Стоун Джин. Тайные судьбы

   – Принцесса должна жить в угловой комнате, – объяснил Виктор. – Чтобы она могла подать мне сигнал, когда выходит на улицу или когда ложится спать.
   Марина бросила свою сумку на кровать Чарли.
   – Довольно бесцеремонно, правда? – сказала она, оглядываясь по сторонам. – Давайте я помогу перенести ваши вещи в другую комнату, пока не появился шофер с моим багажом.
   Она начала собирать с кровати игрушки.
   – Вы хотите, чтобы я переехала в ту комнату? – переспросила Чарли.
   – Да, – коротко подтвердил Виктор. – Сожалею, но это так.
   Задев Чарли, Марина понесла в соседнюю комнату охапку мягких игрушек. Виктор принялся снимать со стен аккуратно развешанные картинки. Чарли хотела протестовать. Она должна была это сделать. Но Марина была принцессой, а она, Чарли... Она была всего-навсего Чарлин О’Брайан, которая учится на стипендию.
   – Никаких проблем, – отозвалась она и сняла со стены картинку с видом греческих островов. – Комнаты одного размера, – добавила Чарли, чтобы Марина не подумала, что она сердится.
   Направляясь в свою новую комнату, Чарли увидела, как Марина перед зеркалом поправляет волосы. Она также заметила у нее на пальце потрясающее кольцо, наверное, с сапфиром, окруженным россыпью бриллиантов.
   – Я никогда прежде не жила с соседкой, – заметила Марина.
   – Я жила. Со своими двумя сестрами, – отозвалась Чарли.
   – Если бы я жила в одной комнате со своей сестрой, то меня, наверное, уже не было бы в живых.
   – Почему же вы не поселились одна?
   – Мне это как-то не приходило в голову. Послушайте, конечно, я не в восторге, но если так случилось...
   – Я не из шумливых, – прервала ее Чарли. – Не завожу громкую музыку и не разговариваю сама с собой.
   Чарли надеялась, что принцесса понимает шутки, но та с недоумением смотрела на нее.
   – Так вот... – Чарли запнулась в поисках нужных слов. – Так вот, я постараюсь, чтобы вам со мной было хорошо.
   – Прошу вас не стараться, чтобы мне было хорошо, – оборвала ее Марина. – Пожалуйста. С меня достаточно тех, кто уже и так обо мне печется. – Она оглядела комнату. – Насколько я понимаю, в этом старом доме есть все удобства. Где тут туалет?
   Чарли невольно поморщилась и показала на дверь.
   – В конце коридора, – объяснила она и добавила: – Простите, пожалуйста.
   Марина закатила глаза.
   – Так вот, давайте решим раз и навсегда. Не угождайте мне и обращайтесь со мной как со всеми остальными. Если вам это удастся, у нас будут прекрасные отношения.
   Марина отвернулась и посмотрела в окно.
   – Что бы вы там ни думали, – тихо сказала она, – быть принцессой не такое уж большое счастье.
   Она опять повернулась к Чарли, и та заметила легкую грусть, промелькнувшую в ее глазах.
   – Вы узнали расписание? – спросила принцесса.
   – Уже давно. Мне надо все спланировать так, чтобы хватило времени и на учебу, и на работу.
   – Работу?
   – Ну да, на кухне. Это часть моей рабочей программы.
   Марина посмотрела на Чарли и снова нахмурилась.
   – Что это за рабочая программа?
   Чарли засомневалась. Она не хотела, чтобы Марина считала, что она из бедных. Она никогда не чувствовала себя бедной: у отца был хороший заработок на сталелитейном заводе, и в доме всегда был достаток. С другой стороны, их семью, видимо, можно было причислить к среднему классу. А для принцессы Марины американцы среднего класса, очевидно, были все равно что нищие. Но рано или поздно Марина наверняка все о ней узнает.
   – Я стипендиатка, – призналась Чарли. – А это значит, что часть стипендии я должна отрабатывать на кухне.
   Марина задумалась, как бы соображая, что Чарли имела в виду.
   – Но не беспокойтесь, я не повар и вас не отравлю. Я всего лишь мою посуду и убираю, – объяснила она, стараясь все обратить в шутку, и добавила, чтобы не казаться такой уж несчастной: – Это только раз в день – в завтрак, обед или ужин. Так даже веселее.
   – А какой у вас основной предмет? – спросила Марина.
   – В общем-то гуманитарные науки. На первое время.
   Чарли не хотела открывать Марине, что родители прочили ее в учительницы, но сама она надеялась овладеть и кое-какими другими науками. Она не хотела открывать Марине, что мечтает когда-нибудь завести собственное дело, к примеру, магазин модной одежды, такой, как у Фелисии, где Чарли подрабатывала летом и где среди покупательниц встречались и такие, которые, подобно Марине, могли заплатить за платье несколько сотен долларов, да еще добавить к нему для полного ансамбля сумку, туфли и разные мелочи. Она не хотела говорить, что для привлечения клиентов ей очень пригодится диплом Смитовского колледжа. А пока ей не повредит найти себе приличного мужа. Богатого мужа. Она не собиралась рассказывать об этом Марине, так как подозревала, что принцесса этого не поймет. Или ей это безразлично.
   – А какой у вас основной предмет?
   – Государственное управление, – быстро ответила Марина. – Отец так решил за меня.
   Марина опять посмотрелась в зеркало, затем направилась в свою новую комнату. Чарли следовала за ней по пятам.
   – Виктор! – позвала Марина. – Вы мне больше не нужны.
   Виктор проверил задвижки на окнах и замок на двери.
   – Тут надо сделать хороший засов, – заметил он.
   Марина вздохнула.
   Прислонившись к шкафу, Чарли наблюдала за ними.
   – Я хочу, чтобы вы полностью закрывали жалюзи, когда приходите домой, – продолжал Виктор. – А когда уходите, поднимайте их на четверть.
   Марина потрясла головой:
   – Я не буду жить, как в тюрьме. Я не хочу жить без солнечного света, когда я дома.
   Виктор подошел к окну и посмотрел на улицу.
   – Тогда в дневное время, если вы дома, поднимайте жалюзи наполовину и опускайте их на четверть, когда уходите. А ночью следите, чтобы они были полностью опущены.
   Марина уперла руки в бока.
   – А каковы будут ваши указания, если я пойду в туалет в коридоре?
   – Значит, вы решили упрямиться? – спросил Виктор, не глядя на Марину.
   Марина снова отбросила назад волосы и уставилась в пол.
   – Все эти предосторожности очень утомляют. Вот уже тридцать лет в Новокии не возникало никаких проблем с безопасностью.
   – Я хочу, чтобы так продолжалось и дальше, – отрезал Виктор.
   Чарли попыталась разобраться в происходящем. Она не представляла себе, что это такое – иметь телохранителя. Она не представляла себе, что кто-то может наблюдать за каждым ее движением. Она нервничала даже тогда, когда ее младшая сестра Шейла крутилась под ногами и следила за тем, что Чарли делает, навязывалась ей в помощницы и не отходила от нее ни на шаг.
   Виктор посмотрел на часы.
   – В три часа я должен забрать машину, которую заказал для нас ваш отец.
   – Это опять длинный лимузин?
   – Нет. Это «мерседес».
   – С тонированными стеклами?
   – Не знаю.
   – Вы будете моим шофером? Я должна буду ездить на заднем сиденье?
   – Вы можете выбирать любое место в машине.
   Марина лукаво улыбнулась:
   – Пожалуй, я выберу ваши колени.
   Виктор не поддался на провокацию.
   – Я вам не советую, – ответил он.
   Чарли подумала, что ей пора удалиться. Она смутилась, покраснела и начала закрывать ящики письменного стола, делая вид, будто не замечает, что Марина подошла к Виктору. Голова Марины доходила ему лишь до середины груди.
   – У меня есть блестящая идея, – объявила Марина. – А почему бы вам не пожить в свое удовольствие в вашей квартирке на Грин-стрит и оставить меня в покое? Если у меня возникнут проблемы, я позвоню вам в мае.
   Виктор, улыбаясь, смотрел на Марину с высоты своего роста. Чарли заметила особое выражение на их лицах, но не понимала, что оно означает. Она занялась перекладыванием своих носков в ящике комода.
   – Не получится, – ответил Виктор.
   Марина принялась нетерпеливо ходить по комнате.
   – Интересно, куда подевался шофер с моими вещами? – спросила она.
   Вопрос не адресовался кому-либо в частности, но в ее голосе слышалось раздражение.
   Виктор посмотрел на Чарли:
   – Не могли бы вы спуститься вниз и узнать, что его задерживает?
   Чарли не сразу поняла, что Виктор обращается к ней.
   – Да, конечно... Сейчас.
   Она закрыла ящик комода и вышла из комнаты, оставив Марину и Виктора наедине. Чарли не знала, какие отношения у принцессы с ее телохранителем, но сообразила, что ее присутствие нежелательно.
 
   Чарли проснулась в пять утра, быстро приняла душ и решила, что у нее достаточно времени для пробежки до начала работы на кухне. Она начала заниматься бегом в прошлом году еще дома, когда особо нуждалась в уединении и времени, чтобы спланировать свое будущее. Здесь, в Нортгемптоне, местность была несколько пересеченной, но утренняя пробежка успокаивала Чарли и гасила возбуждение, которое она испытывала с первого дня пребывания в колледже. Чарли все еще до конца не могла поверить, что поступила в Смитовский колледж и что ее соседка настоящая принцесса.
   Сегодня начинался учебный год, и по этому случаю Чарли решила усилить тренировку.
   Она надела мягкий спортивный костюм с начесом, застегнула молнию на куртке и вышла наружу. Солнце еще только вставало, и в воздухе чувствовался холодок. Чарли быстро сделала несколько упражнений, чтобы размяться, и побежала в сторону Райского пруда. Мощеная дорожка вокруг пруда была идеальным местом для пробежки и позволяла держаться подальше от «Квадрата», общежития, где жили богатые студентки и те, кто старался к ним примазаться. Чарли уже знала, что их называли «красотками в квадрате», и в душе мечтала быть одной из них. Там жили самые популярные девушки, которых чаще всего приглашали на вечеринки, там жили самые хорошенькие девушки, которых чаще всего приглашали на свидания и у которых не было отбоя от ухажеров. Одним словом, они вели самую веселую жизнь. В школе таких называли «супердевочками».
   Чарли бежала вдоль пешеходной дорожки, мимо лодочного ангара; слева от нее был пруд, справа – оранжерея. Она думала о Марине, которая имела все основания поселиться в «Квадрате», а вместо этого очутилась в одном из старых общежитий, и только потому, что должна была находиться под неусыпным оком Виктора. На повороте Чарли вдруг осенила мысль, что Марина, возможно, и не хочет жить в «Квадрате». Чарли догадывалась, что, несмотря на острый язычок, Марина одинока и недовольна своим местом в жизни.
   «Интересно, – подумала Чарли, – есть ли на земле человек, который доволен своим местом в жизни?» Правда, про себя она могла сказать, что довольна тем местом, где сейчас находилась. И хотя ей было бы стыдно кому-нибудь в этом признаться, но вчера вечером она испытала чувство гордости, когда они с Мариной спустились вниз в общую гостиную, где Марину ждал Виктор, чтобы сопровождать ее в столовую. Несколько студенток сидели на диванах и в креслах, и, когда Чарли с Мариной вошли в комнату, девушки молча уставились на них, видимо, загипнотизированные присутствием принцессы. Чарли с улыбкой кивала девушкам, понимая, что сделала еще один шаг вверх по лестнице, ведущей к осуществлению ее мечты.
   – О тебе судят по твоему окружению, – не уставала твердить ей мать, когда Чарли подружилась с девушкой с «дурной репутацией».
   «Что ж, мамочка, – сказала себе Чарли, вытирая пот с лица, – даже ты теперь останешься довольна моим окружением».
   Чарли улыбнулась, посмотрела на часы и повернула назад к дому. Потому что, пока Чарли О’Брайан еще не стала «персоной», ей надо мыть посуду в студенческой столовой.

* * *

   Чарли не сомневалась, что первое занятие в колледже, а им оказался вводный курс английского языка, навсегда останется в ее памяти. Она сидела в амфитеатре и пыталась сосредоточить свое внимание на преподавателе и на лекции, которую он читал. Но все было напрасно. Слишком много было впечатлений, причем некоторые из них затмевали все остальные.
   Аудитория была небольшой, и Чарли села в самом последнем ряду амфитеатра, чтобы вся комната была перед ней как на ладони. Осеннее солнце вливалось в аудиторию через высокие окна и пригревало бок и спину Чарли. Вокруг нее повсюду были незнакомые лица. Чарли хотелось узнать, откуда приехали эти девушки, из каких они семей, богатых или бедных, есть ли у них молодые люди и подождут ли они со свадьбой до окончания колледжа. Чарли погладила рукой отполированную многими поколениями студентов деревянную поверхность откидного столика и не обнаружила на ней ни вырезанных инициалов, ни написанных маркером пожеланий типа «пососи мой хрен» или «поешь дерьма». В конце концов, Смитовский колледж – это не средняя школа в бедном районе Питсбурга.
   – А теперь я раздам вам синопсис, – объявил преподаватель, – и мы вместе рассмотрим каждый пункт. Если вы по каким-то причинам пропустите занятия, я все равно буду требовать от вас выполнения заданий.
   Преподаватель передал стопку бумаг белокурой девушке в первом ряду. Чарли никогда прежде не слышала слова «синопсис» и догадалась, что это, должно быть, план занятий. «И почему он не может назвать его просто планом?» – укорила преподавателя Чарли и тут же рассмеялась. В Питсбурге учитель скажет «план», а в Смитовском колледже это уже «синопсис». Синопсис звучит совсем по-научному. Синопсис, синопсис, синопсис. Интересно, как пишется это слово? Потом она найдет его в словаре, внимательно прочтет и запомнит. Ее первое новое слово в колледже. Она может даже щегольнуть им дома за праздничным столом, когда поедет в Питсбург на День благодарения. Оно, конечно, поразит родителей, а что касается братьев и сестер, так они просто описаются, когда его услышат.
   Внезапно кто-то тронул Чарли за плечо и отвлек ее от мечтаний. Она обернулась и увидела стоящую рядом сокурсницу, ничем не примечательную брюнетку в поношенном растянутом черном свитере с высоким воротом и выражением скуки на лице без всяких следов косметики.
   – Возьми один, другие передай дальше.
   Чарли увидела в руках девушки ту самую стопку бумаг.
   – Ох, простите, – сказала она, покраснев от смущения.
   Чарли взяла скрепленные листки сверху и передала стопку соседке слева.
   После занятий брюнетка в черном свитере подошла к Чарли.
   – Не многовато ли, а?
   – Многовато? – удивленно переспросила Чарли; они с девушкой вышли в коридор.
   Девушка в свитере приподняла брови. Они были такими же густыми и темными, как и волосы, обрамляющие ее круглое лицо.
   – Подумать только, сочинение на семи страницах к каждой пятнице! Плюс словарь и в придачу грамматика. Боже мой, как я ненавижу грамматику!
   – Я тоже, – солгала Чарли.
   Они уже спускались вниз по лестнице. Чарли решила, что девушке незачем знать, как легко ей дается грамматика. Пополняя свои знания, она чувствовала себя культурной, образованной и на целую голову выше жителей питсбургских рабочих предместий. Чарли особенно любила разбирать предложения, рассекать на части каждую фразу и каждый отрывок, а затем собирать их воедино по установленной схеме, каждое слово на своем месте. Как украшения в отделениях шкатулки: каждая серьга в своем гнездышке; как одежда в комоде: каждый свитер в своем пакете на молнии. Чарли любила порядок и в своих занятиях, и в своей жизни. Но помимо Марины, это была единственная студентка, заговорившая с ней в колледже, а больше всего на свете, больше отличных отметок по английскому языку и даже порядка в жизни Чарли жаждала обзавестись друзьями. Она что-то не помнила, чтобы встречала эту девушку у себя в общежитии. И это к лучшему, значит, она не знает, что Чарли стипендиатка.
   – Ты не пойдешь в книжный магазин? – спросила Чарли.
   – Можно и пойти. У меня нет занятий до одиннадцати.
   – А у меня до двух. История США, – пожаловалась Чарли.
   – Я ее отложила на следующий год. Для меня важнее курс по искусству.
   – Ты будешь изучать искусство?
   – Да. Мои родители в восторге.
   Чарли улыбнулась и расслабилась. Девушка, несмотря на всю ее непритязательность, вполне подошла бы ей в подруги.
   – А мои родители в восторге от того, что я вообще в этом колледже.
   Девушка перебросила через плечо ремень сумки с книгами.
   – У меня не было особого выбора, – пояснила она. – Моя мать – здешняя выпускница.
   – Твоя мать училась в этом колледже? – удивилась Чарли.
   Мать Чарли считалась образованной, так как не только окончила среднюю школу, но еще и годичные секретарские курсы. Но когда пошли дети, она бросила работу в страховой компании, и с тех пор ее дипломы пылились без дела в шкафу.
   – Как тебя зовут? – спросила Чарли.
   – Тесс Ричардс. Я из Сан-Франциско. А тебя?
   «Только подумать, Сан-Франциско, – мелькнуло в голове у Чарли. – Какой необыкновенный город». Он был в ее списке будущих путешествий. Когда-нибудь, может быть...
   – Чарли. Чарли О’Брайан.
   Она не могла заставить себя признаться, что она из Питсбурга; от одного только названия города Чарли ощущала во рту привкус сажи и стали.
   – Я живу в общежитии Моррис-хаус, – сказала она. – А ты? Ты живешь в общежитии?
   Тесс кивнула.
   – В том же корпусе, где жила мать. Если бы родители раскошелились еще тысяч на двести—триста, я бы жила в той же комнате.
   Чарли старалась не выказывать изумления.
   – Какое это общежитие?
   – Корпус «Лора Скейлз».
   – «Лора Скейлз»?
   Чарли мельком слышала это название.
   – Вон там, в «Квадрате».
   Тесс показала куда-то между двумя увитыми плющом зданиями.
   Чарли прижала к груди тетрадь и «синопсис», чувствуя обескураживающее разочарование. Девушка, которую она записала себе в подруги, на деле оказалась из другого лагеря, «красоткой в квадрате». Самым удивительным было то, что она ничем не походила на «красотку».
 
   На следующий день Чарли работала в обеденную смену. Она устала после утренних занятий, целых три лекции плюс семинар по испанскому. Никто из других студенток не заговаривал с ней: казалось, они все уже давно перезнакомились и образовали собственные отдельные группки.
   Чарли соскребала с тарелок остатки рыбного плова, складывала тарелки в посудомоечную машину и размышляла о Тесс Ричардс. Похоже, Тесс была неплохой девушкой. Вчера, стоя у прилавка в книжном магазине, они обнаружили, что у них всего один общий предмет: курс английского языка. Чарли удивляло, что у них вообще есть что-то общее. Тесс происходила совсем из другой среды, и Чарли больше слушала свою новую знакомую, чем говорила сама. Ей очень хотелось вставить словечко, но вставить было абсолютно нечего.
   Чарли взяла кучу ложек и вилок и разложила их по местам. Как раз в этот момент дверь кухни открылась, и на пороге появилась Марина. Чарли впервые видела ее в столовой. Она считала, что Марина ела у Виктора, возможно, из опасения быть отравленной. При этой мысли Чарли чуть не расхохоталась.
   – Я не ожидала вас здесь увидеть, – сказала Чарли.
   – Сегодня мне довольно рано удалось отделаться от Виктора. Я сказала ему, что мне надо заниматься.
   Марина села на высокую табуретку рядом с металлическим прилавком.
   Чарли побросала салфетки в чан для грязного белья, сложила в раковину грязные кастрюли и принялась их скрести. Она не знала, о чем говорить с Мариной, не понимала, зачем принцесса пришла сюда. Наверняка не для разговора о том, как уберечь руки от горячей воды и мыла. Интересно, бывала ли принцесса вообще когда-нибудь на кухне и видела ли, как моют посуду. Чарли до крови поцарапала руку металлической мочалкой, пока подыскивала тему для разговора.
   – Мне кажется, труднее всего у меня будет идти ботаника, – сказала она наконец, выжав металлическую мочалку и взяв полотенце. – Вы собираетесь изучать этот предмет?
   Марина соскользнула с табуретки, засунула руки в карманы джинсов и начала ходить по кухне.
   – Вы не хотите немного развлечься сегодня вечером?
   Чарли поставила на место сухую кастрюлю и принялась вытирать прилавок.
   – Что вы имеете в виду?
   Марина рассмеялась:
   – Да ничего особенного, просто развлечься и все. Как это делают американские девушки вечером по четвергам, когда им лень заниматься и когда им не мешают назойливые телохранители.
   Чарли невольно улыбнулась. Низкий голос Марины и ее легкий акцент делали почти комичными ее рассуждения об американских студентках.
   – Если хотите, мы можем совершить прогулку, – предложила Марина. – Можем купить пиццу. Кажется, тут все только и делают, что покупают пиццу.
   Чарли показала на прибранную кухню.
   – Я только что поела, – заметила она. – Конечно, мы можем отправиться на прогулку, но я уверена, Виктор никогда нам этого не позволит.
   – Виктору необязательно знать.
   Чарли посмотрела на Марину.
   – Я не стала опускать жалюзи на одну четверть. Виктор думает, что я крепко сплю в своей уютной теплой кроватке.
   Чарли взглянула на часы, как если бы у нее были другие дела.
   – Ладно... – задумчиво произнесла она.
   – Пожалуйста, Чарли. Я должна выбраться отсюда. Могу же я хоть ненадолго избавиться от слежки Виктора.
   Чарли посмотрела на замшевую куртку Марины.
   – Он найдет вас в два счета. Его ищейки тут же вынюхают и вас, и меня.
   Марина на секунду задумалась.
   – Он нас не найдет, если я надену ваш тренировочный костюм.
   – Вы считаете, что нам следует поменяться одеждой? Но я значительно выше вас.
   – Совершенно верно. Из своего окна Виктор будет высматривать девушку в замшевой куртке ростом пять футов и два дюйма. А какой у вас рост?
   – Пять футов шесть дюймов. Даже почти семь.
   – Прекрасно, – одобрила Марина и сняла с себя замшевую куртку.
   – А что, если... – начала Чарли и осеклась.
   – Что, если что-нибудь случится? – рассмеялась Марина. – Это вы хотите сказать? Перестаньте выдумывать. Ничего не случится. Мы с вами находимся в Нортгемптоне, штат Массачусетс. В Соединенных Штатах Америки. Здесь убивают только торговцев наркотиками и президентов.
   Марина протянула руку за тренировочным костюмом Чарли.
   Чарли на миг заколебалась, затем стянула с себя костюм. «Марина знает, что делает», – решила она.
   – Мы можем выйти с территории по дорожке возле пруда, – сказала Чарли, протягивая принцессе свой костюм. – Я там бегаю по утрам. Там очень красиво. В пруду плавают утки и даже два лебедя. Хотя, наверное, мы мало что увидим в темноте.
   – Мне все равно, как мы отсюда выберемся, – ответила Марина, надевая тренировочный костюм с капюшоном. Свои длинные волосы она спрятала под капюшон.
   Чарли взяла в руки куртку Марины и удивилась ее необыкновенной мягкости. Она погладила нежную бархатистую замшу, испытывая удовольствие от одного прикосновения к ней. В магазине Фелисии тоже продавались похожие кожаные вещи: роскошные и безумно дорогие.
   Чарли посмотрела на Марину, которая выглядела смешной в тренировочном костюме: принцесса, одетая нищенкой. Чарли продела руки в рукава замшевой куртки на шелковой подкладке и застегнула молнию. Рукава были коротковаты, но, как ни странно, в остальном куртка ей подходила. Чарли с трудом удержалась от того, чтобы тайком от Марины вновь не погладить замшу. Когда-нибудь, пообещала себе Чарли, у нее будет такая же куртка; когда-нибудь у нее будет много таких курток.
   – Теперь показывайте дорогу, – приказала Марина.
   Чарли снова заколебалась, но потом направилась к двери, ведя за собой Марину.
 
   Трудно было поверить, что рядом с ней идет принцесса. Чарли оглянулась в надежде, что кто-то из девушек снова увидит их вместе. Чарли О’Брайан в обществе принцессы! Может быть, кто-нибудь заметит на ней куртку Марины и сделает вывод, что они близкие подруги.
   – Это что за дом? – спросила Марина, показывая на лодочный ангар.
   – Там держат лодки, – ответила Чарли. – Каноэ, шлюпки, скифы.
   Марина задумалась.
   – Я никогда не каталась на лодке. Только на яхте. Наверное, это разные вещи, – рассмеялась она.
   – Пожалуй, – согласилась Чарли. – Мне нравится каноэ. Мой старший брат научил меня грести на каноэ, когда мы летом отдыхали на озере.
   – Должно быть, хорошо иметь старшего брата, – заметила Марина.
   – Вы шутите! Это единственная вещь, которой он меня научил. В остальном он считает, что девчонкам все это ни к чему. Если хотите, мы как-нибудь возьмем лодку и покатаемся. Я могу научить вас грести.
   Марина молчала.
   – Я и забыла о Викторе, – спохватилась Чарли.
   – Сколько детей у вас в семье?
   – Шестеро. Три мальчика и три девочки.
   – Наверное, это здорово.
   – Иногда здорово. Иногда нет. Но вы как будто говорили, что у вас тоже есть сестра?
   – Скорее не сестра, а заклятый враг. Мы близнецы, но совсем разные.
   – Как ее зовут?
   – Алексис, – неохотно пробормотала Марина, засовывая руки в карманы.
   Чарли почувствовала, что принцесса не хочет больше говорить о своем заклятом враге, и замолчала. Но про себя Чарли твердила это имя. «Алексис, – повторяла она, – какое прекрасное имя для принцессы».
   Чем ближе подходили они к особняку ректора, стоявшему на холме, тем громче становились звуки музыки.
   – Наверное, это играют в «Квадрате». Может, сегодня там вечеринка.
   – Что-то не похоже на те вечеринки, на которых я бывала, – заметила Марина.
   Музыка звучала все громче, по мере того как они приближались к особняку, и вдруг, перекрывая ее, раздался топот ног и громкий смех.
   – Давайте узнаем, что тут происходит, – сказала Марина и повернула на дорожку, ведущую вверх.
   – Мне кажется, не стоит... – нерешительно начала Чарли.
   – Идемте, – нетерпеливо прервала Марина.