Страница:
Я в очередной раз нырнул в бассейн и поплыл к противоположному бортику, когда дверь отворилась и вошла Ирина. Вид у нее был весьма испуганный.
— Хозяева! — закричала она.
— Где? — поинтересовался я.
— Машина в гараж заехала.
«Значит, время еще есть, — подумал я. — Сейчас самое трудное — объяснить хозяевам, что мы не воры, не грабители и очутились в их доме из-за дурацкого стечения обстоятельств».
Я выбрался из бассейна, Ирина запоздало ойкнула, отвернулась и вышла как-то боком. Я торопливо вытерся, оделся и направился к дверям, за которыми находился хозяйский гараж (гараж на две машины с широкими воротами был расположен в подвале под домом). Подумал, что справлюсь сам, нечего парней зря беспокоить, пусть расслабятся, отдохнут.
Я замер около двери. Хлопнула дверца машины, послышалось шуршание пакетов. Судя по всему, человек один. Если в их было двое, то они наверняка сказали бы друг другу хоть слово. Главное — сейчас не напугать! Легко сказать! Заходишь этак в дом, а там тебя у дверей поджидает спецназовец, который руками из кирпичей сок давит. Даже меня кондратий бы хватил!
Дверь отворилась, и я замер, стараясь не дышать. Порог переступила женщина в голубом платье, на ногах у нее были мягкие туфельки без каблуков, на голове шляпа. Но, конечно, самым запоминающимся в ее внешности был живот — как будто хозяйка прятала под своим голубым платьем гигантский арбуз.
Во-первых, я поначалу почему-то думал, что приехал мужик — хозяин этого дома, во-вторых, никак не ожидал, что зайдет беременная, поэтому на несколько мгновений я настолько растерялся, что она увидела меня первой.
Я улыбнулся и сделал широкий жест, давая понять, что пришел в ее дом с добрыми намерениями, но она меня, однако, не поняла. Женщина завизжала так, что у меня заложило уши. Поняв, что сигануть назад в гараж не получится, потому что рядом с дверью стою я, она бросила пакеты и побежала к двери бассейна. Глупышка — там она увидит четверых голых мужиков! Лучше бы она кинулась в гостиную, там раненые Боцман и Ирина!
— Подождите, подождите! Мы ваши друзья! — запоздало закричал я, кидаясь за ней вдогонку. — Мы не сделаем вам ничего плохого!
Дверь захлопнулась перед моим носом. Я осторожно, чтобы не причинить беременной вреда, попытался ее открыть. Но она держала крепко. Надо было провести с ней беседу до того, как она увидит моих парней.
— Пожалуйста, не пугайтесь. Мы вынуждены были залезть на вашу дачу, потому что у нас не было другого выхода. Мы не грабители, не воры, не террористы. Мы спецназовцы, летели с заданием из Адлера, и так вышло, что нам пришлось десантироваться...
«Представляю, каким бредом кажется вся моя речь по ту сторону двери!» — подумал я. И тут, словно в подтверждение моей мысли, опять раздался ее дикий визг. Надо полагать, спецназовцы, о которых я только что ей говорил, показались из сауны во всей своей красе!
За дверью раздался какой-то стук, и я понял, что женщина упала на кафель. Я толкнул дверь — так и есть: она лежала без сознания на полу. К ней уже бежали мои парни: Артист, Муха, Док.
— Блин, вы хоть оденьтесь, пугаете хозяйку!
Док присел на корточки, взял ее за руку, чтобы найти пульс.
— Ничего, сейчас она придет в себя, — утешил он. — Судя по животу, у нее все тридцать девять недель.
— Мужики, что же это такое! — возмутился я. — Оденьтесь!
Парни побежали одеваться, а я присел на кромку, зачерпнул рукой воды и побрызгал ею на беременную.
Она пришла в себя почти мгновенно. Взгляд у нее был затравленный.
— Пожалуйста, не трогайте, не убивайте. Пожалейте, — пролепетала она умоляюще.
— Никто вас не тронет, никто не обидит, — сказал я, стараясь придать голосу как можно более спокойный и доброжелательный тон. — Вы у себя дома, это мы непрошеные гости. Но я правду говорю, мы не грабители, мы — друзья.
— Сколько вас? Зачем вы забрались в дом?
— Я уже объяснял — обстоятельства заставили.
И тут женщина неожиданно схватилась за низ живота и громко застонала.
— Ой, мамочки, ой! Рожаю! — запричитала она, корчась от боли.
— Док! — закричал я. — Схватки! Рожает! Через мгновение Док появился уже одетым, вдвоем мы подхватили женщину на руки и понесли в спальню на второй этаж.
— Горячую воду, полотенца, чистые простыни, белье, — отдавал на ходу Док команды.
В спальне он рывком сдернул покрывало с кровати, уложил женщину поверх одеяла.
— Мне придется вас раздеть. Не волнуйтесь, все будет хорошо, — сказал он тихо.
— Не бойтесь, это доктор, он тыщу родов на своем веку принял, — нашептывал ей я.
— Ой, мамочки, больно-то как! — снова застонала женщина.
— А ну выйди отсюда вон! — приказал мне Док.
— Как скажешь. Тебе точно ассистенты не нужны?
— Справлюсь. Иди, не смущай женщину.
Я вышел из спальни, спустился на первый этаж. Ирина уже тащила в спальню таз с горячей водой и белоснежные отглаженные простыни.
Все собрались в гостиной, потянулось напряженное ожидание. На экране телевизора мелькали вооруженные до зубов люди — шел забойный боевик, но мы намеренно выключили звук, чтобы не мешать роженице наверху. Да и какой сейчас боевик? Артист полез в бар, вытащил из него непочатую бутылку виски.
— А? — сказал он, демонстрируя нам бутылку.
— Че ты шаришься? — зашипел на него Муха.
— Да ладно, мужики, компенсируем. Надо по чуть-чуть — снять нервный стресс.
— Ладно, давай правда по чуть-чуть. Весь день на нервах, — поддержал я Артиста.
— Я тоже хочу, — неожиданно сказала Ирина.
— Блин, ну вы алкаши! — покачал головой Муха, доставая из серванта бокалы.
— Сам-то! — усмехнулся Боцман. — Вон, весь нос покраснел.
— Это у меня сосуды в бане полопались, — пролепетал Муха в свое оправдание.
Тут я не выдержал и рассмеялся, а следом за мной грохнули все остальные.
— Потише там! — раздался из спальни грозный крик Дока.
— Тсс, — приложил я палец к губам и стал разливать виски по бокалам. — Давайте-ка за хозяйку этого дома, — предложил я тост.
— За хозяйку, — поддержал меня Артист. — Чтоб у нее получилось!
Через полчаса бутылка была пуста, и мы принялись за вторую.
Еще через пять часов журнальный столик был уставлен пустыми бутылками, а мы спали: кто в кресле, кто на диване, а кто, укрывшись пледом, на ковре. И вдруг из спальни раздался истошный, громкий вопль младенца, который мгновенно всех нас разбудил. Через несколько минут в гостиную спустился Док.
— Вы что, все выпили? — спросил он, кивнув на заставленный пустыми бутылками стол.
— Ну ладно, не тяни, кто? — закричал Муха.
— Сын, — улыбнулся Док.
— Все, спецназовцем будет!
— Боец!
— Воин! — сказал Док, выуживая из бара еще одну бутылку «вискаря»...
— Хозяева! — закричала она.
— Где? — поинтересовался я.
— Машина в гараж заехала.
«Значит, время еще есть, — подумал я. — Сейчас самое трудное — объяснить хозяевам, что мы не воры, не грабители и очутились в их доме из-за дурацкого стечения обстоятельств».
Я выбрался из бассейна, Ирина запоздало ойкнула, отвернулась и вышла как-то боком. Я торопливо вытерся, оделся и направился к дверям, за которыми находился хозяйский гараж (гараж на две машины с широкими воротами был расположен в подвале под домом). Подумал, что справлюсь сам, нечего парней зря беспокоить, пусть расслабятся, отдохнут.
Я замер около двери. Хлопнула дверца машины, послышалось шуршание пакетов. Судя по всему, человек один. Если в их было двое, то они наверняка сказали бы друг другу хоть слово. Главное — сейчас не напугать! Легко сказать! Заходишь этак в дом, а там тебя у дверей поджидает спецназовец, который руками из кирпичей сок давит. Даже меня кондратий бы хватил!
Дверь отворилась, и я замер, стараясь не дышать. Порог переступила женщина в голубом платье, на ногах у нее были мягкие туфельки без каблуков, на голове шляпа. Но, конечно, самым запоминающимся в ее внешности был живот — как будто хозяйка прятала под своим голубым платьем гигантский арбуз.
Во-первых, я поначалу почему-то думал, что приехал мужик — хозяин этого дома, во-вторых, никак не ожидал, что зайдет беременная, поэтому на несколько мгновений я настолько растерялся, что она увидела меня первой.
Я улыбнулся и сделал широкий жест, давая понять, что пришел в ее дом с добрыми намерениями, но она меня, однако, не поняла. Женщина завизжала так, что у меня заложило уши. Поняв, что сигануть назад в гараж не получится, потому что рядом с дверью стою я, она бросила пакеты и побежала к двери бассейна. Глупышка — там она увидит четверых голых мужиков! Лучше бы она кинулась в гостиную, там раненые Боцман и Ирина!
— Подождите, подождите! Мы ваши друзья! — запоздало закричал я, кидаясь за ней вдогонку. — Мы не сделаем вам ничего плохого!
Дверь захлопнулась перед моим носом. Я осторожно, чтобы не причинить беременной вреда, попытался ее открыть. Но она держала крепко. Надо было провести с ней беседу до того, как она увидит моих парней.
— Пожалуйста, не пугайтесь. Мы вынуждены были залезть на вашу дачу, потому что у нас не было другого выхода. Мы не грабители, не воры, не террористы. Мы спецназовцы, летели с заданием из Адлера, и так вышло, что нам пришлось десантироваться...
«Представляю, каким бредом кажется вся моя речь по ту сторону двери!» — подумал я. И тут, словно в подтверждение моей мысли, опять раздался ее дикий визг. Надо полагать, спецназовцы, о которых я только что ей говорил, показались из сауны во всей своей красе!
За дверью раздался какой-то стук, и я понял, что женщина упала на кафель. Я толкнул дверь — так и есть: она лежала без сознания на полу. К ней уже бежали мои парни: Артист, Муха, Док.
— Блин, вы хоть оденьтесь, пугаете хозяйку!
Док присел на корточки, взял ее за руку, чтобы найти пульс.
— Ничего, сейчас она придет в себя, — утешил он. — Судя по животу, у нее все тридцать девять недель.
— Мужики, что же это такое! — возмутился я. — Оденьтесь!
Парни побежали одеваться, а я присел на кромку, зачерпнул рукой воды и побрызгал ею на беременную.
Она пришла в себя почти мгновенно. Взгляд у нее был затравленный.
— Пожалуйста, не трогайте, не убивайте. Пожалейте, — пролепетала она умоляюще.
— Никто вас не тронет, никто не обидит, — сказал я, стараясь придать голосу как можно более спокойный и доброжелательный тон. — Вы у себя дома, это мы непрошеные гости. Но я правду говорю, мы не грабители, мы — друзья.
— Сколько вас? Зачем вы забрались в дом?
— Я уже объяснял — обстоятельства заставили.
И тут женщина неожиданно схватилась за низ живота и громко застонала.
— Ой, мамочки, ой! Рожаю! — запричитала она, корчась от боли.
— Док! — закричал я. — Схватки! Рожает! Через мгновение Док появился уже одетым, вдвоем мы подхватили женщину на руки и понесли в спальню на второй этаж.
— Горячую воду, полотенца, чистые простыни, белье, — отдавал на ходу Док команды.
В спальне он рывком сдернул покрывало с кровати, уложил женщину поверх одеяла.
— Мне придется вас раздеть. Не волнуйтесь, все будет хорошо, — сказал он тихо.
— Не бойтесь, это доктор, он тыщу родов на своем веку принял, — нашептывал ей я.
— Ой, мамочки, больно-то как! — снова застонала женщина.
— А ну выйди отсюда вон! — приказал мне Док.
— Как скажешь. Тебе точно ассистенты не нужны?
— Справлюсь. Иди, не смущай женщину.
Я вышел из спальни, спустился на первый этаж. Ирина уже тащила в спальню таз с горячей водой и белоснежные отглаженные простыни.
Все собрались в гостиной, потянулось напряженное ожидание. На экране телевизора мелькали вооруженные до зубов люди — шел забойный боевик, но мы намеренно выключили звук, чтобы не мешать роженице наверху. Да и какой сейчас боевик? Артист полез в бар, вытащил из него непочатую бутылку виски.
— А? — сказал он, демонстрируя нам бутылку.
— Че ты шаришься? — зашипел на него Муха.
— Да ладно, мужики, компенсируем. Надо по чуть-чуть — снять нервный стресс.
— Ладно, давай правда по чуть-чуть. Весь день на нервах, — поддержал я Артиста.
— Я тоже хочу, — неожиданно сказала Ирина.
— Блин, ну вы алкаши! — покачал головой Муха, доставая из серванта бокалы.
— Сам-то! — усмехнулся Боцман. — Вон, весь нос покраснел.
— Это у меня сосуды в бане полопались, — пролепетал Муха в свое оправдание.
Тут я не выдержал и рассмеялся, а следом за мной грохнули все остальные.
— Потише там! — раздался из спальни грозный крик Дока.
— Тсс, — приложил я палец к губам и стал разливать виски по бокалам. — Давайте-ка за хозяйку этого дома, — предложил я тост.
— За хозяйку, — поддержал меня Артист. — Чтоб у нее получилось!
Через полчаса бутылка была пуста, и мы принялись за вторую.
Еще через пять часов журнальный столик был уставлен пустыми бутылками, а мы спали: кто в кресле, кто на диване, а кто, укрывшись пледом, на ковре. И вдруг из спальни раздался истошный, громкий вопль младенца, который мгновенно всех нас разбудил. Через несколько минут в гостиную спустился Док.
— Вы что, все выпили? — спросил он, кивнув на заставленный пустыми бутылками стол.
— Ну ладно, не тяни, кто? — закричал Муха.
— Сын, — улыбнулся Док.
— Все, спецназовцем будет!
— Боец!
— Воин! — сказал Док, выуживая из бара еще одну бутылку «вискаря»...
Глава пятая. Без лишних объяснений
1
Антон Владленович сидел в своем любимом кресле, а напротив него, как провинившийся школьник, стоял Саша.
— Ну, рассказывай, рассказывай, племянничек, — грозно сказал Антон Владленович и посмотрел на Сашу испепеляющим взглядом.
Прежде чем начать, Саша тяжело вздохнул:
— Около автоматических камер под видом бомжей, выпрашивающих милостыню, я поставил четверых человек. Кроме того, в самом помещении находится так называемый дежурный. Обычно дежурными бывают женщины-пенсионерки, но тут мы, так сказать, несколько нарушили традицию. Задача дежурного и милиционера — отследить, кто и что берет из ячеек. Для этого вдоль каждого ряда ячеек поставлены камеры видеонаблюдения, которые «простреливают» весь ряд насквозь. В том случае, если человек или его багаж вызывает подозрение, милиционер проводит беглый обыск, дежурный в это время держит оружие наготове.
— Сколько ментам приплачиваешь? — поинтересовался Антон Владленович.
— По пятьдесят баксов в день, в случае удачи — единовременное вознаграждение в три штуки.
— Щедр ты за чужой счет, — усмехнулся Антон Владленович.
— Премию я буду платить из собственных денег, — возразил Саша.
— Ладно, ладно, не заводись. Это я так шуткую. Ну, дальше.
— В случае возникновения нештатной ситуации четверо из «наружки» приходят на помощь нашему дежурному и милиционеру. Думаю, вшестером они с ним справятся.
— Ладно, это все пока что басни, которыми соловья, как известно, не кормят. Какие у тебя предложения насчет того, кто мог нас проследить и кинуть?
— Мафия, — просто ответил Саша, на что Антон Владленович громко рассмеялся.
— Итальянец ты мой доморощенный. Какая у нас к черту мафия! У нас конкретно — солнцевские, люберецкие, тамбовские, армянские... Ну так кто?
Несколько мгновений Саша молчал, потом произнес тихо, но отчетливо:
— Тот, кто противостоял нам в Сочах, кто хотел помешать исполнению вэновского заказа.
— Думаешь?
— Уверен на все сто. Проследить нашу цепочку, поставить незаметно для меня «жучок», вычислить в два счета ячейку, провернуть всю операцию за сорок секунд — это под силу только такой организации, как ФСБ. Никакая другая шавка не посмела бы хвост поднять.
— Да, это весьма интересная версия, Саша. Ты уверен, что деньги из камер хранения не уходили?
— Уверен. У меня очень хорошая зрительная память. Шесть миллионов в барсетке или ридикюле не унесешь.
— Ну хорошо, я помогу тебе отработать эту версию с ФСБ. Одному тебе не справиться. Иди. О том, что творится на вокзале, докладывать мне каждый час. — Антон Владленович замолчал, потом добавил другим, уже трагическим тоном: — У нас мало времени, у нас очень мало времени, Саша. Если через два дня деньги не найдутся, я... Я не знаю, что тогда будет...
Саша кивнул и вышел за дверь, а Антон Владленович потянулся к трубке телефона. Он набрал номер, который помнил наизусть. Это был телефон его надежной «крыши», его ангела-хранителя генерала Зеленцова. Если бы не «крыша» такого уровня, кто знает, может, и в живых-то Антона Владленовича не было, а в лучшем случае пилил бы он дрова в Сибири.
— Приемная, — раздался в трубке громкий голос дежурного офицера.
— Соедини меня со своим начальством, — произнес Антон Владленович.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Ты че, идиот, офицер? Не видишь, по какому телефону я тебе звоню? — взорвался Антон Владленович. — Это ты мне представиться должен!
Повисла пауза, затем офицер изменившимся голосом пролепетал:
— Извините! Майор Коляда на аппарате.
— На аппарате он, ядрена кочерыжка! — не выдержав, расхохотался Антон Владленович.
В трубке запиликала мелодия, и раздался бодрый голос Зеленцова:
— Слушаю!
— Помнишь, ты мне тогда говорил про кого-то, кто хотел помешать нашему делу в Сочах?
— Антон Владленович? Здравствуйте.
— Привет, генерал. Ну так что?
— Конечно, помню. Пастухов, внештатник наш. Бывший капитан спецназа.
— Что, действительно крутой?
— Достаточно. В Эстонии с несколькими своими ребятами чуть ли не батальон тамошнего спецподразделения уделал.
— Батальон? — с удивлением переспросил Антон Владленович.
— В Генуе всю тамошнюю полицию на уши поднял. В Чечне за ним целая «бригада» спецназа гонялась... Ну и так далее... Последняя его акция — угон самолета из Сочи. Угнали, а до Москвы не долетели, испарились из салона как призраки...
— То есть вы хотите сказать, что...
— Я, Антон Владленович, ничего не хочу сказать, но вас понял. Мы уже работаем в этом направлении.
— Вот и отлично, работайте. Я со своей стороны тоже предприму ряд усилий, поскольку интересы у нас в этом деле общие. У меня есть сведения, что он может иметь отношения к последнему делу с ячейкой. Вы меня поняли?
— Как не понять!
— Пришлите мне, пожалуйста, его, так сказать, тактико-технические данные.
— Сейчас пришлю, — пообещал Зеленцов.
— Всего доброго, — Антон Владленович первым положил трубку.
«Эстонский батальон, ишь ты, орел! Я тебя за свои деньги, как вшу, удавлю, и никакой спецназ не поможет!»
Саша без приключений доехал до трех вокзалов, поставил машину на стоянку у Казанского, включил рацию, проверил связь, раскрыл покетбук с детективом. В окошко постучал парень в куртке защитного цвета с бляхой на груди. Саша приоткрыл окно.
— Мужчина, у нас платная стоянка.
— Пошел в жопу, козел! Ты что, до сих пор запомнить меня не можешь?
— Чего? — опешил парень.
Саша закрыл окно.
— Ну, рассказывай, рассказывай, племянничек, — грозно сказал Антон Владленович и посмотрел на Сашу испепеляющим взглядом.
Прежде чем начать, Саша тяжело вздохнул:
— Около автоматических камер под видом бомжей, выпрашивающих милостыню, я поставил четверых человек. Кроме того, в самом помещении находится так называемый дежурный. Обычно дежурными бывают женщины-пенсионерки, но тут мы, так сказать, несколько нарушили традицию. Задача дежурного и милиционера — отследить, кто и что берет из ячеек. Для этого вдоль каждого ряда ячеек поставлены камеры видеонаблюдения, которые «простреливают» весь ряд насквозь. В том случае, если человек или его багаж вызывает подозрение, милиционер проводит беглый обыск, дежурный в это время держит оружие наготове.
— Сколько ментам приплачиваешь? — поинтересовался Антон Владленович.
— По пятьдесят баксов в день, в случае удачи — единовременное вознаграждение в три штуки.
— Щедр ты за чужой счет, — усмехнулся Антон Владленович.
— Премию я буду платить из собственных денег, — возразил Саша.
— Ладно, ладно, не заводись. Это я так шуткую. Ну, дальше.
— В случае возникновения нештатной ситуации четверо из «наружки» приходят на помощь нашему дежурному и милиционеру. Думаю, вшестером они с ним справятся.
— Ладно, это все пока что басни, которыми соловья, как известно, не кормят. Какие у тебя предложения насчет того, кто мог нас проследить и кинуть?
— Мафия, — просто ответил Саша, на что Антон Владленович громко рассмеялся.
— Итальянец ты мой доморощенный. Какая у нас к черту мафия! У нас конкретно — солнцевские, люберецкие, тамбовские, армянские... Ну так кто?
Несколько мгновений Саша молчал, потом произнес тихо, но отчетливо:
— Тот, кто противостоял нам в Сочах, кто хотел помешать исполнению вэновского заказа.
— Думаешь?
— Уверен на все сто. Проследить нашу цепочку, поставить незаметно для меня «жучок», вычислить в два счета ячейку, провернуть всю операцию за сорок секунд — это под силу только такой организации, как ФСБ. Никакая другая шавка не посмела бы хвост поднять.
— Да, это весьма интересная версия, Саша. Ты уверен, что деньги из камер хранения не уходили?
— Уверен. У меня очень хорошая зрительная память. Шесть миллионов в барсетке или ридикюле не унесешь.
— Ну хорошо, я помогу тебе отработать эту версию с ФСБ. Одному тебе не справиться. Иди. О том, что творится на вокзале, докладывать мне каждый час. — Антон Владленович замолчал, потом добавил другим, уже трагическим тоном: — У нас мало времени, у нас очень мало времени, Саша. Если через два дня деньги не найдутся, я... Я не знаю, что тогда будет...
Саша кивнул и вышел за дверь, а Антон Владленович потянулся к трубке телефона. Он набрал номер, который помнил наизусть. Это был телефон его надежной «крыши», его ангела-хранителя генерала Зеленцова. Если бы не «крыша» такого уровня, кто знает, может, и в живых-то Антона Владленовича не было, а в лучшем случае пилил бы он дрова в Сибири.
— Приемная, — раздался в трубке громкий голос дежурного офицера.
— Соедини меня со своим начальством, — произнес Антон Владленович.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Ты че, идиот, офицер? Не видишь, по какому телефону я тебе звоню? — взорвался Антон Владленович. — Это ты мне представиться должен!
Повисла пауза, затем офицер изменившимся голосом пролепетал:
— Извините! Майор Коляда на аппарате.
— На аппарате он, ядрена кочерыжка! — не выдержав, расхохотался Антон Владленович.
В трубке запиликала мелодия, и раздался бодрый голос Зеленцова:
— Слушаю!
— Помнишь, ты мне тогда говорил про кого-то, кто хотел помешать нашему делу в Сочах?
— Антон Владленович? Здравствуйте.
— Привет, генерал. Ну так что?
— Конечно, помню. Пастухов, внештатник наш. Бывший капитан спецназа.
— Что, действительно крутой?
— Достаточно. В Эстонии с несколькими своими ребятами чуть ли не батальон тамошнего спецподразделения уделал.
— Батальон? — с удивлением переспросил Антон Владленович.
— В Генуе всю тамошнюю полицию на уши поднял. В Чечне за ним целая «бригада» спецназа гонялась... Ну и так далее... Последняя его акция — угон самолета из Сочи. Угнали, а до Москвы не долетели, испарились из салона как призраки...
— То есть вы хотите сказать, что...
— Я, Антон Владленович, ничего не хочу сказать, но вас понял. Мы уже работаем в этом направлении.
— Вот и отлично, работайте. Я со своей стороны тоже предприму ряд усилий, поскольку интересы у нас в этом деле общие. У меня есть сведения, что он может иметь отношения к последнему делу с ячейкой. Вы меня поняли?
— Как не понять!
— Пришлите мне, пожалуйста, его, так сказать, тактико-технические данные.
— Сейчас пришлю, — пообещал Зеленцов.
— Всего доброго, — Антон Владленович первым положил трубку.
«Эстонский батальон, ишь ты, орел! Я тебя за свои деньги, как вшу, удавлю, и никакой спецназ не поможет!»
* * *
Саша вел машину, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. Он теперь дневал и ночевал на стоянке вокзала, чтобы в нужную минуту оказаться рядом со своими людьми. Ситуация, честно сказать, сложилась патовая: с одной стороны, надо было во что бы то ни стало вернуть деньги, иначе все, иначе кранты, но с другой... Он ведь отчитался перед Антоном Владленовичем, что Вэн мертв, и теперь, если, не дай бог, этот подонок попадется в зале автоматических камер и обман вскроется... И что тогда? Тоже кранты! Вот поэтому-то он и торчал на стоянке рядом с Казанским. Его путь был тщательно рассчитан. Если поступит сигнал — через двадцать три секунды он будет на месте... Хорошо, что внимание дяди отвлечено и направлено по ложному следу — пока еще он там разберется со своим ФСБ! Теперь Вэн для него опасен, но и он тоже опасен для Вэна, поэтому надо быть начеку. Самым ужасным в этой ситуации было то, что у него не было никакого, даже самого маломальского прикрытия. Прикрытие — это люди, а значит, глаза и уши, которые могут тебя заложить. Придется работать самому, в одиночку...Саша без приключений доехал до трех вокзалов, поставил машину на стоянку у Казанского, включил рацию, проверил связь, раскрыл покетбук с детективом. В окошко постучал парень в куртке защитного цвета с бляхой на груди. Саша приоткрыл окно.
— Мужчина, у нас платная стоянка.
— Пошел в жопу, козел! Ты что, до сих пор запомнить меня не можешь?
— Чего? — опешил парень.
Саша закрыл окно.
2
Лучи утреннего яркого солнца пробивались в щели между шторами. Роженица лежала в кровати и улыбалась, рядом с ней спал младенец. На стуле рядом с кроватью, уронив голову на грудь, спал Док.
Женщина повернулась на бок и попробовала встать с кровати.
— Лежите, лежите, вам пока не надо вставать, — раздался за ее спиной сонный голос Дока.
Женщина обернулась и улыбнулась ему:
— Знаете, я хочу вас поблагодарить. Вы так все сделали. Классно. Вы акушер?
— Всего помаленьку: и акушер, и хирург, и терапевт, — улыбнулся в ответ Док. — Извините, что мы вторглись в ваш дом.
— Я уже поняла, что вы не бандиты. Но ваш друг вчера меня напугал до полусмерти. Представляете, муж улетел в командировку, в Вену, я возвращаюсь домой, а там бугай, которой кричит, что он мой друг! У вас что, проблемы с законом?
— Почему вы так решили?
— На подъездах к поселку стояли милиционеры с автоматами и проверяли все машины.
— Это не у нас проблемы, а у них — с совестью, с порядочностью. А мы, мы боремся за справедливость.
— Понятно, с ветряными мельницами, — кивнула женщина. — Меня зовут Наташей.
— Очень приятно. Иван Георгиевич, — кивнул Док. — Только не с мельницами, а с реальным злом. Мы спасаем людей.
— Скажите честно, Иван Георгиевич, сколько вас тут? Восемь, десять? Мне вчера показалось — целый батальон!
— Шесть. Пятеро мужиков и одна девушка. Ирина.
— Она тоже «спецназовец»? Перегудов невольно улыбнулся:
— Нет, вот как раз ее-то мы и пытаемся спасти.
— М-да, честно сказать, я до сих пор вас побаиваюсь, но с другой стороны, вы спасли жизнь мне и моему ребенку. Что мне, скажите на милость, делать с вашей оравой?
— Ничего. Мы не сегодня завтра уйдем по одному. За все, что выпили и съели, расплатимся, не беспокойтесь.
— Да я и не беспокоюсь. Что вы там могли выпить и съесть? Я все-таки могу сходить в туалет?
— Я вас провожу.
Наташа накинула на плечи халат и спустила ноги с кровати.
— Обопритесь на меня.
Поддерживая роженицу за талию, Док повел ее к двери спальни.
Когда они спустились в гостиную и Наташа увидела батарею пустых бутылок на столе, она присвистнула от удивления.
— Знаете, кажется, я недооценила ваши способности. — Она покачала головой.
Док невольно рассмеялся и кивнул на спящих.
— Ничего, ничего, за выпивку они вам заплатят.
Женщина повернулась на бок и попробовала встать с кровати.
— Лежите, лежите, вам пока не надо вставать, — раздался за ее спиной сонный голос Дока.
Женщина обернулась и улыбнулась ему:
— Знаете, я хочу вас поблагодарить. Вы так все сделали. Классно. Вы акушер?
— Всего помаленьку: и акушер, и хирург, и терапевт, — улыбнулся в ответ Док. — Извините, что мы вторглись в ваш дом.
— Я уже поняла, что вы не бандиты. Но ваш друг вчера меня напугал до полусмерти. Представляете, муж улетел в командировку, в Вену, я возвращаюсь домой, а там бугай, которой кричит, что он мой друг! У вас что, проблемы с законом?
— Почему вы так решили?
— На подъездах к поселку стояли милиционеры с автоматами и проверяли все машины.
— Это не у нас проблемы, а у них — с совестью, с порядочностью. А мы, мы боремся за справедливость.
— Понятно, с ветряными мельницами, — кивнула женщина. — Меня зовут Наташей.
— Очень приятно. Иван Георгиевич, — кивнул Док. — Только не с мельницами, а с реальным злом. Мы спасаем людей.
— Скажите честно, Иван Георгиевич, сколько вас тут? Восемь, десять? Мне вчера показалось — целый батальон!
— Шесть. Пятеро мужиков и одна девушка. Ирина.
— Она тоже «спецназовец»? Перегудов невольно улыбнулся:
— Нет, вот как раз ее-то мы и пытаемся спасти.
— М-да, честно сказать, я до сих пор вас побаиваюсь, но с другой стороны, вы спасли жизнь мне и моему ребенку. Что мне, скажите на милость, делать с вашей оравой?
— Ничего. Мы не сегодня завтра уйдем по одному. За все, что выпили и съели, расплатимся, не беспокойтесь.
— Да я и не беспокоюсь. Что вы там могли выпить и съесть? Я все-таки могу сходить в туалет?
— Я вас провожу.
Наташа накинула на плечи халат и спустила ноги с кровати.
— Обопритесь на меня.
Поддерживая роженицу за талию, Док повел ее к двери спальни.
Когда они спустились в гостиную и Наташа увидела батарею пустых бутылок на столе, она присвистнула от удивления.
— Знаете, кажется, я недооценила ваши способности. — Она покачала головой.
Док невольно рассмеялся и кивнул на спящих.
— Ничего, ничего, за выпивку они вам заплатят.
3
Саша углубился в детектив. В книге речь шла о сатанистах, которые организовали детский приют и всячески издевались над малолетними воспитанниками.
Запиликала рация, Саша поднял трубку:
— Да!
— Александр Гордеич, кажется, есть! Брать?
— Брать, брать! Я мигом! — Саша вынул из наплечной кобуры пистолет, взвел его, сунул назад под мышку и выскочил из машины, намереваясь броситься к Казанскому вокзалу.
И тут дорогу ему преградили двое бугаев.
— Эй, мужик!
— Некогда мне!
— Не, постой-ка! — В грудь Саше уперся жесткий палец. — Ты че, блин, за стоянку платить отказываешься?
— А, вот в чем дело! — Саша одним движением выхватил из-под мышки пистолет.
Бугаи бросились наутек.
— Лежать!
Оба попадали на асфальт, но Саше было некогда с ними возиться, он кинулся к залу автоматических камер.
Один из его людей лежал на пороге зала в луже крови. Около него в оцеплении стояли двое милиционеров.
— Жив? — спросил Саша, показав милиционерам удостоверение.
— Мертв. Только что!
— Остальные?
— Там, — кивнул один из милиционеров на зал. — Воюют. Он заложницу, гад, взял. Спецназ уже вызвали. Вы бы не ходили.
— Ты меня не учи!
Спецназ Саше был ни к чему. Он вошел в зал с пистолетом на изготовку. И сразу же увидел своего дежурного и «бомжей», которые сидели на корточках с пистолетами, спрятавшись за рядами ячеек. Увидев Сашу, один из них сделал жест рукой — пригнись! И как бы подтверждая, что нужно быть осторожным, грохнул звонкий выстрел. Метрах в трех справа от Саши от стены отлетел кусок штукатурки. А в следующее мгновение раздался женский визг.
Саша почувствовал, что внутренняя дрожь пробивается наружу; у него уже зуб на зуб от страха не попадал. Он понимал, что в данной ситуации надо действовать решительно и без промедления, иначе завтра же его без лишних свидетелей закопают где-нибудь в лесу. Он поднял вверх пистолет и бросился к ячейкам, за которыми прятался один из его людей.
— Доложи обстановку! — попросил Саша шепотом.
— Он нам сразу подозрительным показался. Ну а потом, когда засекли, что он что-то там из ячейки в сумку перегружает, решили брать. А тут, как назло, баба рядом оказалась, вот он ею и прикрылся.
— Блин, нехорошо-то как все! — покачал головой Саша. Он вздохнул, собрался с духом и закричал: — Эй вы, зал окружен со всех сторон, все ваши передвижения мы видим в камеры наблюдения, приказываю немедленно отпустить заложницу и сдаться безо всяких условий.
В ответ опять раздался выстрел, пуля звонко отрикошетила от металлической ячейки.
— Условия-то у него были? — прошептал Саша, вжимаясь в холодный металл всем телом.
— Не было. Палит, и все тут, — покачал головой боец.
"Странно! Почему Вэн не выдвигает никаких условий? Он ведь прекрасно понимает, что через несколько минут, когда сюда подтянется спецназ, будет поздно. Его уже не выпустят живым ни под каким соусом... Палит он из пистолета. Вопрос только в том, сколько у него обойм в кармане. А если у него, подонка, не обоймы, а последние патроны? Вот тогда можно с ним и поиграть...
— Сколько выстрелов произведено? — шепотом спросил Саша.
Боец задумался, потом показал на пальцах — семь.
— Вот что. Когда он выстрелит восьмой раз, идем на него. Стрелять без предупреждения прямо в голову! Передай всем!
«Расстояние здесь метров тридцать, преодолеть его можно за две-три секунды, за это время Вэн никак не успеет зарядить в свою пушку другую обойму, если даже она у него есть...»
Расчет был вроде верным, но Саша тем не менее боялся. А вдруг у Вэна есть еще один ствол? Тогда никакой бронежилет не поможет — этот подонок стреляет только в голову, наверняка.
Боец жестами передал остальным приказ Саши.
— Своими действиями вы только усугубляете ваше положение! — прокричал Саша.
И опять грохнул выстрел. Саша мгновение помедлил, вскочил и бросился вдоль ряда. Параллельно ему навстречу противнику устремилось еще пятеро человек.
Ячейки, ячейки, ячейки... Палец дрожит на спусковом крючке, еще пять метров, три, один... Саша вжался в крайнюю ячейку справа, прислушался. Шорох и поскуливание слышалось с левой стороны от него. Он выскочил и тут же опустил пистолет. В луже крови лежал мужчина с выпавшим из руки пистолетом, а от него, поскуливая и волоча ноги, отползала худенькая женщина лет тридцати; от ее кроссовок по полу тянулся кровавый след. Рядом с мужчиной валялась большая кожаная сумка. Саша подошел к мужчине, вгляделся в залитое кровью лицо. Нет, это был не Вэн.
Саша сразу все понял. Сам Вэн за деньгами не пошел, а подослал своего человека, который последней пулей грохнул самого себя... Документов у него при себе, конечно, никаких нет. Перед операциями Вэн всегда отбирает у своих людей документы. Ладно, хрен с ним, с Вэном, зато бабки на месте!
Саша присел на корточки перед мужчиной, брезгливо взял его руку, пощупал пульс. Однозначно мертв. Потом он открыл сумку.
Что это? В сумке было какое-то тряпье. Саша, все еще не веря своим глазам, стал рыться в сумке, надеясь обнаружить пачки с долларами на дне. На дне действительно лежала одна пачка со стодолларовыми купюрами — и все! На банковской упаковке синим фломастером было написано печатными буквами: «Спасибо за работу. Привет от „горбатого“. Вэн». Саша зарычал с досады. Только сейчас он понял всю каверзу Вэна. Тот горбатый бомж, который прошел тогда мимо них, и был Вэн! И деньги были в его горбе!
Саша воровато оглянулся и торопливо сунул пачку в карман.
В зал автоматических камер хранения уже вбегали бойцы спецназа, вооруженные короткоствольными автоматами.
Запиликала рация, Саша поднял трубку:
— Да!
— Александр Гордеич, кажется, есть! Брать?
— Брать, брать! Я мигом! — Саша вынул из наплечной кобуры пистолет, взвел его, сунул назад под мышку и выскочил из машины, намереваясь броситься к Казанскому вокзалу.
И тут дорогу ему преградили двое бугаев.
— Эй, мужик!
— Некогда мне!
— Не, постой-ка! — В грудь Саше уперся жесткий палец. — Ты че, блин, за стоянку платить отказываешься?
— А, вот в чем дело! — Саша одним движением выхватил из-под мышки пистолет.
Бугаи бросились наутек.
— Лежать!
Оба попадали на асфальт, но Саше было некогда с ними возиться, он кинулся к залу автоматических камер.
Один из его людей лежал на пороге зала в луже крови. Около него в оцеплении стояли двое милиционеров.
— Жив? — спросил Саша, показав милиционерам удостоверение.
— Мертв. Только что!
— Остальные?
— Там, — кивнул один из милиционеров на зал. — Воюют. Он заложницу, гад, взял. Спецназ уже вызвали. Вы бы не ходили.
— Ты меня не учи!
Спецназ Саше был ни к чему. Он вошел в зал с пистолетом на изготовку. И сразу же увидел своего дежурного и «бомжей», которые сидели на корточках с пистолетами, спрятавшись за рядами ячеек. Увидев Сашу, один из них сделал жест рукой — пригнись! И как бы подтверждая, что нужно быть осторожным, грохнул звонкий выстрел. Метрах в трех справа от Саши от стены отлетел кусок штукатурки. А в следующее мгновение раздался женский визг.
Саша почувствовал, что внутренняя дрожь пробивается наружу; у него уже зуб на зуб от страха не попадал. Он понимал, что в данной ситуации надо действовать решительно и без промедления, иначе завтра же его без лишних свидетелей закопают где-нибудь в лесу. Он поднял вверх пистолет и бросился к ячейкам, за которыми прятался один из его людей.
— Доложи обстановку! — попросил Саша шепотом.
— Он нам сразу подозрительным показался. Ну а потом, когда засекли, что он что-то там из ячейки в сумку перегружает, решили брать. А тут, как назло, баба рядом оказалась, вот он ею и прикрылся.
— Блин, нехорошо-то как все! — покачал головой Саша. Он вздохнул, собрался с духом и закричал: — Эй вы, зал окружен со всех сторон, все ваши передвижения мы видим в камеры наблюдения, приказываю немедленно отпустить заложницу и сдаться безо всяких условий.
В ответ опять раздался выстрел, пуля звонко отрикошетила от металлической ячейки.
— Условия-то у него были? — прошептал Саша, вжимаясь в холодный металл всем телом.
— Не было. Палит, и все тут, — покачал головой боец.
"Странно! Почему Вэн не выдвигает никаких условий? Он ведь прекрасно понимает, что через несколько минут, когда сюда подтянется спецназ, будет поздно. Его уже не выпустят живым ни под каким соусом... Палит он из пистолета. Вопрос только в том, сколько у него обойм в кармане. А если у него, подонка, не обоймы, а последние патроны? Вот тогда можно с ним и поиграть...
— Сколько выстрелов произведено? — шепотом спросил Саша.
Боец задумался, потом показал на пальцах — семь.
— Вот что. Когда он выстрелит восьмой раз, идем на него. Стрелять без предупреждения прямо в голову! Передай всем!
«Расстояние здесь метров тридцать, преодолеть его можно за две-три секунды, за это время Вэн никак не успеет зарядить в свою пушку другую обойму, если даже она у него есть...»
Расчет был вроде верным, но Саша тем не менее боялся. А вдруг у Вэна есть еще один ствол? Тогда никакой бронежилет не поможет — этот подонок стреляет только в голову, наверняка.
Боец жестами передал остальным приказ Саши.
— Своими действиями вы только усугубляете ваше положение! — прокричал Саша.
И опять грохнул выстрел. Саша мгновение помедлил, вскочил и бросился вдоль ряда. Параллельно ему навстречу противнику устремилось еще пятеро человек.
Ячейки, ячейки, ячейки... Палец дрожит на спусковом крючке, еще пять метров, три, один... Саша вжался в крайнюю ячейку справа, прислушался. Шорох и поскуливание слышалось с левой стороны от него. Он выскочил и тут же опустил пистолет. В луже крови лежал мужчина с выпавшим из руки пистолетом, а от него, поскуливая и волоча ноги, отползала худенькая женщина лет тридцати; от ее кроссовок по полу тянулся кровавый след. Рядом с мужчиной валялась большая кожаная сумка. Саша подошел к мужчине, вгляделся в залитое кровью лицо. Нет, это был не Вэн.
Саша сразу все понял. Сам Вэн за деньгами не пошел, а подослал своего человека, который последней пулей грохнул самого себя... Документов у него при себе, конечно, никаких нет. Перед операциями Вэн всегда отбирает у своих людей документы. Ладно, хрен с ним, с Вэном, зато бабки на месте!
Саша присел на корточки перед мужчиной, брезгливо взял его руку, пощупал пульс. Однозначно мертв. Потом он открыл сумку.
Что это? В сумке было какое-то тряпье. Саша, все еще не веря своим глазам, стал рыться в сумке, надеясь обнаружить пачки с долларами на дне. На дне действительно лежала одна пачка со стодолларовыми купюрами — и все! На банковской упаковке синим фломастером было написано печатными буквами: «Спасибо за работу. Привет от „горбатого“. Вэн». Саша зарычал с досады. Только сейчас он понял всю каверзу Вэна. Тот горбатый бомж, который прошел тогда мимо них, и был Вэн! И деньги были в его горбе!
Саша воровато оглянулся и торопливо сунул пачку в карман.
В зал автоматических камер хранения уже вбегали бойцы спецназа, вооруженные короткоствольными автоматами.
4
Генерал Зеленцов отпустил водителя со служебной машиной и, помахивая портфелем, вошел в подъезд, но вместо того, чтобы вызвать лифт и подняться на четвертый этаж, где была его квартира, он подождал с полминуты в тамбуре, дожидаясь, когда служебная «Волга» развернется и уедет, а потом опять нажал на кнопку электронного замка входной двери. У него есть еще одно важное дело, которое он должен провернуть до того, как вернется домой
Зеленцов вышел на улицу и поднял руку, голосуя Несколько машин пролетели мимо, даже не притормаживая, наконец остановились бежевые «Жигули» седьмой модели. Водитель нагнулся, выдвигая защелку правой передней дверцы.
— На Преображенку.
— Сколько даете?
— Сто пятьдесят.
— Годится, — кивнул водитель, и Зеленцов сел в машину.
«Жигули» сорвались с места.
— Пристегнитесь на всякий случай, — сказал водитель. — Тут обычно менты стоят, стригут.
— Хорошо, — кивнул генерал и застегнул ремень безопасности.
— Дом тут рядом кагэбэшный.
— Который?
— Да вот где вы садились.
— А! Я и не знал.
— Ничего не изменилось. Что раньше было, что сейчас. Воруют как хотят, — покачал головой водитель.
— Это точно, — кивнул Зеленцов.
Зеленцов ехал на конспиративную квартиру, расположенную на Большой Черкизовской. Квартира как квартира, на втором этаже панельной «хрущевки», ничего особенного, но именно в ней он встречался с агентами, которые никогда не появлялись в управлении. Агенты эти выполняли свою работу в автономном режиме и деньги получали по перечислению через банк. Об их существовании, кроме генерала, знало еще двое человек из начальства. Впрочем, они никогда не видели агентов в лицо. А Зеленцов видел и знал их как самого себя. Сегодня у него была назначена встреча с Циркачом.
Зеленцов отпустил машину около метро и дальше пошел пешком дворами Перед дверью подъезда он оглянулся, оценил обстановку, нажал на кнопки кодового замка.
Дверь конспиративной квартиры была металлическая, с двумя сложными замками. Но даже если какому-нибудь идиоту пришло в голову залезть в эту «брошенную» квартиру, ничего интересного он здесь бы не нашел: в комнате стояла полуразвалившаяся мебель шестидесятых, на кухне — сломанный холодильник, двухконфорочная плита. На полках пылились книги: собрание сочинений Ленина да собрание сочинений Пушкина сорок седьмого года. Зеленцов вошел и захлопнул за собой дверь
Циркач был уже в квартире. Этот невысокий, ничем не примечательный человек походил скорее на сантехника из ЖЭКа, чем на агента.
— Привет! — Зеленцов пожал Циркачу руку. — Как дела?
— Как сажа бела. От безделья маюсь.
— Потому и позвал. Есть срочная работа. — Зеленцов подошел к журнальному столику в углу, положил на него свой портфель, щелкнул замками.
— Что делать-то? — спросил Циркач, заглядывая через его плечо.
— Убрать одного надо.
— Наш?
— Не волнуйся, чужой.
— Чужой — это запросто.
— Все у тебя запросто! Ты сначала его допросить должен.
— Насчет чего?
Зеленцов вынул из портфеля прозрачную папку с документами, протянул ее Циркачу:
— Насчет денег, которые он украл из ячейки на Казанском вокзале.
— Много украл-то? — спросил Циркач, вынимая документы из папки.
— А это уже не твоего ума дело. На изучение даю тебе тридцать минут.
— Мне и пяти хватит, — усмехнулся Циркач и принялся пролистывать бумаги — читал он со скоростью двадцать секунд страница.
Сов. секретно
Экз. единственный
СПРАВКА
Объект "П" постоянно проживает в деревне Затопино Московской области. В данный момент местоположение неизвестно (Предположительно 25 — 30 километров севернее Москвы.) Профессиональная спецназовская подготовка, опыт ведения боевых действий в Чечне и других горячих точках. Хорошая снайперская подготовка. Профессионально владеет несколькими видами борьбы (в том числе приемами японских тайных обществ, которым научился, беря частные уроки у Ацуси Мураками — инструктора ФСБ), хладнокровен, мгновенная реакция, отличная физическая подготовка. Длительное время может обходиться без пищи, сохраняя при этом полную боеспособность. Обладает отличным ночным зрением. На операциях, которые в период с 1996 по 2001 г. проводил по заданию отдела, работал в команде со своими бывшими подчиненными-спецназовцами: Дмитрием Хохловым (Боцман), Олегом Мухиным (Муха), Семеном Злотниковым (Артист), Иваном Перегудовым (Док). Впятером могут длительное время противостоять усиленной роте.
Зеленцов вышел на улицу и поднял руку, голосуя Несколько машин пролетели мимо, даже не притормаживая, наконец остановились бежевые «Жигули» седьмой модели. Водитель нагнулся, выдвигая защелку правой передней дверцы.
— На Преображенку.
— Сколько даете?
— Сто пятьдесят.
— Годится, — кивнул водитель, и Зеленцов сел в машину.
«Жигули» сорвались с места.
— Пристегнитесь на всякий случай, — сказал водитель. — Тут обычно менты стоят, стригут.
— Хорошо, — кивнул генерал и застегнул ремень безопасности.
— Дом тут рядом кагэбэшный.
— Который?
— Да вот где вы садились.
— А! Я и не знал.
— Ничего не изменилось. Что раньше было, что сейчас. Воруют как хотят, — покачал головой водитель.
— Это точно, — кивнул Зеленцов.
Зеленцов ехал на конспиративную квартиру, расположенную на Большой Черкизовской. Квартира как квартира, на втором этаже панельной «хрущевки», ничего особенного, но именно в ней он встречался с агентами, которые никогда не появлялись в управлении. Агенты эти выполняли свою работу в автономном режиме и деньги получали по перечислению через банк. Об их существовании, кроме генерала, знало еще двое человек из начальства. Впрочем, они никогда не видели агентов в лицо. А Зеленцов видел и знал их как самого себя. Сегодня у него была назначена встреча с Циркачом.
Зеленцов отпустил машину около метро и дальше пошел пешком дворами Перед дверью подъезда он оглянулся, оценил обстановку, нажал на кнопки кодового замка.
Дверь конспиративной квартиры была металлическая, с двумя сложными замками. Но даже если какому-нибудь идиоту пришло в голову залезть в эту «брошенную» квартиру, ничего интересного он здесь бы не нашел: в комнате стояла полуразвалившаяся мебель шестидесятых, на кухне — сломанный холодильник, двухконфорочная плита. На полках пылились книги: собрание сочинений Ленина да собрание сочинений Пушкина сорок седьмого года. Зеленцов вошел и захлопнул за собой дверь
Циркач был уже в квартире. Этот невысокий, ничем не примечательный человек походил скорее на сантехника из ЖЭКа, чем на агента.
— Привет! — Зеленцов пожал Циркачу руку. — Как дела?
— Как сажа бела. От безделья маюсь.
— Потому и позвал. Есть срочная работа. — Зеленцов подошел к журнальному столику в углу, положил на него свой портфель, щелкнул замками.
— Что делать-то? — спросил Циркач, заглядывая через его плечо.
— Убрать одного надо.
— Наш?
— Не волнуйся, чужой.
— Чужой — это запросто.
— Все у тебя запросто! Ты сначала его допросить должен.
— Насчет чего?
Зеленцов вынул из портфеля прозрачную папку с документами, протянул ее Циркачу:
— Насчет денег, которые он украл из ячейки на Казанском вокзале.
— Много украл-то? — спросил Циркач, вынимая документы из папки.
— А это уже не твоего ума дело. На изучение даю тебе тридцать минут.
— Мне и пяти хватит, — усмехнулся Циркач и принялся пролистывать бумаги — читал он со скоростью двадцать секунд страница.
Сов. секретно
Экз. единственный
СПРАВКА
Объект "П" постоянно проживает в деревне Затопино Московской области. В данный момент местоположение неизвестно (Предположительно 25 — 30 километров севернее Москвы.) Профессиональная спецназовская подготовка, опыт ведения боевых действий в Чечне и других горячих точках. Хорошая снайперская подготовка. Профессионально владеет несколькими видами борьбы (в том числе приемами японских тайных обществ, которым научился, беря частные уроки у Ацуси Мураками — инструктора ФСБ), хладнокровен, мгновенная реакция, отличная физическая подготовка. Длительное время может обходиться без пищи, сохраняя при этом полную боеспособность. Обладает отличным ночным зрением. На операциях, которые в период с 1996 по 2001 г. проводил по заданию отдела, работал в команде со своими бывшими подчиненными-спецназовцами: Дмитрием Хохловым (Боцман), Олегом Мухиным (Муха), Семеном Злотниковым (Артист), Иваном Перегудовым (Док). Впятером могут длительное время противостоять усиленной роте.