Судзуки Кодзи. Спираль

   Дочитав до этого места, Мияшта оторвался от письма и уставился на Андо. «Сейчас начнет издеваться», — тоскливо подумал Андо и рявкнул:
   — Чего смотришь? Читай дальше.
   Но Мияшта вовсе не собирался издеваться.
   — Двуполое существо. Только представь себе, что она... или вернее, оно может иметь детей без совокупления. Представил? Теперь подумай о последствиях...
   На земле существуют некоторые простейшие организмы, которые могут размножаться без совокупления. Например, у червей тело поделено на две части — на мужскую и на женскую, и они могут откладывать оплодотворенные яйца. Одноклеточные организмы, размножающиеся делением, тоже относятся к категории бесполых. Ребенок, родившийся не от совокупления мужчины и женщины, а от двуполого существа, наследует гены своего единственного родителя. Другими словами, Садако родит точную свою копию. Еще одну Садако. Конечно, при условии, что она вообще сможет родить.
   — Если она не врет, тогда... — глаза Андо беспокойно забегали, — тогда она больше не человек. Она какой-то новый биологический вид. Результат чудовищной мутации, которая произошла, можно сказать, прямо у нас на глазах!
   Андо продолжал раскручивать логическую цепочку.
   Каким образом Садако собирается укреплять свои позиции в качестве нового биологического вида? Ведь она единственная в своем роде — только она мутировала, в то время как все остальные остались на предыдущей стадии развития.
   Предположим, что есть стадо, состоящее из тысячи белых овец и одной черной. У черной овцы нет иного выбора, кроме как совокупляться с белыми. В лучшем случае в результате этого совокупления родится серая овца, но вполне возможно, что и белая. Нетрудно угадать, что через три-четыре поколения такая отличительная особенность, как шерсть черного цвета, просто сойдет на нет. Если в стаде не будет как минимум двух разнополых черных овец, то очень скоро их, если так можно выразиться, род окончательно исчезнет.
   Но, похоже, в случае с Садако этой проблемы не существует. Если она может размножаться без совокупления, то ей не нужно выбирать полового партнера. Она сама себе партнер. Скорее, она даже не размножается, а самовоспроизводится, потому что ее ребенок в точности унаследует все ее характерные черты.
   Однако учитывая, что Садако может за один раз родить только одного ребенка, то тогда получается, что у нового вида довольно медленный темп размножения. Совсем как с перезаписью видеокассеты — одна копия за раз. Но пока Садако будет неторопливо плодить себе подобных, человечество может скооперироваться и общими усилиями уничтожить ее вместе с потомством, как это уже произошло однажды в случае с «заразной» видеозаписью.
   Поэтому, для того чтобы выжить и победить, новый вид должен размножаться, во-первых, синхронно, а во-вторых, гораздо быстрее. А пока что Садако необходимо найти место, где она будет чувствовать себя в безопасности. Она будет тихо жить среди людей, постепенно заполняя собой все темные щели человеческого мира. Наверняка у нее уже есть какой-то план...
   Но тут мысли Андо были прерваны голосом Мияшты, который принялся дочитывать письмо:
   Я даже не ожидала, что письмо получится таким длинным, но спешу Вас заверить: все, что здесь написано, — чистая правда. Я очень откровенно рассказала Вам обо всем, что произошло со мною с момента перерождения. «Но зачем?» — наверное, спросите Вы. Всего лишь для того, чтобы Вы знали то же, что знаю я. И теперь, когда Вы знаете то, что знаю я, я хочу обратиться к Вам с просьбой. Почему именно к Вам? Потому что Вы — специалист. И, как специалист, Вы обладаете необходимыми для выполнения этой просьбы знаниями.
   Андо непроизвольно напрягся.
   ...Ну вот и оно...
   А если Садако попросит сделать что-то такое, чего он не сможет сделать? От этой мысли ему сделалось не по себе.
   Первое и самое главное: я бы попросила Вас не мешать Дзюнъитиро Асакаве опубликовать RING-файла.
   Ну что ж, это совсем не трудно. Чтобы выполнить эту просьбу, единственное, что он должен был сделать, — это не делать ничего.
   Более того, я бы попросила Вас не вмешиваться и во все остальные мои замыслы. Я предлагаю Вам сотрудничество.
   Поймите, я не хочу Вас запугивать, но должна предупредить, что если Вы все-таки попытаетесь мне помешать, с Вами произойдут очень и очень неприятные вещи. Не забывайте — Вы ведь уже прочитали RING-файлы, и исправить ситуацию, как Вы прекрасно понимаете, невозможно. Поэтому Ваше упрямство повлечет за собой прямые последствия — некоторые изменения в организме. Ну, Вы и сами знаете, о чем я.
   Впрочем, я понимаю, что Вы человек храбрый и можете решиться на противостояние далее под угрозой смерти. Поэтому за Ваше послушание я обещаю Вам награду. Ведь за все нужно платить, не так ли? Что Вы скажете, если я дам Вам то, чего вы хотите больше всего на свете. Я имею в виду...
   Мияшта перестал читать и протянул тетрадь Андо. Он явно хотел, чтобы тот прочитал продолжение самостоятельно.
   Не успел еще Андо дочитать до конца последнее предложение письма Садако, как тетрадь выпала у него из рук. В один момент он лишился способности мыслить. Из него словно разом утекли все силы. Как она могла предложить ему такое? Как она могла?!
   Он опустился на кровать.
   Мияшта молча стоял рядом — он понимал, что сейчас происходит с Андо и решил воздержаться от комментариев.
   Андо закрыл глаза.
   Он чувствовал, как Садако сладко нашептывает ему прекрасную сказку о том, как они совместными усилиями уничтожат человечество. Она убеждает его, что нужно взять сторону «нового человека», что нужно быть верным и преданным общему делу.
   Конечно, Садако понимала, что если ей не удастся заручиться поддержкой среди людей, то ее вид обречен на исчезновение. Дзюнъитиро Асакава своим стремлением опубликовать «RING» работал на Садако. Может быть, он сам ничего и не заметил, но факт оставался фактом — она манипулировала им, она подчинила себе его волю.
   Но то, что эта женщина пообещала ему в награду за послушание, было более чем соблазнительно. Он просто не мог поверить своим глазам, когда прочел это обещание. Сколько раз он молился о том, чтобы сбылась его мечта. Но никогда не верил в то, что она сможет осуществиться...
   ...Неужели это возможно?..
   Он открыл глаза и посмотрел в сторону книжной полки. Там, в маленьком конверте, зажатое между двумя книгами, лежало самое дорогое, что у него было. С точки зрения медицины это было невозможно. Но с помощью Садако, может быть, что-нибудь и получится...
   ...Ну почему именно это?!..
   Андо издал вопль отчаяния. Ведь если сейчас ее не остановить, то все человечество будет обречено на ужасные страдания. Но он ведь челозек, он не может предать человечество. Значит, Садако нужно уничтожить — это единственно возможное решение проблемы. И когда Садако погибнет — его мечта погибнет вместе с ней... Но чтобы исполнилось его заветное желание, Садако должна быть жива и здорова.
   Он уже больше не сдерживался, вложив в крик все свое горе и отчаяние. Лежа на кровати, Андо видел перед своим мысленным взором один-единственный образ. И как он ни старался, ему не удавалось прогнать это видение.
   — Что же мне делать? Мияшта, скажи, что я должен сделать? — Андо чуть не плакал, не в силах принять решение.
   — Это твоя проблема. Никто, кроме тебя, ее не решит, — спокойно ответил толстяк.
   — Но я не знаю, что делать!
   — Успокойся немного и подумай сам. Если мы станем у Садако на пути, она раздавит нас в два счета. А вместо нас она очень быстро найдет себе других помощников.
   Мияшта, как всегда, был прав. Главное успокоиться. Если сохраняешь трезвость мысли, то все становится простым и понятным.
   Почему он встретился с Садако? Это ведь не было простой случайностью. Она следила за ним и заранее рассчитала все их встречи: и в лифте, и на крыше, и на станции. Зная, что Андо в конце концов докопается до правды, Садако блокировала все его ходы. Андо понял, что ему никогда не переиграть Садако. Достаточно одного неверного движения, и RING-вирус начнет разъедать его изнутри. В отличие от него, Мияшта понял это сразу же и подсказал ему очевидное решение. Но Андо никак не мог смириться с этим решением.
   — То есть ты говоришь, что мы должны встать на ее сторону?
   — Неужели ты до сих пор думаешь, что у тебя есть выбор?
   — А как же судьба всего человечества?
   — Я тебя умоляю, только не надо становиться в благородную позу спасителя народов. Ты ведь, кажется, уже решил принять это заманчивое предложение, или я что-то путаю? Впрочем, может быть, тебя не устраивает «награда». Неужели откажешься?
   — Но это же нечестно! А почему она тебе не пообещала награду?
   — Моя награда — потенциальная. Что-то вроде страхового полиса. Возможно, этот полис пригодится мне в будущем — в жизни ведь всякое бывает...
   Андо заметил, что его загнали в угол. Через несколько десятков лет он попадет в учебники по истории, но совсем не как герой. Его запомнят как предателя, из-за которого все человечество оказалось на грани полного уничтожения. Главное, чтобы было кому вспоминать — ведь если человечество исчезнет, то история исчезнет вместе с ним.
   Теперь Андо жалел, что с самого начала ввязался в эту историю.
   ...С самого начала... А с чего все, собственно, началось?..
   Он прекрасно помнил, с чего. Такие вещи не забываются. Сперва было вскрытие Рюдзи Такаямы, а потом закодированное сообщение, которое расшифровывалось как «RING». Это был намек на RING-файлы, которые Андо впоследствии прочитал и... И теперь попал в переплет. Не надо было читать отчет Асакавы. Если бы только он знал об этом с самого начала...
   И тут у него в голове мелькнула какая-то мысль. Кажется, он кое-что упустил из виду.
   — Рюдзи... — пробормотал он вполголоса.
   Мияшта с удивлением взглянул на него, но Андо, казалось, не заметил этого взгляда. Он обдумывал мысль, которая только что пришла ему в голову. Он привык считать произошедшее с ним с момента вскрытия тела Такаямы просто цепочкой странных совпадений. Но теперь он вдруг подумал, что, возможно, эти события тоже были спланированы. С чего он взял, что Такаяма послал ему зашифрованные слова «ring» и «mutation» по доброй воле?
   Скорее всего, Рюдзи просто хотел, чтобы он не отвлекался, хотел привлечь его внимание. Ведь если подумать, то эти сообщения были для Андо своего рода указателями. Они приходили неожиданно и каждый раз именно в тот момент, когда он был в тупике и уже собирался бросать расследование. Зачем Рюдзи посылал ему эти сообщения?
   И еще одно обстоятельство настораживало Андо. Маи посмотрела кассету. Но почему это произошло именно в тот день, когда у нее была овуляция? Вряд ли это простое совпадение. Ведь если бы Маи посмотрела кассету в любой другой день, Садако так бы и не появилась на свет.
   Итак, где Маи взяла видеокассету?
   ...У родителей Рюдзи...
   А зачем она пошла к его родителям?
   ...Потому что в статье Рюдзи не хватало пары страниц...
   А эти страницы — они вообще существуют в природе?
   ...Об этом знает только Рюдзи...
   Все сходилось на одном-единственном человеке — на Рюдзи Такаяме.
   ...Рюдзи, Рюдзи, Рюдзи...
   Он был близок с Маи. Он знал все про ее менструальный цикл. В тот роковой день именно он направил несчастную девушку прямиком к смертоносной кассете.
   ...Вот ведь...
   Мияшта стоял рядом с озадаченным видом.
   Андо уставился на него и прошептал:
   — Это Рюдзи.
   Мияшта нахмурился — он не понимал, что происходит.
   — Ты что, не понимаешь? Это же Рюдзи. Это он дергает за все ниточки. Он стоит за спиной у Садако и направляет ее.
   После того как он в очередной раз повторил имя Такаямы, подозрения Андо переросли в уверенность. Каждый из них сыграл в этой пьесе отведенную ему роль, а автором пьесы был не кто иной, как Рюдзи Такаяма.
   Из окна доносился шум ночного города. Вот, издав неприятный скрежещущий звук, будто за ней по асфальту волочится что-то тяжелое, проехала мимо окон машина. Этот звук, удаляясь, сделался похожими на жутковатый смех. Он долго отдавался у Андо в ушах.
   «Это Рюдзи», — подумал Андо.
   Он открыл окно и, высунувшись наружу, крикнул:
   — Рюдзи, ты здесь?
   Ответа не последовало. Но Андо чувствовал его присутствие. Рюдзи был здесь, совсем рядом. Первый, кто согласился встать на сторону Садако, он принимал участие в этой «охоте на людей» ради спортивного интереса. И теперь, пусть невидимый, он находился в этой комнате и смеялся прямо в лицо своему бывшему однокурснику, который уже не в силах был хоть что-нибудь изменить.
   И вдруг Андо понял, чего хочет от него Рюдзи. Но это понимание не принесло ему облегчения. Он догадался обо всем слишком поздно и уже не мог повлиять на ход событий. Единственное, что ему оставалось — это горько засмеяться, так, чтобы его голос слился с голосом смеющегося в вечной темноте Такаямы.

Эпилог

   Андо отправился к морю. Сезон дождей еще не кончился, но день выдался на удивление ясный. Ровно два года назад, именно в этот день и именно в этом месте утонул его сын. Однако Андо пришел сюда вовсе не затем, чтобы отметить печальную годовщину. Он ненавидел море, поглотившее его сына, но сегодня не мог не прийти на это памятное место.
   Все было не так, как тогда, — море мягко покачивалось, будто дышало. Вокруг — только белый песок и редкие рыболовы со своими удочками. Купальный сезон еще не начался, и на пляже почти никого не было.
   Волны лизали берег, который теперь выглядел немного иначе, чем раньше, — совсем недавно здесь построили новый волнорез. И тем не менее Андо чувствовал, что он словно перенесся на два года назад. Пусть все было другим — для него это место осталось точно таким же, каким он запомнил его в тот день. Последние два года словно стерлись из жизни Андо, оказавшись обычным ночным кошмаром.
   Андо сидел на парапете и смотрел на пляж. Яркое солнце било прямо ему в лицо. Приложив ладонь козырьком ко лбу, он вглядывался в маленькую фигурку, копошившуюся у воды. Ребенок не заходил в воду — поджав под себя босые ноги, он сидел на песке и копал ямки. Андо не мог отвести взгляд от этой картины.
   Вдруг кто-то позвал его по имени. «Наверное, послышалось» — пронеслось у него в голове, но все же он обернулся. По пляжу шел невысокий, крепко сбитый мужчина. Он направлялся в сторону Андо.
   На мужчине была полосатая рубашка с длинным рукавом, застегнутая на все пуговицы — до самого верха. Ткань плотно облегала широкую грудь и мощные плечи — казалось, рубашка вот-вот затрещит по швам. Короткая шея торчала поверх тугого воротничка. У мужчины были грубые черты лица. По его лбу струился пот. В руке он держал полиэтиленовый пакет с покупками. Мужчина подошел ближе, и Андо услышал его прерывистое дыхание.
   Он узнал этого человека. Последний раз он видел его в октябре, в Палате медэкспертизы.
   Мужчина сел рядом с Андо. Теперь они сидели плечом к плечу.
   — Привет! Давно не виделись.
   Андо не ответил. Он снова, не отрываясь, смотрел в сторону мальчика, играющего у самой воды.
   — Ты так неожиданно исчез. Не предупредил меня, не сказал, куда едешь. Разве так поступают с друзьями? — Мужчина достал из пакета жестянку с холодным чаем и, предварительно прочистив горло, в три глотка ее опустошил. Допив чай, он достал из пакета еще одну жестянку и спросил, обращаясь к Андо.
   — Хочешь чайку?
   Андо молча взял банку, открыл ее и тихо спросил:
   — Как ты меня нашел?
   — Мияшта сказал мне, что сегодня годовщина смерти твоего мальчишки. Все остальное я додумал сам. Тебя не так уж сложно просчитать, — мужчина ухмыльнулся.
   — Что тебе от меня нужно? — сдавленным голосом спросил Андо.
   — Дружище, я, между прочим, тащился сюда сначала на поезде, а потом на автобусе. Ты мог бы быть и поприветливей со мной.
   — Ты мне не друг, — с отвращением сказал Андо.
   — Ого, с каких это пор ты стал таким суровым?
   — Суровым? Я от тебя такого не ожидал. Может, ты забыл, благодаря кому ты здесь?
   — Не волнуйся, я тебе очень благодарен. Ты сделал все именно так, как я и рассчитывал.
   ...Он не уставал напоминать Андо, что тот был всего лишь игрушкой в его руках. Еще когда они учились на медицинском факультете, этот парень запросто мог придумать такой код, который ни Андо, ни кто другой никогда бы не разгадал. И точно так же легко он всякий раз расшифровывал вымученные кодировки других студентов. В те времена Андо завидовал ему и восхищался его умом. Но теперь все изменилось. Андо чувствовал, что его использовали и унизили. Он больше не испытывал ни зависти, ни восхищения.
   Андо медленно перевел взгляд на человека, которому он собственными руками помог вернуться: в этот мир... на Рюдзи Такаяму. Такаяма смотрел прямо перед собой, и Андо видел только его профиль. А как бы ему хотелось увидеть, что творится у Рюдзи в голове, прочесть его мысли. Он вдруг вспомнил, что еще несколько месяцев назад, в октябре, он прикасался к его мозгу затянутыми в резиновые перчатки пальцами. Впрочем, это не помогло ему разгадать планы Рюдзи, и в результате с помощью нескольких несложных кодов он оказался втянутым в эту игру. Если бы вскрытие Такаямы делал другой врач, ничего подобного бы не произошло.
   — Но ведь для тебя тоже все сложилось очень удачно. Разве не так?
   — Я не знаю. — Андо действительно не знал.
   Мальчик лет четырех, игравший у воды, поднялся с коленок и помахал Андо рукой. В ответ Андо кивнул, словно подзывая сына, и тот, забавно расшвыривал ногами песок, побежал к отцу:
   — Папа, я хочу пить!
   Андо отдал сыну начатую банку холодного чая. Мальчик тут же поднес ее к губам и принялся жадно глотать чай. Андо смотрел на его худенькую, бледную шею. Он почти что видел, как холодная жидкость течет по маленькому горлу. Его сын, его мальчик, снова был живым — плоть и кровь.
   Несколько капелек пота, скатившиеся по детской шее, казались кристаллами, особенно если сравнивать их с испариной, выступившей на лоснящемся лбу Такаямы. Было трудно поверить, что у этих выделений одна и та же природа.
   — Привет, братишка. Хочешь еще чайку? — Рюдзи засунул руку в пакет, нащупывая следующую банку.
   ...Братишка...
   Андо чуть не взвыл от бешенства. Но факт оставался фактом: его сын и Рюдзи Такаяма были повторно рождены на свет одной и той же женщиной. Это было ужасно.
   Мальчик посмотрел на Рюдзи и помотал головой. Потом, подняв повыше наполовину опустевшую банку с чаем, спросил у Андо:
   — Можно, я это допью?
   — Конечно, допивай.
   Мальчик снова пошел к воде, на ходу допивая остатки чая. Наверное, он хотел поиграть с пустой банкой — насыпать в нее песка или наполнить ее водой...
   — Таканори! — крикнул Андо сыну.
   Тот обернулся:
   — Что, папа?
   — Не заходи пока в воду, ладно?
   Мальчик ухмыльнулся и пошел дальше.
   Впрочем, Андо напрасно беспокоился. Его сын боялся моря, словно он помнил о своей смерти и ни за что не пошел бы в воду один. Андо понимал это, но на всякий случай перестраховывался.
   — Симпатичный пацан.
   Рюдзи мог оставить свое мнение при себе. Таканори не был «симпатичным пацаном» — он был сокровищем, которое Андо не уберег. И для того чтобы вернуть это сокровище, ему пришлось стать предателем человечества. Андо до сих пор не мог понять, правильно ли он поступил.
   Наградой, которую пообещала ему Садако, было воскрешение сына.
   Полгода назад, когда они с Мияштой нашли записку, оставленную Садако на письменном столе в квартире Андо, это предложение показалось ему абсолютной нелепицей. Но с тех пор многое изменилось, и теперь он, как никто, верил в возможность воскрешения мертвых. Садако и сама была живым доказательством того, что мертвые снова могут стать живыми. В течение полутора лет Андо бережно хранил прядку волос своего покойного сына — образец ДНК, без которого воскрешение было бы невозможным. Если бы в тот день эти волоски случайно не зацепились за обручальное кольцо на его руке, то вся генетическая информация Таканори исчезла бы вместе с мальчиком в морской пучине.
   Но прядка осталась в руках у Андо, и это предопределило дальнейшее развитие событий. У них было самое главное — материнское тело с необходимыми характеристиками. Иными словами, у них была Садако Ямамура, а все остальные проблемы легко решались с помощью современной науки.
   Прежде всего Садако должна была оплодотворить свою собственную яйцеклетку. На всей земле она была единственной женщиной, которая могла сделать это собственными силами, без всякой посторонней помощи. Вторым шагом была перекодировка ДНК. Генную информацию Садако нужно было заменить генной информацией того, кого хотели воскресить. Это было довольно кропотливой работой — вычленить ядро одной из клеток Таканори и поместить его в оплодотворенную яйцеклетку в матке Садако. Но для специалиста все эти действия не составили особого труда.
   Теоретически с помощью Садако Ямамуры можно было бы даже воскресить давно вымерших динозавров, при условии, конечно, что их ДНК не исчезла с лица земли.
   После того как яйцеклетка с имплантированной ДНК врастала в стенку матки, все, что требовалось, — это ждать, пока родится ребенок. Плод развивался внутри матки за неделю и выходил наружу. Через неделю после рождения человек достигал того уровня развития, на котором образец ДНК был отделен от его тела. То есть в случае с Таканори это был тот самый момент, когда рука отца коснулась головы мальчика и несколько детских волосков застряли под обручальным кольцом. Более того, человек сохранял память. По-видимому, накопленные за прошлую жизнь воспоминания хранились в интроне — «пустом» участке гена, не несущем в себе генной информации.
   Таканори, который теперь играл на морском берегу, был точной копией того Таканори, который умер два года назад. Все его жесты и привычки — все это было точно таким же, как раньше. Мальчик сохранил воспоминания о том счастливом времени, когда они жили вместе, всей семьей, и сразу признал в Андо отца.
   Передавая ему воскрешенного мальчика, Садако потребовала от Андо именно то, что он и думал. Ей была необходима его помощь, для того чтобы воскресить Рюдзи Такаяму. Воскрешение Таканори было не столько наградой, сколько пробным камнем...
   И первый код, который Андо с самого начала обнаружил на клочке газеты, торчащей из швов на трупе Рюдзи, и последовавший за ним код-цепочка из нуклеидных основ в ДНК вируса — все это появилось благодаря неистовому желанию Рюдзи Такаямы возродиться.
   Это желание исполнилось. Такаяма снова обрел тело, и теперь сидел рядом на парапете, касаясь Андо плечом. Человек, который по своей воле стал сообщником Садако... Рюдзи практически не уступал ей по силе.
   Сегодня Андо увидел возрожденного Рюдзи в первый раз. Сразу после того как стало ясно, что имплантация ДНК Такаямы в оплодотворенную яйцеклетку Садако прошла успешно, Андо забрал своего сына и исчез. Оставив все дела на Мияшту, он уехал в неизвестном направлении. Ему казалось, свою партию в пьесе под названием «воскрешение Такаямы» он уже сыграл. Теперь, когда Рюдзи ожил, Андо больше не представлял никакого интереса для Садако. Эта женщина добилась своего — ее надежный помощник теперь был вместе с ней.
   Оставалось не совсем понятным, когда же Рюдзи и Садако решили объединиться? Наверное, контакт произошел на генном уровне, и они сразу угадали друг в друге сообщников. Обоим было ясно, что, объединившись, они очень сильно увеличат шансы на успех.
   Впрочем, сейчас этот вопрос мало интересовал Андо. Гораздо важнее было решить, как растить сына. Два месяца назад он уволился из университета и все это время путешествовал вместе с мальчиком по затерянным в горах деревням. У него не было какой-то конкретной цели, он просто хотел быть как можно дальше от Токио — от Рюдзи и Садако.
   Рюдзи засунул руку в карман и достал средних размеров ампулу.
   — Вот, держи, — с этими словами он протянул ампулу Андо.
   — Что это? — подозрительно спросил тот.
   — Вакцина на основе RING-вируса.
   — Вакцина?..
   Андо взял стеклянный цилиндрик и внимательно на него посмотрел. В нем находилась бесцветная прозрачная жидкость.
   Как они с Мияштой и подозревали, у них в крови обнаружился RING-вирус, который, судя по всему, попал в организм сразу после прочтения RING-файлов. В течение последних месяцев оба приятеля жили под постоянной угрозой — вирус мог начать свое смертоносное воздействие в любой момент.
   — Несколько капель — и ты можешь забыть о RING-вирусе. У тебя начнется беззаботная жизнь, дружище.
   — Ты хочешь сказать, что приехал сюда только для того, чтобы отдать мне эту штуку?
   — А что такого? Могу я позволить себе раз в сто лет съездить на море? — Рюдзи хихикнул. Андо немного расслабился. Значит, все-таки есть какой-то выход. Он прекрасно понимал, что, как бы далеко он ни уехал — от себя не убежишь. Вирус всегда будет с ним, и значит, он все время в опасности.
   — Может, расскажешь мне, что будет дальше с миром? — спросил Андо, кладя ампулу в нагрудный карман и застегивая карман на пуговицу.
   — Понятия не имею, — без обиняков ответил Рюдзи.
   — Да ладно тебе. Я же понимаю. Вы с Садако будете переделывать мир и всех его обитателей.
   — Я могу сказать тебе только насчет того, что произойдет в ближайшем будущем, а что дальше — извини, этого даже я не знаю.
   — Ну хорошо, а что произойдет в ближайшем будущем?
   — «RING» разошелся миллионным тиражом...