Страница:
– Что ж, наверное, ты права. – Пол повернулся, оказавшись с ней лицом к лицу. – Ты не скорбящая вдова, но и не обычная бывшая жена… – Он перевел взгляд на Мисти, которой помогал сесть в ее машину какой-то неизвестный. – Да и не любовница, которая прячется в заднем ряду в церкви. Ты просто где-то в… неопределенности.
– Ты… ты даже не можешь представить, как мне жаль. – Она хотела сменить тему разговора.
– Нет, Дилани, не могу. – Его слова звучали отрывисто, но не зло.
– Не могу ничего с собой поделать, но в какой-то степени я чувствую ответственность за случившееся.
– Если ты не имеешь никакого отношения к убийству, ты не должна чувствовать ответственность, – заметил Пол.
Дилани задумалась над словом «если». Четыре маленькие буквы утяжеляли фразу больше, чем если бы он использовал целый алфавит. Она пыталась убедить себя, что в словах Пола не было никакого намека на ее вину. Просто он только что потерял старшего брата, своего единственного близкого родственника, который умер в результате отвратительного и жестокого преступления… Понятно, что он охвачен скорбью и не отдает отчета своим словам.
– Я только хотела сказать… Мне жаль, что я не оказалась в доме раньше. Может быть… Если бы убийца знал, что Джей-Ди не один, этого не случилось бы, – сказала Дилани, пытаясь заполнить паузу.
– Это глупости, Дилани, – сказал Пол подчеркнуто ласково. У нее по спине снова пробежал холодок – ведь за все время их знакомства он не сказал ей доброго слова. Он провел большим пальцем по ее щеке. – Если бы ты была там, возможно, сейчас мы хоронили бы вас обоих. К тому же твое лицо слишком красиво, чтобы украшать его мушкой из серебряной пули. – Он улыбнулся, но улыбка не затронула холодной стали его глаз.
– Миссис Дэниелз. – Детектив Круз тронул Дилани за плечо.
– Да? – Дилани была рада, что их странный разговор с Полом прервали.
– Нам нужно поговорить, – сказал Уэйн.
– Вы узнали что-то новое?
– Пожалуй, нам следует обсудить это в городе, – заявил Круз.
– В городе?
– В полицейском участке.
– Я предпочла бы этого не делать, – ответила Дилани. Ведь только что состоялись похороны Джей-Ди! Что бы там ни требовалось обсудить, наверняка это могло подождать до завтрашнего утра.
– Вообще-то у вас нет выбора, миссис Дэниелз, – сказал ей Уэйн.
– Что вы хотите этим сказать?
– Мы хотим сказать, что сейчас вы можете уехать отсюда в обычной машине, которая отвезет вас в участок, где мы зададим вам несколько вопросов. Или мы можем вызвать патрульную машину и полицейских в форме, зачитать вам ваши права и отвезти вас в участок, чтобы задать те же несколько вопросов.
– Все в порядке? – спросила Мейси, подходя сзади к Дилани.
– Нет. Думаю, меня арестовывают.
Он смотрел, как она садится в машину. Хотя и без опознавательных знаков, машина явно была полицейская. Затемненные стекла его собственной машины были чуть приоткрыты. Не настолько, чтобы его заметили, а только чтобы выходил дым от его сигары. Он не был заядлым курильщиком, но гаванские сигары, которыми он недавно обзавелся, были для него чем-то вроде запретного наслаждения. Он курил их только тогда, когда считал, что есть повод что-то отпраздновать. Он был уверен, что Дилани вот-вот арестуют за убийство Джей-Ди Дэниелза. А лучшего повода для праздника и придумать нельзя.
Глава 30
Дилани потерла лоб, надеясь прогнать тупую боль в висках. Она несколько раз безуспешно пыталась позвонить Лоренсу и знала, что Мейси и Фиби тоже изо всех сил стараются найти его. Детективы, все еще вежливые, не собирались отпускать ее, пока не получат ответы на все вопросы. К несчастью, те ответы, которые она могла дать, их совершенно не устраивали.
– Я уже рассказала вам все, что знаю, – повторила она.
– Еще раз, миссис Дэниелз, возможно, есть что-то, что вы упустили.
Дилани не раз наблюдала эту технику допроса в популярных криминальных сериалах. Подозреваемого изолируют от его друзей и родственников, иногда даже от адвоката, и снова и снова задают одни и те же вопросы в надежде, что в конце концов усталость заставит его споткнуться на собственной лжи и открыть правду. Но она ничего больше не могла предложить им. Она уже рассказала им все, что знала.
– Я никогда не видела этого договора страхования. Я не знаю, как бокал из-под шампанского с моими отпечатками оказался около горячей ванны. Да, это моя щетка для волос, но я уже сто лет не видела ее. Я потеряла эту щетку года два назад. Я была замужем за Джей-Ди пять лет, так что в этом доме может встретиться масса моих вещей.
– В двух футах от остывающего тела?
– Я не знаю, почему все эти вещи оказались там, если только кто-то не сделал это специально, чтобы меня обвинили в убийстве.
– Кто, например? У кого мог быть доступ ко всем им вещам и кто при этом мог испытывать к вам неприязнь?
– Я не знаю. Конечно, наш развод не был дружественным, и Джей-Ди испытывал ко мне неприязнь.
– Значит, это ваш бывший муж подложил все эти вещи, чтобы обвинить вас, а потом совершил самоубийство, забравшись в ванну с горячей водой и выстрелив себе в лоб с расстояния в шесть футов?
Дилани покачала головой:
– Может быть… может быть, бокал остался с прошлого выходного. Я приезжала к Джей-Ди, чтобы… кое-что решить. Но я разозлилась и уехала. Возможно, он сохранил бокал. Что касается щетки… Только посмотрите на цвет волос… – Она протянула руку к щетке.
Уэйн с силой оттолкнул ее руку.
– Не прикасайтесь к улике, – сказал он, холодно глядя на нее.
Улика. Против нее. Договор страхования, который они показали ей, когда она вошла в комнату для допросов, – да, это был мотив. Дилани сглотнула и замерла.
– Я не убивала Джей-Ди, – сказала она со спокойной решительностью. – А теперь предъявите мне обвинение или отпустите меня.
– Да к черту все! Арестовывай ее! – обратился Уэйн к Крузу.
– Нет, Уэйн. Мы дадим миссис Дэниелз возможность еще раз ответить на наши вопросы. Почему бы тебе, скажем, не сходить за кофе?
Просто великолепно! Еще один энергичный раунд игры в хорошего и плохого полицейского.
Дилани приказала себе не реагировать, когда Уэйн выскочил из комнаты и с грохотом захлопнул дверь. Эта парочка довела свою игру на публику до совершенства.
– Дилани, расскажите еще раз, когда вы подписали этот договор страхования.
Дилани даже не стала смотреть на лист бумаги, который он совал ей под нос.
– Я уже сказала вам, что ни разу в жизни не видела этого договора.
– Вы отрицаете, что это ваша подпись? – Круз ткнул в последнюю страницу документа.
– Кто угодно мог расписаться здесь. Почерк не так уж трудно подделать. Если вы обратитесь к эксперту, то узнаете, что это не моя подпись.
Круз слегка кивнул:
– Анализ почерка, хотя и может помочь, не дает полной уверенности. Конечно, кто-то мог подделать вашу подпись, но обычно так бывает, когда кто-то другой должен получить деньги. Но кто бы мог застраховать жизнь на три миллиона долларов с компенсацией в двойном объеме, объявив вас единственным бенефициарием? Я разговаривал со страховой компанией и узнал, что была выплачена весьма солидная страховая премия.
– Тогда почему бы вам не проверить страховую компанию и не спросить у них, как была выплачена эта премия? Если покупатель выписал чек…
Круз, на два шага опережая Дилани, показал ей копию банковского чека, выписанного на банк Дилани, в котором она была указана как отправитель перевода.
– Но я не покупала этого чека. Проверьте банковские записи.
– Он был куплен за наличные. Тот, кто оплатил банковский чек, использовал ваш номер счета как номер для ссылок. К несчастью, он был куплен больше шести месяцев назад, так что пленка наблюдения в банке была уничтожена.
– Я живу от зарплаты до зарплаты. Где бы я достала такие деньги? Вы можете проверить мои личные счета. На них никогда не было больше нескольких сотен долларов.
– Мистер Пол Дэниелз, Мисти и кое-кто из персонала сообщили нам, что мистер Дэниелз хранил большие суммы наличных в домашнем сейфе. По общим отзывам, вы были одной из немногих, кто знал комбинации некоторых его сейфов. Вы уже сообщили нам, что сохранили ключ и знали коды сигнализации.
У Дилани вдруг пересохло во рту. Ей всегда нравились основанные на реальных событиях криминальные сериалы. Теперь она сама стала участницей таких событий. Чем больше говорил Круз, тем ярче она представляла эти горы доказательств против нее. Черт, если бы она не знала, что невиновна, даже она бы подумала о своей вине.
– Нет никаких способов доказать, что я купила его. Экспертиза покажет, что подпись не моя.
– Нет также и способа доказать, что вы не покупали его. Прокурор может найти судебного эксперта, который докажет, что вы намеренно изменили почерк, чтобы отвлечь внимание.
– Кто-то пытается подставить меня и обвинить в убийстве мужа, – настаивала Дилани.
– Я требую, чтобы вы немедленно прекратили этот допрос! – проревел Лоренс, врываясь в комнату.
– Это просто беседа, – солгал Круз.
– Что вы сказали им, Дилани?
– Только правду, и ничего больше, – ответила Дилани. – Ничего инкриминирующего. У них и без меня есть что добавить к картине преступления.
– Этот допрос был проведен без присутствия адвоката. Любые сведения, полученные в результате этих вопросов, будут исключены судом.
– Они не получили никаких сведений. – Дилани вдруг почувствовала раздражение против Лоренса, который подумал, что ей есть что скрывать. – Я не убивала мужа. И не знаю, кто это сделал.
– Идемте, Дилани. Мы едем домой. – Лоренс потянул ее за локоть. – Если только вы не собираетесь предъявить ей обвинение.
Круз взглянул на дверь, а затем покачал головой.
– Полагаю, вы не планируете никаких поездок, Дилани?
– Это полицейский способ приказать мне не уезжать из города?
Круз кивнул, а потом добавил предостерегающим тоном, как будто в этом была необходимость:
– Не уезжайте из города, Дилани.
– Как все прошло в полицейском участке? – согрел Дилани голос Лукаса. Она никак не могла согреться после целого вечера, проведенного в консервной банке, которую в городе почему-то называют полицейским участком.
– Как ты узнал, что меня возили туда? – спросила Дилани.
– Я видел, как ты уезжала с полицейскими после похорон.
У Дилани создалось впечатление, что он не все ей сказал.
– И?
– И они сообщили мне о своих намерениях поговорить с тобой.
– Ты знал, что меня собираются забрать для допроса, и не предупредил? – возмутилась она.
– Вообще-то я не знал, что тебя будут допрашивать. Знал только, что они хотят поговорить с тобой о страховом полисе.
– Так ты знал о страховом полисе?
Лукас вздохнул.
– Он был показан мне на следующий день после убийства.
– Почему же ты ничего не сказал мне?
Ее вопрос был встречен молчанием.
– Ну?
– Я ждал возможности поговорить с Лоренсом, чтобы понять, как он собирается строить твою защиту.
– Мою защиту? Ты уже признал меня виновной!
– Это не так.
– Но ты же думаешь, что мне нужно составлять план защиты, – возразила она.
– Что я думаю, не имеет…
– Знаю. Важно только то, что можно доказать. А они могут доказать, что у меня было три миллиона причин убить Джей-Ди.
Лукас не ответил. Дилани попыталась разгадать его молчание, считая количество вдохов.
– Ты думаешь, что я убила Джей-Ди, да?
– Я этого не говорил, – наконец произнес Лукас.
– А тебе и не нужно было. – Дилани бросила трубку, упала на кровать и разрыдалась.
В «Суде» было многолюдно, как и любил Лукас. Достаточно народу, чтобы затеряться в толпе и спокойно выпить джин с тоником. Из-за его близости к зданию суда и центру города это было любимое место адвокатов, судей и других представителей правосудия.
– Часто бываете здесь? – Рыжеволосая красотка отбросила с лица волосы.
Лукас улыбнулся ей любезной, но заметно фальшивой улыбкой.
– Не часто, – ответил он. Теперь.
– Я тоже. Я просто ненавижу залы суда.
Лукасу хотелось спросить ее, зачем же тогда она здесь так откровенно рыщет, но он только вежливо кивнул.
– Могу я выпить с тобой? – спросила девушка, снова отбрасывая волосы.
Она была красива. Очень красива. Как раз такая, с какой две недели назад он обязательно поехал бы домой. Пухлые губы. Большие глаза в обрамлении густых темных ресниц. Ему бы с ней поболтать. Сказать ей то, что она, он знает, хочет услышать. Он мог бы отвезти ее домой, и переспать с ней, и покончить с этим целибатом, который он сам на себя наложил после той последней ночи с Дилани.
Дилани. Не важно, насколько была красива сидящая рядом с ним женщина, мысли о Дилани неотступно преследовали его и днем и ночью. Лукас осушил свой стакан и сделал знак бармену.
– Извини, дорогуша, но я пью один.
Красотка смотрела на него, растерянно моргая. Она была привлекательна настолько, что явно не привыкла быть отвергнутой.
– Ты шутишь, да? – Она посмотрела на его левую руку, чтобы убедиться, что там нет предательского знака счастливого брака. – Или ты голубой? – недоверчиво спросила она.
– Нет, милая, просто меня это не интересует, – проворчал Лукас, не скрывая раздражения.
– Ну и сиди один. – Девушка встала и пошла прямо к выходу.
– Мартини. Разбавленный и немного грязный, – раздался знакомый голос.
Лукас обернулся, искренне улыбаясь Джуде.
– Не знаю, как ты можешь пить эту бурду.
– Мне нравятся мои напитки, как нравятся и мои женщины, – ответил он, его зеленые глаза сверкали. – Это мужской напиток. Не то, что эти девчоночьи коктейли, которые тянешь ты. – Он сделал большой глоток своего мартини. – Знаешь, говорят, что первая стадия алкоголизма – это когда человек пьет в одиночестве.
Лукас окинул взглядом переполненный бар.
– Но я здесь не один. И ты можешь присоединиться ко мне.
Джуда взгромоздился на табурет, который недавно занимала рыжая.
– Никогда не думал, что доживу до такого дня, когда Лукас Черч откажется от красивой женщины. Лукас Черч, которого я знал, обязательно занялся бы той девицей.
– Возможно, теперь я не совсем такой, каким был раньше.
Джуда усмехнулся:
– Я знаю тебя больше двадцати лет. Ты все такой же, как был. Просто, похоже, Дилани так прочно вошла в тебя, что ты не можешь от нее избавиться.
– Это ничего не значит. Она сама могла бы избавиться от меня.
– С тех пор как ты познакомился с ней, у тебя от нее одни неприятности.
Лукас нахмурился.
– Знаешь, вообще-то мне нравилось мое одиночество, – буркнул он.
– Отлично… Я влез не в свое дело. Хочешь рассказать мне, что случилось?
Лукас пожал плечами:
– Ничего хорошего. Копы забирали Дилани для допроса, и теперь она думает, будто я считаю, что это она прикончила своего бывшего.
– А ты не считаешь?
– Что?
– Ты не думаешь, что она сделала это?
– Конечно, нет. Она этого не делала. – Правда, Лукас не был вполне уверен.
– Откуда такая уверенность? В конце концов, у нее был мотив и была возможность. Это то же самое, как если бы они нашли ее с дымящимся пистолетом в руке.
– Ну этого не было. Они вообще не нашли пистолет.
– У нее было полно возможностей избавиться от него.
– Спасибо, что играешь роль адвоката дьявола, но мне очень не нравится, что ты приговариваешь ее еще до того, как ей хотя бы предъявили обвинение.
Джуда вздохнул.
– Значит, копы отпустили ее?
– У них нет особых причин ее задерживать. Все улики у них косвенные.
– Повезло. Чертовски повезло.
– Неизвестно только, как долго продлится ее везение. Они считают Дилани убийцей. Так что только вопрос времени, когда ее арестуют и предъявят обвинение. Если бы я только мог…
Джуда покачал головой:
– Я знаю, о чем ты думаешь, но не согласен с тобой. Брось все. В этом деле ты только пострадаешь.
– Если Дилани невиновна, она заслуживает качественной защиты. Лоренс, конечно, ас, но он уже несколько лет не занимался уголовными делами. Ему понадобится помощник, специалист именно по уголовным делам, кто-то, кто имеет знакомства в конторе окружного прокурора…
– Кто-то вроде тебя? А что, если все было не так? – Джуда допил свой мартини. – Что, если Дилани так устала от сукина сына, что пришла в его дом, поднялась по лестнице и влепила ему пулю в лоб?
– Не могу поверить, что она сделала это. Она неспособна причинить боль никакому живому существу.
– Ты не хочешь смотреть в лицо фактам, друг. Разве не ты всегда говорил, что все дело в доказательствах? Улики доказывают, что она сделала это, значит… улики есть улики.
– Может быть. Но на этот раз я хочу знать правду.
Глава 31
Дилани испуганно вскочила от стука в дверь. Она не собиралась спать на диване, но после убийства Джей-Ди сон для Дилани стал такой редкостью, что всякий раз, когда ей удавалось прикорнуть на часок-другой, она пользовалась этим.
Осаждавшая неделю назад ее дом толпа журналистов в конце концов рассеялась, погнавшись за более скандальной и интересной историей о местном политике и порнозвезде. Убийство Джей-Ди все еще было в газетах, но только в виде маленьких заметок на шестой странице. Все они сообщали одно и то же: Дилани – подозреваемая, единственная подозреваемая, но она была благодарна хотя бы за то, что пресса оставила ее в покое.
– Да? – отозвалась она, доковыляв до двери и заглядывая в глазок. На нее смотрела блестящая белая звезда ковбойской шляпы. Кто бы это ни был, голова его была опущена.
– Чем я могу вам помочь? – спросила она.
– У меня доставка для мисс Мэри Мак. – Посыльный усмехнулся. – По-моему, есть такой стишок.
Дилани выглянула в окно. Посыльный с трудом держал в руках огромную вазу с тюльпанами – ее любимыми. Она открыла дверь.
– Цветы прекрасны, но я не думаю, что они для меня.
– Это 4025 Силвер-Берч?
– Адрес верный, а имя не то, – хмурясь, сказала Дилани.
– Может быть, это шутка или что-то в этом роде. Я хочу сказать, эта мисс Мэри Мак. Правда же, у людей не бывает таких имен.
– Да, конечно. – Дилани выудила из кошелька пятерку и несколько однодолларовых купюр.
– А разве вы не должны носить черное? – вдруг спросил парень.
Дилани уронила деньги. Неужели даже этот молодой парнишка знает, кто она и что ее мужа только что похоронили? Она побледнела.
– Ну как в стишке, – улыбнулся парень. – «Мисс Мэри Мак. Вся одетая в черное…» – Он покраснел. – У меня есть младшая сестренка, так вот она, когда прыгает через скакалку, все время это приговаривает… Я. правда, не знаю, как там все заканчивается. Глупая шутка. Наверное, вам все время об этом говорят.
Дилани облегченно вздохнула и улыбнулась. Она подняла упавшие банкноты и отдала их в обмен на цветы.
– Ух ты, спасибо! – Парень сложил деньги и сунул их в карман. – Если спросите меня, – сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти, – вы выглядите гораздо лучше в розовом. Классно.
Закрывая дверь, Дилани улыбнулась. Это была первая искренняя улыбка, которая появилась на ее лице с тех пор, как она узнала о Джей-Ди. Как только она о нем подумала, ей снова стало не до улыбки. Дилани посмотрела на карточку, вставленную в букет.
Странно.
На конверте карточки было напечатано: «Мисс Мэри Мак». Старомодный шрифт пишущей машинки, где буква «м» была смещена чуть ниже остальных. Кто печатает конверты для цветочных карточек? Заглянув в конверт, Дилани увидела, что карточка тоже напечатана.
Пробежав текст, она окаменела. Наверное, она закричала. Может быть, потеряла сознание. Дилани этого не помнила. Она очнулась от тихого бормотания голосов и увидела неясные движущиеся фигуры. Она моргнула несколько раз, удивляясь, как это ее совершенно пустой дом за несколько секунд оказался полон народу.
– Она приходит в себя! – крикнула Мейси кому-то, кого Дилани не могла видеть.
Дилани попыталась приподняться на постели. Ее голова нестерпимо болела. Это былобольше похоже на тяжелое похмелье.
– Тебе лучше еще полежать. – Мейси похлопала ее по руке.
– Что случилось?
– Несколько часов назад Лукас нашел тебя в обмороке. Он вызвал нас всех. Ты ненадолго приходила в себя, но у тебя был паралич лицевого нерва, и Мэтт дал тебе снотворное. Ты не помнишь?
Дилани покачала головой:
– Я вообще ничего не могу вспомнить. Помню только, как детективы сказали мне, что Джей-Ди был найден мертвым. Все остальное просто какие-то несвязные обрывки.
Мэтт, сидящий в ногах кровати, кивнул:
– Классическое стрессовое расстройство. Ты вполне можешь не помнить всех событий последнего времени, тем более в правильном порядке. Но через некоторое время все должно встать на свои места. Не исключено, что может пройти несколько недель, прежде чем твой мозг сможет правильно перерабатывать всю информацию. В данный момент он под влиянием стресса от внезапной и трагической потери Джей-Ди и не может воспринимать ничего другого.
Дилани удалось выдавить улыбку. Мэтт. Милый, вечно все анализирующий доктор Мэтт. Как вообще могли они хотя бы подумать, что Мэтт способен опуститься до такой подлости, как тайком ходить в стрип-бар? Он был абсолютно предан Фиби и, очевидно, ее семье, спеша на помощь всякий раз, когда был нужен. Надо не забыть сказать Фиби, чтобы она держалась этого парня.
– Что еще ты помнишь? – спросил Лукас.
Она повернулась к нему. Его лоб исказили глубокие складки, а обычно ясные голубые глаза были покрасневшими и усталыми. Если она не ошибается, он выглядел… встревоженным.
– Что ты здесь делаешь? – Она уже во второй раз за последние два дня задавала ему этот вопрос и на этот раз намеревалась получить ответ.
– Я беспокоился о тебе. И решил заехать, чтобы узнать, как у тебя дела. Хорошо, что я это сделал. Неизвестно, сколько бы еще тебе пришлось пролежать так, без помощи.
Дилани не стала благодарить его.
– Где Лоренс?
– Ему пришлось уехать. У него выступление в суде. – Лукас пытался скрыть раздражение, вызванное ее пренебрежением.
– Ты помнишь что-нибудь об этом? – Мейси подала ей фотокопию карточки, которая была в букете.
Дилани посмотрела на карточку, и ее руки и губы снова задрожали.
Мисс Мэри Мак. Вся одетая в черное. Одна серебряная пуля прямо у нее в спине.
Копы отпустили тебя. В следующий раз тебе так не повезет.
Мне не нужны доказательства, чтобы засадить тебя на всю жизнь.
Дилани не могла унять дрожь.
– Я помню, как читала ее прямо перед тем, как упасть в обморок. Записку прислали с цветами. Но я ничего не понимаю.
– Это похоже на угрозу, – сказала Мейси.
– Детективы рассматривают записку именно так. Учитывая обстоятельства, – добавил Лукас.
– Но кто может угрожать мне? Зачем кому-то хотеть убить меня?
– Мы надеялись узнать это у тебя. Ты помнишь что-нибудь о парне, который доставил цветы? – спросил Лукас.
– Он выглядел совершенно обычным подростком. Да, он еще вспомнил детский стишок. И сказал, что я лучше выгляжу в розовом.
– Думаешь, он знал, что написано в карточке?
– Нет. Он просто вспомнил стишок и даже покраснел, когда читал его, как будто считал это несолидным. Потом говорил что-то о своей младшей сестре, которая прыгает под эти стихи. Мне он и сам показался ребенком.
– Тем не менее детективы решили все это проверить. Они допрашивали владельца цветочного магазина, чтобы узнать у него подробности о заказе, – сказала Фиби.
– Кто угодно мог послать эти цветы. – Дилани заерзала, усаживаясь повыше в кровати.
Мэтт, Фиби, Мейси и Лукас многозначительно переглянулись.
– Что? – спросила Дилани, вглядываясь в их лица. Лукас, которого, видимо, выбрали в качестве оратора, неловко откашлялся в кулак.
– Происшедшее не является случайным действием. Кто бы ни прислал эти цветы, он послал их как знак. Не говоря уже о более серьезных выводах. Им известно, где ты живешь и что ты должна была вернуться домой. Но даже это не так важно, как то, что они очень многое знают о тебе. Они знают, что твои любимые цветы тюльпаны, что любимый твой цвет розовый. Кто бы ни послал эти цветы, он хотел напугать тебя. Это угроза, к которой следует отнестись серьезно.
– Скорее всего это связано с убийством Джей-Ди, – добавил Мэтт.
– Когда мы узнаем, кто послал эти цветы, мы, возможно, узнаем, кто его убил, – предположила Фиби.
Лицо Дилани побелело, во рту пересохло.
– Я скажу то, что боитесь сказать вы все: я в настоящей опасности.
Лукасу удалось наконец убедить остальных, что они больше помогут Дилани, если вернутся, насколько это возможно, к своей нормальной жизни. Тот, кто следил за Дилани, мог следить и за ними тоже. Изменить свое обычное поведение было бы то же самое, что размахивать красным флагом. Убедившись, что полиция наблюдает за домом, Лукас съездил в местное кафе и вернулся с большим коричневым пакетом бургеров и картофеля фри.
– Ты так и не сказал мне, что делал здесь, когда нашел меня.
– После того как ты накричала на меня, я о многом передумал и приехал извиниться, – ответил он, избегая смотреть ей в глаза. – С моей стороны было несправедливо делать выводы, не услышав твоей версии этой истории.
– Ты… ты даже не можешь представить, как мне жаль. – Она хотела сменить тему разговора.
– Нет, Дилани, не могу. – Его слова звучали отрывисто, но не зло.
– Не могу ничего с собой поделать, но в какой-то степени я чувствую ответственность за случившееся.
– Если ты не имеешь никакого отношения к убийству, ты не должна чувствовать ответственность, – заметил Пол.
Дилани задумалась над словом «если». Четыре маленькие буквы утяжеляли фразу больше, чем если бы он использовал целый алфавит. Она пыталась убедить себя, что в словах Пола не было никакого намека на ее вину. Просто он только что потерял старшего брата, своего единственного близкого родственника, который умер в результате отвратительного и жестокого преступления… Понятно, что он охвачен скорбью и не отдает отчета своим словам.
– Я только хотела сказать… Мне жаль, что я не оказалась в доме раньше. Может быть… Если бы убийца знал, что Джей-Ди не один, этого не случилось бы, – сказала Дилани, пытаясь заполнить паузу.
– Это глупости, Дилани, – сказал Пол подчеркнуто ласково. У нее по спине снова пробежал холодок – ведь за все время их знакомства он не сказал ей доброго слова. Он провел большим пальцем по ее щеке. – Если бы ты была там, возможно, сейчас мы хоронили бы вас обоих. К тому же твое лицо слишком красиво, чтобы украшать его мушкой из серебряной пули. – Он улыбнулся, но улыбка не затронула холодной стали его глаз.
– Миссис Дэниелз. – Детектив Круз тронул Дилани за плечо.
– Да? – Дилани была рада, что их странный разговор с Полом прервали.
– Нам нужно поговорить, – сказал Уэйн.
– Вы узнали что-то новое?
– Пожалуй, нам следует обсудить это в городе, – заявил Круз.
– В городе?
– В полицейском участке.
– Я предпочла бы этого не делать, – ответила Дилани. Ведь только что состоялись похороны Джей-Ди! Что бы там ни требовалось обсудить, наверняка это могло подождать до завтрашнего утра.
– Вообще-то у вас нет выбора, миссис Дэниелз, – сказал ей Уэйн.
– Что вы хотите этим сказать?
– Мы хотим сказать, что сейчас вы можете уехать отсюда в обычной машине, которая отвезет вас в участок, где мы зададим вам несколько вопросов. Или мы можем вызвать патрульную машину и полицейских в форме, зачитать вам ваши права и отвезти вас в участок, чтобы задать те же несколько вопросов.
– Все в порядке? – спросила Мейси, подходя сзади к Дилани.
– Нет. Думаю, меня арестовывают.
Он смотрел, как она садится в машину. Хотя и без опознавательных знаков, машина явно была полицейская. Затемненные стекла его собственной машины были чуть приоткрыты. Не настолько, чтобы его заметили, а только чтобы выходил дым от его сигары. Он не был заядлым курильщиком, но гаванские сигары, которыми он недавно обзавелся, были для него чем-то вроде запретного наслаждения. Он курил их только тогда, когда считал, что есть повод что-то отпраздновать. Он был уверен, что Дилани вот-вот арестуют за убийство Джей-Ди Дэниелза. А лучшего повода для праздника и придумать нельзя.
Глава 30
Конкурс красоты – это всего лишь игра на публику, где никто не хочет быть тем, кому пускают пыль в глаза.
Дилани потерла лоб, надеясь прогнать тупую боль в висках. Она несколько раз безуспешно пыталась позвонить Лоренсу и знала, что Мейси и Фиби тоже изо всех сил стараются найти его. Детективы, все еще вежливые, не собирались отпускать ее, пока не получат ответы на все вопросы. К несчастью, те ответы, которые она могла дать, их совершенно не устраивали.
– Я уже рассказала вам все, что знаю, – повторила она.
– Еще раз, миссис Дэниелз, возможно, есть что-то, что вы упустили.
Дилани не раз наблюдала эту технику допроса в популярных криминальных сериалах. Подозреваемого изолируют от его друзей и родственников, иногда даже от адвоката, и снова и снова задают одни и те же вопросы в надежде, что в конце концов усталость заставит его споткнуться на собственной лжи и открыть правду. Но она ничего больше не могла предложить им. Она уже рассказала им все, что знала.
– Я никогда не видела этого договора страхования. Я не знаю, как бокал из-под шампанского с моими отпечатками оказался около горячей ванны. Да, это моя щетка для волос, но я уже сто лет не видела ее. Я потеряла эту щетку года два назад. Я была замужем за Джей-Ди пять лет, так что в этом доме может встретиться масса моих вещей.
– В двух футах от остывающего тела?
– Я не знаю, почему все эти вещи оказались там, если только кто-то не сделал это специально, чтобы меня обвинили в убийстве.
– Кто, например? У кого мог быть доступ ко всем им вещам и кто при этом мог испытывать к вам неприязнь?
– Я не знаю. Конечно, наш развод не был дружественным, и Джей-Ди испытывал ко мне неприязнь.
– Значит, это ваш бывший муж подложил все эти вещи, чтобы обвинить вас, а потом совершил самоубийство, забравшись в ванну с горячей водой и выстрелив себе в лоб с расстояния в шесть футов?
Дилани покачала головой:
– Может быть… может быть, бокал остался с прошлого выходного. Я приезжала к Джей-Ди, чтобы… кое-что решить. Но я разозлилась и уехала. Возможно, он сохранил бокал. Что касается щетки… Только посмотрите на цвет волос… – Она протянула руку к щетке.
Уэйн с силой оттолкнул ее руку.
– Не прикасайтесь к улике, – сказал он, холодно глядя на нее.
Улика. Против нее. Договор страхования, который они показали ей, когда она вошла в комнату для допросов, – да, это был мотив. Дилани сглотнула и замерла.
– Я не убивала Джей-Ди, – сказала она со спокойной решительностью. – А теперь предъявите мне обвинение или отпустите меня.
– Да к черту все! Арестовывай ее! – обратился Уэйн к Крузу.
– Нет, Уэйн. Мы дадим миссис Дэниелз возможность еще раз ответить на наши вопросы. Почему бы тебе, скажем, не сходить за кофе?
Просто великолепно! Еще один энергичный раунд игры в хорошего и плохого полицейского.
Дилани приказала себе не реагировать, когда Уэйн выскочил из комнаты и с грохотом захлопнул дверь. Эта парочка довела свою игру на публику до совершенства.
– Дилани, расскажите еще раз, когда вы подписали этот договор страхования.
Дилани даже не стала смотреть на лист бумаги, который он совал ей под нос.
– Я уже сказала вам, что ни разу в жизни не видела этого договора.
– Вы отрицаете, что это ваша подпись? – Круз ткнул в последнюю страницу документа.
– Кто угодно мог расписаться здесь. Почерк не так уж трудно подделать. Если вы обратитесь к эксперту, то узнаете, что это не моя подпись.
Круз слегка кивнул:
– Анализ почерка, хотя и может помочь, не дает полной уверенности. Конечно, кто-то мог подделать вашу подпись, но обычно так бывает, когда кто-то другой должен получить деньги. Но кто бы мог застраховать жизнь на три миллиона долларов с компенсацией в двойном объеме, объявив вас единственным бенефициарием? Я разговаривал со страховой компанией и узнал, что была выплачена весьма солидная страховая премия.
– Тогда почему бы вам не проверить страховую компанию и не спросить у них, как была выплачена эта премия? Если покупатель выписал чек…
Круз, на два шага опережая Дилани, показал ей копию банковского чека, выписанного на банк Дилани, в котором она была указана как отправитель перевода.
– Но я не покупала этого чека. Проверьте банковские записи.
– Он был куплен за наличные. Тот, кто оплатил банковский чек, использовал ваш номер счета как номер для ссылок. К несчастью, он был куплен больше шести месяцев назад, так что пленка наблюдения в банке была уничтожена.
– Я живу от зарплаты до зарплаты. Где бы я достала такие деньги? Вы можете проверить мои личные счета. На них никогда не было больше нескольких сотен долларов.
– Мистер Пол Дэниелз, Мисти и кое-кто из персонала сообщили нам, что мистер Дэниелз хранил большие суммы наличных в домашнем сейфе. По общим отзывам, вы были одной из немногих, кто знал комбинации некоторых его сейфов. Вы уже сообщили нам, что сохранили ключ и знали коды сигнализации.
У Дилани вдруг пересохло во рту. Ей всегда нравились основанные на реальных событиях криминальные сериалы. Теперь она сама стала участницей таких событий. Чем больше говорил Круз, тем ярче она представляла эти горы доказательств против нее. Черт, если бы она не знала, что невиновна, даже она бы подумала о своей вине.
– Нет никаких способов доказать, что я купила его. Экспертиза покажет, что подпись не моя.
– Нет также и способа доказать, что вы не покупали его. Прокурор может найти судебного эксперта, который докажет, что вы намеренно изменили почерк, чтобы отвлечь внимание.
– Кто-то пытается подставить меня и обвинить в убийстве мужа, – настаивала Дилани.
– Я требую, чтобы вы немедленно прекратили этот допрос! – проревел Лоренс, врываясь в комнату.
– Это просто беседа, – солгал Круз.
– Что вы сказали им, Дилани?
– Только правду, и ничего больше, – ответила Дилани. – Ничего инкриминирующего. У них и без меня есть что добавить к картине преступления.
– Этот допрос был проведен без присутствия адвоката. Любые сведения, полученные в результате этих вопросов, будут исключены судом.
– Они не получили никаких сведений. – Дилани вдруг почувствовала раздражение против Лоренса, который подумал, что ей есть что скрывать. – Я не убивала мужа. И не знаю, кто это сделал.
– Идемте, Дилани. Мы едем домой. – Лоренс потянул ее за локоть. – Если только вы не собираетесь предъявить ей обвинение.
Круз взглянул на дверь, а затем покачал головой.
– Полагаю, вы не планируете никаких поездок, Дилани?
– Это полицейский способ приказать мне не уезжать из города?
Круз кивнул, а потом добавил предостерегающим тоном, как будто в этом была необходимость:
– Не уезжайте из города, Дилани.
– Как все прошло в полицейском участке? – согрел Дилани голос Лукаса. Она никак не могла согреться после целого вечера, проведенного в консервной банке, которую в городе почему-то называют полицейским участком.
– Как ты узнал, что меня возили туда? – спросила Дилани.
– Я видел, как ты уезжала с полицейскими после похорон.
У Дилани создалось впечатление, что он не все ей сказал.
– И?
– И они сообщили мне о своих намерениях поговорить с тобой.
– Ты знал, что меня собираются забрать для допроса, и не предупредил? – возмутилась она.
– Вообще-то я не знал, что тебя будут допрашивать. Знал только, что они хотят поговорить с тобой о страховом полисе.
– Так ты знал о страховом полисе?
Лукас вздохнул.
– Он был показан мне на следующий день после убийства.
– Почему же ты ничего не сказал мне?
Ее вопрос был встречен молчанием.
– Ну?
– Я ждал возможности поговорить с Лоренсом, чтобы понять, как он собирается строить твою защиту.
– Мою защиту? Ты уже признал меня виновной!
– Это не так.
– Но ты же думаешь, что мне нужно составлять план защиты, – возразила она.
– Что я думаю, не имеет…
– Знаю. Важно только то, что можно доказать. А они могут доказать, что у меня было три миллиона причин убить Джей-Ди.
Лукас не ответил. Дилани попыталась разгадать его молчание, считая количество вдохов.
– Ты думаешь, что я убила Джей-Ди, да?
– Я этого не говорил, – наконец произнес Лукас.
– А тебе и не нужно было. – Дилани бросила трубку, упала на кровать и разрыдалась.
В «Суде» было многолюдно, как и любил Лукас. Достаточно народу, чтобы затеряться в толпе и спокойно выпить джин с тоником. Из-за его близости к зданию суда и центру города это было любимое место адвокатов, судей и других представителей правосудия.
– Часто бываете здесь? – Рыжеволосая красотка отбросила с лица волосы.
Лукас улыбнулся ей любезной, но заметно фальшивой улыбкой.
– Не часто, – ответил он. Теперь.
– Я тоже. Я просто ненавижу залы суда.
Лукасу хотелось спросить ее, зачем же тогда она здесь так откровенно рыщет, но он только вежливо кивнул.
– Могу я выпить с тобой? – спросила девушка, снова отбрасывая волосы.
Она была красива. Очень красива. Как раз такая, с какой две недели назад он обязательно поехал бы домой. Пухлые губы. Большие глаза в обрамлении густых темных ресниц. Ему бы с ней поболтать. Сказать ей то, что она, он знает, хочет услышать. Он мог бы отвезти ее домой, и переспать с ней, и покончить с этим целибатом, который он сам на себя наложил после той последней ночи с Дилани.
Дилани. Не важно, насколько была красива сидящая рядом с ним женщина, мысли о Дилани неотступно преследовали его и днем и ночью. Лукас осушил свой стакан и сделал знак бармену.
– Извини, дорогуша, но я пью один.
Красотка смотрела на него, растерянно моргая. Она была привлекательна настолько, что явно не привыкла быть отвергнутой.
– Ты шутишь, да? – Она посмотрела на его левую руку, чтобы убедиться, что там нет предательского знака счастливого брака. – Или ты голубой? – недоверчиво спросила она.
– Нет, милая, просто меня это не интересует, – проворчал Лукас, не скрывая раздражения.
– Ну и сиди один. – Девушка встала и пошла прямо к выходу.
– Мартини. Разбавленный и немного грязный, – раздался знакомый голос.
Лукас обернулся, искренне улыбаясь Джуде.
– Не знаю, как ты можешь пить эту бурду.
– Мне нравятся мои напитки, как нравятся и мои женщины, – ответил он, его зеленые глаза сверкали. – Это мужской напиток. Не то, что эти девчоночьи коктейли, которые тянешь ты. – Он сделал большой глоток своего мартини. – Знаешь, говорят, что первая стадия алкоголизма – это когда человек пьет в одиночестве.
Лукас окинул взглядом переполненный бар.
– Но я здесь не один. И ты можешь присоединиться ко мне.
Джуда взгромоздился на табурет, который недавно занимала рыжая.
– Никогда не думал, что доживу до такого дня, когда Лукас Черч откажется от красивой женщины. Лукас Черч, которого я знал, обязательно занялся бы той девицей.
– Возможно, теперь я не совсем такой, каким был раньше.
Джуда усмехнулся:
– Я знаю тебя больше двадцати лет. Ты все такой же, как был. Просто, похоже, Дилани так прочно вошла в тебя, что ты не можешь от нее избавиться.
– Это ничего не значит. Она сама могла бы избавиться от меня.
– С тех пор как ты познакомился с ней, у тебя от нее одни неприятности.
Лукас нахмурился.
– Знаешь, вообще-то мне нравилось мое одиночество, – буркнул он.
– Отлично… Я влез не в свое дело. Хочешь рассказать мне, что случилось?
Лукас пожал плечами:
– Ничего хорошего. Копы забирали Дилани для допроса, и теперь она думает, будто я считаю, что это она прикончила своего бывшего.
– А ты не считаешь?
– Что?
– Ты не думаешь, что она сделала это?
– Конечно, нет. Она этого не делала. – Правда, Лукас не был вполне уверен.
– Откуда такая уверенность? В конце концов, у нее был мотив и была возможность. Это то же самое, как если бы они нашли ее с дымящимся пистолетом в руке.
– Ну этого не было. Они вообще не нашли пистолет.
– У нее было полно возможностей избавиться от него.
– Спасибо, что играешь роль адвоката дьявола, но мне очень не нравится, что ты приговариваешь ее еще до того, как ей хотя бы предъявили обвинение.
Джуда вздохнул.
– Значит, копы отпустили ее?
– У них нет особых причин ее задерживать. Все улики у них косвенные.
– Повезло. Чертовски повезло.
– Неизвестно только, как долго продлится ее везение. Они считают Дилани убийцей. Так что только вопрос времени, когда ее арестуют и предъявят обвинение. Если бы я только мог…
Джуда покачал головой:
– Я знаю, о чем ты думаешь, но не согласен с тобой. Брось все. В этом деле ты только пострадаешь.
– Если Дилани невиновна, она заслуживает качественной защиты. Лоренс, конечно, ас, но он уже несколько лет не занимался уголовными делами. Ему понадобится помощник, специалист именно по уголовным делам, кто-то, кто имеет знакомства в конторе окружного прокурора…
– Кто-то вроде тебя? А что, если все было не так? – Джуда допил свой мартини. – Что, если Дилани так устала от сукина сына, что пришла в его дом, поднялась по лестнице и влепила ему пулю в лоб?
– Не могу поверить, что она сделала это. Она неспособна причинить боль никакому живому существу.
– Ты не хочешь смотреть в лицо фактам, друг. Разве не ты всегда говорил, что все дело в доказательствах? Улики доказывают, что она сделала это, значит… улики есть улики.
– Может быть. Но на этот раз я хочу знать правду.
Глава 31
Единственное, в чем не приходится сомневаться, если речь идет о конкурсах красоты, – это то, что все идет под откос, как только тебе исполняется тридцать.
Дилани испуганно вскочила от стука в дверь. Она не собиралась спать на диване, но после убийства Джей-Ди сон для Дилани стал такой редкостью, что всякий раз, когда ей удавалось прикорнуть на часок-другой, она пользовалась этим.
Осаждавшая неделю назад ее дом толпа журналистов в конце концов рассеялась, погнавшись за более скандальной и интересной историей о местном политике и порнозвезде. Убийство Джей-Ди все еще было в газетах, но только в виде маленьких заметок на шестой странице. Все они сообщали одно и то же: Дилани – подозреваемая, единственная подозреваемая, но она была благодарна хотя бы за то, что пресса оставила ее в покое.
– Да? – отозвалась она, доковыляв до двери и заглядывая в глазок. На нее смотрела блестящая белая звезда ковбойской шляпы. Кто бы это ни был, голова его была опущена.
– Чем я могу вам помочь? – спросила она.
– У меня доставка для мисс Мэри Мак. – Посыльный усмехнулся. – По-моему, есть такой стишок.
Дилани выглянула в окно. Посыльный с трудом держал в руках огромную вазу с тюльпанами – ее любимыми. Она открыла дверь.
– Цветы прекрасны, но я не думаю, что они для меня.
– Это 4025 Силвер-Берч?
– Адрес верный, а имя не то, – хмурясь, сказала Дилани.
– Может быть, это шутка или что-то в этом роде. Я хочу сказать, эта мисс Мэри Мак. Правда же, у людей не бывает таких имен.
– Да, конечно. – Дилани выудила из кошелька пятерку и несколько однодолларовых купюр.
– А разве вы не должны носить черное? – вдруг спросил парень.
Дилани уронила деньги. Неужели даже этот молодой парнишка знает, кто она и что ее мужа только что похоронили? Она побледнела.
– Ну как в стишке, – улыбнулся парень. – «Мисс Мэри Мак. Вся одетая в черное…» – Он покраснел. – У меня есть младшая сестренка, так вот она, когда прыгает через скакалку, все время это приговаривает… Я. правда, не знаю, как там все заканчивается. Глупая шутка. Наверное, вам все время об этом говорят.
Дилани облегченно вздохнула и улыбнулась. Она подняла упавшие банкноты и отдала их в обмен на цветы.
– Ух ты, спасибо! – Парень сложил деньги и сунул их в карман. – Если спросите меня, – сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти, – вы выглядите гораздо лучше в розовом. Классно.
Закрывая дверь, Дилани улыбнулась. Это была первая искренняя улыбка, которая появилась на ее лице с тех пор, как она узнала о Джей-Ди. Как только она о нем подумала, ей снова стало не до улыбки. Дилани посмотрела на карточку, вставленную в букет.
Странно.
На конверте карточки было напечатано: «Мисс Мэри Мак». Старомодный шрифт пишущей машинки, где буква «м» была смещена чуть ниже остальных. Кто печатает конверты для цветочных карточек? Заглянув в конверт, Дилани увидела, что карточка тоже напечатана.
Пробежав текст, она окаменела. Наверное, она закричала. Может быть, потеряла сознание. Дилани этого не помнила. Она очнулась от тихого бормотания голосов и увидела неясные движущиеся фигуры. Она моргнула несколько раз, удивляясь, как это ее совершенно пустой дом за несколько секунд оказался полон народу.
– Она приходит в себя! – крикнула Мейси кому-то, кого Дилани не могла видеть.
Дилани попыталась приподняться на постели. Ее голова нестерпимо болела. Это былобольше похоже на тяжелое похмелье.
– Тебе лучше еще полежать. – Мейси похлопала ее по руке.
– Что случилось?
– Несколько часов назад Лукас нашел тебя в обмороке. Он вызвал нас всех. Ты ненадолго приходила в себя, но у тебя был паралич лицевого нерва, и Мэтт дал тебе снотворное. Ты не помнишь?
Дилани покачала головой:
– Я вообще ничего не могу вспомнить. Помню только, как детективы сказали мне, что Джей-Ди был найден мертвым. Все остальное просто какие-то несвязные обрывки.
Мэтт, сидящий в ногах кровати, кивнул:
– Классическое стрессовое расстройство. Ты вполне можешь не помнить всех событий последнего времени, тем более в правильном порядке. Но через некоторое время все должно встать на свои места. Не исключено, что может пройти несколько недель, прежде чем твой мозг сможет правильно перерабатывать всю информацию. В данный момент он под влиянием стресса от внезапной и трагической потери Джей-Ди и не может воспринимать ничего другого.
Дилани удалось выдавить улыбку. Мэтт. Милый, вечно все анализирующий доктор Мэтт. Как вообще могли они хотя бы подумать, что Мэтт способен опуститься до такой подлости, как тайком ходить в стрип-бар? Он был абсолютно предан Фиби и, очевидно, ее семье, спеша на помощь всякий раз, когда был нужен. Надо не забыть сказать Фиби, чтобы она держалась этого парня.
– Что еще ты помнишь? – спросил Лукас.
Она повернулась к нему. Его лоб исказили глубокие складки, а обычно ясные голубые глаза были покрасневшими и усталыми. Если она не ошибается, он выглядел… встревоженным.
– Что ты здесь делаешь? – Она уже во второй раз за последние два дня задавала ему этот вопрос и на этот раз намеревалась получить ответ.
– Я беспокоился о тебе. И решил заехать, чтобы узнать, как у тебя дела. Хорошо, что я это сделал. Неизвестно, сколько бы еще тебе пришлось пролежать так, без помощи.
Дилани не стала благодарить его.
– Где Лоренс?
– Ему пришлось уехать. У него выступление в суде. – Лукас пытался скрыть раздражение, вызванное ее пренебрежением.
– Ты помнишь что-нибудь об этом? – Мейси подала ей фотокопию карточки, которая была в букете.
Дилани посмотрела на карточку, и ее руки и губы снова задрожали.
Мисс Мэри Мак. Вся одетая в черное. Одна серебряная пуля прямо у нее в спине.
Копы отпустили тебя. В следующий раз тебе так не повезет.
Мне не нужны доказательства, чтобы засадить тебя на всю жизнь.
Дилани не могла унять дрожь.
– Я помню, как читала ее прямо перед тем, как упасть в обморок. Записку прислали с цветами. Но я ничего не понимаю.
– Это похоже на угрозу, – сказала Мейси.
– Детективы рассматривают записку именно так. Учитывая обстоятельства, – добавил Лукас.
– Но кто может угрожать мне? Зачем кому-то хотеть убить меня?
– Мы надеялись узнать это у тебя. Ты помнишь что-нибудь о парне, который доставил цветы? – спросил Лукас.
– Он выглядел совершенно обычным подростком. Да, он еще вспомнил детский стишок. И сказал, что я лучше выгляжу в розовом.
– Думаешь, он знал, что написано в карточке?
– Нет. Он просто вспомнил стишок и даже покраснел, когда читал его, как будто считал это несолидным. Потом говорил что-то о своей младшей сестре, которая прыгает под эти стихи. Мне он и сам показался ребенком.
– Тем не менее детективы решили все это проверить. Они допрашивали владельца цветочного магазина, чтобы узнать у него подробности о заказе, – сказала Фиби.
– Кто угодно мог послать эти цветы. – Дилани заерзала, усаживаясь повыше в кровати.
Мэтт, Фиби, Мейси и Лукас многозначительно переглянулись.
– Что? – спросила Дилани, вглядываясь в их лица. Лукас, которого, видимо, выбрали в качестве оратора, неловко откашлялся в кулак.
– Происшедшее не является случайным действием. Кто бы ни прислал эти цветы, он послал их как знак. Не говоря уже о более серьезных выводах. Им известно, где ты живешь и что ты должна была вернуться домой. Но даже это не так важно, как то, что они очень многое знают о тебе. Они знают, что твои любимые цветы тюльпаны, что любимый твой цвет розовый. Кто бы ни послал эти цветы, он хотел напугать тебя. Это угроза, к которой следует отнестись серьезно.
– Скорее всего это связано с убийством Джей-Ди, – добавил Мэтт.
– Когда мы узнаем, кто послал эти цветы, мы, возможно, узнаем, кто его убил, – предположила Фиби.
Лицо Дилани побелело, во рту пересохло.
– Я скажу то, что боитесь сказать вы все: я в настоящей опасности.
Лукасу удалось наконец убедить остальных, что они больше помогут Дилани, если вернутся, насколько это возможно, к своей нормальной жизни. Тот, кто следил за Дилани, мог следить и за ними тоже. Изменить свое обычное поведение было бы то же самое, что размахивать красным флагом. Убедившись, что полиция наблюдает за домом, Лукас съездил в местное кафе и вернулся с большим коричневым пакетом бургеров и картофеля фри.
– Ты так и не сказал мне, что делал здесь, когда нашел меня.
– После того как ты накричала на меня, я о многом передумал и приехал извиниться, – ответил он, избегая смотреть ей в глаза. – С моей стороны было несправедливо делать выводы, не услышав твоей версии этой истории.