Торп Кей. Возвращенное счастье

   – Я прочитала все, написанное вами! – воскликнула она, немного преувеличив. – Ваши книги в списке бестселлеров!
   Он качнул головой в насмешливом поклоне.
   – Не думал, что они понравятся автору любовных романов.
   – У меня широкий круг литературных интересов. Мне доводилось даже в Толстого заглядывать, – резковато ответила она.
   – Я не о вашем интеллектуальном уровне. – Он ничуть не смутился. – Просто совершенно разные жанры, только и всего.
   Сожалея о том, что стала защищаться, Шэннон решила забыть об инциденте.
   – Откуда вы узнали, что я пишу романы?
   – Я провел расследование, – сообщил он. – Шэннон Холройд; литературное имя – Сильвия Хэлстон. По всем подсчетам – один из самых плодовитых авторов «Ньютон Мэнсфилд».
   Шэннон улыбнулась.
   – Мне еще работать и работать.
   – Не скромничайте. – Кайл тоже улыбался. – Для двадцати двух лет у вас неплохие успехи.
   – И у вас тоже для тридцати двух, – снова улыбнулась Шэннон, пытаясь извлечь из памяти скудные сведения о нем. – Как случилось, что я ни разу не видела вашу фотографию?
   Он пожал плечами.
   – Я не люблю фотографироваться.
   – Значит, вы не делаете того, чего не любите, – рискнула подытожить она. – Это говорит о вашем темпераменте.
   – Недолго и узнать, каким темпераментным я могу быть, – игриво сказал Кайл.
   – Молчу, молчу! – Шэннон стрельнула в него глазами и приложила пальцы к губам.
   – Вы меня провоцируете...
   – Провоцирую на что? – невинно спросила она и увидела, как серые глаза метнули в нее серебряные искорки.
   – А вот на что, – сказал он и ловким движением привлек ее к себе.
   Нельзя сказать, чтобы она целовалась впервые, но этот поцелуй отличался ото всех предыдущих. Его губы были гладкие, нежные и двигались мягко, лаская, раздвигая ее губы. Его руки скользнули вверх по ее рукам к глубокому вырезу платья. Пальцы поглаживали ее ключицу. Шэннон утонула в океане чувств, кровь стучала у нее в ушах, каждая клеточка ее существа затрепетала. Она захотела почувствовать, как прижимается к ней его стройное мускулистое тело, и совсем не ожидала, что Кайл остановится. Шэннон застыла, когда он поднял голову. Не сразу ей удалось вернуть своему лицу живость и легкомысленное выражение.
   – Какая техника! – прошептала она. – Сразу видно, много тренировались.
   Кайл провел костяшками пальцев по ее щеке и сказал с легкой иронией:
   – В некоторых вещах мне нет равных. Вы проголодались?
   – Умираю с голоду!
   – Пойдемте отсюда. Сначала поужинаем, а там решим, в каком направлении двинемся.
   Он явно не привык, чтобы пренебрегали его знаками внимания, размышляла Шэннон. При его словах, сказанных таким самоуверенным тоном, по ее телу пробежала волна возбуждения. Кайл хотел ее; это безошибочно читалось в его глазах. Разумеется, он ее не получит, но уже одно сознание, этого поднимало настроение. Женщина, с которой Кайл сюда пришел, заткнула бы ее за пояс и по внешности, и по утонченности, и все же он потянулся за Шэннон.
   – Я думала, вы пришли сюда не один, – сказала она, ища подтверждение своим мыслям.
   Черные брови нахмурились, но тут же его лицо прояснилось.
   – Вы говорите об Анджеле? Она мой агент.
   – И вы, конечно же, никогда не смешиваете работу и удовольствие?
   – Можно и так сказать. Заглянем в гардероб за вашим пальто?
   – Да, мне приятно поужинать с вами. Спасибо за приглашение.
   Его лицо растянула широкая улыбка.
   – Я просто счастлив.
 
   Вот так все и началось. Теперь, раскинувшись на кровати, Шэннон размышляла, как повернулась бы ее жизнь, если бы она не согласилась поужинать с Кайлом в тот вечер. Сохранил бы он интерес к ней, если бы она отказалась?
   Нужно отдать ему должное: он не стал тащить ее в постель в первый же вечер, а действовал последовательно, начиная с мимолетного прощального поцелуя, оставившего ее со страстным желанием большего. За несколько недель это желание переросло в отчаянную решимость отдаться. Об этой страсти она и писала в своих книгах, о страсти, которую сама пока не испытала. Ее сдерживала только боязнь потерять его после нескольких ночей... Вдруг Кайл охладеет к ней?.. Шэннон и не мечтала, что месяца два спустя он предложит ей руку...
   Их свадьба привлекла внимание прессы. Шэннон обрадовалась, когда торжество закончилось. Она с облегчением сняла атласное подвенечное платье ручной работы и романтическую фату, плывшую следом за Шэннон, которые ее мать сочла столь важными для свадьбы, и облачилась в светлый кремовый костюм.
   Прием в отеле «Брентон» влетел ее отцу в кругленькую сумму, но от предложения дочери разделить с ним расходы он гордо отказался, хотя она вполне могла позволить себе это. Чтобы его дочь сама оплачивала свою свадьбу – не бывать такому! – заявил отец. Сколько бы она ни зарабатывала!
   Он и Кайл быстро нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте.
   – У твоего парня сильный характер и острый ум, – отметил отец, проглотив все шесть из напечатанных творений Кайла. – Количество технических деталей в его книгах просто феноменально! Я мог бы сам подняться в воздух на аэробусе, прочитав последнюю книгу!
   Сразу после бракосочетания Шэннон и Кайл отправились в свадебное путешествие.
   Им пришлось остаться на ночь в отеле рядом с аэропортом перед вылетом на Бали, где они решили провести медовый месяц.
   Ужин при свечах проходил в номере. Глядя на Кайла, наполняющего вином бокалы, Шэннон думала, не ущипнуть ли себя, дабы убедиться, что это не сон. Все слишком чудесно, чтобы длиться долго, проскользнула мысль, но она отогнала ее... брак будет крепким, а через двадцать пять лет они отпразднуют серебряную свадьбу.
   – За нас, – предложил Кайл, поднимая, бокал. – Пусть фортуна не перестает улыбаться!
   – Так и будет, – заявила Шэннон с напыщенной уверенностью. – Она не посмеет поступить иначе!
   Он улыбнулся и посмотрел на нее с таким выражением, которое привело в смятение ее чувства.
   – Я ждал довольно, – мягко сказал Кайл.
   Шэннон ничего не ответила, только сердце бешено застучало в груди. Он поставил бокал и отодвинул свой стул. Шэннон вдруг испугалась, что ей не удастся дать ему полное удовлетворение, чего она так отчаянно хотела... Воображение, спасавшее ее при написании книг, не заменяло реального жизненного опыта. До нее у Кайла были другие женщины, которые, несомненно, знали, как угодить мужчине. Могла ли она тягаться с ними?
   Ее опасения улетучились, едва он начал целовать ее... Шэннон отвечала со все возрастающим жаром, ее тело двигалось инстинктивно, и внезапно к ней пришла уверенность.
   Пиджак он снял раньше. Она расстегнула его рубашку и припала губами к его широкой груди, поросшей черными волосами. Затем просунула кончики указательных пальцев под пояс его брюк и медленно продвигалась к середине, чтобы расстегнуть застежку, горя желанием прикоснуться к нему, узнать его так близко, как она никогда не знала ни одного мужчину.
   Кайл поймал ее руки, прежде чем она смогла продвинуться дальше, поднес их к губам и поцеловал в обе ладони.
   – Рано, – прошептал он, поднял ее на руки и отнес на кровать.
   В сторону полетела его рубашка, а затем ее блузка и кружевной бюстгальтер, едва прикрывавший наготу...
   Шэннон пришла в себя от тяжести его тела. Когда она шевельнулась, Кайл поднялся, оперся на локоть и посмотрел на нее.
   – Как ты? – нежно спросил он.
   – Чувствую, что мне разоблачилась тайна, ответила Шэннон шепотом.
   – Так не говорят.
   – А должны бы. – Она легла поудобней, и глаза ее округлились, когда она почувствовала меж бедрами его движение... – Снова?!
   Одна темная бровь взметнулась вверх.
   – Ты против?
   – Нет, просто удивляюсь. Я всегда думала, что мужчинам требуется больше времени, чтобы... восстановиться.
   – Все зависит от того, с кем. С тобой... – он коснулся губами кончика ее носа, – это быстро...
   Шэннон хотела спросить легко и беззаботно, но предательская дрожь выдала ее:
   – Значит, меня стоило дожидаться?!
   – Хоть целую вечность! – ответил Кайл с убедительной уверенностью. – Вы красивая, чувственная, желанная моя, миссис Бомонт. – Серые глаза снова загорелись...
 
   Первое время после свадьбы все шло чудесно. Шэннон и не желала бы лучшего... За многолюдной веселой вечеринкой, которую они устроили в своем доме, последовала серия приглашений, из-за которых почти каждую ночь они проводили в гостях. Если Кайл хотел иногда отказаться от приглашения, то Шэннон настаивала. Ей льстила зависть окружающих, что ей повезло поймать в свои сети мужчину, привлекавшего многих женщин.
   Ее потрясло, когда Кайл впервые топнул ногой и решительно отказался провести еще одну ночь в компании.
   – Нам нужно побыть наедине, – сказал он.
   Шэннон наморщила свой дерзкий носик.
   – Еще успеем, пока состаримся! На этой вечеринке будут все!
   – В таком случае они и без нас не соскучатся. – Кайл замотал головой, когда она попыталась возразить. – Мы не пойдем. Решено!
   – Тогда я пойду одна! – вспылила Шэннон.
   Кайл слегка усмехнулся.
   – Не вздумай!
   Она вздернула подбородок.
   – Ты меня не остановишь!
   – Попробую! – Он привлек ее к себе, пылающим ртом припал к ее губам и целовал, пока она не уступила. – Ты по-прежнему предпочла бы вечеринку? – мягко спросил Кайл некоторое время спустя, когда они лежали рядом у огня, разведенного им, чтобы согреться в этот не по сезону холодный вечер.
   – Нет, – прошептала Шэннон, не способная думать о чем-нибудь другом. – Я хочу всегда быть здесь, с тобой!
   Он негромко рассмеялся.
   – Твое желание для меня закон! – Кайл вновь принялся ласкать ее...
 
   И это был не единственный раздор между ними. В течение следующих месяцев Шэннон поняла, что не сможет им помыкать, а временами его несговорчивость переходила все границы.
   – В браке нужно уметь и настаивать, и уступать! – обрушилась она на него однажды, когда он наотрез отказался провести уик-энд, плавая на лодке по Темзе. – Просто тебе не понравились Мастерсоны!
   – Дело не в том, кто мне нравится, а кто нет, – спокойно ответил Кайл. – Мы познакомились с ними всего пару недель назад. Мне необходимо гораздо лучше узнать людей, чтобы делить с ними ограниченное пространство их лодки. В любом случае я проведу весь уик-энд за работой.
   – Ты всегда за работой!
   – Дорогая, прошу тебя... Я начал книгу на два месяца позже, чем планировал.
   Шэннон закусила губу: глупо не соглашаться с очевидной правдой. Кайл обычно заканчивал новую книгу к ноябрю, и в следующем году она выходила в свет. На дворе середина октября, а он еще и до половины не дошел. И не только у него застопорилась работа. К этому времени и она планировала завершить свою новую книгу.
   – Извини, – смягчилась Шэннон. – Я сказала не подумав. Конечно же, тебе нужно работать. Это из-за меня ты не успеваешь к сроку.
   – Ты действительно меня отвлекала. – Кайл снова улыбался и одной рукой нежно поглаживал ее щеку. – И, тем не менее, ты очень милое отвлечение.
   Шэннон не приставала к нему с вечеринками и уик-эндами в течение нескольких недель. К Рождеству у них обоих были завершены и отредактированы рукописи, а затем последовал новогодний отдых на Барбадосе, который Кайл избрал местом действия своего следующего романа. Он всегда давал себе полгода передышки для сбора впечатлений и обычно отправлялся в отдаленную точку земного шара. Планируя закончить тем временем еще один роман, Шэннон собиралась в апреле вместе с ним посетить Таиланд. Кайл обескуражил ее сообщением, что поедет один.
   – Я буду в местах, где тебе опасно находиться, – сказал он. – И нельзя надолго оставлять тебя в отеле одну. Я уеду всего на пару недель, не больше.
   Кайл остался непреклонен, несмотря на все ее протесты, и лишь пожал плечами, когда она отказалась проводить его в аэропорт. Эти две недели Шэннон провела в лондонской квартире, каждый вечер встречаясь с друзьями, а однажды – со старым приятелем. Время шло тягостно и однообразно. Без Кайла даже шампанское казалось безвкусным.
   Когда он вернулся домой, Шэннон вновь обрела крылья! Снова чувствовать его руки, обнимающие ее, его губы на своих губах – это восхитительно!
   Эйфория длилась три дня, пока кто-то не счел нужным поведать Кайлу о том, чем она занималась в его отсутствие. Они наговорили друг другу много обидных слов, но больше всего Шэннон задело его заявление о том, что ему не стоило жениться на испорченной девчонке вроде нее.
   Именно с этого момента их отношения стали разваливаться.
   На просьбу Кайла родить ребенка Шэннон ответила решительным отказом, не желая быть связанной по рукам и ногам в ее-то возрасте.
   Вскоре у Шэннон появились подозрения, что в его жизни есть другая женщина, хотя и не было прямых доказательств. Она начала скандалить, чтобы довести Кайла до такого состояния, в котором он мог бы проговориться.
   Однажды Кайл отсутствовал несколько дней, когда Шэннон наконец получила подтверждение в виде письма от Полы Фреасон, в котором та просила дать Кайлу свободу с тем, чтобы он мог жениться на женщине, с которой ему давно следовало связать свою судьбу. Когда он наконец приехал, Шэннон уже упаковала чемоданы и вернулась под родительскую крышу. Кайл явился туда, но она не поверила ни одному его слову, и после нескольких безуспешных попыток уговорить ее вернуться он оставил эту затею.
   Если бы Кайл перекинул ее через плечо и унес, несмотря на ее сопротивление, она убедилась бы в его любви. Шэннон ждала и хотела от него решительных действий, а не уговоров и объяснений. Однако Кайл не настаивал, и ей ничего не оставалось, как осознать тот факт, что их брак развалился.
   Избегая с тех пор приемов, на которых он мог присутствовать, Шэннон сумела ни разу не столкнуться с ним лицом к лицу. Финансовая поддержка была предложена и отвергнута: она и не нуждалась в деньгах, и не хотела никакой зависимости от Кайла.
   Шэннон устраивала свою жизнь как незамужняя женщина: купила собственную квартиру и наслаждалась мимолетными увлечениями, но ей никак не удавалось изгнать Кайла из сердца...
 
   Уже давно пробило девять и совсем рассвело, когда Шэннон решила спуститься. Кайл лежал на диване в гостиной, но не спал. Он оторвался от книги в мягкой обложке, которую внимательно читал, чтобы лениво взглянуть на нее, когда она появилась в дверях.
   – Душ затянулся, – сухо произнес Кайл.
   – Я сначала вздремнула, – солгала Шэннон, входя в комнату. – Если хочешь побриться, осталось еще много горячей воды. Если, конечно, ты приехал сюда, приготовившись переночевать.
   – Я приехал сюда, приготовившись ко всему, – двусмысленно сказал он. – Включая и упрямство жены.
   – Я ведь уже согласилась на твою просьбу, – нахмурилась Шэннон. – А потому меня вряд ли можно обвинить в несговорчивости.
   Кайл скользнул оценивающим взглядом по ее изящному, стройному телу.
   – А этот Крейг, он может завести тебя как я?
   Нет, нет и нет! – вот правдивый ответ, который она вовсе не собиралась давать.
   – Крейг гораздо лучше тебя, – бросила она небрежно.
   – Значит, нет, не может. – Кайл покачал головой с насмешливым сочувствием. – Я бы дважды подумал, прежде чем выйти замуж за того, кто плох в постели.
   С растущим негодованием Шэннон продолжала сражаться за свое достоинство:
   – Может быть, я сама изменилась в этом отношении!
   Вдруг она вспомнила, как ответила на его поцелуй несколькими часами ранее, и по улыбке, скользнувшей по тонким чертам его лица, поняла, что он тоже не забыл.
   – Вероятно, я единственный мужчина, способный тебя завести, – предположил он с насмешкой в глазах. – Все же ты однолюбка!
   – Если бы это хоть на сотую долю было правдой, я бы застрелилась! – отрезала она, понимая, что он, очень возможно, прав. – Продолжай в том же духе, и ты поедешь убеждать австралийские власти один, – добавила она жестко. – Есть предел моему терпению, даже если на карту поставлена судьба твоей племянницы.
   – Хорошо, хорошо. – Кайл совсем не смутился. – Почему бы тебе не присесть и не расслабиться? Больше все равно делать нечего. Может, хочешь почитать какую-нибудь книгу? Здесь на полках неплохая подборка. У твоей тети, судя по всему, очень разнообразные вкусы.
   Он снова взял в руки книгу в бумажной обложке. И Шэннон с удивлением и неудовольствием увидела, что это одна из ее книг.
   – Отдай! – попросила она. – Ты все равно не читаешь.
   Кайл покосился на нее и удивленно приподнял брови.
   – Я дошел уже до сто двадцать седьмой страницы.
   – Ты просто открыл на ней. Ты не удосужился прочитать ни одной из моих книг! – упрекнула Шэннон.
   – Наверно, стоило, – ответил он. – Больше узнал бы о твоем внутреннем мире. Я читаю одну из твоих ранних, вторую кажется. Неплохо для начинающего, хотя постельные сцены вышли не очень. Сказалось отсутствие у автора опыта в любовных утехах. Теперь же твои последние шедевры...
   – Написанные после того, как ты научил меня технике секса! – съязвила она, едва сдерживаясь, чтобы не вырвать книгу у него из рук. – Может, я должна начислить тебе проценты от гонорара за инструктаж?
   Кайл не унимался:
   – Последние твои книги как небо и земля по сравнению с первыми, особенно любовные сцены, такие яркие, зримые...
   Шэннон бросилась к Кайлу и яростно вырвала у него из рук книгу. В следующее мгновение она оказалась на нем. Он крепко сжимал ее запястья, а его лицо находилось совсем близко...
   – Если хочешь повозиться, – мягко сказал он, – я к твоим услугам!
   Шэннон чувствовала его дыхание на своей щеке, видела серебристые искорки в его глазах, тонкие смеющиеся морщинки, лучиками расходящиеся от внешних уголков его глаз. Она безумно хотела прикоснуться губами к его губам. Но чем кончится их поцелуй?.. Все вернется на круги своя... Меньше всего она хотела повторения их ссоры, скандалов и, наконец, разъезда...
   – Больше не прикасайся к моим книгам, – потребовала она. – Твое мнение не волнует меня!
   – Успокойся, – ответил Кайл, не делая ни малейшей попытки отпустить ее. – Я не критиковал твою книгу. В своем роде она очень недурна.
   Он освободил ее запястья, но лишь для того, чтобы запустить пальцы в копну ее волос; не спуская глаз с ее губ, он придвигал ее все ближе и ближе. Шэннон чувствовала его колючую щетину и испытывала все возрастающее искушение сдаться... Она хотела его как никогда...
   Но если она уступит, куда это заведет их? Как только он уладит все формальности относительно своей племянницы, им будет нечего сказать друг другу. И он опять найдет себе любовницу...
   – Убери от меня свои грязные руки! – процедила Шэннон сквозь сжатые зубы. – Сейчас же!
   В какое-то затянувшееся мгновение показалось, что дело принимает серьезный оборот. В его глазах зажглись недобрые огоньки, но Кайл сдержался и, насмешливо улыбаясь, позволил ей выскользнуть.
   – В твоих книгах героини так не вырываются!
   Шэннон вскочила на ноги.
   – А здесь жизнь! Если ты еще раз притронешься ко мне...
   – Знаю! Ты сделаешь меня калекой! – Он легко поднялся и насмешливо взглянул на нее, когда она невольно попятилась. – Не пугайся. Я иду бриться и в душ.
   – Тебя хоть побрить и помыть – все равно урод! – только и смогла сказать она, о чем впоследствии пожалела. – Я собираюсь позвонить на ближнюю ферму и узнать, не смогут ли они пригнать трактор и расчистить дорогу, – добавила она, прежде чем Кайл успел ответить. – Нам надо скорее выбираться отсюда.
   – Чем быстрей, тем лучше, – согласился он. – Я обещал быть в Брисбене через неделю.
   Шэннон вытаращила на него глаза:
   – А если бы я отказалась?!
   – Я знал, что ты согласишься, ведь речь идет о судьбе ребенка. – Кайл остановился и призадумался. – Возможно, у нас все сложилось бы иначе, роди ты малыша...
   Внезапная резкая боль пронзила ее сердце.
   – Чтобы я с ним занималась, пока ты развлекаешься с Полой или с кем еще?
   Он лишь пожал плечами.
   – Разумеется, нет. Ладно, я пойду.
   Когда Кайл вышел из комнаты, Шэннон без сил рухнула в кресло, чувствуя неимоверную усталость...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   В полдень они покинули коттедж, Кайл ехал впереди на своем «рейнджровере», а Шэннон следом. Прибывший с фермы трактор расчистил им путь до магистрального шоссе, движение по которому не останавливалось даже в непогоду.
   Если в дороге они не застрянут, то будут у нее дома, подсчитала Шэннон, около шести. Кайл настоял, чтобы проводить ее домой, прежде чем отправиться к себе.
   Разумеется, она готова помочь ему удочерить племянницу. Шэннон никогда не смогла бы махнуть рукой на будущее Джоди. А в остальном надо просто держать себя в узде. Вряд ли Кайл станет осложнять ситуацию. И нужно предупредить Крейгa. Он наверняка одобрит мотив, но не обрадуется ее возвращению к мужу, пусть даже на короткое время...
   Но как будет Кайл в одиночку управляться с ребенком после удочерения? У него ни времени нет, ни педагогического таланта. В любом случае это его проблема, думала Шэннон, но сомнения терзали ее.
   Они добрались до Хэмпстеда в начале восьмого. Ее квартира находилась на третьем этаже одного из старых домов, выходящих окнами на пустошь. Квартира была велика для одного человека, но Шэннон могла позволить ее себе и наслаждалась простором.
   – Как ты нашел дорогу к моему дому, ведь ты никогда не бывал здесь прежде? – спросила она, входя в лифт.
   – Мне знакомы эти места. У меня друг живет неподалеку.
   Шэннон покосилась на него.
   – Я его знаю?
   – Вряд ли. Он несколько месяцев назад вернулся из Штатов, где учился четыре года. И привез с собой жену. Типичная американка: миловидная и независимая. Она просто обожает Бреди, а он ее. Припоминаешь подобные чувства?
   Она нажала кнопку третьего этажа, надеясь, что лицо не выдаст охватившего ее волнения.
   – У меня плохая память.
   – А у меня хорошая. – Кайл произнес это нежно, погрузившись в воспоминания. – Я помню, какой ты была в брачную ночь. Многие ли мужчины в наше время могут похвастать девственностью своей невесты? – Его голос снова стал жестким, а глаза холодными, когда он взглянул на нее. – Сколько мужчин было у тебя с тех пор?
   Ни одного, могла бы ответить она, ничуть не покривив душой, но сомневалась, что он поверит.
   – Тебя не касается, – отрезала Шэннон, сама удивившись своему спокойному голосу. – А меня не касаются теперь твои дела. Мы ведь разводимся, когда все закончится, ты не забыл?
   – Ну да, конечно, ты выходишь замуж за Крейга. А чем он зарабатывает на жизнь?
   Лифт остановился. Отвернувшись от Кайла, Шэннон открыла решетчатую дверь.
   – Он присяжный бухгалтер.
   – О, солидная должность!
   – Можешь смеяться сколько угодно, – резко ответила она. – По крайней мере, с ним я точно знаю, где нахожусь.
   – Со мной ты тоже знала, где находишься, – возразил Кайл. – Но все мы иногда преподносим сюрпризы.
   Особенно ты, подумала Шэннон, вставляя ключ в замок.
   Из прихожей, представлявшей собой сочетание темно-голубого и кремового, плюс ковер насыщенного красного цвета для придания теплоты, вело пять дверей. Шэннон открыла первую справа и, войдя, включила свет. Это была просторная квадратная гостиная, в которой тот же самый богатый красный цвет повторялся в занавесях на двух высоких окнах. Мебель была прихотливо составлена из антиквариата вперемешку с предметами не столь старинными, отчего одновременно возникало ощущение стильности и комфорта.
   – Мило, – одобрил Кайл, оглядевшись.
   – Рада, что тебе нравится. – Она скинула твидовое пальто. В брюках и черном свитере поло Шэннон выглядела особенно высокой и стройной. – Давай твой пиджак, – добавила она, указывая на его кожаный пиджак, – пойду сделаю кофе. Или ты предпочитаешь что-нибудь покрепче?
   – Кофе будет в самый раз. И о пиджаке не беспокойся, я не задержусь, – сказал он, скинул пиджак и небрежно перебросил его через подлокотник кресла.
   Шэннон не настаивала. Как только они обсудят детали предстоящей поездки, ему лучше уйти. Она должна сделать несколько звонков, и один из них очень важный.
   Одетый по-прежнему в белый свитер и джинсы, с щетиной, вновь пробивающейся на подбородке, Кайл выглядел крайне утомленным после бессонной мочи. Впрочем, за четыре часа, проведенных за рулем, она и сама вымоталась.
   – Мне так уж необходимо ехать с тобой за Джоди? – спросила Шэннон, остановившись в дверях. – Ты ведь можешь представить им свидетельство о браке, и чиновникам нечего будет возразить. В конце концов, Джоди по-прежнему является британской подданной. Ведь так? Твой зять не принимал австралийское гражданство?
   – Кажется, нет, – сказал он. – С властями я все улажу, а тебе необходимо поехать со мной ради самой Джоди. Ты можешь представить, каково будет девятилетней девочке, недавно потерявшей единственного родителя, если ее заберет и увезет далеко-далеко совершенно незнакомый человек?
   – Но меня она тоже не знает.
   – Все-таки ты женщина и можешь установить доверительные отношения с маленькой девочкой. В любом случае билеты уже заказаны.
   Ее зеленые глаза потемнели.
   – Как всегда, самоуверен! Тебе, конечно, и в голову не приходило, что я могу отказаться!
   – Только не на этот раз, уж в чем, в чем, а в бессердечии тебя нельзя обвинить.
   – Коль скоро мы заговорили о недостатках, твои я могла бы перечислять всю ночь!
   Кайл вдруг улыбнулся, и Шэннон почувствовала себя обезоруженной.