Торстон Роберт. Путь воина

выделить стук каблуков о железо. Он почти ничего не услышал - только
несколько раз что-то звякнуло, затем донесся отлично вписывавшийся в
болотную какофонию голос Джоанны. Она люто выругалась.
Помогая себе все еще сильно болевшей правой рукой. Кочевник сумел
выбраться из своего кресла. С трудом дотащившись до смотровой щели, он
взглянул вниз. Там был виден только свет фонаря Джоанны: огонек
раскачивался и мигал.


В какой-то момент Джоанна потеряла равновесие и чуть не упала. Она
висела на веревке, прикрепленной к полевому подъемнику на левой стороне
машины. Держась за веревку одной рукой, другой она потянулась к росшему
рядом с роботом дереву. Но ее рука наткнулась на что-то мягкое, скользкое
и губчатое. Вероятно, это была какая-то разновидность мха или лишайника
болезненно-серого цвета, паразитирующего на дереве. Вообще при свете
фонаря все казалось серым: болотный туман, наверное, безжалостно пожирал и
естественный, и искусственный свет.
Прикосновение к дереву и заставило ее разразиться проклятьем, которое
она не употребляла со времени жизни на Железной Твердыне, когда она
служила офицером-инструктором в учебном Центре. Успокаивая себя и пытаясь
снова ухватиться за веревку, Джоанна вызвала в памяти тот далекий день,
когда так же ужасно ругалась, и с отвращением поняла, что в прошлый раз ее
несдержанность тоже была вызвана поведением Эйдена. Это случилось, когда
она узнала, что проделал Тер Рощах. Он убил подразделение вольнорожденных
лишь для того, чтобы дать Эйдену второй незаконный шанс стать воином.
Джоанна бушевала тогда чуть ли не час и разгромила свою тесную, неуютную
квартирку, проклиная даже не столько Тер Рошаха и благодеяние, оказанное
им Эйдену, сколько тот факт, что она сама впутана в это дело как сообщник.
Ведь Рошах приказал ей найти и захватить Эйдена, а затем привезти его
обратно на Железную Твердыню.
Восстановив равновесие и крепко держась за веревку, Джоанна
продолжила спуск, затыкая нос и кашляя от поднимавшихся ей навстречу
отвратительных испарений.
Спустившись к поверхности болота, Джоанна увидела, что "нога" робота
погружена в ил примерно по "лодыжку", так что отводящие тепло патрубки
наполовину затоплены. Держась одной рукой за веревку, она наклонилась вбок
и дотянулась до ила. Тягучая субстанция начала всасывать ее руку настолько
активно, что Джоанна немедленно отдернула ее. Посветив вокруг фонарем, она
заметила темно-серые лианы, свисавшие с дерева. Они казались туго
натянутыми и нижними концами уходили в ил. Оттолкнувшись ногой от робота,
Джоанна подлетела на веревке к лианам и уцепилась за одну из них.
Чувствовалось, что лиана натянута до предела. Джоанна изо всех сил дернула
за нее, но растение выдержало. Вероятно, лианы опутали "ногу" робота и не
давали ей двигаться. Еще больше усугублял ситуацию ил, из которого даже
без лиан вытянуть "ногу" было бы затруднительно.
Джоанна собралась разрезать лианы лазерным пистолетом, когда странная
вибрация веревки, на которой она висела, заставила ее взглянуть вверх. Она
думала, что это Кочевник тянет веревку, но все оказалось значительно хуже.
Невысоко над ее головой на боку робота сидела рептилия темно-серого цвета.
Она выглядела как помесь собаки с аллигатором; вдобавок вдоль спины у нее
тянулся острый гребень. С целью, известной только ей да, может быть,
управлявшему рептилиями божеству, тварь усердно жевала веревку, заметно в
этом преуспевая.
Выхватив пистолет, Джоанна выстрелила. Выстрел попал точно в цель, и
клок от гребня рептилии полетел вниз. Тварь соскользнула с робота, но не
разжала челюстей и осталась висеть на веревке. Тщательно, чтоб не попасть
в веревку, прицелившись, Джоанна выстрелила снова. Веревка дернулась - и
существо упало вниз. Оно летело прямо на Джоанну. Оттолкнувшись от робота
ногой, та качнулась в сторону. Рептилия, пролетев совсем рядом, упала с
легким всплеском в топь и исчезла. Веревка с Джоанной описала дугу и
вернулась обратно. Джоанна хотела уже с облегчением вздохнуть, но в
следующий миг услышала угрожающий треск. Рвалась веревка. Джоанна
попыталась схватиться за лиану, но промахнулась. И, ногами вперед,
полетела в вонючую жижу.
Как ни странно, ил остановил ее падение. Джоанна погрузилась в него
на несколько сантиметров. И тут же почувствовала, как трясина засасывает
ноги. Ее затягивало, но этот ил, из чего бы он ни состоял, не торопился
забирать свою жертву. Вдруг Джоанна обнаружила, что потеряла пистолет. Она
не помнила, как уронила его. Посветив вокруг фонарем, она обнаружила
оружие на краю ямы, вне пределов досягаемости.
Ее уже затянуло по колено. Глядя вниз, Джоанна наблюдала, как
медленно поднимается по ногам вязкая отвратительная гниль.


Кочевник обнаружил в ящике среди других вещей Джоанны маленький
бинокль. Не обращая внимания на ноющую боль в запястье, он взял бинокль,
поднес к глазам и посмотрел вниз. Разглядев Джоанну, он увидел, что ее
засасывает болото. Как определил техник, она находилась чуть правее "ноги"
робота.
Кочевник не мог использовать для управления машиной чужой нейрошлем.
Вот если бы у него работали руки, тогда он заставил бы эту "ногу"
двигаться и без шлема. Ну, по крайней мере, одна рука у него есть.
Несмотря на сильную боль, она функционировала.
Сняв располагавшуюся под ручкой управления панель. Кочевник оторвал
ведущие к нейрошлему провода. Джоанна закричит, когда увидит, что он
сделал. Но если она это увидит, значит, она будет спасена и вернется в
кабину, где можно ругаться сколько угодно.
Взявшись за рычаг управления, не обращая внимания на толчки
пронзительной боли, Кочевник занялся "ногой" машины. Сразу стало ясно, что
вверх она не поднимается, но может немного двигаться влево и вправо.
Посмотрев в смотровую щель, он увидел, что Джоанну засосало уже по талию.
Техник быстро прикинул, когда ее ноги коснутся поверхности "ступни"
робота, и оказалось, что это случится либо как раз перед тем, как ее
засосет в грязь с головой, либо сразу после этого.
Делая нечеловеческие усилия, заливаясь выступившими от невыносимой
боли слезами. Кочевник продолжал работать с рукоятью управления. Сначала
"нога" явно не хотела двигаться. Он нажал посильнее, уже совсем сходя с
ума от боли, и вдруг, неожиданно дернувшись в сторону, "нога" подвинулась
как раз достаточно, чтобы оказаться под тонущей Джоанной, которую грязь
закрыла уже по плечи.
Испытывая совершенно невыносимую боль, Кочевник привалился к
смотровой щели и поглядел вниз. Джоанна бросила фонарь, который упал в
грязную жижу и теперь отбрасывал тонкую и неровную полоску света. Было
видно, что Джоанна высоко подняла руки. Грязь засосала ее уже по шею.


Вынужденная отбросить фонарь, Джоанна спокойно ожидала неминуемой
смерти. Посмотрев вверх, она увидела Кочевника. Его фигура четко
вырисовывалась на фоне освещенной кабины. "То, что он видит, должно быть,
очень ему приятно", - подумала Джоанна и решила, что он много лет мечтал
оказаться свидетелем ее смерти.
Говорят, что перед смертью люди часто переосмысливают свою жизнь, что
иногда все пережитое проходит у них перед глазами. Было много примеров,
когда умирающий принимал вдруг какую-нибудь древнюю религиозную веру.
Многие сожалели о содеянном в жизни. Говорилось, что теперь они смирились
со всем, что окружало их.
Только не Джоанна. Она подумала, что не желает мириться ни с чем и ни
с кем. Большую часть своей жизни она всех ненавидела. Почему она должна
теперь об этом сожалеть? Нет никакой причины отказываться от своей
ненависти. Она умрет довольной, что смотрела на жизнь правильно, но это
все, чем она будет довольна. Остальное вызывало у нее гнев.
Ну что за абсурдная кончина! Она - воин. А воин должен умирать не в
грязной луже - разве что он попадет туда во время боя. Больше всего она
сожалела о том, что умрет, так и не заработав Родовое Имя, не внеся свой
генетический материал в священный пул Клана.
Она почувствовала, как отвратительная тина касается шеи. Скоро ее
совсем засосет. Взглянув на свои поднятые руки, Джоанна скинула перчатки -
расшитые металлическими звездами, они были призваны напоминать Джоанне о
множестве схваток, в которых она победила. Она не хотела, чтобы их
засосало вместе с ней. Бросив их по возможности дальше, она увидела, как
они исчезли во тьме. Было слышно, как перчатки упали, но никакого всплеска
не раздалось. Это обрадовало ее, так как теперь их мог найти и носить
какой-нибудь другой воин.
Она безропотно ожидала смерти и поэтому была тем более поражена,
когда ее ноги встали на поверхность "ступни" робота. Внезапный толчок
сотряс все ее тело - от пяток до макушки.
Она опять обманула судьбу и осталась жива. Однако стоя с поднятыми
вверх руками, она все еще оставалась по шею в грязи; вокруг клубился
гнилостный вонючий туман; из каждого темного провала мог вот-вот появиться
жуткий монстр. Боевой робот с раненым старшим техником в кабине выведен из
строя. Связь не работает. "Смерть, - подумала Джоанна, - наверное,
оказалась бы более приемлемым выходом".

16

По странному стечению обстоятельств Каэль Першоу, Ланж и Джоанна
одновременно, но каждый по-своему, заглянули в темные глубины Вечности.
Если внимательный Бог наблюдал за своими любимцами, то в этот момент он,
должно быть, одним усилием Божественной воли повлиял на судьбы всех троих.
Впрочем, воины Клана не очень-то жаловали Богов и знали только пару-другую
из древних мифов да героев Предания. Те же, кто рассуждал о Богах, обычно
заключали, что воин Клана должен полагаться только на себя и не беспокоить
Богов идиотскими просьбами.


Робот Каэля Першоу покачнулся от серии прямых ракетных попаданий,
большинство из которых пришлось в корпус. Большим пальцем полковник изо
всех сил нажимал на кнопку противоракетной защиты, но система не работала.
Воины Волка, очевидно, поняли это и посылали в него целые тучи ракет.
Вражеские Элементалы суетились внизу, пытаясь сломать "ноги" робота
Першоу. Прямые попадания ракет становились все чаще и чаще. Выход из такой
ситуации только один: двинуться вперед и выпустить сразу весь боезапас,
надеясь на серию удачных попаданий по врагам.
Вообще положение было не из лучших: куда ни взгляни - всюду Кречеты
проигрывали бой. Каждый отдельный робот находился в незавидном положении,
а Элементалы были отброшены назад, за линию атаки.
Першоу не мог не подумать о том, что если бы здесь была Ланж,
Элементалы не отступили бы так легко.


Ланж тоже отчаянно боролась за свою жизнь. Обладай она обычным
человеческим телосложением, ей давно бы пришлось умереть. Почти полностью
погрузившись в трясину, захлебываясь черной, зловонной водой, Ланж сумела
отшвырнуть пуму и кое-как приготовиться к защите. Пума атаковала снова, ее
оскаленная морда приблизилась настолько, что Ланж почувствовала горячее
дыхание зверя, едва ли показавшееся женщине приятным дополнением к мерзким
испарениям болота.
Хорошо, что хищник оказался не очень крупным. Это давало Ланж
некоторое преимущество из-за ее высокого роста. Немыслимым образом
удерживаясь на поверхности трясины, она отражала непрерывные атаки зверя.
Пума норовила ударить ее когтистыми лапами, Ланж ничего не могла поделать
и получала одну рану за другой. Зверь обладал неукротимостью и огромной
силой. Ланж чувствовала, что постепенно слабеет. У нее, конечно, тоже был
свой козырь: она, в отличие от пумы, владела боевыми искусствами. Если бы
ей удалось вытащить пистолет, исход поединка решился бы в ее пользу.
Единственная проблема состояла в том, что если бы Ланж перестала хоть на
секунду сдерживать хищную тварь и потянулась за пистолетом - пума тотчас
же вцепилась бы ей в горло.


Джоанна все еще держала руки поднятыми вверх. От напряжения они
начали деревенеть. Она не представляла, сколько еще придется стоять в
такой позе, однако упорно не хотела опускать руки в грязь.
Она даже не знала, что стоит сейчас на "ноге" своего робота. По ее
мнению, под ногами у нее был какой-то камень или, возможно, болотное
животное. Когда опора двигалась, у нее возникало инстинктивное желание,
поджать ноги, но крепкая хватка трясины не позволяла ей сдвинуться хотя бы
на сантиметр.
Твердь под ногами дернулась опять, толкнув Джоанну вперед. Левая рука
ее непроизвольно опустилась и, прежде чем Джоанна среагировала,
провалилась в грязь. Еще одно резкое движение - и то же чуть не произошло
с правой рукой. Джоанна почувствовала, что скользит вбок, и, может быть,
она ушла бы в топь с головой, но опора задвигалась снова и вытолкнула
Джоанну наверх.
Теперь, когда огромная "нога" робота, чудом освободившись из ловушки,
показалась из липкой, булькающей грязи, главной проблемой Джоанны стало
удерживать равновесие, чтобы не свалиться вниз. Это было не так-то просто.
Зеленый канат лопнувшей лианы пролетел мимо и больно хлестнул ее по лицу.


Боги, не обращавшие внимания на Каэля Першоу, Ланж и Джоанну,
вероятно, были заняты в это время другими - ведь не всем, в конце концов,
грозила опасность. Но ни один воин Клана не захотел бы услышать, что
какой-то Бог вмешивается в его жизнь и что именно этому Богу он обязан
своими достижениями. Пусть Боги властвуют над тем, что им принадлежит, а
если они захотят большего, воины Клана вызовут их на бой и будут сражаться
за свои права.


Если б в обычное время какой-нибудь Бог принял дурацкое решение
заглянуть в кабину к Двилту Радику, он был бы немедленно оттуда вышвырнут.
Но в настоящий момент Радик встретил бы Бога с радостью: тот мог дать ему
возможность похвастаться впечатляющей, но закономерной победой над
Кречетами Каэля Першоу.
- Вперед! Тесните их! - кричал он своим воинам.
Слушая этот и другие призывы Радика, Крэйг Вард забеспокоился. Если
бы Радик сейчас спросил его, он бы признал, что у Клана Волка явное
преимущество, но его поражала стойкость Кречетов. По его оценке, потери у
обеих сторон были примерно одинаковы. При этом у Волков не было никакой
особой стратегии. Только истощенность врага приносила Радику победу. И
Крэйгу Варду - одному из самых свирепых воинов - такой триумф казался
убогим.


Эйден повернул свою машину, чтобы проверить боеготовность других
воинов. Если бы не это решение, он так и не увидел бы, что творится
позади.
- Жеребец, там что-то происходит. Похоже на драку.
- Наверное, это просто забавляются два болотных зверя, - ответил
Жеребец.
- Нет, вряд ли. Я могу поклясться, что один из дерущихся - человек.
Мне придется возвратиться назад и посмотреть, что там творится. Возможно,
это Джоанна, бросившая БМР и последовавшая за нами пешком.
- Если это она, то зачем же к ней ходить?
- Жеребец, мы принадлежим Клану. Мы не можем своим бездействием
допустить, чтобы кто-нибудь из людей Клана нелепо и глупо погиб.
- Я слышу, что ты говоришь, командир. Только я в этом не уверен.
Эйден приказал подразделению остановиться, затем спустился с
"Разрушителя". Под ногами оказалась относительно твердая почва. Она
чавкала при каждом шаге, но все же позволяла кое-как двигаться. Пригодный
для ходьбы участок простирался как раз почти до того места, где вовсю
кипела драка.
Подобравшись поближе и увидев, что в сражении участвует древесная
пума, Эйден вынул пистолет и убедился, что тот заряжен.


Что бы там ни затевали Боги, часто все кончается счастливо.
Влюбленные находят друг друга, семьи вновь соединяются, на место плохих
правителей приходят хорошие. Люди, которым грозит смертельная опасность, с
изумлением обнаруживают, что они спасены, и временами даже бывают за это
благодарны.


Каэлю Першоу повезло только наполовину. Автоматический механизм
катапультирования выбросил его из робота за секунду до того, как
бронированный гигант рухнул. Робот не взорвался и не развалился на куски,
но, очевидно, стал окончательно непригоден для боя. Когда в кресле
катапульты полковник приземлился на землю, его немедленно окружили пять
Элементалов-Кречетов. Они защищали своего командира от целенаправленных
атак Волков. В битве за генетический материал убийство или пленение
обладателя генов приводило к концу конфликта, поэтому было очень важно,
чтобы Першоу остался жив и не попал в руки врагов.
Возвращаясь назад через позиции своих войск, он везде видел подбитые
машины. Его робот был отнюдь не единственным, вышедшим из строя.
Перешагивая через тела мертвых воинов, в одном из них Першоу узнал
вольнорожденную Нис.


Джоанна таки свалилась со "ступни" робота, но только после того, как
Кочевнику удалось передвинуть "ногу" машины на твердую почву или, по
крайней мере, на то, что считалось твердой почвой в этом проклятом болоте.
Поднявшись и отряхнувшись, Джоанна взглянула вверх на Кочевника. Тот очень
выразительно показывал знаками, чтобы она поскорее взбиралась в кабину.
Техник мог и подождать. Ей обязательно нужно было отыскать перчатки.
Обойдя вокруг ямы со зловонной жижей, Джоанна обнаружила свое сокровище,
причем рядом уже пристроилась здоровенная ящерица, которая с задумчивым
видом пробовала на вкус одну из перчаток. Тихо чертыхнувшись, Джоанна
подняла пистолет, лежавший неподалеку, и обезглавила рептилию.


Меткий выстрел Эйдена мог и не попасть в цель, если бы Ланж удалось
оттолкнуть животное в сторону. Но этого не случилось, и луч лазерного
пистолета вошел древесной пуме в мозг, предварительно превратив ухо в
обугленные клочья кожи и меха. Животное обмякло, под его тяжестью Ланж
погрузилась по грудь в тину. Затем исчезли плечи, скрылась голова и,
наконец, навалившаяся на женщину сверху мертвая пума.
Эйден бросился вперед. Запустив руки в тину, он нащупал шею пумы и
изо всех сил потянул за нее вверх. Животное оказалось чертовски тяжелым,
но Эйден все-таки стащил труп зверя с Ланж. Подняв пуму над тиной, с
огромным напряжением Эйден отбросил ее в сторону. Ланж над поверхностью
топи так и не показалась. Зайдя чуть поглубже, Эйден наклонился и пошарил
вокруг. Сначала ему показалось, что он потерял ее. Нырять в болото с
головой было бесполезно: в липкой грязи он все равно ничего бы не увидел.
Вдруг в нескольких метрах от Эйдена раздался всплеск. Это была Ланж -
на животе, голова ее все еще оставалась погруженной в черную воду. Эйден
пробрался к ней, перевернул лицом вверх, затем потащил к берегу. Уложив
женщину на относительно сухое место, он начал вдувать ей воздух в легкие
через рот. Прошло несколько секунд, и Ланж, сильно дернувшись, вновь
начала дышать. Собрав все силы, Эйден ухватился за крепкое плечо
женщины-воина и перевернул Ланж на живот. Затем он стал сильно нажимать на
ее мускулистую спину, чтобы освободить легкие от воды. В Ланж было два
метра тридцать сантиметров роста, причем все ее тело состояло из сплошных
мускулов. Эйдену пришлось изрядно потрудиться.
Так же нелегко было и отнести ее к роботу. Ланж пыталась идти сама,
но свалилась после первого же шага, потеряв сознание. Однако когда они
все-таки добрели до машины, она снова, и уже окончательно, пришла в себя и
настояла, чтобы спаситель положил ее. Жеребец ждал возле машины Эйдена,
который принялся ему объяснять, что случилось, но Ланж перебила его:
- Сражение идет для нас не лучшим образом, - проговорила она. -
Необходимо ввести в него ваше подразделение. Это просил меня сообщить вам
Каэль Першоу.
Ланж в подробностях рассказала обо всем, что случилось перед тем, как
она отправилась на задание. Жеребец заметил, что, судя по далекому то
затихавшему, то нараставшему гулу, по отсвету вспышек в ночном небе,
битва, должно быть, бушует и сейчас.
Повернувшись к Ланж, он указал рукой на рваные, глубокие царапины на
лице и теле адъютанта.
- Скверные царапины, - заметил он.
- Не имеет значения, - махнула рукой Ланж. Тем не менее Жеребец
быстро достал индивидуальную аптечку и начал обрабатывать раны.
- Я использую "Кровавые Лепестки", - сказал Жеребец. - Они
воспрепятствуют распространению любой инфекции и ускорят регенерацию
тканей.
Ланж, не слушая Жеребца, повернулась к Эйдену. Голос ее зазвучал
решительно и властно:
- Если вы будете следовать теперешним курсом, то, скорее всего,
выйдете из болота прямо в тыл Волков. Если, конечно, мои расчеты
правильны. Мы знаем, как легко искомкаются показания приборов в здешних
условиях.
- То, что мы в тылу у Волков, можно использовать как стратегическое
преимущество, - заметил Эйден. - Но нас только восемь. Этого недостаточно
для засады? Нет?
- Нет, - ответила Ланж.
- Тогда нам необходимо осуществить диверсию.
- Диверсию?
- Да. Вы можете подвести нас ближе к станции, к месту, где заработала
бы связь?
- Разумеется. В десяти километрах отсюда есть возвышенность. Там я
смогу наладить устойчивую связь со штабом соединения.
Жеребец продолжал обрабатывать Ланж раны, но она нетерпеливо
оттолкнула его. Этот жест означал, что сейчас она не нуждается больше ни в
какой медицинской помощи.
- Хорошо, - кивнул Эйден. - Мы пойдем пешком. Жеребец, подведи звено
как можно ближе к позициям Волков, но не покидай болота. На мой мостик
посади какого-нибудь свободного воина из тринария Джоанны. Через некоторое
время я к вам присоединюсь.
Он обернулся к Ланж.
- Пойдемте. Кстати, вам придется вступиться за меня. Из-за этого, -
он указал на Черную Ленту, - Каэль Першоу не станет со мной говорить, да и
без нее он не принял бы совета от вольнорожденного.
Ланж подумала, что это в какой-то мере правда, но промолчала. У нее
было предчувствие, что с помощью Хорхе им удастся выпутаться из
безнадежной, казалось бы, ситуации и избежать поражения.

17

Джоанна подозревала, что манипуляции Кочевника серьезно повредили
нейрошлем. Хотя техник и присоединил шлем обратно, Джоанна чувствовала
себя в нем точно так же, как много лет назад, когда впервые его надела. От
него словно исходили импульсы, вызывавшие головокружение, и возникало
ощущение, что нормально функционирующий робот, как слепой, топчется по
кругу.
У Джоанны мелькнула даже мысль, что Кочевник нарочно испортил прибор.
Он, по ее мнению, был способен и на такое.
Она глубоко вздохнула. Воздухоочистители не работали, и в кабине
стоял мерзкий запах. После того как Кочевнику с огромным напряжением
удалось высвободить "ногу" робота, боль в его руке стала такой одуряющей,
что его вырвало. Кое-как он сумел прибрать за собой, но запах остался.
Проветривать же кабину смысла не имело не только из-за сломанных
воздухоочистителей - снаружи царил еще более гнусный запах.
Кочевник долго ворочался и ворчал, пристраивая поудобнее свое
разбитое тело, потом заснул - опять в жестком пассажирском кресле. Ворчал
он потому, что Джоанна даже не поблагодарила его. В конце концов, он спас
ей жизнь.
- Спасать своего командира - твой долг, - заявила ему Джоанна. - В
этом нет никакого великодушия и вообще ничего выдающегося. Ты остаешься
все таким же никчемным членом низшей касты, каким всегда и был. Я,
конечно, должным образом отмечу тебя в своем рапорте. Но этим
ограничивается благодарность, которую ты заслуживаешь.
- Делайте, как хотите, капитан, - пробормотал техник.
- Послушай, Кочевник, может быть, это тебя удовлетворит: я довольна,
что могу дальше служить Клану. А это, без сомнения, твоя заслуга. Я уважаю
тех, кто выполняет свой долг. Надеюсь, теперь ты счастлив?
- Честно говоря, даже не понял, о чем вы толковали.
Джоанна была рада, что теперь Кочевник спит. Его занудно-язвительные
комментарии по любому поводу действовали на нервы почище зубной боли.
Она совершенно не представляла, где в данный момент находится. Ни
один прибор на пульте управления не работал. Приходилось, как говорится,
идти вслепую. Никаких ориентиров не было - болото и черная стена джунглей,
поразительное однообразие.
У Джоанны здорово разболелась голова. Может быть, от нейрошлема? Она
закрыла глаза, и на мгновение перед ней возникла картина полностью
функционирующих приборов. Но в тот же миг робот шагнул в зыбкую топь. Это
заставило Джоанну немедленно возвратиться к реальности и сосредоточиться
на управлении. Голова заболела еще сильнее, когда робот угрожающе
накренился, ударившись о толстое дерево. Джоанне послышалось, как что-то
трещит в отделении под кабиной, но она сочла это игрой воображения или
результатом неправильной работы шлема.
Теперь было абсолютно ясно - они ходят по кругу. Это часто случается
с роботами на неизвестной территории, когда отказывают приборы. Джоанна
потеряла всякое представление о том, что находится сзади, впереди, слева
или справа. Из этого блуждания ничего хорошего не выйдет. С равным успехом
можно просто стоять на месте.
Она остановила БМР и попробовала съесть оставшийся у нее паек.
Удалось проглотить совсем немного: запах в кабине никак не способствовал
улучшению аппетита.
Заглянув в смотровую щель, Джоанна приметила несколько высоких
деревьев. Они были такими огромными, что выделялись даже в сплошном хаосе
джунглей. Их ветки и листья время от времени дергались, словно какие-то
животные, вероятно потревоженные нежданными пришельцами, затеяли
беспокойную возню. Джоанна слышала, что некоторые животные проводят всю
свою жизнь на верхних уровнях джунглей или лесов и никогда не спускаются