Казалось, годы миновали с тех пор, как мы видели женщин в платьицах. Но какие это были женщины - худые изможденные, подурневшие! Теснясь в дверях землянки солдаты смотрели на спящих с чувством, в котором не было ничего мужского, а была лишь жалость. Но, может, в этом и было мужское чувство. Эти три женщины были для нас как Ленинград..."
Думается, напрасно тут прозвучали нотки колебания по поводу того, какие чувства считать истинно мужскими. Сопоставляя эту очень проникновенно написанную сцену со многими другими, встречавшимися в литературе, в которых мужские (в общепринятом обиходном понимании) страсти низвергались Ниагарой, приходишь вот к каким неожиданным выводам. Изможденные, подурневшие работницы эти с их кисетами и носками, привезенными в подарок защитникам, были несравненно более женственными, чем любая из выхоленных Клеопатр прошлого. А смотревшие на них, спящих, солдаты, убежден, никогда - ни до войны, ни после нее-не чувствовали себя настолько мужчинами, как в те минуты. Вдумайтесь с этих позиций в заключительную фразу описываемого эпизода: "Вместе с лейтенантом я провожал их до КП... Лейтенант приглашал их следующей зимой в ЦПКиО на каток. "Узнаете меня по вашим рукавичкам", шутил он. Я смеялся вместе с ними и вдруг понял: у немцев не получилось, в город им не войти, теперь все дело в том, когда мы сможем их отбросить".
Вот оно - одно из самых прекрасных мужских чувств, чувство ответственности за слабого, дающее такую силу, которую немыслимо преодолеть! Могли ли ленинградские женщины не гордиться такими мужчинами? Могли ли они оказаться недостойными своих защитников? Даже дети в тех трагических условиях не играли во взрослых, а были ими, становясь не просто старше, но ощущая себя женщинами и мужчинами.
В книге есть волнующий эпизод, раскрывающий это на живом примере.
В один из стационаров, куда подвижники-добровольцы собирали самых истощенных, часто осиротевших детей, чтобы если не накормить, то хотя бы держать их в тепле, привезли как-то ребят-близнецов.
Цитирую: "Вот родители прислали тш маленькую передачу: три печеньица и три конфетки. Сонечка и Сереженька - так звали этих ребятишек. Мальчик себе и ей дал по печенью, потом печенье поделили пополам.
Остаются крошки, он отдает крошки сестричке. A tceстричка бросает ему такую фразу: "Сереженька, мужчинам тяжело переносить войну, эти крошни съешь ты". Им было по три года".
Не знаю, можно ли создать более возвышенный гимн женщине, чем этот кусочек документальной записи, рассказывающей о трехлетней девочке? Оказывается, можно. Когда женщина не только женщина, но еще и мать.
Вот запись из дневника Лидии Охапкиной, оказавшейся с двумя маленькими детьми в январском блокадном Ленинграде без каких бы то ни было запасов пищи вещей (все, что можно, уже обменяла на продукты еще в декабре), без топлива, почти без керосина в примусе: "Ниночка моя все время плакала, долго, протяжно и никак не могла уснуть. Этот плач, как стон сводил меня с ума. Я тогдз,, чтобы она могла уснуть, давала сосать ей свою кровь. В грудях молока давно не было, да и грудей совсем уже не было, все куда-то делось. Поэтому я прокалывала иглой руку повыше локтя и прикладывала дочку к этому месту.
Она потихоньку сосала и засыпала А я долго не могла заснуть..."
В книге звучит настоящий гимн женщине: "Ленинградская женщина отчаянно и бесстрашно сражалась против голода Это был ее фронт. Те, кто выжил в Ленинграде, обязаны не только войскам, не только "Дороге жизни", но и женской стойкости, женскому терпению, выносливости, женской силе и, наконец, ее любви... Ленинградская женщина... Она жила чуть дольше, чем могла жить, если даже потом смерть, иссушив, сваливала. Ее "задерживала" на день, на два, на месяц - мысль, страх, забота о ребенке, о муже..."
Но только ли о ребенке, муже, брате, только ли о своих, о родных? Приведем еще одну документальную запись из той же книги: "Е. С: Ляпин, доктор физикоматематических наук, рассказывал о людях, которые теряли карточки и погибали на глазах у всех. И логически поведение окружающих было объяснимо, оправданно, так как каждый сам находился на грани смерти.
Но вот подобная же история с потерянными карточками произошла в Радиокомитете, о чем рассказал Георгий Пантелеймонович Макогоненко. Ольга Берггольц день, второй смотрела ка невольного убийцу семьи - работника радио, потерявшего карточки, - не выдержала и отдала ему свою, хотя сама уже страдала дистрофией. То есть человек взял и отдал другому, малознакомому и даже малоинтересному ему человеку свою жизнь. Ольга Федоровна, зная жестокую реальность, никак не рассчитывала на то, что произошло потом:
другие работники стали ей помогать продержаться до конца месяца. И помогли".
Ну а теперь давайте оценим свои впечатления от приведенных примеров: неужели женщины, проявляющие поразительную (в чем-то порой даже, наверное, недоступную мужчинам) силу духа, несгибаемость, мужество, отвагу, выносливость, кажутся нам оттого менее женственными, очаровательными, привлекательными? Совсем наоборот. Так при чем же тут маскулинизация? Все дело, надо полагать, заключается в следующем вопросе: какие цели пробуждают у женщин перечисленные черты, которые, как принято считать, более свойственны все-таки мужскому характеру?
Давайте сопоставим некоторые факты. Как-то в Большом театре (шла опера "Фауст") случилось ЧП.
Во время второго акта вдруг в зале запахло гарью и раздался крик: "Пожар!" Началась невообразимая паника, артисты бросились за сцену, зрители - к выходам. Не растерялась только "Маргарита" (певица Павловская). Она подошла к рампе и громким спокойным голосом начала уговаривать публику опомниться. Зал постепенно успокоился. Скоро выяснилось, что тревога была ложной: кто-то сунул в карман зажженную сигару, и вата за подкладкой начала тлеть. Только и всего. А ведь паника, вызванная этим пустяком, могла иметь трагические последствия для многих. Немало насмешек пришлось выслушать после этого мужской половине труппы (два актера в костюмах и гриме убежали из театра и спрятались в близлежащем ресторане). Да, женщина оказалась мужественнее их, проявила большее присутствие духа. Но бросает ли этот факт хоть какую-то тень на ее женские достоинства? Отнюдь нет. Когда "слабый пол" проявляет заслуживающие бесспорного одобрения "мужские" качества (перетрусь певица наравне со всеми, никто ведь не сказал бы, что она вела себя недостойно звания женщины), то это только украшает его в наших глазах.
Когда дочь знаменитого итальянского ныряльщика Энцо Майорки Патриция нырнула без акваланга на глубину 50 метров, а ей мирового рекорда не засчитали, потому что принято решение вообще не фиксировать такого рода рекорды, дабы не подталкивать людей на смертельные трюки, мы же по достоинству оценили смелость девушки, одновременно осуждая ее за "чрезмерную" храбрость. Там, где риск, где люди ходят по лезвию бритвы, за женщин как-то особенно тревожно.
Но тревожась за женщин-космонавтов, за женщинлетчиц и альпинисток, мы продолжаем восхищаться их рекордами и ими самими.
А вот мы читаем сообщение о женщине-тореро.
26-летняя Анхелита, дочь полицейского из Андалузии, восстала против мужской монополии в этой профессии.
"Если женщины могут играть в футбол, водить самолеты, то почему им нельзя участвовать в корриде? Это вовсе не значит, что не до быть мясником. Коррида - это искусство", - заявила она. И после долгой борьбы добилась разрешения на участие в корриде в качестве тореро. Отстояла женское достоинство гордая испанка Не знаю. Не убежден. Корриду я видел только в кино, но, как бы красиво ни обставлялся ритуал убийства животного, искусством я его счесть не в силах. В сфере искусства убивают понарошке, а тут, увы, на самом деле. В роли убийцы животного, которое ничего нам плохого не сделало, мне и мужчины не очень по душ.
A когда к тому же рвется женщина, это, по-моему, просто отвратительно. Женщина-летчица может высывагь восхишение и нежность. Но только тогда, когда она при этом перевозит пассажиров или бъет рехсрт :
высоты. Женщина-летчица, сбрасывающая бомбы Fшколы и госпитали, была бы отвратительнее, противоестественнее во сто крат мужчины, делающего то же.
Она сразу, между прочим, перестала бы при этом быть женщиной для нас, обратите внимание.
Ну а то, что женщины играют в футбол - это, конечно, не столь прискорбно, хотя и гордиться этим вряд ли стоит. Никто запретить девушкам осваивать данный вид спорта, разумеется, не может. Толкают же они ядро! Нельзя запретить девушкам и штангой заниматься, и борьбой, и регби. Даже боксом. Запретить невозможно. Но и отрицательное отношение к втягиванию прекрасного пола в виды спорта, лишающие женщин женственности, нам скрывать незачем. Косность в нас говорит? Привычка? Каждый нокаут, как утверждают медики, серьезная, не остающаяся без последствий мозговая травма. Так не лучше ли подумать, как отучить от такого спорта мужчин, чем приобщать к мозговым травмам женщин?
Там, думается, начинается маскулинизация, где слабый пол включается в соревнование с сильным в делах, которыми и самим-то мужчинам нет оснований особенно гордиться.
История сохранила память о Грейс О'Мейл - королеве пиратов. Девятнадцатилетней девушкой она отважно вступила в борьбу со своим пятнадцатилетним братом за власть в созданном их отцом пиратском клане. В назначенном для разрешения спора поединке брат и сестра вышли навстречу друг -другу с ножами.
Рука Грейс оказалась тверже. Столь же решительно вела себя девица и в схватках при захвате торговых судов, имевших неосторожность проплывать мимо берегов Ирландии. Захватив корабль. Грейс перегружала содержимое его трюмов на баркасы, а -команду вместе с кораблем топила. Романтическая фигура? Бесспорно.
Ко стоит ли она для нас в одном ряду с героиней "Гусарской баллады" или, допустим, Ларисой Рейснер, воспетой Вишневским в его "Оптимистической трагедии"? Они ведь тоже были женщинами, взявшими оружие в руки. Не получится, увы, единого ряда. Всетаки решающим тут оказывается то, зачем взято оружие в руки, а не сам по себе факт приобщения женщины к "мужскому делу".
Лариса Рейснер, как вспоминают те, кто ее знал, всегда была полна блеска женского обаяния, грации, нежности... Она сражалась за счастье людей. Героиня "Гусарской баллады" взяла саблю в руки для защиты страны и народа от иноземных захватчиков. А ввяжись она в войну ради неправого дела, от чар ее девичьих, думается, ке осталось бы ничего. Отвага Грейс О'Мелл вызывает у нас не восторг, а брезгливость. Дамская же ее принадлежность только усиливает отвращение.
В один ряд она встает не с Жанной д'Арк, а, скорее, с надсмотрщицами гитлеровских концентрационных лагерей, которые именно в виду своей принадлежности к "слабому полу" гораздо омерзительнее занимавшихся тем же делом мужских особей.
Подражание мужчинам не в лучших их чертах, попытки сравняться с ними в том, от чего стоило бы избавиться самим мужчинам, думается, и ведут в наибольшей мере к маскулинизации девушек и женщин.
Мужская одежда, мужские прически - это лишь внешние атрибуты более глубинных и серьезных процессов, происходящих в наши дни в некоторых женских душах. Хуже, что они начинают копировать мужские ухватки, мужской жаргон, мужской стиль жизни и мышления не в лучших его образцах.
Цитата из газеты: "К группе подростков подходит девочка в джинсах. Ее шумно приветствуют. Кто-то из ребят довольно крепко хлопает по плечу. Она отвечает ему резким ударом в солнечное сплетение. Вокруг хохочут. Громче всех - девочка в джинсах. Мода?
Но мода недолговечна, а тут чем дальше, тем больше распространяется среди девушек и женщин мужеподобный тип поведения..."
Да, тут уж действительно речь надо вести не о моде, а о чем-то более серьезном - об изъянах духовного воспитания, о перекосах в культурном развитии.
Возьмите курение и выпивки. Проведенные в ряде стран социологические исследования показывают: количество курящих мужчин в последние годы проявляет тенденцию к уменьшению, ряды же курящих женщин быстро пополняются. У нас в стране, по данным главного санитарного врача СССР П Н Бургасова, в разных регионах число курящих мужчин составляет 56,9 - 75,7, а курящих женщин - 26,6 - 49,1 процента. Есть страны, где курит 35 - 40 процентов детей, не достигших десятилетнего возраста. Девочки при этом стараются не отставать от мальчиков. ,И с выпивками аналогичная картина. "Мода такая нынче пошла", - говорят. На что "мода", спрашивается? Миниюбку можно легко сменить на макси, шпильку на платформу, как только придет в голову такая фантазия.
Тут моды уместны. А в курении, выпивках?
"Функционально печень ребенка, вернее, печень плода, находящегося в утробе матери, еще не сформирована, "не созрела": она не может справляться с токсическими продуктами, не разрушает их, и в итоге оргрнизм ребенка "работает" как аккумулятор ядов, которые так щедро поставляет ему курящая мать, - говорит один из-руководителей ВНИИ акушерства и гинекологии, А. Кирющенков. - К слову сказать, та же картина получается и в случае употребления алкоголя: обладая способностью быстро и в больших количествах проникать через плацентарный барьер, алкоголь вскоре концентрируется в крови плода, составляя 70, а то и 80 процентов от максимального содержания в крови матери".
Именно за счет роста количества поклонниц табака врачи США относят пятикратное увеличение за последние двадцать лет заболеваний раком легких среди женщин Курение и алкоголь резко увеличивают у молодых женщин риск выкидыша, смерти ребенка в угробе малого его веса и умственной неполноценности, осложненных родов, отмирания больших участков плаценты и т. д.
Жажда некоторых женщин и девиц быть во всем "не хуже" мужчин, не подкрепленная достаточной культурой и более-менее развитым интеллектом, способна ввести в "моду" не только рак легких и рождение недоносков. Вот два коротких сообщения зарубежной печати:
"Если в вечерний час на пустынных улицах Токио вас остановит молодая особа в джинсах или миниюбке с пистолетом в руках, не удивляйтесь этому еще одному проявлению равенства полов и постарайтесь без излишнего шума расстаться с содержимым вашего кошелька. Женская преступность, охватившая многие страны Запада, не миновала и Японию, причем все чаще преступницы, обычно молодые девушки, начинают прибегать к "чисто мужским" методам: вооруженный грабеж, налеты на магазины, похищение людей и т. д.".
"Преступность среди девушек в возрасте от 16 до 19 лет в США за последние годы резко возросла. По числу мошенничеств, магазинных краж, драк и потреблению наркотиков -девушки уже сравнялись с представителями "сильного пола". Это выводы Института по изучению проблем молодежи, полученные на основании обследования в штате Иллинойс, перекликаются с последними данными Федерального бюро расследований о росте преступности в Соединенных Штатах..."
И снова: то, что достаточно неприятно видеть в мужчинах, в женщинах просто отвратительно, противоестественно и, заметьте, вдвойне вредно для общества.
Дурные мужские привычки и пороки, перенятые прекрасным полом, пагубны не только для физического здоровья вступающих в жизнь поколений. Специалисты, думается, вполне резонно предостерегают нас от обольщения тем фактом, что женщинами преступлений совершается сравнительно меньше, чем мужчинами. В нравственном отношении преступления, совершенные женщинами и девушками, растлевают их гораздо тотальнее и непоправимее. А ведь воспитанием детей в основном занимаются матери. При разводе дети остаются, как правило, с ними же. Дети, рожденные вне брака, растут только возле матерей. Можно себе представить, каким тяжелым и многократным "педагогическим эхом" отдается в обществе даже незначительная доля женских преступлений!
РСснечно, женщины и девушки, пытающиеся сравняться с мужчинами в правонарушениях и жестокости, встречались всегда, но в том и вопрос, что отношение к качествам, способствовавшим подобной "эмансипации", было иным. И со стороны общественного мнения, и со стороны самих представительниц "слабого пола", которые возжаждали стать "сильными".
Мы уже упоминали об опросе, проведенном среди старшеклассников двух московских школ. Так вот, девочки, расставляя по значимости мужские качества, мужественность поместили на 10 - 11-е места (из 15)
А на первом-втором местах оказалось "уважение к женщине". Уважение это каждый, конечно, понимает по-своему. Похоже, что кое-кто имел в виду и "послушание". Зато из всех предложенных на выбор женских качеств (женственность, доброта, аккуратность, скромность, женская гордость, честность, хозяйственность, ум, сила воли, практичность, энергичность, уважение к мужчине) на первые места девушки поставили... женскую гордость и силу воли. Так вот.
Мы, конечно, приветствуем в девушках женскую гордость, но это ведь не означает, что мы призываем девушек самих ценить ее в себе превыше всего. Это, думается, две разные гордости. Одна возникает, когда девушка гордится своей добротой, женственностью, умением сочувствовать окружающим, понимать их поженски (сердцем). Эта гордость - синоним высокого чувства достоинства. А гордость своей гордостью не приближает к людям, а отгораживает от них, с ней мягкость и доброта действительно уживаются плохо.
А вот сила воли может оказаться превыше тех качеств, для сохранения которых она вроде бы только и требуется. А не сама ради себя самой.
С такой "силой воли" (как самоцелью) легко сочетаются и жестокость, и развязность, и пренебрежение общественным мнением.
И вот мы уже мучительно ломаем голову над вопросом: как такое мыслимо? Три девушки (15 - 17 лет), встретив в темном переулке старую учительницу, гнусно матерятся, торжествуют ("Попалась, сволочь!")
и начинают планомерное избиение под молодецкие выкрики: "Кулак под дых!.. Кулак по морде!.."
Мы почти в шоке от другой истории. Четыре девочки-восьмиклассницы уводят в окружении толпы зрителей в лесопарк пятую и спокойно, методично, с перерывами на отдых избивают ее: сшибают с ног, пинают, топчут, норовя "раскрыть" сжавшуюся в комочек подругу, чтобы "удобнее было", чтобы можно было и каблуком по лицу достать!..
В ходе судебного разбирательства по последнему преступлению девочек из весьма интеллигентных, интеллектуальных семей, где на домашних концертах играют Моцарта, Баха, Рахманинова, всплыла и такая деталь. В школе, где учились и пэлачи, и жертва, и зрители, на факультатив по домоводству мальчиков ходило больше, чем девочек, а занятия по самбо и вождению автомобиля, наоборот, предпочитали девочки.
Маскулинизация как обратная сторона феминизации?
Выяснилось также, что во время избиения два десятка мальчиков (не таких уж и мальчиков - восьмиклассники, девятиклассники) стояли вокруг и наблюдали. С интересом. Все акселераты - косая сажень в плечах, спортсмены, интеллектуалы, бегло рассуждают о квантах и пульсарах (спецшкола все-таки!). И наблюдали не пассивно. Кое-кто давал "квалифицированные" советы: "Если хотите поставить на колени, надо ударить по сухожилию!..", "Ногами ее. Ногами!..".
Избивали слабого, не защищающегося, девушку, товарища. Избивали сообща, жестоко. А они стояли и смотрели. Я не говорю о культуре, цивилизации и т. д.
Даже древний мужской инстинкт защиты слабого, защиты женщины, защиты "своего", наконец, в них молчал. Феминизация как оборотная сторона маскулинизации?
Никакие слова не могут передать меру мужской деградации, до которой докатились эти акселераты.
И разве только одни они?
Но, может быть, требуя ,каких-то особых мужских добродетелей от той части народонаселения, которая пока еще все-таки ходит в штанах (хотя уже и потеряла монопольное право на эту часть своего гардероба), мы проявляем только консерватизм мышления, питаемся безнадежно устаревшими представлениями, соответствовавшими условиям драчливых, грубых, жестоких прошлых времен, а в наш гуманный, просвещенный век ничего такого уже не надо? Давайте оглянемся: требует ли по-прежнему жизнь от мужчин традиционных "мужских" качеств или просто мы твердим о них по инерции, в то время как жизнь-то мудрее и формирует нас уже по меркам XXI века?
НУЖНЫ ЛИ МУЖСКИЕ ХАРАКТЕРЫ
В ВЕК КНОПОК И ЭЛЕКТРОНИКИ?
Как-то в ходе одной из бесед со старшеклассниками я высказал мысль о том, что мальчишка, юноша, мужчина и в наше время должен быть при любой, самой мирной профессии немножко, как бы это выразиться поточнее, воином, бойцом...
- Может быть, вы хотите сказать "борцом"? - вежливо подсказали мне из зала.
- Если вкладывать в это слово тот смысл, который вкладывал Маркс, говоря, что счастье в борьбе, то да, - ответил я. - Но сейчас, когда иной анонимщик-пасквилянт тоже именует себя борцом за справедливость, когда мы не полы подметаем, а "за чистоту боремся", хочется другое слово выбрать для тех, кто ведет себя в жизни по-мужски. Я даже считаю, что каждому парню просто для собственного правильного мироощущения необходимо какое-то время отслужить в армии.
- В современной войне, если уж она обрушится на мир, умение ходить строем и стрелять из автомата не потребуется, - снисходительно улыбнулся один из слушателей. - Сейчас воевать будут физики, инженеры, математики. Поэтому, чем терять два-три года на казарменные науки, полезнее для нашей обороноспособности овладеть, например, профессией программиста или геофизика...
А его товарищ по парте добавил:
- Война сейчас бессмысленна. Она вроде самоубийства. А зачем к самоубийству готовиться?
Готовиться ft самоубийству действительно нет нужды. Но из этого вдвсе не вытекает, что и к другим вариантам не надо себя готовить, что вообще уже настоящие мужчины не нужны.
Недавно, как рассказывает американский журнал "Ньюсуик", на прием к психиатру в Бостоне пришла 11-летняя девочка и поделилась преследующим ее страхом: когда начнется ядерная война, она не успеет покончить с собой. По свидетельству американских врачей, дети уже в пять лет начинают "бояться исчезновения мира". Это ощущение "абсолютного отсутствля будущего", как подчеркивают специалисты, вредно и опасно вдвойне - и тем, что оно вызывает у молодежи тяжелые настроения, и тем, что порождает цинизм, крайние формы асоциального, эгоцентрического поведения. Любые соображения, связанные с будущим, если человек убежден в неизбежности термоядерной войны, кажутся бессмысленными, все привычные идеалы и ценности выглядят ничего не стоящими. Большинство учащихся в ходе одного из опросов ответило, что опасения ядерной войны, возможно, повлияют на их решение иметь семью. Даже пятиклассники говорили, что не будут "иметь детей" или что их "дети станут уродами".
Весьма печальные факты, не правда ли? И вот что примечательно: такое ощущение обреченности в душах людей на руку только негодяям. В том числе любителям побалансировать на грани войны. Ведь обреченность атрофирует волю людей к сопротивлешпо, действию, борьбе.
Но нужны ли в наше время, когда малейшая неосторожность способна испепелить мир, разговоры о борьбе, призывы к активности, к насилию пусть и над злом, пусть и над противником, врагом? Не рискованно ли это, не опрометчиво ли?
Вопрос весьма непростой и неоднозначный. С одной стороны, мне очень хочется присоединиться к мыслям, высказанным в журнальной статье Алеся Адамовича, одного из авторов той книги, которая цитировалась выше. Говоря о действительно опасной для существования человечества ситуации, сложившейся ныне на земле, писатель делает вывод, что сейчас, когда даже один выстрел, подобный выстрелу Г. Принципа в Сараеве [Убийство в Сараеве в 1914 году австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, послужившее поводом к началу первой мировой войны. (Авт.)], способен стать стартовым сигналом для полного самоуничтожения человечества, насилие как способ решения социальных проблем превращается в чистое безумие. Он мечтает об утверждении "казавшегося бессильным и наивным библейского принципа-запрета "не убий". И далее: "Абсолютный запрет на кровь и жестокость, диктуемый высшими интересами рода человеческого, - вот формула гуманизма, рождающегося и исходе самого жестокого и кровавого из веков..." И еще:
"...Люди обязаны выработать в себе абсолютное отвращение к убийству себе подобных - такое же, как испытывают к каннибализму... Человек разумен лишь в той степени, в какой он добр, милосерден, гуманен..."
Называется статья, из которой взяты эти фразы, "Слово против силы".
Не хочется оспаривать столь симпатичные, столь гуманные, столь красивые и разумные (с позиций конечного развития человечества) утверждения, освященные к тому же именами всех великих гуманистов прошлого, в том числе и наших, отечественных: Л. Толстого, Ф. Достоевского. Хочется верить, что человеческая история действительно уже достигла в XX веке того счастливого рубежа, на котором можно обойтись без всякого насилия, без всякого кровопролития (и, кстати, без традиционных мужских качеств - слабые, кроткие женщины "словом"-то владеть способны ничуть не хуже, чем мужчины). Хорошо, если бы все было так, но увы...
У бурного XX века много разных названий. Среди них не встречалось одного - "кровавый". А ведь наш век его вполне заслужил. Две мировые войны, в ходе которых людские потери составили 70 миллионов человек, гитлеровские концентрационные лагеря, крематории и душегубки, Хиросима и Нагасаки, "грязная война" во Вьетнаме, злодеяния пиночетовцев и полпотовцев, истребление мирного населения израильскими захватчиками на Ближнем Востоке... Всего не перечислишь.
Думается, напрасно тут прозвучали нотки колебания по поводу того, какие чувства считать истинно мужскими. Сопоставляя эту очень проникновенно написанную сцену со многими другими, встречавшимися в литературе, в которых мужские (в общепринятом обиходном понимании) страсти низвергались Ниагарой, приходишь вот к каким неожиданным выводам. Изможденные, подурневшие работницы эти с их кисетами и носками, привезенными в подарок защитникам, были несравненно более женственными, чем любая из выхоленных Клеопатр прошлого. А смотревшие на них, спящих, солдаты, убежден, никогда - ни до войны, ни после нее-не чувствовали себя настолько мужчинами, как в те минуты. Вдумайтесь с этих позиций в заключительную фразу описываемого эпизода: "Вместе с лейтенантом я провожал их до КП... Лейтенант приглашал их следующей зимой в ЦПКиО на каток. "Узнаете меня по вашим рукавичкам", шутил он. Я смеялся вместе с ними и вдруг понял: у немцев не получилось, в город им не войти, теперь все дело в том, когда мы сможем их отбросить".
Вот оно - одно из самых прекрасных мужских чувств, чувство ответственности за слабого, дающее такую силу, которую немыслимо преодолеть! Могли ли ленинградские женщины не гордиться такими мужчинами? Могли ли они оказаться недостойными своих защитников? Даже дети в тех трагических условиях не играли во взрослых, а были ими, становясь не просто старше, но ощущая себя женщинами и мужчинами.
В книге есть волнующий эпизод, раскрывающий это на живом примере.
В один из стационаров, куда подвижники-добровольцы собирали самых истощенных, часто осиротевших детей, чтобы если не накормить, то хотя бы держать их в тепле, привезли как-то ребят-близнецов.
Цитирую: "Вот родители прислали тш маленькую передачу: три печеньица и три конфетки. Сонечка и Сереженька - так звали этих ребятишек. Мальчик себе и ей дал по печенью, потом печенье поделили пополам.
Остаются крошки, он отдает крошки сестричке. A tceстричка бросает ему такую фразу: "Сереженька, мужчинам тяжело переносить войну, эти крошни съешь ты". Им было по три года".
Не знаю, можно ли создать более возвышенный гимн женщине, чем этот кусочек документальной записи, рассказывающей о трехлетней девочке? Оказывается, можно. Когда женщина не только женщина, но еще и мать.
Вот запись из дневника Лидии Охапкиной, оказавшейся с двумя маленькими детьми в январском блокадном Ленинграде без каких бы то ни было запасов пищи вещей (все, что можно, уже обменяла на продукты еще в декабре), без топлива, почти без керосина в примусе: "Ниночка моя все время плакала, долго, протяжно и никак не могла уснуть. Этот плач, как стон сводил меня с ума. Я тогдз,, чтобы она могла уснуть, давала сосать ей свою кровь. В грудях молока давно не было, да и грудей совсем уже не было, все куда-то делось. Поэтому я прокалывала иглой руку повыше локтя и прикладывала дочку к этому месту.
Она потихоньку сосала и засыпала А я долго не могла заснуть..."
В книге звучит настоящий гимн женщине: "Ленинградская женщина отчаянно и бесстрашно сражалась против голода Это был ее фронт. Те, кто выжил в Ленинграде, обязаны не только войскам, не только "Дороге жизни", но и женской стойкости, женскому терпению, выносливости, женской силе и, наконец, ее любви... Ленинградская женщина... Она жила чуть дольше, чем могла жить, если даже потом смерть, иссушив, сваливала. Ее "задерживала" на день, на два, на месяц - мысль, страх, забота о ребенке, о муже..."
Но только ли о ребенке, муже, брате, только ли о своих, о родных? Приведем еще одну документальную запись из той же книги: "Е. С: Ляпин, доктор физикоматематических наук, рассказывал о людях, которые теряли карточки и погибали на глазах у всех. И логически поведение окружающих было объяснимо, оправданно, так как каждый сам находился на грани смерти.
Но вот подобная же история с потерянными карточками произошла в Радиокомитете, о чем рассказал Георгий Пантелеймонович Макогоненко. Ольга Берггольц день, второй смотрела ка невольного убийцу семьи - работника радио, потерявшего карточки, - не выдержала и отдала ему свою, хотя сама уже страдала дистрофией. То есть человек взял и отдал другому, малознакомому и даже малоинтересному ему человеку свою жизнь. Ольга Федоровна, зная жестокую реальность, никак не рассчитывала на то, что произошло потом:
другие работники стали ей помогать продержаться до конца месяца. И помогли".
Ну а теперь давайте оценим свои впечатления от приведенных примеров: неужели женщины, проявляющие поразительную (в чем-то порой даже, наверное, недоступную мужчинам) силу духа, несгибаемость, мужество, отвагу, выносливость, кажутся нам оттого менее женственными, очаровательными, привлекательными? Совсем наоборот. Так при чем же тут маскулинизация? Все дело, надо полагать, заключается в следующем вопросе: какие цели пробуждают у женщин перечисленные черты, которые, как принято считать, более свойственны все-таки мужскому характеру?
Давайте сопоставим некоторые факты. Как-то в Большом театре (шла опера "Фауст") случилось ЧП.
Во время второго акта вдруг в зале запахло гарью и раздался крик: "Пожар!" Началась невообразимая паника, артисты бросились за сцену, зрители - к выходам. Не растерялась только "Маргарита" (певица Павловская). Она подошла к рампе и громким спокойным голосом начала уговаривать публику опомниться. Зал постепенно успокоился. Скоро выяснилось, что тревога была ложной: кто-то сунул в карман зажженную сигару, и вата за подкладкой начала тлеть. Только и всего. А ведь паника, вызванная этим пустяком, могла иметь трагические последствия для многих. Немало насмешек пришлось выслушать после этого мужской половине труппы (два актера в костюмах и гриме убежали из театра и спрятались в близлежащем ресторане). Да, женщина оказалась мужественнее их, проявила большее присутствие духа. Но бросает ли этот факт хоть какую-то тень на ее женские достоинства? Отнюдь нет. Когда "слабый пол" проявляет заслуживающие бесспорного одобрения "мужские" качества (перетрусь певица наравне со всеми, никто ведь не сказал бы, что она вела себя недостойно звания женщины), то это только украшает его в наших глазах.
Когда дочь знаменитого итальянского ныряльщика Энцо Майорки Патриция нырнула без акваланга на глубину 50 метров, а ей мирового рекорда не засчитали, потому что принято решение вообще не фиксировать такого рода рекорды, дабы не подталкивать людей на смертельные трюки, мы же по достоинству оценили смелость девушки, одновременно осуждая ее за "чрезмерную" храбрость. Там, где риск, где люди ходят по лезвию бритвы, за женщин как-то особенно тревожно.
Но тревожась за женщин-космонавтов, за женщинлетчиц и альпинисток, мы продолжаем восхищаться их рекордами и ими самими.
А вот мы читаем сообщение о женщине-тореро.
26-летняя Анхелита, дочь полицейского из Андалузии, восстала против мужской монополии в этой профессии.
"Если женщины могут играть в футбол, водить самолеты, то почему им нельзя участвовать в корриде? Это вовсе не значит, что не до быть мясником. Коррида - это искусство", - заявила она. И после долгой борьбы добилась разрешения на участие в корриде в качестве тореро. Отстояла женское достоинство гордая испанка Не знаю. Не убежден. Корриду я видел только в кино, но, как бы красиво ни обставлялся ритуал убийства животного, искусством я его счесть не в силах. В сфере искусства убивают понарошке, а тут, увы, на самом деле. В роли убийцы животного, которое ничего нам плохого не сделало, мне и мужчины не очень по душ.
A когда к тому же рвется женщина, это, по-моему, просто отвратительно. Женщина-летчица может высывагь восхишение и нежность. Но только тогда, когда она при этом перевозит пассажиров или бъет рехсрт :
высоты. Женщина-летчица, сбрасывающая бомбы Fшколы и госпитали, была бы отвратительнее, противоестественнее во сто крат мужчины, делающего то же.
Она сразу, между прочим, перестала бы при этом быть женщиной для нас, обратите внимание.
Ну а то, что женщины играют в футбол - это, конечно, не столь прискорбно, хотя и гордиться этим вряд ли стоит. Никто запретить девушкам осваивать данный вид спорта, разумеется, не может. Толкают же они ядро! Нельзя запретить девушкам и штангой заниматься, и борьбой, и регби. Даже боксом. Запретить невозможно. Но и отрицательное отношение к втягиванию прекрасного пола в виды спорта, лишающие женщин женственности, нам скрывать незачем. Косность в нас говорит? Привычка? Каждый нокаут, как утверждают медики, серьезная, не остающаяся без последствий мозговая травма. Так не лучше ли подумать, как отучить от такого спорта мужчин, чем приобщать к мозговым травмам женщин?
Там, думается, начинается маскулинизация, где слабый пол включается в соревнование с сильным в делах, которыми и самим-то мужчинам нет оснований особенно гордиться.
История сохранила память о Грейс О'Мейл - королеве пиратов. Девятнадцатилетней девушкой она отважно вступила в борьбу со своим пятнадцатилетним братом за власть в созданном их отцом пиратском клане. В назначенном для разрешения спора поединке брат и сестра вышли навстречу друг -другу с ножами.
Рука Грейс оказалась тверже. Столь же решительно вела себя девица и в схватках при захвате торговых судов, имевших неосторожность проплывать мимо берегов Ирландии. Захватив корабль. Грейс перегружала содержимое его трюмов на баркасы, а -команду вместе с кораблем топила. Романтическая фигура? Бесспорно.
Ко стоит ли она для нас в одном ряду с героиней "Гусарской баллады" или, допустим, Ларисой Рейснер, воспетой Вишневским в его "Оптимистической трагедии"? Они ведь тоже были женщинами, взявшими оружие в руки. Не получится, увы, единого ряда. Всетаки решающим тут оказывается то, зачем взято оружие в руки, а не сам по себе факт приобщения женщины к "мужскому делу".
Лариса Рейснер, как вспоминают те, кто ее знал, всегда была полна блеска женского обаяния, грации, нежности... Она сражалась за счастье людей. Героиня "Гусарской баллады" взяла саблю в руки для защиты страны и народа от иноземных захватчиков. А ввяжись она в войну ради неправого дела, от чар ее девичьих, думается, ке осталось бы ничего. Отвага Грейс О'Мелл вызывает у нас не восторг, а брезгливость. Дамская же ее принадлежность только усиливает отвращение.
В один ряд она встает не с Жанной д'Арк, а, скорее, с надсмотрщицами гитлеровских концентрационных лагерей, которые именно в виду своей принадлежности к "слабому полу" гораздо омерзительнее занимавшихся тем же делом мужских особей.
Подражание мужчинам не в лучших их чертах, попытки сравняться с ними в том, от чего стоило бы избавиться самим мужчинам, думается, и ведут в наибольшей мере к маскулинизации девушек и женщин.
Мужская одежда, мужские прически - это лишь внешние атрибуты более глубинных и серьезных процессов, происходящих в наши дни в некоторых женских душах. Хуже, что они начинают копировать мужские ухватки, мужской жаргон, мужской стиль жизни и мышления не в лучших его образцах.
Цитата из газеты: "К группе подростков подходит девочка в джинсах. Ее шумно приветствуют. Кто-то из ребят довольно крепко хлопает по плечу. Она отвечает ему резким ударом в солнечное сплетение. Вокруг хохочут. Громче всех - девочка в джинсах. Мода?
Но мода недолговечна, а тут чем дальше, тем больше распространяется среди девушек и женщин мужеподобный тип поведения..."
Да, тут уж действительно речь надо вести не о моде, а о чем-то более серьезном - об изъянах духовного воспитания, о перекосах в культурном развитии.
Возьмите курение и выпивки. Проведенные в ряде стран социологические исследования показывают: количество курящих мужчин в последние годы проявляет тенденцию к уменьшению, ряды же курящих женщин быстро пополняются. У нас в стране, по данным главного санитарного врача СССР П Н Бургасова, в разных регионах число курящих мужчин составляет 56,9 - 75,7, а курящих женщин - 26,6 - 49,1 процента. Есть страны, где курит 35 - 40 процентов детей, не достигших десятилетнего возраста. Девочки при этом стараются не отставать от мальчиков. ,И с выпивками аналогичная картина. "Мода такая нынче пошла", - говорят. На что "мода", спрашивается? Миниюбку можно легко сменить на макси, шпильку на платформу, как только придет в голову такая фантазия.
Тут моды уместны. А в курении, выпивках?
"Функционально печень ребенка, вернее, печень плода, находящегося в утробе матери, еще не сформирована, "не созрела": она не может справляться с токсическими продуктами, не разрушает их, и в итоге оргрнизм ребенка "работает" как аккумулятор ядов, которые так щедро поставляет ему курящая мать, - говорит один из-руководителей ВНИИ акушерства и гинекологии, А. Кирющенков. - К слову сказать, та же картина получается и в случае употребления алкоголя: обладая способностью быстро и в больших количествах проникать через плацентарный барьер, алкоголь вскоре концентрируется в крови плода, составляя 70, а то и 80 процентов от максимального содержания в крови матери".
Именно за счет роста количества поклонниц табака врачи США относят пятикратное увеличение за последние двадцать лет заболеваний раком легких среди женщин Курение и алкоголь резко увеличивают у молодых женщин риск выкидыша, смерти ребенка в угробе малого его веса и умственной неполноценности, осложненных родов, отмирания больших участков плаценты и т. д.
Жажда некоторых женщин и девиц быть во всем "не хуже" мужчин, не подкрепленная достаточной культурой и более-менее развитым интеллектом, способна ввести в "моду" не только рак легких и рождение недоносков. Вот два коротких сообщения зарубежной печати:
"Если в вечерний час на пустынных улицах Токио вас остановит молодая особа в джинсах или миниюбке с пистолетом в руках, не удивляйтесь этому еще одному проявлению равенства полов и постарайтесь без излишнего шума расстаться с содержимым вашего кошелька. Женская преступность, охватившая многие страны Запада, не миновала и Японию, причем все чаще преступницы, обычно молодые девушки, начинают прибегать к "чисто мужским" методам: вооруженный грабеж, налеты на магазины, похищение людей и т. д.".
"Преступность среди девушек в возрасте от 16 до 19 лет в США за последние годы резко возросла. По числу мошенничеств, магазинных краж, драк и потреблению наркотиков -девушки уже сравнялись с представителями "сильного пола". Это выводы Института по изучению проблем молодежи, полученные на основании обследования в штате Иллинойс, перекликаются с последними данными Федерального бюро расследований о росте преступности в Соединенных Штатах..."
И снова: то, что достаточно неприятно видеть в мужчинах, в женщинах просто отвратительно, противоестественно и, заметьте, вдвойне вредно для общества.
Дурные мужские привычки и пороки, перенятые прекрасным полом, пагубны не только для физического здоровья вступающих в жизнь поколений. Специалисты, думается, вполне резонно предостерегают нас от обольщения тем фактом, что женщинами преступлений совершается сравнительно меньше, чем мужчинами. В нравственном отношении преступления, совершенные женщинами и девушками, растлевают их гораздо тотальнее и непоправимее. А ведь воспитанием детей в основном занимаются матери. При разводе дети остаются, как правило, с ними же. Дети, рожденные вне брака, растут только возле матерей. Можно себе представить, каким тяжелым и многократным "педагогическим эхом" отдается в обществе даже незначительная доля женских преступлений!
РСснечно, женщины и девушки, пытающиеся сравняться с мужчинами в правонарушениях и жестокости, встречались всегда, но в том и вопрос, что отношение к качествам, способствовавшим подобной "эмансипации", было иным. И со стороны общественного мнения, и со стороны самих представительниц "слабого пола", которые возжаждали стать "сильными".
Мы уже упоминали об опросе, проведенном среди старшеклассников двух московских школ. Так вот, девочки, расставляя по значимости мужские качества, мужественность поместили на 10 - 11-е места (из 15)
А на первом-втором местах оказалось "уважение к женщине". Уважение это каждый, конечно, понимает по-своему. Похоже, что кое-кто имел в виду и "послушание". Зато из всех предложенных на выбор женских качеств (женственность, доброта, аккуратность, скромность, женская гордость, честность, хозяйственность, ум, сила воли, практичность, энергичность, уважение к мужчине) на первые места девушки поставили... женскую гордость и силу воли. Так вот.
Мы, конечно, приветствуем в девушках женскую гордость, но это ведь не означает, что мы призываем девушек самих ценить ее в себе превыше всего. Это, думается, две разные гордости. Одна возникает, когда девушка гордится своей добротой, женственностью, умением сочувствовать окружающим, понимать их поженски (сердцем). Эта гордость - синоним высокого чувства достоинства. А гордость своей гордостью не приближает к людям, а отгораживает от них, с ней мягкость и доброта действительно уживаются плохо.
А вот сила воли может оказаться превыше тех качеств, для сохранения которых она вроде бы только и требуется. А не сама ради себя самой.
С такой "силой воли" (как самоцелью) легко сочетаются и жестокость, и развязность, и пренебрежение общественным мнением.
И вот мы уже мучительно ломаем голову над вопросом: как такое мыслимо? Три девушки (15 - 17 лет), встретив в темном переулке старую учительницу, гнусно матерятся, торжествуют ("Попалась, сволочь!")
и начинают планомерное избиение под молодецкие выкрики: "Кулак под дых!.. Кулак по морде!.."
Мы почти в шоке от другой истории. Четыре девочки-восьмиклассницы уводят в окружении толпы зрителей в лесопарк пятую и спокойно, методично, с перерывами на отдых избивают ее: сшибают с ног, пинают, топчут, норовя "раскрыть" сжавшуюся в комочек подругу, чтобы "удобнее было", чтобы можно было и каблуком по лицу достать!..
В ходе судебного разбирательства по последнему преступлению девочек из весьма интеллигентных, интеллектуальных семей, где на домашних концертах играют Моцарта, Баха, Рахманинова, всплыла и такая деталь. В школе, где учились и пэлачи, и жертва, и зрители, на факультатив по домоводству мальчиков ходило больше, чем девочек, а занятия по самбо и вождению автомобиля, наоборот, предпочитали девочки.
Маскулинизация как обратная сторона феминизации?
Выяснилось также, что во время избиения два десятка мальчиков (не таких уж и мальчиков - восьмиклассники, девятиклассники) стояли вокруг и наблюдали. С интересом. Все акселераты - косая сажень в плечах, спортсмены, интеллектуалы, бегло рассуждают о квантах и пульсарах (спецшкола все-таки!). И наблюдали не пассивно. Кое-кто давал "квалифицированные" советы: "Если хотите поставить на колени, надо ударить по сухожилию!..", "Ногами ее. Ногами!..".
Избивали слабого, не защищающегося, девушку, товарища. Избивали сообща, жестоко. А они стояли и смотрели. Я не говорю о культуре, цивилизации и т. д.
Даже древний мужской инстинкт защиты слабого, защиты женщины, защиты "своего", наконец, в них молчал. Феминизация как оборотная сторона маскулинизации?
Никакие слова не могут передать меру мужской деградации, до которой докатились эти акселераты.
И разве только одни они?
Но, может быть, требуя ,каких-то особых мужских добродетелей от той части народонаселения, которая пока еще все-таки ходит в штанах (хотя уже и потеряла монопольное право на эту часть своего гардероба), мы проявляем только консерватизм мышления, питаемся безнадежно устаревшими представлениями, соответствовавшими условиям драчливых, грубых, жестоких прошлых времен, а в наш гуманный, просвещенный век ничего такого уже не надо? Давайте оглянемся: требует ли по-прежнему жизнь от мужчин традиционных "мужских" качеств или просто мы твердим о них по инерции, в то время как жизнь-то мудрее и формирует нас уже по меркам XXI века?
НУЖНЫ ЛИ МУЖСКИЕ ХАРАКТЕРЫ
В ВЕК КНОПОК И ЭЛЕКТРОНИКИ?
Как-то в ходе одной из бесед со старшеклассниками я высказал мысль о том, что мальчишка, юноша, мужчина и в наше время должен быть при любой, самой мирной профессии немножко, как бы это выразиться поточнее, воином, бойцом...
- Может быть, вы хотите сказать "борцом"? - вежливо подсказали мне из зала.
- Если вкладывать в это слово тот смысл, который вкладывал Маркс, говоря, что счастье в борьбе, то да, - ответил я. - Но сейчас, когда иной анонимщик-пасквилянт тоже именует себя борцом за справедливость, когда мы не полы подметаем, а "за чистоту боремся", хочется другое слово выбрать для тех, кто ведет себя в жизни по-мужски. Я даже считаю, что каждому парню просто для собственного правильного мироощущения необходимо какое-то время отслужить в армии.
- В современной войне, если уж она обрушится на мир, умение ходить строем и стрелять из автомата не потребуется, - снисходительно улыбнулся один из слушателей. - Сейчас воевать будут физики, инженеры, математики. Поэтому, чем терять два-три года на казарменные науки, полезнее для нашей обороноспособности овладеть, например, профессией программиста или геофизика...
А его товарищ по парте добавил:
- Война сейчас бессмысленна. Она вроде самоубийства. А зачем к самоубийству готовиться?
Готовиться ft самоубийству действительно нет нужды. Но из этого вдвсе не вытекает, что и к другим вариантам не надо себя готовить, что вообще уже настоящие мужчины не нужны.
Недавно, как рассказывает американский журнал "Ньюсуик", на прием к психиатру в Бостоне пришла 11-летняя девочка и поделилась преследующим ее страхом: когда начнется ядерная война, она не успеет покончить с собой. По свидетельству американских врачей, дети уже в пять лет начинают "бояться исчезновения мира". Это ощущение "абсолютного отсутствля будущего", как подчеркивают специалисты, вредно и опасно вдвойне - и тем, что оно вызывает у молодежи тяжелые настроения, и тем, что порождает цинизм, крайние формы асоциального, эгоцентрического поведения. Любые соображения, связанные с будущим, если человек убежден в неизбежности термоядерной войны, кажутся бессмысленными, все привычные идеалы и ценности выглядят ничего не стоящими. Большинство учащихся в ходе одного из опросов ответило, что опасения ядерной войны, возможно, повлияют на их решение иметь семью. Даже пятиклассники говорили, что не будут "иметь детей" или что их "дети станут уродами".
Весьма печальные факты, не правда ли? И вот что примечательно: такое ощущение обреченности в душах людей на руку только негодяям. В том числе любителям побалансировать на грани войны. Ведь обреченность атрофирует волю людей к сопротивлешпо, действию, борьбе.
Но нужны ли в наше время, когда малейшая неосторожность способна испепелить мир, разговоры о борьбе, призывы к активности, к насилию пусть и над злом, пусть и над противником, врагом? Не рискованно ли это, не опрометчиво ли?
Вопрос весьма непростой и неоднозначный. С одной стороны, мне очень хочется присоединиться к мыслям, высказанным в журнальной статье Алеся Адамовича, одного из авторов той книги, которая цитировалась выше. Говоря о действительно опасной для существования человечества ситуации, сложившейся ныне на земле, писатель делает вывод, что сейчас, когда даже один выстрел, подобный выстрелу Г. Принципа в Сараеве [Убийство в Сараеве в 1914 году австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, послужившее поводом к началу первой мировой войны. (Авт.)], способен стать стартовым сигналом для полного самоуничтожения человечества, насилие как способ решения социальных проблем превращается в чистое безумие. Он мечтает об утверждении "казавшегося бессильным и наивным библейского принципа-запрета "не убий". И далее: "Абсолютный запрет на кровь и жестокость, диктуемый высшими интересами рода человеческого, - вот формула гуманизма, рождающегося и исходе самого жестокого и кровавого из веков..." И еще:
"...Люди обязаны выработать в себе абсолютное отвращение к убийству себе подобных - такое же, как испытывают к каннибализму... Человек разумен лишь в той степени, в какой он добр, милосерден, гуманен..."
Называется статья, из которой взяты эти фразы, "Слово против силы".
Не хочется оспаривать столь симпатичные, столь гуманные, столь красивые и разумные (с позиций конечного развития человечества) утверждения, освященные к тому же именами всех великих гуманистов прошлого, в том числе и наших, отечественных: Л. Толстого, Ф. Достоевского. Хочется верить, что человеческая история действительно уже достигла в XX веке того счастливого рубежа, на котором можно обойтись без всякого насилия, без всякого кровопролития (и, кстати, без традиционных мужских качеств - слабые, кроткие женщины "словом"-то владеть способны ничуть не хуже, чем мужчины). Хорошо, если бы все было так, но увы...
У бурного XX века много разных названий. Среди них не встречалось одного - "кровавый". А ведь наш век его вполне заслужил. Две мировые войны, в ходе которых людские потери составили 70 миллионов человек, гитлеровские концентрационные лагеря, крематории и душегубки, Хиросима и Нагасаки, "грязная война" во Вьетнаме, злодеяния пиночетовцев и полпотовцев, истребление мирного населения израильскими захватчиками на Ближнем Востоке... Всего не перечислишь.