Страница:
— И с ним тоже, — поспешно добавил он. — Мина ходила на свидание с Морской Ведьмой и с любовником. — Он пожал плечами. — Наверное, он из жрецов Зебоим.
— Наверное? — повторил Чемош. — Ты не знаешь? Ты его не видел?
— Я… э-э… едва ли я мог это сделать, мой господин. Там была Зебоим и… и ты же не хотел бы, чтобы она узнала о моем присутствии…
Крелл смутился:
— Ты хочешь сказать, ты не хотел, чтобы она узнала, что под этими стальными доспехами скрывается жалкий трус. — Чемош пошел к лестнице, ведущей в Башню. — Идем. Ты покажешь мне, где искать ее любовника. Хочу на него посмотреть.
— Подожди, мой Повелитель!.. — воскликнул поспешно Крелл.
Крелл оказался в затруднительном положении. У него получилась вполне складная история, во всяком случае до этого места. Он не упоминал о кендере и собаке, которые, чем больше он об этом думал, тем яснее понимал, плохо вязались с рассказом о любовнике и тайном свидании. Еще он вольно обошелся с порядком, в котором происходили события: Зебоим появилась, но только после того, как ушла Мина, а это довольно странно, если предположить, что они затеяли какой-то заговор.
— Что? — Чемош нетерпеливо обернулся.
— Э-э… дождись ночи, — закончил Рыцарь Смерти, на которого внезапно снизошло спасительное вдохновение. — Я слышал, Мина пообещала этому человеку вернуться к нему ночью. Тогда ты сможешь застать их на месте преступления, — пояснил он, уверенный, что подобная возможность обрадует хозяина.
— Ты прав, — согласился Бог лишенным выражения голосом. — Именно так я и сделаю.
Чемош внезапно сильно побледнел. Его кулаки в обрамлении рваных кружевных манжет сжимались и разжимались, нечесаные волосы трепал ветер.
— Крелл, — коротко позвал Повелитель Смерти. — Мне скучно. Пойдем поиграем в кхас. Мне нужно отвлечься.
Крелл испустил, хотя и неслышный, глубокий вздох облегчения, отсалютовал своему господину и развернулся на каблуках. Он хотел вернуться в пещеру и сделать так, чтобы Чемош, когда придет, увидел именно то, о чем ему сообщили.
— Я был бы счастлив сыграть с тобой, Повелитель, но я должен учить Возлюбленных. Почему бы тебе не обыграть Мину? Вы могли бы даже сыграть на деньги…
Азрик обмяк. Он терпеть не мог играть в кхас с Чемошем. Во-первых, Бог все время выигрывал. Это нетрудно, когда сразу видишь все возможные ходы, все возможные варианты. Во-вторых, у Крелла было срочное дело в пещере. Ему необходимо избавиться от кендера и собаки.
— С этого момента учить Возлюбленных будет Мина. А ты будешь играть в кхас.
Крелл понял, что совершил большую ошибку. Он с удовольствием проглотил бы свои слова, если бы мог, и себя заодно, но было слишком поздно. В темных глазах Чемоша мелькнуло что-то такое, от чего Рыцарю Смерти захотелось съежиться внутри своих доспехов и уже никогда не распрямляться.
Повисла ужасающая тишина, затем Бог сказал холодно:
— Да, господин, — пробормотал Крелл.
— Человек скажет что угодно, лишь бы остановить боль, — сказал он ей однажды.
Рыцарь Смерти, ковыляя вслед за Чемошем, спустился по лестнице и вошел в зал. Пусть Крелл и впал в немилость, его утешала хотя бы одна мысль: он не согласился бы сейчас оказаться на месте Мины за любые сокровища, какие только были на Небесах или в Бездне.
Мина поплавала в океане, хотя и не собиралась делать этого. Волны, взбудораженные гневом Зебоим, затопили узкую полоску пляжа, протянувшегося от одинокого утеса до скалы, на которой стоял замок. Здесь было неглубоко, а силу ударов воды смягчали скалы. Мина хорошо плавала, она обрадовалась упражнению, которое разогревало мышцы, освобождало разум и заставило ее признать неутешительную правду.
Она поверила монаху. Он не лгал. Она знала людей, а монах принадлежал к тому типу, который был не способен лгать. Он, как ни странно, напомнил ей Галдара, ее офицера и верного друга. Галдар тоже был не способен произнести ложь, даже когда знал, что она предпочла бы услышать ее вместо правды. Мина задумалась, ощущая боль в сердце, где сейчас Галдар. Она надеялась, у него все хорошо. Ей вдруг захотелось увидеться с ним. Захотелось в какой-то миг, чтобы он обнял ее — той рукой, которую она чудесным образом вернула ему, — и сказал бы, что все будет хорошо.
Выйдя из моря, Мина выжала воду из волос и одежды и прекратила мечтать о несбыточном. Надо решать, что делать с монахом. Сейчас он ее не знал, но знал, когда она увидела его в первый раз. В его глазах промелькнуло узнавание, знание. Но он забыл, или же что-то заставило его забыть.
Одним из средств для освежения памяти была боль. Мина приказывала пытать своих пленников. Рыцари Тьмы были в этом деле мастера. Она видела, как люди страдали, иногда умирали, но тогда она была уверена, что поступает верно, служит благому делу, делу Единого Бога.
Сейчас же она не испытывала уверенности. Она сомневалась. Утром она разозлилась настолько, что была готова содрать с монаха шкуру, не чувствуя ни малейшего укора совести, но, немного подумав, задалась вопросом: «А смогу ли я пытать человека в спокойном состоянии? И если да, можно ли верить сведениям, добытым под пыткой?»
Галдар всегда сомневался, что пыткой можно получить верную информацию.
— Ты хорошо искупалась, госпожа? — спросил он, равнодушно глядя на женщину.
И Мина понимала справедливость этого утверждения. Ее саму пытали, и она была готова на все, лишь бы прекратилась боль.
Существует и другой способ. У мертвецов нет секретов. Во всяком случае, от Повелителя Смерти.
Протянув руку к ожерелью из черного жемчуга, Мина приняла решение. Она расскажет Чемошу все. Обнажит перед ним свою душу. Он поможет ей вытрясти из монаха правду.
Женщина вцепилась в ожерелье, сорвала его с шеи и выбросила в море. Ей стало легко на сердце, она вернулась в замок, оделась в красивое платье и отправилась на поиски Чемоша.
Мина обнаружила Повелителя Смерти в кабинете, он играл в кхас с Креллом.
Она обменялась с Рыцарем Смерти взглядами, в которых сквозило бесконечное отвращение, после чего Крелл вернулся к созерцанию доски. Мина посмотрела на него повнимательнее. Вроде бы перед ней был тот же самый жестокий, грубый негодяй, каким он выглядел всегда, но в нем появилось какое-то скользкое самодовольство, и это ее обеспокоило. Еще ее взволновало то, что ее Повелитель, кажется, чувствовал себя вполне счастливым в обществе Рыцаря Смерти. Чемош даже смеялся тому, что говорил ему Крелл, когда она вошла.
Мина хотела заговорить, но Бог опередил ее.
— Да, — ответила Мина и быстро продолжила, пока ее не покинула решимость: — Мой Повелитель, я должна поговорить с тобой. — Она бросила взгляд на Крелла. — Наедине.
Ее сердце дрогнуло. Тон Чемоша был холоден, слова обидны. Госпожа! Можно подумать, он разговаривает с незнакомкой.
— Я играю, — ответил Чемош апатично. — И, судя по всему, Крелл вот-вот меня обыграет. А что ты думаешь, Крелл?
— Да, у меня есть шанс, Повелитель, — отозвался Рыцарь Смерти без энтузиазма.
— Может быть, после игры, Повелитель?
Мина сглотнула:
— Боюсь, что нет, — возразил Чемош. Он протянул руку и сделал ход рыцарем, двинул его через поле и сбил на пол одну из пешек Крелла. — Я все знаю о твоем любовнике, Мина, так что тебе больше нет нужды мне лгать.
— Любовнике? — переспросила Мина, пораженная. — Я не понимаю, о чем ты, мой господин. У меня нет любовника.
— А кто тогда тот человек, который прячется в гроте? — спросил Бог, разворачиваясь на стуле и глядя ей в лицо.
— Мой Повелитель, — произнесла она с отчаянием, когда сумела, наконец, заговорить. — Я могу объяснить…
Женщина задрожала. Она могла бы найти для себя десяток оправданий, но все они звучали недостаточно убедительно. Она раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова. Краска бросилась ей в лицо, и Мина тотчас поняла, что ее молчание и этот румянец подтверждают ее вину.
— Мне неинтересны твои объяснения, — холодно отозвался Чемош, снова отворачиваясь к игровой доске. — Я мог бы убить тебя за предательство, госпожа, но тогда меня целую вечность мучил бы твой жалкий призрак. К тому же твоя смерть будет напрасной утратой ценного сторонника.
— Ты примешь командование над Возлюбленными, госпожа. Они тебя слушают, они подчиняются тебе. У тебя имеется боевой опыт. Ты самый подходящий для них полководец, ты составишь из них армию и подготовишь к походу на Башню Нуитари. Ты построишь Возлюбленных и отведешь их в лагерь, который я разобью подальше отсюда.
Он не смотрел на нее, продолжая говорить, а обдумывал свой следующий ход.
— Ты прогоняешь меня от себя, мой Повелитель? — спросила она чуть слышно, едва сумев обрести дыхание, чтобы задать этот вопрос.
В комнате потемнело. Пол закружился, стены задвигались. Мине пришлось схватиться за край стола, чтобы устоять на ногах.
— Я могла бы тренировать их здесь, — сказала она.
Он не удостоил ее ответом.
— Мне это не понравится. Как оказалось, меня раздражает их вид. И твой тоже.
— Мой Повелитель, позволь мне все объяснить! Умоляю!
Мина на негнущихся ногах сделала несколько шагов по полу, который дергался и качался под ней. Подойдя к Чемошу, она опустилась на колени и схватила его за руку:
— Я же сказал тебе, Мина, я играю…
— Я выбросила ожерелье! — закричала она. — Я понимаю, что огорчила тебя. Но я должна тебе рассказать…
— Ты отправляешься завтра. А сегодня просидишь запертая в своей комнате, под охраной. Этим вечером я собираюсь навестить твоего любовника и не желаю, чтобы ты ускользнула и предупредила его.
Чемош вырвал у нее руку и поправил смятое кружево.
— Как прикажешь, Повелитель.
Мина едва стояла. Ноги дрожали, руки тряслись. Ее прошиб холодный пот. И тут Крелл хихикнул — тихо, себе под нос. Женщина посмотрела в злобные красные глаза Рыцаря Смерти и увидела в них ликование. Она поняла, кто ее выследил.
Ненависть к Креллу придала ей сил, она смогла встать на ноги, подавить готовые пролиться слезы и набраться храбрости, чтобы произнести:
— А теперь можешь идти.
Чемош сделал очередной ход.
— Твой король в западне, мой господин,— взволнованно произнес он. — Ему некуда идти. Партия моя!
Мина вышла из комнаты, она понятия не имела как. Она ничего не видела. Она ничего не чувствовала. Она лишилась всех ощущений. Она шла и шла — и сумела добраться до своей комнаты, прежде чем тьма накатила на нее, после чего рухнула на пол и лежала там, словно мертвая.
После того как она ушла, Крелл посмотрел на доску и понял, к собственному изумлению, что выиграл.
Рыцарь Смерти двинул пешку, схватил черную королеву и сбросил с доски.
— Или все-таки нет. Этот последний ход… я ошибся. Это было не по правилам. — Он быстро поставил черную королеву обратно на ее шестиугольник. — Прошу прощения, Повелитель. И о чем я только думал…
Чемош поднял на него глаза. Крелл поперхнулся:
— Если понадоблюсь, я в Зале Уходящих Душ. Не спускай с Мины глаз! И собери фигуры,— приказал он, уходя прочь.
Чемош схватил доску для кхаса и швырнул в лицо Крелла.
— Да, мой Повелитель, — пробормотал Азрик Крелл.
Глава 7
— Убирайся!
Холод, исходящий от каменного пола, привел Мину в чувство. Она так дрожала, что с трудом смогла встать. Поднявшись на ноги, женщина сдернула с кровати одеяло, завернулась в него и подошла к окну.
Ветер ослабел, Кровавое море было спокойно, мелкие волны омывали скалы почти без звука. Стая пеликанов, растянувшаяся в форме драконьего крыла, охотилась на рыбу. Блестящее тело дельфина рассекло поверхность воды и скользнуло обратно.
Она должна поговорить с Чемошем. Она должна заставить его выслушать ее. Это недоразумение, точнее, злобные происки.
Мина дошла до двери комнаты, и оказалось, что дверь не заперта снаружи, как она опасалась. Женщина распахнула створку.
Перед ней возник Азрик Крелл.
Мина одарила его презрительным взглядом и попыталась пройти мимо.
Рыцарь Смерти загородил ей дорогу.
Мине пришлось с ним заговорить.
— У меня приказ,— сказал Крелл торжествующе. — Ты должна оставаться в комнате. Если тебе нечего делать, можешь готовиться к завтрашнему путешествию. Ты, наверное, захочешь забрать все свои вещи. Ведь ты больше не вернешься сюда.
— Ты же знаешь, что человек в пещере мне никакой не любовник.
Мина смотрела на него с ледяной ненавистью.
— Ничего подобного я не знаю, — возразил Азрик.
— Женщины обычно не приковывают любовников цепями и не угрожают им смертью, — едко произнесла Мина. — Кстати, а как же кендер? Он тоже мой любовник?
— У людей бывают иногда причуды, — заметил Крелл благодушно. — Когда я был жив, мне нравилось, когда женщины сопротивляются и кричат. Так что не мне тебя судить.
— Мой господин не глупец. Ночью он придет в грот и увидит изможденного монаха и маленького плаксивого кендера, прикованных к стене, и поймет, что ты солгал ему.
— Может быть, да, — бесстрастно ответил Азрик. — А может быть, нет.
— Ты действительно так глуп, Крелл? Когда Чемош узнает, что ты солгал ему, он разозлится на тебя. Он даже может отдать тебя Зебоим. Но ты все еще можешь спастись. Пойди к Чемошу и скажи, что все как следует обдумал и понял, что ошибался…
Мина в отчаянии сжала кулаки:
— Мой господин Чемош приказал, чтобы его не беспокоили, — сказал он и так толкнул Мину, что та влетела обратно в комнату.
Крелл был не так глуп. Он уже все обдумал. И знал, что именно сделает, чтобы обезопасить себя.
— Если бы я могла, я бы достала ее для него, — сказал Мина тихо, — пусть даже это будет стоить мне жизни…
Захлопнув за ней дверь, Рыцарь Смерти запер ее снаружи и снова встал на часы.
Мина вернулась к окну. Она догадывалась, что задумал Крелл. Все, что от него требовалось,— отправиться в пещеру, убрать кендера и собаку, убить монаха, снять цепи и оставить тело Чемошу в доказательство того, что грот был ее любовным гнездышком.
Возможно, он уже все сделал. Тогда его самодовольный вид понятен. Мина не знала, сколько она пролежала без сознания. Наверное, несколько часов. Окна замка выходили на восток, и сейчас его темная тень падала на кроваво-красные воды. Солнце уже идет на закат.
Мина стояла у окна. «Я обязана вернуть любовь и доверие своего Повелителя. Должен же найтись способ доказать мою любовь. Если бы я могла сделать ему подарок… Что-то такое, о чем он мечтает».
Но чего Бог не сможет получить, если захочет?
Только одно. Одну-единственную вещь Чемош хотел и не мог получить.
Башню Нуитари.
— Она пыталась бежать, мой Повелитель,— произнес Крелл, репетируя свою речь. — Я не собирался ее убивать. Просто не рассчитал силу.
Она закрыла глаза и представила себя на дне моря. Башня Высшего Волшебства поднималась перед ней. В ее хрустальных стенах отражалась прозрачная синяя вода, красные кораллы, зеленые водоросли и пестрые морские обитатели — панорама вечно меняющейся подводной жизни протянулась по зеркально-гладкой поверхности стен.
Она была в Башне, в своей камере, говорила с Нуитари. Она была в воде, в хрустальном шаре, говорила с драконицей. Она была в «Солио Фебалас», охваченная трепетом и восхищением, окруженная чудесными отражениями Богов.
Мина протянула руки. Тоска, гнездящаяся где-то в глубине ее души, усилилась. Сердце громко стучало, мышцы онемели. Она со стоном повалилась на колени, все еще простирая руки к Башне, которая была где-то внутри ее.
Эта тоска захватила ее полностью, захлестнула волной. Женщина не могла остановиться, не хотела останавливаться. Она отдалась этой тоске, и ей показалось, что ее сердце рвется на куски. Она хватала ртом воздух. Она вздрагивала и стонала, и вдруг внутри ее что-то щелкнуло.
Тоска, желание хлынули потоком в ее протянутые руки, и на нее снизошли покой и умиротворение…
Крелл нашел выход из затруднительного положения, хотя и не тот, о котором думала Мина. Чтобы исполнить его план, ему пришлось бы выйти из замка, а он боялся это сделать, боялся, что Чемош может вернуться в любой момент. Может быть, у него и были мозги крысы, но он был гораздо подлее этого животного. Его план был прост и незатейлив.
Он не станет убивать кендера, монаха или собаку. Все, что ему нужно, — убить саму Мину.
Если Мина умрет — конец истории. Чемошу незачем будет идти в пещеру встречаться с ее любовником, а проблема Крелла будет решена раз и навсегда.
Крелл терпеть не мог Мину, он убил бы ее давным-давно, но он опасался, что тогда Чемош убьет его, пусть это непросто, раз уж Крелл и так мертв, но Рыцарь Смерти почему-то был уверен: Повелитель Смерти найдет способ его умертвить, и способ этот будет неприятен.
Азрик решил, что безопаснее всего убить Мину сейчас. Чемош не любит ее. Он ее презирает. Он видеть ее не может.
Теперь, когда решение убить Мину было принято, оставалось выбрать время. Вот в этом и состояла сложность. Чемош сказал, что отправляется в Зал Уходящих Душ, но так ли это? Действительно ли он ушел или до сих пор бродит по замку?
Каждый раз, когда Крелл брался за ручку двери, ему мерещился Чемош, входящий в комнату в тот миг, когда Рыцарь Смерти резал горло его любовнице. Может, Повелитель Смерти и ненавидит ее, но все равно подобное грубое зрелище может его оскорбить.
Азрик не осмеливался оставить свой пост, чтобы пойти и проверить, где сейчас Чемош. Наконец он перехватил пролетавшего мимо маленького призрака и приказал ему все разузнать. Тот исчез на некоторое время, которое Крелл метался по коридору, рисуя себе картины мести и распаляясь все больше и больше.
Призрак принес добрую весть. Чемош в самом деле был в Зале Уходящих Душ и явно не спешил возвращаться.
Отлично. Чемош еще будет там, когда явится душа Мины. Ему незачем будет идти в пещеру. Совершенно незачем.
Крелл протянул руку к дверной ручке и остановился. Янтарный свет полился из дверного проема. Пока он наблюдал, хмурясь, свечение делалось все ярче и ярче.
Крелл улыбнулся. Все складывается еще лучше, чем он надеялся. Видимо, Мина подожгла комнату.
Он вынес дверь ударом кулака, выхватил меч и бросился внутрь.
Глава 8
— Ну вот, готово! — объявил Паслен. Он скормил то, что осталось от несчастного мяса, Атте. Собака проглотила кусок одним махом и принялась жадно обнюхивать его ноги.
Весь грот пропах соленой свининой. Атта облизывалась и выжидающе поглядывала на Паслена, который старательно, хотя и неохотно смазывал сапоги изнутри полоской жирного мяса. Рис рассудил, что кендеру будет гораздо проще выскользнуть из сапог, чем пытаться протиснуть сапоги через кандалы.
— Атта, оставь его в покое, — велел Рис. Та послушно подошла и легла рядом с ним.
— Нет, — сообщил он после нескольких минут возни. — Не пролезает. Прости, Рис. Конечно, попытаться стоило…
Паслен покрутил правой ногой и закряхтел.
— Тебе просто нужно по-настоящему шевелить ногой, Паслен, — с улыбкой сказал Рис.
— Так я и шевелю, — возразил Паслен. — Только сапоги сидят плотно. Они всегда были мне маловаты. Вот поэтому пальцы и вылезли. Давай лучше поговорим, как нам обоим бежать.
— Мы поговорим об этом послетого, как ты освободишься,— особо подчеркнул это слово Рис.
— Обещаешь? — Кендер с подозрением посмотрел на друга.
— Обещаю!
— Согни ступню, — посоветовал Рис.
Паслен взялся обеими руками за железный обруч, охватывающий его лодыжку, и принялся выпихивать ногу из сапога.
— Кто я, по-твоему, такой? — спросил Паслен.— Какой-нибудь циркач, который может завязать ноги в узел за шеей и пройтись на руках? Я точно знаю, что не могу так, потому что как-то раз попробовал. Отцу пришлось меня развязывать…
— Паслен, — произнес монах, — мы теряем время.
— Каждая собака во всех шести королевствах будет идти по моему следу, — сердито заявил Паслен. Он натянул сальные сапоги и, взяв еще одну полоску свинины, склонился над Рисом. — Теперь твоя очередь.
Дневной свет угасал. В гроте темнело.
Кендер испустил тяжкий вздох. Скривив физиономию, он толкал и тянул. Его правая ступня выскочила из сапога. Вслед за ней и левая. Он вытащил сапоги из кандалов и посмотрел на них с отвращением.
— Паслен, посмотри сюда. — Рис указал на кандалы, плотно охватывающие его босые ноги, потом поднял руки — наручники были такие тугие, что содрали кожу у него с запястий.
— Это я виноват.
Кендер посмотрел. Нижняя губа у него задрожала.
— Нет, конечно, ты ни в чем не виноват, Паслен,— произнес изумленный Рис. — С чего ты так решил?
— Если бы я был нормальным кендером, ты сейчас не сидел бы здесь, прикованный! — закричал Паслен. — У меня должны быть отмычки, такие замки я должен открывать просто, как… — Он щелкнул пальцами, точнее, попытался. Пальцы были в сале, и щелчка не получилось. — Отец подарил мне набор отмычек, когда мне было двенадцать, он старался научить меня работать с ними. У меня плохо получалось. Один раз я уронил отмычку, она упала и перебудила весь дом. А другой раз провалилась в замочную скважину, до сих пор не понимаю как, и оказалась с другой стороны двери, и я потерял этот… — Кендер скрестил руки на груди.— Я никуда не пойду! Ты не можешь меня заставить!
— Паслен, — твердо сказал Рис. — Ты должен.
— Ничего подобного.
— Это единственный способ меня спасти, — произнес монах торжественным тоном.
— Вот о чем я подумал,— продолжал Рис.— Мы ведь на Кровавом море. Наверное, где-то рядом с Устричным. В Устричном есть Храм Маджере…
Паслен недоуменно посмотрел на него.
— Правда? Вот здорово! — воскликнул Паслен в волнении. — Так я побегу в Устричный, найду Храм, созову монахов, приведу их сюда, они тут всем покажут, и мы тебя спасем!
— Великолепный план, — подтвердил Рис. Паслен вскочил на ноги:
— Я уже иду!
— Ты должен взять с собой Атту. Она тебя защитит. Устричный — город порочный, во всяком случае, я так слышал.
— Верно! Идем, Атта! — Кендер засвистел.
— Атта, охранять! — велел Рис, указывая на Паслена.
Атта вскочила на ноги, но не двинулась с места. Она смотрела на хозяина, чувствуя: происходит что-то не то.
— Атта, ко мне!
Он часто приказывал ей «охранять», что означало присматривать за объектом, не отпускать его далеко от себя. Атта охраняла попавших в беду овец, пока Рис ходил за помощью. И он так же часто приказывал ей охранять Паслена.
Но в этот раз хозяин никуда не уходил. Он оставался, а уходил объект, который она должна охранять. Рис не знал, поймет ли собака приказ, послушается ли. Правда, она привыкла присматривать за кендером, и монах надеялся, что Атта пойдет за ним, как ходила раньше. Он думал, не сделать ли поводок, но эта собака не знала, что такое ходить на привязи. Рис подозревал, что Атта станет протестовать против поводка, а у них было мало времени. Ночь надвигалась очень быстро.
— Иди с Пасленом, — сказал он. — Присмотри за ним. Охраняй его.
Собака подошла. Монах положил руку ей на голову и посмотрел в карие глаза.
— Позови ее еще раз.
Рис притянул ее к себе и с нежностью поцеловал в лоб.
Потом отпустил.
— Атта, идем, — позвал Паслен.
— А теперь уходи, — велел монах Паслену. — Быстрее.
Атта взглянула на Риса. Тот указал на кендера.
— Мы скоро вернемся, Рис. Не… не уходи никуда!
Тот повиновался и пошел к выходу из грота. Атта еще раз посмотрела на хозяина, потом послушно побежала за кендером. Рис тихонько вздохнул.
Паслен остановился:
— Удачи тебе, друг, — ответил монах. — Присмотрите с Аттой друг за другом.
— Хорошо. — Кендер еще немного помялся, потом развернулся и вышел из пещеры. Атта потрусила следом, как она делала уже много раз.
— Прости меня за ложь, Наставник, — произнес он тихо.
Рис привалился спиной к скале. Слезы лились у него из глаз, но он улыбался.
За всю долгую историю существования Ордена Маджере у его монахов никогда не было Храма в Устричном.
Чемош постоянно находился в Зале Уходящих Душ и очень редко сюда заходил — подобное противоречие объяснялось тем, что одно из воплощений Бога Смерти вечно присутствовало в Зале, восседая на темном троне, вглядываясь в каждую душу, которая покидала смертную оболочку и собиралась перейти на следующий этап вечного пути.
Чемош редко возвращался в это свое воплощение. Место было слишком уединенное, слишком далеко расположенное и от мира Богов, и от мира людей. Остальным Богам запрещалось входить в Зал, они появлялись здесь только в том случае, если имели право вмешаться в дальнейшую судьбу души.
Повелителю Смерти дозволялось использовать свой последний шанс переманить душу на сторону Зла, заставить ее прервать дальнейшее путешествие, схватить и оставить у себя. Но души, усвоившие жизненные уроки, легко ускользали от его когтей, это были невинные души, такие как у детей.