Уэйс Маргарет. Огненное море (Врата смерти - 3)

   - Итак, уровень реки не поднимается? - спрашивает король, обводя взглядом озабоченные лица членов Совета.
   Все они сидят сейчас за столом в центре зала. Во главе его - место короля; кресло его отделано с большей тщательностью, однако оно не выше, чем прочие.
   - Более того, Ваше Величество: ее уровень понизился. По меньшей мере вчера, когда я проводил свои измерения. - В голосе главы Гильдии Фермеров звучит тревога, почти страх. - Сегодня у меня не было возможности провести дополнительные измерения, поскольку я должен был рано отправиться во дворец. Однако же надежды на то, что уровень реки мог подняться за ночь, нет.
   - А что урожай?
   - Если в ближайшие пять циклов мы не сумеем оросить поля, весь урожай хлеба, без сомнения, погибнет. По счастью, с посевами травы-кэйрн все обстоит благополучно - судя по всему, она растет даже в условиях, непригодных для жизни. Что же до овощей... Мы пытались отправить работников на поливку садов, однако это не принесло пользы. Для них это новая работа. Они не понимают ее а вы знаете, как тяжело управиться с ними, когда им предоставляется какое-либо новое задание.
   За столом кивают. Король хмурится и скребет бороду в задумчивости. Фермер чувствует, что необходимо дать разъяснения - а быть может, и оправдаться в глазах короля.
   - Работники постоянно забывают, что от них требуется, и попросту уходят со своих мест. После мы находим их там, где они работали прежде; водяные мехи так и остаются лежать на земле. По моим подсчетам, таким образом большая часть воды, предназначенная для поливки овощей, была потрачена впустую.
   - И каков же ваш вывод?
   - Мой вывод... - Фермер обводит взглядом членов Совета, ища поддержки; вздыхает. - Я полагаю, что мы должны собрать все, что можем, пока мы это еще можем. Лучше сохранить хотя бы то немногое, что у нас еще есть, чем позволить всему урожаю померзнуть и погибнуть на полях. Вот я принес показать вам этот плод. Как вы видите, он не дозрел; урожай нужно было бы собрать по меньшей мере через шестнадцать циклов. Но если мы не сделаем этого сейчас, плоды погибнут от холода прямо на лозе. После сбора урожая мы снова можем засеять поля; быть может, к этому времени река вернется к своему нормальному...
   - Нет, - прерывает речь фермера новый голос. Я достаточно долго ждал в передней. Уже понятно, что король не собирается посылать за мной. А потому мне придется взять все в свои руки. - Уровень реки не станет выше, по крайней мере, в ближайшее время; даже если это и случится, то в ходе каких-либо глобальных изменений, а предпосылок для таковых я не вижу. Хэмо превратилась в грязный ручеек, Ваше Величество, и, если не произойдет чудо, вскоре вовсе пересохнет.
   Король оборачивается, раздраженно хмуря брови, когда я вхожу в зал. Он понимает, что я знаю гораздо больше, чем он, а потому не верит мне. Однако же он привык полагаться на меня. Ему пришлось научиться этому. Всякий раз, когда он пытался поступить согласно с собственным мнением и вопреки моим советам, государь после жалел об этом. Вот почему ныне я королевский некромант.
   - Я собирался послать за тобой, когда придет время, Балтазар. Однако же, король сдвигает брови так, что они сливаются в одну линию, - я вижу, ты не можешь ждать со ОБОИМИ дурными вестями. Садись же и дай Совету отчет о том, что знаешь.
   Судя по его тону, он с удовольствием обвинил бы меня в этих дурных вестях.
   Я сажусь в кресло на дальнем конце каменного прямоугольного стола. Медленно, медленно оборачиваются ко мне члены Совета; они избегают прямо смотреть на меня. Впрочем, я должен признать, что воистину являю собой необычное зрелище.
   Те, что живут в гигантских пещерах Абарраха, мира камня, по природе своей достаточно бледны. Но моя кожа мертвенно-белая, настолько белая и тонкая, что кажется полупрозрачной, а кровеносные сосуды придают ей голубоватый оттенок.
   Эта неестественная бледность - следствие долгих часов, проведенных мною в библиотеке над древними текстами. Волосы у меня черные как уголь - такой цвет редко встречается среди моего народа; у них волосы почти всегда белые, только концы их темно-каштановые. Это да еще черные одеяния, приличествующие моему призванию, только подчеркивают бледность лица, делая ее пугающей.
   Я редко появляюсь на людях - предпочитаю оставаться во дворце подле библиотеки; лишь изредка я выхожу в город или появляюсь при дворе. То, что я появился на заседании Совета, само по себе тревожный знак. Я - тот, чьего присутствия страшатся. Мой приход омрачает сердца людские, где бы я ни появился, словно я набрасываю на них черный покров под стать своим одеждам некроманта.
   Для начала я встаю. Опираюсь ладонями на стол - поза моя выглядит несколько угрожающей, словно бы я тенью нависаю над теми, кто смотрит на меня - испуганно, растерянно, завороженно...
   - Я предложил Его Величеству исследовать русло Хэмо, дойти до истоков реки и попытаться выяснить, чем вызвано столь резкое падение уровня воды. Его Величество решил, что это дельное предложение, и я отправился в путь...
   Я замечаю, что некоторые члены Совета начинают хмуро переглядываться. Мои исследования не обсуждались на Совете и не были им санкционированы, а это значит, что Совет заведомо не одобряет их.
   Король видит озабоченность членов Совета. Он делает движение, словно бы собирается сказать слово в свою защиту, однако же я продолжаю свою речь прежде, чем он успевает сказать хоть слово:
   - Его Величество предложил поставить Совет в известность о нашем решении и получить его одобрение, но я воспротивился этому шагу. Не потому, что я не испытываю уважения к членам Совета, - поспешно поясняю я, - но только лишь за тем, чтобы сохранить спокойствие в народе. Его Величество и я, мы были уверены, что падение уровня реки обусловлено только каким-то капризом природы. Быть может, вследствие сейсмической активности обрушилась часть свода пещеры и перегородила русло. Быть может, реку запрудила разросшаяся колония животных. К чему же без нужды тревожить людей? Но, увы, - я не могу удержаться от вздоха, - дело не в этом.
   Члены Совета смотрят на меня со все возрастающей тревогой. Они наконец привыкли к моей внешности и теперь начинают замечать изменения в ней. Я сознаю, что выгляжу не лучшим образом - гораздо хуже, чем обычно. Веки у меня припухли и покраснели, глаза окружены темными тенями. Дорога была долгой и утомительной. Я не спал уже много циклов. Мне не хватает сил даже расправить плечи.
   Члены Совета забывают, что всего несколько мгновений назад гневались на короля за то, что он принял решение самостоятельно, не советуясь с ними. Они ждут в мрачном и угрюмом молчании, ждут моих слов.
   - Я прошел вверх по руслу Хэмо - через населенные земли, через леса на наших границах - и добрался до стены, образующей наш кэйрн. Но исток реки находился не там. Я обнаружил туннель, прорезающий стену пещеры; согласно древним картам, Хэмо вытекает из этого туннеля. Как выяснилось, старинные карты не лгут. Либо Хэмо пробила себе путь сквозь стену пещеры, либо же она течет по руслу, проложенному для нее теми, кто создал наш мир. Или, быть может, и то и другое.
   Король качает головой, мои заумные рассуждения ему явно не по нраву. Я вижу, как на его лице проступает нетерпеливое выражение, и, еле заметно склонив голову, чтобы дать ему понять, что я понял его, возвращаюсь к основной теме:
   - Я долго шел по туннелю и обнаружил маленькое озеро в каньоне у подножия того, что некогда было великолепным водопадом. Хэмо там падает с высоты в несколько сотен шагов, с высоты, равной высоте пещерных сводов над нашими головами.
   На людей Кэйрн Телест это описание явно производит впечатление. Я снова качаю головой. Мне не хочется пробуждать в них беспочвенные надежды.
   - По размерам озерной котловины и по глубине русла я мог сделать вывод о том, сколь широким и могучим был некогда речной поток. Некогда струи водопада могли сокрушить человека одним лишь весом воды. Теперь в ручейке, стекающем по каменной стене, может купаться ребенок.
   Я говорю жестко, с горечью. Король и члены Совета смотрят на меня встревожено.
   - Я пошел дальше, все еще надеясь отыскать исток реки. Я поднялся по стенам каньона и заметил странную вещь: чем выше я поднимался, тем холоднее становился воздух. Когда я добрался до вершины скалы, поднявшись почти под своды пещеры, обнаружилась и причина этого феномена. Стены, окружавшие меня, более не были каменными стенами пещеры, - голос мой звучит напряженно, мрачно: воистину голос предвестника беды. - То были ледяные стены.
   Члены Совета ошеломлены, в их душах просыпается священный ужас. Это чувство я и хотел внушить им. Однако же по выражению замешательства на их лицах я понимаю, что они все еще не понимают грозящей нам всем опасности.
   - Друзья мои, - мягко говорю я им, обводя их глазами; да, все взгляды прикованы ко мне, все они слушают меня, - своды пещеры, по которой течет Хэмо, покрыты льдом. В прежние времена этого не было, - добавляю я, заметив, что они все еще не понимают; я едва удерживаюсь от того, чтобы стиснуть руки в кулаки. - Произошли изменениями изменения необратимые. Но слушайте же, я продолжу объяснять.
   Ужаснувшись своему открытию, я продолжил путешествие к истокам Хэмо. Дорога была опасной; я шел во тьме, а холод становился все более жестоким. Это удивляло меня, поскольку я еще не покинул пределы, в которых колоссы распространяют свои тепло и свет. И я задумался: почему же не действуют колоссы?
   - Если там было так холодно, как ты говоришь, как же мог ты идти дальше? спрашивает король.
   - По счастью, Ваше Величество, магия моя сильна, она поддерживала меня, отвечаю я.
   Ему не по нраву слышать это - но именно он бросил мне вызов своими словами. Сила моей магии известна: я - один из самых могучих магов Кэйрн Телест. Но король думает, что я похваляюсь своей силой.
   - В конце своего многотрудного пути я дошел до отверстия в стене пещеры, сквозь которое несет свои воды Хэмо, - продолжаю я. - Судя по древним картам, отсюда я должен был увидеть Море Великолепия - океан, созданный древними. Но то, что предстало моим глазам, друзья мои... - я умолкаю на мгновение, дабы удостовериться, что они внимательно слушают меня, - было бескрайним морем льда!
   При последних моих словах члены Совета содрогаются, словно я принес с собой стужу и выпустил ее, подобно дикому зверю, здесь, в зале Совета. Они смотрят на меня в потрясенном молчании, с ужасом в глазах. Страшная истина моих слов медленно, но верно завладевает их разумом.
   Первым нарушает молчание король:
   - Как это возможно? Как могло случиться подобное?
   Я провожу рукой по лбу. Я устал - устал смертельно. Воистину магия моя была достаточно сильна, чтобы хранить меня в пути, но теперь пришло время расплачиваться за это.
   - Долгие часы я провел, пытаясь постичь причины, Наше Величество. Я собираюсь продолжить исследования, дабы найти подтверждение своим догадкам, но, как мне кажется, я уже знаю ответ. Могу ли я воспользоваться этим плодом?
   Я склоняюсь над столом и беру плод из чаши: под твердой оболочкой скрывается мякоть, из которой делают вино. Я разламываю плод пополам.
   - Это, - говорю я, демонстрируя большое красное семя в серединке плода, представляет собой сердце нашего мира, раскаленную магму. Это, - я показываю на красные прожилки, идущие от семени через желтую мякоть к кожуре плода, колоссы, созданные мудростью и силой магии наших предков, которые несут энергию, рожденную жаром магмы. Они согревают наш мир и дают ему жизнь - без них наш мир был бы мертвым холодным камнем. Поверхность Абарраха - твердый камень, подобный кожуре этого плода.
   Зубами я отрываю кусок кожуры и показываю собранию образовавшуюся впадину.
   - Скажем, это представляет собой Священное Море - океан пресной воды, находящийся над нами. Все, что окружает сферу, - я обвожу плод широким жестом, - пустота, где мрак и холод.
   Итак, пока колоссы работают, они изгоняют из нашего мира холод, согревают воды океана; поток воды течет по туннелю и несет нашей земле жизнь. Но если колоссы откажут...
   Я мрачно умолкаю и, коротко пожав плечами, швыряю остаток плода на стол. Он катится по столешнице и падает на пол. Члены Совета следят за его падением словно завороженные, никто не пытается поднять плод, как будто они боятся даже коснуться его. Только одна женщина сильно вздрагивает, когда он шмякается на пол.
   - И ты хочешь сказать, что происходит именно это? Что колоссы перестают действовать?
   - Я так полагаю, Ваше Величество.
   - Но разве в таком случае мы не должны были заметить какие-либо признаки этого процесса? Наши колоссы по-прежнему излучают свет, тепло...
   - Я позволю себе напомнить королю и Совету, что льдом был покрыт только свод пещеры, а не ее стены. Я полагаю, что колоссы начали функционировать хуже, чем в прежние времена. Пока что мы не замечаем изменений, хотя в последнее время я и отмечаю небольшое, но постоянное понижение температуры воздуха. Еще некоторое время мы можем и не замечать изменений. Но если моя теория окажется верной...
   Я снова умолкаю; мне не хочется продолжать.
   - Ну же, говори, - приказывает король. - Кто предупрежден, тот вооружен, как говорится.
   - Боюсь, вооружиться против этой беды мы не сможем, - тихо отвечаю я. Чем более толстый слой льда будет покрывать Священное Море, тем менее полноводной будет Хэмо - до тех пор, пока и вовсе не иссякнет.
   Мою речь прерывают невнятные восклицания. Присутствующие изумлены и напуганы. Я жду, пока шум не утихает.
   - Температура в пещере будет постоянно понижаться. Свет, излучаемый колоссами, будет становиться все более слабым, а вскоре и вовсе угаснет. В нашей земле воцарится мрак и жестокий холод, у нас не будет ни воды, ни пищи мы не сможем добывать их даже с помощью магии. Эта земля станет мертвой землей, Ваше Величество. А если мы останемся здесь, то умрем вместе с ней.
   Я слышу чей-то сдавленный судорожный вздох и замечаю движение у дверей. Эдмунд - ему еще только четырнадцать лет - стоит там, прислушиваясь к разговору. Никто больше не решается нарушить тишину. Кое-кто из членов Совета выглядит потрясенным - мои слова произвели на них впечатление. Потом кто-то бормочет, что нет никаких доказательств моим словам, что это только мрачные теории некроманта, который проводит слишком много времени среди книг...
   - И когда?.. - отрывисто спрашивает король.
   - О, это все произойдет не завтра. Ваше Величество. Пройдет еще много дней. Но, - продолжаю я, печально глядя на принца, стоящего у дверей, - принц, ваш сын, никогда не будет править землей Кэйрн Телест.
   Король смотрит туда же, куда и я, замечает молодого человека и хмурится:
   - Эдмунд, ты же все знаешь! Что ты здесь делаешь? Щеки принца заливает жаркая краска.
   - Прости меня, отец. Я вовсе не хотел... не хотел мешать. Я искал тебя. Мама заболела. Целитель считает, что ты должен пойти к ней. Но когда я пришел, то подумал, что нельзя мешать Совету, и решил подождать, а потом услышал... услышал, что говорил Балтазар! Это правда, отец? Неужели нам придется покинуть...
   - Довольно, Эдмунд. Подожди меня. Вскоре я присоединюсь к тебе.
   Юноша снова судорожно вздыхает, склоняется в поклоне и исчезает в тени - я знаю, что он ждет там, у дверей. Мне больно за него. Как бы я хотел утешить его, объяснить... Я хотел напугать членов Совета, но не его.
   - Прошу простить меня, я должен пойти к моей жене. - Король встает, вслед за ним поднимаются и члены Совета. Очевидно, собрание окончено. - Полагаю, нет нужды говорить вам, что все сказанное здесь должно оставаться в тайне до тех пор, пока мы не получим более подробной информации, - продолжает король. - Ваш собственный здравый смысл должен подсказать вам, что это наиболее верный выход в сложившейся ситуации. Через пять циклов мы соберемся снова. И, как бы то ни было, - он сурово сдвигает брови, - полагаю, нам следует принять рекомендацию Гильдии Фермеров и поспешить с уборкой урожая.
   Совет голосует. Решение проходит. После они покидают зал - некоторые оглядываются, бросая на меня мрачные, тоскливые взгляды. Они бы с удовольствием свалили всю вину за происходящее на кого-нибудь - например, на меня, принесшего черные вести. Я встречаю эти взгляды со спокойной уверенностью. Когда в зале не остается никого из Совета, я подхожу к королю, собравшемуся было уходить, и удерживаю его за руку.
   - В чем дело? - Король явно недоволен, что я помешал ему. Он очень тревожится за свою жену.
   - Ваше Величество, прошу простить меня, но я хотел сказать вам несколько слов наедине.
   Король высвобождает руку и отступает на шаг:
   - В Кэйрн Телест ничто не делается скрытно. То, что ты хочешь сказать мне, должно было быть сказано перед Советом.
   - Я бы и сказал, если был бы уверен. Сейчас же я предпочитаю предоставить Его Величеству решать, стоит ли обсуждать этот вопрос, стоит ли его народу знать об этом.
   Он бросает на меня острый взгляд:
   - И что же это, Балтазар? Еще одна теория?
   - Да, сир. Еще одна теория... касающаяся колоссов. Судя по результатам моих исследований, древние намеревались сделать вечной магию колоссов. Их магия, Ваше Величество, не должна была и не могла иссякнуть.
   Во взгляде короля читается раздражение.
   - У меня нет времени для игр, некромант. Ведь именно ты сказал, что колоссы теряют свою силу...
   - Да, Ваше Величество. Я это сказал. И уверен, что так оно и есть. Но, возможно, я неверно описал то, что происходит с колоссами. Дело не в том, что их магия слабеет. Это разрушение. Намеренное разрушение.
   Король пристально смотрит на меня, потом качает головой.
   - Идем, Эдмунд, - говорит он, жестом приглашая своего сына следовать за ним. - Идем, навестим твою мать.
   Юноша подбегает к отцу, и они оба направляются прочь.
   - Сир, - зову я. Моя настойчивость снова заставляет короля остановиться. Я полагаю, что где-то внизу, в государствах, расположенных под Кэйрн Телест, кто-то решил начать против нас войну. И они победят нас, если мы не найдем способа остановить их. Они одолеют нас, не выпустив стрелы, не подняв копья. Кто-то, сир, крадет у нас тепло и свет - то, что дает нам жизнь!
   - Но с какой целью, Балтазар? Что может быть причиной столь чудовищного деяния?
   Я делаю вид, что не замечаю сарказма, звучащего в голосе короля.
   - Они хотят воспользоваться тем, что отнимают у нас, сир. Я долго размышлял над этой проблемой - у меня было время, покуда я возвращался из своего путешествия назад, в Кэйрн Телест. Что, если сам Абаррах умирает? Что, если его огненное сердце сжимается, становится холоднее? Если это так, то королевство может начать красть тепло и свет у своих соседей, чтобы защитить себя от наступления холода.
   - Ты безумен, Балтазар, - бросает король. Его рука лежит на хрупком плече принца; он ведет своего сына прочь. Но Эдмунд оглядывается на меня, смотрит огромными испуганными глазами. Я ласково улыбаюсь ему; кажется, его это немного успокаивает. Но когда он уходит достаточно далеко, чтобы не видеть меня, улыбка покидает мое лицо.
   - Нет, сир, я не безумен, - говорю я темноте. - Хотя и предпочел бы сойти с ума. Это было бы проще. - Я утомленно тру болящие от бессонных ночей глаза. - Намного проще...
   Глава 3
   КЭЙРН ТЕЛЕСТ, АБАРРАХ
   В дверях библиотеки появляется Эдмунд. Я сижу за столом, записывая в своем дневнике разговор между отцом и сыном и свои воспоминания о давно прошедших временах. При появлении принца я кладу перо и почтительно поднимаюсь.
   - Ваше Высочество... прошу, входите, я рад видеть вас.
   - Я не мешаю твоей работе? - Он стоит в дверях, нервно сплетая и расплетая пальцы. Он явно расстроен и хочет поговорить со мной, однако же причина его печали в том, что он не хочет слышать то, что я собираюсь сказать ему.
   - Я только что закончил.
   - Мой отец лег, - коротко говорит Эдмунд. - Я боюсь, он простудится из-за того, что выходил на улицу. Я приказал его слуге приготовить горячую грелку.
   - И что же решил ваш отец? - спрашиваю я.
   Расстроенное лицо Эдмунда кажется призрачным в свете лампы - слабый огонек едва способен рассеять мрак Кэйрн Телест.
   - Что он может решить? - с горечью отвечает принц. - Тут нечего и решать. Мы уходим.
   Сейчас мы в моем мире - в моей библиотеке. Принц оглядывается по сторонам. Без сомнения, он заметил, что я уже попрощался с книгами. Старинные фолианты убраны в футляры, сплетенные из травы-кэйрн. Те, что поновее - многие из них написаны мной самим и моими учениками, - аккуратно расставлены на каменных полках. В библиотеке холодно, но сухо - книги здесь могут храниться долго.
   Я замечаю взгляд Эдмунда и смущенно улыбаюсь, угадав его мысли:
   - С моей стороны это глупо, не так ли? - Я поглаживаю кожаную обложку лежащего передо мной тома. Эта книга - одна из тех немногих, что я беру с собой: мое летописание последних дней Кэйрн Телест. - Но я просто не мог оставить их валяться в беспорядке...
   - Это вовсе не глупо. Кто знает? Быть может, когда-нибудь ты возвратишься сюда.
   Эдмунд пытается говорить бодро - он привык ободрять людей, ведь нужно же делать хоть что-то, чтобы облегчить их бремя.
   - Кто знает? Я знаю, мой принц. - Я с сожалением качаю головой.
   - Вы забыли, с кем говорите. Я - не один из членов Совета. Но все-таки такая возможность есть, - настаивает он.
   Мне больно убивать его веру, его мечту. Однако же ради нашего общего блага он должен знать правду, как бы она ни была горька.
   - Нет, Ваше Высочество, такой возможности нет.
   - Нас постигла та злая участь, о которой я предупреждал вашего отца десять лет назад. Все мои расчеты ведут к одному: наш мир, Абаррах, умирает.
   - Тогда какой же смысл отправляться в путь? - нетерпеливо спрашивает Эдмунд. - Почему бы нам просто не остаться здесь? К чему нам подвергаться тяготам и лишениям дороги в неведомое, если в конце пути нас так или иначе ждет смерть?
   - Я вовсе не хочу, чтобы вы теряли надежду и предавались отчаянию, Эдмунд. Я только хочу, как и прежде, чтобы вы видели надежду в другом.
   Лицо принца омрачается. Он слегка отстраняется от меня:
   - Мой отец запретил тебе говорить на эту тему.
   - Ваш отец живет прошлым, не настоящим, - возражаю я. - Простите меня, Ваше Высочество, но я всегда говорил правду, какой бы неприятной она ни была. Когда ваша мать умерла, с нею умерло и что-то в вашем отце. Его взгляд отныне обращен только в прошлое. Вам же надлежит смотреть вперед, в будущее!
   - Мой отец все еще король, - жестко говорит Эдмунд.
   - Верно, - отвечаю я. Ничего не могу с собой поделать - я горько сожалею о том, что это так.
   Эдмунд поворачивается ко мне, вскидывает голову:
   - И покуда он король, мы будем поступать так, как приказывают государь и Совет. Мы отправимся в древнее королевство Кэйрн Некрос, разыщем там наших братьев и обратимся к ним за помощью. В конце концов, ты сам предлагал это.
   - Я предложил только отправиться в Кэйрн Некрос, - поправляю я его. - Судя по всему, Кэйрн Некрос - единственное место в нашем мире, где мы можем надеяться найти жизнь. Это королевство находится на берегу Огненного Моря, и хотя океан магмы, Я несомненно, уменьшился в размерах, он, вероятнее всего, все еще достаточно велик для того, чтобы давать 1 достаточное количество тепла и энергии жителям прилегающих к нему земель. Я вовсе не предлагал идти к ним на поклон, словно мы нищие попрошайки! - Красивое лицо Эдмунда заливает краска, глаза его вспыхивают. Он молод и горд. Я разжег это пламя в его душе и теперь делаю все, чтобы оно не угасло.
   - Идти на поклон к тем, кто привел нас на грань гибели! - безжалостно напоминаю я ему.
   - Ты не знаешь этого наверное...
   - Ба! Да все факты, которые нам известны, указывают на Кэйрн Некрос! Да, я полагаю, мы обнаружим этот народ живущим в благополучии и довольстве. Почему? Да потому, что они крали у нас нашу жизнь!
   - Тогда почему же ты предложил идти к ним? - Эдмунд явно теряет терпение. - Или ты хочешь войны? Так, да?
   - Вы знаете, чего я хочу, Эдмунд, - мягко отвечаю я. С запозданием принц осознает, что ступил на запретную тропу.
   - Выступаем, как только окончим сборы, - холодно говорит он. - Мне еще нужно уладить кое-какие вопросы - как и тебе, некромант. Наших мертвых нужно подготовить к путешествию.
   Он разворачивается, намереваясь покинуть комнату, но я удерживаю его за рукав мехового одеяния.
   - Врата Смерти! - говорю я. - Подумайте об этом, мой принц. Это все, о чем я прошу вас. Подумайте об этом!
   Он останавливается, но не оборачивается. Я крепче сжимаю руку молодого человека, чувствуя сквозь меха и ткань твердые бугры мускулов. Чувствуя дрожь Эдмунда.
   - Вспомните слова пророчества. Врата Смерти - наша надежда, Эдмунд, - тихо говорю я. - Наша единственная надежда.
   Принц качает головой, потом высвобождает руку и покидает библиотеку, оставляя за спиной ряды книг, озаренные неверным светом единственной лампы.
   Я возвращаюсь к моим записям.
   Люди Кэйрн Телест собрались во мраке у ворот своего города - у ворот, которые никогда не закрывались, судя по летописным записям, а записи эти ведутся со времени основания города. Городские стены были возведены для того, чтобы защитить людей от нападения хищных животных. Никто никогда не думал о том, чтобы защищать людей от людей. Такое для нас просто немыслимо. Путешественникам и гостям в городе всегда рады, а потому ворота распахнуты настежь.
   Но наступил день, когда люди Кэйрн Телест осознали, что странники и путешественники уже давным-давно не приходили в город. Даже зверей, и тех не было. И потому ворота остаются открытыми; незачем закрывать их, теперь это было бы потерей времени.