Стаут Рекс. Отравление

- Она была смущена. Нервничала. Просто глупая.
- Вздор. Почему же она не призналась в этом?
- Напугана.
- Я не поверю в это. Я спрашивал их до вас. - Вулф махнул рукой. -
Чепуха, и вы это знаете. Моя теория - это не теория, а разумное убеждение. Я
надеюсь, что это будет установлено. Я предложил мистеру Стеббинсу осмотреть
их одежду, чтобы выяснить, не сделала ли какая-нибудь из них кармана. Она
должна была сделать его легкодоступным.
- Он это сделал. У них у всех были карманы. Лаборатория не обнаружила
никаких следов мышьяка. - Кремер вытянул ноги. - Мы вполне следуем вашей
теории. Но я бы хотел спросить вас об этих людях. Вы знаете их.
- Да, я знаю. Но я не отвечаю за них. Возможно, на их совести дюжина
убийств, но они не имеют никакого отношения к смерти мистера Пайла.
Если вы следуете моей теории - скорее, моему убеждению - я считаю, вам
следовало бы выяснить последовательность, в которой женщины брали тарелки.
Кремер покачал головой.
- Мы этого не выяснили, и я сомневаюсь, что мы сможем это сделать. Все,
что у нас есть, - это куча противоречий. Вы их хорошо напугали, прежде чем
мы до них добрались. Мы узнали о пяти последних, начиная с Пегги Чоут,
которая обнаружила, что Пайл уже обслужен, и дала тарелку вам, а затем, но
вы уже знаете. Вы это сами выяснили.
- Нет. Я узнал об этих пяти, но не о том, что они были последними.
Возможно, между ними были и другие.
- Их не было. Это установлено совершенно точно. Эти пять были
последними. После Пегги Чоут последние четыре тарелки были взяты Эллен
Джаконо, Норой Ярет, Кэрол Эннис и Люси Морган. Затем эта Фэри Фабер,
которая была в уборной, но для нее тарелки уже не было. Последовательность,
в которой они брали тарелки перед этим, первые семь, мы не можем из них
вытянуть, кроме первой Мэриор Квин, вы не смогли тоже.
Вулф поднял руку.
- Нет. Вы оставили их в суматохе, страшно напуганными, и пошли в
столовую, чтобы продолжить с мужчинами. Ваше собственное частное
расследование убийства, а закон - к черту! Я был удивлен, когда только что,
позвонив в звонок, увидел здесь Гудвина. Я полагал, что вы послали его по
делам, типа позвонить в агентство, откуда они взяли девушек. Или найти линию
связи между Пайлом и одной из них. Или вы уже больше в этом не
заинтересованы?
- Я волей-неволей заинтересован, - заявил Вулф. - Как я сказал
помощнику окружного прокурора, это на моем счету то, что человек был
отравлен пищей, приготовленной Фрицем Бренером. Но я не посылаю мистера
Гудвина по бесполезным поручениям. Он один, а у вас дюжина. И если есть
что-нибудь, что можно выяснить через агентство или путем наведения справок о
знакомствах мистера Пайла, ваша армия это откопает. Они, конечно, уже
занимаются этим, но, если бы они нашли след, вас бы здесь не было. Если я
посылаю Гудвина...
Зазвонил дверной звонок, я поднялся и вышел в холл. Дверь в кухню
приоткрылась, и Фриц просунул голову в щель, но, увидев меня, скрылся
обратно.
Я повернулся и посмотрел на дверную панель и понял, что преувеличивал,
когда говорил Вулфу, что все двенадцать так или иначе заняты. По крайней
мере, одна занята не была. На ступеньках стояла Эллен Джаконо.

Глава 4

Я сразу подумал, что если Кремер уже сказал все, что намеревался, и
вскоре направится к выходу и натолкнется в холле на Эллен Джаконо, то она
может смутиться и не дать мне свой номер телефона, если она пришла для
этого. Поэтому, открыв дверь, я приложил палец к губам и жестом приказал ей
войти.
Ее темные глаза выразили сильное удивление, но она вошла, и я закрыл
дверь, а затем, открыв дверь в большую комнату, приказал ей знаком войти и
вновь закрыл дверь.
- Что случилось? - прошептала она.
- Сейчас уже ничего, - сказал я. - Эта дверь звуконепроницаема. В
конторе с мистером Вулфом сидит полицейский инспектор, и я подумал, что,
наверно, вы уже имели достаточно неприятностей с фараонами за последнее
время. Конечно, если вы хотите с ним встретиться...
- Нет. Я хочу видеть мистера Ниро Вулфа.
- О'кей. Я скажу ему, как только уйдет фараон. Садитесь. Это не должно
длиться долго.
Между этой комнатой и конторой есть дверь, но я пошел вокруг, через
холл, и туда же вошел Кремер. Он промаршировал мимо, ничего даже не
пробурчав для вежливости, но я подошел к двери и выпустил его, а потом пошел
в кабинет и сказал Вулфу:
- Одна из них сидит у меня в передней комнате. Эллен Джаконо, смуглая
Геба, которая была прикреплена к вам, но отдала икру мистеру Крейсу. Мне
задержать ее, пока я не достану всех остальных?
Он поморщился.
- Что она хочет?
- Видеть вас.
Он вздохнул.
- К черту. Веди ее сюда.
Я пошел и открыл дверь в соседнюю комнату, сказал ей, чтобы она вошла,
и проводил к красному кожаному креслу.
Она была в нем более живописна, чем Кремер, но производила не такое
сильное впечатление, как в первый раз. У нее были мешки под глазами и кожа
немного поблекла. Она сказала, что только что покинула окружную Прокуратуру,
и если пойдет домой, то ее мать снова накинется на нее, а браться и сестры
вернутся из школы и начнут шуметь, а она так или иначе решила увидеть Вулфа.
Ее мать старомодная женщина и не хотела, чтобы она была актрисой. Это
начинало звучать так, будто она пришла, чтобы получить место, где можно
немного выспаться, но Вулф прервал ее.
Он резко сказал:
- Я не понимаю вас, мисс Джаконо. Вы пришли проконсультироваться со
мной о вашей карьере?
- О нет. Я пришла потому, что вы - детектив и вы очень умный, а я
боюсь. Я боюсь, что они узнают то, что я сделала, а если узнают, моя карьера
кончена. Мои родители не позволят мне быть актрисой, если вообще я останусь
в живых. Я уже готова была выдать себя, когда они задавали вопросы. Поэтому
я решила рассказать вам, а если вы поможете мне, то я помогу вам. Бели вы
обещаете не выдавать мой секрет.
- Я не могу обещать сохранить секрет, если это признание преступления
или знание преступления.
- Нет, это не то.
- Тогда у вас есть мое обещание и мистера Гудвина. Мы храним много
секретов.
- Отлично. Я ранила мистера Пайла ножом, и на мне его кровь.
Я вытаращил глаза. В течение полусекунды я подумал, что она имеет в
виду то, что он умер совсем не от отравления, а от того, что она прокралась
наверх и вонзила в него нож, что казалось невероятным, так как врачи
наверняка нашли бы дырку.
По-видимому, она продолжать не собиралась, и заговорил шеф:
- Обычно, мисс Джаконо, ранение человека считается преступлением. Когда
и где это было?
- Это не было преступлением, потому что это была самозащита. - Ее
богатое контральто звучало так спокойно, как будто она рассказывала нам
таблицу умножения. Очевидно, она берегла интонации для своей карьеры. Она
продолжала: - Это случилось в январе, около трех месяцев тому назад.
Конечно, я о нем знала, о нем знают все, кто занимается шоу. Я не знаю,
правда ли, что он субсидировал шоу просто для того, чтобы заполучать
девушек, но, возможно, это так и было. Существует много сплетен о девушках,
которые у него были, но никто не знает точно, потому что он был в этом очень
осторожен. Некоторые из девушек болтали, но он - никогда. Я имею в виду не
просто приглашение в театр или ресторан, я имею в виду последнюю каплю. Так
говорят у нас на Бродвее. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Я могу догадаться.
- Иногда мы говорим "последний стежок", но это означает то же самое. В
начале прошлой зимы он взялся за меня. Конечно, я знала о его репутации, но
он субсидировал "Джека в кабине летчика", и они начали набирать состав, а я
не знала, что это закончится провалом, а если девушка собирается делать
карьеру, она должна быть общительной. Я несколько раз обедала с ним,
танцевала и так далее, а затем он пригласил меня к себе на квартиру, и я
пошла. Он сам приготовил обед - я говорила, что он был очень осторожен. Я
говорила?
- Да.
- Да, так и было. Этот дом находится на Мэдисон авеню, но там никого не
было. Я позволила ему поцеловать меня. Я рассчитывала на это, актрису целуют
все время: и на сцене, и в кино, и на ТВ, так что какая разница? Я приходила
к нему домой три раза, и не было повода для серьезных волнений, но в
четвертый раз, это было в январе, он прямо на моих глазах превратился в
зверя, и я была вынуждена что-то сделать.
Я схватила со стола нож и ранила его. На мое платье попала кровь, и,
когда я вернулась домой, я попыталась ее смыть, но осталось пятно. Платье
стоит сорок шесть долларов.
- Но мистер Пайл поправился.
- О да. Я видела его после этого несколько раз, я имею в виду,
случайно, но он почти со мной не разговаривал, и я с ним тоже. Я не думаю,
чтобы он когда-либо рассказывал об этом кому-нибудь, но что, если
рассказывал? Что если полиция об этом узнает?
Вулф хмыкнул.
- Это, конечно, было бы прискорбно. Вам бы докучали даже больше, чем
сейчас. Но так как вы со мной были откровенны, вы не находитесь в большой
опасности. В полиции работают не простаки. Вас бы не арестовали за убийство
мистера Пайла прошлой ночью только за то, что вы, защищаясь, ранили его в
январе.
- Конечно, не арестовали бы, - согласилась она. - Дело не в этом. Дело
в моем отце и моей матери. Они бы об этом узнали, если бы стали задавать им
вопросы, и если я собираюсь делать карьеру, то мне пришлось бы бросить дом и
мою семью, а я этого не хочу. Вы понимаете? - Она наклонилась вперед. - Но,
если они узнают, кто точно это сделал, кто его отравил, с этим будет
покончено, и со мной будет все в порядке. Единственно, чего я боюсь, это
того, что они не узнают точно, но я думаю, что вы смогли бы, если бы я
помогла вам, и вы сказали вчера ночью, что вы скомпрометированы. Я не могу
предложить свою помощь полиции, потому что они удивятся, почему я это делаю.
- Я понимаю, - сузил глаза Вулф. - Как вы предлагаете помочь мне?
- Ну, я представляю это таким образом. - Она была на краю кресла. - Из
того, как вы объяснили вчера ночью, выходит, что одна из девушек отравила
его. Она была одной из первых, кто принес тарелку в столовую, а затем она
вернулась обратно и взяла другую тарелку. Я не совсем понимаю, почему она
это сделала, но вы так говорите, поэтому все в порядке. Но если она
вернулась за другой тарелкой, то это заняло какое-то время, и ее должна
увидеть кто-нибудь из последних, и полиция должна узнать это, решив, кто
были последние пять. Я знаю об этом из вопросов, которые они задают
последнее время.
Итак, эта была или Пегги, или Нора, или Эллис, или Люси Морган.
- Или вы.
- Нет, это была не я. - Просто констатация факта. - Итак, это была одна
из них. И она не отравила бы его просто так, не так ли? У вас должна быть
весьма основательная причина, чтобы отравить человека, я это знаю!
Следовательно, все, что мы должны сделать, это выяснить, кто из них имел
основательную причину, и вот где я могу помочь. Я не знаю Люси Морган, но я
немного знаю Кэрол и я знаю Нору, и еще лучше Пегги. А сейчас мы все вместе
в этом замешаны, и я могу использовать это в качестве предлога, чтобы
поговорить об этом. Я могу говорить о нем, потому что мне пришлось
рассказать полиции, что я выезжала с ним несколько раз, так как меня с ним
видели, и они бы это выяснили, поэтому я подумала, что лучше я расскажу все
сама. Дюжина девушек выезжали с ним, - но он был так осторожен, что никто не
знает, кто из них дошел до последней капли, кроме тех, кто сами об этом
рассказали. А я могу выяснить, у кого из этих четверых девушек была причина,
а потом рассказать вам - и с этим будет покончено.
Я поздравил себя с тем, что не получил номер ее телефона, а если бы я
его получил, то вычеркнул бы безо всяких угрызений совести. Я не говорю, что
девушка, которую я приглашаю на ленч, должна иметь великодушный характер, но
где-то должна быть проведена граница.
Я подумал, что Вулф чувствует то же самое, я поэтому вмешался:
- У меня есть предложение, мисс Джаконо. Вы могли бы привести их сюда,
всех четверых, и дать мистеру Вулфу возможность поговорить с ними. Как вы
сказали, он очень умный.
Она заколебалась.
- Я не считаю, что это хорошая идея. Я думаю, что они более склонны
рассказать такие вещи мне каждая отдельно.
- Вы их знаете лучше, чем я, - проворчал он. Он себя контролировал.
- И тогда, - сказала она, - когда мы выясним, у кого из них была
причина, мы скажем полиции. Я смогу сказать, что видела, как она вернулась в
кухню за другой тарелкой. Конечно, где я ее видела, где была она и где была
я - это будет зависеть от того, кто она. Я смотрела на вас, мистер Вулф,
когда я сказала, что вы могли бы, если я помогу вам, я видела выражение
вашего лица. Вы не думали, что двадцатилетняя девушка могла бы помочь вам,
не так ли?
Я ему посочувствовал. Наверное, ему хотелось сказать, что весьма
вероятно, что двадцатилетняя ведьма может помочь, но это было бы бестактно.
- Может быть, я немного скептик, - произнес он. - Возможно, вы слишком
упрощаете проблему. Мы должны рассмотреть все факторы. Возьмем первое: ее
план должен был быть не только продуман заранее, но и тщательно подготовлен,
так как у нее должен был быть готов яд. Поэтому она должна была знать, что
мистер Пайл будет одним из гостей. Она знала?
- О да. Мы все знали. Мистер Багмен в агентстве показал нам их список и
сказал, кто они такие, только ему, конечно, не пришлось рассказывать, кто
такой Винсент Пайл. Это было около месяца назад, поэтому у нее было
достаточно времени, чтобы достать яд. Что, этот мышьяк трудно достать?
- Совсем нет. Он часто используется для других целей. Это, конечно,
одна из линий, по которой полиция наводит справки, но она знала, что так
будет, а она работает неплохо. Другой момент: когда мистер Пайл увидел ее
там, подающую еду, не должен ли был он насторожиться?
- Но он не видел ее. Они до этого не видели никого из нас. Она подошла
сзади и подала ему тарелку. Конечно, потом он ее увидел, но он уже это съел.
Вулф упорствовал:
- Но тогда? Он был в агонии, но был в сознании и мог говорить. Почему
он не обвинил ее?
Она сделала нетерпеливый жест рукой.
- Я полагаю, вы не так умны, как считаете. Он ведь не знал, что это
сделала она, так как он увидел ее, когда она обслуживала другого человека
и...
- Какого другого человека?
- Я не знаю. Откуда я знаю? Только это были не вы, так как вас
обслуживала я. Может быть, он и не знал, что она хочет убить его. Я-то знаю,
что у нее были достаточные причины, но он не знал, ведь мужчины не знают,
что и как чувствуют девушки. Возьмите меня: он не знал, что я не соглашусь
дойти до последней капли, считая, что я отдам свою честь и добродетель,
чтобы получить роль в этой пьесе, которую он субсидировал, все равно она
провалилась. - Она снова сделала жест рукой. - Я думала, вы хотите
заполучить ее. А все, что вы делаете, это возражаете.
Вулф почесал нос.
- Я хочу заполучить ее, мисс Джаконо. Я намереваюсь. Но как и мистер
Пайл, только по другим соображениям, очень осторожен. Я не могу позволить
себе сработать неверно. Я вполне признателен вам за ваше предложение помочь.
Вам не понравилось предложение мистера Гудвина пригласить их сюда в полном
составе, чтобы побеседовать со мной, и, может быть, вы и правы. Но мне не
нравится ваш план - из-за вас! Вы будете подходить к ним по отдельности и
выспрашивать их. У преследуемой нами добычи очень плохой характер, и она
является опасным хищником, а я не хочу подвергать вас риску. Я предлагаю
альтернативу. Это встреча с ними мистера Гудвина, вместе с вами. Будучи
опытным следователем, он знает, как обмануть их, и риск, если он будет,
будет с его стороны. Если сейчас они не могут, договоритесь на сегодняшний
вечер, но не здесь. Возможно, у одной из них есть подходящая квартира, а
если нет, то подойдет отдельная комната в каком-нибудь ресторане. За мой
счет, конечно. Вы согласны?
Теперь настала ее очередь делать возражения, и она привела их
несколько. Но когда Вулф встретил их и дал ей понять, что примет ее как
коллегу только в том случае, если она примет его альтернативу, она сдалась.
Она сказала, что позвонит мне, чтобы сообщить, как она справилась с
назначением свиданий. По ее манерам, когда она поднялась, чтобы уйти, можно
было подумать, что она торговалась в магазине из-за сумочки, и
снисходительно уступила мнению клерка.
После того, как я любезно проводил ее и увидел, как она спускалась по
семи ступенькам на тротуар, я вернулся в кабинет и застал Вулфа сидящим с
закрытыми глазами и с кулаками, лежащими на ручках кресла.
- Дайте деньги, - сказал я.
- На что? - прорычал он.
- На нее против всех остальных. Она прекрасно знает, у кого была
достаточная причина и в чем она заключалась. Стало слишком горячо, и она
решила, что лучший путь увернуться от удара - это свалить все на
какую-нибудь подругу.
- Наверняка она свалит. Женщина, у которой нет укоров совести, не
остановится ни перед чем. Но почему она решила прийти ко мне? Почему она
сама не приготовила это "пушечное мясо" и не преподнесла его полиции?
- Я не знаю, но как предположение: она боялась, что фараоны окажутся
слишком любопытными и выяснят, как она спасла свою честь и добродетель, и
доложат ее матери и отцу, и отец ее отшлепает. Могу я также предположить,
почему вы предпочли вашу альтернативу, вместо того чтобы заставить ее
привести их всех сюда для вас.
- Она бы не привела. Она так сказала.
- Наверняка она привела бы, если бы вы настояли. Это ваше предложение.
Мое же таково, что вы еще не достаточно доведены до отчаяния для того, чтобы
принимать сразу пять женщин вместе. Когда вы приказали мне привести целую
дюжину, вы чертовски хорошо знали, что это не может быть сделано, даже мной.
О'кей, я хочу инструкции.
- Позднее, - проворчал он и закрыл глаза.

Глава 5

Это происходило на четвертом этаже старого дома без лифта на Девяностой
Западной улице около Амстердам-авеню. Я не знаю, что там была еще, кухня или
спальня, потому что единственная комната, которую я видел, была та, в
которой мы сидели. Это была комната средних размеров, и кушетка, и стулья, и
пледы имели очень уютный вид, такой тип уюта, когда мебелью пользуются в
течение пятидесяти или шестидесяти лет несколько поколений людей. Стул, на
котором я сидел, имел шаткую ножку, но в этом нет ничего страшного, если об
этом помнить и не делать никаких неожиданных и резких движений. Меня гораздо
больше тревожила тонкая маленькая подставка у моего локтя, на которой стоял
мой стакан молока. Я могу пить молоко всегда и предпочел его "Бабл-Пэн", как
было написано на этикетке дешевой бутылки, которую они пили. Было десять
часов вечера. Среда.
Хозяйками были рыжеволосая с молочной кожей Пегги Чоут и девушка с
большими карими глазами и ямочками на щеках, Нора Ярет, снимавшие эту
квартиру.
Когда мы приехали с Эллен Джаконо, по пути заехав на такси за Люси
Морган, стоявшей на углу, там уже была Кэрол Эннис прекрасным профилем и
пшеничными волосами. Это была очень привлекательная компания, хотя, конечно,
они не были так живописны, как в длинных пурпурных одеяниях. Девушки всегда
лучше смотрятся в форме или в костюмах. Возьмите к примеру медицинских
сестер или лифтерш.
Теперь я называл ее Эллен не потому, что мне этого хотелось, а потому,
что занимаясь детективным бизнесом, вам приходится быть общительным,
сохраняя, конечно, честь и добродетель. В такси, до того, как мы взяли Люси
Морган она сказала мне, что она продумала это и сомневается, удастся ли
выяснить, у кого из них была достаточная причина, чтобы убить Пайла, или,
так она считала, так как Пайл был очень осторожен, когда приглашал девушку к
себе в квартиру. Единственным путем было бы вызвать кого-нибудь из них на
откровенность, и Эллен сомневалась, сможет ли она до этого добраться, так
как это было бы признанием в убийстве. Также не сомневалась она и в том, что
я не смог бы это сделать. Поэтому лучший путь для Эллен и для меня - это
обсудить все после проведения с ними вечера и решить, кто из них больше
всего похож на преступника, а затем она сказала бы Вулфу, что она видела,
как эта девушка возвращалась в кухню и взяла другую тарелку, а Вулф
рассказал бы полиции, и все было бы в порядке.
Нет, мне не хотелось называть ее Эллен. Мне бы только хотелось как
можно скорее оказаться от нее подальше, чтобы вообще ее никак не называть.
Эллен объявила причину вечеринки - объявила им, - сказав, что она
устраивается для того, чтобы выяснить через меня, что сделали и чем
занимаются Ниро Вулф и фараоны и тогда они узнают, в каком они все находятся
положении. Эллен была уверена, как она им сказала, что они развяжут мне
язык, так как ей приходилось со мной встречаться, и она нашла меня очень
милым и симпатичным. Поэтому хозяйки с помощью "Бабл-Пэн"" создали веселую и
интимную обстановку, хотя я и предпочел молоко. Я подозревал, что, по
крайней мере, одна из них, Люси Морган, предпочла бы виски, или джин, или
ром, или водку, а может быть, и они все, но тогда я мог бы подумать, что они
не только милые трудолюбивые актрисы.
Они не выглядели веселыми. Я бы не сказал, что они были измучены, но
румянец сошел. И они не купились на рекламу Эллен, какой я милый и
симпатичный. Они были настроены абсолютно скептически, и меня измеряли
косыми взглядами, особенно Кэрол Эннис, сидевшая со скрещенными ногами и
вскинутой головой на кушетке. Это она просила меня после нескольких
замечаний о том, как это ужасно и бесшумно произошло, насколько я хорошо
знаю шефа-повара и другого человека в кухне. Я сказал ей, что она может
Фрица забыть. Он был полностью вне подозрений, и во, всяком случае, он стоял
у плиты, когда они брали тарелки. Что касается Золтана, я сказал, что, хотя
я знаю его долгое время, мы близки не были, но это к делу не относится,
потому что, допуская, что ему было известно, кого из гостей какая девушка
будет обслуживать. И если он отравил одну из порций и видел, что нужная
девушка взяла ее, почему же она или какая-то другая девушка вернулась
обратно за другой тарелкой?
- Это не доказано, то, что она вернулась, - заявила Кэрол. - Ее никто
не видел.
- Никто и не заметил, - я не был агрессивен, мне полагалось быть милым
и симпатичным. - Она не была замечена, когда вышла из столовой, потому что
внимание всех девушек, находившихся там, было сосредоточено на Феликсе и
Мэриор Квин, у которой соскользнул блин, а мужчины не обратили на нее
внимания. Единственное место, где могли ее заметить, это коридор через
кладовую, и, если она встретила там другую девушку, она могла бы
остановиться и поправить волосы или еще что-нибудь. В любом случае одна из
вас должна была вернуться обратно за второй тарелкой, потому что, когда Фэри
Фабер пришла за своей тарелкой, там не было ни одной.
- Почему вы говорите "одна из нас"? - потребовала Нора. - Если вы
имеете в виду одну из нас здесь присутствующих, то там нас было двенадцать.
- Я действительно имею в виду одну из вас здесь, но это говорю не я, я
цитирую полицию. Они считают, что это была одна из вас, так как вы были
пятью последними.
- Откуда вы знаете, что они думают?
- Я не могу этого сказать, но я знаю.
- Я знаю, что я думаю, - заявила Кэрол. Она разняла ноги и придвинулась
к краю кушетки, чтобы достать туфли. - Я думаю, это был Золтан. Я читала в
"Газетт", что он шеф у Рустермана, а Ниро Вулф - попечитель и потому он там
является хозяином, и я думаю, что Золтан ненавидел его по какой-то причине и
пытался его отравить, но он дал отравленную порцию не той девушке. Ниро Вулф
сидел прямо рядом с Пайлом.
Не было смысла говорить ей, что она просто игнорирует тот факт, что
одна из них вернулась обратно за второй порцией, поэтому я просто сказал:
- Никто не может заставить вас не думать. Но я очень сомневаюсь, что
полиция это купит.
- А что бы они купили? - спросила Пегги.
Мое личное чувство по отношению к Пегги было смешанным. За - она узнала
меня и назвала, против - она обвинила меня в любви к самому себе.
- Все это произойдет, - сказал я ей, - как я сказал, они считают, что
одна из вас пятерых вернулась назад за одной тарелкой, и поэтому они должны
думать, что одна из вас дала яд Пайлу, потому что какая может быть другая
возможная причина для обслуживания второй порции? Они бы не купили ничего,
что не подходит к этому. Вот почему исключаются все другие, включая Золтана.
- Я посмотрел на Кэрол. - Простите, мисс Эннис, но так оно и есть.
- Они - это сборище остолопов, - заявила Люси Морган. - Они получили
идею и затем даже не вылезли из комнаты за какой-нибудь другой. - Она сидела
на полу, вытянув ноги и прислонившись спиной к кушетке. - Я согласна с
Кэрол, что не доказано, что кто-то из нас вернулся обратно за другой
тарелкой. Ведь Золтан сказал, что он не видел, чтобы кто-нибудь вернулся. Не
так ли?
- Да. Он и сейчас так говорит.
- Тогда он тоже остолоп. И он сказал, что никто не взял две тарелки. Не
так ли?
- Да. Он и сейчас это повторяет.
- Тогда, как они могут знать, в чем он не прав? Мы все нервничали, вы
это знаете. Может быть, одна из нас взяла две тарелки вместо одной, и, когда
она пришла в столовую, у нее оказалась лишняя, и она избавилась от нее,
отдав какому-то гостю, у которого тарелки не было.
- Почему же она тогда об этом не сказала? - спросил я.
- Потому что она была напугана. То, как Ниро Вулф на нее набросился,
могло испугать кого угодно. А сейчас она не скажет об этом, потому что она
подписала бумагу и теперь еще больше напугана.
Я покачал головой.
- Мне жаль, но если вы это проанализируете, то увидите, что оно не
подойдет. Это очень сложно. Вы можете проделать такой опыт, какой я делал