Уэйс Маргарет. Драконы Погибшего Солнца

   — Не беспокойтесь. Я никуда не собираюсь идти, — сказал Герард; сбросив на землю свой походный мешок, он подошел к подножию осины, присел рядом, прижался спиной к ее стволу, закрыл глаза и вытянул ноги. — До утра еще долго?
   — Час. А сейчас я должен оставить вас ненадолго, чтобы пойти поохотиться. Грифонов, когда они прилетят, необходимо будет покормить свежим мясом. Голодные после долгого перелета, они оценят нашу заботу. Здесь вы будете в безопасности, если только никто из вас не надумает разгуливать по лесу. — И эльф выразительно глянул на кендера.
   — Все будет в порядке. — Это были первые слова, с которыми Палин обратился к ним после долгого молчания. Он не присел, а стал нетерпеливо и беспокойно мерить шагами поляну. — Не вздумай никуда идти, Тас. Ты останешься с нами. Где устройство? Оно еще у тебя, надеюсь? Нет, не надо вынимать его. Я просто хотел удостовериться, что с ним все в порядке.
   — Конечно, в порядке, — ответил кендер. — Оно же не может быть в беспорядке, если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.
   — Чертовски подходящее время для охоты, — обронил Герард, провожая глазами эльфа, ловко скользнувшего между деревьями в сумрак леса.
   — Он выполняет мой приказ, — объяснил Палин. — Грифоны после еды приходят в лучшее расположение духа, и наше путешествие может быть значительно более спокойным. Однажды я летел на грифоне, который, проголодавшись, решил, что его пустой желудок важнее всадника на его спине. И, заприметив внизу оленя, он стремительно кинулся на него. Мне не оставалось ничего другого, кроме как в ужасе вцепиться в его перья. К счастью, мы все остались живы, включая оленя, который услышал мои отчаянные крики и опрометью кинулся в лес. Правда, грифон рассвирепел и отказался везти меня дальше. С тех пор я предпочитаю позаботиться о пище для грифона заранее.
   — Но тогда почему эльф не запасся мясом для грифона перед нашим путешествием?
   — Должно быть, потому, что не хотел тащить на себе такую тяжесть, — раздраженно отрезал Палин. — И вы должны принять в расчет то, что эльфы не переносят запах свежего мяса. От него они делаются буквально больными.
   Герард ничего не стал отвечать, чтобы не сказать лишнего. По тону мага он понял, что тот считает его идиотом. Даже если он сам так не думал, рыцарь понимал его именно таким образом.
   — Между прочим, господин Герард, — неловко продолжал Палин, — я хочу, чтобы вы знали: вы выполнили обещание, данное моему отцу. Остальное я беру на себя. Можете больше не беспокоиться ни о чем, связанным с этим делом.
   — Как скажете, господин, — кратко ответил Герард.
   — И мне следует поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня. — Холод паузы, которую выдержал маг перед тем, как выразить свою благодарность, мог бы вызвать снегопад в середине лета. — Вы сделали большое дело, рискуя при этом своей жизнью. Большое, важное дело, — добавил он чуть теплее, — и я буду просить Повелителя Уоррена представить вас к награде.
   — Благодарю вас. Но я всего лишь выполнял свой долг перед вашим отцом — человеком, которого я беспредельно уважал.
   — В отличие от его сына, к которому вы относитесь несколько иначе, не так ли? — язвительно поинтересовался Палин и опять принялся шагать между деревьями. Голова его была низко опущена, руки скрывались в рукавах широкого черного плаща с капюшоном, в котором Герард увидел его при первой встрече. Очевидно, маг считал, что беседа подошла к концу.
   Тассельхоф уселся рядом с Герардом и, так как его руки постоянно должны были быть чем-то заняты, принялся опорожнять карманы своей новой рубашки, которую он выпросил у Лораны и от яркой расцветки которой у Герарда просто рябило в глазах. При слабом свете молодого месяца Тас стал перебирать свои сокровища, все те интересные штучки, которые он насобирал в доме Лораны.
   Нет, в этом не было никаких сомнений. Герард будет просто счастлив расстаться с ними обоими, и кендером, и магом, едва они прибудут в Утеху.
   Небо над ними стало постепенно светлеть, звезды гасли одна за одной, но эльф не появлялся.
 
   Маршал Медан в сопровождении своих рыцарей добрался до места встречи за час до рассвета. Двое его спутников вели коней в поводу, но маршал не торопился спешиваться. Эта часть леса была известна как район активных действий мятежных эльфов, и Медан внимательно вглядывался в сумрачные тени, в клубы густого предрассветного тумана, и думал о том, в каком великолепном для засады месте они оказались.
   — Господин офицер, — обратился он к своему помощнику, — ступайте посмотрите, не прибыл ли наш осведомитель. Он сказал, что будет ожидать нас подле тех трех больших белых камней.
   Помощник привязал лошадь и, держа руку на полуобнаженном мече, медленно двинулся вперед, стараясь производить как можно меньше шума. Из доспехов на нем был только нагрудник.
   Лошадь маршала то нервно вздрагивала, то тихонько ржала и прядала ушами. Медан любовно потрепал ее по гриве.
   — Что ты, малыш? — ласково спросил он. — Ты чего-то боишься?
   Помощник исчез в лесу и вскоре возник темным силуэтом на белом фоне огромного валуна. До Медана донесся его торопливый шепот, но слов нельзя было разобрать, и маршал не понял, последовал ли ответ на его призыв. Но он увидел, что рыцарь кивнул и торопливо пустился в обратный путь.
   — Осведомитель докладывает, что они недалеко отсюда, поблизости от поляны, где должна состояться встреча с грифоном. Он приведет нас туда. Эльф просил идти пешком, господин. Говорит, что лошади производят слишком много шума.
   Маршал спешился и кинул поводья на землю, прошептав лошади лишь одно слово. Она останется здесь и будет дожидаться его возвращения. Второй рыцарь привязал лошадь и потянул с седла колчан со стрелами и короткий лук.
   Медан и воины стали крадучись двигаться вперед.
   — Вот до чего я дошел, — пробормотал вполголоса маршал, раздвигая ветки над головой и осторожно пробираясь через подлесок. Он едва видел человека, шедшего перед ним. Отчетливо виднелись только три камня, да и их временами заволакивал туман. — Рыскаю по лесу ночью, будто последний воришка. Полагаюсь на слово эльфа, который не задумаваясь предал свою госпожу за пригоршню монет. И ради чего все это? Устраивать засаду на какого-то несчастного колдуна!
   — Вы что-то сказали, господин? — прошептал не расслышавший его бормотания офицер.
   — Да, сказал, — сердито повторил маршал. — Я сказал, что предпочел бы погибнуть на поле чести от копья, пронзившего мне сердце, чем здесь. Что вы скажете на это, офицер?
   — Господин? — Тот непонимающе смотрел на маршала. Он явно не мог взять в толк, о чем говорит его командир.
   — Ладно, неважно, — проворчал маршал и махнул рукой. — Пошли дальше.
   Из тумана возник эльф, его бледное, едва заметное лицо вынырнуло из темноты. Он поднял руку, подзывая их к себе. Маршал подошел к нему, мрачно глядя на него сверху вниз.
   — Ну? Где же они? — Он так и не стал вспоминать имя этого осведомителя. По мнению маршала, тот вообще не заслуживал никакого имени.
   — Там, — указал эльф, — под тем деревом. Вам отсюда не видно, но это недалеко, шагов сто, не больше. Они ждут тут грифона.
   Небо стало сереть в преддверии рассвета. Медан сначала не мог ничего разглядеть, но затем туман слегка поредел, и он увидел три смутные фигуры. На одной, как показалось маршалу, было черное вооружение — до него доносился скрежет и лязг металла.
   — Господин, — эльф уже нервничал, — я вам больше не нужен? Если так, то мне пора идти. Мое отсутствие может быть замечено.
   — Так уходи, ради всего святого, — последовал ответ Медана.
   Эльф скользнул прочь и растаял в темноте. Маршал знаком подозвал к себе рыцаря с луком и стрелами:
   — Имей в виду, драконица хочет получить их живыми. Старайся только подбить их. Стрелять по моему приказу. Не раньше.
   Рыцарь кивнул и занял заранее облюбованную позицию среди зарослей. Он положил стрелу на тетиву и глянул на маршала.
   Медан смотрел и выжидал.
 
   До ушей Герарда донесся неожиданный звук, похожий на хлопанье огромных крыльев. Никогда прежде не видевший грифонов, он подумал, что, судя по звуку, это должны быть именно они. Рыцарь быстро вскочил на ноги.
   — Что случилось? — Палин поднял голову, напуганный резким движением.
   — Мне кажется, господин, грифоны прилетели, — объяснил Герард.
   Палин откинул капюшон с головы и посмотрел в сторону намеченной для встречи поляны. Грифонов еще не было видно, они кружили над верхушками деревьев, но ветер, поднятый их крыльями, сбросил наземь сухую листву и взметнул вверх тучу пыли.
   — Где? Где? — затараторил Тас, быстро собирая свои драгоценности и распихивая их по кармашкам.
   Тут показались и грифоны, их огромные крылья были сложены, и они парили в высоте на потоках воздуха. Досада Герарда на кендера и раздражение против мага мгновенно растаяли, когда он увидел эти странные существа. Для эльфов передвигаться верхом на грифонах было вполне привычным делом, таким же, как скакать на лошадях для людей. Но лишь немногим людям доводилось летать на грифонах. Было известно, что грифоны недолюбливали людей, ибо те нередко охотились на них и даже убивали.
   Герард постарался не задерживаться мыслями на том факте, что ему придется доверить свою жизнь существу, у которого нет особых причин любить его, и сейчас перед ним со всей наглядностью встала практическая сторона этого предприятия: он будет передвигаться на этом чудовище даже не по земле, а высоко в воздухе, так высоко, что малейшая неосторожность — и он упадет вниз и разобьется насмерть.
   Рыцарь взял себя в руки. Он увидел в небе гордую, украшенную белыми перьями орлиную голову, блестящие черные глаза и хищный клюв, который, по слухам, мог расщепить человеку надвое хребет или оторвать ему голову от шеи. Передние лапы с огромными выступающими когтями тоже напоминали орлиные, но задние конечности и туловище, покрытые мягким коричневым мехом, вызывали в памяти горделивый львиный облик. Огромные крылья имели белоснежный подпушек с коричневыми верхними перьями. Грифон был выше Герарда по меньшей мере на голову.
   — Здесь только один из них, — сказал он, стараясь говорить спокойно, так, словно имел дело с грифонами каждый день. — По крайней мере, пока. И ни малейшего следа эльфа.
   — Странно, — отозвался Палин. — Я не понимаю, куда он мог деться. На него это совершенно не похоже.
   Грифон захлопал крыльями и повернул голову, отыскивая взглядом своих всадников. Поднятый им ветер разогнал клочья утреннего тумана, клубившегося вокруг стволов и ветвей деревьев. Они подождали еще несколько минут, но другие грифоны не появлялись.
   — Кажется, что их и не будет. — Герард постарался не выдать своего облегчения. — Отправляйтесь вы с кендером, господин. Не беспокойтесь обо мне. Я выберусь из Квалинести самостоятельно. В конце концов, у меня есть лошадь, и я…
   — Чепуха, — отрезал Палин, раздраженный нарушением тщательно разработанного им плана. — Грифон отлично сможет нести нас троих. Кендер вообще почти ничего не весит.
   — Зато многого стоит, — обидчиво вставил Тас.
   — Но, господин, я действительно не против того, чтобы остаться здесь, — настаивал Герард.
   Неожиданно в воздухе пропела стрела и вонзилась в ствол дерева рядом с ними. Герард мгновенно упал на землю, прикрывая голову руками и увлекая за собой кендера.
   — Господин! Прячьтесь! — закричал он магу.
   — Это мятежные эльфы, — уверенно констатировал Палин, вглядываясь в просветы между деревьями. — Они увидели цвет ваших доспехов и стали стрелять. — Не стреляйте! Мы ваши друзья! — закричал он на эльфийском и приветственно замахал руками.
   В ответ вторая стрела пронзила рукав его одеяния, и он в немом негодовании уставился на дыру. Герард торопливо вскочил на ноги, схватил мага за руку и кинулся вместе с ним за большой дуб.
   — Это не эльфы, господин! — Он указал на стрелу. Наконечник ее был сделан из стали, а оперение было черным. — Это Неракские Рыцари!
   — Так же, как и вы. — Палин показал взглядом на черный нагрудник рыцаря и выгравированные на нем череп и лилию. — Во всяком случае, они должны думать именно так.
   — Им уже известна правда, — мрачно объяснил Герард. — Вы же видите, что эльф не вернулся. Думаю, что нас предали.
   — Это невозможно… — начал потрясенный маг.
   — Я вижу их! — закричал Тас, показывая рукой в ту сторону, откуда летели стрелы. — Вон за теми кустами! Их трое, и все в черных латах!
   — У тебя острые глаза, приятель. — Герард, сколько ни вглядывался, не мог разглядеть ничего, кроме смутных теней.
   — Нам нельзя оставаться здесь! Нужно бежать к грифону! — И маг стал торопливо подниматься на ноги.
   Герард потянул его обратно:
   — Господин, эти стрелки редко промахиваются. Вам не добраться до грифона живым.
   — Они действительно никогда не промахиваются, но видите, они выпустили в нас три стрелы, и мы еще живы. Если нас предали, значит, им известно о нашем магическом устройстве. Вот чего они добиваются! Они хотят захватить нас живыми и разузнать все, что нам о нем известно. — Он сжал локоть рыцаря с такой силой, что плетение кольчуги впилось тому в руку. — Но я им не отдам его! И не дамся живым сам! Больше никогда! Слышите? Никогда!
   Еще две стрелы вонзились в ствол дуба, за которым они укрывались, и кендер, который только что высунул голову, чтобы разглядеть, что происходит интересного, поспешно нырнул обратно.
   — Фьююю! — засвистал он, в тревоге ощупывая свой хохолок. — Они чуть не промазали промазать! У меня волосы целы?
   Герард смотрел на Палина. По лицу мага разлилась смертельная бледность, губы сжались в тонкую, едва заметную нить. В сознании рыцаря всплыли слова Лораны: «Вам не понять этого, если вы сами не бывали пленником».
   — Идите, господин. Спасайтесь! Отправляйтесь вдвоем с кендером.
   — Не будьте дураком, — прорычал маг. — Мы пойдем вместе. Они хотят получить меня живым. Им нужно то, что знаю я. О вас они даже не думают, но пытки и смерть они вам обеспечат.
   Позади них раздался хриплый клекот огромной птицы, злой и нетерпеливый.
   — Я не так глуп, как вы думаете, господин. — Герард говорил резко, глядя магу прямо в глаза. — Дураком будете вы, если не послушаете меня. Я могу отвлечь их и могу защититься сам. В отличие, например, от вас. Или, может быть, у вас в рукаве припрятано для них хорошенькое заклятие?
   По бледному, перекошенному от страха лицу мага он видел, что это не так.
   — Очень хорошо. В таком случае берите кендера и ваш драгоценный артефакт и убирайтесь отсюда!
   Мгновение Палин колебался, глядя в ту сторону, где затаились враги. Его лицо на глазах превращалось в безжизненную маску. Медленно он разжал скрюченные пальцы и выпустил руку рыцаря.
   — Вот во что я превратился. Никчемный. Изувеченный. Вынужденный спасаться бегством вместо того, чтобы сразиться со своими врагами…
   — Господин, вам нужно торопиться. — С этими словами Герард потянул из ножен меч. — Пригибайтесь и старайтесь укрываться за деревьями. Ну же, бегом!
   В тот же миг он выпрямился во весь рост и, крепко сжимая меч, без колебаний двинулся на врагов. С уст его сорвался боевой клич соламнийцев. Тем лучше — противник сильнее рассвирепеет и кинется на него одного, забыв об остальных.
   Палин тоже вскочил на ноги. Пригнувшись, он ухватил Таса за ворот рубашки и рывком поставил его на ноги.
   — Пойдешь со мной, — приказал он.
   — А что будет с Герардом? — Тас поглядел назад.
   — Ты, кажется, слышал, что он сказал. — Маг подтолкнул кендера вперед. — Он сумеет сам о себе позаботиться. Кроме того, они не должны захватить наш магический артефакт.
   — Но они и не сумеют захватить его! Они же не могут отобрать его у меня!
   — Смогут, когда убьют тебя! — хрипло выкрикнул маг, глотая слова.
   Тас внезапно застыл на месте и оглянулся.
   — Ты… ты увидел дракона? — спросил он нервно.
   — Не тяни время! — Теперь Палин схватил кендера за руку и потащил вперед, отчаянно пробираясь сквозь густой кустарник к грифону.
   — Я не тяну! Мне стало плохо, — пожаловался Тас. — Наверное, это заклятие дракона опять действует!
   Палин больше не обращал внимания на хныканье кендера. Он слышал, как загремел голос Герарда, выкрикивавший вызов врагам. Еще одна стрела пропела в воздухе, но, недолетев, упала примерно в ярде от них. Темные одежды мага сливались с лесной мглой, он бежал, пригибаясь, как советовал рыцарь, петляя, хоронясь за стволами деревьев.
   Позади раздался лязг стальных клинков. Поток стрел прекратился. Герард сражался против Рыцарей Тьмы. В одиночестве.
   Палин побежал еще быстрее, волоча за собой упиравшегося кендера. Гордиться ему было нечем. Страх и стыд боролись в его сердце, причиняя более страшную боль, чем могла бы причинить стрела. Он рискнул бросить взгляд назад, но ничего не увидел, кроме хлопьев тумана.
   Грифон был где-то рядом. Спасение уже близко. Палин замедлил бег. Он почти остановился, раздираемый противоречиями…
   И на него накинулась тьма. Он опять оказался в своем страшном заточении у Серых Рыцарей где-то близ границы Квалинести. Он корчился на дне глубокой, узкой ямы, вырытой в земле. Его окружали гладкие отвесные стены, по которым ему никогда не взобраться наверх. Сверху яму накрывала железная решетка, через которую ее поливал дождь, периодически заливая дно.
   Он питался теми объедками, что рыцари швыряли ему. Он валялся в собственных нечистотах. Его пытали одиночеством, никто не разговаривал с ним, никто не охранял его. Зачем им было это делать? Он был в ловушке, и они знали это. Ему целыми днями не доводилось слышать человеческого голоса, и он стал почти радоваться, когда его выводили на допрос.
   Почти.
   Его тело внезапно пронзила давно знакомая страшная боль. Ему снова ломали пальцы, медленно, один за другим. Вырывали ногти. Полосовали спину кожаной плетью, которая рассекала тело до костей.
   Его охватила дрожь. Он прикусил язык, и вкус крови и желчи, поднявшейся из желудка, наполнил его рот. Пот потек по лицу.
   — Простите меня, Герард, — прохрипел он. — Простите меня!
   Схватив Таса за шею, он поднял его и закинул на спину грифона.
   — Держись крепче! — приказал он.
   — Я думаю, что мне лучше спрыгнуть! — заплакал Тас, скорчившись на спине грифона. — Давай подождем Герарда!
   У Палина не было времени на разговоры.
   — Отрывайся! — велел он грифону, взобравшись ему на спину и упав в седло, приноровленное к спине огромной птицы. — Нас окружили Неракские Рыцари! Наш человек задержит их, но я сомневаюсь, что ему удастся выстоять против них продолжительное время.
   Грифон оглянулся на Палина и смерил его взглядом ярких, черных глаз.
   — Мы оставляем его тут? — проклекотал он.
   — Да, — бесстрастно ответил маг. — Оставляем тут.
   Грифон ничего не ответил. У него был приказ, и странные обычаи людей его не интересовали. Чудовище расправило могучие крылья и подпрыгнуло в воздух, продолжая бороздить землю задними лапами. Он сделал стремительный круг по поляне, набирая высоту и старательно избегая деревьев. Палин глянул вниз, пытаясь что-нибудь разглядеть. Солнце поднималось над горизонтом, разгоняя туман и распугивая ночные тени. Палин видел перед собой мелькание стали и слышал звон мечей.
   Удивительно, но рыцарь был еще жив.
   И Палин отвернулся. Сильный порыв ветра ударил ему в лицо, солнце внезапно исчезло, скрылось за тяжелыми, свинцово-серыми дождевыми тучами, заклубившимися на горизонте. Засверкали молнии, раздались грозные громовые раскаты. Холодный ветер, вестник этих страшных туч, заморозил промокшие от пота одежды и влажные волосы. Палин вздрогнул и плотнее запахнулся в плащ.
   Грифон взмыл высоко над деревьями. Почувствовав, как воздушные потоки подхватили его, он устремился в небо.
   — Палин! — Кендер судорожно дергал край одежд мага. — За нами следом кто-то летит!
   Палин украдкой глянул назад.
   Зеленый дракон был еще далеко, но он двигался с огромной скоростью. Было видно, как яростно рассекают воздух его тяжелые крылья, как крепко прижаты к телу когтистые лапы, как змеится позади извилистый хвост. Это была не Берилл, а один из ее слуг, летевший выполнять поручение драконицы.
   Разумеется. Разве она могла доверить Неракским Рыцарям одну из магических драгоценностей, в которых те ничего не смыслили? Она послала за ней одного из представителей своего племени. Палин наклонился ближе к голове грифона.
   — Дракон! — выкрикнул он. — К востоку от нас!
   — Вижу, — отозвался тот.
   Палин прикрыл ладонью глаза, стараясь не пропустить ни одного взмаха огромных крыльев.
   — Он нас заметил! — снова закричал он грифону. — Теперь летит прямо на нас!
   — Держитесь! — Грифон заложил крутой вираж, резко меняя направление. — Я ныряю в грозу! Полет будет знатным!
   Плотные тучи стояли на горизонте высокой пурпурно-черной стеной. Они казались крепостью, тяжелой и неприступной. Кое-где сквозь них мелькали вспышки молний, словно факелы сквозь бойницы окон. Раскаты грома не умолкали.
   — Мне что-то не нравится эта буря! — прокричал Палин.
   — Ну, в брюхе дракона вам понравится не больше! — прорычал в ответ грифон. — Эта проклятая ящерица нас догоняет. По прямой мне от нее не уйти.
   Палин оглянулся, надеясь, что грифон ошибается. Чешуйчатые крылья рассекали воздух в непосредственной близости от них, пасть дракона была широко раскрыта. Палин даже поймал на себе взгляд чудовища, в котором прочел одну-единственную мысль: «Добыча».
   Схватив в одну руку узду и крепко обхватив другой плечи Таса, Палин припал к шее грифона, стараясь поглубже зарыться в мех, чтобы не свалиться вниз под натиском ветра. Первые капли дождя упали на его лицо, заставив мага вздрогнуть.
   Перед ними, словно отроги гор, вздымались графитово-черные, мечущие молнии тучи. Палину пришло в голову, что они выше стен крепости Пакс Таркас. Он так сильно запрокинул голову, что у него заболела шея, но верхней кромки туч все же он не увидел. Грифон летел прямо на них. Тассельхоф что-то кричал, но ветер относил его слова в сторону.
   Палина так и подмывало посмотреть назад, на дракона. Тот почти нагнал их и уже выпустил когти, готовясь схватить добычу. Ему ничего не стоило обдать их своим ядовитым дыханием, а затем подхватить всех троих могучей лапой и швырнуть на землю. Хорошо, если при этом они сразу погибнут. Дракон пожрет тело грифона, а потом станет лениво разрывать на части мага и, кендера, разыскивая магический инструмент.
   Палин резко отвернулся и уставился в стену туч, мысленно понукая грифона лететь быстрее.
   Прямо перед их глазами вставала стена плотных облаков. Языки молний слепили их, грохот грома оглушал, напоминая скрежет жутких канатов, вращавших огромные зубчатые колеса. Но внезапно тучи раздались в стороны, открыв залитый дождевыми потоками проход.
   Грифон стремглав врезался в него. Теперь ливень обдавал их жалящими потоками, непрерывно низвергавшимися откуда-то сверху. Смахнув рукавом воду с глаз, Палин в страхе огляделся. Ряд за рядом перед ними высились колонны мрачных серых туч, уходивших своими вершинами в кипящую черную мглу.
   Тучи обвивали их, словно тугим саваном, и Палин уже ничего не видел перед собой, кроме сплошной графитовой пелены. Он даже не мог разглядеть головы грифона. Тут совсем рядом вспыхнула молния, в ноздри ему ударил запах серы, грянул гром, и сердце его остановилось.
   Грифон зигзагом летел между колоннами, то взмывая вверх, то ныряя почти к самой земле. Ливень висел сплошной пеленой, накрывая их потоками воды. Палин не видел дракона, но слышал ужасный рев, который выдавал обуревавшее его желание отыскать их… но внезапно грифон вырвался из лабиринта тучевых стен и взмыл прямо к солнцу. Палин не отрываясь смотрел назад, напряженно ожидая появления дракона. Грифон всхрапнул, довольный. Дракон пропал где-то позади, затерявшись в штормовых коридорах.
   Палин еще раз напомнил себе, что он действовал в соответствии со сложившейся обстановкой. Он должен был защищать доверенный ему артефакт. Герард почти приказал ему так сделать. Если бы он остался, это ничего бы не изменило. Они все погибли бы, а магический инструмент попал бы в лапы Берилл.
   Теперь же он был в безопасности. Герард, правда, либо погиб, либо попал в плен. Но с этим ничего не поделаешь.
   «Обо всем этом лучше позабыть, — мысленно сказал себе Палин, — вычеркнуть из памяти. Что сделано, то сделано, и несделанным оказаться не может».
   И Палин забросил свои сожаления и чувство вины в глубокую темную яму с гладкими отвесными стенами, прикрытую сверху железной решеткой. В темную яму своей души.
 
   — Господин, — докладывал Медану его помощник, — рыцарь атакует нас. Он один. Маг и кендер сумели спастись. Каковы будут ваши приказания?
   — Атакует один, — повторил Медан удивленно. — Ишь какой.
   И в ту же минуту Соламнийский Рыцарь возник из сумрака леса прямо перед ними. В его руках сверкал меч, из уст звучал боевой клич соламнийцев, которого маршал Медан не слышал уже много лет. Это великолепное по своей отваге зрелище мгновенно перенесло его в те дни, когда рыцари их Орденов, в сверкании серебра и черного металла, сходились на поле чести; когда лучшие из них покидали ряды для того, чтобы сразиться один на один, и вся армия смотрела на них, вверив их отваге свою судьбу; когда противники салютовали друг другу, подняв в воздух обнаженные клинки, перед тем как скрестить их в смертельном поединке.