Счет теперь был 9-1. Первая половина четвертого ининга. Похоже, это будет последний ининг.
Питчер противника все еще не восстановился после предыдущего шока, но все же метнул мне крепкий фастболл.
И я наконец-то понял значение слов Нагато.
- Вау!
Бита дернулась сама по себе, просто потащив мои руки и плечи следом. Хрясь!
Я думал, что лишь задел мяч, но и представить себе не мог, что мяч оседлает ветер и полетит высоко вверх. Он пролетел над полем, над стеной – и приземлился на соседнем бейсбольном поле. Это был хоум ран. Я разинул рот от удивления.
Режим наведения был поистине невероятен….
Я отшвырнул биту, снабженную теперь устройством автонаведения и усилителем удара, и побежал.
Пробегая мимо второй базы, я глянул на скамейку. Руки Харухи были вскинуты вверх; когда наши взгляды пересеклись, она отвела глаза. Тебе бы дико радоваться, как Цуруя-сан и моя сестра! Еще раз посмотрел на шокированных Танигути и Куникиду, в то время как Асахина-сан и Коидзуми оставались спокойными. Наши оппоненты молча переглядывались.
Мне было жалко их. Перенесенное ими потрясение отказывалось выветриваться.
Следующей отбивать отправилась моя сестра. Шлем был для нее слишком велик и закрывал почти половину лица, так что я не могу обвинять ее в том, что она плохо держала равновесие. Эта козырная карта, которую я специально приберег в рукаве для того чтобы проиграть, махнула сейчас битой, отбила подачу питчера и зашвырнула мяч за изгородь. Иными словами – хоум-ран.
Неважно, насколько безумным всё становилось – должен же быть хоть какой-то предел нелепости происходящего? Чтобы одиннадцатилетняя пятиклассница отбила за изгородь мяч, пущенный со скоростью километров эдак в 130 в час (как мне показалось) – это просто невозможно.
- Удивительно!
Харухи эта искаженная реальность не смущала ни на йоту. Она схватила мою сестру за руки и, весело улыбаясь, устроила с ней дикие пляски.
- У тебя невероятный талант! Перед тобой большое будущее! Ты моментально попадешь в бейсбольную лигу!
Сестра весело визжала, вертясь в едином танце с Харухи.
Как бы это сказать? …Ммм, счет теперь 9-3.
Я сидел на скамейке, обхватив голову руками.
Избиение противников хоум-ранами продолжилось. Счет 9-7. Семь хоум-ранов подряд в одном ининге. Думаю, мы поставили новый рекорд.
Мощно отбив мяч, Танигути прибежал обратно к скамейке:
- Я решил войти в бейсбольную команду. Не думал, что это во мне есть, я чувствую, что попасть в Кошиен – не просто мечта. Мне даже показалось, что бита сама ударила по мячу!
Вслед на ним, Куникида подтвердил: «Воистину так!»
Они были возбуждены, Цуруя-сан, громко смеясь, хлопнула Асахину-сан по плечу, та занервничала. Я рад, что эти трое настолько недалекие.
- Настало время показать им, чего мы стоим на самом деле! - объявила Харухи, подняв биту. Разве это не реплика питчера?
Я уже начал уставать от шмякающих звуков, с которыми мячи ударялись о табло на дальней стороне поля.
Теперь – 9-8. Противник уже сменил трех питчеров. Уверен, что они не нуждались в моей жалости, но все-же я решил пожалеть их. Бедные парни.
Порядок бьющих снова сменился – и Асахина-сан, Нагато и я – все выбили хоум ран. Счет наконец-то был в нашу пользу – 9-11. Одиннадцать хоум-ранов подряд… Я подумал, что это надо прекратить пошустрее, поскольку наши противники на нас уже не смотрели – все взоры были притянуты к нашей бите. Может они решили, что она волшебная? Ну, вообще-то, естественная мысль.
Прежде чем передавать биту моей сестре, я подошел к Нагато и сказал: «Хватит».
Редкое зрелище – чтобы Нагато моргала много раз подряд. Обычно она моргает раз в десять секунд, или около того.
- Ясно, - ответила она, после чего коснулась пальцами кончика биты и что-то быстро проговорила. Я не расслышал что именно, да и расслышал бы – все равно бы не понял.
После этого Нагато быстро убрала руку, вернулась на скамейку и снова открыла свою книгу.
Эхх!
Когда моя сестра, Коидзуми и Куникида снова отправились отбивать – все эти предыдущие хоум-раны словно бы и не случались. Они мазали по мячу и всех их подряд отправили в аут. Наше жульничество закончилось.
Забыл упомянуть – в этом турнире есть лимит по времени в девяносто минут на игру. Такое неизбежно, если организаторы намерены успеть провести все матчи, запланированные на день. А это значит, что следующего ининга в игре не будет. Мы победим, если игра закончится во второй половине четвертого ининга.
Нам действительно так нужно победить?
- Мы обязаны, - сказал Коидзуми, - Мои коллеги звонили, благодаря нашим усилиям, закрытое измерение перестало разрастаться. Однако, хотя оно и перестало расти, «аватары» все еще там, так что надо придумать, как подчистить бардак. Но то, что закрытая реальность перестала расти – это определенно хорошая новость.
Тем не менее, если противники перевернут ситуацию – все мы встретим свое Ватерлоо. Я не готов представить, в каком настроении тогда будет Харухи.
- Вот почему у меня есть предложение.
Коидзуми обнажил белые зубы в улыбке настолько яркой, что захотелось отправить его сниматься в рекламе зубной пасты. После он шепотом изложил мне суть своего предложения.
- Ты серьезно?
- Очень. Свести потери по очкам к минимуму – это для нас единственный способ.
И снова мне остается только воскликнуть: «Эхх!»
Мы запросили у арбитра возможность поменять наш порядок на поле.
Нагато заменит Коидзуми в роли кетчера, Коидзуми отправится в центр поля, а я поменялся местами с Харухи и стою сейчас на питчерском холмике.
Когда Коидзуми попросил Харухи отказаться от питчерской позиции, та подулась какое-то время, потом выяснила, что замещать ее буду я, посмотрела на меня задумчиво и сказала:
- …Ну, тогда ладно. Но если твои мячи отобьют – ты всех угощаешь!
После этого она удалилась на вторую базу.
Нагато просто рассеянно стояла на месте, так что нам с Коидзуми пришлось помогать ей надеть нагрудник и головную защиту. Личность с нулевым эмоциональным фоном – неужели подойдет на роль кетчера?
Нагато широкими шагами прошла за дом и присела на колено.
Итак, матч продолжился. Наше время истекало – у меня даже не осталось минутки разогреться. Похоже, мне придется впервые в своей жизни выступить в роли питчера без всяких предисловий.
Что ж, можно просто бросить мяч и посмотреть, что получится.
Шшух!
Мяч, в который я вложил все свои силы, приземлился в перчатку Нагато без какого-либо удара. Плохая подача.
- Играй серьезно!
Это дико заорала Харухи. Я всегда смертельно серьезен! В этот раз я решил попробовать крученую подачу.
Вторая подача. Я очень хотел, чтобы мне удалось подурачить противников чуть дольше, но… Бита метнулась к моему слабому мячу. Все кончено. Эта подача был хороша недостаточно…
- Первый страйк! - громко объявил арбитр. Бьющий промазал. Страйк был неизбежен, но бьющий, всё же, в неверии уставился на перчатку Нагато.
Я понимаю его чувства. Его реакция вполне логична – прямо перед ударом о биту мой слабый мяч сделал нырок вниз сантиметров на тридцать – и приземлился в перчатку. В такое никто не поверит.
- …
Нагато оставалась недвижимой и только слегка двинула пальцами, посылая мяч обратно. Я получил мяч и снова отвел руку.
Не важно, сколько раз я бросал, прямой подачи не получалось. Третья подача вышла далеко за зону отбивания, вернее такой она должна бы быть, но пролетев несколько ярдов, мяч подправил свою траекторию и, игнорируя все законы инерции, гравитации и аэродинамики, свернул. Он даже несколько ускорился по пути в перчатку.
Шмяк! Хрупкое тельце Нагато чуть дрогнуло.
У бьющего расширились глаза, даже арбитр на время утратил дар речи. Чуть погодя, он объявил, но уже не так уверенно:
- Второй страйк!
Это начинает выглядеть подозрительно, надо поскорее заканчивать!
Я уже откровенно халтурил – бросал мячи бездумно, не целясь, и даже не вкладывая в бросок никакой силы. Если бьющий не пытался отбить – каждый бросок заканчивался страйком; если пытался – бита проходила мимо, даже не задев мяч.
Секрет кроется в заклятиях Нагато, которые она читала всякий раз, когда я бросал мяч. Секрет был такой, что даже я не знал, как это на самом деле работает. Возможно, с битой она сделала то же самое, что и с классной комнатой, когда спасла мне жизнь. Просто воссоздала заново, изменив данные.
Благодаря этому – я чувствовал себя так, как будто бросаю мячи во втягивающий вентилятор. Игрок матча сегодня, должно быть, Нагато Юки.
Очень скоро наши противники заполучили два страйк-аута. Их третьему бьющему до страйк-аута нехватало одного страйка. Моя ли это роль – играть такого решительного парня? Простите меня, Пираты Камигахара.
Я не вкладывал никакой особой силы и не применял никаких ухищрений, бросая последний мяч побледневшему бьющему.
Мяч изменил траекторию и полетел в зону страйка. Бьющий со всей силы махнул битой. Мяч снова сменил курс и превратился в восходящий фастболл. Бита крутанулась еще, оставляя след в воздухе. Три страйк-аута. Ффух, наконец-то оно окончено… Или нет.
- !
Мяч прыгал по направлению к сетке за спиной кетчера. Возможно, подача была слишком мягкой – и вышла из-под контроля после смены курса. Волшебный мяч (для меня, по крайней мере, волшебный) стукнулся о перчатку Нагато, перескочил, как фаул-болл(32), за дом, и покатился в неестественном направлении.
Дикая подача(33).
Бьющий ухватился за этот золотой шанс – и сорвался с места. Нагато всё так же держала в руках перчатку, и продолжала сидеть на корточках, не меняя позы.
- Нагато! Подбери мяч!
Нагато посмотрела на меня отрешенно, медленно встала, и пошла за катящимся мячом. Бьющий уже заступил на первую базу и бежал ко второй.
- Быстрее! - Харухи стояла на второй базе и бешено размахивала перчаткой.
Нагато наконец-то нагнала и подняла мяч медленно, как будто изучая черепашье яйцо, после чего повернулась ко мне.
- Вторая база! - я ткнул назад в направлении второй базы, туда, где вопила Харухи. Нагато «слегка», на считанные миллиметры кивнула, и….
Шшух! Белый луч пронесся над моей головой, ветром растрепало волосы. Я увидел, как перчатку сорвало с руки Харухи. Зажатый в перчатке мяч полетел в направлении центрфилда. И только после этого я осознал, что Нагато лишь чуть двинула запястьем, бросая этот мяч.
Глядя на исчезнувшую с руки перчатку, Харухи вытаращила глаза. Что до бьющего – возможно ситуация была для него чересчур ужасающей, он лежал на земле, так и не добравшись до второй базы.
Коидзуми, наш центр-филдер, подобрал слетевшую перчатку и вынул оттуда мяч, после чего подошел к нам, как обычно улыбаясь. Затем от дотронулся мячом до бьющего и извинился:
- Мне очень жаль. Просто мы немного несобранная команда.
Только не надо включать еще и меня в эту абсурдную команду, - подумал я и глубоко вздохнул.
Игра была окончена.
Игроки Пиратов Камигахара рыдали. Я не был уверен, в чем именно дело. Может они беспокоились, что им всыплют за проигрыш старшие курсы? Или, может, для них просто был унизителен проигрыш разношерстной, по большей части женской команде, в которой играла ученица начальной школы? А может, и то и другое?
С другой стороны, Харухи даже не пыталась примерить на себя шкуру проигравших и выглядела совершенно просветленной. Она улыбнулась ярко и лучисто, как в тот день, когда решила создать «Бригаду SOS», и сказала:
- Мы пройдем всю дорогу до национального Кошиена! Титул чемпионов не за горами!
Она это крикнула серьезно. Поддержал ее только Танигути. Я не собирался и дальше проливать пот, и, уверен, школьная федерация бейсбола – тоже.
- Отличная работа, - Коидзуми неслышно возник рядом, - Кстати, какие у нас планы дальше? Еще одна игра?
Я потряс головой и сказал:
- В целом, если мы опять будем проигрывать, Харухи опять расстроится, верно? Это значит, что нам надо и дальше выигрывать, что потребует помощи Нагато. Игнорировать законы физики может стать хлопотно. Давай выйдем из игры!
- Я тоже думаю, что так будет лучше. По большому счету, я бы предпочел помочь своим коллегам ликвидировать Закрытое Измерение. Им все еще не хватает людей чтобы расправиться с «аватарами».
- Передавай от меня привет этим синим ребятам.
- Передам. Кстати, после этого происшествия становится ясно, что наш долг – не дать Судзумии-сан заскучать снова. Нужно учесть этот факт. Я на тебя рассчитываю, - сказал Коидзуми и пошел к организаторам оформлять отказ.
Он продолжает пичкать меня подобными задачками с такой безмятежной физиономией, что мне становится действительно сложно выносить этого парня.
Харухи заставляла Асахину-сан исполнять вместе с ней какой-то безумный танец. Я подошел и похлопал Харухи по спине.
- Что? Тоже станцевать хочешь?
- Мне тебе кое-что сказать нужно.
Я вывел Харухи за пределы поля, кстати, никогда бы не подумал, что она покорно послушается.
- Посмотри на них, - я показал на Пиратов Камихигара, отрешенно сидевших на скамейке, - Тебе не кажется, что они заслуживают немного жалости?
- С чего вдруг?
- Я верю, что они прошли через море крови и пота, тренируясь для этого дня. Они побеждали четыре года подряд, и я думаю, что сейчас они чрезвычайно подавлены.
- И?
- И их болельщики наверняка тоже рыдают. Посмотри на вон того парня с армейской стрижкой, что стоит за заграждением – вот об этом разочаровании я и говорю. Ты не находишь это печальным? У него наверняка не будет больше шанса выйти на поле.
- Ну и?
- Выйдем из турнира! - сказал я, как свершившийся факт.
- Ты наверняка тоже уже наигралась, верно? Меня не тянет играть дальше, честно. Я бы предпочел, чтобы все мы лучше посидели, перекусили и поболтали вместе. Откровенно говоря, у меня уже поджилки трясутся от усталости.
Это было правдой. Я постоянно бегал между инфилдом и аутфилдом, а потому был истощен и ментально и физически.
Беспредельно довольная Харухи теперь вытянула губы утиным клювом и тихо уставилась на меня. И когда из моей груди уже собирался вырваться тяжелый вздох…
- А ты не против?
Ни разу. Асахина-сан и Коидзуми, наверное даже Нагато чувствовали то же самое. Моя сестра в восторге упражнялась с битой с самого начала, но если предложить ей конфетку, то биту она моментально выбросит.
- Пффф…
Харухи посмотрела на меня, затем на бейсбольное поле. Немного пораздумав, а может быть, изобразив раздумья, она улыбнулась:
Ну тогда ладно, я все равно уже проголодалась. Пошли обедать! Никогда бы не подумала, что бейсбол такой простой вид спорта. Мы победили слишком легко!
Правда, что ли?
Я с ней не спорил, просто слегка пожал плечами.
Когда мы предложили выйти из турнира, чтобы дать им пройти следующий тур, капитан противников благодарил нас со слезами на глазах. Я чувствовал себя безумно виноватым, видя его в таком состоянии, поскольку жульничество, которое мы использовали, чтобы урвать победу, противоречило всякому здравому смыслу.
Когда я уже собирался побыстрее уйти, капитан подозвал меня к себе и шепнул на ухо:
- Скажи, почём ты готов продать вашу биту?
Итак, мы все, за исключением Коидзуми, оккупировали угол кафе и сидели, уминая еду.
Моя сестра уже успела подружиться с Харухи и Асахиной-сан, она сидела между ними и рискованно ела гамбургер с ножа. Танигути и Куникида серьезно обсуждали перспективу вступить в бейсбольную команду. Эххх, этих двоих лучше пока оставить в покое. Тем временем, внимание Цуруи-сан перекинулось на Нагато: «Так ты и есть Нагато Юки-чан? Микуру много о тебе рассказывает». Молчаливая школьница, однако, не обратила никакого внимания на Цурую-сан и сосредоточилась на поедании слоеного бутерброда с индейкой.
Харухи, будто бы изготовившись зачитать важную речь, объявила, что плачу за всех я. Никогда не понимал, откуда у Харухи в голове такие дикие скачки от одной мысли к другой. Мне никогда не удавалось ухватить, как работает ее разум, так что я не очень удивлялся тому, что ежедневно случалось. Я даже не стал спорить – это было бы слишком хлопотно. Более того, я даже немного успокоился, поскольку буря наконец-то утихла.
А еще потому, что солидная сумма таинственным образом осела в моем кармане.
От всей души желаю всего хорошего Пиратам Камихигара.
Несколькими днями позже.
После уроков мы, как обычно, собрались в комнате клубного здания и вернулись к нашему привычному времяпрепровождению, как будто бы этого турнира и не было вовсе.
Мы с Коидзуми играли в Отелло, я прихлебывал коричневый рисовый чай, который для меня заварила одетая сегодня в костюм горничной Асахина-сан. Нагато сидела за нами и читала толстую как словарь книгу по философии, которую взяла из библиотеки. Кстати, Асахина-сан носила сегодняшний костюм по нашей просьбе. В конце концов, гораздо приятнее, когда тебе подает чай горничная, а не медсестра, верно? Асахина-сан крепко держала поднос и с интересом наблюдала за нашим сражением на доске.
Безмятежность, неотличимая от былой.
И крушить эту безмятежность, топить ее в бурных потоках времени всегда будет Судзумия Харухи.
- Извините, я опоздала! - неискренне извинилась Харухи, вкрадываясь в комнату подобно морозному зимнему воздуху.
От ее сияющей улыбки у меня мурашки по коже. По какой-то причине, всякий раз, когда она вот так улыбается, я чувствую в ней замысел, который призван привести меня в состояние величайшего ментального и физического изнеможения. Ну что за безумный мир?
Как я и ожидал, Харухи спросила двусмысленно:
- Который лучше?
Я опустил на доску черную фишку Отелло, и, перевернув две белых фишки Коидзуми, уточнил:
- Что значит «который»?
- Смотри.
Я неохотно взял два листка бумаги, что протянула мне Харухи.
Только не флаеры опять. Я быстро просмотрел оба листа. Один был уведомлением о турнире по европейскому футболу, второй – о турнире по американскому. Тайком я от всего сердца проклял человека, напечатавшего эти флаеры.
- Я, на самом деле, никогда не собиралась участвовать в турнире по бейсболу, а собиралась выбрать из этих двух, просто бейсбольный турнир проходил раньше. Ну так, Кён, какой, ты считаешь, лучше?
С тяжелым сердцем я медленно оглядел комнату. Коидзуми скорчил рожицу и подвигал пальцем фишку Отелло; Асахина-сан, почти в слезах, непрерывно мотала головой из стороны в сторону, а Нагато просто продолжала читать свою книгу, время от времени перелистывая страницы.
- Ах да, сколько нам нужно игроков для европейского и американского футбола? Тех, что были на бейсболе, хватит?
Я смотрел на лучащуюся улыбку Харухи и размышлял: «В какую игру нужно меньше народа?»
Рапсодия на бамбуковых листьях
Питчер противника все еще не восстановился после предыдущего шока, но все же метнул мне крепкий фастболл.
И я наконец-то понял значение слов Нагато.
- Вау!
Бита дернулась сама по себе, просто потащив мои руки и плечи следом. Хрясь!
Я думал, что лишь задел мяч, но и представить себе не мог, что мяч оседлает ветер и полетит высоко вверх. Он пролетел над полем, над стеной – и приземлился на соседнем бейсбольном поле. Это был хоум ран. Я разинул рот от удивления.
Режим наведения был поистине невероятен….
Я отшвырнул биту, снабженную теперь устройством автонаведения и усилителем удара, и побежал.
Пробегая мимо второй базы, я глянул на скамейку. Руки Харухи были вскинуты вверх; когда наши взгляды пересеклись, она отвела глаза. Тебе бы дико радоваться, как Цуруя-сан и моя сестра! Еще раз посмотрел на шокированных Танигути и Куникиду, в то время как Асахина-сан и Коидзуми оставались спокойными. Наши оппоненты молча переглядывались.
Мне было жалко их. Перенесенное ими потрясение отказывалось выветриваться.
Следующей отбивать отправилась моя сестра. Шлем был для нее слишком велик и закрывал почти половину лица, так что я не могу обвинять ее в том, что она плохо держала равновесие. Эта козырная карта, которую я специально приберег в рукаве для того чтобы проиграть, махнула сейчас битой, отбила подачу питчера и зашвырнула мяч за изгородь. Иными словами – хоум-ран.
Неважно, насколько безумным всё становилось – должен же быть хоть какой-то предел нелепости происходящего? Чтобы одиннадцатилетняя пятиклассница отбила за изгородь мяч, пущенный со скоростью километров эдак в 130 в час (как мне показалось) – это просто невозможно.
- Удивительно!
Харухи эта искаженная реальность не смущала ни на йоту. Она схватила мою сестру за руки и, весело улыбаясь, устроила с ней дикие пляски.
- У тебя невероятный талант! Перед тобой большое будущее! Ты моментально попадешь в бейсбольную лигу!
Сестра весело визжала, вертясь в едином танце с Харухи.
Как бы это сказать? …Ммм, счет теперь 9-3.
Я сидел на скамейке, обхватив голову руками.
Избиение противников хоум-ранами продолжилось. Счет 9-7. Семь хоум-ранов подряд в одном ининге. Думаю, мы поставили новый рекорд.
Мощно отбив мяч, Танигути прибежал обратно к скамейке:
- Я решил войти в бейсбольную команду. Не думал, что это во мне есть, я чувствую, что попасть в Кошиен – не просто мечта. Мне даже показалось, что бита сама ударила по мячу!
Вслед на ним, Куникида подтвердил: «Воистину так!»
Они были возбуждены, Цуруя-сан, громко смеясь, хлопнула Асахину-сан по плечу, та занервничала. Я рад, что эти трое настолько недалекие.
- Настало время показать им, чего мы стоим на самом деле! - объявила Харухи, подняв биту. Разве это не реплика питчера?
Я уже начал уставать от шмякающих звуков, с которыми мячи ударялись о табло на дальней стороне поля.
Теперь – 9-8. Противник уже сменил трех питчеров. Уверен, что они не нуждались в моей жалости, но все-же я решил пожалеть их. Бедные парни.
Порядок бьющих снова сменился – и Асахина-сан, Нагато и я – все выбили хоум ран. Счет наконец-то был в нашу пользу – 9-11. Одиннадцать хоум-ранов подряд… Я подумал, что это надо прекратить пошустрее, поскольку наши противники на нас уже не смотрели – все взоры были притянуты к нашей бите. Может они решили, что она волшебная? Ну, вообще-то, естественная мысль.
Прежде чем передавать биту моей сестре, я подошел к Нагато и сказал: «Хватит».
Редкое зрелище – чтобы Нагато моргала много раз подряд. Обычно она моргает раз в десять секунд, или около того.
- Ясно, - ответила она, после чего коснулась пальцами кончика биты и что-то быстро проговорила. Я не расслышал что именно, да и расслышал бы – все равно бы не понял.
После этого Нагато быстро убрала руку, вернулась на скамейку и снова открыла свою книгу.
Эхх!
Когда моя сестра, Коидзуми и Куникида снова отправились отбивать – все эти предыдущие хоум-раны словно бы и не случались. Они мазали по мячу и всех их подряд отправили в аут. Наше жульничество закончилось.
Забыл упомянуть – в этом турнире есть лимит по времени в девяносто минут на игру. Такое неизбежно, если организаторы намерены успеть провести все матчи, запланированные на день. А это значит, что следующего ининга в игре не будет. Мы победим, если игра закончится во второй половине четвертого ининга.
Нам действительно так нужно победить?
- Мы обязаны, - сказал Коидзуми, - Мои коллеги звонили, благодаря нашим усилиям, закрытое измерение перестало разрастаться. Однако, хотя оно и перестало расти, «аватары» все еще там, так что надо придумать, как подчистить бардак. Но то, что закрытая реальность перестала расти – это определенно хорошая новость.
Тем не менее, если противники перевернут ситуацию – все мы встретим свое Ватерлоо. Я не готов представить, в каком настроении тогда будет Харухи.
- Вот почему у меня есть предложение.
Коидзуми обнажил белые зубы в улыбке настолько яркой, что захотелось отправить его сниматься в рекламе зубной пасты. После он шепотом изложил мне суть своего предложения.
- Ты серьезно?
- Очень. Свести потери по очкам к минимуму – это для нас единственный способ.
И снова мне остается только воскликнуть: «Эхх!»
Мы запросили у арбитра возможность поменять наш порядок на поле.
Нагато заменит Коидзуми в роли кетчера, Коидзуми отправится в центр поля, а я поменялся местами с Харухи и стою сейчас на питчерском холмике.
Когда Коидзуми попросил Харухи отказаться от питчерской позиции, та подулась какое-то время, потом выяснила, что замещать ее буду я, посмотрела на меня задумчиво и сказала:
- …Ну, тогда ладно. Но если твои мячи отобьют – ты всех угощаешь!
После этого она удалилась на вторую базу.
Нагато просто рассеянно стояла на месте, так что нам с Коидзуми пришлось помогать ей надеть нагрудник и головную защиту. Личность с нулевым эмоциональным фоном – неужели подойдет на роль кетчера?
Нагато широкими шагами прошла за дом и присела на колено.
Итак, матч продолжился. Наше время истекало – у меня даже не осталось минутки разогреться. Похоже, мне придется впервые в своей жизни выступить в роли питчера без всяких предисловий.
Что ж, можно просто бросить мяч и посмотреть, что получится.
Шшух!
Мяч, в который я вложил все свои силы, приземлился в перчатку Нагато без какого-либо удара. Плохая подача.
- Играй серьезно!
Это дико заорала Харухи. Я всегда смертельно серьезен! В этот раз я решил попробовать крученую подачу.
Вторая подача. Я очень хотел, чтобы мне удалось подурачить противников чуть дольше, но… Бита метнулась к моему слабому мячу. Все кончено. Эта подача был хороша недостаточно…
- Первый страйк! - громко объявил арбитр. Бьющий промазал. Страйк был неизбежен, но бьющий, всё же, в неверии уставился на перчатку Нагато.
Я понимаю его чувства. Его реакция вполне логична – прямо перед ударом о биту мой слабый мяч сделал нырок вниз сантиметров на тридцать – и приземлился в перчатку. В такое никто не поверит.
- …
Нагато оставалась недвижимой и только слегка двинула пальцами, посылая мяч обратно. Я получил мяч и снова отвел руку.
Не важно, сколько раз я бросал, прямой подачи не получалось. Третья подача вышла далеко за зону отбивания, вернее такой она должна бы быть, но пролетев несколько ярдов, мяч подправил свою траекторию и, игнорируя все законы инерции, гравитации и аэродинамики, свернул. Он даже несколько ускорился по пути в перчатку.
Шмяк! Хрупкое тельце Нагато чуть дрогнуло.
У бьющего расширились глаза, даже арбитр на время утратил дар речи. Чуть погодя, он объявил, но уже не так уверенно:
- Второй страйк!
Это начинает выглядеть подозрительно, надо поскорее заканчивать!
Я уже откровенно халтурил – бросал мячи бездумно, не целясь, и даже не вкладывая в бросок никакой силы. Если бьющий не пытался отбить – каждый бросок заканчивался страйком; если пытался – бита проходила мимо, даже не задев мяч.
Секрет кроется в заклятиях Нагато, которые она читала всякий раз, когда я бросал мяч. Секрет был такой, что даже я не знал, как это на самом деле работает. Возможно, с битой она сделала то же самое, что и с классной комнатой, когда спасла мне жизнь. Просто воссоздала заново, изменив данные.
Благодаря этому – я чувствовал себя так, как будто бросаю мячи во втягивающий вентилятор. Игрок матча сегодня, должно быть, Нагато Юки.
Очень скоро наши противники заполучили два страйк-аута. Их третьему бьющему до страйк-аута нехватало одного страйка. Моя ли это роль – играть такого решительного парня? Простите меня, Пираты Камигахара.
Я не вкладывал никакой особой силы и не применял никаких ухищрений, бросая последний мяч побледневшему бьющему.
Мяч изменил траекторию и полетел в зону страйка. Бьющий со всей силы махнул битой. Мяч снова сменил курс и превратился в восходящий фастболл. Бита крутанулась еще, оставляя след в воздухе. Три страйк-аута. Ффух, наконец-то оно окончено… Или нет.
- !
Мяч прыгал по направлению к сетке за спиной кетчера. Возможно, подача была слишком мягкой – и вышла из-под контроля после смены курса. Волшебный мяч (для меня, по крайней мере, волшебный) стукнулся о перчатку Нагато, перескочил, как фаул-болл(32), за дом, и покатился в неестественном направлении.
Дикая подача(33).
Бьющий ухватился за этот золотой шанс – и сорвался с места. Нагато всё так же держала в руках перчатку, и продолжала сидеть на корточках, не меняя позы.
- Нагато! Подбери мяч!
Нагато посмотрела на меня отрешенно, медленно встала, и пошла за катящимся мячом. Бьющий уже заступил на первую базу и бежал ко второй.
- Быстрее! - Харухи стояла на второй базе и бешено размахивала перчаткой.
Нагато наконец-то нагнала и подняла мяч медленно, как будто изучая черепашье яйцо, после чего повернулась ко мне.
- Вторая база! - я ткнул назад в направлении второй базы, туда, где вопила Харухи. Нагато «слегка», на считанные миллиметры кивнула, и….
Шшух! Белый луч пронесся над моей головой, ветром растрепало волосы. Я увидел, как перчатку сорвало с руки Харухи. Зажатый в перчатке мяч полетел в направлении центрфилда. И только после этого я осознал, что Нагато лишь чуть двинула запястьем, бросая этот мяч.
Глядя на исчезнувшую с руки перчатку, Харухи вытаращила глаза. Что до бьющего – возможно ситуация была для него чересчур ужасающей, он лежал на земле, так и не добравшись до второй базы.
Коидзуми, наш центр-филдер, подобрал слетевшую перчатку и вынул оттуда мяч, после чего подошел к нам, как обычно улыбаясь. Затем от дотронулся мячом до бьющего и извинился:
- Мне очень жаль. Просто мы немного несобранная команда.
Только не надо включать еще и меня в эту абсурдную команду, - подумал я и глубоко вздохнул.
Игра была окончена.
Игроки Пиратов Камигахара рыдали. Я не был уверен, в чем именно дело. Может они беспокоились, что им всыплют за проигрыш старшие курсы? Или, может, для них просто был унизителен проигрыш разношерстной, по большей части женской команде, в которой играла ученица начальной школы? А может, и то и другое?
С другой стороны, Харухи даже не пыталась примерить на себя шкуру проигравших и выглядела совершенно просветленной. Она улыбнулась ярко и лучисто, как в тот день, когда решила создать «Бригаду SOS», и сказала:
- Мы пройдем всю дорогу до национального Кошиена! Титул чемпионов не за горами!
Она это крикнула серьезно. Поддержал ее только Танигути. Я не собирался и дальше проливать пот, и, уверен, школьная федерация бейсбола – тоже.
- Отличная работа, - Коидзуми неслышно возник рядом, - Кстати, какие у нас планы дальше? Еще одна игра?
Я потряс головой и сказал:
- В целом, если мы опять будем проигрывать, Харухи опять расстроится, верно? Это значит, что нам надо и дальше выигрывать, что потребует помощи Нагато. Игнорировать законы физики может стать хлопотно. Давай выйдем из игры!
- Я тоже думаю, что так будет лучше. По большому счету, я бы предпочел помочь своим коллегам ликвидировать Закрытое Измерение. Им все еще не хватает людей чтобы расправиться с «аватарами».
- Передавай от меня привет этим синим ребятам.
- Передам. Кстати, после этого происшествия становится ясно, что наш долг – не дать Судзумии-сан заскучать снова. Нужно учесть этот факт. Я на тебя рассчитываю, - сказал Коидзуми и пошел к организаторам оформлять отказ.
Он продолжает пичкать меня подобными задачками с такой безмятежной физиономией, что мне становится действительно сложно выносить этого парня.
Харухи заставляла Асахину-сан исполнять вместе с ней какой-то безумный танец. Я подошел и похлопал Харухи по спине.
- Что? Тоже станцевать хочешь?
- Мне тебе кое-что сказать нужно.
Я вывел Харухи за пределы поля, кстати, никогда бы не подумал, что она покорно послушается.
- Посмотри на них, - я показал на Пиратов Камихигара, отрешенно сидевших на скамейке, - Тебе не кажется, что они заслуживают немного жалости?
- С чего вдруг?
- Я верю, что они прошли через море крови и пота, тренируясь для этого дня. Они побеждали четыре года подряд, и я думаю, что сейчас они чрезвычайно подавлены.
- И?
- И их болельщики наверняка тоже рыдают. Посмотри на вон того парня с армейской стрижкой, что стоит за заграждением – вот об этом разочаровании я и говорю. Ты не находишь это печальным? У него наверняка не будет больше шанса выйти на поле.
- Ну и?
- Выйдем из турнира! - сказал я, как свершившийся факт.
- Ты наверняка тоже уже наигралась, верно? Меня не тянет играть дальше, честно. Я бы предпочел, чтобы все мы лучше посидели, перекусили и поболтали вместе. Откровенно говоря, у меня уже поджилки трясутся от усталости.
Это было правдой. Я постоянно бегал между инфилдом и аутфилдом, а потому был истощен и ментально и физически.
Беспредельно довольная Харухи теперь вытянула губы утиным клювом и тихо уставилась на меня. И когда из моей груди уже собирался вырваться тяжелый вздох…
- А ты не против?
Ни разу. Асахина-сан и Коидзуми, наверное даже Нагато чувствовали то же самое. Моя сестра в восторге упражнялась с битой с самого начала, но если предложить ей конфетку, то биту она моментально выбросит.
- Пффф…
Харухи посмотрела на меня, затем на бейсбольное поле. Немного пораздумав, а может быть, изобразив раздумья, она улыбнулась:
Ну тогда ладно, я все равно уже проголодалась. Пошли обедать! Никогда бы не подумала, что бейсбол такой простой вид спорта. Мы победили слишком легко!
Правда, что ли?
Я с ней не спорил, просто слегка пожал плечами.
Когда мы предложили выйти из турнира, чтобы дать им пройти следующий тур, капитан противников благодарил нас со слезами на глазах. Я чувствовал себя безумно виноватым, видя его в таком состоянии, поскольку жульничество, которое мы использовали, чтобы урвать победу, противоречило всякому здравому смыслу.
Когда я уже собирался побыстрее уйти, капитан подозвал меня к себе и шепнул на ухо:
- Скажи, почём ты готов продать вашу биту?
Итак, мы все, за исключением Коидзуми, оккупировали угол кафе и сидели, уминая еду.
Моя сестра уже успела подружиться с Харухи и Асахиной-сан, она сидела между ними и рискованно ела гамбургер с ножа. Танигути и Куникида серьезно обсуждали перспективу вступить в бейсбольную команду. Эххх, этих двоих лучше пока оставить в покое. Тем временем, внимание Цуруи-сан перекинулось на Нагато: «Так ты и есть Нагато Юки-чан? Микуру много о тебе рассказывает». Молчаливая школьница, однако, не обратила никакого внимания на Цурую-сан и сосредоточилась на поедании слоеного бутерброда с индейкой.
Харухи, будто бы изготовившись зачитать важную речь, объявила, что плачу за всех я. Никогда не понимал, откуда у Харухи в голове такие дикие скачки от одной мысли к другой. Мне никогда не удавалось ухватить, как работает ее разум, так что я не очень удивлялся тому, что ежедневно случалось. Я даже не стал спорить – это было бы слишком хлопотно. Более того, я даже немного успокоился, поскольку буря наконец-то утихла.
А еще потому, что солидная сумма таинственным образом осела в моем кармане.
От всей души желаю всего хорошего Пиратам Камихигара.
Несколькими днями позже.
После уроков мы, как обычно, собрались в комнате клубного здания и вернулись к нашему привычному времяпрепровождению, как будто бы этого турнира и не было вовсе.
Мы с Коидзуми играли в Отелло, я прихлебывал коричневый рисовый чай, который для меня заварила одетая сегодня в костюм горничной Асахина-сан. Нагато сидела за нами и читала толстую как словарь книгу по философии, которую взяла из библиотеки. Кстати, Асахина-сан носила сегодняшний костюм по нашей просьбе. В конце концов, гораздо приятнее, когда тебе подает чай горничная, а не медсестра, верно? Асахина-сан крепко держала поднос и с интересом наблюдала за нашим сражением на доске.
Безмятежность, неотличимая от былой.
И крушить эту безмятежность, топить ее в бурных потоках времени всегда будет Судзумия Харухи.
- Извините, я опоздала! - неискренне извинилась Харухи, вкрадываясь в комнату подобно морозному зимнему воздуху.
От ее сияющей улыбки у меня мурашки по коже. По какой-то причине, всякий раз, когда она вот так улыбается, я чувствую в ней замысел, который призван привести меня в состояние величайшего ментального и физического изнеможения. Ну что за безумный мир?
Как я и ожидал, Харухи спросила двусмысленно:
- Который лучше?
Я опустил на доску черную фишку Отелло, и, перевернув две белых фишки Коидзуми, уточнил:
- Что значит «который»?
- Смотри.
Я неохотно взял два листка бумаги, что протянула мне Харухи.
Только не флаеры опять. Я быстро просмотрел оба листа. Один был уведомлением о турнире по европейскому футболу, второй – о турнире по американскому. Тайком я от всего сердца проклял человека, напечатавшего эти флаеры.
- Я, на самом деле, никогда не собиралась участвовать в турнире по бейсболу, а собиралась выбрать из этих двух, просто бейсбольный турнир проходил раньше. Ну так, Кён, какой, ты считаешь, лучше?
С тяжелым сердцем я медленно оглядел комнату. Коидзуми скорчил рожицу и подвигал пальцем фишку Отелло; Асахина-сан, почти в слезах, непрерывно мотала головой из стороны в сторону, а Нагато просто продолжала читать свою книгу, время от времени перелистывая страницы.
- Ах да, сколько нам нужно игроков для европейского и американского футбола? Тех, что были на бейсболе, хватит?
Я смотрел на лучащуюся улыбку Харухи и размышлял: «В какую игру нужно меньше народа?»
Рапсодия на бамбуковых листьях
Даже в мае уже было достаточно жарко, а июль оказался просто непереносим. Духотища стояла ещё хлеще, чем прежде; мой несчастнометр регистрировал рекордно высокие показания. В дешёвеньком здании нашей школы просто неоткуда было взяться таким вершинам технологии, как кондиционеры. Пекло в комнате десятого «Д» напоминало автобусную остановку на полпути к аду. Я совершенно уверен, что архитектор этого места понятия не имел, что такое «приемлемые условия проживания».
Хуже того, эта неделя была первой неделей июльских семестровых экзаменов. Хорошее настроение покинуло меня, и скиталось где-то вокруг Бразилии, даже не задумываясь о возвращении. Мои четвертные оценки уже были катастрофическими, и я совершенно не представлял себе, как смогу получить хоть что-нибудь удовлетворительное за этот семестр. Скорее всего, причина была в том, что я проводил слишком много времени с «Бригадой SOS», а поэтому не успевал толком заниматься учёбой. Я бы с удовольствием избавился от этих дел, но, начиная с весны, всякий раз, как Харухи что-либо выдумывала, я загадочным образом оказывался её сопровождающим. Для меня это уже стало частью нормальной жизни, за что я понемногу начинаю себя ненавидеть.
Дело было после школы, когда солнце, заходя на западе, освещало класс. Девочка, сидевшая позади меня, ткнула меня в спину механическим карандашом:
- Знаешь, что сегодня за день? – спросила меня Судзумия Харухи с восторженным видом ребёнка, которого ждут новогодние праздники. Всякий раз, как она являла миру столь многозначное выражение лица, это означало, что она, скорее всего, задумала что-то нехорошее. Секунды три я делал вид, что соображаю, а потом сказал:
- Твой день рождения?
- Нет!
- День рождения Асахины?
- Не - а!
- День рождения Коидзуми или Нагато.
- Да откуда мне знать, когда у них дни рождения?!
- Кстати говоря, у меня день рождения…
- Кому какая разница, когда у тебя день рождения! Ты действительно не знаешь, какой великий сегодня день?
Каким великим ты его не назови, а по мне это всё равно обычный, вот только чересчур жаркий, день.
- Скажи, какое сегодня число?
- Седьмое июля… ох, да быть того не может, ведь не о празднике Танабата ты говоришь, а?
- Ну, конечно же! Разумеется, Танабата! Как ты можешь называть себя японцем, если не помнишь о нём?!
Вообще-то, этот праздник пришёл из Китая. К тому же, по китайскому календарю, он вообще должен быть месяцем позже.
Харухи подняла механический карандаш, и помахала им перед моим лицом:
- Азия – это всё от Красного моря и досюда.
Что это за нововведения в географии?
- Разве все эти страны не выступают в одной группе на отборочных соревнованиях кубка мира? Это как июль и август, месяцы разные, а всё одно – лето.
Да что ты?
- Неважно. Как бы там ни было, мы должны его подобающим образом отметить. Я настаиваю, чтобы к празднику относились серьёзно!
Мне казалось, что есть куча других вещей, к которым стоило бы относиться серьёзно в первую очередь. Но зачем сообщать мне обо всех своих планах? Мне, в общем-то, всё равно, чем ты там собираешься заниматься.
- Будет веселее, если мы отметим праздник все вместе. Настоящим объявляю, что с этого момента каждый год на Танабату мы будем устраивать что-нибудь впечатляющее.
- Не решай за всех.
Пусть я и ответил так, но, видя, насколько воодушевилась этой идеей Харухи, понимал, что пытаться разубедить её было бы глупостью.
- Жди меня в клубной комнате! Домой в одиночку не уходить! – она даже не поленилась предупредить меня.
Могла бы и не стараться, всё равно я собирался заглянуть в комнату кружка. Ведь там я мог встретить ту, на которую я просто обязан был хотя бы взглянуть. Хотя бы просто посмотреть на неё.
Прочие члены кружка уже собрались в клубной комнате, которая находилась на втором этаже корпуса искусствоведения. Чем утверждать, что «Бригада» взяла эту комнату напрокат у литературоведческого кружка, гораздо честнее будет сознаться, что нашу де-факто штаб-квартиру мы захватили насильственным методом.
- О, привет.
Улыбнувшись, меня радостно поприветствовала Асахина-сан. Она – успокоение для моего сердца, без неё «Бригада SOS» была бы такой же бессмыслицей, как рис с карри, только без карри.
С июля месяца Асахина-сан перешла на летний костюм горничной. Харухи притащила ей этот костюм; я понятия не имею, откуда она достаёт всё это разноцветье, но Асахина-сан всегда её старательно благодарит: «Ай…… сс….спасибо ббольшое». На сегодняшний день она всё ещё остаётся служанкой в запасе «Бригады SOS», усердно готовя мне рисовый чай(34). Я отхлебнул из своей
чашки, и осмотрел обстановку в комнате.
- Как дела, всё в порядке? – поинтересовался Коидзуми, приподняв голову, и поприветствовав меня. Он сидел перед шахматной доской на столе, и держал книжку по шахматам в одной руке, двигая фигуры другой.
- Мои дела никогда не бывали в порядке с тех пор, как я перешёл в десятый класс.
Объявив, что ему надоела игра "Отелло", Коидзуми на прошлой неделе решил принести шахматную доску. Но, поскольку ни я, ни кто-либо ещё в шахматы играть не умели, ему приходилось играть самому с собой. Он выглядит спокойней некуда, хотя экзамены и на носу.
- Ну, не так уж я и спокоен. Просто использую свободное время в перерывах между занятиями, напрягая мозги. С каждой решённой проблемой кровь бегает в голове всё быстрее. Сыграть не хочешь?
Нет, спасибо, что-то не испытываю желания напрягать свои и без того уставшие мозги. Если я начну думать ещё о каких-нибудь глупостях, все эти английские слова, которые я заучивал, как умалишённый, просто вылетят у меня из головы.
- Жаль, жаль. Может, в следующий раз принести сюда доску для монополии, или сыграть в «морской бой»? Да, а может придумаем что-нибудь массовое, чтобы все могли поучаствовать? Что думаешь?
Может да, а может и нет. Это не игроведческий кружок, это «Бригада SOS». Кстати говоря, мне до сих пор интересно, чем же «Бригада SOS» занимается. Я плохо понимаю, ради чего мы вообще существуем, и не имею никакого желания разбираться в этом вопросе, поскольку незнание увеличивает мои шансы на спасение. Так что мне совершенно незачем чем-либо себя утруждать, такое вот великолепное логическое построение.
Коидзуми пожал плечами, и вернулся к изучению своей книжки по шахматам. Он поднял белого коня, и двинул его по доске.
Позади Коидзуми, проигрывая в эмоциях даже роботу, сидела Нагато Юки, занятая чтением своей книги. Переводные романы сменились в руках этой молчаливой и холодной пришелицы оригинальными изданиями книг на иностранных языках. На обложке книги, которую она читала сейчас, были какие-то каракули на незнакомом мне языке, вроде тех, что встречаются на старых фолиантах с магическими заклинаниями. По-моему, это был древний этрусский, или что-то столь же диковинное. У Нагато наверняка не возникнет проблем с расшифровкой всех этих табличек с “линейным критским письмом A”.
Хуже того, эта неделя была первой неделей июльских семестровых экзаменов. Хорошее настроение покинуло меня, и скиталось где-то вокруг Бразилии, даже не задумываясь о возвращении. Мои четвертные оценки уже были катастрофическими, и я совершенно не представлял себе, как смогу получить хоть что-нибудь удовлетворительное за этот семестр. Скорее всего, причина была в том, что я проводил слишком много времени с «Бригадой SOS», а поэтому не успевал толком заниматься учёбой. Я бы с удовольствием избавился от этих дел, но, начиная с весны, всякий раз, как Харухи что-либо выдумывала, я загадочным образом оказывался её сопровождающим. Для меня это уже стало частью нормальной жизни, за что я понемногу начинаю себя ненавидеть.
Дело было после школы, когда солнце, заходя на западе, освещало класс. Девочка, сидевшая позади меня, ткнула меня в спину механическим карандашом:
- Знаешь, что сегодня за день? – спросила меня Судзумия Харухи с восторженным видом ребёнка, которого ждут новогодние праздники. Всякий раз, как она являла миру столь многозначное выражение лица, это означало, что она, скорее всего, задумала что-то нехорошее. Секунды три я делал вид, что соображаю, а потом сказал:
- Твой день рождения?
- Нет!
- День рождения Асахины?
- Не - а!
- День рождения Коидзуми или Нагато.
- Да откуда мне знать, когда у них дни рождения?!
- Кстати говоря, у меня день рождения…
- Кому какая разница, когда у тебя день рождения! Ты действительно не знаешь, какой великий сегодня день?
Каким великим ты его не назови, а по мне это всё равно обычный, вот только чересчур жаркий, день.
- Скажи, какое сегодня число?
- Седьмое июля… ох, да быть того не может, ведь не о празднике Танабата ты говоришь, а?
- Ну, конечно же! Разумеется, Танабата! Как ты можешь называть себя японцем, если не помнишь о нём?!
Вообще-то, этот праздник пришёл из Китая. К тому же, по китайскому календарю, он вообще должен быть месяцем позже.
Харухи подняла механический карандаш, и помахала им перед моим лицом:
- Азия – это всё от Красного моря и досюда.
Что это за нововведения в географии?
- Разве все эти страны не выступают в одной группе на отборочных соревнованиях кубка мира? Это как июль и август, месяцы разные, а всё одно – лето.
Да что ты?
- Неважно. Как бы там ни было, мы должны его подобающим образом отметить. Я настаиваю, чтобы к празднику относились серьёзно!
Мне казалось, что есть куча других вещей, к которым стоило бы относиться серьёзно в первую очередь. Но зачем сообщать мне обо всех своих планах? Мне, в общем-то, всё равно, чем ты там собираешься заниматься.
- Будет веселее, если мы отметим праздник все вместе. Настоящим объявляю, что с этого момента каждый год на Танабату мы будем устраивать что-нибудь впечатляющее.
- Не решай за всех.
Пусть я и ответил так, но, видя, насколько воодушевилась этой идеей Харухи, понимал, что пытаться разубедить её было бы глупостью.
- Жди меня в клубной комнате! Домой в одиночку не уходить! – она даже не поленилась предупредить меня.
Могла бы и не стараться, всё равно я собирался заглянуть в комнату кружка. Ведь там я мог встретить ту, на которую я просто обязан был хотя бы взглянуть. Хотя бы просто посмотреть на неё.
Прочие члены кружка уже собрались в клубной комнате, которая находилась на втором этаже корпуса искусствоведения. Чем утверждать, что «Бригада» взяла эту комнату напрокат у литературоведческого кружка, гораздо честнее будет сознаться, что нашу де-факто штаб-квартиру мы захватили насильственным методом.
- О, привет.
Улыбнувшись, меня радостно поприветствовала Асахина-сан. Она – успокоение для моего сердца, без неё «Бригада SOS» была бы такой же бессмыслицей, как рис с карри, только без карри.
С июля месяца Асахина-сан перешла на летний костюм горничной. Харухи притащила ей этот костюм; я понятия не имею, откуда она достаёт всё это разноцветье, но Асахина-сан всегда её старательно благодарит: «Ай…… сс….спасибо ббольшое». На сегодняшний день она всё ещё остаётся служанкой в запасе «Бригады SOS», усердно готовя мне рисовый чай(34). Я отхлебнул из своей
чашки, и осмотрел обстановку в комнате.
- Как дела, всё в порядке? – поинтересовался Коидзуми, приподняв голову, и поприветствовав меня. Он сидел перед шахматной доской на столе, и держал книжку по шахматам в одной руке, двигая фигуры другой.
- Мои дела никогда не бывали в порядке с тех пор, как я перешёл в десятый класс.
Объявив, что ему надоела игра "Отелло", Коидзуми на прошлой неделе решил принести шахматную доску. Но, поскольку ни я, ни кто-либо ещё в шахматы играть не умели, ему приходилось играть самому с собой. Он выглядит спокойней некуда, хотя экзамены и на носу.
- Ну, не так уж я и спокоен. Просто использую свободное время в перерывах между занятиями, напрягая мозги. С каждой решённой проблемой кровь бегает в голове всё быстрее. Сыграть не хочешь?
Нет, спасибо, что-то не испытываю желания напрягать свои и без того уставшие мозги. Если я начну думать ещё о каких-нибудь глупостях, все эти английские слова, которые я заучивал, как умалишённый, просто вылетят у меня из головы.
- Жаль, жаль. Может, в следующий раз принести сюда доску для монополии, или сыграть в «морской бой»? Да, а может придумаем что-нибудь массовое, чтобы все могли поучаствовать? Что думаешь?
Может да, а может и нет. Это не игроведческий кружок, это «Бригада SOS». Кстати говоря, мне до сих пор интересно, чем же «Бригада SOS» занимается. Я плохо понимаю, ради чего мы вообще существуем, и не имею никакого желания разбираться в этом вопросе, поскольку незнание увеличивает мои шансы на спасение. Так что мне совершенно незачем чем-либо себя утруждать, такое вот великолепное логическое построение.
Коидзуми пожал плечами, и вернулся к изучению своей книжки по шахматам. Он поднял белого коня, и двинул его по доске.
Позади Коидзуми, проигрывая в эмоциях даже роботу, сидела Нагато Юки, занятая чтением своей книги. Переводные романы сменились в руках этой молчаливой и холодной пришелицы оригинальными изданиями книг на иностранных языках. На обложке книги, которую она читала сейчас, были какие-то каракули на незнакомом мне языке, вроде тех, что встречаются на старых фолиантах с магическими заклинаниями. По-моему, это был древний этрусский, или что-то столь же диковинное. У Нагато наверняка не возникнет проблем с расшифровкой всех этих табличек с “линейным критским письмом A”.