Страница:
Но кто же скажет, отчего жизнь вдруг потеряла всякий смысл, лишилась красок и полноты? В такие трудные минуты, когда безысходность совсем уж жестко брала за горло, Стражнецкий набирал давно знакомый номер и готовился говорить долго, искренне и взволнованно, но…
– У тебя все нормально? Очень рада это слышать, – сдержанно отвечала трубка. – Зачем звонишь?.. Ты сделал свой выбор. Тебе не нужна была разведенная с ребенком. Ты искал богатую невесту. Ты ее нашел. Извини, я очень занята…
Полтора месяца назад поздно вечером Стражнецкий вышел из любимого стрип-клуба. Он практически охладел к активным чувственным удовольствиям и лишь изредка заезжал отстраненно полюбоваться любимыми танцовщицами и иногда – заказать приватный танец. Он был порядочно пьян и не мог найти мобильник, чтобы вызвать водителя. Как вдруг около него остановился красный «Фольксваген Жук» и из-за полуопущенного стекла глянула симпатичная блондинка. Девушке было не больше 25-ти.
– Подвезти? – приветливо предложила она.
Стражнецкий с готовностью занял место рядом с незнакомкой. На душе у него было тоскливо и тревожно. Ему было невыносимо думать о том, что дома его ждет лишь сигара и дежурные сто пятьдесят коньяку. Может быть, эта девушка сможет его понять? Хотя как его понять, когда ему самому в себе ничего непонятно…
– Я потерял смысл жизни, – сам от себя не ожидая, сказал он.
– А я его и не находила еще, – легко откликнулась незнакомка. – Меня, кстати, зовут Ульяна.
Они катались по ночному городу, а потом покинули его. Ульяна лихо гоняла по пустым трассам, а Стражнецкий говорил, говорил, говорил… Около трех ночи они зашли в некую квартиру, а на бизнес-ланче следующего дня пересеклись в «Фортеции»…
– Все ясно, – подытожила Зина, выслушав исповедь Стражнецкого. – Задумал сменить Катюшку на более перспективный вариант? Небось сразу прикинул, сколько нуликов на Ульянкином счету?
– Она и не скрывала, что очень обеспечена, – усмехнулся Костик. – Она полюбила меня, и поэтому откровенно рассказала, что у нее есть все, кроме любимого человека и занятия по жизни. По каким-то причинам последние годы она жила в Эмске. Но собиралась вернуться в Москву и начать там один интересный бизнес. Приглашала меня в качестве компаньона. Я решил, что это очень совпадает с моими планами. Как депутат Госдумы, я бы все равно переехал в Москву. Но только в конце тоннеля забрезжил свет, как моя благоверная (это слово Костик выговорил с издевкой) вернулась из клуба и рассказала, что у них там прямо на тренировке гикнулась одна девчонка…
– Вижу, ты не особо убит горем.
– Если честно: больше удивлен, чем опечален. Ульяна была такая молодая, спортивная… Что с ней могло произойти?
– Читай завтра в моей статье, – и Зина поднялась с кресла.
– Я подвезу тебя, – следом за ней встал и Стражнецкий. – Да, совсем забыл, а кто такой этот Максим, про которого ты говорила?
– Максим? Да так, один малозначимый чел, третьестепенный персонаж ульяниной жизни, – оживилась Рыкова и победно заключила: – Ее законный муж. Вот так-то, няка.
– Муж?! – и Костя вновь опустился в кресло.
– Сик трансит глория мунди, – изрек Сергей Петрович, откупоривая на свежей могиле бутылку водки. – Да, девоньки, вот так и проходит слава земная…
Криворучко преувеличенно горестно вздохнула, а Рыкова принялась деловито раскладывать на газетке бутерброды с сыром и вареной колбасой. Подружки решили не швырять деньги на какие-то сверхъестественные поминки.
– Необычная смерть, – продолжал патологоанатом, выпив за упокой ульяниной души. – Порок сердца у нее был очень незначительный, с таким жить да жить. А вот печень почему-то увеличена. И поджелудочная какая-то потасканная. Скажите, она этим делом не увлекалась? – и он щелкнул себя по горлу.
– Какое там «это дело», – разуверила его Оксана. – Она вообще не пила и не курила. На здоровом образе жизни была звезданутая на всю голову.
– А вы вообще давно ее знаете? Может, эти проблемы имели место энное время назад. Когда я вскрываю труп, то вижу личность и жизнь человека как на ладони, – неожиданно расфилософствовался патологоанатом. – Ни один порок, ни одно излишество наше, даже самое незначительное, не проходит бесследно для нашего организма. О, это дотошный табельщик, ведущий строгий учет каждому нашему глотку, куску и вздоху. Долго, долго, как терпеливый, смирный работяга, он готов трудиться в долг, предоставляя нам кредит: одним – поменьше, другим – побольше, третьим – и вовсе кажущийся безграничным. Но не заблуждайтесь: счет обязательно будет предъявлен, и тогда…
– Весьма, весьма интересно, – перебила его Рыкова, на которую подобные темы наводили скуку. – Если без лирических отступлений, док, то вы хотите сказать, что наша подопечная имела тайные пороки?
– Или пороки в прошлом. Впрочем, не забывайте, что это только предположение. Все может объясниться совершенно иначе…
– Да не, док, все сходится, – вслух прикидывала Рыкова. – О какой новой жизни она намекала Ксю в клубе? И где пропадала целыми днями, чем вообще занималась? Увы, Ульяна либо уезжала пьянствовать, либо же заседала в клубе анонимных алкоголиков.
– Но она совсем не была похожа на алкашку, – слабо запротестовала Оксана.
Рыкова пожевала бутерброд и продолжила мысль:
– А то ведь она и наркотой грешить могла, что мы в алкоголь-то уперлись. Уехала, занюхнула коксу сколько душа требует, покайфовала в компании единомышленников, отлежалась и домой: вся чистая-душистая.
Под хмельком вернувшись в редакцию, Рыкова быстро настрочила заметку с похорон. На этот раз Корикова была сдержаннее в похвалах:
– Что за тайны такие за семью печатями? Неужели нельзя было побольше узнать про то, кем была Ульяна Кибильдит? Знаю, знаю, поисковые системы не находят такого сочетания, но ведь фамилия редкая, есть же и другие Кибильдиты! Поискала бы в московской базе… А Максим Брусникин? Неужели тоже все глухо? Я попросила Ростунова пробить его через связи в милиции. Он вот-вот должен вернуться из паспортного стола… А вот и он. Ну что там, Леш?
– Ничего особенного. Не состоял, не привлекался. Абсолютно чистая в криминальном отношении биография. Год рождения такой-то, женат на такой-то, прописан в однокомнатной квартире на улице Дубровского…
– Надо срочно ехать туда! – зажглись глаза Кориковой.
– Только что оттуда, – с оттенком снисходительности доложил Ростунов. – Никакого Брусникина там в глаза не видели. Одна бабка припомнила смутно, что в этой квартире когда-то жила некая Маша с сыном, но она уже лет десять назад умерла, и с тех пор квартира стоит пустая.
– Где же тогда, по-твоему, жили Брусникин с Кибильдит? – надменно поинтересовалась Зинка.
– Да где угодно. Может, в ее родной Москве. Может, здесь что-нибудь снимали. А, может, они вообще не жили вместе. Ты пока не потрудилась узнать, так это или нет.
– Да-а, – протянула Корикова. – Расследование зашло в тупик.
– Зато я вам сюрприз припас, – неожиданно улыбнулся Леха. – Фотографию выцыганил. Вот он, наш герой-любовник.
Алина с Зиной впились глазами в фото.
– Да, ничего так брунетик, – наконец, выдала Рыкова. – Няшный паренек.
– Что-что? – Ростунова аж передернуло. – По-русски-то уже не судьба выразиться?
Но Зина не удостоила его ответом и, подмигнув подруге, повторила:
– Няка, правда?
Аналогично обстояли дела и с машиной: красный «Фольксваген» не принадлежал Ульяне Кибильдит. Она арендовала авто у одной фирмы.
Рыкова решила не говорить Оксане о сделанных открытиях. Ничто не мешает им жить в съемной квартире, покуда не объявится хозяйка. А вот машину придется вернуть: толку от авто никакого. Лучше Зинка сдаст «Фольксваген» обратно и, сочинив жалостную историю о бедственном положении, попробует получить назад хоть часть денег.
Прокатило. Оказалось, что за аренду было проплачено на три месяца вперед, и Зине действительно кое-что вернули. Говорить Криворучко о вырученной сумме Зина сочла излишним.
Слегка мучимая совестью, спустя пару дней она ласково обронила:
– Ксю… кажись, я погорячилась тогда насчет ульянкиных тряпок. Забирай себе все. Только худей побыстрее, а то они потеряют актуальность.
Криворучко с радостным гиком бросилась к шкафу, куда Рыкова сложила «арестованные» вещи и принялась любовно их перебирать. Зина со снисходительной улыбкой наблюдала за ее возней. Вдруг ее лоб нахмурился от мыслительного усилия.
– А объясни-ка мне вот что, – сказала она Оксане. – Почему в ульянкином гардеробе есть вещи и 52-го, и 44-размеров? Когда вы познакомились, она какой была?
– Ну, примерно такой же, как и я, – Криворучко любовно огладила свои крутые бедра.
– Офигеть! Значит, она за каких-то семь месяцев потеряла пять размеров?! Это же 20 кило чистого весу, а то и больше!
– Больше. Ульянка хвалилась, что с 87 сбросила до 52-х. Эх, везет некоторым!
– Не вижу особого везения, – Зина вернула Оксану к реальности. – Зато теперь мне понятно, откуда у нее проблемы с печенью и этой… как ее?.. Такой быстрый сброс веса ни один организм не выдержит. Надо же, на что готовы люди, лишь бы засвеститься в каком-нибудь дерьмовом фильме! Рене Зеллвегер набрала 20 кило, Ульяна – наоборот… Сдается мне, пора нам посетить «Аполло», слегка порастрясти жиры и кое о чем расспросить нашего смазливого тренера…
Но отправившись в клуб, Рыкова заглянула в один магазин, потом в другой, третий, и в итоге явилась в «Аполло» за час до закрытия. Зинка тоскливо глянула на тренажеры, еще тоскливее – на ряд беговых дорожек и… тут взгляд ее упал на дверь с табличкой «Инструкторы». Оглядевшись по сторонам, Зина прошмыгнула в тренерскую.
Там никого не было. В ее поле зрения попала большая синяя спортивная сумка – с ней Зина видела Кирилла. Видимо, сам хозяин готовился покинуть клуб и ненадолго куда-то отлучился. Прекрасно, прекрасно… и Рыкова осторожно, стараясь не шуметь, потянула на сумке молнию. Она не знала, что ищет. Но считала полезным для расследования узнать о красивом тренере хоть малую толику информации.
Брезгливо отодвинув влажноватый спортивный костюм, кроссовки и какие-то бумаги, Зина увидела три пустые бутылочки из-под оздоровительного лимонада «Элитан». Официальным напитком клуба была минералка «Росинка», которую можно было бесплатно наливать из кулеров, но наблюдательная Зина в первое же посещение заметила: Кибильдит пила именно «Элитан». Как и полнотелая мадам, прибежавшая из сауны поглазеть на умирающую Ульяну.
– Допустим, для Кибильдит «Росинка» была недостаточно пафосной, и она носила с собой дорогой «Элитан», – пробубнила Зинка себе под нос. – Но Киру-то зачем это утильсырье?
Тут в тренерскую заглянул Черный спортсмен.
– Стучаться надо, понял? – испугавшись, отпрянула от сумки Рыкова. – А то так и заикой недолго остаться. Ты меня потом замуж возьмешь с таким дефектом?
Черный спортсмен, по своему обыкновению, ничего не ответил и закрыл дверь. Но буквально через полминуты она открылась снова, и в тренерскую вошел Кирилл. Переодетый в «штатское» – синюю куртку и джинсы – он смотрелся очень эффектно. Голубые глаза, оттененные цветом пуховика, казались васильковыми.
– Без комментариев, – на удивленный взгляд Кирилла Зина лишь махнула рукой. – Перепутала двери, с кем не бывает… Ты мне лучше расскажи, как ты мою подружку до могилы довел.
– Подружку? До могилы? – удивился Казаринов.
– Да-да, мою лучшую подругу, которая была мне как родная сестра – Ульяну Кибильдит, – и Зина, вскинув голову, по-наполеоновски сложила руки. – Думаешь, я не понимаю, что это ты уморил ее своими тренировками?
– Все физнагрузки были посильными, – тренер расстегнул куртку и глубоко вздохнул. – У нас в «Аполло» с этим строго. Прежде чем допустить человека к железу, он у врача проходит осмотр. Марина нашла, что Ульяна совершенно здорова. Исходя из этого, я и построил программу тренировок. У меня все по правилам.
– В полиции разберутся, что там у тебя за правила, – продолжала стращать Зинка.
– При чем здесь полиция? Уже установлено, что смерть Ульяны наступила по естественным причинам, которых мы не могли предусмотреть. Дикий случай, конечно, первый раз в моей практике…
– И однозначно последний. Будь уверен, я похлопочу о твоей дисквалификации, или как это там у вас называется. Стране не хватает дворников, и ты со своими квадрицепсами придешься кстати в первом же ДУКе.
– Что за угрозы?
– Это не угрозы, а констатация факта. Я работаю в газете и в моих силах создать вокруг вашего клубешника такое общественное мнение, что впору закрываться будет. Но я еще не решила, нужно мне это или нет. И многое зависит от того, насколько откровенно ты ответишь на мои вопросы…
– Что ж, я не против, так бы сразу и сказала, – натянуто улыбнулся Кирилл.
– Тихо! – осадила его Рыкова. – Сядь на стул и немного помолчи. А теперь отвечай быстро и не раздумывая: в каком кино собиралась сниматься Ульяна?
Блондинку интересовало планомерное снижение веса и обретение красивых рельефов. Казаринов сразу отметил ее деловой, почти мужской подход к делу. Ульяна не закатывала томно глазки при виде того или иного железного снаряда, не спорила, не трещала без умолку, не делала романтических намеков. Она сразу дала понять, что пришла в «Аполло» заниматься делом и настроена на серьезную работу.
– У нее было где-то 20 кило лишнего веса, – говорил Кирилл. – Обычно клиентки хотят через месяц на подиум выйти, и чтобы пресс стал сплошь из кубиков. А у нее были адекватные запросы. Она знала, что 20 килограммов за три недели не убираются, и готова была подождать несколько месяцев, лишь бы это не принесло вреда здоровью.
– С чего это вдруг такая забота о здоровье? В 22 – то года? Она что, больная была?
– Наша врач признала ее здоровой. Конечно, с фитнес-тестом она плохо справилась, но это и понятно: до этого она никогда не тренировалась…
– Рассказывай дальше, как из цветущей кустодиевской красотки ты в полгода сделал ее анорексичкой…
– Да не была она анорексичкой! – вспылил Кирилл. – Нормально, полноценно питалась. Курица, овощи, творог… И, как мы и рассчитали, к февралю вошла в 44-й размер.
– И могу тебе сказать, что это ее не красило. Тебе самому-то нравились ее серые щеки?
– Ну что значит – нравились, – смутился Кирилл. – Она поставила мне задачу, и я ее выполнял.
– Да, а что насчет кино-то?
– Вот уж не знаю! – нервно рассмеялся Казаринов.
– Не заговаривай мне зубы. Ты же сам говорил, что готовишь Ульяну к съемкам. Что за съемки, когда, где и почем?
– Без понятия, – развел руками инструктор. – Это все, что она мне сообщила.
– Выдумали – финтнес! – горячился почтенный, судя по голосу, хотя и не совсем трезвый старец. – Это все происки Запада, хотят наш генофонд подкосить, чтобы русские бабы отощали и рожать не могли. Какие девки раньше были! Ух!.. Корма – во! А сейчас… Доска – два соска, извините за выражение.
– Это мировой заговор, абсолютно точно, – сбивчиво, через слово заикаясь, доказывал Алине какой-то молодой человек. – Я ознакомился с разными доктринами. Есть много изощренных способов выкосить лучшие ряды нации. В частности, заставить гробить себя непосильными физическими нагрузками. И не прикопаешься. Все подается под соусом вовлечения в массовый спорт и пропаганды здорового образа жизни!
– Эти учреждения нуждаются в тотальной проверке, – вещала трубка скрипучим дамским голосом. – Я из Росздравнадзора… извините, фамилию называть не буду… звоню вам как частное лицо, не согласовала свои действия с руководством. Но у меня дочь ходит в это «Аполло»! Я буду всячески будировать эту тему и инициировать контрольно-надзорные мероприятия…
Вечером Корикова с Рыковой пили чай на редакционной кухне.
– Да, задела твоя статья людей за живое, – сказала Алина. – Надо «сериал» мутить.
– А, по-моему, я все сказала, – при слове «сериал» Рыковой стало тоскливо. Она уже неплохо «наварилась» на этом ЧП, а правдоискательство во имя абстрактных высоких идей ее не интересовало.
– Как же – все? Видишь, сколько подводных камней вскрывается. Нет-нет, эту тему надо развить. Во-первых, разузнать, на каком основании людей допускают к занятиям, есть ли какой-то медицинский контроль. Во-вторых…
– На каком основании? На основании проплаченного годового абонемента! Мне некогда шляться по врачам, и я сразу пошла к тренеру. И ничего – он принял меня за милу душу без всякого допуска!
– В таком случае, надо выяснить, является ли это нарушением. Направим запрос в надзорные органы, в министерство физкультуры и спорта…
– Является… запрос… надзорные органы, – Рыкова скривила физиономию. – Уши вянут, Алин. Давай лучше по мартини, а? Не понимаю, как здоровая молодая кобыла может вести трезвый образ жизни!
– Мартини выпьем, когда опубликуем десятую статью твоего углубленного расследования, – строго заметила Алина. – Завтра с самого утра готовь запросы, а вечером езжай в «Аполло» и бери интервью у клубного врача. Кстати, я тебе вчера звонила на домашний – там трубку какая-то нерусская взяла.
– А, это тетя… тетя из Чебоксар! – Рыкова ляпнула первое, что пришло на ум. Вчера она сдала свою квартиру таджикской паре с тремя малышами, взяв с них плату за два месяца вперед. – У нее жизненная драма, муж бросил с детишками, она поживет у меня с полгодика. А я пока где-нибудь перекантуюсь…
– Ты пустила жить тетю, а сама будешь бомжевать?
– Да, а что делать? – усилием воли Рыкова заставила свои глаза увлажниться. – Надо как-то помогать ближнему своему…
– Хочешь – переезжай ко мне, – предложила сердобольная Корикова. – Мы с тобой в одной комнате, Галинка – в другой. Только не кури в квартире, ладно?
– Спасибо, Алиш, я уже нашла вариант. Буду снимать квартиру с одной студенткой. Правда, не представляю, как мы на двоих десять штук наскребем, – и взгляд Рыковой вновь затуманила слеза. – Я вчера с книжки сняла все, что у меня было. Две тысячи триста рублей…
– Ладно, ладно, я что-нибудь придумаю… поговорю с директором… матпомощь тебе какую-нибудь организуем… ежемесячную доплату за аренду жилья, как иногородней. Ты же иногородняя?
– Да, – плаксиво пробасила Рыкова, которая уже восемь лет, как переехала из Чебоксар в Эмск, и пять лет, как была владелицей квартиры. – Но кому есть дело до наших проблем?
– Я сделаю все, что от меня зависит, – заверила Корикова подругу. – И даже чуть больше.
Зинка покинула редакцию в приподнятом настроении. Ляжку жгли большие деньги. Пятнадцать тысяч она выручила за возвращение автомобиля Ульяны. Двенадцать тысяч взяла с таджикской семьи за аренду. Плюс три тысячи выкружила у Кориковой на служебные расходы и оплату информации от источников. А если еще Алина организует ей ежемесячную доплату тысяч, скажем, в шесть-семь… Подсчитав барыши, Рыкова поймала такси и поехала в мегамолл. Душа требовала немедленно заняться шопингом.
– А мне надо за один! Иначе эту весну я могу смело вычеркнуть из своей жизни.
– После весны придет лето, – мягко улыбнулась Ревягина. – Которое вы уж точно встретите в прекрасной форме. Если не будете лениться.
– Я-то думала, что в таком крутом заведении, как «Аполло» мне действительно помогут решить проблему, – разочарованно протянула Рыкова. – А меня кормят советами времен очаковских и покоренья Крыма. Думаете, час назад я не знала, что надо меньше жрать и больше бегать?
– Чего же вы хотите? Это законы природы. И ничего нового тут не придумаешь. Хочешь похудеть – урезай рацион, увеличивай энергозатраты.
– Вы упорно не хотите меня слышать, – шумно вздохнула Рыкова. – Я, видите ли, очень занятой человек. У меня элементарно не хватает времени на прыжки с железками. Поэтому, чтобы процесс похудения пошел веселее, прошу выписать мне какие-нибудь чудодейственные пилюльки. Мне позарез нужно сбросить эти ненавистные 10 кило.
– Речь идет о шести.
– Современные стандарты красоты диктуют иное, – отрезала Зина. – Сейчас даже с 44-м размером можно засидеться в старых девах.
– Хорошо, что вы скажете об эндамедине? Разгоняет скорость обмена веществ.
– Это тот, на котором худела еще Фаина Раневская? Нет, спасибо.
– Есть новое замечательное средство – антикалорин. Выводит из организма лишние жиры, полученные с пищей.
– А потом все сидалище в пятнах, будто Аннушка разбила склянку с маслом аккурат над твоим стулом! – хмыкнула Рыкова.
– Хорошо. Есть чай «Талия плюс».
– Настоенный на солях таллия? Нет-нет, мне нужно по-настоящему эффективное средство.
– Я вам перечислила все запатентованные и апробированные прерараты, – голос Ревягиной чуть дрогнул. – Но… я понимаю: вам нужно нечто иное.
– Вот именно, нечто совсем иное. Не переживайте, я платежеспособна. Но предупреждаю, что готова раскошелиться только на действительно эффективное средство. Стволовые клетки, нанотехнологии и прочая адронная коллайдерщина приветствуются. Мои критерии вы знаете: минус десять кило за месяц.
Ревягина понимающе мотнула головой и погрузилась в свои мысли.
– Я вижу, вы только и можете кивать, как китайский болванчик, – перешла на грубость Зинка. – Не удивлюсь, если окажется, что диплом врача вы купили в подземном переходе.
– Я вам могу его показать. Кроме того, на стене – мои сертификаты.
– Можете сдать их в макулатуру. Только что мне стало очевидно, что вы отстали от мирового прогресса и не владеете современными методиками снижения веса. И небось считаете себя суперпрофи.
– Ну, с профессионализмом у меня все в порядке, – с обидой усмехнулась клубный врач. – И представьте себе, я пристально слежу за новинками в этой области.
– Так в чем же дело? Почему мы тратим время, рассуждая об устаревших методиках, вроде занятий физкультурой и коррекции рациона? Когда между нами состоится настоящий деловой разговор?… Ах, молчите? Всего доброго, малоуважаемая Марина!
И Рыкова преувеличенно громко хлопнула дверью.
– У тебя все нормально? Очень рада это слышать, – сдержанно отвечала трубка. – Зачем звонишь?.. Ты сделал свой выбор. Тебе не нужна была разведенная с ребенком. Ты искал богатую невесту. Ты ее нашел. Извини, я очень занята…
Полтора месяца назад поздно вечером Стражнецкий вышел из любимого стрип-клуба. Он практически охладел к активным чувственным удовольствиям и лишь изредка заезжал отстраненно полюбоваться любимыми танцовщицами и иногда – заказать приватный танец. Он был порядочно пьян и не мог найти мобильник, чтобы вызвать водителя. Как вдруг около него остановился красный «Фольксваген Жук» и из-за полуопущенного стекла глянула симпатичная блондинка. Девушке было не больше 25-ти.
– Подвезти? – приветливо предложила она.
Стражнецкий с готовностью занял место рядом с незнакомкой. На душе у него было тоскливо и тревожно. Ему было невыносимо думать о том, что дома его ждет лишь сигара и дежурные сто пятьдесят коньяку. Может быть, эта девушка сможет его понять? Хотя как его понять, когда ему самому в себе ничего непонятно…
– Я потерял смысл жизни, – сам от себя не ожидая, сказал он.
– А я его и не находила еще, – легко откликнулась незнакомка. – Меня, кстати, зовут Ульяна.
Они катались по ночному городу, а потом покинули его. Ульяна лихо гоняла по пустым трассам, а Стражнецкий говорил, говорил, говорил… Около трех ночи они зашли в некую квартиру, а на бизнес-ланче следующего дня пересеклись в «Фортеции»…
– Все ясно, – подытожила Зина, выслушав исповедь Стражнецкого. – Задумал сменить Катюшку на более перспективный вариант? Небось сразу прикинул, сколько нуликов на Ульянкином счету?
– Она и не скрывала, что очень обеспечена, – усмехнулся Костик. – Она полюбила меня, и поэтому откровенно рассказала, что у нее есть все, кроме любимого человека и занятия по жизни. По каким-то причинам последние годы она жила в Эмске. Но собиралась вернуться в Москву и начать там один интересный бизнес. Приглашала меня в качестве компаньона. Я решил, что это очень совпадает с моими планами. Как депутат Госдумы, я бы все равно переехал в Москву. Но только в конце тоннеля забрезжил свет, как моя благоверная (это слово Костик выговорил с издевкой) вернулась из клуба и рассказала, что у них там прямо на тренировке гикнулась одна девчонка…
– Вижу, ты не особо убит горем.
– Если честно: больше удивлен, чем опечален. Ульяна была такая молодая, спортивная… Что с ней могло произойти?
– Читай завтра в моей статье, – и Зина поднялась с кресла.
– Я подвезу тебя, – следом за ней встал и Стражнецкий. – Да, совсем забыл, а кто такой этот Максим, про которого ты говорила?
– Максим? Да так, один малозначимый чел, третьестепенный персонаж ульяниной жизни, – оживилась Рыкова и победно заключила: – Ее законный муж. Вот так-то, няка.
– Муж?! – и Костя вновь опустился в кресло.
* * *
Похоронная процессия состояла из троих: Рыковой, Криворучко и патологоанатома Сергея Петровича, который ввиду завершения смены согласился принять участие в этом мероприятии. Гроб и все такое были приличными, но не более. Зина не видела смысла транжирить деньги и обставлять церемонию разными помпезностями. Покойной от этого ни холодно, ни жарко, толпы безутешных близких нет и не предвидится, поэтому не все ли равно, какая домовина будет гнить в земле – сосновая или дубовая. Криворучко согласилась с доводами приятельницы – она не теряла надежды унаследовать ульянины богатства и относилась к ее имуществу ревностно, как к своему собственному.– Сик трансит глория мунди, – изрек Сергей Петрович, откупоривая на свежей могиле бутылку водки. – Да, девоньки, вот так и проходит слава земная…
Криворучко преувеличенно горестно вздохнула, а Рыкова принялась деловито раскладывать на газетке бутерброды с сыром и вареной колбасой. Подружки решили не швырять деньги на какие-то сверхъестественные поминки.
– Необычная смерть, – продолжал патологоанатом, выпив за упокой ульяниной души. – Порок сердца у нее был очень незначительный, с таким жить да жить. А вот печень почему-то увеличена. И поджелудочная какая-то потасканная. Скажите, она этим делом не увлекалась? – и он щелкнул себя по горлу.
– Какое там «это дело», – разуверила его Оксана. – Она вообще не пила и не курила. На здоровом образе жизни была звезданутая на всю голову.
– А вы вообще давно ее знаете? Может, эти проблемы имели место энное время назад. Когда я вскрываю труп, то вижу личность и жизнь человека как на ладони, – неожиданно расфилософствовался патологоанатом. – Ни один порок, ни одно излишество наше, даже самое незначительное, не проходит бесследно для нашего организма. О, это дотошный табельщик, ведущий строгий учет каждому нашему глотку, куску и вздоху. Долго, долго, как терпеливый, смирный работяга, он готов трудиться в долг, предоставляя нам кредит: одним – поменьше, другим – побольше, третьим – и вовсе кажущийся безграничным. Но не заблуждайтесь: счет обязательно будет предъявлен, и тогда…
– Весьма, весьма интересно, – перебила его Рыкова, на которую подобные темы наводили скуку. – Если без лирических отступлений, док, то вы хотите сказать, что наша подопечная имела тайные пороки?
– Или пороки в прошлом. Впрочем, не забывайте, что это только предположение. Все может объясниться совершенно иначе…
– Да не, док, все сходится, – вслух прикидывала Рыкова. – О какой новой жизни она намекала Ксю в клубе? И где пропадала целыми днями, чем вообще занималась? Увы, Ульяна либо уезжала пьянствовать, либо же заседала в клубе анонимных алкоголиков.
– Но она совсем не была похожа на алкашку, – слабо запротестовала Оксана.
Рыкова пожевала бутерброд и продолжила мысль:
– А то ведь она и наркотой грешить могла, что мы в алкоголь-то уперлись. Уехала, занюхнула коксу сколько душа требует, покайфовала в компании единомышленников, отлежалась и домой: вся чистая-душистая.
Под хмельком вернувшись в редакцию, Рыкова быстро настрочила заметку с похорон. На этот раз Корикова была сдержаннее в похвалах:
– Что за тайны такие за семью печатями? Неужели нельзя было побольше узнать про то, кем была Ульяна Кибильдит? Знаю, знаю, поисковые системы не находят такого сочетания, но ведь фамилия редкая, есть же и другие Кибильдиты! Поискала бы в московской базе… А Максим Брусникин? Неужели тоже все глухо? Я попросила Ростунова пробить его через связи в милиции. Он вот-вот должен вернуться из паспортного стола… А вот и он. Ну что там, Леш?
– Ничего особенного. Не состоял, не привлекался. Абсолютно чистая в криминальном отношении биография. Год рождения такой-то, женат на такой-то, прописан в однокомнатной квартире на улице Дубровского…
– Надо срочно ехать туда! – зажглись глаза Кориковой.
– Только что оттуда, – с оттенком снисходительности доложил Ростунов. – Никакого Брусникина там в глаза не видели. Одна бабка припомнила смутно, что в этой квартире когда-то жила некая Маша с сыном, но она уже лет десять назад умерла, и с тех пор квартира стоит пустая.
– Где же тогда, по-твоему, жили Брусникин с Кибильдит? – надменно поинтересовалась Зинка.
– Да где угодно. Может, в ее родной Москве. Может, здесь что-нибудь снимали. А, может, они вообще не жили вместе. Ты пока не потрудилась узнать, так это или нет.
– Да-а, – протянула Корикова. – Расследование зашло в тупик.
– Зато я вам сюрприз припас, – неожиданно улыбнулся Леха. – Фотографию выцыганил. Вот он, наш герой-любовник.
Алина с Зиной впились глазами в фото.
– Да, ничего так брунетик, – наконец, выдала Рыкова. – Няшный паренек.
– Что-что? – Ростунова аж передернуло. – По-русски-то уже не судьба выразиться?
Но Зина не удостоила его ответом и, подмигнув подруге, повторила:
– Няка, правда?
* * *
На следующее утро Зина заглянула в жилуправление и без труда узнала, что квартира, где она с удобством провела последние два дня, принадлежит некой Евгении Павловне Ердынцевой. Рыкова хотела было двинуть к ней, но вовремя одумалась. Похоже, что Ульяна сняла у Ердынцевой квартиру на длительный срок. Заявиться сейчас к хозяйке означало необходимость упаковки чемоданов. Чего Зине совсем не хотелось. Во-первых, в лице Криворучко она приобрела безотказную девочку на посылках, которая варила кофе, жарила картошку и выполняла другие зинкины поручения, не требующие большого ума. Во-вторых, переехав к Оксане, Рыкова намеревалась сдать свою однушку. Опять же, дополнительный доход. Денег Зинке всегда не хватало.Аналогично обстояли дела и с машиной: красный «Фольксваген» не принадлежал Ульяне Кибильдит. Она арендовала авто у одной фирмы.
Рыкова решила не говорить Оксане о сделанных открытиях. Ничто не мешает им жить в съемной квартире, покуда не объявится хозяйка. А вот машину придется вернуть: толку от авто никакого. Лучше Зинка сдаст «Фольксваген» обратно и, сочинив жалостную историю о бедственном положении, попробует получить назад хоть часть денег.
Прокатило. Оказалось, что за аренду было проплачено на три месяца вперед, и Зине действительно кое-что вернули. Говорить Криворучко о вырученной сумме Зина сочла излишним.
Слегка мучимая совестью, спустя пару дней она ласково обронила:
– Ксю… кажись, я погорячилась тогда насчет ульянкиных тряпок. Забирай себе все. Только худей побыстрее, а то они потеряют актуальность.
Криворучко с радостным гиком бросилась к шкафу, куда Рыкова сложила «арестованные» вещи и принялась любовно их перебирать. Зина со снисходительной улыбкой наблюдала за ее возней. Вдруг ее лоб нахмурился от мыслительного усилия.
– А объясни-ка мне вот что, – сказала она Оксане. – Почему в ульянкином гардеробе есть вещи и 52-го, и 44-размеров? Когда вы познакомились, она какой была?
– Ну, примерно такой же, как и я, – Криворучко любовно огладила свои крутые бедра.
– Офигеть! Значит, она за каких-то семь месяцев потеряла пять размеров?! Это же 20 кило чистого весу, а то и больше!
– Больше. Ульянка хвалилась, что с 87 сбросила до 52-х. Эх, везет некоторым!
– Не вижу особого везения, – Зина вернула Оксану к реальности. – Зато теперь мне понятно, откуда у нее проблемы с печенью и этой… как ее?.. Такой быстрый сброс веса ни один организм не выдержит. Надо же, на что готовы люди, лишь бы засвеститься в каком-нибудь дерьмовом фильме! Рене Зеллвегер набрала 20 кило, Ульяна – наоборот… Сдается мне, пора нам посетить «Аполло», слегка порастрясти жиры и кое о чем расспросить нашего смазливого тренера…
Но отправившись в клуб, Рыкова заглянула в один магазин, потом в другой, третий, и в итоге явилась в «Аполло» за час до закрытия. Зинка тоскливо глянула на тренажеры, еще тоскливее – на ряд беговых дорожек и… тут взгляд ее упал на дверь с табличкой «Инструкторы». Оглядевшись по сторонам, Зина прошмыгнула в тренерскую.
Там никого не было. В ее поле зрения попала большая синяя спортивная сумка – с ней Зина видела Кирилла. Видимо, сам хозяин готовился покинуть клуб и ненадолго куда-то отлучился. Прекрасно, прекрасно… и Рыкова осторожно, стараясь не шуметь, потянула на сумке молнию. Она не знала, что ищет. Но считала полезным для расследования узнать о красивом тренере хоть малую толику информации.
Брезгливо отодвинув влажноватый спортивный костюм, кроссовки и какие-то бумаги, Зина увидела три пустые бутылочки из-под оздоровительного лимонада «Элитан». Официальным напитком клуба была минералка «Росинка», которую можно было бесплатно наливать из кулеров, но наблюдательная Зина в первое же посещение заметила: Кибильдит пила именно «Элитан». Как и полнотелая мадам, прибежавшая из сауны поглазеть на умирающую Ульяну.
– Допустим, для Кибильдит «Росинка» была недостаточно пафосной, и она носила с собой дорогой «Элитан», – пробубнила Зинка себе под нос. – Но Киру-то зачем это утильсырье?
Тут в тренерскую заглянул Черный спортсмен.
– Стучаться надо, понял? – испугавшись, отпрянула от сумки Рыкова. – А то так и заикой недолго остаться. Ты меня потом замуж возьмешь с таким дефектом?
Черный спортсмен, по своему обыкновению, ничего не ответил и закрыл дверь. Но буквально через полминуты она открылась снова, и в тренерскую вошел Кирилл. Переодетый в «штатское» – синюю куртку и джинсы – он смотрелся очень эффектно. Голубые глаза, оттененные цветом пуховика, казались васильковыми.
– Без комментариев, – на удивленный взгляд Кирилла Зина лишь махнула рукой. – Перепутала двери, с кем не бывает… Ты мне лучше расскажи, как ты мою подружку до могилы довел.
– Подружку? До могилы? – удивился Казаринов.
– Да-да, мою лучшую подругу, которая была мне как родная сестра – Ульяну Кибильдит, – и Зина, вскинув голову, по-наполеоновски сложила руки. – Думаешь, я не понимаю, что это ты уморил ее своими тренировками?
– Все физнагрузки были посильными, – тренер расстегнул куртку и глубоко вздохнул. – У нас в «Аполло» с этим строго. Прежде чем допустить человека к железу, он у врача проходит осмотр. Марина нашла, что Ульяна совершенно здорова. Исходя из этого, я и построил программу тренировок. У меня все по правилам.
– В полиции разберутся, что там у тебя за правила, – продолжала стращать Зинка.
– При чем здесь полиция? Уже установлено, что смерть Ульяны наступила по естественным причинам, которых мы не могли предусмотреть. Дикий случай, конечно, первый раз в моей практике…
– И однозначно последний. Будь уверен, я похлопочу о твоей дисквалификации, или как это там у вас называется. Стране не хватает дворников, и ты со своими квадрицепсами придешься кстати в первом же ДУКе.
– Что за угрозы?
– Это не угрозы, а констатация факта. Я работаю в газете и в моих силах создать вокруг вашего клубешника такое общественное мнение, что впору закрываться будет. Но я еще не решила, нужно мне это или нет. И многое зависит от того, насколько откровенно ты ответишь на мои вопросы…
– Что ж, я не против, так бы сразу и сказала, – натянуто улыбнулся Кирилл.
– Тихо! – осадила его Рыкова. – Сядь на стул и немного помолчи. А теперь отвечай быстро и не раздумывая: в каком кино собиралась сниматься Ульяна?
* * *
Кирилл хорошо запомнил тот день, когда Ульяна впервые пришла в клуб. Это было в середине августа прошлого года. Он только что вышел из отпуска и маялся вынужденным бездельем: постоянные клиенты были на морях, новых еще предстояло набрать. Поэтому он очень обрадовался, когда администратор подвела к нему полную блондинку. А когда он услышал, что клиентку интересуют не 2–3 персональных занятия, а постоянный тренинг под его контролем, радость его стала и вовсе неописуемой. Кириллу даже показалось, что второй инструктор Гоша Ядов, который стоял поодаль и прислушивался к разговору, от зависти заскрежетал зубами.Блондинку интересовало планомерное снижение веса и обретение красивых рельефов. Казаринов сразу отметил ее деловой, почти мужской подход к делу. Ульяна не закатывала томно глазки при виде того или иного железного снаряда, не спорила, не трещала без умолку, не делала романтических намеков. Она сразу дала понять, что пришла в «Аполло» заниматься делом и настроена на серьезную работу.
– У нее было где-то 20 кило лишнего веса, – говорил Кирилл. – Обычно клиентки хотят через месяц на подиум выйти, и чтобы пресс стал сплошь из кубиков. А у нее были адекватные запросы. Она знала, что 20 килограммов за три недели не убираются, и готова была подождать несколько месяцев, лишь бы это не принесло вреда здоровью.
– С чего это вдруг такая забота о здоровье? В 22 – то года? Она что, больная была?
– Наша врач признала ее здоровой. Конечно, с фитнес-тестом она плохо справилась, но это и понятно: до этого она никогда не тренировалась…
– Рассказывай дальше, как из цветущей кустодиевской красотки ты в полгода сделал ее анорексичкой…
– Да не была она анорексичкой! – вспылил Кирилл. – Нормально, полноценно питалась. Курица, овощи, творог… И, как мы и рассчитали, к февралю вошла в 44-й размер.
– И могу тебе сказать, что это ее не красило. Тебе самому-то нравились ее серые щеки?
– Ну что значит – нравились, – смутился Кирилл. – Она поставила мне задачу, и я ее выполнял.
– Да, а что насчет кино-то?
– Вот уж не знаю! – нервно рассмеялся Казаринов.
– Не заговаривай мне зубы. Ты же сам говорил, что готовишь Ульяну к съемкам. Что за съемки, когда, где и почем?
– Без понятия, – развел руками инструктор. – Это все, что она мне сообщила.
* * *
Статья Рыковой о ЧП в «Аполло» получила большой резонанс. Телефон Кориковой разрывался от звонков.– Выдумали – финтнес! – горячился почтенный, судя по голосу, хотя и не совсем трезвый старец. – Это все происки Запада, хотят наш генофонд подкосить, чтобы русские бабы отощали и рожать не могли. Какие девки раньше были! Ух!.. Корма – во! А сейчас… Доска – два соска, извините за выражение.
– Это мировой заговор, абсолютно точно, – сбивчиво, через слово заикаясь, доказывал Алине какой-то молодой человек. – Я ознакомился с разными доктринами. Есть много изощренных способов выкосить лучшие ряды нации. В частности, заставить гробить себя непосильными физическими нагрузками. И не прикопаешься. Все подается под соусом вовлечения в массовый спорт и пропаганды здорового образа жизни!
– Эти учреждения нуждаются в тотальной проверке, – вещала трубка скрипучим дамским голосом. – Я из Росздравнадзора… извините, фамилию называть не буду… звоню вам как частное лицо, не согласовала свои действия с руководством. Но у меня дочь ходит в это «Аполло»! Я буду всячески будировать эту тему и инициировать контрольно-надзорные мероприятия…
Вечером Корикова с Рыковой пили чай на редакционной кухне.
– Да, задела твоя статья людей за живое, – сказала Алина. – Надо «сериал» мутить.
– А, по-моему, я все сказала, – при слове «сериал» Рыковой стало тоскливо. Она уже неплохо «наварилась» на этом ЧП, а правдоискательство во имя абстрактных высоких идей ее не интересовало.
– Как же – все? Видишь, сколько подводных камней вскрывается. Нет-нет, эту тему надо развить. Во-первых, разузнать, на каком основании людей допускают к занятиям, есть ли какой-то медицинский контроль. Во-вторых…
– На каком основании? На основании проплаченного годового абонемента! Мне некогда шляться по врачам, и я сразу пошла к тренеру. И ничего – он принял меня за милу душу без всякого допуска!
– В таком случае, надо выяснить, является ли это нарушением. Направим запрос в надзорные органы, в министерство физкультуры и спорта…
– Является… запрос… надзорные органы, – Рыкова скривила физиономию. – Уши вянут, Алин. Давай лучше по мартини, а? Не понимаю, как здоровая молодая кобыла может вести трезвый образ жизни!
– Мартини выпьем, когда опубликуем десятую статью твоего углубленного расследования, – строго заметила Алина. – Завтра с самого утра готовь запросы, а вечером езжай в «Аполло» и бери интервью у клубного врача. Кстати, я тебе вчера звонила на домашний – там трубку какая-то нерусская взяла.
– А, это тетя… тетя из Чебоксар! – Рыкова ляпнула первое, что пришло на ум. Вчера она сдала свою квартиру таджикской паре с тремя малышами, взяв с них плату за два месяца вперед. – У нее жизненная драма, муж бросил с детишками, она поживет у меня с полгодика. А я пока где-нибудь перекантуюсь…
– Ты пустила жить тетю, а сама будешь бомжевать?
– Да, а что делать? – усилием воли Рыкова заставила свои глаза увлажниться. – Надо как-то помогать ближнему своему…
– Хочешь – переезжай ко мне, – предложила сердобольная Корикова. – Мы с тобой в одной комнате, Галинка – в другой. Только не кури в квартире, ладно?
– Спасибо, Алиш, я уже нашла вариант. Буду снимать квартиру с одной студенткой. Правда, не представляю, как мы на двоих десять штук наскребем, – и взгляд Рыковой вновь затуманила слеза. – Я вчера с книжки сняла все, что у меня было. Две тысячи триста рублей…
– Ладно, ладно, я что-нибудь придумаю… поговорю с директором… матпомощь тебе какую-нибудь организуем… ежемесячную доплату за аренду жилья, как иногородней. Ты же иногородняя?
– Да, – плаксиво пробасила Рыкова, которая уже восемь лет, как переехала из Чебоксар в Эмск, и пять лет, как была владелицей квартиры. – Но кому есть дело до наших проблем?
– Я сделаю все, что от меня зависит, – заверила Корикова подругу. – И даже чуть больше.
Зинка покинула редакцию в приподнятом настроении. Ляжку жгли большие деньги. Пятнадцать тысяч она выручила за возвращение автомобиля Ульяны. Двенадцать тысяч взяла с таджикской семьи за аренду. Плюс три тысячи выкружила у Кориковой на служебные расходы и оплату информации от источников. А если еще Алина организует ей ежемесячную доплату тысяч, скажем, в шесть-семь… Подсчитав барыши, Рыкова поймала такси и поехала в мегамолл. Душа требовала немедленно заняться шопингом.
* * *
– Ничего страшного я у вас не нахожу, можете продолжать заниматься под контролем инструктора, – закончив осмотр, клубный врач Марина Ревягина мыла руки. – Мои рекомендации будут очень просты: двигательная активность, отказ от вредных привычек, рациональное питание. Насчет избыточного веса не волнуйтесь, он у вас превышен совсем чуть-чуть, и при правильном подходе к делу вы избавитесь от этих шести-семи килограммов за три месяца.– А мне надо за один! Иначе эту весну я могу смело вычеркнуть из своей жизни.
– После весны придет лето, – мягко улыбнулась Ревягина. – Которое вы уж точно встретите в прекрасной форме. Если не будете лениться.
– Я-то думала, что в таком крутом заведении, как «Аполло» мне действительно помогут решить проблему, – разочарованно протянула Рыкова. – А меня кормят советами времен очаковских и покоренья Крыма. Думаете, час назад я не знала, что надо меньше жрать и больше бегать?
– Чего же вы хотите? Это законы природы. И ничего нового тут не придумаешь. Хочешь похудеть – урезай рацион, увеличивай энергозатраты.
– Вы упорно не хотите меня слышать, – шумно вздохнула Рыкова. – Я, видите ли, очень занятой человек. У меня элементарно не хватает времени на прыжки с железками. Поэтому, чтобы процесс похудения пошел веселее, прошу выписать мне какие-нибудь чудодейственные пилюльки. Мне позарез нужно сбросить эти ненавистные 10 кило.
– Речь идет о шести.
– Современные стандарты красоты диктуют иное, – отрезала Зина. – Сейчас даже с 44-м размером можно засидеться в старых девах.
– Хорошо, что вы скажете об эндамедине? Разгоняет скорость обмена веществ.
– Это тот, на котором худела еще Фаина Раневская? Нет, спасибо.
– Есть новое замечательное средство – антикалорин. Выводит из организма лишние жиры, полученные с пищей.
– А потом все сидалище в пятнах, будто Аннушка разбила склянку с маслом аккурат над твоим стулом! – хмыкнула Рыкова.
– Хорошо. Есть чай «Талия плюс».
– Настоенный на солях таллия? Нет-нет, мне нужно по-настоящему эффективное средство.
– Я вам перечислила все запатентованные и апробированные прерараты, – голос Ревягиной чуть дрогнул. – Но… я понимаю: вам нужно нечто иное.
– Вот именно, нечто совсем иное. Не переживайте, я платежеспособна. Но предупреждаю, что готова раскошелиться только на действительно эффективное средство. Стволовые клетки, нанотехнологии и прочая адронная коллайдерщина приветствуются. Мои критерии вы знаете: минус десять кило за месяц.
Ревягина понимающе мотнула головой и погрузилась в свои мысли.
– Я вижу, вы только и можете кивать, как китайский болванчик, – перешла на грубость Зинка. – Не удивлюсь, если окажется, что диплом врача вы купили в подземном переходе.
– Я вам могу его показать. Кроме того, на стене – мои сертификаты.
– Можете сдать их в макулатуру. Только что мне стало очевидно, что вы отстали от мирового прогресса и не владеете современными методиками снижения веса. И небось считаете себя суперпрофи.
– Ну, с профессионализмом у меня все в порядке, – с обидой усмехнулась клубный врач. – И представьте себе, я пристально слежу за новинками в этой области.
– Так в чем же дело? Почему мы тратим время, рассуждая об устаревших методиках, вроде занятий физкультурой и коррекции рациона? Когда между нами состоится настоящий деловой разговор?… Ах, молчите? Всего доброго, малоуважаемая Марина!
И Рыкова преувеличенно громко хлопнула дверью.