Страница:
просто составят о вас определенное мнение и перестанут обращать на вас
внимание. Но некоторые из них очень обеспокоятся, увидев, что кто-то
действительно проявляет повышенную внимательность.
Каждый из присутствующих на семинаре окружен людьми, которые так же,
как и он сам, стараются стать более внимательными. Мы напоминаем друг другу
о нашей цели. Это особая ситуация. Но в дальнейшем вам предстоит делать это
в повседневной жизни, в тех условиях, в которых вы живете. И не надо
удивляться, что это будет гораздо труднее, чем здесь.
ИСКАТЬ ИСТИНУ, А НЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
Студент: Я не уверен, что то, что мы сегодня делали, поможет мне в
решении моей проблемы, которая связана со старанием быть сознающим в
повседневной жизни.
Не забывайте чувствовать свои руки и ноги, когда говорите; мне кажется,
вы забыли об этом.
Студент: Да, спасибо (замолкает, чтобы перефокусироваться). Так вот,
когда я пытаюсь научить себя этому, то стараюсь сосредоточиться на чем-то
одном в каждый отдельный момент.
Извините, я перебью вас, прежде чем вы подкрепите свою убежденность в
трудности своих проблем. Мы все прекрасно умеем убеждать себя в том, что не
сможем чего-то сделать, так что, пытаясь, мы делаем это только вполсилы. И
конечно, оказываемся правы: нам это не удается. Так что не следует убеждать
себя заранее.
Студент: Но я хотел бы знать, есть ли что-то особое, из-за чего
теряется радость присутствия. Когда я был внимателен к тому, как вел машину,
чувствовал свои руки на руле, чувствовал свою спину, ноги, -- это было
великолепно. Затем я приехал в мастерскую, и механик спросил: "Что-то не в
порядке?", а я ответил: "Нет, просто обычная проверка". Потом он позвал меня
и сказал: "Хотите, чтобы я устранил дребезжание?", на что я ответил: "Какое
дребезжание?"
Я просто не заметил его, я его упустил. И дрожь присутствия, когда я
вел машину и был внимательным, ушла. Что мне делать?
Ищите истину, а не удовольствие. Если вы ведете машину и при этом
действительно внимательны и вам это приятно, появляется искушение подумать,
что это и есть "дзен водителя", и захотеть всегда так хорошо себя
чувствовать, когда сидишь за рулем и ощущаешь свои ноги. Это не стремление
обращать внимание на то, что есть, a стремление просто продолжать вызывать в
себе приятное состояние. Если оно приходит само по себе, это прекрасно, но,
если вы стараетесь его вызвать, вы уже ищете не истину, а удовольствие. Если
вы стремитесь к удовольствию больше, чем к истине, вы рискуете исказить свое
восприятие.
НЕИЗБЕЖНОСТЬ ОШИБОК
Выполнение этого упражнения не означает, что мы превратимся в
сверхлюдей, видящих все насквозь. Мы будем по-прежнему совершать ошибки,
будем людьми, хотя возможно, что ошибок станет меньше.
Например, когда мне случается пораниться, то секундой позже -- слишком
поздно, разумеется, -- я обнаруживаю, что не был внимательным. На некоторых
фабриках над станками вешают юмористическую табличку: "Включи мозги, а потом
машину!" Это относится и к нашему физическому телу. Когда мы движемся, а
думаем о чем-то другом, то можем пораниться. Не помню, чтобы со мной
когда-нибудь произошло подобное, если обращал внимание на то, что делаю.
ГРЕЗЫ О ПРИСУТСТВИИ НЕ ЕСТЬ ПРИСУТСТВИЕ
Мне хотелось бы предупредить вас, что вы можете грезить о присутствии.
Я часто ловлю себя на этом. Впервые я прочел о методе чувствования в книге
П.Д. Успенского, известнейшего ученика Гурджиева, в 1964 году.
Приблизительно в середине книги я внезапно понял, что значит присутствовать
в своих чувствах, и сделал это. Оглядываясь назад, я могу сказать, что это
было мини-пробуждение. Можно сказать, что там и тогда я до некоторой степени
пробудился.
Я рассказывал об этом другим, обсуждал это с ними, я продолжал читать
работу Успенского, но через три месяца понял, что после секундного
пробуждения я снова заснул и всего-навсего грезил о пробуждении. Нетрудно
грезить о внимательности и пробуждении, о том, что вы должны были бы
чувствовать, и убеждать себя, что вы чувствуете это. Правильное
осуществление этого подразумевает, что вы возвращаетесь к ощущениям того,
что действительно чувствуют в данный момент ваши руки и ноги, что вы
действительно сейчас видите, какие звуки слышите. Эти вещи находятся в
настоящем, они реальны. Данная техника противостоит тенденции грезить о себе
и мире, вместо того чтобы воспринимать себя и мир. К сожалению, у меня было
много грез о том, что такое присутствие. Понимание этого и собственное
переживание тенденции подменять грезами реальное восприятие -- это важная
часть обучения.
ЛЮДИ, ПРИВОДЯЩИЕ НАС В ЯРОСТЬ
Студент: Что вы можете сказать о внимательности в моменты, когда вы
обнаруживаете, что реагируете на кого-то или что кто-то реагирует на вас?
Когда, например, вам хочется "убить этого идиота"?
Студент: Да! Это одна из моих проблем.
Это часто случается. Я несколько раз сталкивался с этим по пути на наш
семинар. Раньше мне часто хотелось буквально убить водителей, которые не
соблюдали дистанцию и шли бок о бок с моей машиной. В принципе я знал, что
внимательность может избавить меня от этого, однако понадобилось три года
практики внимательности, прежде чем я научился относиться к подобным вещам
спокойно. Долгое время я недоумевал, почему эта эмоция не исчезает уже от
одного того, что я внимателен к ней. Я хотел немедленных результатов.
Сейчас я тоже автоматически злюсь (правда, без желания убить), когда,
например, водитель передо мной не сигналит поворот до того, как его
осуществить. Как же! Я оказался зависимым от них -- я, замечательный я! -- а
мог бы сэкономить несколько секунд, может быть, даже минуту, если бы они
вовремя подавали сигналы. Я перешел бы на правую линию и обогнал бы их. Как
они могут быть так невнимательны и враждебны ко мне!
Все, что я могу здесь сказать, имейте это в виду и практикуйте
внимательность. Эти маленькие эмоции -- маленькие с более пробужденной точки
зрения, но большие для обычного "эго" в его общепринято-трансовом состоянии
-- запускаются и привлекают ваше внимание, и вам приходится бороться за
обретение внимательности. Может быть, если вы постараетесь, вам удастся
вернуть себе внимательность через пять минут.
Студент: Мне хотелось бы уметь возвращаться в настоящее в тот же
момент, прямо когда кто-то набрасывается на меня с эмоциями.
Сразу! Может быть, при большей практике восстановление внимательности
будет у вас занимать две минуты, может быть, несколько секунд, а может быть,
в конце концов вы научитесь быть внимательными прямо в момент возникновения
реакций. Как вы знаете, такая внимательность -- замечательная вещь.
Однако не будьте слишком требовательны к себе. У всех нас было по
двадцать, тридцать, сорок или больше лет практики ускользания внимания. Наше
окружение способствовало этому, и все наши потребности и эмоции были с этим
связаны. Вы не можете измениться за один вечер.
В самовоспоминании -- чувствовании-смотрении-слушании -- хорошо то, что
оно не только полезно, но и создает ряд моментов, когда эта практика
доставляет радость. Есть особая прелесть в том, чтобы реально
присутствовать. Вы чувствуете себя более живыми. Контраст с охваченностью
неким эмоциональным трепетом особенно полезен, чтобы понять ценность
присутствия.
В ситуациях, особенно насыщенных эмоционально, вы подчас не помните о
внимательности или можете лишь смутно вспомнить и стараться почувствовать
свои руки и ноги. Вы (точнее, ваш обусловленный ум) может решить, что вся
эта внимательность, чувствование рук и ног, ничего не стоит по сравнению с
чувствами к негодяю, который находится перед вами. Иногда лучшее, что вы
можете сделать, -- это вернуться в настоящее через пять минут после
выяснения отношений. Тогда вы, по крайней мере, можете глубоко вздохнуть и
несколько расслабиться.
Если вы вообще не пытаетесь быть внимательными, может пройти несколько
дней, прежде чем вы вернетесь в настоящее. Если вы возвращаетесь в настоящее
через пять минут, то, может быть, у вас еще останется возможность извиниться
и не испортить отношения навсегда. Возможно, по мере практики интервал
сократится до трех минут, а затем и во время всплеска эмоций вы
соприкоснетесь с настоящим и сможете сказать себе "стоп!", прежде чем вас
накроет следующая эмоционально-когнитивная волна.
ПАРАДОКСАЛЬНОСТЬ ВНИМАНИЯ К ВНЕШНЕМУ
В самовоспоминании посредством чувствования-смотрения-слушания есть
кажущийся парадокс, о котором мы еще не говорили. При внимательном
рассмотрении может показаться, что этот процесс предназначен для большего
сознавания внешнего мира. Шестьдесят -- семьдесят процентов внимания
отдается смотрению, от тридцати до сорока -- слушанию, и лишь около десяти
процентов остается для тела. Это может увеличить ваше сознавание мира и
своего физического тела, таким образом вы получаете подпитку и воспринимаете
мир более точно.
Но это в то же время дает вам больше возможности осознавать свой
внутренний мир. Почему? Потому что вы не вовлекаетесь в психологические
реакции, фантазии, страхи и надежды и прочее до такой степени, чтобы терять
представление о том, что действительно происходит. В результате вы
становитесь более чувствительным к собственным мыслям, чувствам и интуициям.
Вы, например, не впадаете в ярость, прежде чем заметите, что вас что-то
возбуждает. Если вы чувствуете-смотрите-слушаете, ваши эмоции становятся не
столь интенсивными, они не захватывают всю вашу энергию, а слабые эмоции
обычно бывает легче воспринимать более точно.
СТРАЖНИК У ВОРОТ
Эта метафора, полезная для описания обычного состояния ума, принадлежит
Роберту де Роппу. У де Роппа интересно написано о Гурджиеве, хотя мне он
кажется излишне саркастичным; читая его, постарайтесь отвлечься от его
нигилизма и горечи, понятных с личной точки зрения, поскольку у него было
очень трудное детство.
Де Ропп предлагает рассматривать наш ум как средневековый город,
огороженный крепостной стеной. Войти в него можно только через главные
ворота. Как всякий город, он состоит из отдельных районов: в одном
сосредоточены художественные галереи, музеи, театры; в другом -- рынки; есть
фабричный район, есть университеты, но есть и трущобы. Обратите внимание,
что прозвонил колокол.
События, которые происходят с нами в жизни, подобны путникам, входящим
в открытые городские ворота. Обычно люди входят и выходят, когда хотят. В
жизни ведь все случается. Одни приходят и читают в университете интересную
лекцию, которая обогащает нас. Другие приносят пищу, необходимую нам для
существования. С некоторыми приятно поговорить. А некоторые направляются в
трущобы и поднимают там мятежи, в результате вам приходится за это платить.
Это своего рода эмоциональные провокаторы, отправляющиеся в трущобы, чтобы
вызывать недовольство.
Чувствование-смотрение-слушание подобно стражнику у ворот, который
осматривает и оценивает пришедших. Для одних он широко открывает ворота, а
перед другими -- закрывает. Чтобы разумно судить о том, кому можно войти, а
кому нет, нужно быть присутствующим. "Путники" могут подойти к воротам
внезапно, и, если вы отвлечетесь хоть на секунду, они могут проскользнуть
внутрь.
Эта аналогия кажется мне очень полезной. Если я до некоторой степени
присутствую -- контролирую ситуацию время от времени -- и если, например, за
моей спиной внезапно прозвучит громкий гудок автомобиля, я подпрыгну,
поскольку мое тело так запрограммировано. Но я немедленно осознаю, что
подпрыгнул из-за внезапного звука, осознаю, что это за звук, замечу, что
автомобиль не едет на меня, и потому довольно быстро успокоюсь.
Если я не присутствую, это подпрыгивание включит аварийные системы
моего тела, и я буду чувствовать себя возбужденным около получаса. Если у
вас появляются определенные стимулы и вы не присутствуете, а потому не в
состоянии сразу понять, представляет ли внезапное происшествие реальную
угрозу, возникает адреналиновая реакция. Если адреналин попадает в кровь,
вам понадобится длительное время, чтобы успокоиться. Внимательность полезна
и позже, чтобы справиться с этим, но, если вы опоздаете больше чем на
полсекунды, начнется адреналиновая реакция, и эта дополнительная энергия в
теле будет затруднять внимательность.
Я не хочу сказать, что следует подавлять эмоции, все время быть на
страже, чтобы не столкнуться с чем-то неприятным, или что нужно
воздерживаться от реакции на что-то неприятное. Но самовоспоминание создает
совершенно иное отношение к собственным эмоциям, более спокойное и вместе с
тем более интенсивное и психологически чистое. Кроме того, посредством
самонаблюдения и самоизучения вы можете реально оценить свою неспособность
справиться с определенными ситуациями -- своего рода эмоциональными
мятежами, в результате которых вы можете лишиться своей энергии на час, на
день и больше.
ОБУЧЕНИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО УМА
Студент: Не хотите ли вы сказать, что нам не следует прислушиваться к
своим чувствам? Если что-то раздражает меня, нужно сосредоточиться на руках
и ногах и таким образом избавиться от своих чувств?
Аналогия, которую я привел, касается прежде всего крайностей. Обычные
эмоции представляют собой прекрасную возможность переживать и учиться.
Продолжая чувствовать-смотреть-слушать, оставаясь сконцентрированным на
собственном теле, мы можем более ясно и более тонко, чем обычно,
воспринимать и различать свои эмоции, хотя поначалу может показаться, что их
слишком много: мы заметим их больше, чем всегда. Это входит в обучение
эмоционального разума. Наши эмоции нуждаются в обучении, так же как
интеллект и тело. Как правило, они недоразвиты и невротичны, как это бывает
с двумя из наших трех "мозгов".
Давайте вспомним, что существенная часть процесса обучения
внимательности состоит в том, чтобы ясно сознавать, что происходит реально,
от мгновения к мгновению. Эмоция тревоги, например, обычно является очень
сильной, недифференцированной. Быть более внимательным -- значит знать, что
вы, скажем, особенно боитесь А, В и С, и уметь на телесном уровне
прочувствовать от мгновения к мгновению вариации и качества того, как
переживается страх.
Если вы можете это делать, вы располагаете более разумным и более
дифференцированным восприятием ситуации. В одних случаях вы можете научиться
просто принимать ситуацию; в других, когда вы в состоянии что-то сделать, вы
будете действовать с большей ясностью и эффективностью. Не нужно путать
аварийную ситуацию, когда приходится закрывать ворота, с повседневной
жизнью. Но нам следует научиться ставить стражника у ворот, развивать
наблюдающую часть ума.
"УЖАСНЫЙ ТИП" МОЖЕТ БЫТЬ ПОЛЕЗНЫМ
Гурджиев нередко стимулировал эмоции своих учеников неординарными
способами. В течение ряда лет у него был учебный центр во Франции, в старом
замке Шато де Приер. Ученики регулярно приезжали туда жить: работали в саду,
красили стены, мыли туалеты, а также посещали лекции и получали личные
инструкции. В учебном центре жили также несколько русских эмигрантов,
приехавших из
России вскоре после большевистской революции. Один из них (условно
назовем его Бехтеревым) особенно раздражал тех, кто приезжал в Шато де Приер
в качестве духовного ученика. Он не был учеником Гурджиева и вообще считал
все духовные разговоры чепухой. Его привычки заставляли людей, что
называется, лезть на стену. Он казался самым невнимательным, самым
эгоистичным и раздражающим человеком на свете.
Ученики Гурджиева ненавидели Бехтерева. Они приехали ради серьезной
духовной работы, а этот "ужасный тип" постоянно раздражал и отвлекал их. Они
стали разыгрывать над ним злые шутки, порой до такой степени неприятные, что
ему пришлось уехать. Я не могу точно сказать, но, по-моему, однажды они даже
вываляли его вставные зубы в коровьем навозе. Он уехал совершенно
взбешенный.
Когда Гурджиев узнал о его отъезде, то немедленно вскочил в машину и
направился в Париж. Разыскав там Бехтерева, он умолял его вернуться, обещая
огромные деньги только за то, что тот согласится жить в Приере. Позже он
объяснил ученикам, что этот человек -- одно из наиболее ценных учебных
пособий, какие у него есть. "Вы занимаетесь здесь самоизучением, -- говорил
он, -- и этот человек наступает на ваши любимые эмоциональные мозоли каждый
день, предоставляя великолепную возможность увидеть, как устроены ваши
психологические механизмы. Его отъезд -- большая потеря для тех, кто хочет
реального самопознания, а не фантазий, которые вы имеете относительно себя и
своих возвышенных духовных целей".
Я совсем не имею в виду, что вы должны начать искать подобного
человека. Жизнь сама сведет вас с такими людьми.
Наиболее ценным достижением является изменение установки. Вы начинаете
сознавать, что не знаете собственных психологических механизмов, что
вовлекаетесь в автоматические, бессознательные реакции, которых не понимаете
и которые портят вам жизнь. Вы обнаруживаете, что, прежде чем вы сможете
что-то с этим сделать, нужно понять, что в вас происходит, что необходимо
самоизучение, самовоспоминание и самонаблюдение. Тогда стрессы и напряжения
жизни становятся подарками. Они дают вам возможность увидеть вещи, которые
вы иначе не заметили еще бы много лет.
Это одна из причин того, почему Гурджиев не был сторонником монастырей
и уединенных мест, которые создаются для обеспечения людям покоя, чтобы
улеглись волнующие их тревоги. Там никто не наступает на больные мозоли, там
не нужно решать никаких проблем. Человек оказывается в искусственной
ситуации, которая в некотором отношении благоприятна, но в то же время может
создать у него иллюзию относительно духовного развития. Работа над собой в
обычной жизни, где продолжают происходить всякие неприятные вещи,
обеспечивает богатый материал для изучения.
Из сказанного вовсе не следует, что нужно делать свою жизнь более
тяжелой. Она и без того создает достаточно неприятностей, так что нет
необходимости в специальной власянице.
Студент: Я работаю с таким человеком, который наступает мне на мозоли.
Это моя сослуживица. Я часто вынужден иметь с ней дело, и она нажимает на
все мои кнопки. Это воплощенный демон! Иногда мне хочется ее убить. Она всех
доводит до белого каления. Но я надеюсь, что когда-нибудь смогу общаться с
ней и одновременно наблюдать за собой и видеть ее как реального человека.
Она -- хороший учитель для вас.
Студент: Да, конечно. Это ценно для меня. Но как хорошо было бы не
работать с ней!
Находясь в ее обществе, вы могли бы даже сделать для нее что-нибудь
хорошее, не важно, будет она знать об этом или нет. Если она так ведет себя
со всеми, то, наверное, она очень одинокая женщина. И то, что кто-то время
от времени готов общаться с ней, может быть важным для нее.
Студент: Мне, однако, не хотелось бы проводить с ней много времени!
(Смех.)
Другой студент: Как хорошо работать по собственному расписанию, а не по
навязанному кем-то.
Да, хорошо располагать своим временем, но, с другой стороны, можно
многого достичь, именно используя ситуации, которые вас подталкивают. Есть
опасность не развить свои возможности понимания, бессознательно выбирая не
слишком неприятные ситуации. Когда жизнь навязывает вам что-то свое, у вас
больше материала для работы.
УМЕНИЕ ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО ЕСТЬ
Я не хотел бы преувеличивать трудности вырабатывания в себе
внимательности. Несмотря на то что мы много лет жили иллюзиями и грезами и
нам теперь трудно стремиться к внимательности, надо отметить, что
внимательность тоже имеет свои положительные стороны. Умение жить в
настоящем порождает тонкое, но очень значимое удовольствие. Это один из
аспектов того, что Шинзен Янг называет необусловленным счастьем.
Наше счастье основано, как правило, на успехе: я счастлив, если получаю
то, чего хотел, и наоборот, несчастлив, если не получаю. Это обусловленное
счастье. Присутствие и внимательность содержат в себе некий тип счастья,
который выходит за рамки этой обусловленности. Присутствуя и принимая, мы
обычно не создаем дурную карму, не стремимся слепо и отчаянно к
удовольствию, не совершаем бессмысленных поступков, вызывающих негативные
последствия.
Присутствие и внимательность дарят нам порой живые мгновения красоты,
удовлетворения и прозрения, хотя временами и приходится остановиться и
принять нечто неприятное для себя, нечто такое, что мы поняли относительно
собственной жизни, нечто смущающее нас, факты жестокости и страданий --
наших собственных и других людей. Постепенно наше психологическое
пространство расширяется, и мы начинаем получать большее удовлетворение во
всех областях жизни.
ЧРЕЗМЕРНОСТЬ УСИЛИЙ
Студент: Не могли бы вы что-нибудь сказать о мере усилия во время этой
практики? Понятно, что ничего нельзя получить, не прилагая достаточных
усилий; однако мне кажется, что, если усилия слишком велики (колокол звонит
-- остановите внешнее движение, замолчите и понаблюдайте за собой
полминуты), вы рискуете откусить больше, чем можете проглотить, и в
результате потерпите неудачу. Не стоит ли подумать об оптимальной затрате
усилий?
Я бы сказал так: большую часть времени следует быть благоразумным, но
иногда и неблагоразумным.
Гурджиев не придерживался "благоразумия" в этом отношении. Он говорил,
что усилия вообще не идут в счет, речь идет только о сверх-усилиях, которые
вы совершаете, перейдя черту истощения. Эта установка отчасти верна, а
отчасти является личной особенностью Гурджиева. По эннеаграмме [2] он был
человеком "восьмого типа". Такой человек автоматически увеличивает усилия,
сталкиваясь с препятствиями.
Вы правы: слишком большие усилия временами непродуктивны. Но иногда
следует делать сверх-усилия. Например, в гурджиевской группе, в которой я
когда-то работал, мы устраивали мини-ретриты, которые длились по нескольку
дней и нескольку ночей. В это время мы не спали. Мы все время были чем-то
заняты, и все время поддерживали в себе самовоспоминание --
чувствование-смотрение-слушание.
Первая ночь бывала не так трудна, но к концу второй ночи состояние
становилось тяжелым, и люди многое узнавали о сне в далеко не метафорическом
смысле: они имели возможность непосредственно наблюдать затуманенное
сознание. Они узнавали также, что такое реальные усилия.
Это крайность, но крайность, ограниченная во времени. Некоторые люди
пытались продолжать такой режим работы, ограничивая сон четырьмя часами в
сутки в течение двух месяцев. Я лично считаю, что это своего рода
сумасшествие, и некоторые из них были близки к тому, чтобы наезжать на
телефонные будки и т.п. Такого рода лишение себя сна достаточно опасно.
Для меня и многих других (здесь есть индивидуальные различия) пара
ночей, проведенных совершенно без сна, во многих отношениях равносильна дозе
ЛСД. Усталость и сонливость разрушают обычные автоматические привычки. Если
вы в достаточной мере умеете концентрироваться, наблюдать и отмечать свои
инсайты, то короткий период лишения сна в правильном контексте работающей
группы может быть полезным. Но как способ жизни -- это глупо, если только
вы, как многие, не любите жить на грани опасности все время.
СТРЕМЛЕНИЕ К ОПАСНОСТИ
Одной из реакций на отупение от обыденной жизни среди теней сансары, в
трансе общепринятого является стремление к опасности. "Я могу быть убит
каждую секунду, а значит, я жив". В опасных видах спорта вроде прыжков с
трамплина или автогонок присутствие в физическом мире просто необходимо:
если ваше внимание отвлечется на две десятых секунды, вы рискуете получить
увечье или погибнуть. Другим примером того же может служить тот факт, что
для многих ветеранов Второй мировой войны участие в боях, по их рассказам,
-- это самые реальные, самые живые моменты в их жизни.
Если за вами кто-то гонится, пытаясь вас убить, то это неплохая
тренировка для того, чтобы проснуться и быть более живым. Это эффективно с
точки зрения реального принуждения к чувственному присутствию и может
создавать весьма разнообразную пищу для впечатлений. Хотя здесь есть один
недостаток: вас действительно могут убить, к тому же вам, возможно,
понадобится отстреливаться, не говоря уже о моральных проблемах.
В том, что опасность такого рода способствует большему присутствию,
состоит одна из проблем работы во имя мира. Для спящих, как сказал бы
Гурджиев, война -- одно из немногих событий, которое делает их живыми, так
что чисто рациональных оснований оказывается недостаточно, чтобы
отказываться от нее. Поэтому я считаю жизненно важным учить людей таким
методам, как чувствование-смотрение-слушание или формальная медитация,
айкидо и др., которые дают возможность быть более живыми, не подвергая себя
и других смертельной опасности и не причиняя больших разрушений.
Итак, будьте благоразумны в отношении сверх-усилий, но иногда
подхлестывайте себя. Будьте, однако, практичными, не создавайте ситуаций
реальной опасности. Не лишайте себя сна, если вам предстоит вести машину.
БУДИЛЬНИКИ
Студент: Правильно ли помогать себе знаками, напоминаниями?
внимание. Но некоторые из них очень обеспокоятся, увидев, что кто-то
действительно проявляет повышенную внимательность.
Каждый из присутствующих на семинаре окружен людьми, которые так же,
как и он сам, стараются стать более внимательными. Мы напоминаем друг другу
о нашей цели. Это особая ситуация. Но в дальнейшем вам предстоит делать это
в повседневной жизни, в тех условиях, в которых вы живете. И не надо
удивляться, что это будет гораздо труднее, чем здесь.
ИСКАТЬ ИСТИНУ, А НЕ УДОВОЛЬСТВИЕ
Студент: Я не уверен, что то, что мы сегодня делали, поможет мне в
решении моей проблемы, которая связана со старанием быть сознающим в
повседневной жизни.
Не забывайте чувствовать свои руки и ноги, когда говорите; мне кажется,
вы забыли об этом.
Студент: Да, спасибо (замолкает, чтобы перефокусироваться). Так вот,
когда я пытаюсь научить себя этому, то стараюсь сосредоточиться на чем-то
одном в каждый отдельный момент.
Извините, я перебью вас, прежде чем вы подкрепите свою убежденность в
трудности своих проблем. Мы все прекрасно умеем убеждать себя в том, что не
сможем чего-то сделать, так что, пытаясь, мы делаем это только вполсилы. И
конечно, оказываемся правы: нам это не удается. Так что не следует убеждать
себя заранее.
Студент: Но я хотел бы знать, есть ли что-то особое, из-за чего
теряется радость присутствия. Когда я был внимателен к тому, как вел машину,
чувствовал свои руки на руле, чувствовал свою спину, ноги, -- это было
великолепно. Затем я приехал в мастерскую, и механик спросил: "Что-то не в
порядке?", а я ответил: "Нет, просто обычная проверка". Потом он позвал меня
и сказал: "Хотите, чтобы я устранил дребезжание?", на что я ответил: "Какое
дребезжание?"
Я просто не заметил его, я его упустил. И дрожь присутствия, когда я
вел машину и был внимательным, ушла. Что мне делать?
Ищите истину, а не удовольствие. Если вы ведете машину и при этом
действительно внимательны и вам это приятно, появляется искушение подумать,
что это и есть "дзен водителя", и захотеть всегда так хорошо себя
чувствовать, когда сидишь за рулем и ощущаешь свои ноги. Это не стремление
обращать внимание на то, что есть, a стремление просто продолжать вызывать в
себе приятное состояние. Если оно приходит само по себе, это прекрасно, но,
если вы стараетесь его вызвать, вы уже ищете не истину, а удовольствие. Если
вы стремитесь к удовольствию больше, чем к истине, вы рискуете исказить свое
восприятие.
НЕИЗБЕЖНОСТЬ ОШИБОК
Выполнение этого упражнения не означает, что мы превратимся в
сверхлюдей, видящих все насквозь. Мы будем по-прежнему совершать ошибки,
будем людьми, хотя возможно, что ошибок станет меньше.
Например, когда мне случается пораниться, то секундой позже -- слишком
поздно, разумеется, -- я обнаруживаю, что не был внимательным. На некоторых
фабриках над станками вешают юмористическую табличку: "Включи мозги, а потом
машину!" Это относится и к нашему физическому телу. Когда мы движемся, а
думаем о чем-то другом, то можем пораниться. Не помню, чтобы со мной
когда-нибудь произошло подобное, если обращал внимание на то, что делаю.
ГРЕЗЫ О ПРИСУТСТВИИ НЕ ЕСТЬ ПРИСУТСТВИЕ
Мне хотелось бы предупредить вас, что вы можете грезить о присутствии.
Я часто ловлю себя на этом. Впервые я прочел о методе чувствования в книге
П.Д. Успенского, известнейшего ученика Гурджиева, в 1964 году.
Приблизительно в середине книги я внезапно понял, что значит присутствовать
в своих чувствах, и сделал это. Оглядываясь назад, я могу сказать, что это
было мини-пробуждение. Можно сказать, что там и тогда я до некоторой степени
пробудился.
Я рассказывал об этом другим, обсуждал это с ними, я продолжал читать
работу Успенского, но через три месяца понял, что после секундного
пробуждения я снова заснул и всего-навсего грезил о пробуждении. Нетрудно
грезить о внимательности и пробуждении, о том, что вы должны были бы
чувствовать, и убеждать себя, что вы чувствуете это. Правильное
осуществление этого подразумевает, что вы возвращаетесь к ощущениям того,
что действительно чувствуют в данный момент ваши руки и ноги, что вы
действительно сейчас видите, какие звуки слышите. Эти вещи находятся в
настоящем, они реальны. Данная техника противостоит тенденции грезить о себе
и мире, вместо того чтобы воспринимать себя и мир. К сожалению, у меня было
много грез о том, что такое присутствие. Понимание этого и собственное
переживание тенденции подменять грезами реальное восприятие -- это важная
часть обучения.
ЛЮДИ, ПРИВОДЯЩИЕ НАС В ЯРОСТЬ
Студент: Что вы можете сказать о внимательности в моменты, когда вы
обнаруживаете, что реагируете на кого-то или что кто-то реагирует на вас?
Когда, например, вам хочется "убить этого идиота"?
Студент: Да! Это одна из моих проблем.
Это часто случается. Я несколько раз сталкивался с этим по пути на наш
семинар. Раньше мне часто хотелось буквально убить водителей, которые не
соблюдали дистанцию и шли бок о бок с моей машиной. В принципе я знал, что
внимательность может избавить меня от этого, однако понадобилось три года
практики внимательности, прежде чем я научился относиться к подобным вещам
спокойно. Долгое время я недоумевал, почему эта эмоция не исчезает уже от
одного того, что я внимателен к ней. Я хотел немедленных результатов.
Сейчас я тоже автоматически злюсь (правда, без желания убить), когда,
например, водитель передо мной не сигналит поворот до того, как его
осуществить. Как же! Я оказался зависимым от них -- я, замечательный я! -- а
мог бы сэкономить несколько секунд, может быть, даже минуту, если бы они
вовремя подавали сигналы. Я перешел бы на правую линию и обогнал бы их. Как
они могут быть так невнимательны и враждебны ко мне!
Все, что я могу здесь сказать, имейте это в виду и практикуйте
внимательность. Эти маленькие эмоции -- маленькие с более пробужденной точки
зрения, но большие для обычного "эго" в его общепринято-трансовом состоянии
-- запускаются и привлекают ваше внимание, и вам приходится бороться за
обретение внимательности. Может быть, если вы постараетесь, вам удастся
вернуть себе внимательность через пять минут.
Студент: Мне хотелось бы уметь возвращаться в настоящее в тот же
момент, прямо когда кто-то набрасывается на меня с эмоциями.
Сразу! Может быть, при большей практике восстановление внимательности
будет у вас занимать две минуты, может быть, несколько секунд, а может быть,
в конце концов вы научитесь быть внимательными прямо в момент возникновения
реакций. Как вы знаете, такая внимательность -- замечательная вещь.
Однако не будьте слишком требовательны к себе. У всех нас было по
двадцать, тридцать, сорок или больше лет практики ускользания внимания. Наше
окружение способствовало этому, и все наши потребности и эмоции были с этим
связаны. Вы не можете измениться за один вечер.
В самовоспоминании -- чувствовании-смотрении-слушании -- хорошо то, что
оно не только полезно, но и создает ряд моментов, когда эта практика
доставляет радость. Есть особая прелесть в том, чтобы реально
присутствовать. Вы чувствуете себя более живыми. Контраст с охваченностью
неким эмоциональным трепетом особенно полезен, чтобы понять ценность
присутствия.
В ситуациях, особенно насыщенных эмоционально, вы подчас не помните о
внимательности или можете лишь смутно вспомнить и стараться почувствовать
свои руки и ноги. Вы (точнее, ваш обусловленный ум) может решить, что вся
эта внимательность, чувствование рук и ног, ничего не стоит по сравнению с
чувствами к негодяю, который находится перед вами. Иногда лучшее, что вы
можете сделать, -- это вернуться в настоящее через пять минут после
выяснения отношений. Тогда вы, по крайней мере, можете глубоко вздохнуть и
несколько расслабиться.
Если вы вообще не пытаетесь быть внимательными, может пройти несколько
дней, прежде чем вы вернетесь в настоящее. Если вы возвращаетесь в настоящее
через пять минут, то, может быть, у вас еще останется возможность извиниться
и не испортить отношения навсегда. Возможно, по мере практики интервал
сократится до трех минут, а затем и во время всплеска эмоций вы
соприкоснетесь с настоящим и сможете сказать себе "стоп!", прежде чем вас
накроет следующая эмоционально-когнитивная волна.
ПАРАДОКСАЛЬНОСТЬ ВНИМАНИЯ К ВНЕШНЕМУ
В самовоспоминании посредством чувствования-смотрения-слушания есть
кажущийся парадокс, о котором мы еще не говорили. При внимательном
рассмотрении может показаться, что этот процесс предназначен для большего
сознавания внешнего мира. Шестьдесят -- семьдесят процентов внимания
отдается смотрению, от тридцати до сорока -- слушанию, и лишь около десяти
процентов остается для тела. Это может увеличить ваше сознавание мира и
своего физического тела, таким образом вы получаете подпитку и воспринимаете
мир более точно.
Но это в то же время дает вам больше возможности осознавать свой
внутренний мир. Почему? Потому что вы не вовлекаетесь в психологические
реакции, фантазии, страхи и надежды и прочее до такой степени, чтобы терять
представление о том, что действительно происходит. В результате вы
становитесь более чувствительным к собственным мыслям, чувствам и интуициям.
Вы, например, не впадаете в ярость, прежде чем заметите, что вас что-то
возбуждает. Если вы чувствуете-смотрите-слушаете, ваши эмоции становятся не
столь интенсивными, они не захватывают всю вашу энергию, а слабые эмоции
обычно бывает легче воспринимать более точно.
СТРАЖНИК У ВОРОТ
Эта метафора, полезная для описания обычного состояния ума, принадлежит
Роберту де Роппу. У де Роппа интересно написано о Гурджиеве, хотя мне он
кажется излишне саркастичным; читая его, постарайтесь отвлечься от его
нигилизма и горечи, понятных с личной точки зрения, поскольку у него было
очень трудное детство.
Де Ропп предлагает рассматривать наш ум как средневековый город,
огороженный крепостной стеной. Войти в него можно только через главные
ворота. Как всякий город, он состоит из отдельных районов: в одном
сосредоточены художественные галереи, музеи, театры; в другом -- рынки; есть
фабричный район, есть университеты, но есть и трущобы. Обратите внимание,
что прозвонил колокол.
События, которые происходят с нами в жизни, подобны путникам, входящим
в открытые городские ворота. Обычно люди входят и выходят, когда хотят. В
жизни ведь все случается. Одни приходят и читают в университете интересную
лекцию, которая обогащает нас. Другие приносят пищу, необходимую нам для
существования. С некоторыми приятно поговорить. А некоторые направляются в
трущобы и поднимают там мятежи, в результате вам приходится за это платить.
Это своего рода эмоциональные провокаторы, отправляющиеся в трущобы, чтобы
вызывать недовольство.
Чувствование-смотрение-слушание подобно стражнику у ворот, который
осматривает и оценивает пришедших. Для одних он широко открывает ворота, а
перед другими -- закрывает. Чтобы разумно судить о том, кому можно войти, а
кому нет, нужно быть присутствующим. "Путники" могут подойти к воротам
внезапно, и, если вы отвлечетесь хоть на секунду, они могут проскользнуть
внутрь.
Эта аналогия кажется мне очень полезной. Если я до некоторой степени
присутствую -- контролирую ситуацию время от времени -- и если, например, за
моей спиной внезапно прозвучит громкий гудок автомобиля, я подпрыгну,
поскольку мое тело так запрограммировано. Но я немедленно осознаю, что
подпрыгнул из-за внезапного звука, осознаю, что это за звук, замечу, что
автомобиль не едет на меня, и потому довольно быстро успокоюсь.
Если я не присутствую, это подпрыгивание включит аварийные системы
моего тела, и я буду чувствовать себя возбужденным около получаса. Если у
вас появляются определенные стимулы и вы не присутствуете, а потому не в
состоянии сразу понять, представляет ли внезапное происшествие реальную
угрозу, возникает адреналиновая реакция. Если адреналин попадает в кровь,
вам понадобится длительное время, чтобы успокоиться. Внимательность полезна
и позже, чтобы справиться с этим, но, если вы опоздаете больше чем на
полсекунды, начнется адреналиновая реакция, и эта дополнительная энергия в
теле будет затруднять внимательность.
Я не хочу сказать, что следует подавлять эмоции, все время быть на
страже, чтобы не столкнуться с чем-то неприятным, или что нужно
воздерживаться от реакции на что-то неприятное. Но самовоспоминание создает
совершенно иное отношение к собственным эмоциям, более спокойное и вместе с
тем более интенсивное и психологически чистое. Кроме того, посредством
самонаблюдения и самоизучения вы можете реально оценить свою неспособность
справиться с определенными ситуациями -- своего рода эмоциональными
мятежами, в результате которых вы можете лишиться своей энергии на час, на
день и больше.
ОБУЧЕНИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО УМА
Студент: Не хотите ли вы сказать, что нам не следует прислушиваться к
своим чувствам? Если что-то раздражает меня, нужно сосредоточиться на руках
и ногах и таким образом избавиться от своих чувств?
Аналогия, которую я привел, касается прежде всего крайностей. Обычные
эмоции представляют собой прекрасную возможность переживать и учиться.
Продолжая чувствовать-смотреть-слушать, оставаясь сконцентрированным на
собственном теле, мы можем более ясно и более тонко, чем обычно,
воспринимать и различать свои эмоции, хотя поначалу может показаться, что их
слишком много: мы заметим их больше, чем всегда. Это входит в обучение
эмоционального разума. Наши эмоции нуждаются в обучении, так же как
интеллект и тело. Как правило, они недоразвиты и невротичны, как это бывает
с двумя из наших трех "мозгов".
Давайте вспомним, что существенная часть процесса обучения
внимательности состоит в том, чтобы ясно сознавать, что происходит реально,
от мгновения к мгновению. Эмоция тревоги, например, обычно является очень
сильной, недифференцированной. Быть более внимательным -- значит знать, что
вы, скажем, особенно боитесь А, В и С, и уметь на телесном уровне
прочувствовать от мгновения к мгновению вариации и качества того, как
переживается страх.
Если вы можете это делать, вы располагаете более разумным и более
дифференцированным восприятием ситуации. В одних случаях вы можете научиться
просто принимать ситуацию; в других, когда вы в состоянии что-то сделать, вы
будете действовать с большей ясностью и эффективностью. Не нужно путать
аварийную ситуацию, когда приходится закрывать ворота, с повседневной
жизнью. Но нам следует научиться ставить стражника у ворот, развивать
наблюдающую часть ума.
"УЖАСНЫЙ ТИП" МОЖЕТ БЫТЬ ПОЛЕЗНЫМ
Гурджиев нередко стимулировал эмоции своих учеников неординарными
способами. В течение ряда лет у него был учебный центр во Франции, в старом
замке Шато де Приер. Ученики регулярно приезжали туда жить: работали в саду,
красили стены, мыли туалеты, а также посещали лекции и получали личные
инструкции. В учебном центре жили также несколько русских эмигрантов,
приехавших из
России вскоре после большевистской революции. Один из них (условно
назовем его Бехтеревым) особенно раздражал тех, кто приезжал в Шато де Приер
в качестве духовного ученика. Он не был учеником Гурджиева и вообще считал
все духовные разговоры чепухой. Его привычки заставляли людей, что
называется, лезть на стену. Он казался самым невнимательным, самым
эгоистичным и раздражающим человеком на свете.
Ученики Гурджиева ненавидели Бехтерева. Они приехали ради серьезной
духовной работы, а этот "ужасный тип" постоянно раздражал и отвлекал их. Они
стали разыгрывать над ним злые шутки, порой до такой степени неприятные, что
ему пришлось уехать. Я не могу точно сказать, но, по-моему, однажды они даже
вываляли его вставные зубы в коровьем навозе. Он уехал совершенно
взбешенный.
Когда Гурджиев узнал о его отъезде, то немедленно вскочил в машину и
направился в Париж. Разыскав там Бехтерева, он умолял его вернуться, обещая
огромные деньги только за то, что тот согласится жить в Приере. Позже он
объяснил ученикам, что этот человек -- одно из наиболее ценных учебных
пособий, какие у него есть. "Вы занимаетесь здесь самоизучением, -- говорил
он, -- и этот человек наступает на ваши любимые эмоциональные мозоли каждый
день, предоставляя великолепную возможность увидеть, как устроены ваши
психологические механизмы. Его отъезд -- большая потеря для тех, кто хочет
реального самопознания, а не фантазий, которые вы имеете относительно себя и
своих возвышенных духовных целей".
Я совсем не имею в виду, что вы должны начать искать подобного
человека. Жизнь сама сведет вас с такими людьми.
Наиболее ценным достижением является изменение установки. Вы начинаете
сознавать, что не знаете собственных психологических механизмов, что
вовлекаетесь в автоматические, бессознательные реакции, которых не понимаете
и которые портят вам жизнь. Вы обнаруживаете, что, прежде чем вы сможете
что-то с этим сделать, нужно понять, что в вас происходит, что необходимо
самоизучение, самовоспоминание и самонаблюдение. Тогда стрессы и напряжения
жизни становятся подарками. Они дают вам возможность увидеть вещи, которые
вы иначе не заметили еще бы много лет.
Это одна из причин того, почему Гурджиев не был сторонником монастырей
и уединенных мест, которые создаются для обеспечения людям покоя, чтобы
улеглись волнующие их тревоги. Там никто не наступает на больные мозоли, там
не нужно решать никаких проблем. Человек оказывается в искусственной
ситуации, которая в некотором отношении благоприятна, но в то же время может
создать у него иллюзию относительно духовного развития. Работа над собой в
обычной жизни, где продолжают происходить всякие неприятные вещи,
обеспечивает богатый материал для изучения.
Из сказанного вовсе не следует, что нужно делать свою жизнь более
тяжелой. Она и без того создает достаточно неприятностей, так что нет
необходимости в специальной власянице.
Студент: Я работаю с таким человеком, который наступает мне на мозоли.
Это моя сослуживица. Я часто вынужден иметь с ней дело, и она нажимает на
все мои кнопки. Это воплощенный демон! Иногда мне хочется ее убить. Она всех
доводит до белого каления. Но я надеюсь, что когда-нибудь смогу общаться с
ней и одновременно наблюдать за собой и видеть ее как реального человека.
Она -- хороший учитель для вас.
Студент: Да, конечно. Это ценно для меня. Но как хорошо было бы не
работать с ней!
Находясь в ее обществе, вы могли бы даже сделать для нее что-нибудь
хорошее, не важно, будет она знать об этом или нет. Если она так ведет себя
со всеми, то, наверное, она очень одинокая женщина. И то, что кто-то время
от времени готов общаться с ней, может быть важным для нее.
Студент: Мне, однако, не хотелось бы проводить с ней много времени!
(Смех.)
Другой студент: Как хорошо работать по собственному расписанию, а не по
навязанному кем-то.
Да, хорошо располагать своим временем, но, с другой стороны, можно
многого достичь, именно используя ситуации, которые вас подталкивают. Есть
опасность не развить свои возможности понимания, бессознательно выбирая не
слишком неприятные ситуации. Когда жизнь навязывает вам что-то свое, у вас
больше материала для работы.
УМЕНИЕ ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО ЕСТЬ
Я не хотел бы преувеличивать трудности вырабатывания в себе
внимательности. Несмотря на то что мы много лет жили иллюзиями и грезами и
нам теперь трудно стремиться к внимательности, надо отметить, что
внимательность тоже имеет свои положительные стороны. Умение жить в
настоящем порождает тонкое, но очень значимое удовольствие. Это один из
аспектов того, что Шинзен Янг называет необусловленным счастьем.
Наше счастье основано, как правило, на успехе: я счастлив, если получаю
то, чего хотел, и наоборот, несчастлив, если не получаю. Это обусловленное
счастье. Присутствие и внимательность содержат в себе некий тип счастья,
который выходит за рамки этой обусловленности. Присутствуя и принимая, мы
обычно не создаем дурную карму, не стремимся слепо и отчаянно к
удовольствию, не совершаем бессмысленных поступков, вызывающих негативные
последствия.
Присутствие и внимательность дарят нам порой живые мгновения красоты,
удовлетворения и прозрения, хотя временами и приходится остановиться и
принять нечто неприятное для себя, нечто такое, что мы поняли относительно
собственной жизни, нечто смущающее нас, факты жестокости и страданий --
наших собственных и других людей. Постепенно наше психологическое
пространство расширяется, и мы начинаем получать большее удовлетворение во
всех областях жизни.
ЧРЕЗМЕРНОСТЬ УСИЛИЙ
Студент: Не могли бы вы что-нибудь сказать о мере усилия во время этой
практики? Понятно, что ничего нельзя получить, не прилагая достаточных
усилий; однако мне кажется, что, если усилия слишком велики (колокол звонит
-- остановите внешнее движение, замолчите и понаблюдайте за собой
полминуты), вы рискуете откусить больше, чем можете проглотить, и в
результате потерпите неудачу. Не стоит ли подумать об оптимальной затрате
усилий?
Я бы сказал так: большую часть времени следует быть благоразумным, но
иногда и неблагоразумным.
Гурджиев не придерживался "благоразумия" в этом отношении. Он говорил,
что усилия вообще не идут в счет, речь идет только о сверх-усилиях, которые
вы совершаете, перейдя черту истощения. Эта установка отчасти верна, а
отчасти является личной особенностью Гурджиева. По эннеаграмме [2] он был
человеком "восьмого типа". Такой человек автоматически увеличивает усилия,
сталкиваясь с препятствиями.
Вы правы: слишком большие усилия временами непродуктивны. Но иногда
следует делать сверх-усилия. Например, в гурджиевской группе, в которой я
когда-то работал, мы устраивали мини-ретриты, которые длились по нескольку
дней и нескольку ночей. В это время мы не спали. Мы все время были чем-то
заняты, и все время поддерживали в себе самовоспоминание --
чувствование-смотрение-слушание.
Первая ночь бывала не так трудна, но к концу второй ночи состояние
становилось тяжелым, и люди многое узнавали о сне в далеко не метафорическом
смысле: они имели возможность непосредственно наблюдать затуманенное
сознание. Они узнавали также, что такое реальные усилия.
Это крайность, но крайность, ограниченная во времени. Некоторые люди
пытались продолжать такой режим работы, ограничивая сон четырьмя часами в
сутки в течение двух месяцев. Я лично считаю, что это своего рода
сумасшествие, и некоторые из них были близки к тому, чтобы наезжать на
телефонные будки и т.п. Такого рода лишение себя сна достаточно опасно.
Для меня и многих других (здесь есть индивидуальные различия) пара
ночей, проведенных совершенно без сна, во многих отношениях равносильна дозе
ЛСД. Усталость и сонливость разрушают обычные автоматические привычки. Если
вы в достаточной мере умеете концентрироваться, наблюдать и отмечать свои
инсайты, то короткий период лишения сна в правильном контексте работающей
группы может быть полезным. Но как способ жизни -- это глупо, если только
вы, как многие, не любите жить на грани опасности все время.
СТРЕМЛЕНИЕ К ОПАСНОСТИ
Одной из реакций на отупение от обыденной жизни среди теней сансары, в
трансе общепринятого является стремление к опасности. "Я могу быть убит
каждую секунду, а значит, я жив". В опасных видах спорта вроде прыжков с
трамплина или автогонок присутствие в физическом мире просто необходимо:
если ваше внимание отвлечется на две десятых секунды, вы рискуете получить
увечье или погибнуть. Другим примером того же может служить тот факт, что
для многих ветеранов Второй мировой войны участие в боях, по их рассказам,
-- это самые реальные, самые живые моменты в их жизни.
Если за вами кто-то гонится, пытаясь вас убить, то это неплохая
тренировка для того, чтобы проснуться и быть более живым. Это эффективно с
точки зрения реального принуждения к чувственному присутствию и может
создавать весьма разнообразную пищу для впечатлений. Хотя здесь есть один
недостаток: вас действительно могут убить, к тому же вам, возможно,
понадобится отстреливаться, не говоря уже о моральных проблемах.
В том, что опасность такого рода способствует большему присутствию,
состоит одна из проблем работы во имя мира. Для спящих, как сказал бы
Гурджиев, война -- одно из немногих событий, которое делает их живыми, так
что чисто рациональных оснований оказывается недостаточно, чтобы
отказываться от нее. Поэтому я считаю жизненно важным учить людей таким
методам, как чувствование-смотрение-слушание или формальная медитация,
айкидо и др., которые дают возможность быть более живыми, не подвергая себя
и других смертельной опасности и не причиняя больших разрушений.
Итак, будьте благоразумны в отношении сверх-усилий, но иногда
подхлестывайте себя. Будьте, однако, практичными, не создавайте ситуаций
реальной опасности. Не лишайте себя сна, если вам предстоит вести машину.
БУДИЛЬНИКИ
Студент: Правильно ли помогать себе знаками, напоминаниями?