Страница:
Роберт Лоуренс Стайн
Дьявольская кровь
1
– Я не хочу здесь оставаться. Пожалуйста, возьми меня с собой!
Эван Росс тянул маму за руку, пытаясь оттащить ее от ступеней маленького серого дома. Наконец миссис Росс с недовольным видом повернулась к нему.
– Эван, тебе двенадцать лет, а ведешь себя, как ребенок, – нетерпеливо сказала она, освобождая свою руку от его цепкой хватки.
– Ненавижу, когда ты так говоришь! – со злостью воскликнул Эван, гордо скрестив руки на груди.
Мягко улыбнувшись, она потянулась к нему и нежно провела рукой по кудрявым рыжим волосам.
– Ненавижу, когда ты так делаешь! – крикнул Эван, отпрянув от нее и чуть не споткнувшись о плитку на дорожке. – Не трогай мои волосы! Ненавижу это!
– Не кричи, я поняла, что ты меня ненавидишь, – пожав плечами и не очень-то волнуясь из-за этого, сказала мама. Она поднялась на крыльцо и постучала в дверь. – Тем не менее тебе придется погостить здесь, пока я не вернусь за тобой.
– Но почему я не могу поехать с вами? – требовательно спросил Эван, не трогаясь с места. – Назови хоть одну причину.
– У тебя развязался ботинок, – ответила мама.
– Это? – с несчастным видом протянул Эван. – Мне так нравится.
– Ты споткнешься, – предостерегла она.
– Мам, – сказал Эван, со злостью вращая глазами, – ты видела хоть раз, чтобы кто-то упал из-за развязанных ботинок?
– Ну, пожалуй нет, – согласилась мама, и на ее красивом лице появилась слабая улыбка.
– Ты просто хочешь отвлечь меня, – выпалил Эван, не отвечая на ее улыбку. – Собираешься оставить меня здесь на несколько недель с ужасной старухой и…
– Эван! С меня хватит! – перебила его миссис Росс, откидывая назад свои прямые светлые волосы. – Катрин не ужасная старуха. Она папина тетя. Почти бабушка для тебя. И она…
– Она с приветом, – огрызнулся Эван. Он знал, что спор ни к чему не приведет, но не мог остановиться. Почему мама так поступает? Как она может оставлять его с какой-то старухой, которую он не видел с двух лет? Неужели ему придется самому делать всю домашнюю работу, пока мама не вернется?
– Эван, мы обсуждали все это тысячу раз. – Мама уже нетерпеливо колотила в дверь кулаками. – Это крайняя необходимость. Я надеялась, что ты хоть чуть-чуть поймешь и поможешь нам.
Ее следующие слова были обращены к Триггеру, коричневому кокер-спаниелю Эвана, который высунулся из окна машины и начал лаять и завывать на все лады.
– А теперь и он мне мешает! – воскликнула миссис Росс.
– Можно, я его выпущу? – умоляюще спросил Эван.
– Полагаю, не можно, а нужно, – ответила мама. – Триггер такой старый, мы же не хотим, чтобы его хватил инфаркт в машине. Надеюсь только, что он не испугает Катрин.
– Я иду, Триггер! – крикнул Эван.
Он подбежал к машине и открыл дверь. Триггер выскочил с радостным тявканьем и начал носиться широкими кругами по небольшому прямоугольному двору Катрин.
– Совсем не похоже, что ему двенадцать, – сказал Эван, наблюдая за очумело бегающей собакой и впервые за этот день улыбаясь.
– Верно. Триггер составит тебе хорошую компанию на это время, – бодро отозвалась миссис Росс, поворачиваясь к двери. – Я быстро вернусь из Атланты. Пара недель – это максимум. Я уверена, мы с твоим папой скорее найдем дом и сразу же вернемся. Ты даже не заметишь, что мы уезжали.
– О, конечно, – язвительно протянул Эван.
Солнце зашло за большое облако, тень которого накрыла весь маленький двор.
Триггер быстро утомился и лег на дорожку, часто и тяжело дыша, высунув язык почти до земли. Эван наклонился и почесал ему спину.
Пока мама опять стучала в дверь, он разглядывал серый дом, выглядевший мрачным и враждебным. На втором этаже все окна были закрыты занавесками. Одна ставня перекосилась и раскачивалась от ветра под необычным углом.
– Мам, ну зачем ты все время стучишь? – спросил он, засовывая руки в карманы джинсов. – Сама говорила, что тетя Катрин абсолютно глухая.
– Ох! – Мама покраснела. – Ты так меня расстроил, Эван, всеми своими жалобами, что я совсем забыла. Конечно же, она не слышит нас.
«Как я смогу провести две недели с чудной старухой, которая даже не услышит меня», – мрачно подумал Эван.
Он вспомнил подслушанный разговор своих родителей две недели назад, когда поездка только планировалась. Они сидели напротив друг друга за кухонным столом и громко спорили, уверенные, что Эван гуляет во дворе. Но он стоял в коридоре, прижав ухо к двери и прислушиваясь.
Его отец, как он понял, был против того, чтобы оставлять Эвана с Катрин.
– Она очень упрямая старая женщина, – говорил мистер Росс. – Представь себе, глухая уже больше двадцати лет, но отказывается учить язык знаков. Даже по губам не умеет читать. Как она сможет заботиться об Эване?
– Она ведь хорошо заботилась о тебе, когда ты был маленьким, – возразила миссис Росс.
– Это было тридцать лет назад, – запротестовал мистер Росс.
– Ну, у нас нет выбора, – услышал Эван голос своей матери. – Больше нет ни одного человека, с которым мы можем его оставить. Все разъехались в отпуска. Ты же понимаешь, август самый плохой месяц для твоего перевода в Атланту.
– Ну, прости меня! – язвительно отозвался мистер Росс. – Да ладно, все в порядке, обсуждение закрыто. Ты абсолютно права, дорогая, у нас нет выбора. Путь будет Катрин. Ты отвезешь к ней Эвана и потом прилетишь в Атланту.
– Это будет для него хорошей жизненной школой. – В мамином голосе появились железные нотки. – Ему нужно учиться, как вести себя в сложных ситуациях. Сам знаешь, что, переехав в Атланту, он расстанется со всеми своими друзьями – для него это будет очень тяжело.
– Хорошо, дорогая, я уже согласился, – нетерпеливо перебил мистер Росс. – Решено и подписано. Эвану будет неплохо. Катрин немного странноватая, но определенно безобидная.
Эван услышал звуки передвигаемых стульев и понял, что родители встают и разговор окончен.
…Его судьба была решена. Потихоньку он вышел на улицу и обошел дом, чтобы во дворе обдумать только что услышанное.
Он прислонился к стволу большого клена, за которым его никто не мог увидеть из дома. Это было его любимое место для размышлений.
Почему родители не обсуждали это вместе с ним, недоумевал Эван. Если они хотели решить, оставлять ли его у старой чужой тетки, неужели у него нет права голоса? Вечно он узнает семейные новости, подслушивая за дверью! Это несправедливо.
Эван поднял с земли небольшую ветку и воткнул ее в трещину в коре клена.
Тетя Катрин странная. Так сказал его папа. Она настолько странная, что отец не хотел оставлять с ней Эвана.
Но у них не было выбора. Никакого выбора.
«Может быть, они изменят свое решение и сразу возьмут меня с собой в Атланту, – подумал Эван. – Может быть, они поймут, что нельзя поступать со мной так жестоко».
Но сейчас, две недели спустя, он стоял перед серым домом тети Катрин, пытаясь еще что-то изменить и с ненавистью поглядывая на коричневый чемодан, набитый его вещами, который лежал позади мамы на крыльце.
Ему нечего бояться, убеждал он себя.
Это только на две недели, а может быть, даже меньше.
Но тут же он выпалил слова, еще толком их не обдумав:
– Мам, а что, если тетя Катрин нечестная?
– Что? – Его мама не ожидала такого вопроса и удивленно обернулась к Эвану. – Нечестная? Почему она должна быть нечестной, Эван?
Пока она говорила это, стоя спиной к дому, дверь приоткрылась, и тетя Катрин, крупная женщина с поразительно черными волосами, заполнила собой дверной проем.
Переведя на нее взгляд, Эван увидел нож в ее руке. И еще он увидел, что лезвие ножа обагрено кровью.
Эван Росс тянул маму за руку, пытаясь оттащить ее от ступеней маленького серого дома. Наконец миссис Росс с недовольным видом повернулась к нему.
– Эван, тебе двенадцать лет, а ведешь себя, как ребенок, – нетерпеливо сказала она, освобождая свою руку от его цепкой хватки.
– Ненавижу, когда ты так говоришь! – со злостью воскликнул Эван, гордо скрестив руки на груди.
Мягко улыбнувшись, она потянулась к нему и нежно провела рукой по кудрявым рыжим волосам.
– Ненавижу, когда ты так делаешь! – крикнул Эван, отпрянув от нее и чуть не споткнувшись о плитку на дорожке. – Не трогай мои волосы! Ненавижу это!
– Не кричи, я поняла, что ты меня ненавидишь, – пожав плечами и не очень-то волнуясь из-за этого, сказала мама. Она поднялась на крыльцо и постучала в дверь. – Тем не менее тебе придется погостить здесь, пока я не вернусь за тобой.
– Но почему я не могу поехать с вами? – требовательно спросил Эван, не трогаясь с места. – Назови хоть одну причину.
– У тебя развязался ботинок, – ответила мама.
– Это? – с несчастным видом протянул Эван. – Мне так нравится.
– Ты споткнешься, – предостерегла она.
– Мам, – сказал Эван, со злостью вращая глазами, – ты видела хоть раз, чтобы кто-то упал из-за развязанных ботинок?
– Ну, пожалуй нет, – согласилась мама, и на ее красивом лице появилась слабая улыбка.
– Ты просто хочешь отвлечь меня, – выпалил Эван, не отвечая на ее улыбку. – Собираешься оставить меня здесь на несколько недель с ужасной старухой и…
– Эван! С меня хватит! – перебила его миссис Росс, откидывая назад свои прямые светлые волосы. – Катрин не ужасная старуха. Она папина тетя. Почти бабушка для тебя. И она…
– Она с приветом, – огрызнулся Эван. Он знал, что спор ни к чему не приведет, но не мог остановиться. Почему мама так поступает? Как она может оставлять его с какой-то старухой, которую он не видел с двух лет? Неужели ему придется самому делать всю домашнюю работу, пока мама не вернется?
– Эван, мы обсуждали все это тысячу раз. – Мама уже нетерпеливо колотила в дверь кулаками. – Это крайняя необходимость. Я надеялась, что ты хоть чуть-чуть поймешь и поможешь нам.
Ее следующие слова были обращены к Триггеру, коричневому кокер-спаниелю Эвана, который высунулся из окна машины и начал лаять и завывать на все лады.
– А теперь и он мне мешает! – воскликнула миссис Росс.
– Можно, я его выпущу? – умоляюще спросил Эван.
– Полагаю, не можно, а нужно, – ответила мама. – Триггер такой старый, мы же не хотим, чтобы его хватил инфаркт в машине. Надеюсь только, что он не испугает Катрин.
– Я иду, Триггер! – крикнул Эван.
Он подбежал к машине и открыл дверь. Триггер выскочил с радостным тявканьем и начал носиться широкими кругами по небольшому прямоугольному двору Катрин.
– Совсем не похоже, что ему двенадцать, – сказал Эван, наблюдая за очумело бегающей собакой и впервые за этот день улыбаясь.
– Верно. Триггер составит тебе хорошую компанию на это время, – бодро отозвалась миссис Росс, поворачиваясь к двери. – Я быстро вернусь из Атланты. Пара недель – это максимум. Я уверена, мы с твоим папой скорее найдем дом и сразу же вернемся. Ты даже не заметишь, что мы уезжали.
– О, конечно, – язвительно протянул Эван.
Солнце зашло за большое облако, тень которого накрыла весь маленький двор.
Триггер быстро утомился и лег на дорожку, часто и тяжело дыша, высунув язык почти до земли. Эван наклонился и почесал ему спину.
Пока мама опять стучала в дверь, он разглядывал серый дом, выглядевший мрачным и враждебным. На втором этаже все окна были закрыты занавесками. Одна ставня перекосилась и раскачивалась от ветра под необычным углом.
– Мам, ну зачем ты все время стучишь? – спросил он, засовывая руки в карманы джинсов. – Сама говорила, что тетя Катрин абсолютно глухая.
– Ох! – Мама покраснела. – Ты так меня расстроил, Эван, всеми своими жалобами, что я совсем забыла. Конечно же, она не слышит нас.
«Как я смогу провести две недели с чудной старухой, которая даже не услышит меня», – мрачно подумал Эван.
Он вспомнил подслушанный разговор своих родителей две недели назад, когда поездка только планировалась. Они сидели напротив друг друга за кухонным столом и громко спорили, уверенные, что Эван гуляет во дворе. Но он стоял в коридоре, прижав ухо к двери и прислушиваясь.
Его отец, как он понял, был против того, чтобы оставлять Эвана с Катрин.
– Она очень упрямая старая женщина, – говорил мистер Росс. – Представь себе, глухая уже больше двадцати лет, но отказывается учить язык знаков. Даже по губам не умеет читать. Как она сможет заботиться об Эване?
– Она ведь хорошо заботилась о тебе, когда ты был маленьким, – возразила миссис Росс.
– Это было тридцать лет назад, – запротестовал мистер Росс.
– Ну, у нас нет выбора, – услышал Эван голос своей матери. – Больше нет ни одного человека, с которым мы можем его оставить. Все разъехались в отпуска. Ты же понимаешь, август самый плохой месяц для твоего перевода в Атланту.
– Ну, прости меня! – язвительно отозвался мистер Росс. – Да ладно, все в порядке, обсуждение закрыто. Ты абсолютно права, дорогая, у нас нет выбора. Путь будет Катрин. Ты отвезешь к ней Эвана и потом прилетишь в Атланту.
– Это будет для него хорошей жизненной школой. – В мамином голосе появились железные нотки. – Ему нужно учиться, как вести себя в сложных ситуациях. Сам знаешь, что, переехав в Атланту, он расстанется со всеми своими друзьями – для него это будет очень тяжело.
– Хорошо, дорогая, я уже согласился, – нетерпеливо перебил мистер Росс. – Решено и подписано. Эвану будет неплохо. Катрин немного странноватая, но определенно безобидная.
Эван услышал звуки передвигаемых стульев и понял, что родители встают и разговор окончен.
…Его судьба была решена. Потихоньку он вышел на улицу и обошел дом, чтобы во дворе обдумать только что услышанное.
Он прислонился к стволу большого клена, за которым его никто не мог увидеть из дома. Это было его любимое место для размышлений.
Почему родители не обсуждали это вместе с ним, недоумевал Эван. Если они хотели решить, оставлять ли его у старой чужой тетки, неужели у него нет права голоса? Вечно он узнает семейные новости, подслушивая за дверью! Это несправедливо.
Эван поднял с земли небольшую ветку и воткнул ее в трещину в коре клена.
Тетя Катрин странная. Так сказал его папа. Она настолько странная, что отец не хотел оставлять с ней Эвана.
Но у них не было выбора. Никакого выбора.
«Может быть, они изменят свое решение и сразу возьмут меня с собой в Атланту, – подумал Эван. – Может быть, они поймут, что нельзя поступать со мной так жестоко».
Но сейчас, две недели спустя, он стоял перед серым домом тети Катрин, пытаясь еще что-то изменить и с ненавистью поглядывая на коричневый чемодан, набитый его вещами, который лежал позади мамы на крыльце.
Ему нечего бояться, убеждал он себя.
Это только на две недели, а может быть, даже меньше.
Но тут же он выпалил слова, еще толком их не обдумав:
– Мам, а что, если тетя Катрин нечестная?
– Что? – Его мама не ожидала такого вопроса и удивленно обернулась к Эвану. – Нечестная? Почему она должна быть нечестной, Эван?
Пока она говорила это, стоя спиной к дому, дверь приоткрылась, и тетя Катрин, крупная женщина с поразительно черными волосами, заполнила собой дверной проем.
Переведя на нее взгляд, Эван увидел нож в ее руке. И еще он увидел, что лезвие ножа обагрено кровью.
2
Триггер поднял голову и оглушительно залаял.
Вздрогнув, мама Эвана повернулась, чуть не упав с маленького крыльца.
Эван в молчаливом ужасе уставился на нож.
На лице Катрин появилась улыбка, и она свободной рукой распахнула дверь пошире.
Эван представлял ее себе совсем другой. Он думал, что она хрупкая и болезненная, седовласая старая дама. Но Катрин была крупной, очень крепкой, широкоплечей и, похоже, сильной. На ней было персикового цвета домашнее платье, прямые черные волосы зачесаны назад и, схвачены в длинный хвост. На бледном, без косметики, лице выделялись большие голубые глаза, холодные, как сталь.
– Я режу мясо, – сказала она удивительно низким голосом, помахав кухонным ножом, запачканным кровью. Она пристально посмотрела на Эвана. – Ты любишь бифштексы?
– Э… ну… да, – попытался он ответить, все еще тяжело дыша от пережитого ужаса при виде поднятого ножа.
Катрин продолжала держать дверь открытой, но ни Эван, ни его мама даже не пытались войти внутрь.
– А он вырос, – сказала Катрин, обращаясь к миссис Росс. – Большой мальчик. Не похож на отца. Я обычно звала его отца Цыпленком. Потому что он и впрямь был не больше курицы. – Она засмеялась, словно отколола забавную шутку.
Миссис Росс, подхватив чемодан Эвана, неловко оглянулась на сына.
– Да, он взрослый, – признала она.
Но, по правде говоря, Эван был одним из самых низкорослых ребят в классе. И независимо от того, сколько ел, он оставался «тощим, как спагетти», так любил повторять его папа.
– Можете мне не отвечать, – сказала Катрин, отступая в сторону, чтобы миссис Росс могла войти внутрь с чемоданом. – Я вас все равно не услышу. – Ее голос был низким, почти мужским, и она говорила четко, без той обычной для глухих неразборчивости речи.
Эван проследовал за своей мамой в коридор, Триггер продолжал гавкать, не отходя, впрочем, ни на шаг от своего хозяина.
– Ты не заставишь собаку замолчать? – раздраженно попросила мама.
– Зачем? Она же не услышит его, – ответил Эван, кивая в сторону тети, которая шла на кухню, чтобы положить нож.
Катрин вернулась через несколько секунд, внимательно посмотрела на Эвана, изучая его, и поджала губы.
– Ну так что, ты любишь бифштексы? – повторила она.
Он кивнул.
– Хорошо, – очень серьезно сказала она. – Я всегда готовила их для твоего отца. Но он хотел только пироги.
– Какие пироги? – удивился Эван и покраснел, вспомнив, что Катрин не слышит его.
– А он хороший мальчик? Не хулиганит? – подозрительным голосом спросила Катрин у матери Эвана.
Миссис Росс кивнула, глядя на Эвана.
– Куда можно положить его чемодан? – спросила она.
– Я сразу поняла, что он хороший мальчик, – сказала Катрин. Она потянулась и схватила Эвана за щеки двумя руками, пристально разглядывая его. – Симпатичный малыш, – наконец вынесла она окончательный вердикт, ущипнув его за подбородок. – Ему нравятся девочки?
Не отпуская Эвана, она наклонилась к его уху.
– У тебя есть подружка? – спросила она громким шепотом, нависая над ним так близко, что он почувствовал прокисший запах ее дыхания.
Эван немного отшатнулся, растерянно улыбаясь.
– Нет. Правда, нет.
– Да? – прокричала Катрин так, что у него зашумело в ушах. – Да?! Я так и знала! – Она раскатисто засмеялась, повернув голову к матери Эвана.
– Че-мо-дан?! – медленно, по слогам произнесла миссис Росс, поднимая его.
– Ему нравятся девчонки, ого-го! – повторила Катрин, все еще кудахтая от смеха. – Так и знала. Прямо как его отец. Папаша-то всегда приударял за девчонками.
Эван в отчаянии повернулся к матери.
– Мам, я не могу здесь оставаться. – Он тихо шептал, даже зная, что Катрин не услышит ни звука. – Пожалуйста, не заставляй меня.
– Перестань, – ответила его мама тоже шепотом. – Она не будет тебе надоедать. Обещаю. Она просто пытается быть дружелюбной.
– Лю-ю-бит девчонок, – протянула Катрин, хитро поглядывая на Эвана холодными голубыми глазами и снова наклоняясь к нему.
– Мам, от нее пахнет, как от Триггера! – отчаянно воскликнул Эван.
– Эван! – со злостью прошипела миссис Росс. – Прекрати! Ты должен помогать родителям, а не мешать.
– Я собираюсь испечь тебе пирог, – сообщила Катрин, почесывая в затылке. – Хочешь раскатать тесто? Держу пари, хочешь. Что твой отец говорил обо мне, Эван? – Она подмигнула миссис Росс. – Он сказал, что я жуткая старая ведьма?
– Нет, – неуверенно запротестовал Эван, глядя на мать.
– А ведь это правда! – радостно подтвердила Катрин и снова разразилась гортанным смехом.
Триггер решил, что это как раз тот момент, чтобы, свирепо лая, кинуться на бабушку Эвана. Она посмотрела вниз на собаку, сузив глаза от скрытого раздражения, и перестала улыбаться.
– Берегись, или мы засунем тебя в пирог, собаченция! – воскликнула она.
Триггер залаял еще громче, наскакивая на огромную женщину, потом быстро отступил, обрубок хвоста пришел в неистовое движение.
– Мы ведь положим его в пирог, Эван, – повторила Катрин, опуская тяжелую руку на плечо Эвана и так сильно сжав пальцы, что он вздрогнул от боли.
– Мам… – умоляюще произнес он, а Катрин наконец отпустила его и, улыбаясь, пошла на кухню. – Мам, ну пожалуйста…
– У нее просто такое чувство юмора, Эван, – нерешительно сказала миссис Росс. – Она желает тебе добра. Правда. Она ведь собирается испечь пирог специально для тебя.
– Но я не хочу никакого пирога! – завопил Эван. – Мне здесь не нравится, мам! Она убьет меня. Она так сжала мое плечо…
– Эван, я уверена, что она не нарочно. Она просто пытается шутить с тобой. Ей хочется, чтобы ты полюбил ее. Потерпи немного.
Эван хотел возразить, но передумал.
– Я рассчитываю на тебя, – продолжила мама, глядя в сторону кухни. Они оба видели широкую спину Катрин около стола, которая что-то кромсала большим кухонным ножом.
– Но она… ведьма! – вырвалось у Эвана.
– Послушай, Эван, я понимаю, что ты чувствуешь, – решительно сказала мама. – Но ты не обязан проводить все свое время рядом с ней. По соседству живет много ребят. Бери Триггера на прогулки. Могу поспорить, ты найдешь себе друзей-сверстников. Она пожилая женщина, Эван. Ей не захочется, чтобы ты крутился вокруг все время.
– Надеюсь, – проворчал Эван.
Мама наклонилась и поцеловала его, потрепав по щеке. Он знал, она пытается его ободрить, но это только ухудшило его настроение.
– Я рассчитываю на тебя, – прошептала мама ему прямо в ухо.
Эван постарался быть мужественным.
– Я помогу тебе отнести чемодан наверх в мою комнату, – сказал он.
Они пошли по узкой лестнице. В его комнате был когда-то кабинет. Полки, заставленные старыми толстыми книгами, возвышались до потолка. Большой рабочий стол из красного дерева расположился в центре комнаты. Узкая койка стояла под единственным окном, плотно закрытым занавесками.
Окно выходило во двор – длинный зеленый прямоугольник с серым гаражом слева и высоким деревянным забором справа. За забором было что-то похожее на собачью площадку.
Воздух в комнате был затхлым. Эван сразу же почувствовал острый запах нафталина.
Триггер чихнул и шлепнулся на спину, болтая всеми четырьмя лапами в воздухе и изворачиваясь, чтобы почесать морду.
«Триггеру тоже будет не сладко в этом доме», – подумал Эван. Но он оставил эту мысль при себе, стойко улыбнувшись маме, которая быстро распаковывала чемодан, нервно поглядывая на часы.
– Я опаздываю. Только бы самолет не улетел, – торопливо сказала она и еще раз поцеловала его, на сей раз подольше. Потом вытащила десятидолларовую купюру и положила ее в карман рубашки Эвана. – Купи себе что-нибудь вкусненькое. Веди себя хорошо. Я вернусь так быстро, как смогу.
– Хорошо. Пока, – сказал он, дрожа от непонятной тревоги и чувствуя, как пересохло во рту. Аромат ее духов на секунду заглушил запах нафталина.
Он не хотел, чтобы она уезжала. У него было плохое предчувствие.
«Ты просто боишься», – отругал он себя.
– Я позвоню тебе из Атланты, – выкрикнула она уже с лестницы, идя к Катрин, чтобы попрощаться.
Запах духов исчез. Нафталин вернулся.
Триггер глухо и печально завыл, словно понимая, что их бросили в странном доме со странной старухой.
Эван поднял Триггера и поцеловал его в холодный черный нос. Опустив его на изношенный ковер, он подошел к окну.
Он стоял так довольно долго, одной рукой отодвинув занавески и глядя вниз на маленький зеленый дворик, пытаясь унять волнение.
Через несколько минутой услышал, как мамина машина выехала на дорогу. Секундами позже он уже ничего не слышал.
Слишком тяжелые для него звуки. Он вздохнул и шлепнулся на койку.
– Остались мы с тобой вдвоем, Триггер, – угрюмо пробормотал он.
Триггер деловито обнюхивал все вокруг.
Эван посмотрел на ряды старых книг.
«Чем я буду заниматься целыми днями? – спросил он себя, опустив голову на руки. – Без «Нинтендо». Без компьютера».
Он даже не увидел телевизора в бабушкиной гостиной. Что же делать?
Снова вздохнув, он встал и прошелся вдоль полок, читая заголовки книг. Научные… А вот парочка художественных. Книги по биологии и астрономии, Древнему Египту, химии, медицине. Несколько полок были полны пыльными, пожелтевшими книгами со стершимися названиями. Может быть, муж Катрин, дедушка Эвана, был каким-то ученым?
«Но мне почитать нечего», – мрачно подумал он.
Эван открыл дверь ванной.
– О-о-о! – Он закричал, потому что на него что-то прыгнуло. – Помогите! Умоляю, помогите!
Вокруг одна темнота.
– Помогите! Я ничего не вижу! – вопил Эван.
Вздрогнув, мама Эвана повернулась, чуть не упав с маленького крыльца.
Эван в молчаливом ужасе уставился на нож.
На лице Катрин появилась улыбка, и она свободной рукой распахнула дверь пошире.
Эван представлял ее себе совсем другой. Он думал, что она хрупкая и болезненная, седовласая старая дама. Но Катрин была крупной, очень крепкой, широкоплечей и, похоже, сильной. На ней было персикового цвета домашнее платье, прямые черные волосы зачесаны назад и, схвачены в длинный хвост. На бледном, без косметики, лице выделялись большие голубые глаза, холодные, как сталь.
– Я режу мясо, – сказала она удивительно низким голосом, помахав кухонным ножом, запачканным кровью. Она пристально посмотрела на Эвана. – Ты любишь бифштексы?
– Э… ну… да, – попытался он ответить, все еще тяжело дыша от пережитого ужаса при виде поднятого ножа.
Катрин продолжала держать дверь открытой, но ни Эван, ни его мама даже не пытались войти внутрь.
– А он вырос, – сказала Катрин, обращаясь к миссис Росс. – Большой мальчик. Не похож на отца. Я обычно звала его отца Цыпленком. Потому что он и впрямь был не больше курицы. – Она засмеялась, словно отколола забавную шутку.
Миссис Росс, подхватив чемодан Эвана, неловко оглянулась на сына.
– Да, он взрослый, – признала она.
Но, по правде говоря, Эван был одним из самых низкорослых ребят в классе. И независимо от того, сколько ел, он оставался «тощим, как спагетти», так любил повторять его папа.
– Можете мне не отвечать, – сказала Катрин, отступая в сторону, чтобы миссис Росс могла войти внутрь с чемоданом. – Я вас все равно не услышу. – Ее голос был низким, почти мужским, и она говорила четко, без той обычной для глухих неразборчивости речи.
Эван проследовал за своей мамой в коридор, Триггер продолжал гавкать, не отходя, впрочем, ни на шаг от своего хозяина.
– Ты не заставишь собаку замолчать? – раздраженно попросила мама.
– Зачем? Она же не услышит его, – ответил Эван, кивая в сторону тети, которая шла на кухню, чтобы положить нож.
Катрин вернулась через несколько секунд, внимательно посмотрела на Эвана, изучая его, и поджала губы.
– Ну так что, ты любишь бифштексы? – повторила она.
Он кивнул.
– Хорошо, – очень серьезно сказала она. – Я всегда готовила их для твоего отца. Но он хотел только пироги.
– Какие пироги? – удивился Эван и покраснел, вспомнив, что Катрин не слышит его.
– А он хороший мальчик? Не хулиганит? – подозрительным голосом спросила Катрин у матери Эвана.
Миссис Росс кивнула, глядя на Эвана.
– Куда можно положить его чемодан? – спросила она.
– Я сразу поняла, что он хороший мальчик, – сказала Катрин. Она потянулась и схватила Эвана за щеки двумя руками, пристально разглядывая его. – Симпатичный малыш, – наконец вынесла она окончательный вердикт, ущипнув его за подбородок. – Ему нравятся девочки?
Не отпуская Эвана, она наклонилась к его уху.
– У тебя есть подружка? – спросила она громким шепотом, нависая над ним так близко, что он почувствовал прокисший запах ее дыхания.
Эван немного отшатнулся, растерянно улыбаясь.
– Нет. Правда, нет.
– Да? – прокричала Катрин так, что у него зашумело в ушах. – Да?! Я так и знала! – Она раскатисто засмеялась, повернув голову к матери Эвана.
– Че-мо-дан?! – медленно, по слогам произнесла миссис Росс, поднимая его.
– Ему нравятся девчонки, ого-го! – повторила Катрин, все еще кудахтая от смеха. – Так и знала. Прямо как его отец. Папаша-то всегда приударял за девчонками.
Эван в отчаянии повернулся к матери.
– Мам, я не могу здесь оставаться. – Он тихо шептал, даже зная, что Катрин не услышит ни звука. – Пожалуйста, не заставляй меня.
– Перестань, – ответила его мама тоже шепотом. – Она не будет тебе надоедать. Обещаю. Она просто пытается быть дружелюбной.
– Лю-ю-бит девчонок, – протянула Катрин, хитро поглядывая на Эвана холодными голубыми глазами и снова наклоняясь к нему.
– Мам, от нее пахнет, как от Триггера! – отчаянно воскликнул Эван.
– Эван! – со злостью прошипела миссис Росс. – Прекрати! Ты должен помогать родителям, а не мешать.
– Я собираюсь испечь тебе пирог, – сообщила Катрин, почесывая в затылке. – Хочешь раскатать тесто? Держу пари, хочешь. Что твой отец говорил обо мне, Эван? – Она подмигнула миссис Росс. – Он сказал, что я жуткая старая ведьма?
– Нет, – неуверенно запротестовал Эван, глядя на мать.
– А ведь это правда! – радостно подтвердила Катрин и снова разразилась гортанным смехом.
Триггер решил, что это как раз тот момент, чтобы, свирепо лая, кинуться на бабушку Эвана. Она посмотрела вниз на собаку, сузив глаза от скрытого раздражения, и перестала улыбаться.
– Берегись, или мы засунем тебя в пирог, собаченция! – воскликнула она.
Триггер залаял еще громче, наскакивая на огромную женщину, потом быстро отступил, обрубок хвоста пришел в неистовое движение.
– Мы ведь положим его в пирог, Эван, – повторила Катрин, опуская тяжелую руку на плечо Эвана и так сильно сжав пальцы, что он вздрогнул от боли.
– Мам… – умоляюще произнес он, а Катрин наконец отпустила его и, улыбаясь, пошла на кухню. – Мам, ну пожалуйста…
– У нее просто такое чувство юмора, Эван, – нерешительно сказала миссис Росс. – Она желает тебе добра. Правда. Она ведь собирается испечь пирог специально для тебя.
– Но я не хочу никакого пирога! – завопил Эван. – Мне здесь не нравится, мам! Она убьет меня. Она так сжала мое плечо…
– Эван, я уверена, что она не нарочно. Она просто пытается шутить с тобой. Ей хочется, чтобы ты полюбил ее. Потерпи немного.
Эван хотел возразить, но передумал.
– Я рассчитываю на тебя, – продолжила мама, глядя в сторону кухни. Они оба видели широкую спину Катрин около стола, которая что-то кромсала большим кухонным ножом.
– Но она… ведьма! – вырвалось у Эвана.
– Послушай, Эван, я понимаю, что ты чувствуешь, – решительно сказала мама. – Но ты не обязан проводить все свое время рядом с ней. По соседству живет много ребят. Бери Триггера на прогулки. Могу поспорить, ты найдешь себе друзей-сверстников. Она пожилая женщина, Эван. Ей не захочется, чтобы ты крутился вокруг все время.
– Надеюсь, – проворчал Эван.
Мама наклонилась и поцеловала его, потрепав по щеке. Он знал, она пытается его ободрить, но это только ухудшило его настроение.
– Я рассчитываю на тебя, – прошептала мама ему прямо в ухо.
Эван постарался быть мужественным.
– Я помогу тебе отнести чемодан наверх в мою комнату, – сказал он.
Они пошли по узкой лестнице. В его комнате был когда-то кабинет. Полки, заставленные старыми толстыми книгами, возвышались до потолка. Большой рабочий стол из красного дерева расположился в центре комнаты. Узкая койка стояла под единственным окном, плотно закрытым занавесками.
Окно выходило во двор – длинный зеленый прямоугольник с серым гаражом слева и высоким деревянным забором справа. За забором было что-то похожее на собачью площадку.
Воздух в комнате был затхлым. Эван сразу же почувствовал острый запах нафталина.
Триггер чихнул и шлепнулся на спину, болтая всеми четырьмя лапами в воздухе и изворачиваясь, чтобы почесать морду.
«Триггеру тоже будет не сладко в этом доме», – подумал Эван. Но он оставил эту мысль при себе, стойко улыбнувшись маме, которая быстро распаковывала чемодан, нервно поглядывая на часы.
– Я опаздываю. Только бы самолет не улетел, – торопливо сказала она и еще раз поцеловала его, на сей раз подольше. Потом вытащила десятидолларовую купюру и положила ее в карман рубашки Эвана. – Купи себе что-нибудь вкусненькое. Веди себя хорошо. Я вернусь так быстро, как смогу.
– Хорошо. Пока, – сказал он, дрожа от непонятной тревоги и чувствуя, как пересохло во рту. Аромат ее духов на секунду заглушил запах нафталина.
Он не хотел, чтобы она уезжала. У него было плохое предчувствие.
«Ты просто боишься», – отругал он себя.
– Я позвоню тебе из Атланты, – выкрикнула она уже с лестницы, идя к Катрин, чтобы попрощаться.
Запах духов исчез. Нафталин вернулся.
Триггер глухо и печально завыл, словно понимая, что их бросили в странном доме со странной старухой.
Эван поднял Триггера и поцеловал его в холодный черный нос. Опустив его на изношенный ковер, он подошел к окну.
Он стоял так довольно долго, одной рукой отодвинув занавески и глядя вниз на маленький зеленый дворик, пытаясь унять волнение.
Через несколько минутой услышал, как мамина машина выехала на дорогу. Секундами позже он уже ничего не слышал.
Слишком тяжелые для него звуки. Он вздохнул и шлепнулся на койку.
– Остались мы с тобой вдвоем, Триггер, – угрюмо пробормотал он.
Триггер деловито обнюхивал все вокруг.
Эван посмотрел на ряды старых книг.
«Чем я буду заниматься целыми днями? – спросил он себя, опустив голову на руки. – Без «Нинтендо». Без компьютера».
Он даже не увидел телевизора в бабушкиной гостиной. Что же делать?
Снова вздохнув, он встал и прошелся вдоль полок, читая заголовки книг. Научные… А вот парочка художественных. Книги по биологии и астрономии, Древнему Египту, химии, медицине. Несколько полок были полны пыльными, пожелтевшими книгами со стершимися названиями. Может быть, муж Катрин, дедушка Эвана, был каким-то ученым?
«Но мне почитать нечего», – мрачно подумал он.
Эван открыл дверь ванной.
– О-о-о! – Он закричал, потому что на него что-то прыгнуло. – Помогите! Умоляю, помогите!
Вокруг одна темнота.
– Помогите! Я ничего не вижу! – вопил Эван.
3
Эван отшатнулся назад в страхе, когда теплая чернота накрыла его.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это было. Его сердце все еще выскакивало из груди, когда он схватил и отшвырнул на пол визжащее черное животное.
Кошка бесшумно шлепнулась на ковер и гордо пошла к выходу. Эван повернулся и увидел Катрин, застывшую в дверях с веселой ухмылкой.
«И давно она там стоит?»
– Сарабет, как ты забралась сюда? – с нежной улыбкой побранила Катрин, нагибаясь к кошке. – Ты, должно быть, напугала мальчика.
Кошка мяукнула и потерлась о голую ногу хозяйки.
– Сарабет испугала тебя? – спросила Катрин, все еще улыбаясь. – Эта кошка имеет странное чувство юмора. Она дьявол. Настоящий дьявол. – Она захихикала, как если бы сказала что-то смешное.
– Со мной все в порядке, – нерешительно сказал Эван.
– Понаблюдай за Сарабет. Она дьявол, – повторила Катрин, наклоняясь, поднимая кошку за шиворот и держа перед собой. – Дьявол, дьявол, дьявол.
Триггер, который с самого начала с подозрением следил за кошкой, не выдержал. Видя, что она висит в воздухе, пес завыл. Его короткий хвостик пришел в движение, он прыгнул на кошку, лая и потявкивая, промахнулся и прыгнул снова, на сей раз цапнув ее за хвост.
– Лежать, Триггер! Лежать! – закричал Эван.
Вырываясь из рук Катрин, кошка изо всех сил царапалась, мяукая от злости и страха. Триггер лаял и рычал, а Эван пытался оттащить его подальше.
Когда Эван покрепче схватил Триггера, Катрин разжала руки, кошка шлепнулась на пол и исчезла за дверью.
– Плохая собака. Плохая собака, – прошептал Эван. Но на самом деле он так не считал. Он был рад, что Триггер испугал кошку.
Эван поднял глаза и увидел, что Катрин все еще стоит в дверях, строго глядя на него сверху вниз.
– Возьми собаку, – приказала она низким голосом, прищурив глаза и поджав бледные губы.
– Что? – Эван нежно обнял Триггера.
– Бери собаку, – холодно повторила Катрин. – Я не допущу, чтобы в этом доме животные дрались.
– Но тетя Катрин… – начал оправдываться Эван, а потом вспомнил, что она не слышит его.
– Сарабет виновата, – признала Катрин, не смягчая выражение лица. – Но мы не можем сердить ее, не так ли? – Она повернулась и начала спускаться по лестнице. – Неси собаку, Эван.
Держа Триггера двумя руками, Эван нерешительно застыл на месте.
– Я должна сама позаботиться о собаке, – сурово сказала Катрин. – Давай же.
Эван вдруг испугался. Что она имеет в виду под «заботой о собаке»?
Он вдруг вспомнил, как Катрин стояла в дверях дома с окровавленным кухонным ножом в руке.
– Неси собаку, – настаивала Катрин. Эван нервно сглотнул. Что она собирается делать с Триггером?
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это было. Его сердце все еще выскакивало из груди, когда он схватил и отшвырнул на пол визжащее черное животное.
Кошка бесшумно шлепнулась на ковер и гордо пошла к выходу. Эван повернулся и увидел Катрин, застывшую в дверях с веселой ухмылкой.
«И давно она там стоит?»
– Сарабет, как ты забралась сюда? – с нежной улыбкой побранила Катрин, нагибаясь к кошке. – Ты, должно быть, напугала мальчика.
Кошка мяукнула и потерлась о голую ногу хозяйки.
– Сарабет испугала тебя? – спросила Катрин, все еще улыбаясь. – Эта кошка имеет странное чувство юмора. Она дьявол. Настоящий дьявол. – Она захихикала, как если бы сказала что-то смешное.
– Со мной все в порядке, – нерешительно сказал Эван.
– Понаблюдай за Сарабет. Она дьявол, – повторила Катрин, наклоняясь, поднимая кошку за шиворот и держа перед собой. – Дьявол, дьявол, дьявол.
Триггер, который с самого начала с подозрением следил за кошкой, не выдержал. Видя, что она висит в воздухе, пес завыл. Его короткий хвостик пришел в движение, он прыгнул на кошку, лая и потявкивая, промахнулся и прыгнул снова, на сей раз цапнув ее за хвост.
– Лежать, Триггер! Лежать! – закричал Эван.
Вырываясь из рук Катрин, кошка изо всех сил царапалась, мяукая от злости и страха. Триггер лаял и рычал, а Эван пытался оттащить его подальше.
Когда Эван покрепче схватил Триггера, Катрин разжала руки, кошка шлепнулась на пол и исчезла за дверью.
– Плохая собака. Плохая собака, – прошептал Эван. Но на самом деле он так не считал. Он был рад, что Триггер испугал кошку.
Эван поднял глаза и увидел, что Катрин все еще стоит в дверях, строго глядя на него сверху вниз.
– Возьми собаку, – приказала она низким голосом, прищурив глаза и поджав бледные губы.
– Что? – Эван нежно обнял Триггера.
– Бери собаку, – холодно повторила Катрин. – Я не допущу, чтобы в этом доме животные дрались.
– Но тетя Катрин… – начал оправдываться Эван, а потом вспомнил, что она не слышит его.
– Сарабет виновата, – признала Катрин, не смягчая выражение лица. – Но мы не можем сердить ее, не так ли? – Она повернулась и начала спускаться по лестнице. – Неси собаку, Эван.
Держа Триггера двумя руками, Эван нерешительно застыл на месте.
– Я должна сама позаботиться о собаке, – сурово сказала Катрин. – Давай же.
Эван вдруг испугался. Что она имеет в виду под «заботой о собаке»?
Он вдруг вспомнил, как Катрин стояла в дверях дома с окровавленным кухонным ножом в руке.
– Неси собаку, – настаивала Катрин. Эван нервно сглотнул. Что она собирается делать с Триггером?
4
– Я уж позабочусь о тебе, собачка, – в который раз повторила Катрин, хмуро глядя на Триггера.
Собака в ответ заскулила.
– Вперед, Эван. Иди за мной, – нетерпеливо сказала она.
Видя, что у него нет выбора, Эван покорно понес Триггера вниз по лестнице и на задний двор.
– Я в полной боевой готовности, – объявила она, на ходу оборачиваясь, чтобы проверить, идет ли он следом.
Несмотря на возраст – по меньшей мере восемьдесят лет, – шаги Катрин были широкими и твердыми.
– Я знала, что ты приведешь собаку, поэтому основательно подготовилась.
Триггер лизнул руку Эвана, когда они пересекали двор, направляясь к узкой площадке за забором в самом конце.
– Это специальное место для твоей собаки, – сказала Катрин, протянув руку за веревкой, которая была привязана к крюку в столбе забора. – Привяжи это к ошейнику, Эван. Твоей собаке здесь понравится. – Она неодобрительно взглянула на Триггера. – И с Сарабет не будет проблем.
Эван вздохнул с облегчением, когда понял, что именно Катрин решила сделать с Триггером. Но он не хотел оставлять Триггера привязанным в этой тюрьме сзади двора. Триггер домашний пес, ему здесь будет плохо.
Но Эван знал, что никак не сможет доказать это тете.
«Катрин сообразительна, – горько подумал он, завязывая узел на ошейнике Триггера. – Она не выучила ни одного языка глухонемых, поэтому делает все, что хочет, и никто не может перечить ей».
Он наклонился, погладил теплую голову Триггера и взглянул снизу на старую женщину. Она скрестила руки на груди, ее голубые глаза сияли, на лице застыла холодная улыбка торжества.
– Ты хороший мальчик, – сказала она, дожидаясь, пока Эван встанет, чтобы пойти в дом. – Я поняла это, как только взглянула на тебя. Пошли домой, Эван. У меня есть печенье и молоко. Тебе понравится. – Ее слова были добрыми, но голос твердым и холодным.
Триггер попробовал жалобно повыть, когда Эван побрел следом за Катрин к дому. Эван обернулся, намереваясь вернуться и освободить собаку, но Катрин крепко схватила его за руку и, не оглядываясь, привела на кухню.
В маленькой кухне было тесно и тепло. Катрин указала ему на стул рядом с накрытым пластиковой клетчатой скатертью обеденным столом. Нахмурясь, она изучала Эвана и одновременно доставала еду.
Он жевал овсяное печенье с изюмом и запивал его молоком, прислушиваясь к редкому лаю Триггера на заднем дворе. Эван не очень-то любил овсяное печенье, но с удивлением обнаружил, что сильно проголодался. Когда он жадно доел последние крошки, Катрин встала перед ним, вопросительно и строго на него глядя.
– Я собираюсь взять Триггера на прогулку, – сообщил он, стирая молочные усы салфеткой, которую она раньше положила на стол.
Катрин равнодушно пожала плечами и поморщилась.
«Ох! Правильно. Она не слышит меня», – подумал Эван. Встав около окна кухни, он показал на Триггера, потом двумя пальцами изобразил походку. Катрин кивнула.
Вот так так! Похоже, ему придется не сладко. Не слишком-то просто объяснять все свои желания на пальцах.
Он помахал рукой на прощание и побежал освободить Триггера из его тюрьмы на заднем дворе.
Через несколько минут Триггер уже рвался с поводка, сшибая цветы вдоль обочины тротуара, когда они шли по улице. Другие дома были примерно такие же, как и дом Катрин. И перед всеми – крошечные квадратные лужайки с аккуратно подстриженной травой.
Он заметил несколько малышей, гоняющихся друг за другом вокруг толстой березы. И увидел мужчину средних лет в ярко-оранжевых плавках, который мыл свою машину, поливая ее из садового шланга на подъездной дорожке. Но ни одного сверстника поблизости.
Триггер залаял на белку, рванулся вперед и вырвал поводок из рук Эвана.
– Эй, вернись! – позвал Эван.
Триггер, непослушный, как обычно, понесся за испуганным зверьком.
Белка мудро забралась на дерево. Но Триггер, по старости не заметив этого, продолжал бежать по прямой.
Несясь на всей скорости и окликая Триггера, Эван преследовал его до тех пор, пока пес наконец-то не понял, что потерял добычу.
Тяжело дыша, Эван подхватил поводок Триггера.
– Мерзавец, – обругал он пса. Потом он потянул за поводок, пытаясь заставить пыхтящую собаку вернуться на улицу, где жила Катрин.
Триггер, сопя и обнюхивая ближайшее дерево, тянул в другую сторону. Эван уже собрался взять упрямую собаку на руки, когда кто-то внезапно схватил его за плечо, заставив вздрогнуть от испуга.
– Эй, ты кто? – раздался требовательный голос.
Собака в ответ заскулила.
– Вперед, Эван. Иди за мной, – нетерпеливо сказала она.
Видя, что у него нет выбора, Эван покорно понес Триггера вниз по лестнице и на задний двор.
– Я в полной боевой готовности, – объявила она, на ходу оборачиваясь, чтобы проверить, идет ли он следом.
Несмотря на возраст – по меньшей мере восемьдесят лет, – шаги Катрин были широкими и твердыми.
– Я знала, что ты приведешь собаку, поэтому основательно подготовилась.
Триггер лизнул руку Эвана, когда они пересекали двор, направляясь к узкой площадке за забором в самом конце.
– Это специальное место для твоей собаки, – сказала Катрин, протянув руку за веревкой, которая была привязана к крюку в столбе забора. – Привяжи это к ошейнику, Эван. Твоей собаке здесь понравится. – Она неодобрительно взглянула на Триггера. – И с Сарабет не будет проблем.
Эван вздохнул с облегчением, когда понял, что именно Катрин решила сделать с Триггером. Но он не хотел оставлять Триггера привязанным в этой тюрьме сзади двора. Триггер домашний пес, ему здесь будет плохо.
Но Эван знал, что никак не сможет доказать это тете.
«Катрин сообразительна, – горько подумал он, завязывая узел на ошейнике Триггера. – Она не выучила ни одного языка глухонемых, поэтому делает все, что хочет, и никто не может перечить ей».
Он наклонился, погладил теплую голову Триггера и взглянул снизу на старую женщину. Она скрестила руки на груди, ее голубые глаза сияли, на лице застыла холодная улыбка торжества.
– Ты хороший мальчик, – сказала она, дожидаясь, пока Эван встанет, чтобы пойти в дом. – Я поняла это, как только взглянула на тебя. Пошли домой, Эван. У меня есть печенье и молоко. Тебе понравится. – Ее слова были добрыми, но голос твердым и холодным.
Триггер попробовал жалобно повыть, когда Эван побрел следом за Катрин к дому. Эван обернулся, намереваясь вернуться и освободить собаку, но Катрин крепко схватила его за руку и, не оглядываясь, привела на кухню.
В маленькой кухне было тесно и тепло. Катрин указала ему на стул рядом с накрытым пластиковой клетчатой скатертью обеденным столом. Нахмурясь, она изучала Эвана и одновременно доставала еду.
Он жевал овсяное печенье с изюмом и запивал его молоком, прислушиваясь к редкому лаю Триггера на заднем дворе. Эван не очень-то любил овсяное печенье, но с удивлением обнаружил, что сильно проголодался. Когда он жадно доел последние крошки, Катрин встала перед ним, вопросительно и строго на него глядя.
– Я собираюсь взять Триггера на прогулку, – сообщил он, стирая молочные усы салфеткой, которую она раньше положила на стол.
Катрин равнодушно пожала плечами и поморщилась.
«Ох! Правильно. Она не слышит меня», – подумал Эван. Встав около окна кухни, он показал на Триггера, потом двумя пальцами изобразил походку. Катрин кивнула.
Вот так так! Похоже, ему придется не сладко. Не слишком-то просто объяснять все свои желания на пальцах.
Он помахал рукой на прощание и побежал освободить Триггера из его тюрьмы на заднем дворе.
Через несколько минут Триггер уже рвался с поводка, сшибая цветы вдоль обочины тротуара, когда они шли по улице. Другие дома были примерно такие же, как и дом Катрин. И перед всеми – крошечные квадратные лужайки с аккуратно подстриженной травой.
Он заметил несколько малышей, гоняющихся друг за другом вокруг толстой березы. И увидел мужчину средних лет в ярко-оранжевых плавках, который мыл свою машину, поливая ее из садового шланга на подъездной дорожке. Но ни одного сверстника поблизости.
Триггер залаял на белку, рванулся вперед и вырвал поводок из рук Эвана.
– Эй, вернись! – позвал Эван.
Триггер, непослушный, как обычно, понесся за испуганным зверьком.
Белка мудро забралась на дерево. Но Триггер, по старости не заметив этого, продолжал бежать по прямой.
Несясь на всей скорости и окликая Триггера, Эван преследовал его до тех пор, пока пес наконец-то не понял, что потерял добычу.
Тяжело дыша, Эван подхватил поводок Триггера.
– Мерзавец, – обругал он пса. Потом он потянул за поводок, пытаясь заставить пыхтящую собаку вернуться на улицу, где жила Катрин.
Триггер, сопя и обнюхивая ближайшее дерево, тянул в другую сторону. Эван уже собрался взять упрямую собаку на руки, когда кто-то внезапно схватил его за плечо, заставив вздрогнуть от испуга.
– Эй, ты кто? – раздался требовательный голос.
5
Эван обернулся и увидел девочку, внимательно его разглядывающую темно-карими глазами.
– Почему ты так меня схватила? – спросил он, а сердце все еще не могло успокоиться.
– Чтобы испугать, – просто ответила она.
– Угу. Ну ты даешь… – Эван недоуменно пожал плечами.
Триггер дернул поводок и чуть не опрокинул своего хозяина.
Девочка засмеялась.
«А она симпатичная», – подумал он.
У нее были короткие волнистые темные волосы, почти черные, блестящие карие глаза и игривая задорная улыбка. Она была одета в желтую огромную футболку, черные леггинсы и ярко-желтые кроссовки.
– Так кто ты? – снова настойчиво спросила она.
– Почему ты так меня схватила? – спросил он, а сердце все еще не могло успокоиться.
– Чтобы испугать, – просто ответила она.
– Угу. Ну ты даешь… – Эван недоуменно пожал плечами.
Триггер дернул поводок и чуть не опрокинул своего хозяина.
Девочка засмеялась.
«А она симпатичная», – подумал он.
У нее были короткие волнистые темные волосы, почти черные, блестящие карие глаза и игривая задорная улыбка. Она была одета в желтую огромную футболку, черные леггинсы и ярко-желтые кроссовки.
– Так кто ты? – снова настойчиво спросила она.