Тревис Карен. Город Жемчуга

   Ястребы вновь устремились вниз, словно заметили на земле что-то интересное. Арас замолчал. Точно так же как и Беннетт. Морской пехотинец проверил свой наладонник, считывая информацию с вживленного экрана. Он, словно безери,оказался залит магическим светом.
   -  Видите? - Морпех протянул Арасу свой наладонник. - Впереди три цели в полутора километрах. Если мы собираемся встретить их, то можно подождать прямо здесь.
   - Найди себе укрытие.
   - Если вы планируете организовать засаду…
   - Нет. Я только хочу, чтобы ты не путался под ногами. Чтобы ты не погиб здесь. Я предпочел бы увидеть, как ты улетишь с этой планеты, а там, добравшись до своей родины, ты найдешь себе женщину, и у тебя будет семья.
   Беннетт с обидой посмотрел на него. Хотя все страхи Араса касались только гефес.
   - Что, если вы захотите взять пленных, а? Тогда-то вам, без сомнения, понадобится наша помощь.
   Арас переложил свой гевирв правую руку и вытянул нож из-за пояса. Тимуридеально подходил для сбора кровавого урожая.
   - Я - вес'хар, -объявил Арас. - Мы не берем пленных.
   Церковь Святого Франциска, точно так же как и многие другие места в Константине, очень хорошо подходила для того, чтобы посидеть и подумать. Никто не стал бы спрашивать, что Шан делает здесь, никто не глазел на нее. Она присела на скамейку посреди залы и задумалась, механически проверяя свою шебу. Нет, никаких посланий не было. Рано или поздно, но она хотела вернуться в лагерь, несмотря ни на какую Хагель.
   Несмотря ни на какой «Актеон».
   Она не обвиняла Бога за то, что он игнорировал ее, полностью или частично. Скорее уж наоборот, если, конечно, он и впрямь существовал. Но уж если он не осудил ее, то она сама не собиралась этого делать и подавно.
   Шан не чувствовала никакого раскаяния относительно того, что случилось с Парек. Она не могла позволить себе такой роскоши. Иногда она начинала думать, что поступила неверно, и тогда она казалась себе ничем не лучше погибшей Парек или какого-нибудь колониального правителя, который считает, что смерть туземца ничто в сравнении со смертью белого человека.
   «Дерьмо!» А ведь она только-только нашла тропку к генному банку. Но теперь она не могла потребовать, чтобы часть его возвратилась на Землю. Потому что не было никакой Пиралт, чтобы защитить ее находку. А люди Земли могли рассчитывать только на милость корпораций. Генный банк ждал столетия. Может и еще подождать.
   «Я смогу подать в отставку. Я могу вернуться домой. Ну а что случится с безери ,с Арасом, Джошем? Я-то буду в ста пятидесяти миллионах километров от них. Когда я буду смотреть в небо, я всегда буду пытаться обнаружить на нем звезду Каванаги и мучить себя вопросом о том, что тут происходит».
   Еще непонятно, чем кончится дело с Парек. Хотя Шан никогда не уходила от ответственности, то, что произошло, казалось ей вполне справедливым возмездием.
   Нет. Все, что происходило, казалось ей фантастическим сном, неким сумасшествием. «Отправляйся домой и встреть лицом к лицу все неприятности, которые могут обрушиться на тебя». А дом… Теперь ее дом был для нее настолько же чужим, как и эта планета. Ее же не будет на Земле более столетия.
   «Дерьмо-то какое!»
   В церкви было прохладно. То и дело неожиданно налетал ветер с равнины. Даже под землей он протискивался в любую щель, создавая непереносимые сквозняки. Солнечный, ветреный день.
   Шан поплотнее запахнула пальто, только сейчас впервые заметив, насколько оно неудобно. «А на прошлой неделе я этого не замечала». Яркий свет играл на раскрашенных витражах окон, высвечивая темную фигуру тощего человека в бронзово-корич-невых одеждах. Это был самый прекрасный из витражей в церкви, и с первого раза, как Шан увидела его, он очаровал ее.
   Вокруг изображения святого Франциска собрались существа. Часть из них она легко узнала, а часть - нет. Они собрались у ног святого, по обе стороны от него… Неожиданно Шан решила, что очень важно, чтобы она запомнила их всех. Она ведь могла больше никогда не попасть сюда. Тут была европейская малиновка, скальный бархат и ручной ястреб. И еще твари, которых Шан видела только в лаборатории Араса.
   «Арас, - подумала она. - Конечно, это Арас научил их выдумать такое великолепное стекло. Он мог показать им и образы неведомых зверей».
   Эта мысль заставила Шан улыбнуться. А потом ей показалось, что в зале стало светлее. Скоро сюда должны прийти, и тогда ей придется уходить, иначе она попадет на службу. Хотя, будь на то ее воля, она сидела бы тут вечность. Но она позволила себе просидеть еще какое-то время, впитывая прекрасные образы витража.
   Она никогда раньше не изучала его столь тщательно. Ей было очень жаль, что так получилось, потому что картина витража успокаивала, была очень красива, и время не имело власти над ней. Картина выше веры и разногласий. Чем больше она смотрела, тем больше деталей ей удалось разглядеть: перышки птиц, бледные кольца скального бархата,едва различимую серо-синюю полоску на красной грудке малиновки. Тени и детали словно были выдуты в самом стекле, а не нарисованы поверх него краской. Лучи света, бьющие сквозь окно, касались пола у ее ног и высвечивали алтарь.
   И святой Франциск уже казался реальным человеком, полным сострадания и немного уставшим. Он выглядел как человек, повернувшийся спиной ко всем положенным ему привилегиям и комфорту. Ему не нужно было ничего материального, потому что он верил. Наверное, он даже понял бы, почему жизнь инопланетянина должна цениться столь же сильно, как жизнь человека. Как жаль, что не он сейчас командует на «Актеоне».
   Разглядывая фигуру святого, Шан удивлялась, почему раньше не замечала, что над головой его синий венец, а не белый. Нет, даже не синий. Более сложный цвет. Переливчатый синий цвет: голубой, фиолетовый и синий сплелись воедино. Фактически такое смешение цветов вызывало легкое головокружение.
   Ей даже пришлось отвернуть голову из-за силы странного ощущения присутствия. Цвет переполнял ее. А ведь раньше она была уверена, что нимб святого белый.
   Без сомнения, так и было.
   Ее память отлично запечатлела сотни мест преступлений, тысячи допросов. «Удивительные голубые оттенки, недоступные человеческому глазу». Вот так бы сказал Джош. Только не это.
   Она-то отлично знала, кого именно Джош имел в виду.
   А любой, кто может увидеть такие цвета, больше не человек.
   - Вот дерьмо-то! - пробормотала она.

* * *

   Шан настроилась решительно. Она любила кризисы. В такие моменты события развивались очень быстро, и не надо было тратить уйму времени на составление нереальных планов, душевные сомнения и колебания. Пора действовать. Желание действовать без дальнейших промедлений охватило ее.
   Но события, несмотря на ее желания, развивались слишком медленно…
   Шан быстрым шагом, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, пронеслась по коридорам Константина, вверх по пандусу к свету дня. Она отправилась по главной дороге, ведущей из поселения, приглядываясь к солнечному свету, который превращал крыши некоторых домов, выступающие на поверхность, в сверкающие синие пузыри.
   Да, они были синими. А раньше они синими никогда не были.
   Поля остались к югу от нее. Шан повернула на север, перешла биологический барьер и выбралась на равнину.
   Сначала она внимательно посмотрела на свои руки. Она не знала, почему присутствие в организме с'наататдолжно быть заметно именно на руках, но если что-то и говорило о причастности гуманоида к человеческой расе, то это в первую очередь руки. Она понимала, почему студентам-медикам всегда говорят, чтобы они в первую очередь берегли руки. Ваши руки вам более знакомы, чем, скажем, ваше лицо. И они в своем роде уникальны.
   А ее руки пока выглядели как самые обыкновенные.
   Может, она сходит с ума? Наверное, существует простое объяснение для всего происходящего. Но чем дольше Шан думала, тем более убеждалась, что ее догадка истинна. Спотыкаясь, она побежала по равнине.
   В километре от периметра находилось полуосыпавшееся дерево egbme.А Шан… Ей просто нужно было побыть одной. Она села в тени ствола и прислушалась к пощелкиваниям, хрусту коры растения, которое медленно разрушалось, погружаясь в землю. Через день или около того от него останется лишь одна кора.
   Даже травы и кусты вокруг приобрели синеватый оттенок. Когда она подняла взгляд в небо, то увидела ореол вокруг звезды
   Каванаги, и ореолы, обрамляющие линию горизонта. Низко над равниной скользило скопление алуатов.
   Все они были синими. А ведь вначале они казались ей бесцветными из-за ограничения человеческих глаз.
   Арас не мог инфицировать ее. Разделить с ним его с'наататслишком рискованно: он перебил всех исенджина планете, чтобы остановить эпидемию. А значит, то, что происходит с ней, это или последствия хирургического вмешательства при лечении головной травмы, или побочное воздействие какого-то препарата.
   И существовал только один способ ответить на этот вопрос. Ее рука потянулась к карману, чтобы вытащить шебу.
   Сейчас? Она и в самом деле хочет выяснить это прямо сейчас?
   - Глупая корова, - обругала она саму себя. - Ну-ка за дело.
   Она вытащила компьютер из кармана - знакомый, потертый. Она пользовалась им большую часть своей жизни. Это было одно из немногих устройств, пользоваться которыми она могла не глядя. Пальцы автоматически надавили кнопочку на конце цилиндра. Из футляра выскочило маленькое лезвие.
   Шан провела острием поперек ладони. Боль оказалась адской. Полилась кровь. Внезапно она замерла, задыхаясь от запаха металла.
   Может, у нее месячные? Может, этот процесс неожиданно усилил ее обоняние? В такие периоды многие женщины становились очень чувствительны к запахам. Угадала или нет?
   Она вытерла ладонь о полупальто и подождала несколько секунд. Порез перестал кровоточить. Она несколько раз согнула и разогнула пальцы, чтобы убедиться, что рана была. Потом она встала и побрела куда глаза глядят без какой-либо определенной цели.
   Она пыталась успокоиться. Ее беспристрастная половина, та, которой она доверяла больше всего, пыталась разубедить ее в очевидном, приводя всевозможные доводы. Во-первых, нужно было подождать и получить еще одно подтверждение. Во-вторых, если она заразилась, то ей нужно держаться подальше от исследовательской команды. В-третьих, никакой паники. Это самое важное. Кроме того, интересно, какие еще перемены должны были произойти с ее организмом?
   Насколько она понимала, это был паразит. От осознания этого факта Шан стошнило. Она поняла, что никогда теперь не сможет родить ребенка. В конце концов она остановилась и обнаружила, что отошла слишком далеко от поселения, хотя оно по-прежнему оставалось в поле зрения. Все, что теперь ей необходимо было сделать, так это решиться и посмотреть на свою порезанную ладонь.
   Хотя еще рано.
   - Нет, надо сделать это прямо сейчас, - громко объявила она, посмотрела на свою левую ладонь, сжатую в кулак, разжала пальцы и подняла руку на уровень груди.
   На ее ладони не осталось даже царапины.
   - Боже! - только и смогла выдавить она. Потом взглянула еще раз. Даже краснота спала. Чтобы убедиться, она потерла ладонь о полупальто, убирая остатки свернувшейся крови. Когда она снова достала шебу, то заметила кровавые отпечатки пальцев на корпусе.
   Если это и была галлюцинация, то точная до деталей.
 

Глава 27

 
    Привет, Шан.
    Много прошло времени, ведь так?Надеюсь, с тобой все в порядке. Тяжко мне думать, что ты до сих пор стоишь на страже закона где-то там далеко-далеко. Наши все уже сошли в могилу: Боб, Али, Дэйв и Болд. Я - последний из команды. Я теперь занимаю должность представителя начальника службы охраны метрополитена Уэссекса. Видел в новостях заседание СБ

^[40] … Однако теперь никто не верит, что я служил с тобой. Если там, где ты сейчас, есть что выпить, то выпей за меня.
    Присмотрю за тобой с небес.
   Послание суперинтенданту Франкленд от Роберта Макеевого. Пожалуйста, как можно скорее передайте через сеть связи «Акеона»
 
   - На этой планете у нас была колония задолго до того, как тут появились первые существа с меховым покрытием, - начал исенджи.Его осуждающий тон, казалось, нисколько не беспокоил переводчика юссисси,говорящего совершенно равнодушно. Его изображение высвечивалось на другом экране. Эдди записывал оба изображения. - Мы не станем отказываться от этой планеты. Она - наша.
   «Возможно, этот исенджиочень стар, - решил Эдди. - Патриарх». Он не имел ни животного очарования юссисси,ни поразительного вида вес'хар.Он обернул вокруг тела свои длинные лапки наподобие верхней части зонтика. Больше всего он напоминал мертвого паука в ванне, только пауки не имели радиального строения тела и двигались не столь забавно. Эдди внимательно разглядывал изображение. Существо, находящееся перед ним, все время подергивалось, и у журналиста создалось впечатление, что он смотрит фильм, у которого то и дело заедает ленту.
   - Кого вы имеете в виду, говоря о существах с меховым покрытием? - поинтересовался Эдди.
    -  Вес'хар, юссиссии вас.
   Скорее всего перед ним был типичный исенджи.
   - Расскажите мне о войне с вес'хар.
   -  Войне? - Патриарх поменял точку опоры, издав какой-то шелестящий звук. Хилый голос переводчика юссисси,слившись с шорохом движения, вызвал у Эдди неприятное ощущение дезориентации. - Мы - исенджи- время от времени возвращаемся на эту планету, чтобы посмотреть, не сможем ли мы вернуть назад то, что по праву наше. Мы никогда не забудем о том, что случилось с нашей колонией. К тому же нам нужны новые планеты. Мы страдаем от избытка населения. И скажите, почему это мы должны подчиняться законам вес'хар?
   -  А что в законах вес'харвам не нравится?
   - Им легко. Они долгожители и проводят всю жизнь, защищая растения, животных, стараясь не менять природные ландшафты. Они очень медленно размножаются. Их всего горстка. Поэтому на нас они смотрят косо. Но почему мы должны умирать из-за того, что они оберегают какие-то растения?
   Переводчик беспристрастно выполнял свою работу, стараясь как можно точнее переводить слова исенджи.Все было как на телевидении. Хорошо знакомая обстановка.
   - А есть ли какая-нибудь разница между вашим отношением к вес'хари к людям? Как вы относитесь к тому, что наша колония по воле случая оказалась на этой планете?
   - Быть может, мы понравимся друг другу как соседи. Мы слышали, что вы, как и мы, размножаетесь много быстрее вес'хар.
   -  Судя по всему, так оно и есть.
   - Сколько особей населяет ваш мир?
   - Когда я улетал с Земли, ее население насчитывало около восьми биллионов.
   - У вас с нами много общего.
   - Мы искали способы остановить рост населения.
   - Да. Судя по всему, у вас нет другого выхода.
   - А как вы думаете, вес'харпопытаются вновь выпереть вас отсюда?
   - Они попытаются остановить наш корабль, сделать нас вроде них, статичными. А мы по натуре колонизаторы и завоеватели. Если бы вес'харне мешали нашей космической экспансии, то между нами не было бы никаких разногласий.
   - Я не знал, что вес'харвыполняют полицейские функции где-то еще, кроме Безер'едж. - Эдди сознательно не использовал слова «миротворцы». - Они что, пытаются запереть вас на вашей планете?
    -  С'наатат.Он всему виной. Трудно убивать. Он живет вечно, так говорят вес'хар.И сейчас, если возникнет конфликт, они вновь используют воинов, зараженных с'наатат…
   - Все это мифы, - заметил переводчик юссисси,обращаясь к Эдди, когда интервью официально закончилось. - Хоть вес'хармного меньше, но они… они… технически опережают исенджи.Они убили миллионы исенджи,пытаясь остановить их экспансию. Что же касается с'наатат,то есть легенда о воине вес'хар,которого нельзя убить. Но это всего лишь пропаганда. Я думаю, что люди тоже занимаются пропагандой во время войны. А если у вас большие потери, вы всегда пытаетесь найти в вашем враге что-нибудь странное, необычное.
   - Да, знакомый трюк, - заметил Эдди. - Но я хотел бы спросить относительного того исенджи,с которым я беседовал. Неужели он и в самом деле так ненавидит вес'хар?
   - Да. Исенджимогут передавать свои воспоминания. Их ненависть очень сильна.
   - Однако вы уживаетесь с ними.
   - Мы не собираемся принимать чью-либо сторону. К тому же вес'харв любой момент могут прийти нам на помощь, нужно только попросить.
   Эдди задумался об огромных космических кораблях, повисших в небе планеты. Он почувствовал себя песчинкой, пещерным человеком, в руках которого каменный топор.
   - А вес'харстрадают?
   - Страдают?
   - Испытывают сочувствие, раздражение. Может, им неприятно вспоминать то, что они сделали в прошлом?
   - Нет. А если и есть что-то похожее, то совсем не потому, что они стали действовать, не предупредив вас. Они ведь предупредили вас о появлении исенджи.К тому же они всегда говорят, что делают. И они не признают никаких оправданий за недоразумения.
   - Значит, они и в самом деле осуществляют полицейский надзор над исенджив окрестностях Безер'едж и Вес'едж.
   - И сейчас, и в прошлом.
   - Но это, в свою очередь, подразумевает очень агрессивную политику.
   - Они не идут на столкновение с другими расами, если те им не угрожают… Хотя они могут остановить кого-то, если посчитают, что подобная угроза может возникнуть. Они считают, что их долг - поддерживать равновесие. Равновесие - вот их основа. Равновесие и ответственность.
   Эдди стал шарить по ручкам настройки канала. Ему нравилось говорить с юссисси,и он попробовал отрегулировать звук, чтобы четче слышать голос собеседника. Внешне эти существа казались пушистыми, но были нисколько не симпатичны.
   - Значит, выходит, люди имеют права, вес'харимеют обязанности, - рассмеялся Эдди. - Много лет назад жил один человек, писавший очень популярные книги. Его звали Уэллс. Так вот - он сказал, что журналистика для того и существует, чтобы помогать превращать мысли в фразы.
   - Получается, что я так до конца и не понял вашего термина «журналист». Вы не только занимаетесь сбором и широким распространением новостей.
   Тут Эдди вспомнились его худшие дни на телевидении. «Нет, черт побери».
   - Мне больше нравится представлять нас как историков современности…
   После того как связь с юссиссипрервалась, Эдди стало жаль, что он не успел высказаться до конца. Историки не имели никакой ответственности за истинность того, о чем сообщали. Каждый из них мог делать новые открытия или опровергать открытия других, но все, о чем они говорили, касалось событий прошлого, давно умерших людей. Журналисты говорили о настоящем, но порой, не видя полной картины, они могли причинить вред живым. Он и сам делал это довольно часто. Иногда он даже сожалел об этом.
   Потом Эдди задумался о с'наатате.Как бы причудлива ни оказалась жизнь на другой планете, с'наататне мог быть ничем иным, как мифом. А о мифах не стоило беспокоиться. Ну а если он в самом деле и не миф вовсе… Ладно, пока об этом думать не стоит.
   Упаковывая оборудование, Эдди думал о двух вещах.
   Он задавал себе вопрос: выйдет ли на широкие экраны его первый репортаж о Константине? Оригинал уже был отправлен на Землю со световой скоростью. Очаровательный, удивительный репортаж.
   Еще он думал о том, получил ли Грэм В иле й, почтенный сто-четырнадцатилетний старец, находящийся сейчас в доме для престарелых, привет от него. А может, он даже посмотрит по Би-би-си последний репортаж Эдди Мичаллата.
   Жизнь была хороша. Удивительна и хороша.
   Арас услышал шаги Шан за двадцать секунд до того, как она резко распахнула дверь и перешагнула через порог.
   Он приготовился отразить нападение. Встретиться с разъяренной Шан было ничуть не лучше, чем с разъяренной Местин. Суперинтендант каким-то совершенно неведомым способом разом высвобождала в Apace те мужские инстинкты, которые требовали от него беспрекословно подчиняться женщине.
   Шан с грохотом захлопнула дверь и вытащила шебу.
   - Смотри, - приказала она. Голос ее звучал грубо, хрипло. - Смотри!
   И она, не дрогнув, рассекла клинком ладонь, а потом вытянула раненую руку в сторону Араса.
   Арас отвел взгляд. Она схватила его за волосы и рывком повернула его голову. Он замер, потому что все инстинкты вес'хартребовали от него оставаться спокойным и постараться реально оценить угрозу. Он видел, как порез на руке Шан перестал кровоточить и стал быстро затягиваться.
   - А теперь объясни мне, что все это значит, - прошипела Шан.
   - Вы умирали.
   Она отпустила его волосы.
   - Ты сделал это! Ты даже не подумал о том, что станет со мной и моим миром?
   - Я думал лишь о с'наатат,поверьте мне.
   - Что ты сделал со мной?
   - Не знаю. Но я сохранил вам жизнь. - Он ничуть не старался выглядеть неким покровителем, который все всегда знает. Шан разрывалась между двумя противоречивыми чувствами - яростью и страхом, и ему не нужно было принюхиваться, чтобы знать, что она испытывает в данный момент. - Мне жаль. В самом деле мне очень жаль.
   - Скажи мне, почему ты так поступил. Скажи правду.
   - Ваша рана была столь серьезна, что у вас не было никаких шансов остаться в живых.
   - Не вешай мне на уши это дерьмо. Ты наблюдал, как умирают сотни, тысячи людей, и даже пальцем не пошевелил, чтобы им помочь.
   - Возможно, это потому, что никто из людей прежде не рисковал своей жизнью, спасая меня.
   Шан, отступив, шлепнулась напротив него на скамью из дерева ефтеи уставилась на свои сжатые кулаки.
   - И теперь я никогда не смогу вернуться домой?
   Она заплакала. Не было слышно ни звука, ее лицо ни на миг не изменило своего выражения, но ее глаза заблестели от слез, а потом они маленькими каплями влаги покатились по ее щекам. Арас подозревал, что суперинтендант не относится к тем людям, которых легко заставить плакать.
   - Да. Вы можете никогда не вернуться домой, Шан Чайл.
   - Ты знаешь, кем я теперь стала? А я скажу: я наиболее ценный образец за всю историю человечества… Почему ты не дал мне умереть?
   - Поскольку я был виноват в том, что вы были травмированы, что вы прибыли сюда… что все вы прибыли сюда. Не хочу, чтобы кому-то пришлось расплачиваться за мои ошибки.
   - А это что такое? Не ошибка? - Она выкрикнула это, вновь вытянув в его сторону руки с широко раскрытыми ладонями. - Разве это не одна из твоих ошибок?
   - Я присмотрю за вами. Вам не надо бояться.
   - Ты - ублюдок, - объявила она. - Глупый ублюдок. Шан поднялась и вышла. Должно быть, на душе у нее кошки
   скребли. В свое время то, что случилось с ним, открылось ему постепенно, сначала он замечал лишь то, что стал быстро выздоравливать. До того как начались глобальные изменения в организме, он уже общался с воинами из отрядов вес'хари знал, что ему грозит. Арас тогда отлично сознавал, что вся дальнейшая его жизнь пройдет в изоляции.
   Но только поняв, как много его соотечественников погибло, он ощутил всю тяжесть ответственности, которая легла на его плечи. И он знал, что те, кто разделил его судьбу, обрекли себя на изгнание, на бесконечное одиночество.
   Тогда на него сильно разозлились. Но они знали, почему необходимо было так поступить, и некогда было разбираться с тем, что случилось. Это было своеобразным жертвоприношением богам войны… Неудивительно, что Шан так разозлилась и испугалась.
   В комнате стало теплее. Арас наклонился и пошире открыл вентиляционные решетки, радуясь потоку холодного воздуха. Это была не обычная лихорадка, которая всегда появляется, стоит только с'наататуначать перестраивать организм. С ним происходило что-то странное.
   Независимо от того, что это было, он приобрел это от Шан.
   Шан натянула перчатки и застегнула китель до подбородка, стараясь, чтобы как можно меньше ее кожи оказалось на виду.
   Китель жал в плечах. И дело совсем не в том, что он чуть подсел.
   Шан переключила экран шебы, выставив «зеркало», и стала разглядывать себя, разыскивая следы чего-то чужеродного. Ничего не нашла. Наоборот, глядя на свое отражение, Шан решила, что выглядит много лучше, чем за все последние годы. Но она знала, как ведет себя с'наатат.Ему только дай время.
   «Солитер!» Она пожала плечами. Нет, это скорее походило на беременность, только на беременность, затянувшуюся на долгие годы. При иных обстоятельствах она непременно спросила бы у Линдсей, что та чувствовала, когда поняла, что внутри нее живет другое существо.
   «Я могу кое-что сделать для Дэвида».
   Мысль промелькнула за один миг. А потом Шан решила, что слишком сентиментальна. Да и к тому же безумна. Какая жалость, что Арас этого не заметил. Теперь она испугалась, испугалась точно так же, как когда шла на бунтовщиков, сжимая в руке прозрачный пластиковый щит. А ведь он не выглядел такой уж надежной защитой от кирпичей и бензиновых бомб. И тогда она проделала своего рода ритуал. «Десять глубоких, медленных вдохов. Словно машешь косой. Они больше испуганы, чем ты, больше испуганы, чем ты… А потом нужно идти вперед».
   Переполненная адреналином, она пинком растворила дверь. Но такой фокус не произвел бы никакого влияния на людей, которые доверяли и были расположены к ней.