Уэлч Джейн. Плач Абалона

   – Зря это мы, – сказал лёсик Абеляру. – Теперь все пропало. Все!
   – Помолчи-ка, малыш, да подумай минутку.
   – Не-а, – не унимался Папоротник. – Ты только посмотри вокруг. Повсюду охранники, а в колчанах у них полно серебряных стрел на случай, если мы попытаемся прорваться.
   – Послушай, – мягко сказала ему Брид. – Сейчас это наша лучшая возможность. Лесничие отведут нас прямо к проходу и к тому же будут защищать от зверей. Ловчие и не подумают, что мы можем быть тут.
   – Так-то оно так, да ведь мы же все в Аннуин идем, а мне домой надо, ясно тебе?
   – Послушай, Папоротник, мы все понимаем, – с истощающимся терпением проговорил Абеляр. – Но нас ведут к проходу, а у Брид есть Свирель. С лесничими нам лучше всего.
   – Не верю я тебе. Нам надо одним идти.
   – Нет, Папоротник. Так лучше, – мягко, но властно сказала Брид.
   Маленький лёсик взглянул на нее снизу вверх и доверчиво пошевелил носом. Тому, что говорила Брид, он явно доверял больше, чем словам Абеляра. Папоротник пристроился рядом с девушкой и только время от времени принимался прыгать на ходу, а на лучника поглядывал сердито.
   Абеляр сильно выделялся среди других душ. Одежда его напоминала Каспару о вызолоченных иллюстрациях в старинной книге сказок, которую он любил разгляды вать в детстве.
   Юноша еще не до конца оправился от испуга после нападения волка, и успокаиваться стал, только пройдя медленным шагом много миль. В любом случае сейчас опасности нет. Однако, как и Папоротник, он начал тревожиться: стоило ли идти с лесничими? Вдруг те поймут, что они не хотят переходить в Аннуин? Что тогда – отведут их обратно в темницы Абалона или выдадут ловчим?
   Лесничие, похожие на эльфов, легким шагом шли по обе стороны от колонны, управляя ею при помощи не прерывающейся песни. Что-то в их лицах беспокоило Каспара: похоже, лесничим не терпелось воспользоваться своими прекрасными золотыми с серебром луками. Подтянутые и бодрые, они в любой момент были готовы к попытке какой-нибудь души скрыться в лесу.
   – Что им толку пытаться бежать? – спросила Брид.
   – Те, кто так же не способен смириться со своей смертью, как Папоротник, ищут способа вернуться, – ответил Абеляр. – В основном они направляются обратно к Абалону, надеясь, что смогут убедить Нуйн отпереть дверь в сердце замка.
   Каспар старался не смотреть на свою грудь. Боли не было, но глубокая рана дурно пахла и выглядела страшновато. Рукой он то и дело бессознательно потирал голову там, где лишился нескольких волос. Получившаяся залысина его раздражала.
   Вдруг сзади послышался грохот копыт и фырканье. Лесничие поспешно отогнали своих подопечных на обочину тропы. Буйволы! Каждый как две капли воды напоминал другого. Каспар понял, что это все одно стадо, вне всякого сомнения, одновременно пущенное под нож.
   Брид смотрела на него большими от страха глазами. Каспар догадался, что она тоже поняла: в Ри-Эрриш можно повстречать любое животное, которое ты же сам убил или съел в мире живых.
   – Знаешь, что странно? – заговорила Брид, негром ко, чтобы не привлекать чужого внимания.
   – Что?
   – Человек их использует, сгоняет в стада, ведет, куда хочет, а потом убивает. А они все равно возвращаются, чтобы опять терпеть то же самое.
   – Трава на пастбищах вкусная, а жизнь легка и непринужденна, – предположил Абеляр, когда Каспар не нашел, что ответить. – Все животные рано или поздно должны умереть, и быстрая безболезненная смерть – все, о чем большинство могло бы мечтать. Так что почему бы не вернуться на зеленые поля?
   Каспару эта мысль показалась разумной, но Папоротник ужаснулся.
   – Вот я могу бродить по лесам на свободе, и ни один человек меня никогда никуда не поведет.
   – Ну, став человеком, ты лишишься свободы, – сказал ему Каспар. – Мы, люди, все кому-то подчиняемся.
   – Ты-то, Спар, будучи наследником Торра-Альты, вполне свободен и можешь делать, что тебе угодно, – указал Абеляр.
   – Я подчиняюсь своим людям точно так же, как они подчиняются мне. И делать, что мне угодно, могу лишь до тех пор, пока это идет на благо народа.
   Абеляр склонил голову набок, обдумывая эти слова, после чего промолвил:
   – Однако это твой выбор, служить им или нет. Я уверен, что на свете есть дворяне, не считающиеся со своими подданными.
   – Пожалуй, есть, – согласился Каспар и тут же вы сказал самый сокрушительный аргумент: – Но свободны ли они от собственной совести?
   – Нет у них никакой совести, – разрушила его построения Брид. – Такие люди, как Рэвик, считают, что на них лежит великая ответственность, но знают ли они нужды своего народа? Часто бывает, что бремя, которое они чувствуют на своих плечах, это лишь вес их самолюбия и жажды власти. – Вдруг она схватила Каспара за руку. – Не оглядывайся. Сзади один человек смотрит на нас слишком уж внимательно.
   Каспар кивнул и тут же попытался исподтишка взглянуть назад.
   – Не делай так, – велела Брид. – Постарайся вы глядеть спокойным.
   – Не могу.
   – Ну, посильней постарайся.
   Сама Брид опустила голову и изменила походку так, чтобы не выделяться среди остальных. Каспар попробовал последовать ее примеру. Ему было не по себе. Юноша чувствовал, что кто-то смотрит ему в спину, и искушение обернуться делалось все менее переносимым. Наконец, как ни шипела ему в ухо Брид, не в силах больше противиться любопытству, Каспар бросил взгляд через плечо.
   Сначала он заметил лишь поющего лесничего, поглядывавшего в его сторону. На миг Каспара охватил страх: не идет ли следом человек-волк из подземелий в стальном венце? Но тут же он услышал раскатистый, старый, давно знакомый голос:
   – Мать Благая! Только не мастер Спар!

Глава 21

   Принцесса Кимбелин вскинула голову и бросила брату несколько негромких, но едких слов по-кеолотиански. Судя по тому, как принц Тудвал отбросил волосы с глаз и мрачно посмотрел на девушку, слова ему не понравились. Натянув поводья, принц развернул могучего коня и поскакал в хвост колонны. Халь был рад. Без Тудвала он мог опять вернуться к приятной беседе с принцессой.
   Дни тянулись долгие. Повозки медленно тащились по узкой дороге через казавшийся бескрайним лес, так что вскоре Халь стал очень ценить общество Кимбелин. Та тоже все чаще хотела с ним поговорить, а он пользовался любой возможностью, чтобы остаться с принцессой наедине. Тем более что Тудвала это явно бесило. Принца надо было время от времени ставить на место, и Халь восхищался способностью Кимбелин делать это. Похоже, сестры вообще имеют над братьями немалую власть. Жена Кеовульфа, Кибиллия, всегда заправляла всеми своими братьями, даже старшим, который должен был унаследовать богатое баронство Йотунн.
   Вот уже несколько дней как пропал неприятный затхлый запах, замеченный Тапвеллом. Не попадались больше и странные следы. Халь почти наслаждался поездкой, особенно учитывая, что рядом была Кимбелин, пока к ним не присоединился принц Ренауд. Тогда улыбка молодого человека сошла на нет, и он принялся разглядывать обочину дороги, надеясь, что, не найдя себе приятного собеседника, принц отправится на поиски Хардвина или Тапвелла.
   На смену голым по зиме дубам, тянувшим корявые руки-сучья к небу, пришли буки с гладкой корой. Кончился месяц рогень, за ним и гладень прошел, начиналась весна. Буки это вам не дубы, что всегда одеваются, листвой последними покрылись крепкими липкими почками, кое-где уже полопавшимися. Заметив, что ниже уровня человеческого плеча нет ни одной зеленой ветки, Халь решил, что их, должно быть, все до последней обгладывают лесные олени. Слева что-то шевельнулось, привлекая его внимание. Хотя ничего, кроме негромкого шороха опавшей прошлой осенью листвы, он не услышал, там, оказывается, пробежало целое стадо оленей десять.
   Принцесса Кимбелин при виде оленей радостно вскрикнула. Должно быть, встречать этих животных ей случалось нечасто. Хотя по большей части Кеолотия была покрыта лесами, столицу окружали обширные равнины, где олени не водились.
   Кимбелин подалась вперед в седле.
   – Нельзя ли нам последовать за ними?
   – Небезопасно отдаляться от эскорта, ваше высочество, – сказал ей Ренауд.
   Принцесса была разочарована.
   – Они так красивы, – мечтательно проговорила она. – Движутся быстро, бесшумно, будто на крыльях. Хочу завести оленей. У меня будет сад, полный оленей.
   Халь хотел было сказать, что от сада в таком случае мало что останется, но вовремя прикусил язык.
   – Будь у меня олененок, он бы повсюду за мной ходил, как собачка, – продолжала Кимбелин. – Вы ведь можете поймать мне олененка, Халь?
   Торра-альтанец полагал эту идею совершенно бессмысленной, но лишь поклонился.
   – Я ваш верный слуга.
   Остаток дня он провел, высматривая в лесу вдоль дороги олениху с маленьким детенышем, надеясь при этом, что ни одной не увидит. Совесть голосом Брид шептала на ухо, что нехорошо об этом даже думать. Одно дело охотиться ради пропитания, а совсем другое убить олениху, чтобы принцесса могла держать олененка в саду на привязи. По счастью, олени не показывались, хотя для виду Халь постоянно склонялся к гриве Тайны, что бы заглядывать под листву буков.
   Когда он увидел зверя, то сперва решил, что ему померещилось. Но нет, ошибки быть не могло: животное крупное, не меньше быка, с бивнями и щетинистым гребнем на спине один в один ваалаканский тролль вроде тех, что Халю доводилось встречать, только шкура не серая, а черная.
   – Тролль! Кеовульф, справа тролль! Солдаты сомкнули ряды и обнажили оружие.
   – От повозок не отходить, – приказал им Халь. – Если это самец, он первым делом двинется к женщинам.
   Из одной повозки послышались испуганные вскрики. Однако Тудвал расхохотался.
   – Тролль? Что за бельбидийские глупости! Я же говорил, что их ни одного не осталось. Наверняка просто медведь. Солдаты, отдыхайте. Едем дальше.
   Халь был уверен, что не ошибся, и не отъезжал от Кимбелин.
   – Тролль! – опять презрительно фыркнул Тудвал. – Ерунда, бельбидиец. Просто дерево, наполовину скрытое в тени. Бояться нечего.
   Халь знал, что видел, и потому не стал спорить. Время покажет, кто прав. Злоба у троллей в крови, и раз они заметили добычу, рано или поздно нападут.
   Тудвал свистом подозвал собак и, одарив Халя глумливой усмешкой, а сестру – долгим укоризненным взглядом, отправился в голову колонны. Интересно, подумал Халь, чем Кимбелин сумела так обидеть брата?
   Подозвав к себе Огдена, молодой человек велел ему передать, бельбидийским солдатам держаться поближе к женщинам, ни при каких условиях не нарушать строй и не бросаться преследовать троллей. Потом кивнул Кеовульфу, показывая, что совершенно уверен в том, что видел. Великан-калдеец склонил голову и повернул своего вороного коня так, чтобы ехать, справа от повозки, где сидели дамы. Халю досталась левая сторона, а между собой и повозкой он пропустил Кимбелин.
   – Вы, в самом деле, думаете, что это тролли? – спросила она с невинным восхищением. – Мой брат редко ошибается.
   – Тролли, – подтвердил Халь. – Что бы ни случилось, не отходите от повозок. Тролли кажутся на вид неуклюжими, но легко обгоняют лошадь, так что очень вас об этом прошу.
   Почти полчаса они ехали в натянутом молчании, и Халь, несмотря на свою уверенность, потихоньку начал чувствовать себя по-дурацки.
   – Я же говорила, что Тудвал всегда прав, – с улыбкой поддразнила его Кимбелин. – Троллесье давно очистили от этих тварей.
   Халь неуверенно покивал. Он не сомневался, что видел тролля, и то обстоятельство, что зверь до сих пор не напал, еще ни о чем не говорило. К тому же буки сменились более густым смешанным лесом, заросшим понизу боярышником и терном. Халь снова насторожился. Тролли животные умные, они вполне могли забежать вперед и устроить засаду в более удобном месте.
   Он тщательно проверил оружие, вытащил рог из-под плаща, чтобы быстро поднести его к губам, и отстегнул от седла легкое копье.
   Слева, среди берез, что-то шевельнулось. Халь перехватил копье поудобнее. Крепкие деревца дрожали, как пшеница, через которую бежит собака. Без промедления Халь поднял рог и выдул протяжную ноту, а потом метнул копье в показавшееся из чащи короткое рыло тролля. Шкура у него была красноватой, не такой, как у замеченного раньше, и поняв, что троллей несколько, Халь испугался, как бы они не напали сразу на все по возки в караване, от хвоста до головы.
   Копье раздробило троллю зубы и вонзилось в нёбо. Как ни громко трещали кусты, когда зверь рухнул и забился, крик Кимбелин оказался громче.
   Будь у Халя хоть несколько торра-альтанских лучников, они бы могли перебить троллей, не подпуская их близко. Но лучников нет, так что и думать об этом без толку. Пришпорив Тайну, Халь поскакал вперед с мечом в руке.
   – Держитесь крепче в седле! – приказал он принцессе, перекрывая возгласы солдат, рев и скрежет зубов нападающих троллей, и перепуганный визг женщин. По том перестал обращать на все это внимание: прямо на него ломился через подлесок коротконогий зверь с обвисшими губами и загнутыми бивнями.
   Сжав бока Тайны коленями, Халь развернул ее грудью к троллю так, чтобы тот не сбил лошадь с ног, и наклонился, целясь мечом в горло зверю. Так сосредоточился, что разглядел даже, что левый бивень у тролля с трещиной. Тайна дрожала. Халь крепче сжал латной перчаткой рукоять меча.
   Когти тролля взрывали на бегу мягкую землю. Халь смотрел ему в глаза, занеся над головой меч, и вдруг поскакал навстречу. Тролль, метивший Тайне в голову, напоролся прямо на рунный клинок. Халь застонал, такой огромный вес навалился ему на руку, прижал его к задней луке седла. Тайна подалась назад, меч провернулся в ране. Тролль завопил, и из его глотки плеснула струя алой крови.
   Поняв, что завалил зверя, Халь больше ни мгновения о нем не думал. Быстро оглядевшись по сторонам, он заметил Тудвала. Принц, превратившийся в вихрь сверкающей стали, с топором в одной руке и палицей в другой, пытался пробиться к сестре мимо трех троллей.
   – Кимбелин! – в страхе закричал Халь.
   Принцесса, боясь за брата, склонилась к гриве лошади, высматривая его. Но Тудвал был могуч и вооружен целым арсеналом, так что крошить троллей ему оказалось одно удовольствие. Кеовульф скакал на помощь Каю, нацелив копье в бок вцепившемуся в спину сержантской лошади, словно лев, зверю. Вот наконечник пронзил густую шерсть, тролль упал, и Кеовульф тут же развернулся навстречу другой атаке.
   Халь заставил себя не слушать крики солдат, которых тролли стаскивали с коней. Ваалаканские тролли обычно убивали человека, раздирая ему когтями грудь и горло; кеолотианские, похоже, держались той же привычки.
   Справа тролль свалил лошадь, а всадника зацепил кривыми когтями и тянул к себе, чтобы нанести еще один удар. Халь кинулся туда с занесенным над головой мечом и одним ударом рассек зверю лапу и раскроил череп. Солдат, чудом оставшийся в живых, уже полз к оброненному оружию.
   Поняв, что отдалился от Кимбелин, Халь собрался, было опять пробиться к ней, однако услышал крик с другой стороны колонны. Что делать? Его долг защищать принцессу, но на помощь звал Кеовульф, друг. А бросить друга Халь не мог.
   На рыцаря наседали двое троллей. Халь перехватил меч в левую руку, а правой взялся за метательный нож, но слишком поспешил: оружие свистнуло у тролля над головой, даже не задев, и улетело в кусты. Халь выругался. В неуклюжих руках метательные ножи могут оказаться, опасны как для врага, так и для союзника. Он достал второй нож и на этот раз как следует, прицелился в загривок троллю, скакавшему в тыл Кеовульфу. Острая сталь, скользнув по плечу зверя, вонзилась ему в скулу: недостаточно, чтобы свалить, и все же у Кеовульфа появилась возможность сосредоточиться на первом противнике. Тролль, поднявшись на задние лапы, попытался ударить коня Кеовульфа в голову, и одним стремительным движением рыцарь глубоко вбил ему копье в открывшуюся грудь.
   Оставив Кеовульфа добивать второго, Халь обернулся посмотреть, что с Кимбелин. Повозка с дамами оказалась незащищенной, а тролль врезался в ее борт с силой тяжелого тарана. Лошади испуганно ржали. Огромные бивни пропороли доски, с другой стороны хрустнуло колесо. Лапы тролля продолжали двигаться, повозка сперва заскребла землю обломком оси, потом совсем завалилась набок и вдруг перевернулась, сбив с ног лошадей. В воздух взметнулись копыта, люди, оказавшиеся рядом, попадали. Еще четверо троллей, до сих пор прятавшихся в кустах, понеслись к опрокинутой повозке.
   – Женщины! Спасайте женщин! – закричал Халь, видя, как звери вытаскивают двух фрейлин за ноги и колотят их о землю.
   Лошадь Кимбелин в панике брыкалась и вставала на дыбы. Халь думал лишь о принцессе. Фрейлин пусть спасают другие. Если лошадь сбросит всадницу или понесет, все пропало.
   Молодой человек во весь опор поскакал к ней.
   Вместо того, чтобы пытаться поймать поводья, он ухватил принцессу за пояс. Кимбелин оказалась тяжелее, чем Брид, и держать ее было неудобно. Впрочем, она тут же сама уцепилась за луку седла Тайны.
   Двое троллей рванулись, было к ней, но при виде меча Халя испуганно отскочили. Еще несколько воплей частью звериных, частью человеческих разнеслось над лесом, и вдруг все стихло. Тролли ушли. Все, затаив дыхание, ждали нового нападения. А не дождавшись, разом радостно загомонили.
   Кеовульф тяжело спрыгнул с коня и вытащил свой меч из туши тролля. Тот, хотя уже и мертвый, продолжал крепко сжимать лапой ногу одной из фрейлин. Девушка лежала неподвижно, Халь надеялся, что она лишь упала в обморок. Другой фрейлине помогал держаться на ногах Огден, гордо поглядывавший на лежащего рядом искромсанного зверя. Из глубоких ран в груди тролля текла густая темная кровь, над глазами и хвостом уже кружили мухи.
   Постепенно Халь стал слышать разные звуки: конское ржание, стоны раненых, плач женщин. Кеовульф перерезал постромки, чтобы освободить запряженных в опрокинувшуюся повозку лошадей. Прискакал, стоя на стременах, бледный от беспокойства Тудвал, повсюду разыскивавший сестру. Когда принц увидел кобылу без всадницы, его голос сорвался на отчаянный всхлип.
   Кимбелин откликнулась, и Тудвал тяжело осел в седле, посмотрев на Халя с неким подобием благодарности. Правда, подъезжая, принц помрачнел и нахмурился.
   – Сестра, позвольте помочь вам вернуться на вашу лошадь. Надеюсь, вы не ранены? – сказал он, беря Кимбелин за руку.
   – Однако не благодаря вам. – Прежде чем позволить брату снять себя с седла Тайны, принцесса на миг покрепче сжала талию Халя, за которую держалась все это время. – Своим спасением я обязана вам, о благородный рыцарь Бельбидии.
   Тот поклонился.
   – Ваш слуга, принцесса.
   Теперь ему следовало на время оставить девушку и помочь перевязывать раненых, восстанавливать порядок и хоронить мертвых. Принцесса Халь это чувствовал, еще долго смотрела ему вслед.
   Погибло трое, еще двое получили тяжелые раны. Этих последних разместили в повозке, где им могли оказать помощь. Восторг, какой бывает, когда кончается битва, утих, и над караваном повисла тяжкая тишина. Люди скорбели о потерях.
   Халь спешился и пошел вдоль колонны, находя для каждого слова похвалы и каждому, раздавая по простому, но важному заданию, дабы чем-то занять. Все почтительно склоняли головы, а Огден осмелился улыбнуться.
   – Вы молодец, мастер Халь. Люди это ценят.
   Оба принца сошлись вместе, с ними Тапвелл и Хардвин. Ренауд дрожал и до сих пор не убрал окровавленный меч должно быть, ему удалось поразить тролля. Халь даже удивился. Ни один из четырех не обращал на своих людей ни малейшего внимания. Кеовульф был занят починкой сломанного колеса, так что с солдатами из всех дворян остался один Халь.
   Когда похоронили мертвых, Халь предложил скорее трогаться в путь. Для поддержания духа лучшее какая-нибудь деятельность, и принц Тудвал, хотя и неохотно ведь предложение исходило от Халя, согласился.
   Уже темнело, а до наступления ночи надо было добраться до места следующей стоянки лесного хутора под названием Гортхольм. Халь занял место возле повозки с дамами, и Кимбелин приветствовала его милой, хотя и усталой улыбкой. Халь ожидал от девушки каких-нибудь слов о том, как страшно, что три человека погибли, защищая ее Брид бы непременно сказала, что-нибудь подобное; но то была Брид, а это принцесса, привыкшая иметь телохранителей. Кимбелин едва ли задумывалась о подобных пустяках. В конце концов, на что нужен эскорт, если солдаты не готовы за нее сражаться?
   – Благодарю вас, лорд Халь, – любезно произнесла она, распуская шелковую ленту. – Вы были правы, тролли действительно появились. Мы все обязаны вам своей жизнью. – Принцесса подъехала поближе, чтобы обвязать ленту вокруг шеи Халя. – Спасибо, мой рыцарь. Вы спасли меня. – Наклонившись, Кимбелин коснулась губами его щеки.
   Молодой человек постарался не подать виду, как рад. Он получил долгожданный трофей! Стоило принцессе отвернуться, как Халь поднес ленту к губам, вдохнул впитавшийся в шелк сладкий аромат тела, и широкая довольная улыбка расплылась на его лице. Он показал, на что способен. Однажды кто-нибудь сложит эпическую балладу о том, как он героически спас принцессу Кимбелин от похотливых зверей Троллесья и завоевал ее сердце.
   Солнце давно уже скрылось, когда караван, наконец, достиг таверны в укрытом среди лесной чащи Гортхольме. Впрочем, таверна громко сказано: это была всего лишь ветхая, увитая плющом бревенчатая хижина. Посетителей внутри не оказалось: вперед опять послали солдата предупредить трактирщика о приближении особ королевской крови, и он попросту выгнал своих менее именитых завсегдатаев. Халь задался вопросом о том, где же в таком случае будут спать прочие путешественники, которых ночь застала в Гортхольме, а принц Тудвал произнес краткую, но полную чувств речь против троллей.
   – Много лет назад троллей в этом лесу перебили специальные отряды охотников. Их уже давно никто не видел. И вдруг оказывается, что у самой дороги завелось целое непуганое стадо!
   – Прямо как волки в Бельбидии, – вставил Тапвелл. – В последнее время они так и рвутся на юг из Торра-Альты.
   – Неверные! – сплюнул на пол Тудвал. – Все это проделки неверных.
   Халь, пылая гневом, вскочил, однако заметил обеспокоенный взгляд Кеовульфа и заставил себя медленно опуститься обратно на скамью. Он вспомнил о призрачном медведе, о необычных следах и подумал: не та ли черная магия породила и волков? Но переговорить об этом с рыцарем ему удалось лишь намного позднее, когда они стали укладываться спать.
   – Черномордые волки и тролли, темные порождения земли, – покачал головой Кеовульф. – Следующими нам встретятся гоблины.
   – Это из-за Спара, да? – У Халя в животе похолодело. – Я всегда знал, что парню не хватит твердости. Сила Некронда одолевает его.
   – Похоже на то, – грустно согласился Кеовульф.
   – Я знал, – повторил Халь, одновременно и злясь на Каспара, и стыдясь за него.
   Спал он в эту ночь плохо. Снились тролли и волки, вгрызающиеся ему в ноги. Потом, к счастью, им на смену пришла принцесса Кимбелин, но и та растаяла у него в объятиях, оставив в руках только горсть огромных необработанных рубинов. Потом он скакал на Тайне вверх по дороге, поднимавшейся к Торра-Альте, чтобы похвастаться Каспару новыми доспехами, усеянными драгоценными камнями. Но Каспара на месте не оказалось, только слышно было, как где-то горько плачет Брид. Халь не мог ее найти, перепугался и стал бегать по крепости, выкрикивая ее имя. Наконец отыскал, одинокую, чего-то очень боящуюся, забившуюся в какой-то люк в самой глубине пахнущих плесенью подземелий, но не сумел вытащить. Новые доспехи вдруг стали необычайно тяжелыми, мешали протиснуться в узкие коридоры, скребли по стенам. Халь стал тянуть Брид за руки, та застряла еще крепче…
   Он проснулся. Кеовульф уже растирал ноги, пытаясь согреться. Со двора доносился обычный утренний шум.
   Расстроенный увиденным сном, Халь рад был бы по скорее отправляться в путь. Когда все благородные собрались в таверне поесть перед дорогой, теплая улыбка Кимбелин его подбодрила, но после короткого завтрака, за которым поговорить с принцессой почти не удалось, он опять заторопился. А вот принц Тудвал, напротив, не спешил. Чтобы скрыть нетерпение, Халь как следует вычистил Тайну.
   Только когда они наконец выехали на дорогу и двинулись на восток, молодой человек заметил, что люди чем-то встревожены. Вместо понятной мрачности, сурового солдатского траура по погибшим накануне, многие о чем-то волновались, вертели в руках концы поводьев и сидели как-то напряженно.
   Спустя несколько часов березы кончились, и опять пошли могучие дубы, стоявшие поодаль друг от друга. У них были необхватные стволы, короткие сучья, а тут и там торчали пучками молодые ветки, начавшие покрываться почками. При виде таких старых деревьев Халю показалось, будто он попал в прошлое.