Страница:
108
любви многие люди просто делают вид, что доверяют и любят, — «потому что это правильно и принесет близость, искренность и т.п.», добавляя тем самым в свое поведение все новые формы неискренности и фальши.
Тем не менее искренность — это форма поведения, которую мы выбираем. Я не могу произвольно, по собственному желанию, любить и верить, но я могу принять решение, быть мне искренним или нет. И когда я на самом деле выбираю искренность и говорю, что я чувствую и переживаю, я тем самым показываю, что мне можно доверять. Для того чтобы осуществить это, первое, что я должен сделать, — это стать искренним с собой, войти в контакт со своим опытом и принять за него ответственность. Это единственный способ поведения, который может заслужить доверие. Доверие — это моя реакция на человека, которого я знаю и которому могу верить. Даже если он мне не нравится, я могу доверять ему, если он искренен со мной, и я буду уважать его за желание быть самим собой. Когда я доверяю другим и уважаю себя в такой мере, что могу быть собой, люди относятся ко мне с доверием и уважением.
Хотя искренность не всегда приносит ответную любовь, она является абсолютно необходимой для этого чувства. Когда я искренен с собой, то и ты реагируешь теплом и заботой. Только при таких условиях существует любовь. Когда я веду себя неискренне с целью доставить человеку удовольствие, ему может нравиться мое поведение, но не я сам, потому что я скрываю свое настоящее бытие за притворным поведением. Даже если он выражает любовь в ответ на мое неискреннее поведение, я не могу по-настоящему принять его любовь. Она отравлена моим знанием того, что это любовь к созданному мною образу, а не ко мне. Кроме того, я должен все время беспокоиться о сохранении образа, чтобы поддерживать его любовь. С тех пор, как я подобным образом спрятал себя от любви, я начинаю чувствовать себя все более одиноким и нелюбимым и еще больше стараюсь манипулировать собой и другими, дабы получить любовь. Это печальное заблуждение присутствует в любом поведении, основанном на фантазии и воображаемых образах, стремлении и манипуляции. Когда я манипулирую собой с целью получить от вас определенный ответ, я понимаю, что ваша реакция направлена не на меня, поэтому она не приносит мне удовлетворения. Все мои усилия нацелены на получение реакции, которой я никогда не смогу в полной мере насладиться! И наоборот, если я искренен с собой и вы реагируете на то, какой я есть в данный момент, я могу принять это полностью и -познать наслаждение полноценных взаимоотношений с другим. Искренние отношения не всегда радостны и приятны: иногда они несут в себе печаль, иногда разочарование, но они всегда чистые, настоящие и полные жизни.
Коммуникация — это совсем не сложно, если присутствует сознавание. Я должен сознавать свой собственный опыт, а также уметь и иметь желание сделать так, чтобы вы тоже сознавали этот опыт, то есть посылать ясные сообщения о своем сознавании: свои переживания, чувства, надежды и т.д. Также я должен сознавать то, что вы говорите мне. Я должен быть открыт к принятию вашего выражения своего сознава-ния. Хорошая коммуникация необходима, потому что другие люди часто помогают мне удовлетворить многие из моих нужд и желаний. Окружающие часто являются источником радости и приятных переживаний, так же как и более обыденных, но важных потребностей, таких, как еда, кров и т.д. Когда я и вы действительно находимся в контакте со своим опытом и при этом честно выражаем его, проблем с коммуникацией не возникает. Они возникают, когда слова используются с целью заполучить что-то от окружающих, а не для ясного и сознаваемого общения. Слова могут быть использованы для наказания, возвышения, привязанности, оправдания, успокоения, введения в заблуждение, отвержения — этот список бесконечен.
Когда слова используются для того, чтобы добиться чего-то от окружающих, а не направляют общение к настоящему опыту, они обычно вносят дальнейшие трудности в ситуацию, которая, как правило… и без того достаточно сложна. Оба человека начинают верить в• слова и теряют контакт с опытом и тем, что актуально происходит между ними. Многие из наших слов отделяют нас как от контакта с окружающими, так и от сознавания собственного опыта. Поэтому очень полезно, за исключением крайних случаев, остановиться на время, когда слова препятствуют общению. Используйте молчание для того, чтобы разобраться и принять опыт, который иначе может оказаться потерянным или отторгнутым из-за слов. Отмечайте, как вы ощущаете эту тишину. Сознавайте то, что хотите сказать и какие импульсы побуждают вас говорить. Если вы говорите невнимательно, отмечайте, что вы говорите. Сознавайте, в какой мере вы что-то связываете с этими словами, а в какой они не больше чем бесполезные звуки. Проводите в тишине около часа в день. Попробуйте есть молча и посмотрите, сколько вкусов и оттенков пищи вы упускаете в результате постоянного разговора, также наблюдайте за тем, что еще вам позволяет сознавать тишина.
Часто суть слов, т.е. их обычное словарное значение, не имеет отношения к тому, что на самом деле выражается. Нередко настоящее послание, искреннее выражение звучит в голосе: в его тоне, громкости, скорости и колебаниях. Когда человек, к примеру, хвастает, то не имеет на самом деле значения, о чем он говорит — бейсболе, пуговице, шляпе или лягушке. Реальное сообщение — это требование, которое
111
передается тоном голоса: «Посмотрите на меня, чтите меня за то, какой я великий, сколько всего я знаю и как много я сделал!» Следующие упражнения могут помочь вам стать более восприимчивым к тому, что связано непосредственно с голосом независимо от слов.
Восприятие голоса
Объединитесь в пару с тем, кого хотели бы узнать получше. (…) Теперь закройте глаза и спокойно посидите вместе. (…) Я хочу, чтобы вы держали глаза закрытыми, чтобы исключить зрение и сосредоточиться на других способах восприятия. Не открывайте глаза, пока я не попрошу сделать это. Я хочу, чтобы вы молча вошли в контакт со своим ощущением закрытых глаз. (…) Отмечайте свои телесные ощущения (…) и отмечайте любые приходящие образы и фантазии. (…)
Вскоре я попрошу вас рассказать друг другу о своем опыте. Выполняя это, фокусируйте внимание на своем голосе и голосе партнера. В особенности сознавайте звуки и то, что выражается голосом. Представьте, что партнер говорит на незнакомом вам языке, так что единственный способ понять его — это слушать акценты, тон, колебания, паузы и т.д. Выполняйте это упражнение в течение пяти минут. (…)
Теперь' расскажите, что вы отметили в своем голосе и голосе партнера. Постарайтесь как можно точнее передать, что вы сознавали в голосе партнера и что вы чувствуете по этому поводу, — поделитесь своей реакцией и впечатлениями об этом. Например: «Я хорошо сознаю, как мягко ты разговариваешь; я становлюсь сонным, слушая твой голос, это | похоже на колыбельную». Уделите этому около пяти минут. (…)
112
Бессвязная речь
Отождествление с голосом
Диалог родитель — ребенок
Семейные раздоры
любви многие люди просто делают вид, что доверяют и любят, — «потому что это правильно и принесет близость, искренность и т.п.», добавляя тем самым в свое поведение все новые формы неискренности и фальши.
Тем не менее искренность — это форма поведения, которую мы выбираем. Я не могу произвольно, по собственному желанию, любить и верить, но я могу принять решение, быть мне искренним или нет. И когда я на самом деле выбираю искренность и говорю, что я чувствую и переживаю, я тем самым показываю, что мне можно доверять. Для того чтобы осуществить это, первое, что я должен сделать, — это стать искренним с собой, войти в контакт со своим опытом и принять за него ответственность. Это единственный способ поведения, который может заслужить доверие. Доверие — это моя реакция на человека, которого я знаю и которому могу верить. Даже если он мне не нравится, я могу доверять ему, если он искренен со мной, и я буду уважать его за желание быть самим собой. Когда я доверяю другим и уважаю себя в такой мере, что могу быть собой, люди относятся ко мне с доверием и уважением.
Хотя искренность не всегда приносит ответную любовь, она является абсолютно необходимой для этого чувства. Когда я искренен с собой, то и ты реагируешь теплом и заботой. Только при таких условиях существует любовь. Когда я веду себя неискренне с целью доставить человеку удовольствие, ему может нравиться мое поведение, но не я сам, потому что я скрываю свое настоящее бытие за притворным поведением. Даже если он выражает любовь в ответ на мое неискреннее поведение, я не могу по-настоящему принять его любовь. Она отравлена моим знанием того, что это любовь к созданному мною образу, а не ко мне. Кроме того, я должен все время беспокоиться о сохранении образа, чтобы поддерживать его любовь. С тех пор, как я подобным образом спрятал себя от любви, я начинаю чувствовать себя все более одиноким и нелюбимым и еще больше стараюсь манипулировать собой и другими, дабы получить любовь. Это печальное заблуждение присутствует в любом поведении, основанном на фантазии и воображаемых образах, стремлении и манипуляции. Когда я манипулирую собой с целью получить от вас определенный ответ, я понимаю, что ваша реакция направлена не на меня, поэтому она не приносит мне удовлетворения. Все мои усилия нацелены на получение реакции, которой я никогда не смогу в полной мере насладиться! И наоборот, если я искренен с собой и вы реагируете на то, какой я есть в данный момент, я могу принять это полностью и -познать наслаждение полноценных взаимоотношений с другим. Искренние отношения не всегда радостны и приятны: иногда они несут в себе печаль, иногда разочарование, но они всегда чистые, настоящие и полные жизни.
Коммуникация — это совсем не сложно, если присутствует сознавание. Я должен сознавать свой собственный опыт, а также уметь и иметь желание сделать так, чтобы вы тоже сознавали этот опыт, то есть посылать ясные сообщения о своем сознавании: свои переживания, чувства, надежды и т.д. Также я должен сознавать то, что вы говорите мне. Я должен быть открыт к принятию вашего выражения своего сознава-ния. Хорошая коммуникация необходима, потому что другие люди часто помогают мне удовлетворить многие из моих нужд и желаний. Окружающие часто являются источником радости и приятных переживаний, так же как и более обыденных, но важных потребностей, таких, как еда, кров и т.д. Когда я и вы действительно находимся в контакте со своим опытом и при этом честно выражаем его, проблем с коммуникацией не возникает. Они возникают, когда слова используются с целью заполучить что-то от окружающих, а не для ясного и сознаваемого общения. Слова могут быть использованы для наказания, возвышения, привязанности, оправдания, успокоения, введения в заблуждение, отвержения — этот список бесконечен.
Когда слова используются для того, чтобы добиться чего-то от окружающих, а не направляют общение к настоящему опыту, они обычно вносят дальнейшие трудности в ситуацию, которая, как правило… и без того достаточно сложна. Оба человека начинают верить в• слова и теряют контакт с опытом и тем, что актуально происходит между ними. Многие из наших слов отделяют нас как от контакта с окружающими, так и от сознавания собственного опыта. Поэтому очень полезно, за исключением крайних случаев, остановиться на время, когда слова препятствуют общению. Используйте молчание для того, чтобы разобраться и принять опыт, который иначе может оказаться потерянным или отторгнутым из-за слов. Отмечайте, как вы ощущаете эту тишину. Сознавайте то, что хотите сказать и какие импульсы побуждают вас говорить. Если вы говорите невнимательно, отмечайте, что вы говорите. Сознавайте, в какой мере вы что-то связываете с этими словами, а в какой они не больше чем бесполезные звуки. Проводите в тишине около часа в день. Попробуйте есть молча и посмотрите, сколько вкусов и оттенков пищи вы упускаете в результате постоянного разговора, также наблюдайте за тем, что еще вам позволяет сознавать тишина.
Часто суть слов, т.е. их обычное словарное значение, не имеет отношения к тому, что на самом деле выражается. Нередко настоящее послание, искреннее выражение звучит в голосе: в его тоне, громкости, скорости и колебаниях. Когда человек, к примеру, хвастает, то не имеет на самом деле значения, о чем он говорит — бейсболе, пуговице, шляпе или лягушке. Реальное сообщение — это требование, которое
111
передается тоном голоса: «Посмотрите на меня, чтите меня за то, какой я великий, сколько всего я знаю и как много я сделал!» Следующие упражнения могут помочь вам стать более восприимчивым к тому, что связано непосредственно с голосом независимо от слов.
Восприятие голоса
Объединитесь в пару с тем, кого хотели бы узнать получше. (…) Теперь закройте глаза и спокойно посидите вместе. (…) Я хочу, чтобы вы держали глаза закрытыми, чтобы исключить зрение и сосредоточиться на других способах восприятия. Не открывайте глаза, пока я не попрошу сделать это. Я хочу, чтобы вы молча вошли в контакт со своим ощущением закрытых глаз. (…) Отмечайте свои телесные ощущения (…) и отмечайте любые приходящие образы и фантазии. (…)
Вскоре я попрошу вас рассказать друг другу о своем опыте. Выполняя это, фокусируйте внимание на своем голосе и голосе партнера. В особенности сознавайте звуки и то, что выражается голосом. Представьте, что партнер говорит на незнакомом вам языке, так что единственный способ понять его — это слушать акценты, тон, колебания, паузы и т.д. Выполняйте это упражнение в течение пяти минут. (…)
Теперь' расскажите, что вы отметили в своем голосе и голосе партнера. Постарайтесь как можно точнее передать, что вы сознавали в голосе партнера и что вы чувствуете по этому поводу, — поделитесь своей реакцией и впечатлениями об этом. Например: «Я хорошо сознаю, как мягко ты разговариваешь; я становлюсь сонным, слушая твой голос, это | похоже на колыбельную». Уделите этому около пяти минут. (…)
112
Бессвязная речь
Теперь откройте глаза и посмотрите друг на друга. Через минуту я попрошу вас говорить друг другу что-нибудь невнятное. Издавайте любые звуки, которые вам нравятся и которые смутно похожи на язык, но не слова какого-либо известного вам языка. Например: «Эрах груп азт гропглен газел!» Это моя бессвязная речь; и я хочу, чтобы вы открыли, на что похожа ваша бессвязная речь. Не пытайтесь заботиться о беседе со смыслом — просто тараторьте. Делая это, сохраняйте контакт глаз с вашим партнером. Начинайте. Сознавайте, что вы чувствуете, делая это. (…)
Теперь остановитесь. Закройте глаза (…) и войдите в контакт со своими телесными ощущениями. (…) Откройте глаза и расскажите партнеру, что вы чувствуете: что вы испытываете, когда беседуете друг с другом с помощью бессвязной речи. (…)
Возможно, что вы испытываете некоторую степень нежелания говорить бессвязно и некоторое ощущение неловкости — чувство, что это «глупо». Я бы хотел, чтобы вы в полной мере осознали это нежелание пойти на риск и показаться «глупым» и уделили пару минут, чтобь! хорошо представить, что бы случилось, если бы вы пошли дальше и действительно стали глупым и безрассудным. Представьте худшее, что могло бы случиться, если бы вы сделали это. (…) Теперь уделите одну-две минуты, чтобы поделиться с партнером своими катастрофическими фантазиями. (…)
Возможно, вы представили кого-то, осуждающего вас, не одобряющего ваше незрелое и неразумное поведение. Я бы хотел, чтобы вы осознали, что это вы сами осуждаете себя в этих фантазиях. Это вы предъявляете себе требование не выглядеть глупым и опасаться быть безрассудным. По-другому это можно объяснить еще тем, что вы по меньшей мере не расположены, даже временно, отказаться от образа себя как благоразумного, рационального, устойчивого человека. Теперь обсудите эти идеи со своим партнером и посмотрите, имеют ли они смысл для вас и согласуются ли с вашим опытом. (…)
Теперь снова начните говорить бессвязно. Посмотрите, можете ли вы перешагнуть свое чувство неловкости, чтобы получить удовольствие от беседы и действительно выражать себя через эту бессвязную речь. Расскажите партнеру, что вы переживаете, — о своем беспокойстве, о ваших чувствах к нему, о том, что вы сознаете, когда смотрите на его лицо, и т.д., но, вместо того чтобы говорить все это словами, выражайте это с помощью бессвязных звуков. Одновременно сознавайте, как звучит такая речь у вас и у партнера. Какое у вас создается впечатление, что выражено в этих звуках? Время от времени закрывайте глаза и фокусируйте свое внимание на звуках вашего бессвязного разговора и отмечайте ваши физические ощущения. Беседуйте друг с другом таким образом еще несколько минут. (…)
Теперь уделите некоторое время, чтобы рассказать партнеру, уже в словах, что вы переживаете по поводу своей и его бессвязной речи. На что похожи эти звуки и что они выражают для вас? Попытайтесь действительно описать особенности и суть этих звуков. Например: «Моя бессвязная речь выражается в звуках: гиибл, иибл, фиибл. Я говорю слабо и неэффектно, получается какая-то разновидность блеяния, как у овцы». (…)
Теперь остановитесь. Закройте глаза (…) и войдите в контакт со своими телесными ощущениями. (…) Откройте глаза и расскажите партнеру, что вы чувствуете: что вы испытываете, когда беседуете друг с другом с помощью бессвязной речи. (…)
Возможно, что вы испытываете некоторую степень нежелания говорить бессвязно и некоторое ощущение неловкости — чувство, что это «глупо». Я бы хотел, чтобы вы в полной мере осознали это нежелание пойти на риск и показаться «глупым» и уделили пару минут, чтобь! хорошо представить, что бы случилось, если бы вы пошли дальше и действительно стали глупым и безрассудным. Представьте худшее, что могло бы случиться, если бы вы сделали это. (…) Теперь уделите одну-две минуты, чтобы поделиться с партнером своими катастрофическими фантазиями. (…)
Возможно, вы представили кого-то, осуждающего вас, не одобряющего ваше незрелое и неразумное поведение. Я бы хотел, чтобы вы осознали, что это вы сами осуждаете себя в этих фантазиях. Это вы предъявляете себе требование не выглядеть глупым и опасаться быть безрассудным. По-другому это можно объяснить еще тем, что вы по меньшей мере не расположены, даже временно, отказаться от образа себя как благоразумного, рационального, устойчивого человека. Теперь обсудите эти идеи со своим партнером и посмотрите, имеют ли они смысл для вас и согласуются ли с вашим опытом. (…)
Теперь снова начните говорить бессвязно. Посмотрите, можете ли вы перешагнуть свое чувство неловкости, чтобы получить удовольствие от беседы и действительно выражать себя через эту бессвязную речь. Расскажите партнеру, что вы переживаете, — о своем беспокойстве, о ваших чувствах к нему, о том, что вы сознаете, когда смотрите на его лицо, и т.д., но, вместо того чтобы говорить все это словами, выражайте это с помощью бессвязных звуков. Одновременно сознавайте, как звучит такая речь у вас и у партнера. Какое у вас создается впечатление, что выражено в этих звуках? Время от времени закрывайте глаза и фокусируйте свое внимание на звуках вашего бессвязного разговора и отмечайте ваши физические ощущения. Беседуйте друг с другом таким образом еще несколько минут. (…)
Теперь уделите некоторое время, чтобы рассказать партнеру, уже в словах, что вы переживаете по поводу своей и его бессвязной речи. На что похожи эти звуки и что они выражают для вас? Попытайтесь действительно описать особенности и суть этих звуков. Например: «Моя бессвязная речь выражается в звуках: гиибл, иибл, фиибл. Я говорю слабо и неэффектно, получается какая-то разновидность блеяния, как у овцы». (…)
Отождествление с голосом
Сейчас решите, кто из вас А, а кто Б. (…) Закройте глаза и не открывайте, пока я не попрошу сделать это. Я хочу, чтобы А слушал свой голос, отождествляясь с ним, описал свой голос и что он выражает, как если бы он стал собственным голосом. Например: «Я — это мой голос. Я мягкий и медленный, амплитуда моих колебаний невелика. Я немного жалобный, как будто я прошу что-то». Если вы зашли в тупик, то просто повторяйте: «Я — мой голос», прислушивайтесь к этому и наблюдайте, что еще вы можете узнать о своем голосе. Когда А будет делать это, я хочу, чтобы Б сохранял тишину и слушал очень внимательно голос своего партнера. Просто слушайте. Сознавайте особенности голоса и отмечайте любые чувства, настроения, образы, которые приходят к вам, когда вы слушаете этот голос. Уделите этой части упражнения несколько минут. (…)
Теперь поменяйтесь ролями. А молча слушает, в то время как Б отождествляется со своим голосом и описывает себя. (…) Теперь откройте глаза и уделите пару минут на то, чтобы рассказать своему партнеру, что вы отметили, когда слушали его голос, и какие образы приходили к вам. Постарайтесь выразить особенности звуков, а также что эти звуки, паузы и т.д. выражают для вас. (…)
Теперь поменяйтесь ролями. А молча слушает, в то время как Б отождествляется со своим голосом и описывает себя. (…) Теперь откройте глаза и уделите пару минут на то, чтобы рассказать своему партнеру, что вы отметили, когда слушали его голос, и какие образы приходили к вам. Постарайтесь выразить особенности звуков, а также что эти звуки, паузы и т.д. выражают для вас. (…)
Диалог родитель — ребенок
Сейчас я хочу, чтобы А стал родителем, а Б ребенком. Разговаривайте друг с другом, как если бы вы действительно были родитель и ребенок. Выдумывайте все, что хотите. Выполняя инструкцию, сознавайте, что вы говорите, что выражает ваш голос, что вы чувствуете и как вы взаимодействуете с партнером. Уделите на это около пяти минут. (…)
Теперь поменяйтесь: Б — родитель, А — ребенок. Побеседуйте минут пять, сознавая, что происходит во время вашего разговора. (…)
Теперь посидите тихо и поразмышляйте над своим опытом. (…) Осознайте, какого типа вы родитель и какого типа
115
ребенок. Будучи родителем, являетесь ли вы холодным, властным, практичным, любящим и т.д.? Когда вы ребенок, ощущаете ли вы себя виноватым, жалобным, приятным, непослушным или дерзким и т.д.? Постарайтесь понять особенности и детали того, как вы играете родителя и ребенка. Как вы ощущаете партнера, когда он становится родителем или ребенком? (…) Уделите примерно пять минут, чтобы исследовать это. (…)
Возможно, вы ощущали Сильное напряжение во время диалога. Обычно родитель пытается контролировать с помощью угроз и команд, в то время как ребенок старается ускользнуть от этого контроля с помощью своей беззащитности, забывчивости, извинений и т.п. Это ускользание от контроля также является контролем. Так как попытки родителя убедить ребенка выполнять его указания оказываются тщетными, ему приходится многое из этого делать самому. Контроль — один из важнейших факторов во взаимоотношениях, особенно в бурных отношениях, с множеством конфликтов. Важно знать, кто кого контролирует и как этот контроль осуществляется. Являются ли попытки контролировать открытыми требованиями, или это замаскированные манипуляции? Просит ли один человек другого сделать для него то, что он легко может сделать сам? Являются ли требования и контроль чем-то возможным, или это нечто невозможное? Просит ли один человек другого обеспечить его тем, чего никто на самом деле не может дать ему, нечто вроде мира и счастья? Являются ли требования понятными и четкими, вроде: «Закрывай за собой дверь», или они неопределенны, такие, как: «Не раздражай меня»?
Теперь вернитесь к диалогу родитель — ребенок, который только что состоялся, и исследуйте аспекты контроля в этом диалоге. Как вы пытались контролировать своего ребенка в роли родителя? Будучи ребенком, как вы ускользали
116
от этого родительского контроля и каким образом контролировали родителя? Была ли эта борьба за контроль открытой или замаскированной? Были ли ваши требования точными или неясными, реальными или нереальными? Что еще вы отметили о контроле в этих взаимоотношениях? Уделите несколько минут тому, чтобы обсудить это. (…)
Всякий раз, когда люди вместе, их действия или пассивность оказывают влияние друг на друга, и во взаимоотношениях всегда присутствует ощущение контроля. Тем не менее существует огромная разница между двумя людьми, которые реагируют друг на друга, и теми, кто манипулируют друг другом, — такая же разница имеет место между танцем и борьбой. Когда я реагирую на вас, я нахожусь в контакте с вами, позволяю себе быть собой и меньше контролирую себя. Когда я манипулирую вами, я думаю о будущем и стараюсь изо всех сил планировать и контролировать свои действия для получения той реакции, которую хочу от вас добиться. Для того чтобы контролировать вас, я должен контролировать себя. Я первая жертва в своей борьбе за контроль над вами. Всякий раз, когда я сдерживаю себя, я влияю на свое функционирование: манипулирую собой, для того чтобы манипулировать вами. Чем больше я делаю это, тем больше нарушаю и искажаю свое функционирование.
Когда я пытаюсь контролировать вас, я также становлюсь подконтрольным другим способом: как только я захочу контролировать вас, вы сможете использовать это, чтобы управлять мной. Вы сможете попытаться получить то, что хотите от меня, отказывая в том, что я хочу от вас; у вас появляется возможность разочаровывать, фрустрировать и наказывать меня, если я не дам этого вам. Я могу стать полностью контролируемым и попадусь в ловушку из-за своей борьбы за контроль над вами.
Некоторые требования представляют собой внутренне противоречивый парадокс, который захватывает нас обоих. Если я говорю тебе: «Не будь таким послушным», то ничто не сможет удовлетворить меня. Если ты выполняешь это требование, ты становишься послушным, а если игнорируешь, то продолжаешь вести себя так, как мне не нравится. Все подобные послания ставят обоих в невозможную ситуацию. Другой пример: «Я хочу, чтобы ты руководил мной». Если я попытаюсь повиноваться твоему требованию, то получится, что сам руководствуюсь твоим требованием.
Существуют требования, оказывающиеся совершенно предвзятыми и имеющие'форму: «То, что хорошо для меня, плохо для тебя». «Не будь эгоистом» на самом деле означает «Позволь мне быть эгоистом; делай то, что я хочу». «Не будь таким упрямым» означает «Сделай так, чтобы я мог остаться упрямым».
Единственный способ выйти из этой деструктивной борьбы за контроль — это сознавание. Я могу сознавать все детали этой борьбы и свое участие в этом безумии контроля. Я могу сознавать, что я хочу от тебя и что я больше сконцентрирован на своих фантазиях о твоей будущей покорности, а не на твоей настоящей действительности. Я могу сознавать, как я напрягаюсь и сдерживаюсь, обращая тщательное внимание на сознавание своих физических реакций. Физический дискомфорт — частый симптом неискренности — сигнал о том, что я не выражаю себя естественно. Обращая внимание на свой дискомфорт, я смогу обнаружить, как я манипулирую собой и искажаю себя, для того чтобы контролировать тебя.
Я смогу лучше всего обратить внимание на самого себя, если остановлюсь, чтобы войти в контакт со своими переживаниями и сконцентрируюсь на них на некоторое время, чтобы узнать о них больше, и затем выражу их как свой опыт, а не как обвинение или какое-то другое скрытое требование. Например, я могу обнаружить, что напрягаю плечи, руки и сжимаю челюсть, и, когда я фокусируюсь на этом, осознаю, что чувствую гнев. Если я скажу: «Ты не искренен», то тем самым обвиню тебя и потребую изменений, чтобы чувствовать себя лучше. Я могу взять большую ответственность за свои чувства, если просто выражу их в своем переживании: «Я рассержен на то, что ты сделал».
Если я задержусь на этом чувстве гнева, то смогу больше узнать о нем. Я могу обнаружить, что мой гнев в данный момент обладает твердостью и непреклонностью, он как бы выражает: «Я никогда не соглашусь с тем, что ты делаешь». Или я могу обнаружить, что мой гнев слаб, беспомощен и неустойчив, будто бы говорит: «Пожалуйста, пойди мне навстречу — не поступай так больше». Если я буду оставаться со своими ощущениями, я смогу заметить, что мои плечи поднимаются, как будто отражают удар, и осознать, что я боюсь твоей реакции. Или у меня может возникнуть образ ситуации, имевшей место в прошлом, и я пойму, что по крайней мере отчасти мой гнев представляет собой реакцию на не завершенную в прошлом ситуацию, я не на текущую. Сознавая свой опыт, я постепенно смогу все больше прояснять для себя то, что актуально происходит в настоящем.
Значительным препятствием в этом процессе является отчуждение от своего опыта путем перекладывания ответственности за него на других людей вместо принятия на себя полной ответственности за свой опыт. Повторю, что это совершенно разные вещи — самовыражение и манипулирование людьми с целью удовлетворения собственных потребностей. Почти все типы поведения и эмоций могут являться либо искренним выражением, либо манипулированием. Щедрость может быть свободным выражением или попыткой заставить кого-то чувствовать себя обязанным. Слезы могут являться искренним свидетельством печали или желания получить помощь. Следующее упражнение может продемонстрировать, каким образом люди скрыто манипулируют и конфликтуют друг с другом, вместо того чтобы выражать себя искренне.
Теперь поменяйтесь: Б — родитель, А — ребенок. Побеседуйте минут пять, сознавая, что происходит во время вашего разговора. (…)
Теперь посидите тихо и поразмышляйте над своим опытом. (…) Осознайте, какого типа вы родитель и какого типа
115
ребенок. Будучи родителем, являетесь ли вы холодным, властным, практичным, любящим и т.д.? Когда вы ребенок, ощущаете ли вы себя виноватым, жалобным, приятным, непослушным или дерзким и т.д.? Постарайтесь понять особенности и детали того, как вы играете родителя и ребенка. Как вы ощущаете партнера, когда он становится родителем или ребенком? (…) Уделите примерно пять минут, чтобы исследовать это. (…)
Возможно, вы ощущали Сильное напряжение во время диалога. Обычно родитель пытается контролировать с помощью угроз и команд, в то время как ребенок старается ускользнуть от этого контроля с помощью своей беззащитности, забывчивости, извинений и т.п. Это ускользание от контроля также является контролем. Так как попытки родителя убедить ребенка выполнять его указания оказываются тщетными, ему приходится многое из этого делать самому. Контроль — один из важнейших факторов во взаимоотношениях, особенно в бурных отношениях, с множеством конфликтов. Важно знать, кто кого контролирует и как этот контроль осуществляется. Являются ли попытки контролировать открытыми требованиями, или это замаскированные манипуляции? Просит ли один человек другого сделать для него то, что он легко может сделать сам? Являются ли требования и контроль чем-то возможным, или это нечто невозможное? Просит ли один человек другого обеспечить его тем, чего никто на самом деле не может дать ему, нечто вроде мира и счастья? Являются ли требования понятными и четкими, вроде: «Закрывай за собой дверь», или они неопределенны, такие, как: «Не раздражай меня»?
Теперь вернитесь к диалогу родитель — ребенок, который только что состоялся, и исследуйте аспекты контроля в этом диалоге. Как вы пытались контролировать своего ребенка в роли родителя? Будучи ребенком, как вы ускользали
116
от этого родительского контроля и каким образом контролировали родителя? Была ли эта борьба за контроль открытой или замаскированной? Были ли ваши требования точными или неясными, реальными или нереальными? Что еще вы отметили о контроле в этих взаимоотношениях? Уделите несколько минут тому, чтобы обсудить это. (…)
Всякий раз, когда люди вместе, их действия или пассивность оказывают влияние друг на друга, и во взаимоотношениях всегда присутствует ощущение контроля. Тем не менее существует огромная разница между двумя людьми, которые реагируют друг на друга, и теми, кто манипулируют друг другом, — такая же разница имеет место между танцем и борьбой. Когда я реагирую на вас, я нахожусь в контакте с вами, позволяю себе быть собой и меньше контролирую себя. Когда я манипулирую вами, я думаю о будущем и стараюсь изо всех сил планировать и контролировать свои действия для получения той реакции, которую хочу от вас добиться. Для того чтобы контролировать вас, я должен контролировать себя. Я первая жертва в своей борьбе за контроль над вами. Всякий раз, когда я сдерживаю себя, я влияю на свое функционирование: манипулирую собой, для того чтобы манипулировать вами. Чем больше я делаю это, тем больше нарушаю и искажаю свое функционирование.
Когда я пытаюсь контролировать вас, я также становлюсь подконтрольным другим способом: как только я захочу контролировать вас, вы сможете использовать это, чтобы управлять мной. Вы сможете попытаться получить то, что хотите от меня, отказывая в том, что я хочу от вас; у вас появляется возможность разочаровывать, фрустрировать и наказывать меня, если я не дам этого вам. Я могу стать полностью контролируемым и попадусь в ловушку из-за своей борьбы за контроль над вами.
Некоторые требования представляют собой внутренне противоречивый парадокс, который захватывает нас обоих. Если я говорю тебе: «Не будь таким послушным», то ничто не сможет удовлетворить меня. Если ты выполняешь это требование, ты становишься послушным, а если игнорируешь, то продолжаешь вести себя так, как мне не нравится. Все подобные послания ставят обоих в невозможную ситуацию. Другой пример: «Я хочу, чтобы ты руководил мной». Если я попытаюсь повиноваться твоему требованию, то получится, что сам руководствуюсь твоим требованием.
Существуют требования, оказывающиеся совершенно предвзятыми и имеющие'форму: «То, что хорошо для меня, плохо для тебя». «Не будь эгоистом» на самом деле означает «Позволь мне быть эгоистом; делай то, что я хочу». «Не будь таким упрямым» означает «Сделай так, чтобы я мог остаться упрямым».
Единственный способ выйти из этой деструктивной борьбы за контроль — это сознавание. Я могу сознавать все детали этой борьбы и свое участие в этом безумии контроля. Я могу сознавать, что я хочу от тебя и что я больше сконцентрирован на своих фантазиях о твоей будущей покорности, а не на твоей настоящей действительности. Я могу сознавать, как я напрягаюсь и сдерживаюсь, обращая тщательное внимание на сознавание своих физических реакций. Физический дискомфорт — частый симптом неискренности — сигнал о том, что я не выражаю себя естественно. Обращая внимание на свой дискомфорт, я смогу обнаружить, как я манипулирую собой и искажаю себя, для того чтобы контролировать тебя.
Я смогу лучше всего обратить внимание на самого себя, если остановлюсь, чтобы войти в контакт со своими переживаниями и сконцентрируюсь на них на некоторое время, чтобы узнать о них больше, и затем выражу их как свой опыт, а не как обвинение или какое-то другое скрытое требование. Например, я могу обнаружить, что напрягаю плечи, руки и сжимаю челюсть, и, когда я фокусируюсь на этом, осознаю, что чувствую гнев. Если я скажу: «Ты не искренен», то тем самым обвиню тебя и потребую изменений, чтобы чувствовать себя лучше. Я могу взять большую ответственность за свои чувства, если просто выражу их в своем переживании: «Я рассержен на то, что ты сделал».
Если я задержусь на этом чувстве гнева, то смогу больше узнать о нем. Я могу обнаружить, что мой гнев в данный момент обладает твердостью и непреклонностью, он как бы выражает: «Я никогда не соглашусь с тем, что ты делаешь». Или я могу обнаружить, что мой гнев слаб, беспомощен и неустойчив, будто бы говорит: «Пожалуйста, пойди мне навстречу — не поступай так больше». Если я буду оставаться со своими ощущениями, я смогу заметить, что мои плечи поднимаются, как будто отражают удар, и осознать, что я боюсь твоей реакции. Или у меня может возникнуть образ ситуации, имевшей место в прошлом, и я пойму, что по крайней мере отчасти мой гнев представляет собой реакцию на не завершенную в прошлом ситуацию, я не на текущую. Сознавая свой опыт, я постепенно смогу все больше прояснять для себя то, что актуально происходит в настоящем.
Значительным препятствием в этом процессе является отчуждение от своего опыта путем перекладывания ответственности за него на других людей вместо принятия на себя полной ответственности за свой опыт. Повторю, что это совершенно разные вещи — самовыражение и манипулирование людьми с целью удовлетворения собственных потребностей. Почти все типы поведения и эмоций могут являться либо искренним выражением, либо манипулированием. Щедрость может быть свободным выражением или попыткой заставить кого-то чувствовать себя обязанным. Слезы могут являться искренним свидетельством печали или желания получить помощь. Следующее упражнение может продемонстрировать, каким образом люди скрыто манипулируют и конфликтуют друг с другом, вместо того чтобы выражать себя искренне.
Семейные раздоры
Сатир и Шостром выделяют четыре основных типа ролей, связанных с манипуляцией, имеющих бесчисленное количество вариаций.
1. УМИРОТВОРЯЮЩИЙ тип: успокаивающий, сглаживающий разногласия, приятный, покровительствующий, нежно защищающий других, прикрывающий: «Ох, на самом деле это не так уж и плохо», «В.основном мы согласны».
2. ИЗБЕГАЮЩИЙ: молчаливый, делающий вид, что не понимает, меняющий тему, играющий слабого, беспомощного: «Я ничем не могу помочь здесь», «Я не понял тебя».
3. ОБВИНЯЮЩИЙ: осуждающий, запугивающий, выражающий недовольство: «Во всем виноват ты», «Ты никогда…», «Почему бы не…»
4. НАСТАВЛЯЮЩИЙ: назидающий, опирающийся на внешних авторитетов: «Тебе следует», «Ты должен», доказывающий, что прав, объясняя, подсчитывая, используя логическое мышление и т.п. «Доктор Спок говорит…», «Что ты сейчас делаешь…»
Сформируйте группы по 5-6 человек, если возможно, с равным количеством участников обоего пола. Я хочу, чтобы вы сформировали «семью». Представьте, что вы — это семья. Решите, кто у вас мать, отец, сын, дочь, и сохраняйте эти роли до конца эксперимента.
Начните выполнять роли манипуляторов, распределив типы манипуляций между собой в соответствии с тем, как указано в строчках таблицы 1. По истечении каждых пяти минут обращайтесь к следующей строке и соответственно меняйте типы манипуляций. Например, в первые пять минут «мать» будет умиротворяющей (1), «отец» — обвиняющим (3) и т.д. В следующие пять минут «мать» будет избегающей (2), «отец» — наставляющим (4) и т.д.
Таблица 1
·«/emphasis · Мат·«/emphasis ·Дочь
Первые 5 ми·«/emphasis · ·«/emphasis · 4
Вторые 5 ми·«/emphasis · ·«/emphasis · 1
Третьи 5 ми·«/emphasis · ·«/emphasis · 2
Четвертые 1·«/emphasis ·
(Сделайте копии таблицы или напишите ее на доске.)
Если вы назначены быть обвинителем, начинайте обвинять, например: «Мама, это твоя вина, что у меня плохие оценки в этом семестре, потому что ты не будила меня по утрам», «Тебя никогда не заботит то, что я делаю». Поднимайте любые проблемы, какие хотите, и оставляйте их, когда возникнет желание двигаться дальше к чему-то еще. Не ждите, пока участники заканчивают говорить, — приводите свои аргументы. Вкладывайте энергию и наслаждайтесь собой. Если вы выступаете в роли обвиняющего или наставляющего, не позволяйте избегающему отсиживаться без дела и уходить от вызова. Убедитесь, что он активно уклоняется. Хорошо. Теперь переходите к ролям, соответствующим первой строчке таблицы. (…)
(По истечении пяти минут.) Остановитесь и перейдите к следующему типу манипуляции. (…) (Двигайтесь дальше, пока каждый не попробует все четыре типа манипуляций в порядке, указанном в таблице.)
Теперь остановитесь и некоторое время наслаждайтесь тишиной. Закройте глаза и молча обдумайте произошедшее за последние 20 минут. (…) Какая роль далась вам наиболее
121
легко, а какая была самой трудной? (…) Какая роль была самой удобной и проявилась наиболее естественно и энергично? (…) В какой роли вы чувствовали себя некомфортно, неестественно и напряженно? (…) Теперь обратимся к другим членам вашей «семьи». Какая роль была самой легкой и какая самой трудной для каждого из них? (…) Теперь в течение пяти минут обсудите это со своей «семьей».
Сейчас я хочу, чтобы каждый в течение двух минут играл роль, которую нашел наиболее легкой в исполнении. (…)
Теперь в течение двух минут играйте самую сложную для вас роль. (…)
Нет ничего необычного в том, что некоторые роли удаются вам легче, чем другие. Это так, потому что вы уже научились играть их и они стали для вас привычными. Другие же способы манипулирования окружающими оказались более сложны, так как вы мало их использовали. Теперь я хочу, чтобы вы обсудили, насколько характерны для вас те способы взаимодействия с окружающими, которые проявились в этих ролях. Какими способами исполнения этих ролей пользуетесь вы и какие замечали у других людей? Какое впечатление о себе и о других людях сложилось у вас в результате этого опыта? Обсудите это в течение 5-10 минут. (…)
Теперь я хочу, чтобы вы обратили особое внимание на несколько аспектов этого эксперимента. Я начал с того, что попросил вас исполнить выдуманные роли. Но, войдя в них глубже, вы обнаружили, что они становятся чем-то реальным, вы поняли что-то о себе: то, как вы избегаете искренности и прямоты в общении с другими людьми. В каждом из этих четырех типов ролей — сотни вариаций. У вас есть возможность обнаружить свой личный стиль отыгрывания определенной роли. Один человек избегает с помощью бормотания себе чего-то под нос, так что никто ничего не слышит,
122
другой избегает с помощью рассеянности или отворачивается в сторону; другие избегают с помощью молчания, забывчивости или непрерывной болтовни. Когда вы наблюдаете за собой в повседневном поведении, вы можете обнаружить, что используете различные стили и даже играете разные роли с разными, значимыми в вашей жизни людьми. Вы можете избегать отца, обвинять мать, наставлять подругу и т.д. Исключительно редко встречаются люди, настолько сильно замороженные в одной роли, что используют ее в общении со всеми. Попробуйте проделать этот эксперимент со своей реальной семьей и посмотрите, что вы можете обнаружить.
Надеюсь, что, наблюдая за другими людьми в группе, вы получили конкретный опыт широкого разнообразия всевозможных манипулятивных стилей, так что теперь сможете заметить, когда кто-то станет манипулировать вами. Обвинение и наставление более открыты и активны, избегание и умиротворение являются в большей степени пассивными ролями, но все они заставляют других реагировать определенным образом. Все эти роли также являются способами избегания искреннего контакта и ухода от ответственности за то, что ты хочешь или требуешь от других.
1. УМИРОТВОРЯЮЩИЙ тип: успокаивающий, сглаживающий разногласия, приятный, покровительствующий, нежно защищающий других, прикрывающий: «Ох, на самом деле это не так уж и плохо», «В.основном мы согласны».
2. ИЗБЕГАЮЩИЙ: молчаливый, делающий вид, что не понимает, меняющий тему, играющий слабого, беспомощного: «Я ничем не могу помочь здесь», «Я не понял тебя».
3. ОБВИНЯЮЩИЙ: осуждающий, запугивающий, выражающий недовольство: «Во всем виноват ты», «Ты никогда…», «Почему бы не…»
4. НАСТАВЛЯЮЩИЙ: назидающий, опирающийся на внешних авторитетов: «Тебе следует», «Ты должен», доказывающий, что прав, объясняя, подсчитывая, используя логическое мышление и т.п. «Доктор Спок говорит…», «Что ты сейчас делаешь…»
Сформируйте группы по 5-6 человек, если возможно, с равным количеством участников обоего пола. Я хочу, чтобы вы сформировали «семью». Представьте, что вы — это семья. Решите, кто у вас мать, отец, сын, дочь, и сохраняйте эти роли до конца эксперимента.
Начните выполнять роли манипуляторов, распределив типы манипуляций между собой в соответствии с тем, как указано в строчках таблицы 1. По истечении каждых пяти минут обращайтесь к следующей строке и соответственно меняйте типы манипуляций. Например, в первые пять минут «мать» будет умиротворяющей (1), «отец» — обвиняющим (3) и т.д. В следующие пять минут «мать» будет избегающей (2), «отец» — наставляющим (4) и т.д.
Таблица 1
·«/emphasis · Мат·«/emphasis ·Дочь
Первые 5 ми·«/emphasis · ·«/emphasis · 4
Вторые 5 ми·«/emphasis · ·«/emphasis · 1
Третьи 5 ми·«/emphasis · ·«/emphasis · 2
Четвертые 1·«/emphasis ·
(Сделайте копии таблицы или напишите ее на доске.)
Если вы назначены быть обвинителем, начинайте обвинять, например: «Мама, это твоя вина, что у меня плохие оценки в этом семестре, потому что ты не будила меня по утрам», «Тебя никогда не заботит то, что я делаю». Поднимайте любые проблемы, какие хотите, и оставляйте их, когда возникнет желание двигаться дальше к чему-то еще. Не ждите, пока участники заканчивают говорить, — приводите свои аргументы. Вкладывайте энергию и наслаждайтесь собой. Если вы выступаете в роли обвиняющего или наставляющего, не позволяйте избегающему отсиживаться без дела и уходить от вызова. Убедитесь, что он активно уклоняется. Хорошо. Теперь переходите к ролям, соответствующим первой строчке таблицы. (…)
(По истечении пяти минут.) Остановитесь и перейдите к следующему типу манипуляции. (…) (Двигайтесь дальше, пока каждый не попробует все четыре типа манипуляций в порядке, указанном в таблице.)
Теперь остановитесь и некоторое время наслаждайтесь тишиной. Закройте глаза и молча обдумайте произошедшее за последние 20 минут. (…) Какая роль далась вам наиболее
121
легко, а какая была самой трудной? (…) Какая роль была самой удобной и проявилась наиболее естественно и энергично? (…) В какой роли вы чувствовали себя некомфортно, неестественно и напряженно? (…) Теперь обратимся к другим членам вашей «семьи». Какая роль была самой легкой и какая самой трудной для каждого из них? (…) Теперь в течение пяти минут обсудите это со своей «семьей».
Сейчас я хочу, чтобы каждый в течение двух минут играл роль, которую нашел наиболее легкой в исполнении. (…)
Теперь в течение двух минут играйте самую сложную для вас роль. (…)
Нет ничего необычного в том, что некоторые роли удаются вам легче, чем другие. Это так, потому что вы уже научились играть их и они стали для вас привычными. Другие же способы манипулирования окружающими оказались более сложны, так как вы мало их использовали. Теперь я хочу, чтобы вы обсудили, насколько характерны для вас те способы взаимодействия с окружающими, которые проявились в этих ролях. Какими способами исполнения этих ролей пользуетесь вы и какие замечали у других людей? Какое впечатление о себе и о других людях сложилось у вас в результате этого опыта? Обсудите это в течение 5-10 минут. (…)
Теперь я хочу, чтобы вы обратили особое внимание на несколько аспектов этого эксперимента. Я начал с того, что попросил вас исполнить выдуманные роли. Но, войдя в них глубже, вы обнаружили, что они становятся чем-то реальным, вы поняли что-то о себе: то, как вы избегаете искренности и прямоты в общении с другими людьми. В каждом из этих четырех типов ролей — сотни вариаций. У вас есть возможность обнаружить свой личный стиль отыгрывания определенной роли. Один человек избегает с помощью бормотания себе чего-то под нос, так что никто ничего не слышит,
122
другой избегает с помощью рассеянности или отворачивается в сторону; другие избегают с помощью молчания, забывчивости или непрерывной болтовни. Когда вы наблюдаете за собой в повседневном поведении, вы можете обнаружить, что используете различные стили и даже играете разные роли с разными, значимыми в вашей жизни людьми. Вы можете избегать отца, обвинять мать, наставлять подругу и т.д. Исключительно редко встречаются люди, настолько сильно замороженные в одной роли, что используют ее в общении со всеми. Попробуйте проделать этот эксперимент со своей реальной семьей и посмотрите, что вы можете обнаружить.
Надеюсь, что, наблюдая за другими людьми в группе, вы получили конкретный опыт широкого разнообразия всевозможных манипулятивных стилей, так что теперь сможете заметить, когда кто-то станет манипулировать вами. Обвинение и наставление более открыты и активны, избегание и умиротворение являются в большей степени пассивными ролями, но все они заставляют других реагировать определенным образом. Все эти роли также являются способами избегания искреннего контакта и ухода от ответственности за то, что ты хочешь или требуешь от других.