Страница:
Введя Марину в курс предстоящей операции, снабдил ее всем необходимым, что она должна использовать в работе.
Вера подогнала мне к дому старенький «опель рекорд», и на нем я добрался до нужного поселка в пригороде.
Сейчас вот сижу и пасу за въездом на территорию коттеджа, находящегося от меня в ста пятидесяти метрах впереди. Я запарковался возле местного почтового отделения, где есть небольшое помещение переговорного пункта, работающего круглосуточно. В этом месте я и моя машина никак не можем вызвать особых подозрений. Сидит себе мужик и ждет свое время для разговора с каким-то городом.
Но вот вроде и дождался. К воротам коттеджа подруливают две машины и через полминуты заезжают на его территорию в открывшийся проезд. Засекаю время. Действовать мне нужно будет не ранее чем через полтора часа. За это время Марина должна усыпить всю внутреннюю охрану вместе с толстяком. Все, что снаружи, — это уже мое дело. То, что мафиози клюнул на приманку, у меня сомнений нет. Я бы и сам уцепился… Наверно… Но Марина — девушка высший класс. Из-за таких раньше дрались на дуэлях. В наше время, разумеется, проще замочить противника, не дав ему ни одного шанса. Какая, на хрен, дуэль? Хлоп — и в дамки… Нет соперника — нет проблем… Что-то у меня появились больно уж кровожадные мысли. Сказывается, наверно, профессия. Издержки, так сказать, производства. Стоит подумать лучше о чем-нибудь прекрасном, вечном и добром. Вот, например, если, скажем, взять новейшую немецкую винтовку Джи 11 компании «Хек л ер и Кох» с безгильзовым патроном и пулей 4,7 мм. Вот это вещь! Так… Заносит…
Выбираюсь из машины, чтобы слегка размяться. Это нужно, иначе мне тот чертов забор придется переползать с помощью пожарной машины.
По улице шатается местная пьянь, и, кажется, я им пришелся не по душе.
— А ты к кому тут приехавши? — грубо интересуется белобрысый тип с короткой стрижкой, подходя ко мне в обнимку с приятелем.
Причем их поочередно заносит слегка в стороны.
— Гуляйте, хлопцы, дальше… Ага? — предлагаю парням миролюбиво.
— А ты хто, штоб нам указывать?! — заводится белобрысый и, оторвавшись от своего приятеля, делает ко мне шаг, сразу же замахиваясь.
Пока он собирается мне врезать, я смогу выкурить сигарету. Белобрысый, оттянув руку достаточно вбок, швыряет ее вперед. Сделав полшага назад, слегка отгибаясь на спину, пропускаю удар мимо себя.
Кулак местного хулигана пролетает рядом с моим носом.
Белобрысый, не удержавшись на ногах, падает в пыль дороги.
— Ах ты так! — вскрикивает его приятель, весьма, скажем tстранного вида, в телогрейке и прохорях, и бросается на меня, как таран. В самый последний момент отхожу в сторону и подставляю алкашу-трактористу ногу.
Что-то воинственно вскрикнув, «телогрейка» гулко врезается головой в заднее крыло «опеля» и затихает.
Черт! Помял мне машину! Белобрысый, с трудом поднявшись, матеря весь свой поселок, вновь кидается в атаку.
Все происходящее меня начинает забавлять.
Белобрысый, снова промахнувшись, бороздит носом родную дорогу, поднимая на свету возле почты тучу пыли.
Из ближайшего проулка к фонарю выползает еще одна местная фигура. Этот мужик будет постарше хулиганов, но в той же кондиции, что и они.
— Коля! Што. ты делаешь? — интересуется тот, подгребая к поднимающемуся из пыли белобрысому.
— Ах ты падло! — хрипит Коля, отплевываясь и встав нетвердо на ноги, тут же смачно врезает в ухо подошедшему земляку.
Земляк, привычно крякнув, занимает Колино место на дороге, растянувшись на спине во весь рост.
Белобрысый победно скалится и вертит головой, ища других соперников. Наконец замечает меня.
— Ну я тебе сщас! — грозится он и ковыляет на сближение.
Я пока прикуриваю сигарету, зажимая в правой руке подобранный булыжник довольно солидных размеров.
Местный Коля наконец достигает цели, то есть меня, и начинает размахиваться.
Затянувшись, стою и жду. Рука пошла. Подставляю под удар поднятый камень. Стук костяшек кулака по булыжнику и секундное замешательство.
— Ой, бля! — говорит Коля, изумленно смотря на разбитый в кровь кулак.
Участливо киваю ему, выражая сочувствие по поводу бытовой травмы. Потом, когда до Коли доходит боль, он хватается другой рукой за ушибленную и сжимается так, будто ему очень захотелось прямо сейчас отлить, но гордость не позволяет…
Я думал, «телогрейка» рубанулась серьезно, но она, зашебуршившись возле колеса, пытается опереться о машину и делает некоторые попытки подняться.
Коля, загнувшись, как червяк на крючке, и приплясывая на месте, что-то бубнит, нянча свою руку.
Мужик, которому он приложил по слуховому аппарату, мне кажется, уже мирно похрапывает, решив, что подремать неплохо можно и здесь. Наконец «телогрейка» поднялась и пытается осмыслить то, что вокруг нее. Отыскав мутным взглядом своего корешка, парень подходит к нему широким зигзагом, как противолодочный корабль на боевом курсе.
— Кол-лек! — окликает занятого своей рукой приятеля. — Пошли отседа… Ну его… — бурчит он пьяно, косясь в мою сторону.
Я спокойно докуриваю сигарету, с интересом наблюдая за ними. Колек сдался и, молча баюкая руку, дает себя увести.
Ну вот, развлечения кончились. Посмотрев внимательней на спящего мужика на дороге и убедившись в том, что тот действительно крепко спит, а не отошел в мир иной, возвращаюсь к себе в машину. Полчасика прошло, и то хорошо. Можно допить «колу» и послушать еще часок музыку.
Проверив оружие, выхожу и, осмотревшись, забираюсь на багажник машины, а оттуда на крышу.
С крыши я без проблем быстро оказываюсь на верху ограды и, замерев, прислушиваюсь, осматривая сад.
Шавок здесь вроде не имеется и народ не бродит.
В доме во всех окнах и на террасе горит свет. Дорожки в саду и вокруг коттеджа также освещены фонарями на невысоких, стилизованных под старину столбах.
Мягко спрыгнув вниз, осторожно приближаюсь к дому. Все пока тихо. Ничьих голосов не слышно.
Прохожу к открытой террасе и быстро поднимаюсь наверх по лестнице. Сюда же, на террасу, выступает и застекленный каркас зимнего сада. Через стекло и приоткрытую створку дверей гостиной вижу сквозь зелень растений спящего на диване толстяка. Тот успел, видимо, только снять пиджак. Похоже, Марина все сделала правильно.
Прохожу в гостиную, держа пистолет наготове. Здесь только толстяк, и больше никого нет. В углу помещения вверху замечаю замаскированную под панель следящую камеру. Иду дальше. На первом этаже никого. Отступив за тяжелую портьеру в холле, затаившись, жду, так как слышал шаги. Идущего я не вижу, но уверен, что это идет Марина. Цоканье каблучков по паркету на мужские шаги никак не похоже.
Марина появляется во всем своем блеске. От ее красоты даже я мог бы зажмуриться. Разумеется, этого не делаю, а выхожу ей навстречу. Девушка в первый момент вздрагивает, резко остановившись, и отшатывается.
— Я похож на Дракулу? — улыбаюсь ее реакции.
— Уф! — выдыхает она с облегчением. — Ты меня напугал… Я думала, ты остался в гостиной…
— Как здесь?
Марина кивает:
— Охрана спит, я только что от них. Этот — там, ты видел…
— Мониторы отключила?
Марина улыбается:
— Никто нас не опознает. Не волнуйся…
— Пошли, — приглашаю ее и прохожу первым.
Чтобы привести в чувство толстяка, приходится затратить минут двадцать, применив медицинские средства. Мужик приходит в себя долго, но уверенно. Снотворное, что подсыпала здесь всем Марина, может продержать человека сутки.
Наконец тот смотрит на нас вполне осознанным взглядом. Некоторое время даю ему полностью оклематься и окончательно уяснить сложившуюся ситуацию.
— Вы кто? — спрашивает толстяк недоуменно. — Врач?
— Почти… — соглашаюсь с ним. — Моя задача с некоторых пор лечить общество…
Мужик смотрит на Марину.
— Я ведь приехал сюда вместе с вами? — интересуется он у нее.
Девушка молча подтверждает, продолжая стоять перед креслом.
Мужчина устраивается поудобней на диване и замечает в моей руке пистолет, который я держал внизу. Он тут же испуганно поднимает на меня глаза.
— Кто вы?! Что вы собираетесь делать?!! — хрипит он.
Пожимаю плечами:
— Все зависит от вас самих… — объясняю спокойно. — Для начала представьтесь сами, — приказываю ему.
— Воронов Михаил Константинович.
— Вот и хорошо, Михаил Константинович. Сейчас вы мне должны будете честно, очень правдиво ответить на все вопросы…
Мужик все еще косится на пистолет у меня в руке. Убираю оружие в кобуру под мышку, дабы не отвлекать клиента.
— Вопросы для вас будут просты и не сложны, так как вы превосходно владеете всей темой, — успокаиваю его. — Итак. Кто поставляет оружие, как оно идет, куда? Вы слышите — насколько все для вас будет просто? — усмехаюсь я. — И все точно так же, но о наркотиках… Ну-с, господин Воронов, поехали?
Выкладываю на столик диктофон.
— Я… — тянет он. — Я не могу…
— Что ты не можешь? Ублюдок! — шиплю я на него, мгновенно преобразившись из вежливого незнакомца в матерого хищника. — Не можешь — сходи в сортир, сука! А на мои вопросы, дятел, ты будешь стучать, как пишущая машинка в опытных руках… Усек?!
Мужик нервно сглатывает, и на его лбу выступает испарина. Чтобы он подсуетился в своих мыслях, вытаскиваю вновь пистолет наружу.
— Как только почувствую фальшь, — предупреждаю его, — для начала ты лишишься своей правой коленной чашечки…
Воронов непроизвольно отдергивает жирную ногу в сторону от ствола пистолета.
— Я все расскажу! — быстро произносит он, не в силах отвести взгляда от оружия.
Ему ли, торговцу стволами, не знать, как оно действует…
Молча, не отрывая взгляда от его переносицы, ободряюще киваю:
— Давай…
— У нас договора… — торопится он высказаться, и через минуту его уже не остановить. — Оружие идет из Гонконга через польскую фирму «Импорт Польска», находящуюся в Гдыне. Это порт в Гданьской бухте. Оттуда через Гродно его перегоняют в Гомельскую область. Затем, также железной дорогой, до Клинцов в России, где весь груз поступает на склад бывшей воинской части, теперь уже расформированной, но территория части взята одной из моих подставных фирм в аренду…
— Каким образом Министерство обороны России сдало вам в аренду свою территорию, и кто в этом участвует?
Толстяк слегка мнется, но все же говорит:
— Там есть заинтересованные лица…
— Звания, фамилии, должности! — тороплю его.
Воронов называет. Мне остается только удивиться про себя коррупции в нашем министерстве, но вида не показываю.
— Там на территории имеется вертолетная площадка, — продолжает делец. — Оттуда небольшими партиями, но постоянно груз перебрасывается в Ростов и после уже на Кавказ…
— Ваши компаньоны в Ростове?!
— Общество с ограниченной ответственностью «Милер».
— Насколько я понимаю, там также задействованы люди из военных? — интересуюсь я, хотя знаю заранее ответ.
— Да… Иначе нам не использовать армейские аэродромы… А это самое основное звено в движении груза…
— На польской территории также работают армейские?
Воронов кивает.
— Чем их армия отличается от нашей? — бубнит он, почти оправдываясь.
— Кто покупатели?
Воронов усмехается:
— Да все… все, кто может платить… Азеры, грузины, абхазы, чеченцы…
Воронов говорит о своих покупателях с легким пренебрежением. Он, кажется, почувствовал, что все страшное уже позади. Гнида! Его руками убиты уже тысячи наших парней и сколько будет еще…
Закуриваю и смотрю на девушку. Она вопросительно поднимает брови.
— Ты езжай… Мы здесь управимся, — говорю ей. — Машину возьми возле дома, она стоит слева от выхода возле забора.
Отдаю ей ключи от «опеля». Марина, кивнув мне, уходит.
— С этим моментом мы выяснили… — возвращаюсь к нашим баранам. — Теперь поговорим о наркотиках…
Воронов тут же молча разводит руки, дав мне понять, что этой темой не владеет.
— Поясни! — требую у него.
— Вы не дадите мне сигарету? — спрашивает он, вытирая со лба испарину носовым платком.
Протягиваю ему пачку и даю прикурить.
— Я не занимаюсь напрямую этим бизнесом, — говорит он, выпустив дым. — У меня есть доля в том деле, но не более того…
— Кто ведет наркоту?
— Шелепень. Он также не влезает в мои дела и имеет долю от меня.
Понятно. Тот его компаньон и нужен мне в следующую очередь.
— Пусть так, господин Воронов, — соглашаюсь с ним. — Теперь нам остался небольшой тест, чтобы я мог быть уверенным, что все здесь вами сказанное и есть та самая правда…
Толстяк напрягается, забыв о сигарете.
— Что вы хотите сделать? — тихо спрашивает он.
— Пустяк. Легкий укольчик, и все будет в порядке… — заверяю его.
На лбу Воронова вновь выступает пот.
Я беру необходимое, оставленное мне Мариной, со столика, и в скором времени Воронов повторяет все ответы на уже заданные вопросы, только под действием спецпрепарата, не дающего ему солгать.
Убеждаюсь, что толстяк мне не соврал и рассказал все точно так же, как и под скополамином.
Нащелкнув глушитель, дырявлю толстяку его потный лоб. Хватит ему заниматься дерьмом, нужно подумать и о душе…
Мне еще необходимо «зачистить» охранников, видевших Марину.
Спускаюсь вниз на цокольный этаж в комнату охраны и вижу, что вся толпа секьюрити с лишними дырками в головах уже давно остывает.
Пожав плечами, убираю не нужное теперь оружие в кобуру. Марина, оказывается, еще та девочка… Привыкла дама сама за собой подчищать следы. Хмыкнув, иду в гараж и забираю машину толстяка. Кто сказал, что я собрался домой пешком? Совершенная глупость.
Дополнительные вопросы, которые я задал Воронову, дали мне информацию о прибытии нового груза и сколько на данный момент находится оружия в той части. Думаю, было бы неплохо перехватить сам груз да заодно людей Воронова.
Уже по пути от дома толстяка меня посетила отличная идея, и я решаю тут же воплотить ее в жизнь.
Возможно, для кого-то этот вариант был бы слишком дерзким предприятием, но так уж меня воспитывали…
Подъезжаю к дому приятеля Воронова и сигналю у ворот. Надеюсь, машину Михаила Константиновича здесь знают. Так оно и есть. Ворота открываются, и охранник сбоку дает мне отмашку рукой, чтобы я проезжал и не задерживал. Разумеется, никого задерживать я не собираюсь, и выясняется, что стрелять тоже не нужно.
Проехав по длинной подъездной дороге, загоняю автомобиль в предупредительно открытые ворота гаража под самим домом.
Внутри меня встречают двое рослых охранников. Выбираюсь из машины и приветливо им киваю.
— Константиныч прислал… Где шеф? — интересуюсь у них.
Один из парней кивает на дверь.
— Пойдем… — коротко бросает он.
Следую за ним. Второй охранник остается внизу. Поднимаемся на первый этаж, и меня проводят в кабинет к Шелепню.
Если бы не разные лица, то об этих двух толстяках, Воронове и Шелепне, можно было бы сказать, что они, как родные братья, похожи друг на друга.
Шелепня, насколько я знаю, зовут Геннадием Игоревичем. Он сидит за своим кабинетным столом и разбирается в бумагах. Вернее, разбирался до моего приезда. Сейчас он вопросительно глядит на меня.
— Михаил Константинович срочно вылетел в Россию. Груз пришел немного раньше… — говорю ему от дверей.
Шелепень кивает и жестом отпускает охранника. Тот уходит, плотно прикрыв за собой двери.
— Что он просил передать? — интересуется Геннадий Игоревич.
Прохожу к его столу и, обойдя сбоку, осматриваю кабинет на предмет скрытых камер.
— Здесь никто не слушает и не смотрит… — понимает мой взгляд толстяк, поясняя самодовольно: — Говорите спокойно…
Что ж, спасибо за информацию. Подойдя почти вплотную к нему, наклоняюсь вроде как бы сказать и одним рывком оттягиваю его вместе с креслом от стола. Мало ли есть какие-нибудь кнопочки вызова охраны…
— Да вы что?! — пытается возмутиться толстяк, но, увидев срез глушителя на пистолете, тут же затыкается.
— Не вы меня будете слушать, Геннадий Игоревич, а я послушаю вас, — поясняю ему. — Сидите спокойно и не дергайтесь. Лишние движения, они не всегда помогают здоровью… — советую ему.
Будем надеяться, что мой совет он рассмотрит как и полагается в такой ситуации.
Шелепень, вижу, все понимает правильно. Сидит потеет, но на помощь уже не надеется. Тоже верно.
— Вы кто? — тихо спрашивает он вдруг резко севшим голосом.
— Этот вопрос мне задают очень многие, — говорю, устраиваясь в кресле, предварительно выложив на стол диктофон.
С моего места отлично контролируется весь кабинет, а также окна. Правда, окна наглухо зашторены.
— У меня к вам, Геннадий Игоревич, убедительная просьба, — говорю ему с нужной интонацией. — Вы должны все рассказать добровольно, честно, правдиво… В общем, как это сделал недавно ваш друг… Вы меня понимаете?
Шелепень быстро кивает:
— Да. А… что с Вороновым?
— Интересный вопрос… — хмыкаю я, как бы раздумывая. — С ним вроде бы ничего… В общем, он, может быть, все расскажет вам сам, когда вы с ним встретитесь… Впрочем, я не знаю… Возможно, он и поскромничает, все зависит от того, попадете ли вы оба там в одну команду…
— Вы из безопасности? — с надеждой интересуется толстяк. — Сколько мне грозит? спрашивает он, увидев мой кивок.
Ну не говорить же ему, что он вполне обойдется и одной пулей…
— При чистосердечном признании и явке с повинной, а также если вы добровольно решите сотрудничать с органами… Возможно, дело и не дойдет до суда…
Толстяк заметно оживает.
— Я согласен, как вы говорите! — кивает он. — Я уже думал о том, что все зашло слишком далеко и долго так продолжаться не может… Хотите кофе? — вдруг предлагает он.
Собственно, почему бы и нет. Кофе я уже давно хочу, тем более кофеварка находится здесь же в кабинете.
— Давайте попьем, — соглашаюсь с ним.
Внимательно смотрю, как тот включает электрическую «Филипс» и делает нам кофе.
— Я вам могу многое рассказать, — говорит толстяк, ставя чашки на стол и устраиваясь в кресле напротив.
Принесите сюда диктофон, — приказываю ему, так как он ушел от своего стола. Толстяк тут же приносит.
— Вы знаете, мне даже будет легче, если я вам все расскажу, — поясняет он свои намерения. — Слишком большой груз на плечах, и просто так взять и уйти из этого бизнеса, как вы понимаете, я уже не смогу…
В течение полутора часов мы осушили по литру кофе и Шелепень выдал столько информации, что тем самым заработал себе амнистию. Я уже вижу, что применять к нему «сыворотку правды» совершенно излишне и тем более убирать его не имеет смысла, если он с таким рвением идет с нами на контакт.
Торговец оружием Воронов — там другое дело. А прочные связи Шелепня в наркобизнесе нам еще ой как пригодятся…
Со своей трубки, пользуясь приставкой, отзваниваюсь генералу и вкратце объясняю ему ситуацию с наркодельцом.
— Присылай его ко мне, — командует тот.
— Понял…
Значит, так тому и быть. Убираю мобильный в карман и также убираю пистолет. Затем объясняю Шелепню, куда ему предстоит ехать. Тот кивает, запоминая, и вижу, что он действительно рад, что имел возможность выговориться и подписаться на работу с нами.
— У вас есть машина, которая отвезет меня в центр? — интересуюсь у него.
— Сколько угодно! — вскидывается толстяк.
Собираюсь уходить.
— Вы все поняли правильно, Геннадий Игоревич? — спрашиваю его, поднявшись из кресла.
Тот встает, чтобы меня проводить.
— Как вы сказали, я так и сделаю… — заверяет он.
Кивнув, пересекаю кабинет, останавливаясь на мгновение возле дверей.
— Воронов умер… — сообщаю Шелепню. — Вы были на волоске. Но как я и обещал вам, полное и чистосердечное признание действительно иногда смягчает наказание…
Шелепень побледнел, но постарался улыбнуться через силу.
— Выходит… Вы сдержали свое слово… — как-то странно произносит он.
Затем мы выходим из кабинета, и Геннадий Игоревич, отдав необходимые приказания, провожает меня до машины.
— Спасибо, — говорит он, перед тем как захлопнуть за мной дверцу «мерседеса».
— Не за что… — улыбаюсь я ободряюще и захлопываю дверцу сам.
В городе отпускаю машину обратно и, поймав такси, возвращаюсь на квартиру к Вере. Интересно мне все-таки, кому достанется в жены такая девушка, как Марина? Мне бы лично не хотелось иметь такую супругу. Уж очень она быстро разбирается с мужиками по-своему…
Интересуюсь у Румянцева, что делать со складом «железа».
— У меня нет пока свободных людей, — говорит генерал. — Но думаю, еще день время потерпит…
Я вообще-то не согласен с ним, но скромно промолчал.
— Ты сам хочешь принять участие в операции? — интересуется он.
— Думаю, не помешает… Тем более имеется выход на Ростов, и желательно отработать и ростовский вариант сразу. Ведь те суки продают стволы туда, где сейчас пачками укладывают наших парней. Уверен, стоит позаботиться и об этих бизнесменах херовых…
Я знаю, что генерал понимает и задерживать меня не может. Поэтому молчит, раздумывая, кого мне всучить в напарники.
— В общем, так… Запомни телефоны…
Он диктует, я запоминаю. Телефонов три.
— Свяжешься с ними, назовешь код по варианту «Экс». Они будут предупреждены и с этого времени поступают в твое распоряжение. Место и время назначишь сам. Вопросы есть?
— Подготовка у них?
— «Гепард», «НК-300», есть еще кое-что. Парни имеют базу. Достаточно?
— Вполне.
— Тогда все. До связи.
Генерал сваливает с эфира. Мне же остается только присвистнуть. Румянцев дает мне людей, которых и одного бы в помощь хватило за глаза и за уши… У меня такая же квалификация и с плюсами… Румянцев сказал, что плюсы свои имеются и у тех… Сама программа «Гепард» — это комплекс обучения на выживаемость практически в любых условиях, но вот «НК-300»… Эта элитная, если так можно сказать, программа, в которой задействуются только лучшие из лучших. После нее — профи-эксперты. «НК-300» ориентирована на подготовку групп малой численности, но способных и готовых для ликвидации высших должностных лиц в лагере противника, начиная с генералитета и заканчивая президентом, без разницы, в какой стране… Такие группы обычно в «глухой» конспирации и лежат на «дне». Изредка их используют в серьезных операциях, дабы не теряли квалификации. Спецы высочайшего класса. Что ж, приятно будет поработать со своими парнями, хотя, возможно, в лицо я их и не знаю, но срабатываться нам точно не потребуется…
— Два-четырнадцать! Позицию занял! — слышу в динамиках головного телефона голос Барса.
— «Третий» — норма! — докладывает Рыжий.
— «Четвертый» — порядок!
После разговора с Румянцевым я не стал терять время и тут же связался с указанными мне генералом людьми.
Через час после моего с ними разговора мы встретились за Минской кольцевой дорогой и уже через пару с лишним часов были на базе этой группы в Могилевской области недалеко от Новой Ельни. Затем на специально подготовленных к скрытной перевозке Оружия двух джипах рванули в Брянскую область через Сураж на Умечу и после на Клинцы. Используя спутниковые топографические данные нужной нам местности, по темноте вышли к расположению бывшей воинской части.
Спрятав машины в лесу, переэкипировались, как и подобает в подобной ситуации.
Предстоящая операция будет похожа на боевую армейскую, но в нашем случае должна достигаться сверхмалыми силами при предполагаемом численном перевесе противника раз в пять больше моей группы.
Но на нашей стороне помимо богатого опыта подобных дел имеется еще и внезапность нападения.
Пройдя с парнями вдоль всего периметра территории воинской части, расставил людей и в последнюю очередь занял свою позицию. На охват территории у нас ушло вместе с наблюдением почти три часа. Сейчас можно начинать.
Опустив ПНВ на глаза, вскидываю «бизон» с глушителем и коротко командую в кнопку микрофона рации, торчащую возле моего рта на тонком трубчатом держателе:
— Я «первый» — работаем!
Парни так же коротко отзываются.
Ночь звездная, но не лунная, и нам это, естественно, в плюс. Цели на территории для каждого из нас заранее обговорены.
Высокий бетонный забор давно оставлен позади. Бесшумной тенью скольжу между деревьев, быстро приближаясь к воротам КПП. Судя по неяркому свету из приземистой будки пропускного пункта, там люди имеются. Охрана расположилась в КПП как дома, и у них даже на окне повешены шторки. Ничего не боятся, сволочи!
Обычная ситуация и привычка надеяться на русское авось — авось пронесет. Сейчас это выльется для них в более чем серьезную неприятность.
Убедившись еще раз, что вокруг лишних глаз нет, рывком перебегаю скудно освещенный одинокой лампой участок возле ворот, стараясь держаться тени.
Две ступеньки, залитые цементом, небольшое крыльцо, дверь. Дверь не на запоре — еще одна катастрофическая ошибка охраны.
Врываюсь внутрь помещения. Одна-единственная комната, и в ней двое в камуфляже. Один дрыхнет на топчане, второй читает за столом газету. Автоматы Калашникова лежат на облезлых табуретках в стороне от их хозяев. Это самая последняя ошибка охраны. Двумя короткими тихими очередями отправляю ребят туда, куда никто из нас не стремится отправиться пораньше.
Вера подогнала мне к дому старенький «опель рекорд», и на нем я добрался до нужного поселка в пригороде.
Сейчас вот сижу и пасу за въездом на территорию коттеджа, находящегося от меня в ста пятидесяти метрах впереди. Я запарковался возле местного почтового отделения, где есть небольшое помещение переговорного пункта, работающего круглосуточно. В этом месте я и моя машина никак не можем вызвать особых подозрений. Сидит себе мужик и ждет свое время для разговора с каким-то городом.
Но вот вроде и дождался. К воротам коттеджа подруливают две машины и через полминуты заезжают на его территорию в открывшийся проезд. Засекаю время. Действовать мне нужно будет не ранее чем через полтора часа. За это время Марина должна усыпить всю внутреннюю охрану вместе с толстяком. Все, что снаружи, — это уже мое дело. То, что мафиози клюнул на приманку, у меня сомнений нет. Я бы и сам уцепился… Наверно… Но Марина — девушка высший класс. Из-за таких раньше дрались на дуэлях. В наше время, разумеется, проще замочить противника, не дав ему ни одного шанса. Какая, на хрен, дуэль? Хлоп — и в дамки… Нет соперника — нет проблем… Что-то у меня появились больно уж кровожадные мысли. Сказывается, наверно, профессия. Издержки, так сказать, производства. Стоит подумать лучше о чем-нибудь прекрасном, вечном и добром. Вот, например, если, скажем, взять новейшую немецкую винтовку Джи 11 компании «Хек л ер и Кох» с безгильзовым патроном и пулей 4,7 мм. Вот это вещь! Так… Заносит…
Выбираюсь из машины, чтобы слегка размяться. Это нужно, иначе мне тот чертов забор придется переползать с помощью пожарной машины.
По улице шатается местная пьянь, и, кажется, я им пришелся не по душе.
— А ты к кому тут приехавши? — грубо интересуется белобрысый тип с короткой стрижкой, подходя ко мне в обнимку с приятелем.
Причем их поочередно заносит слегка в стороны.
— Гуляйте, хлопцы, дальше… Ага? — предлагаю парням миролюбиво.
— А ты хто, штоб нам указывать?! — заводится белобрысый и, оторвавшись от своего приятеля, делает ко мне шаг, сразу же замахиваясь.
Пока он собирается мне врезать, я смогу выкурить сигарету. Белобрысый, оттянув руку достаточно вбок, швыряет ее вперед. Сделав полшага назад, слегка отгибаясь на спину, пропускаю удар мимо себя.
Кулак местного хулигана пролетает рядом с моим носом.
Белобрысый, не удержавшись на ногах, падает в пыль дороги.
— Ах ты так! — вскрикивает его приятель, весьма, скажем tстранного вида, в телогрейке и прохорях, и бросается на меня, как таран. В самый последний момент отхожу в сторону и подставляю алкашу-трактористу ногу.
Что-то воинственно вскрикнув, «телогрейка» гулко врезается головой в заднее крыло «опеля» и затихает.
Черт! Помял мне машину! Белобрысый, с трудом поднявшись, матеря весь свой поселок, вновь кидается в атаку.
Все происходящее меня начинает забавлять.
Белобрысый, снова промахнувшись, бороздит носом родную дорогу, поднимая на свету возле почты тучу пыли.
Из ближайшего проулка к фонарю выползает еще одна местная фигура. Этот мужик будет постарше хулиганов, но в той же кондиции, что и они.
— Коля! Што. ты делаешь? — интересуется тот, подгребая к поднимающемуся из пыли белобрысому.
— Ах ты падло! — хрипит Коля, отплевываясь и встав нетвердо на ноги, тут же смачно врезает в ухо подошедшему земляку.
Земляк, привычно крякнув, занимает Колино место на дороге, растянувшись на спине во весь рост.
Белобрысый победно скалится и вертит головой, ища других соперников. Наконец замечает меня.
— Ну я тебе сщас! — грозится он и ковыляет на сближение.
Я пока прикуриваю сигарету, зажимая в правой руке подобранный булыжник довольно солидных размеров.
Местный Коля наконец достигает цели, то есть меня, и начинает размахиваться.
Затянувшись, стою и жду. Рука пошла. Подставляю под удар поднятый камень. Стук костяшек кулака по булыжнику и секундное замешательство.
— Ой, бля! — говорит Коля, изумленно смотря на разбитый в кровь кулак.
Участливо киваю ему, выражая сочувствие по поводу бытовой травмы. Потом, когда до Коли доходит боль, он хватается другой рукой за ушибленную и сжимается так, будто ему очень захотелось прямо сейчас отлить, но гордость не позволяет…
Я думал, «телогрейка» рубанулась серьезно, но она, зашебуршившись возле колеса, пытается опереться о машину и делает некоторые попытки подняться.
Коля, загнувшись, как червяк на крючке, и приплясывая на месте, что-то бубнит, нянча свою руку.
Мужик, которому он приложил по слуховому аппарату, мне кажется, уже мирно похрапывает, решив, что подремать неплохо можно и здесь. Наконец «телогрейка» поднялась и пытается осмыслить то, что вокруг нее. Отыскав мутным взглядом своего корешка, парень подходит к нему широким зигзагом, как противолодочный корабль на боевом курсе.
— Кол-лек! — окликает занятого своей рукой приятеля. — Пошли отседа… Ну его… — бурчит он пьяно, косясь в мою сторону.
Я спокойно докуриваю сигарету, с интересом наблюдая за ними. Колек сдался и, молча баюкая руку, дает себя увести.
Ну вот, развлечения кончились. Посмотрев внимательней на спящего мужика на дороге и убедившись в том, что тот действительно крепко спит, а не отошел в мир иной, возвращаюсь к себе в машину. Полчасика прошло, и то хорошо. Можно допить «колу» и послушать еще часок музыку.
* * *
Подгоняю «опель» к дальней от ворот высокой стене, сложенной из кирпича и ограждающей территорию коттеджа.Проверив оружие, выхожу и, осмотревшись, забираюсь на багажник машины, а оттуда на крышу.
С крыши я без проблем быстро оказываюсь на верху ограды и, замерев, прислушиваюсь, осматривая сад.
Шавок здесь вроде не имеется и народ не бродит.
В доме во всех окнах и на террасе горит свет. Дорожки в саду и вокруг коттеджа также освещены фонарями на невысоких, стилизованных под старину столбах.
Мягко спрыгнув вниз, осторожно приближаюсь к дому. Все пока тихо. Ничьих голосов не слышно.
Прохожу к открытой террасе и быстро поднимаюсь наверх по лестнице. Сюда же, на террасу, выступает и застекленный каркас зимнего сада. Через стекло и приоткрытую створку дверей гостиной вижу сквозь зелень растений спящего на диване толстяка. Тот успел, видимо, только снять пиджак. Похоже, Марина все сделала правильно.
Прохожу в гостиную, держа пистолет наготове. Здесь только толстяк, и больше никого нет. В углу помещения вверху замечаю замаскированную под панель следящую камеру. Иду дальше. На первом этаже никого. Отступив за тяжелую портьеру в холле, затаившись, жду, так как слышал шаги. Идущего я не вижу, но уверен, что это идет Марина. Цоканье каблучков по паркету на мужские шаги никак не похоже.
Марина появляется во всем своем блеске. От ее красоты даже я мог бы зажмуриться. Разумеется, этого не делаю, а выхожу ей навстречу. Девушка в первый момент вздрагивает, резко остановившись, и отшатывается.
— Я похож на Дракулу? — улыбаюсь ее реакции.
— Уф! — выдыхает она с облегчением. — Ты меня напугал… Я думала, ты остался в гостиной…
— Как здесь?
Марина кивает:
— Охрана спит, я только что от них. Этот — там, ты видел…
— Мониторы отключила?
Марина улыбается:
— Никто нас не опознает. Не волнуйся…
— Пошли, — приглашаю ее и прохожу первым.
Чтобы привести в чувство толстяка, приходится затратить минут двадцать, применив медицинские средства. Мужик приходит в себя долго, но уверенно. Снотворное, что подсыпала здесь всем Марина, может продержать человека сутки.
Наконец тот смотрит на нас вполне осознанным взглядом. Некоторое время даю ему полностью оклематься и окончательно уяснить сложившуюся ситуацию.
— Вы кто? — спрашивает толстяк недоуменно. — Врач?
— Почти… — соглашаюсь с ним. — Моя задача с некоторых пор лечить общество…
Мужик смотрит на Марину.
— Я ведь приехал сюда вместе с вами? — интересуется он у нее.
Девушка молча подтверждает, продолжая стоять перед креслом.
Мужчина устраивается поудобней на диване и замечает в моей руке пистолет, который я держал внизу. Он тут же испуганно поднимает на меня глаза.
— Кто вы?! Что вы собираетесь делать?!! — хрипит он.
Пожимаю плечами:
— Все зависит от вас самих… — объясняю спокойно. — Для начала представьтесь сами, — приказываю ему.
— Воронов Михаил Константинович.
— Вот и хорошо, Михаил Константинович. Сейчас вы мне должны будете честно, очень правдиво ответить на все вопросы…
Мужик все еще косится на пистолет у меня в руке. Убираю оружие в кобуру под мышку, дабы не отвлекать клиента.
— Вопросы для вас будут просты и не сложны, так как вы превосходно владеете всей темой, — успокаиваю его. — Итак. Кто поставляет оружие, как оно идет, куда? Вы слышите — насколько все для вас будет просто? — усмехаюсь я. — И все точно так же, но о наркотиках… Ну-с, господин Воронов, поехали?
Выкладываю на столик диктофон.
— Я… — тянет он. — Я не могу…
— Что ты не можешь? Ублюдок! — шиплю я на него, мгновенно преобразившись из вежливого незнакомца в матерого хищника. — Не можешь — сходи в сортир, сука! А на мои вопросы, дятел, ты будешь стучать, как пишущая машинка в опытных руках… Усек?!
Мужик нервно сглатывает, и на его лбу выступает испарина. Чтобы он подсуетился в своих мыслях, вытаскиваю вновь пистолет наружу.
— Как только почувствую фальшь, — предупреждаю его, — для начала ты лишишься своей правой коленной чашечки…
Воронов непроизвольно отдергивает жирную ногу в сторону от ствола пистолета.
— Я все расскажу! — быстро произносит он, не в силах отвести взгляда от оружия.
Ему ли, торговцу стволами, не знать, как оно действует…
Молча, не отрывая взгляда от его переносицы, ободряюще киваю:
— Давай…
— У нас договора… — торопится он высказаться, и через минуту его уже не остановить. — Оружие идет из Гонконга через польскую фирму «Импорт Польска», находящуюся в Гдыне. Это порт в Гданьской бухте. Оттуда через Гродно его перегоняют в Гомельскую область. Затем, также железной дорогой, до Клинцов в России, где весь груз поступает на склад бывшей воинской части, теперь уже расформированной, но территория части взята одной из моих подставных фирм в аренду…
— Каким образом Министерство обороны России сдало вам в аренду свою территорию, и кто в этом участвует?
Толстяк слегка мнется, но все же говорит:
— Там есть заинтересованные лица…
— Звания, фамилии, должности! — тороплю его.
Воронов называет. Мне остается только удивиться про себя коррупции в нашем министерстве, но вида не показываю.
— Там на территории имеется вертолетная площадка, — продолжает делец. — Оттуда небольшими партиями, но постоянно груз перебрасывается в Ростов и после уже на Кавказ…
— Ваши компаньоны в Ростове?!
— Общество с ограниченной ответственностью «Милер».
— Насколько я понимаю, там также задействованы люди из военных? — интересуюсь я, хотя знаю заранее ответ.
— Да… Иначе нам не использовать армейские аэродромы… А это самое основное звено в движении груза…
— На польской территории также работают армейские?
Воронов кивает.
— Чем их армия отличается от нашей? — бубнит он, почти оправдываясь.
— Кто покупатели?
Воронов усмехается:
— Да все… все, кто может платить… Азеры, грузины, абхазы, чеченцы…
Воронов говорит о своих покупателях с легким пренебрежением. Он, кажется, почувствовал, что все страшное уже позади. Гнида! Его руками убиты уже тысячи наших парней и сколько будет еще…
Закуриваю и смотрю на девушку. Она вопросительно поднимает брови.
— Ты езжай… Мы здесь управимся, — говорю ей. — Машину возьми возле дома, она стоит слева от выхода возле забора.
Отдаю ей ключи от «опеля». Марина, кивнув мне, уходит.
— С этим моментом мы выяснили… — возвращаюсь к нашим баранам. — Теперь поговорим о наркотиках…
Воронов тут же молча разводит руки, дав мне понять, что этой темой не владеет.
— Поясни! — требую у него.
— Вы не дадите мне сигарету? — спрашивает он, вытирая со лба испарину носовым платком.
Протягиваю ему пачку и даю прикурить.
— Я не занимаюсь напрямую этим бизнесом, — говорит он, выпустив дым. — У меня есть доля в том деле, но не более того…
— Кто ведет наркоту?
— Шелепень. Он также не влезает в мои дела и имеет долю от меня.
Понятно. Тот его компаньон и нужен мне в следующую очередь.
— Пусть так, господин Воронов, — соглашаюсь с ним. — Теперь нам остался небольшой тест, чтобы я мог быть уверенным, что все здесь вами сказанное и есть та самая правда…
Толстяк напрягается, забыв о сигарете.
— Что вы хотите сделать? — тихо спрашивает он.
— Пустяк. Легкий укольчик, и все будет в порядке… — заверяю его.
На лбу Воронова вновь выступает пот.
Я беру необходимое, оставленное мне Мариной, со столика, и в скором времени Воронов повторяет все ответы на уже заданные вопросы, только под действием спецпрепарата, не дающего ему солгать.
Убеждаюсь, что толстяк мне не соврал и рассказал все точно так же, как и под скополамином.
Нащелкнув глушитель, дырявлю толстяку его потный лоб. Хватит ему заниматься дерьмом, нужно подумать и о душе…
Мне еще необходимо «зачистить» охранников, видевших Марину.
Спускаюсь вниз на цокольный этаж в комнату охраны и вижу, что вся толпа секьюрити с лишними дырками в головах уже давно остывает.
Пожав плечами, убираю не нужное теперь оружие в кобуру. Марина, оказывается, еще та девочка… Привыкла дама сама за собой подчищать следы. Хмыкнув, иду в гараж и забираю машину толстяка. Кто сказал, что я собрался домой пешком? Совершенная глупость.
Дополнительные вопросы, которые я задал Воронову, дали мне информацию о прибытии нового груза и сколько на данный момент находится оружия в той части. Думаю, было бы неплохо перехватить сам груз да заодно людей Воронова.
Уже по пути от дома толстяка меня посетила отличная идея, и я решаю тут же воплотить ее в жизнь.
Возможно, для кого-то этот вариант был бы слишком дерзким предприятием, но так уж меня воспитывали…
Подъезжаю к дому приятеля Воронова и сигналю у ворот. Надеюсь, машину Михаила Константиновича здесь знают. Так оно и есть. Ворота открываются, и охранник сбоку дает мне отмашку рукой, чтобы я проезжал и не задерживал. Разумеется, никого задерживать я не собираюсь, и выясняется, что стрелять тоже не нужно.
Проехав по длинной подъездной дороге, загоняю автомобиль в предупредительно открытые ворота гаража под самим домом.
Внутри меня встречают двое рослых охранников. Выбираюсь из машины и приветливо им киваю.
— Константиныч прислал… Где шеф? — интересуюсь у них.
Один из парней кивает на дверь.
— Пойдем… — коротко бросает он.
Следую за ним. Второй охранник остается внизу. Поднимаемся на первый этаж, и меня проводят в кабинет к Шелепню.
Если бы не разные лица, то об этих двух толстяках, Воронове и Шелепне, можно было бы сказать, что они, как родные братья, похожи друг на друга.
Шелепня, насколько я знаю, зовут Геннадием Игоревичем. Он сидит за своим кабинетным столом и разбирается в бумагах. Вернее, разбирался до моего приезда. Сейчас он вопросительно глядит на меня.
— Михаил Константинович срочно вылетел в Россию. Груз пришел немного раньше… — говорю ему от дверей.
Шелепень кивает и жестом отпускает охранника. Тот уходит, плотно прикрыв за собой двери.
— Что он просил передать? — интересуется Геннадий Игоревич.
Прохожу к его столу и, обойдя сбоку, осматриваю кабинет на предмет скрытых камер.
— Здесь никто не слушает и не смотрит… — понимает мой взгляд толстяк, поясняя самодовольно: — Говорите спокойно…
Что ж, спасибо за информацию. Подойдя почти вплотную к нему, наклоняюсь вроде как бы сказать и одним рывком оттягиваю его вместе с креслом от стола. Мало ли есть какие-нибудь кнопочки вызова охраны…
— Да вы что?! — пытается возмутиться толстяк, но, увидев срез глушителя на пистолете, тут же затыкается.
— Не вы меня будете слушать, Геннадий Игоревич, а я послушаю вас, — поясняю ему. — Сидите спокойно и не дергайтесь. Лишние движения, они не всегда помогают здоровью… — советую ему.
Будем надеяться, что мой совет он рассмотрит как и полагается в такой ситуации.
Шелепень, вижу, все понимает правильно. Сидит потеет, но на помощь уже не надеется. Тоже верно.
— Вы кто? — тихо спрашивает он вдруг резко севшим голосом.
— Этот вопрос мне задают очень многие, — говорю, устраиваясь в кресле, предварительно выложив на стол диктофон.
С моего места отлично контролируется весь кабинет, а также окна. Правда, окна наглухо зашторены.
— У меня к вам, Геннадий Игоревич, убедительная просьба, — говорю ему с нужной интонацией. — Вы должны все рассказать добровольно, честно, правдиво… В общем, как это сделал недавно ваш друг… Вы меня понимаете?
Шелепень быстро кивает:
— Да. А… что с Вороновым?
— Интересный вопрос… — хмыкаю я, как бы раздумывая. — С ним вроде бы ничего… В общем, он, может быть, все расскажет вам сам, когда вы с ним встретитесь… Впрочем, я не знаю… Возможно, он и поскромничает, все зависит от того, попадете ли вы оба там в одну команду…
— Вы из безопасности? — с надеждой интересуется толстяк. — Сколько мне грозит? спрашивает он, увидев мой кивок.
Ну не говорить же ему, что он вполне обойдется и одной пулей…
— При чистосердечном признании и явке с повинной, а также если вы добровольно решите сотрудничать с органами… Возможно, дело и не дойдет до суда…
Толстяк заметно оживает.
— Я согласен, как вы говорите! — кивает он. — Я уже думал о том, что все зашло слишком далеко и долго так продолжаться не может… Хотите кофе? — вдруг предлагает он.
Собственно, почему бы и нет. Кофе я уже давно хочу, тем более кофеварка находится здесь же в кабинете.
— Давайте попьем, — соглашаюсь с ним.
Внимательно смотрю, как тот включает электрическую «Филипс» и делает нам кофе.
— Я вам могу многое рассказать, — говорит толстяк, ставя чашки на стол и устраиваясь в кресле напротив.
Принесите сюда диктофон, — приказываю ему, так как он ушел от своего стола. Толстяк тут же приносит.
— Вы знаете, мне даже будет легче, если я вам все расскажу, — поясняет он свои намерения. — Слишком большой груз на плечах, и просто так взять и уйти из этого бизнеса, как вы понимаете, я уже не смогу…
В течение полутора часов мы осушили по литру кофе и Шелепень выдал столько информации, что тем самым заработал себе амнистию. Я уже вижу, что применять к нему «сыворотку правды» совершенно излишне и тем более убирать его не имеет смысла, если он с таким рвением идет с нами на контакт.
Торговец оружием Воронов — там другое дело. А прочные связи Шелепня в наркобизнесе нам еще ой как пригодятся…
Со своей трубки, пользуясь приставкой, отзваниваюсь генералу и вкратце объясняю ему ситуацию с наркодельцом.
— Присылай его ко мне, — командует тот.
— Понял…
Значит, так тому и быть. Убираю мобильный в карман и также убираю пистолет. Затем объясняю Шелепню, куда ему предстоит ехать. Тот кивает, запоминая, и вижу, что он действительно рад, что имел возможность выговориться и подписаться на работу с нами.
— У вас есть машина, которая отвезет меня в центр? — интересуюсь у него.
— Сколько угодно! — вскидывается толстяк.
Собираюсь уходить.
— Вы все поняли правильно, Геннадий Игоревич? — спрашиваю его, поднявшись из кресла.
Тот встает, чтобы меня проводить.
— Как вы сказали, я так и сделаю… — заверяет он.
Кивнув, пересекаю кабинет, останавливаясь на мгновение возле дверей.
— Воронов умер… — сообщаю Шелепню. — Вы были на волоске. Но как я и обещал вам, полное и чистосердечное признание действительно иногда смягчает наказание…
Шелепень побледнел, но постарался улыбнуться через силу.
— Выходит… Вы сдержали свое слово… — как-то странно произносит он.
Затем мы выходим из кабинета, и Геннадий Игоревич, отдав необходимые приказания, провожает меня до машины.
— Спасибо, — говорит он, перед тем как захлопнуть за мной дверцу «мерседеса».
— Не за что… — улыбаюсь я ободряюще и захлопываю дверцу сам.
В городе отпускаю машину обратно и, поймав такси, возвращаюсь на квартиру к Вере. Интересно мне все-таки, кому достанется в жены такая девушка, как Марина? Мне бы лично не хотелось иметь такую супругу. Уж очень она быстро разбирается с мужиками по-своему…
* * *
Наутро, когда девушки убежали по своим делам, связываюсь с генералом. Мои новые шефы подождут, пока не до них.Интересуюсь у Румянцева, что делать со складом «железа».
— У меня нет пока свободных людей, — говорит генерал. — Но думаю, еще день время потерпит…
Я вообще-то не согласен с ним, но скромно промолчал.
— Ты сам хочешь принять участие в операции? — интересуется он.
— Думаю, не помешает… Тем более имеется выход на Ростов, и желательно отработать и ростовский вариант сразу. Ведь те суки продают стволы туда, где сейчас пачками укладывают наших парней. Уверен, стоит позаботиться и об этих бизнесменах херовых…
Я знаю, что генерал понимает и задерживать меня не может. Поэтому молчит, раздумывая, кого мне всучить в напарники.
— В общем, так… Запомни телефоны…
Он диктует, я запоминаю. Телефонов три.
— Свяжешься с ними, назовешь код по варианту «Экс». Они будут предупреждены и с этого времени поступают в твое распоряжение. Место и время назначишь сам. Вопросы есть?
— Подготовка у них?
— «Гепард», «НК-300», есть еще кое-что. Парни имеют базу. Достаточно?
— Вполне.
— Тогда все. До связи.
Генерал сваливает с эфира. Мне же остается только присвистнуть. Румянцев дает мне людей, которых и одного бы в помощь хватило за глаза и за уши… У меня такая же квалификация и с плюсами… Румянцев сказал, что плюсы свои имеются и у тех… Сама программа «Гепард» — это комплекс обучения на выживаемость практически в любых условиях, но вот «НК-300»… Эта элитная, если так можно сказать, программа, в которой задействуются только лучшие из лучших. После нее — профи-эксперты. «НК-300» ориентирована на подготовку групп малой численности, но способных и готовых для ликвидации высших должностных лиц в лагере противника, начиная с генералитета и заканчивая президентом, без разницы, в какой стране… Такие группы обычно в «глухой» конспирации и лежат на «дне». Изредка их используют в серьезных операциях, дабы не теряли квалификации. Спецы высочайшего класса. Что ж, приятно будет поработать со своими парнями, хотя, возможно, в лицо я их и не знаю, но срабатываться нам точно не потребуется…
* * *
Уже к ночи выходим на исходные.— Два-четырнадцать! Позицию занял! — слышу в динамиках головного телефона голос Барса.
— «Третий» — норма! — докладывает Рыжий.
— «Четвертый» — порядок!
После разговора с Румянцевым я не стал терять время и тут же связался с указанными мне генералом людьми.
Через час после моего с ними разговора мы встретились за Минской кольцевой дорогой и уже через пару с лишним часов были на базе этой группы в Могилевской области недалеко от Новой Ельни. Затем на специально подготовленных к скрытной перевозке Оружия двух джипах рванули в Брянскую область через Сураж на Умечу и после на Клинцы. Используя спутниковые топографические данные нужной нам местности, по темноте вышли к расположению бывшей воинской части.
Спрятав машины в лесу, переэкипировались, как и подобает в подобной ситуации.
Предстоящая операция будет похожа на боевую армейскую, но в нашем случае должна достигаться сверхмалыми силами при предполагаемом численном перевесе противника раз в пять больше моей группы.
Но на нашей стороне помимо богатого опыта подобных дел имеется еще и внезапность нападения.
Пройдя с парнями вдоль всего периметра территории воинской части, расставил людей и в последнюю очередь занял свою позицию. На охват территории у нас ушло вместе с наблюдением почти три часа. Сейчас можно начинать.
Опустив ПНВ на глаза, вскидываю «бизон» с глушителем и коротко командую в кнопку микрофона рации, торчащую возле моего рта на тонком трубчатом держателе:
— Я «первый» — работаем!
Парни так же коротко отзываются.
Ночь звездная, но не лунная, и нам это, естественно, в плюс. Цели на территории для каждого из нас заранее обговорены.
Высокий бетонный забор давно оставлен позади. Бесшумной тенью скольжу между деревьев, быстро приближаясь к воротам КПП. Судя по неяркому свету из приземистой будки пропускного пункта, там люди имеются. Охрана расположилась в КПП как дома, и у них даже на окне повешены шторки. Ничего не боятся, сволочи!
Обычная ситуация и привычка надеяться на русское авось — авось пронесет. Сейчас это выльется для них в более чем серьезную неприятность.
Убедившись еще раз, что вокруг лишних глаз нет, рывком перебегаю скудно освещенный одинокой лампой участок возле ворот, стараясь держаться тени.
Две ступеньки, залитые цементом, небольшое крыльцо, дверь. Дверь не на запоре — еще одна катастрофическая ошибка охраны.
Врываюсь внутрь помещения. Одна-единственная комната, и в ней двое в камуфляже. Один дрыхнет на топчане, второй читает за столом газету. Автоматы Калашникова лежат на облезлых табуретках в стороне от их хозяев. Это самая последняя ошибка охраны. Двумя короткими тихими очередями отправляю ребят туда, куда никто из нас не стремится отправиться пораньше.