Такер Уилсон. Метаморфозы вампиров

садами, реками, даже горами, - которые могли находиться в космосе до
полувека. Остов межзвездного корабля "Арктур" диаметром в пять миль - вот
где поистине шедевр технологии ВР.
"Но пока, - вещал голос диктора, - шел процесс строительства этого
гигантского судна, обычный разведочный корабль "Гермес" под командой Олофа
Карлсена, проводя обычное исследование в поясе астероидов, обнаружил первое
наглядное свидетельство внеземной жизни".
Следующая сцена показывала "Гермес" внутри, в момент фактического
обнаружения незнакомого объекта. Все в свое время было автоматически отснято
бортовой видеоаппаратурой и теперь воспроизводилось как киноголограмма, где
зритель находится посредине поста управления. Карлсен мог подойти к деду и
рассмотреть его вблизи. Он много раз видел своего деда, только уже стариком.
Теперь же он замечал у себя основательное с ним сходство, только Олоф
Карлсен был пониже внука (у Ричарда рост составлял шесть футов шесть дюймов)
и покряжистей. Черты лица не такие утонченные, как у Ричарда, но с той
жестковатостью, от которой женщины, должно быть, млели. Глаза
пронзительно-синие, ярко выраженный блондин.
Следующие полчаса Карлсен мог по ходу действия изучать происшедшее со
"Странником". По мере того как "Гермес" дрейфовал вдоль борта исполинского
реликта, он тихо дивился самим размерам махины. То, что длина у "Странника"
полсотни миль, а высота - двадцать пять, он знал всегда, но как-то никогда
не задумывался представить себе все это воочию. От реальности ум попросту
заходился. На сооружение, наверно, ушли века, и то, если работала скопом
миллионная армия специалистов...
Осмотр "Странника" также был заснят, но уже Антоном Дабровски,
бортинжереном, в прошлом - теле- оператором. Фильм этот, также в цифровой
записи (киноголограмма), действовал на восприятие не менее остро. Даром что
ВР-процессор имитировал ощущение невесомости - невозможно было сдержать
судорожное сокращение мышц в такт тому, как камера, гладко скользнув через
бездну с неестественно ярко полыхающими звездами, углубилась в брешь, пастью
зияющую в боку реликта. Карлсен будто сам очутился в некоем металлическом
чертоге с тысячефутовыми колоннами- небоскребами, и запредельно
возносящимися стенами из матового серебра, покрытыми необычными,
напоминающими морской пейзаж, фресками. А там, где оканчивался пол чертога,
тянулся металлический мостик в милю с лишним длиной, зависший, казалось, над
бездной. Олоф Карлсен, также с камерой на груди, проплыл над этим мостиком
по всей его длине и окунулся, в подобный сновидению, пейзаж кривых галерей и
чудовищных лестничных пролетов (у внука возникла невольная ассоциация с
гравюрами Пиранези - "Темницы").
- Видишь свет? - раздался голос Дональда Крэйджи, старшего помощника.
- Вижу, - вглядываясь в темень, машинально откликнулся Ричард Карлсен,
и тут только спохватился, что вопрос-то адресован его деду. Фонари были
выключены, но где-то на глубине мили в три смутно угадывалось зеленоватое
свечение. Они плавно тронулись сквозь размежевывающее пространство, через
галереи, напоминающие творение какого-то безумного сюрреалиста, сквозь
нескончаемые титанические колонны, которые, расступаясь, образовывали некое
подобие античного храма. Наконец разведчики зависли над гигантской дырой, из
которой, как из печи, ровно сочился зеленый свет. Оттолкнувшись вниз, в
провал, они очутились под очередным циклопическим сводом. Теперь
различалось, что свечение исходит от исполинской колонны, на этот раз
прозрачной, которая и является источником света. Диаметр ее был футов
двести, и по мере приближения в средней ее части стали различаться огромные
темные тени со свисающими придатками, напоминающие отсеченные щупальца
спрута. Посветив фонарем, Карлсен убедился, что цвета они телесного, и
вообще по виду больше похожи на ползучие растения.
Оба вздрогнули, заметив внутри колонны шевеление. Тут Крэйджи первым
сообразил, что колонна полая. Стены, скрывающие непонятные растения, были
всего с десяток футов толщиной. В колонну астронавты проникли сверху и
направились вниз, через пол, на котором только что стояли, и дальше под
свод, наполненный голубым светом. На этом уровне вдалеке чернела та
гигантская зубастая брешь в носовой части корабля, с проглядывающими сквозь
нее звездами. Теперь было ясно, что причина ее возникновения - скользящий
удар какого-то громадного метеорита.
Более непосредственный интерес вызывали квадратные сооружения в
центральной части. Вблизи они оказывались прозрачными, из материала,
напоминающего кристаллическое стекло. А внутри этих стекловидных тумб-
склепов находились предметы, явно напоминающие мебель, и плоские ложа, на
которых лежали существа. Явно гуманоиды. Ближе всех находился мужчина -
лысый, с впалыми щеками. В соседней тумбе - светловолосая женщина, короткой
стрижкой напоминающая самого Олофа Карлсена. В третьем "склепе" лежала
темноволосая девушка, можно сказать, миловидная, если б лицо не было таким
бледным и безучастным.
Это как раз и были "убийцы со звезд". На этом фильм (Карлсен тихонько
чертыхнулся) закончился. Голос диктора поведал, что прозрачные стены
оказались из какого-то неизвестного металла, так что три из таких "склепов"
вскрыли лазером, а обитателей их - темноволосую девушку и двоих мужчин,
помоложе и постарше - доставили в "Гермесе" на Землю. К сожалению, все
попытки вывести гуманоидов из анабиоза закончились неудачей, и состояние
каталепсии у них сменилось постепенно разложением. Демонстрировались
посмертные фотоснимки - совершенно, надо признать, убедительные, сходство с
существами из фильма действительно полное.
Голос продолжал рассказывать, как весной 2088 года, через двенадцать
лет после обнаружения, "Странник" был доставлен на Восточную космическую
станцию Луны и посажен во внутреннем бассейне Восточного Моря (триста с
лишним миль в поперечнике). Команда ученых и технических специалистов
приступила к изучению проекта, рассчитанного по меньшей мере лет на десять.
И надо же: 28 июня 2088 года в непосредственной близости от реликта
поверхность планеты протаранил гигантский метеорит диаметром, по оценкам, в
четверть мили, причем со скоростью сорока километров в секунду. По лунным
меркам - это буквально сверхзвуковая скорость, что означает: произошло
немыслимой силы сжатие. Механическая энергия преобразовалась в тепловую, и
от взрыва истаявшей породы образовался кратер, похоронивший "Странника".
Глубинные раскопки спустя десятилетие показали, что реликт превратился в
массу расплавленного металла.
Дальше в этом разделе речь шла в основном о запуске в 2100 году
"Арктура" к Альфе Центавра, а заканчивалось созданием "Дигитарии", которой
лазерный двигатель позволял развивать скорость в три четверти света, что
позволило ей нагнать "Арктур" еще на полпути к системе Центавра. О последнем
так уже прожужжали уши в телепередачах, что Карлсен и дослушивать не стал -
двинулся к выходу. Экспозиция была далеко не вся (еще целый зал по изучению
планет, включая экспедицию деда на Марс), но вниманию требовалась уже
передышка.
Карлсен направился в кафетерий, где, не спеша, выпил холодного
апельсинового сока и съел сэндвич с вегетарианской ветчиной (изо всех
вегетарианских имитантов вкус самый настоящий). Затем прошел к билетной
будке и спросил у служащего, как звать начальника экспозиции.
- Профессор Гордон, сэр (да, точно, имя как раз на титульном листе
каталога: профессор Александр Гордон).
- Он вообще в здании?
- У него офис наверху. Можно выйти на секретаря, надо только на том вон
телеэкране набрать 006.
Хорошенькая мулатка ответила, что профессора Гордона у себя нет, и
осведомилась, кто спрашивает.
- Доктор Карлсен.
- Что за вопрос, вы мне не скажете?
- Почему же. Насчет моего деда, капитана Олофа Карлсена - исследователя
космоса.
- Одну минуту, сэр. - Звук пропал. Девушка проворно работала с
клавиатурой. Секунду спустя лицо озарилось улыбкой. - Профессор Гордон
только что вернулся. Спуститесь сейчас, если желаете? - на телеэкране у нее
была информация, с какого этажа делается звонок. Офис Гордона находился
пролетом ниже.
- Проходите прямо сейчас, - улыбнулась секретарша, стоило Карлсену
появиться в приемной.
Из-за стола угодливо вспорхнул лысенький человек с имбирными усами, на
ходу протягивая руку.
- Доктор Ричард Карлсен, автор "Рефлектологии"?
- Да. (Вообще-то "Рефлективность", да уж ладно. )
- Вот сюрприз какой приятный! - в ладонь так и впился. - Да, на деда-то
вы похожи. Вашу мать, кажется, звали Сельма? Или нет... Кристин??
Акцент у профессора был определенно шотландский.
- Сельма. Вы, похоже, наслышаны о нашей семье.
- И даже очень. У меня про нее и в книге есть - "Космические
исследования в двадцать первом веке" - я ее сейчас пишу. Так что, очень
приятно с вами познакомиться. Садитесь, прошу вас, - сам он вернулся к
своему креслу.
- Спасибо. Рад буду по мере сил пригодиться. - Гордон одобрительно
расцвел.
- Очень любезно. Так чем могу вам помочь?
- Сейчас только прошелся по вашей экспозиции. Вас действительно можно
поздравить: просто фантастика.
Гордон всем своим видом пытался выказать равнодушие, а у самого глаза
от удовольствия так и све- тились.
- Я восхищен. Да, если можно такое про себя сказать, - это в своем роде
лучшая в мире выставка.
- Особое впечатление от самого размаха истории.
- Благодарю, - Гордон скромно кашлянул. - Ну, не мне одному все лавры.
Электроника - целиком ра- бота Бенедикта Грондэла.
- Изобретателя? Я с ним немного знаком.
- Он, кстати, обработал в цифре и старый тот фильм о "Страннике".
Оригинал совсем пришел в негодность.
- Реалистичность просто невероятная. И с дедом снова увиделся будто
воочию.
- Вы хорошо его знали?
- Очень даже. Он умер, когда мне было пятнадцать лет. Только последние
годы он жил на Тибете, в монастыре.
- Ммм... - профессор взглядом блуждал по столу, но все равно
чувствовалось - взволнован. - И вы когда-нибудь туда ездили?
- Было раз. Место называлось Кокунгчак.
- И он вам когда-нибудь говорил, почему предпочитает Тибет?
- Да, чтобы не ходили по пятам.
Гордон прочистил горло.
- Хотелось бы задать вопрос, довольно деликатный. Вам дед не казался
эда... э-э... старцем?
- Нет. Я потому на самом деле к вам и пришел. В каталоге у вас
намекается, что "Инцидент со "Странником"" был инспирирован нечистоплотным
издателем. Так вот, вовсе нет - я видел саму рукопись.
- И вы считаете, она была опубликована слово в слово?
- Как раз нет.
Гордон козырнул бровью.
- Дед, по собственным его словам, написал всю правду без утайки. В
печатном тексте - сотни изменений.
- Но почему?
- Потому что, как говорила у меня мать, дед обещал кое-кому, что их
имена не прозвучат. Но правду он хотел изложить всю, без утайки, и решил
тогда: пусть выбирают издатели.
Следующий вопрос Карлсен знал уже заранее.
- Оригинал рукописи все еще существует?
- Он хранится у матери в банковском сейфе.
- Вы его читали?
- Нет.
Гордон сухо протарабанил пальцами по столу.
- Так что имя ведущего политика, про которого говорят, что он вампир,
вам неизвестно?
- Известно.
Профессорские щеки зарделись.
- Но это, разумеется, тайна?
- Тайна-то оно тайна, но вам скажу: Эверард Джемисон.
- Бо-оже ты мой, - выдохнул Гордон.
- А вы никогда не слышали?
- Что ж, разумеется, были слухи, всякие слухи... Но вы... уверены?
- Абсолютно, - в наступившей тишине Карлсен улыбнулся. - Но вы же все
равно не верите в историю с вампирами.
Взгляд у Гордона растерянно заметался.
- А вы? - он посмотрел Карлсену прямо в глаза.
- Вчера на этот вопрос я бы ответил, что нет.
- А теперь, после того как побывали на выставке?
- А теперь, пожалуй, да. (Не будем развеивать чужое заблуждение. )
- И почему?
- Потому, что слишком многое не стыкуется. Прежде всего, корабль
пятьдесят миль в длину и двадцать пять в высоту крупнее многих астероидов.
Если он был там с таких давних пор, почему с Земли его не заметили в
телескоп?
Гордон подался в кресле.
- Да кто же его искал? Космос - это ж такая бездна!
- Астрономы-любители астероиды проглядывают до дыр ежевечерне.
Кто-нибудь все равно бы заметил. Если только он специально не уходил из поля
зрения.
- Смысл есть, - согласился Гордон. - Еще что?
- Конец "Странника" в Восточном Море: как-то слишком уж гладко все
пригнано.
- Но ведь известно, что это был метеорит. У нас там наверху и обломки
есть. Луна бомбардируется ими постоянно.
- Вы сами же в каталоге написали: метеор такого размера ударяет лишь
раз в полвека. Шанс получается один из миллиона.
- Это так. Но какая здесь альтернатива? Что, у этих созданий силы, без
малого, сверхъестественные? Наступила пауза.
- Вы исходите из убеждения, что моим дедом бесцеремонно манипулировал
издатель. Я знаю, что это не так. Он, когда писал свою книгу, был полностью
здоров и вменяем. Да он и не из тех, кто пошел бы на фальсификацию или
подлог. Кроме того, если бы история о вселяющихся в людей вампиров была у
него действительно вымыслом, он бы уж, безусловно, поостерегся вовлекать в
нее таких видных людей, как Эверард Джемисон, премьер-министр
Великобритании. (Аргумент верный; не зря же Гордон сам чуть было не высказал
догадку насчет именно Джемисона).
- Но почему он не оставил это у себя в книге? Джемисона к той поре уже
не было в живых.
- Моя мать говорила, он обещал Джемисону лично, что никогда не придаст
происшедшее огласке. Просочись только, что Джемисон был в руках у
пришельцев, тут премьер-министру как политику и конец. Дед мой и после
смерти Джемисона чувствовал себя связанным обещанием.
Гордон хмыкнул, но без иронии.
- Сходили к нам на выставку и уверовали в вампиров, так, что ли?
- Н-ну... да. (А что, почти так и получается. )
- И все равно соглашаетесь, что спроси я вас вчера, вы бы, может,
сказали и "нет"?
- По той же причине, что и вы, - Карлсен сопроводил слова кивком. - Я
ученый. Мне не хочется верить в вампиров. Это то же самое, что верить в
привидения.
- Можно спросить, а по какому вы профилю?
- Я психиатр, специалист по криминологии.
- А-а! - Гордон непонятно почему вдруг расцвел. - Вы знаете Джона
Хорвата?
- Нет. Имя, правда, знакомое...
- Вам бы с ним повстречаться. Вот он в вампиров верует.
- Да вы что?
- Он книгу о них написал.
- Он фольклорист?
- Нет-нет, психолог. Вас с ним познакомить?
- Н-ну, если...
- Давайте-ка его наберем.
Карлсен вдруг понял: профессору хочется как-нибудь поделикатнее
свернуть беседу. Он молча наблюдал, как Гордон набирает номер по обычному
телефону.
- Добрый день, мне бы доктора Хорвата... Профессор Гордон... Привет,
Джон, это Алекс Гордон. У меня сейчас в кабинете необыкновеннейший человек -
доктор Карлсен, внук знаменитого капитана Карлсена... Вот-вот, космические
вампиры. Он бы о вампирах хотел с тобой перемолвиться. Это возможно? Вы
сейчас свободны? - вполголоса обратился он к Карлсену.
- Свободен.
- Да, он мог бы сейчас подойти. Я перешлю. Пока, Джон. - Профессор
повесил трубку. - Думаю, Хорват для вас окажется очень интересен.
- Где у него офис?
- Буквально рядом, в Вулворт Билдинг, номер 8540. Сейчас я вам запишу.
- Скажите мне вот что, профессор, - подал голос Карлсен, когда они
вдвоем подошли к дверям кабинета.
- Да, безусловно?
- Пять минут назад у меня возникло чувство, что вы как-то начинаете
убеждаться. Теперь же у меня впечатление обратное...
- Нет, что вы, - поспешно возразил Гордон, - я бы этого не сказал. Вы
мне ой сколько мыслей подкинули. Мне надо время, все это обдумать. Кстати, -
лукаво прищурился он, протягивая для пожатия руку, - если послать вам список
вопросов относительно вашего деда, можно надеяться на ответ?
- Рад буду.
- Благодарю вас, - профессор тепло пожал ему руку. - Обещаю, что
тщательно поразмыслю над вашими словами.
Карлсен не обманулся. Ощущения Гордона воспринимались так ясно, словно
произносились вслух. За время разговора профессор постепенно проникся
убеждением. Но тут возникла опасливая мысль, что если это изложить в печати,
коллеги, чего доброго, поднимут на смех. В эту секунду Гордон решил для
себя, что в вампиров все же не верит. "Что ж, за это едва ли можно винить",
- подумал Карлсен, спускаясь по лестнице.
Хорват оказался длинным и тощим. На носу-клюве - старомодные очочки без
оправы. Манеры сухие, под стать комплекции, так что Карлсен сразу
почувствовал, что разговор будет недолгим. Тем не менее, стул был предложен
с безупречной учтивостью.
- Доктор Гордон говорит, что вы хотите побеседовать со мной о
вампиризме. Чем могу быть полезен?
Понятно. Пока он шел к Вулворт Билдинг, Гордон успел еще раз набрать
Хорвата и сообщить, что Карлсену нужно. Потому-то Хорват видит сейчас перед
собой эдакого упертого фаната и зануду.
- Доктор Гордон сказал, что вы - автор книги по вампиризму.
- Верно. Называется "Вампиризм и другие сексуальные аномалии". О
клинических больных с манией крови.
Карлсен поднялся со стула.
- В таком случае боюсь, что даром трачу ваше время, а доктор Гордон
обоих нас мило разыгрывает. Хорват не ожидал такой реакции.
- То есть, как? - ему не терпелось поскорее отделаться, но не так же
сразу.
- Меня интересовали отдельные утверждения моего деда насчет вампиров
психики, никак не сексуальные извращения, - Карлсен как бы повернулся
уходить.
- Но ведь вы же криминолог - в порыве волнения Хорват невольно выдал,
что второй телефонный звонок все же был. Теперь надо было как-то прикрыть
Гордона.
- Я консультирую в трех тюрьмах на Среднем Западе. Но это никак не
относится к моему интересу насчет деда, - теперь Карлсену действительно
хотелось уйти, на этой победной психологической ноте.
- Тогда у нас есть что-то общее. Моя книга содержит новую теорию насчет
сексуальных преступников.
- А-а, ясно (хотя на самом деле все равно, но хлопать дверью тоже
неловко). Да, мне много приходится общаться с сексуальными преступниками.
- В книге развивается мысль, что это все связано с чувством обоняния, с
запахом.
- С запахом? - Карлсен действительно опешил.
- Совершенно верно. Вам известно, что у животных сексуальность основана
на запахе самки в период гона, в то время как у людей она базируется на
зрении и воображении? Это эволюционное развитие. У человека обонятельная
мембрана составляет четыре квадратных сантиметра. У собаки - сто пятьдесят
сантиметров.
Карлсен неожиданно проникся интересом.
- А сексуальные преступники?
- Я установил, - губы Хорвата тронула улыбка, - что у всех сексуальных
преступников обонятельная мембрана несколько больше, в некоторых случаях
крупнее нормальной в два раза.
- Изумительно. - А ведь и вправду, вампиризм тоже имеет сходство с
обонянием. Люди обладают психическими "запахами". Молоденькие девушки
"пахнут" определенными цветами. Медлительная сексуальность той таксистки
напоминала чем-то мед. Да и Хорват теперь, в спокойном состоянии, имел
запах, напоминающий лекарственные травы. Карлсен снова опустился на,
оставленный было, стул.
- Но и это не все, - Хорват выдвинул ящик стола и достал книгу с
красной обложкой; прежде чем он ее открыл, Карлсен успел ухватить взглядом
логотип респектабельного научного издания. - Я также провел исследование по
лямбда-ритмам, отвечающим за сексуальность. ("Лямбда-ритмы" - интересно было
вспомнить полузабытый теперь термин, описывающий то, что Карлсен бы назвал
"жизненным полем"). Хорват отыскал страницу с какими-то графиками и толкнул
книгу по глади стола Карлсену.
- Вот здесь вверху лямбда-ритмы собаки во время случки, - колебания шли
через всю страницу. - Обратите внимание: ритм на редкость стабилен, но
возрастает в амплитуде по мере приближения к оргазму. А вот здесь, - он
приложил внизу палец, - ритмы мужчины во время секса. Как видите, рисунок
очень напоминает предыдущий. Приближается оргазм - амплитуда возрастает, но
становится неровной. У собаки то же самое, только мельче. - Оргазм на
графике выделялся резким вертикальным зубцом. - А вот вам ритм сексуального
преступника, проходящего по делу о растлении малолетних. Разница бросается в
глаза сразу же. - Действительно: ритм мельче, и какой-то более
организованный, марширует по странице вполне в ногу. - И тут, смотрите,
вскидывается вдруг раза в два. И оргазм, когда подступает, просто
катапультирует вверх.
Хорват торжествующе улыбнулся. Куда девалась вся враждебность, сидит и
гордится, что завоевал интерес коллеги. Карлсен зачарованно разглядывал
кривые.
- Вот здесь колебания явно пригашены.
- Все верно, маньяк, в сравнении с нормальным мужчиной, способен
растягивать процесс в три- четыре раза. Какой вывод напрашивается?
- Что сексуальный преступник гораздо сильнее владеет своим половым
возбуждением.
- Точно! А почему? Потому что оно происходит в его собственной голове.
Вы замечаете, что, несмотря на рост, возбуждение странным образом
контролируется. Это наталкивает на мысль, что сексуальный преступник
возбуждается посредством воображения, - Хорват взмахнул рукой как фокусник,
выудивший из цилиндра кролика. - Он развил форму секса, происходящего в
основном у него в уме, без особой отдачи от сексуального партнера. Результат
- гораздо большие контроль и интенсивность.
Карлсен поднял на коллегу восторженный взгляд.
- Замечательно.
- Да. Поэтому воображение, вместо того, чтобы лишь сопутствовать сексу,
как у большинства людей, становится доминирующей силой, а сексуальному
партнеру отводится роль придатка! Вот почему такие люди убивают без всякого
сожаления. Партнер по сексу, получается - не человек, а так, нечто
одноразовое, средство для мастурбации.
- Ну, а вампиры?
- Ах да, вампиры. По вампиризму я изучил двенадцать случаев - люди,
одержимые желанием пить кровь и причинять боль. Изучение показало, что у
вампиров необычайно большая обонятельная область сочетается с необычайно
сильным воображением. Вот, - Хорват отыскал еще одну вставку с графиками, во
многом схожую с показаниями детского растлителя.
- Что-то не совсем понятно, - сосредоточенно нахмурился Карлсен.
- Что именно?
- Вампир - это откат к животному с крупной обонятельной областью. Тем
не менее, и у них в сексе присутствует воображение, как будто все происходит
в уме. Разве не противоречие?
- Нет. Вы забываете. У сексуального преступника партнер - просто
придаток воображения. Физический секс интенсивнее в два раза из-за обширной
обонятельной зоны, но он используется, чтобы обострялось воображение. Иными
словами, у вампира, так сказать, мастурбация достигла нового уровня
интенсивности!
- Уму непостижимо. Стыдно сказать, я с этим и не знаком. Об этом
каждому криминологу надо знать. Хорват, тускло улыбнувшись, пожал плечами.
- Моя работа не в моде. Потому, что сочетает психологию и
физиологические измерения. Последователям Харрингтона нужно либо одно, либо
другое. Один обозреватель так и спросил: "И к чему это все? Что это
доказывает?" - воспоминание, видимо, возродило чувство горечи.
- Как криминолог скажу: доказывает многое.
- Спасибо. - Хорват разродился неожиданно чарующей улыбкой. - Этот
экземпляр я вам дарю, - по- додвинув книгу к себе, он изукрасил угол
титульного листа невнятными каракулями.
- Очень любезно с вашей стороны, - смущенно проговорил Карлсен. - Я
вышлю вам свою.
Когда он брал книгу, зазвонил телефон. Хорват сдернул трубку, секунду-
другую послушал, затем сказал:
- Пара минут.
Карлсен поднялся со стула.
- Большое вам за все спасибо.
- Пожалуйста. Надо будет, звоните, как прочтете книгу.
Они обменялись визитками. У двери Карлсен спросил:
- Вам никогда не попадались люди, считающие себя вампирами в плане
психики?
Хорват покачал головой.
- Нет. Хотя встречалась женщина, считающая себя жертвой психического
вампира. Случай занятнейший.
- Что именно? - Карлсен чувствовал, что время на исходе.
- О-о-о, она считает, что из нее сосет энергию один мужчина, а она ему
не может противостоять. Хотя, безусловно - это у нее попытка оправдать свою
тягу к супружеской неверности.
- А есть возможность повидаться с этой больной? - сдерживая внезапное
волнение, полюбопытствовал Карлсен. - Она где-нибудь в психиатрии?
- Нет, что вы. Она дизайнер в ателье мод. Причем не больничная
пациентка; просто брат у нее - мой коллега. Я могу с ним переговорить.
Уверен, что он сам на вас выйдет.
- Спасибо, доктор, - они сердечно пожали друг другу руки.
- И кстати, - Хорват кивком указал на книгу, которую Карлсен прижимал
локтем. - Если вам еще и удастся это просмотреть, будет вообще славно.
- Обещаю, что приложу все старания.
Легкий ветерок на Бродвее обдавал приятным теплом, со стороны Бэттери
Парк веяло запахом недавно подстриженных газонов. Карлсен взглянул на часы -
без четверти шесть; можно куда-нибудь зайти посидеть. Мелькнул соблазн
наведаться в любимый бар в Алонквине, хотя нет, далековато. Проще на такси и
домой, где с террасы открывается вид на озеро с яхтами.
Этому решению Карлсен позднее оказался благодарен. Он как раз
разместился на террасе с тарелочкой икры и бокалом холодного вина, когда
зазвонил телефон. Ну что, снять трубку?
- Алло, доктор Карлсен?