Уэйс Маргарет. Второе поколение, Сын Китиары

   Танис молчал, потом спросил:
   - Рашас говорил тебе, что знает? Он предал свой народ? Не могу поверить в это, даже про Рашаса.
   - Нет, в сенаторе еще живы остатки чести. Он не предатель - пока. Он приводил мне какие-то неубедительные доказательства, но мне кажется, что правда совершенно очевидна. Когда должны быть подписаны последние бумаги?
   - На следующей неделе, - горько ответил Танис, не отрывая взгляда от мерцающих огоньков.
   - Вот оно что. - Даламар пожал плечами. - Видишь?
   Танис видел. Он видел Темную Королеву, нашептывающую свои речи в эльфийские уши. Сенатор Рашас был бы поражен в самое сердце, если бы узнал, что его обольстило зло. Ведь он думал, что делает только хорошее хорошее эльфам, позволяя им оставаться в безопасности, в изолированности и обособленности.
   Вся огромная, тяжелая работа, бесконечные часы путешествий, все сложные переговоры: убеждения рыцарей верить эльфам, убеждение гномов верить эрготианам, убеждение эльфов верить всем - все это растворилось, как колечко дыма.
   А лорд Ариакас и его рыцари Такхизис становятся час от часу сильнее.
   Их надеждам на мир был нанесен страшный удар, но в тот миг Танис мог думать только о своем сыне. В безопасности ли Гилтас? Как он там? Знает ли о заговоре Рашаса? Что он предпримет, если узнает обо всем?
   Хорошо, если ничего. Ничего поспешного, ничего глупого. Ничего такого, отчего он - или другие - попадут в опасность. До сих пор Гилу ни разу не угрожали опасности или трудности. Мать с отцом старались не допустить этого. И Гилтас не знает, как себя вести в трудных ситуациях.
   - Мы всегда оберегали его, - сказал Танис, не подозревая, что говорит вслух. - Возможно, мы были не правы. Но он был таким больным, таким хрупким... Как мы могли поступать иначе?
   - Танис, мы растим детей для того, чтобы они ушли от нас, спокойно произнес Даламар. Танис пораженно смотрел на темного эльфа.
   - Так говорил Карамон, - оказал он.
   - Да, после того как Палин прошел Испытание, он сказал мне: "Наши дети даны нам только на короткое время. И за это время мы должны научить их самостоятельной жизни, потому что мы не всегда будем рядом".
   - Мудрые слова. - Вспоминая друга, Танис улыбнулся ласково, грустно. - Но когда дело касалось его собственного сына, Карамон не следовал своему принципу.
   Какое-то время он молчал, потом спросил спокойно:
   - Зачем ты мне все это рассказываешь, Даламар? Для чего тебе это?
   - Ее Темное Величество очень тебя ценит, Танис Полуэльф. Но тем не менее ни она, ни я не рады увидеть на эльфийском троне твоего сына. Думаю, нам гораздо лучше иметь дело с Портиосом, - сухо добавил Даламар.
   - Что с договором?
   - Эта победа уже. наша, друг. Неважно, что там произойдет у эльфов, но договор - это просто бумажка. Портиос никогда не простит сильванести их предательства. Теперь он не станет подписываться под договором. Ты это знаешь. А если два эльфийских народа откажутся подписывать договор, то и гномы Торбардина тоже откажутся. И если гномы...
   - К черту гномов! - нетерпеливо воскликнул Танис. - Поможешь ли ты мне вернуть Гилтаса домой?
   - Коронация твоего сына запланирована на завтра, - сказал Даламар, с издевкой поднимая свой бокал в честь этого. - Такой торжественный случай отец не должен пропустить.
   Глава 10
   Сумерки подчеркивали красоту эльфийской земли. Мягкий, сияющий свет заходящего солнца проникал сквозь шелковые занавески, золотом окрашивая все предметы в комнате. Но Гил не замечал этой красоты. Он нервно шагал по комнате часы напролет.
   В доме было тихо. Часовые-каганести изредка перебрасывались несколькими словами на своем языке - языке, звучащем как крики диких птиц. Охранники внесли обед - чаши с фруктами и хлебом, вино и воду. Затем, окинув быстрым взглядом комнату, удалились, захлопнув за собой дверь. Эльхана ничего не ела.
   - У этой пищи вкус пепла, объяснила она.
   Несмотря на неприятности, Гилтас проголодался. Он съел не только свою порцию, но и порцию Эльханы, когда увидел, что она есть не собирается.
   Эльхана чуть-чуть улыбнулась:
   - Неунывающая молодежь. Приятно видеть. Вы будущее нашего народа. Она положила руку на живот. - Ты вселяешь в меня надежду.
   Ночная темнота в Квалинести не приветствовалась. Ее разгоняли тысячи крохотных искрящихся огоньков, светящихся в деревьях. Эльхана легла и закрыла глаза, пытаясь хоть немного отдохнуть перед длинным и, возможно, опасным вечерним путешествием.
   Гил все так же шагал по комнате, утонувшей в сгустившихся сумерках, пытаясь разобраться в путающихся мыслях: "Дом! Как мне хотелось уйти оттуда. Теперь же, наоборот, ужасно хочется домой".
   - Отец придет за мной. Я знаю, конечно, придет. Возможно, из-за меня он попадет в беду. - Гилтас содрогнулся. - Что же я натворил! Если с отцом что-то случится, это будет на моей совести. Он предупреждал меня, что не надо никуда ходить. Почему я не послушался? Что это нашло на меня? Что за ужасные чувства толкнули меня на это? Я...
   Гил замолчал. Издалека приближались громкие голоса, говорящие на квалинести. Гил встревоженно подумал, что, наверное, заговор Эльханы раскрыт и что громкие голоса сейчас разбудят эльфийку.
   Эльхана уже проснулась, она сидела, глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами. Мгновение она напряженно прислушивалась, потом облегченно вздохнула.
   - Это всего лишь члены Талас-Энтии - когорта Рашаса. Они хотят вместе войти в палаты сената, чтобы произвести должное впечатление.
   - Не все сенаторы на стороне Рашаса?
   Молодые сенаторы против него, но их слишком мало, чтобы решить исход дела. Правда, многие старшие еще колеблются. Если бы Портиос был здесь, спора бы не произошло, и Рашас знает это.
   - Что же случится завтра, когда они не найдут тебя и когда не найдут меня, чтобы короновать? Эльхана презрительно сощурилась:
   - Люди проснутся и узнают, что у них нет правителя. Рашаса заставят послать за Портиосом. Талас-Энтию ждет кара, а мы сохраним себе жизнь прежней.
   Гил слышал разговоры родителей о браке Эльханы и Портиоса. Их союз не был счастливым. Муж и жена редко виделись. Портиос сражался со сном Лорака в Сильванести. Эльхана же все время проводила в разъездах между двумя королевствами, отчаянно стараясь объединить их. Она говорила о муже с уважением и гордостью, если не с любовью.
   Гил с обожанием посмотрел на Эльхану. "Она удивительно прекрасна, подумал он. - Если бы она была моя, мне бы ничего другого не было надо. Без воды и пищи я бы смог прожить. Как может мужчина не любить ее? Должно быть, Портиос большой болван".
   Снизу послышались одобрительные возгласы, и голоса стали удаляться.
   - Уходят, - проговорила Эльхана. - Сейчас часовые смогут вздохнуть спокойно.
   В доме царила тишина. Когда стало очевидно, что Рашас ушел, охранники-каганести позволили себе поговорить и посмеяться. Копья опустились на пол. Они заходились смехом, слышались щелкающие звуки.
   Гил в недоумении взглянул на Эльхану.
   - Это стук древка об пол. Каганести играют в игру своего народа. Они занимаются этим всякий раз, когда уходит Рашас. Но не думай, что они позволяют себе отвлечься от своих обязанностей, - предупредила эльфийка. - Они будут играть только до тех пор, пока ты не попытаешься открыть дверь.
   - Как же нам убежать отсюда? - спросил Гил.
   Он уже знал, что из окна прыгать в сад нельзя: слишком высоко.
   - У Самара уже есть план, - отозвалась Эльхана, и Гил понял, что она ничего не добавит.
   Время текло ужасно медленно. Гил нервничал.
   - Собрание Талас-Энтии проходит долго?
   - Должно закончиться поздно ночью, - спокойно ответила Эльхана. Кроме того, они готовят мятеж.
   Диковатые эльфы предавались своей игре со все большим азартом, из-за двери раздавались взрывы хохота, возбужденные возгласы и дружелюбные споры. Гил подошел к двери и приложил к ней ухо, чтобы лучше слышать. Когда-нибудь и он будет играть в такую игру, поэтому надо было узнать правила. Сначала слышались щелчки. Потом на мгновение воцарилась тишина, за ней послышались вздох облегчения и возгласы разочарования. Наконец победившие радостно загомонили и стали по-дружески подшучивать над проигравшими.
   Неожиданно послышался странный голос.
   - Добрый вечер, господа. Кто выигрывает? Смертельно бледная Эльхана медленно поднялась на ноги.
   - Самар, - прошептала она. - Отойди от двери! Быстрее!
   Гил отпрыгнул назад. Он услышал крики, после короткого замешательства часовые потянулись за своими копьями. Резкие, странные слова, которые эльф произносил на неизвестном Гилу языке, прервали крики и заставили стихнуть до приглушенных стонов, тела диковатых эльфов опустились на пол. Сердце Гила билось быстро, тревожно - вот стукнуло десять ударов, но из-за двери не доносилось никаких звуков. Наконец она распахнулась, и в комнату шагнул молодой эльфийский воин.
   - Самар! Мой верный друг. - Эльхана улыбалась ему. Грациозная и спокойная, как будто была в своей приемной, она протянула руку.
   - Моя королева! - Самар опустился перед Эльханой на одно колено, почтительно склонив голову.
   Гил с любопытством выглянул наружу. Диковатые эльфы распластались на полу без сознания. Некоторые до сих пор сжимали в руках копья. Посреди комнаты горел свернутый пергамент. Пока Гил смотрел на него, весь свиток исчез в языках пламени, и в неподвижном воздухе поплыли тонкие струйки зеленого дыма.
   Гил решил выйти за дверь и посмотреть на все это поближе.
   - Осторожно, молодой человек, - предупредил Самар. Быстро вскочив на ноги, он втащил Гила обратно в комнату. - Даже близко не подходи к этому дымку, иначе будешь спать так же спокойно, как и они.
   - Принц Гилтас, сын Лораны Солостаран и Таниса Полуэльфа, а это Самар из дома Хранителя, - представила их друг другу Эльхана.
   Холодный оценивающий взгляд Самара скользнул по Гилу, который неожиданно почувствовал себя слабым и хрупким в присутствии такого бывалого воина. Самар холодно кивнул и сразу же опять повернулся к королеве.
   - Все готово, моя королева. Грифоны ждут нас неподалеку. Они были в ярости, когда узнали, что Рашас взял, тебя в плен. Не думаю, что ему удастся еще когда-нибудь полетать на их спинах, - усмехнулся Самар. Если ты готова, отправимся в путь прямо сейчас. Где твои вещи? Я понесу их.
   - Я путешествую налегке, друг мой, - ответила Эльхана. Она вытянула вперед обе руки ладонями вверх, показывая, что там ничего нет.
   - Но, моя королева, твои драгоценности...
   - Вот то, что имеет значение для меня. - Эльхана положила руку на кольцо, которое она носила на безымянном пальце. - Знак верности и доверия моего мужа. А все остальное неважно.
   Самар нахмурился:
   - Они забрали твои драгоценности, моя королева? Как они посмели?
   - Драгоценности принадлежат народу Квалинести. Так что причина тривиальна, Самар. Ты прав. Нам надо уходить немедленно. - Голос Элъханы был мягким, но непреклонным.
   Воин склонился в молчаливом согласии.
   - Часовые возле лестницы тоже спят. Мы пройдем мимо них. Прикрой платком нос и рот, моя королева. И ты тоже, принц, - резко сказал Гилу Самар. - Нельзя вдыхать магический дым.
   Эльхана поднесла к лицу вышитый шелковый носовой платок. Гил прикрылся полой плаща. Самар шел впереди, положив ладонь на рукоять меча. Они переступили через распростертые тела диковатых эльфов и осторожно обошли тлеющие остатки сгоревшего свитка. Не доходя до лестницы, Самар велел им остановиться.
   - Подождите здесь, - прошептал он.
   Он один подошел к ступенькам и огляделся. Удостоверившись, что все спокойно, Самар махнул Эльхане и Гилу, призывая следовать за ним.
   Они уже наполовину спустились по последнему лестничному пролету, когда Самар неожиданно схватил Эльхану и поспешно толкнул ее в тень. Свирепый взгляд война и грозное "уйди" заставили Гила последовать за ними. Не смея вздохнуть, он вжался в стену.
   Из двери прямо под ними вышла диковатая эльфийка. Она несла серебряную чашу, наполненную фруктами. Мурлыча себе под нос песенку, она пересекла холл, направляясь во двор, освещенный крошечными искрящимися огоньками. Другой слуга-квалинести встретил женщину у двери, ведущей во двор. Они недолго разговаривали. Гил сумел разобрать слово на квалинести, обозначающее "праздник". Потом двое вместе вышли во двор.
   Гил был потрясен. Как же, именем Паладайна, Самар услышал, что эльфийка появится из-за той двери? Она двигалась бесшумно, как ветер, вот только тихонько мурлыкала песенку. Гил посмотрел на воина с нескрываемым восхищением.
   Самар тихонько извинялся перед королевой:
   - Прости меня, моя королева, за грубость.
   - Мне нечего прощать тебе, Самар. Давай поторопимся, пока она не вернулась.
   Быстро и молча трое беглецов сбежали по ступенькам.
   Самар положил руку на ручку двери. Дверь отворилась, но ее открыл не воин. В дверном проеме стоял сенатор Рашас.
   - Что такое? - требовательно спросил он, переводя взгляд с воина на Эльхану. Лицо сенатора наливалось злостью. - Стража! Взять их!
   За спиной Рашаса высились воины-квалинести с мечами и в форме городской стражи. Самар выхватил меч и встал перед своей королевой. Воины-квалинести обнажили мечи.
   Гил не был вооружен, да он и не знал все равно, как обращаться с оружием. В висках стучала кровь. Страх парализовал его, когда он увидел Рашаса. Но этот страх мгновенно испарился, в молодом человеке кипела кровь, и он чувствовал себя спокойным, хладнокровным и готовым к бою...
   - Прекратите это безумие! - Эльхана рванулась вперед и встала между готовыми к схватке эльфами. Ее рука, белая и нежная, схватила меч Самара, другая оттолкнула нацеленный на него клинок противника. - Самар, убери меч, - приказала она на языке сильванести, ее голос дрожал от напряжения и гнева.
   - Но, моя королева! - умоляюще начал Самар.
   - Самар! Это мой приказ! - Таков был ответ Эльханы.
   Медленно и неохотно Самар опустил меч, но не вложил его в ножны.
   Эльхана повернулась к Рашасу.
   - Вот то, к чему все шло, - проговорила она. - Эльф убивает эльфа. Этого ты хотел, Рашас?
   Она протянула ему свои ладони - порезы от двух мечей сочились кровью.
   Рашас стоял недвижим, его лицо было жестким и холодным. Охранники-квалинести, напротив, смешались, опустили мечи и отступили на шаг. Гил смотрел на кровь на ладонях Эльханы; ему было безумно стыдно, что это не его кровь.
   - Не я довел нас до этого, госпожа, - холодно произнес Рашас, - а вы. Пытаясь совершить побег, вы пренебрегли справедливым решением Талас-Энтии.
   - Справедливым! - Эльхана наградила его надменным взглядом. - Я королева. Ты не имеешь права задерживать меня вопреки моей воле!
   - Ни одна королева не стоит выше эльфийского закона. Мы знаем о секретном договоре, ваше величество. Мы знаем, что ты и предатель Портиос сговорились продать нас врагам.
   Эльхана, не понимая, смотрела на Рашаса:
   - Договор...
   - Именно. Он известен под названием договора Союза Народов. - На губах Рашаса играла насмешливая улыбка. - Договор, посредством которого мы станем рабами!
   - Нет, сенатор. Ты неправильно все понял!
   - Ты станешь отрицать, что вы тайно вели переговоры с людьми и гномами?
   - Я этого не отрицаю, - с достоинством сказала Эльхана. Переговоры должны были вестись секретно. Дело слишком серьезное. И слишком опасное. В мире происходит такое, о чем ты и не представляешь. Возможно, ты и не можешь понять...
   - Ты права, госпожа, - прервал ее Рашас. - Я не понимаю. Я абсолютно не могу понять, как вы могли продать нас в рабство и отдать наши земли.
   Эльхана казалась спокойной и властной.
   - Ты - слепой глупец, но это не имеет значения. Наши переговоры были открытыми. Мы не отступали от закона.
   - Напротив, госпожа. - Рашас терял терпение. - Эльфийский закон гласит, что все договоры устанавливает Талас-Энтиа!
   - Мы собирались представить договор сенату. Клянусь тебе...
   - Клятва сильванести? - презрительно рассмеялся Рашас.
   - Прости, моя королева, мое непослушание, - тихо проговорил Самар и подтолкнул ее прямо в руки Гила.
   Подняв меч, воин-сильванести прыгнул на Рашаса.
   Квалинести вступили с ним в схватку. Рашас отступил в безопасное место.
   Гил загородил собой Эльхану, которая в ужасе смотрела на это, бессильная прекратить безумие.
   Самар был один, охранников четверо. Он храбро сражался, но квалинести удалось окружить и обезоружить его. Но, даже безоружный, Самар продолжал сражаться. Охранники били его кулаками и рукоятями своих мечей до тех пор, пока он, бесчувственный, не упал на пол.
   Впервые в жизни Гил увидел кровь, пролитую при насилии. Это зрелище, да и его собственная беспомощность вызывали у него тошноту и отвращение.
   Эльхана опустилась на колени перед упавшим Самаром.
   - Он сильно ранен. - Эльхана взглянула на одного из квалинести. Отнесите его в лазарет. Охранник повернулся к Рашасу:
   - Какова твоя воля, сенатор?
   Эльхана побледнела и закусила губу.
   Рашас уже взял себя в руки:
   - Отнесите его в лазарет. Когда там с ним разберутся, бросьте его в тюрьму. Пусть жизнью заплатит за свою измену. Один охранник вернется со мной в сенат, я должен сообщить о случившемся. Остальным провести Эльхану Звездный Ветер в ее комнату. Нет, не тебя, принц Гилтас. Я хочу поговорить с тобой.
   Гил непокорно мотнул головой.
   Эльхана подошла к нему, положила ладонь на его руку.
   - Ты принц Квалинести, - серьезно и настойчиво сказала она Гилу, и сын Таниса Полуэльфа. И у тебя достаточно мужества для этого.
   Гил не совсем понял, но ему показалось, что своим отказом слушать Рашаса он может навлечь на нее еще большие неприятности.
   - С тобой все в порядке, королева Эльхана? - спросил Гил, делая ударение на этом слове.
   Она улыбнулась ему. Затем с достоинством удалилась в сопровождении охранников.
   Когда она скрылась из виду, Рашас повернулся к Гилу.
   - Я очень сожалею, что вышел такой неприятный инцидент, мой принц. И ответственность за это я беру на себя. Не должен был я оставлять тебя наедине с этой хитрой женщиной. Я должен был предвидеть, что она и тебя привлечет к своему предательскому замыслу. Но теперь ты, мой принц, в безопасности. - Рашас становился все спокойнее и спокойнее. - Я отведу тебе другие покои для ночного отдыха.
   Гил знал, что бы его отец сделал в подобной ситуации. Танис бы сглотнул, а потом ударил Рашаса посильнее.
   Но, если ударить Рашаса, это ничего не решит, только ухудшит положение. Гил знал, что бы сделала его мать.
   Вздохнув, Гил придал своему лицу спокойное и хладнокровное выражение, которое не выдавало его мыслей, - такое выражение лица он не раз видел у матери.
   - Спасибо за заботу, сенатор.
   Рашас кивнул, потом продолжал льстиво:
   - Члены Талас-Энтии очень хотят встретиться с тобой, принц Гилтас. Они просили меня привести тебя на сегодняшнее собрание, именно поэтому я вернулся раньше. Меня послали за тобой, чтобы привести в палату сената. Ты не находишь, что это произошло как нельзя более кстати? Да, боги не оставили меня.
   "По крайней мере, один бог, - мрачно подумал Гил. - Или, лучше сказать, богиня".
   - Но ты неважно выглядишь. - Рашас так и светился доброжелательной заботой. - И неудивительно. Тебе угрожала серьезная опасность со стороны этой страшной женщины. - Он понизил голос. - Говорят, что она ведьма. Нет, нет. Не надо ничего
   объяснять, мой принц. Я передам твои извинения сенату.
   - Да, пожалуйста, сенатор, - ответил Гил. Он тоже умеет играть в эту игру. Хорошо бы только разобраться в правилах.
   Рашас поклонился:
   - Спи спокойно, принц Гилтас. Завтра у тебя непростой день. Не каждый день человек становится королем.
   Сенатор жестом подозвал одного из своих слуг.
   - Проводи его высочество в новую комнату, подальше от ведьмы. И присмотри, чтобы его не беспокоили.
   Глава 11
   Всю ночь Гил пролежал в постели с открытыми глазами, строя планы на завтрашний день. Когда его отвели в новую комнату, он подумал, что зря они с Эльханой попусту волновались. Теперь Гил знал, что делать. Все оказалось крайне просто. Жаль, что он никак не может дать знать Эльхане, что ей нечего бояться.
   Несколько раз Гил отрепетировал в уме, что он скажет Рашасу. Тревога улеглась, и молодой человек заснул.
   Его разбудил стук в дверь. Гил сел на кровати и посмотрел в окно. Все еще было темно.
   Охранник-каганести открыл дверь и пропустил трех служанок. Одна из них несла большую чашу ароматной розовой воды, в которой плавали яркие оранжевые цветки. У другой в руках была лампа и поднос с едой. Третья очень осторожно несла желтые одежды, ниспадавшие с ее рук.
   Девушка-каганести с подносом в руках была очень молода, не старше Гила. И к тому же необычайно красива. В отличие от старших эльфов, ее кожа не была раскрашена: может быть, это было делом вкуса, а может, древний обычай устарел у молодых. Как у всех каганести, у девушки была смуглая загорелая кожа, а волосы отливали золотом. Огромные карие глаза отражали свет лампы. Девушка робко улыбнулась Гилу, когда ставила поднос на столик рядом с кроватью.
   Не подумав, Гил ответил ей улыбкой и потом ужасно засмущался, когда две старшие женщины рассмеялись и сказали что-то на своем языке. Молодая девушка залилась румянцем и поспешно отскочила от постели Гила.
   - Ешь. Умывайся. Одевайся, - сказала одна из старших женщин, приукрашивая свой скверный квалинести бурной жестикуляцией. - Хозяин будет скоро с тобой. До восхода солнца.
   - Я хочу повидаться с королевой Эльханой, - твердо сказал Гил, пытаясь говорить с достоинством. Он был как в ловушке на этой кровати, окруженной женщинами.
   Эльфийка скосила глаза на охранника, стоящего у дверей. Тот нахмурился, отрывисто рявкнул какую-то команду, и три служанки поспешили выйти из комнаты.
   - Я хочу... - громко начал Гил, но охранник буркнул что-то себе под нос и закрыл двери.
   Гил глубоко вздохнул. Скоро он предстанет перед Рашасом. Во время утреннего туалета Гил снова и снова повторял свою речь, предназначавшуюся Рашасу. Едва взглянув на желтую тунику - церемониальную одежду Беседующего-с-Солнцами, Гил натянул ту одежду, в которой он путешествовал, носил в Квалинести и собирался носить дома.
   Дом! От этой мысли у Гила на глазах появились слезы. Как бы ему хотелось вернуться туда опять! Его взгляд упал на поднос с пищей, и Гил вспомнил милую девушку, которая принесла этот поднос, вспомнил ее глаза, ее улыбку.
   Что ж, может, он пробудет вдали от дома недолго. А потом вернется туда, когда все это кончится, когда Эльхана и Портиос опять станут полноправными правителями. А в следующий раз Гил придет сюда уже с родителями.
   Он попробовал съесть завтрак, но кусок не лез в горло. Тогда Гил сел на кровать и стал с нетерпением ожидать прихода Рашаса.
   На оконной раме сверкнул розоватый отблеск. Тут же Гил услышал шаги, и сенатор Рашас вошел в комнату. Он вошел без стука, и было видно, что он торопится. Взгляд Рашаса упал сперва на тунику Беседующего, лежащую на кровати Гила, потом перешел на самого юношу.
   Гил встал почтительно, но не смиренно.
   - Что такое? - удивленно воскликнул Рашас. - Разве служанки не сказали тебе?.. Черт возьми, эти варвары никогда ничего не могут сделать как следует. Тебе надо облачиться в одежду Беседующего, принц Гилтас. Наверное, ты неправильно понял...
   - Я все правильно понял, сенатор, - произнес Гил.
   Его руки были как лед. Во рту пересохло, и Гил боялся, что голос может сорваться, а это испортит его тщательно подготовленную речь. Но теперь этому не поможешь. Надо продолжать и постараться сделать все как можно лучше. Надо попытаться исправить те глупости, которые он натворил.
   - Я не собираюсь становиться Беседующим, сенатор. Я отказываюсь давать обет;
   Гил остановился, ожидая, что Рашас начнет спорить, смеяться над ним, увещевать или умолять его.
   Но Рашас молчал. С непроницаемым лицом он скрестил на груди руки и ожидал, что еще скажет Гил.
   Юноша облизал сухие губы:
   - Наверное, сенатор, ты думаешь, что раз я вырос не в Квалинести, значит, я не знаю наследия моего народа, его преданий. Но это не так. Мне все известно о церемонии коронации Беседующего-с-Солнцами. Мать все мне объяснила. И я знаю, что для этого необходимо кое-что. Беседующий дает обет по своей собственной воле.
   Гил сделал ударение на последних словах. Речь вышла попроще, чем он хотел вначале. И Гил был настолько поглощен ею, что не смог понять, что реакция Рашаса - или отсутствие видимой реакции - предвещает неприятности.
   - Я не дам обет, - заключил Гил. - И не стану Беседующим. Я не заслужил такой чести.
   - В этом ты чертовски прав, - неожиданно сказал Рашас. Его голос был мягким, но в нем клокотала сдерживаемая ярость. - Ты всего лишь высокомерный маленький кровосмешенец. Твой отец - выродок. Он никогда не узнает имени человека, который зачал его в чреве матери проститутки. Надо было изгнать его за этот позор. Я говорил, что так и надо сделать, но Солостаран был мягкосердечным дряхлым идиотом. А взять твою собственную мать! Разве порядочная эльфийка надевает доспехи и едет сражаться, как мужчина? Не сомневаюсь, ей очень нравилось быть окруженной день и ночь столькими солдатами! Да она не что иное, как солдатская потаскушка. Только полуэльф мог взять ее в жены после того, как она со столькими куролесила! С такой достойной родословной позволить тебе дышать воздухом Квалинести значит оказать тебе незаслуженную честь, принц Гилтас! Рашас усмехнулся, когда произносил имя Гила. - И у тебя, о боги, хватает дерзости отказываться - отказываться! - становиться Беседующим! Да ты должен стоять передо мной на коленях и плакать от счастья, что я вытащу тебя из грязи и облагодетельствую!