Только спустя полминуты Кеннеди понял, что сказал ему шериф…
Чуть позже
Луна снова вышла из-за туч — полная, яркая. И осветила одиноко лежащий труп. Живых рядом не было.
Они медленно шли по территории к выходу — трое, убившие дьявола.
— Именно поэтому, Макс, я оказался здесь — и выстрелил в того, в кого выстрелил. Отец всегда почему-то запрещал мне разбирать тот дряхлый флигель. Говорил: после моей смерти делай что хочешь… Оказалось — там под стропилами лежала винтовка, эта самая. Завернутая в промасленные тряпки. И пакетик с фотоснимком— старый Вайсгер в охотничьем костюме, с нею в руках. А пушка-то нестандартного калибра, для охоты на крупного зверя, штучная работа… При желании не составило бы труда выяснить происхождение уникального «Спрингфилда» и то, что он был подарен в свое время Вайсгеру-старшему. На обороте надпись, почерком отца, четыре слова: «Это сделал я, сынок…» Вы всё поняли, ребята? И я тоже тогда всё понял — отчего я, ничем не примечательный паренек, вернувшийся из Вьетнама, стал неожиданно шерифом и остаюсь им четыре срока подряд… Я-то, дурак, по молодости и глупости думал, что это у старика ностальгия из-за Вьетнама и сына… Как же… Скорей понос прохватит Статую Свободы. Мой отец поступил мудро. Сохранил страховой полис на мое имя за старыми стропилами… А сегодня я понял другое — проклятая винтовка должна выстрелить еще раз — но в другую сторону. Чтобы отдать долги. Чтобы круг замкнулся. Простите, что так долго ждал, но надо было, чтобы вы прониклись… Во избежание попреков в убийстве.
— Повезло, что мой братец с детства не блистал в стрельбе, да и в прочих военных науках. Он и во Вьетнаме-то сдался в первом бою, — сказал Дэнфорд. — А то бы мы с тобой прониклись, Руди. Насквозь бы прониклись, навылет. А так — ерунда, две царапины по мякоти. Но здорово я изобразил калеку, не правда ли?
Кеннеди послышались в вопросе до дрожи знакомые нотки. Он спросил:
— Скажи, Руди… Если старый дьявол бросил бы пистолет — ты бы все равно выстрелил?
— Выстрелил бы. Не раздумывая ни секунды, Макс. Ты не в обиде, Дэн?
— На что обижаться — так или иначе это законная самооборона…
— Нет, ребята, поверьте спецу из ФБР, и запомните — это самое натуральное самоубийство. Пустил себе человек пулю в сердце, с любым может случиться. А что касается порохового ожога… Тихо!
Все замолчали.
— Ребенок… Плачет… — изумился Кайзерманн.
— Точно, похоже в разделочном цеху… — подхватил Дэнфорд.
Они свернули и перешли на бег.
— Сол?! Соломон Беркович?! — заорал Кеннеди спустя пару минут, наваливаясь на дверь с зарешеченным окошечком.
Дэнфорд включил тусклое аварийное освещение — из темноты выступил протянувшийся через цех конвейер, еще какие-то агрегаты…
— Я-а-а-а-а… — вопил мальчишка, прижавшись к окошечку с другой стороны. — Выньте меня отсюда-а-а-а!!! Злой лысый дядька уже три дня не носит мне есть и пи-и-и-ить!!!
— И не принесет, — улыбнулся Дэнфорд знакомой улыбкой. До боли, до жуткой боли знакомой. — Не мучай дверь, Макс. Здесь была цеховая касса, только плечи отобьешь…
Шериф попытался подобрать ключ из связки, которую снял с пояса Джона Вайсгера.
— Не то… не то… Но почему уцелел мальчишка? Выкуп? Так четверть миллиона страховки Берковичей для старика — капля воды в Сахаре… Опять не то… Нет тут нужного.
— Кажется, я понимаю… — протянул Дэнфорд. — Братец просто не знал про мальчика, иначе бы мы его живым не нашли. А Морис… У Мориса когда-то было трое детей, двое умерли совсем маленькими, а третий подрос, пошел уже в школу — и погиб под колесами автомобиля… Может, Сол чем-то напомнил Морису погибшего сына…
Мальчик никак не комментировал его догадки. Кричать он перестал, лишь тихонько всхлипывал, прижавшись к решетке.
Кайзерманн вытащил револьвер и прицелился в замок.
— Отойдите-ка, парни, — скомандовал он. — Рикошет — очень опасная штука. А ты, Соломон Беркович, забейся в самый дальний от двери угол.
— Нет, я ходил туда по-большому, я лучше лягу на пол…
— Ложись. Я начинаю, парни!
Кеннеди и Дэнфорд прижались к стенам. Револьвер рявкнул три раза. Кайзерманн задумчиво рассматривал результаты. Они не впечатляли — три вмятины на металлической накладке замка.
— Брось, Руди, — проворчал Вайсгер-младший. — Таким способом разбивают замки лишь в Голливуде. Поищи-ка лучше лом, где-то здесь должен быть пожарный щит.
— Действительно, хватит стрельбы, — согласился Кайзерманн. — Всё уже закончилось…
И пошел разыскивать лом.
Но, как выяснилось, не закончилось ничего. Верхняя часть огромного — от пола до потолка — окна цеха словно взорвалась. Обрушилась внутрь грудой звенящих осколков. Долей секунды позже на пол приземлилась фигура, с ног до головы затянутая в черный ночной камуфляж.
— Всем лежать!!! — Ударил по ушам вопль. — Руки за голову!!!
И, для подтверждения своих слов, пришелец выпустил длинную неприцельную очередь.
Грохот, визг рикошетящих пуль, уцелевшие стекла разлетались, кафель стен с треском крошился. Падая, Кеннеди почувствовал, что правую щеку что-то обожгло — рикошет? осколок стекла? — разбираться было некогда, он упал, перекатился за станину какого-то агрегата, поймал в прорезь прицела черную фигуру…
И едва успел удержаться от выстрела, увидев выбившиеся из-под капюшона знакомые рыжие волосы.
— Не надо стрелять! — крикнул Кеннеди. — Все уже закончилось!
Но не стал покидать укрытие. Его спутники тоже попрятались кто куда, спасаясь от прогулявшегося по цеху свинцового смерча.
Фигура, постояв секунду в раздумье, стянула с головы маску-капюшон, — и оказалась агентом ФБР Элизабет Рейчел Блэкмор, личный номер JYS-0659123.
— Всё действительно в порядке? — в голосе Элис чувствовалось легкое разочарование.
— В полном! — откликнулся Кеннеди, подумав про себя: если не считать одного трупа и двоих раненых. — А теперь я очень прошу: поставь, пожалуйста, свою трещотку на предохранитель.
— Ну, если так… — Элис неуверенно возилась со штурмовой винтовкой. «Стой!!!» — хотел крикнуть Кеннеди и не успел.
Оглушительно грохнуло. Сверху посыпались обломки. Над головой Элис в крыше цеха образовалась рваная дыра.
— Элис… — укоризненно протянул Кеннеди. — Предохранитель на М16-А2 находится слева, а то, что ты сейчас нажала — спусковой крючок подствольного гранатомета. Тебе стоит чаше бывать на полигоне в Плейтоне…
Откуда-то сзади, из-за навеки замершего конвейера, донеслись странные похрюкивающие звуки. Лишь через несколько секунд Кеннеди понял, что так смеется шериф Кайзерманн.
Длинный плавучий пирс вдается в озеро — доски слегка покачиваются под ногами. Трое медленно идут по нему — от берега к дальнему концу.
— Вещество, остатки которого вы нашли на клыках акулы, — говорит Элис, — называется ортопринтом. Это слепочный альгинатный материал, применяемый зубопротезистами. Весьма дешевый и не слишком качественный. Поэтому используется нечасто, в основном в бесплатных клиниках для малоимущих. В принципе, это след. Можно отыскать тех, кто делал слепки и отливал челюсти.
— Не стоит, — качает головой Дэнфорд. — Уверен, изготовители и понятия не имели об истинной цели своей работы. — И тут же меняет тему: — Я слышал, Дэвиду Корнелиусу предъявлено обвинение?
— Да. Руди действительно перевернул все вверх дном, — говорит Кеннеди, — но нашел причину бегства Корнелиуса. Пожилая чета из Канзаса не вернулась в родные края с отдыха на Трэйклейне… Они лежали в старом гравийном карьере, застреленные из «кольта» сорок пятого калибра. Не слишком даже глубоко засыпанные. У Конелиуса земля горела под ногами — пули выпущены из его пушки. Шериф клянется, что остаток дней Дэвид проведет в федеральной тюрьме для инвалидов.
— Он молодец, наш Руди, — отвечает Дэнфорд с непонятным выражением. — Как вовремя он отдал долги со своей отцовской винтовкой. А ведь обнаружил ее десять лет назад… Ты не знал, Макс?
— Почему же… Почему именно сейчас?.
— Почему? Потому что на днях он узнал из самого надежного источника — Джон не желает видеть его больше шерифом. А старина Руди как-то привык к своему креслу…
— Кто же был этот источник? — спрашивает Кеннеди.
— Я. — Дэнфорд знакомо улыбается.
У Кеннеди сжимается сердце… Дьявол не умирает, тоскливо думает он, дьявол лишь меняет оболочку…
Через секунду наваждение проходит.
— Кстати, он скоро женится… — добавляет Дэнфорд.
— Руди? — изумляется Кеннеди.
— Шериф Кайзерманн? — изумляется Элис.
— На ком??? — спрашивают они в один голос.
— Какая-то армянка, весьма симпатичная. Мало того, у него сразу появится дочь-подросток. Мулаточка, кстати. Счастливый парень этот Руди. Ни ползунков, ни пеленок…
«Что-то изменилось в этом мире… — думает Кеннеди. — Надо чаще убивать дьяволов…»
— В общем, он просил передать вам приглашение на помолвку.
— Когда?
— Через неделю. Сразу после выборов его шерифом . — Дэнфорд снова улыбается.
— Увы, — говорит Элис. — Завтра мы улетаем. Служба.
— Значит, на похороны моего безвременно усопшего брата вы тоже не успеваете, — констатирует Дэнфорд.
Кеннеди кивает. Он уже был на одних похоронах — когда в огне корчилась огромная зубастая тварь… «Биг-Трэйк-фонд» еще немного подождет достойного претендента.
Они доходят до конца пирса. Вокруг, со всех сторон, расстилается гладь озера.
— Именно здесь Джоулс видел громадного лосося, — говорит Дэнфорд задумчиво.
Элис удивлена:
— Как? Ведь Джон сказал…
— Соврал, как и во многом другом. Джоулс писал именно про Трэйклейн — другого столь причудливо изогнутого озера нет на сотни миль в округе. Кстати, «Кандопосуиган» в переводе значит именно…
Он не договаривает. Вода — совсем рядом — раздается. Огромная рыбина вертикально взлетает в воздух — и с шумным плеском рушится обратно. Конечно, она поменьше проклятой акулы, но все равно небывало велика. И — красива. Все трое с головы до ног облиты — и лишь это не дает заподозрить коллективную галлюцинацию…
— Биг-Трэйк, — шепчет Кеннеди.
— Футов пятнадцать, — шепчет Дэнфорд.
Элис ничего не шепчет, а просто думает: не бывает!!!
Потом они говорят — одновременно и громко, перебивая друг друга.
Дэнфорд:
— Ну, теперь-то я развернусь…
Элис:
— Фонду независимых исследователей не помешали бы эти двести…
Кеннеди:
— Кажется, я начинаю любить рыбалку…
Потом одновременно смолкают.
После паузы Кеннеди говорит:
— Завтра же пошлю телеграмму Истерлингу. Два года не был в отпуске. Надоело. Да и на помолвки не каждый день приглашают… Кстати, Дэн: ты что-то, помнится, говорил о двадцатипроцентной скидке на рыболовные снасти?
Чуть позже
Луна снова вышла из-за туч — полная, яркая. И осветила одиноко лежащий труп. Живых рядом не было.
Они медленно шли по территории к выходу — трое, убившие дьявола.
— Именно поэтому, Макс, я оказался здесь — и выстрелил в того, в кого выстрелил. Отец всегда почему-то запрещал мне разбирать тот дряхлый флигель. Говорил: после моей смерти делай что хочешь… Оказалось — там под стропилами лежала винтовка, эта самая. Завернутая в промасленные тряпки. И пакетик с фотоснимком— старый Вайсгер в охотничьем костюме, с нею в руках. А пушка-то нестандартного калибра, для охоты на крупного зверя, штучная работа… При желании не составило бы труда выяснить происхождение уникального «Спрингфилда» и то, что он был подарен в свое время Вайсгеру-старшему. На обороте надпись, почерком отца, четыре слова: «Это сделал я, сынок…» Вы всё поняли, ребята? И я тоже тогда всё понял — отчего я, ничем не примечательный паренек, вернувшийся из Вьетнама, стал неожиданно шерифом и остаюсь им четыре срока подряд… Я-то, дурак, по молодости и глупости думал, что это у старика ностальгия из-за Вьетнама и сына… Как же… Скорей понос прохватит Статую Свободы. Мой отец поступил мудро. Сохранил страховой полис на мое имя за старыми стропилами… А сегодня я понял другое — проклятая винтовка должна выстрелить еще раз — но в другую сторону. Чтобы отдать долги. Чтобы круг замкнулся. Простите, что так долго ждал, но надо было, чтобы вы прониклись… Во избежание попреков в убийстве.
— Повезло, что мой братец с детства не блистал в стрельбе, да и в прочих военных науках. Он и во Вьетнаме-то сдался в первом бою, — сказал Дэнфорд. — А то бы мы с тобой прониклись, Руди. Насквозь бы прониклись, навылет. А так — ерунда, две царапины по мякоти. Но здорово я изобразил калеку, не правда ли?
Кеннеди послышались в вопросе до дрожи знакомые нотки. Он спросил:
— Скажи, Руди… Если старый дьявол бросил бы пистолет — ты бы все равно выстрелил?
— Выстрелил бы. Не раздумывая ни секунды, Макс. Ты не в обиде, Дэн?
— На что обижаться — так или иначе это законная самооборона…
— Нет, ребята, поверьте спецу из ФБР, и запомните — это самое натуральное самоубийство. Пустил себе человек пулю в сердце, с любым может случиться. А что касается порохового ожога… Тихо!
Все замолчали.
— Ребенок… Плачет… — изумился Кайзерманн.
— Точно, похоже в разделочном цеху… — подхватил Дэнфорд.
Они свернули и перешли на бег.
— Сол?! Соломон Беркович?! — заорал Кеннеди спустя пару минут, наваливаясь на дверь с зарешеченным окошечком.
Дэнфорд включил тусклое аварийное освещение — из темноты выступил протянувшийся через цех конвейер, еще какие-то агрегаты…
— Я-а-а-а-а… — вопил мальчишка, прижавшись к окошечку с другой стороны. — Выньте меня отсюда-а-а-а!!! Злой лысый дядька уже три дня не носит мне есть и пи-и-и-ить!!!
— И не принесет, — улыбнулся Дэнфорд знакомой улыбкой. До боли, до жуткой боли знакомой. — Не мучай дверь, Макс. Здесь была цеховая касса, только плечи отобьешь…
Шериф попытался подобрать ключ из связки, которую снял с пояса Джона Вайсгера.
— Не то… не то… Но почему уцелел мальчишка? Выкуп? Так четверть миллиона страховки Берковичей для старика — капля воды в Сахаре… Опять не то… Нет тут нужного.
— Кажется, я понимаю… — протянул Дэнфорд. — Братец просто не знал про мальчика, иначе бы мы его живым не нашли. А Морис… У Мориса когда-то было трое детей, двое умерли совсем маленькими, а третий подрос, пошел уже в школу — и погиб под колесами автомобиля… Может, Сол чем-то напомнил Морису погибшего сына…
Мальчик никак не комментировал его догадки. Кричать он перестал, лишь тихонько всхлипывал, прижавшись к решетке.
Кайзерманн вытащил револьвер и прицелился в замок.
— Отойдите-ка, парни, — скомандовал он. — Рикошет — очень опасная штука. А ты, Соломон Беркович, забейся в самый дальний от двери угол.
— Нет, я ходил туда по-большому, я лучше лягу на пол…
— Ложись. Я начинаю, парни!
Кеннеди и Дэнфорд прижались к стенам. Револьвер рявкнул три раза. Кайзерманн задумчиво рассматривал результаты. Они не впечатляли — три вмятины на металлической накладке замка.
— Брось, Руди, — проворчал Вайсгер-младший. — Таким способом разбивают замки лишь в Голливуде. Поищи-ка лучше лом, где-то здесь должен быть пожарный щит.
— Действительно, хватит стрельбы, — согласился Кайзерманн. — Всё уже закончилось…
И пошел разыскивать лом.
Но, как выяснилось, не закончилось ничего. Верхняя часть огромного — от пола до потолка — окна цеха словно взорвалась. Обрушилась внутрь грудой звенящих осколков. Долей секунды позже на пол приземлилась фигура, с ног до головы затянутая в черный ночной камуфляж.
— Всем лежать!!! — Ударил по ушам вопль. — Руки за голову!!!
И, для подтверждения своих слов, пришелец выпустил длинную неприцельную очередь.
Грохот, визг рикошетящих пуль, уцелевшие стекла разлетались, кафель стен с треском крошился. Падая, Кеннеди почувствовал, что правую щеку что-то обожгло — рикошет? осколок стекла? — разбираться было некогда, он упал, перекатился за станину какого-то агрегата, поймал в прорезь прицела черную фигуру…
И едва успел удержаться от выстрела, увидев выбившиеся из-под капюшона знакомые рыжие волосы.
— Не надо стрелять! — крикнул Кеннеди. — Все уже закончилось!
Но не стал покидать укрытие. Его спутники тоже попрятались кто куда, спасаясь от прогулявшегося по цеху свинцового смерча.
Фигура, постояв секунду в раздумье, стянула с головы маску-капюшон, — и оказалась агентом ФБР Элизабет Рейчел Блэкмор, личный номер JYS-0659123.
— Всё действительно в порядке? — в голосе Элис чувствовалось легкое разочарование.
— В полном! — откликнулся Кеннеди, подумав про себя: если не считать одного трупа и двоих раненых. — А теперь я очень прошу: поставь, пожалуйста, свою трещотку на предохранитель.
— Ну, если так… — Элис неуверенно возилась со штурмовой винтовкой. «Стой!!!» — хотел крикнуть Кеннеди и не успел.
Оглушительно грохнуло. Сверху посыпались обломки. Над головой Элис в крыше цеха образовалась рваная дыра.
— Элис… — укоризненно протянул Кеннеди. — Предохранитель на М16-А2 находится слева, а то, что ты сейчас нажала — спусковой крючок подствольного гранатомета. Тебе стоит чаше бывать на полигоне в Плейтоне…
Откуда-то сзади, из-за навеки замершего конвейера, донеслись странные похрюкивающие звуки. Лишь через несколько секунд Кеннеди понял, что так смеется шериф Кайзерманн.
ЭПИЗОД 5
Побережье озера Трэйклейн у Вайсгер-Холла, 30 июля 2002 года, 11:09Длинный плавучий пирс вдается в озеро — доски слегка покачиваются под ногами. Трое медленно идут по нему — от берега к дальнему концу.
— Вещество, остатки которого вы нашли на клыках акулы, — говорит Элис, — называется ортопринтом. Это слепочный альгинатный материал, применяемый зубопротезистами. Весьма дешевый и не слишком качественный. Поэтому используется нечасто, в основном в бесплатных клиниках для малоимущих. В принципе, это след. Можно отыскать тех, кто делал слепки и отливал челюсти.
— Не стоит, — качает головой Дэнфорд. — Уверен, изготовители и понятия не имели об истинной цели своей работы. — И тут же меняет тему: — Я слышал, Дэвиду Корнелиусу предъявлено обвинение?
— Да. Руди действительно перевернул все вверх дном, — говорит Кеннеди, — но нашел причину бегства Корнелиуса. Пожилая чета из Канзаса не вернулась в родные края с отдыха на Трэйклейне… Они лежали в старом гравийном карьере, застреленные из «кольта» сорок пятого калибра. Не слишком даже глубоко засыпанные. У Конелиуса земля горела под ногами — пули выпущены из его пушки. Шериф клянется, что остаток дней Дэвид проведет в федеральной тюрьме для инвалидов.
— Он молодец, наш Руди, — отвечает Дэнфорд с непонятным выражением. — Как вовремя он отдал долги со своей отцовской винтовкой. А ведь обнаружил ее десять лет назад… Ты не знал, Макс?
— Почему же… Почему именно сейчас?.
— Почему? Потому что на днях он узнал из самого надежного источника — Джон не желает видеть его больше шерифом. А старина Руди как-то привык к своему креслу…
— Кто же был этот источник? — спрашивает Кеннеди.
— Я. — Дэнфорд знакомо улыбается.
У Кеннеди сжимается сердце… Дьявол не умирает, тоскливо думает он, дьявол лишь меняет оболочку…
Через секунду наваждение проходит.
— Кстати, он скоро женится… — добавляет Дэнфорд.
— Руди? — изумляется Кеннеди.
— Шериф Кайзерманн? — изумляется Элис.
— На ком??? — спрашивают они в один голос.
— Какая-то армянка, весьма симпатичная. Мало того, у него сразу появится дочь-подросток. Мулаточка, кстати. Счастливый парень этот Руди. Ни ползунков, ни пеленок…
«Что-то изменилось в этом мире… — думает Кеннеди. — Надо чаще убивать дьяволов…»
— В общем, он просил передать вам приглашение на помолвку.
— Когда?
— Через неделю. Сразу после выборов его шерифом . — Дэнфорд снова улыбается.
— Увы, — говорит Элис. — Завтра мы улетаем. Служба.
— Значит, на похороны моего безвременно усопшего брата вы тоже не успеваете, — констатирует Дэнфорд.
Кеннеди кивает. Он уже был на одних похоронах — когда в огне корчилась огромная зубастая тварь… «Биг-Трэйк-фонд» еще немного подождет достойного претендента.
Они доходят до конца пирса. Вокруг, со всех сторон, расстилается гладь озера.
— Именно здесь Джоулс видел громадного лосося, — говорит Дэнфорд задумчиво.
Элис удивлена:
— Как? Ведь Джон сказал…
— Соврал, как и во многом другом. Джоулс писал именно про Трэйклейн — другого столь причудливо изогнутого озера нет на сотни миль в округе. Кстати, «Кандопосуиган» в переводе значит именно…
Он не договаривает. Вода — совсем рядом — раздается. Огромная рыбина вертикально взлетает в воздух — и с шумным плеском рушится обратно. Конечно, она поменьше проклятой акулы, но все равно небывало велика. И — красива. Все трое с головы до ног облиты — и лишь это не дает заподозрить коллективную галлюцинацию…
— Биг-Трэйк, — шепчет Кеннеди.
— Футов пятнадцать, — шепчет Дэнфорд.
Элис ничего не шепчет, а просто думает: не бывает!!!
Потом они говорят — одновременно и громко, перебивая друг друга.
Дэнфорд:
— Ну, теперь-то я развернусь…
Элис:
— Фонду независимых исследователей не помешали бы эти двести…
Кеннеди:
— Кажется, я начинаю любить рыбалку…
Потом одновременно смолкают.
После паузы Кеннеди говорит:
— Завтра же пошлю телеграмму Истерлингу. Два года не был в отпуске. Надоело. Да и на помолвки не каждый день приглашают… Кстати, Дэн: ты что-то, помнится, говорил о двадцатипроцентной скидке на рыболовные снасти?