Страница:
Да, все верно... Мицуко Сома с наслаждением убьет кого-то вроде Мэгуми.
Тело Мэгуми снова затряслось. «Ах... — отчаянно подумала она, — нельзя дрожать... вдруг она меня услышит...» Чтобы руки не тряслись, Мэгуми крепко себя обхватила.
Из-под стола ей была видна рука Мицуко с фонариком и часть ее юбки. Мэгуми слышала, как Мицуко роется в выдвижных ящичках под раковиной.
«Пожалуйста, — мысленно взмолилась Мэгуми. — Пожалуйста, скорее уходи отсюда. Если ты хотя бы выйдешь из этой комнаты, я смогу улизнуть в ванную. Там я запрусь и сбегу через окно. Пожалуйста, скорее...»
ДЗИНННЬ. Телефонный звонок произвел эффект разорвавшейся бомбы, и сердце чуть было не выпрыгнуло у Мэгуми изо рта.
Мицуко Сома тоже вздрогнула. Луч фонарика внезапно исчез. Затем Мицуко, похоже, перебралась в угол кухни.
Мэгуми поняла, что звук доносится у нее из кармана. Тогда она лихорадочно вытащила оттуда мобильник. В голове у нее было пусто. Мэгуми машинально раскрыла телефон и нажала на кнопку.
— Привет, Мэгуми, — раздался голос. — Это опять Сакамоти. Я просто хотел тебе напомнить, чтобы ты отключила мобильник. Иначе, если я вдруг вот так тебе позвоню, кто-то сможет понять, где ты находишься. Верно? Такие дела...
Палец Мэгуми сам нашел нужную кнопку и отрубил голос Сакамоти.
Некоторое время в кухне висела удушливая тишина. Затем раздался голос Мицуко Сомы.
— Мэгуми? — спросила она. — Мэгуми? Это ты?
Мицуко находилась в углу темной кухни. Мэгуми осторожно положила мобильный телефон на пол. Теперь у нее в руках остался только нож. Нож этот вел себя как рыба, старающаяся вырваться на волю, и Мэгуми как можно крепче его держала.
Мицуко была выше Мэгуми, но намного сильнее она быть не могла. «Какое у Мицуко оружие? — задумалась Мэгуми. — Может, пистолет? Нет, будь у нее пистолет, она бы уже прицелилась и выстрелила». Если у Мицуко не было пистолета, у Мэгуми появлялась надежда. Если она не убьет Мицуко, тогда та точно ее убьет.
Значит, Мэгуми должна была ее убить.
Раздался щелчок, и луч фонарика снова прорезал темную кухню. Он осветил ножки стола, и Мэгуми на секунду прищурилась. Сейчас было самое время. Все, что от нее требовалось, — это вскочить и с занесенным ножом броситься к источнику света.
Однако решительные намерения Мэгуми внезапно сошли на нет после неожиданного поворота событий.
Луч фонарика опустился ниже, и Мицуко Сома осела на пол, глядя на Мэгуми. Слезы струились у нее по щекам.
Затем дрожащие губы Мицуко наконец разомкнулись, и она слабым голосом вымолвила:
— Я так рада... так рада... я так... так боюсь...
Мицуко чуть ли не скулила, простирая обе руки к Мэгуми. Никакого оружия в этих руках не было.
— Ведь я могу тебе доверять, правда? — продолжила она. — Да, Мэгуми, я могу тебе доверять. Ты не станешь думать о том, чтобы меня убить. Ты будешь вместе со мной, да?
Мэгуми была потрясена. Мицуко Сома плакала. И просила ее о помощи...
Пока дрожь в ее теле утихала, Мэгуми почувствовала, как в ней растет новое, неописуемое чувство.
Вот, значит, как все было? Какой бы скверной ни была репутация Мицуко Сомы, она все равно оставалась такой же ученицей третьего класса, как и Мэгуми. Даже Мицуко Сома не могла участвовать в такой гадости, как убийство своих одноклассников. Она просто была одинока и до смерти напугана.
«И... ах, как ужасно, — подумала Мэгуми. — Ведь я действительно это обдумывала. Я собиралась ее убить... Какая же я... какая же я гадкая!»
Мэгуми залилась слезами, полная ненависти к себе и одновременно радости от того, что теперь ей уже не так одиноко, что теперь с ней есть кто-то еще.
Нож выскользнул из ее руки. Мэгуми выползла из-под стола и сжала протянутые к ней руки Мицуко. Так, словно внутри у нее прорвало дамбу, она выпалила:
— Мицуко! Ах, Мицуко!
Мэгуми знала, что на сей раз она дрожит от эмоций совсем иного рода. Это не имело значения. Она... она была...
— Все хорошо. Я останусь с тобой. Мы будем вместе.
— Угу. — Мицуко сморщила залитое слезами лицо и в свою очередь сжала руки Мэгуми, кивая и повторяя: — Угу, угу.
Мэгуми обняла Мицуко, она ощутила тепло тела одноклассницы и почувствовала еще большую вину, обнаружив, что Мицуко беспомощно дрожит.
«Ведь я правда замышляла такую гадость, — думала Мэгуми, — такую гадость! Я действительно хотела убить эту девочку!»
— Послушай, — вырвалось у Мэгуми. — Я... я...
— Что? — Мицуко подняла на нее заплаканные глаза.
Мэгуми крепко сжала губы, сдерживая стон, и покачала головой.
— Мне так... так за себя стыдно. Ведь я пыталась тебя убить... да, на какое-то мгновение я подумала о том, чтобы тебя убить. А все потому, что я была так... так напугана.
Глаза Мицуко широко раскрылись, когда она это услышала. Но она явно не слишком расстроилась. Все еще досадливо морщась от истерических всхлипов, Мицуко просто кивнула. А затем одарила Мэгуми теплой улыбкой.
— Ничего-ничего. Брось. Не расстраивайся. Этого следовало ожидать. Это все ужасная игра. Правда не расстраивайся. Ладно? Просто оставайся со мной, хорошо?
Сказав об этом, Мицуко нежно погладила Мэгуми по голове и прижала свою левую щеку к щеке одноклассницы. Щека Мицуко была влажной от слез.
«Ах, — подумала Мэгуми, — как же я насчет нее ошибалась! Оказалось, что Мицуко Сома невероятно добрая девочка. Она сумела меня простить. И так по-доброму! Разве наш покойный учитель, господин Хаясида, не предупреждал нас, что неправильно судить о людях по их репутации?»
От этих мыслей Мэгуми снова почувствовала, как будто внутри у нее что-то поднимается. Тогда она еще крепче обняла Мицуко. Сейчас она больше ничего не могла сделать. «Прости, — мысленно повторяла она, — прости меня, Мицуко. Я такая скверная... просто ужасная. Мне правда очень жаль...»
Хруст, который услышала Мэгуми, напоминал звук взрезавшего лимон ножа.
Этот звук ей очень понравился. Нож наверняка был по-настоящему острым, а лимон свежим. Совсем как в кулинарном телешоу, когда говорят: «Сегодня мы приготовим лосося с лимоном».
Мэгуми потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что на самом деле произошло.
Она увидела правую руку Мицуко. Слева, у себя под подбородком. Из этой руки торчало изогнутое лезвие, изогнутое в форме банана, на котором тускло играл свет фонарика. Серп для уборки риса. Кончик серпа был всажен в горло Мэгуми...
Левой рукой придерживая затылок одноклассницы, Мицуко всадила серп еще глубже. Опять послышался хруст.
Мэгуми почувствовала жжение в горле, но очень долго это не продлилось. Она так и не смогла сказать ни слова и потеряла сознание, ощущая, как грудь ей согревает льющаяся кровь. Умирая, Мэгуми даже толком не поняла, что бывает, когда тебе в горло втыкают стальное лезвие. Преданная Мицуко Сомой и падая прямо в ее объятиях, Мэгуми скончалась, не вспомнив ни о Сюе Нанахаре, ни о своей семье.
Мицуко отпустила Мэгуми, и та осела на пол возле нее.
Затем Мицуко быстро выключила фонарик и встала. Вытерла досадные слезы. (Между прочим, она могла в любой момент их из себя выдавить. По сути, это был один из ее особых талантов). Сжимая серп в правой руке, Мицуко стряхнула с него кровь. Капельки едва слышно слетели на пол.
«Для начала неплохо», — подумала Мицуко. Вообще-то она надеялась подыскать себе более удобный нож, но выяснилось, что серп тоже не так уж плох. Однако она была недостаточно осторожна, забравшись в уже занятый дом. Что ж, в дальнейшем придется быть куда более осторожной...
Опустив взгляд на труп Мэгуми, Мицуко медленно проговорила:
— Извини, подруга. Я тоже пыталась тебя убить.
Остался 31 ученик
Часть 2
14
15
Тело Мэгуми снова затряслось. «Ах... — отчаянно подумала она, — нельзя дрожать... вдруг она меня услышит...» Чтобы руки не тряслись, Мэгуми крепко себя обхватила.
Из-под стола ей была видна рука Мицуко с фонариком и часть ее юбки. Мэгуми слышала, как Мицуко роется в выдвижных ящичках под раковиной.
«Пожалуйста, — мысленно взмолилась Мэгуми. — Пожалуйста, скорее уходи отсюда. Если ты хотя бы выйдешь из этой комнаты, я смогу улизнуть в ванную. Там я запрусь и сбегу через окно. Пожалуйста, скорее...»
ДЗИНННЬ. Телефонный звонок произвел эффект разорвавшейся бомбы, и сердце чуть было не выпрыгнуло у Мэгуми изо рта.
Мицуко Сома тоже вздрогнула. Луч фонарика внезапно исчез. Затем Мицуко, похоже, перебралась в угол кухни.
Мэгуми поняла, что звук доносится у нее из кармана. Тогда она лихорадочно вытащила оттуда мобильник. В голове у нее было пусто. Мэгуми машинально раскрыла телефон и нажала на кнопку.
— Привет, Мэгуми, — раздался голос. — Это опять Сакамоти. Я просто хотел тебе напомнить, чтобы ты отключила мобильник. Иначе, если я вдруг вот так тебе позвоню, кто-то сможет понять, где ты находишься. Верно? Такие дела...
Палец Мэгуми сам нашел нужную кнопку и отрубил голос Сакамоти.
Некоторое время в кухне висела удушливая тишина. Затем раздался голос Мицуко Сомы.
— Мэгуми? — спросила она. — Мэгуми? Это ты?
Мицуко находилась в углу темной кухни. Мэгуми осторожно положила мобильный телефон на пол. Теперь у нее в руках остался только нож. Нож этот вел себя как рыба, старающаяся вырваться на волю, и Мэгуми как можно крепче его держала.
Мицуко была выше Мэгуми, но намного сильнее она быть не могла. «Какое у Мицуко оружие? — задумалась Мэгуми. — Может, пистолет? Нет, будь у нее пистолет, она бы уже прицелилась и выстрелила». Если у Мицуко не было пистолета, у Мэгуми появлялась надежда. Если она не убьет Мицуко, тогда та точно ее убьет.
Значит, Мэгуми должна была ее убить.
Раздался щелчок, и луч фонарика снова прорезал темную кухню. Он осветил ножки стола, и Мэгуми на секунду прищурилась. Сейчас было самое время. Все, что от нее требовалось, — это вскочить и с занесенным ножом броситься к источнику света.
Однако решительные намерения Мэгуми внезапно сошли на нет после неожиданного поворота событий.
Луч фонарика опустился ниже, и Мицуко Сома осела на пол, глядя на Мэгуми. Слезы струились у нее по щекам.
Затем дрожащие губы Мицуко наконец разомкнулись, и она слабым голосом вымолвила:
— Я так рада... так рада... я так... так боюсь...
Мицуко чуть ли не скулила, простирая обе руки к Мэгуми. Никакого оружия в этих руках не было.
— Ведь я могу тебе доверять, правда? — продолжила она. — Да, Мэгуми, я могу тебе доверять. Ты не станешь думать о том, чтобы меня убить. Ты будешь вместе со мной, да?
Мэгуми была потрясена. Мицуко Сома плакала. И просила ее о помощи...
Пока дрожь в ее теле утихала, Мэгуми почувствовала, как в ней растет новое, неописуемое чувство.
Вот, значит, как все было? Какой бы скверной ни была репутация Мицуко Сомы, она все равно оставалась такой же ученицей третьего класса, как и Мэгуми. Даже Мицуко Сома не могла участвовать в такой гадости, как убийство своих одноклассников. Она просто была одинока и до смерти напугана.
«И... ах, как ужасно, — подумала Мэгуми. — Ведь я действительно это обдумывала. Я собиралась ее убить... Какая же я... какая же я гадкая!»
Мэгуми залилась слезами, полная ненависти к себе и одновременно радости от того, что теперь ей уже не так одиноко, что теперь с ней есть кто-то еще.
Нож выскользнул из ее руки. Мэгуми выползла из-под стола и сжала протянутые к ней руки Мицуко. Так, словно внутри у нее прорвало дамбу, она выпалила:
— Мицуко! Ах, Мицуко!
Мэгуми знала, что на сей раз она дрожит от эмоций совсем иного рода. Это не имело значения. Она... она была...
— Все хорошо. Я останусь с тобой. Мы будем вместе.
— Угу. — Мицуко сморщила залитое слезами лицо и в свою очередь сжала руки Мэгуми, кивая и повторяя: — Угу, угу.
Мэгуми обняла Мицуко, она ощутила тепло тела одноклассницы и почувствовала еще большую вину, обнаружив, что Мицуко беспомощно дрожит.
«Ведь я правда замышляла такую гадость, — думала Мэгуми, — такую гадость! Я действительно хотела убить эту девочку!»
— Послушай, — вырвалось у Мэгуми. — Я... я...
— Что? — Мицуко подняла на нее заплаканные глаза.
Мэгуми крепко сжала губы, сдерживая стон, и покачала головой.
— Мне так... так за себя стыдно. Ведь я пыталась тебя убить... да, на какое-то мгновение я подумала о том, чтобы тебя убить. А все потому, что я была так... так напугана.
Глаза Мицуко широко раскрылись, когда она это услышала. Но она явно не слишком расстроилась. Все еще досадливо морщась от истерических всхлипов, Мицуко просто кивнула. А затем одарила Мэгуми теплой улыбкой.
— Ничего-ничего. Брось. Не расстраивайся. Этого следовало ожидать. Это все ужасная игра. Правда не расстраивайся. Ладно? Просто оставайся со мной, хорошо?
Сказав об этом, Мицуко нежно погладила Мэгуми по голове и прижала свою левую щеку к щеке одноклассницы. Щека Мицуко была влажной от слез.
«Ах, — подумала Мэгуми, — как же я насчет нее ошибалась! Оказалось, что Мицуко Сома невероятно добрая девочка. Она сумела меня простить. И так по-доброму! Разве наш покойный учитель, господин Хаясида, не предупреждал нас, что неправильно судить о людях по их репутации?»
От этих мыслей Мэгуми снова почувствовала, как будто внутри у нее что-то поднимается. Тогда она еще крепче обняла Мицуко. Сейчас она больше ничего не могла сделать. «Прости, — мысленно повторяла она, — прости меня, Мицуко. Я такая скверная... просто ужасная. Мне правда очень жаль...»
Хруст, который услышала Мэгуми, напоминал звук взрезавшего лимон ножа.
Этот звук ей очень понравился. Нож наверняка был по-настоящему острым, а лимон свежим. Совсем как в кулинарном телешоу, когда говорят: «Сегодня мы приготовим лосося с лимоном».
Мэгуми потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что на самом деле произошло.
Она увидела правую руку Мицуко. Слева, у себя под подбородком. Из этой руки торчало изогнутое лезвие, изогнутое в форме банана, на котором тускло играл свет фонарика. Серп для уборки риса. Кончик серпа был всажен в горло Мэгуми...
Левой рукой придерживая затылок одноклассницы, Мицуко всадила серп еще глубже. Опять послышался хруст.
Мэгуми почувствовала жжение в горле, но очень долго это не продлилось. Она так и не смогла сказать ни слова и потеряла сознание, ощущая, как грудь ей согревает льющаяся кровь. Умирая, Мэгуми даже толком не поняла, что бывает, когда тебе в горло втыкают стальное лезвие. Преданная Мицуко Сомой и падая прямо в ее объятиях, Мэгуми скончалась, не вспомнив ни о Сюе Нанахаре, ни о своей семье.
Мицуко отпустила Мэгуми, и та осела на пол возле нее.
Затем Мицуко быстро выключила фонарик и встала. Вытерла досадные слезы. (Между прочим, она могла в любой момент их из себя выдавить. По сути, это был один из ее особых талантов). Сжимая серп в правой руке, Мицуко стряхнула с него кровь. Капельки едва слышно слетели на пол.
«Для начала неплохо», — подумала Мицуко. Вообще-то она надеялась подыскать себе более удобный нож, но выяснилось, что серп тоже не так уж плох. Однако она была недостаточно осторожна, забравшись в уже занятый дом. Что ж, в дальнейшем придется быть куда более осторожной...
Опустив взгляд на труп Мэгуми, Мицуко медленно проговорила:
— Извини, подруга. Я тоже пыталась тебя убить.
Остался 31 ученик
Часть 2
Средняя фаза
Остался 31 ученик
14
Их первая ночь расцвела яркой зарей.
Сюя Нанахара наблюдал за тем, как голубое небо по ту сторону зарослей постепенно светлеет. Ветви дуба, камелии, вишни и других деревьев сплетали вокруг них затейливую сеть и прятали под своей листвой.
Снова изучая карту, Сюя кое-что для себя уяснил. Остров был приблизительно ромбовидной формы. На северном и южном его концах поднимались невысокие горы. Сейчас они находились на южном склоне северной горы, недалеко от ее западного склона. Согласно координатам на карте, это место располагалось в секторе В=4. Прорисованная контурными линиями карта была достаточно детальной. Там указывались жилые районы и отдельные дома (обозначенные голубыми точками), здания специального назначения (таких там было немного, если не считать обозначенные особыми символами поликлиники, пожарное депо и маяк, а плюс к тому муниципалитет и рыбацкий склад — вот, пожалуй, и все), а также дороги, большие и малые. Это позволяло Сюе прикидывать, как располагается каждая зона относительно деталей рельефа, дорог и рассыпанных повсюду домов.
Еще ночью, как только они немного поднялись по горе, Сюя убедился, что карта достаточно точна. Силуэты других островов, больших и малых, были рассеяны по иссиня-черному морю. Кроме того, как и сказал Сакамоти, там (почти точно к западу от острова) виднелось пятно, очень даже напоминающее сторожевой корабль с погашенными огнями.
Непосредственно к западу от того места, где сидели Сюя и Норико, роща резко обрывалась, и дальше шел крутой склон. Внизу было небольшое поле, а по ту его сторону склон тянулся до самого океана. В самой середине поля стояла небольшая хижина, мимо которой они прошлой ночью проходили. Увидев в десяти метрах от хижины обветшалый сводчатый проход, Сюя заключил, что это синтоистский храм (также отмеченный на карте). Входная дверь храма была открыта, но внутри никого не оказалось.
Сюя решил в храме не прятаться — как, впрочем, и в других домах. Кто-то из одноклассников тоже мог туда нагрянуть — а поскольку там был только один вход, они в таком случае тут же оказались бы в ловушке.
Вместо этого Сюя остановился на зарослях кустарника неподалеку от моря, где они могли прилечь и отдохнуть. Выше по горе кусты казались гуще, но Сюя опять-таки подумал, что это может привлечь остальных. А если они с кем-то столкнутся, им лучше быть на более пологом склоне, откуда легче сбежать. В конце концов, Норико была ранена в ногу.
Сюя устроился у дерева сантиметров десять в толщину. Норико тут же села рядом, слева от него. Прислонившись к дереву, она осторожно вытянула раненую ногу. Они уже были совершенно измотаны. Норико медленно закрыла глаза.
Сюя обсудил с Норико дальнейший план действий, но особо много они не придумали.
Поначалу Сюя рассчитывал найти лодку и сбежать с острова. Но очень скоро понял, что такой план никуда не годится. В море стоял сторожевой корабль, а кроме того...
Тут Сюя опять потянулся к шее и коснулся холодного металла. Ощущение уже сделалось привычным, но угнетать не перестало.
Да, этот вот ошейник.
Как только из школы подадут особый сигнал, бомба внутри ошейника взорвется. Согласно правилам, это должно было случиться с каждым, кто окажется в запретной зоне, однако то же самое, разумеется, было уготовано тому, кто попытается сбежать морем. Собственно говоря, эти ошейники делали сторожевые корабли ненужными. Даже если бы они сумели найти лодку, пока на них были эти ошейники, сбежать с острова они не могли.
Таким образом, у них оставался только один выход. Надо было напасть на засевшего в школе Сакамоти и обезвредить ошейники. Однако с тех пор, как игра началась, сектор Ж=7, где располагалась школа, стал запретной зоной, и к ней невозможно было приблизиться. Кроме того, за ними постоянно следили посредством того же самого ошейника.
Утром Сюя мучительно продолжал все это обдумывать. В ярком солнечном свете двигаться было опасно. Сюя решил, что им следует опять дождаться ночи.
Но здесь возникала еще одна проблема. Лимит времени. «Если в течение двадцати четырех часов никто не умрет...» Последний раз Сюя видел, как кто-то умирает, когда покидал школу, а это было три с лишним часа тому назад. Даже если все останутся в живых, через двадцать с небольшим часов они погибнут. Даже если бы они предприняли попытку спастись, к ночи уже могло быть слишком поздно действовать сообща. Ирония заключалась в том, что чем больше одноклассников погибало, тем больше времени оставалось у них на спасение. Сюя постарался выбросить из головы эту мысль.
Они оказались в ловушке.
Сюя по-прежнему надеялся на встречу и объединение с Синдзи Мимурой. Имея такой широкий кругозор знаний и поразительное умение эти знания применять, Синдзи наверняка смог бы найти верный выход.
А потому Сюя продолжал сожалеть, что не рискнул дождаться Синдзи после атаки Ёсио Акамацу. «Правильно ли я поступил? — сомневался он. — Действительно там бы на меня еще кто-то напал? Или, быть может, Ёсио был исключением?»
Нет... совсем не обязательно. «Врагов» могло быть куда больше. А главное — невозможно было определить, кто твой враг. Кто остался нормальным, а кто уже спятил. «Может, — предположил Сюя, — мы и сами уже не очень нормальные? Может, мы спятили?»
Тут он почувствовал, что сходит с ума.
"В конце концов, — заключил Сюя, — у нас все равно нет другого выхода, кроме как сидеть здесь и ждать. Но придем ли мы к какому-то решение? Даже если не придем, то дождемся ночи, а там поищем Синдзи Мимуру. Только вот сможем ли мы его отыскать? Пусть остров и маленький, диаметром всего в шесть километров, найти кого-то в этих условиях очень непросто. Кроме того, сумеем ли мы это сделать до истечения лимита времени?
И далее. Предположим, что по какой-то счастливой случайности мы в конце концов объединимся с Синдзи или невесть как сами сумеем спастись. Тогда мы будем считаться беглыми преступниками. Если мы только куда-то не эмигрируем, или не останемся здесь всю последующую жизнь. И в конечном итоге какой-нибудь агент органов госбезопасности пристрелит нас где-то в трущобах и оставит наши тела на съедение жирным крысам. Те приползут и станут хватать нас за пальцы..."
Может, им все-таки лучше было сойти с ума?
Тут Сюя подумал про Ёситоки Кунинобу. Гибель друга страшно его потрясла, но на данный момент судьба Ёситоки казалась счастливее. Ему, по крайней мере, не пришлось испытать этого безумия. Ситуация казалась совершенно безвыходной.
«Может, нам лучше совершить самоубийство? — подумал Сюя. — Согласится ли Норико покончить с собой?»
Взглянув на нее, Сюя впервые увидел профиль Норико в мирном свете зари.
У девочки были хорошо очерченные брови, длинные мягкие ресницы, аккуратный носик с плоским кончиком и полные губы. Норико была очень симпатичной. Сюя мог понять, почему Ёситоки в нее влюбился.
Правда, теперь к лицу Норико прилип песок, а ее волосы, свисающие чуть ниже плеч, были растрепаны. И... конечно, там была эта проклятая штуковина. Броский серебристый ошейник, словно у рабыни древнего мира.
Кошмарная игра даже Норико лишала чуть ли не всей ее привлекательности.
Сюя внезапно ощутил прилив дикого гнева. И живо пришел в себя.
«Мы не проиграем, — яростно подумал он. — Мы останемся в живых. Мало того, мы дадим отпор. И наш ответный удар будет предельно жестким. Пусть бьют правый прямой, а я бейсбольной битой отобьюсь».
Норико открыла глаза. Их взгляды встретились.
— Что случилось? — спросила девочка.
— Ничего... я тут кое о чем думал.
Застигнутый Норико врасплох, за тем, что глазел на нее, Сюя смутился. И выпалил:
— Знаю, это прозвучит странно, но я просто надеюсь, что ты не собираешься покончить с собой.
Норико опустила глаза. Непонятно, что проскользнуло у нее на лице, хотя, вполне возможно, улыбка.
— Вообще-то не собираюсь, — сказала она. — Хотя...
— Хотя что?
Норико немного подумала.
— Пожалуй, я бы захотела покончить с собой, — продолжила она, — если бы нас осталось только двое. Тогда, по крайней мере, ты бы...
Потрясенный, Сюя покачал головой. А затем неистово ею замотал. Он совершенно случайно упомянул о самоубийстве. И никак не ожидал такого отклика.
— Прекрати. Даже не думай. Послушай, мы с тобой будем вместе до самого конца. Что бы ни случилось. Хорошо?
Норико слегка улыбнулась, протянула правую руку и коснулась левой ладони Сюи.
— Спасибо, — сказала она.
— Послушай, мы выпутаемся. Даже не думай о смерти.
Норико опять одарила Сюю легкой улыбкой.
— Значит, ты не сдался?
Сюя энергично кивнул.
— Конечно не сдался.
— Вообще-то я и не сомневалась, — сказала Норико. — У тебя всегда была эта позитивная сила.
— Позитивная сила?
Норико улыбнулась.
— Не знаю, как это сказать, но у тебя всегда было позитивное отношение к жизни. Как сейчас, когда ты решительно настроен жить дальше. Пожалуй... — На лице у Норико по-прежнему светилась легкая улыбка, когда она посмотрела ему прямо в глаза. — Именно это мне больше всего в тебе и нравится.
— Это потому что я идиот, — смущенно ответил Сюя. — Знаешь, — сказал он затем, — даже если мы сможем спастись, для меня это такого большого значения иметь не будет. Ведь у меня нет родителей. А вот ты... ты смогла бы увидеться с мамой и папой. Или с братом. Разве этого тебе не будет достаточно?
Норико опять слегка улыбнулась.
— Насчет этого я уже все решила... еще в самом начале игры. — Она помолчала, затем добавила: — А как насчет тебя?
— Ты о чем?
— Ты уже не сможешь с ней увидеться... — продолжила Норико.
Сюя заколебался. Да, все верно. Норико многое знала о Сюе. Она сама сказала: «Я уже давно на тебя посматриваю».
Сказав, что это не имеет значения, Сюя бы солгал. Он все это время был сильно увлечен Кадзуми Синтани. Мысль о том, что он больше никогда ее не увидит, казалась ему...
И все-таки Сюя с деланной беспечностью махнул рукой.
— А, ерунда.
Он хотел было добавить, что это все равно была неразделенная любовь, но его внезапно перебил рев Сакамоти. Резкий голос инструктора буквально висел в воздухе.
Остался 31 ученик
Сюя Нанахара наблюдал за тем, как голубое небо по ту сторону зарослей постепенно светлеет. Ветви дуба, камелии, вишни и других деревьев сплетали вокруг них затейливую сеть и прятали под своей листвой.
Снова изучая карту, Сюя кое-что для себя уяснил. Остров был приблизительно ромбовидной формы. На северном и южном его концах поднимались невысокие горы. Сейчас они находились на южном склоне северной горы, недалеко от ее западного склона. Согласно координатам на карте, это место располагалось в секторе В=4. Прорисованная контурными линиями карта была достаточно детальной. Там указывались жилые районы и отдельные дома (обозначенные голубыми точками), здания специального назначения (таких там было немного, если не считать обозначенные особыми символами поликлиники, пожарное депо и маяк, а плюс к тому муниципалитет и рыбацкий склад — вот, пожалуй, и все), а также дороги, большие и малые. Это позволяло Сюе прикидывать, как располагается каждая зона относительно деталей рельефа, дорог и рассыпанных повсюду домов.
Еще ночью, как только они немного поднялись по горе, Сюя убедился, что карта достаточно точна. Силуэты других островов, больших и малых, были рассеяны по иссиня-черному морю. Кроме того, как и сказал Сакамоти, там (почти точно к западу от острова) виднелось пятно, очень даже напоминающее сторожевой корабль с погашенными огнями.
Непосредственно к западу от того места, где сидели Сюя и Норико, роща резко обрывалась, и дальше шел крутой склон. Внизу было небольшое поле, а по ту его сторону склон тянулся до самого океана. В самой середине поля стояла небольшая хижина, мимо которой они прошлой ночью проходили. Увидев в десяти метрах от хижины обветшалый сводчатый проход, Сюя заключил, что это синтоистский храм (также отмеченный на карте). Входная дверь храма была открыта, но внутри никого не оказалось.
Сюя решил в храме не прятаться — как, впрочем, и в других домах. Кто-то из одноклассников тоже мог туда нагрянуть — а поскольку там был только один вход, они в таком случае тут же оказались бы в ловушке.
Вместо этого Сюя остановился на зарослях кустарника неподалеку от моря, где они могли прилечь и отдохнуть. Выше по горе кусты казались гуще, но Сюя опять-таки подумал, что это может привлечь остальных. А если они с кем-то столкнутся, им лучше быть на более пологом склоне, откуда легче сбежать. В конце концов, Норико была ранена в ногу.
Сюя устроился у дерева сантиметров десять в толщину. Норико тут же села рядом, слева от него. Прислонившись к дереву, она осторожно вытянула раненую ногу. Они уже были совершенно измотаны. Норико медленно закрыла глаза.
Сюя обсудил с Норико дальнейший план действий, но особо много они не придумали.
Поначалу Сюя рассчитывал найти лодку и сбежать с острова. Но очень скоро понял, что такой план никуда не годится. В море стоял сторожевой корабль, а кроме того...
Тут Сюя опять потянулся к шее и коснулся холодного металла. Ощущение уже сделалось привычным, но угнетать не перестало.
Да, этот вот ошейник.
Как только из школы подадут особый сигнал, бомба внутри ошейника взорвется. Согласно правилам, это должно было случиться с каждым, кто окажется в запретной зоне, однако то же самое, разумеется, было уготовано тому, кто попытается сбежать морем. Собственно говоря, эти ошейники делали сторожевые корабли ненужными. Даже если бы они сумели найти лодку, пока на них были эти ошейники, сбежать с острова они не могли.
Таким образом, у них оставался только один выход. Надо было напасть на засевшего в школе Сакамоти и обезвредить ошейники. Однако с тех пор, как игра началась, сектор Ж=7, где располагалась школа, стал запретной зоной, и к ней невозможно было приблизиться. Кроме того, за ними постоянно следили посредством того же самого ошейника.
Утром Сюя мучительно продолжал все это обдумывать. В ярком солнечном свете двигаться было опасно. Сюя решил, что им следует опять дождаться ночи.
Но здесь возникала еще одна проблема. Лимит времени. «Если в течение двадцати четырех часов никто не умрет...» Последний раз Сюя видел, как кто-то умирает, когда покидал школу, а это было три с лишним часа тому назад. Даже если все останутся в живых, через двадцать с небольшим часов они погибнут. Даже если бы они предприняли попытку спастись, к ночи уже могло быть слишком поздно действовать сообща. Ирония заключалась в том, что чем больше одноклассников погибало, тем больше времени оставалось у них на спасение. Сюя постарался выбросить из головы эту мысль.
Они оказались в ловушке.
Сюя по-прежнему надеялся на встречу и объединение с Синдзи Мимурой. Имея такой широкий кругозор знаний и поразительное умение эти знания применять, Синдзи наверняка смог бы найти верный выход.
А потому Сюя продолжал сожалеть, что не рискнул дождаться Синдзи после атаки Ёсио Акамацу. «Правильно ли я поступил? — сомневался он. — Действительно там бы на меня еще кто-то напал? Или, быть может, Ёсио был исключением?»
Нет... совсем не обязательно. «Врагов» могло быть куда больше. А главное — невозможно было определить, кто твой враг. Кто остался нормальным, а кто уже спятил. «Может, — предположил Сюя, — мы и сами уже не очень нормальные? Может, мы спятили?»
Тут он почувствовал, что сходит с ума.
"В конце концов, — заключил Сюя, — у нас все равно нет другого выхода, кроме как сидеть здесь и ждать. Но придем ли мы к какому-то решение? Даже если не придем, то дождемся ночи, а там поищем Синдзи Мимуру. Только вот сможем ли мы его отыскать? Пусть остров и маленький, диаметром всего в шесть километров, найти кого-то в этих условиях очень непросто. Кроме того, сумеем ли мы это сделать до истечения лимита времени?
И далее. Предположим, что по какой-то счастливой случайности мы в конце концов объединимся с Синдзи или невесть как сами сумеем спастись. Тогда мы будем считаться беглыми преступниками. Если мы только куда-то не эмигрируем, или не останемся здесь всю последующую жизнь. И в конечном итоге какой-нибудь агент органов госбезопасности пристрелит нас где-то в трущобах и оставит наши тела на съедение жирным крысам. Те приползут и станут хватать нас за пальцы..."
Может, им все-таки лучше было сойти с ума?
Тут Сюя подумал про Ёситоки Кунинобу. Гибель друга страшно его потрясла, но на данный момент судьба Ёситоки казалась счастливее. Ему, по крайней мере, не пришлось испытать этого безумия. Ситуация казалась совершенно безвыходной.
«Может, нам лучше совершить самоубийство? — подумал Сюя. — Согласится ли Норико покончить с собой?»
Взглянув на нее, Сюя впервые увидел профиль Норико в мирном свете зари.
У девочки были хорошо очерченные брови, длинные мягкие ресницы, аккуратный носик с плоским кончиком и полные губы. Норико была очень симпатичной. Сюя мог понять, почему Ёситоки в нее влюбился.
Правда, теперь к лицу Норико прилип песок, а ее волосы, свисающие чуть ниже плеч, были растрепаны. И... конечно, там была эта проклятая штуковина. Броский серебристый ошейник, словно у рабыни древнего мира.
Кошмарная игра даже Норико лишала чуть ли не всей ее привлекательности.
Сюя внезапно ощутил прилив дикого гнева. И живо пришел в себя.
«Мы не проиграем, — яростно подумал он. — Мы останемся в живых. Мало того, мы дадим отпор. И наш ответный удар будет предельно жестким. Пусть бьют правый прямой, а я бейсбольной битой отобьюсь».
Норико открыла глаза. Их взгляды встретились.
— Что случилось? — спросила девочка.
— Ничего... я тут кое о чем думал.
Застигнутый Норико врасплох, за тем, что глазел на нее, Сюя смутился. И выпалил:
— Знаю, это прозвучит странно, но я просто надеюсь, что ты не собираешься покончить с собой.
Норико опустила глаза. Непонятно, что проскользнуло у нее на лице, хотя, вполне возможно, улыбка.
— Вообще-то не собираюсь, — сказала она. — Хотя...
— Хотя что?
Норико немного подумала.
— Пожалуй, я бы захотела покончить с собой, — продолжила она, — если бы нас осталось только двое. Тогда, по крайней мере, ты бы...
Потрясенный, Сюя покачал головой. А затем неистово ею замотал. Он совершенно случайно упомянул о самоубийстве. И никак не ожидал такого отклика.
— Прекрати. Даже не думай. Послушай, мы с тобой будем вместе до самого конца. Что бы ни случилось. Хорошо?
Норико слегка улыбнулась, протянула правую руку и коснулась левой ладони Сюи.
— Спасибо, — сказала она.
— Послушай, мы выпутаемся. Даже не думай о смерти.
Норико опять одарила Сюю легкой улыбкой.
— Значит, ты не сдался?
Сюя энергично кивнул.
— Конечно не сдался.
— Вообще-то я и не сомневалась, — сказала Норико. — У тебя всегда была эта позитивная сила.
— Позитивная сила?
Норико улыбнулась.
— Не знаю, как это сказать, но у тебя всегда было позитивное отношение к жизни. Как сейчас, когда ты решительно настроен жить дальше. Пожалуй... — На лице у Норико по-прежнему светилась легкая улыбка, когда она посмотрела ему прямо в глаза. — Именно это мне больше всего в тебе и нравится.
— Это потому что я идиот, — смущенно ответил Сюя. — Знаешь, — сказал он затем, — даже если мы сможем спастись, для меня это такого большого значения иметь не будет. Ведь у меня нет родителей. А вот ты... ты смогла бы увидеться с мамой и папой. Или с братом. Разве этого тебе не будет достаточно?
Норико опять слегка улыбнулась.
— Насчет этого я уже все решила... еще в самом начале игры. — Она помолчала, затем добавила: — А как насчет тебя?
— Ты о чем?
— Ты уже не сможешь с ней увидеться... — продолжила Норико.
Сюя заколебался. Да, все верно. Норико многое знала о Сюе. Она сама сказала: «Я уже давно на тебя посматриваю».
Сказав, что это не имеет значения, Сюя бы солгал. Он все это время был сильно увлечен Кадзуми Синтани. Мысль о том, что он больше никогда ее не увидит, казалась ему...
И все-таки Сюя с деланной беспечностью махнул рукой.
— А, ерунда.
Он хотел было добавить, что это все равно была неразделенная любовь, но его внезапно перебил рев Сакамоти. Резкий голос инструктора буквально висел в воздухе.
Остался 31 ученик
15
— Всем доброе утро.
Да, это был Сакамоти. Где находятся динамики, было непонятно, но голос инструктора звучал громко и четко, хотя и с некоторым искажением. Стало ясно, что динамики были размещены не только в школе, но и по всему острову.
— Это Сакамоти, ваш инструктор. Сейчас 6 утра. Как поживаете?
Прежде чем Сюя успел скривиться, от столь радостного тона Сакамоти у него внезапно отвисла челюсть.
— Вот и хорошо. А теперь я оглашу имена ваших мертвых друзей. Прежде всего, Ёсио Акамацу.
Сюя оцепенел. Да, это была еще одна смерть, но объявление имени Ёсио также значило нечто большее лично для Сюи.
В тот момент Ёсио Акамацу не был мертв. Как же все получилось? Он был убит при попытке убить кого-то еще? Или, быть может, он остался лежать там без сознания, а потом ему оторвал голову этот чудесный ошейник, потому что школа стала «запретной зоной»?
Так или иначе, тот факт, что сознания его лишил именно Сюя, не слишком хорошо на него подействовал.
Впрочем, все эти мысли мгновенно испарились, как только Сакамоти принялся перечислять остальных мертвецов.
— Далее, номер 9 — Хироси Куронага, номер 10 — Рюхэй Са-сагава, номер 17 — Мицуру Нумаи, номер 21 — Кадзухико Ямамото. И, конечно, девочки: номер 3 — Мэгуми Это, номер 4 — Сакура Огава, номер 5 — Идзуми Канаи, номер 14 — Маюми Тэндо.
Этот список означал, что их шансы на спасение слегка увеличились, но Сюе такая мысль даже в голову не пришла. Ему стало не по себе. Раз все они были убиты, значит, там были убийцы. Да, все верно. Если только кто-то из них не покончил с собой.
Кошмар продолжался. Игра определенно шла своим чередом. Длинная похоронная процессия, люди в трауре, целая толпа.
Черный человек с мрачным лицом к ним обращается: «А, Сюя Нанахара и Норико Накагава? Да-да, мы вас ждем, но вы рановато. Между прочим, вы только что мимо собственных могил прошли. Мы там на плитах ваш общий пятнадцатый номер высекли. Нет-нет, не волнуйтесь, это вам оплачивать не придется».
— Желаю всем продолжать в том же духе. Очень впечатляюще. Я приятно удивлен. А теперь запретные зоны. Я перечислю сектора и время. Возьмите карты и отметьте.
Все еще шокированный количеством погибших одноклассников и разгневанный игривым тоном Сакамоти, Сюя тем не менее с неохотой достал свою карту.
— Сперва через час. В 7 утра — сектор К=2. К семи утра всем убраться из К=2. Понятно?
Сектор К=2 располагался чуть к западу от южной оконечности острова.
— Далее, через три часа. В 9 утра — Е=1.
Зона Е=1, как и Сюя с Норико, находилась на западном берегу острова, однако значительно дальше к югу.
— Далее, через пять часов. В 11 утра — 3=8.
В зону 3=8 попадала большая часть жилого района на восточном берегу.
— Ну вот, пока все. Еще раз желаю всем сегодня постараться на славу...
В перечисленные Сакамоти запретные зоны местоположение Сюи и Норико не попало. Сакамоти заявил, что зоны выбираются случайным образом. Так или иначе, они поступили правильно, обойдя жилой район. Однако их убежище могло попасть в следующие объявления.
— Сакура и... — Когда Норико заговорила, Сюя к ней повернулся. — Сакамоти упомянул Сакуру и Кадзухико.
— Да... — Сюя мысленно простонал. — Я подумал... не покончили ли они с собой.
Норико опустила взгляд.
— Не знаю. Но они совершенно точно должны были быть вместе до самого конца. Они как-то сумели встретиться.
Сюя видел, как Сакура передала Кадзухико записку. Впрочем, они с Норико всего лишь обменивались оптимистичными мнениями. Двое влюбленных вполне могли быть убиты безумными одноклассниками по отдельности, в разных местах.
Выбрасывая из головы воспоминание о том, как Сакура подкладывает Кадзухико записку, как их руки соприкасаются, Сюя достал из кармана список учеников. Этот список был приложен к карте. Конечно, это скверно попахивало, но Сюя должен был отметить там полученную информацию. Он взял ручку и собрался было вычеркнуть имена — но затем решил этого не делать. Нет, так было слишком ужасно.
Вместо этого Сюя поставил рядом с каждым именем небольшую галочку. Он также включил туда Ёситоки Кунинобу и Фумие Фудзиёси. Тут Сюе показалось, будто он превратился в черного человека из своей фантазии. «Так-так, посмотрим. Вот вы, вы и вы. Да, и вы тоже. Какой у вас размер гроба? Гм, будет тесновато, зато мы можем предложить вам нашу популярную модель номер 8 по специальной, скандально низкой цене».
Все, хватит.
Еще Сюя подметил, что трое из четырех членов банды Кадзуо Кириямы уже были мертвы. Хироси Куронага, Рюхэй Сасагава и Мицуру Нумаи. Единственным, кого не упомянули, был Сё Цукиока по прозвищу Дзуки. Он был немного чудной. И еще, разумеется, сам Кадзуо Кирияма.
Сюя вспомнил самодовольное выражение на лице Мицуру Нумаи, когда Кадзуо Кирияма выходил из класса. Сюя тогда предположил, что Кадзуо соберет свою банду и попытается сбежать с острова. Но о чем тогда свидетельствовали эти результаты? Может, хотя члены банды и согласились где-то встретиться, они потом заподозрили неладное и повернулись друг против друга? В результате Сё Цукиоке и Кадзуо Кирияме удалось уцелеть. Но означает ли это, что Сё и Кадзуо по-прежнему вместе? Нет, вполне могло случиться что-то совершенно иное. И Сюя понятия не имел что.
Затем он припомнил отдаленные звуки выстрелов. Сюя только раз их слышал. Если там состоялась перестрелка, то кто именно был в ней убит?
Тут его размышление прервало внезапное шуршание. Лицо Норико застыло. Сюя немедленно сунул список и ручку в карман.
Он внимательно прислушался. Шуршание продолжалось. Оно слышалось все ближе.
— Тихо, — прошептал он Норико.
Затем Сюя схватил свой рюкзак. Поскольку им в любой момент могло потребоваться отсюда уйти, он уже уложил туда все необходимое. Часть одежды Сюя оставил в спортивной сумке, но ее вполне можно было бросить. Норико точно так же перепаковала свои вещи.
Сюя забросил оба рюкзака за левое плечо. Затем протянул руку Норико и помог ей встать. Пригнувшись, они ждали.
Вытащив нож, Сюя взял его обратной стороной. «Возможно, я знаю, как брать гитарные аккорды, — подумал он, — но как пользоваться этой штукой, я понятия не имею».
Шуршание стало совсем громким. Кто-то, вероятно, был уже в нескольких метрах от них.
Сюя испытывал такое напряжение, что и тогда у школы. Левой рукой он взял Норико за плечо и оттянул ее назад. Затем выпрямился и тоже немного отступил. «Чем скорее, тем лучше, — подумал он. — Скорее бы!»
Пятясь сквозь кусты, они выбрались на тропку, что вилась вверх по горе. Деревья, нависая над ними, сплетались ветвями, а дальше виднелось голубое небо.
По-прежнему держа Норико за плечо, Сюя стал пятиться дальше по тропке. Шуршание теперь доносилось из тех кустов, которые они только что покинули. Звук нарастал, а затем...
Сюя широко раскрыл глаза.
Белая кошка выпрыгнула из кустов и приземлилась на тропку. Она была тощая и встрепанная, но в любом случае это была всего-навсего кошка.
Сюя и Норико переглянулись.
— Это кошка, — сказала Норико и буквально расплылась в улыбке. Сюя тоже заулыбался. Тут кошка повернулась к ним, словно наконец-то их заметила.
Она немного на них поглазела, а затем подбежала поближе.
Сюя убрал нож в ножны, а Норико, осторожно сгибая раненую ногу, присела на корточки и протянула руки к кошке. Та подскочила и стала тыкаться носом в ее ладони. Норико ухватила кошку за передние лапы и притянула к себе.
Да, это был Сакамоти. Где находятся динамики, было непонятно, но голос инструктора звучал громко и четко, хотя и с некоторым искажением. Стало ясно, что динамики были размещены не только в школе, но и по всему острову.
— Это Сакамоти, ваш инструктор. Сейчас 6 утра. Как поживаете?
Прежде чем Сюя успел скривиться, от столь радостного тона Сакамоти у него внезапно отвисла челюсть.
— Вот и хорошо. А теперь я оглашу имена ваших мертвых друзей. Прежде всего, Ёсио Акамацу.
Сюя оцепенел. Да, это была еще одна смерть, но объявление имени Ёсио также значило нечто большее лично для Сюи.
В тот момент Ёсио Акамацу не был мертв. Как же все получилось? Он был убит при попытке убить кого-то еще? Или, быть может, он остался лежать там без сознания, а потом ему оторвал голову этот чудесный ошейник, потому что школа стала «запретной зоной»?
Так или иначе, тот факт, что сознания его лишил именно Сюя, не слишком хорошо на него подействовал.
Впрочем, все эти мысли мгновенно испарились, как только Сакамоти принялся перечислять остальных мертвецов.
— Далее, номер 9 — Хироси Куронага, номер 10 — Рюхэй Са-сагава, номер 17 — Мицуру Нумаи, номер 21 — Кадзухико Ямамото. И, конечно, девочки: номер 3 — Мэгуми Это, номер 4 — Сакура Огава, номер 5 — Идзуми Канаи, номер 14 — Маюми Тэндо.
Этот список означал, что их шансы на спасение слегка увеличились, но Сюе такая мысль даже в голову не пришла. Ему стало не по себе. Раз все они были убиты, значит, там были убийцы. Да, все верно. Если только кто-то из них не покончил с собой.
Кошмар продолжался. Игра определенно шла своим чередом. Длинная похоронная процессия, люди в трауре, целая толпа.
Черный человек с мрачным лицом к ним обращается: «А, Сюя Нанахара и Норико Накагава? Да-да, мы вас ждем, но вы рановато. Между прочим, вы только что мимо собственных могил прошли. Мы там на плитах ваш общий пятнадцатый номер высекли. Нет-нет, не волнуйтесь, это вам оплачивать не придется».
— Желаю всем продолжать в том же духе. Очень впечатляюще. Я приятно удивлен. А теперь запретные зоны. Я перечислю сектора и время. Возьмите карты и отметьте.
Все еще шокированный количеством погибших одноклассников и разгневанный игривым тоном Сакамоти, Сюя тем не менее с неохотой достал свою карту.
— Сперва через час. В 7 утра — сектор К=2. К семи утра всем убраться из К=2. Понятно?
Сектор К=2 располагался чуть к западу от южной оконечности острова.
— Далее, через три часа. В 9 утра — Е=1.
Зона Е=1, как и Сюя с Норико, находилась на западном берегу острова, однако значительно дальше к югу.
— Далее, через пять часов. В 11 утра — 3=8.
В зону 3=8 попадала большая часть жилого района на восточном берегу.
— Ну вот, пока все. Еще раз желаю всем сегодня постараться на славу...
В перечисленные Сакамоти запретные зоны местоположение Сюи и Норико не попало. Сакамоти заявил, что зоны выбираются случайным образом. Так или иначе, они поступили правильно, обойдя жилой район. Однако их убежище могло попасть в следующие объявления.
— Сакура и... — Когда Норико заговорила, Сюя к ней повернулся. — Сакамоти упомянул Сакуру и Кадзухико.
— Да... — Сюя мысленно простонал. — Я подумал... не покончили ли они с собой.
Норико опустила взгляд.
— Не знаю. Но они совершенно точно должны были быть вместе до самого конца. Они как-то сумели встретиться.
Сюя видел, как Сакура передала Кадзухико записку. Впрочем, они с Норико всего лишь обменивались оптимистичными мнениями. Двое влюбленных вполне могли быть убиты безумными одноклассниками по отдельности, в разных местах.
Выбрасывая из головы воспоминание о том, как Сакура подкладывает Кадзухико записку, как их руки соприкасаются, Сюя достал из кармана список учеников. Этот список был приложен к карте. Конечно, это скверно попахивало, но Сюя должен был отметить там полученную информацию. Он взял ручку и собрался было вычеркнуть имена — но затем решил этого не делать. Нет, так было слишком ужасно.
Вместо этого Сюя поставил рядом с каждым именем небольшую галочку. Он также включил туда Ёситоки Кунинобу и Фумие Фудзиёси. Тут Сюе показалось, будто он превратился в черного человека из своей фантазии. «Так-так, посмотрим. Вот вы, вы и вы. Да, и вы тоже. Какой у вас размер гроба? Гм, будет тесновато, зато мы можем предложить вам нашу популярную модель номер 8 по специальной, скандально низкой цене».
Все, хватит.
Еще Сюя подметил, что трое из четырех членов банды Кадзуо Кириямы уже были мертвы. Хироси Куронага, Рюхэй Сасагава и Мицуру Нумаи. Единственным, кого не упомянули, был Сё Цукиока по прозвищу Дзуки. Он был немного чудной. И еще, разумеется, сам Кадзуо Кирияма.
Сюя вспомнил самодовольное выражение на лице Мицуру Нумаи, когда Кадзуо Кирияма выходил из класса. Сюя тогда предположил, что Кадзуо соберет свою банду и попытается сбежать с острова. Но о чем тогда свидетельствовали эти результаты? Может, хотя члены банды и согласились где-то встретиться, они потом заподозрили неладное и повернулись друг против друга? В результате Сё Цукиоке и Кадзуо Кирияме удалось уцелеть. Но означает ли это, что Сё и Кадзуо по-прежнему вместе? Нет, вполне могло случиться что-то совершенно иное. И Сюя понятия не имел что.
Затем он припомнил отдаленные звуки выстрелов. Сюя только раз их слышал. Если там состоялась перестрелка, то кто именно был в ней убит?
Тут его размышление прервало внезапное шуршание. Лицо Норико застыло. Сюя немедленно сунул список и ручку в карман.
Он внимательно прислушался. Шуршание продолжалось. Оно слышалось все ближе.
— Тихо, — прошептал он Норико.
Затем Сюя схватил свой рюкзак. Поскольку им в любой момент могло потребоваться отсюда уйти, он уже уложил туда все необходимое. Часть одежды Сюя оставил в спортивной сумке, но ее вполне можно было бросить. Норико точно так же перепаковала свои вещи.
Сюя забросил оба рюкзака за левое плечо. Затем протянул руку Норико и помог ей встать. Пригнувшись, они ждали.
Вытащив нож, Сюя взял его обратной стороной. «Возможно, я знаю, как брать гитарные аккорды, — подумал он, — но как пользоваться этой штукой, я понятия не имею».
Шуршание стало совсем громким. Кто-то, вероятно, был уже в нескольких метрах от них.
Сюя испытывал такое напряжение, что и тогда у школы. Левой рукой он взял Норико за плечо и оттянул ее назад. Затем выпрямился и тоже немного отступил. «Чем скорее, тем лучше, — подумал он. — Скорее бы!»
Пятясь сквозь кусты, они выбрались на тропку, что вилась вверх по горе. Деревья, нависая над ними, сплетались ветвями, а дальше виднелось голубое небо.
По-прежнему держа Норико за плечо, Сюя стал пятиться дальше по тропке. Шуршание теперь доносилось из тех кустов, которые они только что покинули. Звук нарастал, а затем...
Сюя широко раскрыл глаза.
Белая кошка выпрыгнула из кустов и приземлилась на тропку. Она была тощая и встрепанная, но в любом случае это была всего-навсего кошка.
Сюя и Норико переглянулись.
— Это кошка, — сказала Норико и буквально расплылась в улыбке. Сюя тоже заулыбался. Тут кошка повернулась к ним, словно наконец-то их заметила.
Она немного на них поглазела, а затем подбежала поближе.
Сюя убрал нож в ножны, а Норико, осторожно сгибая раненую ногу, присела на корточки и протянула руки к кошке. Та подскочила и стала тыкаться носом в ее ладони. Норико ухватила кошку за передние лапы и притянула к себе.