Страница:
– Добрые люди, у меня нет времени объяснять - только предупредить. Повторяю, лучше всего будет для вас бежать со мной в холмы. Я единственный, кто остался в живых из моего отряда. В любой момент вы можете увидеть жуткое создание в небе над вами, но тогда будет уже слишком поздно. При виде его вас охватит невероятный ужас. Как вы думаете, почему все мои товарищи умерли прямо на месте? Я умывался дождевой водой, когда увидел отражение твари за плечом, из ее огромных ноздрей извергалось пламя, а чешуи были настолько ярко-красными, что казались огнем, отраженным бриллиантами. Ярость дракона обрушилась на наш лагерь и моих бедных спутников, и теперь все они лежат, где упали, только кучка опаленных костей среди пепла, оставшегося от нашего снаряжения. Говорю вам: либо мы уйдем, либо присоединимся к ним! Может быть, зверь уже на подлете!
Как только лучник закончил свою речь, половина охваченных паникой горожан немедленно помчалась к воротам для овец, бросая дом и очаг в надежде спасти свои жизни.
Тогда закричал Френзиль, и его голос перекрывал все остальные, в нем зазвучали командные нотки, которых прежде никогда не было. Кроме того, ему в голову только что пришла светлая мысль.
– Остановитесь! - проревел он оставшимся жителям, трясясь всем своим тощим телом. - У меня есть идея. Давайте спустимся в наши крепкие подвалы, где, без сомнения, будем в безопасности, и пусть зверь пролетит над нами. Когда снаружи не окажется никого, кто бы вызывал его гнев, он решит, что Скрытая Гавань брошена, и оставит и нас, и наш замечательный город в покое.
«И когда вылезут все остальные, я вытащу свой эль, - думал он тем временем. - И продам его вам за двойную цену. Вы будете мне настолько благодарны за спасение ваших жизней, что заплатите и больше, если мне захочется».
Лучник обернулся, мгновенно отыскав Френзиля своим острым взглядом:
– О, сударь, это замечательная идея, достойная действия. И в самое время, ведь небеса выглядят в точности так, как в тот час, когда создание обрушилось на нас. Ведите нас, и мы спасемся.
– Да, давайте последуем совету Френзиля, - добавил мэр, и остатки толпы немедленно бросились к своим погребам, сталкиваясь в спешке.
Трактирщика сбили с ног прежде, чем он смог развернуться среди этого панического бегства, но лучник успел подхватить его до того, как двойняшки-кузнецы пробежали по нему своими подбитыми гвоздями сапогами.
– Спокойствие, милостивый сударь! Поосторожнее, парни! Это же тот человек, который всех нас спас, - негодующе выкрикивал лучник.
Френзиль сглотнул и снова осел на землю, счищая с рукава след подкованной подошвы. Но когда улица внезапно опустела, трактирщику пришла в голову еще одна мысль.
Его собственный погреб был заперт, а Карланы - и ключа - нигде не было видно. Небо над ним вскипело черными тучами, и дождем посыпалась сажа, ее мелкие частицы, танцуя, оседали на голову Френзиля. На поиски дочери времени не было. Ему стойло поспешить в самое безопасное место в городе. В тюрьму.
Он посмотрел на лучника и попытался мягко высвободить воротник из большой, покрытой сажей руки.
– Спасибо за помощь, воин. Мне надо удостовериться, что горожане удобно устроились. В конце концов, я же трактирщик. Доброго пути, и да одарят тебя Боги должной скоростью. - Он оскалил в улыбке зубы, все еще пытаясь выдернуть свой плащ из второй грязной руки лучника. Тот не отпускал.
– Сударь, - сказал он, - я надеялся укрыться у вас, тем более что пришел предупредить вас, и теперь у меня совсем не осталось времени, чтобы искать другое укрытие. Я сошел со своего пути, чтобы помочь спасти ваш город от этой жуткой напасти, а теперь один из его самых видных и самых мудрых граждан собирается выставить меня, чтобы я появился прямо перед драконом? -Глаза человека недоверчиво расширились.
– Уходи, чужеземец, - произнес Френзиль внезапно. - Здесь тебе не найти места. Нам надо спасаться самим.
Лучник изумленно покачал головой и отпустил плащ Френзиля в тот миг, когда через стену начали перекатываться клубы дыма. Но мужчина все равно побежал следом за трактирщиком и, наконец, догнал его у дверей тюрьмы.
– Сударь, ты же владелец трактира… ты абсолютно уверен, что у тебя нет комнаты для меня? Остальные, кажется, нашли себе убежище в других местах, - умолял он, закашлявшись от клубящегося черного дыма.
Френзиль выпихнул несчастного Саймона Бэлла из дверей и захлопнул их за собой.
– Он выставил и меня, сударь, - прокричал Бэлл. - Что же нам теперь делать?
Лучник широко усмехнулся, снимая с гвоздя ключи, вставил нужный в замок и провернул до щелчка.
– Что ж, отмечать Фестиваль Середины Года, конечно же. Мне кажется, я знаю, где найдется эль, просто умаляющий, чтобы его выпили, - прокричал он из-за тяжелой железной двери, когда Френзиль, находившийся в чрезвычайном шоке и изумлении, воззрился на него через маленькое окно.
– Так, значит, Рубен, мне позвать Гайлера? - спросил Саймон Бэлл, распрямляя спину и вытирая сажу с лица.
– Да, Кево, скажи ему, чтобы он погрузил эль и открыл эти ржавые ворота, - сказал лучник. - Нам надо провести через них фургон.
– Мой эль? Фургон?Кто вы такие? - закричал Френзиль из самого безопасного места в городе.
– Мы - братья Коббин из Дориэтта, - сказал лучник, стягивая колпак и срывая фальшивую бороду. - Этот самый Дориэтт, между прочим, все еще стоит и весьма преуспевает. Он настолько богат, что у нас кончился эль для праздника. - Улыбка Рубена более чем походила на усмешку Френзиля, когда тот стоял за баром.
– А что насчет дракона? - пробормотал трактирщик.
– Дракон? Кто-то говорил про дракона? - произнес голос из-за спины Рубена. Гайлер Коббин, замаскировавшийся под лесоруба, присоединился к братьям. - Пивовары Дориэтта умеют и дым пустить, Френзиль, - улыбнулся он.
– Но вы не можете оставить меня здесь! - произнес Френзиль, - Здесь нечего есть!
– Мне кажется, я оставил там репы и немного хлеба, милостивый сударь, - откликнулся Кево, бренча ключами. - К человеку всегда возвращается его великодушие.
– Вам никогда не добраться до моего эля! - сердито выкрикнул Френзиль. - У вас нет ключа от погреба.
– Да нет, отец, он у них есть. А теперь у них есть еще и вот это, - произнес приятный, утомленный голос откуда-то из-за железной двери. Карлана подняла пыльный том аккуратно исписанных страниц перед небольшим окном.
– Мои рецепты! Кардана, как ты могла?! - закричал Френзиль, барабаня по неподатливой двери.
– Ты всегда говорил мне, что это будет моим приданым. Так вот, похоже, я выхожу замуж, папа. Гисиб освободит тебя отсюда через денек-другой, еслипростит тебя за то, что ты сделал сегодня с его выпивкой, - крикнула она, сжимая руку Гайлера.
– Карлана! - завопил вслед дочери трактирщик, когда дверь тюрьмы тяжело захлопнулась за ними.
– Ах, Френзиль, - улыбнулся Гисиб, бренча ключами перед его лицом. - Ну, зачем так беситься? В конце концов, мы ведь оставим тебе отстоя. Ах да… и счастливого тебе Дня Середины Года!
КАБАЦКИЕ БАЙКИ Джейн Рэйб
Как только лучник закончил свою речь, половина охваченных паникой горожан немедленно помчалась к воротам для овец, бросая дом и очаг в надежде спасти свои жизни.
Тогда закричал Френзиль, и его голос перекрывал все остальные, в нем зазвучали командные нотки, которых прежде никогда не было. Кроме того, ему в голову только что пришла светлая мысль.
– Остановитесь! - проревел он оставшимся жителям, трясясь всем своим тощим телом. - У меня есть идея. Давайте спустимся в наши крепкие подвалы, где, без сомнения, будем в безопасности, и пусть зверь пролетит над нами. Когда снаружи не окажется никого, кто бы вызывал его гнев, он решит, что Скрытая Гавань брошена, и оставит и нас, и наш замечательный город в покое.
«И когда вылезут все остальные, я вытащу свой эль, - думал он тем временем. - И продам его вам за двойную цену. Вы будете мне настолько благодарны за спасение ваших жизней, что заплатите и больше, если мне захочется».
Лучник обернулся, мгновенно отыскав Френзиля своим острым взглядом:
– О, сударь, это замечательная идея, достойная действия. И в самое время, ведь небеса выглядят в точности так, как в тот час, когда создание обрушилось на нас. Ведите нас, и мы спасемся.
– Да, давайте последуем совету Френзиля, - добавил мэр, и остатки толпы немедленно бросились к своим погребам, сталкиваясь в спешке.
Трактирщика сбили с ног прежде, чем он смог развернуться среди этого панического бегства, но лучник успел подхватить его до того, как двойняшки-кузнецы пробежали по нему своими подбитыми гвоздями сапогами.
– Спокойствие, милостивый сударь! Поосторожнее, парни! Это же тот человек, который всех нас спас, - негодующе выкрикивал лучник.
Френзиль сглотнул и снова осел на землю, счищая с рукава след подкованной подошвы. Но когда улица внезапно опустела, трактирщику пришла в голову еще одна мысль.
Его собственный погреб был заперт, а Карланы - и ключа - нигде не было видно. Небо над ним вскипело черными тучами, и дождем посыпалась сажа, ее мелкие частицы, танцуя, оседали на голову Френзиля. На поиски дочери времени не было. Ему стойло поспешить в самое безопасное место в городе. В тюрьму.
Он посмотрел на лучника и попытался мягко высвободить воротник из большой, покрытой сажей руки.
– Спасибо за помощь, воин. Мне надо удостовериться, что горожане удобно устроились. В конце концов, я же трактирщик. Доброго пути, и да одарят тебя Боги должной скоростью. - Он оскалил в улыбке зубы, все еще пытаясь выдернуть свой плащ из второй грязной руки лучника. Тот не отпускал.
– Сударь, - сказал он, - я надеялся укрыться у вас, тем более что пришел предупредить вас, и теперь у меня совсем не осталось времени, чтобы искать другое укрытие. Я сошел со своего пути, чтобы помочь спасти ваш город от этой жуткой напасти, а теперь один из его самых видных и самых мудрых граждан собирается выставить меня, чтобы я появился прямо перед драконом? -Глаза человека недоверчиво расширились.
– Уходи, чужеземец, - произнес Френзиль внезапно. - Здесь тебе не найти места. Нам надо спасаться самим.
Лучник изумленно покачал головой и отпустил плащ Френзиля в тот миг, когда через стену начали перекатываться клубы дыма. Но мужчина все равно побежал следом за трактирщиком и, наконец, догнал его у дверей тюрьмы.
– Сударь, ты же владелец трактира… ты абсолютно уверен, что у тебя нет комнаты для меня? Остальные, кажется, нашли себе убежище в других местах, - умолял он, закашлявшись от клубящегося черного дыма.
Френзиль выпихнул несчастного Саймона Бэлла из дверей и захлопнул их за собой.
– Он выставил и меня, сударь, - прокричал Бэлл. - Что же нам теперь делать?
Лучник широко усмехнулся, снимая с гвоздя ключи, вставил нужный в замок и провернул до щелчка.
– Что ж, отмечать Фестиваль Середины Года, конечно же. Мне кажется, я знаю, где найдется эль, просто умаляющий, чтобы его выпили, - прокричал он из-за тяжелой железной двери, когда Френзиль, находившийся в чрезвычайном шоке и изумлении, воззрился на него через маленькое окно.
– Так, значит, Рубен, мне позвать Гайлера? - спросил Саймон Бэлл, распрямляя спину и вытирая сажу с лица.
– Да, Кево, скажи ему, чтобы он погрузил эль и открыл эти ржавые ворота, - сказал лучник. - Нам надо провести через них фургон.
– Мой эль? Фургон?Кто вы такие? - закричал Френзиль из самого безопасного места в городе.
– Мы - братья Коббин из Дориэтта, - сказал лучник, стягивая колпак и срывая фальшивую бороду. - Этот самый Дориэтт, между прочим, все еще стоит и весьма преуспевает. Он настолько богат, что у нас кончился эль для праздника. - Улыбка Рубена более чем походила на усмешку Френзиля, когда тот стоял за баром.
– А что насчет дракона? - пробормотал трактирщик.
– Дракон? Кто-то говорил про дракона? - произнес голос из-за спины Рубена. Гайлер Коббин, замаскировавшийся под лесоруба, присоединился к братьям. - Пивовары Дориэтта умеют и дым пустить, Френзиль, - улыбнулся он.
– Но вы не можете оставить меня здесь! - произнес Френзиль, - Здесь нечего есть!
– Мне кажется, я оставил там репы и немного хлеба, милостивый сударь, - откликнулся Кево, бренча ключами. - К человеку всегда возвращается его великодушие.
– Вам никогда не добраться до моего эля! - сердито выкрикнул Френзиль. - У вас нет ключа от погреба.
– Да нет, отец, он у них есть. А теперь у них есть еще и вот это, - произнес приятный, утомленный голос откуда-то из-за железной двери. Карлана подняла пыльный том аккуратно исписанных страниц перед небольшим окном.
– Мои рецепты! Кардана, как ты могла?! - закричал Френзиль, барабаня по неподатливой двери.
– Ты всегда говорил мне, что это будет моим приданым. Так вот, похоже, я выхожу замуж, папа. Гисиб освободит тебя отсюда через денек-другой, еслипростит тебя за то, что ты сделал сегодня с его выпивкой, - крикнула она, сжимая руку Гайлера.
– Карлана! - завопил вслед дочери трактирщик, когда дверь тюрьмы тяжело захлопнулась за ними.
– Ах, Френзиль, - улыбнулся Гисиб, бренча ключами перед его лицом. - Ну, зачем так беситься? В конце концов, мы ведь оставим тебе отстоя. Ах да… и счастливого тебе Дня Середины Года!
КАБАЦКИЕ БАЙКИ Джейн Рэйб
– Что-это-ты-делаешь-Маквеста-Кар-Тхон? - Гном-механик говорил так быстро, что слова сливались, и казалось, будто вокруг его белокурой головы с жужжанием летает некое насекомое. Он сжал загорелые кулаки, упер их в бока и воззрился на спутницу. - Я-повторяю-что-это-ты-делаешь? - Гном явно был расстроен, но не это придавало ускорение его языку. Он всегда говорил очень быстро.
– То, что я делаю, тебя не касается,- раздался прохладный, словно атлас, ответ.
– Но-Маквеста-Кар-Тхон…
– Лэндл, я слежу за тем, как загружают «Перехон». - Теперь в ее голосе слышались резкие нотки.- И погрузка шла бы значительно быстрее, если бы твоя машина не стояла прямо под люком. Люди вынуждены обходить ее.
– Я-не-это-имел-в-виду!
Макушка гнома-механика едва доставала до пояса Маквесты. Капитан «Перехона», Мак наполовину была морской варваркой, высокой и гибкой, с эбонитовой кожей, глазами цвета полуночи и вьющимися черными, как вороново крыло волосами, развевавшимися под сильным утренним бризом. Еще она была наполовину эльфийкой, хотя ее уши, подрезанные отцом много лет назад, когда на Островах Кровавого моря шла охота на эльфов, были столь же ровными, как море безветренной ночью.
Она вдохнула солоноватый воздух, потянулась и опустила взгляд на гнома. Выражение ее лица было холодным, а глаза не мигали.
– У меня нет времени, чтобы сегодня обмениваться с тобой шуточками. Мне предстоит еще несколько дел в городе, прежде чем мы отчалим, и…
– Повторяю-это-не-то-что-я-имел-в-виду,- Гном-механик раскачивался взад-вперед, лениво теребя жемчужную пуговицу на красной рубашке. - Зачем-тебе-заключать-этот-контракт-на-перевозку-сейчас? - Он приостановился, чтобы отдышаться. - Говорю-тебе-опасное-дельце. Опасное. Сейчас-точно-не-время-для…
– Лэндл, помедленнее. Я тебя едва понимаю, - прервала его Маквеста, поджав губы, так что они превратились в ниточку, и также упирая руки в бока. Ее темные очи уставились в похожие на бусинки глаза ее крошечного друга. На «Перехоне» Лэндл исполнял обязанности кока, инженера и бессменного лудильщика.
– Я сказал: что, по-твоему, ты делаешь, когда заключаешь этот контракт на перевозку, Маквеста Кар-Тхон? - Гном, как всегда, обращался к ней формально. Теперь он говорил нарочито медленно, мучаясь в угоду Мак. - Сейчас очень неудачное время для выхода в Кровавое море… неудачное, чтобы вообще куда-либо отправляться под парусами. Лучше будет остаться в порту, переждать войну, а там уж заключить контракт или два - когда все уладится и станет мило и спокойно. Ты же не видишь, чтобы какие-нибудь еще суда в этом порту заполняли свои трюмы?
– Все остальные корабли в этом порту - рыбацкие суда, и они готовятся отправиться из гавани на рыбалку.
– Но война… - поджал губы гном-механик.
– Война, - прищурилась Маквеста.
– В Бездне,- сказал он, продолжая тщательно произносить каждое слово так, чтобы они не сливались.- Вчера вечером. За обедом. Мы слышали об этом.
– В таверне,- протянула Мак, медленно выдыхая и махнула рукой в направлении берега. - Прошлой ночью. Поздно.
– Люди болтали о битве, назревающей в Бездне, о Богах и рыцарях, сражающихся за судьбу Кринна. О драконах, магах и тому подобном.
– Мы слышали это в таверне,Лэндл. Это была одна из кабацких баек,рождающихся в результате того, что кто-то выпил слишком много эля и слишком много болтает языком. Нам нужны деньги, а доставка этих ящиков с митасским бренди на юг, к Каде, позволит нам получить их.
– Мы могли взять бренди через несколько недель или месяцев. Мы могли…
– Я здесь капитан. Контракт подписан.
– А кто будет платить? - проворчал гном-механик.- Мы не получим ни единой стальной монеты, пока не выполним доставку. А если в Бездне и в самом деле идет война, сражаются Боги и рыцари…
– То Кринн будет уничтожен.
– В точности то, что я хотел сказать.
– А если Кринн будет уничтожен, тебе уже не чем особенно беспокоиться, - ровным голосом произнесла Мак.
– Слабо утешает.
– Тогда можешь сходить на берег… вместе со своей машиной и всем прочим. В следующем порту нам будет проще загружаться, если посреди трюма не будет стоять эта штуковина, - Капитан была серьезна, и ее ледяной тон убедительно подействовал на гнома-механика. Корабль ходил под началом Маквесты. Так всегда было и всегда будет. И если она принимала решение, то оставалась верной ему. - Мы выходим через час… с тобой или без тебя.
– Мне-это-не-нравится, - произнес гном, когда она ушла.
«Перехон» пунктуально отошел от пристани на полных парусах. Темные глаза Лэндла смотрели на неспокойные воды за дугой порта, его короткие пальцы так сильно вцепились в фальшборт, что побелели суставы.
– Если война и недостаточный повод для беспокойства, Маквеста Кар-Тхон, то есть еще и Водоворот, - ворчал он себе под нос. Водоворот Кровавого моря лежал на западе, и гному-механику казалось, что он может видеть край его широкой каймы. - Война. Водоворот. Нам стоило задержаться.
– Коф, будет осторожен,- сказала Мак. Бесшумно, словно кошка, она появилась у него за спиной. - У меня нет ни малейшего желания приближаться к Водовороту. «Перехон» слишком ценен для меня, чтобы рисковать им в этих водах. Будем держаться побережья Митаса, потом обойдем Бычий Глаз, достигнем Кады и доставим наш груз. Запросто. А там я дам команде денек отдохнуть в самом большом из портов Котаса.
Гном-механик смотрел мимо нее на штурвал. Широкие ладони Кофа охватывали рукоятки, а глаза уставились в точку над драконоголовым носом «Перехона». Коф - или же Бас Огн-Кораф, как обычно формально обращался к нему гном-механик, - был минотавром, с рогатой, похожей на бычью, головой, массивными плечами и мускулистыми ногами, заканчивающимися отполированными черными копытами.
Его тело покрывала грубая красновато-коричневая шерсть, и скудная одежда, которую он носил, подчеркивала этот цвет. Минотавр был первым помощником Маквесты и ее близким другом. Он великолепно управлялся с быстрым двухмачтовым судном.
-Лучше бы ему держать нас на нужном курсе, а «Перехон» одним куском, - тихо пропыхтел Лэндл, неохотно отцепляясь от фальшборта и подходя к минотавру. - Я слишком стар, чтобы искать работу в другом месте. И слишком молод, чтобы меня засосал на морское дно огромный водоворот. - Гном посмотрел на первого помощника.
– Да перестань ты так беспокоиться, - тихо отчитал его Коф.
– Беспокоюсь? Я?
– Признаюсь, что я лично весьма обеспокоен, - сказал минотавр, и его массивная бычья морда внезапно приобрела серьезное выражение, а большие глаза округлились. - Обеспокоен тем, что же у нас будет на ужин. В моем животе уже урчит.
– Тушеная рыба-меч, - быстро ответил Лэндл. - Уже накладываю.
Пока экипаж ел, гном в трюме занялся своей весельной машиной. Она представляла собой полую латунную сферу, похожую на опрокинутую супницу, тепло мерцающую в тусклом свете лампы Лэндла. Сверху ее покрывал медный кожух, который пробивали двойные трубы, поднимавшиеся под странными углами примерно на два фута, прежде чем соединиться с кованым стальным цилиндром, глядевшим в огромный люк. Люк вел из трюма на верхнюю палубу, и гном-механик построил свою машину прямо под ним. В итоге Лэндлу пришлось также разработать и систему шкивов, позволявшую экипажу «Перехона» размещать груз вокруг машины.
Ряды ящиков - все они были благополучно расставлены с помощью шкивов - окружали машину и уходили в темноту трюма. Каждый ящик был четко помечен как «Пряное митасское бренди» или «Выдержанное митасское бренди». Вскрыв один из них, гном-механик выяснил, что в каждом было по двенадцать бутылок, всего же он насчитал сто двадцать четыре ящика. Бутылки были тщательно обложены соломой, а пробки залиты сургучом. Лэндл изъял одну бутылку выдержанного и принялся протирать густым бренди основание латунной сферы, где через равные промежутки наружу вылезали спирали из толстой проволоки, делавшие изобретение похожим на паука. Спирали убегали между ящиками через весь трюм и крепились к рукояткам весел.
Рядом с латунной сферой располагался маленький, немногим больше ящика, кирпичный очаг. Лэндл воспользовался старыми мехами, чтобы раздуть огонь, заставлявший пар подниматься из аппарата, напоминавшего гигантский чайник, к сфере. По идее пар должен был включать ряд механизмов внутри машины, а те, в свою очередь, должны были заставлять вращаться проволочные спирали и двигать весла.
В прошлый раз, немногим более семи месяцев назад, все прошло как надо (на самом деле, он ужедважды сумел заставить свой агрегат действовать), и тогда машина неустанно работала в течение почти трех дней, прежде чем, наконец, извергнуть пламя, захрипеть, выплюнуть несколько механизмов и остановиться. Лэндл не был полностью уверен, что же такое сделал, чтобы она заработала… или что именно заставило ее остановиться.
Поэтому каждый день он продолжал совершенствовать машину, настраивая механизм, скручивая спирали, полируя сферу. Рано или поздно он заставит ее работать, и тогда «Перехон» сможет двигаться намеченным курсом даже при абсолютном штиле и отсутствии ветра.
Лэндл зевнул и сделал большой глоток бренди: после того, как он хорошенько протер машину, бутылка все еще оставалась почти наполовину полной. Надо же было куда-то деть эту малость. Густая жидкость обожгла его глотку и согрела желудок. Гном-механик сел между проволочными спиралями, оперся спиной на ящики, прислушался к тихому поскрипыванию корабельной обшивки и непрерывной мягкой барабанной дроби дождя по палубе и сделал еще один долгий глоток.
Лэндл полагал, что время приближается к полуночи. Он закрыл глаза и решил немного отвлечься на то, чтобы прикончить бренди. По его мнению, оно оказалось великолепным. Пальцы рук начало покалывать, а ноги вспотели. Немудрено, что торговец в Каде так много за него платил. Гном высосал последнюю каплю и закрыл пробку. На маленьком очаге он повторно растопил сургуч на горлышке и поставил пустую бутылку обратно в ящик, а потом столь аккуратно забил его, что никто ничего не мог бы заметить. Торговец в Каде просто решит, что одна из бутылок - а может быть, две или три, ведь рейс еще не закончился, - каким-то образом протекла.
Гном растянулся на полу, слушая стук дождя. Надо было отдохнуть несколько часов и привести себя в порядок, перед тем как встать на рассвете и взяться за готовку. «Тушеная рыба-меч и яичница», - решил он, а потом погасил огонь, погладил свою машину, желая ей спокойной ночи, и поднял светильник. Короткие ноги понесли Лэндла через щели между ящиками к лестнице, ведущей в маленький люк, выходящий на нос судна.
– Перепил,- выругал он себя, покачиваясь и хватаясь за лестницу, чтобы не упасть. Но пальцы гнома встретили пустоту. Он почувствовал, что падает, и в то же мгновение чувствительно стукнулся носом о пол трюма. Светильник откатился в сторону. Ощупав себя и обнаружив, что ничего не сломал, Лэндл облегченно вздохнул.
– Больше-никакого-митасского-бренди, - сказал он, поднимаясь на колени и подбирая фонарь.
Прежде чем заползать под крышу, стоило посидеть некоторое время наверху, проветрить голову и позволить дождю смыть действие бренди. Почувствовав, что заваливается на левый бок, гном ухватился за поручень.
– Постойте! Я-же-не-пьян! - Он с трудом сглотнул, а затем добавил, уже медленнее: - По крайней мере, не настолькопьян. Это корабль раскачивается.
То, что начиналось как тихий, теплый дождь, быстро обернулось холодным и стремительным ливнем. Маквеста напряженно вглядывалась сквозь струи воды, сражаясь со штурвалом. Паруса над головой поочередно то обвисали, то наполнялись непостоянным, порывистым ветром. Мачты протестующе скрипели, а повсюду вокруг раздавалось шлепанье ног по скользкой палубе. Экипаж прилагал все усилия, чтобы справиться со снастями и принайтовить все, что можно.
– Коф! Держи канат! - закричала Мак. На бизань-мачте перетерлась веревка и теперь хлестала, угрожая разорвать на части самый нижний парус.
Гном-механик выглянул через трещину в люке и увидел, как Бас Огн-Кораф бежит по кораблю, стремясь исполнить приказ, как его огромные руки пытаются поймать непослушный канат. На палубе было так темно, что минотавр казался тенью среди теней. Несмотря на огромную силу Кофа, похоже было, что с веревкой у него возникнут проблемы.
Лэндл почувствовал, как задирается нос корабля, вздымаясь на гребне волны, потом - как опускается и судно заваливается влево. Услышал, как в борт ударила волна, и скорчил гримасу, когда вода с палубы просочилась в люк и залила его. Пробормотав череду проклятий, гном настежь распахнул крышку и выбрался наверх в тот момент, когда нос «Перехона» снова вздыбился. Лэндлу удалось удержать равновесие, что, без сомнения, можно считать подвигом, если учесть, сколько бренди он выпил. Потом гном-механик осторожно двинулся вперед, стараясь быть предельно внимательным и не имея никакого желания поскользнуться и упасть.
– Что-творится-Маквеста-Кар-Тхон? - спросил он, быстро добравшись до капитана.
– Шторм! - закричала она. - Явился словно из ниоткуда!
В этот раз корабль бросило на правый борт, и Маквеста решила привязаться. Лэндл ухватился за ее ногу, чтобы не упасть.
– Почти-ничего-не-вижу! - прокричал он. Гном-механик вглядывался в дождь. Небо было серо-черным, и тучи затягивали его так плотно, что почти не было видно трех лун. Лэндл знал, что буря легко может сбить корабль с курса, особенно когда не видно ни единой звезды, по которой можно сориентироваться, и нахмурился.
– Мне это ни капельки не нравится. Маквеста Кар-Тхон, - проворчал он. - Ни капельки.
– Мне тоже,- серьезно ответила Мак.- И всем остальным - тоже. Так что я не хочу, чтобы ты говорил…
Когда приблизился Коф, остальные ее слова словно отрубило.
– Канат подвязан, какая бы от этого ни была польза. Разорван бизань-парус. Починить его при такой буре не получится. Я приказал Рохану спуститься из «вороньего гнезда».
– Постараюсь держать прямо, - сказала Маквеста. - Возьми Рохана и сделай еще один обход, удостоверься, что все принайтовано…
В этот момент ее прервал странный звук - громкий свист, режущее слух завывание, сопровождаемое интенсивным ревом. Капитан, Лэндл и Коф посмотрели в сторону правого борта.
Поначалу волну было трудно разглядеть, море стало темным, словно чернила, и небо было не многим светлее. Но зрение Маквесты, пытавшейся различить их, было почти по-эльфийски острым.
– Ну же, - шептала она, - где ты?
– Я-ничего-не-вижу! Слишком-темно! - прокричал гном-механик. - Что-там?
И вот тогда Маквеста увидела ее - всего ярдах в ста от корабля. На них неслась стена обрушивающейся воды - выше, чем «Перехон», и шире, чем хватало глаза.
– Шквал! - закричала капитан, резко перекладывая штурвал влево. - Свистать всех наверх! Следить за снастями! Сейчас же! - В ее голосе звучала непривычная властность, заставившая Кофа и Лэндла действовать не раздумывая. Минотавр развернулся на копытах и поспешил к корме.
– Отойти от фальшборта! Шквал! Привязывайся! Держи канат! - раздавал он на ходу приказы.
– Шквал? О нет! - Лэндл отпустил ногу Маквесты и бросился к люку на корме, ведущему к каютам экипажа. Он собирался позвать тех, кто мог спать во время бедствия.
Гном-механик заметил двух матросов, привязывавшихся к грот-мачте, и еще одного, повисшего на ее снастях.
Лэндл ходил по морю уже несколько десятков лет и полагал, что сталкивался практически со всеми погодными условиями, какие только можно представить. Шквал был тем, чего он до сих пор благополучно избегал. Шквалы редки и опасны, их вызывают резкие перепады температуры и смена направления ветра. Ветер в такой ситуации может достигать шестидесяти узлов, становясь не менее опасным, чем смерч, хотя и будучи не слишком долговечным. А еще он поднимает чудовищные волны.
– Правь в волну, капитан! - прокричал Маквесте один из моряков. Из-за ветра и рева воды слова человека показались гному-механику шепотом.
– Это не таволна! - откликнулась Мак, еще сильнее выворачивая штурвал влево, по направлению хода волны.
Но, несмотря на все усилия, она не могла увести «Перехон» на достаточное расстояние. Лэндл, раскрыв рот, наблюдал, как стена воды несется на корабль, и ощущал непривычную для себя нехватку слов. Дождь бил почти горизонтально, жаля ему руки и лицо. Повсюду была вода, и он слышал только грохот волны.
– Мы можем сделать это, - уговаривала себя Маквеста. - Давай, давай… Нет!
Стена воды ударила «Перехон», В уши всверлился оглушающий рев, и темная, словно смола, вода захлестнула судно. Волна одновременно поднимала «Перехон» и, подобно гигантскому молоту, обрушивалась на мачты и палубу, заполненную людьми, пытающимися удержаться на ногах.
Из легких Лэндла выбило весь воздух. Он почувствовал, что летит, рот и легкие заполнились соленой водой. Маленькое тело гнома-механика ударилось обо что-то. Лэндл замолотил руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, и бултыхался, казалось, целую вечность, прежде чем ему удалось вцепиться в фальшборт.
Маквеста обняла штурвал. Ее голова билась о шпаги, а грудь прижало к ободу, сдавливая в водяных тисках. Тем не менее, капитан старалась остаться в сознании и сохранить выдержку.
Коф слишком поздно услышал предупреждение. Он что-то кричал людям, но его слова потерялись в реве волны. Потом минотавр, сбитый потоком, рухнул на палубу и ухватился за кабестан. По его спине ударило нечто более твердое, чем волна, и пальцы Кофа разжались. Что бы это ни было, оно прижало первого помощника к палубе, удерживая его рот и ноздри под водой. Глаза минотавра широко распахнулись, а мускулы вздулись, когда он забился, пытаясь подняться и вдохнуть воздуха.
«Перехон» обрушился с волны и тут же взлетел на следующую. Его мотало из стороны в сторону, сильно креня то на левый, то на правый борт, и чуть не опрокинуло, когда налетел еще один вал. Но судно выровнялось, дав возможность всем, кто оставался на палубе, набрать воздуха в легкие.
– Коф! - перекрикивала Мак пронзительный ветер. - Помогите ему кто-нибудь!
Лэндл с трудом оторвался от фальшборта, поскольку дождь все еще лил как из ведра, прокашлялся, прочищая легкие, и посмотрел в сторону кормы. Оказалось, на минотавра упал обломок грот-мачты. Гном-механик стал пробираться к Кофу. Уже несколько рук напряженно старалось освободить первого помощника. Лэндл слышал, как люди переговариваются лающими голосами, а потом снова раздался нарастающий рев и заглушил слова. На них надвигалась еще одна гигантская волна.
– То, что я делаю, тебя не касается,- раздался прохладный, словно атлас, ответ.
– Но-Маквеста-Кар-Тхон…
– Лэндл, я слежу за тем, как загружают «Перехон». - Теперь в ее голосе слышались резкие нотки.- И погрузка шла бы значительно быстрее, если бы твоя машина не стояла прямо под люком. Люди вынуждены обходить ее.
– Я-не-это-имел-в-виду!
Макушка гнома-механика едва доставала до пояса Маквесты. Капитан «Перехона», Мак наполовину была морской варваркой, высокой и гибкой, с эбонитовой кожей, глазами цвета полуночи и вьющимися черными, как вороново крыло волосами, развевавшимися под сильным утренним бризом. Еще она была наполовину эльфийкой, хотя ее уши, подрезанные отцом много лет назад, когда на Островах Кровавого моря шла охота на эльфов, были столь же ровными, как море безветренной ночью.
Она вдохнула солоноватый воздух, потянулась и опустила взгляд на гнома. Выражение ее лица было холодным, а глаза не мигали.
– У меня нет времени, чтобы сегодня обмениваться с тобой шуточками. Мне предстоит еще несколько дел в городе, прежде чем мы отчалим, и…
– Повторяю-это-не-то-что-я-имел-в-виду,- Гном-механик раскачивался взад-вперед, лениво теребя жемчужную пуговицу на красной рубашке. - Зачем-тебе-заключать-этот-контракт-на-перевозку-сейчас? - Он приостановился, чтобы отдышаться. - Говорю-тебе-опасное-дельце. Опасное. Сейчас-точно-не-время-для…
– Лэндл, помедленнее. Я тебя едва понимаю, - прервала его Маквеста, поджав губы, так что они превратились в ниточку, и также упирая руки в бока. Ее темные очи уставились в похожие на бусинки глаза ее крошечного друга. На «Перехоне» Лэндл исполнял обязанности кока, инженера и бессменного лудильщика.
– Я сказал: что, по-твоему, ты делаешь, когда заключаешь этот контракт на перевозку, Маквеста Кар-Тхон? - Гном, как всегда, обращался к ней формально. Теперь он говорил нарочито медленно, мучаясь в угоду Мак. - Сейчас очень неудачное время для выхода в Кровавое море… неудачное, чтобы вообще куда-либо отправляться под парусами. Лучше будет остаться в порту, переждать войну, а там уж заключить контракт или два - когда все уладится и станет мило и спокойно. Ты же не видишь, чтобы какие-нибудь еще суда в этом порту заполняли свои трюмы?
– Все остальные корабли в этом порту - рыбацкие суда, и они готовятся отправиться из гавани на рыбалку.
– Но война… - поджал губы гном-механик.
– Война, - прищурилась Маквеста.
– В Бездне,- сказал он, продолжая тщательно произносить каждое слово так, чтобы они не сливались.- Вчера вечером. За обедом. Мы слышали об этом.
– В таверне,- протянула Мак, медленно выдыхая и махнула рукой в направлении берега. - Прошлой ночью. Поздно.
– Люди болтали о битве, назревающей в Бездне, о Богах и рыцарях, сражающихся за судьбу Кринна. О драконах, магах и тому подобном.
– Мы слышали это в таверне,Лэндл. Это была одна из кабацких баек,рождающихся в результате того, что кто-то выпил слишком много эля и слишком много болтает языком. Нам нужны деньги, а доставка этих ящиков с митасским бренди на юг, к Каде, позволит нам получить их.
– Мы могли взять бренди через несколько недель или месяцев. Мы могли…
– Я здесь капитан. Контракт подписан.
– А кто будет платить? - проворчал гном-механик.- Мы не получим ни единой стальной монеты, пока не выполним доставку. А если в Бездне и в самом деле идет война, сражаются Боги и рыцари…
– То Кринн будет уничтожен.
– В точности то, что я хотел сказать.
– А если Кринн будет уничтожен, тебе уже не чем особенно беспокоиться, - ровным голосом произнесла Мак.
– Слабо утешает.
– Тогда можешь сходить на берег… вместе со своей машиной и всем прочим. В следующем порту нам будет проще загружаться, если посреди трюма не будет стоять эта штуковина, - Капитан была серьезна, и ее ледяной тон убедительно подействовал на гнома-механика. Корабль ходил под началом Маквесты. Так всегда было и всегда будет. И если она принимала решение, то оставалась верной ему. - Мы выходим через час… с тобой или без тебя.
– Мне-это-не-нравится, - произнес гном, когда она ушла.
«Перехон» пунктуально отошел от пристани на полных парусах. Темные глаза Лэндла смотрели на неспокойные воды за дугой порта, его короткие пальцы так сильно вцепились в фальшборт, что побелели суставы.
– Если война и недостаточный повод для беспокойства, Маквеста Кар-Тхон, то есть еще и Водоворот, - ворчал он себе под нос. Водоворот Кровавого моря лежал на западе, и гному-механику казалось, что он может видеть край его широкой каймы. - Война. Водоворот. Нам стоило задержаться.
– Коф, будет осторожен,- сказала Мак. Бесшумно, словно кошка, она появилась у него за спиной. - У меня нет ни малейшего желания приближаться к Водовороту. «Перехон» слишком ценен для меня, чтобы рисковать им в этих водах. Будем держаться побережья Митаса, потом обойдем Бычий Глаз, достигнем Кады и доставим наш груз. Запросто. А там я дам команде денек отдохнуть в самом большом из портов Котаса.
Гном-механик смотрел мимо нее на штурвал. Широкие ладони Кофа охватывали рукоятки, а глаза уставились в точку над драконоголовым носом «Перехона». Коф - или же Бас Огн-Кораф, как обычно формально обращался к нему гном-механик, - был минотавром, с рогатой, похожей на бычью, головой, массивными плечами и мускулистыми ногами, заканчивающимися отполированными черными копытами.
Его тело покрывала грубая красновато-коричневая шерсть, и скудная одежда, которую он носил, подчеркивала этот цвет. Минотавр был первым помощником Маквесты и ее близким другом. Он великолепно управлялся с быстрым двухмачтовым судном.
-Лучше бы ему держать нас на нужном курсе, а «Перехон» одним куском, - тихо пропыхтел Лэндл, неохотно отцепляясь от фальшборта и подходя к минотавру. - Я слишком стар, чтобы искать работу в другом месте. И слишком молод, чтобы меня засосал на морское дно огромный водоворот. - Гном посмотрел на первого помощника.
– Да перестань ты так беспокоиться, - тихо отчитал его Коф.
– Беспокоюсь? Я?
– Признаюсь, что я лично весьма обеспокоен, - сказал минотавр, и его массивная бычья морда внезапно приобрела серьезное выражение, а большие глаза округлились. - Обеспокоен тем, что же у нас будет на ужин. В моем животе уже урчит.
– Тушеная рыба-меч, - быстро ответил Лэндл. - Уже накладываю.
Пока экипаж ел, гном в трюме занялся своей весельной машиной. Она представляла собой полую латунную сферу, похожую на опрокинутую супницу, тепло мерцающую в тусклом свете лампы Лэндла. Сверху ее покрывал медный кожух, который пробивали двойные трубы, поднимавшиеся под странными углами примерно на два фута, прежде чем соединиться с кованым стальным цилиндром, глядевшим в огромный люк. Люк вел из трюма на верхнюю палубу, и гном-механик построил свою машину прямо под ним. В итоге Лэндлу пришлось также разработать и систему шкивов, позволявшую экипажу «Перехона» размещать груз вокруг машины.
Ряды ящиков - все они были благополучно расставлены с помощью шкивов - окружали машину и уходили в темноту трюма. Каждый ящик был четко помечен как «Пряное митасское бренди» или «Выдержанное митасское бренди». Вскрыв один из них, гном-механик выяснил, что в каждом было по двенадцать бутылок, всего же он насчитал сто двадцать четыре ящика. Бутылки были тщательно обложены соломой, а пробки залиты сургучом. Лэндл изъял одну бутылку выдержанного и принялся протирать густым бренди основание латунной сферы, где через равные промежутки наружу вылезали спирали из толстой проволоки, делавшие изобретение похожим на паука. Спирали убегали между ящиками через весь трюм и крепились к рукояткам весел.
Рядом с латунной сферой располагался маленький, немногим больше ящика, кирпичный очаг. Лэндл воспользовался старыми мехами, чтобы раздуть огонь, заставлявший пар подниматься из аппарата, напоминавшего гигантский чайник, к сфере. По идее пар должен был включать ряд механизмов внутри машины, а те, в свою очередь, должны были заставлять вращаться проволочные спирали и двигать весла.
В прошлый раз, немногим более семи месяцев назад, все прошло как надо (на самом деле, он ужедважды сумел заставить свой агрегат действовать), и тогда машина неустанно работала в течение почти трех дней, прежде чем, наконец, извергнуть пламя, захрипеть, выплюнуть несколько механизмов и остановиться. Лэндл не был полностью уверен, что же такое сделал, чтобы она заработала… или что именно заставило ее остановиться.
Поэтому каждый день он продолжал совершенствовать машину, настраивая механизм, скручивая спирали, полируя сферу. Рано или поздно он заставит ее работать, и тогда «Перехон» сможет двигаться намеченным курсом даже при абсолютном штиле и отсутствии ветра.
Лэндл зевнул и сделал большой глоток бренди: после того, как он хорошенько протер машину, бутылка все еще оставалась почти наполовину полной. Надо же было куда-то деть эту малость. Густая жидкость обожгла его глотку и согрела желудок. Гном-механик сел между проволочными спиралями, оперся спиной на ящики, прислушался к тихому поскрипыванию корабельной обшивки и непрерывной мягкой барабанной дроби дождя по палубе и сделал еще один долгий глоток.
Лэндл полагал, что время приближается к полуночи. Он закрыл глаза и решил немного отвлечься на то, чтобы прикончить бренди. По его мнению, оно оказалось великолепным. Пальцы рук начало покалывать, а ноги вспотели. Немудрено, что торговец в Каде так много за него платил. Гном высосал последнюю каплю и закрыл пробку. На маленьком очаге он повторно растопил сургуч на горлышке и поставил пустую бутылку обратно в ящик, а потом столь аккуратно забил его, что никто ничего не мог бы заметить. Торговец в Каде просто решит, что одна из бутылок - а может быть, две или три, ведь рейс еще не закончился, - каким-то образом протекла.
Гном растянулся на полу, слушая стук дождя. Надо было отдохнуть несколько часов и привести себя в порядок, перед тем как встать на рассвете и взяться за готовку. «Тушеная рыба-меч и яичница», - решил он, а потом погасил огонь, погладил свою машину, желая ей спокойной ночи, и поднял светильник. Короткие ноги понесли Лэндла через щели между ящиками к лестнице, ведущей в маленький люк, выходящий на нос судна.
– Перепил,- выругал он себя, покачиваясь и хватаясь за лестницу, чтобы не упасть. Но пальцы гнома встретили пустоту. Он почувствовал, что падает, и в то же мгновение чувствительно стукнулся носом о пол трюма. Светильник откатился в сторону. Ощупав себя и обнаружив, что ничего не сломал, Лэндл облегченно вздохнул.
– Больше-никакого-митасского-бренди, - сказал он, поднимаясь на колени и подбирая фонарь.
Прежде чем заползать под крышу, стоило посидеть некоторое время наверху, проветрить голову и позволить дождю смыть действие бренди. Почувствовав, что заваливается на левый бок, гном ухватился за поручень.
– Постойте! Я-же-не-пьян! - Он с трудом сглотнул, а затем добавил, уже медленнее: - По крайней мере, не настолькопьян. Это корабль раскачивается.
То, что начиналось как тихий, теплый дождь, быстро обернулось холодным и стремительным ливнем. Маквеста напряженно вглядывалась сквозь струи воды, сражаясь со штурвалом. Паруса над головой поочередно то обвисали, то наполнялись непостоянным, порывистым ветром. Мачты протестующе скрипели, а повсюду вокруг раздавалось шлепанье ног по скользкой палубе. Экипаж прилагал все усилия, чтобы справиться со снастями и принайтовить все, что можно.
– Коф! Держи канат! - закричала Мак. На бизань-мачте перетерлась веревка и теперь хлестала, угрожая разорвать на части самый нижний парус.
Гном-механик выглянул через трещину в люке и увидел, как Бас Огн-Кораф бежит по кораблю, стремясь исполнить приказ, как его огромные руки пытаются поймать непослушный канат. На палубе было так темно, что минотавр казался тенью среди теней. Несмотря на огромную силу Кофа, похоже было, что с веревкой у него возникнут проблемы.
Лэндл почувствовал, как задирается нос корабля, вздымаясь на гребне волны, потом - как опускается и судно заваливается влево. Услышал, как в борт ударила волна, и скорчил гримасу, когда вода с палубы просочилась в люк и залила его. Пробормотав череду проклятий, гном настежь распахнул крышку и выбрался наверх в тот момент, когда нос «Перехона» снова вздыбился. Лэндлу удалось удержать равновесие, что, без сомнения, можно считать подвигом, если учесть, сколько бренди он выпил. Потом гном-механик осторожно двинулся вперед, стараясь быть предельно внимательным и не имея никакого желания поскользнуться и упасть.
– Что-творится-Маквеста-Кар-Тхон? - спросил он, быстро добравшись до капитана.
– Шторм! - закричала она. - Явился словно из ниоткуда!
В этот раз корабль бросило на правый борт, и Маквеста решила привязаться. Лэндл ухватился за ее ногу, чтобы не упасть.
– Почти-ничего-не-вижу! - прокричал он. Гном-механик вглядывался в дождь. Небо было серо-черным, и тучи затягивали его так плотно, что почти не было видно трех лун. Лэндл знал, что буря легко может сбить корабль с курса, особенно когда не видно ни единой звезды, по которой можно сориентироваться, и нахмурился.
– Мне это ни капельки не нравится. Маквеста Кар-Тхон, - проворчал он. - Ни капельки.
– Мне тоже,- серьезно ответила Мак.- И всем остальным - тоже. Так что я не хочу, чтобы ты говорил…
Когда приблизился Коф, остальные ее слова словно отрубило.
– Канат подвязан, какая бы от этого ни была польза. Разорван бизань-парус. Починить его при такой буре не получится. Я приказал Рохану спуститься из «вороньего гнезда».
– Постараюсь держать прямо, - сказала Маквеста. - Возьми Рохана и сделай еще один обход, удостоверься, что все принайтовано…
В этот момент ее прервал странный звук - громкий свист, режущее слух завывание, сопровождаемое интенсивным ревом. Капитан, Лэндл и Коф посмотрели в сторону правого борта.
Поначалу волну было трудно разглядеть, море стало темным, словно чернила, и небо было не многим светлее. Но зрение Маквесты, пытавшейся различить их, было почти по-эльфийски острым.
– Ну же, - шептала она, - где ты?
– Я-ничего-не-вижу! Слишком-темно! - прокричал гном-механик. - Что-там?
И вот тогда Маквеста увидела ее - всего ярдах в ста от корабля. На них неслась стена обрушивающейся воды - выше, чем «Перехон», и шире, чем хватало глаза.
– Шквал! - закричала капитан, резко перекладывая штурвал влево. - Свистать всех наверх! Следить за снастями! Сейчас же! - В ее голосе звучала непривычная властность, заставившая Кофа и Лэндла действовать не раздумывая. Минотавр развернулся на копытах и поспешил к корме.
– Отойти от фальшборта! Шквал! Привязывайся! Держи канат! - раздавал он на ходу приказы.
– Шквал? О нет! - Лэндл отпустил ногу Маквесты и бросился к люку на корме, ведущему к каютам экипажа. Он собирался позвать тех, кто мог спать во время бедствия.
Гном-механик заметил двух матросов, привязывавшихся к грот-мачте, и еще одного, повисшего на ее снастях.
Лэндл ходил по морю уже несколько десятков лет и полагал, что сталкивался практически со всеми погодными условиями, какие только можно представить. Шквал был тем, чего он до сих пор благополучно избегал. Шквалы редки и опасны, их вызывают резкие перепады температуры и смена направления ветра. Ветер в такой ситуации может достигать шестидесяти узлов, становясь не менее опасным, чем смерч, хотя и будучи не слишком долговечным. А еще он поднимает чудовищные волны.
– Правь в волну, капитан! - прокричал Маквесте один из моряков. Из-за ветра и рева воды слова человека показались гному-механику шепотом.
– Это не таволна! - откликнулась Мак, еще сильнее выворачивая штурвал влево, по направлению хода волны.
Но, несмотря на все усилия, она не могла увести «Перехон» на достаточное расстояние. Лэндл, раскрыв рот, наблюдал, как стена воды несется на корабль, и ощущал непривычную для себя нехватку слов. Дождь бил почти горизонтально, жаля ему руки и лицо. Повсюду была вода, и он слышал только грохот волны.
– Мы можем сделать это, - уговаривала себя Маквеста. - Давай, давай… Нет!
Стена воды ударила «Перехон», В уши всверлился оглушающий рев, и темная, словно смола, вода захлестнула судно. Волна одновременно поднимала «Перехон» и, подобно гигантскому молоту, обрушивалась на мачты и палубу, заполненную людьми, пытающимися удержаться на ногах.
Из легких Лэндла выбило весь воздух. Он почувствовал, что летит, рот и легкие заполнились соленой водой. Маленькое тело гнома-механика ударилось обо что-то. Лэндл замолотил руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, и бултыхался, казалось, целую вечность, прежде чем ему удалось вцепиться в фальшборт.
Маквеста обняла штурвал. Ее голова билась о шпаги, а грудь прижало к ободу, сдавливая в водяных тисках. Тем не менее, капитан старалась остаться в сознании и сохранить выдержку.
Коф слишком поздно услышал предупреждение. Он что-то кричал людям, но его слова потерялись в реве волны. Потом минотавр, сбитый потоком, рухнул на палубу и ухватился за кабестан. По его спине ударило нечто более твердое, чем волна, и пальцы Кофа разжались. Что бы это ни было, оно прижало первого помощника к палубе, удерживая его рот и ноздри под водой. Глаза минотавра широко распахнулись, а мускулы вздулись, когда он забился, пытаясь подняться и вдохнуть воздуха.
«Перехон» обрушился с волны и тут же взлетел на следующую. Его мотало из стороны в сторону, сильно креня то на левый, то на правый борт, и чуть не опрокинуло, когда налетел еще один вал. Но судно выровнялось, дав возможность всем, кто оставался на палубе, набрать воздуха в легкие.
– Коф! - перекрикивала Мак пронзительный ветер. - Помогите ему кто-нибудь!
Лэндл с трудом оторвался от фальшборта, поскольку дождь все еще лил как из ведра, прокашлялся, прочищая легкие, и посмотрел в сторону кормы. Оказалось, на минотавра упал обломок грот-мачты. Гном-механик стал пробираться к Кофу. Уже несколько рук напряженно старалось освободить первого помощника. Лэндл слышал, как люди переговариваются лающими голосами, а потом снова раздался нарастающий рев и заглушил слова. На них надвигалась еще одна гигантская волна.