- Да, Яша, это я, - отвечает кому-то "помощник". - Все путем. Тут наше начальство прикатило бухое, ну и салют устроили... Не... Уже все... Сейчас дожрут, что осталось, и больше не бойцы... Лады... Ну, пока, счастливо. Кладет трубку, подмигивает мне: - На базе беспокоятся, что за стрельба? Хотели приехать...
Подхожу к толстяку. Он, бледный и мокрый от пота, смотрит на меня круглыми от ужаса глазами, боясь опустить взгляд на пол, и его можно понять крови натекло с убитых больше, чем нужно, и запашок в будке паршивенький, так как у одного из трупов пулями разворочен живот. Внезапно у толстого начинает действовать рвотный рефлекс. Пережидаю, когда он извергнет ужин, и, взяв его за воротник куртки, вышвыриваю из дежурки. Он, словно куль, шмякается на бетонный пол ангара и некоторое время лежит неподвижно, только громко икает. Беру чайник и, налив в чистую кружку воды, отношу толстяку. Он, сидя на полу, жадно пьет. "Помощник" между тем, открыв ворота, затаскивает в ангар тела водителя и охранника. Жду, когда толстяк окончательно придет в себя. Двигатель УАЗа заводится, чему я немало удивлен. Я был уверен, что этот шарабан после моей очереди более не тронется с места. "Помощник" загоняет автомобиль в ангар, закрывает ворота и запирает дверь. Подхожу к толстяку и, присев рядом с ним на корточки, подношу к его носу ствол автомата, чтобы он почувствовал кислый запах сгоревшего пороха. На него, похоже, сильно давить не придется.
- Давай, дядя, сразу договоримся - рассказываешь быстро и четко: кто? где? когда? кому? - приказываю толстяку. - Адреса, связь, фамилии...
Толстый колется моментально. Он начинает говорить так быстро, что мне приходится его притормозить. Ставлю перед ним диктофон и лишь тогда разрешаю "исповедоваться". Вся процедура, включая перелистывание записной книжки, занимает около двадцати минут. Закончив допрос, отвожу толстяка к одному из прицепов и приковываю его к контейнеру, пропустив кольцо наручника через стальную проушину.
- Сиди тихо. Учти, мы рядом... - предупреждаю его. - Мы ждем, когда подъедут наши, а ты веди себя прилично. Понял?
Толстый усердно кивает головой, выказывая таким образом полное понимание.
- Я буду вести себя очень тихо. Обещаю! - клянется он.
- Молодец. Отдыхай, - треплю его по пухлой щеке. Выходим с "помощником" из гаража. Он запирает дверь, кладет ключ туда, куда я ему показываю. Из темноты появляется овчарка, но это не страшно - ведет она себя как пьяный в хлам грузчик, мотаясь из стороны в сторону на дрожащих лапах.
- Шериф! - радуется ее появлению "помощник" и смотрит на меня вопросительно. Я киваю:
- Псина под наркозом. А Весту пришлось...
"Помощник" подходит к собаке. Пес, тихо поскуливая, пытается сесть, но заваливается на бок. Внушает уважение стойкость собаки, которая должна была бы спать еще часа два, не меньше. Услышав сквозь сон выстрелы, она, повинуясь чувству долга, пришла-таки на помощь своему хозяину. Мне искренне жаль, что пришлось убить подругу этого славного пса, но у меня не было выбора.
- Куда идти? - спрашивает "помощник", поддерживая на ладони голову овчарки и поглаживая ее между ушей.
Киваю в сторону леса:
- У меня машина в двух километрах отсюда.
"Шрам" взваливает на себя собаку. Иду впереди него к забору. До моего джипа добираемся довольно быстро, неся пса по очереди. Овчарка снова вырубилась и спит. Мой спутник и его пес устраиваются на заднем сиденье, я же, быстро убрав оружие и шмотки по тайникам, вывожу машину на дорогу. Теперь необходимо шустро добраться до Старой Руссы и оттуда уже позвонить в Питер. Я пока обдумываю свои дела, и "шрам" не тревожит меня вопросами. Времени для этого у нас еще хватит.
Дозвонившись с переговорного пункта в Старой Руссе до нужного мне номера, я сообщил, что у меня все в порядке, и объяснил, как найти ключ от "дома". После этого звонка моя миссия на Валдае закончена. От меня требовалось вскрыть коробочку. Остальное доделают другие.
- Где ты живешь? - спрашиваю "помощника" .
Его собака потихоньку начинает приходить в себя, слабо шевелясь на сиденье "паджеро".
- Жил... - поправляет он. - У меня была комната в коттедже на базе, которую выделили вместо общежития.
Выезжаем из города, по дороге покупаем еду для себя и для собаки. Ночь теплая, поэтому устраиваемся пожевать на природе недалеко от кромки леса. Собака все еще слаба, и "помощник" укладывает ее на траву рядом с собой.
- Как ты оказался в той команде? - интересуюсь у него, разворачивая пакет со снедью.
- Да как сказать... - вспоминает он. - После той операции в Мексике я еще три года работал в своей группе. Потом было несколько серьезных проколов на операциях, которые курировал Кремль. Проколы получились не по нашей вине, но начальство, как известно, всегда право.
Кивком подтверждаю: все ясно.
- Я в тех операциях был старшим группы, и разумеется, на меня все шишки и посыпались.
"Помощник" не спеша жует бутерброд, запивает минералкой.
- В общем, понизили в должности, посадили за аналитическую работу, а потом потихоньку подвели под сокращение. Через год я оказался без дома и без работы. Вот так.
Мне подобные истории до боли знакомы. Так у нас в России всегда относятся к лучшим кадрам...
- Ну, а ты как, капитан? Все в той же системе?
Пожимаю плечами.
- У меня проще вышло... - говорю усмехаясь. - Отметелил за дело одного старшего офицера. Потом трибунал, зона... Теперь вот новые шефы, из тех же крутых государственных гнид, которые днем говорят одно, а ночью с их подачи делается другое...
"Помощник" вздыхает сочувственно:
- Не позавидуешь тебе, капитан. Ну а сам-то как себя сейчас ощущаешь?
- А черт его знает... Я теперь вроде китайского болванчика - там покивал, тут пострелял. Жить-то, брат, надо...
"Помощник" чистит яйца, режет хлеб.
- Можно пробиться куда-нибудь в охранную структуру или инструктором... - размышляет он вслух.
- Можно, - соглашаюсь я. - Да только какая разница, все равно на таких же и работать...
- Это точно, - усмехается "помощник". - Может, у тебя и для меня работа найдется? Я ведь вроде как снова не при делах. Мы с Шерифом можем на что-нибудь сгодиться.
- Собаку сам учил? - интересуюсь я, собака действительно произвела на меня впечатление.
- Сам, - кивает он, поглаживая спящего пса по спине. - Весту жалко...
- Извини, иначе не мог.
- Да я понимаю. Сам поступил бы так же на твоем месте. Может быть, и обеих псин в живых не оставил бы. Тут все ясно. Слушай, а как тебя зовут-то?
Вопрос по делу. Во время совместных действий наших отрядов по уничтожению террористической группировки в Мексике мы знали друг друга только по боевым кличкам.
- Вообще-то Герасим, - смеюсь я.
- Жора... - представляется он и тоже смеется.
Снова пожимаем друг другу руки, как бы заново знакомясь. За разговором сидим до рассвета. Жорин пес, выспавшись, накидывается на еду, показывая в прямом смысле этого слова зверский аппетит. Накормив и напоив собаку, трогаемся в путь. Жора знакомит меня с Шерифом. Пес сначала относится ко мне с недоверием, но потом все же признает во мне "своего".
В Питер приезжаем к началу рабочего дня и сразу же едем в одно из квартирных, агентств, через которое снимаем Жоре дом за городом. На это уходит часа три. Оставив приятеля обживать дом, еду в коттедж Валерия Константиновича. Отчет о проделанной работе задерживать не принято, а в нашем деле просто категорически не рекомендуется.
С удивлением замечаю рядом с коттеджем машину мафиози. Что это с утра пораньше?
Паркую джип бок о бок с темно-синим "БМВ" пятой серии и вхожу в дом. Валерий Константинович с бокалом сухого вина в руке встречает меня, поднимаясь с кресла. Лицо у него серьезное. Пожимаем друг другу руки.
- Рад вас видеть, Герасим, - говорит он приветливо. - Вы отлично справились с заданием.
Я скромно молчу.
- Вы получили показания от Карцева?
- ...?
- Ах да! Простите, Гера, ведь вы не в курсе и, уверен, не интересовались фамилией Допрашиваемого.
Теперь понимаю, что речь идет о толстяке, которого я приковал к прицепу. .
- Я понял, о ком вы говорите, - успокаиваю мафиози. - Он действительно кое-что мне рассказал, но наверняка еще больше узнали от него ваши люди после моего отъезда.
- Присядем, - показывая на кресла, предлагает мафиози. - Хотите вина?
- Спасибо, я выпью минеральной, - отказываюсь от спиртного. Мне бы сейчас отдохнуть да выспаться, но, судя по тому, как этот чертов Аль Капоне удобно устраивается в кресле, придется терпеть его присутствие, пока он сам не соизволит убраться. Наливаю себе в бокал "боржоми".
Валерий Константинович закуривает и пододвигает пачку сигарет ко мне. Беру сигарету и, прикурив, откидываюсь в кресле, жду, что мне скажет начальство. Я бы с удовольствием пристрелил этого засранца, но пока приходится его слушать.
- Из разговора с Карцевым вы, конечно, узнали много для себя нового из жизни нашего морского торгового порта...
Валерий Константинович пристально смотрит мне в глаза, глубоко затягивается, выпускает дым тонкой струйкой. Что ему ответить? Узнал я действительно много, но пока не могу в полной мере оценить полученную информацию о людях, которые до сего времени не были мне известны даже по имени. Век бы их не знать, но уж раз пошла такая пьянка...
- Мне это знакомство в заочном варианте ничего ровным счетом не дает, отвечаю ему почти искренне. - Говорите прямо, что я должен делать?
- Хм... - Мафиози не ожидал, что я, как юный пионер, всегда готов к новым подвигам. - Ну что же, перейдем к делу. Скажите, тот человек в ангаре не упоминал такую фамилию - Гривцов?
Киваю - мол, да, упоминал.
- Так вот, - Валерий Константинович тушит окурок в пепельнице, - нам бы хотелось, чтобы этот человек больше не жил. Ему уже давно пора бы присоединиться к его предкам.
Конкретней некуда. Пожимаю плечами:
- Мне без разницы. Или вас интересует мое мнение по этому вопросу?
Валерий Константинович улыбается уголками губ, но глаза у него холодные.
- Если у вас, Герасим, имеются на этот счет какие-то соображения, ради Бога, поделитесь, - говорит он безразличным тоном. Чувствуется, что мои соображения его не колышут. Но мне чертовски захотелось поддеть его, и я это сделал.
- Свое мнение я выскажу, когда получу информацию по клиенту, - включаю я обратку. Злить мафиози раньше времени ни к чему.
- Хорошо... - Валерий Константинович хлопает ладонью по подлокотнику и упруго поднимается на ноги. - Вот вам информация. Отдохните и приступайте к работе, - говорит он и кладет на стол дискету. - Не сомневаюсь, что вы превосходно справитесь и с этой задачей.
Молча киваю, встаю и провожаю его до машины.
- Но учтите, у вас очень мало времени... - говорит мафиози, усаживаясь за руль. - Три дня на все про все.
Времени действительно мало. Что-то они торопятся.
- Сделаю все в лучшем виде, - успокаиваю Валерия Константиновича.
- Надеемся на это... - Валерий Константинович, кивнув, включает двигатель и уезжает.
Возвращаюсь в коттедж. Или у моего шефа сегодня паршивое настроение, или работать с ним мне осталось недолго. А может, это ему со мной? Как бы то ни было, расслабиться мне не дают.
Просмотрев информацию по Гривцову, прихожу к выводу, что ликвидировать его довольно легко, хотя и на этот раз сведений об образе жизни моего клиента немного. Известно лишь, где он живет и по какому маршруту ездит в офис. Это наводит на размышления. Кто же он такой, этот таинственный Гривцов?..
Спать мне расхотелось. Сажусь в джип и рулю в город. Не успеваю проехать и ста метров, как мне на хвост садится красная "девятка". Это уже что-то новенькое. Видимо, операции на Валдае придано большое значение, и мои шефы опасаются, не узнал ли я ненароком 'что-нибудь этакое, чего, по их мнению, мне знать не положено. Теперь меня будут постоянно пасти, а в недалеком будущем, вероятнее всего, попытаются и убрать. Вот такие игры мне нравятся. Люблю, когда в крови повышается содержание адреналина.
Магнитную ленту с записью откровений толстяка в ангаре я решил придержать для себя. От моих шефов не убудет. Что такое? Гаишник приказывает мне остановиться. Останавливаюсь. Проверка документов на КПП у въезда в город. "Девятка" проезжает беспрепятственно и скрывается за поворотом. Не сомневаюсь, что тип в "жигулях" будет ждать меня где-нибудь впереди. Приготовив документы, жду, когда подойдет инспектор. На стационарном посту ГАИ полно народа - в помощь гаишникам приданы силы ОМОНа, идет повальный обыск проезжающих автомобилей.
- Старший лейтенант Пономарев, - представляется инспектор, заглядывая в открытое окно моего джипа.
Протягиваю ему документы.
- Выйдите, пожалуйста, из машины и приготовьте ее к осмотру... приказывает старлей казенным голосом, даже не взглянув на мои бумаги. Трудно понять, как это можно, выйдя из машины, приготовить ее к осмотру? Разве что менты имеют в виду, что хозяин должен отвалить подальше от шмонаемой тачки...
К джипу подваливают трое вооруженных омоновцев. Вылезаю из машины.
- Огнестрельное, газовое, холодное оружие при себе имеете? - спрашивает подошедший ко мне пятнистый детина с погонами капитана.
- Не имею... - неприветливо отвечаю омоновцу.
В джип уже лезут с проверкой парни в пятнистых камуфляжах.
Капитан прощупывает на мне одежду, - ищет оружие. Естественно, у меня при себе ничего лишнего нет. И документы тоже в порядке - на имя какого-то нормального, законопослушного гражданина Российской Федерации, тихо и мирно проживающего в городе Питере. В полицейских ориентировках он не значится, и я спокоен.
Гаишник передает мои документы омоновцу, а сам отходит в сторону КПП. Капитан не спеша разбирается в бумагах.
- Здравствуйте, Сергей! - слышу веселый женский голос.
Оборачиваюсь и тут же проклинаю все на свете. Из новенького "опель-кадета" выбирается Юля, собственной персоной, расфуфыренная в пух и прах. омоновец вскидывает на меня удивленный взгляд. По документам, которые он держит в руках, я - Александр, а никакой не Сережа. Вот это называется приплыли...
- Не выдавай, - шепчу заговорщически капитану и радостно улыбаюсь Юле. - Вот так встреча! - развожу руками. - Ты же из дому не выбираешься? - Я готов ей свернуть шею от нахлынувших чувств.
Омоновец внимательно следит за нами, опустив как бы невзначай правую руку на цевье короткоствольного автомата.
Подбежав, Юля привстает на цыпочки и целует меня в щеку.
- Что же вы не заходите, капитан? - обиженно произносит она.
Ох, уж эти женщины! Всегда они появляются не вовремя и говорят не то, что следует.
- Я был занят, Юля, - говорю я, дотрагиваясь до ее плеча.
- Вы здесь дежурите? - спрашивает она, кивая на прислушивающегося к нашему диалогу омоновца.
- Нет, меня, так же как и вас, проверяют.
Юля удивленно поднимает брови.
- Вас?! - Она, поджав губки, презрительно смотрит на насторожившегося омоновца. - Так ведь Сергей - тоже капитан и тоже из милиции! - удивленно говорит она пятнистому, кивая на меня. - Я думала, коллеги не пристают друг к другу с проверками.
Капитан, сделав знак своим людям, подходит к нам. Двое его парней уже перекрывают мне отступление.
- Будьте добры, девушка, - вежливо говорит ей старший омоновец, отойдите к своей машине. С капитаном у нас будет серьезный разговор... - Хмуро глядя на меня, он прячет мои документы в карман.
Юля смотрит на нас с недоумением:
- Ладно... Только вы, Сергей, все же позвоните мне вечером. Договорились?
- Договорились, Юлечка. Обязательно позвоню, - ласково отвечаю ей.
Она уходит к своей машине. Поворачиваюсь к пятнистому.
- Трудновато иметь много любовниц, капитан, - поясняю ему смысл происшедшей сцены.
- Разберемся, - бросает он мрачно и командует: - Идите вперед и не делайте резких движений.
Слышу за спиной щелчки снимаемых с предохранителя автоматов. Ладушки, малыши, - поглядим, какие вы вояки... Поворачиваюсь и иду на КПП. Юля отъезжает и машет мне рукой из кабины. Отвечаю ей лучезарной улыбкой. Подставила меня девочка - круче некуда... Быстро оцениваю обстановку на контрольном пункте: семь человек гаишников и двенадцать бойцов ОМОНа, - даже для меня это многовато.
- Послушай, капитан, - говорю старшему менту, - ну какая тебе разница, каким именем я назвался девчонке?
- Разберемся, - повторяет он и проходит в дверь "курятника". Поднимаемся по лестнице. В просторном помещении - только один дежурный за пультом. Все люди внизу. Проверка транспорта идет полным ходом - это я вижу в окно. До дежурного - шагов пять. Солдаты за моей спиной чуть поотстали. Пора! Удар в кадык капитану, и тут же сальто назад. Еще двумя ударами укладываю обоих солдат и этим завершаю разборку. Дежурный застыл у пульта - "калаш" одного из моих конвоиров уже у меня в руках. Добавляю каблуком завозившемуся на полу капитану. Смотрю в окно. Внизу никто ничего не заметил. Все заняты стрижкой денег.
- Сиди спокойно! - приказываю дежурному.
Выдернув из кобуры у одного из пятнистых ПМ, прихватываю также и запасные обоймы к нему. Извлекаю из кармана старшего мента свои документы. Отпихиваю автоматы подальше от валяющихся на полу ментов. Снимаю с пояса одного бойца наручники и пристегиваю дежурного к стулу. Подумав, забираю и второй ПМ, проверив наличие патрона в стволе, снимаю пистолет с предохранителя и, засунув его за пояс, прикрываю пиджаком. Теперь, когда у меня два ствола, взять меня практически невозможно. По крайней мере, живым.
- Если не хочешь, чтобы тут у вас были лишние жертвы, сиди тихо, пока я не уеду, - говорю дежурному.
Гаишник кивает.
Спускаюсь и не спеша прохожу к джипу. Открывая дверцу, гляжу вверх дежурный из окна не высовывается. Забираюсь в машину и выруливаю на трассу. Отъехав метров сто от поста, давлю на газ, распугивая встречные машины своей в высшей степени наглой ездой. Вижу поворот вправо на грунтовку. Влетаю в какую-то улицу, вдоль которой тянутся деревянные дома. Сворачиваю в переулок, торможу. С трассы доносится вой милицейских машин. Открыв багажник, достаю канистру с соляркой. Не обращая внимания на замершего в изумлении прохожего, обливаю машину солярой. Срываю с сиденья чехол, поджигаю и забрасываю в салон. Достаю из-за пояса пистолет и, прислушиваясь к вою полицейских сирен, удаляющихся в сторону города, жду, пока машина загорится. Прохожего, как только он увидел у меня в руках оружие, словно ветром сдуло.
Джип пылает уже качественно, и я быстрым шагом ухожу в сторону, противоположную той, откуда приехал. Во дворе одного дома вижу то, что мне нужно.
Двое парней, оседлав мотоцикл, собираются выехать на улицу. Залетаю во двор и рывком сбрасываю пацана, сидящего за рулем, на дорожку. Второй соскакивает сам и резво отбегает в сторону. Прыгаю в седло и, врубив скорость, подрываю на улицу. Пистолет мешает крутить ручку газа. Засовываю его за пояс и гоню, пугая кур и прохожих. Полицейские сирены уже слышны в поселке. Через десять минут, пропетляв какими-то тропинками, выезжаю к. железнодорожной станции, бросаю мотоцикл в кустах. Убедившись в отсутствии наряда железнодорожной милиции, прохожу на платформу. Присаживаюсь на край скамеечки рядом с какой-то бабулькой и закуриваю. Народу на платформе много, и в толпе дачников затеряться несложно. На электричке без приключений приезжаю в город, благо оставалось всего-то четыре остановки. Поймав такси, еду на квартиру Афанасия Сергеевича.
В квартире мне сразу кое-что не нравится. Кто-то здесь побывал, но это явно не Афанасий Сергеевич. Шмон навели довольно аккуратно, но все-таки зацепили оставленные мной сигнальные метки. Возможно, это люди Валерия Константиновича делали обычную проверку, но также не исключено, что теперь квартира утыкана "клопами" или еще какими-нибудь сюрпризами. В связи с Валдайской операцией возможно все. Звонит телефон. Поднимаю трубку после второго сигнала.
- Герасим? - это голос Валерия Константиновича.
- Да.
- У вас что-то произошло? - Мафиози встревожен.
- Все в порядке. Небольшие житейские заморочки, - усмехаюсь в трубку.
Недолгая пауза.
- Вам нужна помощь? - спрашивает наконец шеф, как мне кажется, с облегчением.
- Думаю, что нет. Ничего серьезного, - заверяю его.
- Я рад, что вы полны оптимизма... - хмыкает он. - Тогда до встречи.
- До свиданья, - кладу трубку. То, что за мной теперь постоянно следят, сомнений не вызывает. Взяв чистое полотенце, иду в ванную комнату. Надо привести себя в порядок и выспаться. Устал я за последнее время. Дела могут и подождать.
Выйдя из дома и покрутившись по прилегающим к Невскому улочкам, обнаруживаю, что меня пасут. Их двое. Один топает пешком, второй перемещается на зеленой "восьмерке". Прохожу дворами мимо Капеллы и на набережной ловлю частника. Поменяв пару машин, вижу, что оторвался. Вот и ладушки. Время десятый час вечера, но еще светит солнце. Белые ночи. Люди гуляют, знакомятся, влюбляются, я же ношусь, увешанный оружием, и те, с кем я знакомлюсь, обычно не в восторге от встречи со мной. Чуют, что даже если им удается остаться в живых, то уж к услугам докторов придется прибегать до конца своих дней.
У метро "Горьковская" звоню из таксофона по номеру, который шесть лет назад выучил так хорошо, что, наверно, даже серьезная черепно-мозговая травма не помешает мне его вспомнить.
- Алло? - женский голос на том конце провода.
- Добрый день. Скажите, Анатолий Семенович все еще болен? - Спрашиваю я. Анатолий Семенович болеет вот уже шесть лет. Понятия не имею чем. И кто он такой, впрочем, тоже.
- Уже поправился. А вы привезли из деревни мед?
- Как и просили, настоящий, гречиховый. Прошлогоднего сбора.
- Мы ждем вас, спасибо. Как проехать вы знаете, - говорит незнакомая мне женщина.
Вешаю трубку. Понятно, что я никогда ее не увижу, потому что не знаю, где она живет. Вполне возможно, что такие, как я, звонят ей чуть ли не каждый день... Меня теперь будут ждать в условленном месте. Больше часа провожу в метрополитене, меняя ветки и направления, хотя слежки за собой я не заметил. Без пятнадцати двенадцать ночи мне открывают дверь в одном из старых домов на Петроградской стороне. Прохожу быстро в квартиру. Захлопнув за мной двери и заперев их, седой солидный мужчина в отлично пошитом сером костюме оборачивается ко мне, приветственно улыбаясь. Пожимаем друг другу руки, обнимаемся.
- Рад тебя видеть, - говорит мужчина, отстраняясь и с улыбкой разглядывая меня. - Сколько же лет прошло?! - качает он головой.
- Норма, Степаныч... - улыбаюсь я. - Не так и много.
Седой, как лунь, Степаныч невесело усмехается:
- Это для вас, молодых, немного, а для меня...
- Да будет тебе, - обнимаю его за мощные плечи, - ты еще всех нас переживешь.
По длинному коридору почти пустой квартиры проходим в комнату. Квартира эта служит только для таких вот нечастых явочных встреч.
- Разумовского... "Барса"... помнишь? - спрашивает грустно Степаныч.
- Ну да! Мы же с ним в Гонконге...
- Убили его...
Я Останавливаюсь.
- Как?! "Барса"?
Степаныч, тоже остановившись, молча кивает.
Не могу поверить услышанному. Опытнейший полевик, агент, по сравнению с которым рота Джеймсов Бондов показалась бы младшей группой детского садика, убит!
- Где?
Генерал тянет меня, как пацана, за рукав в комнату. Проходим, садимся в мягкие кресла перед небольшим круглым столом. Налив минеральной воды в высокие стаканы, Степаныч берет заварной чайник и смотрит на меня:
- Тебе покрепче?
- Да.
Генерал наливает полчашки заварки и добавляет кипятка. Пододвигает ко мне сахарницу.
- Ребята работали втроем, - говорит он, задумчиво глядя, как я накладываю себе сахар. - В их задачу входило обнаружение и уничтожение штаба полевого отряда Шатуева в Чечне. Двоих, которые были с "Барсом", ты не знаешь, они из молодых. В общем, когда заварилась "каша" после уничтожения Шатуева, на парней насел отряд стволов под сотню. Они же взяли хорошую добычу: графики и схемы перемещений через перевалы отрядов контрабандистов! Бумаги эти нужно было во что бы то ни стало доставить к нам. Одного парнишку ранило. Правда, легко. "Барс" приказал им уходить, а сам остался прикрывать. Бой завязался нешуточный. Ребята вышли, а "Барс" нет. Когда федералы отогнали "духов", в ущелье насчитали более сорока трупов. "Барса" не нашли. Скорее всего, шатуевцы уволокли его тело с собой, чтобы поиздеваться хотя бы над мертвым. Они это любят. Живым бы он им не дался.
Молча посидели, помянув нашего боевого товарища.
- Степаныч, - начинаю я, - сейчас же там все еще воюют. Пусти меня туда!..
- Нет, Герасим, у тебя другая работа, не менее важная. Сам знаешь, сколько времени мы готовили операцию. А за "Барса" отомстит "Дрозд". Он там уже с неделю, и под его началом шесть групп. Они без тебя справятся, - усмехается генерал жестко.
Пью чай. Если Дрозд, лучший друг "Барса", вымолил у генерала командировку к "чехам", да еще с шестью группами лучших спецов по ведению антипартизанской войны из элитного спецназа ГРУ, - жопа, п...ц тому району, где шуруют теперь эти мальчики. За "Барса" отомстят, насчет этого я могу быть спокоен. Хотя и говорят и пишут, что месть - не профессиональное явление, ерунда! Не знаю, как другие конторы, но мы всегда мстили за своих людей и будем мстить. Чтоб остальным не повадно было и чтобы каждый из нас знал: в случае чего неотмщенным не останется.
Подхожу к толстяку. Он, бледный и мокрый от пота, смотрит на меня круглыми от ужаса глазами, боясь опустить взгляд на пол, и его можно понять крови натекло с убитых больше, чем нужно, и запашок в будке паршивенький, так как у одного из трупов пулями разворочен живот. Внезапно у толстого начинает действовать рвотный рефлекс. Пережидаю, когда он извергнет ужин, и, взяв его за воротник куртки, вышвыриваю из дежурки. Он, словно куль, шмякается на бетонный пол ангара и некоторое время лежит неподвижно, только громко икает. Беру чайник и, налив в чистую кружку воды, отношу толстяку. Он, сидя на полу, жадно пьет. "Помощник" между тем, открыв ворота, затаскивает в ангар тела водителя и охранника. Жду, когда толстяк окончательно придет в себя. Двигатель УАЗа заводится, чему я немало удивлен. Я был уверен, что этот шарабан после моей очереди более не тронется с места. "Помощник" загоняет автомобиль в ангар, закрывает ворота и запирает дверь. Подхожу к толстяку и, присев рядом с ним на корточки, подношу к его носу ствол автомата, чтобы он почувствовал кислый запах сгоревшего пороха. На него, похоже, сильно давить не придется.
- Давай, дядя, сразу договоримся - рассказываешь быстро и четко: кто? где? когда? кому? - приказываю толстяку. - Адреса, связь, фамилии...
Толстый колется моментально. Он начинает говорить так быстро, что мне приходится его притормозить. Ставлю перед ним диктофон и лишь тогда разрешаю "исповедоваться". Вся процедура, включая перелистывание записной книжки, занимает около двадцати минут. Закончив допрос, отвожу толстяка к одному из прицепов и приковываю его к контейнеру, пропустив кольцо наручника через стальную проушину.
- Сиди тихо. Учти, мы рядом... - предупреждаю его. - Мы ждем, когда подъедут наши, а ты веди себя прилично. Понял?
Толстый усердно кивает головой, выказывая таким образом полное понимание.
- Я буду вести себя очень тихо. Обещаю! - клянется он.
- Молодец. Отдыхай, - треплю его по пухлой щеке. Выходим с "помощником" из гаража. Он запирает дверь, кладет ключ туда, куда я ему показываю. Из темноты появляется овчарка, но это не страшно - ведет она себя как пьяный в хлам грузчик, мотаясь из стороны в сторону на дрожащих лапах.
- Шериф! - радуется ее появлению "помощник" и смотрит на меня вопросительно. Я киваю:
- Псина под наркозом. А Весту пришлось...
"Помощник" подходит к собаке. Пес, тихо поскуливая, пытается сесть, но заваливается на бок. Внушает уважение стойкость собаки, которая должна была бы спать еще часа два, не меньше. Услышав сквозь сон выстрелы, она, повинуясь чувству долга, пришла-таки на помощь своему хозяину. Мне искренне жаль, что пришлось убить подругу этого славного пса, но у меня не было выбора.
- Куда идти? - спрашивает "помощник", поддерживая на ладони голову овчарки и поглаживая ее между ушей.
Киваю в сторону леса:
- У меня машина в двух километрах отсюда.
"Шрам" взваливает на себя собаку. Иду впереди него к забору. До моего джипа добираемся довольно быстро, неся пса по очереди. Овчарка снова вырубилась и спит. Мой спутник и его пес устраиваются на заднем сиденье, я же, быстро убрав оружие и шмотки по тайникам, вывожу машину на дорогу. Теперь необходимо шустро добраться до Старой Руссы и оттуда уже позвонить в Питер. Я пока обдумываю свои дела, и "шрам" не тревожит меня вопросами. Времени для этого у нас еще хватит.
Дозвонившись с переговорного пункта в Старой Руссе до нужного мне номера, я сообщил, что у меня все в порядке, и объяснил, как найти ключ от "дома". После этого звонка моя миссия на Валдае закончена. От меня требовалось вскрыть коробочку. Остальное доделают другие.
- Где ты живешь? - спрашиваю "помощника" .
Его собака потихоньку начинает приходить в себя, слабо шевелясь на сиденье "паджеро".
- Жил... - поправляет он. - У меня была комната в коттедже на базе, которую выделили вместо общежития.
Выезжаем из города, по дороге покупаем еду для себя и для собаки. Ночь теплая, поэтому устраиваемся пожевать на природе недалеко от кромки леса. Собака все еще слаба, и "помощник" укладывает ее на траву рядом с собой.
- Как ты оказался в той команде? - интересуюсь у него, разворачивая пакет со снедью.
- Да как сказать... - вспоминает он. - После той операции в Мексике я еще три года работал в своей группе. Потом было несколько серьезных проколов на операциях, которые курировал Кремль. Проколы получились не по нашей вине, но начальство, как известно, всегда право.
Кивком подтверждаю: все ясно.
- Я в тех операциях был старшим группы, и разумеется, на меня все шишки и посыпались.
"Помощник" не спеша жует бутерброд, запивает минералкой.
- В общем, понизили в должности, посадили за аналитическую работу, а потом потихоньку подвели под сокращение. Через год я оказался без дома и без работы. Вот так.
Мне подобные истории до боли знакомы. Так у нас в России всегда относятся к лучшим кадрам...
- Ну, а ты как, капитан? Все в той же системе?
Пожимаю плечами.
- У меня проще вышло... - говорю усмехаясь. - Отметелил за дело одного старшего офицера. Потом трибунал, зона... Теперь вот новые шефы, из тех же крутых государственных гнид, которые днем говорят одно, а ночью с их подачи делается другое...
"Помощник" вздыхает сочувственно:
- Не позавидуешь тебе, капитан. Ну а сам-то как себя сейчас ощущаешь?
- А черт его знает... Я теперь вроде китайского болванчика - там покивал, тут пострелял. Жить-то, брат, надо...
"Помощник" чистит яйца, режет хлеб.
- Можно пробиться куда-нибудь в охранную структуру или инструктором... - размышляет он вслух.
- Можно, - соглашаюсь я. - Да только какая разница, все равно на таких же и работать...
- Это точно, - усмехается "помощник". - Может, у тебя и для меня работа найдется? Я ведь вроде как снова не при делах. Мы с Шерифом можем на что-нибудь сгодиться.
- Собаку сам учил? - интересуюсь я, собака действительно произвела на меня впечатление.
- Сам, - кивает он, поглаживая спящего пса по спине. - Весту жалко...
- Извини, иначе не мог.
- Да я понимаю. Сам поступил бы так же на твоем месте. Может быть, и обеих псин в живых не оставил бы. Тут все ясно. Слушай, а как тебя зовут-то?
Вопрос по делу. Во время совместных действий наших отрядов по уничтожению террористической группировки в Мексике мы знали друг друга только по боевым кличкам.
- Вообще-то Герасим, - смеюсь я.
- Жора... - представляется он и тоже смеется.
Снова пожимаем друг другу руки, как бы заново знакомясь. За разговором сидим до рассвета. Жорин пес, выспавшись, накидывается на еду, показывая в прямом смысле этого слова зверский аппетит. Накормив и напоив собаку, трогаемся в путь. Жора знакомит меня с Шерифом. Пес сначала относится ко мне с недоверием, но потом все же признает во мне "своего".
В Питер приезжаем к началу рабочего дня и сразу же едем в одно из квартирных, агентств, через которое снимаем Жоре дом за городом. На это уходит часа три. Оставив приятеля обживать дом, еду в коттедж Валерия Константиновича. Отчет о проделанной работе задерживать не принято, а в нашем деле просто категорически не рекомендуется.
С удивлением замечаю рядом с коттеджем машину мафиози. Что это с утра пораньше?
Паркую джип бок о бок с темно-синим "БМВ" пятой серии и вхожу в дом. Валерий Константинович с бокалом сухого вина в руке встречает меня, поднимаясь с кресла. Лицо у него серьезное. Пожимаем друг другу руки.
- Рад вас видеть, Герасим, - говорит он приветливо. - Вы отлично справились с заданием.
Я скромно молчу.
- Вы получили показания от Карцева?
- ...?
- Ах да! Простите, Гера, ведь вы не в курсе и, уверен, не интересовались фамилией Допрашиваемого.
Теперь понимаю, что речь идет о толстяке, которого я приковал к прицепу. .
- Я понял, о ком вы говорите, - успокаиваю мафиози. - Он действительно кое-что мне рассказал, но наверняка еще больше узнали от него ваши люди после моего отъезда.
- Присядем, - показывая на кресла, предлагает мафиози. - Хотите вина?
- Спасибо, я выпью минеральной, - отказываюсь от спиртного. Мне бы сейчас отдохнуть да выспаться, но, судя по тому, как этот чертов Аль Капоне удобно устраивается в кресле, придется терпеть его присутствие, пока он сам не соизволит убраться. Наливаю себе в бокал "боржоми".
Валерий Константинович закуривает и пододвигает пачку сигарет ко мне. Беру сигарету и, прикурив, откидываюсь в кресле, жду, что мне скажет начальство. Я бы с удовольствием пристрелил этого засранца, но пока приходится его слушать.
- Из разговора с Карцевым вы, конечно, узнали много для себя нового из жизни нашего морского торгового порта...
Валерий Константинович пристально смотрит мне в глаза, глубоко затягивается, выпускает дым тонкой струйкой. Что ему ответить? Узнал я действительно много, но пока не могу в полной мере оценить полученную информацию о людях, которые до сего времени не были мне известны даже по имени. Век бы их не знать, но уж раз пошла такая пьянка...
- Мне это знакомство в заочном варианте ничего ровным счетом не дает, отвечаю ему почти искренне. - Говорите прямо, что я должен делать?
- Хм... - Мафиози не ожидал, что я, как юный пионер, всегда готов к новым подвигам. - Ну что же, перейдем к делу. Скажите, тот человек в ангаре не упоминал такую фамилию - Гривцов?
Киваю - мол, да, упоминал.
- Так вот, - Валерий Константинович тушит окурок в пепельнице, - нам бы хотелось, чтобы этот человек больше не жил. Ему уже давно пора бы присоединиться к его предкам.
Конкретней некуда. Пожимаю плечами:
- Мне без разницы. Или вас интересует мое мнение по этому вопросу?
Валерий Константинович улыбается уголками губ, но глаза у него холодные.
- Если у вас, Герасим, имеются на этот счет какие-то соображения, ради Бога, поделитесь, - говорит он безразличным тоном. Чувствуется, что мои соображения его не колышут. Но мне чертовски захотелось поддеть его, и я это сделал.
- Свое мнение я выскажу, когда получу информацию по клиенту, - включаю я обратку. Злить мафиози раньше времени ни к чему.
- Хорошо... - Валерий Константинович хлопает ладонью по подлокотнику и упруго поднимается на ноги. - Вот вам информация. Отдохните и приступайте к работе, - говорит он и кладет на стол дискету. - Не сомневаюсь, что вы превосходно справитесь и с этой задачей.
Молча киваю, встаю и провожаю его до машины.
- Но учтите, у вас очень мало времени... - говорит мафиози, усаживаясь за руль. - Три дня на все про все.
Времени действительно мало. Что-то они торопятся.
- Сделаю все в лучшем виде, - успокаиваю Валерия Константиновича.
- Надеемся на это... - Валерий Константинович, кивнув, включает двигатель и уезжает.
Возвращаюсь в коттедж. Или у моего шефа сегодня паршивое настроение, или работать с ним мне осталось недолго. А может, это ему со мной? Как бы то ни было, расслабиться мне не дают.
Просмотрев информацию по Гривцову, прихожу к выводу, что ликвидировать его довольно легко, хотя и на этот раз сведений об образе жизни моего клиента немного. Известно лишь, где он живет и по какому маршруту ездит в офис. Это наводит на размышления. Кто же он такой, этот таинственный Гривцов?..
Спать мне расхотелось. Сажусь в джип и рулю в город. Не успеваю проехать и ста метров, как мне на хвост садится красная "девятка". Это уже что-то новенькое. Видимо, операции на Валдае придано большое значение, и мои шефы опасаются, не узнал ли я ненароком 'что-нибудь этакое, чего, по их мнению, мне знать не положено. Теперь меня будут постоянно пасти, а в недалеком будущем, вероятнее всего, попытаются и убрать. Вот такие игры мне нравятся. Люблю, когда в крови повышается содержание адреналина.
Магнитную ленту с записью откровений толстяка в ангаре я решил придержать для себя. От моих шефов не убудет. Что такое? Гаишник приказывает мне остановиться. Останавливаюсь. Проверка документов на КПП у въезда в город. "Девятка" проезжает беспрепятственно и скрывается за поворотом. Не сомневаюсь, что тип в "жигулях" будет ждать меня где-нибудь впереди. Приготовив документы, жду, когда подойдет инспектор. На стационарном посту ГАИ полно народа - в помощь гаишникам приданы силы ОМОНа, идет повальный обыск проезжающих автомобилей.
- Старший лейтенант Пономарев, - представляется инспектор, заглядывая в открытое окно моего джипа.
Протягиваю ему документы.
- Выйдите, пожалуйста, из машины и приготовьте ее к осмотру... приказывает старлей казенным голосом, даже не взглянув на мои бумаги. Трудно понять, как это можно, выйдя из машины, приготовить ее к осмотру? Разве что менты имеют в виду, что хозяин должен отвалить подальше от шмонаемой тачки...
К джипу подваливают трое вооруженных омоновцев. Вылезаю из машины.
- Огнестрельное, газовое, холодное оружие при себе имеете? - спрашивает подошедший ко мне пятнистый детина с погонами капитана.
- Не имею... - неприветливо отвечаю омоновцу.
В джип уже лезут с проверкой парни в пятнистых камуфляжах.
Капитан прощупывает на мне одежду, - ищет оружие. Естественно, у меня при себе ничего лишнего нет. И документы тоже в порядке - на имя какого-то нормального, законопослушного гражданина Российской Федерации, тихо и мирно проживающего в городе Питере. В полицейских ориентировках он не значится, и я спокоен.
Гаишник передает мои документы омоновцу, а сам отходит в сторону КПП. Капитан не спеша разбирается в бумагах.
- Здравствуйте, Сергей! - слышу веселый женский голос.
Оборачиваюсь и тут же проклинаю все на свете. Из новенького "опель-кадета" выбирается Юля, собственной персоной, расфуфыренная в пух и прах. омоновец вскидывает на меня удивленный взгляд. По документам, которые он держит в руках, я - Александр, а никакой не Сережа. Вот это называется приплыли...
- Не выдавай, - шепчу заговорщически капитану и радостно улыбаюсь Юле. - Вот так встреча! - развожу руками. - Ты же из дому не выбираешься? - Я готов ей свернуть шею от нахлынувших чувств.
Омоновец внимательно следит за нами, опустив как бы невзначай правую руку на цевье короткоствольного автомата.
Подбежав, Юля привстает на цыпочки и целует меня в щеку.
- Что же вы не заходите, капитан? - обиженно произносит она.
Ох, уж эти женщины! Всегда они появляются не вовремя и говорят не то, что следует.
- Я был занят, Юля, - говорю я, дотрагиваясь до ее плеча.
- Вы здесь дежурите? - спрашивает она, кивая на прислушивающегося к нашему диалогу омоновца.
- Нет, меня, так же как и вас, проверяют.
Юля удивленно поднимает брови.
- Вас?! - Она, поджав губки, презрительно смотрит на насторожившегося омоновца. - Так ведь Сергей - тоже капитан и тоже из милиции! - удивленно говорит она пятнистому, кивая на меня. - Я думала, коллеги не пристают друг к другу с проверками.
Капитан, сделав знак своим людям, подходит к нам. Двое его парней уже перекрывают мне отступление.
- Будьте добры, девушка, - вежливо говорит ей старший омоновец, отойдите к своей машине. С капитаном у нас будет серьезный разговор... - Хмуро глядя на меня, он прячет мои документы в карман.
Юля смотрит на нас с недоумением:
- Ладно... Только вы, Сергей, все же позвоните мне вечером. Договорились?
- Договорились, Юлечка. Обязательно позвоню, - ласково отвечаю ей.
Она уходит к своей машине. Поворачиваюсь к пятнистому.
- Трудновато иметь много любовниц, капитан, - поясняю ему смысл происшедшей сцены.
- Разберемся, - бросает он мрачно и командует: - Идите вперед и не делайте резких движений.
Слышу за спиной щелчки снимаемых с предохранителя автоматов. Ладушки, малыши, - поглядим, какие вы вояки... Поворачиваюсь и иду на КПП. Юля отъезжает и машет мне рукой из кабины. Отвечаю ей лучезарной улыбкой. Подставила меня девочка - круче некуда... Быстро оцениваю обстановку на контрольном пункте: семь человек гаишников и двенадцать бойцов ОМОНа, - даже для меня это многовато.
- Послушай, капитан, - говорю старшему менту, - ну какая тебе разница, каким именем я назвался девчонке?
- Разберемся, - повторяет он и проходит в дверь "курятника". Поднимаемся по лестнице. В просторном помещении - только один дежурный за пультом. Все люди внизу. Проверка транспорта идет полным ходом - это я вижу в окно. До дежурного - шагов пять. Солдаты за моей спиной чуть поотстали. Пора! Удар в кадык капитану, и тут же сальто назад. Еще двумя ударами укладываю обоих солдат и этим завершаю разборку. Дежурный застыл у пульта - "калаш" одного из моих конвоиров уже у меня в руках. Добавляю каблуком завозившемуся на полу капитану. Смотрю в окно. Внизу никто ничего не заметил. Все заняты стрижкой денег.
- Сиди спокойно! - приказываю дежурному.
Выдернув из кобуры у одного из пятнистых ПМ, прихватываю также и запасные обоймы к нему. Извлекаю из кармана старшего мента свои документы. Отпихиваю автоматы подальше от валяющихся на полу ментов. Снимаю с пояса одного бойца наручники и пристегиваю дежурного к стулу. Подумав, забираю и второй ПМ, проверив наличие патрона в стволе, снимаю пистолет с предохранителя и, засунув его за пояс, прикрываю пиджаком. Теперь, когда у меня два ствола, взять меня практически невозможно. По крайней мере, живым.
- Если не хочешь, чтобы тут у вас были лишние жертвы, сиди тихо, пока я не уеду, - говорю дежурному.
Гаишник кивает.
Спускаюсь и не спеша прохожу к джипу. Открывая дверцу, гляжу вверх дежурный из окна не высовывается. Забираюсь в машину и выруливаю на трассу. Отъехав метров сто от поста, давлю на газ, распугивая встречные машины своей в высшей степени наглой ездой. Вижу поворот вправо на грунтовку. Влетаю в какую-то улицу, вдоль которой тянутся деревянные дома. Сворачиваю в переулок, торможу. С трассы доносится вой милицейских машин. Открыв багажник, достаю канистру с соляркой. Не обращая внимания на замершего в изумлении прохожего, обливаю машину солярой. Срываю с сиденья чехол, поджигаю и забрасываю в салон. Достаю из-за пояса пистолет и, прислушиваясь к вою полицейских сирен, удаляющихся в сторону города, жду, пока машина загорится. Прохожего, как только он увидел у меня в руках оружие, словно ветром сдуло.
Джип пылает уже качественно, и я быстрым шагом ухожу в сторону, противоположную той, откуда приехал. Во дворе одного дома вижу то, что мне нужно.
Двое парней, оседлав мотоцикл, собираются выехать на улицу. Залетаю во двор и рывком сбрасываю пацана, сидящего за рулем, на дорожку. Второй соскакивает сам и резво отбегает в сторону. Прыгаю в седло и, врубив скорость, подрываю на улицу. Пистолет мешает крутить ручку газа. Засовываю его за пояс и гоню, пугая кур и прохожих. Полицейские сирены уже слышны в поселке. Через десять минут, пропетляв какими-то тропинками, выезжаю к. железнодорожной станции, бросаю мотоцикл в кустах. Убедившись в отсутствии наряда железнодорожной милиции, прохожу на платформу. Присаживаюсь на край скамеечки рядом с какой-то бабулькой и закуриваю. Народу на платформе много, и в толпе дачников затеряться несложно. На электричке без приключений приезжаю в город, благо оставалось всего-то четыре остановки. Поймав такси, еду на квартиру Афанасия Сергеевича.
В квартире мне сразу кое-что не нравится. Кто-то здесь побывал, но это явно не Афанасий Сергеевич. Шмон навели довольно аккуратно, но все-таки зацепили оставленные мной сигнальные метки. Возможно, это люди Валерия Константиновича делали обычную проверку, но также не исключено, что теперь квартира утыкана "клопами" или еще какими-нибудь сюрпризами. В связи с Валдайской операцией возможно все. Звонит телефон. Поднимаю трубку после второго сигнала.
- Герасим? - это голос Валерия Константиновича.
- Да.
- У вас что-то произошло? - Мафиози встревожен.
- Все в порядке. Небольшие житейские заморочки, - усмехаюсь в трубку.
Недолгая пауза.
- Вам нужна помощь? - спрашивает наконец шеф, как мне кажется, с облегчением.
- Думаю, что нет. Ничего серьезного, - заверяю его.
- Я рад, что вы полны оптимизма... - хмыкает он. - Тогда до встречи.
- До свиданья, - кладу трубку. То, что за мной теперь постоянно следят, сомнений не вызывает. Взяв чистое полотенце, иду в ванную комнату. Надо привести себя в порядок и выспаться. Устал я за последнее время. Дела могут и подождать.
Выйдя из дома и покрутившись по прилегающим к Невскому улочкам, обнаруживаю, что меня пасут. Их двое. Один топает пешком, второй перемещается на зеленой "восьмерке". Прохожу дворами мимо Капеллы и на набережной ловлю частника. Поменяв пару машин, вижу, что оторвался. Вот и ладушки. Время десятый час вечера, но еще светит солнце. Белые ночи. Люди гуляют, знакомятся, влюбляются, я же ношусь, увешанный оружием, и те, с кем я знакомлюсь, обычно не в восторге от встречи со мной. Чуют, что даже если им удается остаться в живых, то уж к услугам докторов придется прибегать до конца своих дней.
У метро "Горьковская" звоню из таксофона по номеру, который шесть лет назад выучил так хорошо, что, наверно, даже серьезная черепно-мозговая травма не помешает мне его вспомнить.
- Алло? - женский голос на том конце провода.
- Добрый день. Скажите, Анатолий Семенович все еще болен? - Спрашиваю я. Анатолий Семенович болеет вот уже шесть лет. Понятия не имею чем. И кто он такой, впрочем, тоже.
- Уже поправился. А вы привезли из деревни мед?
- Как и просили, настоящий, гречиховый. Прошлогоднего сбора.
- Мы ждем вас, спасибо. Как проехать вы знаете, - говорит незнакомая мне женщина.
Вешаю трубку. Понятно, что я никогда ее не увижу, потому что не знаю, где она живет. Вполне возможно, что такие, как я, звонят ей чуть ли не каждый день... Меня теперь будут ждать в условленном месте. Больше часа провожу в метрополитене, меняя ветки и направления, хотя слежки за собой я не заметил. Без пятнадцати двенадцать ночи мне открывают дверь в одном из старых домов на Петроградской стороне. Прохожу быстро в квартиру. Захлопнув за мной двери и заперев их, седой солидный мужчина в отлично пошитом сером костюме оборачивается ко мне, приветственно улыбаясь. Пожимаем друг другу руки, обнимаемся.
- Рад тебя видеть, - говорит мужчина, отстраняясь и с улыбкой разглядывая меня. - Сколько же лет прошло?! - качает он головой.
- Норма, Степаныч... - улыбаюсь я. - Не так и много.
Седой, как лунь, Степаныч невесело усмехается:
- Это для вас, молодых, немного, а для меня...
- Да будет тебе, - обнимаю его за мощные плечи, - ты еще всех нас переживешь.
По длинному коридору почти пустой квартиры проходим в комнату. Квартира эта служит только для таких вот нечастых явочных встреч.
- Разумовского... "Барса"... помнишь? - спрашивает грустно Степаныч.
- Ну да! Мы же с ним в Гонконге...
- Убили его...
Я Останавливаюсь.
- Как?! "Барса"?
Степаныч, тоже остановившись, молча кивает.
Не могу поверить услышанному. Опытнейший полевик, агент, по сравнению с которым рота Джеймсов Бондов показалась бы младшей группой детского садика, убит!
- Где?
Генерал тянет меня, как пацана, за рукав в комнату. Проходим, садимся в мягкие кресла перед небольшим круглым столом. Налив минеральной воды в высокие стаканы, Степаныч берет заварной чайник и смотрит на меня:
- Тебе покрепче?
- Да.
Генерал наливает полчашки заварки и добавляет кипятка. Пододвигает ко мне сахарницу.
- Ребята работали втроем, - говорит он, задумчиво глядя, как я накладываю себе сахар. - В их задачу входило обнаружение и уничтожение штаба полевого отряда Шатуева в Чечне. Двоих, которые были с "Барсом", ты не знаешь, они из молодых. В общем, когда заварилась "каша" после уничтожения Шатуева, на парней насел отряд стволов под сотню. Они же взяли хорошую добычу: графики и схемы перемещений через перевалы отрядов контрабандистов! Бумаги эти нужно было во что бы то ни стало доставить к нам. Одного парнишку ранило. Правда, легко. "Барс" приказал им уходить, а сам остался прикрывать. Бой завязался нешуточный. Ребята вышли, а "Барс" нет. Когда федералы отогнали "духов", в ущелье насчитали более сорока трупов. "Барса" не нашли. Скорее всего, шатуевцы уволокли его тело с собой, чтобы поиздеваться хотя бы над мертвым. Они это любят. Живым бы он им не дался.
Молча посидели, помянув нашего боевого товарища.
- Степаныч, - начинаю я, - сейчас же там все еще воюют. Пусти меня туда!..
- Нет, Герасим, у тебя другая работа, не менее важная. Сам знаешь, сколько времени мы готовили операцию. А за "Барса" отомстит "Дрозд". Он там уже с неделю, и под его началом шесть групп. Они без тебя справятся, - усмехается генерал жестко.
Пью чай. Если Дрозд, лучший друг "Барса", вымолил у генерала командировку к "чехам", да еще с шестью группами лучших спецов по ведению антипартизанской войны из элитного спецназа ГРУ, - жопа, п...ц тому району, где шуруют теперь эти мальчики. За "Барса" отомстят, насчет этого я могу быть спокоен. Хотя и говорят и пишут, что месть - не профессиональное явление, ерунда! Не знаю, как другие конторы, но мы всегда мстили за своих людей и будем мстить. Чтоб остальным не повадно было и чтобы каждый из нас знал: в случае чего неотмщенным не останется.