Страница:
Кэтрин расхаживала по кабинету шерифа, она то прикрывала глаза рукой, как бы вспоминая детали, то вновь поворачивалась к Гарри, чтобы убедиться слушает он ее или нет. Гарри, слушая рассказ Кэтрин, задумчиво жевал бисквитное пирожное. — …и я нашла в сушильном отделении эту девчонку. Как ее зовут? Я забыла…— Шейла. Шейла Джонсон, — подсказал шериф. — Да-да, Шейла Джонсон, она была связана, я ее освободила, перерезав веревки. Но было уже поздно, Гарри, там что-то произошло. Не знаю, может какая-то бомба… Короче прогремел взрыв, а потом… я смутно помню, что было. Помню только стены в пламени, рев огня, рушащиеся перекрытия… Я не помню, как мы выбрались наружу…— Вы выбрались вместе? — спросил Гарри. — Я даже не знаю. Я помню только, что оказалась в лесу…— В лесу?
Кэтрин стояла, оперевшись на свой высокий сучковатый посох. Ее руки в замшевых перчатках лежали на резном набалдашнике. — Да-да, я очутилась в лесу. Я смутно помнила, что произошло со мной. На меня снизошло какое-то озарение или, если хочешь, наоборот, затмение сознания. Я на какое-то время перестала быть сама собой. Я стала совсем другим человеком, который взглянул на свою жизнь со стороны. Увидел, что в ней было плохого и что хорошего. Что было ложью, а что — истиной. — Ты выбралась уже ночью, не слышала воя пожарных машин? Криков спасателей? — Нет, Гарри, я же говорю тебе, я ничего этого не помню. Я просто очнулась в лесу, вокруг шумели деревья. И я ни о чем не хотела думать. Я побрела по тропинке, которая подвернулась мне под ноги. Я просто брела, слышала крики ночных зверей, птиц, видела звезды. Я просто хотела как можно дальше уйти от своей прежней жизни, от этого пожара, от Дома На Холме, от всего того, что угнетало мое сознание в последние дни. — Боже мой, Кэтрин, как бы мне хотелось тоже вот так бросить все и уйти в никуда. Но я не могу. — Я тоже думала, что мне не удастся оставить свою прежнюю жизнь. Но пожар помог мне, Гарри, и я просто брела по тропинке. Ты же видишь, на мне одежда пилигрима, я шла по ночному лесу, я забыла, кто я такая и что со мной произошло. На меня, Гарри, нахлынули воспоминания детства. — А ты не придумываешь всего этого? — вдруг засомневался в правдивости ее слов шериф. — Зачем мне придумывать? Я рассказываю все, как оно было на самом деле. Знаешь, честно говоря, мне не важно, поверишь ты мне сейчас или нет. Мне хочется выговориться. — Хорошо, говори. А выводы я сделаю сам, — Гарри Трумен запустил руку в бумажный пакет и извлек очередное пирожное. — Ты не хочешь, Кэт? — предложил он пирожное женщине. — Нет, я отвыкла от такой пищи. Я съела бы чего-нибудь попроще. — Как хочешь, — Гарри принялся жевать. — Так вот, Гарри, на меня нахлынули воспоминания детства. Я шла и вспоминала… даже нет, мысли сами приходили ко мне, а я все шла и шла… И тут забрезжило солнце. Гарри, ты был когда-нибудь в лесу на рассвете?
Гарри задумался, он помнил, что встречал рассвет в лесу, но так давно, что и не помнит когда. — Конечно, был, — просто ответил шериф. — Я сомневаюсь. И тогда на рассвете я поняла, вот какой он рай. Рай на земле, не небесный, а именно земной рай, куда можно попасть еще при жизни. А потом я вышла к нашему охотничьему домику, к нашей сторожке. Ты же помнишь, Гарри, ты же бывал там? — Да-да, я помню этот маленький уютный домик. — К тому времени я прошла много миль. Я страшно устала и тогда поняла, что привел меня к сторожке ангел-хранитель. Ведь невозможно ночью брести наугад по лесу и выйти именно к тому месту, где можно спастись. К тому же, я абсолютно не ориентируюсь в лесу, я могу заблудиться в трех шагах от дома. А тут я сама без чьей-либо помощи, пройдя уйму миль, совсем не думая, куда иду, вышла к нашему домику. Конечно же, Гарри, это только мой ангел-хранитель мог привести меня к нему. Теперь я крепко верю в его существование. Надеюсь, когда-нибудь поверишь и ты.
Гарри Трумен заметил, что на глазах Кэтрин Мартелл появились слезы. Он вытащил из нагрудного кармана большой мужской клетчатый платок и протянул женщине. Та промокнула глаза и прошептала: — Спасибо тебе, Гарри. У тебя всегда что-нибудь найдется, чтобы утешить женщину. В домике я открыла банку тунца и принялась есть. Ведь у нас в домике всегда хранится минимальный запас провизии. И на этот раз он очень пришелся кстати. — А почему ты так долго не возвращалась домой, Кэтрин? — спросил шериф. — Ну, как же? Ведь меня выманили из дому телефонным звонком, чтобы убить, чтобы я заживо сгорела на лесопилке. Я сидела в охотничьем домике и ждала, когда убийца придет. Рядом со мной лежал заряженный револьвер. И поверь, если бы убийца пришел, я ни минуты не задумываясь, разрядила бы в него весь барабан. — Не очень-то приятное ожидание, — признал Гарри Трумен. — Я вся была соткана только из ненависти. Я сидела и ждала появления убийцы. — А теперь, Кэтрин, что заставило тебя покинуть убежище? — О-о, все очень просто. Кончились консервы. Я вновь пришла в себя. — Да ты, наверное, голодна. Я могу предложить тебе пирожное. Ты ведь уже все рассказала и можешь согласиться на такую деликатную пищу? — Конечно, но только с кофе. Мне все время снился его вкус и запах. — Хорошо.
Гарри вышел из кабинета и сам принялся готовить кофе. — Вам помочь? — спросила Люси, услышав приготовления шефа. — Да нет, занимайся своими делами, — шериф выглянул из-за перегородки и увидел, что Люси стоит посреди приемной на стремянке и пытается заменить лампу дневного света. Шериф усмехнулся, так неумело и неуклюже действовала Люси. — Спасибо, я сам, — бросил он и осторожно понес две чашечки черного дымящегося кофе.
Конечно, Люси могла позвонить в электрическую кампанию и заказать рабочего, чтобы заменить лампу. Но после того злополучного случая с противопожарными устройствами она больше никому не доверяла и решила, что все в полицейском участке будет делать сама, своими руками.
Широко распахнулась входная дверь, и в участок вошел Дик Тримейн, через руку у него был переброшен светлый плащ. Он с удивлением посмотрел на Люси, которая стояла на верхней ступеньке стремянки и тянулась руками к лампе дневного света.
Не поздоровавшись, Дик заговорил: — Знаешь, есть очень хорошая новость. — Какая? — глядя сверху вниз на своего поклонника, произнесла девушка. — Я бросил курить, — Дик Тримейн сказал это так, как будто он, по меньшей мере, совершил перелет через северный полюс. — А вообще-то, что ты здесь делаешь? — недовольно спросила Люси. — Я пришел, чтобы очень серьезно поговорить с тобой.
Услышав голоса, из своего кабинета вышел помощник шерифа Энди Брендон. Он, неслышно ступая, подошел поближе, и различил голос Дика Тримейна. Энди решил пока не показываться, а послушать, о чем будет говорить этот противный хлыщ, Дик Тримейн с Люси. — Я хочу, Люси, поговорить о нашем ребенке. — О нашем ребенке? — изумилась Люси, вертя над головой длинную люминесцентную лампу.
При упоминании о ребенке сердце офицера Брендона екнуло, он буквально прилип к стене, не в силах сделать шаг. — Знаешь, Люси, меня вдруг охватило безумное беспокойство, — мужчина принялся взбираться по ступенькам стремянки, чтобы быть поближе к секретарше шерифа.
Стремянка закачалась, и Люси чуть не упала на пол. — Я вдруг осознал, Люси, что я, Ричард Тримейн, ужасный зануда, — Дик поднимался по ступенькам вверх, а Люси спускалась вниз с другой стороны стремянки. — Я понял, дорогая, что мне нужно иметь в жизни что-то, вернее кого-то, кто будет важнее меня самого. О ком я буду думать и заботиться. — Вполне достойные мысли, — Люси взяла в руки новую люминесцентную лампу и стала взбираться на стремянку снова.
На верхней площадке, заглядывая в глаза Люси, Дик Тримейн сказал: — Поэтому я решил стать отцом.
Люси, казалось, не обратила на эти слова никакого внимания. Она просто принялась закреплять лампу. — Знаешь, Люси, у меня вообще-то нет никакого опыта обращения с детьми, но сама мысль о ребенке для меня чрезвычайно привлекательна.
Второй помощник шерифа Хогг, проходя через вестибюль, остановился у стремянки, глянул на Дика Тримейна, на угрюмо молчащую Люси, и проследовал дальше. Завернув в коридор, он наткнулся на офицера Брендона, который выразительно прижал палец к губам. Хогг остановился и тоже стал слушать, о чем разговор, время от времени подталкивая в спину Брендона. Но тот стоял как каменный. — Знаешь, Люси, я хочу найти какого-нибудь бездомного ребенка и посвятить ему все свободное время.
Хотя нет — часть времени, — самодовольная улыбка появилась на лице мужчины. — Простите, вы тот самый Дик Тримейн, который работает в универмаге Хорна? — явно издеваясь, спросила Люси, стоя на самой верхней ступеньке лестницы. — Да-а, я именно тот Дик Тримейн и поэтому я совершенно уверен, что ребенок мой, — Дик поднялся еще на одну ступеньку и поцеловал Люси в живот.
Офицер Брендон больше не мог терпеть. Он решительно вышел из-за угла и направился к мужчине и женщине, которые, боясь свалиться, застыли на стремянке. Но решительность офицера иссякла, когда он подошел к лестнице. Он остановился и слабым, едва слышным голосом промямлил: — Люси, Люси и Дик, я хочу вам что-то сказать. Дик недовольно отстранился от Люси. А девушка картинно оперлась на люминесцентную лампу и обратила свой взор на офицера Брендона. Тот же, смущаясь, смотрел куда-то в сторону. — Что, Энди? — спросила Люси,-что ты хочешь нам сообщить? — Знаете, — Энди, наконец, взглянул на Люси,-все мы в очень затруднительном положении, все втроем. Моя мама все время говорит, что бы в семье не произошло, мы все должны оставаться друзьями.
Офицер Брендон стал подниматься еще выше по качающейся стремянке: — И мы оказались сейчас в таком положении, что все — как бы одна семья, — Брендон развел руками и посмотрел вначале на Дика, потом на Люси, — поэтому мы не должны ссориться.
Люси хотела поцеловать офицера Брендона в лоб, но он как раз в это время начал спускаться. Люси недовольно поморщилась. Спустившись, Энди стал на пол и протянул руку Дику Тримейну, как бы предлагая мир, дружбу и согласие. — Тогда все будет прекрасно.
Дик без особой радости посмотрел на руку офицера, но после некоторых колебаний протянул свою холеную ладонь и Энди Брендон крепко пожал ее. — А теперь вы можете продолжать беседовать, а мы с ними увидимся позже, — Энди развернулся и медленно удалился. За углом его поджидал Хогг, он прижал Энди к стене и стал шепотом втолковывать: — Энди, да ты с ума сошел. — Что, Хогг? — Ты сумасшедший. — Хогг, неужели ты считаешь, что я был с ними слишком крут? Но ты же сам понимаешь, Хогг, Люси всегда ждала от меня мужественного поступка. И вот я его совершил. — Ты просто сошел с ума, Энди. — Неужели я зашел слишком далеко? — тоже шепотом спросил Энди и понуро опустил голову.
Люси, которая уже было, собралась бежать вдогонку за Энди, тяжело вздохнула и села на верхнюю площадку стремянки. Дик Тримейн сел к ней спиной.
В это время в приемную зашел Дэйл Купер. — Шериф у себя?
Люси, ничего не ответив, показала рукой в сторону кабинета. — Спасибо.
Дэйл Купер прямо-таки вбежал в кабинет шерифа Трумена. — Привет, Дэйл, — Гарри поднялся из-за стола. — Ну что ж, Гарри, пришло время прощаться. — Неужели так быстро? — Да, майор Таундеш обещает мне, что там, на берегу меня будет поджидать целая сковорода жареной форели. — Тогда, Дэйл, я думаю, тебе пригодится вот это, — шериф взял со своего стола небольшой бумажный пакетик и передал его специальному агенту ФБР. Тот аккуратно разорвал заклеенный верх пакетика и извлек на свет искусно сделанную из разноцветных перышек муху для ловли очень крупной форели. Специальный агент ФБР держал искусно изготовленную насадку за тонкий поводок. — Гарри, это невероятно, это замечательно. Это просто ювелирная работа.
Шериф самодовольно ухмыльнулся. — Знаешь, Дэйл, когда форель плывет вверх по течению на нерест, она ни о чем не думает. И не надо ее ничем отвлекать. — Не надо отвлекать? — покачал на пальце кованый крючок Дэйл Купер. — Да, ничем, кроме вот этой вещи. — Гарри, а кто же так искусно сделал муху? — Эту муху я сделал сам. А научил меня делать искусственных мух мой отец, а отца научил этому дед, — с гордостью проговорил Гарри Трумен. — Гарри, да я не знаю, как тебя благодарить. Дэйл взял наживку и приколол ее к лацкану пиджака.
Он сделал это с такой важностью, как будто прикалывал орденскую планку. — Прямо не знаю, что и сказать, — Дэйл Купер любезнейшим образом улыбнулся шерифу Твин Пикса.
Тот опустил руку в карман и вытащил небольшую кожаную нашивку. — А это что такое? — изумился специальный агент, принимая нашивку из рук шерифа. — Это нашивка нашего общества. — Общества? — удивился Дэйл Купер. — Да, теперь ты один из нас, Дэйл. — А-а, парень из книжного склада? — Дэйл улыбнулся шерифу. — Я поговорил с парнями, они все согласны принять тебя в наши ряды. — Знаешь, Гарри, это для меня большая честь. — Носи на здоровье, — шериф невинно улыбнулся, и прикоснулся двумя пальцами к виску,-если мы тебе понадобимся, то обязательно придем на помощь.
Специальный агент ФБР ответил таким же жестом. Мужчины пожали друг другу руки. Шериф вышел из кабинета, специальный агент догнал его, и они вдвоем вышли в вестибюль полицейского участка.
Помощник шерифа Хогг и офицер Брендон стали навытяжку, Люси присоединилась к мужчинам. Дэйл Купер по очереди пожал каждому из них руки. — Помощник шерифа, если я когда-нибудь заблужусь, то я бы хотел, чтобы на мои поиски отправили именно тебя. — Пусть тебе всегда сопутствует удача, — ответил Хогг. — Офицер Брендон, — строго начал говорить специальный агент, потом вдруг изменил тональность и мягко сказал, — Энди, твое мужество столь же велико, как и твое сердце. Это для нашего времени очень редкое сочетание.
Энди смущенно опустил глаза, он не нашелся, что отметить специальному агенту ФБР. — Всего тебе самого наилучшего, Люси, и не забудь пригласить на свадьбу, кто бы не оказался этим счастливцем, — Дэйл Купер бросил при этом взгляд на офицера Брендона.
Тот в ответ улыбнулся. Специальный агент нагнулся и поцеловал Люси в щеку. Девушка от счастья прикрыла глаза.
Дверь полицейского участка распахнулась, и в вестибюль вошли двое. Один был одет в длинный черный плащ, другой — в офицерской форме канадской королевской полиции. — Шериф Трумен, — начал тот, что был в полицейском мундире. — Я шериф Трумен. — Это специальный агент ФБР Роджер Фарбер, — полицейский кивнул на высокого мужчину в черном плаще. — Роджер? — изумленно воскликнул Дэйл Купер. — Да, это я, — ответил мужчина в черном плаще. — А что ты здесь делаешь? — Дэйл, я, к сожалению, должен сообщить, что ты отстранен от службы в Федеральном Бюро Расследований, с этого момента. Без сохранения содержания.
В вестибюле полицейского участка воцарилось гнетущее молчание. Дэйл Купер едва заметно кивнул головой.
Глава 30
Если агентов отправляют на задание, то за ними стоит присматривать. — Канцелярская крыса? Нет, коридорная ящерица! — В кабинете Бенжамина Хорна завелся назойливый жучок, приходится искать мухобойку. — Задушевные разговоры о нарушении юрисдикции и о превышении полномочий. — Лео Джонсон подает признаки жизни. — Вивиан и Вэнс — это одно и то же.
В кабинете шерифа уже пятнадцать минут шли изнурительные разборки. Дэйл Купер сидел за столом хозяина кабинета, по торцам устроились специальный агент ФБР Роджер Фарбер и Гарри Трумен, за спиной у Дэйла Купера высился как монумент белокурый офицер королевской канадской полиции в своем ярко-красном мундире.
Наконец, флегматичный канадец не выдержал и выкрикнул прямо в лицо агенту ФБР Роджеру Фарберу: — По-моему, следует присматривать за агентами, когда их отправляют на задание.
Дэйл Купер даже не обернулся, он обратился к Роджеру. — Это, наверное, связано с тем делом в Канаде. — Может быть, — многозначительно сказал Роджер Фарбер. — Так в чем же меня обвиняют? — поинтересовался Дэйл Купер.
Он сидел за столом абсолютно спокойно. Дэйл знал себе цену, знал, что ничего предосудительного не совершал, пусть даже нарушил строгие инструкции Федерального Бюро Расследований. — Но если вы все молчите, то я могу пояснить свою мысль, — продолжил Дэйл Купер, — вы меня обвиняете в незаконном совершении законных действий.
От этих слов лицо агента ФБР Роджера Фарбера искривила гримаса недовольства. — Так вы обвиняете меня в спасении Одри Хорн? — Отчасти, — вновь односложно отчеканил свой ответ Роджер Фарбер. — Другого я и не ожидал, — сказал Дэйл Купер. — К тому же, — возразил ему агент Фарбер, — у нас имеются сведения относительно твоих методов действия на территории соседней страны, а именно — Канады, — Роджер кивнул в сторону офицера королевской полиции. — А поконкретнее нельзя? — поинтересовался специальный агент ФБР Дэйл Купер. — Я жду, когда поступят доказательства. И вообще, бывший специальный агент ФБР, — Роджер подчеркнул слово «бывший», — я думаю, нам стоит встретиться через час, без посторонних.
Дэйл Купер ничего на это не ответил.
Бобби Таундеш вот уже полчаса как околачивался в приемной офиса Бенжамина Хорна. Секретарша хозяина кабинета, Барбара, ушла доложить Бенжамину Хорну о посетителе. Но она как вошла в кабинет, так словно сквозь землю провалилась. Бобби Таундеш уже и подходил к самой двери, прислушивался, но ничего не мог разобрать из того, что говорил Барбаре Бенжамин Хорн. Наконец, он заслышал шаги секретарши. Та подходила к двери, и Бобби еле успел отскочить в угол, когда девушка выглянула в приемную. — Мистер Таундеш? — позвала она. — Да, можно мне войти? — Нет, — твердо сказала Барбара. — А в чем дело? — осведомился Роберт. — Я думаю, мистер Хорн найдет время встретиться с вами, но только не сейчас. — А когда? — возмутился Бобби Таундеш, — ведь я уже столько времени потратил сегодня, ожидая его. — По-видимому, этот момент наступит не раньше следующего месяца. Справляйтесь по телефону.
Бобби Таундеш не выдержал такого нахальства. Он подошел к Барбаре и закричал, глядя ей прямо в глаза: — Скажите мистеру Хорну, что это насчет пленки, которую он получил вчера и что это дело не терпит отлагательства! — Не думаю, что это хоть что-нибудь изменит, — спокойно проговорила Барбара.
Она уже привыкла, что посетители мистера Хорна далеко не всегда попадают к нему на прием, привыкла, что они нервничают, начинают угрожать. — Так вы передадите мистеру Хорну мои слова? — Пожалуйста, — холодно сказала Барбара и вновь прошла в кабинет.
Бобби Таундеш принялся гадать: подействует это на Бенжамина Хорна или нет. Он зажмурил глаза и уперся лбом в стену:
«Подействует — не подействует, подействует — не подействует», — гадал он.
И вдруг прямо за его спиной раздался насмешливый голос дочери хозяина отеля Одри Хорн. — Для канцелярской крысы, по-моему, рановато ты пришел. — Что? — изумился Бобби, поворачиваясь к своей однокласснице, — разве я похож на канцелярскую крысу?
Одри стояла на лестничной площадке с большой плетеной корзиной в руках, деревянная ручка была украшена синими и красными лентами. — А что, Бобби, может, ты коридорная ящерица? — Хорошо, можешь быть ей, если тебе так нравится. — Кстати, Одри, — напустил на себя развязный вид Бобби, — почему ты не в школе? — Бобби, мне надоело сидеть там. Кстати, а почему ты сегодня не на занятиях? — Одри Хорн сделала несколько шагов навстречу Роберту. — Да знаешь, Одри, я вот околачиваюсь в приемной, стараюсь добиться встречи с твоим отцом. — О боже, Роберт, о чем ты можешь с ним разговаривать, вернее, о чем он может говорить с тобой? По-моему, общих интересов у вас нет. — Посмотрим-посмотрим, — ехидно улыбаясь, проговорил Роберт. — Интересно, — Одри подошла еще ближе к Роберту, — и о чем же ты собираешься говорить с ним? — Это — сугубо личное. — А поточнее можно? — Ну, в какой-то мере мы будем говорить о моей новой работе. — Я и не знала, что мой папочка подыскивает себе новых людей, — изумилась Одри Хорн. — А он еще и не знает, что я ему скажу. Нам просто нужно поговорить.
Одри шутливо погрозила пальцем Бобби Таундешу. — Ты что-то задумал, и, по-моему, не очень хорошее. — Ну, это уже мое дело, — ответил Боб. — Роберт, хочешь я тебе помогу?
Бобби Таундеш с удивлением посмотрел на Одри. Он никак не ожидал такого предложения.
Одри, не дожидаясь согласия, сунула свою плетеную корзину в руки Бобби и приказала: — Считай до десяти.
Она уверенно вошла в кабинет своего отца. Бобби вначале машинально принялся считать: — Раз, два, три…
Но потом спохватился, словив себя на этом идиотском занятии. Он махнул рукой и поставил плетеную корзину на пол. Одри так же стремительно как и вошла, появилась из кабинета. Она подхватила корзину, крутанула ей в воздухе и принялась спускаться вниз по лестнице. — Эй, Одри! — окликнул ее Роберт.
Одри Хорн обернулась, стоя на четвертой ступеньке, и через плечо бросила своему однокласснику: — Бобби, нужно знать самое главное правило в бизнесе…— Какое? — Нужно знать, с кем разговаривать, — и Одри спустилась еще на три ступеньки. — Ну что же, Одри, я твой должник, — Бобби Таундеш вынул изо рта жвачку, прилепил ее на косяк двери и развязной походкой вошел внутрь.
Одри осталась стоять, глядя на приоткрытую дверь кабинета своего отца.
Бенжамин Хорн даже не обернулся, когда в его кабинете появился Роберт Таундеш. — Я понимаю, вы очень заняты… — начал, было, Бобби.
Но, увидев, как Бенжамин Хорн, привалившись к столу плечом, лениво покуривает сигару и даже не собирается посмотреть на него, замялся. — Мистер Хорн, я думаю, вы все-таки должны меня выслушать…— Что? — лениво сказал Бенжамин. — Я хочу поговорить с вами насчет пленки, которую вы вчера получили…— Эй! — щелкнул пальцами Бенжамин Хорн, — Билл, принеси, пожалуйста, мухобойку, в моем кабинете появился назойливый жучок.
Открылась потайная дверь и из нее вышли двое громил. Они, не вдаваясь в пререкания с сопротивлявшимся Бобби Таундешем, поволокли его прочь из кабинета. По дороге Бобби Таундеш все оборачивался и кричал: — Мистер Хорн, вы совершаете большую ошибку! Вы еще пожалеете! Выслушайте меня…
Когда телохранители Бенжамина уже собирались спустить Бобби с лестницы, у них на дороге появилась Одри Хорн. Она грозно посмотрела на мужчин и громко приказала: — А ну-ка, сейчас же отпустите его!
Телохранители переглянулись. Но второй раз повторять им не пришлось. Они отпустили Роберта и удалились в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
Бобби оправил свой пиджак, одернул манжеты рубашки, поправил галстук. Он закурил сигарету и крикнул в сторону закрытой двери, хотя было ясно, что никто его сейчас, кроме Одри, слышать не может. Может, именно поэтому он и был таким смелым. — Передайте своему хозяину, что эта пленка — не оригинал. Это всего лишь копия, оригинал остался у меня. — С тобой все в порядке? — Одри посмотрела на растрепанного Бобби. — Да, кажется, в порядке. — Послушай, Бобби, я что-то никак не возьму в толк, что же у вас там произошло?
Но Бобби ушел от ответа. — Ты меня уже второй раз выручаешь, Одри, и я твой должник. — Мне нравится заступаться за слабых, — снисходительно произнесла Одри. — Ты прямо святая заступница… А могу ли я и для тебя что-нибудь сделать?
Одри задумалась. — Мороженым меня угостишь? — Стаканчик или трубочку? — спросил Роберт. — Я предпочитаю трубочку. — Трубочку, так трубочку. Тогда пойдем в бар. Бобби взял Одри под руку, и они вместе спустились по лестнице на первый этаж отеля.
В полицейском участке, в комнате для совещаний, сидело трое. Роджер Фарбер хоть и обещал встретиться с Дэйлом Купером один на один, все же прихватил с собой офицера королевской полиции из соседней Канады. Дэйл Купер сидел напротив двоих мужчин, слева от него стоял большой монитор, на котором был остановлен кадр: Дэйл Купер в очках за карточным столом казино напротив Жака Рено. Эту кассету привез в Твин Пикс офицер канадской полиции. — Итак, Купер, зачем ты появился в Канаде в первый раз? — Роджер Фарбер указал на монитор. — Для того, чтобы получить информацию о смерти Лоры Палмер от Жака Рено, — спокойно и уверенно ответил Дэйл Купер.
Роджер Фарбер посмотрел в бумаги и снова поднял взгляд: — А после твоего появления в казино «Одноглазый Джек» Жак Рено бежал на нашу сторону границы, где был ранен, помещен в больницу, а затем убит. — Но Роджер, ведь Жак Рено был свидетелем смерти Лоры. Я просто не мог упустить возможности поговорить с ним. Именно для этого я и поехал в казино «Одноглазый Джек». Неужели ты, Роджер, хочешь обвинить меня в убийстве Жака Рено? Неужели за это ты хочешь привлечь меня к ответственности?
Офицер королевской полиции молча рассматривал фотографии, время от времени он молча показывал их Роджеру, а потом Дэйлу Куперу. На фотографиях были мертвые тела. Увидев, что Дэйл Купер никак не реагирует на эти фотографии, офицер королевской полиции спросил: — А зачем вы, мистер Купер, ездили в казино «Одноглазый Джек» вторично? — Для того, чтобы спасти жизнь Одри Хорн. Ведь ее похитили.
Кэтрин стояла, оперевшись на свой высокий сучковатый посох. Ее руки в замшевых перчатках лежали на резном набалдашнике. — Да-да, я очутилась в лесу. Я смутно помнила, что произошло со мной. На меня снизошло какое-то озарение или, если хочешь, наоборот, затмение сознания. Я на какое-то время перестала быть сама собой. Я стала совсем другим человеком, который взглянул на свою жизнь со стороны. Увидел, что в ней было плохого и что хорошего. Что было ложью, а что — истиной. — Ты выбралась уже ночью, не слышала воя пожарных машин? Криков спасателей? — Нет, Гарри, я же говорю тебе, я ничего этого не помню. Я просто очнулась в лесу, вокруг шумели деревья. И я ни о чем не хотела думать. Я побрела по тропинке, которая подвернулась мне под ноги. Я просто брела, слышала крики ночных зверей, птиц, видела звезды. Я просто хотела как можно дальше уйти от своей прежней жизни, от этого пожара, от Дома На Холме, от всего того, что угнетало мое сознание в последние дни. — Боже мой, Кэтрин, как бы мне хотелось тоже вот так бросить все и уйти в никуда. Но я не могу. — Я тоже думала, что мне не удастся оставить свою прежнюю жизнь. Но пожар помог мне, Гарри, и я просто брела по тропинке. Ты же видишь, на мне одежда пилигрима, я шла по ночному лесу, я забыла, кто я такая и что со мной произошло. На меня, Гарри, нахлынули воспоминания детства. — А ты не придумываешь всего этого? — вдруг засомневался в правдивости ее слов шериф. — Зачем мне придумывать? Я рассказываю все, как оно было на самом деле. Знаешь, честно говоря, мне не важно, поверишь ты мне сейчас или нет. Мне хочется выговориться. — Хорошо, говори. А выводы я сделаю сам, — Гарри Трумен запустил руку в бумажный пакет и извлек очередное пирожное. — Ты не хочешь, Кэт? — предложил он пирожное женщине. — Нет, я отвыкла от такой пищи. Я съела бы чего-нибудь попроще. — Как хочешь, — Гарри принялся жевать. — Так вот, Гарри, на меня нахлынули воспоминания детства. Я шла и вспоминала… даже нет, мысли сами приходили ко мне, а я все шла и шла… И тут забрезжило солнце. Гарри, ты был когда-нибудь в лесу на рассвете?
Гарри задумался, он помнил, что встречал рассвет в лесу, но так давно, что и не помнит когда. — Конечно, был, — просто ответил шериф. — Я сомневаюсь. И тогда на рассвете я поняла, вот какой он рай. Рай на земле, не небесный, а именно земной рай, куда можно попасть еще при жизни. А потом я вышла к нашему охотничьему домику, к нашей сторожке. Ты же помнишь, Гарри, ты же бывал там? — Да-да, я помню этот маленький уютный домик. — К тому времени я прошла много миль. Я страшно устала и тогда поняла, что привел меня к сторожке ангел-хранитель. Ведь невозможно ночью брести наугад по лесу и выйти именно к тому месту, где можно спастись. К тому же, я абсолютно не ориентируюсь в лесу, я могу заблудиться в трех шагах от дома. А тут я сама без чьей-либо помощи, пройдя уйму миль, совсем не думая, куда иду, вышла к нашему домику. Конечно же, Гарри, это только мой ангел-хранитель мог привести меня к нему. Теперь я крепко верю в его существование. Надеюсь, когда-нибудь поверишь и ты.
Гарри Трумен заметил, что на глазах Кэтрин Мартелл появились слезы. Он вытащил из нагрудного кармана большой мужской клетчатый платок и протянул женщине. Та промокнула глаза и прошептала: — Спасибо тебе, Гарри. У тебя всегда что-нибудь найдется, чтобы утешить женщину. В домике я открыла банку тунца и принялась есть. Ведь у нас в домике всегда хранится минимальный запас провизии. И на этот раз он очень пришелся кстати. — А почему ты так долго не возвращалась домой, Кэтрин? — спросил шериф. — Ну, как же? Ведь меня выманили из дому телефонным звонком, чтобы убить, чтобы я заживо сгорела на лесопилке. Я сидела в охотничьем домике и ждала, когда убийца придет. Рядом со мной лежал заряженный револьвер. И поверь, если бы убийца пришел, я ни минуты не задумываясь, разрядила бы в него весь барабан. — Не очень-то приятное ожидание, — признал Гарри Трумен. — Я вся была соткана только из ненависти. Я сидела и ждала появления убийцы. — А теперь, Кэтрин, что заставило тебя покинуть убежище? — О-о, все очень просто. Кончились консервы. Я вновь пришла в себя. — Да ты, наверное, голодна. Я могу предложить тебе пирожное. Ты ведь уже все рассказала и можешь согласиться на такую деликатную пищу? — Конечно, но только с кофе. Мне все время снился его вкус и запах. — Хорошо.
Гарри вышел из кабинета и сам принялся готовить кофе. — Вам помочь? — спросила Люси, услышав приготовления шефа. — Да нет, занимайся своими делами, — шериф выглянул из-за перегородки и увидел, что Люси стоит посреди приемной на стремянке и пытается заменить лампу дневного света. Шериф усмехнулся, так неумело и неуклюже действовала Люси. — Спасибо, я сам, — бросил он и осторожно понес две чашечки черного дымящегося кофе.
Конечно, Люси могла позвонить в электрическую кампанию и заказать рабочего, чтобы заменить лампу. Но после того злополучного случая с противопожарными устройствами она больше никому не доверяла и решила, что все в полицейском участке будет делать сама, своими руками.
Широко распахнулась входная дверь, и в участок вошел Дик Тримейн, через руку у него был переброшен светлый плащ. Он с удивлением посмотрел на Люси, которая стояла на верхней ступеньке стремянки и тянулась руками к лампе дневного света.
Не поздоровавшись, Дик заговорил: — Знаешь, есть очень хорошая новость. — Какая? — глядя сверху вниз на своего поклонника, произнесла девушка. — Я бросил курить, — Дик Тримейн сказал это так, как будто он, по меньшей мере, совершил перелет через северный полюс. — А вообще-то, что ты здесь делаешь? — недовольно спросила Люси. — Я пришел, чтобы очень серьезно поговорить с тобой.
Услышав голоса, из своего кабинета вышел помощник шерифа Энди Брендон. Он, неслышно ступая, подошел поближе, и различил голос Дика Тримейна. Энди решил пока не показываться, а послушать, о чем будет говорить этот противный хлыщ, Дик Тримейн с Люси. — Я хочу, Люси, поговорить о нашем ребенке. — О нашем ребенке? — изумилась Люси, вертя над головой длинную люминесцентную лампу.
При упоминании о ребенке сердце офицера Брендона екнуло, он буквально прилип к стене, не в силах сделать шаг. — Знаешь, Люси, меня вдруг охватило безумное беспокойство, — мужчина принялся взбираться по ступенькам стремянки, чтобы быть поближе к секретарше шерифа.
Стремянка закачалась, и Люси чуть не упала на пол. — Я вдруг осознал, Люси, что я, Ричард Тримейн, ужасный зануда, — Дик поднимался по ступенькам вверх, а Люси спускалась вниз с другой стороны стремянки. — Я понял, дорогая, что мне нужно иметь в жизни что-то, вернее кого-то, кто будет важнее меня самого. О ком я буду думать и заботиться. — Вполне достойные мысли, — Люси взяла в руки новую люминесцентную лампу и стала взбираться на стремянку снова.
На верхней площадке, заглядывая в глаза Люси, Дик Тримейн сказал: — Поэтому я решил стать отцом.
Люси, казалось, не обратила на эти слова никакого внимания. Она просто принялась закреплять лампу. — Знаешь, Люси, у меня вообще-то нет никакого опыта обращения с детьми, но сама мысль о ребенке для меня чрезвычайно привлекательна.
Второй помощник шерифа Хогг, проходя через вестибюль, остановился у стремянки, глянул на Дика Тримейна, на угрюмо молчащую Люси, и проследовал дальше. Завернув в коридор, он наткнулся на офицера Брендона, который выразительно прижал палец к губам. Хогг остановился и тоже стал слушать, о чем разговор, время от времени подталкивая в спину Брендона. Но тот стоял как каменный. — Знаешь, Люси, я хочу найти какого-нибудь бездомного ребенка и посвятить ему все свободное время.
Хотя нет — часть времени, — самодовольная улыбка появилась на лице мужчины. — Простите, вы тот самый Дик Тримейн, который работает в универмаге Хорна? — явно издеваясь, спросила Люси, стоя на самой верхней ступеньке лестницы. — Да-а, я именно тот Дик Тримейн и поэтому я совершенно уверен, что ребенок мой, — Дик поднялся еще на одну ступеньку и поцеловал Люси в живот.
Офицер Брендон больше не мог терпеть. Он решительно вышел из-за угла и направился к мужчине и женщине, которые, боясь свалиться, застыли на стремянке. Но решительность офицера иссякла, когда он подошел к лестнице. Он остановился и слабым, едва слышным голосом промямлил: — Люси, Люси и Дик, я хочу вам что-то сказать. Дик недовольно отстранился от Люси. А девушка картинно оперлась на люминесцентную лампу и обратила свой взор на офицера Брендона. Тот же, смущаясь, смотрел куда-то в сторону. — Что, Энди? — спросила Люси,-что ты хочешь нам сообщить? — Знаете, — Энди, наконец, взглянул на Люси,-все мы в очень затруднительном положении, все втроем. Моя мама все время говорит, что бы в семье не произошло, мы все должны оставаться друзьями.
Офицер Брендон стал подниматься еще выше по качающейся стремянке: — И мы оказались сейчас в таком положении, что все — как бы одна семья, — Брендон развел руками и посмотрел вначале на Дика, потом на Люси, — поэтому мы не должны ссориться.
Люси хотела поцеловать офицера Брендона в лоб, но он как раз в это время начал спускаться. Люси недовольно поморщилась. Спустившись, Энди стал на пол и протянул руку Дику Тримейну, как бы предлагая мир, дружбу и согласие. — Тогда все будет прекрасно.
Дик без особой радости посмотрел на руку офицера, но после некоторых колебаний протянул свою холеную ладонь и Энди Брендон крепко пожал ее. — А теперь вы можете продолжать беседовать, а мы с ними увидимся позже, — Энди развернулся и медленно удалился. За углом его поджидал Хогг, он прижал Энди к стене и стал шепотом втолковывать: — Энди, да ты с ума сошел. — Что, Хогг? — Ты сумасшедший. — Хогг, неужели ты считаешь, что я был с ними слишком крут? Но ты же сам понимаешь, Хогг, Люси всегда ждала от меня мужественного поступка. И вот я его совершил. — Ты просто сошел с ума, Энди. — Неужели я зашел слишком далеко? — тоже шепотом спросил Энди и понуро опустил голову.
Люси, которая уже было, собралась бежать вдогонку за Энди, тяжело вздохнула и села на верхнюю площадку стремянки. Дик Тримейн сел к ней спиной.
В это время в приемную зашел Дэйл Купер. — Шериф у себя?
Люси, ничего не ответив, показала рукой в сторону кабинета. — Спасибо.
Дэйл Купер прямо-таки вбежал в кабинет шерифа Трумена. — Привет, Дэйл, — Гарри поднялся из-за стола. — Ну что ж, Гарри, пришло время прощаться. — Неужели так быстро? — Да, майор Таундеш обещает мне, что там, на берегу меня будет поджидать целая сковорода жареной форели. — Тогда, Дэйл, я думаю, тебе пригодится вот это, — шериф взял со своего стола небольшой бумажный пакетик и передал его специальному агенту ФБР. Тот аккуратно разорвал заклеенный верх пакетика и извлек на свет искусно сделанную из разноцветных перышек муху для ловли очень крупной форели. Специальный агент ФБР держал искусно изготовленную насадку за тонкий поводок. — Гарри, это невероятно, это замечательно. Это просто ювелирная работа.
Шериф самодовольно ухмыльнулся. — Знаешь, Дэйл, когда форель плывет вверх по течению на нерест, она ни о чем не думает. И не надо ее ничем отвлекать. — Не надо отвлекать? — покачал на пальце кованый крючок Дэйл Купер. — Да, ничем, кроме вот этой вещи. — Гарри, а кто же так искусно сделал муху? — Эту муху я сделал сам. А научил меня делать искусственных мух мой отец, а отца научил этому дед, — с гордостью проговорил Гарри Трумен. — Гарри, да я не знаю, как тебя благодарить. Дэйл взял наживку и приколол ее к лацкану пиджака.
Он сделал это с такой важностью, как будто прикалывал орденскую планку. — Прямо не знаю, что и сказать, — Дэйл Купер любезнейшим образом улыбнулся шерифу Твин Пикса.
Тот опустил руку в карман и вытащил небольшую кожаную нашивку. — А это что такое? — изумился специальный агент, принимая нашивку из рук шерифа. — Это нашивка нашего общества. — Общества? — удивился Дэйл Купер. — Да, теперь ты один из нас, Дэйл. — А-а, парень из книжного склада? — Дэйл улыбнулся шерифу. — Я поговорил с парнями, они все согласны принять тебя в наши ряды. — Знаешь, Гарри, это для меня большая честь. — Носи на здоровье, — шериф невинно улыбнулся, и прикоснулся двумя пальцами к виску,-если мы тебе понадобимся, то обязательно придем на помощь.
Специальный агент ФБР ответил таким же жестом. Мужчины пожали друг другу руки. Шериф вышел из кабинета, специальный агент догнал его, и они вдвоем вышли в вестибюль полицейского участка.
Помощник шерифа Хогг и офицер Брендон стали навытяжку, Люси присоединилась к мужчинам. Дэйл Купер по очереди пожал каждому из них руки. — Помощник шерифа, если я когда-нибудь заблужусь, то я бы хотел, чтобы на мои поиски отправили именно тебя. — Пусть тебе всегда сопутствует удача, — ответил Хогг. — Офицер Брендон, — строго начал говорить специальный агент, потом вдруг изменил тональность и мягко сказал, — Энди, твое мужество столь же велико, как и твое сердце. Это для нашего времени очень редкое сочетание.
Энди смущенно опустил глаза, он не нашелся, что отметить специальному агенту ФБР. — Всего тебе самого наилучшего, Люси, и не забудь пригласить на свадьбу, кто бы не оказался этим счастливцем, — Дэйл Купер бросил при этом взгляд на офицера Брендона.
Тот в ответ улыбнулся. Специальный агент нагнулся и поцеловал Люси в щеку. Девушка от счастья прикрыла глаза.
Дверь полицейского участка распахнулась, и в вестибюль вошли двое. Один был одет в длинный черный плащ, другой — в офицерской форме канадской королевской полиции. — Шериф Трумен, — начал тот, что был в полицейском мундире. — Я шериф Трумен. — Это специальный агент ФБР Роджер Фарбер, — полицейский кивнул на высокого мужчину в черном плаще. — Роджер? — изумленно воскликнул Дэйл Купер. — Да, это я, — ответил мужчина в черном плаще. — А что ты здесь делаешь? — Дэйл, я, к сожалению, должен сообщить, что ты отстранен от службы в Федеральном Бюро Расследований, с этого момента. Без сохранения содержания.
В вестибюле полицейского участка воцарилось гнетущее молчание. Дэйл Купер едва заметно кивнул головой.
Глава 30
Если агентов отправляют на задание, то за ними стоит присматривать. — Канцелярская крыса? Нет, коридорная ящерица! — В кабинете Бенжамина Хорна завелся назойливый жучок, приходится искать мухобойку. — Задушевные разговоры о нарушении юрисдикции и о превышении полномочий. — Лео Джонсон подает признаки жизни. — Вивиан и Вэнс — это одно и то же.
В кабинете шерифа уже пятнадцать минут шли изнурительные разборки. Дэйл Купер сидел за столом хозяина кабинета, по торцам устроились специальный агент ФБР Роджер Фарбер и Гарри Трумен, за спиной у Дэйла Купера высился как монумент белокурый офицер королевской канадской полиции в своем ярко-красном мундире.
Наконец, флегматичный канадец не выдержал и выкрикнул прямо в лицо агенту ФБР Роджеру Фарберу: — По-моему, следует присматривать за агентами, когда их отправляют на задание.
Дэйл Купер даже не обернулся, он обратился к Роджеру. — Это, наверное, связано с тем делом в Канаде. — Может быть, — многозначительно сказал Роджер Фарбер. — Так в чем же меня обвиняют? — поинтересовался Дэйл Купер.
Он сидел за столом абсолютно спокойно. Дэйл знал себе цену, знал, что ничего предосудительного не совершал, пусть даже нарушил строгие инструкции Федерального Бюро Расследований. — Но если вы все молчите, то я могу пояснить свою мысль, — продолжил Дэйл Купер, — вы меня обвиняете в незаконном совершении законных действий.
От этих слов лицо агента ФБР Роджера Фарбера искривила гримаса недовольства. — Так вы обвиняете меня в спасении Одри Хорн? — Отчасти, — вновь односложно отчеканил свой ответ Роджер Фарбер. — Другого я и не ожидал, — сказал Дэйл Купер. — К тому же, — возразил ему агент Фарбер, — у нас имеются сведения относительно твоих методов действия на территории соседней страны, а именно — Канады, — Роджер кивнул в сторону офицера королевской полиции. — А поконкретнее нельзя? — поинтересовался специальный агент ФБР Дэйл Купер. — Я жду, когда поступят доказательства. И вообще, бывший специальный агент ФБР, — Роджер подчеркнул слово «бывший», — я думаю, нам стоит встретиться через час, без посторонних.
Дэйл Купер ничего на это не ответил.
Бобби Таундеш вот уже полчаса как околачивался в приемной офиса Бенжамина Хорна. Секретарша хозяина кабинета, Барбара, ушла доложить Бенжамину Хорну о посетителе. Но она как вошла в кабинет, так словно сквозь землю провалилась. Бобби Таундеш уже и подходил к самой двери, прислушивался, но ничего не мог разобрать из того, что говорил Барбаре Бенжамин Хорн. Наконец, он заслышал шаги секретарши. Та подходила к двери, и Бобби еле успел отскочить в угол, когда девушка выглянула в приемную. — Мистер Таундеш? — позвала она. — Да, можно мне войти? — Нет, — твердо сказала Барбара. — А в чем дело? — осведомился Роберт. — Я думаю, мистер Хорн найдет время встретиться с вами, но только не сейчас. — А когда? — возмутился Бобби Таундеш, — ведь я уже столько времени потратил сегодня, ожидая его. — По-видимому, этот момент наступит не раньше следующего месяца. Справляйтесь по телефону.
Бобби Таундеш не выдержал такого нахальства. Он подошел к Барбаре и закричал, глядя ей прямо в глаза: — Скажите мистеру Хорну, что это насчет пленки, которую он получил вчера и что это дело не терпит отлагательства! — Не думаю, что это хоть что-нибудь изменит, — спокойно проговорила Барбара.
Она уже привыкла, что посетители мистера Хорна далеко не всегда попадают к нему на прием, привыкла, что они нервничают, начинают угрожать. — Так вы передадите мистеру Хорну мои слова? — Пожалуйста, — холодно сказала Барбара и вновь прошла в кабинет.
Бобби Таундеш принялся гадать: подействует это на Бенжамина Хорна или нет. Он зажмурил глаза и уперся лбом в стену:
«Подействует — не подействует, подействует — не подействует», — гадал он.
И вдруг прямо за его спиной раздался насмешливый голос дочери хозяина отеля Одри Хорн. — Для канцелярской крысы, по-моему, рановато ты пришел. — Что? — изумился Бобби, поворачиваясь к своей однокласснице, — разве я похож на канцелярскую крысу?
Одри стояла на лестничной площадке с большой плетеной корзиной в руках, деревянная ручка была украшена синими и красными лентами. — А что, Бобби, может, ты коридорная ящерица? — Хорошо, можешь быть ей, если тебе так нравится. — Кстати, Одри, — напустил на себя развязный вид Бобби, — почему ты не в школе? — Бобби, мне надоело сидеть там. Кстати, а почему ты сегодня не на занятиях? — Одри Хорн сделала несколько шагов навстречу Роберту. — Да знаешь, Одри, я вот околачиваюсь в приемной, стараюсь добиться встречи с твоим отцом. — О боже, Роберт, о чем ты можешь с ним разговаривать, вернее, о чем он может говорить с тобой? По-моему, общих интересов у вас нет. — Посмотрим-посмотрим, — ехидно улыбаясь, проговорил Роберт. — Интересно, — Одри подошла еще ближе к Роберту, — и о чем же ты собираешься говорить с ним? — Это — сугубо личное. — А поточнее можно? — Ну, в какой-то мере мы будем говорить о моей новой работе. — Я и не знала, что мой папочка подыскивает себе новых людей, — изумилась Одри Хорн. — А он еще и не знает, что я ему скажу. Нам просто нужно поговорить.
Одри шутливо погрозила пальцем Бобби Таундешу. — Ты что-то задумал, и, по-моему, не очень хорошее. — Ну, это уже мое дело, — ответил Боб. — Роберт, хочешь я тебе помогу?
Бобби Таундеш с удивлением посмотрел на Одри. Он никак не ожидал такого предложения.
Одри, не дожидаясь согласия, сунула свою плетеную корзину в руки Бобби и приказала: — Считай до десяти.
Она уверенно вошла в кабинет своего отца. Бобби вначале машинально принялся считать: — Раз, два, три…
Но потом спохватился, словив себя на этом идиотском занятии. Он махнул рукой и поставил плетеную корзину на пол. Одри так же стремительно как и вошла, появилась из кабинета. Она подхватила корзину, крутанула ей в воздухе и принялась спускаться вниз по лестнице. — Эй, Одри! — окликнул ее Роберт.
Одри Хорн обернулась, стоя на четвертой ступеньке, и через плечо бросила своему однокласснику: — Бобби, нужно знать самое главное правило в бизнесе…— Какое? — Нужно знать, с кем разговаривать, — и Одри спустилась еще на три ступеньки. — Ну что же, Одри, я твой должник, — Бобби Таундеш вынул изо рта жвачку, прилепил ее на косяк двери и развязной походкой вошел внутрь.
Одри осталась стоять, глядя на приоткрытую дверь кабинета своего отца.
Бенжамин Хорн даже не обернулся, когда в его кабинете появился Роберт Таундеш. — Я понимаю, вы очень заняты… — начал, было, Бобби.
Но, увидев, как Бенжамин Хорн, привалившись к столу плечом, лениво покуривает сигару и даже не собирается посмотреть на него, замялся. — Мистер Хорн, я думаю, вы все-таки должны меня выслушать…— Что? — лениво сказал Бенжамин. — Я хочу поговорить с вами насчет пленки, которую вы вчера получили…— Эй! — щелкнул пальцами Бенжамин Хорн, — Билл, принеси, пожалуйста, мухобойку, в моем кабинете появился назойливый жучок.
Открылась потайная дверь и из нее вышли двое громил. Они, не вдаваясь в пререкания с сопротивлявшимся Бобби Таундешем, поволокли его прочь из кабинета. По дороге Бобби Таундеш все оборачивался и кричал: — Мистер Хорн, вы совершаете большую ошибку! Вы еще пожалеете! Выслушайте меня…
Когда телохранители Бенжамина уже собирались спустить Бобби с лестницы, у них на дороге появилась Одри Хорн. Она грозно посмотрела на мужчин и громко приказала: — А ну-ка, сейчас же отпустите его!
Телохранители переглянулись. Но второй раз повторять им не пришлось. Они отпустили Роберта и удалились в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
Бобби оправил свой пиджак, одернул манжеты рубашки, поправил галстук. Он закурил сигарету и крикнул в сторону закрытой двери, хотя было ясно, что никто его сейчас, кроме Одри, слышать не может. Может, именно поэтому он и был таким смелым. — Передайте своему хозяину, что эта пленка — не оригинал. Это всего лишь копия, оригинал остался у меня. — С тобой все в порядке? — Одри посмотрела на растрепанного Бобби. — Да, кажется, в порядке. — Послушай, Бобби, я что-то никак не возьму в толк, что же у вас там произошло?
Но Бобби ушел от ответа. — Ты меня уже второй раз выручаешь, Одри, и я твой должник. — Мне нравится заступаться за слабых, — снисходительно произнесла Одри. — Ты прямо святая заступница… А могу ли я и для тебя что-нибудь сделать?
Одри задумалась. — Мороженым меня угостишь? — Стаканчик или трубочку? — спросил Роберт. — Я предпочитаю трубочку. — Трубочку, так трубочку. Тогда пойдем в бар. Бобби взял Одри под руку, и они вместе спустились по лестнице на первый этаж отеля.
В полицейском участке, в комнате для совещаний, сидело трое. Роджер Фарбер хоть и обещал встретиться с Дэйлом Купером один на один, все же прихватил с собой офицера королевской полиции из соседней Канады. Дэйл Купер сидел напротив двоих мужчин, слева от него стоял большой монитор, на котором был остановлен кадр: Дэйл Купер в очках за карточным столом казино напротив Жака Рено. Эту кассету привез в Твин Пикс офицер канадской полиции. — Итак, Купер, зачем ты появился в Канаде в первый раз? — Роджер Фарбер указал на монитор. — Для того, чтобы получить информацию о смерти Лоры Палмер от Жака Рено, — спокойно и уверенно ответил Дэйл Купер.
Роджер Фарбер посмотрел в бумаги и снова поднял взгляд: — А после твоего появления в казино «Одноглазый Джек» Жак Рено бежал на нашу сторону границы, где был ранен, помещен в больницу, а затем убит. — Но Роджер, ведь Жак Рено был свидетелем смерти Лоры. Я просто не мог упустить возможности поговорить с ним. Именно для этого я и поехал в казино «Одноглазый Джек». Неужели ты, Роджер, хочешь обвинить меня в убийстве Жака Рено? Неужели за это ты хочешь привлечь меня к ответственности?
Офицер королевской полиции молча рассматривал фотографии, время от времени он молча показывал их Роджеру, а потом Дэйлу Куперу. На фотографиях были мертвые тела. Увидев, что Дэйл Купер никак не реагирует на эти фотографии, офицер королевской полиции спросил: — А зачем вы, мистер Купер, ездили в казино «Одноглазый Джек» вторично? — Для того, чтобы спасти жизнь Одри Хорн. Ведь ее похитили.