Тюрин Александр Владимирович. Яйцо Чингисхана, или Вася-василиск

   Этот хромоногий самаркандский эмир, которому не давали спать подвиги Чингисхана, прославился многими жестокостями и бессмысленными убийствами, а также башнями из черепов. Тем не менее, из среднеазиатского начальника средней руки он превратился во властителя огромной державы, простиравшейся от Волги до Индии. Но в итоге и она рассыпалась в пух и прах. А "желток", по мнению Эдельштайна, был вложен в гробницу Тимура. В связи с чем, дескать, и существовало поверье, что если кто-то откроет могилу этого средневекового деятеля, то на мир оттуда выйдет страшная война.
   Зина тут же расположила на экране публикацию из газеты "Правда" от 20 июня 1941 года о вскрытии гробницы Тимура в Самарканде. Что было дальше -- известно. Эдельштайн, конечно же, полагает, что именно "желток" помог Сталину одолеть Гитлера, однако в этой мясорубке оказалось перемолотым будущее Европы и в результате победы СССР не было создано ничего разумного, доброго, вечного.
   Ученый из Франкфурта уверен, что "желток" являет собой определенный предмет, скорее всего камень, что в июне 41 года он был перевезен в один из ленинградских музеев -- ведь гробницу Тимура вскрывали именно ленинградские археологи -- и именно поэтому на этот город приходятся самые большие потери. Доктор Эдельштайн извел кучу времени, разыскивая "желток" по всем питерским музеям и даже библиотекам. Но так и не нашел.
   По мнению франкфуртского поисковика "желток" был оттуда уже кем-то свистнут и сейчас вовсю играет свою роль генератора агрессии, воли, напора, неукротимости, по-прежнему толкая человечество к энтропийному концу. Между делом, Эдельштайн дает жизненной силе "ци" более точное название "энергия негантропийно-холистической дифференциации" и считает, что Яйцо в самом деле отнимает ее у людей и передает -- если не обитателям второй небесной долины, то по крайней мере каким-то зловредным инопланетянам. Эдельштайн чуть ли не божится, что "желток" находится в руках исламистов и уже отметился в Иране, Чечне, Боснии, Алжире, Нью-Йорке и так далее (сейчас в сей список можно добавить и Франкфурт)...
   Все время рассказа Василий выдерживал направление на темное пятно у подножия скал. Солнце пекло с нарастающим садизмом, вода из бутылей помогала все менее и все быстрее подходила к концу, ступни ног, казалось, плавились в дармовых тапках, а из места соединения спины и рюкзака текла все время река, напоминающая исток Волги. Рассказ Зины, который вначале немало развлекал, превратился постепенно в досадливый бубнеж. Из-за картинок, сопровождающих голос, приходилось идти в бимонах и каждую секунду вытирать пот, стекающий по лбу на глаза. Василий пару раз вспоминал тот странный камень из подвала, который растаял у него на глазах, но тут же забывал про него -- не до того было.
   -- Ладно, Зина. Про остальные части Волшебного Яйца ты мне будешь рассказывать в более приятной обстановке, где нибудь на границе Италии и Монте-Карло.-- сказал Василий недовольным голосом и поискал ампулу с экстраморфином. Нету, пропала, зараза, во время его приключений, вот и карман порван...
   -- Собственно, рассказывать о них нечего,-- к великому удовольствию слушателя сообщила компьютерная Зина.-- Эдельштайн нашел о "белке" лишь одно упоминание, и то вскользь, в той же уйгурской рукописи. Там говорится, что это великое оружие, дающее ловкость, хитрость и умение управлять людьми и духами -- то бишь резонатор каких-то руководящих сил. По некоторым косвенным данным он имеет форму кривого клинка -- по крайней мере в рукописи говорится о его сходстве с молодым месяцем.
   -- И я сейчас должен по-быстрому найти этот "молодой месяц"?
   -- Ты удивительно догадлив.
   -- Блин, с этого и надо было начинать. Я могу заодно отыскать и "пожилую луну". Кто-то уверен, что мне приятно делать ТО, что другим и в голову не придет. Надо заметить, что твои создатели -- шизики по высшему уровню. Наверное они считают, что "желток" я уже съел.
   -- Мои создатели ничего не считают. Все мы находимся в свободном поиске и хватаемся за любую возможность во имя спасения мира. Вспомни, что ядерная бомба родилась из в общем-то неудачного эксперимента профессора Беккереля, когда он случайно засветил фотопластинку пакетиком, в котором лежала урановая соль.
   -- Спасибо за аналогию. Она очень вдохновляет.
   -- Ты, Василий, должен представлять задачу в целом, поскольку мы не считаем тебя всего лишь собакой-ищейкой.-- доверительно произнесла компьютерная Зина; и голос у нее был действительно хорош.-- Скорее всего "белок" находится здесь, в пустыне Тарим. Наши предварительные исследования показали здесь наличие небольшой гравимагнитной аномалии, схожей с той, что была в гробнице Цинь Шихуанди.
   -- Ну сами бы все и обследовали. Приделали бы тебе железные ноги в босоножках на гусеничном ходу, стальной бюст пятьдесят четвертого размера со встроенным миноискателем, и вперед.
   -- А на что ты тогда? Ты ведь человек особенный.
   Не наркоман, не глюколов, не больной на голову и другие части тела, а особенный! В это хочется поверить. Василий сразу чуток загордился.
   -- На особенных все ездят. И вообще, что мне за это будет хорошего?
   -- Ну, получишь воздушный, то бишь компьютерный поцелуй. Или чтото вроде секса по телефону. Только при этом я буду совсем рядом с тобой, так что можно даже потрогать, а еще первые пять минут интима -- бесплатные. Фирма угощает.
   Тут с Василием случилось что-то вроде мини-обморока. В ушах забили колокола, в глазах размножилось солнце, сердце заметалось, как хорек в клетке.
   Он ослабевшими руками вылил на себя остатки воды из первой бутылки, затем выкинул из мешка два пайка из трех. Стало чуть полегче, да и компьютерная Зина наконец заткнулась. Это было кстати -- до наступления полуденного пекла оставалось не более часа, и за это время надо было добраться до скал.
   Спустя километр он окончательно выдохся. Наверное, более всего он сейчас мечтал о твердой западноевропейской мостовой -- двигаться по каменной крошке и песку казалось занятием для одних верблюдов. А скалы будто и не приблизились -- так, по крайней мере, казалось из-за поднявшегося от земли знойного марева. В этом мареве виделись Василию какие-то призрачные фигуры, которые перемещались и даже как будто махали ему, да и сами скалы напоминали стадо динозавров.
   Но на самом деле он приближался к ним, ведь местность в общем получила уклон вверх. К верблюжьим колючкам и мертвым саксаулам вскоре добавились жесткие травы. Напряжение нарастало, потому что поле зрения все более стеснялось изгибами рельефа. Пару раз Василию показалось, что сзади возникают и следуют за ним, стараясь не попадаться на глаза, острые желтые тени. Даже слышались слабые, как будто призрачные, шепотки. Они становились еще громче, прежде чем их размывал посвистывающий ветер, и от этого ужас мало-помалу протягивал свои липкие ручонки по жилам.
   И вдруг за останцем Василий столкнулся с двумя существами -пацаненком и местным верблюдом. От неожиданности взрослый европеец вздрогнул и побледнел. Ему сперва показалось, что он встретился с карликом и его горбатой волосатой лошадью. Маленький же азиат что-то проорал с испуга, потом упал на колени и затараторил умоляющим голосом. Только молодой верблюд сохранял благородную выдержку и спокойствие.
   -- Я загружен резидентно,-- сообщил программный переводчик,-- могу начать обработку поступающего текста.
   -- Да тут, блин, и спрашивать не надо. Вежливый какой нашелся. Давай валяй.-- прикрикнул Василий.
   -- Верблюд... искать... хозяин... второй день... упасть,-- переводчик выдал первую порцию текста.
   -- И эта галиматья -- все, на что ты способен?-- возмутился Василий.
   -- Вы бы хоть микрофоны повернули в сторону источника звуковых волн, половины же слов не слышу.
   -- Ах да, виноват-с,-- Василий взял круглую пластинку без проводов и поднес ко рту мальчика. Так как тот все время тараторил и отбивал поклоны, то приходилось махать рукой то вверх, то вниз.
   -- Что-то не очень удобно.-- заметил Василий.
   -- Да уж,-- скептически молвил переводчик.-- А вы приклейте плоский микрофон к его одежде, а лучше к горлу, и суньте еще микронаушник ему в ухо. Все периферийное оборудование связывается с помощью отраженных радиоволн, так что лучше вам держать собеседника в зоне прямой видимости.
   -- Слишком умный, да? Зазнался? И поэтому сразу ничего не говоришь?-- осудил Василий программного переводчика и налепил пластинку на горло мальчику, отчего тот очень сильно затрепетал. А вдобавок вложил микрофон ему в ухо, отчего маленький азиат едва не сошел с ума.
   Затем Василий выслушал довольно связный рассказ о злоключениях малолетнего жителя Синьцзяна.
   -- Кто бы ты не был, арбак, мангыс или человек, я умоляю, выслушай меня. Я водил верблюдов Джанибека, а потом этот,-- пацан показал на горбатое животное,-- этот подлый верблюжий высирок потерялся. Я искал его везде, а брат Джанибека лупил меня и камчой, и ладонью, и носком сапога. А потом был праздник-кохпар, и Джанибек утащил к себе барана, но мне и кусочка малого не дали. Так голодного и отправили сюда. Я бродил три дня, обжигая себе пятки, и наконец нашел это гнусное отродье верблюжьей задницы. Теперь я хочу идти назад, потому что в бурдюке уже нет воды.
   -- Воды нет? Ну так попей на пару со своим зверем, мне легче будет тащить.
   И Василий с щедростью профана напоил вначале мальчика, а потом верблюжонка, используя вместо посуды то, что было у пацана на голове.
   -- Ну, ладно, иди к своему Джанибеку. Он на радостях, что ты отыскал верблюда, подарит тебе эскимо на палочке. На-ка тебе еще шоколадку.
   -- Значит, ты не дух предка и не злой ек?
   -- Если бы я был твоим предком, ты бы сейчас не подтирал верблюдам задницу, а получал бы двойки в школе; причем совершенно в другом географическом районе. А как злой ек я бы съел тебя в качестве гарнира к твоему животному.
   -- Но я видел ящик, в котором ты упал с неба. Может, тогда ты -Кызыл-Хизр?
   -- Я не Кызыл-Хизр. Это точно. Мне он самому давно нужен... А про самолеты ты знаешь?
   -- Конечно, знаю. И про ракеты, и про компьютеры, и про ДНК, и про лазеры. Я ведь в школу тоже ходил.
   -- Так какого хрена ты дикаря из себя корчишь?-- строго спросил Василий.
   -- "Хрен" -- это что такое?-- неожиданно встрял переводчик.
   -- Это русский злой дух.
   После того, как переводчик выспросил все про других злых духов, вспоминаемых россиянами, мальчик наконец смог ответить.
   -- Про самолеты, господин, я как-то не подумал. Здесь как-то хочется не о них думать, а об арбаках и мангысах... Слушай, а ты, наверное, русский или американский шпион.
   -- Да вроде нет. Но я кое-что здесь ищу.
   Мальчик ненадолго замялся, а потом представился.
   -- Меня зовут Акай, я из рода Джедигер. Давай я помогу тебе.
   -- А разве тебе не надо к Джанибеку и его брату?
   -- Я не хочу сейчас возвращаться. Брат Джанибека все равно будет лупцевать меня, как разъяренный мангыс, да и этот кусок верблюда вскоре опять потеряется. Он ведь дикий, вместе с мамкой из пустыни пришел. Мать его померла, и Джанибек взял Нура к себе.
   -- Значит этот "кусок верблюда" зовется Нуром. Очень приятно, хорошее имечко. Ну, пошли вместе, Акай, вдвоем будет легче счастья искать... Ты часом не родственник киргизского президента?
   -- Нет. А что?
   -- Да ничего. Так даже лучше.
   Мальчик несколько приосанился.
   -- Но и мой отец был зайсаном рода, носил высокую шапку-джыгу, да только Джанибек убил его ампулой с цезием и сам сел на белый войлок. Он взял мою мать в младшие жены-токол, поставил ей в голову микрочип, чтобы она всегда слушалась, а затем уморил насмерть, заставляя извлекать серебро из ртутной амальгамы. Он убил бы и моего брата, но тот удрал в Турфан. Едва я стану побольше, Джанибек убьет и меня -- колдун-бакши велел ему немного подождать, пока у меня гипофиз подрастет, чтобы можно было продать его за хорошие деньги.
   -- Ай-яй-яй,-- искренне посочувствовал Василий и расстроился еще больше.
   На экране боди-компа появилась компьютерная Зина в мини-юбке.
   -- Ты слишком долго торчишь на одном месте и точишь лясы с этим дурачком. Я бы рекомендовала сделать ему сейчас промывание памяти. Шприцампулы с антимеморином "Ви-прессин" найдешь в кармашке под боди-компом.
   -- Ну, прямо-таки, разбежалась. Я лучше твои микрочипы промою верблюжьей мочой. Пока он будет валяться в отключке, верблюд опять сколет от него, и брат Джанибека снова станет отрабатывать на нем свой садизм.
   -- Ой, какие мы жалостливые. Ладно, это твои проблемы. Но если ты попадешься в руки брата или даже сестры Джанибека, я тебе не завидую.
   -- Как ты можешь мне не завидовать, мыльница ты железная?-- излил свое недовольство Василий.-- Сидишь там в коробочке пять на один на три сантиметра, и еще выступаешь.
   -- Между прочим, я вдобавок девушка.-- тонко заметила компьютерная Зина.
   -- Ну тогда я бабушка... Послушайте, девушка, задайте мне более точные координаты. Пора уже.
   Боди-комп выдал карту в нескольких проекциях, на которых пометил участок где-то с гектар размером. Василий смог даже определить, что тот находится в ущелье, разрывающем скальную гряду с востока на запад.
   -- Спасибо, Зина, и не морочь больше голову.
   Мальчишка Акай, с трудом поверивший, что с неба спустился авантюрист, а не демон арбак и не мусульманский святой Кызыл-Хизр, сейчас пребывал в полной уверенности, что пришелец общается с духом, заточенным в небольшой плоский ларчик. Сведения о компьютерах опять-таки лежали мертвым бесполезным грузом на дне его головенки.
   -- А он не зловредный?-- спросил пацан, поглядывая искоса на бодикомп, высовывавшийся из кармана пропотевшего джемпера.
   -- Во-первых, со мной разговаривает "она". А вообще все железки опасны, если их слушаться.
   И новые знакомые двинулись в путь, причем Василий преимущественно сидел на верблюде, приспосабливая свой костяк к колебаниям животного тела. Солнце уже двинулось к закату, и ущелье закрывалось тенью, когда пережаренные путники добрались до него.
   -- Ты знаешь, *дядя Вася*, это место у нас пользуется дурной славой,-- ответственно сказал мальчик, которому переводчик наконец растолковал, как надо обращаться к пришельцу.-- Тут кишмя кишит злыми духами, которые в лучшем случае разрывают, терзают и потрошат людей, а в худшем -- высасывают их души. Но, конечно, та демоница, эта гуль, которая сидит у тебя в ящичке, с ними спокойно договорится.
   Вблизи вход в ущелье выглядел довольно внушительно -- открытые ворота шириной в тридцать и высотой в сорок метров. И за ними начинался настоящий каньон, дно которого было промято руслом давно скончавшейся реки.
   -- Хочу тебя немного просветить,-- подала голос Зина из боди-компа,-именно здесь проходило одно из ответвлений Великого Шелкового Пути -начинавшееся у Лобнора и кончавшееся в Яркенте. Очевидно купцы, выходившие из-под защиты Великой Стены в районе Тунхуана, часть дороги преодолевали на лодках по одному из притоков реки Тарим, который полностью пересох не ранее двенадцатого века. Чуть позднее, уже в засушливый период, этим путем двинулись с востока татаро-монголы. А вообще на протяжении двух тысячелетий им пользовались различные центральноазиатские кочевники: гунны, авары-жужжани, тюрки, турки-огузы, которые шли на запад, чтобы уничтожать там земледельческое население и превращать пашни в пастбища. Именно здесь происходили контакты ханьского Китая с греками и ираноязычными народами, а сунских китайцев -с арабами. Впрочем, у кочевых орд был и другой путь, он проходил севернее, через Джунгарские Ворота.
   -- Ах, спасибо за информацию. Почему ты мне этого не рассказала в двенадцатом веке? Помню, всю ночь пропьянствовал с ханьцами и суньцами, утром вышел на берег Тарима, а Тарима и нет. Пришлось под камень пИсать и песком умываться.
   Боди-комп высыпал на экраны изображения различных археологических находок, сделанных в здешних краях: китайские кувшины, чаши из глазурованной керамики и бронзовые гадательные сосуды, хорезмийские мечи и панцири, греко-бактрийские украшения из серебра, арабские чеканные изделия и что-то похожее на трухлявый радиоприемник, но оказавшееся индийским ларцом времен Ашоки.
   Искатели приключений тем временем углубились в ущелье шагов на сто. Василий заметил среди прочего, что скальная стена на высоте семь метров выдается вперед и нависает над естественным "портиком". Кроме того взору открылись и первые следы раскопок.
   -- Ну кто так раскапывает?-- Василий огорчился по причине своего интеллигентского пиетета перед древностями, пусть это даже древние ночные горшки, и в сердцах сплюнул.-- Свиньи со своими пятаками и то аккуратнее роются. После такой "аккуратной" работенки железобетонный дот и то бы не уцелел.
   В самом деле археологические изыскания велись здесь не совсем правильным образом. Там и сям на дне извилистой траншеи валялись черепки, оставшиеся от старинной посуды и изваяний, ржавые осколки какого-то съеденного коррозией оружия, а может и древнекитайского мерседеса, наконечники стрел -- все это было присыпано легким слоем песка и пыли. Похоже, археологи пытались отрыть что-то конкретное, немало не интересуясь всем остальным.
   И вдруг послышались голоса...
   -- Кажется, какие-то люди ищут то же самое, что и ты,-- сказала компьютерная сестренка,-- и это тебе на руку.
   -- Мне? Ты уверена? А если они сперва найдут меня и захотят нажать кнопочку "Delete" ?.. Ну-ка, молодежь, дуй из ущелья,-- обратился Василий к своим компаньонам, Акаю и Нуру.-- Ждите меня там, за скалой, похожей на голову кричащего человека.
   -- Голову человека!-- у Акая затряслась челюсть.-- Это окаменевший мангыс.
   -- Да твои мангысы -- просто пацаны сопливые по сравнению с "черными" археологами.
   Дети и верблюды нехотя удалились, а Василий стал искать место, где спрятаться. Он побежал вдоль естественного портика, не находя себе подходящего укрытия, а голоса становились все пронзительнее. В одном месте скальная стена несколько искривлялась как будто образуя колонну. Та уходила вверх, на изъеденный ветром скальный карниз. Василий кинулся к ней и стал карабкаться, используя выступы и выемки. Вскоре понял программист и писатель, что это дело скорее для альпиниста и скалолаза. Пальцы впивались в скалу все более слабо и все более сочились кровью, силы как будто вытекали вместе с потом. Василий каждые десять секунд убежденно говорил себе, что не продвинется вверх больше ни на метр. Но двигался, все более зверея, все более психуя. Все больше ненавидя тех, кто довел его до такой жизни. Силы, вредящие его судьбе, частично приобрели личные черты: басурман Виталий Мухамедович, старая шмара Асия Раисовна, квадрат Саид, подлюка Аристотель, а частично оставались безличными -- это те, кто закинули его в чертову пустыню Тарим. Он представлял как выглядит настоящая Зина -тоненькая, с короткими волосами, открывающими отличные ушки, с грудкамияблочками -- и мысленно разрывал ее на куски. Он уже замечал своими глазами, налитыми кровью, как бороздят багровые прожилки его руки.
   Наконец он втиснулся в какую-то трещину, и наступила самая радостная минута в его жизни. Он просто парил. Впрочем, кайф был вскоре сорван. Голоса оказались совсем близко, а скрытость Василия вызывала большие сомнения. Он максимально втиснул тело в щель и при том высунул голову. Это дало ему возможность увидеть людей в форме, если точнее, китайских военнослужащих, скорее всего пограничников.
   Вначале с восточной стороны появились двое пеших, потом подъехали еще трое на джипе-вездеходе. Военные китаезы ходили вдоль траншеи, смотрели, галдели.
   Спустя десять минут с восточной стороны подъехал еще один джип. Из него вышли двое лиц совершенно другой наружности и национальности, на них тоже была хамелеоновка, но без знаков отличия китайской армии. Бимоны услужливо дали телеувеличение, и Василий едва не поперхнулся своей слюной, которая вдруг стала излишней.
   Явились-то сюда служащий из фирмы Виталия Мухамедовича -Саид, выступивший недавно в роли демонического воина (или это был глюк?), и Аристотель, бандит-университетчик. У Саида, кстати, была перевязана голова -- упал с кровати что ли... или провалился в межпространство?
   В любом случае, они о чем-то пронюхали. Ой, уж не взяли ли они в самом деле след "белка"? Белок, белок. Неужто такая дрянь и в самом деле существует на свете? Это просто невероятно. Впрочем, происходящие с ним в последнее время вещи тоже не слишком вероятны. А все ж таки назло происходят. И с каждым днем их все больше. Психика, соответственно, за всем этим не поспевает. Психика вообще настроена на обыденное, поэтому нынче реагирует, как деревенский кинозритель на премьеру фантастического фильма. Либо тупо, либо порождая хилым разумом всяких призрачных чудовищ.
   Василий застонал из-за мучительности своих размышлений, но потом пришел к одному-единственному выводу. Не важно, в чем суть проблемы, не важно, что ищут конфликтующие стороны, в любом случае он должен в этом участвовать.
   Тем временем военные вместе с Аристотелем отодвинули ломами какойто камень, выступающий из скальной стены, и открыли некий проход вовнутрь. Потом вынесли из джипов всякую аппаратуру. Что-то осталось около входа, другое было унесено вглубь скалы, причем снаружи, от автомобилей с включенными моторами, протянулось туда несколько кабелей. Двое вооруженных китайцев заняли посты на свежем воздухе, остальные отправились по проходу.
   Василий прождал пару часов в очень неудобной позе, все более коченея -- солнце уже уходило за горизонт -- но так ничего и не изменилось. Кто ушел, тот не вернулся, кто караулил, тот так и остался, причем и "колонна" и "вход в скалу" были ярко освещены фарами джипов. Путь вниз был отрезан. С легкостью направиться вбок или вверх по скальной стене мог только персонаж фильма, но не Василий.
   Он попробовал поудобнее разместиться в своей трещине и неожиданно заметил, что его ноги куда-то пролезли. Следом он автоматически направил и тело. У щели имелось продолжение -- она как будто пронизывала скалу. Василий с мучительным кряхтением развернулся и вытянул шею вместе головой, желая обозреть открывшуюся полость. Инфрасканеры давали нечеткое изображение и он помог себе фонариком, который нашелся в кармашке под бодик-компом. Трещина действительно тянулась вглубь скалы. Огонек спички искривился в том же направлении, показывая, что дует сквознячок, а значит имеется тяга между двумя отверстиями одной полости. И тогда Василий решил рискнуть и прогуляться в таинственное "может быть".
   Зарубка 6 (сентябрь 2001 г., Центральная Азия) "Пещерный роман"
   Впрочем, щель оказалась не слишком годной для променада. Иной раз ее ширина была меньше толщины живота, иногда у нее имелись острые выступы в виде резательных приспособлений, которые нацеливались именно на половые органы. Однако Василий, втягивая брюшко, грудь, спину, мошонку, протискивался все дальше и дальше. Неожиданно щель завершилась довольно широкой прорезью явно искусственного происхождения, скорее всего, наклонным вентиляционным тоннелем.
   Василий сел на попу и стал потихоньку съезжать вниз. Но наклон вниз вскоре сменился подъемом, а затем и изгибом. Фонариком здесь было трудно воспользоваться, потому что обе руки занимались делом, и свежеиспеченный спелеолог перешел на инфрасканеры бимонов. Тепловые контрасты были небольшие, так что мгла едва просматривалась. В какой-то момент тоннель раздвоился и Василий выбрал правый проход. Стенки становились все более склизкими и ребристыми, так что в определенный момент сходство с кишкой сделалось очень заметным. А потом послышался шум и через секунду Василия подхватил поток грязи. Куда его несет, крутя и вертя -- он, конечно, не знал. Все силы и мысли уходили на то, чтобы не наглотаться жижи. Здесь, внутри скалы, имелась вода, но поток в основном состоял из мокрой пыли и щебня.
   Когда, наконец, движение прекратилось, Василий понял, что после того, как его пронесло по "кишкам" он не задохнулся, не захлебнулся и точно знает, где находится. Посредине ничего.
   Минуты две он пребывал в полной прострации, вернее глубоко кашлял, в чем принимало участие все тело, включая пальцы ног. С натуги он едва не наложил в штаны.
   -- Знаешь, ты не грусти, в жизни всегда есть место подвигу.-- фальшиво подбодрила компьютерная Зина.-- Кроме того, ты явно находишься в прекрасно сохранившемся, включая действующую механику, пещерном храме времен династии Тан. Впрочем, я полагаю, что здесь имеются фрагменты времен Цин.
   -- А ты чем занималась, пока меня носило по этой жопе эпохи Тан-Там?-- напустился на нее Василий, несколько прокашлявшись.
   -- Ну, если бы была видимость получше, я бы точно сосчитала все повороты.
   -- Если бы вы меня сюда не затащили, я бы сейчас слизывал крем с пирожных где-нибудь на Майорке.-- Конечно, натяжка получилась, в лучшем случае в Крыму, да и то если бы вышел на своих двоих из фирмы Виталия Мухамедовича.-- Все, я иду дальше, куда глаза глядят, вернее, не глядят, и плевать мне на ваше задание.
   Задание не задание, но оставайся он на месте, то наверное завыл бы от тоски. А так он занимался делом, вернее тащился на карачиках, выискивая проходы пошире.
   Первое время бездна его отчаяния никак не уменьшалась. Но потом он заметил, что видимость сделалась получше. И хотя эта была лишь тепловая видимость, стало повеселее. А потом он почувствовал толчки -- что-то в глубине скалы регулярно содрогалось и вдобавок источало тепло. Как будто билось сердце.
   Кишечник, кровеносные сосуды, сердце -- это уже целый организм.
   Этот источник тепла и пульсации, который он, естественно, назвал "драконьим сердцем", вызывал тревогу -- чего там только не напридумывали умельцы эпохи Тан -- поэтому Василий двинулся вперед. Теперь он как будто чувствовал, где "перёд". Он прополз по небольшому тоннелю, и оказался в лабиринте из цепи небольших каверн-пещерок, соединенных узкими переходами. Впрочем, лишь пару минут там было спокойно, а потом с диким свистом и завываниями в этот лабиринт ворвался ветер. Василий пытался удержаться, но пальцы не смогли уцепиться, и его сорвало. Потом наступила минута пытки, когда его бросало из пещерки в пещерку, пытаясь сломать ребра и расквасить лицо. После одного сильного удара по хребту Василий счел себя без пяти минут покойником.