Страница:
Он наблюдал действо, которое стало разворачиваться по какому-то совсем уж сказочному сюжету – два хлопчика стояли по бокам машины и что-то требовали от ее владелицы, суетясь и матерясь не по-детски.
– Ну, хватит! – надоело ему, и Иван вышел из машины.
Ну, ей-богу! Какие-то придурки! Еще напортачат или пальнут «от нервов», хрен потом разберешь, что за дела и что им от дамочки надо!
«Понанимают всяких недоумков!» – бурчал он про себя, неслышно подойдя к месту событий.
Иван «успокоил» ребяток, отметив, что нервы у них точно ни к черту, а про наличие ума и вообще сомнительно – орут, галдят, кроме дамочки и ее машины, не обращают внимание ни на что вокруг, а то бы давно его засекли, еще когда он у них в хвосте пристроился – дорога-то пустая.
Сунувшись в машину, он слегка опешил – не ожидал встретиться не с перепуганным, паническим выражением глаз, а с вполне осмысленным, мало того, прищуренным, пытающимся анализировать взглядом бойца.
«Молодец!» – похвалил он, порадовавшись про себя почему-то.
Он рванул с места, предварительно «представившись».
«А она все-таки молодец – держит удар! Так, и что мы имеем?» Прислушался, и очень четко понял: а хрен его знает!
«Ладно! Разберемся!»
Он увидел в зеркале заднего вида фары приближающегося автомобиля, сразу, с ходу поняв, что это за машина.
«Быстро они очухались! Надо было успокоить покрепче!»
Посмотрел на барышню и спросил:
– У вас есть неадекватный любовник?
Александра, естественно, тоже увидела свет фар приближающейся сзади машины. Высунулась в открытое окно, разглядела знакомый уже джип и почувствовала страх, кольнувший холодом куда-то под язык – нерастаявший кусочек азотной заморозки, и резко отшатнулась от окна, словно могла спрятаться в салоне от надвигающейся опасности.
– Я поинтересовался, имеется ли у вас в наличии ревнивый любовник? – веселеньким таким тоном, как про бабочек на прогулке, спросил мужик.
– Ага! А также брошенный муж и связь с израильской разведкой! – огрызнулась Санька.
Он засмеялся!
Она посмотрела на него, как на чудо-юдо заморское. Обалдеть – засмеялся! Когда их догоняют придурки с пистолетом. И вообще непонятно, что за ерунда творится, и откуда взялся этот мужик – «Прынц! Теперь и на коне!», – и что дальше делать, и кому вообще от нее что-то понадобилось – он смеется!
Но-ормально! Зашибись, как говорили ее студенты!
– Вы их не убили, что ли?
– Мадам! – попенял он почти нежно. – Вы кровожадны!
– А что им от меня надо? – потребовала Сашка объяснений.
– Я не знаю, – честно и опечаленно признался он.
– А вам? – допытывалась она.
– Ничего! – бойко отрапортовал мужик.
– Вы еще отсалютуйте по-пионерски! – посоветовала Сашка.
Он глянул на нее и хмыкнул.
– Куда мы едем? – недоверчиво спросила она.
А с чего бы ей быть доверчивой? Сзади ребятушки догоняют, а в ее машине, за ее рулем сидит те-емный-претемный мужик, непонятно откуда взявшийся.
– Вы хотите от них улепетнуть? – веселился темный товарищ.
– С одинаково горячим желанием, как и от вас, – ворчнула Санька.
– От кого больше?
– Ото всех! – заверила она.
– Да ладно! – примирительно отмахнулся он. – Я же вас спас. И продолжаю спасать!
– Большой вопрос, с какой целью? – выказала недоверие спасенная.
И подумала: «Придурок какой-то!» Это от страха, пусть не такого уж страшного страха, который сковал ее под дулом пистолета, но все же…
– С исключительно благородной! – отозвался «придурок».
– В смысле благородного сексу опосля? – не сдавалась Санька, продолжая язвить совсем уж не к месту.
– Фи, как можно такое! Дама в беде… – затянул он гнусавым тоном.
– Все! – перебила Санька. – Я поняла! Просто спасаемся!
– …Любой мужчина на моем месте… – демонстративно «не слыша» ее, продолжил мужик, – только если вы сами… у вас стресс, понятно… и надо упокоить…
– Але, гараж! – проорала Сашка, помахав рукой у него перед глазами. – Тема закрыта!
– …Если это необходимо, в смысле разрядки нервов… я, конечно, могу помочь…
– На идиота вы не похожи, – констатировала Санька. – Может, больной? – предположила она.
– …В том смысле, на который вы намекаете… – не унимался он.
Санька сдалась – ну пусть покуражится. И потом, он молодец, так ее разозлил этим своим дурацким бубнением, что она и про джип сзади позабыла, и бояться перестала. Для этого, что ли, весь спектакль?
Она посмотрела на него украдкой, сбоку. Кто он такой?! Откуда взялся в самый разгар боя рокового?! И что на самом деле ему от нее нужно? А может, ничего? Может, действительно такой благородный? Шел мимо, увидел, что женщина в сложной ситуации, вмешался?
«Где шел мимо, Саня?! Ты что, опупела?! По полям шел, пешком по дороге, ночью?! Прогуливался, что ли, воздухом дышал?»
Она еще раз, осторожно так, сбоку скосила на него взгляд – он все что-то там расшаркивался, извинялся – придурок явно!
«Одет дорого, – оценила она, уже более смело рассматривая его, – не просто дорого, стильно. Лет, пожалуй, около сорока. Не видно ни черта! Как он хоть выглядит?»
– Все, все, успокойтесь, – попросила она, понимая, что весь его бубнеж просто дурачество, – я даже не слушаю вас, не старайтесь так уж!
Он замолчал, хмыкнул весело, кивнул.
– Вы понимаете, что происходит? – Саня, не выдержав, вывалила все тревожные вопросы кучей: – Почему они за нами гонятся? Что им от меня надо?
– Я не знаю, – ответил попутчик.
– Хорошо! И что дальше? – тоном недовольной, раздраженной жены поинтересовалась Сашка.
– Я не знаю, – в который раз повторил он, – но, судя по тому, как настойчиво они вас преследуют, вы им очень нужны.
– Так! – подвела итог Санька и повторила: – Так! – И спросила: – Вы действительно меня спасаете?
– Конечно! – обиделся он выказанным недоверием.
– Вот мы от них улепетываем, а у вас есть план? – с настойчивостью следака из уголовки, которому ну очень надо выполнить план по раскрываемости, допытывалась Санька.
– Есть! – кивнул он.
– Обнадеживает!
Она снова сунулась в открытое окно. Джип следовал за ними, но расстояние между машинами не сократилась. И на том спасибо!
А мужик молодец – очень уверенно и, главное, спокойно ведет машину, и явно профессиональнее, чем те бандюки в джипе. Вернее, не ведет, а гонит, и при этом еще болтает с ней!
– Может, вы знаете, что им от вас надо? – поинтересовался он безмятежно. – Деньги, наркотики, связь с мафией, разведданные, измена мужчине или Родине?
Санька оторвалась от наблюдений за преследователями и повернулась к «прынцу».
– Подрыв экономики страны, участие в террористических группировках без согласования с бен Ладеном, сокровища в подполе, алчные наследники, – в тон ему продолжила перечислять Сашка. – Ну что еще? Надругательство своим внешним видом над эстетическими чувствами отдельно взятого богатого дядечки? – предположила она. – Кажется, что-то подобное мы уже обсуждали?
– Обсуждали, – согласился он, – и что, ничего из вышеперечисленного?
– А может, им просто моя машина нужна? – смалодушничала Сашка.
– Нет. Машины так не угоняют, – не дал ей насладиться легкостью решения мужик. – Зачем им тогда вы? Нет.
– Нет, – вздохнула Александра и снова посмотрела в окно.
Оказалось, они уже въехали в Москву, давно свернув с МКАД, а она и не заметила.
– И что делать? – спросила, чтобы не молчать и хоть как-то ориентироваться в ситуации.
– Да ничего особенного. Сейчас отделаемся от них и поставим машину на стоянку, где-нибудь подальше от вашего дома. Вы где живете?
– На Большой Никитской, – автоматически ответила она. – Как это отделаемся? Вы что, каскадер, или мент из уголовки, или омоновец какой?
– Нет, – прихмыкнул он непонятным смешком и объяснил: – Я в молодости занимался экстремальным вождением, так что любой хвост в городе могу скинуть!
– А как вы оказались там, на дороге? – наконец задала она хоть один продуктивный вопрос.
– Ехал от друзей с дачи, остаться я не мог, у меня завтра, скорее уже сегодня, дела утром важные. А машина заглохла, вот я и потащился пешком до ближайшей заправки. А тут смотрю, такие дела!
Санька покосилась на него – судя по его внешнему виду, машина, на которой он ездит, заглохнуть не может по определению, но она приняла эту версию. Наверное, от стресса приняла.
– Это хорошо, что вы в центре живете, – как ни в чем не бывало продолжил мужик. – Значит, можно машину на любой стоянке на окраине оставить.
Санька снова промолчала, соглашаясь. На стоянке так на стоянке – уже все равно!
Устала.
Так устала, что почти не замечала, как он закладывает все это время немыслимые виражи по полупустынным улицам спального района. Он покрутился в каких-то дворах и переулках и остановился. Александра с удивлением обнаружила, что они находятся на платной автостоянке.
– Где мы?
– В Чертанове. Вам сейчас охранники квитанцию выдадут с точным адресом и телефоном, – растолковал он.
Сашка выбралась из машины и чуть не упала – ноги подкосились в коленях. Он оказался рядом, подхватил ее под локоток и, поддерживая, помог дойти до будки охранников у въезда на стоянку.
Санька как во сне, почти ничего не соображая, сунула свои документы, оплатила охрану драгоценного личного автотранспортного средства и кое-как пришла в себя, когда они, отойдя от стоянки, оказались вдвоем на дороге.
– Спасибо вам, огромное, – поблагодарила она и, неожиданно изменив тон, спросила: – Сколько я вам должна за помощь?
Как халдею из кабака.
Он возмутился так ощутимо, что Санька даже зарделась, осознав свое хамство.
– Вы что, офонарели?
Как-то очень искренне, честно возмутился, как тогда в машине, когда спросил, не испугалась ли она – искренне, честно и очень по-мужски.
Без дураков и трепа беспредельного.
– Наверное, – призналась Сашка.
И неожиданно для него и для себя самой ухватила его за запястье и потащила вперед по дороге, под фонарь, в центр освещенного пространства – рассмотреть!
Остановилась, развернула к себе.
Он был выше ее на голову – никакой, обыкновенный мужик – худощавый, даже нет, стройный, явно что-то спортивное – торс обтянутый дорогой стильной майкой, летний пиджак от известного модельера, крепкие мышцы джинсовых ног. Все равно худощавый. Скулы, морщинки возле глаз и на щеках еле-еле, от улыбки, что ли, нос не тонкий, не длинный – нормальный мужской нос, глаза карие, не черные – шоколадные, лоб высокий, темные волосы, коротко стриженные – не ежик безумный, а короткая дорогая стрижка.
Нормальный.
Нормальный, просто нормальный мужик.
Симпатичный, нет, не то – интересный по-мужски. Обычный.
Нет. Не обычный!
Обычные сейчас другие – либо сдавшиеся, оплывшие, вечно недовольные всем, либо победившие, сытые, стероидно-накачанные, уложено-упакованные, следящие за всеми своими жестами, словами, движениями – самовлюбленные до забвения.
Этот другой. Естественный.
Не бедный – сразу видно. Не рисующийся. Обычный на первый взгляд.
Странный.
Глаза меняются от темно-золотистого до молочного шоколада.
Странный. Непонятный. Все.
– Рассмотрели? – спокойненько так спросил.
– Да. – Она что-то совсем уж без сил осталась. – Спасибо вам огромное. – Ну, на искреннюю благодарность у нее еще запас есть. – Без вас я бы пропала!
Домой! Ванную, горячую, с пеной! Можно коньяка, если найдется в доме, от стресса – и спать, спать!
– Пропали бы, – согласился он без пафоса и выпендрежа. – И что вы сейчас собираетесь делать?
Санька пожала плечами. Даже это незатейливое движение далось ей с трудом.
Вот как намучилась!
– Поймаю такси и поеду домой.
– Домой? – удивился он неподдельно.
– А куда же? – в ответ удивилась она.
– Да вы что?! – возроптал он. – Вам нельзя домой! Да вас там ждут наверняка!
– С чего меня ждать-то! – возмутилась Сашка посягательству на мечты о ванной, сне и коньяке.
Нет, сначала коньяк, если он есть, а потом спать. Вот в таком порядке!
– Не знаю я с чего! – повысил голос мужик. – Это ваши дела! Но дома вас уж точно будут ждать, раз гонялись с таким усердием!
– Вас как зовут? – усталым тоном, которым порой разговаривала с нерадивыми подчиненными, спросила Санька. – Елисей?
– Почему Елисей? – сбился с назидания недалекой девицы мужик.
– Ну, королевич Елисей, спасает принцессу и все такое… – предположила Сашка.
– Во-первых, не королевич, а прынц, а во-вторых, зовут меня Иван.
– Это тот, который младшой из троих? – не удержалась от намека на стандартную сказочную приставку к данному имени Сашка.
– Не грубите! – предупредил спаситель, улыбнувшись. – Я у родителей один.
По дороге, на которой они так и стояли под фонарем, неспешно пылил задрипанный жигуленок, явно в поиске ночных пассажиров. Санька махнула рукой, жигуль встрепенулся от радости, лихо подрулил к ней, и хозяин, выказывая рвение, перегнувшись через сиденье, распахнул дверцу.
– Куда?
– На Большую Никитскую.
– Садитесь! – обрадовался ночной бомбила.
Ну, еще бы – центр, значит, хорошо заплатят!
Мужик, обозначенный теперь как Иван, схватил ее за локоть.
– Вам нельзя туда ехать! – сделал он еще одну попытку вразумить Сашку.
– Спасибо вам огромное, Иван. До свидания! – очень, очень по-деловому, как на совещании, ответила она, выдернула локоть из его цепких пальцев, забралась на заднее сиденье, проигнорировав предложенное переднее, и хлопнула дверцей.
Водила быстро рванул с места, опасаясь, что она передумает или ухажер остановит, и бодро, радостно поинтересовался:
– Поругались, что ли?
– Заткнитесь, а? – попросила Санька и прикрыла глаза.
Она зайдет домой, сразу, не разуваясь, пройдет в ванную и пустит воду во весь напор, из обоих кранов, и добавит своей любимой лавандовой соли! Снимет с себя все, затолкает ногой куда-нибудь в угол и заляжет в воду по самые уши! Будет долго-долго лежать и мокнуть!
А потом можно и коньяка тяпнуть, грамм пятьдесят!
Только бы доехать!
Она откинула голову на спинку сиденья и, запретив себе думать о случившемся, еще раз, теперь смакуя детали, представила свое возвращение домой, в свою уютную квартиру, как бы отгораживаясь от ночной проселочной дороги, ужаса, который пережила, и мужика этого, принца-спасителя.
Александра открыла глаза и выпрямилась на сиденье.
– Здесь остановите!
Почему она вдруг решила не подъезжать на такси к подъезду – поворот направо с улицы, немного вперед и влево?
Это все из-за мужика этого, непонятного!
Иван. Имя ему не шло, он был какой-то… как бы определить? Европейский, что ли? Русскими просторами от него явно не веяло, и богатырями этой же прописки, и простодушием. Совсем иной типаж.
«Вам нельзя домой, вас там будут ждать!» – передразнила она его мысленно, заодно ругнув себя за то, что вспомнила эти наставления.
Порывшись в сумке, отыскала кошелек и протянула водителю деньги. Довольный удачным извозом частник не удержался от комментариев.
Ну, еще бы!
Как у него вообще терпежу хватило молчать всю дорогу? Извелся, наверное, бедненький!
Сцапав большой лапой деньги и пересчитывая купюры с ловкостью карточного шулера, он довольно поучал:
– Да не расстраивайтесь, девушка! Помиритесь!
Санька быстро, молча выбралась из воняющего бензином нутра машины.
Ее всегда поражало и очень искренне возмущало это поведение частных извозчиков. Неужели они и вправду уверены, что к пакету предоставляемых ими услуг по перевозу клиентов из пункта «А» в пункт «Б» в обязательном порядке, как нагрузка-довесок, прилагаются их довольные, снисходительные беседы с пассажиром?
Или нытье и бесконечные жалобы на жизнь, нехватку денег, правительство, жен, детей, коррумпированных чиновников? С детской непосредственной уверенностью, что сидящий волею случая в их машине чужой, неизвестный им человек обязан разделять их точку зрения и слушать всю эту чухню, выдаваемую с железобетонной уверенностью в своей правоте, а заодно и терпеть эдакую снисходительность в тоне всезнающего мужика?
При этом машина может быть совершенно зачуханная, как внутри, так и снаружи – с пассажирскими сиденьями, лоснящимися от въевшейся навеки грязью; с унизительно подстеленными под ноги газетами, чтобы не убирать лишний раз; с вонью в салоне – бензиновыми парами, чесночным выхлопом от самого водилы, дешевой елкой-озонатором, подвешенной на зеркале, запах которой доводит всю эту смесь в салоне до рвотной логики. С надрывным стоном коробки передач и устойчивым стуком в моторе. И что характерно – чем раздолбаннее и вонючее машина, тем беспардонней и наглее хозяин и выше денежные требования.
«Да что это я? – удивилась своему внутреннему бурчанию Санька. – Мне-то какое дело? Я на такси-то почти не езжу!»
Ее шаги отдавались гулким эхом, которое отскакивало от стен домов, метаясь между ними, как заполошенный надувной шарик.
Совсем поздно уже. Сколько?
Она посмотрела на экран сотового, который держала в руке, как спасительную гранату – последний аргумент в любых дебатах.
Без четверти три! Ничего себе!
Для центра это не имело никакого значения, и на самой Большой Никитской перемещались люди, машины, но стоило свернуть во двор, и непрестанный гул мегаполиса с его активной, никогда не замирающей жизнью ретушировался, замолкал, потревоженный эхом ее шагов.
Домой! Домой!
В уют и защищенность своей квартиры!
Саша прибавила шагу.
Когда до подъезда оставалось метров десять, она заметила темную машину.
Чужую. Инородную.
Все обычно стоявшие в их дворе машины она знала как родные – эта была незнакомой.
Сашка сбилась с шага, но продолжала идти. Может, гости к кому приехали? Могут же приехать друзья и остаться на ночь? Могут! Или пить до утра?
Ну, могут, конечно, чего пугаться-то?
Передние дверцы машины распахнулись одновременно, издав громкий звук в темноте.
Александра не стала смотреть дальше – развернувшись на месте, как волчок, она рванула из двора, подгоняемая громким топаньем и матом сзади:
– Стой, сука!
Она услышала, как дверца машины хлопнула еще раз, завелся мотор…
«А вот это хрен вам! – на бегу соображала она. – Заехать к нам во двор – пожалуйста! А вот развернуться и выехать – проблема!»
Уж она-то знала!
Сашка бежала быстро, так быстро, как могла, позабыв про каблуки, усталость – про все позабыв, и выскочила на улицу, как пущенный из пращи камень – ее даже занесло на повороте.
«Что дальше?»
Она неслась, не выбирая направления, подгоняемая в спину матом и приближающимся топотом ног.
Куда?
Может, в ресторан какой забежать? Не будут же они ее там скручивать по рукам и ногам на глазах у публики?
И поняла: будут!
И никто слова не скажет, разве что охранники нежно и ненастойчиво попросят освободить помещение и в милицию не позвонят! Зачем? В этом безумном городе полно больных головой людей, выделывающих такие кренделя спьяну, или обколовшись, накурившись, или от ощущения безнаказанности стоящих за спиной денег и связей. Что теперь, из-за каждого разбушевавшегося идиота или идиотки ментов звать!
Может, она от мужа или любовника богатого сбежала и его охрана возвращает блудную пассию домой? А может, из проститутского «питомника», не заплатив сутенеру!
Да мало ли что можно предположить, только чтобы не вмешиваться!
Между прочим – бог его знает, что за девку тут ловят? – вмешаешься, можешь и сам по мордасам схлопотать!
Все эти мысли летели у нее в голове очень, очень быстро – со световой скоростью.
«Куда?!» – орало, вопрошало, тряслось страхом у нее внутри.
Куда?! Где спрятаться? Как? Куда бежать?!
Возле нее, скинув скорость, но не останавливаясь, притормозила машина. Сашка отшатнулась в сторону.
Догнали?!
Дверца пассажирского сиденья распахнулась на ходу, и из машины проорали:
– Садись! Быстро!
Не понимая, кто это, откуда, она интуитивно почувствовала единственный шанс на спасение. Ухватившись рукой за распахнутую дверцу, скакнула внутрь, пребольно ударившись коленкой о сиденье, и неуклюже, кое-как затолкав себя внутрь, хлопнула дверцей и сразу же высунулась по пояс в открытое окно посмотреть на своих преследователей.
Машина рванула, мгновенно ускоряясь после ее неэстетичного загружения, и преследователи, двое, остановились – обещая во все горло ей вслед массу «приятностей» при следующей встрече, подтверждая свои слова жестами.
Ага, значит, второй из двора не выехал и присоединился к напарнику ножками!
Оравших она хорошо рассмотрела. Это были не те из джипа на дороге – другие.
«Что-то меня сегодня матерят и многое обещают на этом сленге!» – хихикнула неуместно Санька, провожая взглядом уходящих преследователей.
Ну и слава богу!
Еще не остановившись, продолжая быстро двигаться и бежать где-то в подсознании, она развернулась к водителю и стукнулась локтем о торпеду. Зашипев от пронзившей всю руку, как током, боли, Сашка схватилась за локоть и подняла, наконец, глаза на спасителя:
– Вы!!!
– Я, – подтвердил давешний «прынц», по имени Иван.
– И на коне! – ляпнула ошарашенная Сашка.
– А принцев без коней не бывает! – радовался чему-то мужик. – Без коней какой принц-то? На крайняк и на волке можно!
– И откуда дровишки? – полюбопытствовала Сашка.
– Ну, откуда они обычно бывают, вестимо?
– Что ваша страдалица, сама починилась и из полей примчалась?
«Как-то полей чересчур! То Лилькины домашние просторы, то бой в полевых условиях, то спаситель из них, образовавшийся сказочным образом, теперь вот и машина, тоже сказочным!» – понемногу остывая от перепуга и стресса, подумала Сашка.
– Да нет! – продолжил радоваться жизни Иван-царевич. – Моя стоит там же, где я ее оставил!
– В поле, на дороге?
Опять эти поля! Может, с головой что-то от страха?
– Ага! – подтвердил он.
«Чему он так радуется? Точно – придурок!»
– А эта?
– Угнал! – ухарски бодро отрапортовал он, сверкнув на Сашку золотистым глазом.
– Что сделали?.. – обалдела она.
– Угнал, – довольно повторил он. – Надо же было вас спасать как-то. Опять.
Сашка смотрела на него, как взрослые смотрят на балаганного Петрушку, не понимая, почему дети исходят смехом от его незатейливых шуток.
– Вы криминальный элемент?
Он хохотнул. Что-то он всю дорогу похохатывает, так, по-мужски, низким, глухим, коротким смешком.
Он неожиданно процитировал:
– «Я народный элемент, у меня есть документ…»
Совершенно сбитая со всех толков Сашка автоматически закончила цитату, думая совсем о другом:
– «Я вообще могу отседа улететь в любой момент!»
– Ого! – обрадовался еще больше жизни Иван-царевич. – Вы знаете Филатова!
– Вы что, ее действительно угнали? – переспросила она, проигнорировав его радость.
– Да.
– Зачем?
– Я же не смог вас остановить, когда вы рванули домой, хотя было понятно, что вас там будут ждать!
– Да с какой радости? Зачем я кому-то далась, на самом-то деле?! – разоралась вдруг Сашка.
– Я не знаю, – серьезно, совсем иным тоном, без намека на балагурство, ответил он. – Вам лучше знать, но кому-то вы очень понадобились в срочном порядке. Может, обсудить дела насущные в «дружеской» беседе, может, для чего другого, но, судя по настойчивости, с которой вас приглашают на рандеву, вполне логично, что домой вам соваться не надо было.
– Значит, я тупая! А вам-то какое дело до всего этого? Зачем вы встряли, вон еще и машину угнали! От излишнего благородства? – орала она, не осознавая, что перешла на крик.
– Поспокойнее, пожалуйста, – хладнокровно, с мужской отстраненной брезгливостью, ответил он.
Сашка замерла, оценив в полной мере, что орет на человека, который ее спас. Дважды. Кем бы он там ни был.
Истеричка! Тупица! Дура!
– Остановите, – попросила она.
А что, извиняться?
Высмотрев место для парковки – слава богу, такое возможно в центре в три часа ночи, он остановил машину и даже заглушил мотор.
В салоне повисла, клубясь по углам и давя на затылок, тяжелая тишина. Сашка думала, он ей не мешал и молчал, ожидая.
Она сложила ладони в замок и прижала к груди, как школьница, которую в очередной раз незаслуженно обидел мальчик от большой и тщательно скрываемой любви.
– Мне надо разобраться, что происходит. Все разворачивалось очень быстро, да еще моя вечная усталость, я думала, что завтра обдумаю случившееся. Вот высплюсь и разберусь.
Александра развернулась к нему всем корпусом, продолжая прижимать сцепленные руки к груди. Он смотрел на нее, и выражение его лица было странным – смесь сочувствия, снисходительности и, где-то в глубине плавящегося шоколада, недоверия.
– Вы должны мне помочь! – решительно заявила Сашка.
Он поднял вопросительно брови – еще помочь?
Находясь в своих переживаниях, страхах, Сашка не заметила его реакции, опустила, расцепив, руки на колени и посмотрела прямо ему в глаза:
– Я прошу вас, пожалуйста! Помогите мне в рассуждениях! Нельзя же просто тупо убегать!
– Можно, – перебил он. – Если очень припечет, то можно и нужно тупо убегать!
– Ну, будем считать, что ненадолго мы убежали! – И вдруг спросила: – Как вы смогли угнать машину? Вот так просто? Вы в этом бизнесе подвизаетесь?
– Ну, хватит! – надоело ему, и Иван вышел из машины.
Ну, ей-богу! Какие-то придурки! Еще напортачат или пальнут «от нервов», хрен потом разберешь, что за дела и что им от дамочки надо!
«Понанимают всяких недоумков!» – бурчал он про себя, неслышно подойдя к месту событий.
Иван «успокоил» ребяток, отметив, что нервы у них точно ни к черту, а про наличие ума и вообще сомнительно – орут, галдят, кроме дамочки и ее машины, не обращают внимание ни на что вокруг, а то бы давно его засекли, еще когда он у них в хвосте пристроился – дорога-то пустая.
Сунувшись в машину, он слегка опешил – не ожидал встретиться не с перепуганным, паническим выражением глаз, а с вполне осмысленным, мало того, прищуренным, пытающимся анализировать взглядом бойца.
«Молодец!» – похвалил он, порадовавшись про себя почему-то.
Он рванул с места, предварительно «представившись».
«А она все-таки молодец – держит удар! Так, и что мы имеем?» Прислушался, и очень четко понял: а хрен его знает!
«Ладно! Разберемся!»
Он увидел в зеркале заднего вида фары приближающегося автомобиля, сразу, с ходу поняв, что это за машина.
«Быстро они очухались! Надо было успокоить покрепче!»
Посмотрел на барышню и спросил:
– У вас есть неадекватный любовник?
Александра, естественно, тоже увидела свет фар приближающейся сзади машины. Высунулась в открытое окно, разглядела знакомый уже джип и почувствовала страх, кольнувший холодом куда-то под язык – нерастаявший кусочек азотной заморозки, и резко отшатнулась от окна, словно могла спрятаться в салоне от надвигающейся опасности.
– Я поинтересовался, имеется ли у вас в наличии ревнивый любовник? – веселеньким таким тоном, как про бабочек на прогулке, спросил мужик.
– Ага! А также брошенный муж и связь с израильской разведкой! – огрызнулась Санька.
Он засмеялся!
Она посмотрела на него, как на чудо-юдо заморское. Обалдеть – засмеялся! Когда их догоняют придурки с пистолетом. И вообще непонятно, что за ерунда творится, и откуда взялся этот мужик – «Прынц! Теперь и на коне!», – и что дальше делать, и кому вообще от нее что-то понадобилось – он смеется!
Но-ормально! Зашибись, как говорили ее студенты!
– Вы их не убили, что ли?
– Мадам! – попенял он почти нежно. – Вы кровожадны!
– А что им от меня надо? – потребовала Сашка объяснений.
– Я не знаю, – честно и опечаленно признался он.
– А вам? – допытывалась она.
– Ничего! – бойко отрапортовал мужик.
– Вы еще отсалютуйте по-пионерски! – посоветовала Сашка.
Он глянул на нее и хмыкнул.
– Куда мы едем? – недоверчиво спросила она.
А с чего бы ей быть доверчивой? Сзади ребятушки догоняют, а в ее машине, за ее рулем сидит те-емный-претемный мужик, непонятно откуда взявшийся.
– Вы хотите от них улепетнуть? – веселился темный товарищ.
– С одинаково горячим желанием, как и от вас, – ворчнула Санька.
– От кого больше?
– Ото всех! – заверила она.
– Да ладно! – примирительно отмахнулся он. – Я же вас спас. И продолжаю спасать!
– Большой вопрос, с какой целью? – выказала недоверие спасенная.
И подумала: «Придурок какой-то!» Это от страха, пусть не такого уж страшного страха, который сковал ее под дулом пистолета, но все же…
– С исключительно благородной! – отозвался «придурок».
– В смысле благородного сексу опосля? – не сдавалась Санька, продолжая язвить совсем уж не к месту.
– Фи, как можно такое! Дама в беде… – затянул он гнусавым тоном.
– Все! – перебила Санька. – Я поняла! Просто спасаемся!
– …Любой мужчина на моем месте… – демонстративно «не слыша» ее, продолжил мужик, – только если вы сами… у вас стресс, понятно… и надо упокоить…
– Але, гараж! – проорала Сашка, помахав рукой у него перед глазами. – Тема закрыта!
– …Если это необходимо, в смысле разрядки нервов… я, конечно, могу помочь…
– На идиота вы не похожи, – констатировала Санька. – Может, больной? – предположила она.
– …В том смысле, на который вы намекаете… – не унимался он.
Санька сдалась – ну пусть покуражится. И потом, он молодец, так ее разозлил этим своим дурацким бубнением, что она и про джип сзади позабыла, и бояться перестала. Для этого, что ли, весь спектакль?
Она посмотрела на него украдкой, сбоку. Кто он такой?! Откуда взялся в самый разгар боя рокового?! И что на самом деле ему от нее нужно? А может, ничего? Может, действительно такой благородный? Шел мимо, увидел, что женщина в сложной ситуации, вмешался?
«Где шел мимо, Саня?! Ты что, опупела?! По полям шел, пешком по дороге, ночью?! Прогуливался, что ли, воздухом дышал?»
Она еще раз, осторожно так, сбоку скосила на него взгляд – он все что-то там расшаркивался, извинялся – придурок явно!
«Одет дорого, – оценила она, уже более смело рассматривая его, – не просто дорого, стильно. Лет, пожалуй, около сорока. Не видно ни черта! Как он хоть выглядит?»
– Все, все, успокойтесь, – попросила она, понимая, что весь его бубнеж просто дурачество, – я даже не слушаю вас, не старайтесь так уж!
Он замолчал, хмыкнул весело, кивнул.
– Вы понимаете, что происходит? – Саня, не выдержав, вывалила все тревожные вопросы кучей: – Почему они за нами гонятся? Что им от меня надо?
– Я не знаю, – ответил попутчик.
– Хорошо! И что дальше? – тоном недовольной, раздраженной жены поинтересовалась Сашка.
– Я не знаю, – в который раз повторил он, – но, судя по тому, как настойчиво они вас преследуют, вы им очень нужны.
– Так! – подвела итог Санька и повторила: – Так! – И спросила: – Вы действительно меня спасаете?
– Конечно! – обиделся он выказанным недоверием.
– Вот мы от них улепетываем, а у вас есть план? – с настойчивостью следака из уголовки, которому ну очень надо выполнить план по раскрываемости, допытывалась Санька.
– Есть! – кивнул он.
– Обнадеживает!
Она снова сунулась в открытое окно. Джип следовал за ними, но расстояние между машинами не сократилась. И на том спасибо!
А мужик молодец – очень уверенно и, главное, спокойно ведет машину, и явно профессиональнее, чем те бандюки в джипе. Вернее, не ведет, а гонит, и при этом еще болтает с ней!
– Может, вы знаете, что им от вас надо? – поинтересовался он безмятежно. – Деньги, наркотики, связь с мафией, разведданные, измена мужчине или Родине?
Санька оторвалась от наблюдений за преследователями и повернулась к «прынцу».
– Подрыв экономики страны, участие в террористических группировках без согласования с бен Ладеном, сокровища в подполе, алчные наследники, – в тон ему продолжила перечислять Сашка. – Ну что еще? Надругательство своим внешним видом над эстетическими чувствами отдельно взятого богатого дядечки? – предположила она. – Кажется, что-то подобное мы уже обсуждали?
– Обсуждали, – согласился он, – и что, ничего из вышеперечисленного?
– А может, им просто моя машина нужна? – смалодушничала Сашка.
– Нет. Машины так не угоняют, – не дал ей насладиться легкостью решения мужик. – Зачем им тогда вы? Нет.
– Нет, – вздохнула Александра и снова посмотрела в окно.
Оказалось, они уже въехали в Москву, давно свернув с МКАД, а она и не заметила.
– И что делать? – спросила, чтобы не молчать и хоть как-то ориентироваться в ситуации.
– Да ничего особенного. Сейчас отделаемся от них и поставим машину на стоянку, где-нибудь подальше от вашего дома. Вы где живете?
– На Большой Никитской, – автоматически ответила она. – Как это отделаемся? Вы что, каскадер, или мент из уголовки, или омоновец какой?
– Нет, – прихмыкнул он непонятным смешком и объяснил: – Я в молодости занимался экстремальным вождением, так что любой хвост в городе могу скинуть!
– А как вы оказались там, на дороге? – наконец задала она хоть один продуктивный вопрос.
– Ехал от друзей с дачи, остаться я не мог, у меня завтра, скорее уже сегодня, дела утром важные. А машина заглохла, вот я и потащился пешком до ближайшей заправки. А тут смотрю, такие дела!
Санька покосилась на него – судя по его внешнему виду, машина, на которой он ездит, заглохнуть не может по определению, но она приняла эту версию. Наверное, от стресса приняла.
– Это хорошо, что вы в центре живете, – как ни в чем не бывало продолжил мужик. – Значит, можно машину на любой стоянке на окраине оставить.
Санька снова промолчала, соглашаясь. На стоянке так на стоянке – уже все равно!
Устала.
Так устала, что почти не замечала, как он закладывает все это время немыслимые виражи по полупустынным улицам спального района. Он покрутился в каких-то дворах и переулках и остановился. Александра с удивлением обнаружила, что они находятся на платной автостоянке.
– Где мы?
– В Чертанове. Вам сейчас охранники квитанцию выдадут с точным адресом и телефоном, – растолковал он.
Сашка выбралась из машины и чуть не упала – ноги подкосились в коленях. Он оказался рядом, подхватил ее под локоток и, поддерживая, помог дойти до будки охранников у въезда на стоянку.
Санька как во сне, почти ничего не соображая, сунула свои документы, оплатила охрану драгоценного личного автотранспортного средства и кое-как пришла в себя, когда они, отойдя от стоянки, оказались вдвоем на дороге.
– Спасибо вам, огромное, – поблагодарила она и, неожиданно изменив тон, спросила: – Сколько я вам должна за помощь?
Как халдею из кабака.
Он возмутился так ощутимо, что Санька даже зарделась, осознав свое хамство.
– Вы что, офонарели?
Как-то очень искренне, честно возмутился, как тогда в машине, когда спросил, не испугалась ли она – искренне, честно и очень по-мужски.
Без дураков и трепа беспредельного.
– Наверное, – призналась Сашка.
И неожиданно для него и для себя самой ухватила его за запястье и потащила вперед по дороге, под фонарь, в центр освещенного пространства – рассмотреть!
Остановилась, развернула к себе.
Он был выше ее на голову – никакой, обыкновенный мужик – худощавый, даже нет, стройный, явно что-то спортивное – торс обтянутый дорогой стильной майкой, летний пиджак от известного модельера, крепкие мышцы джинсовых ног. Все равно худощавый. Скулы, морщинки возле глаз и на щеках еле-еле, от улыбки, что ли, нос не тонкий, не длинный – нормальный мужской нос, глаза карие, не черные – шоколадные, лоб высокий, темные волосы, коротко стриженные – не ежик безумный, а короткая дорогая стрижка.
Нормальный.
Нормальный, просто нормальный мужик.
Симпатичный, нет, не то – интересный по-мужски. Обычный.
Нет. Не обычный!
Обычные сейчас другие – либо сдавшиеся, оплывшие, вечно недовольные всем, либо победившие, сытые, стероидно-накачанные, уложено-упакованные, следящие за всеми своими жестами, словами, движениями – самовлюбленные до забвения.
Этот другой. Естественный.
Не бедный – сразу видно. Не рисующийся. Обычный на первый взгляд.
Странный.
Глаза меняются от темно-золотистого до молочного шоколада.
Странный. Непонятный. Все.
– Рассмотрели? – спокойненько так спросил.
– Да. – Она что-то совсем уж без сил осталась. – Спасибо вам огромное. – Ну, на искреннюю благодарность у нее еще запас есть. – Без вас я бы пропала!
Домой! Ванную, горячую, с пеной! Можно коньяка, если найдется в доме, от стресса – и спать, спать!
– Пропали бы, – согласился он без пафоса и выпендрежа. – И что вы сейчас собираетесь делать?
Санька пожала плечами. Даже это незатейливое движение далось ей с трудом.
Вот как намучилась!
– Поймаю такси и поеду домой.
– Домой? – удивился он неподдельно.
– А куда же? – в ответ удивилась она.
– Да вы что?! – возроптал он. – Вам нельзя домой! Да вас там ждут наверняка!
– С чего меня ждать-то! – возмутилась Сашка посягательству на мечты о ванной, сне и коньяке.
Нет, сначала коньяк, если он есть, а потом спать. Вот в таком порядке!
– Не знаю я с чего! – повысил голос мужик. – Это ваши дела! Но дома вас уж точно будут ждать, раз гонялись с таким усердием!
– Вас как зовут? – усталым тоном, которым порой разговаривала с нерадивыми подчиненными, спросила Санька. – Елисей?
– Почему Елисей? – сбился с назидания недалекой девицы мужик.
– Ну, королевич Елисей, спасает принцессу и все такое… – предположила Сашка.
– Во-первых, не королевич, а прынц, а во-вторых, зовут меня Иван.
– Это тот, который младшой из троих? – не удержалась от намека на стандартную сказочную приставку к данному имени Сашка.
– Не грубите! – предупредил спаситель, улыбнувшись. – Я у родителей один.
По дороге, на которой они так и стояли под фонарем, неспешно пылил задрипанный жигуленок, явно в поиске ночных пассажиров. Санька махнула рукой, жигуль встрепенулся от радости, лихо подрулил к ней, и хозяин, выказывая рвение, перегнувшись через сиденье, распахнул дверцу.
– Куда?
– На Большую Никитскую.
– Садитесь! – обрадовался ночной бомбила.
Ну, еще бы – центр, значит, хорошо заплатят!
Мужик, обозначенный теперь как Иван, схватил ее за локоть.
– Вам нельзя туда ехать! – сделал он еще одну попытку вразумить Сашку.
– Спасибо вам огромное, Иван. До свидания! – очень, очень по-деловому, как на совещании, ответила она, выдернула локоть из его цепких пальцев, забралась на заднее сиденье, проигнорировав предложенное переднее, и хлопнула дверцей.
Водила быстро рванул с места, опасаясь, что она передумает или ухажер остановит, и бодро, радостно поинтересовался:
– Поругались, что ли?
– Заткнитесь, а? – попросила Санька и прикрыла глаза.
Она зайдет домой, сразу, не разуваясь, пройдет в ванную и пустит воду во весь напор, из обоих кранов, и добавит своей любимой лавандовой соли! Снимет с себя все, затолкает ногой куда-нибудь в угол и заляжет в воду по самые уши! Будет долго-долго лежать и мокнуть!
А потом можно и коньяка тяпнуть, грамм пятьдесят!
Только бы доехать!
Она откинула голову на спинку сиденья и, запретив себе думать о случившемся, еще раз, теперь смакуя детали, представила свое возвращение домой, в свою уютную квартиру, как бы отгораживаясь от ночной проселочной дороги, ужаса, который пережила, и мужика этого, принца-спасителя.
Александра открыла глаза и выпрямилась на сиденье.
– Здесь остановите!
Почему она вдруг решила не подъезжать на такси к подъезду – поворот направо с улицы, немного вперед и влево?
Это все из-за мужика этого, непонятного!
Иван. Имя ему не шло, он был какой-то… как бы определить? Европейский, что ли? Русскими просторами от него явно не веяло, и богатырями этой же прописки, и простодушием. Совсем иной типаж.
«Вам нельзя домой, вас там будут ждать!» – передразнила она его мысленно, заодно ругнув себя за то, что вспомнила эти наставления.
Порывшись в сумке, отыскала кошелек и протянула водителю деньги. Довольный удачным извозом частник не удержался от комментариев.
Ну, еще бы!
Как у него вообще терпежу хватило молчать всю дорогу? Извелся, наверное, бедненький!
Сцапав большой лапой деньги и пересчитывая купюры с ловкостью карточного шулера, он довольно поучал:
– Да не расстраивайтесь, девушка! Помиритесь!
Санька быстро, молча выбралась из воняющего бензином нутра машины.
Ее всегда поражало и очень искренне возмущало это поведение частных извозчиков. Неужели они и вправду уверены, что к пакету предоставляемых ими услуг по перевозу клиентов из пункта «А» в пункт «Б» в обязательном порядке, как нагрузка-довесок, прилагаются их довольные, снисходительные беседы с пассажиром?
Или нытье и бесконечные жалобы на жизнь, нехватку денег, правительство, жен, детей, коррумпированных чиновников? С детской непосредственной уверенностью, что сидящий волею случая в их машине чужой, неизвестный им человек обязан разделять их точку зрения и слушать всю эту чухню, выдаваемую с железобетонной уверенностью в своей правоте, а заодно и терпеть эдакую снисходительность в тоне всезнающего мужика?
При этом машина может быть совершенно зачуханная, как внутри, так и снаружи – с пассажирскими сиденьями, лоснящимися от въевшейся навеки грязью; с унизительно подстеленными под ноги газетами, чтобы не убирать лишний раз; с вонью в салоне – бензиновыми парами, чесночным выхлопом от самого водилы, дешевой елкой-озонатором, подвешенной на зеркале, запах которой доводит всю эту смесь в салоне до рвотной логики. С надрывным стоном коробки передач и устойчивым стуком в моторе. И что характерно – чем раздолбаннее и вонючее машина, тем беспардонней и наглее хозяин и выше денежные требования.
«Да что это я? – удивилась своему внутреннему бурчанию Санька. – Мне-то какое дело? Я на такси-то почти не езжу!»
Ее шаги отдавались гулким эхом, которое отскакивало от стен домов, метаясь между ними, как заполошенный надувной шарик.
Совсем поздно уже. Сколько?
Она посмотрела на экран сотового, который держала в руке, как спасительную гранату – последний аргумент в любых дебатах.
Без четверти три! Ничего себе!
Для центра это не имело никакого значения, и на самой Большой Никитской перемещались люди, машины, но стоило свернуть во двор, и непрестанный гул мегаполиса с его активной, никогда не замирающей жизнью ретушировался, замолкал, потревоженный эхом ее шагов.
Домой! Домой!
В уют и защищенность своей квартиры!
Саша прибавила шагу.
Когда до подъезда оставалось метров десять, она заметила темную машину.
Чужую. Инородную.
Все обычно стоявшие в их дворе машины она знала как родные – эта была незнакомой.
Сашка сбилась с шага, но продолжала идти. Может, гости к кому приехали? Могут же приехать друзья и остаться на ночь? Могут! Или пить до утра?
Ну, могут, конечно, чего пугаться-то?
Передние дверцы машины распахнулись одновременно, издав громкий звук в темноте.
Александра не стала смотреть дальше – развернувшись на месте, как волчок, она рванула из двора, подгоняемая громким топаньем и матом сзади:
– Стой, сука!
Она услышала, как дверца машины хлопнула еще раз, завелся мотор…
«А вот это хрен вам! – на бегу соображала она. – Заехать к нам во двор – пожалуйста! А вот развернуться и выехать – проблема!»
Уж она-то знала!
Сашка бежала быстро, так быстро, как могла, позабыв про каблуки, усталость – про все позабыв, и выскочила на улицу, как пущенный из пращи камень – ее даже занесло на повороте.
«Что дальше?»
Она неслась, не выбирая направления, подгоняемая в спину матом и приближающимся топотом ног.
Куда?
Может, в ресторан какой забежать? Не будут же они ее там скручивать по рукам и ногам на глазах у публики?
И поняла: будут!
И никто слова не скажет, разве что охранники нежно и ненастойчиво попросят освободить помещение и в милицию не позвонят! Зачем? В этом безумном городе полно больных головой людей, выделывающих такие кренделя спьяну, или обколовшись, накурившись, или от ощущения безнаказанности стоящих за спиной денег и связей. Что теперь, из-за каждого разбушевавшегося идиота или идиотки ментов звать!
Может, она от мужа или любовника богатого сбежала и его охрана возвращает блудную пассию домой? А может, из проститутского «питомника», не заплатив сутенеру!
Да мало ли что можно предположить, только чтобы не вмешиваться!
Между прочим – бог его знает, что за девку тут ловят? – вмешаешься, можешь и сам по мордасам схлопотать!
Все эти мысли летели у нее в голове очень, очень быстро – со световой скоростью.
«Куда?!» – орало, вопрошало, тряслось страхом у нее внутри.
Куда?! Где спрятаться? Как? Куда бежать?!
Возле нее, скинув скорость, но не останавливаясь, притормозила машина. Сашка отшатнулась в сторону.
Догнали?!
Дверца пассажирского сиденья распахнулась на ходу, и из машины проорали:
– Садись! Быстро!
Не понимая, кто это, откуда, она интуитивно почувствовала единственный шанс на спасение. Ухватившись рукой за распахнутую дверцу, скакнула внутрь, пребольно ударившись коленкой о сиденье, и неуклюже, кое-как затолкав себя внутрь, хлопнула дверцей и сразу же высунулась по пояс в открытое окно посмотреть на своих преследователей.
Машина рванула, мгновенно ускоряясь после ее неэстетичного загружения, и преследователи, двое, остановились – обещая во все горло ей вслед массу «приятностей» при следующей встрече, подтверждая свои слова жестами.
Ага, значит, второй из двора не выехал и присоединился к напарнику ножками!
Оравших она хорошо рассмотрела. Это были не те из джипа на дороге – другие.
«Что-то меня сегодня матерят и многое обещают на этом сленге!» – хихикнула неуместно Санька, провожая взглядом уходящих преследователей.
Ну и слава богу!
Еще не остановившись, продолжая быстро двигаться и бежать где-то в подсознании, она развернулась к водителю и стукнулась локтем о торпеду. Зашипев от пронзившей всю руку, как током, боли, Сашка схватилась за локоть и подняла, наконец, глаза на спасителя:
– Вы!!!
– Я, – подтвердил давешний «прынц», по имени Иван.
– И на коне! – ляпнула ошарашенная Сашка.
– А принцев без коней не бывает! – радовался чему-то мужик. – Без коней какой принц-то? На крайняк и на волке можно!
– И откуда дровишки? – полюбопытствовала Сашка.
– Ну, откуда они обычно бывают, вестимо?
– Что ваша страдалица, сама починилась и из полей примчалась?
«Как-то полей чересчур! То Лилькины домашние просторы, то бой в полевых условиях, то спаситель из них, образовавшийся сказочным образом, теперь вот и машина, тоже сказочным!» – понемногу остывая от перепуга и стресса, подумала Сашка.
– Да нет! – продолжил радоваться жизни Иван-царевич. – Моя стоит там же, где я ее оставил!
– В поле, на дороге?
Опять эти поля! Может, с головой что-то от страха?
– Ага! – подтвердил он.
«Чему он так радуется? Точно – придурок!»
– А эта?
– Угнал! – ухарски бодро отрапортовал он, сверкнув на Сашку золотистым глазом.
– Что сделали?.. – обалдела она.
– Угнал, – довольно повторил он. – Надо же было вас спасать как-то. Опять.
Сашка смотрела на него, как взрослые смотрят на балаганного Петрушку, не понимая, почему дети исходят смехом от его незатейливых шуток.
– Вы криминальный элемент?
Он хохотнул. Что-то он всю дорогу похохатывает, так, по-мужски, низким, глухим, коротким смешком.
Он неожиданно процитировал:
– «Я народный элемент, у меня есть документ…»
Совершенно сбитая со всех толков Сашка автоматически закончила цитату, думая совсем о другом:
– «Я вообще могу отседа улететь в любой момент!»
– Ого! – обрадовался еще больше жизни Иван-царевич. – Вы знаете Филатова!
– Вы что, ее действительно угнали? – переспросила она, проигнорировав его радость.
– Да.
– Зачем?
– Я же не смог вас остановить, когда вы рванули домой, хотя было понятно, что вас там будут ждать!
– Да с какой радости? Зачем я кому-то далась, на самом-то деле?! – разоралась вдруг Сашка.
– Я не знаю, – серьезно, совсем иным тоном, без намека на балагурство, ответил он. – Вам лучше знать, но кому-то вы очень понадобились в срочном порядке. Может, обсудить дела насущные в «дружеской» беседе, может, для чего другого, но, судя по настойчивости, с которой вас приглашают на рандеву, вполне логично, что домой вам соваться не надо было.
– Значит, я тупая! А вам-то какое дело до всего этого? Зачем вы встряли, вон еще и машину угнали! От излишнего благородства? – орала она, не осознавая, что перешла на крик.
– Поспокойнее, пожалуйста, – хладнокровно, с мужской отстраненной брезгливостью, ответил он.
Сашка замерла, оценив в полной мере, что орет на человека, который ее спас. Дважды. Кем бы он там ни был.
Истеричка! Тупица! Дура!
– Остановите, – попросила она.
А что, извиняться?
Высмотрев место для парковки – слава богу, такое возможно в центре в три часа ночи, он остановил машину и даже заглушил мотор.
В салоне повисла, клубясь по углам и давя на затылок, тяжелая тишина. Сашка думала, он ей не мешал и молчал, ожидая.
Она сложила ладони в замок и прижала к груди, как школьница, которую в очередной раз незаслуженно обидел мальчик от большой и тщательно скрываемой любви.
– Мне надо разобраться, что происходит. Все разворачивалось очень быстро, да еще моя вечная усталость, я думала, что завтра обдумаю случившееся. Вот высплюсь и разберусь.
Александра развернулась к нему всем корпусом, продолжая прижимать сцепленные руки к груди. Он смотрел на нее, и выражение его лица было странным – смесь сочувствия, снисходительности и, где-то в глубине плавящегося шоколада, недоверия.
– Вы должны мне помочь! – решительно заявила Сашка.
Он поднял вопросительно брови – еще помочь?
Находясь в своих переживаниях, страхах, Сашка не заметила его реакции, опустила, расцепив, руки на колени и посмотрела прямо ему в глаза:
– Я прошу вас, пожалуйста! Помогите мне в рассуждениях! Нельзя же просто тупо убегать!
– Можно, – перебил он. – Если очень припечет, то можно и нужно тупо убегать!
– Ну, будем считать, что ненадолго мы убежали! – И вдруг спросила: – Как вы смогли угнать машину? Вот так просто? Вы в этом бизнесе подвизаетесь?