Страница:
Спустя мгновение Василий едва не столкнулся с "миногой". Он уже видел вращающуюся черную пасть, но тут какая-то тень, выскочив наперерез, помешала вражеским планам насчет укусить и пронзить. Василий, крутанувшись, скользнул под дернувшейся вверх тварью и рубанул острой гранью руки (или может быть рукочелюсти) по извилистому телу. Вражина с противным чмоканьем и хрустом распалась.
Грызуны засуетились, они даже попробовали атаковать, но твердый сегмент расшвырял их, и тогда Василий послал свое тело к ним, удачно спружинив в мягком сегменте. Да, его сильно закрутило. Но он сумел сориентироваться и попал в канал ускоренного времени. В конце прыжка он нанес удары, и режущими конечностями, и толкающими поверхностями, попутно отразив пару неуклюжих выпадов. Грызуны погибли почти сразу. И непонятно было, зачем лезли. Это могли бы объяснить лишь те Пузыри, которые живут в сияющих соцветиях-городах.
Взгляд заволокло дымкой, а когда все прояснилось -- сегменты с каналами исчезли, а на плоскогорье остался один, человек Рютин. Вернее, валялось неподалеку еще три трупа. А где-то вдалеке виднелись спины двух улепетывающих всадников и крупы их коней. Одну скалу портило черное пятно -- все что осталось от микроптера. Мертвецов можно было еще опознать, несмотря на страшные повреждения: Джанибек, его брат Джусуп и какой-то их подручный. Один явно упал с коня и сломал спинной хребет обо что-то, другому свернули голову, третьему пробили живот и выдернули желудок.
Мелкая, так сказать, заварушка случилась, а все равно блевануть хочется. Подавив рвотный позыв, Василий глянул на свою руку: раны от игл, заработанные в пещере, даже и не кровоточили -- эк организм себя мобилизовал!.
Василий собрался было немедленно отвалить, но тут подумал -как-то смазана концовка. Он еще раз оглянулся и понял -мальчишка Акай пропал. Причем неизвестно когда. Начались мучительные воспоминания, и вспоминать пришлось этот провал в нормальной жизни, этот малоприятный глюк.
Итак, когда в этом самом видЕнии он едва не поцеловался с "миногой", какая-то тень проскочила прямо перед вражиной. После этого гадина промахнулась, а тень сразу же исчезла, провалилась в какую-то бездонную трещину, зазор между сегментами. И наверняка ее разнесло на точки и запятые неумолимыми межсегментными вихрями. Наверное, Акай и был этой тенью.
Василий потряс головой, что за бредни, достойные газеты "Голос Вселенной"? Мальчишку просто уперли те двое бандюков, что уцелели в недавней заварушке. И как знать, что с ним теперь станется? Будет ли задница пацана менее страдать в отсутствии Джанибека и Джусупа от плетей? Или так называемые джигиты отыграются именно на мальчонке и чего доброго расфасуют его органы по пакетикам? Василию стало неприятно. Еще более неприятно ему сделалось, когда он подумал, что те двое могут привести от ближайшей кочевой стоянки десятка два вооруженных бандитов. Или боевиков. Или борцов за независимость. Различие между ними могут определить только сверхлиберальные журналисты.
-- Ваш сигнал принят,-- сообщил боди-комп,-- эвакуация произойдет через несколько минут.
Еще ничего не соображающий Василий пробормотал:
-- Но я никакого сигнала не подавал, у меня же из попы не торчит антенна.
-- Я сделал это за вас, у меня торчит. И не стоит благодарностей. Ситуация была ведь неординарная. Мне удалось просканировать семьдесят тысяч визуальных кадров и запечатлеть на своих мемоносителях три тысячи восемьсот целостных образов... Кстати, я восстановился на девяносто девять процентов, реинкарнация так сказать.
-- И Зина?
-- Система "Зина" -- нет, ее ассоциаторы рассыпались на восемьдесят два процента, личностная матрица полностью дезинтегрировалась, надо заново генерировать с базовой схемы... Так вот, я не сумел проанализировать то, что запечатлели мои мемоносители, и сформировать законченный описательный алгоритм. Не хватает примерно семисот эйнштейнбайт менталоемкости. И понадобилось получить консультации по закрытому спутниковому каналу у кое-кого, ну сами понимаете. Заодно у меня справились о вашем самочувствии с достаточным уровнем интереса, и я не смог скрыть имеющуюся информацию... Получается, что вы лично никоим образом не проявили отрицательных душевных качеств, таких как малодушие и трусость.
-- А пацана мы, значит, бросим?
-- Какого пацана?
-- Ну, Акая, из племени джедигер. Он не железный, не кибернетический, и не совместимый с Ай-Би-Эм.
-- Понятно. Мы ему ничем не поможем.-- без колебаний сказал бодикомп.-- Когда микроптер пикировал на вас, неся девяностовосьмипроцентную вероятность летального исхода, мальчик оттолкнул вас и очередь из трехсот двадцати пуль прошла мимо вашего тела. Имелась шестидесятипроцентная вероятность, что Акай получит пулевые ранения высокой степени тяжести, но он не пострадал. Для этого мальчик за одну десятую секунды увеличил свою скорость с семи до ста метров в секунду. При этом он не подвергся резкому разрушению, сопровождаемому выделением 800 килоджоулей энергии, при столкновении с поверхностью скалы. Напротив, при его исчезновении в толще камня, предположительно имеющего плотность двенадцать грамм на сантиметр кубический, было поглощено сорок килоджулей. Да уж, феномен. Но вы тоже оказались весьма неординарны -- побежали прямо вверх по скале с ускорением десять метров на секунду в квадрате. Микроптер вас преследовал по касательной параболической траектории, и очень увлекся этим, а вы вдруг прыгнули, сразу на девять метров девяносто семь сантиметров, поздравляю с мировым рекордом, и разрубили его пополам -- причем рукой, приложив нагрузку в девять килограмм на квадратный сантиметр. Этого вполне хватило.
-- Да ну тебя,-- сказал ошарашенный Василий,-- если уж врешь, так лучше без этих "килограммов на сантиметры" и "метров на секунду в квадрате". Треп должен быть более естественным.
-- Есть,-- рапортовал боди-комп.-- Подключаю "размягчитель речи", это словесный фильтр восьмого семантического уровня... Короче, слухай сюда, чувак. Рухнул ты сверху на этих козлов и давай их мочить. Одного вообще порвал как газету, свернул этому всаднику хреновому рыло набок, прыг-скок к другому, тормознул его, с лошадки траханой оба навернулись, только у него хребтинка хрясь пополам на твоем колене. Ну, атас, шикарная киношка.
-- Ты, это, немного речугу свою подправь, а то больно размягченная стала,-- попросил все еще смущенный Василий.
-- Слушаюсь,-- мигом отреагировал бодик,-- сейчас добавлю схему интеллиграции... Итак, по моим оценочным расчетам несколько раз вы должны были потерять равновесие, растянуть сухожилия, вывернуть суставы. Однако ничего такого не случилось. Вы, господин Рютин, были ловки как бог. Примите мои аплодисменты.
-- На моем колене треснул хребет?
Василий глянул на свои штаны -- никаких следов многочисленных убийств. Похоже, что бодик запрограммирован каким-то большим шутником. Хотя, спору нет, кто-то здесь разыгрался. Может, к выяснению отношений подключилось соседнее племя потрошителей?
-- Не волнуйтесь, Василий Самуилович,-- голос бодика стал почти участливым.-- У нас есть хорошие ученые, необычайные умницы. Они во всем разберутся.
-- Если и разберутся, то мне не скажут. И вообще умницы необычайные только себе жизнь облегчают, а другим портят.
И тут диалог был прерван легким непонятным шумом. Василий тревожно оглянулся -- древнее плоскогорье казалось совершенно пустым, его лишь понемногу корябал ветер, как и сто миллионов лет назад.
Ни глаза, ни бимоны не смогли как-то оконтурить источник шума. Василий тут в открытую пожалел, что чудесные способности появляются у него только в глюках.
Нет, не в глюках, сказал он себе твердо, а, судя по заявлению бесстрастного бодика, в некоторые особо острые моменты! И, может, впервые Василий сейчас поверил, что в нем, чего греха таить, сидит некий чудодейственный Змей Горыныч. Именно за это дело не положено ему, Василию, ни дна ни покрышки, ни сна ни роздыху, за это его и прокатили на китайскую границу. Василий оценил свое самочувствие и понял, что грустнее от новых догадок ему не стало. Лучше тайна и надежда на спасение, чем четкость и определенность приговора.
Несколько секунд спустя телеувеличители бимонов показали ему пятнышко, несколько отличающееся по прозрачности от остального пейзажа, впрочем в тепловом диапазоне ни капельки не выделяющееся. Пятнышко вдруг запрыгало, стало резко разрастаться, и вот оно уже заполнило весь обзор какой- то мутью.
Василий в ярости сдернул бесполезные бимоны и увидел перед собой на малой высоте небольшое облачко. Внезапно его очертания и цвет изменились, отчего обернулось оно машиной размером с микроавтобус. И внешним видом была она похожа на микроавтобус, однако более сплющенная, что сближало ее с летающей тарелкой и экранолетом. У машины не было ни колес ни ветровых стекол -- одинаковые гладкие зеркальные поверхности, никаких тебе выступающих деталей и даже стыков. Тем не менее она как-то "глянула" на заплутавшего программиста, после чего на ее носу открылось ротообразное отверстие, из которого как атакующие змеи вылетели клейкие ленты. Они обхватили Василия кругом и одним резким рывком, от коего захрустели все хрящи, втащили внутрь.
Опять! Придя в себя после встряски, он опять убедился в том, что оказался в замкнутом и темном кубе-контейнере. Как же быстро его нашли -словно в нем сидит маячок.
А может, и в самом деле сидит? Почему вдруг объявился новый шрам на его щеке после "отключки" в московском метро? Значит, где-то он побывал. Возможно, он даже общался с реальной Зиной и ее друзьями. Возможно, они вынули из него что-то, поставленное в фирме Виталия Мухамедовича -- прекратились ведь удары по нервным центрам -- но зато смонтировали кое-что свое. И поэтому, несмотря на неудачу с "белком" на китайско-киргизской границе, его так быстро вычислили. Им по прежнему интересуются. Значит, кое-что он действительно может. И информации много надыбал, и получил какие-то навыки. Вот бы разобраться, какие.
В камере опять имелась щель, выдающая еду, и приемное отверстие для невкусных вещей, то бишь унитаз. Однако появились и новые вполне заметные детали. Один детектор то и дело пускал слабенький узкий лучик, похоже что лазерный, прямо в зрачок. ГлазкИ видеокамер, колоски микрофонов всматривались и вслушивались со всех сторон. А еще с заключенным Василием общался кто-то, находящийся в той же машине, вероятно, пилот.
-- Я давно мечтал с вами познакомиться,-- начал тот.-- Добро пожаловать.
-- Было бы добро пожаловаться.-- перешел к следующей теме Василий.
-- А зачем жаловаться?-- искренне удивился пилот.-- Вы летите на самой современной машине, наиболее незаметной на свете.
-- О, я польщен высоким доверием, сейчас радостно залаю как Белка и Стрелка. И что же вы используете для приобретения такой скрытности? Порошок невидимости, купленный на одесском базаре у одного мужика в ермолке?
-- Ха-ха, -- адекватно откликнулся пилот.-- И не только его. У нас вдобавок активное волнопоглощение во всех диапазонах, высота метр-полтора от поверхности, это, кстати, при скорости двести метров в секунду -- конечно же пилотирование без компьютера невозможно. Раньше компьютеры такой мощи разве что в космических ЦУПах стояли. Сами понимаете, обнаружить и тем более попасть в нас невозможно. Почти невозможно. Защиты от везучего врага не существует.
-- Понятно, что вас трудно засечь, коли вы летаете на высоте жопы от земли, причем со скоростью семьсот кэмэ в час. Но послушайте, шеф-повар, а в лесу, в горах или в городе ваш агрегат будет носиться с той же скоростью, на той же высоте?-- злобно спросил Василий, желая охладить хвастовской энтузиазм своего невизави.
-- На сложной местности высота увеличивается и скорость падает, но не так значительно, как вы думаете. Процентов на двадцать -- и всё. Но, конечно, борт-компьютеру приходится напрягаться больше чем обычно -- он даже прекращает сражаться в скрэббл и шахматы с самим собой.
Можно было, естественно, поразмышлять, отчего пилот с легкостью выдает секретные сведения. А, наверное, потому, что они не столь уж секретные. Какой бы новый аппарат ни запускался в одну из четырех стихий, спутниковые системы неизбежно засекали его и через несколько часов коекакие сведения о новинке появлялись в компьютерных сетях. Само собой, для уничтожения новой машины подавай новые оружейные комплексы, и на их разработку и доводку потребуются годы. Так что, до той поры "цель" останется малоуязвимой или слишком дорогой для уничтожения -- к примеру, для этого нужно будет перетрясти вакуумными боезарядами площадку в десять квадратных километров.
Пилот, потрепавшись, отключился, так что Василий мог теперь играть в крестики-нолики с самим собой или творчески ковырять в носу. Однако попробуй успокоиться -- полет на сверхсекретной машине, вполне вероятно, боком выйдет. Как бы не оказалась эта замечательная поездка последней. Ведь так мало известно о тех людях, которые снова сунули его в коробок. Лишь то, что они не люди Виталия Мухамедовича, не исламисты, однако давно держат его под наблюдением. Тогда, в 91 году, у мусульманских владельцев сабли был конкурент -капитан-сибиряк. Уж не из одной ли компании, тот ненормальный офицер Лялин и этот болтун-пилот?
Василий в конце концов заметил на переборке -- ведь бимоны остались при нем -- инфракрасный коннектор*. Само собой, надо подключиться к нему своим бодиком. Сделал и стал получать изображение от систем наружнего наблюдения -- когда пилот открывал связной канал. В первую минуту "наслаждения" полетом Василия едва не хватил инфаркт.
[* входной разъем коммуникационного канала]
Они как раз летели в гористой местности, каждое мгновение огромные каменные топоры, молоты и ножи угрожали раскрошить, раскроить, размазать, расплющить, рассечь аппарат. Но тот, вместо того, чтобы расплющиться и размазаться, в сотые доли секунды совершал маневр. И уже через сотые доли секунды все повторялось снова. Мозг не справлялся со скоростью поступления сведений, даже в режиме значительно замедленного воспроизведения. Василий после первого порции острых ощущений отчаянно скинул бимоны -- сердце прыгало как акробат на батуте, пот гулял по телу, адреналин кипятил кровь, зрачки не могли сфокусироваться. Можно было подумать о том, что на свете есть много вещей, которые не стоит видеть и слышать. Василий с радостью решил быть простым пассажиром. Заодно подивился комфорту -- тому, что не очень мучается из-за инерционных нагрузок.
Видимо, камера заключения гироскопически "застыла" благодаря электромагнитной подвеске, которую господа конструкторы организовали какими-то сверхпроводящими токами.
Затем ему дали немножко послушать радио, там какой-то профессор позорный рассказывал, почему последние сто лет на Земле такая неустойчивость в политическом, социальном и нравственном смыслах: сплошные войны, революции, терроры с диктатурами.
Мол, сто лет назад человечество, все от мала до дедов и бабок, стали из мрачной средневековой приземленности и никчемности вступать в общество массового потребления, где каждый захотел иметь цыпленка для пуза, отдельную комнату для тела, ватерклозет для попы, автомобиль для быстроты, таблетку для здоровья, сожительницу для хера и немного уважения для души -- чтобы начальство ему с трибуны ласковые слова говорило. Причем по-скорому захотел, когда станки и машины еще не тянули все это изобилие создать.
В общем, всяких естественных и неестественных ресурсов, подземных кладовых и наземных черноземов, на это дело тоже не хватило, и быстро плодящееся человечество стало выпадать из общества массового потребления, куда, в целом, так и не попало. Что мы, дескать, сейчас и наблюдаем.
Но западный бюргер в потребительском раю таки-побывал, и веру с возвышенными, понимаешь, идеалами, успел променять на кредитные карточки и страховые полисы. Зажрался, душевно измельчал и волю к борьбе утратил. Ему сейчас особенно тяжко и мучительно, ввиду наступления на него голодных орд с Юга.
Безыдейному западному гражданину ни морально, ни физически не совладать с бесчисленными толпами алчных удалых и фанатичных дикарей. А те уверены, что Аллах теперь заберет имущество, дома, жен и прочее добро у "неверных" и отдаст "верным".
Единственной по-настоящему силовой реакцией Запада является фашизм...
"Ой, какие мы умные."-- злобно отреагировал Василий на профессора "кислых щей", хотя ничего другого не придумал. Его, собственно, никто и не просил думать про политику и прочую философию.
После обеда он опять пожелал подключиться к наружнему обзору, хоть совсем недавно давал зарок не связываться с этим делом. Вначале Василия чуть не вывернуло, однако затем полегчало, причем стало легче, чем в первый раз. Не то, что его зрачки смогли скакать быстрее, просто мозги уже лучше "переваривали" информацию, поступающую через рецепторы глаз. Да и кроме того машина пересекала довольно "спокойную" местность, скользя над невысокими барханами.
Когда во время ужина Василий снова приложился к системе наружнего наблюдения -- а летели они теперь в гористой местности -- ему даже немножко понравилось. Немножко понравилось то, что он уже не шалеет во время полета, а даже сохраняет какое-то самообладание. Оторвавшись от пейзажа, он удивился мертвой неподвижности камеры заключения, тому, как по-черепашьи выползает еда из щели и как вяло движутся его собственные челюсти.
Еще через пару сеансов он понял, что может уже реагировать, что принимает полетные решения частенько своевременно. Что, наверное, в состоянии немножко управлять машиной. И ему дали поуправлять. Пульт был чисто виртуальный, так что Василий мазал руками по воздуху, где "располагались" клавы и батоны* [* жарг.: клавиши], а также основной штурвал, который напоминал не столько баранку, сколько шар. Опытный программист Рютин сразу уловил, что настоящего управления он не получил, машину ему вверили опять-таки виртуальную, поэтому не очень даже испугался, когда "врезался в скалу". После этого он почувствовал себя еще свободнее и на полную катушку предался игре. Он усек, что руки должны быть почти неподвижными, иначе "не поспеют" за машиной. Бегать должны одни пальцы, причем так же аккуратно как у часовщика, и столь же быстро как у гитариста. Он ловил кайф за кайфом, то бросая машину на вираж, то пуская ее в узкий скальный проход, то взмывая чуть ли не на вершину горы, то пикируя в пропасть, чтобы в итоге вывернуться и полететь над горным потоком. Потом в той же ВР* [* виртуальная киберреальность] он поносился в лесу, между кряжистых дубов, и в городе, лихо сворачивая с улицы на улицу, перепрыгивая через дома и пролетая под мостами, и в бушующем море, увиливая от десятиметровых волн, как мышка от кошки. Пару раз он имел удовольствие не "вписаться в поворот" и разбиться. Были ему даны и такие осложнения, как пожар, землетрясение, наводнение, цунами, извержение вулкана и даже падение метеорита. Потом началось и активное противодействие со стороны ПТУРСов и зенитных комплексов, а там и вертолеты с самолетами-штурмовиками принялись долбать по нему...
Неожиданно пейзаж сменился, и теперь это была местность, состоящая из невысоких каменистых, словно бы срезанных холмов -- в принципе, несложный рельеф.
Уже уверенными движениями заправского водилы Василий бросил машину вперед и заложил у холма правый поворот. В поворот он вписался и мог теперь немного расслабиться, но тут почувствовал что-то не то. Машина стала более нервной, менее послушной... и самое главное -- он ощутил соотвествующую инерционную нагрузку, его прилично отклонило влево. Игра явно закончилась. Василий запсиховал, хотя был уверен, что в системе управления, наверняка, имеется *защита от дурака*. Машина, и в самом деле, почувствовав неровное вождение, вошла в какое-то самоколебание, стала рыскать по курсу и заодно сваливаться набок. Боком она полетела на крутой склон оврага. Еще немного и... Василий закрыл глаза, но тут аппарат взяла под контроль уверенная рука настоящего пилота.
До конца пути ему позволяли только играть. Спустя часов шесть машину необычно сильно тряхнуло. Коннектор снова оживился и выдал на бимоны картинку. Еще ту картинку. Василий сперва подумал, что это очередная игра, но потом "нутром почуял" всю взаправдошность и настоящесть.
Зарубка 7. (сентябрь 2001 г., Западная Европа) "Косметика военного образца"
Огромный город. День очевидно ясный, но солнца не видно. Над домами стелется густой жирный дым, рухнувшие путепроводы и разорванные линии связи придают пейзажу откровенно помоечный вид. Там, где горит парковый массив, дым более легкий и светлый.
От остова большого вокзала тянутся широкой полосой железнодорожные пути. И хотя на них там и сям видны разбитые и покореженные вагоны и платформы, кажется, что они пострадали меньше всего. Впрочем, они заканчиваются разбитыми мостами, которые некогда перебрасывали их через каналы и ковши речного порта. На серой грязной поверхности воды горят жирные пятна нефти. Из-под воды торчат ржавые борта легших на дно судов-покойников.
Кое-где сквозь дым пробиваются огненные языки. Все расчерчено трассами реактивных пуль, мелькают алые шарики гранат, видны и факелы ракет, которые оставляют за собой серые немного извилистые дорожки. Вот одна выскочила из бурого густого облака, застилающего берег реки, и долбанула вертолет "Тигер", который поливал огнем из автоматической пушки. Тот прямо на вираже вспыхнул где-то ближе к хвосту, переломился на две части, словно об невидимое колено, и двумя горящими кусками, как будто нехотя, потянулся к земле.
Более крупный обломок по дороге взорвался и превратился в рой из красных и оранжевых конфетти. Но тут из дымной пелены, затянувшей небо, выскочило что-то похожее на сигарету. Василий понял, что это самолетштурмовик, когда от него направилось к земле с пяток черных точек и несколько лазерных лучей, похожих на спицы, уткнулись в прибрежное облако. А спустя мгновение оно из бурого превратилось в ярко-красное. Какая-то цель была накрыта вакуумно-вихревыми боезарядами.
Василий переключился на монитор ближнего обзора и увидел, что изпод развороченного автомобильного путепровода, предсмертно оседающего на изгрызенных столбах, выползает около десятка бронемашин. С помощью телеувеличения он разобрался, что в этой группе четыре танка -- они неторопливо двигались вперед, останавливаясь то и дело, чтобы пальнуть из главного орудия или выдохами огнеметов "продезинфицировать" и без того скудную местность перед собой. Вдруг один из танков вспыхнул -- в его правый борт нырнул стремительный факел ракеты.
Здесь было очень неуютно. Однако пилот сказал:
-- Все, пора выходить. Ваша остановка.
Василий Самуилович немедленно завозмущался:
-- Вы там ничего не перепутали!? Тут же мясорубка. Вам что мало котлет? Ну так для этого не стоило тащить меня за несколько тысяч километров!
Пилот на выкрики не отреагировал, а продолжил по существу:
-- Вот видите тот супермаркет?-- спросил он и подвел контур целеуказателя к одному из объектов, расположенному по соседству с издыхающим путепроводом.
Супермаркетом это трудно было назвать при всем желании. Остался только ажурный каркас, его сильно измятые балки тут и там были разорваны и скручены. Сохранились немногочисленные островки перекрытий, кое-где высились столбы, по которым, совсем еще недавно, взлетали легкие прозрачные лифты. Почему-то уцелела многоярусная спиралевидная эстакада, которая, может, неделю назад возносила к "небу" движущуюся дорожку с довольными покупателями.
Земля же была застелена сплошным многосантиметровым ковром из осколков разноцветного стекла и пластика, обрывков серебристого и золотистого металла. В одном месте над груды рухляди высилась авангардная статуя, похоже изображающая женское существо с гениталиями сильно преувеличенного размера. Ударные волны, подходящие с разных сторон, крутили пустотелые металлические формы вокруг осей. Особенно Василия поразила грудь женоподобного существа, открывающаяся и закрывающаяся, как форточка на ветру.
-- Что за город?-- решил уточнить Василий, хотя уже догадывался.
-- Гамбург. Вернее, центральные его районы: окраины пока не затронуты боями.
Вот черт. Мекка иммигрантов, куда народ перся со всего мира, вырываясь из когтей и зубов диктаторов, красных и коричневых палачей, от злобесности религиозных фанатиков, от ночных погромов и бандитских наездов посередь бела дня. Сейчас центр вольного ганзейского города был превращен в огромную дымную помойку, на которой догорали души и судьбы.
-- Кто ж тут орудует?
-- Многие. Но боевые операции начали пять дней назад "Волки пророка" Мехмета Айдина. Сейчас помимо них в городе шахиды из "Хамас", пара тысяч стражей исламской революции, абхазский батальон, полностью или частично отряды "Кодс", "5000", "Ансар", группа "кровавой мести Аллаха": все -- отборные бойцы и в основном фанаты. Командование сил Ислама в Европе называет это ограниченной операцией на северном фланге, призванной предотвратить переброску морским путем американо-сионистских войск. Бундесвер еще только подтягивает основные силы. Пацифисты и восточно-германские националисты-автономисты мешают движению войск, ссылаясь на какие-то договоренности с исламским командованием. Есть верные сведения, что со дня на день в Ростоке заработает автономное правительство "истинных немцев". А поскольку во Франкфурте уже сидит, причем неплохо, временная исламская администрация Центральной Европы, Германия практически раскроена на три части. Во Франции дело немногим лучше. Зональное командование сил Ислама, расположившееся в Биянкуре, рабочем пригороде Парижа, провозгласило ее субъектом Аллаха. Во многих районах столицы, как вы выразились, орудует мусульманская милиция и ей на подмогу каждый день прибывают подкрепления из Алжира и Туниса. Французские женщины опасаются появится на улице без белого платка и шальвар. Вчера перешли в ислам министр внутренних дел Жулио-Бери и два профсоюзных деятеля социалистического толка. А вот британский лев пока играет на склоках между суннитской англо-пакистанской лигой и зональным командованием исламских сил, в котором заправляют шииты -- всё в традициях Даунинг-стрит...
Грызуны засуетились, они даже попробовали атаковать, но твердый сегмент расшвырял их, и тогда Василий послал свое тело к ним, удачно спружинив в мягком сегменте. Да, его сильно закрутило. Но он сумел сориентироваться и попал в канал ускоренного времени. В конце прыжка он нанес удары, и режущими конечностями, и толкающими поверхностями, попутно отразив пару неуклюжих выпадов. Грызуны погибли почти сразу. И непонятно было, зачем лезли. Это могли бы объяснить лишь те Пузыри, которые живут в сияющих соцветиях-городах.
Взгляд заволокло дымкой, а когда все прояснилось -- сегменты с каналами исчезли, а на плоскогорье остался один, человек Рютин. Вернее, валялось неподалеку еще три трупа. А где-то вдалеке виднелись спины двух улепетывающих всадников и крупы их коней. Одну скалу портило черное пятно -- все что осталось от микроптера. Мертвецов можно было еще опознать, несмотря на страшные повреждения: Джанибек, его брат Джусуп и какой-то их подручный. Один явно упал с коня и сломал спинной хребет обо что-то, другому свернули голову, третьему пробили живот и выдернули желудок.
Мелкая, так сказать, заварушка случилась, а все равно блевануть хочется. Подавив рвотный позыв, Василий глянул на свою руку: раны от игл, заработанные в пещере, даже и не кровоточили -- эк организм себя мобилизовал!.
Василий собрался было немедленно отвалить, но тут подумал -как-то смазана концовка. Он еще раз оглянулся и понял -мальчишка Акай пропал. Причем неизвестно когда. Начались мучительные воспоминания, и вспоминать пришлось этот провал в нормальной жизни, этот малоприятный глюк.
Итак, когда в этом самом видЕнии он едва не поцеловался с "миногой", какая-то тень проскочила прямо перед вражиной. После этого гадина промахнулась, а тень сразу же исчезла, провалилась в какую-то бездонную трещину, зазор между сегментами. И наверняка ее разнесло на точки и запятые неумолимыми межсегментными вихрями. Наверное, Акай и был этой тенью.
Василий потряс головой, что за бредни, достойные газеты "Голос Вселенной"? Мальчишку просто уперли те двое бандюков, что уцелели в недавней заварушке. И как знать, что с ним теперь станется? Будет ли задница пацана менее страдать в отсутствии Джанибека и Джусупа от плетей? Или так называемые джигиты отыграются именно на мальчонке и чего доброго расфасуют его органы по пакетикам? Василию стало неприятно. Еще более неприятно ему сделалось, когда он подумал, что те двое могут привести от ближайшей кочевой стоянки десятка два вооруженных бандитов. Или боевиков. Или борцов за независимость. Различие между ними могут определить только сверхлиберальные журналисты.
-- Ваш сигнал принят,-- сообщил боди-комп,-- эвакуация произойдет через несколько минут.
Еще ничего не соображающий Василий пробормотал:
-- Но я никакого сигнала не подавал, у меня же из попы не торчит антенна.
-- Я сделал это за вас, у меня торчит. И не стоит благодарностей. Ситуация была ведь неординарная. Мне удалось просканировать семьдесят тысяч визуальных кадров и запечатлеть на своих мемоносителях три тысячи восемьсот целостных образов... Кстати, я восстановился на девяносто девять процентов, реинкарнация так сказать.
-- И Зина?
-- Система "Зина" -- нет, ее ассоциаторы рассыпались на восемьдесят два процента, личностная матрица полностью дезинтегрировалась, надо заново генерировать с базовой схемы... Так вот, я не сумел проанализировать то, что запечатлели мои мемоносители, и сформировать законченный описательный алгоритм. Не хватает примерно семисот эйнштейнбайт менталоемкости. И понадобилось получить консультации по закрытому спутниковому каналу у кое-кого, ну сами понимаете. Заодно у меня справились о вашем самочувствии с достаточным уровнем интереса, и я не смог скрыть имеющуюся информацию... Получается, что вы лично никоим образом не проявили отрицательных душевных качеств, таких как малодушие и трусость.
-- А пацана мы, значит, бросим?
-- Какого пацана?
-- Ну, Акая, из племени джедигер. Он не железный, не кибернетический, и не совместимый с Ай-Би-Эм.
-- Понятно. Мы ему ничем не поможем.-- без колебаний сказал бодикомп.-- Когда микроптер пикировал на вас, неся девяностовосьмипроцентную вероятность летального исхода, мальчик оттолкнул вас и очередь из трехсот двадцати пуль прошла мимо вашего тела. Имелась шестидесятипроцентная вероятность, что Акай получит пулевые ранения высокой степени тяжести, но он не пострадал. Для этого мальчик за одну десятую секунды увеличил свою скорость с семи до ста метров в секунду. При этом он не подвергся резкому разрушению, сопровождаемому выделением 800 килоджоулей энергии, при столкновении с поверхностью скалы. Напротив, при его исчезновении в толще камня, предположительно имеющего плотность двенадцать грамм на сантиметр кубический, было поглощено сорок килоджулей. Да уж, феномен. Но вы тоже оказались весьма неординарны -- побежали прямо вверх по скале с ускорением десять метров на секунду в квадрате. Микроптер вас преследовал по касательной параболической траектории, и очень увлекся этим, а вы вдруг прыгнули, сразу на девять метров девяносто семь сантиметров, поздравляю с мировым рекордом, и разрубили его пополам -- причем рукой, приложив нагрузку в девять килограмм на квадратный сантиметр. Этого вполне хватило.
-- Да ну тебя,-- сказал ошарашенный Василий,-- если уж врешь, так лучше без этих "килограммов на сантиметры" и "метров на секунду в квадрате". Треп должен быть более естественным.
-- Есть,-- рапортовал боди-комп.-- Подключаю "размягчитель речи", это словесный фильтр восьмого семантического уровня... Короче, слухай сюда, чувак. Рухнул ты сверху на этих козлов и давай их мочить. Одного вообще порвал как газету, свернул этому всаднику хреновому рыло набок, прыг-скок к другому, тормознул его, с лошадки траханой оба навернулись, только у него хребтинка хрясь пополам на твоем колене. Ну, атас, шикарная киношка.
-- Ты, это, немного речугу свою подправь, а то больно размягченная стала,-- попросил все еще смущенный Василий.
-- Слушаюсь,-- мигом отреагировал бодик,-- сейчас добавлю схему интеллиграции... Итак, по моим оценочным расчетам несколько раз вы должны были потерять равновесие, растянуть сухожилия, вывернуть суставы. Однако ничего такого не случилось. Вы, господин Рютин, были ловки как бог. Примите мои аплодисменты.
-- На моем колене треснул хребет?
Василий глянул на свои штаны -- никаких следов многочисленных убийств. Похоже, что бодик запрограммирован каким-то большим шутником. Хотя, спору нет, кто-то здесь разыгрался. Может, к выяснению отношений подключилось соседнее племя потрошителей?
-- Не волнуйтесь, Василий Самуилович,-- голос бодика стал почти участливым.-- У нас есть хорошие ученые, необычайные умницы. Они во всем разберутся.
-- Если и разберутся, то мне не скажут. И вообще умницы необычайные только себе жизнь облегчают, а другим портят.
И тут диалог был прерван легким непонятным шумом. Василий тревожно оглянулся -- древнее плоскогорье казалось совершенно пустым, его лишь понемногу корябал ветер, как и сто миллионов лет назад.
Ни глаза, ни бимоны не смогли как-то оконтурить источник шума. Василий тут в открытую пожалел, что чудесные способности появляются у него только в глюках.
Нет, не в глюках, сказал он себе твердо, а, судя по заявлению бесстрастного бодика, в некоторые особо острые моменты! И, может, впервые Василий сейчас поверил, что в нем, чего греха таить, сидит некий чудодейственный Змей Горыныч. Именно за это дело не положено ему, Василию, ни дна ни покрышки, ни сна ни роздыху, за это его и прокатили на китайскую границу. Василий оценил свое самочувствие и понял, что грустнее от новых догадок ему не стало. Лучше тайна и надежда на спасение, чем четкость и определенность приговора.
Несколько секунд спустя телеувеличители бимонов показали ему пятнышко, несколько отличающееся по прозрачности от остального пейзажа, впрочем в тепловом диапазоне ни капельки не выделяющееся. Пятнышко вдруг запрыгало, стало резко разрастаться, и вот оно уже заполнило весь обзор какой- то мутью.
Василий в ярости сдернул бесполезные бимоны и увидел перед собой на малой высоте небольшое облачко. Внезапно его очертания и цвет изменились, отчего обернулось оно машиной размером с микроавтобус. И внешним видом была она похожа на микроавтобус, однако более сплющенная, что сближало ее с летающей тарелкой и экранолетом. У машины не было ни колес ни ветровых стекол -- одинаковые гладкие зеркальные поверхности, никаких тебе выступающих деталей и даже стыков. Тем не менее она как-то "глянула" на заплутавшего программиста, после чего на ее носу открылось ротообразное отверстие, из которого как атакующие змеи вылетели клейкие ленты. Они обхватили Василия кругом и одним резким рывком, от коего захрустели все хрящи, втащили внутрь.
Опять! Придя в себя после встряски, он опять убедился в том, что оказался в замкнутом и темном кубе-контейнере. Как же быстро его нашли -словно в нем сидит маячок.
А может, и в самом деле сидит? Почему вдруг объявился новый шрам на его щеке после "отключки" в московском метро? Значит, где-то он побывал. Возможно, он даже общался с реальной Зиной и ее друзьями. Возможно, они вынули из него что-то, поставленное в фирме Виталия Мухамедовича -- прекратились ведь удары по нервным центрам -- но зато смонтировали кое-что свое. И поэтому, несмотря на неудачу с "белком" на китайско-киргизской границе, его так быстро вычислили. Им по прежнему интересуются. Значит, кое-что он действительно может. И информации много надыбал, и получил какие-то навыки. Вот бы разобраться, какие.
В камере опять имелась щель, выдающая еду, и приемное отверстие для невкусных вещей, то бишь унитаз. Однако появились и новые вполне заметные детали. Один детектор то и дело пускал слабенький узкий лучик, похоже что лазерный, прямо в зрачок. ГлазкИ видеокамер, колоски микрофонов всматривались и вслушивались со всех сторон. А еще с заключенным Василием общался кто-то, находящийся в той же машине, вероятно, пилот.
-- Я давно мечтал с вами познакомиться,-- начал тот.-- Добро пожаловать.
-- Было бы добро пожаловаться.-- перешел к следующей теме Василий.
-- А зачем жаловаться?-- искренне удивился пилот.-- Вы летите на самой современной машине, наиболее незаметной на свете.
-- О, я польщен высоким доверием, сейчас радостно залаю как Белка и Стрелка. И что же вы используете для приобретения такой скрытности? Порошок невидимости, купленный на одесском базаре у одного мужика в ермолке?
-- Ха-ха, -- адекватно откликнулся пилот.-- И не только его. У нас вдобавок активное волнопоглощение во всех диапазонах, высота метр-полтора от поверхности, это, кстати, при скорости двести метров в секунду -- конечно же пилотирование без компьютера невозможно. Раньше компьютеры такой мощи разве что в космических ЦУПах стояли. Сами понимаете, обнаружить и тем более попасть в нас невозможно. Почти невозможно. Защиты от везучего врага не существует.
-- Понятно, что вас трудно засечь, коли вы летаете на высоте жопы от земли, причем со скоростью семьсот кэмэ в час. Но послушайте, шеф-повар, а в лесу, в горах или в городе ваш агрегат будет носиться с той же скоростью, на той же высоте?-- злобно спросил Василий, желая охладить хвастовской энтузиазм своего невизави.
-- На сложной местности высота увеличивается и скорость падает, но не так значительно, как вы думаете. Процентов на двадцать -- и всё. Но, конечно, борт-компьютеру приходится напрягаться больше чем обычно -- он даже прекращает сражаться в скрэббл и шахматы с самим собой.
Можно было, естественно, поразмышлять, отчего пилот с легкостью выдает секретные сведения. А, наверное, потому, что они не столь уж секретные. Какой бы новый аппарат ни запускался в одну из четырех стихий, спутниковые системы неизбежно засекали его и через несколько часов коекакие сведения о новинке появлялись в компьютерных сетях. Само собой, для уничтожения новой машины подавай новые оружейные комплексы, и на их разработку и доводку потребуются годы. Так что, до той поры "цель" останется малоуязвимой или слишком дорогой для уничтожения -- к примеру, для этого нужно будет перетрясти вакуумными боезарядами площадку в десять квадратных километров.
Пилот, потрепавшись, отключился, так что Василий мог теперь играть в крестики-нолики с самим собой или творчески ковырять в носу. Однако попробуй успокоиться -- полет на сверхсекретной машине, вполне вероятно, боком выйдет. Как бы не оказалась эта замечательная поездка последней. Ведь так мало известно о тех людях, которые снова сунули его в коробок. Лишь то, что они не люди Виталия Мухамедовича, не исламисты, однако давно держат его под наблюдением. Тогда, в 91 году, у мусульманских владельцев сабли был конкурент -капитан-сибиряк. Уж не из одной ли компании, тот ненормальный офицер Лялин и этот болтун-пилот?
Василий в конце концов заметил на переборке -- ведь бимоны остались при нем -- инфракрасный коннектор*. Само собой, надо подключиться к нему своим бодиком. Сделал и стал получать изображение от систем наружнего наблюдения -- когда пилот открывал связной канал. В первую минуту "наслаждения" полетом Василия едва не хватил инфаркт.
[* входной разъем коммуникационного канала]
Они как раз летели в гористой местности, каждое мгновение огромные каменные топоры, молоты и ножи угрожали раскрошить, раскроить, размазать, расплющить, рассечь аппарат. Но тот, вместо того, чтобы расплющиться и размазаться, в сотые доли секунды совершал маневр. И уже через сотые доли секунды все повторялось снова. Мозг не справлялся со скоростью поступления сведений, даже в режиме значительно замедленного воспроизведения. Василий после первого порции острых ощущений отчаянно скинул бимоны -- сердце прыгало как акробат на батуте, пот гулял по телу, адреналин кипятил кровь, зрачки не могли сфокусироваться. Можно было подумать о том, что на свете есть много вещей, которые не стоит видеть и слышать. Василий с радостью решил быть простым пассажиром. Заодно подивился комфорту -- тому, что не очень мучается из-за инерционных нагрузок.
Видимо, камера заключения гироскопически "застыла" благодаря электромагнитной подвеске, которую господа конструкторы организовали какими-то сверхпроводящими токами.
Затем ему дали немножко послушать радио, там какой-то профессор позорный рассказывал, почему последние сто лет на Земле такая неустойчивость в политическом, социальном и нравственном смыслах: сплошные войны, революции, терроры с диктатурами.
Мол, сто лет назад человечество, все от мала до дедов и бабок, стали из мрачной средневековой приземленности и никчемности вступать в общество массового потребления, где каждый захотел иметь цыпленка для пуза, отдельную комнату для тела, ватерклозет для попы, автомобиль для быстроты, таблетку для здоровья, сожительницу для хера и немного уважения для души -- чтобы начальство ему с трибуны ласковые слова говорило. Причем по-скорому захотел, когда станки и машины еще не тянули все это изобилие создать.
В общем, всяких естественных и неестественных ресурсов, подземных кладовых и наземных черноземов, на это дело тоже не хватило, и быстро плодящееся человечество стало выпадать из общества массового потребления, куда, в целом, так и не попало. Что мы, дескать, сейчас и наблюдаем.
Но западный бюргер в потребительском раю таки-побывал, и веру с возвышенными, понимаешь, идеалами, успел променять на кредитные карточки и страховые полисы. Зажрался, душевно измельчал и волю к борьбе утратил. Ему сейчас особенно тяжко и мучительно, ввиду наступления на него голодных орд с Юга.
Безыдейному западному гражданину ни морально, ни физически не совладать с бесчисленными толпами алчных удалых и фанатичных дикарей. А те уверены, что Аллах теперь заберет имущество, дома, жен и прочее добро у "неверных" и отдаст "верным".
Единственной по-настоящему силовой реакцией Запада является фашизм...
"Ой, какие мы умные."-- злобно отреагировал Василий на профессора "кислых щей", хотя ничего другого не придумал. Его, собственно, никто и не просил думать про политику и прочую философию.
После обеда он опять пожелал подключиться к наружнему обзору, хоть совсем недавно давал зарок не связываться с этим делом. Вначале Василия чуть не вывернуло, однако затем полегчало, причем стало легче, чем в первый раз. Не то, что его зрачки смогли скакать быстрее, просто мозги уже лучше "переваривали" информацию, поступающую через рецепторы глаз. Да и кроме того машина пересекала довольно "спокойную" местность, скользя над невысокими барханами.
Когда во время ужина Василий снова приложился к системе наружнего наблюдения -- а летели они теперь в гористой местности -- ему даже немножко понравилось. Немножко понравилось то, что он уже не шалеет во время полета, а даже сохраняет какое-то самообладание. Оторвавшись от пейзажа, он удивился мертвой неподвижности камеры заключения, тому, как по-черепашьи выползает еда из щели и как вяло движутся его собственные челюсти.
Еще через пару сеансов он понял, что может уже реагировать, что принимает полетные решения частенько своевременно. Что, наверное, в состоянии немножко управлять машиной. И ему дали поуправлять. Пульт был чисто виртуальный, так что Василий мазал руками по воздуху, где "располагались" клавы и батоны* [* жарг.: клавиши], а также основной штурвал, который напоминал не столько баранку, сколько шар. Опытный программист Рютин сразу уловил, что настоящего управления он не получил, машину ему вверили опять-таки виртуальную, поэтому не очень даже испугался, когда "врезался в скалу". После этого он почувствовал себя еще свободнее и на полную катушку предался игре. Он усек, что руки должны быть почти неподвижными, иначе "не поспеют" за машиной. Бегать должны одни пальцы, причем так же аккуратно как у часовщика, и столь же быстро как у гитариста. Он ловил кайф за кайфом, то бросая машину на вираж, то пуская ее в узкий скальный проход, то взмывая чуть ли не на вершину горы, то пикируя в пропасть, чтобы в итоге вывернуться и полететь над горным потоком. Потом в той же ВР* [* виртуальная киберреальность] он поносился в лесу, между кряжистых дубов, и в городе, лихо сворачивая с улицы на улицу, перепрыгивая через дома и пролетая под мостами, и в бушующем море, увиливая от десятиметровых волн, как мышка от кошки. Пару раз он имел удовольствие не "вписаться в поворот" и разбиться. Были ему даны и такие осложнения, как пожар, землетрясение, наводнение, цунами, извержение вулкана и даже падение метеорита. Потом началось и активное противодействие со стороны ПТУРСов и зенитных комплексов, а там и вертолеты с самолетами-штурмовиками принялись долбать по нему...
Неожиданно пейзаж сменился, и теперь это была местность, состоящая из невысоких каменистых, словно бы срезанных холмов -- в принципе, несложный рельеф.
Уже уверенными движениями заправского водилы Василий бросил машину вперед и заложил у холма правый поворот. В поворот он вписался и мог теперь немного расслабиться, но тут почувствовал что-то не то. Машина стала более нервной, менее послушной... и самое главное -- он ощутил соотвествующую инерционную нагрузку, его прилично отклонило влево. Игра явно закончилась. Василий запсиховал, хотя был уверен, что в системе управления, наверняка, имеется *защита от дурака*. Машина, и в самом деле, почувствовав неровное вождение, вошла в какое-то самоколебание, стала рыскать по курсу и заодно сваливаться набок. Боком она полетела на крутой склон оврага. Еще немного и... Василий закрыл глаза, но тут аппарат взяла под контроль уверенная рука настоящего пилота.
До конца пути ему позволяли только играть. Спустя часов шесть машину необычно сильно тряхнуло. Коннектор снова оживился и выдал на бимоны картинку. Еще ту картинку. Василий сперва подумал, что это очередная игра, но потом "нутром почуял" всю взаправдошность и настоящесть.
Зарубка 7. (сентябрь 2001 г., Западная Европа) "Косметика военного образца"
Огромный город. День очевидно ясный, но солнца не видно. Над домами стелется густой жирный дым, рухнувшие путепроводы и разорванные линии связи придают пейзажу откровенно помоечный вид. Там, где горит парковый массив, дым более легкий и светлый.
От остова большого вокзала тянутся широкой полосой железнодорожные пути. И хотя на них там и сям видны разбитые и покореженные вагоны и платформы, кажется, что они пострадали меньше всего. Впрочем, они заканчиваются разбитыми мостами, которые некогда перебрасывали их через каналы и ковши речного порта. На серой грязной поверхности воды горят жирные пятна нефти. Из-под воды торчат ржавые борта легших на дно судов-покойников.
Кое-где сквозь дым пробиваются огненные языки. Все расчерчено трассами реактивных пуль, мелькают алые шарики гранат, видны и факелы ракет, которые оставляют за собой серые немного извилистые дорожки. Вот одна выскочила из бурого густого облака, застилающего берег реки, и долбанула вертолет "Тигер", который поливал огнем из автоматической пушки. Тот прямо на вираже вспыхнул где-то ближе к хвосту, переломился на две части, словно об невидимое колено, и двумя горящими кусками, как будто нехотя, потянулся к земле.
Более крупный обломок по дороге взорвался и превратился в рой из красных и оранжевых конфетти. Но тут из дымной пелены, затянувшей небо, выскочило что-то похожее на сигарету. Василий понял, что это самолетштурмовик, когда от него направилось к земле с пяток черных точек и несколько лазерных лучей, похожих на спицы, уткнулись в прибрежное облако. А спустя мгновение оно из бурого превратилось в ярко-красное. Какая-то цель была накрыта вакуумно-вихревыми боезарядами.
Василий переключился на монитор ближнего обзора и увидел, что изпод развороченного автомобильного путепровода, предсмертно оседающего на изгрызенных столбах, выползает около десятка бронемашин. С помощью телеувеличения он разобрался, что в этой группе четыре танка -- они неторопливо двигались вперед, останавливаясь то и дело, чтобы пальнуть из главного орудия или выдохами огнеметов "продезинфицировать" и без того скудную местность перед собой. Вдруг один из танков вспыхнул -- в его правый борт нырнул стремительный факел ракеты.
Здесь было очень неуютно. Однако пилот сказал:
-- Все, пора выходить. Ваша остановка.
Василий Самуилович немедленно завозмущался:
-- Вы там ничего не перепутали!? Тут же мясорубка. Вам что мало котлет? Ну так для этого не стоило тащить меня за несколько тысяч километров!
Пилот на выкрики не отреагировал, а продолжил по существу:
-- Вот видите тот супермаркет?-- спросил он и подвел контур целеуказателя к одному из объектов, расположенному по соседству с издыхающим путепроводом.
Супермаркетом это трудно было назвать при всем желании. Остался только ажурный каркас, его сильно измятые балки тут и там были разорваны и скручены. Сохранились немногочисленные островки перекрытий, кое-где высились столбы, по которым, совсем еще недавно, взлетали легкие прозрачные лифты. Почему-то уцелела многоярусная спиралевидная эстакада, которая, может, неделю назад возносила к "небу" движущуюся дорожку с довольными покупателями.
Земля же была застелена сплошным многосантиметровым ковром из осколков разноцветного стекла и пластика, обрывков серебристого и золотистого металла. В одном месте над груды рухляди высилась авангардная статуя, похоже изображающая женское существо с гениталиями сильно преувеличенного размера. Ударные волны, подходящие с разных сторон, крутили пустотелые металлические формы вокруг осей. Особенно Василия поразила грудь женоподобного существа, открывающаяся и закрывающаяся, как форточка на ветру.
-- Что за город?-- решил уточнить Василий, хотя уже догадывался.
-- Гамбург. Вернее, центральные его районы: окраины пока не затронуты боями.
Вот черт. Мекка иммигрантов, куда народ перся со всего мира, вырываясь из когтей и зубов диктаторов, красных и коричневых палачей, от злобесности религиозных фанатиков, от ночных погромов и бандитских наездов посередь бела дня. Сейчас центр вольного ганзейского города был превращен в огромную дымную помойку, на которой догорали души и судьбы.
-- Кто ж тут орудует?
-- Многие. Но боевые операции начали пять дней назад "Волки пророка" Мехмета Айдина. Сейчас помимо них в городе шахиды из "Хамас", пара тысяч стражей исламской революции, абхазский батальон, полностью или частично отряды "Кодс", "5000", "Ансар", группа "кровавой мести Аллаха": все -- отборные бойцы и в основном фанаты. Командование сил Ислама в Европе называет это ограниченной операцией на северном фланге, призванной предотвратить переброску морским путем американо-сионистских войск. Бундесвер еще только подтягивает основные силы. Пацифисты и восточно-германские националисты-автономисты мешают движению войск, ссылаясь на какие-то договоренности с исламским командованием. Есть верные сведения, что со дня на день в Ростоке заработает автономное правительство "истинных немцев". А поскольку во Франкфурте уже сидит, причем неплохо, временная исламская администрация Центральной Европы, Германия практически раскроена на три части. Во Франции дело немногим лучше. Зональное командование сил Ислама, расположившееся в Биянкуре, рабочем пригороде Парижа, провозгласило ее субъектом Аллаха. Во многих районах столицы, как вы выразились, орудует мусульманская милиция и ей на подмогу каждый день прибывают подкрепления из Алжира и Туниса. Французские женщины опасаются появится на улице без белого платка и шальвар. Вчера перешли в ислам министр внутренних дел Жулио-Бери и два профсоюзных деятеля социалистического толка. А вот британский лев пока играет на склоках между суннитской англо-пакистанской лигой и зональным командованием исламских сил, в котором заправляют шииты -- всё в традициях Даунинг-стрит...