Страница:
что пока ожерелье носила Лютиен, ни один эльф не отваживался
напасть на нее, но теперь, узнав о возрождении Дориата и
возвышении Диора, семь братьев снова собрались и направили
Диору послание с требованием вернуть их собственность.
Но Диор ничего не ответил сыновьям Феанора и Колегорм убедил
братьев готовиться к нападению на Дориат.
Они явились неожиданно и сражались с Диором в Тысяче Пещер.
И так произошло второе убийство эльфа эльфами.
Там Колегорм пал от руки Диора, и Куруфин, и Смуглый
Карантир, но Диор был убит и с ним Нимлот, его жена, и жестокие
слуги Колегорма схватили его юных сыновей и бросили их умирать
в лесу.
Маэдрос сожалел об этом и долго искал их в лесах Дориата, но
тщетно, о них не рассказывает ни одна история.
Так был разгромлен Дориат, и он никогда уже не поднялся
снова. Но сыновья Феанора не получили того, чего добивались,
ибо остатки народа бежали от них, и среди беглецов была
Эльвинг, дочь Диора. Им удалось спастись, и они унесли с собой
Сильмариль и принесли к месту впадения реки Сирион в море.
Рассказывают, что Хуор, брат Хурина, погиб в битве
Бесчисленных слез, а зимой того же года его жена, Риан, родила
ребенка в дебрях Митрима. Он получил имя Туор, и его взяла на
воспитание Аннаэль из племени Зеленых эльфов, которые обитали в
тех холмах.
Когда же Туору исполнилось шестнадцать лет, эльфы задумали
покинуть пещеры Андрота и тайно отправиться к гавани Сириона.
Но прежде, чем они успели уйти, их атаковали орки и
восточноязычные, и Туор был взят в плен и отдан, как раб,
Лоргану.
Три года он терпел это рабство, но в конце третьего года
бежал и возвратился в пещеры Андрота, и стал жить там один, и
стал приносить восточноязычным такой вред, что Лорган назначил
цену за его голову.
Когда Туор жил так в одиночестве, то Ульмо вложил в его
сердце стремление покинуть землю отцов, потому что он избрал
Туора орудием своих замыслов.
Расставшись с пещерами Андрота, Туор отправился на Запад и
нашел Врата Нольдора. Оттуда темный туннель уводил под горы и
выходил в Кирит Ниниах, по которому бежал бурный поток.
Случилось так, что уход Туора не заметили ни люди, ни эльфы,
и Моргот ничего не узнал о нем.
А Туор пришел в Невраст и увидел Белегаэр, Великое Море, и
был очарован им, и беспокойство, охватившее его, привело его в
глубины королевства Ульмо.
А пока он поселился в Неврасте один.
Прошло лето этого года, и судьба Нарготронда приблизилась,
но когда наступила осень, Туор увидел семь огромных лебедей,
летевших с юга. Туор понял это, как знак того, что слишком
долго медлил, и последовал за их полетом вдоль морского
побережья.
Так Туор пришел в покинутые залы Виньямара и, войдя туда,
нашел щит, доспехи и меч, оставленные там Тургоном по велению
Ульмо.
И Туор, облачившись в них, спустился на берег, но с запада
пришла сильная буря, и среди шума раздался величественный голос
Ульмо, обратившегося к Туору. Ульмо приказал ему покинуть эти
места и разыскивать королевство Гондолин. И дал ему большой
плащ, чтобы укрыть его от глаз врагов.
А утром, когда буря затихла, Туор встретился с эльфом,
стоявшим рядом с стенами Виньямара. Это был Воронве, из
Гондолина, тот, кто плавал на последнем корабле, посланным
Тургоном на Запад.
Узнав о приказе, полученном Туором от повелителя вод,
Воронве исполнился изумления и дал согласие проводить Туора к
дверям Гондолина. Поэтому они вместе покинули Виньямар и
осторожно пробирались на восток.
Наконец, путь привел их к омутам Иврина, и они печально
взглянули на оскверненную драконом местность. И увидели
кого-то, идущего быстро на север. То был высокий человек,
одетый в черное и вооруженный черным мечом. Они не знали, кто
он. Человек прошел мимо.
В конце концов, с помощью могущества Ульмо они добрались до
двери Гондолина, где были задержаны охраной. Их провели по
ущелью Орфалх Эхор, и они предстали перед Эктелионом,
начальником ворот.
Там Туор сбросил свой плащ, и по вооружению сразу стало
видно, что его послал Ульмо.
По приказу Эктелиона зазвенели трубы, и эхо откликнулось в
холмах, и вдалеке раздался ответный звук труб.
Так Туор пересек Тумладен и оказался у ворот Гондолина.
Его провели вверх по лестнице к башне короля, и он увидел
подобие деревьев Валинора. Потом он предстал перед Тургоном, а
справа от короля сидела Идриль, его дочь.
И все, кто слышал голос Туора, изумились и стали
сомневаться, вправду ли это человек смертной расы.
И Туор предостерег Тургона, что проклятие Мандоса близко
теперь к его завершению, и он приказал Тургону уходить, оставив
город, и идти вниз по Сириону, к морю.
Тургон долго обдумывал совет Ульмо, и ему вспомнились слова,
сказанные Ульмо в Виньямаре:
- Не возлюби слишком работу рук твоих и замыслы твоего
сердца и помни, что истинная надежда Нольдора находится на
Западе и придет из-за моря.
Но Тургон стал теперь гордым, а Гондолин - прекрасным, как
памятный Тирион, Тургон все еще верил в тайну, скрывавшую
город.
Маэглин всегда выступал на совете против Туора, и слова его
казались Тургону более весомыми.
Тургон не подчинился приказанию Ульмо, и страхи
предательства проснулись в сердце Тургона, и тогда было
приказано замуровать вход в двери.
Туор остался в Гондолине, и сердце Идриль потянулось к нему,
а его - к ней. Тайная ненависть Маэглина стала еще больше,
потому что он желал обладать ею, но Туор завоевал сердца
народа, исключая Маэглина и его приверженцев.
Весной следующего года в Гондолине родился Эрендиль Полуэльф,
сын Туора и Идриль. Поразительно прекрасен был Эрендиль.
Тогда дни Гондолина были полны радости и мира, и никто не
знал, что крики Хурина уже выдали Морготу место Скрытого
Королевства. Но Идриль была мудрой и дальновидной и велела
подготовить секретный путь, которым можно было покинуть город.
Как-то раз, когда Эрендиль был еще юным, Маэглин исчез. Он,
как уже говорилось, любил горное дело, был предводителем эльфов
и часто выходил с немногими спутниками за гряду холмов, а
король не знал об этом.
И вот случилось так, что Маэглин был взят в плен орками и
уведен в Ангбанд. Пытки сломили его дух, и он купил себе жизнь,
открыв Морготу место, где находился Гондолин.
Велика была радость Моргота. Моргот послал его обратно в
Гондолин, чтобы никто не заметил измены, и Маэглин должен был
помочь нападению извне, когда придет час.
Наконец, в год, когда Эрендилю исполнилось семь лет, Моргот
закончил приготовления и бросил на Гондолин своих бальрогов,
орков и волков. С ними пошли и драконы, и теперь они стали
многочисленны и ужасны.
Войско Моргота перебралось через холмы, и они подошли к
самым стенам города, и Гондолин был заключен в кольцо осады.
О подвигах отчаянной доблести - и не в последнюю очередь
Туора - много рассказано в "Падении Гондолина", и о битве
Эктелиона с Готмогом, повелителем бальрогов, где противники
убили друг друга. Тургон погиб в развалинах башни.
Туор пытался спасти Идриль, но Маэглин захватил ее и
Эрендиля. Туор бился c Маэглином на стенах и сбросил его
оттуда.
Затем Туор и Идриль повели остатки народа Гондолина в
потайной ход. Беглецы пробирались опасным путем, когда на них
напали орки из засады, потому что Моргот поставил наблюдателей
на высотах, и с орками был бальрог. И едва ли бы беглецы
спаслись, если бы им на помощь не пришел Торондор. Орлы
устремились вниз на орков и все орки были убиты, и вести о
беглецах не были известны Морготу.
Ведомые Туором остатки жителей Гондолина прошли через горы и
спустились в долину Сириона, и прошли в Нан Тетрен, где власть
Ульмо еще жила в потоке огромной реки. Там скитальцы отдохнули,
но печаль их была неизлечима.
И потому Идриль и Туор, покинув Нан Тетрен, ушли вниз по
реке и поселились возле устья Сириона, присоединив свой народ к
отряду Эльвинг, дочери Диора, и Эрейнион Джил-Гилад был
провозглашен Верховным Королем Нольдора в Среднеземелье.
А Моргот считал свой триумф полным и не придавал значения
сыновьям Феанора. Если Моргот и знал о поселении у Сириона, то
не подавал вида, выжидая часа, предоставив трудиться клятве и
лжи.
Тем временем количество эльфов возле Сириона увеличивалось. С
острова Балар к ним приплыли моряки Сирдана и учили их
мореходству и кораблестроению. И они жили под защитой Ульмо.
Рассказывают, что в то время Ульмо явился в Валинор и
говорил там с Валар о нуждах эльфов. Он призывал Валар простить
эльфов и спасти их от власти Моргота, а также отвоевать
Сильмарили. Но Манве не внял ему, и клятву Феанора не мог
отменить даже могущественный Манве.
В те дни Туор почувствовал приближение старости, и
стремление к морским далям стало сильнее, и он построил большой
корабль и назвал его Эрраме, Морское Крыло, и вместе с Идриль
он отправился в плавание, и его имя уже больше не встречалось
ни в песнях, ни в рассказах. Но впоследствии появилась песня,
где говорилось, что Туор был причислен к старшей расе и
присоединился к любимому им Нольдору, и судьба его отделилась
от судьбы людей.
Эрендиль Великолепный был тогда вождем народа,
поселившегося в устье Сириона, и его женой стала Эльвинг
Прекрасная, и она принесла ему Эльронда и Эльроса. Однако отдых
не был уделом Эрендиля. Два желания горели в сердце Эрендиля:
отправиться на поиски Туора и Идриль, и еще он хотел найти
последний берег и ходатайствовать перед Валар, что, быть может,
пробудит в сердцах властителей сострадание к Среднеземелью.
Эрендиль стал другом Кирдана, с его помощью он построил
прекраснейший корабль, но не нашел ни Туора, ни Идриль. И он
затосковал об Эльвинг и повернул домой, к побережью Белерианда.
В это время до Маэдроса дошли первые известия о том, что
Эльвинг жива и по-прежнему владеет Сильмарилем. Она поселилась
возле устья Сириона. Знать, что клятва их осталась
неисполненной, было мучением для него и его братьев, и,
собравшись вместе, они направились в Гавани с предложением
дружбы. Однако Эльвинг и народ Сириона отказались уступить
камень, и уж меньше всего они хотели расстаться с ним, пока
Эрендиль, их повелитель, находится в море.
И тогда произошло самое жестокое из убийств эльфов
эльфами, третье зло, причиной которого была клятва.
Оставшиеся в живых сыновья Феанора обрушились на
изгнанников Гондолина и разгромили их. В этой битве некоторые
из народа сыновей Феанора не стали принимать участия, а
немногие другие с возмущением протестовали и погибли, сражаясь
на стороне Эльвинг против своих собственных вождей, но Маэдрос
и Маглор одержали победу.
Слишком поздно пришли корабли Кирдана и Гил-галада на
помощь Сириону. И Эльвинг, как и ее сыновья, исчезла. Те
немногие, кто остался в живых, присоединились к Гил-галаду и
ушли с ним к острову Балар, и они рассказали, что Эльрос и
Эльронд взяты в плен, но Эльвинг с Сильмарилем на груди
бросилась в море.
И сыновьям Феанора не удалось завладеть камнем, но он не
погиб. Потому что Ульмо вынес Эльвинг из волн и дал ей обличье
большой белой птицы, и Сильмариль сиял на ее груди, когда она
летала над волнами, разыскивая своего любимого Эрендиля.
Среди ночи Эрендиль, стоявший у руля своего корабля,
увидел, как она мчалась к нему. И в песне поется, как она упала
на палубу Вингилота, потеряв сознание, и Эрендиль укрыл ее на
своей груди, но утром с изумлением увидел рядом с собой свою
жену. Волосы падали ей на лицо, и она спала.
В великую печаль повергло Эрендиля и Эльвинг пленение их
сыновей, и они боялись, что дети их были убиты, но этого не
произошло. Маглор пожалел их и воспитал, и впоследствии между
ними возникла любовь.
А Эрендиль, не видя надежды, покинул с отчаяния
Среднеземелье и вместе с Эльвинг отправился на поиски Валинора.
И мореплаватели достигли зачарованных островов и вошли в моря
мрака. Они увидели Тол Эрессе и бросили якорь в заливе
Эльдамара. А Телери, увидев этот корабль, изумились очень
яркому свету Сильмариля, и тогда Эрендиль высадился на берег и
обратился к Эльвинг и к тем, кто сопровождал его, и сказал:
-- Ничья нога, кроме моей, да не ступит сюда, чтобы не
обрушился на вас гнев Валар. Сам же я пойду навстречу опасности
ради двух родов.
Но Эльвинг ответила:
-- Тогда наши пути разошлись бы навсегда. Но все твои
опасности я разделю с тобой!
И она прыгнула в белую пену и побежала к нему. Эрендиль
был опечален этим, так как боялся, что гнев Повелителей Запада
покарает жителей Среднеземелья. Они простились со своими
товарищами и покинули их навсегда.
Тогда Эрендиль сказал Эльвинг:
-- Подожди меня здесь, потому что лишь одному суждено
стать носителем этой вести.
И он ушел от Эльвинг и проник в Калакирна. Однако
стража заметила издалека Эрендиля и поспешила в Валинор. А
Эрендиль взобрался на холм Туна и не обнаружил там никого. Он
пошел по улицам Тириона, но они были пусты. Он бродил по
покинутому Тириону, громко выкрикивая призывы, но никто ему не
ответил. И Эрендиль повернул обратно, в сторону моря, но едва
он вступил на дорогу, ведущую к побережью, кто-то воскликнул:
-- Привет тебе, Эрендиль, знаменитый из моряков, носитель
света, слава детей земли!
Тот голос принадлежал Эонве. Он явился из Валинора и
призвал Эрендиля предстать перед великими Арда. И Эрендиль
отправился в Валинор, и никогда больше не ступал на землю
людей.
И тогда Валар собрали совет и вызвали Ульмо, и Эрендиль
рассказал о судьбах двух родов.
Он просил прощение для Эльдара и сочувствия к их великим
бедам.
Просьба его была удовлетворена.
Среди эльфов рассказывают, что когда Эрендиль ушел оттуда,
разыскивая Эльвинг, Мандос заговорил о его судьбе и сказал:
-- Останется ли в живых смертный человек, ступивший на
бессмертные земли?
Ульмо ответил:
-- Для этого он и был рожден. И скажи мне: кто такой
Эрендиль - сын ли Туора или же сын Идриль?
Но Мандос сказал:
-- Даже нольдорцы, добровольно покинувшие Аман, не могут
вернуться сюда!
Манве принял решение и объявил:
-- В этом деле мне дано вершить судьбу. Кара, которой
пренебрег Эрендиль из любви к двум родам, не будет угрожать ни
ему, ни Эльвинг. Но они никогда больше не появятся среди людей
внешних Земель. И еще одно мое решение: Эрендилю и Эльвинг и их
сыновьям будет дано право свободно выбрать - с какой расой -
людей или эльфов - соединить свою судьбу.
А Эльвинг, пока Эрендиль отсутствовал, почувствовала себя
одинокой и испугалась. Она побрела по берегу моря и оказалась
вблизи Альквалонде, где находился флот Телери.
Эльфы дружелюбно приняли ее, и, услышав рассказ о Дориате
и Гондолине, исполнились сострадания.
В Гавани Лебедей нашел вернувшийся Эрендиль свою Эльвинг,
но вскоре их призвали в Валинор, и там они узнали решение
короля.
Тогда Эрендиль сказал Эльвинг:
-- Выбирай ты, потому что я устал от мира. И Эльвинг
выбрала участь перворожденных детей Илювата ра, так как из
этой расы происходила Лютиен.
Тогда по приказу Валар Эонве отправился на берег Амана,
где оставались товарищи Эрендиля, и, взяв лодку, поместил в нее
троих моряков, которые пересекли моря вместе с Эрендилем и
которых звали Фалатар, Эреллонт и Аэрандин, и погнал ее на
восток.
Теперь корабль стал удивительно прекрасным, и Эрендиль сел
у руля, а Сильмариль был закреплен у него на лбу. Далекие
путешествия совершил Эрендиль на этом корабле, даже в
беззвездную пустоту. Но чаще его видели утром или вечером,
блистающего в лучах заката, когда он возвращался в Валинор из
странствий за границами мира.
В тех путешествиях Эльвинг не сопровождала мужа, ей трудно
было переносить холод. Она больше любила землю, поэтому для нее
была построена башня на северной границе моря.
В плавание по воздушным морям отправился Вингилот. И когда
он, сверкающий и яркий, неожиданно появился в небе, народ
Среднеземелья в изумлении смотрел на него, и все сочли его
знамением и назвали Звездой Высокой Надежды. А когда эта звезда
появилась вечером, Маэдрос сказал Маглору:
-- Не Сильмариль ли это сияет теперь на западе? Маглор
ответил: -- Если это действительно Сильмариль, который
пропал в море, тогда мы должны быть рады, потому что
теперь его великолепие видят многие, и никакое зло не грозит
ему.
Эльфы воспрянули духом и не отчаивались больше, а Моргота
охватила тревога.
Однако говорят, Моргот не предвидел нападения на него,
последовавшего с запада. Кроме того, Моргот считал, что
навсегда посеял рознь между Нольдором и Повелителями Запада.
А войска Валар приготовились к битве, и под их знаменами
шли Ваньяр, народ Ингве, нольдорцы, и вел их Финарфин, сын
Финве. Из Телери немногие пожелали идти на войну, потому что
они не забыли убийства в Лебединой Гавани и похищения их
кораблей.
Ни в одной истории не рассказывается о марше войска Валар
на север в Среднеземелье, потому что там не было ни одного из
эльфов, что жили и мучились в здешнем мире.
Итак, сила Валар выступила с запада, и вызов труб Эонве
потряс небо.
Столкновение воинов получило название Великой Битвы и
Войны гнева. В ней приняли участие все силы Моргота, и они были
так велики, что Анфауглит не мог вместить их. Весь север
охватило пламя войны.
Но это не помогло Морготу: бальроги были уничтожены, а
бесчисленные легионы орков гибли в огромном костре, и мало их
осталось.
И те немногие, оставшиеся из трех домов Друзей эльфов,
сражались тогда на стороне Валар и отомстили за Барагунда и
Барахира, Гальдора и Гундора, Хуора и Хурина и многих других
своих вождей.
Видя, что его войско разбито, Моргот дрогнул и не
осмелился выступить сам. Он начал подготовленную, но последнюю
и отчаянную атаку. Из подземелья хлынули драконы. Таким
губительным оказался этот натиск, что войско Валар было
отброшено.
Но появился Эрендиль, сверкающий белым пламенем, а вокруг
Вингилота собрались огромные птицы небес, и Торондор был их
предводителем. В воздухе началась битва и продолжалась весь
день и всю ночь. Перед восходом солнца Эрендиль убил Анкалагона
Черного, самого могучего дракона, затем взошло солнце, и войска
Валар двинулись в наступление.
Почти все драконы были уничтожены, все ямы Моргота
обрушены и завалены, а силы Валар хлынули в глубины земли.
Моргот скрылся в подземелье и просил о мире и прощении, но
был повержен на землю, и его голову за ошейник притянули к
ногам.
Так пришел конец владычеству Ангбанда.
Тогда Эонве как посланец древнейшего короля призвал эльфов
Белерианда покинуть Среднеземелье, но Маэдрос и Маглор не стали
слушать его и начали готовиться к отчаянной попытке исполнить
свою клятву, потому что братья направили послание Эонве,
требуя, чтобы он уступил им теперь камни, которые создал
Феанор, их отец, и украденные у него Морготом.
Но Эонве ответил, что право на работу их отца теперь
утрачено ими из-за многочисленных деяний, причиной которых было
ослепление братьев своей клятвой, а больше всего из-за убийства
Диора и нападения на Гавани. Свет Сильмарилей должен вернуться
на запад, а Маглору и Маэдросу следует возвратиться в Валинор и
ждать там решения Валар, и лишь по их приказу Эонве освободит
камни от своего попечения.
Маглор хотел было подчиниться, и он сказал:
-- Клятва не говорит, что мы должны торопиться, а в
Валиноре, может быть, нам даруют прощение, и мы получим нашу
собственность мирным путем.
Но Маэдрос ответил, что если они, вернувшись в Аман, не
встретят благосклонности Валар, клятва их останется в силе, но
выполнить ее не будет надежды. Кто может сказать, какая судьба
ожидает нас, если мы ослушаемся могущественных в их стране или
снова попытаемся принести войну в их королевство.
Все же Маглор продолжал колебаться, сказав:
-- Если сами Манве и Варда запрещают исполниться клятве,
разве не стала она недействительной?
И Маэдрос ответил:
-- Но как достигнут наши голоса слуха Илюватара, как
попадут за круги мира? А ведь именем Илюватара поклялись мы в
своем безумии и призвали на себя вечную Тьму, если не сдержим
наше слово. Кто освободит нас от него?
-- Если никто не сможет освободить нас, - сказал Маглор, -
тогда вечная тьма будет нашим уделом, сдержим ли мы клятву или
нет. Но меньшим злом будет ее нарушить.
Но он уступил воле Маэдроса, и они стали совещаться, как
им получить Сильмарили. Потом братья переоделись, и, войдя
ночью в лагерь Эонве, подползли туда, где хранились камни и,
убив стражников, завладели Сильмарилями.
Тогда весь лагерь поднялся против них, и братья
приготовились умереть, но Эонве запретил их убивать, и те
бежали оттуда. Каждый из них взял по Сильмарилю, потому что они
решили: один из камней утрачен для нас, нам суждено разделить
наследие нашего отца.
Но камень опалил руку Маэдроса, и он понял, что право его
стало недействительно, а клятва - тщетной. И тогда Маэдрос
бросился в пропасть, где и погиб. А Сильмариль, который он нес,
пропал в недрах земли.
И Маглор тоже бросился в море, не в силах терпеть мучений
от камня.
Таким образом, Сильмарили обрели свое назначенное место:
один в просторах небес, другой - в огне сердца мира, третий в
глубинах вод.
В те дни на берегах западного моря началось строительство
кораблей, и оттуда на запад отправился большой флот Эльдара,
чтобы никогда не вернуться в земли плача и войны.
А Ваньяр с триумфом возвратились в Валинор. Но радость
победы была омрачена тем, что они вернулись без Сильмарилей и
знали, что эти камни нельзя уже найти, разве что мир будет
разрушен.
Придя на запад, эльфы Белерианда поселились на Тол Эрессе,
и оттуда они могли посещать даже Валинор. Они получили прощение
Валар, и Манве вернул им свою любовь. Телери простили им свое
древнее горе, и с проклятием было покончено.
Однако не все эльфы покинули здешние земли, и некоторые
задержались в Среднеземелье, в их числе были Кирдан-корабел и
Келеборн из Дориата вместе с Галадриэль, своей женой,
единственной оставшейся из тех, кто повел нольдорцев в
Белерианд.
В Среднеземелье жил так же Гил-галад, и с ним был Эльронд
Полуэльф, избравший с разрешения Манве судьбу Эльдар. Но
Эльрос, его брат, решил остаться с людьми, и от этих братьев у
расы людей появилась кровь Перворожденных и частица
божественного духа, потому что братья были сыновьями Эльвинг,
дочери Диора, сына Лютиен, а она была дочерью Тингола и Мелиан.
Эрендиль же, отец Эльронда и Эльроса, был сыном Идриль, дочери
Тургона из Гондолина.
А Моргота Валар выбросили через двери Ночи за стены Мира,
в незнающую времени пустоту, и навечно поставили стражу на
стенах. И Эрендиль также следил с неба за теми стенами.
И все же ложь, которую Мелькор, могущественный и проклятый
Моргот Бауглир, сила ужаса и ненависти, посеял в сердцах эльфов
и людей, не умерла, и ее нельзя было уничтожить. Она то и дело
давала новые ростки, и ей суждено было принести черные плоды
даже в самые позднейшие дни.
На этом завершается "Сильмарильон". Он начался величием и
красотой, а кончился мраком и разрушением. Но угасание Арда
предопределено судьбой, а настанет ли время, когда зло,
причиненное земле, будет исправлено - о том могут знать лишь
Манве и Варда. Но они не открыли этого никому, и пророчество
Мандоса молчит о судьбе Арда.
Среди эльдарцев рассказывают, что люди пришли в мир во
время тьмы Моргота и быстро оказались под его влиянием. Он
послал вниз своих эмиссаров, и люди слушали их злые и коварные
речи и стали поклоняться мраку. Но были и такие, которые
отвернулись от зла и отправились на запад, потому что на западе
есть свет.
Слуги Моргота преследовали их, и дороги тех людей были
трудными. И все-таки те люди пришли в земли, граничившие с
морем, и появились в Белерианде в дни войны за камни. Этих
людей называли Эдайн. Они стали друзьями Эльдара и совершили
подвиги против Моргота.
От них происходил - со стороны своего отца - Эрендиль
Сияющий. В песне рассказывается, когда победа Моргота была
почти несомненна, Эрендиль построил корабль Вингилот и
отправился на поиски Валинора.
Он хотел обратиться к могущественным от имени двух родов,
чтобы Валар почувствовали сострадание к ним и оказали бы им
помощь в их нужде. И эльфы, и люди называли его Эрендилем
Благословенным, потому что после долгих трудов и многих
опасностей он добился своего, и из Валинора пришло войско
Повелителя Запада.
В великой битве, когда Моргот был повержен и Тангородрим
рухнул, одни лишь Эдайн из всех племен людей сражались на
стороне Валар, в то время как многие перешли к Морготу. Злые
люди, придя к ним, принесли тень страха и стали их королями. И
люди жили во тьме, в вечном страхе перед тварями, созданными
Морготом, и уделом людей стало несчастье.
Но Манве, взяв Моргота из пределов Мира, заключил его во
Внешней Пустоте, и тот не мог больше вернуться в мир, однако
семена, брошенные им, принесли свои плоды. Потому что воля
Моргота осталась в Арда и руководила его слугами.
Когда Моргот был выброшен из Мира, Валар держали совет об
эпохах, которым предстояло пройти. Они призывали эльдарцев
вернуться на запад, и те поселились на острове Тол Эрессе.
Отцы людей из трех оставшихся верными домов тоже получили
напасть на нее, но теперь, узнав о возрождении Дориата и
возвышении Диора, семь братьев снова собрались и направили
Диору послание с требованием вернуть их собственность.
Но Диор ничего не ответил сыновьям Феанора и Колегорм убедил
братьев готовиться к нападению на Дориат.
Они явились неожиданно и сражались с Диором в Тысяче Пещер.
И так произошло второе убийство эльфа эльфами.
Там Колегорм пал от руки Диора, и Куруфин, и Смуглый
Карантир, но Диор был убит и с ним Нимлот, его жена, и жестокие
слуги Колегорма схватили его юных сыновей и бросили их умирать
в лесу.
Маэдрос сожалел об этом и долго искал их в лесах Дориата, но
тщетно, о них не рассказывает ни одна история.
Так был разгромлен Дориат, и он никогда уже не поднялся
снова. Но сыновья Феанора не получили того, чего добивались,
ибо остатки народа бежали от них, и среди беглецов была
Эльвинг, дочь Диора. Им удалось спастись, и они унесли с собой
Сильмариль и принесли к месту впадения реки Сирион в море.
Рассказывают, что Хуор, брат Хурина, погиб в битве
Бесчисленных слез, а зимой того же года его жена, Риан, родила
ребенка в дебрях Митрима. Он получил имя Туор, и его взяла на
воспитание Аннаэль из племени Зеленых эльфов, которые обитали в
тех холмах.
Когда же Туору исполнилось шестнадцать лет, эльфы задумали
покинуть пещеры Андрота и тайно отправиться к гавани Сириона.
Но прежде, чем они успели уйти, их атаковали орки и
восточноязычные, и Туор был взят в плен и отдан, как раб,
Лоргану.
Три года он терпел это рабство, но в конце третьего года
бежал и возвратился в пещеры Андрота, и стал жить там один, и
стал приносить восточноязычным такой вред, что Лорган назначил
цену за его голову.
Когда Туор жил так в одиночестве, то Ульмо вложил в его
сердце стремление покинуть землю отцов, потому что он избрал
Туора орудием своих замыслов.
Расставшись с пещерами Андрота, Туор отправился на Запад и
нашел Врата Нольдора. Оттуда темный туннель уводил под горы и
выходил в Кирит Ниниах, по которому бежал бурный поток.
Случилось так, что уход Туора не заметили ни люди, ни эльфы,
и Моргот ничего не узнал о нем.
А Туор пришел в Невраст и увидел Белегаэр, Великое Море, и
был очарован им, и беспокойство, охватившее его, привело его в
глубины королевства Ульмо.
А пока он поселился в Неврасте один.
Прошло лето этого года, и судьба Нарготронда приблизилась,
но когда наступила осень, Туор увидел семь огромных лебедей,
летевших с юга. Туор понял это, как знак того, что слишком
долго медлил, и последовал за их полетом вдоль морского
побережья.
Так Туор пришел в покинутые залы Виньямара и, войдя туда,
нашел щит, доспехи и меч, оставленные там Тургоном по велению
Ульмо.
И Туор, облачившись в них, спустился на берег, но с запада
пришла сильная буря, и среди шума раздался величественный голос
Ульмо, обратившегося к Туору. Ульмо приказал ему покинуть эти
места и разыскивать королевство Гондолин. И дал ему большой
плащ, чтобы укрыть его от глаз врагов.
А утром, когда буря затихла, Туор встретился с эльфом,
стоявшим рядом с стенами Виньямара. Это был Воронве, из
Гондолина, тот, кто плавал на последнем корабле, посланным
Тургоном на Запад.
Узнав о приказе, полученном Туором от повелителя вод,
Воронве исполнился изумления и дал согласие проводить Туора к
дверям Гондолина. Поэтому они вместе покинули Виньямар и
осторожно пробирались на восток.
Наконец, путь привел их к омутам Иврина, и они печально
взглянули на оскверненную драконом местность. И увидели
кого-то, идущего быстро на север. То был высокий человек,
одетый в черное и вооруженный черным мечом. Они не знали, кто
он. Человек прошел мимо.
В конце концов, с помощью могущества Ульмо они добрались до
двери Гондолина, где были задержаны охраной. Их провели по
ущелью Орфалх Эхор, и они предстали перед Эктелионом,
начальником ворот.
Там Туор сбросил свой плащ, и по вооружению сразу стало
видно, что его послал Ульмо.
По приказу Эктелиона зазвенели трубы, и эхо откликнулось в
холмах, и вдалеке раздался ответный звук труб.
Так Туор пересек Тумладен и оказался у ворот Гондолина.
Его провели вверх по лестнице к башне короля, и он увидел
подобие деревьев Валинора. Потом он предстал перед Тургоном, а
справа от короля сидела Идриль, его дочь.
И все, кто слышал голос Туора, изумились и стали
сомневаться, вправду ли это человек смертной расы.
И Туор предостерег Тургона, что проклятие Мандоса близко
теперь к его завершению, и он приказал Тургону уходить, оставив
город, и идти вниз по Сириону, к морю.
Тургон долго обдумывал совет Ульмо, и ему вспомнились слова,
сказанные Ульмо в Виньямаре:
- Не возлюби слишком работу рук твоих и замыслы твоего
сердца и помни, что истинная надежда Нольдора находится на
Западе и придет из-за моря.
Но Тургон стал теперь гордым, а Гондолин - прекрасным, как
памятный Тирион, Тургон все еще верил в тайну, скрывавшую
город.
Маэглин всегда выступал на совете против Туора, и слова его
казались Тургону более весомыми.
Тургон не подчинился приказанию Ульмо, и страхи
предательства проснулись в сердце Тургона, и тогда было
приказано замуровать вход в двери.
Туор остался в Гондолине, и сердце Идриль потянулось к нему,
а его - к ней. Тайная ненависть Маэглина стала еще больше,
потому что он желал обладать ею, но Туор завоевал сердца
народа, исключая Маэглина и его приверженцев.
Весной следующего года в Гондолине родился Эрендиль Полуэльф,
сын Туора и Идриль. Поразительно прекрасен был Эрендиль.
Тогда дни Гондолина были полны радости и мира, и никто не
знал, что крики Хурина уже выдали Морготу место Скрытого
Королевства. Но Идриль была мудрой и дальновидной и велела
подготовить секретный путь, которым можно было покинуть город.
Как-то раз, когда Эрендиль был еще юным, Маэглин исчез. Он,
как уже говорилось, любил горное дело, был предводителем эльфов
и часто выходил с немногими спутниками за гряду холмов, а
король не знал об этом.
И вот случилось так, что Маэглин был взят в плен орками и
уведен в Ангбанд. Пытки сломили его дух, и он купил себе жизнь,
открыв Морготу место, где находился Гондолин.
Велика была радость Моргота. Моргот послал его обратно в
Гондолин, чтобы никто не заметил измены, и Маэглин должен был
помочь нападению извне, когда придет час.
Наконец, в год, когда Эрендилю исполнилось семь лет, Моргот
закончил приготовления и бросил на Гондолин своих бальрогов,
орков и волков. С ними пошли и драконы, и теперь они стали
многочисленны и ужасны.
Войско Моргота перебралось через холмы, и они подошли к
самым стенам города, и Гондолин был заключен в кольцо осады.
О подвигах отчаянной доблести - и не в последнюю очередь
Туора - много рассказано в "Падении Гондолина", и о битве
Эктелиона с Готмогом, повелителем бальрогов, где противники
убили друг друга. Тургон погиб в развалинах башни.
Туор пытался спасти Идриль, но Маэглин захватил ее и
Эрендиля. Туор бился c Маэглином на стенах и сбросил его
оттуда.
Затем Туор и Идриль повели остатки народа Гондолина в
потайной ход. Беглецы пробирались опасным путем, когда на них
напали орки из засады, потому что Моргот поставил наблюдателей
на высотах, и с орками был бальрог. И едва ли бы беглецы
спаслись, если бы им на помощь не пришел Торондор. Орлы
устремились вниз на орков и все орки были убиты, и вести о
беглецах не были известны Морготу.
Ведомые Туором остатки жителей Гондолина прошли через горы и
спустились в долину Сириона, и прошли в Нан Тетрен, где власть
Ульмо еще жила в потоке огромной реки. Там скитальцы отдохнули,
но печаль их была неизлечима.
И потому Идриль и Туор, покинув Нан Тетрен, ушли вниз по
реке и поселились возле устья Сириона, присоединив свой народ к
отряду Эльвинг, дочери Диора, и Эрейнион Джил-Гилад был
провозглашен Верховным Королем Нольдора в Среднеземелье.
А Моргот считал свой триумф полным и не придавал значения
сыновьям Феанора. Если Моргот и знал о поселении у Сириона, то
не подавал вида, выжидая часа, предоставив трудиться клятве и
лжи.
Тем временем количество эльфов возле Сириона увеличивалось. С
острова Балар к ним приплыли моряки Сирдана и учили их
мореходству и кораблестроению. И они жили под защитой Ульмо.
Рассказывают, что в то время Ульмо явился в Валинор и
говорил там с Валар о нуждах эльфов. Он призывал Валар простить
эльфов и спасти их от власти Моргота, а также отвоевать
Сильмарили. Но Манве не внял ему, и клятву Феанора не мог
отменить даже могущественный Манве.
В те дни Туор почувствовал приближение старости, и
стремление к морским далям стало сильнее, и он построил большой
корабль и назвал его Эрраме, Морское Крыло, и вместе с Идриль
он отправился в плавание, и его имя уже больше не встречалось
ни в песнях, ни в рассказах. Но впоследствии появилась песня,
где говорилось, что Туор был причислен к старшей расе и
присоединился к любимому им Нольдору, и судьба его отделилась
от судьбы людей.
Эрендиль Великолепный был тогда вождем народа,
поселившегося в устье Сириона, и его женой стала Эльвинг
Прекрасная, и она принесла ему Эльронда и Эльроса. Однако отдых
не был уделом Эрендиля. Два желания горели в сердце Эрендиля:
отправиться на поиски Туора и Идриль, и еще он хотел найти
последний берег и ходатайствовать перед Валар, что, быть может,
пробудит в сердцах властителей сострадание к Среднеземелью.
Эрендиль стал другом Кирдана, с его помощью он построил
прекраснейший корабль, но не нашел ни Туора, ни Идриль. И он
затосковал об Эльвинг и повернул домой, к побережью Белерианда.
В это время до Маэдроса дошли первые известия о том, что
Эльвинг жива и по-прежнему владеет Сильмарилем. Она поселилась
возле устья Сириона. Знать, что клятва их осталась
неисполненной, было мучением для него и его братьев, и,
собравшись вместе, они направились в Гавани с предложением
дружбы. Однако Эльвинг и народ Сириона отказались уступить
камень, и уж меньше всего они хотели расстаться с ним, пока
Эрендиль, их повелитель, находится в море.
И тогда произошло самое жестокое из убийств эльфов
эльфами, третье зло, причиной которого была клятва.
Оставшиеся в живых сыновья Феанора обрушились на
изгнанников Гондолина и разгромили их. В этой битве некоторые
из народа сыновей Феанора не стали принимать участия, а
немногие другие с возмущением протестовали и погибли, сражаясь
на стороне Эльвинг против своих собственных вождей, но Маэдрос
и Маглор одержали победу.
Слишком поздно пришли корабли Кирдана и Гил-галада на
помощь Сириону. И Эльвинг, как и ее сыновья, исчезла. Те
немногие, кто остался в живых, присоединились к Гил-галаду и
ушли с ним к острову Балар, и они рассказали, что Эльрос и
Эльронд взяты в плен, но Эльвинг с Сильмарилем на груди
бросилась в море.
И сыновьям Феанора не удалось завладеть камнем, но он не
погиб. Потому что Ульмо вынес Эльвинг из волн и дал ей обличье
большой белой птицы, и Сильмариль сиял на ее груди, когда она
летала над волнами, разыскивая своего любимого Эрендиля.
Среди ночи Эрендиль, стоявший у руля своего корабля,
увидел, как она мчалась к нему. И в песне поется, как она упала
на палубу Вингилота, потеряв сознание, и Эрендиль укрыл ее на
своей груди, но утром с изумлением увидел рядом с собой свою
жену. Волосы падали ей на лицо, и она спала.
В великую печаль повергло Эрендиля и Эльвинг пленение их
сыновей, и они боялись, что дети их были убиты, но этого не
произошло. Маглор пожалел их и воспитал, и впоследствии между
ними возникла любовь.
А Эрендиль, не видя надежды, покинул с отчаяния
Среднеземелье и вместе с Эльвинг отправился на поиски Валинора.
И мореплаватели достигли зачарованных островов и вошли в моря
мрака. Они увидели Тол Эрессе и бросили якорь в заливе
Эльдамара. А Телери, увидев этот корабль, изумились очень
яркому свету Сильмариля, и тогда Эрендиль высадился на берег и
обратился к Эльвинг и к тем, кто сопровождал его, и сказал:
-- Ничья нога, кроме моей, да не ступит сюда, чтобы не
обрушился на вас гнев Валар. Сам же я пойду навстречу опасности
ради двух родов.
Но Эльвинг ответила:
-- Тогда наши пути разошлись бы навсегда. Но все твои
опасности я разделю с тобой!
И она прыгнула в белую пену и побежала к нему. Эрендиль
был опечален этим, так как боялся, что гнев Повелителей Запада
покарает жителей Среднеземелья. Они простились со своими
товарищами и покинули их навсегда.
Тогда Эрендиль сказал Эльвинг:
-- Подожди меня здесь, потому что лишь одному суждено
стать носителем этой вести.
И он ушел от Эльвинг и проник в Калакирна. Однако
стража заметила издалека Эрендиля и поспешила в Валинор. А
Эрендиль взобрался на холм Туна и не обнаружил там никого. Он
пошел по улицам Тириона, но они были пусты. Он бродил по
покинутому Тириону, громко выкрикивая призывы, но никто ему не
ответил. И Эрендиль повернул обратно, в сторону моря, но едва
он вступил на дорогу, ведущую к побережью, кто-то воскликнул:
-- Привет тебе, Эрендиль, знаменитый из моряков, носитель
света, слава детей земли!
Тот голос принадлежал Эонве. Он явился из Валинора и
призвал Эрендиля предстать перед великими Арда. И Эрендиль
отправился в Валинор, и никогда больше не ступал на землю
людей.
И тогда Валар собрали совет и вызвали Ульмо, и Эрендиль
рассказал о судьбах двух родов.
Он просил прощение для Эльдара и сочувствия к их великим
бедам.
Просьба его была удовлетворена.
Среди эльфов рассказывают, что когда Эрендиль ушел оттуда,
разыскивая Эльвинг, Мандос заговорил о его судьбе и сказал:
-- Останется ли в живых смертный человек, ступивший на
бессмертные земли?
Ульмо ответил:
-- Для этого он и был рожден. И скажи мне: кто такой
Эрендиль - сын ли Туора или же сын Идриль?
Но Мандос сказал:
-- Даже нольдорцы, добровольно покинувшие Аман, не могут
вернуться сюда!
Манве принял решение и объявил:
-- В этом деле мне дано вершить судьбу. Кара, которой
пренебрег Эрендиль из любви к двум родам, не будет угрожать ни
ему, ни Эльвинг. Но они никогда больше не появятся среди людей
внешних Земель. И еще одно мое решение: Эрендилю и Эльвинг и их
сыновьям будет дано право свободно выбрать - с какой расой -
людей или эльфов - соединить свою судьбу.
А Эльвинг, пока Эрендиль отсутствовал, почувствовала себя
одинокой и испугалась. Она побрела по берегу моря и оказалась
вблизи Альквалонде, где находился флот Телери.
Эльфы дружелюбно приняли ее, и, услышав рассказ о Дориате
и Гондолине, исполнились сострадания.
В Гавани Лебедей нашел вернувшийся Эрендиль свою Эльвинг,
но вскоре их призвали в Валинор, и там они узнали решение
короля.
Тогда Эрендиль сказал Эльвинг:
-- Выбирай ты, потому что я устал от мира. И Эльвинг
выбрала участь перворожденных детей Илювата ра, так как из
этой расы происходила Лютиен.
Тогда по приказу Валар Эонве отправился на берег Амана,
где оставались товарищи Эрендиля, и, взяв лодку, поместил в нее
троих моряков, которые пересекли моря вместе с Эрендилем и
которых звали Фалатар, Эреллонт и Аэрандин, и погнал ее на
восток.
Теперь корабль стал удивительно прекрасным, и Эрендиль сел
у руля, а Сильмариль был закреплен у него на лбу. Далекие
путешествия совершил Эрендиль на этом корабле, даже в
беззвездную пустоту. Но чаще его видели утром или вечером,
блистающего в лучах заката, когда он возвращался в Валинор из
странствий за границами мира.
В тех путешествиях Эльвинг не сопровождала мужа, ей трудно
было переносить холод. Она больше любила землю, поэтому для нее
была построена башня на северной границе моря.
В плавание по воздушным морям отправился Вингилот. И когда
он, сверкающий и яркий, неожиданно появился в небе, народ
Среднеземелья в изумлении смотрел на него, и все сочли его
знамением и назвали Звездой Высокой Надежды. А когда эта звезда
появилась вечером, Маэдрос сказал Маглору:
-- Не Сильмариль ли это сияет теперь на западе? Маглор
ответил: -- Если это действительно Сильмариль, который
пропал в море, тогда мы должны быть рады, потому что
теперь его великолепие видят многие, и никакое зло не грозит
ему.
Эльфы воспрянули духом и не отчаивались больше, а Моргота
охватила тревога.
Однако говорят, Моргот не предвидел нападения на него,
последовавшего с запада. Кроме того, Моргот считал, что
навсегда посеял рознь между Нольдором и Повелителями Запада.
А войска Валар приготовились к битве, и под их знаменами
шли Ваньяр, народ Ингве, нольдорцы, и вел их Финарфин, сын
Финве. Из Телери немногие пожелали идти на войну, потому что
они не забыли убийства в Лебединой Гавани и похищения их
кораблей.
Ни в одной истории не рассказывается о марше войска Валар
на север в Среднеземелье, потому что там не было ни одного из
эльфов, что жили и мучились в здешнем мире.
Итак, сила Валар выступила с запада, и вызов труб Эонве
потряс небо.
Столкновение воинов получило название Великой Битвы и
Войны гнева. В ней приняли участие все силы Моргота, и они были
так велики, что Анфауглит не мог вместить их. Весь север
охватило пламя войны.
Но это не помогло Морготу: бальроги были уничтожены, а
бесчисленные легионы орков гибли в огромном костре, и мало их
осталось.
И те немногие, оставшиеся из трех домов Друзей эльфов,
сражались тогда на стороне Валар и отомстили за Барагунда и
Барахира, Гальдора и Гундора, Хуора и Хурина и многих других
своих вождей.
Видя, что его войско разбито, Моргот дрогнул и не
осмелился выступить сам. Он начал подготовленную, но последнюю
и отчаянную атаку. Из подземелья хлынули драконы. Таким
губительным оказался этот натиск, что войско Валар было
отброшено.
Но появился Эрендиль, сверкающий белым пламенем, а вокруг
Вингилота собрались огромные птицы небес, и Торондор был их
предводителем. В воздухе началась битва и продолжалась весь
день и всю ночь. Перед восходом солнца Эрендиль убил Анкалагона
Черного, самого могучего дракона, затем взошло солнце, и войска
Валар двинулись в наступление.
Почти все драконы были уничтожены, все ямы Моргота
обрушены и завалены, а силы Валар хлынули в глубины земли.
Моргот скрылся в подземелье и просил о мире и прощении, но
был повержен на землю, и его голову за ошейник притянули к
ногам.
Так пришел конец владычеству Ангбанда.
Тогда Эонве как посланец древнейшего короля призвал эльфов
Белерианда покинуть Среднеземелье, но Маэдрос и Маглор не стали
слушать его и начали готовиться к отчаянной попытке исполнить
свою клятву, потому что братья направили послание Эонве,
требуя, чтобы он уступил им теперь камни, которые создал
Феанор, их отец, и украденные у него Морготом.
Но Эонве ответил, что право на работу их отца теперь
утрачено ими из-за многочисленных деяний, причиной которых было
ослепление братьев своей клятвой, а больше всего из-за убийства
Диора и нападения на Гавани. Свет Сильмарилей должен вернуться
на запад, а Маглору и Маэдросу следует возвратиться в Валинор и
ждать там решения Валар, и лишь по их приказу Эонве освободит
камни от своего попечения.
Маглор хотел было подчиниться, и он сказал:
-- Клятва не говорит, что мы должны торопиться, а в
Валиноре, может быть, нам даруют прощение, и мы получим нашу
собственность мирным путем.
Но Маэдрос ответил, что если они, вернувшись в Аман, не
встретят благосклонности Валар, клятва их останется в силе, но
выполнить ее не будет надежды. Кто может сказать, какая судьба
ожидает нас, если мы ослушаемся могущественных в их стране или
снова попытаемся принести войну в их королевство.
Все же Маглор продолжал колебаться, сказав:
-- Если сами Манве и Варда запрещают исполниться клятве,
разве не стала она недействительной?
И Маэдрос ответил:
-- Но как достигнут наши голоса слуха Илюватара, как
попадут за круги мира? А ведь именем Илюватара поклялись мы в
своем безумии и призвали на себя вечную Тьму, если не сдержим
наше слово. Кто освободит нас от него?
-- Если никто не сможет освободить нас, - сказал Маглор, -
тогда вечная тьма будет нашим уделом, сдержим ли мы клятву или
нет. Но меньшим злом будет ее нарушить.
Но он уступил воле Маэдроса, и они стали совещаться, как
им получить Сильмарили. Потом братья переоделись, и, войдя
ночью в лагерь Эонве, подползли туда, где хранились камни и,
убив стражников, завладели Сильмарилями.
Тогда весь лагерь поднялся против них, и братья
приготовились умереть, но Эонве запретил их убивать, и те
бежали оттуда. Каждый из них взял по Сильмарилю, потому что они
решили: один из камней утрачен для нас, нам суждено разделить
наследие нашего отца.
Но камень опалил руку Маэдроса, и он понял, что право его
стало недействительно, а клятва - тщетной. И тогда Маэдрос
бросился в пропасть, где и погиб. А Сильмариль, который он нес,
пропал в недрах земли.
И Маглор тоже бросился в море, не в силах терпеть мучений
от камня.
Таким образом, Сильмарили обрели свое назначенное место:
один в просторах небес, другой - в огне сердца мира, третий в
глубинах вод.
В те дни на берегах западного моря началось строительство
кораблей, и оттуда на запад отправился большой флот Эльдара,
чтобы никогда не вернуться в земли плача и войны.
А Ваньяр с триумфом возвратились в Валинор. Но радость
победы была омрачена тем, что они вернулись без Сильмарилей и
знали, что эти камни нельзя уже найти, разве что мир будет
разрушен.
Придя на запад, эльфы Белерианда поселились на Тол Эрессе,
и оттуда они могли посещать даже Валинор. Они получили прощение
Валар, и Манве вернул им свою любовь. Телери простили им свое
древнее горе, и с проклятием было покончено.
Однако не все эльфы покинули здешние земли, и некоторые
задержались в Среднеземелье, в их числе были Кирдан-корабел и
Келеборн из Дориата вместе с Галадриэль, своей женой,
единственной оставшейся из тех, кто повел нольдорцев в
Белерианд.
В Среднеземелье жил так же Гил-галад, и с ним был Эльронд
Полуэльф, избравший с разрешения Манве судьбу Эльдар. Но
Эльрос, его брат, решил остаться с людьми, и от этих братьев у
расы людей появилась кровь Перворожденных и частица
божественного духа, потому что братья были сыновьями Эльвинг,
дочери Диора, сына Лютиен, а она была дочерью Тингола и Мелиан.
Эрендиль же, отец Эльронда и Эльроса, был сыном Идриль, дочери
Тургона из Гондолина.
А Моргота Валар выбросили через двери Ночи за стены Мира,
в незнающую времени пустоту, и навечно поставили стражу на
стенах. И Эрендиль также следил с неба за теми стенами.
И все же ложь, которую Мелькор, могущественный и проклятый
Моргот Бауглир, сила ужаса и ненависти, посеял в сердцах эльфов
и людей, не умерла, и ее нельзя было уничтожить. Она то и дело
давала новые ростки, и ей суждено было принести черные плоды
даже в самые позднейшие дни.
На этом завершается "Сильмарильон". Он начался величием и
красотой, а кончился мраком и разрушением. Но угасание Арда
предопределено судьбой, а настанет ли время, когда зло,
причиненное земле, будет исправлено - о том могут знать лишь
Манве и Варда. Но они не открыли этого никому, и пророчество
Мандоса молчит о судьбе Арда.
Среди эльдарцев рассказывают, что люди пришли в мир во
время тьмы Моргота и быстро оказались под его влиянием. Он
послал вниз своих эмиссаров, и люди слушали их злые и коварные
речи и стали поклоняться мраку. Но были и такие, которые
отвернулись от зла и отправились на запад, потому что на западе
есть свет.
Слуги Моргота преследовали их, и дороги тех людей были
трудными. И все-таки те люди пришли в земли, граничившие с
морем, и появились в Белерианде в дни войны за камни. Этих
людей называли Эдайн. Они стали друзьями Эльдара и совершили
подвиги против Моргота.
От них происходил - со стороны своего отца - Эрендиль
Сияющий. В песне рассказывается, когда победа Моргота была
почти несомненна, Эрендиль построил корабль Вингилот и
отправился на поиски Валинора.
Он хотел обратиться к могущественным от имени двух родов,
чтобы Валар почувствовали сострадание к ним и оказали бы им
помощь в их нужде. И эльфы, и люди называли его Эрендилем
Благословенным, потому что после долгих трудов и многих
опасностей он добился своего, и из Валинора пришло войско
Повелителя Запада.
В великой битве, когда Моргот был повержен и Тангородрим
рухнул, одни лишь Эдайн из всех племен людей сражались на
стороне Валар, в то время как многие перешли к Морготу. Злые
люди, придя к ним, принесли тень страха и стали их королями. И
люди жили во тьме, в вечном страхе перед тварями, созданными
Морготом, и уделом людей стало несчастье.
Но Манве, взяв Моргота из пределов Мира, заключил его во
Внешней Пустоте, и тот не мог больше вернуться в мир, однако
семена, брошенные им, принесли свои плоды. Потому что воля
Моргота осталась в Арда и руководила его слугами.
Когда Моргот был выброшен из Мира, Валар держали совет об
эпохах, которым предстояло пройти. Они призывали эльдарцев
вернуться на запад, и те поселились на острове Тол Эрессе.
Отцы людей из трех оставшихся верными домов тоже получили