Такер Шелли. Запретное прикосновение

   Он мечтал об этом часе многие годы, днем и ночью, страдая от унижения, одиночества и тоски. Но почему же сейчас не чувствует радости, а скорее неловкость и вину? Да, свою вину…
   И одиночество.
   Он поднял глаза к каменному потолку кухни, черному от сажи. Гам, несколькими этажами выше, была сейчас она. Кьяра. Его Кьяра.
   О Боже! Вскоре она будет принадлежать другому.
   Он вновь ощутил, как острия шпор вонзились в руку. Вспомнил взгляд Дамона, которым тот посмотрел на Кьяру, когда уже не осталось сомнений, кто она такая. В этих ледяных глазах сквозило одобрение. Если не сказать больше: похоть. Он был удовлетворен внешностью невесты.
   О, как хотелось Ройсу в тот миг убить негодяя! Задушить своими руками!
   Где он сейчас? Беседует с ней, глядя прямо в глаза? Дотрагивается до нее? А может…
   Ройс вскочил из-за стола, не обращая внимания на боль в раненой руке. Лицо его искривила хищная гримаса. Ему хотелось что-нибудь сломать, разбить. Убить кого-нибудь…
   Когда он выбрался из кухни, от стены отделились и последовали за ним две фигуры, две его «тени», два стражника, которые по приказу Дамона должны были, как тот выразился, «обеспечивать его безопасность» все время, пока Ройс находится во дворце.
   Один из них был уже в летах, его лицо, круглое, с большим зобом, напоминало лягушку-быка. Второй совсем молод — худощавый мальчишка, вечно что-то жующий.
   — Собираетесь в обратный путь, милорд? — в спину ему спросил молодой.
   — Нет, — бросил Ройс, не поворачивая головы. — А вы намерены не спускать с меня глаз всю ночь?
   — Нам велено охранять вас, милорд, — сказал пожилой.
   — Вернее, стеречь, не правда ли?
   Его язвительность осталась незамеченной. Пожилой стражник зевнул и произнес:
   — Уже поздно, милорд. Мы проводим вас в ваши покои.
   — Я нисколько не устал и не хочу спать… — «У меня руки чешутся убить кого-нибудь», — мысленно закричал он и добавил: — Хочу проехаться верхом.
   Молодой чуть не подавился ножкой цыпленка, которую жадно обгладывал.
   — Но ведь ворота уже закрыты, — сказал он, — . и все мосты подняты. Никто не может выйти отсюда в такой час.
   — Тогда, возможно, поупражняюсь в стрельбе из лука по соломенным чучелам у вас во дворе, — продолжал настаивать на своем Ройс.
   Ему хотелось что-то делать. Действовать. Он не представлял себя сейчас в тесном мирке комнаты. Нет… Он поломает там всю мебель! Сорвет занавеси!
   — Слишком темно для таких упражнений, милорд, — примирительно произнес пожилой. — И к тому же принц будет недоволен.
   Ройс остановился посреди коридора, посмотрел на стражников. Вступить с ними в драку? Но зачем? Только навлечет гнев Дамона на ни в чем не повинных людей, да и его рана после короткого сражения в лесу опять начала кровоточить.
   Но что-то ведь надо делать! Дать выход накопившейся ярости.
   Мимо них прошла толстая кухарка. Появление старой женщины несколько успокоило разгулявшиеся нервы Ройса. Что ж, он по крайней мере выяснит У этих олухов то, что ему хотелось узнать.
   — А где принц Матиас? — спросил он. — Я желал бы с ним побеседовать, но нигде его не вижу.
   Оба стража уставились на него с таким изумлением, словно он спрашивал о местонахождении архангела Гавриила.
   — Принц Матиас? — повторили они в один голос.
   — Ну да. Вы что, не знаете, кто он такой? Старший брат Дамона.
   Похожий на лягушку мужчина прокашлялся, зоб его заколыхался.
   — Принца Матиаса здесь нет уж, почитай, четыре года, милорд.
   — Где же он?
   — Отправился в паломничество. Аккурат после того, как первое перемирие провалилось. Уж он так корил себя за это и не хотел видеть, как снова начнется война. Сказал, что пойдет пешком прямо в Рим замаливать свои грехи. И чужие тоже.
   Ройса поразило то, что он услышал. С трудом верилось, что Матиас покинул родину в такое время. А впрочем, он всегда был человеком чувствительным, уязвимым, с отвращением относился к необходимости воевать, и ему куда больше подходила ряса монаха, чем снаряжение воина. Еще до первого перемирия ходили слухи, что принц Матиас собирается принять постриг и стать членом одного из монашеских братств.
   Но все же как он мог уйти и оставить страну под пятой своего брата — тирана и самодура?
   — Милорд, — прервал его размышления старший из стражников. — Быть может, вы хотите поговорить с принцем Дамоном о его брате?
   — Нет. — Зачем ему лишний раз глядеть в это надменное, презрительное лицо? Да и захочет ли Дамон принять его? — Нет. — Ройс тряхнул головой. — Я, пожалуй, пойду спать.
   Он произнес это слово, хорошо зная, что сегодня ночью ни на секунду не сможет сомкнуть глаз.
   — Вот и хорошо, милорд, — обрадовался молодой. — Идемте. — Он снял со стены горящий факел и пошел вперед. — Нам через внутренний двор.
   Лунный свет падал на грозные башни, на высокие стены, освещая окна замка, наглухо закрытые ставнями.
   Где же Кьяра? Где ее окно? И у себя ли она сейчас? Если бы она находилась на другом конце земли, расстояние между ними не было бы больше, а надежда увидеть ее меньше, чем в эти мгновения!
   Ройс опустил глаза — не смотреть на проклятый замок, не видеть его! Фамильная драгоценность, материнское кольцо, которое Кьяра сняла с пальца, снова было у него на шее. Оно жгло ему грудь!
   Вслед за стражниками он прошел по темному двору, обогнул замок. Теперь его громада заслоняла свет луны.
   — Куда вы меня ведете? — спросил Ройс насмешливо. — Где расположены покои? Уж не во Франции ли?
   — Нет, милорд, — ответил старший. — Тут близко.
   Он шел сейчас впереди, сзади был молодой с факелом.
   Внезапно Ройс почувствовал опасность. Он ощутил ее каждой частичкой своего тела, даже волосами, которые словно зашевелились на затылке.
   И в этот миг потух факел. Ройс повернулся, выхватив меч. Но было поздно.
   Удар по голове — и мир вокруг него взорвался.
   Последнее, что он слышал — или ему показалось, — как кто-то произнес:
   — Нам очень жаль, милорд…
   После чего наступила непроглядная тьма и глухая тишина.
 
   Кьяра металась по огромной спальне, не находя себе места. Эта круглая комната занимала весь верхний этаж южной башни и была так велика, что пламя очага освещало лишь середину. Девушка находилась здесь весь вечер, она отказалась от трапезы, сославшись на страшную усталость, и принц Дамон не стал настаивать. «У меня еще будет время познакомиться с вами поближе», — сказал он с гадкой усмешкой.
   Девушка думала сейчас о том же самом, но со рахом и омерзением. Теперь, когда пути назад не было, когда она узнала Ройса, одна только мысль о близости с нелюбимым человеком повергала ее в ужас. Кьяра задыхалась от тоски, от безнадежности. Платье, в которое ее облачили, из тяжелого, рубинового цвета бархата, с корсажем, украшенным жемчугом, и с кружевными рукавами — почти такое же, какие она носила у себя дома, — душило ее. В нем она не могла дышать.
   Подойдя к окну, она отворила ставни, высунулась и вдохнула свежий ночной воздух.
   Мощеный двор был далеко внизу, сторожевые башни и стены, освещенные луной, казались отсюда почти игрушечными. Что, если… На мгновение Кьяра представила себя распростертой на этих камнях, неподвижной… Безучастной ко всему… А ведь в прошлом у нее был Ройс. И останется с ней навсегда — в ее памяти, в сердце, в крови…
   Задрожав, она отошла от окна.
   Где он сейчас? В замке? В одной из пристроек возле него? Хорошо ли с ним обращаются?
   Девушка вознесла мольбы Всевышнему, чтобы Ройсу ничто не грозило, чтобы Дамон сдержал слово и не причинил ему никакого вреда. Если она будет знать, что Ройс благополучно вернулся в Шалой, то вынесет все беды, что свалятся на нее в браке. Она снова содрогнулась.
   В дверь постучали. Кьяра замерла. Кто это? Неужели Дамон? О Боже, спаси меня и помилуй! Но кто же в такой час посмеет нарушить ее покой?
   — Войдите! — крикнула она дрожащим голосом.
   Дверь отворилась. Вошедшего почти не было видно.
   Шагов тоже не слышно, их заглушил ковер. Кто же это?
   — Мириам!
   Вот кого она меньше всего ожидала сейчас увидеть.

Глава 17

   Сознание постепенно возвращалось, и Ройс почувствовал жуткую головную боль.
   Голос, который до него донесся, звучал, казалось, откуда-то издалека. В нем слышались сострадание и беспокойство:
   — Милорд?
   Ройс мало-помалу приходил в себя, но голова раскалывалась. Потом он почувствовал, как в лицо ему брызжут водой, и попытался поднять руки, чтобы защититься, но они оказались связанными.
   Вместо страха пришла злость, которая прояснила его мысли. Он открыл глаза.
   Где он? Похоже, в какой-то пещере. В свете факелов рыцарь увидел серые неровные каменные стены, такой же потолок. Какие-то тени наклонились над ним.
   — Прошу нас простить за похищение, милорд, — произнес кто-то. Голос был совершенно незнакомый, мягкий, в нем не сквозила насмешка. — Мы были вынуждены так поступить, ибо иначе не смогли бы заполучить вас к себе и поговорить с вами.
   Вода и кровь смешались на лице Ройса, он заморгал глазами, чтобы лучше видеть, и понял, что сидит на каменном полу пещеры, прислоненный к ее стене. Над ним склонился темноволосый мужчина с медным кувшином в руке.
   — Рады вас видеть, барон Феррано, — сказал он. — Я уж боялся, вы никогда не очнетесь. Молодой Хедвин не рассчитал сил. — Мужчина улыбнулся. Белые зубы сверкнули на смуглом небритом лице. — Как вы себя чувствуете?
   Ройс сдвинул брови, покачал головой, пытаясь прогнать боль. Неужели то, что он видит и слышит сейчас, происходит на самом деле? Скосив глаза влево, потом вправо, он насчитал пятерых мужчин. Двоих почти сразу узнал — это были его тюрингские стражники, молодой и пожилой, а трое других…
   Да это же те, с кем он дрался в Гавене возле рынка! Долговязого зовут Карл. Рослый, с волосами песочного цвета, кажется, Аандерс. А третий выстрелил в Ройса из лука.
   Значит, его все-таки захватили мятежники!
   Но зачем теперь, когда Кьяра уже в замке у Дамона?
   И отчего они не убили его? Ведь он живой, если видит и слышит их всех…
   Ройс облизнул пересохшие губы.
   — Если вы вздумали пытать меня, чтобы получить какие-либо сведения, — хрипло проговорил он, — то уже поздно.
   Улыбка того, кто первым заговорил с ним, сделалась еще шире.
   — О нет, милорд. Вам связали руки, чтобы легче было доставить вас сюда, а также чтобы вы спокойно выслушали то, что очень важно для нас всех.
   Ройс оглядел его, прищурив глаза. От света факелов голова болела еще сильнее. Этот человек выглядит как бывалый воин, привыкший командовать.
   — Черт побери, где я нахожусь?
   Он попытался освободить руки, но они были крепко связаны.
   — В пещере, на несколько сотен футов ниже дворца Дамона, — был ответ. — Здесь, в горе, целый лабиринт пещер и проходов. Вот уже полгода, как наши тюрингские собратья и единомышленники используют их для своих целей.
   — Тюрингские… кто? — переспросил Ройс.
   Молодой стражник, тот, который чересчур сильно ударил его по голове и кого звали Хедви-ном, опустившись рядом с ним на колени, принялся объяснять:
   — Милорд, можете считать нас тюрингскими мятежниками, если угодно. Но знайте, мы были заодно с шалонцами еще до того, как окончилась война… — Он доел яблоко, мокрой тряпкой снова отер лицо Ройса. — Простите меня за этот удар, но лучше так, чем то, что велел сделать с вами принц Дамон.
   — А что же он уготовил мне?
   Ройс все еще отказывался верить в то, что видит тюрингских воинов в их красном с золотом одеянии, стоящих плечом к плечу с шалонцами. Должно быть, он в самом деле умер, и Господь Бог вздумал подшутить над ним? Чтоб не было скучно в чистилище.
   Пожилой стражник с лягушачьей внешностью ответил на вопрос Ройса:
   — Мы получили приказ от самого принца, чтобы к рассвету вас не было в живых. А тело велено было бросить у подножия горы, да еще облить вас вином, будто вы спьяну свалились, понимаете?
   — Неплохо придумано, — согласился Ройс. — Приятно знать, что Дамон держит слово, которое дал принцессе Кьяре. Значит, если бы не вы, я лежал бы сейчас где-нибудь в кустах. Но как получилось, что именно вас приставили ко мне?
   — Нам еще три дня назад Ландерс и Карл сообщили, что вы скоро прибудете сюда. И вот Тейн, — стражник указал на их главаря, — посчитал, что вы, милорд, можете быть нам полезны. Правда, никто тогда не знал, что вы — барон Феррано.
   — Но чем же я могу быть полезен? — обратился Ройс к темноволосому Тейну. — Особенно после того, как вы всадили стрелу в мою правую руку.
   — Сэр Ройс, — произнес тот, — я с удовольствием пожму эту руку, когда она заживет, что, надеюсь, скоро случится. Меня зовут Тейн, и я всю жизнь занимаюсь охотой, был егерем, но недавно собрал и возглавил отряд из нескольких десяткой человек, верных королю Альдрику, который лишь по недоразумению Считает нас мятежниками. Да, мы хотим кое-каких перемен, но только мирным путем.
   — Потому вы и пустили в меня стрелу в Гаве-не, — снова напомнил Ройс.
   Тейн ухмыльнулся:
   — Я хотел остановить вас, милорд. Было бы жаль, если бы вы перерезали горло моему брату Карлу.
   Только сейчас Ройс обратил внимание, что эти двое очень похожи друг на друга. Особенно когда улыбаются.
   Карл пояснил:
   — Мой брат ни разу еще не промахнулся. Если бы он хотел убить вас, то попал бы точно в цель.
   — Верю, — мрачно согласился Ройс.
   — Кроме того, — вмешался Ландерс, — не вы один были ранены в схватке. Мы тоже.
   — Вы неплохо управляетесь с мечом, милорд, — заметил Карл. — На месте короля Альдрика я тоже поручил бы принцессу вашим заботам. Он сделал правильный выбор.
   Ройс собирался еще о многом расспросить новых знакомцев, но в это время в узком проходе раздались торопливые шаги.
   — Вот и леди пожаловали, — промолвил Тейн с видимым облегчением.
   — Наконец-то, — в тон ему проговорил брат.
   Ройс взглянул на вход в пещеру и увидел, что первой вошла высокая светловолосая женщина.
   А за ней шла… Кьяра.
   — Ваше высочество! — раздалось сразу несколько голосов.
   Мужчины опустились на одно колено, склонили головы. Все, кроме Ройса: ему еще трудно было подняться от боли и от потрясения, которое он испытал, увидев Кьяру.
   Она казалась совершенно спокойной. Но вот девушка увидела Ройса, его лицо со следами крови и, стремительно кинувшись к нему, опустилась возле него на колени.
   — О, Ройс! Вы снова ранены?
   Он смог лишь что-то нечленораздельно промурлыкать в то время, как она ощупывала его голову. Как ужасно, что руки у него связаны и он не в состоянии ничем помочь ей, тоже попавшей в плен к мятежникам. Правда, они отнеслись к ней с должным почтением, но кто знает, что у них на уме?
   Ландерс обхватил огромной ручищей тонкую талию женщины, пришедшей вместе с Кьярой, и спросил странным для такого детины ласковым голосом:
   — Все прошло хорошо, дорогая?
   — Да, любовь моя.
   Женщина поднялась на цыпочки и, с трудом дотянувшись до лица Аандерса, поцеловала его в губы. Потом, увидев раненого Ройса и поняв, что у него связаны руки, повернулась к Тейну:
   — Зачем вы это сделали?
   — Мириам, — ответил тот, — я уже объяснял тебе.
   — Ты обещал, что не прольется ни капли крови, Тейн!
   — Что, черт возьми, тут происходит?! — вскричал Рейс, обретший наконец силы, чтобы заговорить.
   Кьяра, услышав его громкий голос и поняв, что он, слава Создателю, не при смерти и не так уж серьезно ранен, бросилась ему на шею, не обращая никакого внимания на окружающих.
   — Ройс, — промолвила она. — Ройс, я так волновалась. Но теперь все будет хорошо. Мириам рассказала мне. Эти люди не собирались убивать меня. Они…
   — И вы поверили ей и покинули дворец? — негромко проговорил он. — Как вы могли, Кьяра?
   Если бы у него не оставались связанными руки, он, возможно, постарался бы высвободиться и отойти в сторону, ибо не хотел делать их чувства достоянием кого бы то ни было, а здесь находилось ни много ни мало, а шестеро посторонних. Но поскольку он этого сделать не мог — да и не очень стремился, — то продолжал покоиться в ее объятиях, вдыхать запах ее волос, тела, забыв на мгновение о том, где они и что происходит вокруг.
   Ни он, ни она не заметили, какая тишина воцарилась вдруг в полутемной пещере, где каждый из присутствующих стал свидетелем чувств, которые питали друг к другу принцесса и человек, кому была поручена ее охрана.
   — Благодарение Богу, вы живы, — произнес наконец Ройс, слегка отстранившись и оглядев всех, кто в молчании взирал на них. — Но как вам удалось выбраться из дворца? И что будет дальше?
   — Мы вышли через тайный ход. — Светловолосая женщина подошла к нему и поклонилась. — Жаль, что нам пришлось встретиться в подобных обстоятельствах, милорд. Я — Мириам, камеристка принцессы.
   — Так это вы направили их по нашему следу? — пробормотал Ройс.
   — Да, милорд, я. Но вовсе не с той целью, о которой вы думаете. У нас и в мыслях не было причинить хотя бы малейший вред принцессе. И вам тоже.
   Кьяра выпрямилась, оправила платье.
   — Она говорит чистую правду, Ройс, поверьте.
   — О, конечно! — воскликнул он с насмешкой. — А две, нет, три, а может, и больше попыток убить вас, они не в счет? Как вы доверчивы!
   И тут вперед выступил Ландерс.
   — Приношу свои искренние извинения, ваша светлость, — сказал он, обращаясь к Кьяре, — за неудачную попытку похищения и неосторожное обращение с кинжалом. Но вы сами…
   — Так это вы были той ночью? — Кьяра всмотрелась в него. — Ну, разумеется, вы.
   Ландерс опустился перед ней на колени.
   — Еще раз прошу простить меня, принцесса, и клянусь, это был несчастный случай. Я лишь хотел напугать вас, чтобы потом связать руки и увезти из замка, но вы… Поверьте, я и тогда, и сейчас готов умереть за вас и за свободу Шалона.
   — Я прощаю вас, — произнесла Кьяра. — Мне многое объяснила Мириам. Вы и сами подвергались и подвергаетесь немалому риску.
   — Все мы рискуем, принцесса, — вмешался Тейн. — И вы в том числе. То, что мы задумали и хотим осуществить, требует немалых усилий и еще большей смелости.
   — Но мне хотелось бы кое-чго выяснить! — запальчиво сказал Ройс. — Быть может, кто-нибудь развяжет наконец эги чертовы веревки?
   — О Господи, конечно! Простите, милорд. За разговорами мы совсем забыли о вас. Как вы себя чувствуете?
   Тейн кивнул молодому стражнику, тот моментально перерезал кинжалом веревки и помог Ройсу подняться. Голова у него еще кружилась, но он уже мог держаться на ногах.
   — Отчего мы должны верить вашим словам о том, что вы не замышляете ничего плохого против принцессы? — продолжил он свои расспросы.
   И опять ответила Мириам:
   — Я уже говорила принцессе, если бы у нас, не дай Бог, были дурные намерения, мне ничего не стоило подсыпать яда ей н пищу и таким образом избежать всех опасностей, связанных с похищением.
   — Наша цель весьма проста, — пояснил Тейн. — Воспрепятствовать браку ее светлости с Дамоном.
   — И для этого понадобилось спустить на нас снежную лавину?! — вскричал Ройс.
   — Нам бы такое и в голову не пришло, — сказал Карл.
   — Это чистая случайность, — добавил Лан-дерс. — Склон начал подтаивать. Мы сами были в ужасе, когда увидели, что произошло. И как только появилась возможность, кинулись вниз в надежде помочь, если еще не поздно.
   — Но увидели, как вы умчались от нас на щите. Это было великолепно! — продолжил Карл.
   — А потом мы потеряли вас из виду, — закончил Тейн, — и обнаружили только в Гавене. И то совсем случайно. Но разговора, как сейчас, к сожалению, тогда не получилось.
   — Да уж… — ухмыльнулся Ройс.
   — Скажите, вы знаете лорда Баярда? — спросила Кьяра.
   Тейн покачал головой:
   — Слышал о таком, Но он с нами никак не связан.
   Кьяра посмотрела на Ройса и перехватила его довольный взгляд: старый друг оказался чист перед ним.
   — Милорд, — обратилась к нему Мириам, — пожалуйста, скажите теперь, что вы нам верите.
   — Если бы мы желали вашей смерти, барон, — добавил Тейн, — то, согласитесь, могли бы уже давно отправить вас на тот свет.
   Мужчины некоторое время молча смотрели друг на друга.
   — Вы правы, — признал Ройс. — Но остается еще один вопрос: что вам от нас нужно? Теперь, когда наконец осуществили задуманное — похитили принцессу. А заодно и меня.
   — Помощи, милорд, — коротко ответил Тейн.
   Это немало удивило Ройса.
   — Что же я могу сделать для вас?
   — Для всех нас, милорд, — поправил Тейн.
   Кьяра положила руку ему на рукав.
   — Мириам сказала, что вы растолкуете все подробно. Зачем понадобилось похищать меня? Что хорошего это принесет нашей стране? Ведь если я не выйду замуж за Дамона, мирное соглашение будет нарушено, а значит, на Шэлон обрушатся новые беды. Разве не так?
   — Мы хотим лишь одного, — пояснил Тейн. — Чтобы свадьба было отложена до того дня, когда…
   — Когда мы найдем принца Матиаса, — договорил за него Карл. — Но теперь, раз уж вы здесь, наши планы немного изменились.
   — Подожди, брат, — остановил его Тейн. — Нужно все по порядку.
   — Вы задумали убедить Матиаса взять в свои руки бразды правления? — спросил Ройс.
   — Это главная наша цель, милорд.
   — Но Матиас никогда не изъявлял желания править страной, предпочитая мирской жизни жизнь духовную.
   — Мы надеемся, он изменит решение, когда узнает, до чего довел страну его брат, — сказал Ярек, пожилой стражник. — Наш народ ненавидит и презирает Дамона. Тюрингия вот-вот рухнет от нищеты и междуусобиц.
   — Пускай уж лучше нами правит монах, чем дьявол! — воскликнул Хедвин, его молодой напарник.
   — Но где сейчас принц Матиас? — спросила Кьяра. — Вам что-нибудь известно?
   У нее голова шла кругом: Дамон, Матиас, вероятное соперничество между братьями. А она? Какова ее роль во всем этом? И что ей самой следует делать? Как поступить?
   — Мы пока не знаем, где находится принц, — со вздохом сказала Мириам. — Но мы его обязательно найдем. И вы, ваша светлость, поможете нам в этом.
   — Я? — воскликнула Кьяра. — Но как?
   — Что вам мешало направить гонцов в Рим? — спросил Ройс. — Куда он отправился на богомолье.
   — Так утверждает Дамон, — ответил Тейн. — Но те, кто уже искал Матиаса, не верят этому. Поиски длятся почти год, и его нигде не могут найти. В том числе в Риме.
   Ройс содрогнулся от ужаса. Он пожалел еще одного хорошего человека, ставшего жертвой злобного дьявола в людском обличье.
   — Не хотят верить, — уточнил Тейн. — И, значит, надеются.
   — Да, мы надеемся, — подтвердил Ярек. — Ведь даже у такого чудовища, как Дамон, есть преграды.
   — Какие же? — спросил Ройс. — Неужели совесть?
   — О нет, милорд. Обыкновенный страх. Страх смерти и то, что он попадет прямехонько в ад. Одно дело — убивать врагов, даже мирных жителей, и совсем другое — поднять руку на собственного брата. Люди, хорошо знающие Дамона, считают, что такое даже ему не под силу.
   — Поэтому, — добавил Хедвин, — мы думаем, что скорее всего нашего принца Матиаса держат в заключении.
   — Но где? — спросил Ройс. — У вас есть хоть какие-то предположения?
   — Наши совместные поиски, — сказал Тейн, — привели в Рудные горы. Не только поиски, но и слежка. Один из наших тюрингских друзей долгое время был соглядатаем во дворце Дамона и сумел извлечь из его разговоров с близкими людьми кое-какие ценные сведения. Правда, сам он поплатился за это жизнью, потому что вызвал подозрения у принца. А тому больше ничего и не надо.
   — Смерть его была страшной, — добавил Ярек. — Наш принц умеет и любит расправляться с людьми.
   Все задержали взгляд на двух стражниках, как бы представляя себе, чем те рисковали и рискуют каждодневно, в том числе и сегодня ночью.
   — Рудные горы, — задумчиво произнес Ройс. — Они печально знамениты своей непроходимостью. Даже если знать, в каком месте прячут Матиаса, добраться туда будет нелегко.
   — Потому нам не помешает помощь одного опытного скалолаза, — произнес Карл. — У которого к тому же мы нашли очень неплохое снаряжение в одном из мешков.
   Ройс вскинул голову:
   — Ага, вы его забрали? Тогда, наверное, можете сказать, что сталось с моим конем?
   — Мы оставили его в селении Васау у своих людей, — ответил Ландерс.
   — Я хочу получить его обратно.
   — Нет ничего проще, милорд.
   — А мой щенок? — воскликнула Кьяра. — Вы заметили там маленькую собачку? В корзинке.
   — Это очаровательное существо тоже спасено, принцесса, — с улыбкой сказал Тейн и, став серьезным, добавил, обращаясь к Ройсу: — Вас, милорд, мы, конечно, не станем задерживать здесь насильно. Вы вольны в своих поступках, но мы просим помочь нам в розысках принца Матиаса.
   Ройс колебался лишь одно мгновение, раздумывая, не ухудшит ли он своим отказом положение Кьяры. Но сразу же сказал самому себе, что и без него противники Дамона действовали и будут действовать. А посему он должен откликнуться на просьбу Тейна и помочь ему ради своей страны, ради самого Матиаса, кто был столь великодушен к его погибшим родным. А возможно, и ради Кьяры.
   Он взглянул на нее и произнес с едва заметной усмешкой:
   — Ваша светлость, надеюсь, вы простите мне, если с этой минуты я встану в ряды мятежников?
   Она ответила встревоженным взглядом, а мужчины разразились восторженными криками, после чего Мириам обратилась к своей госпоже с такими словами:
   — У вас, ваша светлость, тоже задача не из легких. Вам надо попытаться узнать, и как можно скорее и точнее, куда же все-таки упрятал принца Матиаса его «любящий» братец.