Позаботились мы и о морских подступах к Сулине. По фарватерам в минных нолях, выявленных разведкой, подошли сюда малые охотники и бронекатера на случай, если понадобится огнем поддержать десант. На рейде застыли готовые к атаке торпедные катера - они не дадут вражеским кораблям войти в порт или выйти из него.
...Вслед за последним бронекатером и мы углубляемся в протоку, в узкий извилистый коридор среди густых зарослей камыша и тальника. Впереди рассыпалась пулеметная дробь. Пули на излете шуршат в камыше. Гулко ударили пушки.
Спрыгиваю в радиорубку. Капитан 2 ранга П. П. Давыдов докладывает: на выходе из протоки его катера попали под пулеметный огонь с обоих берегов гирла, пришлось свое слово сказать артиллеристам.
В Сулинское гирло входим уже днем. Оно довольно широкое. По берегам зеленеют высокие деревъя. Вот и город показался. Ночью на его окраине был бой. Морские пехотинцы Котанова оттеснили противника и быстро заняли всю северную (левобережную) часть Сулины. Корабли с десантом мчатся в порт. Стрельбы не слышно.
Сойдя на стенку порта, вижу необычную картину. Посреди площади гора оружия: винтовки, пулеметы, ручные гранаты в чехлах. А дальше - ровный строй солдат в светло-зеленых мундирах.
Одергиваю свой помятый китель, подхожу. Ко мне подбегает румынский унтер-офицер и, взметнув ладонь к козырьку, довольно сносно по-русски докладывает:
- Сулинсжий гарнизон численностью тысяча четыреста человек сдается на милость советского командования.
Медленно обхожу строй. Румыны застыли в стойке "смирно", руки чуть отведены в локтях, головы поворачиваются, провожая меня глазами. Смотрят открыто, многие улыбаются.
Понемногу унимаю волнение. Меня предупреждали, что надо быть готовым к капитуляции (противника. Тот же унтер-офицер, понизив голос, говорит, что командование румынского флота грозило смертью, если они пустят русские войска в город. Но солдаты уже знали, что в Бухаресте новое правительство и война скоро кончится. Вот они и решили: зачем проливать кровь?
Возвращаюсь к середине строя, напрягая голос, говорю солдатам, что они приняли правильное решение. Советские моряки благодарят их за доверие и обещают им свою дружбу.
Унтер-офицер громко переводит мои слова. Строй отвечает раскатистым "ура". Потом унтер-офицер говорит мне, что вчера командование вывело из порта все корабли и само ушло на них. Солдаты второй день не получают пищи.
Приказываю открыть оклады, выдать румынам продукты. Распускаю строй. Скоро прямо на площади задымили кухни. Ф. И. Аверлюков и его заместитель С. П. Шуваров, да и почти все политработники обходят группы румын, беседуют с ними. В разговоры эти включается все больше наших моряков. Осмелели и жители города. Шумная толпа заполняет площадь.
Связываемая с политуправлением флота, получаем последнюю информацию. Народное восстание в Румынии, вдохновителем и вождем которого выступила Румынская коммунистическая партия, победило. Победа далась нелегко. 24 августа Гитлер приказал своим войскам арестовать новое румынское правительство, заявившее, что Румыния прекращает войну против Советского Союза и объявляет войну фашистской Германии. Но попытка гитлеровцев захватить Бухарест была сорвана румынскими патриотами, руководимыми коммунистами.
В стране еще оставались немецко-фашистские войска. Не сложили оружия профашистские элементы в румынской армии и на флоте. Но серьезного сопротивления советским войскам они уже не могли оказать, не могли помешать и стремлению народа быстрее освободиться от фашистских поработителей.
Вечером ко мне пришла делегация румын. Тот же унтер-офицер, говоривший по-русски, заявил: солдаты просят вернуть им оружие и послать сражаться против Гитлера.
- Как поступим? - спрашиваю Аверлюкова.
- Нам остается только приветствовать румынских друзей, - отвечает начальник политотдела бригады.
Спрашивает румын:
- Командиры у вас есть?
- Есть. Сами выбрали.
В тот же вечер два новых румынских батальона покинули город. Их с некоторой торжественностью проводили наши моряки и жители города. Батальоны отправлялись под Тулчу, чтобы принять участие в боях.
К вечеру 27 августа соединения 3-го Украинского фронта при содействии моряков овладели всем районом нижнего течения Дуная от устья до Галаца.
28 августа 1944 года столица нашей Родины салютовала кораблям и частям Черноморского флота, овладевшим городом и портом Тулча и портом Сулина важной военно-морской базой немецких захватчиков на Черном море. В числе отличившихся назывались в нем моряки контр-адмирала Горшкова, капитана 1 ранга Свердлова, капитана 2 ранга Давыдова, капитана 2 ранга Проценко, капитана 3 ранга Державина, части морской пехоты майора Котанова, майора Григорьева, летники генерал-лейтенанта авиации Ермаченкова...
4-я бригада реданых кораблей и 1-й дивизией торпедных катеров, действовавшие в составе нашей базы, получили почетное наименование Сулинских.
Морякам базы дел хватало. Они обезвреживали группы гитлеровцев, укрывшиеся в плавнях, тралили морские и речные фарватеры, занимались перевозками, несли дозоры в море и на берегу, комендантскую службу в городе.
Моряки помогали населению Сулины в налаживании мирной жизни. Ко мне зачастили представители горожан с различными просьбами и предложениями. В дальнейшем рассмотрением жизненных нужд горожан занялись органы власти, избранные народом.
Когда мы освобождали Сулину, как я уже говорил, в порту не оказалось ни немецких, ни румынских кораблей. Командование румынского флота отвело корабли в Констанцу. Адмирал Ф. С. Октябрьский предъявил румынскому командованию ультиматум с требованием сохранить в целости корабли и все военно-морское имущество и передать все это в распоряжение советской администрации. Вскоре все румынские корабли вместе с экипажами перешли к нам.
Немецкие корабли еще задолго до этого покинули приморские порты Румынии и с награбленным добром устремились вверх по Дунаю. Далеко не уйдут! У наших летчиков глаза зоркие и прицел точный.
После освобождения Констанцы и организации там военно-морской базы нужда в Сулинской базе отпала. Ее корабли и части вновь вошли в состав флотилии, а я и мои помощники вернулись к своим прежним обязанностям в ее штабе.
За время действий в низовьях Дуная мы познакомились и подружились со многими румынскими моряками. Изгнав из экипажей профашистских офицеров, они вместе с нами очищали реку от мин, участвовали в других боевых делах, за что многие из них были награждены орденами и медалями Советского Союза.
Товарищи по борьбе
Главной базой флотилии стал Измаил. Город с его древней крепостью был освобожден быстро, гитлеровцы не успели его разрушить. До войны Измаил тоже служил главной базой Дунайской флотилии и многим нашим морякам был хорошо знаком.
Передислоцируем из Одессы свои службы и учреждения, приводим в порядок причалы и другие портовые сооружения. Связисты капитана 2 ранга Б. А. Баратова быстро оборудовали узел связи, который обеспечивает постоянный контакт со штабом фронта, со всеми нашими соединениями и частями.
Командующий почти не сходит со своего штабного корабля и находится от нас в сотнях километров. Оперативную группу при нем возглавляет мой сослуживец еще по Новороссийску и Азовскому морю капитан 3 ранга А. В. Загребин. Ему помогают подполковник И. П. Леонтьев, который постоянно связан со штабом фронта и штабами соседних с нами армий, майор М. В. Матерухин, отвечающий за взаимодействие с авиацией, капитан Я. Д. Пасмуров - специалист по береговой артиллерии, флагманский штурман капитан 3 ранга М. М. Дементьев, флагманский артиллерист капитан 3 ранга Е. Л. Леске.
Когда нужно что-то согласовать с командующим, я вылетаю к его подвижному КП самолетом По-2 (бывший У-2) на поплавках. Полеты стали почти безопасными. Наша авиация безраздельно господствует в воздухе. Миновали времена, когда "мессеры" гонялись за каждым связным самолетом.
С высоты Дунай и его берега просматриваются на большом расстоянии. На довоенных фотографиях река выглядела заполненной белоснежными пассажирскими пароходами, огромными самоходными баржами, множеством яхт и прогулочных катеров. Теперь ее сероватая поверхность на многие километры пустынна. Только кое-где торчат из воды мачты и надстройки потопленных судов. По берегам густая зелень. Но и Она не может скрыть развалины и пожарища на местах некогда живописных селений. Мы наблюдали такие картины на нашей земле. Теперь видим их здесь, за тысячи километров от Новороссийска, Таганрога, Керчи. Фашизм всюду оставляет страшные следы. И мы пришли сюда, чтобы помочь народам Юго-Восточной Европы избавиться от этого зла, обрести мирную жизнь и сделать Дунай снова полнокровной артерией, вернуть ему красоту, веками воспевавшуюся в поэзии и музыке.
Он уже оживает, работяга Дунай. Трудится на нас. Нет-нет да и покажется под крылом самолета медлительный караван судов в сопровождении кораблей. Во многих районах действуют переправы. Понтонные парки застревают на разбитой дороге, да и не напасешься их - уж очень широкая река, и армейцы часто обращаются к нам. Буксиры тянут от берега к берегу баржи с солдатами, танками, пушками. На реке радуют глаз боевые корабли бронекатера с одной или двумя танковыми башнями на палубе, полуглиссеры, тянущие за собой длинный пенный хвост, минометные катера с громоздкими ракетными установками, затянутыми чехлами, неутомимые водные пахари тральщики.
На западе и северо-западе горизонт клубится дымами. Там не затихают бои.
3-й Украинский фронт, которому по-прежнему оперативно подчинена флотилия, готовится к Белградской наступательной операции. Генерал армии Ф. И. Толбухин потребовал от нас перевезти с левого берега Дуная к линии фронта, перешагнувшей реку, новые танковые и артиллерийские соединения. Это не просто переправа, а большая транспортная задача, так как грузы надо перебрасывать не только на тот берег, но и на многие километры вверх по реке. Отступая, гитлеровцы разрушили в Румынии железные дороги. Все необходимое для войск может поступать только по Дунаю и его притокам.
Ищем во всех портах и затонах более или менее сохранившиеся суда. Флагманский инженер-механик А. А. Бахмутов и его чудо-мастера трудятся день и ночь, возвращая к жизни разбитые пароходы. Братскую помощь оказали нам румынские речники - привели 126 больших барж и 23 мощных буксира.
Но река усеяна минами - и немецкими, и наших союзников - англичан и американцев. С немецкими легче: гитлеровцы оставляли в минных полях проходы для своих кораблей. Разведав фарватеры, мы после контрольного траления можем пользоваться ими. А союзники, как уже не раз бывало, оказывают нам медвежью услугу. Их самолеты сбрасывают мины, главным образом донные самые опасные и трудно поддающиеся тралению, - как попало, без всякой системы. Это вынуждает нас многократно тралить русло реки. Чтобы хоть сколько-нибудь уберечься от электромагнитных мин, все корабли и суда пропускаем через станции размагничивания. Они у нас развернуты в Галаце, Джурджу, Турну-Севериве.
Перевозку грузов и борьбу с минной опасностью командующий возложил на штаб. Мы планируем и контролируем погрузочно-разгрузочные работы, обеспечиваем движение конвоев по реке, безопасность судоходства, включая разведку и тралению минных полей, создание единой системы ограждения фарватеров. Самоотверженно трудятся военные гидрографы, руководимые капитаном 2 ранга В. И. Куликовым. Офицеры С. Ф. Бугайцев, М. П. Кузьмин, И. В. Маляр, А. И. Дубенко, Д. А. Стаикевский вместе со своими подчиненными, порой рискуя жизнью, выискивают проходы под взорванными мостами, среди множества затопленных судов (гитлеровцы часто намеренно топит их, чтобы закупорить русло реки), обвеховывают проверенные, протраленные фарватеры. Они же организуют лоцманскую службу на всем протяжении освобожденного Дуная. Руководит ею капитан-лейтенант В. Н. Панфилов, собравший под свое начало десятки лучших знатоков этой капризной реки, как военных, так и гражданских; среди них наши друзья - югославы, румыны, болгары. Лоцманы выходят с каждым конвоем, с каждой группой кораблей.
Как уже говорилось, флотилия пришла на Дунай всего с одним дивизионом тральщиков. Он, конечно, не мог справиться с огромным объемом работ. К тому же катерные тральщики маломощные, на участках с быстрым течением они еле-еле тянут тралы. Опять помогли румынские моряки. Десятки их тральщиков включились в трудное и опасное дело. Флагманский минер флотилии капитан 3 ранга Г. Н. Охрименко и его помощники капитаны 3 ранга Н. И. Миронов, Н. И. Полосой и К. Г. Баштанник учат, инструктируют румынских моряков. Понравились мне мужественные и отважные командиры румынских тральщиков старшие лейтенанты Георге Гуогаше, Завалиде Киркулеско, Николие Косменский, Ион Попеску, Ааурел Предеску. Настанет день, и Военный совет придет на их корабли и контрадмирал С. Г. Горшков от имени Советского правительства вручит им и морякам их экипажей боевые награды нашей Родины.
Некоторыми румынскими тральщиками командуют наши офицеры. Флагманский маскировщик флотилии капитан-лейтенант Николай Алексеевич Решетов, в прошлом плававший на малых охотниках, замучил меня просьбами послать его на траление. Охрименко поддерживал просьбу. Назначили Решетова командиром румынского тральщика "Гердап". Он всегда оказывался на решающих участках. Прорывая особо опасное заграждение, "Гердап" обезвредил 12 мин. А у острова Оградила не повезло: одна мина взорвалась в трале, другая сдетонировала под днищем корабля. Раненый командир проследил за спасением экипажа. Прежде чем покинуть тонущий тральщик, достал из сейфа документы и главный из них карту минной обстановки. Из воды его подобрали румынские рыбаки.
Подлечившись в плавучем госпитале, Решетов добился назначения на другой тральщик, тоже румынский - "Амур-гул". Снова он вытраливал мин больше всех, о чем не раз сообщала флотильская газета "Дунаец". Но однажды во время проводки конвоя тральщик подорвался и затонул. Моряки успели спустить шлюпку и высадиться на берег.
- Слушай, Николай Алексеевич, - сказал я Решетову при встрече, - ты нам все тральщики перетопишь. Возвращайся-ка снова в штаб.
Не наказывают командира за гибель корабля, если он сделал все для выполнения боевой задачи. И возвращение Решетова на штабную работу вовсе не означало недоверия к нему как к командиру. Просто в штабе он был куда нужнее. Мы получаем все новые тральщики, их экипажи надо учить, да и сама организация дела стоит нам огромных усилий, она под силу только хорошо подготовленным, энергичным офицерам, таким, как Решетов. Он и впредь будет заниматься тральными делами сначала у нас в штабе, а потом в Белградской военно-морской базе.
На тралении гибнут корабли, гибнут люди. Но Дунай становится все более судоходным.
В штабе нашем хватает отважных и решительных людей. Например, мой заместитель капитан 3 ранга А. А. Ураган. Вот уж в ком удаль бьет через край. Пожалуй, не вспомнить десанта, который высаживался бы без его участия. И в то же время это отличный штабист, любую документацию готовит залюбуешься.
В разговоре со мной Ураган стал сетовать: вот, дескать, думал, что на Дунае мы развернемся, начнется настоящая боевая жизнь, а превратились в перевозчиков, в паромщиков...
- Ты ошибаешься, - замечаю я. - Сейчас перевозки самая боевая наша работа. Берисыка за них, да со всем пылом, как ты умеешь.
Опечаленный ушел Ураган. А на другой день я увидел его на причале. Александр Ураган - эту фамилию ему еще в детдоме дали, он из беспризорников - был в полном блеске. Фуражка слегка набекрень, из-под нее выбивается буйный чуб. Носится с буксира на буксир, с баржи на баржу, торопит, подгоняет, бушует, завидя заминку. Веселый, упоенный делом.
От румынских капитанов и лоцманов нередко слышу:
- А где у вас, как это - ну сильный, сильный ветер?
Урагана побаиваются. И любят - за открытую душу, ум и жизнерадостность.
Объем перевозок непрерывно растет. Инженерные части фронта под руководством генерала Л. З. Котляра подбирают баржи примерно одной высоты и соединяют их попарно прочным настилом. На эти импровизированные паромы заползают с причалов танки, самоходки, тягачи с пушками: погрузка тяжелой техники производится в основном в Галаце.
Котляр и Ураган, да и я тоже, следим за водворением на суда каждого танка, каждого тяжеловеса, как у нас говорят. Одновременно комплектуем конвой: буксиры с баржами пойдут под охраной боевых кораблей. И конечно, с тральщиками впереди походного ордера. Командиром конвоя назначаем кого-нибудь из штабных офицеров.
Таким образом, за десять дней из Измаила, Тулчи, Исакчи, Реяи, Галаца, Силистры перебрасываем в правобережные порты Лом, Калафат, Видин более 173 тысяч солдат и офицеров, 340 танков и самоходок, 2200 орудий, 422 тягача, более трех тысяч автомашин, почти десять тысяч лошадей и многие тысячи тонн различных грузов{13}.
И тут снова хочется сказать о Григории Николаевиче Охрименко, нашем флагманском минере. Перевезти столько войск и техники по засоренной минами реке удается во многом благодаря его стараниям. Усилиями Охрименко создается бригада траления, которую он сам и возглавил. А к концу войны мы будем иметь на Дунае еще две бригады тральщиков с отлично подготовленными штабами и экипажами. Не случайно грудь Охрименко украсит множество наград: четыре ордена Красного Знамени, ордена Ушакова, Отечественной войны, Краевой Звезды. Он станет Народным Героем Югославии и кавалером орденов других придунайских стран.
Кроме мин, затонувших судов и других препятствий перевозкам мешает еще одно обстоятельство. На отдельных участках реки течение настолько быстрое, особенно в связи с начавшимся осенним паводком, что не каждое судно может его преодолеть. Раньше по берегу были проложены рельсы, по которым ходили паровозы для буксировки судов. Гитлеровцы всю эту систему разрушили. Нашим караванам приходится обходиться без локомотивной тяги. Чтобы вытянуть баржи на стрежне, выпрягаем в каждую несколько речных буксиров, а то и бронекатера подключаем.
Выше Силистры на огромном протяжении Дунай - пограничная река: на левом, северном, берегу - Румыния, на правом - Болгария. Сейчас оба этих народа - наши братья по совместной борьбе.
Вступление советских воинов в Болгарию способствовало коренным переменам в стране. Всенародное восстание, возглавленное Болгарской коммунистической партией, покончило с монархо-фашистским режимом, и власть перешла в руки трудящихся. Созданные Отечественным фронтом вооруженные силы выступили против злейших врагов своей родины - фашистских захватчиков, стали сражаться плечом к плечу с советскими войсками. Наша флотилия получила в оперативное подчинение много болгарских кораблей и судов. С их экипажами у нас установилась самая тесная дружба.
У нас в штабе часто бывает командующий речными силами Отечественного фронта капитан-лейтенант Валентин Поста леев. Он привел к нам тральщики "Искорь", "Кирилл Попов", "Василь Левский", "Христо Ботев" с подготовленными командами, и они сразу приступили к работе. Потом болгары выделили флотилии еще корабли, в том числе прекрасно оборудованное штабное судно "Царица Иоанна".
Болгарские моряки - наши верные друзья и отважные воины. Запомнились отличные командиры кораблей - лейтенант Любомир Давыдов, подофицеры Илья Попилиев, Стоян Петрунов, Ангел Иванов, мичман Наго Овчаров. Сотни, тысячи болгарских моряков вместе с нами пройдут по Дунаю несчетные огненные мили. Многие из них будут удостоены высоких советских наград.
Имеем дело мы и с воинами 1-й болгарской армии, с ее командующим генерал-лейтенантом Владимиром Стойчевым. Перебрасываем болгарские части по Дунаю. Замечательные солдаты - дружные, веселые, хорошо обученные. Их много, и вооружены они неплохо. Просматриваю донесения: за десять дней мы переправили в правобережные порты 82 тысячи солдат и офицеров болгарской армии, с ними 670 орудий, 700 минометов и пулеметов, 1700 автомашин{14}.
Войска движутся на запад, к югославской границе. Временами опережая их, идут вверх по разлившемуся осеннему Дунаю корабли флотилии.
Думаем, что делать с сектором береговой обороны. Наши базы всегда оказываются в тылу наступающих войск. Оборонять их не от кого, только от воздушных налетов - вражеские самолеты все же иногда прорываются к нам. Но для этого существуют силы ПВО. Сам Яблонский предложил:
- А что, если нам по берегу сопровождать корабли?
- Как это? - спрашивает член Военного совета А. А. Матушкин.
- Будем двигаться по суше параллельным курсом с кораблями. Понадобится высадить десант - морская пехота под рукой. Появится нужда в огневой поддержке - наши дальнобойки всегда наготове. И разведчики с нами - заметят вражескую засаду, дадут знать кораблям, а возникнет нужда, высадятся с катеров, обшарят любую точку на берегу.
Мысль понравилась командующему. Пожалуй, мы впервые осуществляем такое новшество. Корабли действуют на реке, а по суше следует береговой отряд сопровождения - тяжелые, 122-миллиметровые пушки на прицепе тягачей. Позже мы получили еще шесть САУ - самоходных артиллерийских установок - и батальон морской пехоты. Впереди колонны отряд разведчиков флотилии, возглавляемый старшим лейтенантом Виктором Калгановым. Корабли и береговой отряд сопровождения поддерживают между собой постоянную связь и всегда могут помочь друг другу.
Наступление войск 3-го Украинского и левого крыла 2-го Украинского фронтов, Народно-освободительной армии Югославии и Болгарской народной армии началось 28 сентября. Уже на другой день, содействуя успеху пехоты, мы высадили десанты в Радуеване и Прахово. Артиллерия кораблей и берегового отряда сопровождения поддерживала огнем армейские части, продвигавшиеся по берегу.
В Прахаво десантники захватили девять наливных барж. В них оказалось 700 тонн бензина, 200 тонн дизельного топлива и 400 тонн технических масел. Учитывая изводящие нас перебои со снабжением - трофей ценнейший. Тыловики берут эти баржи под неусыпную охрану.
Плесы выше Прахово гитлеровцы превратили в кладбище судов. Взорвали и затопили здесь десятки пароходов и барж с единственной целью перекрыть фарватер. Кресты мачт торчат из воды суровым напоминанием о фашистском варварстве. Мы должны спешить, чтобы помочь братским народам спасти не только человеческие жизни, но и промышленность, транспорт, культурные ценности, создававшиеся веками.
У гитлеровцев на реке еще значительные силы. Войсковая разведка нашего штаба, руководимая капитан-лейтенантом А. У. Довженко, выявила на Среднем Дунае большое скопление вражеских кораблей: 7 мониторов, 4 канлодки, 6 бронекатеров, 5 минных заградителей, 7 десантных барж, 21 тральщик, 19 вспомогательных судов. Просим фронтовых летчиков заняться этой армадой. Надо сказать, разделываются они с ней успешно. Мы не в претензии на наших крылатых воинов за то, что они еще больше засоряют фарватер. Это дело поправимое. Наша инженерная служба организует подъем кораблей, тех, которые меньше пострадали. Ремонтируем их на местных заводах. В итоге флотилия пополнилась еще пятью мониторами (до этого у нас был единственный "Железняков"). Монитор на реке, что на море крейсер. Пехота, когда речь заходит о серьезном деле, просит: "Пришлите мониторы, гитлеровцы уже одного их вида боятся".
На пути наступающих войск не только узлы сопротивления противника, но и труднопреодолимые естественные преграды - кручи Восточно-Сербских гор и Трансильванских Альп, реки Морава, Тиса, Сава, Драва. Это повышает роль боевых действий флотилии. Есть районы, куда войска могут проникнуть только по воде. Танки туда не пройдут, и их заменяют наши бронекатера, столь же неуязвимые для пуль и осколков и со столь же мощными пушками.
Корабли наши в постоянном движении - перевозят войска, поддерживают огнем их наступление, высаживают десанты. Очень часто в этих десантах вместе с нашей морской пехотой участвуют югославские и болгарские солдаты.
С 16 октября Дунайская флотилия больше не входит в состав Черноморского флота. Она теперь подчинена непосредственно наркомату Военно-Морского Флота. Стало значительно легче с согласованием многих вопросов, со снабжением.
Меня вызвали на штабной корабль. Командующий подвел к карте. Обстановку на Среднем Дунае я хорошо знал. Бурный осенний паводок затопил узкую дорогу, пролегающую по левому берегу стиснутой .горами реки. Не зря это место прозвали Железными Воротами. Движение войск здесь застопорилось.
Я пролетал на самолете над этим районом. Река вся в пене. Извилистый фарватер пролегает среди каменистых порогов. Хорошо, что наши гидрографы разыскали югославских лоцманов, назубок знающих каждый поворот в этом бешеном потоке.
- Будем прорываться через Железные Ворота, - говорит Сергей Георгиевич, - чтобы огнем кораблей и высадкой десантов уничтожить вражеские узлы сопротивления и одновременно обеспечить перевозку войск и техники. Согласуем все действия с армейцами. Подготовьте распоряжения бригадам кораблей.
Мы добивались высокой оперативности в управлений. Способствовало этому и то, что теперь у нас было несколько соединений со своими штабами - иначе нельзя. Силы наши росли. В соответствии с приказом наркома ВМФ в состав флотилии входили 1-я бригада речных кораблей (раньше она называлась бригадой бронекатеров), насчитывающая 35 бронекатеров и три монитора; 2-я Сулинская бригада речных кораблей (бывшая 4-я) - 16 бронекатеров, 16 минометных катаров и три монитора; бригада траления (38 катерных тральщиков); отдельный отряд десантных судов; береговой отряд сопровождения; Измаильская военно-морская база (позже создадим и в Белграде); управления старших военно-морских начальников в Галаце, Джурджу, Русе, Турну-Северине, Новисаде. Это то, что, как говорится, нам дано по штату. А сколько всего одолжили нам друзья по оружию - румынские, югославские, болгарские моряки и речники, не счесть! В оперативном отношении нам подчинены речные силы Румынии и Болгарии.
...Вслед за последним бронекатером и мы углубляемся в протоку, в узкий извилистый коридор среди густых зарослей камыша и тальника. Впереди рассыпалась пулеметная дробь. Пули на излете шуршат в камыше. Гулко ударили пушки.
Спрыгиваю в радиорубку. Капитан 2 ранга П. П. Давыдов докладывает: на выходе из протоки его катера попали под пулеметный огонь с обоих берегов гирла, пришлось свое слово сказать артиллеристам.
В Сулинское гирло входим уже днем. Оно довольно широкое. По берегам зеленеют высокие деревъя. Вот и город показался. Ночью на его окраине был бой. Морские пехотинцы Котанова оттеснили противника и быстро заняли всю северную (левобережную) часть Сулины. Корабли с десантом мчатся в порт. Стрельбы не слышно.
Сойдя на стенку порта, вижу необычную картину. Посреди площади гора оружия: винтовки, пулеметы, ручные гранаты в чехлах. А дальше - ровный строй солдат в светло-зеленых мундирах.
Одергиваю свой помятый китель, подхожу. Ко мне подбегает румынский унтер-офицер и, взметнув ладонь к козырьку, довольно сносно по-русски докладывает:
- Сулинсжий гарнизон численностью тысяча четыреста человек сдается на милость советского командования.
Медленно обхожу строй. Румыны застыли в стойке "смирно", руки чуть отведены в локтях, головы поворачиваются, провожая меня глазами. Смотрят открыто, многие улыбаются.
Понемногу унимаю волнение. Меня предупреждали, что надо быть готовым к капитуляции (противника. Тот же унтер-офицер, понизив голос, говорит, что командование румынского флота грозило смертью, если они пустят русские войска в город. Но солдаты уже знали, что в Бухаресте новое правительство и война скоро кончится. Вот они и решили: зачем проливать кровь?
Возвращаюсь к середине строя, напрягая голос, говорю солдатам, что они приняли правильное решение. Советские моряки благодарят их за доверие и обещают им свою дружбу.
Унтер-офицер громко переводит мои слова. Строй отвечает раскатистым "ура". Потом унтер-офицер говорит мне, что вчера командование вывело из порта все корабли и само ушло на них. Солдаты второй день не получают пищи.
Приказываю открыть оклады, выдать румынам продукты. Распускаю строй. Скоро прямо на площади задымили кухни. Ф. И. Аверлюков и его заместитель С. П. Шуваров, да и почти все политработники обходят группы румын, беседуют с ними. В разговоры эти включается все больше наших моряков. Осмелели и жители города. Шумная толпа заполняет площадь.
Связываемая с политуправлением флота, получаем последнюю информацию. Народное восстание в Румынии, вдохновителем и вождем которого выступила Румынская коммунистическая партия, победило. Победа далась нелегко. 24 августа Гитлер приказал своим войскам арестовать новое румынское правительство, заявившее, что Румыния прекращает войну против Советского Союза и объявляет войну фашистской Германии. Но попытка гитлеровцев захватить Бухарест была сорвана румынскими патриотами, руководимыми коммунистами.
В стране еще оставались немецко-фашистские войска. Не сложили оружия профашистские элементы в румынской армии и на флоте. Но серьезного сопротивления советским войскам они уже не могли оказать, не могли помешать и стремлению народа быстрее освободиться от фашистских поработителей.
Вечером ко мне пришла делегация румын. Тот же унтер-офицер, говоривший по-русски, заявил: солдаты просят вернуть им оружие и послать сражаться против Гитлера.
- Как поступим? - спрашиваю Аверлюкова.
- Нам остается только приветствовать румынских друзей, - отвечает начальник политотдела бригады.
Спрашивает румын:
- Командиры у вас есть?
- Есть. Сами выбрали.
В тот же вечер два новых румынских батальона покинули город. Их с некоторой торжественностью проводили наши моряки и жители города. Батальоны отправлялись под Тулчу, чтобы принять участие в боях.
К вечеру 27 августа соединения 3-го Украинского фронта при содействии моряков овладели всем районом нижнего течения Дуная от устья до Галаца.
28 августа 1944 года столица нашей Родины салютовала кораблям и частям Черноморского флота, овладевшим городом и портом Тулча и портом Сулина важной военно-морской базой немецких захватчиков на Черном море. В числе отличившихся назывались в нем моряки контр-адмирала Горшкова, капитана 1 ранга Свердлова, капитана 2 ранга Давыдова, капитана 2 ранга Проценко, капитана 3 ранга Державина, части морской пехоты майора Котанова, майора Григорьева, летники генерал-лейтенанта авиации Ермаченкова...
4-я бригада реданых кораблей и 1-й дивизией торпедных катеров, действовавшие в составе нашей базы, получили почетное наименование Сулинских.
Морякам базы дел хватало. Они обезвреживали группы гитлеровцев, укрывшиеся в плавнях, тралили морские и речные фарватеры, занимались перевозками, несли дозоры в море и на берегу, комендантскую службу в городе.
Моряки помогали населению Сулины в налаживании мирной жизни. Ко мне зачастили представители горожан с различными просьбами и предложениями. В дальнейшем рассмотрением жизненных нужд горожан занялись органы власти, избранные народом.
Когда мы освобождали Сулину, как я уже говорил, в порту не оказалось ни немецких, ни румынских кораблей. Командование румынского флота отвело корабли в Констанцу. Адмирал Ф. С. Октябрьский предъявил румынскому командованию ультиматум с требованием сохранить в целости корабли и все военно-морское имущество и передать все это в распоряжение советской администрации. Вскоре все румынские корабли вместе с экипажами перешли к нам.
Немецкие корабли еще задолго до этого покинули приморские порты Румынии и с награбленным добром устремились вверх по Дунаю. Далеко не уйдут! У наших летчиков глаза зоркие и прицел точный.
После освобождения Констанцы и организации там военно-морской базы нужда в Сулинской базе отпала. Ее корабли и части вновь вошли в состав флотилии, а я и мои помощники вернулись к своим прежним обязанностям в ее штабе.
За время действий в низовьях Дуная мы познакомились и подружились со многими румынскими моряками. Изгнав из экипажей профашистских офицеров, они вместе с нами очищали реку от мин, участвовали в других боевых делах, за что многие из них были награждены орденами и медалями Советского Союза.
Товарищи по борьбе
Главной базой флотилии стал Измаил. Город с его древней крепостью был освобожден быстро, гитлеровцы не успели его разрушить. До войны Измаил тоже служил главной базой Дунайской флотилии и многим нашим морякам был хорошо знаком.
Передислоцируем из Одессы свои службы и учреждения, приводим в порядок причалы и другие портовые сооружения. Связисты капитана 2 ранга Б. А. Баратова быстро оборудовали узел связи, который обеспечивает постоянный контакт со штабом фронта, со всеми нашими соединениями и частями.
Командующий почти не сходит со своего штабного корабля и находится от нас в сотнях километров. Оперативную группу при нем возглавляет мой сослуживец еще по Новороссийску и Азовскому морю капитан 3 ранга А. В. Загребин. Ему помогают подполковник И. П. Леонтьев, который постоянно связан со штабом фронта и штабами соседних с нами армий, майор М. В. Матерухин, отвечающий за взаимодействие с авиацией, капитан Я. Д. Пасмуров - специалист по береговой артиллерии, флагманский штурман капитан 3 ранга М. М. Дементьев, флагманский артиллерист капитан 3 ранга Е. Л. Леске.
Когда нужно что-то согласовать с командующим, я вылетаю к его подвижному КП самолетом По-2 (бывший У-2) на поплавках. Полеты стали почти безопасными. Наша авиация безраздельно господствует в воздухе. Миновали времена, когда "мессеры" гонялись за каждым связным самолетом.
С высоты Дунай и его берега просматриваются на большом расстоянии. На довоенных фотографиях река выглядела заполненной белоснежными пассажирскими пароходами, огромными самоходными баржами, множеством яхт и прогулочных катеров. Теперь ее сероватая поверхность на многие километры пустынна. Только кое-где торчат из воды мачты и надстройки потопленных судов. По берегам густая зелень. Но и Она не может скрыть развалины и пожарища на местах некогда живописных селений. Мы наблюдали такие картины на нашей земле. Теперь видим их здесь, за тысячи километров от Новороссийска, Таганрога, Керчи. Фашизм всюду оставляет страшные следы. И мы пришли сюда, чтобы помочь народам Юго-Восточной Европы избавиться от этого зла, обрести мирную жизнь и сделать Дунай снова полнокровной артерией, вернуть ему красоту, веками воспевавшуюся в поэзии и музыке.
Он уже оживает, работяга Дунай. Трудится на нас. Нет-нет да и покажется под крылом самолета медлительный караван судов в сопровождении кораблей. Во многих районах действуют переправы. Понтонные парки застревают на разбитой дороге, да и не напасешься их - уж очень широкая река, и армейцы часто обращаются к нам. Буксиры тянут от берега к берегу баржи с солдатами, танками, пушками. На реке радуют глаз боевые корабли бронекатера с одной или двумя танковыми башнями на палубе, полуглиссеры, тянущие за собой длинный пенный хвост, минометные катера с громоздкими ракетными установками, затянутыми чехлами, неутомимые водные пахари тральщики.
На западе и северо-западе горизонт клубится дымами. Там не затихают бои.
3-й Украинский фронт, которому по-прежнему оперативно подчинена флотилия, готовится к Белградской наступательной операции. Генерал армии Ф. И. Толбухин потребовал от нас перевезти с левого берега Дуная к линии фронта, перешагнувшей реку, новые танковые и артиллерийские соединения. Это не просто переправа, а большая транспортная задача, так как грузы надо перебрасывать не только на тот берег, но и на многие километры вверх по реке. Отступая, гитлеровцы разрушили в Румынии железные дороги. Все необходимое для войск может поступать только по Дунаю и его притокам.
Ищем во всех портах и затонах более или менее сохранившиеся суда. Флагманский инженер-механик А. А. Бахмутов и его чудо-мастера трудятся день и ночь, возвращая к жизни разбитые пароходы. Братскую помощь оказали нам румынские речники - привели 126 больших барж и 23 мощных буксира.
Но река усеяна минами - и немецкими, и наших союзников - англичан и американцев. С немецкими легче: гитлеровцы оставляли в минных полях проходы для своих кораблей. Разведав фарватеры, мы после контрольного траления можем пользоваться ими. А союзники, как уже не раз бывало, оказывают нам медвежью услугу. Их самолеты сбрасывают мины, главным образом донные самые опасные и трудно поддающиеся тралению, - как попало, без всякой системы. Это вынуждает нас многократно тралить русло реки. Чтобы хоть сколько-нибудь уберечься от электромагнитных мин, все корабли и суда пропускаем через станции размагничивания. Они у нас развернуты в Галаце, Джурджу, Турну-Севериве.
Перевозку грузов и борьбу с минной опасностью командующий возложил на штаб. Мы планируем и контролируем погрузочно-разгрузочные работы, обеспечиваем движение конвоев по реке, безопасность судоходства, включая разведку и тралению минных полей, создание единой системы ограждения фарватеров. Самоотверженно трудятся военные гидрографы, руководимые капитаном 2 ранга В. И. Куликовым. Офицеры С. Ф. Бугайцев, М. П. Кузьмин, И. В. Маляр, А. И. Дубенко, Д. А. Стаикевский вместе со своими подчиненными, порой рискуя жизнью, выискивают проходы под взорванными мостами, среди множества затопленных судов (гитлеровцы часто намеренно топит их, чтобы закупорить русло реки), обвеховывают проверенные, протраленные фарватеры. Они же организуют лоцманскую службу на всем протяжении освобожденного Дуная. Руководит ею капитан-лейтенант В. Н. Панфилов, собравший под свое начало десятки лучших знатоков этой капризной реки, как военных, так и гражданских; среди них наши друзья - югославы, румыны, болгары. Лоцманы выходят с каждым конвоем, с каждой группой кораблей.
Как уже говорилось, флотилия пришла на Дунай всего с одним дивизионом тральщиков. Он, конечно, не мог справиться с огромным объемом работ. К тому же катерные тральщики маломощные, на участках с быстрым течением они еле-еле тянут тралы. Опять помогли румынские моряки. Десятки их тральщиков включились в трудное и опасное дело. Флагманский минер флотилии капитан 3 ранга Г. Н. Охрименко и его помощники капитаны 3 ранга Н. И. Миронов, Н. И. Полосой и К. Г. Баштанник учат, инструктируют румынских моряков. Понравились мне мужественные и отважные командиры румынских тральщиков старшие лейтенанты Георге Гуогаше, Завалиде Киркулеско, Николие Косменский, Ион Попеску, Ааурел Предеску. Настанет день, и Военный совет придет на их корабли и контрадмирал С. Г. Горшков от имени Советского правительства вручит им и морякам их экипажей боевые награды нашей Родины.
Некоторыми румынскими тральщиками командуют наши офицеры. Флагманский маскировщик флотилии капитан-лейтенант Николай Алексеевич Решетов, в прошлом плававший на малых охотниках, замучил меня просьбами послать его на траление. Охрименко поддерживал просьбу. Назначили Решетова командиром румынского тральщика "Гердап". Он всегда оказывался на решающих участках. Прорывая особо опасное заграждение, "Гердап" обезвредил 12 мин. А у острова Оградила не повезло: одна мина взорвалась в трале, другая сдетонировала под днищем корабля. Раненый командир проследил за спасением экипажа. Прежде чем покинуть тонущий тральщик, достал из сейфа документы и главный из них карту минной обстановки. Из воды его подобрали румынские рыбаки.
Подлечившись в плавучем госпитале, Решетов добился назначения на другой тральщик, тоже румынский - "Амур-гул". Снова он вытраливал мин больше всех, о чем не раз сообщала флотильская газета "Дунаец". Но однажды во время проводки конвоя тральщик подорвался и затонул. Моряки успели спустить шлюпку и высадиться на берег.
- Слушай, Николай Алексеевич, - сказал я Решетову при встрече, - ты нам все тральщики перетопишь. Возвращайся-ка снова в штаб.
Не наказывают командира за гибель корабля, если он сделал все для выполнения боевой задачи. И возвращение Решетова на штабную работу вовсе не означало недоверия к нему как к командиру. Просто в штабе он был куда нужнее. Мы получаем все новые тральщики, их экипажи надо учить, да и сама организация дела стоит нам огромных усилий, она под силу только хорошо подготовленным, энергичным офицерам, таким, как Решетов. Он и впредь будет заниматься тральными делами сначала у нас в штабе, а потом в Белградской военно-морской базе.
На тралении гибнут корабли, гибнут люди. Но Дунай становится все более судоходным.
В штабе нашем хватает отважных и решительных людей. Например, мой заместитель капитан 3 ранга А. А. Ураган. Вот уж в ком удаль бьет через край. Пожалуй, не вспомнить десанта, который высаживался бы без его участия. И в то же время это отличный штабист, любую документацию готовит залюбуешься.
В разговоре со мной Ураган стал сетовать: вот, дескать, думал, что на Дунае мы развернемся, начнется настоящая боевая жизнь, а превратились в перевозчиков, в паромщиков...
- Ты ошибаешься, - замечаю я. - Сейчас перевозки самая боевая наша работа. Берисыка за них, да со всем пылом, как ты умеешь.
Опечаленный ушел Ураган. А на другой день я увидел его на причале. Александр Ураган - эту фамилию ему еще в детдоме дали, он из беспризорников - был в полном блеске. Фуражка слегка набекрень, из-под нее выбивается буйный чуб. Носится с буксира на буксир, с баржи на баржу, торопит, подгоняет, бушует, завидя заминку. Веселый, упоенный делом.
От румынских капитанов и лоцманов нередко слышу:
- А где у вас, как это - ну сильный, сильный ветер?
Урагана побаиваются. И любят - за открытую душу, ум и жизнерадостность.
Объем перевозок непрерывно растет. Инженерные части фронта под руководством генерала Л. З. Котляра подбирают баржи примерно одной высоты и соединяют их попарно прочным настилом. На эти импровизированные паромы заползают с причалов танки, самоходки, тягачи с пушками: погрузка тяжелой техники производится в основном в Галаце.
Котляр и Ураган, да и я тоже, следим за водворением на суда каждого танка, каждого тяжеловеса, как у нас говорят. Одновременно комплектуем конвой: буксиры с баржами пойдут под охраной боевых кораблей. И конечно, с тральщиками впереди походного ордера. Командиром конвоя назначаем кого-нибудь из штабных офицеров.
Таким образом, за десять дней из Измаила, Тулчи, Исакчи, Реяи, Галаца, Силистры перебрасываем в правобережные порты Лом, Калафат, Видин более 173 тысяч солдат и офицеров, 340 танков и самоходок, 2200 орудий, 422 тягача, более трех тысяч автомашин, почти десять тысяч лошадей и многие тысячи тонн различных грузов{13}.
И тут снова хочется сказать о Григории Николаевиче Охрименко, нашем флагманском минере. Перевезти столько войск и техники по засоренной минами реке удается во многом благодаря его стараниям. Усилиями Охрименко создается бригада траления, которую он сам и возглавил. А к концу войны мы будем иметь на Дунае еще две бригады тральщиков с отлично подготовленными штабами и экипажами. Не случайно грудь Охрименко украсит множество наград: четыре ордена Красного Знамени, ордена Ушакова, Отечественной войны, Краевой Звезды. Он станет Народным Героем Югославии и кавалером орденов других придунайских стран.
Кроме мин, затонувших судов и других препятствий перевозкам мешает еще одно обстоятельство. На отдельных участках реки течение настолько быстрое, особенно в связи с начавшимся осенним паводком, что не каждое судно может его преодолеть. Раньше по берегу были проложены рельсы, по которым ходили паровозы для буксировки судов. Гитлеровцы всю эту систему разрушили. Нашим караванам приходится обходиться без локомотивной тяги. Чтобы вытянуть баржи на стрежне, выпрягаем в каждую несколько речных буксиров, а то и бронекатера подключаем.
Выше Силистры на огромном протяжении Дунай - пограничная река: на левом, северном, берегу - Румыния, на правом - Болгария. Сейчас оба этих народа - наши братья по совместной борьбе.
Вступление советских воинов в Болгарию способствовало коренным переменам в стране. Всенародное восстание, возглавленное Болгарской коммунистической партией, покончило с монархо-фашистским режимом, и власть перешла в руки трудящихся. Созданные Отечественным фронтом вооруженные силы выступили против злейших врагов своей родины - фашистских захватчиков, стали сражаться плечом к плечу с советскими войсками. Наша флотилия получила в оперативное подчинение много болгарских кораблей и судов. С их экипажами у нас установилась самая тесная дружба.
У нас в штабе часто бывает командующий речными силами Отечественного фронта капитан-лейтенант Валентин Поста леев. Он привел к нам тральщики "Искорь", "Кирилл Попов", "Василь Левский", "Христо Ботев" с подготовленными командами, и они сразу приступили к работе. Потом болгары выделили флотилии еще корабли, в том числе прекрасно оборудованное штабное судно "Царица Иоанна".
Болгарские моряки - наши верные друзья и отважные воины. Запомнились отличные командиры кораблей - лейтенант Любомир Давыдов, подофицеры Илья Попилиев, Стоян Петрунов, Ангел Иванов, мичман Наго Овчаров. Сотни, тысячи болгарских моряков вместе с нами пройдут по Дунаю несчетные огненные мили. Многие из них будут удостоены высоких советских наград.
Имеем дело мы и с воинами 1-й болгарской армии, с ее командующим генерал-лейтенантом Владимиром Стойчевым. Перебрасываем болгарские части по Дунаю. Замечательные солдаты - дружные, веселые, хорошо обученные. Их много, и вооружены они неплохо. Просматриваю донесения: за десять дней мы переправили в правобережные порты 82 тысячи солдат и офицеров болгарской армии, с ними 670 орудий, 700 минометов и пулеметов, 1700 автомашин{14}.
Войска движутся на запад, к югославской границе. Временами опережая их, идут вверх по разлившемуся осеннему Дунаю корабли флотилии.
Думаем, что делать с сектором береговой обороны. Наши базы всегда оказываются в тылу наступающих войск. Оборонять их не от кого, только от воздушных налетов - вражеские самолеты все же иногда прорываются к нам. Но для этого существуют силы ПВО. Сам Яблонский предложил:
- А что, если нам по берегу сопровождать корабли?
- Как это? - спрашивает член Военного совета А. А. Матушкин.
- Будем двигаться по суше параллельным курсом с кораблями. Понадобится высадить десант - морская пехота под рукой. Появится нужда в огневой поддержке - наши дальнобойки всегда наготове. И разведчики с нами - заметят вражескую засаду, дадут знать кораблям, а возникнет нужда, высадятся с катеров, обшарят любую точку на берегу.
Мысль понравилась командующему. Пожалуй, мы впервые осуществляем такое новшество. Корабли действуют на реке, а по суше следует береговой отряд сопровождения - тяжелые, 122-миллиметровые пушки на прицепе тягачей. Позже мы получили еще шесть САУ - самоходных артиллерийских установок - и батальон морской пехоты. Впереди колонны отряд разведчиков флотилии, возглавляемый старшим лейтенантом Виктором Калгановым. Корабли и береговой отряд сопровождения поддерживают между собой постоянную связь и всегда могут помочь друг другу.
Наступление войск 3-го Украинского и левого крыла 2-го Украинского фронтов, Народно-освободительной армии Югославии и Болгарской народной армии началось 28 сентября. Уже на другой день, содействуя успеху пехоты, мы высадили десанты в Радуеване и Прахово. Артиллерия кораблей и берегового отряда сопровождения поддерживала огнем армейские части, продвигавшиеся по берегу.
В Прахаво десантники захватили девять наливных барж. В них оказалось 700 тонн бензина, 200 тонн дизельного топлива и 400 тонн технических масел. Учитывая изводящие нас перебои со снабжением - трофей ценнейший. Тыловики берут эти баржи под неусыпную охрану.
Плесы выше Прахово гитлеровцы превратили в кладбище судов. Взорвали и затопили здесь десятки пароходов и барж с единственной целью перекрыть фарватер. Кресты мачт торчат из воды суровым напоминанием о фашистском варварстве. Мы должны спешить, чтобы помочь братским народам спасти не только человеческие жизни, но и промышленность, транспорт, культурные ценности, создававшиеся веками.
У гитлеровцев на реке еще значительные силы. Войсковая разведка нашего штаба, руководимая капитан-лейтенантом А. У. Довженко, выявила на Среднем Дунае большое скопление вражеских кораблей: 7 мониторов, 4 канлодки, 6 бронекатеров, 5 минных заградителей, 7 десантных барж, 21 тральщик, 19 вспомогательных судов. Просим фронтовых летчиков заняться этой армадой. Надо сказать, разделываются они с ней успешно. Мы не в претензии на наших крылатых воинов за то, что они еще больше засоряют фарватер. Это дело поправимое. Наша инженерная служба организует подъем кораблей, тех, которые меньше пострадали. Ремонтируем их на местных заводах. В итоге флотилия пополнилась еще пятью мониторами (до этого у нас был единственный "Железняков"). Монитор на реке, что на море крейсер. Пехота, когда речь заходит о серьезном деле, просит: "Пришлите мониторы, гитлеровцы уже одного их вида боятся".
На пути наступающих войск не только узлы сопротивления противника, но и труднопреодолимые естественные преграды - кручи Восточно-Сербских гор и Трансильванских Альп, реки Морава, Тиса, Сава, Драва. Это повышает роль боевых действий флотилии. Есть районы, куда войска могут проникнуть только по воде. Танки туда не пройдут, и их заменяют наши бронекатера, столь же неуязвимые для пуль и осколков и со столь же мощными пушками.
Корабли наши в постоянном движении - перевозят войска, поддерживают огнем их наступление, высаживают десанты. Очень часто в этих десантах вместе с нашей морской пехотой участвуют югославские и болгарские солдаты.
С 16 октября Дунайская флотилия больше не входит в состав Черноморского флота. Она теперь подчинена непосредственно наркомату Военно-Морского Флота. Стало значительно легче с согласованием многих вопросов, со снабжением.
Меня вызвали на штабной корабль. Командующий подвел к карте. Обстановку на Среднем Дунае я хорошо знал. Бурный осенний паводок затопил узкую дорогу, пролегающую по левому берегу стиснутой .горами реки. Не зря это место прозвали Железными Воротами. Движение войск здесь застопорилось.
Я пролетал на самолете над этим районом. Река вся в пене. Извилистый фарватер пролегает среди каменистых порогов. Хорошо, что наши гидрографы разыскали югославских лоцманов, назубок знающих каждый поворот в этом бешеном потоке.
- Будем прорываться через Железные Ворота, - говорит Сергей Георгиевич, - чтобы огнем кораблей и высадкой десантов уничтожить вражеские узлы сопротивления и одновременно обеспечить перевозку войск и техники. Согласуем все действия с армейцами. Подготовьте распоряжения бригадам кораблей.
Мы добивались высокой оперативности в управлений. Способствовало этому и то, что теперь у нас было несколько соединений со своими штабами - иначе нельзя. Силы наши росли. В соответствии с приказом наркома ВМФ в состав флотилии входили 1-я бригада речных кораблей (раньше она называлась бригадой бронекатеров), насчитывающая 35 бронекатеров и три монитора; 2-я Сулинская бригада речных кораблей (бывшая 4-я) - 16 бронекатеров, 16 минометных катаров и три монитора; бригада траления (38 катерных тральщиков); отдельный отряд десантных судов; береговой отряд сопровождения; Измаильская военно-морская база (позже создадим и в Белграде); управления старших военно-морских начальников в Галаце, Джурджу, Русе, Турну-Северине, Новисаде. Это то, что, как говорится, нам дано по штату. А сколько всего одолжили нам друзья по оружию - румынские, югославские, болгарские моряки и речники, не счесть! В оперативном отношении нам подчинены речные силы Румынии и Болгарии.