Стовер Мэтью Вудринг. Эпизод III: Месть ситхов

 

***

 
   Пятое отделение было отправлено на нижний уровень грузовой палубы, куда ежедневно доставлялись продукты, которые не росли в садах и огородах Храма.
   До сих пор.
   Солнце никогда не проникало сюда, освещение обеспечивали антикварные фонари. Свет они давали желтый, как древний пергамент, и не разгоняли тени, а, наоборот, сгущали их. В этих тенях обитали отбросы Галактики, мусорщики и поденщики, беглецы от правосудия и безумцы. На некоторых нижних уровнях Корусканта хуже, чем на Нар Шаддаа.
   Солдаты пятого отделения бдительно несли службу на любом посту. Такими их вырастили. Тем более что сейчас они находились в зоне боевых действий, где жизнь зависит от быстроты восприятия и скорости, с какой из-под плащей, весьма напоминающих джедайские, появлялись бластеры.
   Поэтому, когда из ближайшей тени вывалился оборванный слюнявый горбун, прижимая к груди сверток, пятое отделение сочло его за угрозу по определению. Бластеры появились на изумление быстро.
   — Стой. Назови себя.
   — Не-не-не, ваш милость, о нет, я тута помочь хочу, ясно нет, на вашей стороне я, вот! — брызгая cлюной, горбун заковылял к солдатам. — Во глянь-ка, чё у мене тут, ну, глянь-ка, это ж джедайский ребятенок, не?
   Сержант уставился на сверток в руках у горбуна.
   — Джедайский ребенок?
   — Ух ты, она ж этто! Она, ваш милость. Джедайский ребеночек, точно-точно! Из Храма ихнего выползло, ты глянь!
   Горбун подошел уже настолько близко, что сержант сумел разглядеть, что тот волочет в грязном свертке. Действительно, ребенок. Вроде как. Только это был самый уродливый ребенок, какие приходилось видеть сержанту, будь он человеческим или нет. Он был весь сморщенный, как изношенный кожаный кошель, с выпученными глазами и беззубой ухмылкой клинического идиота.
   Сержант скептически поднял бровь.
   — Кто угодно может подобрать дефектного младенца и выдавать его за что угодно. С чего ты взял, что он — джедай?
   Ребенок сварливо буркнул:
   — За намек сойдет лазерный меч мой, х-мм?
   Светящийся зеленый клинок оказался так близко от лица сержанта, что тот почуял запах озона, а горбун уже вовсе не был горбуном и тоже держал в руке меч цвета летнего неба. А еще бывший горбун изъяснялся на отточенном хорошем корускантском наречии:
   — Прошу вас, не пытайтесь сопротивляться. Тогда никто не пострадает.
   Солдаты из пятого отделения с ним не согласились. Через шесть секунд все восемь солдат были убиты. Йода посмотрел на Оби-Вана.
   — Прятать тела смысла нет, м-мм.
   Кеноби согласно кивнул.
   — Они — клоны. Оставленный пост — такая же улика, как куча трупов. Пойдемте к маяку.
   Когда Бэйл Органа проскользнул в сенатскую кабину делегации от планеты Набу, Палпатин уже громыхал с возвышения.
   — Эти убийцы перепугали меня, изуродовали, но не затронули прямоты! Не сумели деформировать решимость! Оставшихся предателей выследят, вытащат оттуда, где они прячутся, и приведут на суд, живыми или мертвыми! Всех их приспешников постигнет та же участь. Тот, кто защищает врага, сам есть враг! Пришло время! Теперь мы сможем нанести ответный удар! Теперь мы уничтожим тех, кто хотел уничтожить нас! Смерть врагам демократии!
   Сенат дружно взревел.
   Амидала даже головы не повернула, когда Бэйл Органа сел возле нее. Представитель Бинкс кивнул, но тоже промолчал, только моргал выпученными глазами. Алдераанец нахмурился: если даже неугомонный Джар Джар обеспокоен, значит, дела идут еще хуже, чем ожидалось. А Органа ждал, что ситуация из рук вон плоха.
   Он прикоснулся к руке Амидалы.
   — Это ложь. Вы же знаете, правда? Амидала, словно ледяная статуя, не отрывала взгляда от возвышения. В глазах блестели слезы.
   — Я не знаю, что я знаю. Больше не знаю. Где вы были?
   — Я… задержался.
   Как ему однажды сказали, кое-что лучше не говорить.
   — Весь день он предоставляет улики, — монотонно проговорила Амидала. — И даже не покушения на его жизнь. Джедаи намеревались сбросить Сенат.
   — Это ложь, — повторил Бэйл Органа.
   В центре Большой совещательной палаты Палпатин устало навалился на кафедру, как будто черпал силы из Великой печати, изображенной на ней.
   — Времена были самые трудные, но мы выдержали испытание. Война закончена!
   Сенат взревел еще раз.
   — Сепаратисты наголову разбиты, и Республика устояла! Единая! Единая и свободная!
   Сенат взревел.
   — Восстание джедаев стало нашим окончательным тестом, последней попыткой сил тьмы! А теперь мы оставляем тьму позади и встречаем новый день! Утро Республики!
   Сенат взревел. Падме не мигала.
   — Начинается, — сказала, она. Бэйл покачал головой.
   — Что начинается?
   — Сейчас увидите.
   — Никогда нас больше не разделят! Никогда больше сектор не пойдет на сектор, планета на планету, брат на брата! Мы — единая нация, неделимая!
   Сенат взревел.
   — Чтобы гарантировать, что мы всегда будем держаться друг друга, что всегда будем говорить единым голосом и действовать совместно, Республика должна измениться. Мы должны эволюционировать. Мы должны повзрослеть. Мы стали империей на деле, так давайте станем Империей и по имени! Мы — первая Галактическая Империя! Сенат пришел в неистовство.
   — Что они творят? — сказал Бэйл. — Они что, не понимают, что приветствуют?
   Падме качнула головой.
   — Мы — Империя, — продолжал Палпатин, — которой будет по-прежнему управлять это величественное собрание! Мы — Империя, которая никогда не вернется к коррупции и политическим маневрам, что так глубоко ранят нас, мы — Империя, которой будет править единый правитель, избранный пожизненно!
   Сенат неистовствовал.
   — Мы — Империя, управляемая большинством! Империя с новой Конституцией! Империя законов, а не политиков! Империя, обращенная к справедливому обществу. Безопасному и спокойному обществу! Мы — Империя, которая простоит десять тысяч лет!
   Рев сенаторов раскатами нескончаемого грома сотрясал стены.
   — Сегодняшний день мы будем праздновать как День Империи. Ради наших детей. Ради детей наших детей! Ради следующих десяти тысяч лет! Безопасность! Надежность! Мир и справедливость!
   Сенат окончательно взбесился.
   — Произнесите вместе со мной! Безопасность, надежность, мир и справедливость! Безопасность, надежность, мир и справедливость!
   Сенат подхватил заклинание все громче и громче, пока, кажется, вся Галактика не принялась скандировать вместе с ними.
   Бэйл не слышал ни слова из того, что говорила Амидала, но читал по губам.
   Вот так умирает свобода, говорила Падме. Под аплодисменты и радостные крики.
   — Нельзя этого позволять! — алдераанец вскочил на ноги. — Я иду в свою кабину! Мы еще подадим ходатайство…
   — Нет, — рука представительницы Набу сжала его руку с неожиданной силой, и впервые со времени его прихода Амидала посмотрела Бэйлу в глаза. — Нет, вы не будете подавать ходатайство. Вам нельзя. Фанг Зар уже арестован, как и Тундра Доу-мейя, и вскоре вся делегация Двух тысяч будет объявлена врагами государства. Вас тогда исключили из списка не без умысла, не добавляйте свое имя тем, что совершите сегодня.
   — Но не могу же я стоять и смотреть…
   — Вы правы. Вы не можете просто смотреть. Вы проголосуете за него.
   — Что?
   — Бэйл, это единственный выход. Единственная надежда для вас остаться на прежнем месте и сделать что-нибудь хорошее. Проголосуйте за Палпатина. Проголосуйте за Империю. Заставьте Мон Мотму проголосовать за него. Будьте послушными сенаторами. Помните о манерах и пригните головы. И продолжайте делать то… о чем мы не можем говорить. Все, о чем мне нельзя знать. Пообещайте мне, Бэйл.
   — Падме, то, о чем вы говорите… точнее, то, о чем вы не говорите, займет лет двадцать! Вас подозревают? Что вы намерены делать?
   — Обо мне не беспокойтесь, — отстраненно сказала она. — Не знаю, смогу ли я столько прожить.
 

***

 
   Внутри бункера Сепаратистов на Мустафаре имелось немало боевых дроидов. Там были и одетые в броню телохранители. Там были и автоматические оборонные системы.
   А еще там были крики, слезы и мольбы о пощаде.
   Ничего из вышеперечисленного не помогло.
   Ситх явился на Мустафар.
   Поггль Малый, архигерцог Геонозиса, полз по кучам отделенных рук, ног, голов, как из металла, так и из плоти, хныча, трепыхая полупрозрачными древними крыльями, до тех пор, пока жгучая молния не отделила его собственную голову от плеч.
   Шу Май, президент и главный администратор Коммерческой гильдии, стояла на коленях, умоляюще вскинув руки, по морщинистым щекам катились слезы.
   — Нам обещали награду, — всхлипнула она. — Х-х-хорошую награду.
   — Я — ваша награда, — сказал ей ситх. — Я недостаточно хорош?
   — Прошу вас! — выкрикнула Шу Май. — Про… Бело-голубой клинок прошел сквозь ее череп, как сквозь масло. Труп пошатнулся. Небрежное движение кисти, и меч перерубил кольца, украшающие длинную шею. Голова с выжженным мозгом скатилась на пол.
   Единственный звук — панический топот — раздался, когда Ват Тамбор и два неймодианца убежали по коридору в ближайший конференц-зал.
   Ситх не спешил их преследовать. Все выходы из контрольного центра были надежно перекрыты бронированными щитами, двери опечатаны, а пульт он уничтожил.
   Их путь заканчивался в конференц-зале.
 

***

 
   Тысячи солдат-клонов наводнили Храм.
   Батальоны на каждом этаже являлись не просто захватчиками, они были заняты долгим, нудным, трудоемким процессом по подготовке мертвецов к опознанию. Погибших джедаев следовало переписать и сверить со списками из архивов, погибших клонов — перепроверить по спискам отделений. Все трупы — пересчитать и учесть.
   Дело оказалось запутаннее, чем ожидало их начальство. Сражение окончилось несколько часов назад, но многие пропали без вести и все еще не объявились. Обычно это были небольшие патрули — по пять солдат и меньше,которые все еще обшаривали Храм, проверяя каждую дверь, каждое окно, каждый стол и каждый шкаф.
   Порой затем в каком-нибудь шкафу обнаруживалось пять мертвецов.
   Также продолжали поступать тревожные доклады; офицеры, координирующие обыск, записывали цепочку событий — как правило, внимание солдат привлекал подол коричневого плаща, исчезающий за углом, но расследование показывало, что все это лишь плод их усталого воображения. Или галлюцинации. Также докладывали о необъяснимых звуках, доносящихся из предположительно пустых комнат.
   Еще до пробуждения на Камино солдатов-клонов научили быть безжалостными, практичными, глухими к сверхъестественным явлениям материалистами. Но все равно среди них пошли разговоры, что в Храме водятся привидения.
   В туманных сумерках огромного Зала тысячи фонтанов один из клонов заметил кого-то, пробирающегося за зарослями хилайанского болотного бамбу.
   — Стоять! — крикнул солдат. — Ты там, ни с места!
   Тень метнулась в полумрак, и клон повернулся к братьям по оружию.
   — Пошли! Кто бы он ни был, его нельзя упускать. Клоны растворились в тумане. За их спинами на куче тел мрак и пелена дали жизнь двум магистрам. Оби-Ван перешагнул через одетые в белые доспехи тела, чтобы опуститься на колени возле обожженных трупов детей. Слезы текли по его лицу, и следам их не выпало шанса высохнуть с тех пор, как Кенноби вошел в Храм.
   — Даже младшие не выжили. Похоже, они устроили здесь заслон.
   Лицо Йоды сморщилось от древней печали.
   — Или бежать пытались, а кто-то остался, чтобы погоню задержать, да.
   Оби-Ван перевернул еще одно тело, этот джедай давно достиг зрелости. Кеноби судорожно вздохнул.
   — Учитель Йода… это же… Йода безрадостно кивнул.
   — Своих учеников Цин Драллиг не бросит. Оби-Ван опустился на колени возле павшего рыцаря.
   — Он меня учил фехтованию…
   — А я его, — сказал Йода. — Подточит нас горе, если позволим мы.
   — Я знаю. Но… одно дело — знать, что твой друг мертв, учитель Йода. Другое дело — найти его тело…
   — Да, — древний магистр подошел ближе, палкой из дерева гимер указал на бескровную рану, что шла от плеча Драллига к груди. — Да, так это. Видишь это, м-мм? Эту рану не бластер нанес.
   В груди Кеноби заледенело. Он сглотнул комок вместе с болью и горем, возвращая себе шаткое пустое спокойствие.
   Он прошептал:
   — Лазерный меч?
   — Маяком заниматься должны мы, — Йода указал концом палки на белые призраки, кружащие между деревьев и бассейнов. — Возвращаются клоны.
   Оби-Ван поднялся.
   — Я узнаю, кто это сделал.
   — Узнаешь?
   Йода горестно покачал головой.
   — Знаешь уже, кто это, — сказал он и заковылял в полумрак.
 

***

 
   Когда Дарт Вейдер вышел из центрального контрольного зала, живых внутри не осталось.
   Без опаски, как на прогулке, он шагал по коридору, уродуя дюрастиловую стену острием клинка, наслаждаясь шипением металла не меньше, чем ранее смаковал вонь обугленной нечеловеческой плоти.
   Дверь в конференц-зал была закрыта. Хлипкое препятствие оскорбило бы меч; рука в черной перчатке сжалась в кулак. Дверь сорвало с петель.
   Ситх перешагнул через нее.
   Стены конференц-зала тоже были из транспаристила. По ту сторону обсидиановые горы извергали огонь. Здания окружали лавовые реки.
   Руне Хаако, помощник и доверенный секретарь вице-короля Торговой федерации, пятясь, наткнулся на кресло. Неймодианец упал, извиваясь, словно червяк на сковородке, и попытался заползти под стол.
   — Останов'ись! — закричал он. — Хват'ит! Мы сдаемс'я, пон'имаешь? Ты не мож'ешь просто так уб'ить нас…
   Ситх улыбнулся.
   — Как так?
   — Мы б'езоружны! Мы сдаемс'я! Пожалюйста! Прошу теб'я, ты же дж'едайя!
   — Вы развязали войну, чтобы уничтожить джедаев, — Вейдер остановился перед дергающимся неймодианцем, улыбнулся ему и накормил плазмой. — Поздравляю с успехом.
   Ситх перешагнул через труп Хаако, направляясь туда, где Ват Тамбор беспомощно царапал прозрачную стену бронированными перчатками. Глава Тех-ноСоюза оглянулся, съежился, поднял руки, защищая лицевую пластину от пламени в глазах дракона.
   — Прошу, я отдам что угодно! Все, что захотите! Клинок полыхнул дважды; руки Тамбора упали на пол, следом покатилась голова.
   — Благодарю вас.
   Дарт Вейдер повернулся к последнему оставшемуся в живых заговорщику.
   Нуте Гунрай, вице-король Торговой федерации, стоял, трепеща всем телом, по зеленым пятнистым щекам катились кровавые слезы.
   — Война… — всхлипнул неймодианец. — Война оконч'ена… Влад'ика Сидиус об'ещал… пооб'ещал, что нас остав'ят в покойе…
   — Передача шла с искажениями. Клинок поднялся.
   — Он пообещал, что вы упокоитесь в мире…
 

***

 
   В главном коммуникационном центре Храма на верхнем этаже основного шпиля Оби-Ван Кеноби воспользовался Великой силой, чтобы проникнуть внутрь механизма и изменить сигнал с «иди домой» на «беги и прячься». Внешних следов не осталось, так что солдаты не сразу узнают о нововведении и еще дольше будут возиться с восстановлением параметров. Большего для оставшихся в живых джедаев Оби-Ван ничего не мог сделать. Только дать им шанс на спасение.
   Следующими на повестке дня были пульты службы безопасности. Надо было выяснить в точности, о чем он предупреждал друзей.
   — Не делай, — скрипнул Йода. — Уходить должны мы, пока не отыщут нас.
   — Мне нужно видеть, — настаивал Кеноби. — Я же говорил, знание — одно. Увидеть собственными глазами — другое.
   — Зрелище только боль причинит.
   — Значит, я заслужил эту боль. Прятаться я не буду, — он набрал код видеозаписи в зале тысячи фонтанов. — Я не боюсь.
   Йода скривился.
   — А следовало.
   С каменным лицом Оби-Ван наблюдал, как в зал вбежали дети, спасаясь от выстрелов; наблюдал, как, пятясь, появились Цин Драллиг и двое подростков (может, это Бай, мальчик, которого учитель Йода привез на Вжун?), они орудовали мечами, поражая наступающих солдат разрядами их же бластеров.
   Он наблюдал, как чей-то лазерный меч сразил сначала одного палавана, затем второго. Он наблюдал, как в зал быстрыми шагами вошла высокая фигура в плаще с капюшоном, разрубила Драллигу плечо, а затем стояла в стороне, пока старый тролль лежал, умирая, а солдаты-клоны расстреливали детей.
   Выражение лица Кеноби не изменилось.
   Он открылся тому, что видел, он подготовился, сосредоточился, доверился течению Силы, как учили, и все же…
   Человек в плаще с капюшоном повернулся к другому, в таком же плаще, и это был… это был…
   Это был…
   Оби-Вану захотелось выцарапать себе глаза.
   Но даже ослепнув, он всегда будет видеть эту сцену.
   Будет видеть, как его друг, ученик, его брат опускается на колени перед повелителем ситхов.
   Голова разрывалась от безмолвного крика.
   — Предатели уничтожены, учитель. Архивы опечатаны. Древний холокрон опять в руках ситхов.
   — Хорошо. Хорошо… вместе мы овладеем каждым секретом Великой силы,промурлыкал ситх, словно сытый ранкор. — Ты хорошо потрудился, мой ученик. Ты ощущаешь, как растет твоя мощь?
   — Да, учитель.
   — По умениям с тобой не сравнится ни один ситх АО тебя, Дарт Вейдер. Продолжай, мой мальчик. Продолжай и принеси мир нашей Империи.
   Только чудом Оби-Ван отключил аппаратуру. Он навалился на пульт, но руки не удержали его веса, Кеноби опустился на пол.
   И скорчился возле пульта, ослепнув от боли.
   Йода излучал сочувствия не больше, чем корень дерева врошир.
   — Предупреждали тебя. Оби-Ван сказал:
   — Надо было дать им меня застрелить…
   — Что?
   — Нет. И тогда уже было поздно… поздно было даже на Геонозисе. Тот забрак на Набу… мне надо было там погибнуть, до того, как я привез мальчишку сюда…
   — Прекратишь немедленно!
   От крепкого тычка палкой под ребра в голове, может, и не прояснилось, зато Кеноби выпрямился.
   — Заставить джедая пасть никто не может, даже Дарт Сидиус, да! Выбор Скайуокер сделал. Сам.
   Оби-Ван опять повесил голову.
   — И боюсь, что знаю, почему.
   — Почему? Не важны почему. Почему нет. Есть повелитель ситхов и ученик его. Два ситха, — Йода придвинулся ближе. — И два джедая.
   Оби-Ван кивнул, но встретиться взглядом с древним магистром пока не осмелился.
   — Я займусь Палпатином.
   — Сильным настолько, чтобы встретиться с Дартом Сидиусом, никогда ты не будешь. Умрешь ты, и болезненно, да.
   — Не заставляйте меня убивать Анакина. Он мне как брат, учитель.
   — Мальчик, которого ты тренировал, исчез он. Согнут темной стороной. Поглощен Дартом Вейдером. От этой беды избавишь его. Навестить нового нашего Императора — моей работой будет, да.
   Вот теперь Оби-Ван поднял голову.
   — Палпатин справился с Мейсом, Агеном, Китом и Саэссие, четырьмя величайшими бойцами, какие выходили из нашего Ордена. Справился собственноручно. Даже если мы пойдем вместе, у нас нет и шанса.
   — Истинно, — сказал Йода. — Но разделимся мы, создать шанс можем…

Глава 20
ИСКУССТВО СВЕТОТЕНИ

   Ц-ЗПО опознал транспортное средство, опустившееся на балкон как межзвездный бот ДК0052. Чтобы не подвергаться лишней опасности, робот-секретарь не стал поднимать защитный экран.
   В нынешние тревожные времена личная безопасность важнее вежливости даже для протокольного дроида.
   Из ВЛ0052 вышел мужчина в плаще с капюшоном и приблизился к энергетической вуали. Ц-ЗПО двинулся ему навстречу.
   — Привет, чем могу вам помочь?
   Гость протянул руку к капюшону, но не откинул его, а лишь чуть-чуть приподнял, давая Ц-ЗПО возможность разглядеть смутно опознаваемые черты лица — глаза, нос, рот и бородку.
   — Мастер Кеноби!
   Ц-ЗПО были даны детальные указания и весьма особые инструкции на случай неожиданного появления любых беглых джедаев.
   Робот тут же деактивировал защитный экран и замахал манипуляторами.
   — Быстрее заходите внутрь! Вас могут увидеть. По дороге в гостиную мастер Кеноби спросил:
   — Анакин уже побывал здесь?
   — Да, — неохотно признался робот-секретарь. — Он прибыл вскоре после того, как вместе с армией спас Республику от бунта джедаев…
   Ц-ЗПО запнулся, увидев, что мастер Кеноби, похоже, готов разнести его по винтику. Наверное, не следовало впускать в дом джедая.
   Разве они теперь не объявлены вне закона?
   — Я… ах, мне бы… — пятясь, залепетал дро-ид. — Я немедленно извещу сенатора, ладно? Она прилегла… после нынешнего утреннего заседания ей нездоровится и потому…
   На верхней ступеньке винтовой лестницы, завязывая пояс домашней накидки, появилась хозяйка, и Ц-ЗПО решил, что самым подходящим образом действий будет ретирада.
   Но куда-нибудь не далеко: если мастер Кеноби задумал недоброе дело, следует известить капитана Тайфо и охрану.
   Сенатор Амидала определенно не собиралась обращаться с мастером Кеноби как с опасным, объявленным вне закона преступником…
   Наоборот, она кинулась ему в объятия, а когда говорила, как рада его видеть живым и здоровым, ее голос срывался от перехлестывающих эмоций.
   Последовала некоторая дискуссия, смысл которой не вполне дошел до Ц-ЗПО. Она касалась политической обстановки и информации, лежащей вне программ, имела отношение к мастеру Анакину и рухнувшей Республике, что бы это ни означало, и некоему предмету под названием «ситх», канцлеру Палпатину и темной стороне Силы, и если честно, робот-секретарь не видел никакого смысла в беседе. Единственно, что он четко уяснил, касалось объявленного вне закона Ордена, убитых джедаев (новость, от которой сегодня с утра гудела вся Липартиан) и неожиданного заявления, что мастер Кеноби явился сюда в розысках хозяина Анакина. В конце концов, они были напарниками, хотя, несмотря на долгие годы дружбы, недавнее поведение хозяина давало понять, что приятные манеры мастера Кеноби не передались Скайуокеру.
   — Когда ты его видела в последний раз? Ты знаешь, где он?
   Фоторецепторы Ц-ЗПО зарегистрировали румянец сенатора, когда она опустила взгляд.
   — Нет.
   Три года управления хозяйством в доме преуспевающего политика остановили дроида-секретаря от шага вперед и напоминания, что мастер Анакин еще вчера говорил сенатору Амидале, что направляется на Мустафар. Ц-ЗПО отлично знал, что память сенатора подводила лишь в тщательно избранных случаях.
   — Падме, ты должна мне помочь, — сказал мастер Кеноби. — Анакина необходимо найти. Его нужно остановить.
   — Как ты можешь так говорить? — сенатор отодвинулась от джедая и отвернулась, сложив руки на округлости живота. — Он только что выиграл войну!
   — Республика никогда не воевала с Сепаратистами. Это Палпатин воевал с джедаями. И мы проиграли. Остальное — всего лишь спектакль.
   — Для тех, кто умер, все было по-настоящему!
   — Да, — теперь мастер Кеноби опустил голову. — Включая детей в Храме.
   — Что?
   — Их убили, Падме. Я все видел, — он взял сенатора за плечо и развернул к себе. — И убил их Анакин.
   — Это ложь…
   Сенатор так сильно оттолкнула гостя, что Ц-ЗПО чуть было не включил сигнал тревоги, но мастер Кеноби продолжал смотреть на Амидалу с выражением, которое робот-секретарь классифицировал, как печаль и жалость.
   — Он бы никогда… он не мог… только не мой Анакин…
   Голос мастера Кеноби был едва слышен.
   — Его нужно найти.
   Ответ Амидалы был еще тише, сенсоры Ц-ЗПО едва сумели его разобрать.
   — Ты решил убить его. Мастер Кеноби мрачно сказал:
   — Он представляет большую угрозу.
   При этом медицинское состояние наконец-то повлияло на сенатора, колени ее подогнулись, и мастер Кеноби был вынужден ловить ее и укладывать на диван. Очевидно, мастер Кеноби был знаком с человеческой физиологией больше Ц-ЗПО, и хотя его фоторецепторы потемнели от изменений сигнального контура сенатора Амидалы, робот-секретарь так и не понял, что это должно означать.
   В любом случае, мастер Кеноби мгновенно оценил ситуацию.
   — Анакин — отец ребенка, да?
   Сенатор отвернулась. Глаза ее опять протекали.
   Магистр приглушенно сказал:
   — Мне очень жаль, Падме. Если бы все сложилось иначе…
   — Уходи, Оби-Ван. Я не стану тебе помогать. Я не могу. Я не буду помогать тебе в убийстве.
   Мастер Кеноби повторил, что ему очень жаль, и ушел.
   Ц-ЗПО поспешно вернулся в гостиную, намереваясь поинтересоваться здоровьем сенатора, но прежде чем он сумел составить достаточно деликатную фразу, сенатор негромко произнесла:
   — Ты знаешь, что это такое?
   Она протягивала дроиду подвеску, которую всегда носила на шее на шнуре из кожи жербы.
   — О, ну кончено, моя госпожа, — ответил робот-секретарь, озадаченный, но счастливый, как всегда, услужить. — Это поделушка из дерева джапор. Молодежь на Татуине вырезает на них родовые руны и используют в качестве амулетов. Суеверный народ полагает, что такие вещички приносят удачу и оберегают от зла. Порой даже считается, что на них наложены любовные чары. Должен признать, моя госпожа, что весьма удивлен, что вы забыли, поскольку вы носите амулет с тех пор, как вам его много лет назад отдал мастер Ана..
   — Ничего я не забывала, — с отсутствующим видом перебила его сенатор.Спасибо. Я… напоминала себе о мальчике, который мне подарил амулет.
   — Моя госпожа?
   Если она не забывала, так зачем же спрашивала? Прежде чем Ц-ЗПО сформулировал вежливый вопрос, сенатор приказала:
   — Вызови капитана Тайфо. Пусть приготовит мой скифф.
   — Моя госпожа? Вы куда-то собрались?