Тревис Карен. Город Жемчуга

безери.Гальвин робко подняла руку.
   - Выходит, вы ее арестовали?
   - Она не выйдет из подготовленного для нее модуля, пока я ей этого не разрешу.
   - Действительно ли необходимо было насилие?
   - Да, когда слова не доходят, приходится действовать грубыми методами.
   - А что относительно нас?
   - Я запрещаю вам покидать базу до дальнейшего распоряжения. Не хочу лишний раз рисковать. И на тот случай, если кто-то не понял, я повторяю: это - последнее предупреждение. Мы не венцы творения. Это не наша планета. И поскольку я имею полномочия объявить военное положение, я так и сделаю. А это, в свою очередь, означает, что я лично пристрелю любого, кого замечу в нарушении моих распоряжений.
   - Думаю, это перебор, - заметил Райат.
   - Вы гробокопатель. Интересно, понравилось бы вам, если бы мы стали рыться вокруг вашего трупа?
   - Тогда стоит задуматься о том, чтобы провести кремацию и заранее запастись погребальной урной. Так? - фыркнул Райат и оглянулся на остальных, словно ища поддержки. Рука Вебстер успокаивающе легла ему на плечо.
   - Не стоит испытывать свою удачу, - заметила Шан. Несколько испепеляющих взглядов, и ученые быстро присмирели.
   Ученые выходили из столовой по одному, проходя мимо Беннетта и Линдсей, которые стояли по обе стороны от люка. Эдди последовал за остальными, но прежде чем нырнуть в люк и закрыть его за собой, он остановился и повернулся к Шан.
   - Мы все устали, - объявила суперинтендант, присев за один из столов. Она вытянула ноги. - Не знаю, как все это отразится на нас, но, думаю, нам стоит не спускать глаз с наших друзей-ученых.
   - Так и сделаем, - заверила ее Линдсей.
   - Я не вру вам. Мы все действительно должны держаться вместе, чтобы хоть как-то переломить ситуацию.
   - Мы с вами, - поднял голову Беннетт.
   - Будем надеяться, вам удастся их обуздать. Я вызвала Джоша, он уведомил Араса, и чуть позже я отправлюсь в поселок, чтобы увидеться с ним. Тело осталось в морозильнике. Понимаю, неприятно хранить его вместе с пищевыми запасами, но пока нам больше некуда его положить. Оно запечатано в мешок, и я надеюсь, кто-нибудь из вас приглядит за тем, чтобы оно не пропало?
   Тут же раздалось единое «Да, мэм», и морские пехотинцы разом вытянулись, словно были единым живым существом. Казалось, все они крепкие как скала и надежные: отличные профессионалы, стоящие у нее за спиной. Мысленно Шан почувствовала облегчение, словно с ней опять была ее старая команда офицеров Западного Централа. От воспоминаний у нее сжалось горло, и слезы накатили на глаза.
   Линдсей последней собиралась покинуть столовую.
   - С вами все в порядке? - поинтересовалась Шан.
   - Все в порядке, командир.
   - Удивительно. А я боялась, что случившееся с ребенком безерирасстроит вас.
   - Я не думала о нем так. Да и Парек, я считаю, тоже. Думаю, она назвала бы все это излишней сентиментальностью.
   - Мы вовсе не сентиментальны. Помните, местные жители используют религиозные аргументы как научные.
   - И поэтому мы уступаем.
   - В библии Джоша в самом начале сказано о том, что человек имеет суверенное право. Нам же надо загнать ученых в угол, разубедить их, что они имеют это библейское право, отучить использовать слово «сентиментальность» вместо «духовность». Они не смогут доказать, что безеринеразумны. Но они смотрят на них как на животных и поступают соответствующим образом.
   - Выходит, вы считаете, что любая жизнь священна?
   - Можно и так сказать. И я не слышала ни одного довода в пользу того, что человеческая жизнь священнее жизни других созданий. А раз так… - Вновь в подсознании пробудилась информация, полученная во время брифинга. В голове Шан завертелось имя Элен. - Так или иначе, но, по-моему, нет смысла читать вам лекцию по постсовременной этике. Вернемся лучше к Парек.
   - Если честно, то мне и в самом деле жаль, что все так получилось.
   - Нам нужно будет пройти через это. Мы не можем заранее приготовиться к ряду вещей.
   - А могу ли я поинтересоваться, почему вы ударили ее? Шан вновь сложила руки на груди. Она чувствовала себя какой-то потерянной.
   - Во-первых, чтобы физически наказать ее.
   - А во-вторых?
   - Потому что я разозлилась. Вы пришли в ужас?
   - Не совсем. Однако окажись я на вашем месте, я бы не стала так поступать.
   - Вы привыкли держать своего врага на расстоянии, на мушке автомата. А мои враги всегда рядом. - Она протянула раскрытую ладонь в сторону Линдсей. - Я должна уметь управиться с ними с помощью кулаков. А инструкции и уставы, увы, не дают ответы на все вопросы.
   - Эдди говорил мне, что вы неоднократно имели дело с террористами, - проговорила Линдсей.
   - Вы не можете иметь дело с террористами и не стать от части похожей на них. - Шан надеялась, что Эдди не рассказал Линдсей ничего конкретного. «Интересно, сколько знает обо мне этот ублюдок?» - Самое страшное, когда общаешься
   с террористами, понимать, что они не столь уж и неправы. Всегда причиной служит какой-то конкретный случай, правда, информация, которую мы получаем о нем, порой сильно искажена. Из-за этого действия террористов иногда кажутся вполне разумными.
   - Наверное, мне надо радоваться, что раньше я никогда не сталкивалась с необходимостью решения подобных этических проблем.
   «А я сталкивалась. И я не сожалею об этом».
   Шан слышала, как потрескивают, охлаждаясь, переборки - снаружи сильно похолодало.
   - Думаете, что я - типичный плохой полицейский?
   - Должно быть, мне надо пройти тот же путь, что прошли вы, перед тем как судить вас.
   - Неоднозначный ответ в неоднозначной ситуации, - протянула Шан.
   Нет, Линдсей не понимала всего. Когда она убивала кого-то, этот кто-то был для нее безликим врагом. Это было красиво и санкционировано правительством. После того как вы убили врагов, вы можете пройтись на национальном параде и сказать, что гордитесь тем, что эти люди были вашими врагами. Шан же знала своих врагов много лучше, и тут нечем было гордиться.
   Те, кто понимал ее, давно умерли.
   Но еще оставался Арас. И теперь ей, в свою очередь, нужно было понять его.
   Вскоре жизнь в лагере прилетевших на «Фетиде» вновь вошла в нормальную колею. Шумы и запахи задавали ритм, подобный биению сердца.
   Но в это утро ритм явно изменился. Звуки стали иными, и вовсе не из-за барабанной дроби тяжелых дождевых капель. Эдди быстро прошел от своего модуля к столовой, пытаясь определить, в чем же именно заключается перемена. Не было слышно ни случайных смешков, ни голосов, призывающих аккуратнее обращаться с оборудованием. Только равномерный гул беседы. На мгновение он почувствовал себя ребенком, пробирающимся по лестнице, чтобы подслушать спор мамы и папы относительно его же собственного воспитания. Эдди даже пришлось напомнить самому себе, что ему уже сорок три и он действительный корреспондент Би-би-си. Только после этого он смог заставить себя открыть люк столовой и войти.
   Большая часть ученых сидели за одним столом, без энтузиазма завтракая, а точнее, ковыряясь в пластиковых тарелках. Теперь после завтрака им некуда было идти. Месеви отсутствовала. Парек до сих пор находилась под арестом в отдельном модуле. Разговор прервался, когда вошел Эдди.
   Забрав свою порцию, он собирался отправиться завтракать в свой модуль, но это было все равно что откладывать неизбежное. Он настучал на своих коллег. А они, в свою очередь, забыли о коммерческой конкуренции, отмели в сторону личную неприязнь друг к другу. Парек была одной из них, а Эдди - нет. Из-за него на них обрушился гнев Франкленд.
   Взяв пару блинов из стопки, Эдди буквально заставил себя сесть на свое прежнее место рядом с Гальвин.
   - Все в порядке? - риторически поинтересовался он.
   - Теперь мы находимся на военном положении. А так все в порядке, - ответил Райат, не глядя на Эдди.
   - И что же такого случилось?
   - А мы думали, ты нам расскажешь. Ты же теперь у Франкленд правая рука.
   Эдди медленно положил вилку на стол.
   - Хорошо, хотите набить мне морду, можете начинать. Вы все - гребаные безумцы. Вес'харуничтожили целую цивилизацию, и не где-то, а тут, рядом. А мы не слишком-то отличаемся от тех, кого они уничтожили. Парек поставила под угрозу жизни всех нас.
   - Ты точно в этом уверен? - поинтересовалась Гальвин.
   - Я думаю, Эдди прав, говоря об угрозе, - кивнул Чампсиаукс. - Все это произошло не так уж давно, несколько сотен лет назад. Но города просто так не уничтожить. Все равно остаются следы. Вес'харразровняли целое королевство, тут ничего не скажешь.
   - Не пойму, на чьей ты стороне? - удивился Райат.
   - На той стороне, которая хочет живой вернуться домой.
   - Не знаю, как вас, а меня инопланетяне нисколько не беспокоят, - проворчала Гальвин. - Солдаты с оружием и тупоголовый коп - вот кто мешает нам работать.
   - Подожди-ка, Лу, Парек нарушила приказ, - возразил Паретти. - Она сделала глупость. Совершенно не научный подход.
   - Да, а потом ее совершенно неоправданно избили и заперли? Эдди любил точность. В особенности она была нужна ему
   сейчас, когда речь шла о Шан.
   - Всего один удар, - поправил он. - Я там был.
   - Хорошо. Раз уж вы теперь ее официальный глашатай, скажите, что Франкленд собирается делать дальше? Правительство собирается заморозить инвестиции наших спонсоров? - Гальвин представляла «Кармоди Холбен Ленг» - одну из наиболее дерьмовых корпораций в списке Шан. Может, Гальвин и раньше сталкивалась с СиДиЗОк. - Мне не нравится то, что происходит. Мы проснулись и обнаружили ее на борту, словно она отправилась сюда зайцем, а теперь она заключила союз с инопланетянами. Союз, направленный против интересов ее собственного вида.
    «Союз с инопланетянами!Как быстро они все позабыли», - подумал Эдди. Когда они покидали Землю, единственная известная инопланетная жизнь представляла собой простейшие организмы, живые капли и мох. Сейчас (для них - через несколько месяцев) ученых стесняла по меньшей мере одна из разновидностей разумных инопланетных существ, причиняя определенные неудобства в исследованиях. На фоне всего остального - пустяки, да и только. Перемена очень разительная, если вы наблюдаете за кем-то малознакомым. Один инопланетянин - чудо, двое - новинка, сотня - вторжение, если, конечно, они осмеливаются в чем-то перечить людям. Тогда они - враги. Точно так же было и на Земле.
   - Понимаю, достаточно тяжело согласиться, что мы не конечное звено эволюции, а всего лишь звено в пищевой цепочке, - ответил Эдди. - Я считаю, что нам надо сидеть на попе ровно, надеясь, что вес'харнас не тронут.
   Райат, который до этого пальцем чертил что-то на столе, неожиданно встрепенулся. Казалось, он не слишком рассержен. Но улыбка… эта улыбка вызвала у Эдди легкое беспокойство.
   - Я не собираюсь «сидеть на попе ровно» и просрать все на свете, - объявил он. - Мне нужно изучать флору этого мира. Новые фармацевтические технологии. Тут есть многое, что на первый взгляд могло бы пригодиться роду людскому. И я не могу согласиться с теми ограничениями, которые поставили передо мной.
   - Но вы сможете сделать очень немногое. Колонисты уже давным-давно провели все соответствующие исследования.
   - Аборигены, позволю себе их так называть, не всегда на нашей стороне, когда мы проводим изыскания. Но если бы наш военный эскорт оказался на нашей стороне, откуда они узнали бы, чем мы тут занимаемся? Они бы ничего не заметили. Если бы вы не вызвали Франкленд, кто узнал бы об образцах?
   Все молчали. Словно каждый обдумывал, мысленно соглашаясь с замечанием Райата. «Если бы наш военный эскорт оказался на нашей стороне». Существовал только один способ достигнуть этого.
   - Довольно опасные мысли, - наконец произнес Эдди.
   - Я не предлагаю поднять мятеж, - возразил Райат, но его внешний вид говорил об обратном.
   - Вы не задумывались о том, что любая разумная разновидность заметит, если исчезнет один из ее членов?
   - А вы уверены, что они разумны?
   - А вы хотите сказать, что это не так? - Эдди соскочил со своего места и встал, нависая над Райатом. «Боже, все это происходит на самом деле. Со мной! Это случилось со мной!» - Местные жители имеют свои законы. Возьмем меня. Я был арестован при съемке за границей, и меня содержали в камере. А полицейские были вооружены по-настоящему, а не то что наши морпехи. И мне было противно, очень противно. И они могли сделать со мной все что захотят. Точно так же и тут. Вы находитесь на чужойтерритории. И тут нет никакого посольства, которое может выручить вас в самом крайнем случае.
   Райат пожал плечами, словно слова журналиста для него ничего не значили. Эдди почувствовал, как гнев разгорается у него в груди. Он уже готов был бросить вызов, словно они большие дети, вышедшие поиграть на детскую площадку. Взгляд Паретти метался между ними, словно он ожидал, что вот-вот один из спорщиков бросится на другого. Эдди уж точно был готов.
   И тут вошла Месеви и высыпала на стол свежие, только что сорванные огурцы. Напряжение спало.
   - Отправлюсь поработать, - объявил Эдди, поднимаясь из-за стола.
   Вернувшись в свой модуль, он так и не смог сконцентрироваться на материале, снятом накануне. Когда налетал ветер, дождь барабанил в маленькое окошко, словно кто-то бросал пригоршнями мелкие камешки. Эдди отодвинулся от рабочего столика, лег на кушетку и задумался о том, во что оказался вовлечен. Сегодня его подвергли профессиональной анафеме. Такого с ним еще не случалось.
   «Я - беспристрастный обозреватель. Я - историк в реальном времени».
   Во время массовых беспорядков он всегда прятался за шеренгой полиции. После того как пожар на химическом заводе унес жизни двадцати человек, он спокойно покинул офис и наслаждался пивом в баре. Он даже провел вечер в пятизвездочной гостинице, наблюдая, как во время артобстрела стерли с лица земли греческую деревеньку.
   Все это было рискованно. Его легко могли убить сотни раз, но удача сопутствовала ему. Его могли прикончить и в крошечной тюремной камере в Йемене. Тогда он даже не знал, известно ли кому-нибудь о том, что он попал в руки террористов. Но чувство отстраненности, ощущение того, что он некто особый и находится в стороне от грязных драм повседневной жизни, исчезло. Он был здесь и завяз по уши.
   Эдди почувствовал, что превращается в одного из тех репортеров, на кого раньше смотрел с презрением. Он принял чью-то сторону, перестал быть объективным.
   Было две вещи, относительно которых Арас не собирался говорить Местин.
   Первая: он боялся, что Шан Франкленд узнает, что он носит паразита с'наатат.
   Другая заключалась в том, что один из гефес забрал ребенка безери и убил его.
   Арас лежал в тесном стручке, в то время как пилот безери нес его назад к поверхности, к Сухим Небесам. Обычно Арас коротал поездку, пересвечиваясь - болтая - с пилотом, но сегодня тот в ответ лишь мерно отсвечивал синим. По-другому говоря, на борту было тихо и печально.
    «Даже исенджи специально не разыскивали нас, чтобы нас убивать».
   Вызвать безерииз глубин, чтобы сообщить, что их ребенок убит, такого Арасу не приходилось делать уже много лет. Синий цвет - цвет их печали. У него было много оттенков, точно так же как было много видов боли, но Арас не мог воспринять полную гамму этого чувства.
    «Мы хотим баланса. Мы хотим получить компенсацию».
   Высокомерие, а не жестокость вела гефес.Именно высокомерие становилось причиной самых зверских поступков. Спрятаться за «нестерпимым желанием» - человеческое оправдание.
    Безерибыли правы. Даже исенджи,небрежные и расточительные исенджи,не признающие безери,никогда не отлавливали их и не убивали просто так. Отравление окружающей среды было лишь последствием их действий, а не целью.
   Но вес'харинтересовал только конечный результат, а не то - намеренно это сделано или нет.
   Арас знал, что, если все всплывет, Местин прикажет ему стереть всех людей с лица планеты. Он наблюдал за тем, как были уничтожены исенджи,но он не станет стоять и смотреть, как уничтожают его друзей из Константина. А ведь им тоже придется заплатить за глупость гефес.
   По меньшей мере Местин потребует, чтобы он уничтожил лагерь гефес,а он сейчас не был готов даже к этому. Прежде он должен поговорить с Шан Франкленд, посмотреть, разделяет ли она его позиции, понимает ли, что жизнь Сурендры Парек - очень щедрая уступка с его стороны.
   Колонисты должны понять: глаз за глаз, зуб за зуб. Кстати, это земная пословица. Ни больше ни меньше, чтобы больше никто не впал в грех. Чтобы они поняли, что такое баланс, потому что, судя по всему, они пока этого не понимают.
   А уж он проследит, чтобы это оказалась самая быстрая, самая безболезненная казнь.
   Пилот безери,доставивший его назад к острову, за все время плавания так ничего и не сказал.
    * * *
   Маленькая Рэйчел Гаррод бросилась к нему, когда он открыл дверь дома Джоша.
   - Арас! - радостно заверещала она. Она стала цепляться за его ноги, переполненная чистым, детским восторгом. - Заходи, посмотри на мои цветы! Я нарисовала цветы!
   - Позже, исанкет,- осадил он крошку. - Обещаю, я взгляну на них, но не сегодня. Я пришел поговорить с Шан Чайл.
   Энтузиазм Рэйчел угас, словно лучик света.
   - С ней говорит папа. Она испугала меня. Вся в черном. - Очевидно, сегодня Шан надела свою официальную форму. - Можно я пойду с тобой?
   - Нет, исанкет.Мы будем говорить об очень печальных вещах. Ты можешь расплакаться. Лучше ступай и нарисуй еще больше цветов. А завтра я взгляну на твои рисунки. - Он проводил ребенка в боковую комнату и закрыл дверь.
   Шан не была женщиной вес'харно она тем не менее была женщиной, и это сильно усложняло предстоящую процедуру. Когда Арас вошел, Шан сидела на кухне Джоша. Шинель застегнута до подбородка, руки на столе прямо перед ней. Джош встал и коснулся ее плеча, прежде чем кивнуть Арасу, приветствуя нового гостя.
   - Рада вас видеть, Арас, - проговорила Шан. - Что еще
   случилось?
   Мгновение он боролся с желанием узнать, почему она решила, что он принес новости. Нет, это подождет.
   - Я принес для вас неприятное известие, - объявил он. Шан на мгновение закрыла глаза.
   - Понимаю. Сообщите, что вы хотите, чтобы я сделала.
   - Я хочу забрать Парек.
   - Что вы подразумеваете под словом «забрать»?
   - Когда я говорю забрать, я имею в виду наказать. Вздох удивления сорвался с ее губ.
   - Как?
   - Казнить.
   «Не разочаруй меня, - подумал он, ожидая следующего слова Шан. - Не защищай ее. Не будь гефес.Прими наказание».
   Только на один миг Шан крепко вжала руки в стол. Ее лицо стало очень бледным, и странно, радужно засверкали ее глаза, обычно светло-серые, а теперь почему-то ставшие черными.
   - Существует какое-то иное решение проблемы? - спросила она.
   - Так пожелали безери.
   -  Разве нельзя обойтись тюремным заключением?
   - Есть только одна альтернатива, и она мне не нравится.
   - Мы могли бы по крайней мере это обсудить.
   - Не сказал бы. Или Парек, или все люди, обитающие на этой планете, в том числе и жители Константина.
   - Боже мой.
   Арас испытал крайне неприятное чувство, увидев, насколько Шан обеспокоена. Она ему нравилась. Нет, он был просто очарован ею, ее способностью быть исанкет- матриархом и одновременно «братом по дому». Он вытянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но она отдернула руку.
   - Объясните, Арас. Просто объясните.
   - Ваш человек забрал ребенка и дал ему умереть, а потом осквернил его тело. Думаю, в вашем мире вы поступили бы точно так же, потребовали бы жизнь виновного.
   - Что вы имеете в виду, говоря «дал ему умереть»?
   - Если бы вы оставили его там, где нашли, клан со временем обнаружил бы его. Они долго его искали. Безерикакое-то время могут прожить без воды, а потом с легкостью могут восстановиться.
   - Но он был мертв.
   - Вы в этом абсолютно уверены?
   - Мои коллеги изучили этот вопрос. Парек обнаружила его вскоре после того, как его выбросило на берег. Она сказала, что он был мертв.
   - Вы ничего не знаете о психологии и физиологии безери.
   -  Мой Бог! - Шан вновь на секунду закрыла глаза, а потом отвернулась от Араса. Когда же она опять повернулась к нему, то уже вновь владела собой, но он чувствовал, что дыхание суперинтенданта участилось. - Арас, я не думаю, что она сделала это специально.
   - Нет никакой разницы. Ребенок мертв, и тело его поругано. Вам нечего мне сказать. Нечего.Ваши люди игнорировали наше предупреждение.
   Шан поставила локти на стол и положила подбородок на крепко переплетенные пальцы. Арас ждал. Так или иначе, сегодня все должно быть кончено.
   - Я должен восстановить баланс. Гарантирую, все произойдет очень быстро.
   Суперинтендант глубоко вздохнула и заставила себя расслабить напрягшиеся плечи. Большой красный рубец отчетливо проступал на ее горле чуть выше того места, где заканчивался воротник.
   - Мне очень жаль, что так получилось. Я не подвергаю сомнению ваши законы. Мы сделали нечто непростительное, и я предпочла бы сама разобраться с этим.
   - Нет. И никаких больше обсуждений.
   - Почему я не несу при этом никакой ответственности?
   - Если вы хотите поменяться местами с Парек, это очень благородно, однако это не удовлетворит ни вес'хар,ни безери.Ответственна Парек. Ей и отвечать.
   - Я так не думаю. Тысяча невинных людей или один заблудший. И у меня нет никакого выбора, не так ли?
   - Нет. Примите это как нечто неизбежное.
   Шан снова замолчала, потерла пальцами лоб. Со стороны могло показаться, что она с трудом держит себя вруках. Он чувствовал ее запах. Можно одурачить гефес,но не его.
   - Тогда по крайней мере позвольте мне самой выполнить все необходимое, - неожиданно попросила Шан.
   - Нет. К вопросу об ответственности. Я позволил колонии и дальше пребывать на этой планете. Так что мне самому придется разруливать ситуацию. Никто другой не должен отвечать за мои ошибки.
   - Если ваши люди убьют человека, это породит дипломатическую трещину, которую не так-то легко будет заделать. Если это сделаю я - другое дело. Я не хотела бы, чтобы вы стали палачом.
   - Вы умеете слушать? Я же сказал, что именно я несу за это ответственность.
   Арас встал, чтобы уйти, но Шан мягко взяла его за запястье. Как он хотел, чтобы она не стала делать ничего подобного. Такой жест лишь укрепил его подозрения. Она была добра к нему точно так же, как Бен Гаррод, добрее Местин и его родных, которых даже не интересовало, жив ли он.
   - Я не знаю, как вы собираетесь сделать это, но по меньшей мере используйте такую штуку. - Она вытащила из-за пояса пистолет и протянула Арасу. - Пожалуйста. Направьте дуло на затылок. Один выстрел. Возможно, два. Давайте-ка я покажу вам, как им пользоваться.
   Арас посмотрел на маленькую тусклую металлическую машинку и взял ее в руку.
   - Я знаю, - объявил он.
   Конечно, Шан не сможет подготовить к этому своих людей. Это в любом случае будет выглядеть очень жестоко. Арас не любил гефес,а эта Парек к тому же убила ребенка. Однако Арас представлял себе реакцию остальных и отлично сознавал, что после казни они могут наброситься на Шан Франкленд. Люди считали, что их род - самый главный во Вселенной. Они так и не поняли, что Шан пытается соблюсти хотя бы минимальную этику отношений.
   - Дайте мне несколько минут на то, чтобы обдумать, как все устроить, - попросила она.
   Арас ждал в холле, поигрывая пистолетом и пытаясь определить, столь же он эффективен в действии, как кажется. Когда Шан вышла с кухни, она уже полностью владела собой. Она достала шебу и вызвала своего зама. Она называла эту женщину Лин. Эта Лин носила ребенка и скорее всего должна была понимать позицию безери.Арас прислушался к тем инструкциям, которые отдала Шан. Лин необходимо было передать Парек властям вес'хардля наказания, в противном случае все люди на планете, включая колонию, будут уничтожены.
   Шан тщательно избегала слова «казнь».
   - Вы не умеете лгать, - напомнил ей Арас.
   - Знаю, но я хочу, чтобы ни у кого и соблазна не возникло спасти Парек из ложного чувства жалости. Я все сообщу им, когда буду готова. - Она посмотрела на Араса. - Я могу сделать всю грязную работу. Поверьте, в этом у меня хватает опыта.
   Он достаточно хорошо знал людей, чтобы понять, почему Шан выбрала именно эту линию поведения. Для вес'хар,например, в подобной ситуации не существовало никакой дилеммы. Сделана ошибка, нарушен баланс, и кто-то должен восстановить его. Но люди обычно очень бдительно следили, как бы кто не ущемил их права, и совершенно забывали о своих обязанностях.
   - Я передам ее вам. Через час, - объявила Шан.
   - Мне очень жаль.
   - Это не ваша ошибка. Нам не следовало сюда прилетать.
   - Я надеюсь, что мы сможем общаться и дальше после этого несчастного случая.
   - Конечно. Я тоже уверена в этом.
   - Вы более похожи на вес'хар,чем думаете.
   - Надеюсь, моя команда сможет меня понять, - вздохнула Шан и прошла мимо Араса, даже не взглянув на него.
   Потрясенные ученые на мгновение застыли, не находя слов, а потом взорвались от ярости. Последнее время Линдсей начала думать о них как о едином буяне. То, что их то и дело собирали вместе в столовой, выработало у них некое стадное чувство. Даже Месеви, которая сначала держалась чуть в стороне, теперь примкнула к ним. Беннетт и Вебстер замерли у люка, ведущего во двор базы, Чахал и Баренкоин блокировали проход к коридору, ведущему в лаборатории. Они не сняли с плеч автоматические винтовки, но каждый держал руки на стволе и спусковом крючке.