Однако, даже если его отношения с Джойс всего лишь временная связь, разве можно строить какие-то планы насчет самой себя и Майкла? К сожалению, она по собственному горькому опыту знает, что он собой представляет, и прошлого назад не вернешь. Главное в том, что Майклу нельзя доверять.
Беспокоило ее только одно: что она снова полюбила Майкла. Нет, не снова. Наверное, ее любовь никогда и не исчезала, любовь жила в ней, скрываясь где-то в глубине. Но почему она до сих пор так болезненно переживает обман Майкла? Ведь это давно не имеет смысла. Значит, она испытывает такую ярость и опустошение как раз потому, что любит его и любила все шесть лет.
Ясно только одно - ей нужно это тщательно скрывать. Если Майкл узнает, что она еще любит его, трудно даже представить себе, что он сделает. Один раз он уже использовал ее - а для нее одного такого раза хватит на всю жизнь.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В середине следующей недели, когда до окончания срока оставалось пять дней, Майкл закончил повесть. Он наклонился над Джоанной, печатавшей последние предложения, и объявил:
- Все, хватит.
Она обернулась и взглянула на него.
- Что?
- Больше никаких исправлений. Напиши: "Конец", и заканчиваем на этом.
С этими словами Майкл отошел к двери и стал смотреть на лагуну.
Печатать, и перепечатывать его книгу было для Джоанны утомительным и монотонным, но, как ни странно, бодрящим занятием. Хоть теперь ей снова предстояло отдыхать вместе с Кэйси, все-таки было жаль, что работа закончилась. А уж что чувствовал Майкл, можно было только предполагать.
- Что теперь? - спросила она, откинув назад свои длинные волосы. Погода становилась жаркой и гнетуще влажной - футболка и шорты прилипали к телу.
- Позвоню Джойс и сообщу ей, - отрешенно произнес Майкл.
Ну конечно! Всегда Джойс. Давно уже пора привыкнуть.
- Через пару дней она приедет, я отдам ей рукопись, и в воскресенье она отвезет ее в Нью-Йорк.
Плечи Джоанны опустились от разочарования. Майкл только что закончил книгу, а ведет себя так, будто это самый обыкновенный день. Она ожидала волнения, нескольких азартных радостных воплей, а может быть, даже фразы: "Детка, без твоей помощи мне бы это никогда не удалось..."
Ничего подобного, Майкл взял в охапку телефон, уселся на ступеньки лестницы и стал звонить.
- Джойс Стерлинг, пожалуйста.
Джоанна подобрала с полу несколько мятых бумажек и запихнула их в уже и так полную мусорную корзинку.
- Привет, Джойс. Это Майкл, - начал он, улыбаясь.
Джоанна поставила пишущую машинку на пол, положила рукопись на сервант и начала стирать со стола круги от кофейных чашек и крошки от ластика, накопившиеся там за эти сказочные дни.
- Поэтому я и звоню, - проворковал Майкл.
Джоанна протерла стол жидкостью для полировки. Комната уже начинала выглядеть так, будто там ничего и не делали.
- Отдам в субботу. Ты ведь приедешь сюда на выходные?
Джоанна подняла взгляд на Майкла. Как ей знакомо это выражение его лица! Нужно будет как-нибудь его сфотографировать с таким лицом и повесить на стенку как постоянное напоминание. И сделать подпись: "Майкл Великий".
- Устроить прием? Ну что ты, не нужно...
Она отложила тряпку в сторону и начала внушать себе, что ей совсем не хочется плакать. Зачем Майклу Мелоуну отмечать это событие вместе с ней? Джойс гораздо больше заслуживает того, чтобы разделить с ней такой важный момент в его жизни. Джойс - его агент. Она хлопотала за него, когда книга была еще далека от завершения. Она устроила для него чудесный контракт.
- Прошу прощения. - Джоанна хотела пройти мимо него по лестнице, но он сделал ей знак подождать и прикрыл трубку рукой.
- На этой неделе она устраивает прием и хочет, чтобы ты пришла.
- Я? - одними губами переспросила Джоанна.
- Ты. Ну давай, поговори с ней.
Джоанна села на ступеньку рядом с Майклом и взяла трубку. Конечно, Джойс пригласила ее. И попросила взять с собой кого-нибудь. Просто неофициальный прием для друзей и коллег.
Джойс разговаривала очень любезно - впрочем, разговаривать по-другому у нее не было причин. Она, несомненно, была уверена в своих отношениях с Майклом, а если и подозревала что-то о прошлом Джоанны, то явно этого не боялась.
Поговорив с Джойс, Джоанна тут же набрала номер Нейтана. Хорошо, что Майкл в этот момент вышел на кухню. Но, к сожалению, он вернулся, когда она говорила:
- Ну как, ты сможешь?.. Отлично! Мне бы не хотелось идти на такое мероприятие в одиночку. Огромное спасибо.
Улыбка Майкла почему-то испарилась.
- Ты пригласила Нейтана Трента на прием к Джойс? - спросил он, когда Джоанна положила трубку.
- Ну да. Джойс сказала, что я должна взять с собой кого-нибудь.
- И что?
- Кого мне было еще пригласить?
Он как-то очень странно посмотрел на нее и отвернулся. И только когда он пошел обратно в кухню, Джоанна увидела у него в руках бутылку шампанского и два бокала.
***
В субботу Джоанна ехала в гости к Джойс в подавленном настроении, но Нейтан это едва заметил. Припарковавшись, он вышел из машины, чтобы открыть для нее дверцу. Она быстро посмотрелась в зеркало: макияж и одежда были подобраны тщательно, но все же ей было как-то не по себе.
Джоанна надела новое темно-синее платье с корсажем и слегка присборенной юбкой - в прошлом году она купила его у себя в магазине гораздо дешевле обычной цены. Это было ее самое красивое платье, но она его еще ни разу не надевала, а Майкл уехал слишком рано, чтобы, высказать свое мнение. Конечно же, взгляд Нейтана выражал полное удовлетворение. Но так он смотрел на нее всегда, что бы она ни надела - элегантный наряд или старые джинсы.
В гостиной маленькими труппками стояли люди, разговаривали, негромко смеялись, и в бокалах у них позвякивали кубики льда. Среди них был и Майкл высокий, привлекательный и необыкновенно мужественный. Он выделялся из всех в этой комнате своей значительностью и внешним видом. Джоанну удивило, что он выглядит так... так представительно. И тут ей пришло в голову, что она еще никогда не видела его одетым официально - в костюме и с галстуком.
Заметив их, он подошел - его взгляд целиком охватил Джоанну, как луч прожектора.
- Ты сегодня прекрасно выглядишь, - с любезной улыбкой произнес он. По-моему, я раньше не видел этого платья. - Не успела Джоанна что-нибудь сказать в ответ, как он резко обернулся к Нейтану. - Джойс вышла, скоро она вернется с остальными гостями. Если позволите, я вас здесь кое-кому представлю.
Со вкусом обставленная в современном стиле гостиная заканчивалась стеклянными раздвижными дверями, выходившими во внутренний дворик, выложенный плиткой, куда и повел их Майкл. Там было около десятка человек, но внимание Джоанны привлекла только Джойс. Ее волосы были скручены жгутами и заколоты на затылке, а пестрое шелковое одеяние на ком-то другом могло показаться безвкусным, однако на Джойс выглядело просто шедевром. Она держалась величественно и говорила с такой непринужденностью, что Джоанна только позавидовала.
Их взгляды встретились, и улыбка Джойс застыла. Склонив голову набок, она испытующе посмотрела на Джоанну и ее сопровождающих.
- Я хотел бы тебе представить друга Джоанны, Нейтана Трента, - ровным голосом проговорил Майкл. Его светский тон и манеры полностью соответствовали стилю, соблюдаемому хозяйкой салона.
Нейтан пожал ей руку и улыбнулся.
- Спасибо за приглашение.
- Я очень рада, что вы пришли. - Еще улыбаясь, Джойс бросила на Джоанну очередной холодный взгляд. - Я слышала, вы владелец этих прекрасных магазинчиков, в которых можно купить чудесную английскую шерсть.
Нейтан очень обрадовался и несколько минут говорил о своих магазинах, но вскоре прибыли еще двое гостей, и Джойс многозначительно посмотрела на Майкла. Тот кивнул в ответ. Они понимали друг друга без слов, и у Джоанны болезненно сжалось сердце.
- Извините нас, - сказала Джойс, взяв Майкла под руку, - мне нужно познакомить Майкла с одним человеком. А вы, пожалуйста, будьте как дома. Бар к вашим услугам. - И они с Майклом удалились.
Сначала Джоанне показалось, что освоиться здесь трудно - собранное Джойс общество было хоть и небольшим, но, несомненно, избранным. Писатели и художники, жившие на острове, а также политики, журналисты и бизнесмены из Нью-Йорка. Но стоило им узнать, кто она такая, они сразу начинали выказывать к ней такое расположение, что Джоанне даже смешно становилось.
Сразу было видно, что это не просто вечеринка для друзей - Джойс нарочно собрала всех этих людей вместе, для рекламы. Ей хотелось, чтобы влиятельные личности из сферы искусства и массовой информации оценили ее талантливого подопечного. Джойс организовала все это исключительно для его пользы - среди приглашенных был даже Дуглас Мак-Крори, владелец "Гейтуэй букс".
Джоанна пожалела, что пришла: Джойс была не только красивой и умной женщиной, но и необходимой движущей силой в карьере Майкла. Они с Майклом составляли чудесную пару - Джоанна никогда не смотрелась рядом с ним так эффектно.
Джоанна довольно много выпила, но ее переживания от этого не исчезли. Где бы она ни находилась и с кем бы ни разговаривала, она постоянно чувствовала его присутствие. А когда их взгляды встречались, Майкл озабоченно хмурился. Она попробовала было завязать с ним разговор, но после нескольких бессвязных предложений он извинился и ушел. Может, он стыдится ее? Не хочет, чтобы все эти люди подумали, будто у них есть что-то общее?
Будь она проклята, если из-за него потеряет уверенность в себе. Даже если она чужая в этом обществе, все равно ей нечего стыдиться. Все считают ее очень интеллигентным и творческим человеком. Кроме того, последние шесть лет она провела не в пустом пространстве - каждую неделю прочитывала по книге, состояла в читательском совете при библиотеке, помогала устраивать лекции и показы слайдов. Даже работа в магазине имела свои преимущества ежедневные встречи с людьми самых разных профессий, из самых дальних уголков страны...
Но к половине одиннадцатого Джоанна была сыта всем этим по горло.
- Нейтан, тебе не кажется, что нам уже пора?
- Конечно, дорогая. Пойдем попрощаемся с хозяйкой.
Они подошли к Джойс, беседовавшей с мистером Мак-Крори. Майкл, как и на протяжении всего вечера, стоял рядом.
Джоанна вскинула подбородок и выжала из себя еще одну улыбку.
- Джойс, мы собираемся уезжать.
Она говорила это, старательно избегая холодного взгляда Майкла.
- Так скоро?
Нейтан улыбнулся и обнял Джоанну за талию.
- Я не видел эту женщину уже две недели - вы ведь понимаете меня?
Джойс засмеялась, метнув на Майкла быстрый взгляд.
- Конечно. Да, пока вы не ушли, Джоанна, я бы хотела вас поблагодарить.
- Меня? За что?
- За то, что вы помогали Майклу. Я слышала, вы были усердной машинисткой.
Джоанна глянула на Майкла. Да, конечно, она печатала для него, но делала гораздо больше этого: подбадривала, уговаривала, порой критиковала и даже вдохновила на написание нескольких важных страниц.
А потом - были ведь замечательные прогулки на лодке в золотистых сумерках, смех за приготовлением ужина, тихие спокойные беседы на веранде... Ей казалось, что она делала намного больше, чем просто перепечатывала страницы.
Но в глазах Майкла не было ничего - ни дружеских чувств, ни даже благодарности. Казалось, будто он с ней вообще не знаком.
Столкнувшись с очередной волной отчуждения, Джоанна держалась мужественно.
- По сравнению с вашей помощью это просто мелочь.
Джойс самодовольно улыбнулась в ответ.
- Доброй ночи, - сказал Нейтан. - Еще раз спасибо, что пригласили.
Джоанна отвернулась и пошла прочь, в горле у нее беззвучно клокотали рыдания.
***
Простившись с Нейтаном, Джоанна вышла на крыльцо. Сегодня Кэйси ночует у Мэг, и дом полностью принадлежит ей. Майкл наверняка явится очень поздно, если вообще явится.
В небе сияла огромная луна, освещая дорожку, посыпанную битыми ракушками. Джоанна села на верхнюю ступеньку и аккуратно обернула лодыжки шелковым подолом. Все излучало какое-то неземное свечение - отсюда и до самого моря. Жужжание насекомых и то казалось посеребренным луной.
Джоанна прислонилась к перилам и вздохнула.
Ей все еще было больно оттого, что Майкл ее игнорировал. Неужели она не вписалась в общество? Или Джойс настолько овладела его вниманием, что он больше никого не замечал? А может, за стенами этого дома она вообще для него ничего не значит? Возможно, их отношения всегда ограничивались только летним коттеджем.
Джоанна сморгнула накатившие было слезы. Она так любит Майкла, и ей хочется, чтобы он тоже ее любил. Она хочет быть частью его жизни и остаться здесь, вместе с ним - навсегда. А сознание того, что она не может этого сделать, что она не нужна ему, так мучительно...
Она прислушалась к тихому гулу океана, все сильнее чувствуя, будто ее лишили чего-то самого важного. Гипнотический ритм волн уносил ее вдаль, на шесть лет назад, когда Майкл не был таким неприступным. Та ночь очень походила на эту - тихая и знойная, и воздух окутывал их кожу, словно бархат. Они спустились на пляж после ужина и лежали на плотном одеяле, глядя, словно завороженные, друг другу в глаза...
- Джоанна, - прошептал он тогда.
- Что?
- Ничего. Просто мне захотелось произнести твое имя. Оно так чудесно звучит.
А она рассмеялась и возразила: у нее ужасное имя - такое простое и старомодное. Но Майкл покачал головой.
- Для меня это самое прекрасное имя на свете. Джоанна! Эти маленькие три слога сводят меня с ума...
У Джоанны по щеке скатилась слеза - она вспомнила пьянящую глубину его взгляда, когда он посмотрел на нее, вспомнила, как крепко они сжали друг друга в объятиях, как сплелись их ноги... Даже теперь она ощущала его сильное мужественное тело всем своим существом...
- Джо, ты понимаешь, как сильно я тебя люблю? - прошептал он. - Я никогда ничего подобного не чувствовал. Мы так близки, и мне кажется... кажется, что мы с тобой муж и жена.
- Я люблю тебя, Майкл, я всегда буду тебя любить.
- И я буду любить тебя вечно, - поклялся он. - Джо, мы связаны гораздо более крепкими узами, чем официальный брак. В некоем таинственном, духовном смысле мы с тобой - супруги.
- Ох, Майкл! Если бы это было правдой. Он нежно улыбнулся и поднялся на ноги.
- Что ты делаешь? - спросила она.
- Вот, это как раз подойдет. - Он держал в руках комок водорослей.
- Что?
- Ваши цветы, мадам, - с изящным поклоном ответил он. - Ты же хочешь, чтобы мы поженились...
Она смотрела на него во все глаза, а он притянул ее к себе и вручил хрупкий "букет", а потом набросил ей на плечи усыпанное песком одеяло вместо свадебного наряда.
- Майкл, иногда я готова биться об заклад, что ты сумасшедший!
Но Майкл был непоколебим. Он с ходу начал декламировать стихи, сопровождая их комической жестикуляцией.
- "И шепот моря будет нам отрадой, моя любовь, а пляж священный - нашим храмом".
- А как же священник? - спросила она. Джоанна помнила, какое серьезное выражение приняло его лицо, как взгляд его устремился к морю, залитому лунным светом, и к звездам.
- Он здесь. Он нас слушает.
Майкл взял ее руку в свои и прижал к сердцу.
- Джоанна, я не знаю, какими словами это можно выразить, но сводится все к одному: я люблю тебя. Ты моя душа, мое дыхание, радость моей жизни. С этого дня я принадлежу тебе - целиком и навсегда.
Его взгляд был таким глубоким, искренним и любящим, что она едва смогла ответить:
- А я - тебе, Майкл, целиком и навсегда. Куда бы мы ни пошли, что бы мы ни делали, вместе или порознь - отныне и навечно мы будем единым целым.
В ту жаркую, томную ночь Майкл нежностью и любовью открыл новый этап в ее жизни. Она была на волне такого душевного и физического экстаза, о котором даже не мечтала. А потом Джоанна безвольно покоилась в его объятиях и тихо всхлипывала, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете, зная, что принадлежит ему окончательно, что он навсегда оставил в ней неизгладимый след. Своей любовью Майкл будто сформировал ее заново...
И вот теперь Джоанна сидела и смотрела на освещенный луной пейзаж, а по ее пылающему лицу безмолвно текли слезы. И зачем только она вспомнила эту идиотскую брачную церемонию, эти цветистые, но стандартные клятвы, весь этот псевдоромантический вздор? Для него это ничего не значило - уже через несколько недель он цинично нарушил свои обеты. А может, он их постоянно нарушал.
Тогда почему в ее памяти так живы все подробности той ночи? И почему после всего, что случилось, она до сих пор ощущает прочность этих уз?
Из задумчивости Джоанну вывел свет фар подъезжающего автомобиля. Узнав звук мотора, она поспешно вытерла слезы.
"Вольво" резко затормозил, из машины выскочил Майкл и захлопнул дверцу. Сделав пару быстрых шагов, он заметил съежившуюся на ступеньке Джоанну.
- Ты одна?
- Одна. - Ее внезапно пронзило волнение и тревога.
Он медленно ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
- Вот и хорошо. Нам надо поговорить.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Майкл опустился на ступеньку рядом с ней. От сознания того, что он рядом, у Джоанны необыкновенно обострились все чувства.
- О чем ты хочешь поговорить?
- О вас с Нейтаном.
- Ты примчался домой, только чтобы еще раз прочитать мне лекцию о том, как должна себя вести уважаемая вдова?
- Да... нет! Нет, конечно! Послушай, я очень злюсь, что ты суешься в мои дела - во всяком случае, так было раньше, - а я не имею права соваться в твои, но... Черт побери, Джоанна! - Он резко отбросил волосы со лба. - Я просто хочу предупредить, чтобы ты была поосторожнее. В твоей жизни сейчас переходный период, ты сейчас так уязвима... я очень не хочу, чтобы тебе было больно.
Преодолевая смятение, Джоанна нарочито спокойно взглянула на него.
- Да что ты? А откуда у тебя такая уверенность, что мне будет больно?
Майкл пожал плечами.
- Просто я не могу определить, насколько серьезно ты относишься к Нейтану и каковы его намерения.
Она не отвечала.
- Ну так что?
- Ты был прав - тебя это не касается.
- Черт возьми, Джоанна! Почему ты неоткровенна со мной?
- Зачем? Ты ведь не был откровенным со мной, когда я спрашивала о Джойс.
Он вдруг успокоился и виновато взглянул на нее.
- Ты права, я должен был говорить откровенно. По-моему, в том, что касается Джойс, мы с тобой друг друга не понимаем.
- Сомневаюсь.
- Ты не права. Между мной и Джойс ничего нет, кроме чисто деловых отношений. Мы не любовники и никогда ими не были. Не буду отрицать несколько раз мы с ней появлялись в обществе вместе. Возможно, она надеялась на что-то большее, но я никогда не давал ей повода думать, что это может произойти.
Облегчение и радость переполнили Джоанну, хоть она всеми силами старалась этого не показывать.
- А как же сегодняшний вечер? Майкл нахмурился.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты сам знаешь, что я имею в виду. Ты не отходил от нее ни на шаг. А я? Со мной ты обращался так, будто я прокаженная. - Она перебросила волосы через плечо, ощутив их тяжесть на спине.
Майкл поставил локти на колени и стал задумчиво смотреть на дорогу.
- Ты от этого не слишком страдала. Ты постаралась, чтобы твое присутствие заметили все.
Она посмотрела на его профиль, освещенный луной.
- Я не позволю тебе внушить мне, будто я сделала что-то нехорошее. Я выглядела так же прилично, как и все остальные. Не говорила глупостей и не грубила...
- Ты можешь хоть секунду помолчать и послушать?! Ты всегда настаиваешь на том, как сама видишь ситуацию, и никогда не слушаешь других, вот в чем твоя проблема.
Джоанна невесело засмеялась.
- А зачем? Я только и слышу от тебя что оскорбления: будто я веселая вдова, которая позволяет мужчинам пользоваться случаем, и...
Майкл не позволил ей закончить. Он схватил ее за руки, притянул к себе и закрыл ей рот поцелуем. Джоанна издала сдавленный всхлип и вся напряглась.
Когда он, наконец, отпустил ее, она воскликнула:
- Майкл, ты сошел с ума!
Вместо ответа он поцеловал ее еще раз, но теперь сила воли ее покинула.
Она ощущала настойчивую мягкость его губ, тело отзывалось на его тепло. Сердце Джоанны оглушительно колотилось рядом с его сердцем, ее кровь, казалось, закипела... И когда Майкл попытался отстраниться, она сама обняла его и привлекла к себе.
- Это нечестно, - простонала она, когда его губы с мучительной нежностью коснулись ее рта.
- Правилам этой игры я научился у тебя, дорогая. - Он оторвался от губ Джоанны, чтобы коснуться ее лица. - Почему сегодня вечером ты такая красивая, а? Если бы я не держался от тебя подальше, то наверняка обнял тебя прямо в гостиной у Джойс. Или сломал Нейтану несколько ребер...
Его следующий поцелуй был долгим и глубоким, и Джоанна не пыталась протестовать.
- Майкл, - прошептала она. - Просто чтобы ты знал: между мной и Нейтаном тоже ничего нет. Во всяком случае, с моей стороны. Я пригласила его на прием к Джойс только потому, что не знала, кого еще пригласить. А без сопровождающего мне идти не хотелось.
Майкл покачал головой и рассмеялся.
- Ты безнадежна! Я ведь полагал, что... ну, после того, как мы чудесно ладили в последнее время...
- Что мы пойдем вместе?
- Конечно. Поэтому я так и разозлился сегодня.
Так, значит, это не просто ее воображение! Значит, в те две недели, что они работали над книгой, между ними действительно что-то происходило. Жизнь все-таки такая странная, пронеслось в голове у Джоанны, когда он снова привлек ее к себе. Ужасно, удивительно странная!
Майкл снова поцеловал ее, и на этот раз его язык проник к ней в рот. Она тихо вскрикнула и погрузила пальцы в его волосы, притянув к себе еще ближе. Аромат его кожи кружил ей голову, сводило с ума восхитительное сознание того, что она нужна ему, что он мечтал поцеловать ее на приеме у Джойс.
Майкл уложил сидевшую на верхней ступеньке крыльца Джоанну на площадку и сам прилег рядом с ней. Его руки нежно ласкали ее, однако за мягкими движениями таилось страстное желание, и от каждого его прикосновения ее бросало в жар. Когда же он отстегнул бретельку на корсаже, прежние сомнения ожили в ней. Вот так же все случилось и в прошлый раз. С этого начались все ее неприятности.
- Не надо, Майкл.
Она выпрямилась и села на ступеньке, пытаясь застегнуть бретельку. Майкл тоже сел и поцеловал ее лицо, потом приподнял рукой волосы и стал целовать шею. Джоанна закрыла глаза, руки у нее безвольно опустились, и она отдалась волшебному ощущению тепла, волнами проходившему по всему телу. Должно быть, Майкл почувствовал, что напряжение покидает ее, и стал настойчиво касаться губами уха, со сладострастной медлительностью следуя за его изгибами, пока она окончательно не ослабела.
- Остановись, Майкл. Это безумие. - Голос ее звучал хрипло, выдавая страсть.
Он повернул ее к себе.
- Нет, это не безумие, Джо, - сказал он, почти касаясь губами ее губ. Это самое разумное и честное, что только могло произойти между нами. И это такое счастье, что от него нельзя отказываться.
Джоанна и не думала противиться. Держать его в объятиях, целовать его этого требовала каждая клеточка ее существа.
- Джо, ты нужна мне больше, чем можешь себе представить, - прерывисто прошептал он. - Я хотел бы освободиться от этой зависимости. Ты принесла мне столько страданий. Но ты во мне как болезнь, ты сводишь меня с ума...
Едва он произнес эти слова, она поцелуем заставила его замолчать. По телу Майкла пробежала дрожь.
- Ты стала такой красавицей... Просто невыносимо быть рядом с тобой и не иметь возможности обнять тебя. Если б ты только знала, как мне хотелось этого и сколько раз я с трудом сдерживался. Мне хотелось бросить все и прижать тебя к себе... - Он снова поцеловал ее, и снова она содрогнулась от неимоверной силы чувств. - Джо, я уж начал думать, что никогда больше не смогу обнять тебя вот так, - сказал он срывающимся голосом. - Я боялся, что никогда больше не смогу ощутить твое тело, увидеть твое лицо. - Он притянул ее поближе к себе, стараясь ощутить жар ее тела. - Я ожил рядом с тобой... Я будто и не жил все эти годы. - Он приспустил мягкую ткань платья с плеч, и луна осветила ее грудь.
Где-то далеко она слышала слабый голос, твердивший, что она потеряла рассудок, что ее снова ждет боль разочарования. Она должна остановить Майкла, остановиться сама... Но голос этот был таким далеким, и предупреждения казались такими неуместными. Что-то все еще связывало их, что-то прекрасное и непреходящее. Быть может, за оставшееся время они смогут превратить это в надежные и крепкие отношения... Не хотелось думать о прошлых горестях, ее захлестнул лоток совершенно других чувств, это были любовь, радость и - что окончательно покорило ее - надежда.
Погрузившись в головокружительный вихрь страсти, она даже не отдала себе отчет в том, что он поднял ее на руки, внес в дом, прямо к себе в комнату. Лунный свет через окно заливал постель. Майкл уложил ее и несколько мгновений любовался ею. Как много увидела Джоанна в его взгляде: желание, искренность, восхищение - нет, скорее всего, только обожание.
- Ты хочешь этого, Джо? - негромко спросил он. Она улыбнулась и протянула к нему руки. Как же она любит его! Она будет любить его до конца своих дней. Не в ее силах поступить иначе. Так и должно было быть. Эта любовь - ее будущее, а не только прошлое.
Беспокоило ее только одно: что она снова полюбила Майкла. Нет, не снова. Наверное, ее любовь никогда и не исчезала, любовь жила в ней, скрываясь где-то в глубине. Но почему она до сих пор так болезненно переживает обман Майкла? Ведь это давно не имеет смысла. Значит, она испытывает такую ярость и опустошение как раз потому, что любит его и любила все шесть лет.
Ясно только одно - ей нужно это тщательно скрывать. Если Майкл узнает, что она еще любит его, трудно даже представить себе, что он сделает. Один раз он уже использовал ее - а для нее одного такого раза хватит на всю жизнь.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В середине следующей недели, когда до окончания срока оставалось пять дней, Майкл закончил повесть. Он наклонился над Джоанной, печатавшей последние предложения, и объявил:
- Все, хватит.
Она обернулась и взглянула на него.
- Что?
- Больше никаких исправлений. Напиши: "Конец", и заканчиваем на этом.
С этими словами Майкл отошел к двери и стал смотреть на лагуну.
Печатать, и перепечатывать его книгу было для Джоанны утомительным и монотонным, но, как ни странно, бодрящим занятием. Хоть теперь ей снова предстояло отдыхать вместе с Кэйси, все-таки было жаль, что работа закончилась. А уж что чувствовал Майкл, можно было только предполагать.
- Что теперь? - спросила она, откинув назад свои длинные волосы. Погода становилась жаркой и гнетуще влажной - футболка и шорты прилипали к телу.
- Позвоню Джойс и сообщу ей, - отрешенно произнес Майкл.
Ну конечно! Всегда Джойс. Давно уже пора привыкнуть.
- Через пару дней она приедет, я отдам ей рукопись, и в воскресенье она отвезет ее в Нью-Йорк.
Плечи Джоанны опустились от разочарования. Майкл только что закончил книгу, а ведет себя так, будто это самый обыкновенный день. Она ожидала волнения, нескольких азартных радостных воплей, а может быть, даже фразы: "Детка, без твоей помощи мне бы это никогда не удалось..."
Ничего подобного, Майкл взял в охапку телефон, уселся на ступеньки лестницы и стал звонить.
- Джойс Стерлинг, пожалуйста.
Джоанна подобрала с полу несколько мятых бумажек и запихнула их в уже и так полную мусорную корзинку.
- Привет, Джойс. Это Майкл, - начал он, улыбаясь.
Джоанна поставила пишущую машинку на пол, положила рукопись на сервант и начала стирать со стола круги от кофейных чашек и крошки от ластика, накопившиеся там за эти сказочные дни.
- Поэтому я и звоню, - проворковал Майкл.
Джоанна протерла стол жидкостью для полировки. Комната уже начинала выглядеть так, будто там ничего и не делали.
- Отдам в субботу. Ты ведь приедешь сюда на выходные?
Джоанна подняла взгляд на Майкла. Как ей знакомо это выражение его лица! Нужно будет как-нибудь его сфотографировать с таким лицом и повесить на стенку как постоянное напоминание. И сделать подпись: "Майкл Великий".
- Устроить прием? Ну что ты, не нужно...
Она отложила тряпку в сторону и начала внушать себе, что ей совсем не хочется плакать. Зачем Майклу Мелоуну отмечать это событие вместе с ней? Джойс гораздо больше заслуживает того, чтобы разделить с ней такой важный момент в его жизни. Джойс - его агент. Она хлопотала за него, когда книга была еще далека от завершения. Она устроила для него чудесный контракт.
- Прошу прощения. - Джоанна хотела пройти мимо него по лестнице, но он сделал ей знак подождать и прикрыл трубку рукой.
- На этой неделе она устраивает прием и хочет, чтобы ты пришла.
- Я? - одними губами переспросила Джоанна.
- Ты. Ну давай, поговори с ней.
Джоанна села на ступеньку рядом с Майклом и взяла трубку. Конечно, Джойс пригласила ее. И попросила взять с собой кого-нибудь. Просто неофициальный прием для друзей и коллег.
Джойс разговаривала очень любезно - впрочем, разговаривать по-другому у нее не было причин. Она, несомненно, была уверена в своих отношениях с Майклом, а если и подозревала что-то о прошлом Джоанны, то явно этого не боялась.
Поговорив с Джойс, Джоанна тут же набрала номер Нейтана. Хорошо, что Майкл в этот момент вышел на кухню. Но, к сожалению, он вернулся, когда она говорила:
- Ну как, ты сможешь?.. Отлично! Мне бы не хотелось идти на такое мероприятие в одиночку. Огромное спасибо.
Улыбка Майкла почему-то испарилась.
- Ты пригласила Нейтана Трента на прием к Джойс? - спросил он, когда Джоанна положила трубку.
- Ну да. Джойс сказала, что я должна взять с собой кого-нибудь.
- И что?
- Кого мне было еще пригласить?
Он как-то очень странно посмотрел на нее и отвернулся. И только когда он пошел обратно в кухню, Джоанна увидела у него в руках бутылку шампанского и два бокала.
***
В субботу Джоанна ехала в гости к Джойс в подавленном настроении, но Нейтан это едва заметил. Припарковавшись, он вышел из машины, чтобы открыть для нее дверцу. Она быстро посмотрелась в зеркало: макияж и одежда были подобраны тщательно, но все же ей было как-то не по себе.
Джоанна надела новое темно-синее платье с корсажем и слегка присборенной юбкой - в прошлом году она купила его у себя в магазине гораздо дешевле обычной цены. Это было ее самое красивое платье, но она его еще ни разу не надевала, а Майкл уехал слишком рано, чтобы, высказать свое мнение. Конечно же, взгляд Нейтана выражал полное удовлетворение. Но так он смотрел на нее всегда, что бы она ни надела - элегантный наряд или старые джинсы.
В гостиной маленькими труппками стояли люди, разговаривали, негромко смеялись, и в бокалах у них позвякивали кубики льда. Среди них был и Майкл высокий, привлекательный и необыкновенно мужественный. Он выделялся из всех в этой комнате своей значительностью и внешним видом. Джоанну удивило, что он выглядит так... так представительно. И тут ей пришло в голову, что она еще никогда не видела его одетым официально - в костюме и с галстуком.
Заметив их, он подошел - его взгляд целиком охватил Джоанну, как луч прожектора.
- Ты сегодня прекрасно выглядишь, - с любезной улыбкой произнес он. По-моему, я раньше не видел этого платья. - Не успела Джоанна что-нибудь сказать в ответ, как он резко обернулся к Нейтану. - Джойс вышла, скоро она вернется с остальными гостями. Если позволите, я вас здесь кое-кому представлю.
Со вкусом обставленная в современном стиле гостиная заканчивалась стеклянными раздвижными дверями, выходившими во внутренний дворик, выложенный плиткой, куда и повел их Майкл. Там было около десятка человек, но внимание Джоанны привлекла только Джойс. Ее волосы были скручены жгутами и заколоты на затылке, а пестрое шелковое одеяние на ком-то другом могло показаться безвкусным, однако на Джойс выглядело просто шедевром. Она держалась величественно и говорила с такой непринужденностью, что Джоанна только позавидовала.
Их взгляды встретились, и улыбка Джойс застыла. Склонив голову набок, она испытующе посмотрела на Джоанну и ее сопровождающих.
- Я хотел бы тебе представить друга Джоанны, Нейтана Трента, - ровным голосом проговорил Майкл. Его светский тон и манеры полностью соответствовали стилю, соблюдаемому хозяйкой салона.
Нейтан пожал ей руку и улыбнулся.
- Спасибо за приглашение.
- Я очень рада, что вы пришли. - Еще улыбаясь, Джойс бросила на Джоанну очередной холодный взгляд. - Я слышала, вы владелец этих прекрасных магазинчиков, в которых можно купить чудесную английскую шерсть.
Нейтан очень обрадовался и несколько минут говорил о своих магазинах, но вскоре прибыли еще двое гостей, и Джойс многозначительно посмотрела на Майкла. Тот кивнул в ответ. Они понимали друг друга без слов, и у Джоанны болезненно сжалось сердце.
- Извините нас, - сказала Джойс, взяв Майкла под руку, - мне нужно познакомить Майкла с одним человеком. А вы, пожалуйста, будьте как дома. Бар к вашим услугам. - И они с Майклом удалились.
Сначала Джоанне показалось, что освоиться здесь трудно - собранное Джойс общество было хоть и небольшим, но, несомненно, избранным. Писатели и художники, жившие на острове, а также политики, журналисты и бизнесмены из Нью-Йорка. Но стоило им узнать, кто она такая, они сразу начинали выказывать к ней такое расположение, что Джоанне даже смешно становилось.
Сразу было видно, что это не просто вечеринка для друзей - Джойс нарочно собрала всех этих людей вместе, для рекламы. Ей хотелось, чтобы влиятельные личности из сферы искусства и массовой информации оценили ее талантливого подопечного. Джойс организовала все это исключительно для его пользы - среди приглашенных был даже Дуглас Мак-Крори, владелец "Гейтуэй букс".
Джоанна пожалела, что пришла: Джойс была не только красивой и умной женщиной, но и необходимой движущей силой в карьере Майкла. Они с Майклом составляли чудесную пару - Джоанна никогда не смотрелась рядом с ним так эффектно.
Джоанна довольно много выпила, но ее переживания от этого не исчезли. Где бы она ни находилась и с кем бы ни разговаривала, она постоянно чувствовала его присутствие. А когда их взгляды встречались, Майкл озабоченно хмурился. Она попробовала было завязать с ним разговор, но после нескольких бессвязных предложений он извинился и ушел. Может, он стыдится ее? Не хочет, чтобы все эти люди подумали, будто у них есть что-то общее?
Будь она проклята, если из-за него потеряет уверенность в себе. Даже если она чужая в этом обществе, все равно ей нечего стыдиться. Все считают ее очень интеллигентным и творческим человеком. Кроме того, последние шесть лет она провела не в пустом пространстве - каждую неделю прочитывала по книге, состояла в читательском совете при библиотеке, помогала устраивать лекции и показы слайдов. Даже работа в магазине имела свои преимущества ежедневные встречи с людьми самых разных профессий, из самых дальних уголков страны...
Но к половине одиннадцатого Джоанна была сыта всем этим по горло.
- Нейтан, тебе не кажется, что нам уже пора?
- Конечно, дорогая. Пойдем попрощаемся с хозяйкой.
Они подошли к Джойс, беседовавшей с мистером Мак-Крори. Майкл, как и на протяжении всего вечера, стоял рядом.
Джоанна вскинула подбородок и выжала из себя еще одну улыбку.
- Джойс, мы собираемся уезжать.
Она говорила это, старательно избегая холодного взгляда Майкла.
- Так скоро?
Нейтан улыбнулся и обнял Джоанну за талию.
- Я не видел эту женщину уже две недели - вы ведь понимаете меня?
Джойс засмеялась, метнув на Майкла быстрый взгляд.
- Конечно. Да, пока вы не ушли, Джоанна, я бы хотела вас поблагодарить.
- Меня? За что?
- За то, что вы помогали Майклу. Я слышала, вы были усердной машинисткой.
Джоанна глянула на Майкла. Да, конечно, она печатала для него, но делала гораздо больше этого: подбадривала, уговаривала, порой критиковала и даже вдохновила на написание нескольких важных страниц.
А потом - были ведь замечательные прогулки на лодке в золотистых сумерках, смех за приготовлением ужина, тихие спокойные беседы на веранде... Ей казалось, что она делала намного больше, чем просто перепечатывала страницы.
Но в глазах Майкла не было ничего - ни дружеских чувств, ни даже благодарности. Казалось, будто он с ней вообще не знаком.
Столкнувшись с очередной волной отчуждения, Джоанна держалась мужественно.
- По сравнению с вашей помощью это просто мелочь.
Джойс самодовольно улыбнулась в ответ.
- Доброй ночи, - сказал Нейтан. - Еще раз спасибо, что пригласили.
Джоанна отвернулась и пошла прочь, в горле у нее беззвучно клокотали рыдания.
***
Простившись с Нейтаном, Джоанна вышла на крыльцо. Сегодня Кэйси ночует у Мэг, и дом полностью принадлежит ей. Майкл наверняка явится очень поздно, если вообще явится.
В небе сияла огромная луна, освещая дорожку, посыпанную битыми ракушками. Джоанна села на верхнюю ступеньку и аккуратно обернула лодыжки шелковым подолом. Все излучало какое-то неземное свечение - отсюда и до самого моря. Жужжание насекомых и то казалось посеребренным луной.
Джоанна прислонилась к перилам и вздохнула.
Ей все еще было больно оттого, что Майкл ее игнорировал. Неужели она не вписалась в общество? Или Джойс настолько овладела его вниманием, что он больше никого не замечал? А может, за стенами этого дома она вообще для него ничего не значит? Возможно, их отношения всегда ограничивались только летним коттеджем.
Джоанна сморгнула накатившие было слезы. Она так любит Майкла, и ей хочется, чтобы он тоже ее любил. Она хочет быть частью его жизни и остаться здесь, вместе с ним - навсегда. А сознание того, что она не может этого сделать, что она не нужна ему, так мучительно...
Она прислушалась к тихому гулу океана, все сильнее чувствуя, будто ее лишили чего-то самого важного. Гипнотический ритм волн уносил ее вдаль, на шесть лет назад, когда Майкл не был таким неприступным. Та ночь очень походила на эту - тихая и знойная, и воздух окутывал их кожу, словно бархат. Они спустились на пляж после ужина и лежали на плотном одеяле, глядя, словно завороженные, друг другу в глаза...
- Джоанна, - прошептал он тогда.
- Что?
- Ничего. Просто мне захотелось произнести твое имя. Оно так чудесно звучит.
А она рассмеялась и возразила: у нее ужасное имя - такое простое и старомодное. Но Майкл покачал головой.
- Для меня это самое прекрасное имя на свете. Джоанна! Эти маленькие три слога сводят меня с ума...
У Джоанны по щеке скатилась слеза - она вспомнила пьянящую глубину его взгляда, когда он посмотрел на нее, вспомнила, как крепко они сжали друг друга в объятиях, как сплелись их ноги... Даже теперь она ощущала его сильное мужественное тело всем своим существом...
- Джо, ты понимаешь, как сильно я тебя люблю? - прошептал он. - Я никогда ничего подобного не чувствовал. Мы так близки, и мне кажется... кажется, что мы с тобой муж и жена.
- Я люблю тебя, Майкл, я всегда буду тебя любить.
- И я буду любить тебя вечно, - поклялся он. - Джо, мы связаны гораздо более крепкими узами, чем официальный брак. В некоем таинственном, духовном смысле мы с тобой - супруги.
- Ох, Майкл! Если бы это было правдой. Он нежно улыбнулся и поднялся на ноги.
- Что ты делаешь? - спросила она.
- Вот, это как раз подойдет. - Он держал в руках комок водорослей.
- Что?
- Ваши цветы, мадам, - с изящным поклоном ответил он. - Ты же хочешь, чтобы мы поженились...
Она смотрела на него во все глаза, а он притянул ее к себе и вручил хрупкий "букет", а потом набросил ей на плечи усыпанное песком одеяло вместо свадебного наряда.
- Майкл, иногда я готова биться об заклад, что ты сумасшедший!
Но Майкл был непоколебим. Он с ходу начал декламировать стихи, сопровождая их комической жестикуляцией.
- "И шепот моря будет нам отрадой, моя любовь, а пляж священный - нашим храмом".
- А как же священник? - спросила она. Джоанна помнила, какое серьезное выражение приняло его лицо, как взгляд его устремился к морю, залитому лунным светом, и к звездам.
- Он здесь. Он нас слушает.
Майкл взял ее руку в свои и прижал к сердцу.
- Джоанна, я не знаю, какими словами это можно выразить, но сводится все к одному: я люблю тебя. Ты моя душа, мое дыхание, радость моей жизни. С этого дня я принадлежу тебе - целиком и навсегда.
Его взгляд был таким глубоким, искренним и любящим, что она едва смогла ответить:
- А я - тебе, Майкл, целиком и навсегда. Куда бы мы ни пошли, что бы мы ни делали, вместе или порознь - отныне и навечно мы будем единым целым.
В ту жаркую, томную ночь Майкл нежностью и любовью открыл новый этап в ее жизни. Она была на волне такого душевного и физического экстаза, о котором даже не мечтала. А потом Джоанна безвольно покоилась в его объятиях и тихо всхлипывала, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете, зная, что принадлежит ему окончательно, что он навсегда оставил в ней неизгладимый след. Своей любовью Майкл будто сформировал ее заново...
И вот теперь Джоанна сидела и смотрела на освещенный луной пейзаж, а по ее пылающему лицу безмолвно текли слезы. И зачем только она вспомнила эту идиотскую брачную церемонию, эти цветистые, но стандартные клятвы, весь этот псевдоромантический вздор? Для него это ничего не значило - уже через несколько недель он цинично нарушил свои обеты. А может, он их постоянно нарушал.
Тогда почему в ее памяти так живы все подробности той ночи? И почему после всего, что случилось, она до сих пор ощущает прочность этих уз?
Из задумчивости Джоанну вывел свет фар подъезжающего автомобиля. Узнав звук мотора, она поспешно вытерла слезы.
"Вольво" резко затормозил, из машины выскочил Майкл и захлопнул дверцу. Сделав пару быстрых шагов, он заметил съежившуюся на ступеньке Джоанну.
- Ты одна?
- Одна. - Ее внезапно пронзило волнение и тревога.
Он медленно ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
- Вот и хорошо. Нам надо поговорить.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Майкл опустился на ступеньку рядом с ней. От сознания того, что он рядом, у Джоанны необыкновенно обострились все чувства.
- О чем ты хочешь поговорить?
- О вас с Нейтаном.
- Ты примчался домой, только чтобы еще раз прочитать мне лекцию о том, как должна себя вести уважаемая вдова?
- Да... нет! Нет, конечно! Послушай, я очень злюсь, что ты суешься в мои дела - во всяком случае, так было раньше, - а я не имею права соваться в твои, но... Черт побери, Джоанна! - Он резко отбросил волосы со лба. - Я просто хочу предупредить, чтобы ты была поосторожнее. В твоей жизни сейчас переходный период, ты сейчас так уязвима... я очень не хочу, чтобы тебе было больно.
Преодолевая смятение, Джоанна нарочито спокойно взглянула на него.
- Да что ты? А откуда у тебя такая уверенность, что мне будет больно?
Майкл пожал плечами.
- Просто я не могу определить, насколько серьезно ты относишься к Нейтану и каковы его намерения.
Она не отвечала.
- Ну так что?
- Ты был прав - тебя это не касается.
- Черт возьми, Джоанна! Почему ты неоткровенна со мной?
- Зачем? Ты ведь не был откровенным со мной, когда я спрашивала о Джойс.
Он вдруг успокоился и виновато взглянул на нее.
- Ты права, я должен был говорить откровенно. По-моему, в том, что касается Джойс, мы с тобой друг друга не понимаем.
- Сомневаюсь.
- Ты не права. Между мной и Джойс ничего нет, кроме чисто деловых отношений. Мы не любовники и никогда ими не были. Не буду отрицать несколько раз мы с ней появлялись в обществе вместе. Возможно, она надеялась на что-то большее, но я никогда не давал ей повода думать, что это может произойти.
Облегчение и радость переполнили Джоанну, хоть она всеми силами старалась этого не показывать.
- А как же сегодняшний вечер? Майкл нахмурился.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты сам знаешь, что я имею в виду. Ты не отходил от нее ни на шаг. А я? Со мной ты обращался так, будто я прокаженная. - Она перебросила волосы через плечо, ощутив их тяжесть на спине.
Майкл поставил локти на колени и стал задумчиво смотреть на дорогу.
- Ты от этого не слишком страдала. Ты постаралась, чтобы твое присутствие заметили все.
Она посмотрела на его профиль, освещенный луной.
- Я не позволю тебе внушить мне, будто я сделала что-то нехорошее. Я выглядела так же прилично, как и все остальные. Не говорила глупостей и не грубила...
- Ты можешь хоть секунду помолчать и послушать?! Ты всегда настаиваешь на том, как сама видишь ситуацию, и никогда не слушаешь других, вот в чем твоя проблема.
Джоанна невесело засмеялась.
- А зачем? Я только и слышу от тебя что оскорбления: будто я веселая вдова, которая позволяет мужчинам пользоваться случаем, и...
Майкл не позволил ей закончить. Он схватил ее за руки, притянул к себе и закрыл ей рот поцелуем. Джоанна издала сдавленный всхлип и вся напряглась.
Когда он, наконец, отпустил ее, она воскликнула:
- Майкл, ты сошел с ума!
Вместо ответа он поцеловал ее еще раз, но теперь сила воли ее покинула.
Она ощущала настойчивую мягкость его губ, тело отзывалось на его тепло. Сердце Джоанны оглушительно колотилось рядом с его сердцем, ее кровь, казалось, закипела... И когда Майкл попытался отстраниться, она сама обняла его и привлекла к себе.
- Это нечестно, - простонала она, когда его губы с мучительной нежностью коснулись ее рта.
- Правилам этой игры я научился у тебя, дорогая. - Он оторвался от губ Джоанны, чтобы коснуться ее лица. - Почему сегодня вечером ты такая красивая, а? Если бы я не держался от тебя подальше, то наверняка обнял тебя прямо в гостиной у Джойс. Или сломал Нейтану несколько ребер...
Его следующий поцелуй был долгим и глубоким, и Джоанна не пыталась протестовать.
- Майкл, - прошептала она. - Просто чтобы ты знал: между мной и Нейтаном тоже ничего нет. Во всяком случае, с моей стороны. Я пригласила его на прием к Джойс только потому, что не знала, кого еще пригласить. А без сопровождающего мне идти не хотелось.
Майкл покачал головой и рассмеялся.
- Ты безнадежна! Я ведь полагал, что... ну, после того, как мы чудесно ладили в последнее время...
- Что мы пойдем вместе?
- Конечно. Поэтому я так и разозлился сегодня.
Так, значит, это не просто ее воображение! Значит, в те две недели, что они работали над книгой, между ними действительно что-то происходило. Жизнь все-таки такая странная, пронеслось в голове у Джоанны, когда он снова привлек ее к себе. Ужасно, удивительно странная!
Майкл снова поцеловал ее, и на этот раз его язык проник к ней в рот. Она тихо вскрикнула и погрузила пальцы в его волосы, притянув к себе еще ближе. Аромат его кожи кружил ей голову, сводило с ума восхитительное сознание того, что она нужна ему, что он мечтал поцеловать ее на приеме у Джойс.
Майкл уложил сидевшую на верхней ступеньке крыльца Джоанну на площадку и сам прилег рядом с ней. Его руки нежно ласкали ее, однако за мягкими движениями таилось страстное желание, и от каждого его прикосновения ее бросало в жар. Когда же он отстегнул бретельку на корсаже, прежние сомнения ожили в ней. Вот так же все случилось и в прошлый раз. С этого начались все ее неприятности.
- Не надо, Майкл.
Она выпрямилась и села на ступеньке, пытаясь застегнуть бретельку. Майкл тоже сел и поцеловал ее лицо, потом приподнял рукой волосы и стал целовать шею. Джоанна закрыла глаза, руки у нее безвольно опустились, и она отдалась волшебному ощущению тепла, волнами проходившему по всему телу. Должно быть, Майкл почувствовал, что напряжение покидает ее, и стал настойчиво касаться губами уха, со сладострастной медлительностью следуя за его изгибами, пока она окончательно не ослабела.
- Остановись, Майкл. Это безумие. - Голос ее звучал хрипло, выдавая страсть.
Он повернул ее к себе.
- Нет, это не безумие, Джо, - сказал он, почти касаясь губами ее губ. Это самое разумное и честное, что только могло произойти между нами. И это такое счастье, что от него нельзя отказываться.
Джоанна и не думала противиться. Держать его в объятиях, целовать его этого требовала каждая клеточка ее существа.
- Джо, ты нужна мне больше, чем можешь себе представить, - прерывисто прошептал он. - Я хотел бы освободиться от этой зависимости. Ты принесла мне столько страданий. Но ты во мне как болезнь, ты сводишь меня с ума...
Едва он произнес эти слова, она поцелуем заставила его замолчать. По телу Майкла пробежала дрожь.
- Ты стала такой красавицей... Просто невыносимо быть рядом с тобой и не иметь возможности обнять тебя. Если б ты только знала, как мне хотелось этого и сколько раз я с трудом сдерживался. Мне хотелось бросить все и прижать тебя к себе... - Он снова поцеловал ее, и снова она содрогнулась от неимоверной силы чувств. - Джо, я уж начал думать, что никогда больше не смогу обнять тебя вот так, - сказал он срывающимся голосом. - Я боялся, что никогда больше не смогу ощутить твое тело, увидеть твое лицо. - Он притянул ее поближе к себе, стараясь ощутить жар ее тела. - Я ожил рядом с тобой... Я будто и не жил все эти годы. - Он приспустил мягкую ткань платья с плеч, и луна осветила ее грудь.
Где-то далеко она слышала слабый голос, твердивший, что она потеряла рассудок, что ее снова ждет боль разочарования. Она должна остановить Майкла, остановиться сама... Но голос этот был таким далеким, и предупреждения казались такими неуместными. Что-то все еще связывало их, что-то прекрасное и непреходящее. Быть может, за оставшееся время они смогут превратить это в надежные и крепкие отношения... Не хотелось думать о прошлых горестях, ее захлестнул лоток совершенно других чувств, это были любовь, радость и - что окончательно покорило ее - надежда.
Погрузившись в головокружительный вихрь страсти, она даже не отдала себе отчет в том, что он поднял ее на руки, внес в дом, прямо к себе в комнату. Лунный свет через окно заливал постель. Майкл уложил ее и несколько мгновений любовался ею. Как много увидела Джоанна в его взгляде: желание, искренность, восхищение - нет, скорее всего, только обожание.
- Ты хочешь этого, Джо? - негромко спросил он. Она улыбнулась и протянула к нему руки. Как же она любит его! Она будет любить его до конца своих дней. Не в ее силах поступить иначе. Так и должно было быть. Эта любовь - ее будущее, а не только прошлое.