Сурретьлэ Раи. Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия.

   – Так ты, детка, лучше меня знаешь, – ухмыльнулся фофарец. – Банду ваших недалеко заметили и теперь, пока обратно в горы не прогонят, ворота не отопрут. Так что, номер не прошел!
   Дракона непонимающе посмотрела на него, но потом вспомнила, что они одеты в одежду горцев и прокляла про себя не вовремя припершихся грабителей. Но делать было нечего, видимо придется ночевать в городе, стены были слишком высоки для того, чтобы перелезать их в человеческом теле. Она поблагодарила офицера и отошла успокаивать ярившегося Рохарха.
   – Ночевать будем здесь! – твердо сказала она мужчинам. – Но не на улице, а в этом, как его тут называют?..
   – Трактир, – подсказал ей Нхар, страшно довольный тем, что знает что-то, чего не знает умная Идорна.
   – Именно так, белый. Идем и постарайтесь как можно меньше высовываться на улицу, а то с вами двумя беды не оберешься.
   Они снова вернулись в центр города, на торговую площадь, недалеко от которой и видели несколько трактиров. Но в тот момент, когда драконы хотели уже продавливаться сквозь толпу к ближайшему, площадь загудела и люди бросились к большому помосту, на котором стояли несколько каких-то странных, непонятно для чего предназначенных, козел. А на него выводили группку обнаженных, дрожащих девушек и юношей.
   – Там что-то интересное происходит, идем, посмотрим, может быть, сумеем выяснить хоть что-нибудь, – быстро сказала дракона и начала проталкиваться к помосту. Оба мужчины последовали за ней, расшвыривая толпу, недовольно расступавшуюся перед варварами – дикари ведь, что с них взять, в запале и прирезать могут, лучше уж отойти.
   Но совсем близко к помосту они подойти все же не сумели, слишком густой была толпа. Дракона смутно видела из-за спин соседей, что на помост поднялись двое, дюжий работорговец и человек, одетый в длинную серую сутану с капюшоном. «Одежда мага!», – с ужасом вдруг поняла Идорна и попыталась прорваться обратно, но стоящие сзади уже стиснули их намертво, и вернуться не удалось.
   – А вот красавица с Макуца, острова на далеком Юге, – завопил вдруг неожиданным для него дискантом здоровенный работорговец. – Обучена всему, что нужно, язык подрезан и удлинен, способна удовлетворить самый изысканный вкус!
   И он вытащил за косы на центр помоста девушку со светло-голубыми волосами и зеленоватой кожей. Глаза были огромны, подымались к вискам необычным разрезом. И были наполнены диким, нечеловеческим ужасом. Но, несмотря на это, она была очень красива – тонкая талия, большая грудь, широкие бедра, точеные, тонкие черты лица. Рабыня вызывала желание, и толпа это заметила, глухо завыв. Идорна смотрела на все происходящее ничего не понимающими глазами, пока не вспомнила о том, среди людей существует рабство, и эти мелкие твари стали ей еще отвратительнее.
   – А скоко стоит? – завопил кто-то с дальнего конца площади.
   – Дорого! Двести золотых! – ответил работорговец. – Но посмотри на нее, разве она не стоит даже большего?
   – Стоит, стоит! – заорал с другого конца площади толстяк в малиновых шелковых одеждах. – Я покупаю! Мое имя Цыфывк, хозяин Южного Дома Удовольствий!
   – Она ваша, благородный Цыфывк! Продано!
   – И обработайте ее сразу же, Сагет, – продолжал вопить работорговцу толстяк. – Только режьте глубже, чем обычно! Я доплачу за это пять золотых!
   – Всегда к вашим услугам, господин! – с этими словами он махнул рукой своим помощникам, уже поднявшимся на помост и те, схватив дико завизжавшую и задергавшуюся в их руках девушку, сноровисто и привычно привязали ее к козлам, широко разведя ей ноги в стороны и открыв обозрению снова завывшей толпы покрытый голубоватым пушком цветок любви.
   – Господин! – зашлась криком девушка. – Вы же обещали, что если я буду делать все как надо, вы не продадите меня в Дом Удовольствий, я же так старалась!
   – Заткнись, тварь! – оборвал ее работорговец и, взяв большой, кривой нож, подошел к ее грубо разведенным в сторону ногам и сделал что-то такое, от чего над площадью забился полный нечеловеческой муки крик.
   Идорна не видела, чем он занимался, и пыталась понять, за что мучают несчастную, совсем еще молоденькую самочку. Через некоторое время работорговец выпрямился, утер окровавленной рукой пот со лба и швырнул на помост какой-то залитый кровью кусок плоти. А над девушкой уже склонился маг, шепча заклинания, и страшная рана между ее ног на глазах стала покрываться корочкой струпа. Пораженная дракона с отвращением поняла, что работорговец зачем-то вырезал рабыне половой орган. Недоумевая, она смотрела, как он, подойдя к привязанной девушке с другой стороны, быстро отрезал ей обе груди и также швырнул их на помост.
   – Все! – заорал он толстяку. – Она готова, можете забирать, отлежится месяц-другой и сможет приступать к работе.
   – Крайне вам признателен, Сагет! – завопил в ответ толстяк. – Счет вы знаете куда присылать! И жду вас в гости, у меня есть редкие вина с Мерхарбры! Продегустируем!
   – Обязательно приду, уважаемый! – поклонился ему работорговец.
   Идорна с ужасом, в потрясении смотрела на происходящее, все еще не веря своим глазам. Вот так вот, походя, на глазах у толпы искалечить молодую самочку? Зачем? Она не могла этого понять и спросила стоявшего справа от нее школяра:
   – Для чего все это?
   Тот посмотрел на нее, как на последнюю идиотку, а потом обратил внимание на ее одежду и сказал ничего не понимающей дикарке, еще не знающей, что раз уж она вошла в город, то этого помоста ей не избежать:
   – Дык рабынь для удовольствий делают. Из тебя хорошая получится… Гы-гы-гы…
   Она захотела ударить мерзкую тварь, но он, продолжая хихикать, увернулся и исчез в толпе. Идорна же услышала слева от себя тихий плач и слова, повторяемые шепотом:
   – Ланха, Ланха, любимая, нет, только не ты, не ты…
   Она оглянулась и увидела полные слез глаза юноши, устремленные на милую шатенку, тем временем поставленную в центре помоста. Когда девушка сжалась, пытаясь прикрыть руками пах, из толпы кто-то заорал:
   – Да не прикрывай, дура! Скоро прикрывать-то нечего будет!
   И толпа грохнула хохотом. А белокурого юношу в форме студента как будто кто-то ударил: он сжался, что-то шепча себе под нос. Потом поднял широко открытые, не понимающие, как вообще может происходить подобное, глаза и встретился взглядом с Идорной, во взгляде его сквозило беспросветное отчаяние. Поняв, что него смотрят, он попытался протолкнуться назад, но не смог и сжался сильнее. А дракона посмотрела с жалостью и, по-видимому, парнишка эту жалость уловил, потому что с безумной надеждой, надеждой на чудо, мелькнувшей в глазах, зашептал драконе:
   – Это моя любимая, моя невеста… Я учился в столице, приехал в отпуск, а ее уже за долги отца забрали работорговцы… Я продал все, что у меня было, но этого, – и он указал глазами на тощий кошелек, зажатый в левой руке, – этого не хватит даже на четверть минимальной цены… А я бы любил ее какой угодно, пусть даже искалеченной, лишь бы только живой…
   И из глаз паренька снова заструились слезы, он сжался, ожидая насмешки. Идорна не могла поверить своим ушам – неужели же люди, эти убийцы детей, тоже умеют любить? Она сунула руку в карман, нащупала один из драгоценных камней, взятых с собой в подземном замке, и сунула в руку несчастного студентика. Он потрясенно уставился на камень, потом на нее, все еще не веря своему счастью и шепча:
   – Госпожа… Госпожа… Но ведь это стоит больше пятисот золотых…
   Она только махнула рукой в ответ, несколько смущенная благодарностью, засиявшей в его глазах, и не понимающая, за что же люди так ценят эти блестящие камешки. Тогда юноша, услышав, что его невесту уже почти продали, с неистовой силой прорвался к помосту и закричал работорговцу:
   – Я даю за эту девушку четыреста золотых монет, господин работорговец!
   – Да откуда у тебя такие деньги, чарбов сын, – с презрением отвернулся от него тот.
   Тогда юноша с отчаянием начал оглядываться и, увидев стоящего метрах в десяти от него старика в синей хламиде с золотым поясом, что было сил закричал ему:
   – Господин Трааранг! Господин Трааранг! Вы же ювелир, пожалуйста, подтвердите господину работорговцу стоимость этого камня.
   Старик внимательно посмотрел на него и, узнав, заулыбался:
   – Сейчас посмотрим, юный Нифос, сейчас посмотрим… – говорил он на ходу, проталкиваясь к юноше. – Это ведь твоя Ланха там, на помосте, да? Ее папа задолжал, да?
   Работорговец услышал их разговор и приостановился. Если действительно молодому идиоту достался от кого-то такой дорогой камень, то почему бы и не продать ему рабыню? Она ведь местная, больше 80 монет за нее хоть так, хоть так не выручишь. И он внимательно наблюдал за стариком, который, наконец, протолкнулся к юноше, взял в руки камень и несколько минут его тщательно осматривал, потом заключил:
   – Это синий тармиалг. И, как ювелир с императорской лицензией, я своим словом подтверждаю, что минимальная стоимость этого камня пятьсот пятьдесят золотых монет!
   Юноша выхватил камень из рук старого ювелира и протянул его работорговцу, говоря:
   – Вы примете этот камень в уплату за рабыню, господин Сагет?
   – Конечно, приму, господин Нифос, – насмешливо ухмыльнулся ему в ответ работорговец, думая про себя, что день у него сегодня очень удачный и как жаль, что подобных дурней так мало на свете. – Как прикажете ее обрабатывать?
   – А можно совсем не обрабатывать? – тихо спросил юноша.
   – Это запрещено! – глухим голосом произнес стоящий позади работорговца маг, лица которого не было видно из-под капюшона.
   Работорговец развел руками.
   – И рад бы услужить, – сказал он, – да не могу, закон… Она ведь прошла обучение и уже пробовала губами и мужчин, и женщин…
   Обрадовавшаяся было девушка, стоявшая на помосте, побледнела. А лицо юноши перекосила гримаса боли, и он с трудом выдавил из себя:
   – Тогда, умоляю вас, сделайте самое меньшее, что только можно по закону, я доплачу вам… – И с этими словами он поднял свой тощий кошелек.
   Тут видно проняло даже работорговца, потому что он отмахнулся и сказал, не понимая, как видно, сам себя:
   – Не нужно. Стоимость камня покрывает оказание любых дополнительных услуг.
   Потом повернулся, махнул рукой, и его помощники подхватили девушку, с отчаянием смотревшую в глаза любимого, и быстро привязали ее к козлам. И опять раздавался над торговой площадью дикий девичий крик и шлепались на деревянный помост окровавленные куски плоти. Когда все завершилось, маг пошептал над ней, раны покрылись струпьями, и он отошел. Юноша же поднялся на помост, взял на руки потерявшее сознание от боли существо, только что бывшее симпатичной девушкой и тихо, никого не видя перед собой, побрел сквозь толпу, быстро раздававшуюся перед ним. Драконы тут же воспользовались этим и поспешили убраться подальше от мага и омерзительного зрелища на помосте.
   Идорна нагнала тихо бредущего студента и сунула ему в карман один из своих кошельков. Он поднял голову, узнал дракону и, тихо улыбнувшись, сказал ей:
   – Да будет милостив к вам Творец, госпожа, за все то, что вы для нас сделали…
   – Не бросишь ее? – недоверчиво спросила она.
   – Никогда! – И он с нежностью поцеловал свою ношу в лоб. – Ведь я ее люблю, любой, в любом состоянии, что бы с ней не сделали… И до конца жизни мы будем за вас молиться…
   Она только махнула рукой и вернулась к своим.
   – Что тебе до этих червяков, Идорна? – презрительно скривив губы, спросил ее Рохарх.
   – Любовь… – прошептала потрясенная происшедшим девушка.
   – А-а-а… – с еще большим презрением протянул ало-черный.
   – А что ты думаешь по поводу этого… этой мерзости, – и она махнула рукой на помост, откуда опять доносились чьи-то крики боли.
   – Лю-у-ди… – прошипел дракон. – Они еще и не то выдумают. Их надо уничтожать! Всех! Поголовно!
   – Тихо, тихо, тихо… – замахала на него руками, успокаивая, Идорна. – Не стоит тебе из-за них расстраиваться, братишка. Пойдем лучше искать трактир.
   И они пошли. Дракона оглянулась на Нхара, но с белого дурака все скатывалось, как с гуся вода. Он насвистывал себе что-то под нос и вовсю крутил головой во все стороны, высматривая нечто, интересное только ему.
   Обойдя несколько трактиров, они все начали постепенно приходить в бешенство – мест нигде не было. В городе ожидали большую ярмарку, и приезжих было море. Драконе приходилось постоянно придерживать Рохарха, порывающегося повесить каждого очередного трактирщика на его же поясе. Только в десятом по счету трактире нашлась маленькая, вонючая, битком набитая вшами и клопами комнатенка. В ней, кроме четырех, наполненных старой соломой тюфяков, ничего не было. Но цену хозяин, неопрятный, с заплывшими крохотными глазками, толстяк, заломил просто несусветную – два золотых за день. Хотя комнатенка ни у кого ничего, кроме отвращения, не вызывала, пришлось согласится, оставаться на улице было бы слишком опасно. Расплатившись с хозяином и оставшись одни, драконы побросали свои узлы на пол и расселись прямо на них. Идорна начала совет:
   – Как вы, ребята, поняли, здесь нам искать нечего. Днем я уже говорила, что нужно отправляться в Инарву. Учитель говорил, что это крупный приморский город и уж там, мне кажется, если в мире что-то происходит, должны об этом знать. Жаль, что не получилось уйти сегодня же, очень уж не нравится мне этот город…
   – Домой хочется… – невпопад, тоскливо протянул Нхар и тут же заработал подзатыльник от Рохарха, который при этом уже отвечал драконе:
   – Ты права, дорогая…Утром пойдем в Инарву. А теперь давай-ка поедим, запах внизу, в трактире, мне показался довольно приятным. Мясом пахнет.
   Оставив узлы в комнате, молодые драконы беспечно спустились в трактир и заказали мясное рагу. Но прошло с полчаса, а к ним так никто и не подошел. Рохарху пришлось разыскать хозяина, дремавшего в уголке и, взяв его за шкирку, несколько минут порычать. После этого заказанное появилось на столе мгновенно, и они наконец-то принялись за еду. На удивление, рагу оказалось очень даже приличным и было с большой скоростью и аппетитом съедено. Слегка осоловевшие сотрапезники налили себе по бокалу черного курмбхадского вина и принялись осматриваться. Зал был полон, в основном за столами сидели дюжие, мускулистые мужики, пьющие пиво и о чем-то тихо беседующих между собой.
   – И что эти поганые людишки все время покупают, продают, снова покупают… – принялся сыто философствовать белый Нхар. – Суетятся, калечат друг друга…
   – Заткнись, дорогой… – «ласково» прошипела ему Идорна.
   Она успела еще раз оглянуться и видела, что многие в зале в упор рассматривают их и, вероятно, прислушиваются к их разговорам. И к их столику, пошатываясь, уже направлялся какой-то небритый тип в потертых штанах и кожаной безрукавке. Она толкнула локтем Рохарха и указала ему на приближавшегося. Ало-черный сразу же насторожился и положил руку на рукоять одного из мечей. Нхар тоже увидал небритого и захихикал:
   – Опять тебя, красивая ты наша, покупать идут…
   Дракона вспомнила, что действительно, пока они ходили по городу, расспрашивая людей, к ним с десяток раз подходили какие-то личности и, обращаясь к мужчинам, предлагали продать им ее, Идорну. На эти предложения они не отвечали, лишь смеясь в ответ. Но тут девушка вспомнила помост, зверя-работорговца и с ледяной ясностью внезапно поняла, для какой именно цели ее хотели купить. Ярость поднялась волной, и она зашипела Рохарху:
   – Прибей эту, гниду…
   Ало-черный с недоумением покосился на такую всегда спокойную Идорну, которая ни с того, ни с сего вдруг пришла в дикую ярость. Пожал плечами, ничего не поняв – женщины! – и сказал ей:
   – Сама же говорила вести себя здесь потише…
   – Помост помнишь? – прошипела девушка.
   Он кивнул головой.
   – Так неужели не понимаешь, зачем эти твари меня купить хотят и что со мной сделать?
   Дракон поднял наливавшийся яростью взгляд на подошедшего небритого, и тот отпрянул, торопливо заговорив:
   – Во, какая вумная баба-то, понимат, чо ей от помоста не уйти. Продали бы бабенку, мужики, от греха подальше. Че вам до нее, ей же пользительней будет и вам денежки… Продайте, пока добром просят и деньгу дают…
   И небритый начал трясти тощим, зазвеневшим кошельком.
   – Пшел вон, пока жив, ублюдок! – прошипел сквозь зубы Рохарх, слегка приподымаясь и начав вынимать меч из ножен.
   – Ей! Ей! Мужик! Ты че? Я ж токмо спрашиваю… Я ж ничо… Я ж мирный…– с этими словами небритый быстро убрался прочь.
   – Трусливые твари! – шипел ало-черный, никак не успокаиваясь.
   – Спокойнее, парень! – положила ему руку на плечо Идорна. – Сейчас драться придется, здесь ловушка…
   Рохарх быстро оглянулся. Точно. Все дюжие мужики, сидевшие в зале, неспешно окружали их, поигрывая дубинами. Дракон быстро оценил соотношение сил и бросил девушке, выхватывая мечи:
   – Надо выбираться отсюда, их здесь слишком много, – с этими словами он хлопнул по плечу Нхара, увлеченно доедавшего вторую тарелку рагу, неизвестно когда и заказанную им. – Белый, хватит жрать, по моему сигналу вскакиваешь и пробиваешься к дверям, прикроешь нам спины.
   Тот удивленно вскинул голову от тарелки и, будучи прирожденным бойцом, тут же все понял и приглушенно зарычал. В этот момент раздался рев Рохарха и они вскочили, выхватив мечи и кинжалы. Ало-черный дракон, вертя в руках два гигантских меча, первым двинулся вперед. Несколько лбов впереди попытались атаковать, но тут же рухнули на пол разрубленные напополам, заливая все вокруг кровью. Остальные отхлынули, явно не желая встречаться с мечами гиганта, и попытались напасть сбоку, но там их встретили Нхар и Идорна. Головорезы враз уразумели, что девушка носит свой богатый меч отнюдь не для украшения. Несчастные бандиты, привыкшие к уличным потасовкам, вдруг, неожиданно для себя, встретили воинов, равных которым можно было найти разве что среди хралов или мастеров ордена Серебристого Ветра, да и то вряд ли. Ибо драконы, даже в человеческом теле, в несколько раз превышали людей и по силе, и по скорости реакции.
   В дальнем углу, внимательно наблюдая за боем, сидели двое людей – лысый толстяк,
   Глава работорговцев города и давешний небритый, опьянение и простонародный говор которого куда-то вдруг подевались. Они говорили между собой, обсуждая увиденное.
   – Ах, какая женщина! – восхищенно чмокал губами толстяк, наблюдая за тем, как Идорна сваливает громил одного за другим. – С каким бы удовольствием я взялся лично за ее дрессировку. И куда же денется ее гордость, когда ее распнут на помосте и воткнут нож между ног… И белокурый парень хорош – за него, после соответствующего обучения и усечения всего лишнего, богатые бабенки такие деньги отвалят…
   – Их еще взять надо, – ответил небритый, продолжая наблюдать за дракой, его что-то тревожило, но он никак не мог понять, что же именно. – Великолепные бойцы, все трое. Но дрессировать эту милашку буду я.
   – Ты-ы?.. – недоверчиво протянул толстяк. – Ну лови, лови… А то эти милые ребятки между тем уже почти всех твоих скотов положили. Втроем! Я таких воинов и не встречал, пожалуй…
   – Хороши, ничего не скажешь. Но и я не лыком шит! На улице для них хороший сюрпризец приготовлен.
   – Посмотрим… Посмотрим… – скептически покачал головой толстяк. – Если бабенку возьмешь и сможешь выдрессировать, подбрось перед продажей на недельку, интересно…
   – Там посмотрим, – неопределенно буркнул его собеседник.
   В этом городе, на окраине заселенных земель, вся реальная власть принадлежала этим двоим, а отнюдь не императорскому губернатору, безвылазно сидевшему в своем дворце и получавшему за это хороший куш и лучших, резаных и не резаных, рабынь. Небритый Тход, Ведущий Ночных Охотников Стирхола, уже начинал сожалеть, что связался с этими варварами. Проклятому толстяку, и он с неприязнью посмотрел на своего собеседника, приспичило получить девчонку, а его же куда больше интересовала кольчуга, древняя кольчуга работы храргов. Тходу буквально жгло грудь желание иметь ее, все еще одетую на рыжего варвара. Эти трое сволочей уже успели перебить больше трех десятков его лучших людей! Он опять внимательно присмотрелся к движениям дикарей, и все тело его вдруг прошиб холодный пот. Он узнал эти движения! Тход медленно, весь белый повернулся к толстяку и прошептал:
   – Я выхожу из дела.
   – Что случилось? – несказанно удивился тот.
   – Их движения. Они только одеты в варварскую одежду. Это мастера Серебристого Ветра. Ты хочешь навлечь на свою голову месть Серебристого Ветра?
   – Не-ет… – толстяка мгновенно прошиб пот.
   Тход уже повернулся к своим, чтобы отдать приказ незаметно свернуть бой, но тройка в этот момент прорвалась к двери и вывалилась наружу. И тут же раздался трехголосый разъяренный рев, который, казалось, не могли бы издать человеческие глотки. Небритый в отчаянии стукнул кулаком по столу:
   – Попались все-таки в мою ловушку… – пробормотал он. – Надо пойти выпустить и извиниться…
   – Не-е… – протянул толстяк, томно закатывая глаза. – Раз уж попались, может и не мастера. Я рискну. Больно уж девка хороша…
   – Как хочешь, – издевательски ухмыльнулся Тход. – Тут я тебе не помощник.
   И с этими словами
   Глава Ночных Охотников встал из-за стола и быстро пошел к выходу, перепрыгивая на ходу через мертвых и раненных. Толстый Тимас, потирая руки и облизываясь, спешил за ним.
   Над крыльцом трактира яростно извивались пойманные в прочную стальную сеть, которую не брал ни меч, ни кинжал, варвары. Толстяк опередил Тхода и первым подбежал к сети, висящей высоко в воздухе. Смешно подпрыгивая на коротеньких ножках, он забегал вокруг, приговаривая:
   – Ну что, попались? Ну, теперь вашу сучку выдрессируют, как с благородными фофарскими мужчинами обращаться. А тебя, белоголовый, кастрируем и к бабам, сосать… А ты, сволочь рыжая, в каменоломни, в каменоломни…
   «Совсем с ума сошел», – неприязненно подумал Тход и подозвал к себе начальника своих людей.
   – Уводи всех наших и быстро, пусть остаются только его люди. Мы выходим из дела.
   – Почему? – удивился тот.
   – Мастера Серебристого Ветра! – кивнул на сеть Тход.
   Лицо его подчиненного скривилось, и он исчез с быстротой молнии. Но никто не успел уже ничего сделать, произошли абсолютно неожиданные для всех вещи, которые каждому оставшемуся в живых снились потом всю оставшуюся жизнь в самых страшных кошмарах. Дико закричала девушка из сети:
   – Нет!!! Нхар, не смей!!!
   Но было уже поздно, разъяренный белый дракон, пойманный презренными людишками, уже начал обратное превращение. Никогда не умевший контролировать своих чувств, он не смог сдержать Драконьей Ярости и забыл наставления Учителя. Нхар превращался в дракона.
   Потрясенные люди увидели, как металлическая сеть лопнула и оттуда выпали уже не три варвара, а два варвара и ревущий белый дракон. Он рухнул прямо на толстого Тимаса, оставив от того только неприятно пахнущую лепешку. А потом встал на задние лапы, распахнул свои белоснежные крылья, взревел уже так, что затряслись окна в домах, и кинулся крушить все вокруг. Все находящиеся поблизости люди были мгновенно разорваны в клочья, когти и зубы семиметрового дракона работали с молниеносной быстротой. Он выдохнул струю пламени, зажегши несколько домов вокруг.
   – Мага! Срочно зовите мага! Дракон в городе! – истошно вопил кто-то.
   Воспользовавшись неразберихой, Рохарх ухватил Идорну за руку и вместе с ней рванулся в переулок. Забившись за угол, они молча наблюдали за буйством Нхара.
   – Как же мы могли так глупо попасться? Как жаль мальчишку… – в голосе драконы звучали слезы.
   – Не смей плакать, Идорна! – глаза Рохарха пылали огнем адской ненависти. – Да, жаль! Но мы должны идти дальше и выполнить свой долг, как бы нам ни хотелось отомстить!
   – Почему он не улетает? Ведь он может еще спастись! – вырвалось у девушки.
   – Ярость, – коротко ответил ало-черный. – Ты разве уже забыла, как это, когда ты в ярости и не помнишь уже ничего? Мы с тобой хоть немного уже умеем контролировать Драконью Ярость, а этот несчастный белый дурень еще нет!
   А на площадь, усеянную кусками человеческих тел и обломками зданий, тем временем уже выходили с разных сторон три человека в темно-серых сутанах, с надвинутыми капюшонами. Маги. Нхар с радостным ревом обернулся к первому, собираясь разорвать его, но вдруг понял, что не может сдвинуться с места. Не может даже зареветь. Какая-то сила вздернула его в воздух и потащила в сторону видневшейся слева от города мрачной башне магов.
   Два дракона, содрогнувшись, с гневом и ужасом наблюдали эту картину. Ведь до сих пор о магах они знали только по рассказам Учителя и даже представить себе не могли что-либо подобное.
   А в это же время на площади, чуть в стороне от одного из магов, зашевелились обломки, из-под них вылез окровавленный Тход и поковылял к ближайшему, надрывно вопя:
   – Господин маг! Их было трое!
   Маг медленно повернул голову к нему:
   – А я вижу лишь одного… – прошелестел тихий голос из-под капюшона.
   Тход прошепелявил в ответ, нервно теребя пальцами полы безрукавки:
   – Они были в образе людей, господин маг… Я своими глазами видел, как этот, которого вы поймали, превратился из человека в дракона.