Запись прервалась.
Итак, Ванго погиб. Если у меня до этого и были какие-то сомнения в словах посла, то сейчас они исчезли. Лицо Ванго на записи носило печать смерти… Он попросил прощения. Ну что ж, я готов был его простить. Ведь «тот корабль» вернулся и мы вместе с ним, живые и здоровые… А значит, все их жертвы были напрасными. Хотя я никак не мог сказать, что же там произошло. Начнем со взрыва… На подсознательном уровне я не сомневался, что он действительно произошел. Моя память услужливо подбрасывала последние мгновения катастрофы… (Или ноль—перехода. Это зависит от того, с какой стороны смотреть.) Я ведь отчетливо слышал грохот рвущихся переборок и свист воздуха, уходящего в пустоту… Допустим, мы погибли. Но в ноль—пространстве мы каким-то образом оказались живыми… Или… А что, если только потому, что были мертвыми, мы и смогли там существовать? При всей своей необычности гипотеза объясняла очень многие вещи. Получалось, что только смерть в момент ноль—перехода открывала ворота к жизни в ноль—пространстве… И получалось, что мы действительно «вернулись с того света». Вот только как? Или почему? Я не исключал, что мое объяснение было очень грубым и поверхностным… Но все же ничему не противоречило… А значит, оно имело право на жизнь. По крайней мере до того момента, как у меня появится более правдоподобная гипотеза…
Я поднял глаза и обнаружил, что девушки с интересом смотрят на меня. Дина, не сводя с меня взгляда, наклонилась к уху Киры и что-то зашептала. Та улыбнулась, но промолчала. Дина сложила руки на коленях и с улыбкой посмотрела на меня. Я не выдержал:
— И что все это значит? Вы чего-то от меня ждете?
Кира ответила:
— Ветры дуют и приносят разные слова… Например, что у тебя такой вид, будто ты готов огорошить нас чем-то необычайным. Кое-кому даже кажется, что умный мальчик сейчас все объяснит глупым девочкам…
Вот так! Весь тот эффект, на который я рассчитывал (ошеломить и изумить), мгновенно растаял. Я с деланным видом (а-ля нудный лектор перед скучающими студентами) монотонно изложил им свою гипотезу. Они выслушали и одновременно кивнули. Дина повертела перед собой рукой и скептически изрекла:
— Годится.
Кира посмотрела на нее и, кажется, подмигнула. А потом обернулась ко мне. Ее личико пылало излишне чрезмерным восхищением:
— Гениально! — Она энергично захлопала в ладоши. — Просто гениально! Я восхищена! Браво! А можно вы еще раз повторите гипотезу на бис?
— Ты никогда не играла в театре?
— Ну что вы… Но все говорят, что у меня талант…
— И я не удивлен.
Кажется, она не совсем поняла юмора. Хорошо хоть не обиделась…
— Ладно, свободное время до девяти вечера. Мне надо подумать, что нам делать дальше…
Я сдержанно кивнул и решительно направился к выходу.
Мне действительно надо было побыть одному. На крейсере, как и на «Воителе», была своя оранжерея. Естественно, что здесь она была намного скромнее размерами, чем целый парк там. Это было вытянутое, сужающееся в своей дальней части помещение, с потолком, являющимся частью эллипсоида. Потолок в ней был частью внешнего корпуса, так как оранжерея размещалась на самом верхнем уровне корабля… О ней действительно можно было сказать, что «выше только звезды…» Поднявшись по узкой лесенке, я оказался в беседке в ее центре. Судя по легкой прохладе, здесь были представлены деревья и растения умеренного пояса какой-то планеты земного типа… Подсветка потолка создавала иллюзию бездонной вышины, затянутой серой дымкой… Деревья и кустарники были рассажены настолько искусно, что если идти по какой-нибудь из мощенных камнем дорожек, то создавалась полная иллюзия, что она тянется на многие километры среди девственного леса… И никаких намеков на то, что в считанных метрах сбоку петляет еще одна такая же дорожка…
Побродив с часок по парку, я понял, что меня больше всего теперь волновал странный исход разговора с дедушкой… И что мне нужен выход на компьютеры Земного Альянса. У них наверняка обширная база данных по легендам и мифам со всей галактики. Направляясь в командную рубку крейсера, я поинтересовался:
— Рикки, а где девушки?
— В оружейном отсеке.
Достойное место!
— И что же они там делают?
— Дина собирает прототип нового типа оружия, а Кира помогает ей…
Так. Как бы при этой сборке кто-нибудь не нажал на курок… Естественно, совершенно случайно.
— Рикки, проследи, чтобы Дина не устроила несчастного случая с Кирой… Кстати, а у тебя в памяти нет древних мифов и легенд?
— Простите, сэр?
— Меня интересует одна легенда…
Я вкратце описал, что именно мне бы хотелось узнать… Как и ожидалось, у Рикки этой информации не оказалось. Впрочем, он принес извинения. Оказывается, в ту первоначальную информацию, которой располагала Виктория (а именно она решала, что будет знать Рикки), легенды и мифы не входили вообще. Определенно ее обучением занимались люди с чисто техническим образом мышления! Интересно, что еще эти односторонне развитые умники умудрились «забыть»?
В рубке я устроился в кресле и отдал команду телепортироваться в Солнечную систему, к Марсу. Спустя мгновение прямо передо мной, в пространстве, повисла красная планета. Какой-то блеск сбоку нее привлек мое внимание… Внезапно проекторы выключились, а командная рубка погрузилась во тьму. Что такое?! Я воскликнул:
— Рикки, в чем дело?
Он не ответил. В рубке наступила полная тишина. Я услышал, как где-то далеко остановился вентилятор системы жизнеобеспечения. Если отказал главный компьютер, это означало фактическую гибель крейсера. Но что же произошло? Лихорадочно расстегивая ремни безопасности, я не переставал думать об этом… Но все равно ничего не понимал. Ситуация очень напоминала полное уничтожение всей бортовой электроники… (Но при многократном резервировании систем в это было очень трудно поверить.) Или последствия ноль—перехода. Пробравшись к люку, я крутанул штурвал ручного привода гидравлики… Только по вибрирующему звуку я понял, что плита медленно уползла в стену. Коридор был также непроницаемо темным… Если не считать фосфоресцирующих стрелок и поясняющих надписей на стенах: «К системе самоликвидации корабля и ручному управлению реакторами», «В отсек вооружений», «К аварийно-спасательным капсулам». Я выбрал отсек вооружений и, следуя за стрелками, побежал по гулкому коридору…
На лестнице я спотыкаюсь и едва не падаю, но в последний момент успеваю ухватиться руками за перила… Лестничный пролет, за ним еще один… Я выскакиваю из лестничной ниши напротив светящейся надписи «Уровень три»… Двадцать метров по коридору, и я оказываюсь перед дверью нужного мне отсека. Она приоткрыта. Я вбегаю внутрь и громко кричу: «Кира, Дина!», но в ответ слышу лишь слабое эхо своих собственных слов. Девушек здесь нет. Мне слышится какой-то странный скребущийся звук. Я задерживаю дыхание… Он доносится с той стороны, где проходят обводы сверхпрочного корпуса корабля… Сплав, из которого он сделан, невероятно плотный. Из-за этого он отлично проводит любые звуки… Кто-то скребется снаружи… Мне хватает секунды, чтобы правильно опознать этот звук. К нам пристыковался десантный корабль, и его абордажные механизмы вгрызаются в броню крейсера. Какой бы прочности ни был сплав, существовали способы, позволяющие очень быстро его разрушить… Судя по доносившимся звукам, сейчас использовались эффекты локальных противофазных резонансных колебаний… У меня оставались считанные минуты до разрушения металла. Я выскакиваю в коридор и трачу время на то, чтобы как следует закрыть дверь. Чем больше будет препятствий на пути у десанта, тем лучше. Я несусь по коридору, к лестнице… Один ее пролет — и я на втором, жилом уровне. На стук в каюты девушек никто не отзывается. Я распахиваю дверь своей (как хорошо, что я не закрыл замок!) и на ощупь нахожу дверь шкафа… На верхней полке лежит новый арбалет-пулемет и комплект НЗ. Я цепляю их к поясу. Вокруг стало немного светлее… Кто-то бежал по коридору, освещая себе путь фонариком. Я осторожно выглядываю из открытой двери… Двое. Значит, это девушки. На всякий случай достав оружие, я кричу:
— Кира, Дина, это вы?
Свет фонаря пляшет по косяку двери. Я слышу взволнованный голос Киры:
— Кай, где ты был?
Я выскакиваю в коридор, попутно отвечая:
— В командной рубке…
— А мы тебя в оранжерее искали. Что случилось?
Я забрал у Дины фонарик и ответил:
— Я дал команду телепортироваться к Марсу. И сразу же после этого выключился Рикки. Я был в оружейном отсеке, туда с минуты на минуту высадится десант… А сейчас за мной.
Я бегу по коридору, мысленно сверяясь с планом крейсера. Контроль реакторов и система самоликвидации на втором уровне… Там же расположены АСК. Крейсер сдавать я не собирался. На бегу Кира окликнула меня:
— Кай, а куда мы бежим?
— К АСК. Но перед этим надо взорвать крейсер. Я не могу допустить, чтобы такой лакомый кусочек попал в руки Альянса.
— Но почему?
По-моему, Дина усмехнулась:
— Девочка, ты не прошла школу Федерации… Мы НИКОГДА не сдадим врагу это судно.
Это действительно так. Своими действиями Альянс поставил себя в разряд наших врагов. Взбежав по лестнице и свернув налево, мы оказываемся перед толстой стальной плитой, перегораживающей проход. Это закрытая аварийная диафрагма. Но почему, почему именно она сработала? Я с силой ударяю по ней кулаком. Даже никакого звука… Мы отрезаны от АСК. Я поворачиваюсь к девушкам. Кира бледна. Она все поняла и без моих слов. В глазах Дины я читаю решимость. Она легко касается меня ладонью и неожиданно страстно обнимает и целует… И так же внезапно отпускает.
— Кай, я иду до конца. Сдавайтесь и уходите… Я взорву крейсер.
Я качаю головой.
— Нет. МЫ вместе идем до конца. Я в этом мире чужак. Мне здесь делать нечего. Я ничего не теряю и ничего не выигрываю. Мы вместе выведем реактор на нерасчетный режим и попытаемся сбежать. У нас будет около десяти минут. А дальше будь что будет… Кира, иди.
Несмотря на бледность, она решительно качнула головой.
— Нет. Никогда. Наши судьбы соединены. Я твоя навсегда. Если тебе суждено погибнуть, мы умрем вместе…
Я слышу отдаленный звук откуда-то снизу… Как будто что-то лопнуло. Будем считать, что десантники уже на крейсере. У нас почти не оставалось времени. Я кивнул девушкам («Да будет так») и сразу же побежал вперед, по коридору. Он оканчивался двойной гермодверью. В отличие от многих других эта имела только ручной привод. Я лихорадочно начал откручивать верхнее прижимное колесо. Спустя мгновение за нижнее принялась Дина. Я обратил внимание, что Кира откуда-то достала и теперь держала в руках необычный предмет. Симметричный крест из восьми лучей. На концы надеты охлаждающие кольца… Я бросил через плечо:
— Кира, что у тебя в руках?
— Это стасис-оружие. Оно останавливает все жизненные процессы в человеке… Как бы консервирует его. На срок от пяти минут и до бесконечности. Вообще-то эту штуку Дина придумала…
Я покосился на Дину, но в этот же момент мое колесо отскочило. Я отпрыгнул в сторону. Дина со своим колесом в руках сделала то же самое. Дверь со страшным грохотом рухнула. Десантники наверняка этот гром услышали. А это плохо. Я перешагнул через дверь и оказался в маленьком помещении. Одна из его стен представляла собой часть радиационной защиты реактора. На ней была опечатанная дверца. Около двух других стен стояли пульты. И на них что-то светилось. Дина сразу же бросилась к дверце и распахнула ее, даже не обратив внимания на пломбы. Я ринулся к пультам. Что с энергосистемами корабля? Беглый взгляд дал мне понять, что питание на все системы корабля подается нормально… Вот только они все равно не работали. Я шагнул к Дине. За дверцей находился механический коммутатор и ручка генератора… Дина набирала коды операций на коммутаторе, а затем посылала сигнал, вращая ручку.
Вывести аварийную тормозную решетку из активной зоны. (Часть лампочек на пультах изменила свой цвет на желтый.) Провернуть диски поглотителей в активной зоне в положение «полностью открыто». (Замигали красные лампочки.) Заблокировать второй контур системы охлаждения. (Раздался тревожный звонок.) Пропустить через блок контроля реактора ликвидационное напряжение. (Все лампочки на пультах вспыхнули и погасли.) Заблокировать каналы «последнего шанса». (Теперь реактор лишился механической защиты. Можно сказать, что из бутылки с ядерным джинном извлекли пробку.) Уничтожить контрольную проводку от этого пульта… Я и Дина одновременно отскочили назад, чуть не сбив при этом Киру. Последняя команда выполнялась с трехсекундной задержкой. Сверкнула вспышка. С металлическим звуком пульт вырвало из стены и он повис на одном болте. Сзади свисал оплавленный жгут. По комнате поплыл едкий дым… Теперь взрыв реактора неизбежен.
Мы выскочили в коридор. Здесь все еще никого не было. Совершенно неожиданно заработали скрытые динамики. Голос, однако, принадлежал не Рикки, а какому-то человеку.
«Кай Старко, мы знаем, что вы находитесь на этом корабле! Мы полностью уничтожили все системы управления, и вы никуда не сможете с него деться. Мы не собираемся рисковать людьми, охотясь за вами по всем темным закоулкам. Мы просто подождем, пока вы сдадитесь… Внимание членам экипажа! Вам предлагается полная амнистия, если вы выдадите его нам. Кай Старко, вам предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве полномочного посла Земного Альянса Ирвинга Берендийского и еще двенадцати человек. Вы обвиняетесь в организации нападения на здание центрального архива на Марсе, повлекшее за собой гибель четырех и ранение двадцати одного человека. Кроме того, вы незаконно владеете боевым кораблем. Который мы успешно обезвредили…»
Я прокричал:
— Что случилось с послом? Я хочу знать, что я с ним сделал!
«Какая наглость! Посол внес в свое завещание информацию о том, что вы угрожали ему. И вы требовали от него прекратить полеты на его корабле… И именно этот корабль не вернулся из двенадцатичасового испытательного полета после ремонта. Посол считается пропавшим без вести, но мы не сомневаемся, что именно вы с помощью неизвестного оружия уничтожили его корабль…»
Динамик умолк на середине фразы, а пол уплыл из-под моих ног. Наступила невесомость… Значит, реактор уже вышел на закритический режим и перестал выдавать энергию. С момента падения давления во втором контуре сразу же после блокировки каналов «последнего шанса» оставались только аварийные турбины первого. Раз давление в нем исчезло, значит, защитный корпус реактора уже начал спекаться и каналы для теплоносителя расплавились… Но почему же так рано! Я думал, что у нас в запасе есть еще минут восемь… Теперь же не больше минуты отделяло нас от огня сверхмощного ядерного взрыва… За это время, да еще в невесомости, нам ни за что не успеть до десантников. Я разворачиваюсь к девушкам и не свожу с них взгляда… И вижу, как лицо Киры внезапно приобретает решимость отчаяния. Она нажимает что-то на своем стасис-генераторе, и тело Дины вспыхивает и замирает… Кира быстро нацеливает его на меня:
— Кай, прости, но это единственный выход. Дина говорила, что эта штуковина вызывает нечто вроде ноль—перехода и телу нельзя причинить физических повреждений…
— Кира, остановись! Мы же окажемся в вакууме! Через сколько времени произойдет выход из стасиса? Лучше дай его мне и я сам настрою прибор!
Она бледнеет, но отрицательно качает головой. Я резко дергаюсь вперед, желая вырвать устройство из ее рук…
…Далеко-далеко от этого места медленно дрейфовало в пустоте огромное космическое судно, известное как сверхтяжелый носитель космофлота Федерации «Воитель». Затянувшийся ремонт был почти закончен. Собственно, ремонтом его называть было не совсем корректно. Просто Виктория, проанализировав переданную крейсером информацию, пришла к выводу, что Земной Альянс вполне может располагать таким оружием, от которого у нее нет защиты. Гиперпространственный двигатель в отличие от телепортатора давал возможность для непосредственной физической атаки в любую точку пространства. Грубо говоря, Виктория считала возможным, что у Альянса есть ракеты (гиперракеты), способные выйти из надпространства внутри корпуса корабля. Минуя всякую внешнюю защиту. Для предупреждения подобных атак и нужны были все эти конструктивные новшества, которые она велела Рикки называть ремонтом. И вот теперь Виктория ожидала повторного возвращения крейсера, чтобы доложить о своей готовности… Но вместо него к ней прилетел аварийный буй. Он автоматически телепортировался с крейсера в случае отказа центрального компьютера. Будучи невероятно простым устройством, он мог пережить практически любую атаку. По своей сути это был телепортатор с небольшим анализатором пространства. Тем необычнее стал тот факт, что буй катапультировался лишь в момент срабатывания устройств самоликвидации крейсера…
Виктория расценила эту ситуацию именно как атаку пресловутой гиперракетой. После немедленной телепортации по координатам, записанным в памяти буя, она, как и ожидала, не нашла ни крейсера, ни АСК с него. Только несколько мелких космолетов Альянса спешно удирали прочь… Формально Виктория могла считать своего командира мертвым. Согласно инструкциям, она должна была увести корабль из опасной зоны и только после этого начать действовать по своему усмотрению. Поэтому тем более странным стал тот факт, что она, вместо того чтобы немедленно улететь из системы, начала детально анализировать окружающее космическое пространство… Спустя семь секунд ее датчики среди облака мельчайшей металлической пыли обнаружили три очень интересных объекта…
Эпилог
Итак, Ванго погиб. Если у меня до этого и были какие-то сомнения в словах посла, то сейчас они исчезли. Лицо Ванго на записи носило печать смерти… Он попросил прощения. Ну что ж, я готов был его простить. Ведь «тот корабль» вернулся и мы вместе с ним, живые и здоровые… А значит, все их жертвы были напрасными. Хотя я никак не мог сказать, что же там произошло. Начнем со взрыва… На подсознательном уровне я не сомневался, что он действительно произошел. Моя память услужливо подбрасывала последние мгновения катастрофы… (Или ноль—перехода. Это зависит от того, с какой стороны смотреть.) Я ведь отчетливо слышал грохот рвущихся переборок и свист воздуха, уходящего в пустоту… Допустим, мы погибли. Но в ноль—пространстве мы каким-то образом оказались живыми… Или… А что, если только потому, что были мертвыми, мы и смогли там существовать? При всей своей необычности гипотеза объясняла очень многие вещи. Получалось, что только смерть в момент ноль—перехода открывала ворота к жизни в ноль—пространстве… И получалось, что мы действительно «вернулись с того света». Вот только как? Или почему? Я не исключал, что мое объяснение было очень грубым и поверхностным… Но все же ничему не противоречило… А значит, оно имело право на жизнь. По крайней мере до того момента, как у меня появится более правдоподобная гипотеза…
Я поднял глаза и обнаружил, что девушки с интересом смотрят на меня. Дина, не сводя с меня взгляда, наклонилась к уху Киры и что-то зашептала. Та улыбнулась, но промолчала. Дина сложила руки на коленях и с улыбкой посмотрела на меня. Я не выдержал:
— И что все это значит? Вы чего-то от меня ждете?
Кира ответила:
— Ветры дуют и приносят разные слова… Например, что у тебя такой вид, будто ты готов огорошить нас чем-то необычайным. Кое-кому даже кажется, что умный мальчик сейчас все объяснит глупым девочкам…
Вот так! Весь тот эффект, на который я рассчитывал (ошеломить и изумить), мгновенно растаял. Я с деланным видом (а-ля нудный лектор перед скучающими студентами) монотонно изложил им свою гипотезу. Они выслушали и одновременно кивнули. Дина повертела перед собой рукой и скептически изрекла:
— Годится.
Кира посмотрела на нее и, кажется, подмигнула. А потом обернулась ко мне. Ее личико пылало излишне чрезмерным восхищением:
— Гениально! — Она энергично захлопала в ладоши. — Просто гениально! Я восхищена! Браво! А можно вы еще раз повторите гипотезу на бис?
— Ты никогда не играла в театре?
— Ну что вы… Но все говорят, что у меня талант…
— И я не удивлен.
Кажется, она не совсем поняла юмора. Хорошо хоть не обиделась…
— Ладно, свободное время до девяти вечера. Мне надо подумать, что нам делать дальше…
Я сдержанно кивнул и решительно направился к выходу.
Мне действительно надо было побыть одному. На крейсере, как и на «Воителе», была своя оранжерея. Естественно, что здесь она была намного скромнее размерами, чем целый парк там. Это было вытянутое, сужающееся в своей дальней части помещение, с потолком, являющимся частью эллипсоида. Потолок в ней был частью внешнего корпуса, так как оранжерея размещалась на самом верхнем уровне корабля… О ней действительно можно было сказать, что «выше только звезды…» Поднявшись по узкой лесенке, я оказался в беседке в ее центре. Судя по легкой прохладе, здесь были представлены деревья и растения умеренного пояса какой-то планеты земного типа… Подсветка потолка создавала иллюзию бездонной вышины, затянутой серой дымкой… Деревья и кустарники были рассажены настолько искусно, что если идти по какой-нибудь из мощенных камнем дорожек, то создавалась полная иллюзия, что она тянется на многие километры среди девственного леса… И никаких намеков на то, что в считанных метрах сбоку петляет еще одна такая же дорожка…
Побродив с часок по парку, я понял, что меня больше всего теперь волновал странный исход разговора с дедушкой… И что мне нужен выход на компьютеры Земного Альянса. У них наверняка обширная база данных по легендам и мифам со всей галактики. Направляясь в командную рубку крейсера, я поинтересовался:
— Рикки, а где девушки?
— В оружейном отсеке.
Достойное место!
— И что же они там делают?
— Дина собирает прототип нового типа оружия, а Кира помогает ей…
Так. Как бы при этой сборке кто-нибудь не нажал на курок… Естественно, совершенно случайно.
— Рикки, проследи, чтобы Дина не устроила несчастного случая с Кирой… Кстати, а у тебя в памяти нет древних мифов и легенд?
— Простите, сэр?
— Меня интересует одна легенда…
Я вкратце описал, что именно мне бы хотелось узнать… Как и ожидалось, у Рикки этой информации не оказалось. Впрочем, он принес извинения. Оказывается, в ту первоначальную информацию, которой располагала Виктория (а именно она решала, что будет знать Рикки), легенды и мифы не входили вообще. Определенно ее обучением занимались люди с чисто техническим образом мышления! Интересно, что еще эти односторонне развитые умники умудрились «забыть»?
В рубке я устроился в кресле и отдал команду телепортироваться в Солнечную систему, к Марсу. Спустя мгновение прямо передо мной, в пространстве, повисла красная планета. Какой-то блеск сбоку нее привлек мое внимание… Внезапно проекторы выключились, а командная рубка погрузилась во тьму. Что такое?! Я воскликнул:
— Рикки, в чем дело?
Он не ответил. В рубке наступила полная тишина. Я услышал, как где-то далеко остановился вентилятор системы жизнеобеспечения. Если отказал главный компьютер, это означало фактическую гибель крейсера. Но что же произошло? Лихорадочно расстегивая ремни безопасности, я не переставал думать об этом… Но все равно ничего не понимал. Ситуация очень напоминала полное уничтожение всей бортовой электроники… (Но при многократном резервировании систем в это было очень трудно поверить.) Или последствия ноль—перехода. Пробравшись к люку, я крутанул штурвал ручного привода гидравлики… Только по вибрирующему звуку я понял, что плита медленно уползла в стену. Коридор был также непроницаемо темным… Если не считать фосфоресцирующих стрелок и поясняющих надписей на стенах: «К системе самоликвидации корабля и ручному управлению реакторами», «В отсек вооружений», «К аварийно-спасательным капсулам». Я выбрал отсек вооружений и, следуя за стрелками, побежал по гулкому коридору…
На лестнице я спотыкаюсь и едва не падаю, но в последний момент успеваю ухватиться руками за перила… Лестничный пролет, за ним еще один… Я выскакиваю из лестничной ниши напротив светящейся надписи «Уровень три»… Двадцать метров по коридору, и я оказываюсь перед дверью нужного мне отсека. Она приоткрыта. Я вбегаю внутрь и громко кричу: «Кира, Дина!», но в ответ слышу лишь слабое эхо своих собственных слов. Девушек здесь нет. Мне слышится какой-то странный скребущийся звук. Я задерживаю дыхание… Он доносится с той стороны, где проходят обводы сверхпрочного корпуса корабля… Сплав, из которого он сделан, невероятно плотный. Из-за этого он отлично проводит любые звуки… Кто-то скребется снаружи… Мне хватает секунды, чтобы правильно опознать этот звук. К нам пристыковался десантный корабль, и его абордажные механизмы вгрызаются в броню крейсера. Какой бы прочности ни был сплав, существовали способы, позволяющие очень быстро его разрушить… Судя по доносившимся звукам, сейчас использовались эффекты локальных противофазных резонансных колебаний… У меня оставались считанные минуты до разрушения металла. Я выскакиваю в коридор и трачу время на то, чтобы как следует закрыть дверь. Чем больше будет препятствий на пути у десанта, тем лучше. Я несусь по коридору, к лестнице… Один ее пролет — и я на втором, жилом уровне. На стук в каюты девушек никто не отзывается. Я распахиваю дверь своей (как хорошо, что я не закрыл замок!) и на ощупь нахожу дверь шкафа… На верхней полке лежит новый арбалет-пулемет и комплект НЗ. Я цепляю их к поясу. Вокруг стало немного светлее… Кто-то бежал по коридору, освещая себе путь фонариком. Я осторожно выглядываю из открытой двери… Двое. Значит, это девушки. На всякий случай достав оружие, я кричу:
— Кира, Дина, это вы?
Свет фонаря пляшет по косяку двери. Я слышу взволнованный голос Киры:
— Кай, где ты был?
Я выскакиваю в коридор, попутно отвечая:
— В командной рубке…
— А мы тебя в оранжерее искали. Что случилось?
Я забрал у Дины фонарик и ответил:
— Я дал команду телепортироваться к Марсу. И сразу же после этого выключился Рикки. Я был в оружейном отсеке, туда с минуты на минуту высадится десант… А сейчас за мной.
Я бегу по коридору, мысленно сверяясь с планом крейсера. Контроль реакторов и система самоликвидации на втором уровне… Там же расположены АСК. Крейсер сдавать я не собирался. На бегу Кира окликнула меня:
— Кай, а куда мы бежим?
— К АСК. Но перед этим надо взорвать крейсер. Я не могу допустить, чтобы такой лакомый кусочек попал в руки Альянса.
— Но почему?
По-моему, Дина усмехнулась:
— Девочка, ты не прошла школу Федерации… Мы НИКОГДА не сдадим врагу это судно.
Это действительно так. Своими действиями Альянс поставил себя в разряд наших врагов. Взбежав по лестнице и свернув налево, мы оказываемся перед толстой стальной плитой, перегораживающей проход. Это закрытая аварийная диафрагма. Но почему, почему именно она сработала? Я с силой ударяю по ней кулаком. Даже никакого звука… Мы отрезаны от АСК. Я поворачиваюсь к девушкам. Кира бледна. Она все поняла и без моих слов. В глазах Дины я читаю решимость. Она легко касается меня ладонью и неожиданно страстно обнимает и целует… И так же внезапно отпускает.
— Кай, я иду до конца. Сдавайтесь и уходите… Я взорву крейсер.
Я качаю головой.
— Нет. МЫ вместе идем до конца. Я в этом мире чужак. Мне здесь делать нечего. Я ничего не теряю и ничего не выигрываю. Мы вместе выведем реактор на нерасчетный режим и попытаемся сбежать. У нас будет около десяти минут. А дальше будь что будет… Кира, иди.
Несмотря на бледность, она решительно качнула головой.
— Нет. Никогда. Наши судьбы соединены. Я твоя навсегда. Если тебе суждено погибнуть, мы умрем вместе…
Я слышу отдаленный звук откуда-то снизу… Как будто что-то лопнуло. Будем считать, что десантники уже на крейсере. У нас почти не оставалось времени. Я кивнул девушкам («Да будет так») и сразу же побежал вперед, по коридору. Он оканчивался двойной гермодверью. В отличие от многих других эта имела только ручной привод. Я лихорадочно начал откручивать верхнее прижимное колесо. Спустя мгновение за нижнее принялась Дина. Я обратил внимание, что Кира откуда-то достала и теперь держала в руках необычный предмет. Симметричный крест из восьми лучей. На концы надеты охлаждающие кольца… Я бросил через плечо:
— Кира, что у тебя в руках?
— Это стасис-оружие. Оно останавливает все жизненные процессы в человеке… Как бы консервирует его. На срок от пяти минут и до бесконечности. Вообще-то эту штуку Дина придумала…
Я покосился на Дину, но в этот же момент мое колесо отскочило. Я отпрыгнул в сторону. Дина со своим колесом в руках сделала то же самое. Дверь со страшным грохотом рухнула. Десантники наверняка этот гром услышали. А это плохо. Я перешагнул через дверь и оказался в маленьком помещении. Одна из его стен представляла собой часть радиационной защиты реактора. На ней была опечатанная дверца. Около двух других стен стояли пульты. И на них что-то светилось. Дина сразу же бросилась к дверце и распахнула ее, даже не обратив внимания на пломбы. Я ринулся к пультам. Что с энергосистемами корабля? Беглый взгляд дал мне понять, что питание на все системы корабля подается нормально… Вот только они все равно не работали. Я шагнул к Дине. За дверцей находился механический коммутатор и ручка генератора… Дина набирала коды операций на коммутаторе, а затем посылала сигнал, вращая ручку.
Вывести аварийную тормозную решетку из активной зоны. (Часть лампочек на пультах изменила свой цвет на желтый.) Провернуть диски поглотителей в активной зоне в положение «полностью открыто». (Замигали красные лампочки.) Заблокировать второй контур системы охлаждения. (Раздался тревожный звонок.) Пропустить через блок контроля реактора ликвидационное напряжение. (Все лампочки на пультах вспыхнули и погасли.) Заблокировать каналы «последнего шанса». (Теперь реактор лишился механической защиты. Можно сказать, что из бутылки с ядерным джинном извлекли пробку.) Уничтожить контрольную проводку от этого пульта… Я и Дина одновременно отскочили назад, чуть не сбив при этом Киру. Последняя команда выполнялась с трехсекундной задержкой. Сверкнула вспышка. С металлическим звуком пульт вырвало из стены и он повис на одном болте. Сзади свисал оплавленный жгут. По комнате поплыл едкий дым… Теперь взрыв реактора неизбежен.
Мы выскочили в коридор. Здесь все еще никого не было. Совершенно неожиданно заработали скрытые динамики. Голос, однако, принадлежал не Рикки, а какому-то человеку.
«Кай Старко, мы знаем, что вы находитесь на этом корабле! Мы полностью уничтожили все системы управления, и вы никуда не сможете с него деться. Мы не собираемся рисковать людьми, охотясь за вами по всем темным закоулкам. Мы просто подождем, пока вы сдадитесь… Внимание членам экипажа! Вам предлагается полная амнистия, если вы выдадите его нам. Кай Старко, вам предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве полномочного посла Земного Альянса Ирвинга Берендийского и еще двенадцати человек. Вы обвиняетесь в организации нападения на здание центрального архива на Марсе, повлекшее за собой гибель четырех и ранение двадцати одного человека. Кроме того, вы незаконно владеете боевым кораблем. Который мы успешно обезвредили…»
Я прокричал:
— Что случилось с послом? Я хочу знать, что я с ним сделал!
«Какая наглость! Посол внес в свое завещание информацию о том, что вы угрожали ему. И вы требовали от него прекратить полеты на его корабле… И именно этот корабль не вернулся из двенадцатичасового испытательного полета после ремонта. Посол считается пропавшим без вести, но мы не сомневаемся, что именно вы с помощью неизвестного оружия уничтожили его корабль…»
Динамик умолк на середине фразы, а пол уплыл из-под моих ног. Наступила невесомость… Значит, реактор уже вышел на закритический режим и перестал выдавать энергию. С момента падения давления во втором контуре сразу же после блокировки каналов «последнего шанса» оставались только аварийные турбины первого. Раз давление в нем исчезло, значит, защитный корпус реактора уже начал спекаться и каналы для теплоносителя расплавились… Но почему же так рано! Я думал, что у нас в запасе есть еще минут восемь… Теперь же не больше минуты отделяло нас от огня сверхмощного ядерного взрыва… За это время, да еще в невесомости, нам ни за что не успеть до десантников. Я разворачиваюсь к девушкам и не свожу с них взгляда… И вижу, как лицо Киры внезапно приобретает решимость отчаяния. Она нажимает что-то на своем стасис-генераторе, и тело Дины вспыхивает и замирает… Кира быстро нацеливает его на меня:
— Кай, прости, но это единственный выход. Дина говорила, что эта штуковина вызывает нечто вроде ноль—перехода и телу нельзя причинить физических повреждений…
— Кира, остановись! Мы же окажемся в вакууме! Через сколько времени произойдет выход из стасиса? Лучше дай его мне и я сам настрою прибор!
Она бледнеет, но отрицательно качает головой. Я резко дергаюсь вперед, желая вырвать устройство из ее рук…
…Далеко-далеко от этого места медленно дрейфовало в пустоте огромное космическое судно, известное как сверхтяжелый носитель космофлота Федерации «Воитель». Затянувшийся ремонт был почти закончен. Собственно, ремонтом его называть было не совсем корректно. Просто Виктория, проанализировав переданную крейсером информацию, пришла к выводу, что Земной Альянс вполне может располагать таким оружием, от которого у нее нет защиты. Гиперпространственный двигатель в отличие от телепортатора давал возможность для непосредственной физической атаки в любую точку пространства. Грубо говоря, Виктория считала возможным, что у Альянса есть ракеты (гиперракеты), способные выйти из надпространства внутри корпуса корабля. Минуя всякую внешнюю защиту. Для предупреждения подобных атак и нужны были все эти конструктивные новшества, которые она велела Рикки называть ремонтом. И вот теперь Виктория ожидала повторного возвращения крейсера, чтобы доложить о своей готовности… Но вместо него к ней прилетел аварийный буй. Он автоматически телепортировался с крейсера в случае отказа центрального компьютера. Будучи невероятно простым устройством, он мог пережить практически любую атаку. По своей сути это был телепортатор с небольшим анализатором пространства. Тем необычнее стал тот факт, что буй катапультировался лишь в момент срабатывания устройств самоликвидации крейсера…
Виктория расценила эту ситуацию именно как атаку пресловутой гиперракетой. После немедленной телепортации по координатам, записанным в памяти буя, она, как и ожидала, не нашла ни крейсера, ни АСК с него. Только несколько мелких космолетов Альянса спешно удирали прочь… Формально Виктория могла считать своего командира мертвым. Согласно инструкциям, она должна была увести корабль из опасной зоны и только после этого начать действовать по своему усмотрению. Поэтому тем более странным стал тот факт, что она, вместо того чтобы немедленно улететь из системы, начала детально анализировать окружающее космическое пространство… Спустя семь секунд ее датчики среди облака мельчайшей металлической пыли обнаружили три очень интересных объекта…
Эпилог
…А теперь переходим к новостям культуры. Кхе-кхе… Простите. Сегодня в экспозицию музея космонавтики нашего города были добавлены еще три интересных экспоната. Их передала в дар музею некто Дина Айзеронт, утверждающая, что они долгое время принадлежали ее семье… Прежде всего следует упомянуть действующий макет космолета, выполненный в натуральную величину. Как гласит аннотация из нового путеводителя, который раздали журналистам на пресс-конференции, это экспериментальный аппарат времен заката второй империи. Для тех наших радиослушателей, которые не слишком подкованы в истории, напомню, что вторая империя распалась около ста четырнадцати лет тому назад… Космолет представляет собой небольшое одноместное судно, предназначенное для разведки глубоких тылов противника. Он очень неплохо оснащен для того отсталого времени… Два других экспоната также относятся к эпохе заката второй империи. Это необычайно правдоподобные статуи юноши и девушки, одетых в полевую форму империи. Застывшие в вечном порыве, они тянут друг к другу руки. М-м-м… Как сказано в путеводителе: «В их глазах читается любовь и отчаяние… Они словно осознают, что им никогда не преодолеть того небольшого пространства, которое несокрушимой стеной пролегает между ними… Но их взаимное чувство дает им силы, и они никогда не отступятся…»
Москва—Финляндия—Кипр.
Зима—весна 1999 года
Москва—Финляндия—Кипр.
Зима—весна 1999 года