– Да, наверняка. Вы действительно выполните свою угрозу, не колеблясь.
   – Да, – подтвердил он. – Вам лучше считать, что это так.
   Охранник бегом прибежал на ее вызов. Он как вкопанный остановился в дверях, не решаясь приблизиться к постели и глядя на лежащего Дюмареста.
   – Мадам? Что-нибудь случилось?
   – Этот человек опасно болен, – резко произнесла она. – Его жизни угрожает опасность, требуется неотложная помощь. Его необходимо немедленно доставить в больницу.
   Стражник колебался:
   – Но мне было приказано…
   – К черту приказы! Это крайне серьезно! Шевелитесь!
   – Я позову врача…
   – Вы просто болван! – Ее глаза горели неподдельным нарастающим гневом. – Я сама – врач! И говорю вам, что этот человек умирает! Требуется немедленное хирургическое вмешательство. А сейчас делайте, как я говорю. Быстро! Если вы промедлите и он умрет, то вы жестоко поплатитесь. Торопитесь!
   Ее тон, страх, звучавший в голосе, заставили его действовать. В противоположном конце коридора послышались голоса, шум движения. Эллен положила руки на грудь Эрлу, словно делая массаж сердца. Ее губы почти касались его щеки, и она шепотом давала ему последние советы:
   – Оставайтесь расслабленным, словно вы в бессознательном состоянии. Закатите глаза, если кто-то захочет сделать элементарную проверку. Сдерживайте дыхание, когда кто-то подходит близко, или, если устанете, дышите неровно, словно задыхаетесь. Лучше было бы, конечно, сделать вам инъекцию. Ведь вас будут осматривать и другие врачи.
   – Нет, не надо. У вас есть лекарство, замедляющее реальное время?
   – Не с собой, а в больнице. Это вам нужно?
   – Сделайте мне это вливание при случае. Я… – Он замолчал, услышав шаги в коридоре. Охранники привезли медицинскую каталку, положили его на нее. Эллен шла рядом, продолжая непрерывно делать массаж, заслоняя Эрла всякий раз, как кто-то пытался приблизиться. Эрл слышал, как один из охранников, набрав номер, звонил по телефону; его голос был тревожным и нервным.
   Чувствуя, что больше не в силах задерживать дыхание, Дюмарест задышал – тяжело, сипло; добавив слюны, даже смог изобразить хрипы и бульканье в груди.
   Охранник, заметив это, заволновался еще больше:
   – Он очень тяжело дышит, мадам. Что с ним?
   – Сердечная недостаточность, осложненная попаданием лимфы в легкие. Возможен, частичный паралич, вызванный экстремальным истощением организма и физиологическим шоком.
   Рядом остановился лифт. Охранники осторожно вкатили тележку внутрь; двери захлопнулись. Дальше Эрл слышал лишь звуки голосов, шаги, хлопанье множества дверей. Запах лекарств усилился. Эрл почувствовал, как что-то стянуло его грудную клетку, закрыло рот и ощутил холод на губах и во рту.
   Эллен зашептала:
   – Идет Йендхол. Я слышала, как они объясняли ему, что произошло.
   Дюмарест попытался расслабиться на своем ложе и сосредоточиться. Сквозь смеженные веки он видел сменяющийся красно-черный калейдоскоп охранников. Эллен стояла рядом, придерживая аппарат у него на лице. Ее глаза излучали беспокойство и тревогу.
   – Что теперь?
   Он не имел возможности ответить, давая ей время самой все обдумать. Если она способна думать, то решит все сама, найдет ответы на все волнующие ее вопросы и сделает правильный выбор. И это произойдет скоро, когда она достаточно придет в себя и способна будет трезво рассуждать. А сейчас она охвачена страхом, затянута водоворотом событий, которые она не может в достаточной мере контролировать, ее сознание сейчас гнетет бремя недавних разоблачений и сомнений.
   Эрл почувствовал, как с его лица снимают кислородную маску и что-то холодное ползет по его груди. Электронный стетоскоп? Аппарат подняли выше, и он стал давить ему на горло. Эрл зашептал, воспроизводя звуки слабо, неотчетливо, стараясь сделать их похожими на бред:
   – Уберите стражу… укройте меня…
   Инструмент оставил в покое его горло, и он услышал резкий женский голос:
   – Этому человеку нужна срочная операция. Покиньте комнату, пока я все приготовлю.
   Один из охранников неуверенно произнес:
   – Но у нас есть приказ. Мы не можем оставлять его вне поля нашего зрения…
   – Я не могу работать, когда за мной постоянно следят. Вы являетесь источниками инфекции, носителями разных бактерий. И если больной будет инфицирован, то ответственность полностью ляжет на вас. – Ее голос немного смягчился. – Я прекрасно понимаю двойственность вашего положения, но он просто физически не может исчезнуть отсюда. Вы можете ждать вне комнаты, за дверью. Отсюда нет иного выхода. А сейчас, пожалуйста, поторопитесь. Каждая секунда промедления уменьшает его шансы на выживание.
   Дверь хлопнула, и она произнесла облегченно:
   – Все в порядке, Эрл. Мы немного продвинулись к цели. Что дальше?
   Он открыл глаза и поднялся, оглядываясь. Комната, где они находились, совсем небольшая, была разделена на маленькие открытые отделения, в которых хранилось медицинское оборудование. В высоком застекленном шкафу хранились медицинские инструменты: зажимы, иглы, скальпели разных размеров и форм. Эрл выбрал самый большой.
   – Вы – настоящий варвар, – произнесла Эллен горько. – Дикарь. И умеете только врать и убивать.
   – Вы полагаете, что я говорил неправду?
   – Я пока не знаю. Вы довели меня до панического состояния, и я действовала просто безрассудно. Это некорректно. Я должна была бы собрать больше данных, больше фактов о том, что вы рассказали мне, а потом сделать свои выводы и определить, как мне следует поступать. Я оказалась просто глупой.
   – Это продолжается и до сих пор, – ответил он резко. – Глупость и трусость. Вы печетесь только о своем спокойствии.
   – Но Лоум…
   – …ровным счетом ничего для вас не значит, – прервал он ее. – И еще меньше значит для меня. Я прилетел сюда только с одной просьбой к вам: помочь в моих поисках. Все остальное произошло не по моей вине. Сейчас мне больше всего хочется исчезнуть отсюда, улететь. И если ради этого мне придется убить на Техносе даже дюжину людей, то я это сделаю. Иначе у меня будет далеко не самая приятная альтернатива.
   Она в шоке, решил он для себя; привычный ритм ее жизни взорван, вместо прежней уверенности – целый воз сомнений. Он вспомнил уют ее дома, изысканность обстановки – противоположность одиночеству и тоске, от которых она страдала в детстве и юности. Здесь она была уважаемым человеком, обладала ценными для людей знаниями. Все это плюс талант могло принести науке и обществу Техноса огромную пользу.
   – Вы говорили, что у вас здесь есть лекарство для замедления времени, это так?
   – Да, есть немного; этого хватит на тридцать часов реального времени. Вам дать это лекарство?
   Он колебался, не зная, что предпочесть. Доза лекарства могла помочь ему выбраться из здания и добраться до взлетного поля. И, конечно же, оно бы уберегло его от любой мгновенной опасности. Но он был обязан позаботиться о девушке:
   – Нет, его примете вы. Раньше вам доводилось делать это?
   Она отрицательно покачала головой, и он продолжил:
   – Это ускорит все ваши реакции в сорок раз по сравнению с нормальными. Это значит, что вам следует двигаться и делать все крайне аккуратно. Старайтесь не сталкиваться ни с чем и ни с кем. Из-за силы инерции все вещи будут казаться в сорок раз более тяжелыми. Вы должны будете все это время есть глюкозу, потому что ваши энергетические затраты будут колоссальными. Пользуйтесь лестницами, а не лифтами: это сэкономит вам массу времени.
   Она пожала плечами:
   – Времени для чего?
   – Чтобы найти Керона. Он должен подтвердить вам все, что я говорил о Маде Грист. Затем вы приведете его сюда и сделаете все так, как мы планировали, чтобы покончить с коррупцией навсегда. И, – добавил он, чуть запнувшись, – чтобы спасти мою жизнь, если я все еще буду жив…

Глава 12

   Вероятность события была очень велика, и Руен не удивился, когда его помощник доложил ему о появлении Дека Бреклы. Брекла вошел в комнату, напряженный, взволнованный, его глаза растерянно перебегали с фигуры кибера, одетого в алое, на ящик, стоящий на столе. Руен молчал. Помощник принес для Бреклы вино, налил в бокал, и Брекла, попробовав, произнес:
   – Чудесно. – И добавил: – Прекрасное вино.
   Руен ничего не мог сказать по этому поводу, так как просто не знал этих понятий. Для него еда и питье означали лишь одно: топливо для поддержания работоспособности механизма – тела, который должен работать с максимальной отдачей и в оптимальном режиме. Вино он держал исключительно для Технарха и редких гостей.
   Брекла допил вино и заговорил:
   – Мне надо поговорить с тобой, кибер. Могу я рассчитывать на то, что разговор останется между нами?
   Голос Бреклы был напряженным, дрожащим и взволнованным, контрастируя с монотонной и ровной речью кибера.
   – Да, господин.
   – Ты можешь предсказывать ход событий. Я хочу, чтобы ты сделал предсказание лично для меня. Если Варгас умрет, то каковы мои шансы стать Технархом? – Он нахмурился, не слыша ответа. – Почему ты не отвечаешь?
   – Такое предсказание сделать очень трудно, господин. Здесь слишком много учитываемых факторов, о которых мне в настоящий момент ничего не известно. Совет, хотя и в сокращенном составе, все-таки существует и вполне может объединиться в оппозицию к вам.
   Руен помолчал и добавил:
   – И кроме того, Варгас – жив. В самом ближайшем будущем многое может произойти и изменить нынешнее сочетание вероятностей.
   – Допусти, что Технарх умрет в течение ближайших нескольких часов. Что тогда?
   Руен спросил:
   – Не хотите ли еще вина, господин?
   – Вина? – Брекла в недоумении посмотрел на свой пустой стакан. – Ты уходишь от ответа, кибер. Ты не хочешь отвечать?
   – Слуги Киклана не принадлежат себе, господин. Деньги платил Технарх.
   – А если бы на его месте оказался я?
   – Тогда я сотрудничал бы с вами, господин.
   Его предположения сбывались, все шло так, как он рассчитал, и это приносило киберу единственное доступное ему удовлетворение, на которое он был способен. Проблема, в сущности, была для него проста, решение основывалось на знании людской психологии, ставка делалась на слабости и алчность Бреклы. В нем слишком сильно было честолюбие. Он уже достиг высокого положения, имел достаточно власти в руках, но хотел большего. Возможно, разумно будет дать ему эту власть. Лавинообразно нарастающая нелогичность поведения Варгаса проходила точку максимума. Его паранойя распространилась уже и на сферу действий кибера.
   – Конечно, господин, – ответил кибер Брекле, – мы можем попытаться прийти к компромиссу. Мое желание – в обмен на ваше.
   – Мое ты знаешь, кибер, – выпалил Брекла мгновенно, – а в чем заключается твое?
   – Мне нужен человек по имени Дюмарест.
   – Незнакомец? – Брекла сомневался. – И все?
   – Да, господин. Отдайте его мне в руки, и я дам вам совет, как поступить, чтобы осуществились ваши планы захвата власти.
   Эту же просьбу кибер чуть раньше высказал Технарху. Тот отказался наотрез. Брекла – не сможет.
   – Дюмарест… – проговорил Брекла медленно, – его допрашивали. Тебе известно об этом?
   – Да, я знаю.
   – Потом он был помещен в камеру. Тебе и это известно?
   – Да, господин. Вам будет нетрудно организовать его освобождение из-под стражи. Вероятность побега из камеры – очень высока: девяносто три процента. И поэтому его следует изъять оттуда как можно скорее, и лучше, если он будет без сознания.
   – Твоя информация неполная, кибер. – Брекла испытывал минутное превосходство и торжество. – Он исчез из камеры!
   – И снова был пойман, – терпеливо ответил кибер. – Это было неизбежно, так как Технарх последовал моему совету и принял определенные меры.
   – Тебе действительно нужен этот незнакомец. – Брекла был удивлен и охвачен любопытством. Почему у кибера такой особенный интерес к Дюмаресту? То, что он необходим Киклану, очевидно, но вот зачем? Мозг Бреклы работал интенсивно: может, ему не следует заключать сделку с кибером? Если действовать самому, то можно быть свободным от каких-либо обещаний!
   – Вероятность того, что вы станете новым Технархом, равна тридцати восьми процентам, – сказал кибер, словно прочитав его мысли. – Это в случае самостоятельных действий. Если же вы будете следовать моим советам, то вероятность возрастет до девяноста одного и семи десятых процента. А теперь расскажите мне о Дюмаресте. Его поймали?
   – В конце концов да. – Брекла быстро понял и угрозу и обещание кибера и стал относительно послушен. – Ему удалось выбраться из камеры в госпиталь. В специальную хирургическую палату с оборудованием. Йендхол пустил туда усыпляющий газ, и пока Дюмарест находился без сознания, его схватили. Женщина, которая была с ним, исчезла.
   – Женщина не могла исчезнуть из запертой комнаты. Ведь палата была закрыта?
   – Да.
   – И охранялась?
   – Постоянно. Но нашли только мужчину. – Брекла добавил: – Дверь приоткрыли только один раз, буквально на секунду. Никто не выходил. Охранник клянется в этом.
   – Охранник ошибся, господин. Женщина вышла именно в этот момент. Другого объяснения ее отсутствию нет.
   Руен был спокоен. Женщина его не интересовала и ею можно было пренебречь. Дюмарест – другое дело. Но при помощи Бреклы можно решить и это.
   – Вы можете доставить Дюмареста ко мне сейчас же?
   – Нет. Его охраняет сам Варгас. – Брекла предвосхитил следующий вопрос кибера: – Он собирается испытать Дюмареста в лабиринте…
   Варгас не отрывал взгляда от экрана и нетерпеливо спрашивал:
   – Почему он не входит внутрь? Что он медлит? Вы дали ему необходимые указания?
   Йендхол был спокоен:
   – Конечно, сэр. Но еще не подавали сигнала к началу действий.
   – Почему?
   – Я исследую его внешние рефлексы с помощью электронного сканера, сэр. Температуру тела, влажность, напряженность, интенсивность потоотделения. Последнее представляет особый интерес. Пот выделяется потовыми железами кожи в разных ситуациях. И в каждом случае он имеет свой особенный запах. Собака нападет на человека, испытывающего страх при виде ее, и убежит прочь от разгневанного. Дюмарест сейчас вообще не проявляет никаких эмоций.
   Варгас был озадачен:
   – Он не испытывает страха?
   – Нет, насколько я в силах определить. Температура его тела немного повысилась, но этого следовало ожидать. Организм человека, готовясь к физической нагрузке, запасает энергию. Дюмарест не вспотел, значит, энергия экономится для будущих конкретных действий. Он не испытывает страха, потому что не видит реальной опасности, а только готовится к разным неожиданным препятствиям. Это нормально думающий и ведущий себя индивид, который начнет действовать, как только того потребуют обстоятельства.
   Йендхол нажал кнопку и включил сигнальную лампочку:
   – Лабиринт полностью подготовлен для опыта. Я сохранил программу почти неизменной, как и раньше, но при желании мы сможем вносить коррективы по ходу эксперимента.
   Йендхол слишком легко все объясняет, думал Варгас. Может, он беспокоится, что обнаружится слишком высокий уровень опасностей? Он мог усложнить программу, надеясь еще больше укрепить свой авторитет и власть…
   – Мы не будем ничего менять. Я хочу, чтобы все опыты шли по прежней программе.
   – Как хотите, сэр.
   – Так и хочу. – Варгас подошел к пульту и нажал кнопку звука. – Дюмарест, слушай меня внимательно. С тобой говорит Технарх.
   Он видел уменьшенную фигурку на экране. Дюмарест внимательно осматривал потолок, стены, развернулся, чтобы исследовать несколько дверей, выходивших в маленькую камеру. Варгас продолжил:
   – По сигналу ты должен войти в дверь, как тебе уже объяснили. Там ты встретишь множество препятствий. Если ты успешно преодолеешь все, то получишь свободу, деньги и билет на дальний перелет с Техноса. Подтверди, что ты все понял.
   – Иди к черту, – ответил Эрл. Варгас был лжецом, да еще и глупцом, воображавшим, что его обещаниям кто-то верил. А Дюмаресту было не с руки притворяться и изворачиваться перед ним. Его травили, как дикого зверя. Сейчас, абсолютно нагой, он находился перед дверью, таившей и угрожавшие его жизни. И именно жизнь была бы наградой за его умение выйти из лабиринта. У него не было ни малейшего желания быть вежливым с Технархом.
   Он стоял, изучая камеру. Зачем здесь несколько дверей? Для целей эксперимента было вполне достаточно одной. Остальные – чтобы обмануть? Ввести его в заблуждение? Или весь лабиринт связан с этой камерой как с главным узлом для входа-выхода? Это может оказаться важным.
   Дюмарест опустился на пол и, приложив к нему ухо, прислушался к мерной мягкой вибрации. Он слышал легкий перестук, шелест воздуха, выхлопы, напоминающие биение механического сердца. Камера, очевидно, находилась глубоко под землей, а услышанные им звуки сопровождали работу гигантских вентиляторов.
   Эрл поднялся с пола и увидел, как мигнула сигнальная лампочка.
   – Он не входит в нужную дверь, – сказал Варгас. Гнев придал его голосу визгливые интонации. – Если он откажется подчиняться, я убью его.
   – Он подчинится, сэр. Он просто проявляет предусмотрительность и осторожность. – Йендхол поднял руку, собираясь запустить хронометр. – Дюмарест уже демонстрирует высокий инстинкт выживаемости. Ведь все, что ему известно, – это что опасность угрожает ему сзади.
   Все двери, кроме одной, были закрыты. Эрл рывком открыл дверь, широко распахнул ее и тут же отскочил в сторону. В следующее мгновение он заглянул внутрь. Комната была пуста. Она была небольшая и покрыта сверху крышей, казавшейся туннелем. Снова он прислушался, услышав уже знакомые глухие звуки насосов вентиляторов. Значит, сам лабиринт находился внутри вентиляционной системы, построенный в огромных туннелях-трубах и спрятанный от посторонних глаз. Спецлаборатории и операционные – наверняка тоже секретны; неудивительно, что Эллен ничего не знала об этом.
   Эрл поднялся и вошел в нужную дверь. Дверь вела в туннель шириной около трех футов, который резко сворачивал вправо. Слева его блокировала стена, сплошь усеянная длинными, похожими на гвозди шипами. Они были расположены очень тесно, и вся поверхность напоминала колючую и опасную щетину. Эрл внимательно осмотрел шипы, коснулся пальцами острых металлических концов, чувствуя холод уколов острых игл. Рассчитано на нервный страх и срыв, решил он. И это – дополнительное предостережение держаться подальше от стены. Обернувшись, Дюмарест осмотрел второй путь, вправо. Туннель был высотой около восьми футов, пол и стены имели шероховатое покрытие зловещего красно-желтого оттенка. Крыша светилась, излучая изнуряющее тепло.
   В конце туннель изгибался влево и вниз, словно Эрл стоял на ободе пустого чашеобразного колеса. Он чуть отступил назад и почувствовал боль в спине и плечах, словно что-то гигантское в беспощадно-предсмертной агонии впилось в него своими острыми жалами. Эрл отскочил и оглянулся: щетинообразная стена пришла в движение, хищно выставив свои шипы. Она двигалась все быстрее, наступая на него и не оставляя иного пути, кроме левого туннеля.
   Там могло таиться что угодно: механические роботы, жестокие ловушки, приспособления для истязаний и убийств. Колючая стена закрыла выход, возможности выбраться через крышу тоже не было; значит, оставался только один путь – в туннель. Таившиеся там опасности не должны были оказаться смертельными, иначе бессмысленным становился сам эксперимент.
   Стена опять догнала Эрла, больно жаля. И Дюмарест побежал. Он стремительно летел вниз по туннелю со всей скоростью, на которую был способен. Его босые ноги едва касались пола, а чувства, обостренные до предела, пытались уловить малейшие признаки опасности. Менее опытные люди, оказавшись в подобной ситуации, наверное, предпочли бы двигаться медленно, не быстрее выталкивающей колючей стены, стараясь заметить все возможные ловушки. Эрл же в борьбе с препятствиями сделал ставку на быстроту перемещения.
   Эрл заметил, как пол впереди него чуть опустился, увидел открывшуюся пасть отверстия. Он успел перепрыгнуть щель и услышал позади страшный треск. Кнут? Меч? Но времени оглядываться и выяснять не было: это просто очередная ловушка.
   Крутизна поворота и скорость бега отбросили Дюмареста к правой стене. Из стены показались щупальца с острыми когтями, с которых капала едко пахнущая слизь. Когти удлинялись, пытаясь достать Эрла, разодрать его тело. Эрл резко отпрыгнул в сторону, не касаясь острых когтей, и стал двигаться прыжками так, чтобы заставить щупальца сталкиваться друг с другом, сплетаясь в тесный неразделимый клубок, от которого он избавился, когда приблизилась стена. Когти заскребли по иглам стены и бессильно обвисли.
   Эрл опять побежал. Поворот постепенно становился все круче, и он понял, что бежит по спирали вдоль туннеля, который замыкается сам на себя. Одна из секций пола с треском провалилась, и из нее возник забор из острых металлических зубьев. Эрл заметил веревку, свисавшую с потолка почти над растущей щелью. Подпрыгнув, он вцепился в веревку руками. Раскачиваясь над ямой, он выбрал подходящий момент и бросил тело вперед, не касаясь острых зубьев. Веревка исчезла; отверстие закрылось…
   Эрл продолжал двигаться вперед, наверстывая время. Его мозг работал четко и ясно, просчитывая ситуацию. До сих пор все ловушки были простыми, механическими. Преодоление требовало лишь небольшой ловкости и сообразительности. Значит, впереди должны быть ловушки совсем иного характера.
   Эрл услышал впереди металлический лязг и дикий, душераздирающий рык. Он увидел, как упала передняя часть решетки, и оказался перед освобожденным диким хищником. Зверь напоминал собаку, но клыки и повадки были волчьи. Он, не мигая, тяжело смотрел на Эрла глазами, налитыми кровью. Эрл понял, что зверь одурманен каким-то наркотиком, его врожденная жестокость была усилена действием химического стимулятора, и это делало его еще более опасным, свирепым и сильным. Зверь зарычал, его хвост яростно хлестал по полу и стенам; он готовился к прыжку.
   Но прежде чем зверь успел взвиться в воздух, Эрл броском оседлал его, словно тисками, сжимая горло хищника левой рукой, а правой нанося разящие удары по голове, прижатым ушам, спине, круша и ломая сквозь шерсть и мясо его позвоночник.
   Отбросив мертвого зверя, Эрл выпрямился. Туннель был перекрыт решеткой, и двигаться в ту сторону было невозможно. Эрл оглянулся назад: щетинистая стена уже почти догнала его, и ему показалось, что она движется быстрее, чем вначале. Эрл вскарабкался по кольям решетки, чтобы исследовать потолок и стены. Они были тверды и монолитны. Он спрыгнул на пол и стал руками ощупывать его секции. Около стены он заметил небольшую щель, которая тянулась по всей ширине туннеля. По мере приближения стены-щетки щель росла, становилась шире; вдруг пол под Эрлом провалился, и он полетел вниз, в темноту.
   Он падал около десяти футов. Приземлившись, он мгновенно вскочил на ноги, всматриваясь в темноту. Он оказался в маленьком закутке, из которого было два выхода: каждый похож на узкий туннель. Эрл вошел в правый рукав, побежал, но вскоре уперся в глухую стену. Вернувшись, он побежал влево. Этот рукав, как и основной, изгибался в виде спирали. Эрл искал ответвления, прислушиваясь к каждому звуку и шороху. Слева он услышал плеск воды, а с правой стороны на него повеяло свежим воздухом. Эрл без колебаний выбрал правое направление, побежал вниз по спирали, перепрыгивая через лужи слизи, камни, колья, щели в полу, и в конце концов оказался в исходной узловой комнате.
   Дюмарест понял, что наблюдатели растеряны и не знают, что предпринять дальше. И еще он понял, что победил этот хищный лабиринт из компактных блоков и темных переходов, напичканный разными ловушками и опасностями, победил, несмотря на все его ужасы и электронный контроль.
   Он выиграл и, одолев лабиринт, завоевал себе право на жизнь…

Глава 13

   Варгас вымолвил:
   – Он следит за направлением движения воздуха. Смотри, он специально увлажнил палец, чтобы определить источник.
   Технарх стоял около экрана; крючковатый нос и жесткие черты лица делали его похожим на нахохлившуюся хищную птицу прерий.
   – Да, он очень умен, – согласился Йендхол. Его пальцы покоились на клавиатуре пульта; он следил за прохождением лабиринта. – Мне бы очень хотелось подвергнуть его дальнейшей проверке. Если перекрыть восточный отсек, это заставит его войти в отсек с шипастым колючим покрытием. Он попытается избежать этой пытки, повернет обратно и попадет прямо в водоем с хищными акулами. Он изранен, окровавлен, и монстров привлечет запах крови. Пока он будет пытаться убить их или выбраться обратно, они разорвут его на части.
   – Нет.
   – Но, сэр, мы сможем освободить его в любую минуту! Конечно, мы не допустим смертельного исхода. Мы должны применить к нему тесты самой высокой степени сложности! Его фактор выживаемости просто невероятен и требует тщательного изучения.
   – Нет, – снова повторил Варгас. Под его пристальным взглядом врач медленно убрал руку с пульта. Уже дважды по ходу испытаний программа подвергалась корректировке, добавлялись новые, невообразимые для нормального человека препятствия, и все по настоянию Йендхола, охваченного азартом исследования, вопреки слабым протестам Технарха, невзирая на растущую длительность эксперимента; Дюмарест был просто безгласным объектом для изучения рефлексов и факторов: окровавленный, израненный, выжатый до предела человеческих возможностей – но пока живой, что лишь подстегивало Йендхола.