Табб Эдвин Чарлз. Дераи

   — Я говорю то же самое, — Эмиль обернулся к Дераи. — Ты уверена, что говоришь правду, моя девочка? Все ли ты узнала, что нам требовалось? Или это прост хитрость, чтобы объяснить свое неумение?
   — Это уже слишком! — В голосе Джоана прозвучала необычная сила. — Вы забываетесь, Эмиль, я — а не вы — номинальный глава дома.
   — Надолго ли? — Эмиль вспыхнул от крушения своих планов. — Пока растущие долги не проглотят все то, что нам еще досталось? Послушай меня, брат. Если Кальдору суждено выжить, нам нужны деньги. У нашего старейшины они есть. И достаточно, чтобы сделать наш дом единственным правящим домом на Хайве. — Он посмотрел на кибера. — Не так ли, Регор?
   — Да, милорд.
   — Нам остается только заполучить его секрет. — Эмиль стоял, размышляя. — Но как? Как?
   — Выполнить его требование, — возразила Дераи. Она повернулась к киберу. — Скажи им.
   — Существует еще один способ обеспечить ему постоянное существование, но другими средствами, — объяснил Регор. — Мы сможем сделать это, погрузив его в субъективный мир галлюцинаций.
   — Наркотики? — Трудо посерьезнел. — Это можно сделать, я полагаю, но…— Он покачал головой. — Но без средств связи не обойтись, — заметил он. — Необходим посредник для передачи гипнотических суггестий. Это хорошая идея, кибер, — снисходительно произнес он, — но, боюсь, это не сработает.
   — На Хайве — нет, — согласился Регор. — Наша медицинская наука со всеми ее способностями довольно примитивна. Но Хайв — не единственная планета во вселенной. Есть планета Фолгоун.
   — Фолгоун? — Эмиль нахмурился. — Никогда не слышал о такой. — Он посмотрел на потолок. — Она существует?
   — Да, милорд. Предложение исходит от него самого. Он знает об этом, в его случае это нечто лучшее, чем простая физическая долгота жизни. Все это возможно на Фолгоуне.
   — Ты знаешь об этой планете? — быстро переспросил Джоан.
   — Да, милорд.
   — Значит, она существует? Это не просто глупая фантазия умирающего?
   Регор порывисто заговорил: — Нет, не фантазия, милорд. Фолгоун — единственное место, которое может дать ему тысячу лет субъективной галлюцинации и очень сильной для нормального существования.
   — Рай, — угрюмо произнес Эмиль. — Я удивляюсь, как остальные не стремятся разделить его удовольствие.
   — Они, милорд, не ошибаются в этом плане. — Регор обратил свое лицо к Джоану. — Нелегко завоевать там место. Многим предлагается и многие за него борются. Но существуют некоторые детали, которые надо учитывать. Путешествие долгое, и надо позаботиться о перелете. Может быть, нанять корабль. Придется, — добавил он, — если хотите исполнить то, что требует пациент.
   Джоан колебался, думая о расходах. Эмиль мог думать только об обещанной награде.
   — Хорошо, все сделаем, — сказал он. — У нас нет выбора. — Он заметил выражение лица Джоана. — Прадед все еще глава дома, — заметил он. — Его право — уехать, куда он пожелает. Наш долг — повиноваться ему.
   Джоан посмотрел на своего брата.
   — Твое уважение к обязанностям делает тебе честь, — ядовито произнес он. — Но нам надо изыскать средства, чтобы сделать так, как ты предлагаешь. У меня нет желания рисковать тем немногим, что мы имеем. Обязательства дома, — добавил он, — идут прежде обязательств отдельного индивидуума.
   Наступила очередь Эмиля колебаться. Деньги можно найти — комиссионер показал ему, как, — но существуют всякого рода осложнения. Город полон ушей и глаз — рассадник интриг. Если пойдет разговор, что он продает, не необъявленное желе — реакция последует незамедлительно. Семья Кальдор будет обвинена в нарушении Пакта. Но так или иначе, должен быть какой-то выход.
   — Дюмарест, — сказала Дераи, прочитав его мысли. Она неожиданно улыбнулась — уже не прежней усталой улыбкой. — Дюмарест, — повторила она снова. — Блейн скажет ему, чего вы хотите.
   Эмиль нахмурился, подумав об Устаре, у сына страшно распухли глаза, был сломан нос, и он прятал свою боль и злость, запершись в комнате. Устар, который выставил себя дураком и чем-то еще похуже. Причиной этого был Дюмарест — тот путешественник, которого Дераи так явно любила. Было бы сумасшествием толкнуть их еще ближе друг к другу.
   Затем, посмотрев на нее, он понял, что у него нет выбора.
 
   — Нет. — Дюмарест отвернулся от окна. Он находился на верхнем этаже таверны, выходившей окнами на взлетное поле. По периметру изгороди светились огни, отражаясь от обшивок двух кораблей, стоявших на гравийном грунте. Огни светились и в окнах домов, и вдоль улиц. Из окна можно было спрыгнуть на козырек ворот внизу, а оттуда уже на тротуар. — Нет, — повторил он. — Прошу прощения, но я совсем не заинтересован.
   — Почему? — Блейн был удивлен. Меньше всего он ожидал отказа. Он осмотрел узкую комнату. Здесь стояли диван, кресло, комод у стены. Пол ничем не был покрыт. Свет лился от керосиновой лампы, с горевшей в ней нефтью. Единственным достоинством этого жилья была его дешевизна.
   — Слушай, — порывисто произнес он. — Нас будет немного. Прадед, естественно, но он скоро нас покинет. Дераи читает его мысли. Эмиля не надо вычеркивать из списка. Я возьму опеку над Дераи. Еще будет Регор, — добавил он. — Кибер будет работать с аппаратом. Он один может говорить с прадедом.
   Дюмарест ничего не сказал.
   — Тебе нужно лететь, — сказал Блейн. — Ты нужен нам. Ты нужен Дераи. Она не полетит, если ты откажешься. — Он схватил Дюмареста за рукав. — Почему ты отказываешься?
   Прежде чем Дюмарест решился ему что-то сказать, в дверь постучали. Вошел Ямаи с пакетом под мышкой. Он с удивлением посмотрел на Блейна.
   — А, Кальдор, — произнес агент. Он посмотрел на Дюмареста. — Я думал, у вас больше здравомыслия.
   — Блейн не в счет.
   — Согласен, — произнес агент. — Но впотьмах кто будет смотреть на лица? Это я устроил ему эту комнату, — обратился он к Блейну. — Отсюда легко можно бежать. Я предупреждал его ни с кем не встречаться. А когда я прихожу, он развлекает того, кто числится его врагом. Как самочувствие кузена?
   — Вынашивает планы мести, — сказал Блейн. — Дюмаресту следовало бы убить его.
   — Да, — согласился агент. — Следовало бы. Я удивляюсь человеку с таким богатым опытом, как у него — оставлять раненого врага, который потом может причинить зло. С другой стороны, — размышлял он, — Устару лучше бы умереть. Потребуется много времени, чтобы все забыли о его трусости. Те, кто носит кинжал, чувствительны к такого рода вещам.
   — Вы слишком много говорите, — Дюмарест взял пакет, принесенный ему агентом. — Сколько я должен вам за это?
   — Назовем это прощальным подарком. — Ямаи смотрел, как Дюмарест вскрывает пакет. Мягкая серо-стальная пластмасса зашуршала в его руках. Потрепанный материал непробиваемого жилета Дюмареста был обновлен так, что выглядел новым. — Я обеспечил вам перелет. До планеты Арджентис. Путешествие низшим классом.
   — Очень хорошо. — Дюмарест переоделся, завернул снятую одежду в бумагу. — Я извещу власти перед отлетом. Если сумеете вернуть оставшиеся деньги из тех, что я отдал Дераи, ваши. Блейн может засвидетельствовать.
   — Я уже составил документ, — вкрадчиво произнес агент. — Я — бизнесмен, — заявил он, — и я уверен, что вы не будете против. Подпишете бумагу?
   — После. Когда я должен лететь?
   — Через два часа. — Ямаи выглянул в окно. — Лучше бы вам не медлить. Устар, наверное, уже нашел нескольких дружков, чтобы взять реванш. Немного денег стюарду вызовет у него уважение к вам. — Он, повернувшись, протянул ему руку. — Прощайте, Дюмарест.
   Они коснулись ладонями.
   — Подожди минуту! — Блейн шагнул к Дюмаресту, когда тот уже направлялся к дверям. — Ты не можешь так уйти! Что скажет Дераи?
   Дюмарест остановился и ждал.
   — Она любит тебя, — сказал Блейн с отчаянием. — Ты нужен ей. Ты не можешь бросить ее.
   — Ты еще молод, — быстро произнес агент. — Ты не понимаешь, чего просишь. Если Дюмарест задержится на Хайве — он покойник. Этого хочет твоя сестра?
   — Нет, но…
   — Какова же альтернатива? — Ямаи посмотрел на Дюмареста. — Тут есть что-то, чего я не знаю, — сказал он. — У нас еще есть время. Скажи мне. — Он выслушал Блейна, затем медленно покачал головой. — Фолгоун, — повторил он, — я слышал об этой планете.
   — То, что сказал кибер, правда?
   — Правда. Он во всем прав, — сказал агент Дюмаресту. — Ты нужен им. Фактически, ты — основа их плана. Могу ли я быть посредником в урегулировании этого вопроса?
   — Нет, — сказал Дюмарест. — Такой необходимости нет. Я много знаю об этой планете. Арджентис гораздо лучше.
   — Пожалуйста! — Блейн схватил Дюмареста за руку. — Я не знаю, как убедить тебя. Тебе все это может показаться сумасшествием, но…— Он потащил Дюмареста к окну и указал на звезды. — Я смотрю на них каждую ночь, — сказал он. — Я встречал таких, как ты, тех, кто путешествовал среди них. Там бесчисленные миры, там есть, что посмотреть. Я буду жить и умру на этом сгустке грязи. И каждую ночь я буду смотреть на звезды и думать о том, что я упустил. Это мой шанс, — сказал он. — Шанс полететь и увидеть какую-то часть вселенной. Ты видел ее. Ты хочешь остановить меня и помешать мне?
   Дюмарест посмотрел ему в лицо, уже не такое циничное и даже чуть помолодевшее.
   — Сколько тебе было лет, — спросил Блейн, — когда ты начал путешествовать?
   — Десять, — грубо отрезал Дюмарест. — Я был одинок и в страшном отчаянии. Я сел без билета на корабль, и мне повезло больше, чем я заслуживал. Капитан был стар и не имел сына. Он мог меня прогнать, но не сделал этого. С тех пор я и путешествую.
   Путешествую, подумал он. Погружаюсь все глубже и глубже в пустынные миры, прыгаю со звезды на звезду, потому что звезды ближе к моей родной планете, и все больше удаляюсь от Земли. Дальше и дальше, пока и легенда о ней не позабудется, а само имя не станет просто шуткой.
   — Десять, — произнес Блейн. — А сколько же тебе лет теперь?
   На этот вопрос невозможно ответить. Время останавливается, когда путешествуешь низшим классом, останавливается почти до самоуничтожения, когда путешествуешь высшим классом. Хронологически он должен быть очень стар, биологически — нет. Но в присутствии Блейна он почувствовал стремление его возраста, единственную систему расчета, которая только и имеет реальную ценность.
   — Ты хочешь передумать, — констатировал Ямаи. Хауши умел разбираться в людях. — Я прав?
   — Да, — тяжело произнес Дюмарест. — Ты прав.
 
   В своей основе все детали были просты и агент занимался всеми, кроме одной…
   — Продажа желе меня совсем не интересует, — говорил он. — Вы поймите, это вопрос не морали, а самосохранения. Если сведения о продаже просочатся в народ, я должен быть вне подозрений. Договаривайтесь со Скуто Дакарти сами.
   Торговца не мучили угрызения совести. Он хотел купить амброзию и даже не спрашивал, откуда она. Не имея определенных интересов на Хайве, он мог жить тем, что называл жизнью. Он выслушал, что говорил ему Дюмарест, поджал губы при упоминании о количестве, затем налил вина в знак заключения сделки.
   — Я перешлю деньги Хауши, как только получу желе, — сказал он и почти немедленно поправился: — Как только оно окажется на борту моего корабля. — Выпив первый стакан, добавил он: — Вам понятна моя осторожность?
   — Да, но время важнее. Ваш корабль на космодроме?
   — Да, если бы его там не было, я исходя из того факта, что мне хочется увеличить объем товара, предпочел бы передать груз чартерному кораблю. Может быть, я так и сделаю. Фолгоун готов предоставить мне рынок сбыта.
   — Продленная жизнь, — сказал Дюмарест. Он был достаточно молод, чтобы рассматривать такую возможность с безразличием. — Судя по тому, что я слышал, потребление желе в больших дозах может привести к неприятному эффекту.
   — Да, вы правы. — Скуто Дакарти поднял бутылку и ждал, пока Дюмарест выпьет, чтобы налить ему еще вина. — Но, если бы вы были стары и жаждали продления жизни, разве это заставило бы вас от него отказаться? Поверьте мне, мой друг, те, кто едет на Фолгоун, уже отчаялись прибегать к каким бы то ни было лекарственным средствам. Еще в большей степени это касается тех, кто не получил достойного места.
   Дюмарест нахмурился; люди говорили с ним о том, о чем он ничего не знал.
   — Места? Разве на этой планете жалуют не всех?
   — Всех, но не всем дают там место. Вы узнаете обо всех трудностях во время путешествия. У вас будет достаточно свободного времени. — Комиссионер отпил вина. — Мне знакома ситуация, — сказал он. — Она довольно интригующая. Прадед, глава семейства Кальдор, которому все должны повиноваться. Девушка, которую вы любите и которая, да будет это сказано, любит вас. Два брата. — Он допил вино. — Вам известна их генеалогия?
   — Меня наняли выполнить определенную работу, — сказал Дюмарест, — и я ее выполняю. Это только часть ее, остальное предстоит на Фолгоуне. Плата, — добавил он, — довольно щедрая.
   — Она может быть щедрее, чем вы думаете, — сказал Дакарти. — Если вы завоюете место для старика, он законно будет объявлен мертвым. Пост главы дома Кальдор перейдет к наследнику Джоану — отцу девушки. А он из любви к своей дочери несомненно позволит ей выйти замуж за мужчину, которого она выберет сама. А долгое время спустя, друг мой, вы сможете стать фактическим главой дома Кальдор. Владельцем, — добавил он, — одной одиннадцатой части планеты Хайв.
   — Я не думал об этом, — сказал Дюмарест.
   — Следовало бы. Это огромное достижение для любого мужчины. Тем более для того, кто не имеет ничего, кроме природной силы да вдобавок ума. Еще вина?
   Дюмаресту хотелось знать, не собираются ли его напоить допьяна. Если так, то для этого потребовалось бы нечто покрепче вина.
   — Теперь вы видите, почему я чувствую личную заинтересованность, — сказал Дакарти. — Как потенциальный владелец обширного региона этой планеты, вы можете стать ее единственным владельцем. Вас не сдерживает гнет традиций. Вам следует нарушить их глупый Пакт, и, если вы поступите так, вы получите большое преимущество. У вас появится достаточно друзей, чтобы засвидетельствовать полученное. Совсем немного удачи, и вы получите во владение всю планету. Монополия на продажу амброзии перейдет к вам. Можете ли вы сейчас представить себе, что это означает?
   Богатство, конечно, а с нею и власть, две вещи, которые, кажется, взывают к каждому мужчине. Торговец был прав. Обе вещи могут лежать в ладонях его рук. Все, что ему надо сделать, — завоевать место на Фолгоуне и жениться. Нет, не просто жениться, это было бы слишком просто. Жениться на девушке с телепатическим даром. А это совсем другое дело. Жениться на этой девушке и позабыть о Земле.
   Может быть, с такой женщиной, как Дераи, он оказался бы способен на это.

Глава 10

   Фолгоун — унылая планета, мир льда и замерзших газов, — единственная планета белой карликовой звезды. Стерильная поверхность; вся существующая жизнь таится в недрах гигантских пещер, освещаемая и отапливаемая радиоактивной энергией… запечатанная тюрьма на планете, откуда нельзя совершить неразрешенного побега.
   — Мне здесь не нравится, — Блейн сморщил нос, когда они вышли из скоростного лифта, который умчал их вниз, на километры от воздушного шлюза. — Очень уж противно пахнет.
   Дюмарест воздержался от комментариев. Он поправил груз на плечах. Он и Блейн несли спеленутое как кокон тело старейшины; оно было одновременно тяжелым и неуклюжим. Стоявший сбоку Эмиль говорил о чем-то с кибером. Дераи стояла одиноко и неподвижно. Не успел он решиться заговорить с ней, как их гид, нанятый Эмилем, потребовал внимания.
   — Сюда, пожалуйста. — Карлен указал на стены, на десять метров в высоту выложенные кусками пластмассы. — Вот ваше жилье. Уютно, интимно, есть где отдохнуть. Еще момент, и мы будем там.
   Прошло десять минут, Дюмарест вспотел, пока они прибыли на место. И не из-за своего груза — воздух был очень теплым, изнурял жарой, наполненной неприятными запахами. Внутренне он согласился с Блейном. Запах был тяжелый, вредный, отвратительный — запах гниения и разложения.
   Освободившись от груза, Дюмарест осмотрелся. По одной стороне, почти заполняя серповидный выступ, тянулись стены из пластика. Другую сторону заполняли ряды тесно установленных палаток тянулись до конца коридора примерно в километр длиной. Напротив лифта, образуя внутреннюю поверхность выступа, располагалась каменная стена около тридцати метров высотой. Над ней красовались стальные клыки. Закрытые широкие ворота, по-видимому, были единственным проходом сквозь этот барьер.
   — Это ближние ворота, — сказал Карлен. Он был молод, порывист, страстно хотел показать свои знания. Эта планета не была его родиной — как и любого другого гида здесь. Настоящие местные жители старались быть незаметными. — Они открываются только во время соревнований.
   — Так значит, здесь соревнующиеся входят?
   — Да. Успешных кандидатов ведут к центру другой дорогой.
   Дюмарест кивнул, посмотрев вверх. Над головой — крыша, головокружительно высокий свод. Отраженный свет исчезал где-то вдали. Пещера, должно быть, была громадна. Блейн спросил:
   — Это место…— Он обвел место, где они стояли. — Почему такое маленькое?
   — Оно довольно обширно и заполняется только в подобных случаях, — объяснял гид. — Это развлечение, — добавил он. — Карнавал занимает дальний конец, еду и напитки можно получить у интенданта. Не хотите что-нибудь купить? Вина, может быть?
   — Да, — сказал Блейн.
   — Будет сделано. — Дюмаресту хотелось осмотреть все вокруг. — Только скажи мне, где это.
   Возвращаясь, он услышал голоса. Комнаты, по структуре похожие на кукурузу, были без крыш, предлагая только видимый интим. Он спокойно вошел и поставил бутылки. Он заметил, что Дераи отсутствовала, не было и Регора. Они, вероятно, занимались вопросом о прадеде.
   — Я уже объяснял систему получения мест, — сказал Карлен Дюмаресту. — Могу ли я продолжить?
   — Продолжайте.
   — Как я уже говорил, очень много мест, доступных каждый сезон, — говорил гид. — Но еще больше желающих заполнить их. Очень много. И имеется несколько способов, кто будет наследовать и кому предстоит уступить…
   — Но они могут тянуть жребий, — заметил Блейн. Он взял бутылку вина. — Или же они могут сами поставить на аукцион, чтобы перепродать другим покупателям.
   — Могут, — согласился Карлен. — но не станут. Стражники пропускают всякого, кому необходимо оплатить вход и принять участие в соревновании: некоторые желающие выставляют более одного соревнующегося. Я знал одного человека, который входил туда при каждом соревновании.
   — А если все победят? — Эмиль был весь внимание. — Если все завоюют себе места?
   — Они получат все места, какие только возможно, в порядке появления участников у дальних ворот.
   — Так, значит, один человек может завоевать все возможные места в один заход?
   — Да, так.
   Блейн не замедлил заметить очевидное.
   — Один человек, если он очень богат, может купить себе соревнующихся. Они завоюют все места, которые он может затем выставить на аукционе и продать с выгодой. Ну как, Эрл? Будем участвовать в таком бизнесе?
   Дюмарест ничего не ответил.
   — Тогда вы, дядя. — Блейн вошел в раж. — Вы любите деньги, есть возможность их заработать. Вы можете вернуться сюда с сотней тренированных мужчин и забрать все подчистую. — Он посмотрел на гида. — Существует ли наказание для тех, кто так поступает?
   — Нет. Но, если вы хотите скупить весь товар на рынке, вам будет трудно осуществить такой план. Первое — расходы будут слишком велики. Второе — у вас нет возможности завоевать хотя бы одно место. Соревнование — дело не одного численного преимущества.
   Эмиль кашлянул.
   — Что же тогда? Как один человек может увеличить свои шансы?
   — Выставить более одного соревнующегося.
   — А помимо этого?
   — Я не знаю, — сказал гид. — Никто, кроме успешно выступившего в соревновании, не может этого знать. Вам понятны правила? — Он замолчал, ожидая, затем продолжил, не получив возражений. — Все очень просто. Соревнующиеся входят в предварительную зону у ворот. Те, кто пересечет эту зону и достигнет дальних ворот, считаются победителями. Столько соревнующихся, сколько мест, разрешается пройти. Затем ворота закрываются.
   — А другие? Кто не выиграл? Кто поздно приехал? — Блейн догадывался об ответе. — Они умирают, — сказал он. — Они кончают голодом.
   Он не видел, как Дераи вошла в комнату. Она встала позади Дюмареста, положив руку ему на плечо.
   — Примерно так, — Карлен помрачнел. — Теперь вам понятно, почему требуется человек редкой смелости, чтобы попытаться завоевать здесь место. Все всегда против него. Ему недостаточно победить. Он еще должен оказаться первым среди первых. В противном случае он теряет жизнь.
   — Эрл!
   Он почувствовал, как рука Дераи схватила его за плечо, пальцы вцепились в кость, почувствовал страх, который обволакивал ее, как плащ. Он поднял руку, чтобы обхватить ими ее руки. Другой он взял стакан.
   — Если странности слишком долгие, нам надо укоротить их. Давайте выпьем за это.
   Когда он поднес ко рту стакан, то почувствовал, как она вся обмякла.
 
   Почва была темная, как каменный или древесный уголь; полная минералов, но лишенная гумуса, она казалась скорее дробленым камнем, чем натуральным явлением каменноугольного леса. Блейн нагнулся, набрал пригоршню земли и стал просеивать сквозь пальцы. Исходившее от крыш слабое свечение дробило тени, скрадывало расстояния.
   — Ты уверен? — Спросил Блейн, не глядя на Дюмареста. — Уверен, что тебе хочется пройти через все испытания?
   — Разве у меня есть выбор?
   — Я думаю, есть. — Блейн выпрямился, стряхивая черные гранулы с ладони. — Ты не принадлежишь к семье Кальдор, — сказал он. — Ты не обязан хранить нам верность. Рассчитанный риск ради оплаты — это что— то значит, но здесь это иначе. — Его голос стал важным и серьезным. Все, что Карлен сказал им, крутилось у него в голове. — Здесь еще Дераи, — добавил он. — Она нуждается в тебе. Ты ничего не должен здесь делать.
   — Кто же тогда? — спросил Дюмарест. — Ты?
   — Да, это мое место.
   — Может быть. — Дюмарест посмотрел по сторонам. Они стояли у комнат, обшитых пластиком, глядя на площадь перед воротами. Здесь тренировались участники соревнований. Дюмарест кивнул на них. — Вот твои противники. Посмотри на них. Сможешь ли ты противостоять хоть одному с надеждой выжить? — Он не стал ждать ответа. — Они — реальная опасность, Блейн. То, что будет происходить за этой стеной, будет еще хуже, но во вселенной нет ничего более опасного, чем человек, решивший выжить. Сделай это, и они с радостью убьют тебя. Ты готов встретиться с такой опасностью?
   — Могу попытаться, — сказал Блейн. На его щеках проступили розовые пятна. — Проклятье, я хочу рискнуть!
   — Можешь, — согласился Дюмарест. — Можешь рискнуть и сядешь в лужу. Зачем тогда вообще пытаться? Умный человек знает предел своих возможностей. Будь умником, Блейн. И живи!
   — А ты?
   — Я упрямый, — сказал Дюмарест. — И жадный. Мне платят за это, не забывай. И я хочу пожить, радуясь этим денежкам. — Он оглянулся — из-за пластиковых дверей вышла Дераи. В необычном свете ее волосы горели серебряным ореолом. На глазах стояли тени, контрастируя с белой кожей лица. Ее рука, когда она вложила ее в его руку, была очень холодной, холодной, как поверхность планеты Фолгоун.
   — У тебя есть план, — сказала она ему. — Ты знаешь, как увеличить твои шансы. Ты не лжешь.
   Лгать не было необходимости, все обстояло гораздо проще. Люди всегда начинают мухлевать в любом предприятии, в котором сомнительна возможность победы, и такие игроки всегда пытаются свести все крайности в свою пользу. Люди, уже имеющие подобный опыт, всегда готовы им воспользоваться. Нужно только отыскать их. Дюмарест имел мало сомнений, где это возможно.
   Карнавал походил на все карнавалы; стиснутый в ограниченном пространстве, он возбуждал еще сильнее. Когда они проходили между палатками торговцев, громкие голоса предлагали, выпрашивали, заверяли, делали все возможное, чтобы выудить деньги из одного кармана и вложить в другой — свой собственный. Предлагая в обмен мгновение мишурной фантазии.
   — Погадай ей, дорогая! — Высохшая старуха села на стул перед палаткой, украшенной звездными символами. — Узнай свое будущее и спаси себя от сердечных недомоганий…— Она в упор разглядывала Дюмареста. — Открой секреты женского сердца.
   — Три попытки! Первое попадание, и приз ваш! — Девушка размахивала паяльной трубкой, обернувшись к проходящим мимо нее людям.
   — Вы, сэр! — Мужчина обратился к Блейну. — Вы же носите этот нож не для смеха. Десять к одному, что наш человек первым пустит вам кровь!
   — Секреты соревнований! — пролаял мужчина. — Узнайте, что находится за этой стеной! Все смешные премудрости и никакого риска!