Страница:
меньшей мере трое - Реймонд Торн, Бертрам Макгрей и Дороти Сибор - будут
утверждать про поведение Карлотты Воэн совершенно обратное, но слова есть
только слова. Но и в броне Вэнса имелось одно уязвимое место. Что он скажет
в ответ на вопрос, с какой стати Сайрус М. Джаррет ежемесячно отсылал ей по
тысяче долларов? Я решил, что Вэнсу ничего другого не остается, как
прикинуться, что он знать ничего не знает. Вулф, должно быть, пришел к
такому же выводу. Он уже налил себе пива и теперь следил за тем, как оседает
пена. Потом повернул голову ко мне и спросил:
- Есть ли еще смысл продолжать?
Имея в виду, достаточно ли мы уже набрали отпечатков пальцев.
- Нет, - ответил я.
Имея в виду "да".
Вулф перевел взгляд на свой стакан. Пена осела как раз до требуемого
уровня. Вулф отодвинул кресло, встал и протопал вон. Когда шаги его стихли,
я в двадцатый раз напомнил себе, что нужно переставить мебель; не пристало
Вулфу огибать красное кресло, когда в нем кто-нибудь сидит. Подобный уход
должен выглядеть гордо.
- Поделом вам, - сказал я Вэнсу.
- Он уже не вернется?
- Только после того, как уйдете вы.
- Черт побери, вы могли спросить по телефону, от меня ли она залетела,
и я бы вам все сказал.
- Да, я так пытался втолковать этому твердолобому. Он же решил, что по
телефону спрашивать такое неловко. К тому же он любит лишний раз
покрасоваться.
Вэнс заметил, что в стакане осталось недопитое виски, и залпом осушил
его.
- Я думал, что Вулф захочет... - начал было он, но осекся. Потом
продолжил: - Вулфа интересовало, почему я искал встречи с Элинор Деново. Так
вот, тогда я даже не подозревал, что она Карлотта Воэн; я хотел только выйти
на ее фирму - "Реймонд Торн Продакшнз". Я впервые услышал, что Карлотта Воэн
и Элинор Деново - одно лицо, из вашего объявления.
- Из объявления, напечатанного в газете, услышать ничего нельзя.
Услышать вы можете по радио. В газете объявление читается. А вот по
телевизору вы можете как увидеть, так и услышать. Хитрость тут в том, что...
Вэнс прервал меня непечатным выражением и встал. Встать из красного
кресла одним махом - задача нешуточная, и Вэнс оставил на каждом из
подлокотников по нескольку отличнейших отпечатков. Шагнув к двери, он
прибавил еще пару крепких слов.
Я проследил, чтобы Вэнс ненароком не завернул направо, на кухню, но
распахивать перед ним дверь не стал. И не потому, что не люблю хамов; мне
просто показалось, что в данных обстоятельствах подобная любезность
неуместна.
Когда хлопнула входная дверь, я приоткрыл дверь в кухню, крикнул: "Мы
одни!" - и спустился в подвал, в кладовую, за картонными коробками, бечевкой
и оберточной бумагой.
Когда я, навьючившись как верблюд, вернулся в кабинет, Вулф стоял сбоку
от стола, хмуро пялясь в пространство. Я сбросил поклажу и произнес:
- Никогда еще так не сочувствовал нашему клиенту, как сейчас. Знала бы
Эми, что получит за свои двадцать тысяч...
- Как долго продержится запах этого сигарного дыма? - прорычал Вулф.
- Кондиционер расправится с ним за один час. - Я аккуратно упаковал в
оберточную бумагу стакан, из которого пил Вэнс. - Помогите мне принять
решение. В этой бутылке осталось еще больше половины виски. Почти на шесть
долларов. Пожертвовать виски Кремеру или вылить?
- Вылей в раковину. Оно отравлено. Проклятье, до чего мерзкий запах!
Пойду наверх, но сперва нужно составить письмо. Блокнот.
Я сел и впервые забыл засечь время, так что не могу сказать вам, как
долго Вулф стоя диктовал письмо.
"Уважаемый мистер Кремер!
Пять дней назад вы сказали мистеру Гудвину, что располагаете кожаным
портсигаром, с которого Вам удалось снять девять отпечатков пальцев. В
коробках, которые доставит Вам мистер Гудвин вместе с этим письмом,
предметы, на которых могут оказаться отпечатки пальцев, совпадающие с теми,
что хранятся у Вас. Это только гипотеза, так что я буду весьма признателен,
если Вы скажете, подтвердится ли она. Искренне Ваш".
Чуть помолчав, Вулф закончил:
- Пусть Фриц утром принесет мне письмо вместе с завтраком. К тому
времени, как вы с Солом закончите тут, я, возможно, уже засну.
Он ущипнул себя за нос, пожелал мне спокойной ночи и затопал к двери.
Признаться, прибыв на следующее утро без четверти девять в управление
уголовной полиции на Западной Двадцать первой улице, я был в затруднении. С
одной стороны, я должен был как можно скорее доставить коробки Кремеру, с
другой стороны, опасался делать это сам, поскольку, прочитав письмо, Кремер
неминуемо вцепится в меня бульдожьей хваткой, и - пиши пропало, Кремер
продержал бы меня до тех пор, пока в лаборатории не сверят отпечатки, после
чего моя песенка уже точно была бы спета. Поэтому можете представить мое
облегчение, когда мне сказали, что Кремера еще нет. Как, впрочем, и
Стеббинса. Принял меня другой знакомый сержант по фамилии Берман. Увидев
шесть картонок, одна из которых была достаточно велика, чтобы вместить
корзинку для бумаг - а так оно и было, поскольку корзинка для бумаг входила
в число предметов, позаимствованных Солом из конторы Вэнса на
Лексингтон-авеню, - Берман выразил надежду, что это не бомбы. Я ответил, что
нет, бомба только в одной из коробок, а фокус в том, чтобы определить, в
какой именно. Берман сунул письмо в карман и пообещал передать его Кремеру,
как только тот появится.
Поскольку с утра я выпил только апельсиновый сок, то по возвращении я
позавтракал, полистал "Таймс" и принялся ждать. На то, чтобы снять отпечатки
и сравнить их с имеющимися, полицейским понадобится по моим прикидкам от
одного часа до восьми, тем не менее вытереть пыль в кабинете, вырвав лишние
листы из календарей, заменив воду на столе Вулфа и разобрав почту, я ждал,
что телефон зазвонит в любую минуту. Если отпечатки не совпадут, то мы
влипли и уже ничто на свете не поможет нам отработать полученные от клиента
деньги; если же они совпадут, то мы наметили уже три или четыре варианта
дальнейших действий.
Когда я в десятый раз посмотрел на наручные часы, стрелки показывали
десять тридцать восемь, и я решил, что нужно еще раз трезво и спокойно все
взвесить. Во-первых, нужно смириться с тем, что если отпечатки не совпадут,
то лишь через день, а то и через два позвонит какой-нибудь низший чин и
скажет, чтобы я приезжал за оставленным мусором. Если же они все-таки
совпадут, то скорее всего лейтенант Роуклифф или сержант Стеббинс позвонят
мне часа в два-три и скажут, что я должен срочно приехать. Тогда...
Задребезжал дверной звонок, я пошел открывать и увидел на крыльце
Кремера и Стеббинса.
Обычно при виде пары полицейских, стремящихся проникнуть в наше жилище,
я не теряюсь; на сей же раз, когда я открывал дверь, в голове у меня
свербила лишь одна мысль: отпечатки совпали и, следовательно, Элинор Деново
убил Флойд Вэнс. А между тем мне следовало сообразить, что не зря они
нагрянули за двадцать минут до одиннадцати, поскольку прекрасно знали, что
Вулфа им в это время не видать как своих ушей. Поэтому я должен был хотя бы
нацепить дверную цепочку, чтобы в крайнем случае вести переговоры через щель
шириной в два дюйма. Я же настолько обрадовался при виде Кремера и
Стеббинса, что, забыв про осторожность, распахнул дверь, да еще, должно
быть, улыбаясь во весь рот. Правда, улыбался я недолго. Стеббинс, отстранив
меня плечом, ворвался в прихожую, устремился к лестнице и, не мешкая,
припустил вверх по ступенькам.
Полицейский в доме, скажу я вам, это совсем не то, что полицейский вне
дома. Если он вошел в дом на законном основании, а я сам открыл дверь и
впустил Стеббинса, то вам остается только смиренно сидеть и строчить жалобы
в Верховный суд. Даже сумей я опередить их (а как я мог это сделать, если
лифт был наверху?), чтобы это дало нам? Я отправился на кухню, рассказал о
случившемся Фрицу и уже после этого стал неспешно подниматься в оранжерею.
Чтобы пройти, не останавливаясь и не глядя по сторонам, через три
комнаты, с постепенно повышающейся температурой, по длинным проходам мимо
рядов самых необыкновенных, красочных и прекрасных цветов на свете, нужно
воистину быть чем-то одержимым. Представляете, что со мной творилось? Войдя
в теплицу, из которой доносился голос Кремера, я застал следующую картину:
Вулф в канареечном халате сидел на своем табурете возле скамьи с рассадой.
Теодор застыл возле стеллажа с горшочками, а чуть левее высился Стеббинс.
Кремер же стоял посреди комнаты и по непонятной мне причине держал свою
фетровую шляпу в руке. Глядя прямо на Вулфа, он громко говорил:
- ...задержать вас как важных свидетелей, пока я не получу ордер. Тогда
я наконец упрячу вас за решетку. Ну, что вы теперь скажете?
Вулф не пошевелился, только перевел взгляд на меня.
- У тебя есть жалобы, Арчи?
- Только на их дурные манеры. В следующий раз я их не впущу.
Вулф снова посмотрел на Кремера.
- Мистер Кремер, я уже говорил и снова повторяю, что о делах я в этой
комнате разговаривать не стану. Если вы подождете в кабинете, то в
одиннадцать я спущусь. Если же осуществите свою угрозу и увезете нас в
полицию, то отвечать мы не станем и будет разговаривать только через нашего
адвоката. В сегодняшней "Газетт" и в завтрашних утренних выпусках появится
сообщение о том, что Ниро Вулф и Арчи Гудвин разоблачили убийцу Элинор
Деново и передали все улики в полицию, после чего в знак признания их заслуг
перед налогоплательщиками обоих сыщиков арестовали и упрятали за решетку,
откуда их пытается вызволить под залог верный адвокат... Арчи, пойди,
пожалуйста, сюда. В этой карточке на мильтонию чарльзуорти что-то напутано.
Проверь, пожалуйста.
Я подошел, взял у него из рук карточку и хмуро уставился на нее.
Да, Кремеру я бы сейчас не позавидовал. С одной стороны, поскольку я
доставил ему письмо и картонки, мы с Вулфом и впрямь становились важными
свидетелями по делу (при условии, конечно, что отпечатки и впрямь совпали) с
другой же, вздумай он осуществить свою угрозу и забрать нас в участок, он
потом и в самом деле станет всеобщим посмешищем.
Стеббинс пробормотал себе под нос:
- Черт возьми, у меня просто руки чешутся сбить его с этого табурета. -
Он взглянул на Кремера. - Может, все-таки заберем их с собой и вправим мозги
до появления адвоката?
Кремер, следует воздать ему должное, был отнюдь не дурак. Далеко не
дурак. Должно быть, Стеббинс подал ему эту яркую мысль - заявиться к нам и
ворваться в оранжерею до одиннадцати утра. Кремер мотнул головой в
направлении двери, коротко пролаял приказ, и сержант безропотно повиновался.
Остановившись перед дверью, он распахнул ее, пропустил Кремера, потом
последовал за ним, оставив дверь нараспашку. Теодор закрыл дверь, а Вулф
кинул взгляд на электронное табло, регулировавшее температуру, влажность и
вентиляцию. До одиннадцати оставалось еще шесть минут.
- С этой карточкой и в самом деле что-то напутано? - спросил я.
- Нет. Оставайся здесь. - Вулф повернулся к Теодору. - Эти
одонтоглоссум пирамус еще маловаты для седьмого номера. Пересади их в
шестерку, хорошо?
- Нет, - возразил Теодор. - Немного лишнего места им не повредит.
Я не стал прислушиваться к их спору, который продолжался десять минут;
я сосредоточенно представлял, что могут найти Кремер и Стеббинс, если им
вздумается порыться в наших столах.
Скорее всего они ожидали, что мы с Вулфом вместе спустимся в лифте,
поэтому, увидев, что Вулф сползает с табурета и расстегивает халат, я
сказал, что спущусь по лестнице, я вышел. Поскольку все лестничные пролеты
застланы у нас коврами, спустился я бесшумно, и полицейские заметили, что я
стою в дверном проеме, только тогда, когда я заговорил. Стеббинс сидел на
моем стуле и разглядывал содержимое верхнего из двух выдвинутых ящиков, а
Кремер стоял возле картотечного шкафа, который я, по счастью, запер на ключ.
- Извините, что я оставил сейф запертым, - произнес я.
Кремер обернулся и прищурился. Стеббинс как ни в чем не бывало вынул из
ящика еще одну стопку бумаг и начал их просматривать. Полицейский в доме -
ничего не попишешь. Послышался шум спускающегося лифта. Вулф вошел, метнул
свирепый взгляд на Стеббинса, который продолжал копаться в моих бумагах, и
провозгласил:
- Пригласи мистера Паркера. Разговаривать будем на кухне.
- А чего вы ждали? - спросил Кремер. - Ладно, хватит, Пэрли. Освободи
гудвинское кресло. Пошевеливайся!
Стеббинс небрежно швырнул бумаги на стол, встал, пересек комнату и
уселся в одно из желтых кресел. Он предпочитает сидеть спиной к стене.
Кремер занял красное кресло, а Вулф взгромоздился в свое кресло и выдвинул
ящик стола, чтобы проверить, все ли в порядке. Потом поморщился и обратился
к Кремеру;
- Чем быстрее мы покончим с этим, тем лучше. Вы хотите знать, кому
принадлежат эти отпечатки?
- Еще бы, черт побери! И еще я хочу...
- Это подождет. И я не потерплю этого человека, - он ткнул мясистым
пальцем в направлении Стеббинса, - в своем доме. Как он посмел обыскивать
мой кабинет! Фу! Я предпочел бы избавиться и от вас, но вместо вас могут
прислать еще менее приемлемую кандидатуру... Арчи. На нашем бланке: имя
мистера Вэнса, адрес и телефон. В двух экземплярах.
Из-за беспорядка, устроенного Стеббинсом, мне пришлось потратить на это
больше времени, чем обычно. Пока я печатал, Кремер начал было что-то
говорить, но увидел, что Вулф его не слушает, и заткнулся. Когда я закончил,
Вулф буркнул:
- По одной каждому.
Я отдал первый экземпляр Кремеру, а копию Стеббинсу, после чего Вулф
прорычал Кремеру:
- Уберите его отсюда.
Следует воздать Вулфу должное: он отлично знает, когда ему такое может
сойти с рук. В обычных обстоятельствах он бы даже не попытался прогнать
Стеббинса, сейчас же - другое дело; ведь он только что передал в руки
Кремера имя и адрес человека, который оставил портсигар в машине,
совершившей наезд.
- Флойд Вэнс? - спросил Кремер. - Это его отпечатки?
- Да, - сказал Вулф. - Большую часть из них он оставил здесь в моем
присутствии, сидя в кресле, которое вы сейчас занимаете.
Кремер повернулся к Стеббинсу:
- Немедленно арестовать его!
Стеббинс встал и вышел.
Дождавшись, пока Стеббинс выйдет в прихожую, Вулф проговорил:
- Мы отдали в ваши руки человека, которого вы разыскивали больше трех
месяцев. Что еще вам нужно?
Благодаря кондиционеру, бусинки пота на лбу Кремера подсохли, а лицо
стало чуть менее багровым.
- Мне нужно еще много, - сказал он. - Я хочу знать, например, как вы
рассчитываете избежать обвинения в сокрытии улик с целью воспрепятствования
правосудию. Мне нужно знать, как давно вам стало известно, что за рулем той
машины сидел Флойд Вэнс, и каким образом вы на него вышли. Я хочу знать, он
ли тот самый отец, которого вы искали, и если да, то почему он убил Элинор
Деново.
- Тут придется долго рассказывать, мистер Кремер.
- Конечно. Даже для такого болтуна, как вы. Начинайте.
Вулф устроился поудобнее.
- Сначала о сокрытии улик. В прошлый четверг мистер Гудвин дал вам
честное слово и пообещал, что первый же заслуживающий факт, который мы
раскопаем, мы передадим вам, прежде чем воспользуемся им сами. Так вот, эти
отпечатки мы получили только вчера поздно вечером и передали вам сегодня
рано утром. Сами мы ими не воспользовались, да и не намеревались. Больше я
не располагаю никакими сведениями, которые, насколько я могу судить,
представляют для вас интерес.
- Вы не можете судить! Если вы...
- Пожалуйста, не перебивайте. Вы сами попросили, чтобы я вам все
рассказал. Как я вам уже говорил, мой клиент - молодая женщина, которая
хочет, чтобы я разыскал ее отца. Мы напали на один след, но он оказался
ложным. Мы вышли еще на одного человека, но и здесь нас подстерегала
неудача. Я уже подумывал о том, не вернуть ли задаток и не отказаться ли от
этого дела, но продолжал поиск только благодаря своему упорству, которое
мистер Гудвин называет ослиным упрямством. Вам знакомо имя Реймонд Торн?
- Реймонд Торн? Нет.
- Кто-нибудь из ваших людей наверняка его знает. Элинор Деново
проработала у него почти всю свою взрослую жизнь. "Реймонд Торн Продакшнз".
Телевидение. В четверг вечером он приходил ко мне по моей просьбе и в
течение четырех часов отвечал на мои вопросы. В числе прочего я выяснил, что
в мае некий Флойд Вэнс неоднократно пытался встретиться с Элинор Деново, но
та всякий раз отказывала ему. В последний раз он приходил к ней двадцать
второго мая, за четыре дня до ее смерти. Если бы вы проявили достаточно
рвения при допросе секретарши из "Реймонд Торн Продакшнз", то убийца давно
был бы в ваших руках. Мы тщательно раскопали прошлое Флойда Вэнса и
обнаружили, что он был знаком с Элинор Деново, которая звалась тогда
Карлоттой Воэн, с тысяча девятьсот сорок четвертого года. В том же году они
часто встречались в течение нескольких месяцев. Мы предположили, что Вэнс
может быть тем самым отцом, которого мы ищем. Вчера вечером мистер Гудвин
доставил его ко мне. Мистер Гудвин и мистер Пензер тщательно подготовились к
этой встрече. Именно поэтому вам так повезло. Без этих отпечатков вы бы
никогда не нашли убийцу. И после этого вы посмели заявиться сюда...
- А вы считаете, я должен представить вас к медали?
- Я не люблю медали. Мне от этих отпечатков проку никакого. Вэнс
отрицает, что он отец ребенка Карлотты Воэн. Он, конечно, лжет, но
изобличить его я не могу. Вы можете мне помочь?
- Я расследую убийство, а не дело об отцовстве.
- Вы правы. Теперь, благодаря этим отпечаткам, вы расследовали еще одно
убийство. Вы говорили, что хотите знать, почему он убил ее. Так вот, я не
знаю. Я видел его всего один раз, здесь, в кабинете, вчера вечером, и не
задал ему ни одного вопроса, имеющего отношение к смерти Элинор Деново. И не
спрашивал, почему он так настойчиво добивался с ней встречи в мае. Вы -
другое дело. Вам нужен мотив, поэтому вы, конечно, не упустите возможности
выпытать у Вэнса всю подноготную. Вполне возможно, что при этом выплывет
наружу что-то, имеющее отношение к моей задаче. Если такое случится и вы
сочтете возможным поделиться со мной без ущерба для своего расследования, то
я постараюсь стереть из своей памяти сегодняшнее безобразие. Конечно, это
будет нелегко - я вздрагиваю при одном воспоминании о том, как этот вурдалак
ворошил бумаги мистера Гудвина, а вы стояли и аплодировали.
- Я вовсе не аплодировал.
- Вы попустительствовали.
- Ладно, хватит вам. Любой полицейский поступил бы так просто по
профессиональной привычке. Даже найди он подписанное Гудвином
собственноручное признание в убийстве Элинор Деново, ни один суд не принял
бы его - сами знаете.
Кремер посмотрел на часы, потом на меня.
- Сколько времени прошло после ухода Стеббинса?
- Минут пятнадцать, - сказал я - Когда будете вставать, не опирайтесь о
правый подлокотник. На нем четыре отпечатка пальцев Флойда Вэнса.
- Спасибо, что предупредили.
Кремер опустил обе ладони на правый подлокотник, приподнялся, встал и
посмотрел на Вулфа.
- Я хочу быть на месте, когда его доставят. Должен признаться: то, что
вы мне тут наплели, звучит весьма убедительно, но убеждать вы умеете. Пока я
ничего вам не обещаю - до тех пор, пока не поговорю с этим Флойдом Вэнсом.
Вот тогда я и решу, что мне с вами делать. Мне когда-нибудь случалось
благодарить вас?
- Нет.
- И теперь тоже я не стану вас благодарить. Пока.
Он повернулся и зашагал к двери. Я остался сидеть на своем стуле.
Вулф еще раз выдвинул ящик, чтобы окончательно убедиться, что все на
месте, а я принялся разбирать учиненные Стеббинсом бардак. Вандал. Гунн.
Вряд ли он похитил у меня что-нибудь ценное, поскольку у нас не принято
хранить тайны в незапертых ящиках.
Разложив все по местам, я решил, что вурдалак ничего не стащил, за
исключением разве что нескольких моих визитных карточек. Я повернулся и
увидел, что Вулф уже задвинул ящик и сидит с задумчивым видом. Заметив, что
я смотрю на него, Вулф кивнул и провозгласил:
- Фаленопсис афродита сандериана.
Я приосанился.
- Если это викторина, то окраска цветков такая: розовые, коричневые,
пурпурные и желтые.
- Мы пошлем их этой Деборе Сибор. Я сейчас схожу за ними. Я хотел
срезать их сегодня, но помешали эти варвары. Я даже для стола не срезал.
Он отодвинул кресло и поднялся.
- Инструкции?
- Никаких. Ты ничего не сможешь сделать.
- Сол наготове. Как, впрочем, и Фред и Орри.
- Отпусти их. Следующий наш ход очевиден, но мы должны дождаться, пока
Кремер выяснит мотив. И это-то хоть, надеюсь, им под силу.
Лифт двинулся наверх, а я принял позу мечтателя. Приятно, конечно, что
следующий наш ход очевиден, но еще приятнее было бы знать, чем и куда
ходить.
Я до сих пор не знаю, сколько потребовалось времени Кремеру, чтобы
расколоть Вэнса и выяснить, почему он убил Элинор Деново. Знаю только, что
позвонил Кремер в четверг, в шесть тридцать восемь вечера, в результате чего
я снова опоздал на традиционную игру в покер. И я так же до сих пор не знаю,
в чем заключался наш очевидный ход. В числе восьмидесяти семи прихотей
Вулфа, которые я мечтал бы искоренить, входит его ослиная убежденность в
том, что он не должен ничего объяснять только ради того, чтобы удовлетворить
чье-то любопытство, даже мое.
Между тем, узнав из полуденного выпуска новостей об аресте Флойда
Вэнса, я попросил Лона Коэна проверить эти сведения, а потом позвонил Лили
Роуэн и сказал, что хотел бы встретиться с нашим клиентом, в результате чего
удостоился приглашения к обеду. Покончив с салатом из омара и с муссом из
мускатной дыни, мы вышли на террасу, и я поведал Эми, что она больше не
является мишенью и может не опасаться за свою жизнь. Естественно, она
пожелала знать, что случилось. Лили тактично припомнила, что ее ждут на
заседании какого-то комитета и оставила нас вдвоем, чего мне, впрочем, вовсе
не хотелось. Однако вот уже в течение двух недель я прятался от Эми, так что
ее стремление выведать у меня, в чем дело, вполне справедливо и объяснимо.
Обычно всегда есть хоть что-то, что можно сказать клиенту. Пока я сказал Эми
лишь то, что ее мать звали Карлотта, но сейчас добавить к этому мне было
нечего. Уходя, я уже не был так уверен в том, что по-прежнему остаюсь
единственным человеком в этом мире, которому Эми может доверять.
Из газетных сообщений в среду и в четверг я узнал все подробности о
личности человека, совершившего наезд на Элинор Деново, но так и остался в
полном неведении относительно мотива убийства. У меня сложилось впечатление,
что отпечатки пальцев удалось идентифицировать исключительно благодаря
скрупулезной и виртуозной работе ищеек Кремера, хотя подробности не
сообщались. Не упоминались также ни Ниро Вулф, ни Арчи Гудвин. Говорилось
также, что в сорок четвертом году Флойд Вэнс был холост, а свой
патриотический долг наряду с миллионами других американцев он не выполнял
из-за какого-то дефекта коленной чашечки.
Когда в четверг вечером зазвонил телефон, я сидел за столом, разбирая
записи по гибридизации, а Вулф только начал новую книгу - "Будущее Германии"
Карла Джасперса. Я снял трубку.
- Контора Ниро Вулфа, Арчи...
- Мне нужен Вулф, Гудвин. Это Кремер.
- Приветствую.
Не прикрывая мембрану рукой, я повернул голову и нарочито громко
пробасил:
- Кремер.
Вулф потянулся к трубке, а я продолжал слушать.
- Да, мистер Кремер?
- Я по поводу Флойда Вэнса. Вы читали в газетах?
- Да.
- Мы рассчитываем предъявить обвинение в предумышленном убийстве и
убеждены, что он не отвертится. По новому предписанию мы не могли даже
спросить, не хочется ли ему пить, в отсутствии его адвоката. Я готов вам
кое-что сказать, если вы пообещаете не разглашать это.
- Вы ставите меня в сложное положение. От сведений, которыми я не могу
воспользоваться, пользы мало.
- Я не сомневаюсь, чтобы вы захотели воспользоваться этими сведениями.
Но если можете воспользоваться, не раскрывая источник, то - пожалуйста.
- Очень хорошо. Даю слово.
- То, что вас больше всего интересует, нам узнать не удалось. По
меньшей мере, в течение последнего года, а то и больше, Элинор Деново
преследовала его. Похоже, она была еще та штучка. Доказательств того, что
она упоминала его имя, у нас нет, но прошлой весной, когда у него оставалось
всего два клиента, они вдруг отказались от его услуг, и у нас есть их
письменные показания, что они решили воспользоваться услугами той фирмы,
которую порекомендовала им Элинор Деново. Были и другие подобные случаи, так
что, когда дойдет до суда, у нас уже будет достаточно полная картина. Пока
же адвокат Вэнса пытается доказать, что убийство было непреднамеренным, но
ему это не удастся. Судя по всему, примерно полтора года назад Элинор Деново
решила пустить Вэнса по миру, и ей это весьма неплохо удавалось. Вы об этом
знаете?
- Нет.
- Таким образом, мы нащупали вполне серьезный мотив для убийства, хотя
не знаем, за что она пыталась ему отомстить. Впрочем, это уже ваша забота.
Вполне возможно, что она решила поквитаться за что-то случившееся в сорок
четвертом году, но я очень доволен, что нам ни к чему копать так глубоко.
Если хотите вы, то ради Бога, хотя теперь Гудвину не удастся вытащить Вэнса
к вам еще на один вечер. Теперь он вам недоступен.
- Вы правы. Я надеялся услышать от вас что-нибудь полезное, но, судя по
всему, придется мне признать свое поражение. Тем не менее я вам признателен.
утверждать про поведение Карлотты Воэн совершенно обратное, но слова есть
только слова. Но и в броне Вэнса имелось одно уязвимое место. Что он скажет
в ответ на вопрос, с какой стати Сайрус М. Джаррет ежемесячно отсылал ей по
тысяче долларов? Я решил, что Вэнсу ничего другого не остается, как
прикинуться, что он знать ничего не знает. Вулф, должно быть, пришел к
такому же выводу. Он уже налил себе пива и теперь следил за тем, как оседает
пена. Потом повернул голову ко мне и спросил:
- Есть ли еще смысл продолжать?
Имея в виду, достаточно ли мы уже набрали отпечатков пальцев.
- Нет, - ответил я.
Имея в виду "да".
Вулф перевел взгляд на свой стакан. Пена осела как раз до требуемого
уровня. Вулф отодвинул кресло, встал и протопал вон. Когда шаги его стихли,
я в двадцатый раз напомнил себе, что нужно переставить мебель; не пристало
Вулфу огибать красное кресло, когда в нем кто-нибудь сидит. Подобный уход
должен выглядеть гордо.
- Поделом вам, - сказал я Вэнсу.
- Он уже не вернется?
- Только после того, как уйдете вы.
- Черт побери, вы могли спросить по телефону, от меня ли она залетела,
и я бы вам все сказал.
- Да, я так пытался втолковать этому твердолобому. Он же решил, что по
телефону спрашивать такое неловко. К тому же он любит лишний раз
покрасоваться.
Вэнс заметил, что в стакане осталось недопитое виски, и залпом осушил
его.
- Я думал, что Вулф захочет... - начал было он, но осекся. Потом
продолжил: - Вулфа интересовало, почему я искал встречи с Элинор Деново. Так
вот, тогда я даже не подозревал, что она Карлотта Воэн; я хотел только выйти
на ее фирму - "Реймонд Торн Продакшнз". Я впервые услышал, что Карлотта Воэн
и Элинор Деново - одно лицо, из вашего объявления.
- Из объявления, напечатанного в газете, услышать ничего нельзя.
Услышать вы можете по радио. В газете объявление читается. А вот по
телевизору вы можете как увидеть, так и услышать. Хитрость тут в том, что...
Вэнс прервал меня непечатным выражением и встал. Встать из красного
кресла одним махом - задача нешуточная, и Вэнс оставил на каждом из
подлокотников по нескольку отличнейших отпечатков. Шагнув к двери, он
прибавил еще пару крепких слов.
Я проследил, чтобы Вэнс ненароком не завернул направо, на кухню, но
распахивать перед ним дверь не стал. И не потому, что не люблю хамов; мне
просто показалось, что в данных обстоятельствах подобная любезность
неуместна.
Когда хлопнула входная дверь, я приоткрыл дверь в кухню, крикнул: "Мы
одни!" - и спустился в подвал, в кладовую, за картонными коробками, бечевкой
и оберточной бумагой.
Когда я, навьючившись как верблюд, вернулся в кабинет, Вулф стоял сбоку
от стола, хмуро пялясь в пространство. Я сбросил поклажу и произнес:
- Никогда еще так не сочувствовал нашему клиенту, как сейчас. Знала бы
Эми, что получит за свои двадцать тысяч...
- Как долго продержится запах этого сигарного дыма? - прорычал Вулф.
- Кондиционер расправится с ним за один час. - Я аккуратно упаковал в
оберточную бумагу стакан, из которого пил Вэнс. - Помогите мне принять
решение. В этой бутылке осталось еще больше половины виски. Почти на шесть
долларов. Пожертвовать виски Кремеру или вылить?
- Вылей в раковину. Оно отравлено. Проклятье, до чего мерзкий запах!
Пойду наверх, но сперва нужно составить письмо. Блокнот.
Я сел и впервые забыл засечь время, так что не могу сказать вам, как
долго Вулф стоя диктовал письмо.
"Уважаемый мистер Кремер!
Пять дней назад вы сказали мистеру Гудвину, что располагаете кожаным
портсигаром, с которого Вам удалось снять девять отпечатков пальцев. В
коробках, которые доставит Вам мистер Гудвин вместе с этим письмом,
предметы, на которых могут оказаться отпечатки пальцев, совпадающие с теми,
что хранятся у Вас. Это только гипотеза, так что я буду весьма признателен,
если Вы скажете, подтвердится ли она. Искренне Ваш".
Чуть помолчав, Вулф закончил:
- Пусть Фриц утром принесет мне письмо вместе с завтраком. К тому
времени, как вы с Солом закончите тут, я, возможно, уже засну.
Он ущипнул себя за нос, пожелал мне спокойной ночи и затопал к двери.
Признаться, прибыв на следующее утро без четверти девять в управление
уголовной полиции на Западной Двадцать первой улице, я был в затруднении. С
одной стороны, я должен был как можно скорее доставить коробки Кремеру, с
другой стороны, опасался делать это сам, поскольку, прочитав письмо, Кремер
неминуемо вцепится в меня бульдожьей хваткой, и - пиши пропало, Кремер
продержал бы меня до тех пор, пока в лаборатории не сверят отпечатки, после
чего моя песенка уже точно была бы спета. Поэтому можете представить мое
облегчение, когда мне сказали, что Кремера еще нет. Как, впрочем, и
Стеббинса. Принял меня другой знакомый сержант по фамилии Берман. Увидев
шесть картонок, одна из которых была достаточно велика, чтобы вместить
корзинку для бумаг - а так оно и было, поскольку корзинка для бумаг входила
в число предметов, позаимствованных Солом из конторы Вэнса на
Лексингтон-авеню, - Берман выразил надежду, что это не бомбы. Я ответил, что
нет, бомба только в одной из коробок, а фокус в том, чтобы определить, в
какой именно. Берман сунул письмо в карман и пообещал передать его Кремеру,
как только тот появится.
Поскольку с утра я выпил только апельсиновый сок, то по возвращении я
позавтракал, полистал "Таймс" и принялся ждать. На то, чтобы снять отпечатки
и сравнить их с имеющимися, полицейским понадобится по моим прикидкам от
одного часа до восьми, тем не менее вытереть пыль в кабинете, вырвав лишние
листы из календарей, заменив воду на столе Вулфа и разобрав почту, я ждал,
что телефон зазвонит в любую минуту. Если отпечатки не совпадут, то мы
влипли и уже ничто на свете не поможет нам отработать полученные от клиента
деньги; если же они совпадут, то мы наметили уже три или четыре варианта
дальнейших действий.
Когда я в десятый раз посмотрел на наручные часы, стрелки показывали
десять тридцать восемь, и я решил, что нужно еще раз трезво и спокойно все
взвесить. Во-первых, нужно смириться с тем, что если отпечатки не совпадут,
то лишь через день, а то и через два позвонит какой-нибудь низший чин и
скажет, чтобы я приезжал за оставленным мусором. Если же они все-таки
совпадут, то скорее всего лейтенант Роуклифф или сержант Стеббинс позвонят
мне часа в два-три и скажут, что я должен срочно приехать. Тогда...
Задребезжал дверной звонок, я пошел открывать и увидел на крыльце
Кремера и Стеббинса.
Обычно при виде пары полицейских, стремящихся проникнуть в наше жилище,
я не теряюсь; на сей же раз, когда я открывал дверь, в голове у меня
свербила лишь одна мысль: отпечатки совпали и, следовательно, Элинор Деново
убил Флойд Вэнс. А между тем мне следовало сообразить, что не зря они
нагрянули за двадцать минут до одиннадцати, поскольку прекрасно знали, что
Вулфа им в это время не видать как своих ушей. Поэтому я должен был хотя бы
нацепить дверную цепочку, чтобы в крайнем случае вести переговоры через щель
шириной в два дюйма. Я же настолько обрадовался при виде Кремера и
Стеббинса, что, забыв про осторожность, распахнул дверь, да еще, должно
быть, улыбаясь во весь рот. Правда, улыбался я недолго. Стеббинс, отстранив
меня плечом, ворвался в прихожую, устремился к лестнице и, не мешкая,
припустил вверх по ступенькам.
Полицейский в доме, скажу я вам, это совсем не то, что полицейский вне
дома. Если он вошел в дом на законном основании, а я сам открыл дверь и
впустил Стеббинса, то вам остается только смиренно сидеть и строчить жалобы
в Верховный суд. Даже сумей я опередить их (а как я мог это сделать, если
лифт был наверху?), чтобы это дало нам? Я отправился на кухню, рассказал о
случившемся Фрицу и уже после этого стал неспешно подниматься в оранжерею.
Чтобы пройти, не останавливаясь и не глядя по сторонам, через три
комнаты, с постепенно повышающейся температурой, по длинным проходам мимо
рядов самых необыкновенных, красочных и прекрасных цветов на свете, нужно
воистину быть чем-то одержимым. Представляете, что со мной творилось? Войдя
в теплицу, из которой доносился голос Кремера, я застал следующую картину:
Вулф в канареечном халате сидел на своем табурете возле скамьи с рассадой.
Теодор застыл возле стеллажа с горшочками, а чуть левее высился Стеббинс.
Кремер же стоял посреди комнаты и по непонятной мне причине держал свою
фетровую шляпу в руке. Глядя прямо на Вулфа, он громко говорил:
- ...задержать вас как важных свидетелей, пока я не получу ордер. Тогда
я наконец упрячу вас за решетку. Ну, что вы теперь скажете?
Вулф не пошевелился, только перевел взгляд на меня.
- У тебя есть жалобы, Арчи?
- Только на их дурные манеры. В следующий раз я их не впущу.
Вулф снова посмотрел на Кремера.
- Мистер Кремер, я уже говорил и снова повторяю, что о делах я в этой
комнате разговаривать не стану. Если вы подождете в кабинете, то в
одиннадцать я спущусь. Если же осуществите свою угрозу и увезете нас в
полицию, то отвечать мы не станем и будет разговаривать только через нашего
адвоката. В сегодняшней "Газетт" и в завтрашних утренних выпусках появится
сообщение о том, что Ниро Вулф и Арчи Гудвин разоблачили убийцу Элинор
Деново и передали все улики в полицию, после чего в знак признания их заслуг
перед налогоплательщиками обоих сыщиков арестовали и упрятали за решетку,
откуда их пытается вызволить под залог верный адвокат... Арчи, пойди,
пожалуйста, сюда. В этой карточке на мильтонию чарльзуорти что-то напутано.
Проверь, пожалуйста.
Я подошел, взял у него из рук карточку и хмуро уставился на нее.
Да, Кремеру я бы сейчас не позавидовал. С одной стороны, поскольку я
доставил ему письмо и картонки, мы с Вулфом и впрямь становились важными
свидетелями по делу (при условии, конечно, что отпечатки и впрямь совпали) с
другой же, вздумай он осуществить свою угрозу и забрать нас в участок, он
потом и в самом деле станет всеобщим посмешищем.
Стеббинс пробормотал себе под нос:
- Черт возьми, у меня просто руки чешутся сбить его с этого табурета. -
Он взглянул на Кремера. - Может, все-таки заберем их с собой и вправим мозги
до появления адвоката?
Кремер, следует воздать ему должное, был отнюдь не дурак. Далеко не
дурак. Должно быть, Стеббинс подал ему эту яркую мысль - заявиться к нам и
ворваться в оранжерею до одиннадцати утра. Кремер мотнул головой в
направлении двери, коротко пролаял приказ, и сержант безропотно повиновался.
Остановившись перед дверью, он распахнул ее, пропустил Кремера, потом
последовал за ним, оставив дверь нараспашку. Теодор закрыл дверь, а Вулф
кинул взгляд на электронное табло, регулировавшее температуру, влажность и
вентиляцию. До одиннадцати оставалось еще шесть минут.
- С этой карточкой и в самом деле что-то напутано? - спросил я.
- Нет. Оставайся здесь. - Вулф повернулся к Теодору. - Эти
одонтоглоссум пирамус еще маловаты для седьмого номера. Пересади их в
шестерку, хорошо?
- Нет, - возразил Теодор. - Немного лишнего места им не повредит.
Я не стал прислушиваться к их спору, который продолжался десять минут;
я сосредоточенно представлял, что могут найти Кремер и Стеббинс, если им
вздумается порыться в наших столах.
Скорее всего они ожидали, что мы с Вулфом вместе спустимся в лифте,
поэтому, увидев, что Вулф сползает с табурета и расстегивает халат, я
сказал, что спущусь по лестнице, я вышел. Поскольку все лестничные пролеты
застланы у нас коврами, спустился я бесшумно, и полицейские заметили, что я
стою в дверном проеме, только тогда, когда я заговорил. Стеббинс сидел на
моем стуле и разглядывал содержимое верхнего из двух выдвинутых ящиков, а
Кремер стоял возле картотечного шкафа, который я, по счастью, запер на ключ.
- Извините, что я оставил сейф запертым, - произнес я.
Кремер обернулся и прищурился. Стеббинс как ни в чем не бывало вынул из
ящика еще одну стопку бумаг и начал их просматривать. Полицейский в доме -
ничего не попишешь. Послышался шум спускающегося лифта. Вулф вошел, метнул
свирепый взгляд на Стеббинса, который продолжал копаться в моих бумагах, и
провозгласил:
- Пригласи мистера Паркера. Разговаривать будем на кухне.
- А чего вы ждали? - спросил Кремер. - Ладно, хватит, Пэрли. Освободи
гудвинское кресло. Пошевеливайся!
Стеббинс небрежно швырнул бумаги на стол, встал, пересек комнату и
уселся в одно из желтых кресел. Он предпочитает сидеть спиной к стене.
Кремер занял красное кресло, а Вулф взгромоздился в свое кресло и выдвинул
ящик стола, чтобы проверить, все ли в порядке. Потом поморщился и обратился
к Кремеру;
- Чем быстрее мы покончим с этим, тем лучше. Вы хотите знать, кому
принадлежат эти отпечатки?
- Еще бы, черт побери! И еще я хочу...
- Это подождет. И я не потерплю этого человека, - он ткнул мясистым
пальцем в направлении Стеббинса, - в своем доме. Как он посмел обыскивать
мой кабинет! Фу! Я предпочел бы избавиться и от вас, но вместо вас могут
прислать еще менее приемлемую кандидатуру... Арчи. На нашем бланке: имя
мистера Вэнса, адрес и телефон. В двух экземплярах.
Из-за беспорядка, устроенного Стеббинсом, мне пришлось потратить на это
больше времени, чем обычно. Пока я печатал, Кремер начал было что-то
говорить, но увидел, что Вулф его не слушает, и заткнулся. Когда я закончил,
Вулф буркнул:
- По одной каждому.
Я отдал первый экземпляр Кремеру, а копию Стеббинсу, после чего Вулф
прорычал Кремеру:
- Уберите его отсюда.
Следует воздать Вулфу должное: он отлично знает, когда ему такое может
сойти с рук. В обычных обстоятельствах он бы даже не попытался прогнать
Стеббинса, сейчас же - другое дело; ведь он только что передал в руки
Кремера имя и адрес человека, который оставил портсигар в машине,
совершившей наезд.
- Флойд Вэнс? - спросил Кремер. - Это его отпечатки?
- Да, - сказал Вулф. - Большую часть из них он оставил здесь в моем
присутствии, сидя в кресле, которое вы сейчас занимаете.
Кремер повернулся к Стеббинсу:
- Немедленно арестовать его!
Стеббинс встал и вышел.
Дождавшись, пока Стеббинс выйдет в прихожую, Вулф проговорил:
- Мы отдали в ваши руки человека, которого вы разыскивали больше трех
месяцев. Что еще вам нужно?
Благодаря кондиционеру, бусинки пота на лбу Кремера подсохли, а лицо
стало чуть менее багровым.
- Мне нужно еще много, - сказал он. - Я хочу знать, например, как вы
рассчитываете избежать обвинения в сокрытии улик с целью воспрепятствования
правосудию. Мне нужно знать, как давно вам стало известно, что за рулем той
машины сидел Флойд Вэнс, и каким образом вы на него вышли. Я хочу знать, он
ли тот самый отец, которого вы искали, и если да, то почему он убил Элинор
Деново.
- Тут придется долго рассказывать, мистер Кремер.
- Конечно. Даже для такого болтуна, как вы. Начинайте.
Вулф устроился поудобнее.
- Сначала о сокрытии улик. В прошлый четверг мистер Гудвин дал вам
честное слово и пообещал, что первый же заслуживающий факт, который мы
раскопаем, мы передадим вам, прежде чем воспользуемся им сами. Так вот, эти
отпечатки мы получили только вчера поздно вечером и передали вам сегодня
рано утром. Сами мы ими не воспользовались, да и не намеревались. Больше я
не располагаю никакими сведениями, которые, насколько я могу судить,
представляют для вас интерес.
- Вы не можете судить! Если вы...
- Пожалуйста, не перебивайте. Вы сами попросили, чтобы я вам все
рассказал. Как я вам уже говорил, мой клиент - молодая женщина, которая
хочет, чтобы я разыскал ее отца. Мы напали на один след, но он оказался
ложным. Мы вышли еще на одного человека, но и здесь нас подстерегала
неудача. Я уже подумывал о том, не вернуть ли задаток и не отказаться ли от
этого дела, но продолжал поиск только благодаря своему упорству, которое
мистер Гудвин называет ослиным упрямством. Вам знакомо имя Реймонд Торн?
- Реймонд Торн? Нет.
- Кто-нибудь из ваших людей наверняка его знает. Элинор Деново
проработала у него почти всю свою взрослую жизнь. "Реймонд Торн Продакшнз".
Телевидение. В четверг вечером он приходил ко мне по моей просьбе и в
течение четырех часов отвечал на мои вопросы. В числе прочего я выяснил, что
в мае некий Флойд Вэнс неоднократно пытался встретиться с Элинор Деново, но
та всякий раз отказывала ему. В последний раз он приходил к ней двадцать
второго мая, за четыре дня до ее смерти. Если бы вы проявили достаточно
рвения при допросе секретарши из "Реймонд Торн Продакшнз", то убийца давно
был бы в ваших руках. Мы тщательно раскопали прошлое Флойда Вэнса и
обнаружили, что он был знаком с Элинор Деново, которая звалась тогда
Карлоттой Воэн, с тысяча девятьсот сорок четвертого года. В том же году они
часто встречались в течение нескольких месяцев. Мы предположили, что Вэнс
может быть тем самым отцом, которого мы ищем. Вчера вечером мистер Гудвин
доставил его ко мне. Мистер Гудвин и мистер Пензер тщательно подготовились к
этой встрече. Именно поэтому вам так повезло. Без этих отпечатков вы бы
никогда не нашли убийцу. И после этого вы посмели заявиться сюда...
- А вы считаете, я должен представить вас к медали?
- Я не люблю медали. Мне от этих отпечатков проку никакого. Вэнс
отрицает, что он отец ребенка Карлотты Воэн. Он, конечно, лжет, но
изобличить его я не могу. Вы можете мне помочь?
- Я расследую убийство, а не дело об отцовстве.
- Вы правы. Теперь, благодаря этим отпечаткам, вы расследовали еще одно
убийство. Вы говорили, что хотите знать, почему он убил ее. Так вот, я не
знаю. Я видел его всего один раз, здесь, в кабинете, вчера вечером, и не
задал ему ни одного вопроса, имеющего отношение к смерти Элинор Деново. И не
спрашивал, почему он так настойчиво добивался с ней встречи в мае. Вы -
другое дело. Вам нужен мотив, поэтому вы, конечно, не упустите возможности
выпытать у Вэнса всю подноготную. Вполне возможно, что при этом выплывет
наружу что-то, имеющее отношение к моей задаче. Если такое случится и вы
сочтете возможным поделиться со мной без ущерба для своего расследования, то
я постараюсь стереть из своей памяти сегодняшнее безобразие. Конечно, это
будет нелегко - я вздрагиваю при одном воспоминании о том, как этот вурдалак
ворошил бумаги мистера Гудвина, а вы стояли и аплодировали.
- Я вовсе не аплодировал.
- Вы попустительствовали.
- Ладно, хватит вам. Любой полицейский поступил бы так просто по
профессиональной привычке. Даже найди он подписанное Гудвином
собственноручное признание в убийстве Элинор Деново, ни один суд не принял
бы его - сами знаете.
Кремер посмотрел на часы, потом на меня.
- Сколько времени прошло после ухода Стеббинса?
- Минут пятнадцать, - сказал я - Когда будете вставать, не опирайтесь о
правый подлокотник. На нем четыре отпечатка пальцев Флойда Вэнса.
- Спасибо, что предупредили.
Кремер опустил обе ладони на правый подлокотник, приподнялся, встал и
посмотрел на Вулфа.
- Я хочу быть на месте, когда его доставят. Должен признаться: то, что
вы мне тут наплели, звучит весьма убедительно, но убеждать вы умеете. Пока я
ничего вам не обещаю - до тех пор, пока не поговорю с этим Флойдом Вэнсом.
Вот тогда я и решу, что мне с вами делать. Мне когда-нибудь случалось
благодарить вас?
- Нет.
- И теперь тоже я не стану вас благодарить. Пока.
Он повернулся и зашагал к двери. Я остался сидеть на своем стуле.
Вулф еще раз выдвинул ящик, чтобы окончательно убедиться, что все на
месте, а я принялся разбирать учиненные Стеббинсом бардак. Вандал. Гунн.
Вряд ли он похитил у меня что-нибудь ценное, поскольку у нас не принято
хранить тайны в незапертых ящиках.
Разложив все по местам, я решил, что вурдалак ничего не стащил, за
исключением разве что нескольких моих визитных карточек. Я повернулся и
увидел, что Вулф уже задвинул ящик и сидит с задумчивым видом. Заметив, что
я смотрю на него, Вулф кивнул и провозгласил:
- Фаленопсис афродита сандериана.
Я приосанился.
- Если это викторина, то окраска цветков такая: розовые, коричневые,
пурпурные и желтые.
- Мы пошлем их этой Деборе Сибор. Я сейчас схожу за ними. Я хотел
срезать их сегодня, но помешали эти варвары. Я даже для стола не срезал.
Он отодвинул кресло и поднялся.
- Инструкции?
- Никаких. Ты ничего не сможешь сделать.
- Сол наготове. Как, впрочем, и Фред и Орри.
- Отпусти их. Следующий наш ход очевиден, но мы должны дождаться, пока
Кремер выяснит мотив. И это-то хоть, надеюсь, им под силу.
Лифт двинулся наверх, а я принял позу мечтателя. Приятно, конечно, что
следующий наш ход очевиден, но еще приятнее было бы знать, чем и куда
ходить.
Я до сих пор не знаю, сколько потребовалось времени Кремеру, чтобы
расколоть Вэнса и выяснить, почему он убил Элинор Деново. Знаю только, что
позвонил Кремер в четверг, в шесть тридцать восемь вечера, в результате чего
я снова опоздал на традиционную игру в покер. И я так же до сих пор не знаю,
в чем заключался наш очевидный ход. В числе восьмидесяти семи прихотей
Вулфа, которые я мечтал бы искоренить, входит его ослиная убежденность в
том, что он не должен ничего объяснять только ради того, чтобы удовлетворить
чье-то любопытство, даже мое.
Между тем, узнав из полуденного выпуска новостей об аресте Флойда
Вэнса, я попросил Лона Коэна проверить эти сведения, а потом позвонил Лили
Роуэн и сказал, что хотел бы встретиться с нашим клиентом, в результате чего
удостоился приглашения к обеду. Покончив с салатом из омара и с муссом из
мускатной дыни, мы вышли на террасу, и я поведал Эми, что она больше не
является мишенью и может не опасаться за свою жизнь. Естественно, она
пожелала знать, что случилось. Лили тактично припомнила, что ее ждут на
заседании какого-то комитета и оставила нас вдвоем, чего мне, впрочем, вовсе
не хотелось. Однако вот уже в течение двух недель я прятался от Эми, так что
ее стремление выведать у меня, в чем дело, вполне справедливо и объяснимо.
Обычно всегда есть хоть что-то, что можно сказать клиенту. Пока я сказал Эми
лишь то, что ее мать звали Карлотта, но сейчас добавить к этому мне было
нечего. Уходя, я уже не был так уверен в том, что по-прежнему остаюсь
единственным человеком в этом мире, которому Эми может доверять.
Из газетных сообщений в среду и в четверг я узнал все подробности о
личности человека, совершившего наезд на Элинор Деново, но так и остался в
полном неведении относительно мотива убийства. У меня сложилось впечатление,
что отпечатки пальцев удалось идентифицировать исключительно благодаря
скрупулезной и виртуозной работе ищеек Кремера, хотя подробности не
сообщались. Не упоминались также ни Ниро Вулф, ни Арчи Гудвин. Говорилось
также, что в сорок четвертом году Флойд Вэнс был холост, а свой
патриотический долг наряду с миллионами других американцев он не выполнял
из-за какого-то дефекта коленной чашечки.
Когда в четверг вечером зазвонил телефон, я сидел за столом, разбирая
записи по гибридизации, а Вулф только начал новую книгу - "Будущее Германии"
Карла Джасперса. Я снял трубку.
- Контора Ниро Вулфа, Арчи...
- Мне нужен Вулф, Гудвин. Это Кремер.
- Приветствую.
Не прикрывая мембрану рукой, я повернул голову и нарочито громко
пробасил:
- Кремер.
Вулф потянулся к трубке, а я продолжал слушать.
- Да, мистер Кремер?
- Я по поводу Флойда Вэнса. Вы читали в газетах?
- Да.
- Мы рассчитываем предъявить обвинение в предумышленном убийстве и
убеждены, что он не отвертится. По новому предписанию мы не могли даже
спросить, не хочется ли ему пить, в отсутствии его адвоката. Я готов вам
кое-что сказать, если вы пообещаете не разглашать это.
- Вы ставите меня в сложное положение. От сведений, которыми я не могу
воспользоваться, пользы мало.
- Я не сомневаюсь, чтобы вы захотели воспользоваться этими сведениями.
Но если можете воспользоваться, не раскрывая источник, то - пожалуйста.
- Очень хорошо. Даю слово.
- То, что вас больше всего интересует, нам узнать не удалось. По
меньшей мере, в течение последнего года, а то и больше, Элинор Деново
преследовала его. Похоже, она была еще та штучка. Доказательств того, что
она упоминала его имя, у нас нет, но прошлой весной, когда у него оставалось
всего два клиента, они вдруг отказались от его услуг, и у нас есть их
письменные показания, что они решили воспользоваться услугами той фирмы,
которую порекомендовала им Элинор Деново. Были и другие подобные случаи, так
что, когда дойдет до суда, у нас уже будет достаточно полная картина. Пока
же адвокат Вэнса пытается доказать, что убийство было непреднамеренным, но
ему это не удастся. Судя по всему, примерно полтора года назад Элинор Деново
решила пустить Вэнса по миру, и ей это весьма неплохо удавалось. Вы об этом
знаете?
- Нет.
- Таким образом, мы нащупали вполне серьезный мотив для убийства, хотя
не знаем, за что она пыталась ему отомстить. Впрочем, это уже ваша забота.
Вполне возможно, что она решила поквитаться за что-то случившееся в сорок
четвертом году, но я очень доволен, что нам ни к чему копать так глубоко.
Если хотите вы, то ради Бога, хотя теперь Гудвину не удастся вытащить Вэнса
к вам еще на один вечер. Теперь он вам недоступен.
- Вы правы. Я надеялся услышать от вас что-нибудь полезное, но, судя по
всему, придется мне признать свое поражение. Тем не менее я вам признателен.