Страница:
– Я слишком большая для игрушек, – последовало презрительное замечание.
– Ну, тогда много других вещей, – не желала уступать Шэннон. – Рядышком находится очень хорошая школа. Ты...
– Робби сказал, что мне бы пришлось пойти в интернат. – На смену проблескам живого интереса вернулось равнодушие. – Он говорит, все дети в Англии обязаны жить в интернате.
– А сколько лет этому Робби?
Снова пожатие плеч.
– Не знаю. Около двенадцати, думаю.
Кайл рассмеялся.
– Маловат для своего возраста?
– Да нет, он большой и толстый. – В ее голосе отчетливо слышалась нотка нетерпения. – Я же вам говорила.
– Да, но я думал, ты говорила в фигуральном смысле. – Кайл покачал головой, видя, как сошлись у переносицы тонкие темные брови, и поспешил предупредить вопрос Джоди: – Робби не прав. Не все английские дети учатся в интернате. Я не учился. Шэннон тоже. И ты не будешь. Обещаю.
Обещать это в их ситуации очень рискованно, подумала Шэннон. Если бы они действительно собирались жить одной семьей, тогда другое дело. Работая над книгой, она любила садиться за стол в строго определенное время, точно служащий. Это очень удобно, когда Джоди пойдет в школу, но вот Кайла, если он пишет новую книгу, невозможно оторвать от работы.
Не ее забота, напомнила она себе, хотя знала, что лжет. Шэннон уже успела привязаться к девочке. Ее собственное детство прошло счастливо, родители любили ее. Разве может она лишить девочку единственной возможности обрести настоящую семью?
А как она может остаться с мужчиной, который не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения? Это она уже проходила. Безумие повторять все снова.
Шэннон вдруг почувствовала, что на нее пристально смотрят две пары глаз: одна, как всегда, загадочно, другая – с несвойственным для юных лет пониманием.
– На самом деле я вам не нужна, – беззлобно заявила Джоди. – Вы только так говорите.
– Джоди! – На время отбросив другие соображения, Шэннон сосредоточила внимание на чумазом личике, стремясь убедить девочку в обратном. – Ты очень нужна мне! Ты нужна нам обоим! Зачем бы мы ехали сюда?
Ответа не последовало, поскольку за дверью послышалось дребезжание посуды.
– Булочки! – воскликнула Джоди, впервые за всю их встречу проявляя неподдельный интерес.
Она подбежала к двери и открыла ее, впуская девочку, вкатившую деревянный столик на колесиках. Когда столик оказался около Шэннон, Джоди принялась подсчитывать булочки на тарелке.
– Шесть, – объявила она. – Каждому по две, если вы, конечно, хотите, – прибавила она, посмотрев на Шэннон с надеждой. – Вы ведь, наверно, на диете? Папины подружки всегда мало ели!
– Не всем женщинам нравится ограничивать себя в еде, – пришел на помощь Кайл, прежде чем Шэннон нашлась с ответом. – Возьми мою долю, я не люблю булочки.
– Миссис Робинсон выпорет тебя, если ты съешь все сама, – злорадно предрекла девочка, которая прикатила столик.
– Она не узнает, если ты не донесешь, – молниеносно парировала Джоди, сверкнув глазами. – Только скажи, и я положу тебе в постель паука. Большущего!
– Думаю, тебе лучше помалкивать, – посоветовал девочке Кайл.
– Она не посмеет подсунуть мне паука! – воскликнула девочка, но не очень уверенно. – Впрочем, Джоди, – прибавила она напоследок, – это ведь твои булочки.
Джоди удовлетворенно проводила ее взглядом, а затем повернулась к столику и после тщательного осмотра выбрала самую большую и пышную булочку.
– Еще как посмею, – произнесла она, откусывая крепкими белыми зубами. – Я уже подбрасывала паука одной из них.
«Не разговаривай с полным ртом», – чуть не сказала Шэннон, но вовремя одернула себя и только небрежно пожала плечами, когда заметила на себе насмешливый взгляд Кайла. Если булочки – единственная вещь, которая может вернуть Джоди непосредственность девятилетнего ребенка, пусть уплетает их за обе щеки. Манеры могут подождать.
– Вас здесь плохо кормят? – не удержалась она от вопроса.
– Да нет. – Последний кусочек исчез во рту Джоди, и раздался вздох сожаления. – Лучше, чем дома. Папа никогда не приносил много продуктов.
– Ты скучаешь по нему? – спросил Кайл, внезапно став суровым.
Джоди раздумывала над вопросом, склонив голову набок.
– Не очень, – призналась она.
– Теперь у тебя всегда будет много еды, – замерила ее Шэннон, содрогаясь при одной мысли о прежней жизни Джоди. – Много всего! Пока мы улаживаем формальности, ты поживешь с нами в отеле. Мы пройдемся с тобой вдвоем по магазинам, если, конечно, твой дядя не пожелает отправиться с нами. – Она заговорщицки улыбнулась девочке. – Мужчины не очень любят ходить по магазинам.
– Если будет необходимость, можете на меня рассчитывать, – сухо сказал Кайл и предостерегающе заметил: – Хотя сначала надо решить все проблемы с администрацией приюта, а потом уже строить планы.
Джоди с задумчивым выражением на лице переводила взгляд с одного на другого, словно стараясь решить, чего стоят их обещания. Когда она заговорила, в ее голосе вновь появилась решительность.
– Я никогда не жила в отеле.
– Тебе предстоит узнать столько нового! – Шэннон слишком увлеклась и не замечала предостережений Кайла. – Думаю, ты никогда и не летала?
В серых глазах неожиданно вспыхнул озорной огонек.
– У меня же нет крыльев.
– Да, без крыльев не полетишь! – Кайл улыбался, но во взгляде, который он бросил в сторону Шэннон, читалось беспокойство. – Не лучше ли нам найти миссис Робинсон?
– Хорошо, – сказала Джоди с готовностью. – Я знаю, где она может быть.
Шэннон подождала, пока закроется дверь, а затем страдальчески произнесла:
– Наверное, не следовало подогревать ее ожидания, пока мы не переговорили с миссис Робинсон.
– Да, не следовало, – сурово подтвердил Кайл. – Будем надеяться, что все уладится и администрация пойдет нам навстречу. – Какое-то время он молча наблюдал за ней, отмечая тревогу в зеленых глазах. Влажные золотистые волоски на ее висках светились в лучике солнца. Его лицо немного смягчилось. – Все такая же импульсивная!
– Следовать порыву не так уж и плохо. – Она всплеснула руками. – Гораздо хуже – скрывать наши истинные отношения и изображать идеальную семью.
От его внешнего спокойствия не осталось и следа.
– А разве у нас есть выбор? Как бы хорошо здесь ни казалось, это все-таки приют. Джоди нуждается в лучшем. Она заслуживает большего. Не спорю, будет совсем не так легко, когда ты уйдешь со сцены, но я справлюсь.
Да, недостатка в помощницах не будет, это уж точно, уныло подумала Шэннон. Возможно, он даже снова женится после оформления развода, встретившись с Джоди, она уже ненавидела мысль о том, что ей придется уйти и уступить свое место кому-нибудь другому, но и остаться нельзя!
Миссис Робинсон появилась одна.
– Я слышала, что вы хотите взять Джоди с собой в отель? – заявила она без предисловий.
Ответил Кайл:
– Да, если это разрешается. Мы понимаем, конечно, предстоит выполнить формальности, прежде чем мы сможем увезти Джоди из Австралии, но нам лучше с первого дня жить втроем.
– Забирайте ее, ко всеобщему удовольствию, – заметила женщина слегка насмешливо. – Я сейчас видела синяк Робби.
– Спасибо, миссис Робинсон, – произнесла Шэннон с облегчением. – Мы очень рады. Как вы думаете, сколько времени нам придется провести здесь?
– Думаю, все будет улажено к понедельнику. Кстати, я отправила Джоди умыться и переодеться. Хотя от этого не много изменится. Когда она оказалась в приюте, у нее имелись пара брюк и несколько рубашек. У нас много детской одежды, но Джоди не желает даже смотреть на платья.
Шэннон засмеялась.
– Я сама в детстве вела себя как мальчишка, но с возрастом это прошло. Уверена, Джоди со временем полюбит носить платья.
– Долго придется ждать, – уточнила миссис Робинсон. – У вас уже есть дети?
– Нет, – призналась Шэннон.
– Пока нет, – мягко прибавил Кайл.
– В таком случае – удачи. – Миссис Робинсон повернулась, когда в дверном проеме у нее за спиной появилась Джоди, и покачала головой, заметив рубашку и брюки, которые когда-то имели бело-голубой рисунок, но теперь безвозвратно вылиняли. – Почему ты надела эти старые вещи?
– Потому что все остальное не мое, – последовал стремительный ответ, подкрепленный язвительной усмешкой.
– Хорошо, по крайней мере они чистые. А где твоя сумка?
– В вестибюле. – Джоди бросила быстрый взгляд на Кайла. – Теперь мы можем идти?
– Уже идем, – ответил он.
Когда все четверо вышли на крыльцо, вокруг длинной, низкой машины, которую Кайл взял напрокат, толпились дети. Разрумянившись от собственной значимости, Джоди сообщила всем, что поедет на этой машине в отель, а потом на самолете полетит в Англию, где будет жить в большом доме в несколько десятков комнат и с прудом в саду, в котором водятся утки.
Девочка рассталась с миссис Робинсон без видимого сожаления, и уже из отъезжающей машины вяло помахала на прощание собравшимся детям. Как только дом скрылся из виду, она откинулась на сиденье, поглаживая рукой мягкую кожу.
– Ничего машина, – оценила Джоди. – Она ваша?
– Взята напрокат. – Кайл взглянул на маленькую фигурку в зеркало, усмехаясь. – Ты знаешь толк в машинах?
– Не в такой, – ответила девочка совершенно серьезно. – У папы была развалюшка. А у вас есть машина в Англии?
– Две, – откликнулась Шэннон. – Три, если считать мою.
– Три машины! – В голосе девочки слышалось удовлетворение. – Кажется, мне у вас понравится.
В отеле, ничуть не смутившись, Джоди прошествовала через вестибюль к лифту, словно делала это всю жизнь.
– Я еду жить в Англию, – объявила она всем, кто находился в лифте. – В большом доме, с тремя машинами!
Апартаменты тоже вызвали у нее одобрительные возгласы. Словно ураган, пронеслась Джоди по всем комнатам, ничего не упуская на своем пути.
– Почему твои вещи в одной спальне, а вещи тети в другой? – огорошила она Кайла вопросом, когда вернулась в гостиную. – Вы поссорились? – Пo ее лицу скользнула тень беспокойства. – Из-за меня?
– Никто не ссорился, – поспешила заверить ее Шэннон. – Мы очень устали после перелета и не хотели мешать друг другу, вот и все.
Объяснение звучало правдоподобно, и Джоди безапелляционно заявила:
– В таком случае теперь вам понадобится спальня с большой кроватью. Я перенесу твои вещи, – прибавила она, обращаясь к Кайлу, и убежала, прежде чем они успели произнести хоть слово.
Шэннон последовала за девочкой, но Кайл остановил ее:
– Пускай переносит, или нам придется сказать ей правду.
Губы Шэннон предательски дрогнули, выдавая охватившую ее панику.
– Мы не будем спать в одной постели!
– Как же нам поступить? Только продолжать игру, ведь нельзя травмировать ей душу правдой о наших отношениях, – произнес он, понижая голос. – Или ты хочешь признаться, что лгала ей сегодня?
Шэннон кусала губы.
– Конечно, нет. И я не лгала. Она замечательный ребенок!
– Да, замечательный. Но также эмоционально искалеченный ребенок. Больше всего ей нужно ощущение надежности. И ей будет тяжело узнать прямо сейчас, что мы не такие, какими кажемся.
– Когда-нибудь ей все равно придется узнать, – проговорила Шэннон и увидела в его глазах огонь страсти.
– Ты обещала мне три месяца.
– Ровно столько, сколько потребует удочерение. Я не предполагала, что мне придется притворяться.
– В том, как ты разбудила меня сегодня днем, я не заметил никакого притворства, – мягко возразил ей Кайл. – С моей стороны тоже нет притворства. – Он потянулся к ней и привлек к себе, не обращая внимания на ее вялое сопротивление. – Давай не будем думать о последствиях, а просто отдадимся влечению? Ты ведь хочешь меня, не отрицай...
Глядя в его серые глаза, чувствуя, как колотится сердце у нее в груди, дрожа всем телом, Шэннон ощущала всепоглощающее желание сказать себе: «Будь что будет. Он прав. И почему бы нам действительно не отдаться влечению? Три месяца – долгий период».
Но не бесконечный, возражал другой голос. А что потом? И как быть с Крейгом? Если он дома, то уже прочитал ее письмо. В нем она объясняла возвращение к Кайлу простым желанием устроить судьбу ребенка. Неужели она не может отвечать за свои слова?
– Я не собираюсь спать с тобой, – процедила она сквозь зубы. – Уясни себе это, понял? Если мы ночуем в одной комнате, то ты спишь в кресле или на полу. Ясно?
Ожидая вспышки гнева с его стороны, она удивилась, когда он рассмеялся и, насмешливо посмотрев, отпустил ее.
– Как скажешь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Ну, тогда много других вещей, – не желала уступать Шэннон. – Рядышком находится очень хорошая школа. Ты...
– Робби сказал, что мне бы пришлось пойти в интернат. – На смену проблескам живого интереса вернулось равнодушие. – Он говорит, все дети в Англии обязаны жить в интернате.
– А сколько лет этому Робби?
Снова пожатие плеч.
– Не знаю. Около двенадцати, думаю.
Кайл рассмеялся.
– Маловат для своего возраста?
– Да нет, он большой и толстый. – В ее голосе отчетливо слышалась нотка нетерпения. – Я же вам говорила.
– Да, но я думал, ты говорила в фигуральном смысле. – Кайл покачал головой, видя, как сошлись у переносицы тонкие темные брови, и поспешил предупредить вопрос Джоди: – Робби не прав. Не все английские дети учатся в интернате. Я не учился. Шэннон тоже. И ты не будешь. Обещаю.
Обещать это в их ситуации очень рискованно, подумала Шэннон. Если бы они действительно собирались жить одной семьей, тогда другое дело. Работая над книгой, она любила садиться за стол в строго определенное время, точно служащий. Это очень удобно, когда Джоди пойдет в школу, но вот Кайла, если он пишет новую книгу, невозможно оторвать от работы.
Не ее забота, напомнила она себе, хотя знала, что лжет. Шэннон уже успела привязаться к девочке. Ее собственное детство прошло счастливо, родители любили ее. Разве может она лишить девочку единственной возможности обрести настоящую семью?
А как она может остаться с мужчиной, который не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения? Это она уже проходила. Безумие повторять все снова.
Шэннон вдруг почувствовала, что на нее пристально смотрят две пары глаз: одна, как всегда, загадочно, другая – с несвойственным для юных лет пониманием.
– На самом деле я вам не нужна, – беззлобно заявила Джоди. – Вы только так говорите.
– Джоди! – На время отбросив другие соображения, Шэннон сосредоточила внимание на чумазом личике, стремясь убедить девочку в обратном. – Ты очень нужна мне! Ты нужна нам обоим! Зачем бы мы ехали сюда?
Ответа не последовало, поскольку за дверью послышалось дребезжание посуды.
– Булочки! – воскликнула Джоди, впервые за всю их встречу проявляя неподдельный интерес.
Она подбежала к двери и открыла ее, впуская девочку, вкатившую деревянный столик на колесиках. Когда столик оказался около Шэннон, Джоди принялась подсчитывать булочки на тарелке.
– Шесть, – объявила она. – Каждому по две, если вы, конечно, хотите, – прибавила она, посмотрев на Шэннон с надеждой. – Вы ведь, наверно, на диете? Папины подружки всегда мало ели!
– Не всем женщинам нравится ограничивать себя в еде, – пришел на помощь Кайл, прежде чем Шэннон нашлась с ответом. – Возьми мою долю, я не люблю булочки.
– Миссис Робинсон выпорет тебя, если ты съешь все сама, – злорадно предрекла девочка, которая прикатила столик.
– Она не узнает, если ты не донесешь, – молниеносно парировала Джоди, сверкнув глазами. – Только скажи, и я положу тебе в постель паука. Большущего!
– Думаю, тебе лучше помалкивать, – посоветовал девочке Кайл.
– Она не посмеет подсунуть мне паука! – воскликнула девочка, но не очень уверенно. – Впрочем, Джоди, – прибавила она напоследок, – это ведь твои булочки.
Джоди удовлетворенно проводила ее взглядом, а затем повернулась к столику и после тщательного осмотра выбрала самую большую и пышную булочку.
– Еще как посмею, – произнесла она, откусывая крепкими белыми зубами. – Я уже подбрасывала паука одной из них.
«Не разговаривай с полным ртом», – чуть не сказала Шэннон, но вовремя одернула себя и только небрежно пожала плечами, когда заметила на себе насмешливый взгляд Кайла. Если булочки – единственная вещь, которая может вернуть Джоди непосредственность девятилетнего ребенка, пусть уплетает их за обе щеки. Манеры могут подождать.
– Вас здесь плохо кормят? – не удержалась она от вопроса.
– Да нет. – Последний кусочек исчез во рту Джоди, и раздался вздох сожаления. – Лучше, чем дома. Папа никогда не приносил много продуктов.
– Ты скучаешь по нему? – спросил Кайл, внезапно став суровым.
Джоди раздумывала над вопросом, склонив голову набок.
– Не очень, – призналась она.
– Теперь у тебя всегда будет много еды, – замерила ее Шэннон, содрогаясь при одной мысли о прежней жизни Джоди. – Много всего! Пока мы улаживаем формальности, ты поживешь с нами в отеле. Мы пройдемся с тобой вдвоем по магазинам, если, конечно, твой дядя не пожелает отправиться с нами. – Она заговорщицки улыбнулась девочке. – Мужчины не очень любят ходить по магазинам.
– Если будет необходимость, можете на меня рассчитывать, – сухо сказал Кайл и предостерегающе заметил: – Хотя сначала надо решить все проблемы с администрацией приюта, а потом уже строить планы.
Джоди с задумчивым выражением на лице переводила взгляд с одного на другого, словно стараясь решить, чего стоят их обещания. Когда она заговорила, в ее голосе вновь появилась решительность.
– Я никогда не жила в отеле.
– Тебе предстоит узнать столько нового! – Шэннон слишком увлеклась и не замечала предостережений Кайла. – Думаю, ты никогда и не летала?
В серых глазах неожиданно вспыхнул озорной огонек.
– У меня же нет крыльев.
– Да, без крыльев не полетишь! – Кайл улыбался, но во взгляде, который он бросил в сторону Шэннон, читалось беспокойство. – Не лучше ли нам найти миссис Робинсон?
– Хорошо, – сказала Джоди с готовностью. – Я знаю, где она может быть.
Шэннон подождала, пока закроется дверь, а затем страдальчески произнесла:
– Наверное, не следовало подогревать ее ожидания, пока мы не переговорили с миссис Робинсон.
– Да, не следовало, – сурово подтвердил Кайл. – Будем надеяться, что все уладится и администрация пойдет нам навстречу. – Какое-то время он молча наблюдал за ней, отмечая тревогу в зеленых глазах. Влажные золотистые волоски на ее висках светились в лучике солнца. Его лицо немного смягчилось. – Все такая же импульсивная!
– Следовать порыву не так уж и плохо. – Она всплеснула руками. – Гораздо хуже – скрывать наши истинные отношения и изображать идеальную семью.
От его внешнего спокойствия не осталось и следа.
– А разве у нас есть выбор? Как бы хорошо здесь ни казалось, это все-таки приют. Джоди нуждается в лучшем. Она заслуживает большего. Не спорю, будет совсем не так легко, когда ты уйдешь со сцены, но я справлюсь.
Да, недостатка в помощницах не будет, это уж точно, уныло подумала Шэннон. Возможно, он даже снова женится после оформления развода, встретившись с Джоди, она уже ненавидела мысль о том, что ей придется уйти и уступить свое место кому-нибудь другому, но и остаться нельзя!
Миссис Робинсон появилась одна.
– Я слышала, что вы хотите взять Джоди с собой в отель? – заявила она без предисловий.
Ответил Кайл:
– Да, если это разрешается. Мы понимаем, конечно, предстоит выполнить формальности, прежде чем мы сможем увезти Джоди из Австралии, но нам лучше с первого дня жить втроем.
– Забирайте ее, ко всеобщему удовольствию, – заметила женщина слегка насмешливо. – Я сейчас видела синяк Робби.
– Спасибо, миссис Робинсон, – произнесла Шэннон с облегчением. – Мы очень рады. Как вы думаете, сколько времени нам придется провести здесь?
– Думаю, все будет улажено к понедельнику. Кстати, я отправила Джоди умыться и переодеться. Хотя от этого не много изменится. Когда она оказалась в приюте, у нее имелись пара брюк и несколько рубашек. У нас много детской одежды, но Джоди не желает даже смотреть на платья.
Шэннон засмеялась.
– Я сама в детстве вела себя как мальчишка, но с возрастом это прошло. Уверена, Джоди со временем полюбит носить платья.
– Долго придется ждать, – уточнила миссис Робинсон. – У вас уже есть дети?
– Нет, – призналась Шэннон.
– Пока нет, – мягко прибавил Кайл.
– В таком случае – удачи. – Миссис Робинсон повернулась, когда в дверном проеме у нее за спиной появилась Джоди, и покачала головой, заметив рубашку и брюки, которые когда-то имели бело-голубой рисунок, но теперь безвозвратно вылиняли. – Почему ты надела эти старые вещи?
– Потому что все остальное не мое, – последовал стремительный ответ, подкрепленный язвительной усмешкой.
– Хорошо, по крайней мере они чистые. А где твоя сумка?
– В вестибюле. – Джоди бросила быстрый взгляд на Кайла. – Теперь мы можем идти?
– Уже идем, – ответил он.
Когда все четверо вышли на крыльцо, вокруг длинной, низкой машины, которую Кайл взял напрокат, толпились дети. Разрумянившись от собственной значимости, Джоди сообщила всем, что поедет на этой машине в отель, а потом на самолете полетит в Англию, где будет жить в большом доме в несколько десятков комнат и с прудом в саду, в котором водятся утки.
Девочка рассталась с миссис Робинсон без видимого сожаления, и уже из отъезжающей машины вяло помахала на прощание собравшимся детям. Как только дом скрылся из виду, она откинулась на сиденье, поглаживая рукой мягкую кожу.
– Ничего машина, – оценила Джоди. – Она ваша?
– Взята напрокат. – Кайл взглянул на маленькую фигурку в зеркало, усмехаясь. – Ты знаешь толк в машинах?
– Не в такой, – ответила девочка совершенно серьезно. – У папы была развалюшка. А у вас есть машина в Англии?
– Две, – откликнулась Шэннон. – Три, если считать мою.
– Три машины! – В голосе девочки слышалось удовлетворение. – Кажется, мне у вас понравится.
В отеле, ничуть не смутившись, Джоди прошествовала через вестибюль к лифту, словно делала это всю жизнь.
– Я еду жить в Англию, – объявила она всем, кто находился в лифте. – В большом доме, с тремя машинами!
Апартаменты тоже вызвали у нее одобрительные возгласы. Словно ураган, пронеслась Джоди по всем комнатам, ничего не упуская на своем пути.
– Почему твои вещи в одной спальне, а вещи тети в другой? – огорошила она Кайла вопросом, когда вернулась в гостиную. – Вы поссорились? – Пo ее лицу скользнула тень беспокойства. – Из-за меня?
– Никто не ссорился, – поспешила заверить ее Шэннон. – Мы очень устали после перелета и не хотели мешать друг другу, вот и все.
Объяснение звучало правдоподобно, и Джоди безапелляционно заявила:
– В таком случае теперь вам понадобится спальня с большой кроватью. Я перенесу твои вещи, – прибавила она, обращаясь к Кайлу, и убежала, прежде чем они успели произнести хоть слово.
Шэннон последовала за девочкой, но Кайл остановил ее:
– Пускай переносит, или нам придется сказать ей правду.
Губы Шэннон предательски дрогнули, выдавая охватившую ее панику.
– Мы не будем спать в одной постели!
– Как же нам поступить? Только продолжать игру, ведь нельзя травмировать ей душу правдой о наших отношениях, – произнес он, понижая голос. – Или ты хочешь признаться, что лгала ей сегодня?
Шэннон кусала губы.
– Конечно, нет. И я не лгала. Она замечательный ребенок!
– Да, замечательный. Но также эмоционально искалеченный ребенок. Больше всего ей нужно ощущение надежности. И ей будет тяжело узнать прямо сейчас, что мы не такие, какими кажемся.
– Когда-нибудь ей все равно придется узнать, – проговорила Шэннон и увидела в его глазах огонь страсти.
– Ты обещала мне три месяца.
– Ровно столько, сколько потребует удочерение. Я не предполагала, что мне придется притворяться.
– В том, как ты разбудила меня сегодня днем, я не заметил никакого притворства, – мягко возразил ей Кайл. – С моей стороны тоже нет притворства. – Он потянулся к ней и привлек к себе, не обращая внимания на ее вялое сопротивление. – Давай не будем думать о последствиях, а просто отдадимся влечению? Ты ведь хочешь меня, не отрицай...
Глядя в его серые глаза, чувствуя, как колотится сердце у нее в груди, дрожа всем телом, Шэннон ощущала всепоглощающее желание сказать себе: «Будь что будет. Он прав. И почему бы нам действительно не отдаться влечению? Три месяца – долгий период».
Но не бесконечный, возражал другой голос. А что потом? И как быть с Крейгом? Если он дома, то уже прочитал ее письмо. В нем она объясняла возвращение к Кайлу простым желанием устроить судьбу ребенка. Неужели она не может отвечать за свои слова?
– Я не собираюсь спать с тобой, – процедила она сквозь зубы. – Уясни себе это, понял? Если мы ночуем в одной комнате, то ты спишь в кресле или на полу. Ясно?
Ожидая вспышки гнева с его стороны, она удивилась, когда он рассмеялся и, насмешливо посмотрев, отпустил ее.
– Как скажешь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Джоди вернулась в гостиную.
– Готово, – объявила она и посмотрела сначала на одного, потом на другого с выражением «а что теперь?».
– Чем бы тебе хотелось заняться? – поинтересовалась Шэннон. – Выбор за тобой, – прибавила она с решимостью, о которой пожалела, когда уголком глаза увидела ухмылку Кайла.
– Любое желание? – с надеждой спросила Джоди.
– В разумных пределах, – отозвался Кайл. – Хотя у тебя остается большой выбор, – прибавил он, когда на худеньком личике появилось выражение покорности. – Предлагай, а мы посмотрим.
– Сначала пицца, потом кино, – сказала она, и выражение покорности стало еще заметней, пока она напряженно наблюдала за его лицом. – Пойдет?
– Мне нравится идея, – опередила Кайла Шэннон. – Ты хотела бы посмотреть какой-нибудь определенный фильм?
Джоди отрицательно покачала головой, снова обратив глаза к Кайлу, признавая, что последнее слово остается за ним.
– Можно не обязательно пиццу, – снизила планку Джоди, видя задумчивость Кайла. – Я люблю и гамбургеры.
– Я пойду с ней, если ты не против, – предложила Шэннон, не желая уступать Кайлу. – Ты вполне сможешь поужинать здесь, в отеле.
Кайл посмотрел на нее уничижающим взглядом.
– А кто сказал, что я не хочу идти? Думаю, мы все получим удовольствие. Пицца так пицца, – сказал он племяннице, которая в ответ ослепительно улыбнулась. – Вперед. Спросим у портье, что показывают поблизости.
– Но мне сначала нужно принять душ, – запротестовала Шэннон. – Я просто изнываю от жары и чувствую себя липкой!
– У нас нет времени, – произнес Кайл недовольным тоном. – В любом случае ты снова будешь такой же, как только выйдешь на улицу.
Шэннон сдалась. Либо согласиться, либо остаться одной. В таком настроении Кайл не станет выслушивать аргументы, она его знает.
Вечер прошел прекрасно. Из пиццерии они отправились смотреть новый фантастический фильм. Его выбрала Джоди. Но оказалось, и Кайл является поклонником этого жанра.
Фильм не особенно нравился Шэннон, но она стоически высидела его до конца, в то время как эти двое упивались техническими эффектами фильма. Между дядей и племянницей уже установилось взаимопонимание, чему Шэннон даже позавидовала. В обоих текла кровь Бомонтов, а Шэннон чувствовала себя с ними чужаком.
Джоди совершенно валилась с ног, когда они вернулись в отель. Она без долгих разговоров отправилась спать. И только спросила, могут ли они пойти на другой день в океанарий.
– Эта юная леди без проблем привыкнет к новой жизни, – сухо заметил Кайл. – Пожалуй, наша работа будет заключаться лишь в том, чтобы поспевать выполнять ее желания.
Шэннон опустилась в кресло и по рассеянности скинула сандалии, намереваясь с ногами устроиться и кресле, как она обычно делала дома. Работающие и номере кондиционеры принесли настоящее облегчение после влажного воздуха снаружи, хотя она старалась не замечать мокрых волос и липкой кожи. Меньше всего она хотела, чтобы Кайл подумал, будто она заботится о том, как выглядит в его глазах.
– Думаю, Джоди стоит наших стараний, – сказала Шэннон. – Ребенку девять лет, а она впервые сходила в кино!
– Впервые по билету, – поправил ее Кайл, – она мне рассказала, что здешние дети складывают все имеющиеся деньги, чтобы купить билет для одного, а потом, когда фильм начинается, он или она открывает запасный выход для друзей, которые под покровом темноты пробираются в зал.
Почувствовав боль, похожую на укол ревности, Шэннон постаралась произнести как можно беззаботней:
– Когда она рассказала тебе?
– Ты выходила, а мы немного поболтали, – спокойно пояснил Кайл. – Джоди не очень доверяет женщинам.
– А мне казалось, у нее не больше причин доверять мужчинам, при таком-то отце, – заметила Шэннон.
– Вряд ли Джоди прониклась ко мне доверием, мы просто поболтали, – мягко возразил Кайл. – Понадобится немало времени, пока она не убедится, что не надоест нам и не превратится в обузу. Поэтому она кует железо, пока горячо.
Он подошел к бару в стене и присел на корточки, чтобы посмотреть, чем там можно разжиться.
– Хочешь выпить?
Свет люстры играл в его темных густых волосах, подчеркивая волнистые пряди на затылке. Все равно, подумала Шэннон, лишь бы оттянуть момент, когда придется ложиться в постель. Даже если он будет держаться на расстоянии, делить с ним одну комнату отнюдь не легко.
– Если найдется апельсиновый сок, я буду коктейль.
Другой на его месте спросил бы, чем заменить коктейль, если нет апельсинового сока, но Кайл не стал тратить слов понапрасну. Он просто налил ей то же, что и себе, подал бокал и сел в свободное кресло.
– Твое здоровье! – сказал он.
На самом деле Шэннон не очень хотелось пить. После первого глотка она поставила бокал и задумалась.
– По-твоему, к понедельнику мы сможем управиться? – спросила она наконец.
– Вполне, – ответил Кайл. – Как сказала миссис Робинсон, Джоди не австралийка, я выправил для нее временный паспорт. Поэтому проблем не предвидится.
– Значит, мы, возможно, вылетим в четверг?
– Если будет рейс. Иначе нам придется подождать несколько дней.
А значит, и несколько ночей! О такой перспективе Шэннон не подумала раньше.
– Мне нужно сообщить Крейгу, как у нас дела, – медленно проговорила она. – Я попробую дозвониться до него завтра.
– Не забудь о разнице во времени, – услышала она в ответ.
Снова повисла тишина. На этот раз ее нарушил Кайл. Залпом допив бокал, он просто сообщил:
– Я готов лечь спать. Кто первый: я или ты?
Она отвела взгляд и задумалась. Нескладно получается, но по крайней мере, если первой ляжет она, он не сможет застать ее врасплох.
– Я. Дай мне пятнадцать минут. Я хочу принять душ.
– У тебя есть десять минут, – заявил он. – Мне тоже нужен душ.
И он не станет церемониться, если она не уложится в отведенное ей время, заключила Шэннон. Она поспешно встала, оставив свой бокал почти нетронутым. Она не даст ему повода!
Шэннон уже приняла душ и была надежно завернута в простыни, когда Кайл вошел. Не успев вымыть волосы, она причесала их и освежила лосьоном. Он даже не взглянул на нее, просто начал раздеваться.
Шэннон направилась на свою половину, когда он расстегнул пряжку на поясе. Разумеется, он делал это нарочно, ибо знал, как легко ему завести ее. И сейчас ее бросило в жар при звуке расстегиваемой молнии, поочередно падающих ботинок и спадающей с тела одежды. Она смогла сделать вдох, лишь когда дверь ванной комнаты наконец закрылась за ним.
Дав ей только несколько минут, сам он провел под горячим душем минут двадцать, не меньше. Лежа в постели и прислушиваясь, Шэннон видела мысленным взором его загорелое, блестящее от воды тело, мускулистые бедра и грудь. Они не раз занимались любовью под душем. Она вспыхнула при одном воспоминании.
Остановись! – отчаянно приказала Шэннон себе, но безуспешно.
Она постелила ему на одном из двух кресел, но, выйдя из ванной, Кайл не обратил на кресло никакого внимания и двинулся прямо к кровати.
– Я ведь сказала тебе...
– Я не собираюсь спать на полу.
Он выключил ночник и лег, всего в метре от нее.
– Спокойной ночи.
Шэннон не смогла найти в себе сил, чтобы ответить. Чего она хотела от него, безвольно призналась она себе, – это чтобы он забыл о ее словах, заключил в объятия и заставил ответить на его ласки. Когда-то он поступал именно так, но это время безвозвратно прошло. Теперь ему попросту все равно.
Когда субботним утром в семь часов они приземлились в Лондоне, шел снег, впрочем, не такой уж сильный, чтобы из-за него могли возникнуть проблемы. Когда они ехали из аэропорта, Джоди прижалась носом к стеклу и как завороженная смотрела на кружащиеся снежинки.
– Прямо как в кино! – сказала она. – А я смогу слепить снеговика, когда мы приедем в Холли-хаус?
– Конечно, если снега нападает. – Шэннон подавила зевок. – Главное, нам нужно хорошенько выспаться.
– Я не устала, – ответила девочка и через минуту уснула.
– По дороге я могла бы взять из квартиры необходимые вещи, – робко предложила Шэннон. – Знаю, это несколько задержит нас, но зато потом не придется возвращаться.
– Ты оставила уйму вещей в доме, – ответил Кайл, не отрывая взгляда от запруженной машинами дороги. – По крайней мере, достаточно на первое время.
– Странно, что ты не выбросил их, – съязвила Шэннон.
– А зачем? Все они перенесены в одну из пустующих спален.
– Кем? – резко спросила она. – Полой?
– Какая разница?
Огромная! – могла бы ответить Шэннон. От одной мысли, что эта женщина прикасалась к ее вещам, у нее закипала кровь.
– Никакой, – безразлично сказала она вместо этого. – Держу пари, ты привел ее в ту же ночь, в которую я ушла!
– Тогда ты проиграла. – Его голос звучал ровно. – Она ни разу не была в доме и не провела там ни единой ночи.
Шэннон дала волю своему раздражению:
– Должна ли я поверить, что то же самое и с квартирой?
– Доставь себе удовольствие и поверь, – сдержанно проговорил Кайл. – Ты ведь обычно думаешь только о себе.
– Если я всегда занята одной собой, что же я тогда здесь делаю? – накинулась она на Кайла, задетая за живое его обвинением.
– Я сказал «обычно», а не «всегда», – последовал спокойный ответ. – И говори потише.
– А то что? – с вызовом бросила Шэннон, едва сдерживая закипавшую злость.
– Разбудишь Джоди, – ответил он все тем же бесстрастным голосом.
Ее гнев улегся так же быстро, как возник, оставив лишь горькое чувство стыда. Боже, ей ведь двадцать пять, а не двенадцать!
Шэннон повернулась взглянуть на спящего ребенка, и ее сердце смягчилось. Она очень полюбила девочку за то время, пока они ждали рейса на Лондон, и ей хотелось думать, что Джоди отвечает ей взаимностью. Конечно же, Шэннон не могла соперничать с Кайлом. С первого же момента между ним и племянницей установилась особая связь. Не удивительно, решила Шэннон, если он был так близок с сестрой, на которую Джоди во многом похожа.
Последние несколько дней в Австралии пролетели быстро, только ночи оказались мучительными. Они с Кайлом продолжали делить постель, но с его стороны не предпринималось ни единой попытки пойти дальше этого.
До сих пор они не обсуждали, как будут спать в доме. К спальне, которую они занимали в течение недолгой супружеской жизни, примыкала туалетная комната, в которой имелся раскладной диван. Если Кайл откажется спать на нем, это сделает она сама, твердо решила Шэннон. Так, по крайней мере, Джоди ничего не заметит.
Возле Тонбриджа сугробы были выше, хотя снегопад прекратился.
– Джоди потребуется подходящая зимняя одежда, – заметила Шэннон, когда они наконец свернули на подъездную гравиевую дорожку. – Те вещи, которые я купила ей в Брисбене, вряд ли подойдут.
– Можешь съездить с ней в понедельник в Тонбридж и купить все необходимое, – согласился Кайл. – Ей также понадобится школьная форма.
– Не лучше ли сначала убедиться, примут ли ее в школу? – спросила она и увидела, как его губы насмешливо скривились.
– Разумеется.
Значит, он уже записал Джоди в школу, о чем ей следовало догадаться.
Джоди пошевелилась, когда Кайл выключил двигатель, и стала тереть глаза кулаками, медленно и неохотно приходя в сознание.
– Вот мы и дома, – сообщила ей Шэннон, чем вызвала внезапное оживление.
Брюки и куртка, надетые на Джоди, казались слишком легкими для британской зимы, но она вовсе не заметила холода, когда, выбравшись из машины, уставилась широко раскрытыми глазами на строение впереди.
– Почти такой же большой, как приют! – прокричала девочка, слишком зачарованная, чтобы помнить о хороших манерах.
Ничто не изменилось с тех пор, как она покинула этот дом, с облегчением заметила Шэннон, войдя в холл. Дедушкины часы, которые она так любила, по-прежнему равномерно тикали, дубовый сундук, найденный ими в одном из местных антикварных магазинов, как и раньше, стоял в дальнем конце, картины и прочие предметы занимали те самые места, которые Шэннон выбрала для них. Если и остальная часть дома осталась нетронутой, она словно и не уезжала.
Джоди бросилась исследовать дом и исчезла на широкой лестнице с такой скоростью, какую может развивать только ребенок. Внеся сумки, Кайл плюхнул их на пол и, вопросительно приподняв бровь, взглянул на Шэннон, которая стояла как вкопанная.
– Проходи, – сказал он. – Это по-прежнему твой дом и мой. Миссис Паркин приедет сюда на уик-энд, чтобы помочь нам, и о еде беспокоиться не придется. Перекусим где-нибудь немного погодя.
– Готово, – объявила она и посмотрела сначала на одного, потом на другого с выражением «а что теперь?».
– Чем бы тебе хотелось заняться? – поинтересовалась Шэннон. – Выбор за тобой, – прибавила она с решимостью, о которой пожалела, когда уголком глаза увидела ухмылку Кайла.
– Любое желание? – с надеждой спросила Джоди.
– В разумных пределах, – отозвался Кайл. – Хотя у тебя остается большой выбор, – прибавил он, когда на худеньком личике появилось выражение покорности. – Предлагай, а мы посмотрим.
– Сначала пицца, потом кино, – сказала она, и выражение покорности стало еще заметней, пока она напряженно наблюдала за его лицом. – Пойдет?
– Мне нравится идея, – опередила Кайла Шэннон. – Ты хотела бы посмотреть какой-нибудь определенный фильм?
Джоди отрицательно покачала головой, снова обратив глаза к Кайлу, признавая, что последнее слово остается за ним.
– Можно не обязательно пиццу, – снизила планку Джоди, видя задумчивость Кайла. – Я люблю и гамбургеры.
– Я пойду с ней, если ты не против, – предложила Шэннон, не желая уступать Кайлу. – Ты вполне сможешь поужинать здесь, в отеле.
Кайл посмотрел на нее уничижающим взглядом.
– А кто сказал, что я не хочу идти? Думаю, мы все получим удовольствие. Пицца так пицца, – сказал он племяннице, которая в ответ ослепительно улыбнулась. – Вперед. Спросим у портье, что показывают поблизости.
– Но мне сначала нужно принять душ, – запротестовала Шэннон. – Я просто изнываю от жары и чувствую себя липкой!
– У нас нет времени, – произнес Кайл недовольным тоном. – В любом случае ты снова будешь такой же, как только выйдешь на улицу.
Шэннон сдалась. Либо согласиться, либо остаться одной. В таком настроении Кайл не станет выслушивать аргументы, она его знает.
Вечер прошел прекрасно. Из пиццерии они отправились смотреть новый фантастический фильм. Его выбрала Джоди. Но оказалось, и Кайл является поклонником этого жанра.
Фильм не особенно нравился Шэннон, но она стоически высидела его до конца, в то время как эти двое упивались техническими эффектами фильма. Между дядей и племянницей уже установилось взаимопонимание, чему Шэннон даже позавидовала. В обоих текла кровь Бомонтов, а Шэннон чувствовала себя с ними чужаком.
Джоди совершенно валилась с ног, когда они вернулись в отель. Она без долгих разговоров отправилась спать. И только спросила, могут ли они пойти на другой день в океанарий.
– Эта юная леди без проблем привыкнет к новой жизни, – сухо заметил Кайл. – Пожалуй, наша работа будет заключаться лишь в том, чтобы поспевать выполнять ее желания.
Шэннон опустилась в кресло и по рассеянности скинула сандалии, намереваясь с ногами устроиться и кресле, как она обычно делала дома. Работающие и номере кондиционеры принесли настоящее облегчение после влажного воздуха снаружи, хотя она старалась не замечать мокрых волос и липкой кожи. Меньше всего она хотела, чтобы Кайл подумал, будто она заботится о том, как выглядит в его глазах.
– Думаю, Джоди стоит наших стараний, – сказала Шэннон. – Ребенку девять лет, а она впервые сходила в кино!
– Впервые по билету, – поправил ее Кайл, – она мне рассказала, что здешние дети складывают все имеющиеся деньги, чтобы купить билет для одного, а потом, когда фильм начинается, он или она открывает запасный выход для друзей, которые под покровом темноты пробираются в зал.
Почувствовав боль, похожую на укол ревности, Шэннон постаралась произнести как можно беззаботней:
– Когда она рассказала тебе?
– Ты выходила, а мы немного поболтали, – спокойно пояснил Кайл. – Джоди не очень доверяет женщинам.
– А мне казалось, у нее не больше причин доверять мужчинам, при таком-то отце, – заметила Шэннон.
– Вряд ли Джоди прониклась ко мне доверием, мы просто поболтали, – мягко возразил Кайл. – Понадобится немало времени, пока она не убедится, что не надоест нам и не превратится в обузу. Поэтому она кует железо, пока горячо.
Он подошел к бару в стене и присел на корточки, чтобы посмотреть, чем там можно разжиться.
– Хочешь выпить?
Свет люстры играл в его темных густых волосах, подчеркивая волнистые пряди на затылке. Все равно, подумала Шэннон, лишь бы оттянуть момент, когда придется ложиться в постель. Даже если он будет держаться на расстоянии, делить с ним одну комнату отнюдь не легко.
– Если найдется апельсиновый сок, я буду коктейль.
Другой на его месте спросил бы, чем заменить коктейль, если нет апельсинового сока, но Кайл не стал тратить слов понапрасну. Он просто налил ей то же, что и себе, подал бокал и сел в свободное кресло.
– Твое здоровье! – сказал он.
На самом деле Шэннон не очень хотелось пить. После первого глотка она поставила бокал и задумалась.
– По-твоему, к понедельнику мы сможем управиться? – спросила она наконец.
– Вполне, – ответил Кайл. – Как сказала миссис Робинсон, Джоди не австралийка, я выправил для нее временный паспорт. Поэтому проблем не предвидится.
– Значит, мы, возможно, вылетим в четверг?
– Если будет рейс. Иначе нам придется подождать несколько дней.
А значит, и несколько ночей! О такой перспективе Шэннон не подумала раньше.
– Мне нужно сообщить Крейгу, как у нас дела, – медленно проговорила она. – Я попробую дозвониться до него завтра.
– Не забудь о разнице во времени, – услышала она в ответ.
Снова повисла тишина. На этот раз ее нарушил Кайл. Залпом допив бокал, он просто сообщил:
– Я готов лечь спать. Кто первый: я или ты?
Она отвела взгляд и задумалась. Нескладно получается, но по крайней мере, если первой ляжет она, он не сможет застать ее врасплох.
– Я. Дай мне пятнадцать минут. Я хочу принять душ.
– У тебя есть десять минут, – заявил он. – Мне тоже нужен душ.
И он не станет церемониться, если она не уложится в отведенное ей время, заключила Шэннон. Она поспешно встала, оставив свой бокал почти нетронутым. Она не даст ему повода!
Шэннон уже приняла душ и была надежно завернута в простыни, когда Кайл вошел. Не успев вымыть волосы, она причесала их и освежила лосьоном. Он даже не взглянул на нее, просто начал раздеваться.
Шэннон направилась на свою половину, когда он расстегнул пряжку на поясе. Разумеется, он делал это нарочно, ибо знал, как легко ему завести ее. И сейчас ее бросило в жар при звуке расстегиваемой молнии, поочередно падающих ботинок и спадающей с тела одежды. Она смогла сделать вдох, лишь когда дверь ванной комнаты наконец закрылась за ним.
Дав ей только несколько минут, сам он провел под горячим душем минут двадцать, не меньше. Лежа в постели и прислушиваясь, Шэннон видела мысленным взором его загорелое, блестящее от воды тело, мускулистые бедра и грудь. Они не раз занимались любовью под душем. Она вспыхнула при одном воспоминании.
Остановись! – отчаянно приказала Шэннон себе, но безуспешно.
Она постелила ему на одном из двух кресел, но, выйдя из ванной, Кайл не обратил на кресло никакого внимания и двинулся прямо к кровати.
– Я ведь сказала тебе...
– Я не собираюсь спать на полу.
Он выключил ночник и лег, всего в метре от нее.
– Спокойной ночи.
Шэннон не смогла найти в себе сил, чтобы ответить. Чего она хотела от него, безвольно призналась она себе, – это чтобы он забыл о ее словах, заключил в объятия и заставил ответить на его ласки. Когда-то он поступал именно так, но это время безвозвратно прошло. Теперь ему попросту все равно.
Когда субботним утром в семь часов они приземлились в Лондоне, шел снег, впрочем, не такой уж сильный, чтобы из-за него могли возникнуть проблемы. Когда они ехали из аэропорта, Джоди прижалась носом к стеклу и как завороженная смотрела на кружащиеся снежинки.
– Прямо как в кино! – сказала она. – А я смогу слепить снеговика, когда мы приедем в Холли-хаус?
– Конечно, если снега нападает. – Шэннон подавила зевок. – Главное, нам нужно хорошенько выспаться.
– Я не устала, – ответила девочка и через минуту уснула.
– По дороге я могла бы взять из квартиры необходимые вещи, – робко предложила Шэннон. – Знаю, это несколько задержит нас, но зато потом не придется возвращаться.
– Ты оставила уйму вещей в доме, – ответил Кайл, не отрывая взгляда от запруженной машинами дороги. – По крайней мере, достаточно на первое время.
– Странно, что ты не выбросил их, – съязвила Шэннон.
– А зачем? Все они перенесены в одну из пустующих спален.
– Кем? – резко спросила она. – Полой?
– Какая разница?
Огромная! – могла бы ответить Шэннон. От одной мысли, что эта женщина прикасалась к ее вещам, у нее закипала кровь.
– Никакой, – безразлично сказала она вместо этого. – Держу пари, ты привел ее в ту же ночь, в которую я ушла!
– Тогда ты проиграла. – Его голос звучал ровно. – Она ни разу не была в доме и не провела там ни единой ночи.
Шэннон дала волю своему раздражению:
– Должна ли я поверить, что то же самое и с квартирой?
– Доставь себе удовольствие и поверь, – сдержанно проговорил Кайл. – Ты ведь обычно думаешь только о себе.
– Если я всегда занята одной собой, что же я тогда здесь делаю? – накинулась она на Кайла, задетая за живое его обвинением.
– Я сказал «обычно», а не «всегда», – последовал спокойный ответ. – И говори потише.
– А то что? – с вызовом бросила Шэннон, едва сдерживая закипавшую злость.
– Разбудишь Джоди, – ответил он все тем же бесстрастным голосом.
Ее гнев улегся так же быстро, как возник, оставив лишь горькое чувство стыда. Боже, ей ведь двадцать пять, а не двенадцать!
Шэннон повернулась взглянуть на спящего ребенка, и ее сердце смягчилось. Она очень полюбила девочку за то время, пока они ждали рейса на Лондон, и ей хотелось думать, что Джоди отвечает ей взаимностью. Конечно же, Шэннон не могла соперничать с Кайлом. С первого же момента между ним и племянницей установилась особая связь. Не удивительно, решила Шэннон, если он был так близок с сестрой, на которую Джоди во многом похожа.
Последние несколько дней в Австралии пролетели быстро, только ночи оказались мучительными. Они с Кайлом продолжали делить постель, но с его стороны не предпринималось ни единой попытки пойти дальше этого.
До сих пор они не обсуждали, как будут спать в доме. К спальне, которую они занимали в течение недолгой супружеской жизни, примыкала туалетная комната, в которой имелся раскладной диван. Если Кайл откажется спать на нем, это сделает она сама, твердо решила Шэннон. Так, по крайней мере, Джоди ничего не заметит.
Возле Тонбриджа сугробы были выше, хотя снегопад прекратился.
– Джоди потребуется подходящая зимняя одежда, – заметила Шэннон, когда они наконец свернули на подъездную гравиевую дорожку. – Те вещи, которые я купила ей в Брисбене, вряд ли подойдут.
– Можешь съездить с ней в понедельник в Тонбридж и купить все необходимое, – согласился Кайл. – Ей также понадобится школьная форма.
– Не лучше ли сначала убедиться, примут ли ее в школу? – спросила она и увидела, как его губы насмешливо скривились.
– Разумеется.
Значит, он уже записал Джоди в школу, о чем ей следовало догадаться.
Джоди пошевелилась, когда Кайл выключил двигатель, и стала тереть глаза кулаками, медленно и неохотно приходя в сознание.
– Вот мы и дома, – сообщила ей Шэннон, чем вызвала внезапное оживление.
Брюки и куртка, надетые на Джоди, казались слишком легкими для британской зимы, но она вовсе не заметила холода, когда, выбравшись из машины, уставилась широко раскрытыми глазами на строение впереди.
– Почти такой же большой, как приют! – прокричала девочка, слишком зачарованная, чтобы помнить о хороших манерах.
Ничто не изменилось с тех пор, как она покинула этот дом, с облегчением заметила Шэннон, войдя в холл. Дедушкины часы, которые она так любила, по-прежнему равномерно тикали, дубовый сундук, найденный ими в одном из местных антикварных магазинов, как и раньше, стоял в дальнем конце, картины и прочие предметы занимали те самые места, которые Шэннон выбрала для них. Если и остальная часть дома осталась нетронутой, она словно и не уезжала.
Джоди бросилась исследовать дом и исчезла на широкой лестнице с такой скоростью, какую может развивать только ребенок. Внеся сумки, Кайл плюхнул их на пол и, вопросительно приподняв бровь, взглянул на Шэннон, которая стояла как вкопанная.
– Проходи, – сказал он. – Это по-прежнему твой дом и мой. Миссис Паркин приедет сюда на уик-энд, чтобы помочь нам, и о еде беспокоиться не придется. Перекусим где-нибудь немного погодя.