Сью Таунсенд
Адриан Моул: Годы капуччино
Луизе
Этот большой младенец, которого вы видите, еще не вышел из пеленок.
Шекспир, «Гамлет», акт II, сцена 2-я.
Мы точно могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб о ней так много заботиться.
М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»
Основные действующие лица
АББО и АЛАН: Представители Эшби-де-ла-Зухского отделения треста Терренса Хиггинса, отобранные для участия в похоронах принцессы Дианы.
АЗИЗ: Помощник повара в «Черни».
АННЕТТА: Продает газету «Стандарт» на Стрэнде, имеет плотские отношения с Малькольмом, мойщиком посуды ресторана «Чернь», где работает Адриан.
АТКИНС, ДЖЕФРИ: Второй стоматолог в жизни Адриана. Мягкий человек с рыжими бровями.
БАКСТЕР, БЕРТ: Покойный приятель Адриана. Пенсионер-коммунист, а также самый старый и беспокойный житель Лестера. Умер за день до своего 106-го дня рождения.
БЕЛИНДА: Личная секретарша Зиппо Монтефиори.
БОЛЬШОЙ АЛАН: Владелец клуба «Секреты», а также «165», нового модного питейного заведения.
БОТТ, ГЛЕНН: Сын Шарон Ботт. Его отцом мог быть либо Барри Кент, либо Адриан Моул. По словам Рози Моул, он психопат, но у него нос Адриана.
БОТТ, ШАРОН: Старая пассия Адриана. Мать Гленна Ботта. А также мать Кента, Бредфорта и Кейстера.
БРЕЙТУЭЙТ, ДОКТОР ПАНДОРА: Перспективный член парламента от лейбористов по округу Эшби-де-ла-Зух. Самозванная «Ярчайшая звезда на небосводе Блэра» и «Народная Пан». Первая любовь Адриана Моула, который первым, в 1981-м году, просунул руку (левую) под ее белый хлопчатобумажный спортивный лифчик.
БРЕЙТУЭЙТ, ТАНЯ: Мать Пандоры. Преподает вопросы женского равноправия в университете Де Монтфорт.
БРЕЙТУЭЙТ, ИВАН: Отец Пандоры, чиновник в отставке.
БРОДВЕЙ, БИЛЛ: Субподрядчик Леса Бэнкса.
БЭНКС, ЛЕС: Несчастный строитель, нанятый Адрианом для ремонта дома Арчи Тейта.
ВАЛЕНТАЙН ДАФФ, РОН: Кандидат от партии иностранцев-репатриантов.
ВЛЙКЙКЙВ, ЙАЙКЙ: Белградский переводчик, проявивший интерес к «Птицедрайву».
ХИЛЯК, ДЕЙВ: Диск-жокей радиостанции «Зух ФМ».
УОРТИНГТОН, ГАРРИ: Пенсионер, сторонник лейбористов.
ГИПТОН, ФРЕД: Актер, обладающий конфиденциальными сведениями о результатах всеобщих выборов.
"ГЛЯДИ-КА! ПЛОСКИЕ КУРГАНЫ МОЕЙ РОДИНЫ: Роман Адриана, впоследствии получивший новое название «На птице», для которого он, как это ни странно, все еще ищет издателя.
ГОЛДМАН, впоследствии ГОЛДПЕРСОН, БОСТОН: Личная помощница Брика Иглбергера.
ГРИМБОЛД, МАРСИЯ: Кандидат от партии «Верните местные налоги».
ДАВКОТ, ЧАРЛИ: Адвокат Полин Моул.
Д'АРСИ, МЕЙБЕЛ: Пенсионерка, сторонница сэра Арнольда Тафтона. Ее прапрадед выжил в катастрофе «Титаника».
ДЕЙЛ, ЛИЛИАН: Кандидат от партии зеленых по округу Эшби-де-ла-Зух.
ДЖАСТИНА: Танцовщица, роль которой — присаживаться на колени посетителей в клубе «Секреты».
ДЖИММИ ГРЕК: Владелец греческой таверны по соседству с «Чернью».
ДИКАР, ПИТЕР: Владелец «Черни». Сквернослов и аристократ. Верит в меню с «традиционным английским отсутствием выбора». В нервном состоянии страдает недержанием. Ненавидит Тони Блэра и новых лейбористов.
ДИКАР, КИМ: Бывшая жена Дикара и бывшая великосветская цветочница.
ДУГГИ: Любовник Шарон Ботт.
ЗО: Стилистка и гримерша в компании «Румяная корочка».
ИГЛБЕРГЕР, БРИК: Литературный агент Барри Кента.
КАВЕНДИШ, ДЖЕК: Престарелый любовник Пандоры. Алкоголик и профессор иностранных языков в Оксфорде.
КЕВИН: Продавец в магазине «Хэмлиз», который ничем не смог помочь Адриану.
КЕЙН, АЛЬФИ: Псевдококни и ведущий телепередачи «Поджарь-ка».
КЕННЕТ: Официант в «Черни».
КЕНТ, БАРРИ: Бывший бритоголовый и хулиган местного значения, ныне видный поэт и прозаик, лауреат премий. Автор стихотворения «Голые» и современной классики «Дневник урла».
КЕНТ, ЭДНА: Мамаша Барри Кента. В прошлом уборщица туалетов, ныне получила два высших образований и является секретаршей Пандоры в палате общин.
КЛАФ, МИЗ: Сторонница лейбористов и одинокая мать троих детей.
КЭТ: Помощник режиссера в телепередаче «Потрохенно хорошо!».
ЛИФ, САНДРА: Охранница с квадратной челюстью из охранного агентства «Цитадель». Вызвала гнев у Полин Моул за то, что именно ее выбрала для личного досмотра в ночь выборов.
ЛОВКИЙ КЛАЙВ: Знакомый Адриана из преступного мира, может достать разрешение на парковку в центральной части Лондона.
ЛУИДЖИ: Метрдотель в «Черни». Итальянский коммунист, голосует за либеральных демократов и живет в Кройдоне.
ЛЕОНОРА ДЕ-ВИТТ: Бывший психотерапевт Адриана.
ЛЮСИ: Младшая медсестра в Лестерской королевской лечебнице и мать-одиночка.
МАЙКЛВЕЙТ, ААРОН: Учтивый, но отвратный юнец, с которым путается Рози Моул.
МАЛЬКОЛЬМ: Мойщик посуды в «Черни». Еще не решил, за кого голосовать.
МАТТОН, КИТ: Кандидат от партии Буйнопомешанного Чудовища.
МОНТЕФИОРИ, ЗИППО: Директор компании «Румяной корочки», которая создает передачи «Потрохенно хорошо!» и «Поджарь-ка».
МОУЛ, ДЖОРДЖ: Отец Адриана. Безработный, страдает нарушением эрекции.
МОУЛ, ЖОЖО: Жена Адриана, с которой он разошелся. Вернулась в Нигерию. Мать Уильяма. Обладает красотой, умом, деньгами и талантом. Если говорить откровенно, Адриан ей не ровня, не говоря уж о том, что она на четыре дюйма выше его.
МОУЛ ПОЛИН: Мать Адриана. Неудовлетворенная поклонница писательницы Жермейн Грир.
МОУЛ, СЬЮЗЕН: Тетка Адриана и лучший надзиратель 1997 года. «Жената» на Аманде.
МОУЛ, УИЛЬЯМ: Младший сын Адриана. Без ума от телепузиков и видеофильмов Джереми Кларксона.
МЭРИЛИН: Служащая банка, камикадзе.
НАЙДЖЕЛ: Лучший друг Адриана со школы. Ныне гомосексуалист, буддист и водитель фургона от магазина одежды «Некст».
НГ, ДОКТОР: Врач Адриана. Прописал ему «прозак».
НОББИ: Работник у Леса Бэнкса.
НОРБЕРТ: Любовник Найджела.
О'КЕЙСИ, ЛАЙАМ: Студент. Сосед Арчи Тейта.
ПАНКХЕРСТ, МИРАНДА: Адвокат Шарон Ботт.
ПАРВЕЗ, МИССИС: Член местного совета от либералов; владелец частного детского сада «Кидсплей», который посещает Уильям Моул.
ПЕРБРАЙТ, ЛЕННИ: Доверенное лицо Пандоры. Кокни, бывший владелец лотка с морепродуктами.
ПЕРКИНС, БОБ: Владелец одноименного садоводческого центра.
ПИКОК, ИДА: Пенсионерка, сторонница либеральных демократов. Верит, что Тони Блэр подарит ей новые бедренные суставы.
РАДЖИТ: Сотрудник автосервиса «Бритиш Петролеум».
РОД: Владелец магазина «Хот Родс» в Сохо, расположенного напротив «Черни».
САША: Помощник повара в «Черни».
СВЕЙВОРД, ДЖАСТИН: Сотрудник магазина «Туфлемания» и его представитель в суде.
СИНГХ, ДЭВ: Соведущий «Потрохенно хорошо!» Любитель двусмысленностей.
СКРАТОН, МИСТЕР: он же Пучеглазый Скратон. Бывший директор школы имени Нила Армстронга и ярый приверженец миссис Тэтчер.
СПАЙСЕР-ВУДС, КРИСТИНА: Кандидат от партии «Социалистки-лесбиянки против глобализации».
СТОУТ, АРТУР: Редактор и директор-распорядитель «Стоут букс лимитед», желает издать «Потрохенно хорошо. Книга!»
СУРИНДЕР, ДОКТОР: Врач в Лестерской королевской лечебнице, который осматривает Уильяма.
ТАФТОН, СЭР АРНОЛЬД: Член парламента от консерваторов по округу Эшби-де-ла-Зух и соперник Пандоры на всеобщих выборах.
ТВИСТЛТОН-ФАЙФ, ДЖУЛИАН: Бывший муж Пандоры, гомосексуалист.
ТЕЙТ, АРЧИ: Пенсионер, голосует за Социалистическую рабочую партию.
ТЕРПИШ, РОДЖЕР: Новый директор школы имени Нила Армстронга.
ТРЕЛЛИС, МИСС: Учительница математики у юного Гленна Ботта.
ФЛАД, ЭЛЕОНОРА: Учительница чтения для отстающих в средней школе Нила Армстронга. Хрупкие запястья.
ФОКС, ЛЕН: Преступник. Воротила сотовой связи и друг сэра Арнольда Тафтона.
ФОНГ, ДОКТОР: Доктор в Лейстерской королевской лечебнице, который обследует Уильяма Моула.
ХАМФРИ: Кот, которого приютил Малькольм. Поразительно похож на правительственного кота Хамфри с Даунинг-стрит.
ХЕТЕРИНГТОН, ГЛОРИЯ: Жена Годфри. Идеальный кандидат на ее роль: Полин Квирк.
ХЕТЕРИНГТОН, ГОДФРИ: Герой «Белого фургона», уморительной комедии про серийного убийцу, написанной Адрианом. Днем — бухгалтер, по ночам — серийный убийца. Идеальный кандидат на его роль: Гарри Энфилд.
ЧАНГ, МИСТЕР: Стоматолог, который больше не лечит бедных, потому что «они специально гноят свои зубы».
ШКОЛА ИМЕНИ НИЛА АРМСТРОНГА: Alma mater Адриана, Пандоры, Найджела и Барри Кента.
ШОН: Официант в «Черни».
ЭДДИ СТОБАРТ: Фирма грузовых перевозок. Некоторые ее шоферы машут рукой, а другие нет.
ЭЛЬФ, МИСС: Робкая, но высоконравственная преподавательница сценического искусства у Адриана и Пандоры в средней школе имени Нила Армстронга.
ЭНДРЮ: Кот Арчи Тейта.
ЭШБИ: Пластмассовая кукла, имитирующая младенца для Рози Моул.
АЗИЗ: Помощник повара в «Черни».
АННЕТТА: Продает газету «Стандарт» на Стрэнде, имеет плотские отношения с Малькольмом, мойщиком посуды ресторана «Чернь», где работает Адриан.
АТКИНС, ДЖЕФРИ: Второй стоматолог в жизни Адриана. Мягкий человек с рыжими бровями.
БАКСТЕР, БЕРТ: Покойный приятель Адриана. Пенсионер-коммунист, а также самый старый и беспокойный житель Лестера. Умер за день до своего 106-го дня рождения.
БЕЛИНДА: Личная секретарша Зиппо Монтефиори.
БОЛЬШОЙ АЛАН: Владелец клуба «Секреты», а также «165», нового модного питейного заведения.
БОТТ, ГЛЕНН: Сын Шарон Ботт. Его отцом мог быть либо Барри Кент, либо Адриан Моул. По словам Рози Моул, он психопат, но у него нос Адриана.
БОТТ, ШАРОН: Старая пассия Адриана. Мать Гленна Ботта. А также мать Кента, Бредфорта и Кейстера.
БРЕЙТУЭЙТ, ДОКТОР ПАНДОРА: Перспективный член парламента от лейбористов по округу Эшби-де-ла-Зух. Самозванная «Ярчайшая звезда на небосводе Блэра» и «Народная Пан». Первая любовь Адриана Моула, который первым, в 1981-м году, просунул руку (левую) под ее белый хлопчатобумажный спортивный лифчик.
БРЕЙТУЭЙТ, ТАНЯ: Мать Пандоры. Преподает вопросы женского равноправия в университете Де Монтфорт.
БРЕЙТУЭЙТ, ИВАН: Отец Пандоры, чиновник в отставке.
БРОДВЕЙ, БИЛЛ: Субподрядчик Леса Бэнкса.
БЭНКС, ЛЕС: Несчастный строитель, нанятый Адрианом для ремонта дома Арчи Тейта.
ВАЛЕНТАЙН ДАФФ, РОН: Кандидат от партии иностранцев-репатриантов.
ВЛЙКЙКЙВ, ЙАЙКЙ: Белградский переводчик, проявивший интерес к «Птицедрайву».
ХИЛЯК, ДЕЙВ: Диск-жокей радиостанции «Зух ФМ».
УОРТИНГТОН, ГАРРИ: Пенсионер, сторонник лейбористов.
ГИПТОН, ФРЕД: Актер, обладающий конфиденциальными сведениями о результатах всеобщих выборов.
"ГЛЯДИ-КА! ПЛОСКИЕ КУРГАНЫ МОЕЙ РОДИНЫ: Роман Адриана, впоследствии получивший новое название «На птице», для которого он, как это ни странно, все еще ищет издателя.
ГОЛДМАН, впоследствии ГОЛДПЕРСОН, БОСТОН: Личная помощница Брика Иглбергера.
ГРИМБОЛД, МАРСИЯ: Кандидат от партии «Верните местные налоги».
ДАВКОТ, ЧАРЛИ: Адвокат Полин Моул.
Д'АРСИ, МЕЙБЕЛ: Пенсионерка, сторонница сэра Арнольда Тафтона. Ее прапрадед выжил в катастрофе «Титаника».
ДЕЙЛ, ЛИЛИАН: Кандидат от партии зеленых по округу Эшби-де-ла-Зух.
ДЖАСТИНА: Танцовщица, роль которой — присаживаться на колени посетителей в клубе «Секреты».
ДЖИММИ ГРЕК: Владелец греческой таверны по соседству с «Чернью».
ДИКАР, ПИТЕР: Владелец «Черни». Сквернослов и аристократ. Верит в меню с «традиционным английским отсутствием выбора». В нервном состоянии страдает недержанием. Ненавидит Тони Блэра и новых лейбористов.
ДИКАР, КИМ: Бывшая жена Дикара и бывшая великосветская цветочница.
ДУГГИ: Любовник Шарон Ботт.
ЗО: Стилистка и гримерша в компании «Румяная корочка».
ИГЛБЕРГЕР, БРИК: Литературный агент Барри Кента.
КАВЕНДИШ, ДЖЕК: Престарелый любовник Пандоры. Алкоголик и профессор иностранных языков в Оксфорде.
КЕВИН: Продавец в магазине «Хэмлиз», который ничем не смог помочь Адриану.
КЕЙН, АЛЬФИ: Псевдококни и ведущий телепередачи «Поджарь-ка».
КЕННЕТ: Официант в «Черни».
КЕНТ, БАРРИ: Бывший бритоголовый и хулиган местного значения, ныне видный поэт и прозаик, лауреат премий. Автор стихотворения «Голые» и современной классики «Дневник урла».
КЕНТ, ЭДНА: Мамаша Барри Кента. В прошлом уборщица туалетов, ныне получила два высших образований и является секретаршей Пандоры в палате общин.
КЛАФ, МИЗ: Сторонница лейбористов и одинокая мать троих детей.
КЭТ: Помощник режиссера в телепередаче «Потрохенно хорошо!».
ЛИФ, САНДРА: Охранница с квадратной челюстью из охранного агентства «Цитадель». Вызвала гнев у Полин Моул за то, что именно ее выбрала для личного досмотра в ночь выборов.
ЛОВКИЙ КЛАЙВ: Знакомый Адриана из преступного мира, может достать разрешение на парковку в центральной части Лондона.
ЛУИДЖИ: Метрдотель в «Черни». Итальянский коммунист, голосует за либеральных демократов и живет в Кройдоне.
ЛЕОНОРА ДЕ-ВИТТ: Бывший психотерапевт Адриана.
ЛЮСИ: Младшая медсестра в Лестерской королевской лечебнице и мать-одиночка.
МАЙКЛВЕЙТ, ААРОН: Учтивый, но отвратный юнец, с которым путается Рози Моул.
МАЛЬКОЛЬМ: Мойщик посуды в «Черни». Еще не решил, за кого голосовать.
МАТТОН, КИТ: Кандидат от партии Буйнопомешанного Чудовища.
МОНТЕФИОРИ, ЗИППО: Директор компании «Румяной корочки», которая создает передачи «Потрохенно хорошо!» и «Поджарь-ка».
МОУЛ, ДЖОРДЖ: Отец Адриана. Безработный, страдает нарушением эрекции.
МОУЛ, ЖОЖО: Жена Адриана, с которой он разошелся. Вернулась в Нигерию. Мать Уильяма. Обладает красотой, умом, деньгами и талантом. Если говорить откровенно, Адриан ей не ровня, не говоря уж о том, что она на четыре дюйма выше его.
МОУЛ ПОЛИН: Мать Адриана. Неудовлетворенная поклонница писательницы Жермейн Грир.
МОУЛ, СЬЮЗЕН: Тетка Адриана и лучший надзиратель 1997 года. «Жената» на Аманде.
МОУЛ, УИЛЬЯМ: Младший сын Адриана. Без ума от телепузиков и видеофильмов Джереми Кларксона.
МЭРИЛИН: Служащая банка, камикадзе.
НАЙДЖЕЛ: Лучший друг Адриана со школы. Ныне гомосексуалист, буддист и водитель фургона от магазина одежды «Некст».
НГ, ДОКТОР: Врач Адриана. Прописал ему «прозак».
НОББИ: Работник у Леса Бэнкса.
НОРБЕРТ: Любовник Найджела.
О'КЕЙСИ, ЛАЙАМ: Студент. Сосед Арчи Тейта.
ПАНКХЕРСТ, МИРАНДА: Адвокат Шарон Ботт.
ПАРВЕЗ, МИССИС: Член местного совета от либералов; владелец частного детского сада «Кидсплей», который посещает Уильям Моул.
ПЕРБРАЙТ, ЛЕННИ: Доверенное лицо Пандоры. Кокни, бывший владелец лотка с морепродуктами.
ПЕРКИНС, БОБ: Владелец одноименного садоводческого центра.
ПИКОК, ИДА: Пенсионерка, сторонница либеральных демократов. Верит, что Тони Блэр подарит ей новые бедренные суставы.
РАДЖИТ: Сотрудник автосервиса «Бритиш Петролеум».
РОД: Владелец магазина «Хот Родс» в Сохо, расположенного напротив «Черни».
САША: Помощник повара в «Черни».
СВЕЙВОРД, ДЖАСТИН: Сотрудник магазина «Туфлемания» и его представитель в суде.
СИНГХ, ДЭВ: Соведущий «Потрохенно хорошо!» Любитель двусмысленностей.
СКРАТОН, МИСТЕР: он же Пучеглазый Скратон. Бывший директор школы имени Нила Армстронга и ярый приверженец миссис Тэтчер.
СПАЙСЕР-ВУДС, КРИСТИНА: Кандидат от партии «Социалистки-лесбиянки против глобализации».
СТОУТ, АРТУР: Редактор и директор-распорядитель «Стоут букс лимитед», желает издать «Потрохенно хорошо. Книга!»
СУРИНДЕР, ДОКТОР: Врач в Лестерской королевской лечебнице, который осматривает Уильяма.
ТАФТОН, СЭР АРНОЛЬД: Член парламента от консерваторов по округу Эшби-де-ла-Зух и соперник Пандоры на всеобщих выборах.
ТВИСТЛТОН-ФАЙФ, ДЖУЛИАН: Бывший муж Пандоры, гомосексуалист.
ТЕЙТ, АРЧИ: Пенсионер, голосует за Социалистическую рабочую партию.
ТЕРПИШ, РОДЖЕР: Новый директор школы имени Нила Армстронга.
ТРЕЛЛИС, МИСС: Учительница математики у юного Гленна Ботта.
ФЛАД, ЭЛЕОНОРА: Учительница чтения для отстающих в средней школе Нила Армстронга. Хрупкие запястья.
ФОКС, ЛЕН: Преступник. Воротила сотовой связи и друг сэра Арнольда Тафтона.
ФОНГ, ДОКТОР: Доктор в Лейстерской королевской лечебнице, который обследует Уильяма Моула.
ХАМФРИ: Кот, которого приютил Малькольм. Поразительно похож на правительственного кота Хамфри с Даунинг-стрит.
ХЕТЕРИНГТОН, ГЛОРИЯ: Жена Годфри. Идеальный кандидат на ее роль: Полин Квирк.
ХЕТЕРИНГТОН, ГОДФРИ: Герой «Белого фургона», уморительной комедии про серийного убийцу, написанной Адрианом. Днем — бухгалтер, по ночам — серийный убийца. Идеальный кандидат на его роль: Гарри Энфилд.
ЧАНГ, МИСТЕР: Стоматолог, который больше не лечит бедных, потому что «они специально гноят свои зубы».
ШКОЛА ИМЕНИ НИЛА АРМСТРОНГА: Alma mater Адриана, Пандоры, Найджела и Барри Кента.
ШОН: Официант в «Черни».
ЭДДИ СТОБАРТ: Фирма грузовых перевозок. Некоторые ее шоферы машут рукой, а другие нет.
ЭЛЬФ, МИСС: Робкая, но высоконравственная преподавательница сценического искусства у Адриана и Пандоры в средней школе имени Нила Армстронга.
ЭНДРЮ: Кот Арчи Тейта.
ЭШБИ: Пластмассовая кукла, имитирующая младенца для Рози Моул.
* * *
Дин-стрит, Сохо
Среда, 30 апреля 1997 годаЯ вновь берусь за перо, чтобы увековечить на бумаге деяния мужчин (слава Богу, это тайный дневник, и нет нужды прибавлять «и женщин»).
Предсказываю, что послезавтра, как только займется рассвет, лейбористы с трудом наскребут большинство и сформируют-таки новое правительство. Все разговоры об их оглушительной победе — истерический вздор, раздутый прессой.Мое предсказание основано на «внутренних» источниках информации. Внутренний источник — это актер Фред Гиптон, тот, что играл в «Визите инспектора»[1] вместе с Тони Бутом, тестем нашего будущего премьер-министра. Однажды Гиптон проговорился в «Черни» — ресторане, где я работаю — после двух бутылок «Джейкобз крик», одной бутылки перно и одного шербета с водкой. Попросив меня хранить «молчок», Фред поведал, что до него обходным путем дошли слухи, будто мистер Блэр одержит победу, правда, с незначительным преимуществом. А еще он сказал, будто мистер Блэр носит парик, но я записал на видео «Новости в десять», — как мистер Блэр спускается с вертолета на школьный стадион — потом просмотрел их в режиме «стоп-кадр» и с превеликим удовлетворением отметил, что ни один парик в мире не удержался бы при той мощной турбулентности, которую создают вертолетные лопасти. Волосы у старины Тони свои собственные, это certainement[2].
Потому на счету каждый голос, и потому сегодня вечером после смены в ресторане я поеду в Эшби-де-ла-Зух. Когда я сказал Дикару, что мне нужен отгул, он разразился гневной тирадой о том, как глупо давать черни право голоса.
— Если б я правил этой ё… страной, — заявил Дикар (не поднимается у меня рука, чтобы написать слово ё…), — то право голоса имели бы только мужчины старше сорока пяти, зарабатывающие больше семидесяти тысяч в год.
— Так вы не позволили бы голосовать женщинам? — проверил я на всякий случай.
— Ни хрена не позволил бы! — разошелся он. — Они все чокнутые. Если у них нет предменструального синдрома, то они изводят себя гормональной терапией, или страдают ВКТ.
Я заметил, что ВКТ означает «выглядывающая кромка трусов» и свойственна, скорее, мужчинам, но Дикар, как обычно, не внял доводу рассудка. Он принялся перечислять преступления и грехи своей отдельно проживающей жены Ким, а я удалился на кухню — стряпать луковую подливу для бифштекса в тесте.
Когда Дикар угомонился, я выглянул из кухни и уведомил:
— Мистер Дикар, шесть недель кряду я не имел ни единого дня для отдохновения.
— Как ты собираешься голосовать? — с вызовом спросил он.
Меня возмутила подобная бесцеремонность, но я все же ответил:
— За лейбористов.
— Тогда ни хрена выходных не получишь! — проорал он, свирепо толкнул высокий стакан под краник с ромом. После чего схватил наполовину полный (или наполовину пустой, в зависимости от типа вашей личности) стакан и от души приложился к нему, словно там плескалось молодое вино.
— С какой стати мне терять ценного работника в один из самых напряженных дней в году и помогать этому педриле Блэру?
Дикар подпалил вонючую французскую сигарету и закашлялся. А я указал ему, что мистер Блэр вовсе не сексуальное меньшинство, а достойный отец троих детей. Дикар жутко загоготал и сжал ляжки (в стрессовых ситуациях он страдает недержанием). Потом подтащил меня к выходу и ткнул пальцем в вывеску магазина «Горячий Руль». Сам Руль копошился в витрине магазина, раскладывая на фаллическом постаменте кожаные трусы с заклепками.
— Моул, это магазин для пидоров, так? — прохрипел Дикар, дыша мне в лицо парами рома.
— Этот магазин специализируются на одежде и аксессуарах для мужчин, приверженцев альтернативного образа жизни, — согласился я.
— И что? Среди клиентов Руля нет счастливых женатиков? — спросил Дикар, театрально понижая голос.
Я ответил с немалой иронией:
— Значит, брак мистера Блэра — для отвода глаз, а его дети — это безделушки, зачатые на ложе цинизма, так что в один прекрасный день он обманом заставит голосовать за себя британский народ, потому что тот будет думать, будто голосует за социалиста-гетеросексуала, тогда как на самом деле…
— Помяни мои слова, Моул, этот твой Блэр — дружок Руля, или я ни хрена не понимаю, и ни хрена он никакой не социалист.
С тем я и удалился готовить капусту к ужину. Дикар любил, чтобы капуста варилась не меньше получаса. Моя работа в качестве шеф-повара превратилась в пустяковое дело, с тех пор как Дикар ввел Традиционное Английское Безальтернативное Меню. Сегодня вечером была следующая разблюдовка:
Томатный суп из банки «Хайнц»
(с клецками из белого хлеба)
Свиные отбивные
Щи с картофелем «Дэн Куэйл»[3]
Пудинг «Пятнистая колбаска» a la Клинтон
Заварной крем Берда (пенка — плюс 6 фунтов)
Сыр чеддер,
сливочное печенье,
«Нескафе»,
Мятные таблетки «После восьми»
Имеется два вида вина: белое — 46 фунтов, красное — 46 фунтов
Плата за обслуживание не включена.
В перерывах между блюдами настоятельно рекомендуется курить.
Особенно приветствуются трубки и сигары.
Все места в ресторане забронированы на шесть недель вперед. Вчера вечером Дикар не пустил супругу принца Майкла Кентского. Бедная аристократка впала в отчаяние.
Ресторанный критик А. А. Гилл из «Санди таймс» написал, что в ресторане «Чернь» готовят самую гнусную пищу в городе. «Сосиска у меня на тарелке вполне могла быть натуральным дерьмом: у нее был вид дерьма, у нее был вкус дерьма, у нее был запах дерьма, у нее была консистенция дерьма. Если подумать, она, вероятно, и была дерьмом».
Рецензию А. А. Гилла Дикар увеличил и прилепил к окну, где она теперь собирает восхищенные толпы.
Где-то около полуночи я осведомился у своих коллег, — тех, кто понимает английский — собираются ли они сегодня голосовать. Луиджи, метрдотель, в Италии поклонялся коммунистам, но в Кройдоне, где обитает сейчас, будет голосовать за либеральных демократов. Малькольм, мойщик посуды, сказал, что подумывает голосовать за консерваторов, «потому что они помогают тем, кто работает не по найму».
Я указал Малькольму, что работающим не по найму он считается только потому, что Дикар отказался оплатить марку Национального страхования, но Малькольм тут же завел речь о том, что ему нравится Джон Мейджор, потому что его (Малькольма то есть) вырастила супружеская пара, которая жила в Хантингтоне, округе Мейджора. Пока Малькольм сражался в раковине с кастрюлей из-под «Пятнистой колбаски», я поинтересовался, каковы предвыборные обещания консерваторов.
— Они говорят, что не станут повышать налоги, — ответил он пронзительным голосом.
— Малькольм, — сказал я, — ты же и так не платишь налогов. Тебе выдают наличные на руки. Тебя нет ни в каких списках, а значит, ты можешь извлекать пользу из министерства социального обеспечения. Как безработный ты получаешь бесплатные зубы, бесплатную доставку в больницу, бесплатное все.
Тогда Мальком сказал:
— Ну да, и за лейбористов голоснуть можно.
Четверг, 1 мая
От Дин-стрит, Сохо, Лондон, до Глициниевой аллеи, Эшби-де-ла-Зух, Лестершир добрался за три часа. Не плохо, учитывая, что всю дорогу я строго соблюдал скоростной режим. По пути слушал по радио «Беседа» рассуждения лейбористского кандидата от округа Эшби доктора Пандору Брейтуэйт, она распиналась о важности семейных ценностей. Я так возмутился, что чуть не поперхнулся леденцом «Опал фрут» и выскочил на скоростную полосу. Вот и говори после этого о лицемерии!До сих пор Пандора проявляла откровенное презрение к семейным ценностям. Ее первый муж, Джулиан, не скрывал, а точнее, бахвалился направо и налево, своей гомосексуальностью. А нынешний Пандорин любовник, Джек Кавендиш, был три раза женат, и у него десяток признанных им детей, трое из которых пребывают сейчас в наркосанаториях. А старший отпрыск томится в турецкой тюрьме. Остальные дети Кавендиша, похоже, спутались со странными религиозными сектами. Младший, Том, служит священником в Халле.
Для меня загадка, как Пандоре удалось пройти отборочную комиссию Лейбористской партии. Она ведь выкуривает в день не меньше сорока сигарет.
Журналист спросил Пандору о нынешнем партнере.
— Он профессор филологии в Оксфорде, — ответила она сиплым голосом. — И я получаю от него огромную поддержку. И сама, — добавила она, — тоже всегда и во всем его поддерживаю.
— Вот этот верно! — заорал я в радио. — Ему без твоей поддержки не обойтись, потому что этот урод — хронический алкаш и после восьми вечера не стоит на ногах.
На восемнадцатой дорожной развязке у меня иссякли запасы «Опал фрут», поэтому я подъехал к заправочной станции и купил три пакетика. Производители, случаем, ничего не добавляют в леденцы? Какую-нибудь дрянь, вызывающую привыкание? Что-то слишком много я думаю о леденцах в последнее время. Проснулся как-то в три часа ночи и расстроился из-за того, что в квартире нет ни одного леденца. Все улицы Сохо тогда обрыскал. Стоило ночью выйти из дома, как мне тут же предложили лесбийский секс, героин и часы «Ролекс», а за невинным пакетиком леденцов «Опал фрутс» пришлось гоняться целых полчаса. Что этот факт говорит нам о мире, в котором мы живем?
Лейбористское правительство все изменит. Мистер Блэр — ревностный христианин, и я предсказываю, что страну охватит религиозное возрождение. Я страстно желаю наступления того дня, когда проснусь утром и пойму — аллилуйя! я тоже верю в Бога!
Когда на обратном пути к машине я разрывал пакетик с «Опал фрутс», ко мне подошел высокий человек в комбинезоне водителя грузовика. По тому, как он преградил мне путь своими толстыми ручищами, я понял, что водитель чем-то недоволен.
— Это ты козел из «монтего»? — спросил водитель. — Который тащится по средней полосе со скоростью сто километров в час?
Его агрессивный тон мне совсем не понравился. Я указал ему, что шоссе довольно влажное и, по моему разумению, сто километров в час — это достаточно быстро.
— Ни хрена себе, да мой грузовик висит у тебя на хвосте от самого Уотфорда! — заорал он. — Ты что не видел, как я тебе мигал фарами?
А я ответил:
— Видел. И решил, что это знак симпатии.
— Да откуда у меня может взяться симпатия к такому козлу, как ты?
Я сел в машину и посмотрел, как он запрыгивает в кабину своего грузовика. С облегчением увидел, что он работает не у Эдди Стобарта, водители которого надевают под комбинезон аккуратную сорочку и галстук, а грузовики свои содержат в безупречной чистоте. Этот болван везет из Корнуолла в Дербишир целый грузовик минеральной воды. Зачем? Дербишир состоит из минеральной воды. Там шагу негде ступить, чтобы не свалиться в ручей, озерцо или бурлящую реку.
Несколько минут я посидел на стоянке, чтобы этот бешеный отдалился на несколько километров, затем выехал на шоссе и, памятуя о недавней стычке, вдавил педаль газа и довел скорость до девяносто восьми км/час.
Как только я свернул с шоссе, передо мной предстало восхитительное лицо Пандоры, оно взирало на меня с предвыборного плаката, пришпиленного к стволу каштана на обочине дороги. Я остановил машину и вышел, чтобы получше разглядеть любовь все моей жизни. Это был роскошный снимок, в духе Голливуда 40-х годов. Подсвеченные темно-светлые волосы волнами спадали на плечи. Лоснящиеся губы были приоткрыты, обнажая белые, как у гарпий, зубы. Глаза Пандоры вопили: «постель!» На ней был темный пиджак; под ним — намек на белые кружева, а под белыми кружевами — намек на чувственную ложбинку. Я знал, что каждый мужчина в Эшби-де-ла-Зух на коленях приползет голосовать за Пандору.
И подумать только, что это я, Адриан Моул, первым поцеловал эти божественные губы и первым просунул руку (левую) под спортивный лифчик из белого сатина. Кроме того, 10 июня 1981 года Пандора призналась мне в любви.
То, что она уже побывала замужем, не имеет никакого значения. Ее единственная настоящая любовь — это я, она принадлежит мне и только мне, я это знаю. Мы Артур и Гиневра, Ромео и Джульетта, принц Чарльз и Камилла.
Когда я женился на Жожо, Пандора пришла ко мне на свадьбу, и я видел, как она утерла слезы, прежде чем сказать моей молодой жене: «Мои сочувствия». Конечно, она быстро извинилась за свою оплошность и исправилась: «Я хотела сказать, мои поздравления». Но я-то знал, что ее оговорка — свидетельство глубокой обиды, ведь это не она стала миссис Адриан Альберт Моул.
Сказал Пандоре на дереве: «Я люблю тебя, моя дорогая», после чего вернулся к машине и покатил в Эшби-де-ла-Зух. На всем пути со стен и столбов мне улыбалось лицо Пандоры. «ГОЛОСУЙТЕ ЗА БРЕЙТУЭЙТ — ЛЕЙБОРИСТСКАЯ ПАРТИЯ!»
Время от времени в окнах домов посолиднее мелькал плакат с нелепой свинячей мордой соперника Пандора от консерваторов — сэра Арнольда Тафтона. Попади он в павильон лучших свиней на Лестерской сельскохозяйственной выставке, запросто мог бы рассчитывать на первый приз. Но против молодости, великолепия и интеллекта доктора Пандоры Брейтуэйт у него нет ни единого шанса. Кроме того, Тафтон дружен с Леном Фоксом, воротилой сотовой связи, и по уши вляпался в какой-то финансовый скандал.
Люди в Эшби-де-ла-Зухе не отмечены страстным темпераментом, поэтому трудно сказать, есть ли в них революционная жилка или нет. Даже кошки с собаками выглядели умиротворенными под лучами утреннего солнца.
В окне гостиной родительского дома на Глициниевой улице висел плакат Лейбористской партии, а в окне моей сестры Рози — плакат со «Спайс герлз». Занавески в окнах были задернуты. Я пять минут колотил в дверь, прежде чем мне открыли. Передо мной стояла мать в замызганном белом банном халате и в мужских носках из серой шерсти. Между пальцами была зажата безникотиновая сигарета «Силк кат». С ногтей осыпался лиловый лак. Тени, наложенные еще прошлым вечером, размазались вокруг глаз. Кто-то — возможно, парикмахер — превратил мамины волосы в колтун. На золотой цепочке болтались две пары очков. Мама подняла одну пару и надела.
— А, это ты, — сказал она. — А я надеялась, что почтальон. Я заказала в магазине «Некст» красный брючный костюм, и его должны доставить сегодня.
Мама сняла первую пару очков и надела вторую. Осмотрела пустую аллею, вздохнула, затем поцеловала меня и повела на кухню.
Мой сын Уильям сидел за столом и огромной ложкой загребал кукурузные хлопья. Увидев меня, он соскочил со стула и ринулся в направлении моих гениталий. От физических страданий я спасся, подхватив его и подбросив в воздух.
Прошло три недели с тех пор, как я видел сына, но его словарный запас весьма пополнился. (Я должен перестать употреблять слово «весьма» — это дурная привычка Джона Мейджора). Ему всего два года девять месяцев, а он уже весьма беспокоит меня — тупо посматривает на этого болвана Джереми Кларксона[4], вещающего с экрана об автомобилях. Мама ужасно потакает Уильяму, записывая для него леденящие душу передачи Кларксона. Не знаю, от кого ему передался этот нездоровый интерес к технике. Уж точно не от нашей семьи. Его бабушка-нигерийка трудилась у себя в Ибадане директором-распорядителем фирмы, импортирующей шины для грузовиков. Возможно, эта связь весьма шаткая, но гены — удивительная штука. Никто ведь так и не смог объяснить, откуда у меня писательский дар и поварской талант. Мамина родня (из Норфолка) отличается повальной неграмотностью и живет на вареной картошке, политой соусом «Эйч-пи», папина семья (из Лестера) взирала на книги со значительным подозрением, если в них не было картинок на всю страницу. Бабушка с папиной стороны, Мей Моул разносолов никогда не готовила, считая, что вкусная пища потворствует низменным желаниям. Слава Богу, она умерла до того, как я стал профессиональным поваром. Бабушка гордилась тем, что ни разу не побывала в настоящем ресторане. О ресторанах она говорила с тем же выражением, с каким другие рассуждают о наркопритонах.