– Я скажу твоей матери, чтобы утром она прислала новый костюм и чистую рубашку.
– Мистер Томасси, а не могли бы мать или отец прийти сегодня?
– Я велел им оставаться дома. Это нам поможет. – Томасси хотел, чтобы родители инстинктивно бросились к сыну, увидев его в зале суда. Но стоило ли объяснять Уреку тонкости работы адвоката? – Во всем положись на меня.
15
Урек почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, открыл глаза и, еще не проснувшись, сел, сбросив на пол журнал. Перед ним стояли двое мужчин. Урек узнал сержанта. Его спутник поднял журнал и протянул Уреку.
– Это мистер Меткалф, городской прокурор, – представил сержант второго мужчину, одетого в строгий серый костюм с галстуком, слишком ярким для его шестидесяти лет.
– Молодой человек, я пришел, чтобы помочь вам. Вы проснулись?
Урек медленно кивнул. Сержант достал блокнот и ручку и приготовился записывать.
– Вы арестованы полицией на основании ордера, выданного судьей Клиффордом, по подозрению в совершении нападения, сопровождавшегося нанесением тяжелых увечий, на Эдварда Джафета, его отца, Теренса Джафета, и Лайлу Херст приблизительно в одиннадцать вечера двадцать первого января, а также на Эдварда Джафета в больнице "Фелпс Мемориал" приблизительно в девять вечера двадцать четвертого января.
Мистер Меткалф оторвался от своих записей и взглянул на Урека.
– Молодой человек, вас могут судить в Оссининге, если вы признаете свою вину в меньшем из преступлений, по желанию вашего адвоката, даже без жюри присяжных. Это обстоятельство существенно уменьшает ваши шансы получить длительный срок заключения в Исправительном центре в Эльмире. Один из трех соучастников драки у школы уже побывал в исправительном заведении и, возможно, захочет стать свидетелем обвинения, чтобы снять с себя вину за совершенное преступление. Прежде чем мы более подробно обсудим этот момент, я должен поставить вас в известность относительно того, что вы имеете право молчать и не отвечать на мои вопросы.
Уреку казалось, что с ним говорит какой-то псих.
– Все, что вы скажете, – продолжал мистер Меткалф, – может быть использовано в суде против вас. В процессе нашей беседы вы можете в любой момент перестать отвечать на мои вопросы. Вы имеете право посоветоваться со своим адвокатом, прежде чем говорить со мной, можете молчать, пока не свяжетесь с ним, или потребовать его присутствия при нашем разговоре. Если вам необходим адвокат, а у вас нет денег, вы можете обратиться...
– Мистер Меткалф, – прервал прокурора сержант, – его представляет Томасси.
– Понятно. Теперь вам известны ваши права, не так ли? Урек молчал.
– Отвечайте, да или нет.
– Ну, я...
– Вы будете отвечать на мои вопросы, несмотря на отсутствие вашего адвоката?
– Я хочу поговорить с мистером Томасси.
Сержант взглянул на часы.
– Он, должно быть, в конторе. Вы хотите поговорить с ним по телефону?
Урек кивнул.
Сержант открыл дверь и, держа Урека за руку, поднялся с ним по лестнице и подвел к столу, на котором стоял телефонный аппарат. Набрав номер, он протянул трубку Уреку.
– Мистер Томасси, этот мистер Меткалф задает мне вопросы. Он говорит, что один из моих друзей хочет донести на меня. – Послушав несколько мгновений, Урек передал трубку Меткалфу.
– Меткалф слушает.
Лицо прокурора багровело с каждой секундой.
– Да, – сказал он.
...
– Хорошо, – сказал он.
...
– Да, разумеется, я понимаю, мистер Томасси. – Он положил трубку и велел отвести Урека в камеру.
* * *
Томасси опустил трубку на рычаг и усмехнулся. Сукин сын этот Меткалф. Хотел обмануть ребенка. Значит, он собирается обратиться к дружкам Урека и заставить одного из них стать свидетелем обвинения. Благодарю за предупреждение, мистер Меткалф.
* * *
Оглядывая зал суда, судья Клиффорд думал о том, что некоторые из присутствующих будут разочарованы, если на них не хватит времени, особенно те, кто пришел с адвокатом. Вероятно, он мог бы быстро покончить с наиболее простыми делами, но иногда бывало, что разбор мелкого правонарушения затягивался на целый день. И как обычно, он начал с серьезного дела, втайне надеясь, что ему удастся сразу же передать Урека в суд округа. Он подозвал Томасси и Меткалфа.
– Джентльмены, я бы хотел передать это дело в Уайт-Плейнс. Не согласитесь ли вы отказаться от предварительного слушания?
Меткалф промолчал. Судья повернулся к Томасси.
– Ваша честь, – ответил адвокат, – я не считаю себя вправе принять ваше предложение.
– Почему же?
– Мой клиент, что вполне естественно, настаивает на предварительном слушании.
Судья Клиффорд вздохнул.
– Вы ознакомились с жалобой и письменными показаниями свидетелей?
– Да, но я хочу обратить ваше внимание на недостаток беспристрастных свидетелей предполагаемого правонарушения.
– Перестаньте, Томасси, – фыркнул Меткалф.
– Мне кажется, нам не стоит беспокоить суд округа, и предлагаю закрыть это дело. Судья Клиффорд подался вперед.
– С моей точки зрения, не совершено никакого преступления.
Мистер и миссис Джафет, сидевшие во втором ряду, ловили каждое слово.
– Если мы начнем выносить школьные драки на большое жюри...
– Я протестую! – воскликнул Меткалф.
– Пока мы говорим неофициально, – напомнил ему судья. – Но в чем заключается ваш протест?
– Нападавшему...
– Обвиняемому! – прервал его Томасси.
– Обвиняемому, – поправился Меткалф, – исполнилось шестнадцать лет. По закону он уже взрослый, а не несовершеннолетний.
– Ваша честь, – спокойно заметил Томасси, – обвиняемому еще не исполнилось шестнадцати лет и двух месяцев.
– Мы должны провести черту между взрослыми и детьми, – ответил Меткалф, – и закон гласит, что...
– Мне известно, что гласит закон, – прервал прокурора судья. – Но я предпочел бы передать это дело в Уайт-Плейнс.
– Но, ваша честь! – воскликнул Томасси.
– Что такое, мистер Томасси?
– Прошу извинить меня, ваша честь, но мы имеем дело с мелким хулиганством. Подобные правонарушения входят в компетенцию здешнего суда. Мне кажется, что школьная драка...
– Ваша честь, мистер Томасси забывает о втором нападении, в больнице, со смертоносным оружием.
– Постойте, Меткалф, больница находится на территории другого города, и этот случай должен...
– Джентльмены, вы слишком торопитесь, – вмешался судья.
– Именно это я и хотел сказать, – сухо заметил Томасси. – Сначала надо покончить с одним делом, а потом переходить ко второму.
– Случаи злостного хулиганства с нанесением тяжелых увечий должны рассматриваться в Уайт-Плейнс, – пробурчал Меткалф.
– Я хотел подчеркнуть, что больница "Фелпс Мемориал" расположена в Тарритауне, и происшедшее там не подпадает под юрисдикцию Оссининга.
– Однако я должен рассматривать все правонарушения обвиняемого, чтобы правильно определить сумму залога, – возразил судья.
– Я не хочу осложнять положение моего клиента в отношении залога, – сказал Томасси. – В больнице лишь разрезали резиновую трубку. При этом никто не пострадал. Мы готовы доказать, что разрезанная трубка не принесла никакого вреда.
– Ваша честь, – возмутился Меткалф, – Эдварду Джафету нанесены тяжелые увечья. Ему пришлось несколько дней провести в отделении реанимации.
– Подождите, – воскликнул Томасси и взглянул на судью Клиффорда. – Мистер Меткалф, несомненно, понимает, что мы имеем дело с двумя правонарушениями. Первое, драка, закончилось тем, что один из участников оказался в больнице. Драка обычно классифицируется как мелкое хулиганство при отсутствии намерений нанести тяжелые увечья смертоносным орудием или опасным предметом.
– А нож?! – воскликнул Меткалф.
– Нож имеет отношение только ко второму правонарушению, случившемуся в другом городе, и никто, я повторяю, никто при этом не пострадал.
– Ваша честь, обвиняемый проник в больницу с намерением убить...
– Мы опираемся не на намерения, мистер Меткалф, а на реальные факты.
– Фактически...
– Фактически мы еще не определили, кто именно проник в больницу.
– Ваша честь, медицинская сестра может опознать его.
– Кто, кто?
– Медицинская сестра, Алиса Гинслер. Томасси дважды повторил про себя это имя. И заговорил куда спокойнее, чем раньше.
– Ваша честь, мистер Меткалф может пригласить любого свидетеля, но, прежде чем мы окончательно запутаемся в намерениях человека, оказавшегося в больнице в тот вечер, не следует ли нам окончательно разобраться с дракой у школы?
– Мистер Меткалф, – заметил судья Клиффорд, – я думаю, что требование защиты вполне справедливо. Эти правонарушения надо рассматривать раздельно.
– Но, ваша честь, в оба преступления вовлечены одни и те же люди!
– То обстоятельство, что объектом нападения в обоих случаях стал один и тот же человек, является отдельным вопросом. – Судья нахмурился, увидев, что мужчина во втором ряду что-то возбужденно шепчет сидящей рядом с ним женщине.
– Это безумие, – сказал Теренс Джафет своей жене. – Все совершенно ясно.
Миссис Джафет, заметив взгляд судьи, дернула Теренса за рукав.
– Я надеялся сберечь время защиты и обвинения, но, похоже, нам это не удалось. – Судья Клиффорд оглядел сидящих в зале и повернулся к клерку. – Назначьте всем остальным время на вторник.
Послышался недовольный шум. Судья Клиффорд постучал по столу, и зал быстро опустел.
– Мы попытаемся определить тяжесть совершенного правонарушения, – обратился судья к Меткалфу и Томасси. – Если в результате предварительного слушания выяснится, что мы имеем дело со злостным хулиганством...
– В этом нет никакого сомнения, – воскликнул Меткалф.
– Да помолчите вы! – проревел Томасси.
– Я полагаю, мистер Меткалф не собирался прерывать меня, – в голосе судьи Клиффорда отчетливо слышался холодок.
– Я думал, вы уже закончили, ваша честь.
– Хорошо, – заключил судья. – Мистер Меткалф, вы должны представить мне доказательства того, что около школы совершено нападение, сопровождавшееся нанесением тяжелых увечий, а обвиняемый, указанный в вашей жалобе, действительно виновен в этом преступлении. Если вы убедите меня в этом, я направлю дело в Уайт-Плейнс, если нет, оно будет слушаться здесь как случай мелкого хулиганства. Я должен уяснить для себя тяжесть совершенного правонарушения и...
– Ваша честь хотели сказать, что вы должны убедиться, совершено ли правонарушение.
– Да, разумеется, мистер Томасси. Сначала мы определим, совершено ли оно, а затем, в соответствии с его тяжестью, решим, будет ли это дело слушаться здесь или будет передано большому жюри в Уайт-Плейнс. С этим все ясно?
– Я надеюсь, что нам не придется отвлекать большое жюри по такому пустяку. И уверен, что суд будет проведен в Оссининге.
– Вы не собираетесь оспаривать...
– Я лишь подчеркиваю, что не совершено никакого преступления, и достопочтенный прокурор не сможет ничего доказать.
– Мистер Меткалф, сколько у вас свидетелей?
– Пять.
Томасси быстро прикинул. Эд Джафет, его отец, девушка, медицинская сестра и... должно быть, один из дружков Урека, согласившийся пойти на сделку с прокурором.
– Могли бы вы собрать их к двум часам?
– Мне будет проще, если вы перенесете заседание на завтра, – ответил Меткалф.
– Свидетели живут в Оссининге?
– Да, ваша честь.
– Они работают?
– Только двое.
– Где?
– В больнице и в школе.
– Я уверен, что их отпустят с работы из уважения к суду. Приведите их к двум часам. – Судья повернулся к Томасси. – Мистер Томасси, я обратил внимание, что обвиняемый все время смотрит вниз. Он болен?
– По-моему, нет, ваша честь.
Урек исподтишка взглянул на Томасси, адвокат кивнул, и он первый раз поднял голову и огляделся.
16
– Вы обещаете говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? И да поможет вам Бог.
– Да.
Мистер Меткалф отложил Библию.
– Ваше имя и занятие? – спросил он.
– Теренс Джафет. Я преподаю в школе.
– Что именно?
– Биологию.
– Вы истец в этом процессе?
– Да. Я подписал жалобу.
– Сколько лет вы преподаете в школе?
– Четырнадцать.
– Вы хорошо знакомы со школой? Томасси вскочил на ноги.
– Джентльмены, – вмешался судья Клиффорд, предупреждая протест адвоката. – Это не суд. Мы никогда не закончим, если будем оспаривать правомерность тех или иных вопросов. Мы лишь хотим узнать от свидетелей истинную картину происшедшего, чтобы решить, в зависимости от тяжести совершенного правонарушения, передавать ли дело в Уайт-Плейнс или разбирать его здесь.
– И есть ли в нем состав правонарушения, – добавил Томасси.
– Разумеется, сохраняется вероятность того, что обвиняемый не совершил ничего предосудительного. Мистер Меткалф, давайте же выясним, что произошло в школе и больнице.
– Если там что-то произошло, – вставил Томасси.
– Мистер Томасси, вы слишком часто упоминаете о том, что ваш подзащитный не совершил никакого правонарушения. Или вы считаете, что я напрасно трачу время, пытаясь добраться до истины?
– Прошу извинить меня, ваша честь.
– Так давайте узнаем, что видел и слышал свидетель. Мистер Джафет, можете ли вы своими словами рассказать о том, что произошло вечером двадцать первого января?
– В тот вечер мой сын...
– Ваш сын Эдвард Джафет, который в обоих случаях стал жертвой нападения?
– Да, основной жертвой. Кроме того, они избили девушку, которую мой сын пригласил на танцы, и разбили мою машину.
– Продолжайте, мистер Меткалф, – судья взглянул на прокурора.
– Вы хотели сказать, что в тот вечер ваш сын сделал что-то особенное?
– Эд перед танцами показывал фокусы. Я не входил в число учителей, оставшихся в школе, чтобы следить за порядком, поэтому я собирался отвезти Эда и Лайлу, а потом снова заехать за ними после танцев.
– Вы так и сделали?
– Да. У него было два тяжелых чемодана с реквизитом, и я помог довезти их до школы. По пути мы заехали за Лайлой... мисс Херст. Шел снег.
– Продолжайте.
– Ну, по пути в школу ничего не произошло. Эд предупредил меня, что позвонит и скажет, когда мне выезжать.
– Он позвонил?
– Да.
– В котором часу?
– Не помню. Кажется, я задремал перед телевизором.
– Что случилось, когда вы приехали в школу?
– За ними?
– Да.
– На улице их не было. Я решил, что они в здании, потому что все еще шел сильный снег.
– Вы видели кого-нибудь около школы?
– Нет.
– А потом?
– Я вошел в вестибюль. Эд и Лайла ждали меня. Я взял один чемодан, Эд – другой, и вместе с Лайлой мы пошли к выходу.
– Сколько времени вы провели в здании школы?
– Три или четыре минуты, не больше.
– И что произошло потом? – продолжал мистер Меткалф.
– Мы вышли из школы. Шел сильный снег, чемоданы были тяжелые, и, только подойдя к машине, я увидел, что в салоне сидят люди.
– В салоне вашей машины?
– Да.
– И кто там сидел?
– Урек и его дружки. Звук карандаша Томасси, упавшего на стол, привлек внимание судьи Клиффорда.
– Позвольте мне, мистер Меткалф. – Он повернулся к Теренсу Джафету. – Мы стараемся восстановить истинную картину происшедшего, поэтому для нас очень важно, чтобы вы придерживались только фактов. Вы поняли, что это Урек, когда увидели, что в кабине сидят люди, или позднее?
– Я думаю, позднее.
– Хорошо, – кивнул судья. – А как вы узнали, что остальные трое – его дружки?
– Ну, они входят в банду, которая терроризирует...
– Ваша честь, – не выдержал Томасси, – тут я не могу промолчать. Мистер Джафет наверняка знает о так называемой банде понаслышке и не должен упоминать об этом даже сейчас, не говоря уже о суде.
– Я не могу не учитывать ваше мнение, мистер Томасси, – ответил судья. – Доказательства, касающиеся существования в школе какой-то банды и ее причастности к нападению на Эдварда Джафета, должны выявляться на основании свидетельских показаний сотрудников полиции и администрации школы. Если только мистер Джафет не знает об этой банде непосредственно, из личного опыта.
– Мне рассказывали о ней мой сын и другие учащиеся, о ней говорят преподаватели. Мы не раз обсуждали эту проблему и поднимали вопрос у директора.
– К сожалению, – заметил судья, – подобная информация и называется свидетельскими показаниями с чужих слов. Расскажите, что еще вы видели в тот вечер.
– Урек разбил чемодан, один из чемоданов с реквизитом для фокусов, о бампер, задний бампер автомобиля, а потом набросился на Эда и Лайлу...
– Урек или кто-то из его дружков? спросил Меткалф.
– Нет, я совершенно уверен, что это был Урек. Когда он свалил Эда на землю и начал его душить, я помню, что бил Урека по спине, чтобы заставить его отпустить моего сына.
– Вам это удалось?
– Да, но после того, как Эд получил тяжелые повреждения. Этот Урек доставлял немало хлопот школе... – мистер Джафет замолк на полуслове. Он посмотрел на судью, Меткалфа и Томасси. – Извините.
– Мы понимаем, – ободряюще кивнул судья.
– Что произошло, когда Урек отпустил вашего сына?
– Он разбил ветровое стекло моего автомобиля.
– Каким образом?
– Цепью.
– Какой цепью?
– Ну, я не знаю. Должно быть, тяжелой, потому что стекло разлетелось от первого удара.
– А потом?
– На пороге появился школьный сторож с сильным фонарем и что-то закричал.
– Что именно?
Мистер Джафет на мгновение задумался.
– Честно говоря, я не помню.
Он заметил довольную ухмылку Томасси.
– Что произошло после появления сторожа?
– Все четверо убежали. Мы с Лайлой втащили Эда на заднее сиденье автомобиля. Он настоял, чтобы я положил чемоданы в багажник, хотя я хотел сразу ехать в больницу.
– Вы поехали в больницу?
– Да, несмотря на разбитое стекло и сильный снегопад.
– По пути вы завезли девушку домой?
– Нет, нет, мой сын едва дышал, и нам пришлось сразу же ехать в больницу.
Меткалф знал, что допрос свидетеля надо заканчивать на высокой ноте.
– Ваша честь, – обратился он к судье Клиффорду, – у меня больше нет вопросов. Я бы хотел позвать девушку.
– Вы хотите что-нибудь спросить у свидетеля, мистер Томасси?
Адвокат положил руку на плечо Урека. Казалось, он успокаивает подростка, но на самом деле его пальцы впились в плечо, напоминая Уреку, что тот не должен поднимать голову. Затем Томасси встал и подошел к мистеру Джафету.
– Мистер Джафет, ваш сын ударил обвиняемого?
– Ну да, вероятно да, они же дрались.
– Понятно. Вы знаете, почему дрались обвиняемый и ваш сын?
– На него напали!
– Мистер Джафет, постарайтесь понять, что нас не интересуют ваши определения случившегося. Мы просим вас говорить только о том, что вы видели. И видели своими глазами. Повторяю вопрос. Вы знаете, почему дрались обвиняемый и ваш сын?
– Мой сын защищался.
– Против всех четверых?
– Нет, против Урека.
– Урек подрался с вами и девушкой или только с вашим сыном?
– Сначала с Лайлой, потом с Эдом.
– Но не с вами?
– Нет.
– Но вы напали на него?
– Я пытался спасти сына, оторвать руки этого негодяя от шеи...
– Если я вас правильно понял, вы лупили его кулаками по спине. Теперь в третий раз я прошу ответить, знаете ли, вы почему дрались Урек и ваш сын?
Мистер Джафет чувствовал, что его показания не принесут Эду никакой пользы. Если б он только запомнил, что говорил Эд о мнении доктора Коха. Но ему возразили бы, что он опять говорит с чужих слов.
– Почему дрались ваш сын и Урек?
– Я не знаю, – со вздохом признал мистер Джафет.
– Ваша честь, – Томасси взглянул на судью, – я думаю, что мистер Меткалф может приглашать девушку.
17
Лайла Херст ждала в соседней комнате. Войдя в зал суда, она кивнула отцу и матери и немного смутилась, увидев, что на нее устремлены взгляды всех присутствующих.
Судья подумал, что Лайла очень милая девушка, не из тех, кто гладят волосы утюгом и обожают джинсы и бусы. Он попросил ее положить левую руку на Библию и поднять правую.
– Вы обещаете говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?
– Да.
Мистер Меткалф начал допрос.
– Пожалуйста, назовите суду ваше имя и род занятий.
– Лайла Херст. Я учусь в школе.
– Вы, без сомнения, слышали, как другие обсуждали случившееся двадцать первого января. Хочу предупредить вас, что вы не должны высказывать чьи-то суждения, но рассказывать нам только о том, что видели и слышали сами.
– Хорошо.
– Что произошло после танцев?
– Мы пошли к машине мистера Джафета...
– Кто мы?
– Мистер Джафет, Эд и я.
– Продолжайте.
– Выпало много снега, я была в длинном платье и смотрела себе под ноги. Поэтому я не увидела сидящих в машине, пока об этом не сказал мистер Джафет.
– Вы узнали тех, кто там сидел?
– Не сразу.
– А когда?
– Я узнала Урека перед тем, как он схватил меня.
– Расскажите нам, как это произошло?
– Он несколько раз ударил чемоданом о бампер автомобиля, а потом бросился ко мне, заломил мне руки за спину и дергал за волосы, пока Эд не заставил его отпустить меня. А после этого он ударил Эда цепью по лицу.
– Цепью? – переспросил судья.
– Суд интересует сказанное вами, потому что, согласно закону, драка голыми руками, на кулаках, квалифицируется не так, как драка с применением опасного оружия, – пояснил Меткалф.
– Ваша честь! – возмущенно воскликнул Томасси, вскакивая с места.
– Да, я понимаю вас, мистер Томасси, но это очень важный момент. Я не помню упоминания цепи в донесениях полиции. Мистер Джафет показал, что обвиняемый использовал цепь, чтобы разбить стекло, но не против пострадавшего. Вы сможете уточнить показания свидетельницы, когда мистер Меткалф закончит допрос и передаст ее вам.
Томасси, надувшись, опустился на стул.
– Мисс Херст, что произошло, когда Урек достал цепь?
– Он и не доставал ее. Я хочу сказать, что цепь с самого начала была обмотана вокруг его руки.
– Как это? Не могли бы вы объяснить подробнее?
– Вот так, – Лайла подняла правую руку и левой сделала движение, будто наматывала что-то на сжатый кулак.
– Так что делал Урек?
– Левой рукой он держал меня за волосы. Цепь была в правой.
– Вы испытывали боль?
– Мне было больно, когда он дергал меня за волосы.
– И когда заломил вам руку за спину? Томасси скрипнул стулом.
– Мистер Меткалф, – вмешался судья, – мне кажется, вы направляете свидетельницу. Позвольте ей говорить о том, что она видела и чувствовала, своими словами.
– Прошу извинить меня, ваша честь.
– Хорошо, продолжайте.
– Я обрадовалась, когда он отпустил меня, но тут же увидела кровь на лице Эда. Он сбил Эда с ног и начал душить его.
– Руками? Я хочу сказать, – тут же поправился Меткалф, – как он начал душить его?
– Руками. Цепь оставалась на его правой руке, но он душил Эда двумя руками и при этом бил его головой о землю. Вот так, – она показала движения рук Урека.
– И что вы сделали?
– Я закричала. Вероятно, сторож услышал меня.
– Вы слишком торопитесь. Когда Урек перестал душить Эда?
– Ну, мистер Джафет пытался как-то помочь Эду, но Урек отпустил его только после того, как появился школьный сторож и осветил их фонарем. Видите ли...
– Да?
– Сторож крикнул, что вызовет полицию. Урек испугался и бросился бежать.
– Хорошенько подумайте. Не упустили ли вы чего-нибудь важного?
– Нет, больше я ничего не помню.
– Ваша честь, у меня больше нет вопросов к свидетельнице.
– Я хочу задать ей еще один вопрос, – сказал судья. – Скажите, пожалуйста, то, что вы видели, можно описать как драку?
– Пожалуй, что да. Полагаю, Эд защищал меня. Поэтому он ударил его по руке.
– Ударил по чьей руке? – переспросил судья.
– Эд ударил Урека по руке, чтобы тот отпустил мои волосы.
– Это был первый удар, которым обменялись Урек и Джафет?
Лайла на мгновение задумалась.
– Я стояла к ним спиной, но Эд пытался мне помочь.
– Ударив Урека по руке?
– Думаю, что да.
– Что значит "думаю, что да"?
– Я не видела самого удара. Я думаю, что все произошло именно так.
– Хорошо, – кивнул судья. – Задавайте вопросы, мистер Томасси.
– Ваша честь, некоторые ответы свидетельницы требуют того, чтобы я принес несколько предметов домашнего обихода. Не могли бы вы дать мне пятнадцать минут. Мне нужно съездить на Главную улицу.
– Это необходимо?
– Да.
– Хорошо. Объявляется перерыв на полчаса. Я не хочу, чтобы вас оштрафовали за превышение скорости, мистер Томасси.
* * *
– Это безумие, – жаловалась Лайла родителям, которые подошли к ней во время перерыва. – Всем же ясно, что произошло в тот вечер, а в суде они смотрят совсем по-другому. Они подозревают, что каждое мое слово может оказаться ложью. А я говорю правду.
* * *
Спустя полчаса на столе перед Томасси лежали два больших бумажных пакета.
– Пистолет, по вашему мнению, является опасным оружием? – спросил адвокат.
– Да, – кивнула Лайла.
– А нож?
– Какой нож?
– Любой.
– Полагаю, что да.
Томасси засунул руку в пакет и достал скалку.
– Это опасное оружие?
Все засмеялись, в том числе и судья.
– Нет, – ответила Лайла. – Если, конечно, тебя не стукнут ею по голове.
– Но, увидев скалку, вы не подумали, что это опасное оружие?
– Нет.
Он вновь сунул руку в пакет.
– А это опасное оружие?
– Нет, – сказала Лайла, взглянув на отвертку.
Судья Клиффорд кашлянул.
– Я не совсем понимаю, к чему ведут эти вопросы, мистер Томасси.
– Еще минута, ваша честь, – адвокат вытащил из пакета садовый совок с деревянной рукояткой. – Как вы думаете, это опасное оружие?