Страница:
К дракону тоже вернулось хорошее настроение — Темная Госпожа вновь была с ним. Его синяя чешуя сверкала, он рыл когтями землю, готовый взлететь.
— Куда мы направляемся? — спросил Скай. — В Соламнию или в Устричный?
Китиара глубоко вздохнула. Ей предстояло объясниться.
— Такхизис тебе не сказала? — спросила она.
— Кто? Что сказал? — Скай повернул шею, и в глазах его мелькнуло подозрение.
— Мы летим на север, — сказала Кит. — В Даргаардскую Башню.
Дракон уставился на нее, а потом с облегчением произнес:
— Ты шутишь.
— Нет, — спокойно ответила Китиара. — Я не шучу.
— Тогда ты сошла с ума! — прорычал синий. — Если воображаешь, что я понесу тебя навстречу смерти…
— Я поклялась Такхизис, что отправлюсь туда, — возразила Китиара. — Что, ты думаешь, я делаю в Найтлунде?
— Может, преследуешь полуэльфа? Откуда, Бездна возьми, мне знать? — огрызнулся Скай.
— Танис Полуэльф забыт навсегда, — заверила дракона Китиара. — Мне сейчас нужно подумать о более важных вещах, а именно как выбраться живой из этой переделки.
Она объяснила, что дала обет Такхизис.
— Ты ведь знаешь нашу Королеву, — добавила Кит. — Я не могу теперь повернуть назад, это будет стоить мне жизни.
Скай действительно знал Такхизис, гнева Владычицы Тьмы боялись даже такие могущественные создания, как драконы. Но все же ему не нравился план Китиары, и Скай дал ей это понять.
— Не могу поверить, что ты собиралась отправиться туда без меня! — прогрохотал он. — Со мной у тебя есть хоть какой-то шанс выжить. Я превращу крепость в груду обломков и обрушу их на его голову. Рыцаря Смерти я убить не могу, но, по крайней мере, могу его расшевелить, заставив выбираться из-под нескольких тонн камней.
Китиара обхватила руками шею дракона, крепко сжала ее и велела подниматься.
Его идея была замечательной. И Китиаре не хотелось говорить ему, что она неосуществима.
2
Скай летел над лесами и болотами, реками и холмами, разрушенными деревнями, разбитыми дорогами, разбойниками и бродягами, населявшими Найтлунд, за несколько часов проделав путь, который стоил бы Китиаре многих дней тяжкого труда и опасностей. Они увидели Даргаардскую Башню уже ближе к вечеру на второй день.
Замок стоял на вершине скалы, из которой была высечена большая его часть. К нему вела узкая дорога, поднимающаяся по спирали. Одного взгляда на нее оказалось для Китиары достаточно, чтобы возблагодарить судьбу за то, что у нее есть Скай. Дорога была разбита, покрыта расщелинами, завалена каменными обломками, тут и там зияли пропасти.
О красоте самого замка некогда слагали легенды. Он был выстроен в виде наполовину раскрывшегося бутона розы, еще полного надежд и обещаний. Теперь почерневшие, оборванные лепестки внушали отвращение и ужас. Некогда цветущие и зеленые сады заросли зловредными сорняками. Единственная роза, по-прежнему цветущая в садах, имела зловещий черный оттенок, а прикосновение к ее ядовитым шипам грозило смертью.
Скай замедлил свой полет. Мало что на Ансалоне могло испугать могучего дракона, но вид этого места ему не понравился.
— Лететь дальше? — спросил он.
— Да, — ответила Китиара, и ей пришлось повторить свой приказ, поскольку в первый раз слово застряло у нее в горле.
Солнце никогда не освещало Даргаардскую Башню, она все время пребывала в тени божественного гнева. Едва Кит и Скай поравнялись с внешней стеной, как их поглотила тьма. Солнце по-прежнему светило, но оно превратилось в огненный диск, горящий на черном небе и не проливающий света на крепость. Мертвецы, стоявшие на ее стенах, могли видеть вдали залитый сиянием мир, зеленый и растущий, где были и жизнь, и тепло, и покой, навеки потерянные для тех, кто очутился в ловушке проклятой крепости.
Внезапно жуткая мысль пришла в голову Китиаре: вдруг и она может оказаться одной из этих потерянных душ? Ее бессмертный дух будет принужден присоединиться к этим воинам, которые должны вечно служить Лорду Соту. Китиара вздрогнула и попыталась отогнать ужасное предположение.
Она посмотрела вниз. Крепость стояла темная и пустынная. Ни огонька не было видно в разбитых окнах, но внезапно Китиаре открылось видение: огненный смерч взвился над крышей, в облаке копоти и пепла. Она ощутила запах горелой плоти, услышала, как в муках кричит младенец, одна-единственная жалобная нота звучала в ее ушах, пока постепенно не стихла. У женщины перехватило дыхание, заболел живот, нога свело судорогой. Она ощутила, как дрожь сотрясает тело дракона.
— Проклятый замок, — произнес Скай хриплым, сдавленным голосом. — Живым здесь не место.
Китиара согласилась с ним всем сердцем. Никогда еще не ощущала она такого ужаса и была буквально больна от страха, а ведь ей предстояло войти в ворота. Во рту она ощутила мерзостный привкус крови, ее вырвало. Китиаре не хватало воздуха. Она прижалась к Скаю и была готова скомандовать ему повернуть назад и лететь отсюда как можно быстрее. Лучше испытать на себе гнев Владычицы Тьмы, чем этот ужас. Но вместо слов раздался лишь хрип, и рот Китиары наполнился горячей горькой желчью.
— Что ты сказала? — прокричал Скай. — Улетаем?
Китиара судорожно глотнула воздуха и произнесла сквозь сжатые зубы:
— Приземляйся!
Скай покачал головой и стал снижаться кругами в поисках места, где можно было сесть. Единственной подходящей для этого площадкой казался двор, расположенный перед главными воротами. Дракону пришлось в последний момент сложить крылья, чтобы не задеть ими башню, он неуклюже шлепнулся на камни, чуть не врезавшись при этом в стену.
После такой жесткой посадки Кит еще довольно долго сидела на спине дракона, не решаясь ступить на проклятую землю. Она сняла шлем, сузила темные глаза, облизала губы и попыталась что-то сказать, но слов не последовало. Скай ее понял.
— Хорошая идея. Слезай, госпожа, и подыщи себе укрытие. Окажу, пожалуй, миру услугу и уничтожу это жуткое место! — прошипел Скай, и искры засверкали у него меж зубов.
— Будь осторожен! — сказала Китиара на прощание и отошла в сторону, чтобы не мешать дракону взлетать.
Скай отчаянно оттолкнулся задними лапами, чтобы подпрыгнуть достаточно высоко и расправить крылья, не задев каменных строений вокруг.
Ему это удалось, и он принялся кружить, приготовившись испепелить башни своим огненным дыханием. Но внезапно налетел порыв ветра, ударив дракона в грудь. Он отчаянно боролся с воздушным потоком, расправив крылья и растопырив в воздухе лапы. Ветер все усиливался, и Скаю не удавалось с ним справиться. В конце концов ветер подхватил дракона и понес прочь от башен, обратно в залитый солнечным светом мир. Там порыв внезапно ослаб, опустив сбитого с толку дракона посреди поля.
В ярости Скай поднял голову и вновь расправил крылья. Он отлично знал, кто наслал этот ветер, но сдаваться не собирался. Китиара нуждалась в его помощи. Едва он начал подниматься в воздух, очередной порыв ветра с ревом бросил его обратно на землю, где Скай и остался лежать, потеряв сознание.
Кит смотрела на это со спокойствием отчаяния. Она знала, что Такхизис не позволит дракону вмешаться. Придется действовать самой.
Отшвырнув свой шлем, Китиара, дрожа, стояла посреди пустынного двора и озиралась. Никого не было видно, но за ней наблюдало множество глаз. Царила тишина, но отовсюду раздавались крики и стоны. Не горел огонь, но она ощущала жар пламени.
Все вокруг таило угрозу, все было мертвенно и одновременно пульсировало некой жуткой жизнью. Они желали ее, хотели сделать такой же, заключить здесь на веки вечные. Двор был усеян трупами храбрецов и глупцов, пришедших сюда до нее. Все они умерли от ужаса, о чем свидетельствовали выставленные вперед руки, широко открытые рты, из которых вырывался предсмертный крик. Никто из них не добрался до ворот.
Страх внутри Кит нарастал, безотчетный, всепоглощающий. Ноги подкашивались, колени дрожали. Сердце то бешено стучало, то болезненно сжималось. Она не могла дышать. Холодный пот заливал лицо и грудь.
Страх… ужас… Голос, говорящий что-то… голос Иоланты…
„Он спасет тебя от смертельного ужаса…“
Магический браслет. Кит уже пыталась надеть его раньше, перед тем как вступить во двор, но браслет не налез на ее перчатку, и она положила его за нагрудник доспехов, намереваясь надеть, как только окажется в крепости. Но она была так напугана, что все мысли разом вылетели у нее из головы. Теперь она нащупала артефакт дрожащими пальцами, схватила и крепко сжала.
Тепло волной разлилось по ее телу, словно от глотка „гномьей водки“, успокоив и уняв страх. Сердце перестало бешено стучать, тошнота отступила, Кит вновь могла дышать. Она стала надевать браслет на руку.
В Башне раздалась песня. Женский голос тянул одну-единственную ноту, красивую и ужасную, пронзительную, плачущую, всепроникающую. Этот звук вонзился в Китиару, словно стальной клинок. Она уронила браслет, и он со звоном покатился по мощенному булыжником двору.
В ту же секунду вернулся ужас, раздирающий сердце, способный раздавить. Паника нарастала. В отчаянии женщина опустилась на четвереньки. В темноте она не могла найти свою драгоценность, и это сводило с ума, теперь она ясно увидела бушующий вокруг пожар. Китиара начала ощупывать все вокруг голыми руками. Булыжники были покрыты слоем сажи и пепла. Из трещин сочилась вода. Кит отдернула мокрую руку и с ужасом обнаружила, что ее ладонь была испачкана в крови.
Отсветы пожара становились ярче, и наконец-то она увидела лежавший поодаль браслет. Китиара попыталась до него дотянуться, как вдруг по обеим сторонам от браслета она увидела два блестящих сапога, наполовину скрытых оборванным по подолу плащом. Рука в перчатке схватила артефакт.
Кит подняла полные ужаса глаза.
Перед ней стоял Лорд Сот. В прорезях шлема горел огонь. Сполохи пожара отражались в стальных латах. Роза, украшавшая нагрудник, пошла трещинами, почернела и заржавела от покрывавшей ее крови.
В руке Рыцарь Смерти держал браслет. Глаза в прорезях шлема, казалось, вспыхнули от удивления еще ярче. Он поднял артефакт выше, так чтобы она видела, и на глазах Китиары сжал кулак. Послышался скрежет металла, и между пальцев рыцаря посыпалась серебряная пыль — сверкнула в свете пожара и впиталась в грязь.
— Это мошенничество, — произнес Лорд Сот. Рыцарь Смерти повернулся на каблуках. Плащ колыхнулся, словно волна тьмы. Он указал вперед и произнес:
— Этой ночью ты моя гостья.
Ворота Даргаардской Башни открылись.
3
Китиара проползла некоторое расстояние на четвереньках в грязи и крови, глядя на открытые ворота. Перед ней был большой зал, пустой и темный, освещенный лишь свечами искореженной металлической люстры, некогда сорвавшейся с потолка и теперь лежащей на полу. Если Кит не поднимется и не войдет в ворота, она станет еще одним трупом, валяющимся во дворе. Завтра Скай пролетит над Даргаардской Башней и увидит ее кости и гниющую плоть, закованную в синие доспехи и рогатый шлем Повелительницы Драконов. Скай будет ее оплакивать — единственный, — но со временем он найдет себе нового наездника. Ариакас рассмеется, когда узнает о ее бесславной кончине, и назовет дурой, заслужившей свою судьбу. Такхизис станет ее презирать. Лорд Сот подберет ее рогатый шлем и прибавит к своим трофеям. Это будет конец. Китиара Ут-Матар превратится в ничто, канет во тьму и забвение.
„Здоровый страх полезен, — говорил Грегор Ут-Матар своей дочери. — Но слишком сильный страх делает тебя никудышным бойцом. Когда ужас сжимает горло, ты начинаешь слишком цепляться за жизнь, чтобы сражаться, дочка. Пусть будет что будет, живи настоящим, потому что может оказаться — это все, что у тебя есть“.
Из ворот вышел воин, закованный в латы с эмблемой розы, это был один из вассалов Сота. Языки пламени лизали его на ходу, черня доспехи, покрывая волдырями кожу. Плоть истаяла, обнажив череп. В дымящихся руках он держал меч. Его глаза не видели ничего, кроме смерти… и Китиары. Он убьет ее, если ей не удастся прикончить его первой… только он-то уже был мертв.
Пусть будет что будет, живи настоящим, потому что может оказаться — это все, что у тебя есть…
Китиара отбросила свои амбиции, надежды, мечты и планы. В ней не было уже ни ненависти, ни любви, и когда не осталось ничего, ушел и страх.
Поднявшись на ноги, она обнажила меч и смело двинулась навстречу мертвому врагу. Доспехи защищали ее от жара пламени. Она издала боевой клич и скрестила оружие с мертвецом, чтобы проверить его силу и реакцию. Сила мертвого воина оказалась устрашающей. Он чуть не выбил оружие из рук Китиары. Она отступила и стала выжидать.
Но смерть, казалось, иссушила не только плоть воина, но и его мозг. Он поднял меч над головой и опустил его так, словно рубил дрова. Китиара увернулась, а затем в прыжке ударила его ногой в грудь, опрокинув на спину.
Мертвец распростерся на спине. Кит наступила ему на грудь и вонзила меч между шлемом и латным воротником. Пламя погасло. Воин не шевелился. Но прикончить его ей не удалось. Нельзя убить того, кто уже мертв.
Услышав позади бряцание доспехов, она повернулась, но недостаточно быстро. Меч ударил ее по левому плечу. Благодаря доспехам ключица уцелела, но удар был достаточно силен, чтобы пробить броню, благословленную самой Владычицей Тьмы. Пока мертвец замахивался, Китиара успела вонзить меч ему в шею, отделив голову от плеч. Второй труп пока еще лежал без движения, но она слышала, что первый позади нее уже поднимается на ноги.
Обернувшись, Китиара заметила, что он целится ей в спину. Тот, что стоял впереди, сделал выпад, она присела, и воин, который был сзади, заколол того, что стоял перед ней. Оба упали. Китиара выбралась из-под тел и увидела, что третий уже поджидает, целясь в нее копьем.
Кит быстро откатилась в сторону. Последовал удар, и у Кит от боли перехватило дыхание — копье глубоко вошло ей в бедро. Видя открытую рану, она ударила воина обеими ногами по коленям, так что тот полетел на землю, и кольнула копьем, но не стала тратить энергию на то, чтобы добить, — это все равно было невозможно. Умереть он не мог.
Все новые и новые мертвецы обступали ее, их было так много, что Китиара уже сбилась со счету. Они прыгали с укреплений, сбегали по лестницам, оставляя огненный след, пламя сверкало на лезвиях их мечей, в лишенных жизни глазах горела ненависть.
Кит была ранена и измучена. Страх подорвал ее силы, а ей приходилось продолжать биться. Она быстро огляделась вокруг. Ворота Даргаардской Башни стояли широко распахнутыми. Просторный зал, залитый светом свечей, оставался пустым. Внутри не было воинов. Мертвецы столпились впереди. Если она сможет пробиться к воротам крепости, войти туда живой…
Вытащив из сапога нож, она вонзила его одному из воинов в живот, под стальной нагрудник, и сделала шаг назад. Другому нанесла удар мечом, попав в прорезь шлема, а сама по-прежнему продолжала пятиться.
Нельзя было позволить им окружить себя, обойти со спины, встать между ней и открытыми воротами. Метя в промежность, она ударила мечом одного мертвеца между ног. Он рухнул вперед, и Китиара еще на шаг приблизилась к воротам.
Удар пробил ее нарукавник. Кровь хлынула из глубокой раны в предплечье, потекла по бедру. Другой удар пришелся в голову, перед глазами у Китиары все поплыло. Но она пересилила боль, поморгала, пока зрение не прояснилось, и продолжала сражаться и двигаться назад.
Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди. Плечо болело. Меч сделался невероятно тяжелым. Рука, державшая кинжал, стала скользкой от крови. Когда она бросилась с кинжалом на врага, оружие вылетело из ее руки. В отчаянии она попыталась схватить его, но на него наступил сапог, и Китиаре пришлось проститься с клинком.
Меч вонзился ей в бок. Доспехи спасли ее от раны, но удар сломал ребра, теперь малейшее движение причиняло дикую боль. Кит продолжала отступать, по-прежнему разя и уклоняясь от ударов. Впереди нее два воина бились бок о бок, они делали это механически, без всякого смысла, нанося удары друг другу так же часто, как и ей. Они умирали, падали и вновь поднимались.
Позади разливался свет свечей. Она добралась до ворот. Деревянные створы, окованные железом, были открыты. Над головой Кит оскалились зубы подъемной решетки.
Кит набрала воздуха и, издав яростный крик, бросилась в последнюю неистовую атаку. Рубя и кроша, она отбросила врагов назад, так что они стали спотыкаться и валиться один на другого, затем повернулась к ним спиной и, собрав последние силы, бросилась в ворота.
Толстая веревка, приводившая в движение механизм подъемной решетки, висела на месте. Кит взмахнула мечом, пытаясь перерубить ее. Но с первого раза веревка не поддалась. Китиара скрипнула зубами, пот градом катился с нее, заливая глаза. Боль раздирала на части. Воины шли за ней. Ее лицо обдал жар пламени. Она рубанула веревку еще раз, и решетка с грохотом опустилась, пронзив острыми зубьями нескольких мертвецов.
Воины исчезли. Растворились. Битва была окончена для них. Они вернулись в свою горькую тьму нести вечную стражу.
Шум битвы стих. На какое-то мгновение наступила благословенная тишина.
Китиара застонала. Боль была такой острой, словно в тело Кит всадили раскаленный кинжал. Она сложилась пополам, прижимая руку к бедру. Слезы бежали по щекам. Женщина смахнула соленые капли и сжала зубы, чтобы не закричать. До крови кусая губы, она ждала, что волна боли схлынет.
Кто-то начал петь. Вначале голос шептал, но он становился все громче, от этих звуков волосы на голове Китиары поднялись дыбом, по спине пробежал озноб. Кит открыла глаза, дико озираясь по сторонам.
Три эльфийки приближались к ней, словно паря в воздушных потоках, поднимавшихся от невидимого пламени. Их рты были открыты, руки распростерты, и Китиара с отчаянием поняла, что одолела одного врага лишь для того, чтобы потерпеть поражение от другого. Она уже прочувствовала, как высасывает силы одна-единственная нота их смертельной песни.
Она будет крепнуть, набирать мощь. Тайные звуки станут пульсировать, вызывая страшную муку, жалоба и горе, такие острые и пронзительные, могут в буквальном смысле остановить ее сердце.
Эльфийки приблизились, их длинные волосы развевались, ноздри трепетали, белые одежды вспыхнули и почернели, тела дрожали от плача.
Светлые волосы, синие глаза, бледные лица, острые уши, миндалевидные глаза… эльфы… эльфийские девушки.
— Эльфийская сука! — яростно выкрикнула Китиара. — Если это будет последнее, что я сделаю в жизни, я все равно тебя убью!
Забыв про боль, выкрикивая проклятия, она наносила размашистые отчаянные удары мечом, рубила и колола.
Лорана исчезла. Кит билась с воздухом.
Она опустила меч и осталась стоять в пустом зале, задыхаясь, истекая потом и кровью. Подняв затуманенный болью взгляд, она увидела у своих ног огромную бронзовую люстру. Хотя она упала сотни лет назад, свечи по-прежнему горели. Лужа свежей крови — остававшейся свежей всегда, как и воспоминание, — разлилась под искореженным металлом.
В дальнем конце зала возвышался трон. На нее смотрел Рыцарь Смерти, Лорд Сот. Он наблюдал за ней все это время. Глаза в прорезях шлема горели ровным огнем, в них отразилось пламя пожара, бушевавшего здесь триста лет назад. Он не двигался. Он ждал, что она сделает теперь.
Левое плечо Китиары было мокрым от крови, которая продолжала струиться из раны. Пальцы этой руки отнялись. Она судорожно дышала, и это причиняло ей боль. Малейшее движение приносило страдание. Ее ранили и в колено, она только сейчас это заметила. Голова раскалывалась. Взор помутился. Подвело живот.
Китиара стояла из последних сил, она хромала на левую ногу и не могла перенести весь вес на правую. Она смахнула слезы и отбросила назад черные кудри.
Руки женщины дрожали от усталости, невероятным усилием воли она подняла меч, приготовившись сражаться. Она попыталась говорить — голоса не было. Она откашлялась и повторила попытку.
— Лорд Сот, — произнесла Китиара, — я вызываю тебя на бой.
Огонь в прорезях шлема ярче вспыхнул от удивления, затем мигнул. Сот шевельнулся на своем троне, черный плащ, мокрый от крови его жены и ребенка, колыхнулся.
— Я мог бы убить тебя, не вставая со своего места, — сказал он.
— Ты можешь, — согласилась Китиара, она задыхалась и еле шептала, — но не станешь. Потому что это трусость, недостойная Соламнийского Рыцаря.
Сот окинул ее пристальным взглядом горящих глаз, затем поднялся со своего трона.
— Ты права, — сказал он, — потому я принимаю твой вызов.
Откинув полы плаща, Рыцарь Смерти вытащил из почерневших ножен огромный двуручный меч. Обогнув упавшую люстру, он направился к Китиаре. Морщась от боли, та перемещалась, чтобы не терять его из виду, держа наготове меч.
Лорд Сот был выше ее, сильнее, хотя это было не столь важно, потому что он был мертвее ее, хотя уже ненамного. Он не чувствовал физической боли, но лишь Богам было известно, какие духовные муки приходилось ему терпеть. Он никогда не уставал. И мог биться хоть сотню лет, а ей, вероятно, осталось жить всего несколько мгновений. Его рука была длиннее. Китиара никогда не приблизилась бы к нему, но именно это она поклялась сделать — и собиралась перед смертью исполнить свою клятву.
Сот сделал ложный выпад влево. Кит не поддалась, она видела, откуда исходит реальная угроза, и блокировала удар. Мечи скрестились.
Смертный холод и еще злейший холод нескончаемой жизни пробрал ее до костей. Китиара задрожала в агонии, судорожно хватая воздух. Но, не двигаясь с места, она сдерживала меч Рыцаря Смерти, собрав остатки мужества, поскольку последние силы давно покинули ее.
Ее меч дрогнул и разлетелся на куски, стальная стружка посыпалась на пол серебристым дождем. Кит пошатнулась, чуть не упала.
Лорд Сот грозно двинулся на нее. Женщина потянулась к доспехам, выхватила спрятанный кинжал и, дрожа, бросилась на противника.
Сот схватил ее руку, державшую кинжал, и сжал ее. Плоть Китиары заледенела от его прикосновения. Она издала тихий невольный стон, но затем закусила губу. Она не доставит ему такого удовольствия, не станет кричать. Она умолкла и стала ждать смерти.
Лорд Сот отпустил ее руку.
Китиара сжала запястье и устало посмотрела на Рыцаря Смерти. Она зашла слишком далеко, и ее уже не заботило, чем все закончится, ей хотелось лишь одного: чтобы все закончилось скорее.
Лорд Сот поднял меч, и Китиара обняла себя за плечи. Он подал ей меч рукоятью вперед и опустился на одно колено:
— Госпожа, я готов тебе служить.
Китиара воззрилась на меч. Затем перевела взгляд на рыцаря. Она улыбнулась своей кривой улыбкой и повалилась на пол, одна рука оказалась под ней, другая вытянулась вперед, и кончики пальцев перепачкались в крови, разлитой под люстрой.
Сот снял черный плащ и укрыл им Китиару, чтобы согреть ее холодной ночью. Утром она позовет дракона и полетит навстречу своей судьбе. А пока он будет охранять ее сон.
В эту ночь, первый раз со времени своего падения, Лорд Сот запретил эльфийкам петь песню о его преступлениях, чтобы не будить Китиару.
4
- На сегодня наша история закончена, — сказала Лиллит Пробирное Клеймо.
Она держала своих слушателей в напряжении все то время, пока длилось ее повествование о событиях, происходивших зимой 351 года. Спокойно и тихо поведала она о смерти двух рыцарей, Бриана Грома и Эрана Длинного Лука, и напомнила своим слушателям, что они могут найти их имена в мемориальном Рыцарском Зале на острове Санкрист. Эстетики, слушавшие ее, обменялись печальными взглядами. Лиллит так и не вышла замуж, и все знали, что ее сердце похоронено вместе с Брианом Громом.
Слушатели не торопились расходиться, многим хотелось знать, что же было дальше.
— Я расскажу еще совсем немного, — улыбаясь, согласилась Лиллит.
Покинув пещеру, Герои Копья — Лорана, Стурм, Флинт, Тассельхоф, Гилтанас и Элистан, к которым присоединился сэр Дерек Хранитель Венца, сражались с врагами на стороне ледяного народа, чтобы очистить Ледяной Замок от солдат Феал-хаса, сообщила Лиллит. После того как их миссия завершилась, они покинули Ледяной Предел, забрав с собой Око Дракона и еще одну вещь из Ледяного Замка, которая обладала гораздо большей ценностью. Они также забрали с собой тела Бриана и Эрана, чтобы с почестями похоронить их на родине. Что произошло с нашими героями в Соламнии, описано в книге „Драконы зимней ночи“.
Много лет прошло с того достопамятного дня, и Раггарт Младший до сих пор долгими зимними вечерами поет песни о подвигах в Ледяном Замке. Одной из самых почитаемых реликвий племени остается ледяной топор, который Лорана вернула Харальду перед тем, как покинуть Ледяной Предел, боясь, что оружие растает, если она возьмет его с собой. Топор всегда стоит на почетном месте в шатре вождя.
Харальд повел войну против драконидов. Он сумел объединить племена ледяного народа, и они напали на Слякоть с такой отвагой и яростью, что принудили драконицу покинуть свое логово. Воины Харальда захватили Ледяной Замок и смогли его удержать. Их задачу облегчило то обстоятельство, что Ариакас так и не сумел найти желающего занять место Феал-хаса и после нескольких не слишком решительных попыток отвоевать Замок вывел из Ледяного Предела войска, махнув рукой на эту пустынную и бедную часть Ансалона, оставив ее белым медведям, кочевникам и волкам.
Что до Китиары и ее дальнейших приключений, то рассказ о них можно также найти в книге „Драконы зимней ночи“. Стоит сказать, что она еще встретится с Танисом. И для них обоих, равно как и для их друзей, эта встреча будет иметь непредвиденные последствия, которые повлияют на исход Войны Копья.
Закончив свой рассказ, Лиллит поднялась:
— Спасибо, друзья, что пришли познакомиться с одним из эпизодов истории Ансалона. В следующий раз мы узнаем о приключениях Рейстлина Маджере, который принял внезапное решение — прямо здесь, в Великой Библиотеке. Его история называется „Драконы Мага Песочных Часов“. Мы, эстетики Гилеана, надеемся, что вы вернетесь послушать ее вместе с нами.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРОВ
Историю волшебника Феал-хаса можно найти в приложении к игре, опубликованном Margaret Weis Production, Ltd. Интересно отметить, что Феал-хас на самом деле не имел отношения к преступлению, в котором его обвиняли. В юности он был блестящим и многообещающим магом. Но даже эта трагедия и совершенная несправедливость могли бы побудить его использовать свою силу, чтобы спасти родину — Сильванести, вместо того чтобы предавать Лорака и пытаться уничтожить королевство.
Подробности взятия замка Хранителей Венца и гибели брата Дерека, Эдвина, изложены в рассказе „И снизошла слава“ Криса Пирсона, включенного в антологию „Драконы войны“.
Многие читатели книги „Драконы подземелий“ заметили странный факт, что Тассельхоф отдал свой любимый нож Тике, однако в королевстве гномов Гроза Кроликов вновь оказался в руках кендера, как только ему понадобился. Это не ошибка, как могут подумать внимательные читатели, вернее, ошибка заключается в том, что мы не поместили в конце книги небольшое пояснение, как намеревались.
Некоторые решили, что Тассельхоф именовал Грозой Кроликов всякий старый нож, попадавшийся ему в руки. Это вполне логичное предположение, особенно учитывая, что кендеры отличаются рассеянностью. Однако те, кто читал другие книги, знают, что Гроза Кроликов — волшебный нож, который всегда возвращается к любимому владельцу. Тассельхоф с гордостью носит Грозу Кроликов на протяжении своих длительных и разнообразных приключений Героя Копья.
Следующая книга серии „Потерянные хроники“ завершит историю, которую мы намеревались рассказать. Мы отправимся вместе с Рейстлином Маджере из Палантасской Библиотеки, где он облачится в черную мантию, в Нераку, город Владычицы Тьмы. Его путешествие будет сопряжено с большими опасностями, ведь Рейстлин решит поставить на карту саму жизнь в опасной игре за возможность обрести большее могущество.
— Куда мы направляемся? — спросил Скай. — В Соламнию или в Устричный?
Китиара глубоко вздохнула. Ей предстояло объясниться.
— Такхизис тебе не сказала? — спросила она.
— Кто? Что сказал? — Скай повернул шею, и в глазах его мелькнуло подозрение.
— Мы летим на север, — сказала Кит. — В Даргаардскую Башню.
Дракон уставился на нее, а потом с облегчением произнес:
— Ты шутишь.
— Нет, — спокойно ответила Китиара. — Я не шучу.
— Тогда ты сошла с ума! — прорычал синий. — Если воображаешь, что я понесу тебя навстречу смерти…
— Я поклялась Такхизис, что отправлюсь туда, — возразила Китиара. — Что, ты думаешь, я делаю в Найтлунде?
— Может, преследуешь полуэльфа? Откуда, Бездна возьми, мне знать? — огрызнулся Скай.
— Танис Полуэльф забыт навсегда, — заверила дракона Китиара. — Мне сейчас нужно подумать о более важных вещах, а именно как выбраться живой из этой переделки.
Она объяснила, что дала обет Такхизис.
— Ты ведь знаешь нашу Королеву, — добавила Кит. — Я не могу теперь повернуть назад, это будет стоить мне жизни.
Скай действительно знал Такхизис, гнева Владычицы Тьмы боялись даже такие могущественные создания, как драконы. Но все же ему не нравился план Китиары, и Скай дал ей это понять.
— Не могу поверить, что ты собиралась отправиться туда без меня! — прогрохотал он. — Со мной у тебя есть хоть какой-то шанс выжить. Я превращу крепость в груду обломков и обрушу их на его голову. Рыцаря Смерти я убить не могу, но, по крайней мере, могу его расшевелить, заставив выбираться из-под нескольких тонн камней.
Китиара обхватила руками шею дракона, крепко сжала ее и велела подниматься.
Его идея была замечательной. И Китиаре не хотелось говорить ему, что она неосуществима.
2
Ночь в Даргаардской Башне
Скай летел над лесами и болотами, реками и холмами, разрушенными деревнями, разбитыми дорогами, разбойниками и бродягами, населявшими Найтлунд, за несколько часов проделав путь, который стоил бы Китиаре многих дней тяжкого труда и опасностей. Они увидели Даргаардскую Башню уже ближе к вечеру на второй день.
Замок стоял на вершине скалы, из которой была высечена большая его часть. К нему вела узкая дорога, поднимающаяся по спирали. Одного взгляда на нее оказалось для Китиары достаточно, чтобы возблагодарить судьбу за то, что у нее есть Скай. Дорога была разбита, покрыта расщелинами, завалена каменными обломками, тут и там зияли пропасти.
О красоте самого замка некогда слагали легенды. Он был выстроен в виде наполовину раскрывшегося бутона розы, еще полного надежд и обещаний. Теперь почерневшие, оборванные лепестки внушали отвращение и ужас. Некогда цветущие и зеленые сады заросли зловредными сорняками. Единственная роза, по-прежнему цветущая в садах, имела зловещий черный оттенок, а прикосновение к ее ядовитым шипам грозило смертью.
Скай замедлил свой полет. Мало что на Ансалоне могло испугать могучего дракона, но вид этого места ему не понравился.
— Лететь дальше? — спросил он.
— Да, — ответила Китиара, и ей пришлось повторить свой приказ, поскольку в первый раз слово застряло у нее в горле.
Солнце никогда не освещало Даргаардскую Башню, она все время пребывала в тени божественного гнева. Едва Кит и Скай поравнялись с внешней стеной, как их поглотила тьма. Солнце по-прежнему светило, но оно превратилось в огненный диск, горящий на черном небе и не проливающий света на крепость. Мертвецы, стоявшие на ее стенах, могли видеть вдали залитый сиянием мир, зеленый и растущий, где были и жизнь, и тепло, и покой, навеки потерянные для тех, кто очутился в ловушке проклятой крепости.
Внезапно жуткая мысль пришла в голову Китиаре: вдруг и она может оказаться одной из этих потерянных душ? Ее бессмертный дух будет принужден присоединиться к этим воинам, которые должны вечно служить Лорду Соту. Китиара вздрогнула и попыталась отогнать ужасное предположение.
Она посмотрела вниз. Крепость стояла темная и пустынная. Ни огонька не было видно в разбитых окнах, но внезапно Китиаре открылось видение: огненный смерч взвился над крышей, в облаке копоти и пепла. Она ощутила запах горелой плоти, услышала, как в муках кричит младенец, одна-единственная жалобная нота звучала в ее ушах, пока постепенно не стихла. У женщины перехватило дыхание, заболел живот, нога свело судорогой. Она ощутила, как дрожь сотрясает тело дракона.
— Проклятый замок, — произнес Скай хриплым, сдавленным голосом. — Живым здесь не место.
Китиара согласилась с ним всем сердцем. Никогда еще не ощущала она такого ужаса и была буквально больна от страха, а ведь ей предстояло войти в ворота. Во рту она ощутила мерзостный привкус крови, ее вырвало. Китиаре не хватало воздуха. Она прижалась к Скаю и была готова скомандовать ему повернуть назад и лететь отсюда как можно быстрее. Лучше испытать на себе гнев Владычицы Тьмы, чем этот ужас. Но вместо слов раздался лишь хрип, и рот Китиары наполнился горячей горькой желчью.
— Что ты сказала? — прокричал Скай. — Улетаем?
Китиара судорожно глотнула воздуха и произнесла сквозь сжатые зубы:
— Приземляйся!
Скай покачал головой и стал снижаться кругами в поисках места, где можно было сесть. Единственной подходящей для этого площадкой казался двор, расположенный перед главными воротами. Дракону пришлось в последний момент сложить крылья, чтобы не задеть ими башню, он неуклюже шлепнулся на камни, чуть не врезавшись при этом в стену.
После такой жесткой посадки Кит еще довольно долго сидела на спине дракона, не решаясь ступить на проклятую землю. Она сняла шлем, сузила темные глаза, облизала губы и попыталась что-то сказать, но слов не последовало. Скай ее понял.
— Хорошая идея. Слезай, госпожа, и подыщи себе укрытие. Окажу, пожалуй, миру услугу и уничтожу это жуткое место! — прошипел Скай, и искры засверкали у него меж зубов.
— Будь осторожен! — сказала Китиара на прощание и отошла в сторону, чтобы не мешать дракону взлетать.
Скай отчаянно оттолкнулся задними лапами, чтобы подпрыгнуть достаточно высоко и расправить крылья, не задев каменных строений вокруг.
Ему это удалось, и он принялся кружить, приготовившись испепелить башни своим огненным дыханием. Но внезапно налетел порыв ветра, ударив дракона в грудь. Он отчаянно боролся с воздушным потоком, расправив крылья и растопырив в воздухе лапы. Ветер все усиливался, и Скаю не удавалось с ним справиться. В конце концов ветер подхватил дракона и понес прочь от башен, обратно в залитый солнечным светом мир. Там порыв внезапно ослаб, опустив сбитого с толку дракона посреди поля.
В ярости Скай поднял голову и вновь расправил крылья. Он отлично знал, кто наслал этот ветер, но сдаваться не собирался. Китиара нуждалась в его помощи. Едва он начал подниматься в воздух, очередной порыв ветра с ревом бросил его обратно на землю, где Скай и остался лежать, потеряв сознание.
Кит смотрела на это со спокойствием отчаяния. Она знала, что Такхизис не позволит дракону вмешаться. Придется действовать самой.
Отшвырнув свой шлем, Китиара, дрожа, стояла посреди пустынного двора и озиралась. Никого не было видно, но за ней наблюдало множество глаз. Царила тишина, но отовсюду раздавались крики и стоны. Не горел огонь, но она ощущала жар пламени.
Все вокруг таило угрозу, все было мертвенно и одновременно пульсировало некой жуткой жизнью. Они желали ее, хотели сделать такой же, заключить здесь на веки вечные. Двор был усеян трупами храбрецов и глупцов, пришедших сюда до нее. Все они умерли от ужаса, о чем свидетельствовали выставленные вперед руки, широко открытые рты, из которых вырывался предсмертный крик. Никто из них не добрался до ворот.
Страх внутри Кит нарастал, безотчетный, всепоглощающий. Ноги подкашивались, колени дрожали. Сердце то бешено стучало, то болезненно сжималось. Она не могла дышать. Холодный пот заливал лицо и грудь.
Страх… ужас… Голос, говорящий что-то… голос Иоланты…
„Он спасет тебя от смертельного ужаса…“
Магический браслет. Кит уже пыталась надеть его раньше, перед тем как вступить во двор, но браслет не налез на ее перчатку, и она положила его за нагрудник доспехов, намереваясь надеть, как только окажется в крепости. Но она была так напугана, что все мысли разом вылетели у нее из головы. Теперь она нащупала артефакт дрожащими пальцами, схватила и крепко сжала.
Тепло волной разлилось по ее телу, словно от глотка „гномьей водки“, успокоив и уняв страх. Сердце перестало бешено стучать, тошнота отступила, Кит вновь могла дышать. Она стала надевать браслет на руку.
В Башне раздалась песня. Женский голос тянул одну-единственную ноту, красивую и ужасную, пронзительную, плачущую, всепроникающую. Этот звук вонзился в Китиару, словно стальной клинок. Она уронила браслет, и он со звоном покатился по мощенному булыжником двору.
В ту же секунду вернулся ужас, раздирающий сердце, способный раздавить. Паника нарастала. В отчаянии женщина опустилась на четвереньки. В темноте она не могла найти свою драгоценность, и это сводило с ума, теперь она ясно увидела бушующий вокруг пожар. Китиара начала ощупывать все вокруг голыми руками. Булыжники были покрыты слоем сажи и пепла. Из трещин сочилась вода. Кит отдернула мокрую руку и с ужасом обнаружила, что ее ладонь была испачкана в крови.
Отсветы пожара становились ярче, и наконец-то она увидела лежавший поодаль браслет. Китиара попыталась до него дотянуться, как вдруг по обеим сторонам от браслета она увидела два блестящих сапога, наполовину скрытых оборванным по подолу плащом. Рука в перчатке схватила артефакт.
Кит подняла полные ужаса глаза.
Перед ней стоял Лорд Сот. В прорезях шлема горел огонь. Сполохи пожара отражались в стальных латах. Роза, украшавшая нагрудник, пошла трещинами, почернела и заржавела от покрывавшей ее крови.
В руке Рыцарь Смерти держал браслет. Глаза в прорезях шлема, казалось, вспыхнули от удивления еще ярче. Он поднял артефакт выше, так чтобы она видела, и на глазах Китиары сжал кулак. Послышался скрежет металла, и между пальцев рыцаря посыпалась серебряная пыль — сверкнула в свете пожара и впиталась в грязь.
— Это мошенничество, — произнес Лорд Сот. Рыцарь Смерти повернулся на каблуках. Плащ колыхнулся, словно волна тьмы. Он указал вперед и произнес:
— Этой ночью ты моя гостья.
Ворота Даргаардской Башни открылись.
3
Битва Китиары. Клятва Лорда Сота
Китиара проползла некоторое расстояние на четвереньках в грязи и крови, глядя на открытые ворота. Перед ней был большой зал, пустой и темный, освещенный лишь свечами искореженной металлической люстры, некогда сорвавшейся с потолка и теперь лежащей на полу. Если Кит не поднимется и не войдет в ворота, она станет еще одним трупом, валяющимся во дворе. Завтра Скай пролетит над Даргаардской Башней и увидит ее кости и гниющую плоть, закованную в синие доспехи и рогатый шлем Повелительницы Драконов. Скай будет ее оплакивать — единственный, — но со временем он найдет себе нового наездника. Ариакас рассмеется, когда узнает о ее бесславной кончине, и назовет дурой, заслужившей свою судьбу. Такхизис станет ее презирать. Лорд Сот подберет ее рогатый шлем и прибавит к своим трофеям. Это будет конец. Китиара Ут-Матар превратится в ничто, канет во тьму и забвение.
„Здоровый страх полезен, — говорил Грегор Ут-Матар своей дочери. — Но слишком сильный страх делает тебя никудышным бойцом. Когда ужас сжимает горло, ты начинаешь слишком цепляться за жизнь, чтобы сражаться, дочка. Пусть будет что будет, живи настоящим, потому что может оказаться — это все, что у тебя есть“.
Из ворот вышел воин, закованный в латы с эмблемой розы, это был один из вассалов Сота. Языки пламени лизали его на ходу, черня доспехи, покрывая волдырями кожу. Плоть истаяла, обнажив череп. В дымящихся руках он держал меч. Его глаза не видели ничего, кроме смерти… и Китиары. Он убьет ее, если ей не удастся прикончить его первой… только он-то уже был мертв.
Пусть будет что будет, живи настоящим, потому что может оказаться — это все, что у тебя есть…
Китиара отбросила свои амбиции, надежды, мечты и планы. В ней не было уже ни ненависти, ни любви, и когда не осталось ничего, ушел и страх.
Поднявшись на ноги, она обнажила меч и смело двинулась навстречу мертвому врагу. Доспехи защищали ее от жара пламени. Она издала боевой клич и скрестила оружие с мертвецом, чтобы проверить его силу и реакцию. Сила мертвого воина оказалась устрашающей. Он чуть не выбил оружие из рук Китиары. Она отступила и стала выжидать.
Но смерть, казалось, иссушила не только плоть воина, но и его мозг. Он поднял меч над головой и опустил его так, словно рубил дрова. Китиара увернулась, а затем в прыжке ударила его ногой в грудь, опрокинув на спину.
Мертвец распростерся на спине. Кит наступила ему на грудь и вонзила меч между шлемом и латным воротником. Пламя погасло. Воин не шевелился. Но прикончить его ей не удалось. Нельзя убить того, кто уже мертв.
Услышав позади бряцание доспехов, она повернулась, но недостаточно быстро. Меч ударил ее по левому плечу. Благодаря доспехам ключица уцелела, но удар был достаточно силен, чтобы пробить броню, благословленную самой Владычицей Тьмы. Пока мертвец замахивался, Китиара успела вонзить меч ему в шею, отделив голову от плеч. Второй труп пока еще лежал без движения, но она слышала, что первый позади нее уже поднимается на ноги.
Обернувшись, Китиара заметила, что он целится ей в спину. Тот, что стоял впереди, сделал выпад, она присела, и воин, который был сзади, заколол того, что стоял перед ней. Оба упали. Китиара выбралась из-под тел и увидела, что третий уже поджидает, целясь в нее копьем.
Кит быстро откатилась в сторону. Последовал удар, и у Кит от боли перехватило дыхание — копье глубоко вошло ей в бедро. Видя открытую рану, она ударила воина обеими ногами по коленям, так что тот полетел на землю, и кольнула копьем, но не стала тратить энергию на то, чтобы добить, — это все равно было невозможно. Умереть он не мог.
Все новые и новые мертвецы обступали ее, их было так много, что Китиара уже сбилась со счету. Они прыгали с укреплений, сбегали по лестницам, оставляя огненный след, пламя сверкало на лезвиях их мечей, в лишенных жизни глазах горела ненависть.
Кит была ранена и измучена. Страх подорвал ее силы, а ей приходилось продолжать биться. Она быстро огляделась вокруг. Ворота Даргаардской Башни стояли широко распахнутыми. Просторный зал, залитый светом свечей, оставался пустым. Внутри не было воинов. Мертвецы столпились впереди. Если она сможет пробиться к воротам крепости, войти туда живой…
Вытащив из сапога нож, она вонзила его одному из воинов в живот, под стальной нагрудник, и сделала шаг назад. Другому нанесла удар мечом, попав в прорезь шлема, а сама по-прежнему продолжала пятиться.
Нельзя было позволить им окружить себя, обойти со спины, встать между ней и открытыми воротами. Метя в промежность, она ударила мечом одного мертвеца между ног. Он рухнул вперед, и Китиара еще на шаг приблизилась к воротам.
Удар пробил ее нарукавник. Кровь хлынула из глубокой раны в предплечье, потекла по бедру. Другой удар пришелся в голову, перед глазами у Китиары все поплыло. Но она пересилила боль, поморгала, пока зрение не прояснилось, и продолжала сражаться и двигаться назад.
Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди. Плечо болело. Меч сделался невероятно тяжелым. Рука, державшая кинжал, стала скользкой от крови. Когда она бросилась с кинжалом на врага, оружие вылетело из ее руки. В отчаянии она попыталась схватить его, но на него наступил сапог, и Китиаре пришлось проститься с клинком.
Меч вонзился ей в бок. Доспехи спасли ее от раны, но удар сломал ребра, теперь малейшее движение причиняло дикую боль. Кит продолжала отступать, по-прежнему разя и уклоняясь от ударов. Впереди нее два воина бились бок о бок, они делали это механически, без всякого смысла, нанося удары друг другу так же часто, как и ей. Они умирали, падали и вновь поднимались.
Позади разливался свет свечей. Она добралась до ворот. Деревянные створы, окованные железом, были открыты. Над головой Кит оскалились зубы подъемной решетки.
Кит набрала воздуха и, издав яростный крик, бросилась в последнюю неистовую атаку. Рубя и кроша, она отбросила врагов назад, так что они стали спотыкаться и валиться один на другого, затем повернулась к ним спиной и, собрав последние силы, бросилась в ворота.
Толстая веревка, приводившая в движение механизм подъемной решетки, висела на месте. Кит взмахнула мечом, пытаясь перерубить ее. Но с первого раза веревка не поддалась. Китиара скрипнула зубами, пот градом катился с нее, заливая глаза. Боль раздирала на части. Воины шли за ней. Ее лицо обдал жар пламени. Она рубанула веревку еще раз, и решетка с грохотом опустилась, пронзив острыми зубьями нескольких мертвецов.
Воины исчезли. Растворились. Битва была окончена для них. Они вернулись в свою горькую тьму нести вечную стражу.
Шум битвы стих. На какое-то мгновение наступила благословенная тишина.
Китиара застонала. Боль была такой острой, словно в тело Кит всадили раскаленный кинжал. Она сложилась пополам, прижимая руку к бедру. Слезы бежали по щекам. Женщина смахнула соленые капли и сжала зубы, чтобы не закричать. До крови кусая губы, она ждала, что волна боли схлынет.
Кто-то начал петь. Вначале голос шептал, но он становился все громче, от этих звуков волосы на голове Китиары поднялись дыбом, по спине пробежал озноб. Кит открыла глаза, дико озираясь по сторонам.
Три эльфийки приближались к ней, словно паря в воздушных потоках, поднимавшихся от невидимого пламени. Их рты были открыты, руки распростерты, и Китиара с отчаянием поняла, что одолела одного врага лишь для того, чтобы потерпеть поражение от другого. Она уже прочувствовала, как высасывает силы одна-единственная нота их смертельной песни.
Она будет крепнуть, набирать мощь. Тайные звуки станут пульсировать, вызывая страшную муку, жалоба и горе, такие острые и пронзительные, могут в буквальном смысле остановить ее сердце.
Эльфийки приблизились, их длинные волосы развевались, ноздри трепетали, белые одежды вспыхнули и почернели, тела дрожали от плача.
Светлые волосы, синие глаза, бледные лица, острые уши, миндалевидные глаза… эльфы… эльфийские девушки.
— Эльфийская сука! — яростно выкрикнула Китиара. — Если это будет последнее, что я сделаю в жизни, я все равно тебя убью!
Забыв про боль, выкрикивая проклятия, она наносила размашистые отчаянные удары мечом, рубила и колола.
Лорана исчезла. Кит билась с воздухом.
Она опустила меч и осталась стоять в пустом зале, задыхаясь, истекая потом и кровью. Подняв затуманенный болью взгляд, она увидела у своих ног огромную бронзовую люстру. Хотя она упала сотни лет назад, свечи по-прежнему горели. Лужа свежей крови — остававшейся свежей всегда, как и воспоминание, — разлилась под искореженным металлом.
В дальнем конце зала возвышался трон. На нее смотрел Рыцарь Смерти, Лорд Сот. Он наблюдал за ней все это время. Глаза в прорезях шлема горели ровным огнем, в них отразилось пламя пожара, бушевавшего здесь триста лет назад. Он не двигался. Он ждал, что она сделает теперь.
Левое плечо Китиары было мокрым от крови, которая продолжала струиться из раны. Пальцы этой руки отнялись. Она судорожно дышала, и это причиняло ей боль. Малейшее движение приносило страдание. Ее ранили и в колено, она только сейчас это заметила. Голова раскалывалась. Взор помутился. Подвело живот.
Китиара стояла из последних сил, она хромала на левую ногу и не могла перенести весь вес на правую. Она смахнула слезы и отбросила назад черные кудри.
Руки женщины дрожали от усталости, невероятным усилием воли она подняла меч, приготовившись сражаться. Она попыталась говорить — голоса не было. Она откашлялась и повторила попытку.
— Лорд Сот, — произнесла Китиара, — я вызываю тебя на бой.
Огонь в прорезях шлема ярче вспыхнул от удивления, затем мигнул. Сот шевельнулся на своем троне, черный плащ, мокрый от крови его жены и ребенка, колыхнулся.
— Я мог бы убить тебя, не вставая со своего места, — сказал он.
— Ты можешь, — согласилась Китиара, она задыхалась и еле шептала, — но не станешь. Потому что это трусость, недостойная Соламнийского Рыцаря.
Сот окинул ее пристальным взглядом горящих глаз, затем поднялся со своего трона.
— Ты права, — сказал он, — потому я принимаю твой вызов.
Откинув полы плаща, Рыцарь Смерти вытащил из почерневших ножен огромный двуручный меч. Обогнув упавшую люстру, он направился к Китиаре. Морщась от боли, та перемещалась, чтобы не терять его из виду, держа наготове меч.
Лорд Сот был выше ее, сильнее, хотя это было не столь важно, потому что он был мертвее ее, хотя уже ненамного. Он не чувствовал физической боли, но лишь Богам было известно, какие духовные муки приходилось ему терпеть. Он никогда не уставал. И мог биться хоть сотню лет, а ей, вероятно, осталось жить всего несколько мгновений. Его рука была длиннее. Китиара никогда не приблизилась бы к нему, но именно это она поклялась сделать — и собиралась перед смертью исполнить свою клятву.
Сот сделал ложный выпад влево. Кит не поддалась, она видела, откуда исходит реальная угроза, и блокировала удар. Мечи скрестились.
Смертный холод и еще злейший холод нескончаемой жизни пробрал ее до костей. Китиара задрожала в агонии, судорожно хватая воздух. Но, не двигаясь с места, она сдерживала меч Рыцаря Смерти, собрав остатки мужества, поскольку последние силы давно покинули ее.
Ее меч дрогнул и разлетелся на куски, стальная стружка посыпалась на пол серебристым дождем. Кит пошатнулась, чуть не упала.
Лорд Сот грозно двинулся на нее. Женщина потянулась к доспехам, выхватила спрятанный кинжал и, дрожа, бросилась на противника.
Сот схватил ее руку, державшую кинжал, и сжал ее. Плоть Китиары заледенела от его прикосновения. Она издала тихий невольный стон, но затем закусила губу. Она не доставит ему такого удовольствия, не станет кричать. Она умолкла и стала ждать смерти.
Лорд Сот отпустил ее руку.
Китиара сжала запястье и устало посмотрела на Рыцаря Смерти. Она зашла слишком далеко, и ее уже не заботило, чем все закончится, ей хотелось лишь одного: чтобы все закончилось скорее.
Лорд Сот поднял меч, и Китиара обняла себя за плечи. Он подал ей меч рукоятью вперед и опустился на одно колено:
— Госпожа, я готов тебе служить.
Китиара воззрилась на меч. Затем перевела взгляд на рыцаря. Она улыбнулась своей кривой улыбкой и повалилась на пол, одна рука оказалась под ней, другая вытянулась вперед, и кончики пальцев перепачкались в крови, разлитой под люстрой.
Сот снял черный плащ и укрыл им Китиару, чтобы согреть ее холодной ночью. Утром она позовет дракона и полетит навстречу своей судьбе. А пока он будет охранять ее сон.
В эту ночь, первый раз со времени своего падения, Лорд Сот запретил эльфийкам петь песню о его преступлениях, чтобы не будить Китиару.
4
Конец
- На сегодня наша история закончена, — сказала Лиллит Пробирное Клеймо.
Она держала своих слушателей в напряжении все то время, пока длилось ее повествование о событиях, происходивших зимой 351 года. Спокойно и тихо поведала она о смерти двух рыцарей, Бриана Грома и Эрана Длинного Лука, и напомнила своим слушателям, что они могут найти их имена в мемориальном Рыцарском Зале на острове Санкрист. Эстетики, слушавшие ее, обменялись печальными взглядами. Лиллит так и не вышла замуж, и все знали, что ее сердце похоронено вместе с Брианом Громом.
Слушатели не торопились расходиться, многим хотелось знать, что же было дальше.
— Я расскажу еще совсем немного, — улыбаясь, согласилась Лиллит.
Покинув пещеру, Герои Копья — Лорана, Стурм, Флинт, Тассельхоф, Гилтанас и Элистан, к которым присоединился сэр Дерек Хранитель Венца, сражались с врагами на стороне ледяного народа, чтобы очистить Ледяной Замок от солдат Феал-хаса, сообщила Лиллит. После того как их миссия завершилась, они покинули Ледяной Предел, забрав с собой Око Дракона и еще одну вещь из Ледяного Замка, которая обладала гораздо большей ценностью. Они также забрали с собой тела Бриана и Эрана, чтобы с почестями похоронить их на родине. Что произошло с нашими героями в Соламнии, описано в книге „Драконы зимней ночи“.
Много лет прошло с того достопамятного дня, и Раггарт Младший до сих пор долгими зимними вечерами поет песни о подвигах в Ледяном Замке. Одной из самых почитаемых реликвий племени остается ледяной топор, который Лорана вернула Харальду перед тем, как покинуть Ледяной Предел, боясь, что оружие растает, если она возьмет его с собой. Топор всегда стоит на почетном месте в шатре вождя.
Харальд повел войну против драконидов. Он сумел объединить племена ледяного народа, и они напали на Слякоть с такой отвагой и яростью, что принудили драконицу покинуть свое логово. Воины Харальда захватили Ледяной Замок и смогли его удержать. Их задачу облегчило то обстоятельство, что Ариакас так и не сумел найти желающего занять место Феал-хаса и после нескольких не слишком решительных попыток отвоевать Замок вывел из Ледяного Предела войска, махнув рукой на эту пустынную и бедную часть Ансалона, оставив ее белым медведям, кочевникам и волкам.
Что до Китиары и ее дальнейших приключений, то рассказ о них можно также найти в книге „Драконы зимней ночи“. Стоит сказать, что она еще встретится с Танисом. И для них обоих, равно как и для их друзей, эта встреча будет иметь непредвиденные последствия, которые повлияют на исход Войны Копья.
Закончив свой рассказ, Лиллит поднялась:
— Спасибо, друзья, что пришли познакомиться с одним из эпизодов истории Ансалона. В следующий раз мы узнаем о приключениях Рейстлина Маджере, который принял внезапное решение — прямо здесь, в Великой Библиотеке. Его история называется „Драконы Мага Песочных Часов“. Мы, эстетики Гилеана, надеемся, что вы вернетесь послушать ее вместе с нами.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРОВ
Феал-хас
Историю волшебника Феал-хаса можно найти в приложении к игре, опубликованном Margaret Weis Production, Ltd. Интересно отметить, что Феал-хас на самом деле не имел отношения к преступлению, в котором его обвиняли. В юности он был блестящим и многообещающим магом. Но даже эта трагедия и совершенная несправедливость могли бы побудить его использовать свою силу, чтобы спасти родину — Сильванести, вместо того чтобы предавать Лорака и пытаться уничтожить королевство.
Штурм замка Хранителей Венца
Подробности взятия замка Хранителей Венца и гибели брата Дерека, Эдвина, изложены в рассказе „И снизошла слава“ Криса Пирсона, включенного в антологию „Драконы войны“.
Гроза Кроликов
Многие читатели книги „Драконы подземелий“ заметили странный факт, что Тассельхоф отдал свой любимый нож Тике, однако в королевстве гномов Гроза Кроликов вновь оказался в руках кендера, как только ему понадобился. Это не ошибка, как могут подумать внимательные читатели, вернее, ошибка заключается в том, что мы не поместили в конце книги небольшое пояснение, как намеревались.
Некоторые решили, что Тассельхоф именовал Грозой Кроликов всякий старый нож, попадавшийся ему в руки. Это вполне логичное предположение, особенно учитывая, что кендеры отличаются рассеянностью. Однако те, кто читал другие книги, знают, что Гроза Кроликов — волшебный нож, который всегда возвращается к любимому владельцу. Тассельхоф с гордостью носит Грозу Кроликов на протяжении своих длительных и разнообразных приключений Героя Копья.
Драконы Мага Песочных Часов
Следующая книга серии „Потерянные хроники“ завершит историю, которую мы намеревались рассказать. Мы отправимся вместе с Рейстлином Маджере из Палантасской Библиотеки, где он облачится в черную мантию, в Нераку, город Владычицы Тьмы. Его путешествие будет сопряжено с большими опасностями, ведь Рейстлин решит поставить на карту саму жизнь в опасной игре за возможность обрести большее могущество.