– О, великий владыка, повелитель злых сил, что мы должны сделать?
– Помогите мне обрести для начала тело. Мне надо вселиться во что-нибудь, лучше всего в дерево. Но сил на чары у меня нет, так что заклинания будете читать вы.
Курукуль был трусливым и подлым троллем, глупым, жадным и необразованным. Но историю Мартодуина он знал хорошо, и связываться с ним не рискнул. Он всего лишь молодой тролль и не такой могучий злодей, как например, Камельбрук. Тот бы ни за что не стал помогать Мартодуину. Но Черный эльф сказал, что не сойдут они с места, если не послушают его, а уж на это у него сил хватит. И поэтому старший Хоскингс стал командовать подчиненными ему троллями и готовить торжественный обряд вселения мертвого пепла в живое дерево.
Это очень непростой ритуал – переселения одного тела в другое. Особая сложность состояла в том, что мертвое должно было переселиться в живое, тем самым забрать у него жизнь. Это было опасно для всех, кто его делает. Но хоть тролли и были трусливы, колдовать они никогда не боятся, вот почему они с энтузиазмом принялись за дело.
Сперва они нашли дерево, которое одиноко стояло на поляне вдалеке от остальных. Нельзя было, чтобы рядом оказались другие деревья. Это была молодая береза. Она лучше всего подходила троллям, потому что березы наиболее незащищены перед колдовством. Затем, когда дерево было найдено, они окружили его треугольником, сложенным из камней, которые набрали у болота, над каждым камнем было прочитано заклинание, после чего все они приобрели черный оттенок. Напоследок березу обложили кусками древесного угля, который пришлось добыть прямо из под земли. На этом все приготовления были закончены и тролли принялись колдовать. Они сняли с себя грязные мешки, которые заменяли им одежду и остались нагишом, серые, потные, противные.
Колдовской ритуал начался с танца. Тролли взялись за руки и встали широким кольцом вокруг дерева. Их было мало, и поэтому им пришлось сильно вытянуть руки.
Начался дикий неистовый хоровод. Тролли бежали в диком отвратительном танце, строили самые ужасные и омерзительные рожи, вертели уродливыми телами и пели песню:
Глупая береза, без дела ты стоишь,
Тру-ля-ля, тра-ля-ля! Ох!
Бум!!!
Но это мы исправим, и быстро ты сгоришь!
Тру-ля-ля, тра-ля-ля! Ох!
Бум!!!
Твои кривые ветки, возьмет Мартодуин!
И ствол он твой утащит, отдай ему его!
Вошь, ложь, вошь, ложь!
Он живет, а ты умрешь,
Тра-ля-ля, тра-ля-ля!
Нам себя ты отдаешь!
Белый конь, нет черный конь!
Забери тебя огонь!
Была белой твоя кожа,
Станет черной, как рогожа!
Злые вши живут на лжи,
Жи-жи, жи-жи!
Злому делу послужи!
И пели они ее не один раз, а много, много раз. Кончали и тут же начинали заново.
И в то время, как они пели, с несчастной березой начали происходить страшные изменения. Прямо на глазах она начала изгибаться, словно девушка, которую бьют палками, застонала громким голосом, хотя деревья не умеют говорить, заскрипела и стала медленно, но неумолимо умирать. Ее белоснежная кора стала темнеть, листья чернели и опадали с веток, по веткам и стволу ее текли самые настоящие слезы.
Глядя на ее страдания, тролли радовались, смеялись, плевались, ругались и еще громче пели свою страшную песню.
Мартодуин в нетерпении ползал вокруг них словно черная грязная анаконда и шипел. Он не мог дождаться того момента, когда он сможет стать деревом.
Тролли все убыстряли свой танец, бешено мчались по кругу и хриплыми голосами орали песню. С каждым новым кругом они пели все быстрее и быстрее, им вот слова их слились в единый гул, так что их уже нельзя было разобрать, но они не теряли ни буковки. Их языки распухли от напряжения, но они не прекращали пения. И такой от них пошел жар, что даже земля под ними застонала и стала плавиться. Камни лежащие треугольником вокруг березы раскалились сначала до красна, а потом стали белыми, как снег.
И тут береза испустила свой последний крик. Это был крик о помощи. Он звал и молил о спасении, потому что вспыхнули огнем ее корни и ствол, огонь побежал по веткам.
Это был такой отчаянный крик, что лес, стеной стоявший вокруг отозвался на него, грозно затрещал могучими стволами, зашелестел густыми кронами и испустил ответный боевой клич.
Деревья, что веками стояли на земле, вырвали свои корни из нее и сдвинулись с места, до глубины своих колец, возмущенные действиями мучителей издевавшимися над их сестрой. Они встали стройными рядами и медленно пошли на троллей.
Как только береза вспыхнула, Мартодуин кинулся к ней и стал кружить вокруг нее черным смерчем, обвивая ее кольцами. Словно удав начал душить беззащитную козочку. Березка последний раз застонала и стала скрючиваться и уменьшаться в размерах, словно из нее выпускали воздух.
Деревья, несмотря на свою неповоротливость, пошли быстрее. Они уже были совсем близко. Несколько шагов, и их ветки коснутся троллей.
Хоскингсы знали, что им грозит, и поэтому они все пятеро повернулись к наступавшим на них деревьям лицом, а к березе задом, и запели новую песню:
Стена огня, на помощь к нам!
Приди сюда из ада!
Творим мы зло, спеши скорей!
Тебе мы будем рады!
О, огненный демон,
Приди же скорей,
Согрей нас, мы очень замерзли,
Дрова к нам идут,
Бери их смелей,
В огонь их, огненный козлик!
И тут земля под их ногами затрещала, пошла трещинами и из них прямо перед деревьями вырвалось пламя огня. Целая стена огня, который бушевал, трещал, гудел и грозил пожрать все, что попадется ему на пути. Он был такой мощный, что перед ним сразу отступили даже самые старые и могучие дубы и клены.
Лес был побежден. Он застонал от боли и обиды, громко заплакал и отступил. Пришлось деревьям возвращаться на свои места. Горько проклиная обидчиков, они побрели обратно.
А березки уже не было. На том месте, где она недавно стояла, теперь ходило чудовище, похожее на обугленную корягу, и пленного гоблина. Это был Мартодуин. Горящим огненным взором он обвел троллей и похвалил их.
– Вы не изменились с тех пор, как мы воевали с эльфами. Не то, что мои подданные. Они опустились, чуть ли не ловят мышей, боятся всех и каждого. Но ничего, этому скоро придет конец. Мы восстановим царство тьмы, и миром вновь будут править черные эльфа, то есть мы, гоблины и тролли!
В злобе своей он забыл, никогда они не правили миром. Но он верил в это искренне, и злоба переполняла его.
– Ну а теперь мне нужно добыть пряжу золотого паука, – сказал он. – Она лежит во дворце этой выскочки болотной полужабы, получеловека. Отнимем ее и соберем паутину. Иначе нам с эльфами не справиться. Следуйте за мной!
– Но нам надо поймать Друля, предателя и изменника, – попытался возразить Курукуль. – У нас приказ верховного тролля.
Мартодуин прищурился.
– Ты говоришь про розового тролльчонка с большими добрыми глазами?
– Да, да, про него! – радостно запрыгали на месте Хоскингсы. – Мы должны растворить его в мертвой воде.
– Вот и прекрасно. Вы его найдете во дворце болотной королевы. Я видел, как он ехал туда. Так, что поспешим!
И все они бросились в болото. У них теперь была одна цель. Так тролли из семейства Хоскингсов, попали под команду повелителя гоблинов Мартодуина. А у самого берега они наткнулись на пятерых гоблинов, которые шли с охоты, и взяли их с собой. С ними они сразу решили напасть на дворец Трясиницы Тропиницы без всяких переговоров.
– Там во дворце есть девчонка, дочь короля эльфов. Так вот, взять ее живьем, – приказал Мартодуин, когда их армия была уже у цели.
Ничего этого Друль не знал. Когда они подошли к дворцу болотной королевы, день уже начал приближаться к концу. До ночи надо было, во что бы то ни стало добраться до Гальянки и золотой пряжи и бежать как можно дальше. С наступлением темноты, сила гоблинов и троллей возрастет в несколько раз, и тогда отбиться от них будет невозможно. Но как пробраться во дворец? Ведь они были отрезаны от него. Гоблины и тролли были между ними и дворцом. Всем этим Друль поделился с Шишем.
– У нас только одна возможность, – ответил тот, – попытаться добраться до наших в обход. К счастью гоблинов не так много, и они не успели окружить Черепаховый замок.
И они опять побежали по тайным тропам, которые должны были привести их ко дворцу, но с другой его стороны.
Глава тринадцатая
НА ЧТО СПОСОБНЫ СТОРОЖЕВЫЕ ФИЛИНЫ И ДЕВОЧКИ-ЭЛЬФЫ
Получив боевое задание, Настрадамус со всех крыльев бросился его выполнять. Неожиданно для себя он вдруг обнаружил, что очень привязался и к Друлю и к Гальянке. Особенно к девочке. Ее он просто полюбил как внучку и теперь летел, чтобы спасти ее, и ради этого готов был пожертвовать всем. Забыв о том, что ему больше двухсот лет, филин летел и чувствовал себя молодым и полным сил и энергии. Куда подевались все старческие боли, грустные мысли, часы одиночества? Все это было в прошлом, которое теперь выглядело каким-то чужим. Сейчас он жил настоящим. А в настоящем у него были друзья, и они ему были нужны, а он был нужен им. К тому же жизнь, наполненная приключениями, ему вдруг неожиданно понравилась. Не зря его дедушка был спутником странствующего рыцаря, у которого даже на щите был изображен филин. Теперь дедушкина горячая кровь воспылала и в нем.
Настрадамус увидел под собой группу гоблинов и троллей. Ему стало не по себе. А когда тролли увидели его, закричали и стали швыряться камнями, он даже струхнул, но только на секунду. После этого он взлетел повыше и полетел дальше. До дворца было несколько хороших взмахов крыла. Затем филин увидел отряд шишиг и спикировал вниз.
– Тревога! – закричал он, обращаясь к шишигам. – Тревога! Сюда идут гоблины и тролли, а с ними их повелитель. Они собираются напасть на ваш дворец!
Шишиги сразу запрыгали, как большие лягушки, и бросились к королеве. Настрадамус обогнал их и оказался в тронном зале раньше всех. Здесь он тоже поднял тревогу. Шишиги были хорошими солдатами, потому что тут же стали готовиться к обороне. Закрыли ворота, открыли ловушки, заняли места у частокола и приготовились встретить любого врага.
Королева к удивлению Настрадамуса была спокойна. Они снисходительно смотрела на поднявшийся переполох, и когда филин приземлился на ручку ее трона, даже не удивилась.
– Ну, как, вы достали мне яйцо серебряной цапли? – спросила она.
– Да, ваше величество, – склонился Настрадамус. – Оно тут в сумке. Будь любезна, сними ее с моей шеи. Еще бы немного, и мне бы натерло шею. Я ведь все-таки филин, а не почтовый голубь.
Королева рассмеялась, сняла с шеи филина сумку и вытащила из него серебряное яйцо. Скорлупа заблестела в оранжевых лучах солнца, которое как раз в этот миг заглянуло в окно, и королева залюбовалась им.
– Что ж, вы прекрасно справились с заданием, – промолвила Трясиница Тропиница. – И я могу смело отдать вам золотую пряжу. Тем более держать ее здесь в моем доме становится опасно. Забирай ее, Настрадамус и будь таким же верным другом Друлю и дочери короля эльфов.
С этими словами она хлопнула в ладоши, и в тронный зал впрыгнули две пучеглазые жабы в треугольных шляпах.
– Принесите сюда золотую пряжу и дайте ее этому смелому и умному филину, – приказала королева.
– А теперь тебе лучше всего взять девочку и бежать отсюда, – после того, как жабы принесли золотую пряжу и повесили ее Настрадамусу на шею на шелковом шнурке. – У вас есть крылья, так что вы легко сможете удрать отсюда.
– А как же вы? – воскликнул Настрадамус. – Неужели вы будете драться с гоблинами? Они ведь всех вас уничтожат.
– За нас можешь не беспокоиться, – спокойно ответила Трясиница Тропиница. – Мне ли бояться гоблинов, этих тупоголовых болванов.
Филин покачал головой и полетел на поиски Гальянки. По пути ему попалась молоденькая кикимора и объяснила, куда надо лететь. Когда филин влетел в комнату, где, как ему сказали, спит девочка, то обнаружил только пустую кровать. Это была прелестная детская кроватка сделанная из перевернутого панциря черепахи. Когда-то на ней спала девочка Тропинка, когда была маленькой. А теперь на ней никого не было.
– Где же Гальянка? – обеспокоено прогудел Настрадамус. – Опять эта девчонка куда-то подевалась! Ну что за беда с этими непослушными птенцами. Нет, мои перья выпадут раньше времени.
И он стал летать по дворцу и искать Гальянку. Ему не у кого было даже спросить, где она, потому что все отправились защищать Черепаховый замок, потому что к этому времени гоблины как раз начали штурм. Но тут филину повезло, он встретил в коридоре целую компанию ужат и головастиков, которые тоже шли на войну.
– Вы не видели принцессу? – спросил их Настрадамус.
– Видели, видели! – зашипели и заквакали ужата и головастики. – Она на стенах замка бьется с гоблинами. Такая смелая девочка! Мы как увидели, что она полетела воевать, так тоже сбежали от няньки и вот идем драться с противными гоблинами.
Настрадамус чуть в обморок не упал, когда услышал такую новость. Но падать в обморок было некогда, и поэтому он лишь застонал и вылетел в первое же окно наружу. А там уже шел жаркий бой. И конечно же в самой его гуще летала Гальянка и стреляла по гоблинам из арбалета. Старый филин схватился за голову и ринулся на помощь принцессе.
Гальянка только что вступила в бой. Когда Друль и Настрадамус отправились за серебряным яйцом, она крепко спала на кровати королевы Тропинки, и ничего не знала. Девочка так сильно устала, что когда кикиморы привели ее в опочивальню, она даже не помнила, как с нее сняли крылья, раздели и уложили в кровать с под теплое мягкое одеяло. Когда же она проснулась, то очень удивилась и долго осматривалась вокруг. Наконец она вспомнила, что с ней было, и поняла, что она в болотном дворце. Рядом на кресле висели ее одежда, а на прикроватном крючке крылья, арбалет и колчан со стрелами, у которых наконечники были сделаны из серебра.
Гальянка спрыгнула на пол, попрыгала, потому что холодно было стоять босиком на холодном сыром полу, быстро оделась, причесалась, нацепила крылья и повесила за спину арбалет со стрелами. И за все это время он никого не увидела. Это ей показалось странным, тем более, что проснулась она от шума, который прежде стоял в коридорах и за окнами. Принцесса выглянула в окно и увидела, что вокруг дворца бегают вооруженные до зубов шишиги, кикиморы, игуаны и большие драконовые змеи.
– Тут что-то очень серьезно, – сама себе сказала Гальянка и выбежала в коридор.
Здесь тоже никого не было. Девочка прошла несколько шагов и вдруг услышала какие-то звуки – то ли шипение, то ли кваканье. Она остановилась. Звуки стали отчетливыми, и Гальянка, заглянув за угол, увидела круглый бассейн, стоявший около одного из окон. Оттуда и доносились эти звуки. Девочка без колебаний подошла к бассейну и увидела в нем целый выводок головастиков и ужат. Головастики плавали в воде, а змееныши ползали по краям.
– Что вы тут делаете? – на земноводном языке спросила их Гальянка. – И куда подевались все остальные?
Малыши наперебой ей стали рассказывать, что на дворец напали гоблины и тролли, что все взрослые ушли воевать, а их не пустили.
– Вот как? – сказала Гальянка. – Гоблины? Ну, я им покажу. Они узнают, как стреляет эльфийская принцесса.
И побежала из дворца. По дороге она встретила старую ужиху, которая спешила к своему детскому садику, и чуть было не нее не наступила. Она извинилась, и побежала дальше.
За дверью дворца, во дворе уже было болото. Это шишиги затопили двор, чтобы враг нигде не нашел суши. Гальянка не долго думая полетела на стены из частокола, с которых уже вели стрельбу защитники замка. Она выхватила арбалет и тоже стала стрелять в гоблина, который лез на стену в десятке шагов от нее и размахивал огромной дубиной. Шишиги осыпали его градом камней и змей, но он не обращал на них внимания.
Зато стрелы Гальянки ему очень не понравились. Первая же из них попала ему в ухо, и он заревел от боли.
– Ага, получил! – обрадовалась девочка и полетела, чтобы расстрелять гоблина в упор.
Но гоблин, как только увидел, что на него летит эльф с арбалетом в руках, взвыл от страха и свалился обратно. Шишиги закричали от радости, а остальные гоблины от злости. Их было пятеро. Один гоблин уже успел насадить себя прямо на частокол, и острые бревна проткнули его насквозь, и он висел большой и беззащитный. Еще один гоблин захлебнулся в трясине, когда неосторожно замешкался, прикрываясь лапами от летящих в него острых камней. И их осталось трое, когда дочь короля эльфов вступила в бой.
Гоблин, которого атаковала Гальянка побежал назад, а за ним и двое остальных. Штурм черепахового замка провалился. Гоблины столпились вокруг своего повелителя, зализывали раны и жалобно скулили. Даже на троллей, которые осыпали их бранью и пытались вновь организовать атаку, они не обращали внимания.
С ужасом и негодованием смотрел Мартодуин на своих бывших подданных. Неужели это они когда-то наводили ужас на все живое? Теперь перед ним были трусливые и глупые, никуда не годные гоблины. Нет, пять гоблинов, это слишком мало, чтобы творить великие черные дела. Злодеи сильны только когда их много. И чем больше, тем лучше. Ничего, скоро он соберет бесчисленные полчища гоблинов.
Но тут Мартодуину стало не до размышлений. Он увидел принцессу эльфов, и она летела прямо к нему, заряжая на лету арбалет.
– Подлый колдун! – кричала Гальянка. – Сейчас я с тобой расправлюсь! Сейчас же расколдовывай моих родителей и всех остальных эльфов!
– Схватите ее! – приказал теперь уже не гоблинам, а троллям, Мартодуин. В это мгновение он пожалел, что успел стать деревом, потому что уже не умел летать, и не мог сам этого сделать.
Тролли не осмелились его ослушаться, и хотя им было очень страшно, они достали веревки и стали кидать их в девочку, пытаясь заарканить ее. Но это было не так-то просто. Гальянка летала с быстротой молнии и осыпала Мартодуина стрелами. Но дереву они вреда не причиняли, а вот силы ее крыльев быстро кончались, ведь эльфы все-таки не птицы, и долго летать не умеют.
В конце концов, Бурдюк сумел накинуть на нее петлю и с торжествующим смехом потащил к себе. Ему на помощь кинулись остальные тролли, и принцесса забилась как птичка, пойманная в силок.
– На помощь! – закричала она. – Помогите!
– Попалась! – засмеялись в ответ тролли.
И тут на них сверху камнем упало что-то ужасное с когтями, горящими глазами и острым клювом.
Это был Настрадамус. Он спикировал прямо на голову Бурдюку и вцепился когтями ему в волосы. Филин громко ухал, и его клюв заработал, как кузнечный молот. С такой силой он стал клевать того, кто посмел обидеть его птенчика.
– Караул! – заверещал Бурдюк. – Убивают!
И выпустил веревку.
Естественно, что остальные Хоскингсы, которые узнали сторожевого филина Друля, тут же кинулись в стороны, словно на них напал не филин, а гигантский орел, и тоже отпустили веревку.
Гальянка оказалась на свободе. Настрадамус взмыл к ней, стараясь широкими крыльями закрыть ее от врагов. В эту секунду он был прекрасен и напоминал мифическую гарпию – женщину птицу. В лучах заходящего солнца блеснула на его шее пряжа золотого паука и ослепила Мартодуина.
– Пряжа! – закричал повелитель гоблинов. – Золотая пряжа! Бросайте все и ловите эту птицу!
Но некому было выполнять его волю. Тролли разбежались, а гоблины сидели вокруг своего повелителя в трясине, и как великанские жабы лишь тупо лупили глазами в небо.
– Уходим! – сказал Настрадамус, когда осмотрел Гальянку и убедился, что с ней все в порядке.
– У меня нет сил, – пожаловалась девочка. – Мои крылышки сейчас отлетят.
Что делать? Не долго думая, филин бесцеремонно схватил ее за шиворот когтями и полетел с ней так, словно это была пойманная мышь. Вы удивлены? А между тем хочу вам напомнить, что эльфы очень легкие, можно сказать почти невесомые. Так что филину это было вполне по силам. Да к тому же сам он чувствовал себя таким богатырем, что казалось, унесет и настоящую девочку.
– Куда ты меня несешь? – спросила Гальянка.
– Как можно подальше отсюда. Там за замком развернемся и полетим искать Друля. Он нас ждет.
Некоторое время они летели молча. Затем девочка запрокинула голову наверх и позвала:
– Настрадамус.
– Что? – Когда опасность немного миновала, к филину снова вернулся его ворчливый и недовольный тон.
– Ты меня спас, Настрадамус. – Гальянка уже немного опомнилась и тоже заработала крыльями. – Спасибо тебе.
Филин даже не нашел, что сказать, так он взволновался. Лишь что-то невнятно гукнул.
Как только они перелетели через замок, то в сотне шагов от него сразу увидели Друля и Шиша, которые спешили им навстречу. Настрадамус взял направление к ним, и через минуту они плавно спикировали вниз на ближайшую от них кочку.
Глава четырнадцатая
РУЧЕЙ МУДРОСТИ И КОЛЫБЕЛЬНОЕ ОЗЕРО
Ох, как же они все обрадовались! Но говорить и обнимать было некогда. Враг вот-вот опомнится и снова кинется на них, а он несмотря ни на что коварен, злобен и опасен. Надо было бежать. Тем более, что так им советовала и королева Трясиница Тропиница. И тут удача еще раз улыбнулась им.
– Смотрите, наши лошади! – вдруг закричал Шиш.
И в самом деле, жуки плавунцы, которые удрали от Друля и Шиша, когда увидели гоблина, тоже возвращались домой.
– Ай, бессовестные! – укорил их Шиш. – А ну-ка идите сюда.
Плавунцы стыдливо затрещали, виновато понурили смешные усатые головы и подкатили к хозяину. Друзья сели на них, и помчались с огромной скоростью к южному берегу, естественно в обход того опасного места, где были гоблины, их повелитель и тролли Хоскингсы.
Солнце закатилось за горизонт, когда они достигли берега и вышли на сушу. Друзья сердечно попрощались с Шишем, пожелали ему всего хорошего и тронулись дальше. Нужно было до наступления темноты уйти как можно дальше от болотистого берега, где было полным полно гоблинов.
Но перед тем, как отправиться в путь, Друль вспомнил, что с ними нет Ларисы. Пони осталась в черепаховом замке.
– Как же мы теперь будем? – чуть не заплакала Гальянка. – Я так устала. Лететь больше не могу. И идти тоже.
– Принцесса! – понимающе вздохнул Настрадамус. – Нежное существо. Голубка моя, я понесу тебя.
– Ну, уж нет, – возразила девочка, которой больше не хотелось висеть в клюве филина.
– Что за беда? – успокоил ее Друль. – Есть из-за чего волноваться. Сейчас я ее призову. А заодно и карты отправлю обратно к хозяйке. Я еще ни у кого ничего не зажиливал.
И он быстро стал читать непонятные слова и махать перед собой руками. Это было обменное заклинание. Волшебники его читают в тех случаях, когда что-то дали друг другу, а затем им надо обменяться этими вещами обратно. Заклинание было простое и короткое, но Друлю долго и сильно понадобилось дуть на колоду карт, которую он держал на ладони. Наконец она благополучно исчезла, а рядом с Друлем появилась как из-под земли Лариса. Она была запряжена, оседлана и нагружена для дальней дороги и мирно что-то жевала. Она хитро посмотрела на друзей большими добрыми глазами, довольно всхрапнула и помахала хвостом, словно поприветствовала.
– Ну вот, теперь мы все в сборе и можем продолжить наше путешествие, – сказал Друль, вынимая из-за пазухи карту Колдовского леса. – Нам в ту сторону. – Он показал на восток.
И они поехали туда, куда показал Друль. Стремительно наступала темнота. Не очень хорошее это было место – Колдовской лес. Друлю уже один раз довелось здесь побывать, и немало приключений выпало на долю его, рыцаря Катерино и оруженосца Кристиана. Теперь с ним была другая компания. Но это тоже были друзья, хорошие и верные, которые уже успели доказать свою преданность и храбрость. Две золотых пряжи уже были у Друля, и теперь он направлялся к Янтарной поляне, где, как показывала карта, находилось королевство пчел, которым правила пчелиная мать королева Жужильда Третья. До нее была пара дней пути. И путь этот пролегал через не очень приятные места: Ручей Мудрости и Колыбельное озеро.
Они прошли совсем немного, как стало темно, и продолжать путь не было никакой возможности. Пришлось сделать привал. Друль опять окружил лагерь магическим защитным кругом. Разводить огонь он не решился.
– Здесь живет столько существ, которые терпеть не могут огонь, и которые наоборот летят на него. Нам нет надобности, встречаться ни с теми, ни с другими. Так что придется довольствоваться сухим пайком. У нас что-нибудь осталось, Настрадамус?
– А как же? – отозвался филин. – В моем мешке есть еще эльфийские пряники, кусок пирога с малиной, медовый сидр, полголовки сыра и хлебец из кулибской пшеницы.
И филин вздохнул, потому что не нашел ничего мясного.
Они поели и, прежде чем улечься спать, все трое долго вглядывались в темноту и прислушивались, не гонятся ли за ними гоблины. Они прекрасно видели в темноте. Настрадамус, потому что так положено филинам и совам – видеть ночью лучше, чем днем, Друль потому что был волшебником, и ему для этого понадобилось всего лишь небольшое заклинание, и Гальянка, так как она была эльфом, видела одинаково днем и ночью.
Но в темноте никого не было ни видно, ни слышно. Явно им ничего не угрожало. Спать легли, не оставив караула, потому что лучшим их караульным был магический круг.
Ровно в полночь Настрадамус проснулся и почувствовал зверский голод. Ничего никому, не сказав, он тихо выбрался за пределы магического круга и улетел в ночной лес. Вернулся он на рассвете. Глаза его довольно поблескивали. Филин немного покопошился, почистил клювом перья и уже хотел завалиться спать, как его окликнули сразу два голоса.