Угрюмов Владимир
Его звали Герасим (Его звали Герасим - 1)
Владимир Угрюмов
Его Звали Герасим (Книга Первая)
Анонс
Майор одной из спецслужб, Олег Веселов, получает задание внедриться в мафиозную структуру международного масштаба и выявить ее руководителей.
Выполняя задание, майор в то же время не может пройти мимо отвратительных фактов нынешней обыденной жизни и вступает в борьбу с преступниками на всех уровнях: от "лотерейщиков" у метро и до "крутых бандитов".
Случайно ему становится известно, где находится пропавшая после революции царская казна...
ПРОЛОГ
Высокий, мощно сложенный мужчина с убеленной сединой головой, неопределенного возраста - на первый взгляд ему можно было дать и сорок лет, и шестьдесят, - сидя за пластиковым "под орех" офисным столом, придвинул к себе тонкую темно-красную папку с допотопными завязками-тесемками по бокам и, развязав их, открыл тисненый золотом переплет, на котором внушительно выделялись вдавленные строгие буквы - "ОПЕРАТИВНЫЙ МАТЕРИАЛ". Материал в двадцать семь машинописных листов убористого текста через пол-интервала, поданный три дня назад из аналитического отдела генералу Северо-Западного отделения специальной учебно-тренировочной базы Главного управления внешней разведки России, был им уже тщательно изучен и проработан.
Генерал, бегло просмотрев выделенные им самим места на страницах, бросил взгляд в сторону молча сидящего напротив него молодого, атлетически скроенного мужчины в темных солнцезащитных очках и джинсовом синем костюме, который, ожидая реплик своего шефа, свободно развалился в удобном кожаном кресле и, изредка попыхивая сигаретой, пил крепкий турецкий кофе из мизерной, китайского фарфора чашечки.
Немногие из подопечных генерала могли вот так вот вальяжно вести себя в его присутствии. Но человек, сидящий перед ним, давно заслужил такое право и, не сильно смущаясь, вовсю им пользовался в те редкие дни, когда имел возможность посещать этот кабинет.
Будучи в чине капитана, мужчина в темных очках имел, несмотря на молодость, обширный послужной список высококвалифицированного разведчика-диверсанта, потому что именно к этой элитной категории службы внешней разведки и относился.
- По данным, собранным нашим оперативным отделом за последние два года, наблюдается необычайный всплеск активности организованного криминалитета по всей территории России, - откашлявшись, продолжил генерал. - Исходя из последних полученных нами разведданных по деятельности крупных бандформирований как в самой столице, так и по остальным регионам можно сделать неутешительный вывод: несомненно вся преступная деятельность крупных российских авторитетов ОПГ находится под негласным контролем заинтересованных лиц, находящихся как в Европе, так и в Новом Свете... Точной установочной фактурой мы на данный момент не располагаем, но первоначальные вводные выглядят так: европейская глубоко законспирированная группа НОДР раскрыта нами буквально в этом месяце. Ее возможности крайне опасны. Несомненное финансовое и политическое влияние, а также реальность силового давления этого народно-освободительного движения России как в странах ближнего зарубежья, так и непосредственно в нашей стране наводят на более глубокие размышления о создавшемся за последние годы критическом состоянии в безопасности России. Именно это движение, по проверенным данным, вплотную пересекается с руководителями масонской ложи, которые ищут прямых контактов с лидерами правительственной власти у нас в Москве. Но также нельзя исключать и основного момента, что эти контакты давно налажены и политические процессы России могут уже частично контролироваться из-за границы... Генерал перевел дух и продолжил:
- Нами выявлены особо беспрецедентные факты о почти повсеместном проникновении западных разведслужб в стратегически важные объекты развития страны, которые сейчас переживают глубокий и затянувшийся кризис, как финансовый, так и структурный. Создается вполне определенное представление, подкрепляемое неопровержимыми фактами, о целенаправленном развале оборонной мощи бывшего СССР. Инспирированная сегодняшними политиками демократичность выводит нынешнюю Россию на грань катастрофы.
Контрразведка молчит, как будто ее у нас нет вообще! Служба безопасности борется со своей тенью... Страной в данный момент фактически управляют мощные преступные синдикаты, и именно руками таких организованных бандформирований, имеющих своих ставленников в полностью коррумпированном МВД, других силовых структурах и ведомствах, парламенте, Центральном банке России, а также во всех властных структурах всех регионов страны, - именно через авторитетов преступного мира разведслужбы Европы и США ведут планомерную работу по внедрению своих людей в управление экономикой и политикой России. Сейчас погоду делают деньги, а в России денег нет... Значит, управлять могут только те, кто даст звонкую монету и станет поддерживать этот поток столько, сколько будет необходимо, чтобы взять под контроль все, на что и сделаны высокие ставки. Подобные реанимационные услуги в полном объеме под силу только одной стране - США. Естественно, что большая часть ставленников нашего Белого дома от ЦРУ даже не будет знать о том, кто их истинные хозяева. Такое положение дел суть вещей не меняет. Нашу родину продают, и продадут до конца - не задумываясь...
Генерал помолчал, хмуро собираясь с мыслями и пытаясь унять накатившие отрицательные эмоции.
- Я вправе сделать все, чтобы помешать этим и подобным им процессам... - снова заговорил он. - Эта наша с тобой присяга, наша честь, наш долг... В моих словах нет ложного пафоса - есть боль и искреннее желание помочь Родине. Спасти свою страну. Надеюсь, ты меня понимаешь...
Двое в кабинете помолчали, каждый думал об одном и том же.
- Что я должен делать, Степаныч? - подал спокойный голос готовый к действиям мужчина, которого генерал по-отцовски назвал по имени.
- Начнем с простого... - помолчав, сказал старый разведчик. - У тебя, помимо всего, что будет залегендировано, должно быть настоящее уголовное прошлое... А в последующем...
На столе генерала лежала книга А. Воронина "Муму". Генерал посмотрел на обложку, и в глазах его зажглись озорные огоньки.
- Значит, так... Отныне ты больше не Олег Дмитриевич Веселов, а... отныне ты будешь зваться Герасимом. И чем больше ты этих "муму" уничтожишь, тем лучше.
Лишь через десять часов после начала разговора в кабинете генерала мужчины расстались, крепко пожав на прощание друг другу руки.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Я собирался закурить, когда подвалил этот сученок. Я, видите ли, не так посмотрел на его даму... Охренеть можно от его базара. Нет, ну надо же - не так посмотрел! Да я смотрел на нее более чем ласково, хотя она этого и не стоила. У нее же на физиономии написано, что сняли ее с ближайшего угла.
Отвык, отвык я от женщин за долгие годы, да и, признаться, фигурка у этой козы за соседним столиком - ничего не скажешь, что есть, то есть.
У меня уже в области паха потеплело, и вдруг этот бычок недоношенный, лет под двадцать пять, с дурацкими своими претензиями. Вот ведь гад, разозлил все-таки.
- Слушай, парень, - прикуриваю сигарету, - я против твоей телки ничего не имею. Посему рули в обратку и не серди дядю, - говорю я так ласково, что даже сам удивляюсь.
- Кого сердить? Это тебя, что ли, козел?! - щерится бычок, наклоняясь над моим столиком, мощные бицепсы распирают рукава его ублюдочного цветастого пиджака.
"Так... А вот насчет козла - это он не подумавши сказал, сгоряча... Но ведь сказал же, сученок..." - рассуждаю я вслух сам с собой. Бычок слышит и внимает. Он насторожился и внимательно сечет за мной.
Удивительно! Завсегдатаи этого гадюшника полагают, что можно вот так запросто обозвать меня рогатым животным. Это даже не смешно. Парень, всхлипнув по-детски, валится на пол, задевает мой столик и смахивает с него сметанницу.
Веснушчатой мордой бычок нахально тычется в носок моего ботинка. Впрочем, его можно извинить, он в бессознательном состоянии и глазки прикрыл вряд ли от удовольствия. Я как сидел, так и сижу, только отодвинул ногу в сторону. Нечего ему вытирать сопли о мою модельную обувь. Телке с лошадиной мордой и великолепной фигурой безразлично, что случилось с ее другом, она не выказывает никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Стерва, - о чем базар. Озираю горизонт. А на горизонте, оказывается, полно вражеских крейсеров. Ко мне на всех парах шурует целая эскадра - четыре типа, такие же выпуклые, как и тот бычок, который уже отдыхает под моим столиком. Скучно, господа. Все равно что в детском садике избивать малышей. Дымя сигаретой, лениво наблюдаю, как приближаются ко мне желающие получать до конца своих дней пособие по инвалидности.
- Ты че, падла, приборзел?! - рычит самый здоровый из них.
Невозмутимо курю и жду, какая форма общения будет мне предложена. Может, чтобы не базарил зря, сразу пасть ему порвать? Неплохая мысль. Но нет, думаю, не стоит. Я ведь с утречка, как только прикатил в Питер, дал себе слово, что сегодня никого убивать не буду. Завтра - не знаю, а вот сегодня точно... Черт! Сколько раз говорил себе: не спеши с обещаниями, ан нет - опять напортачил...
Парни окружают меня. Ну-ну. Пусть потешатся.
А ведь правда хреново, что дал себе зарок, Смотрю на часы. День еще не закончился.
О'кей! Значит, ребяткам повезло. Немногочисленная публика этого заведения, скорее всего, формируется из таких же выпуклых, - вижу любопытные взгляды парней за другими столиками.
- У тебя, дурачок, еще есть время передумать и остаться вполне здоровым и счастливым... - увещеваю крепыша, выпуская дым от затяжки ему в лицо.
Чувствую движение за спиной. Научила меня жизнь чувствовать опасность спиной, а также и боковым зрением улавливать шевеление возможного противника, и во сне слышать все, что происходит наяву, - в общем, уметь опережать наступление неприятных событий.
Подавшись чуть вперед, легко ухожу от удара. Храбрец, атакующий сзади, нарывается на удар моего локтя. Чмяк - по переносице, и заискрились у родимого звездочки в глазах. Очень неприятное ощущение, но сам этого и хотел, чудик. Чиркнув спрашивавшего меня бычка напряженными пальцами по сонной артерии, винтом внедряюсь в пространство между двух парней, опешивших от быстроты разворачивающихся событий. Одному попадаю пальцем в глаз, второй наполовину проглатывает свой кадык. Заставили все-таки подняться, сволочи, а я-то хотел спокойно посидеть после сытного обеда, послушать музыку наедине со своими мыслями. Не дали. Теперь снова садиться за столик не хочется, настроение испорчено. К тому же распластанные вокруг стола тела вызывают ассоциацию с приемным покоем травматологического отделения. Оглядываю зал. Вроде никто больше не собирается мериться со мной силенками. Хмыкаю и подхожу к стойке бара. Бармен смотрит на меня хмуро, но молчит.
- Что я должен за тот столик? - спрашиваю его.
Он поворачивается к замершей у стойки официантке. Та подает мне счет, и пальчики у нее дрожат. Разбитая посуда в счет не включена. Не успели, наверно. Достаю деньги, выкладываю их на стойку. Кошусь на бармена. Он замер, как мраморное изваяние (очень бледно выглядит), и смотрит как бы сквозь меня. Неужели я такой прозрачный?
- А ну-ка лапки в гору, - слышу голос сзади.
Я заметил, как он подкрадывался, этот тип, но специально делал вид, что поглощен отсчитыванием денег. Глупо с его стороны подкрадываться, когда передо мной зеркала за стойкой бара.
Поднимаю медленно руки, но делаю при этом еще несколько незначительных на первый взгляд движений: правая нога смещается чуть в сторону и прогибается в колене, корпус уходит вправо на треть оборота. Быстрый взгляд через плечо, - и тяжелый длинный стакан, поднимаясь со стойки, летит в голову любителя подкрадываться сзади. Отмечаю, что расчет верен. Почти как на занятиях по стрельбе в темноте на звук. Давно это было. Здесь - проще. При соприкосновении с каменным лбом самоуверенного пацана стакан разлетается вдребезги, а зажатая в его правой руке тэтэха, дернувшись, громко плюется свинцом. Колется зеркало стенда и какие-то бутылки. Пуля, срикошетив, лупит по светильнику на дальней стене справа и с дребезжащим визгом разносит прозрачную стенку двухсотлитрового аквариума перед входом в зал. Рыбкам сегодня не повезло - началась засуха...
Часть клиентов спешно покидает веселый кабачок. Парень роняет пистолет и укладывается спать рядом со своей пушкой. Удивляюсь, что тэтэшка не шмальнула снова, ударившись о цементный пол.
- Сдачи не надо... - говорю бармену, выглядывающему из-за стойки, куда он присел от страха за свою шкуру. Странно, что женского визга в баре не слышно, хотя дам здесь предостаточно.
Блондинистая коза вальяжно подходит ко мне, виляя при ходьбе бедрами. На полу возле моего столика начинается копошение - народ постепенно приходит в себя. Стонов и проклятий не слышно, лишь легкий русский мат...
- А ты интересно тут все устроил, парень... - улыбается блондинка и подает мне руку. - Алла... - представляется она. Слегка пожимаю ее пальцы.
- Герасим, - сообщаю о себе. Блондинка смеется. Смех у нее приятный, зубы ровные и белые. Сначала она мне активно не понравилась, но сейчас я как-то даже привык, что ли, к ее неординарной внешности. Кого-то она мне напоминает, то ли из певичек эстрадных, то ли из киноактрис. Не важно.
- Тебе, парень, надо уходить отсюда... - кивает она на выход. Хотелось бы с тобой снова встретиться...
Пожимаю плечами:
- Как повезет.
Блондинка резко поднимает ногу, и ее аккуратная, небольшого размера туфелька припечатывает острым концом физиономию попытавшегося подняться супермена. Парень хрюкает и снова вырубается. Блондинка с невозмутимой улыбкой смотрит на меня.
- Неплохо, - хвалю ее искренне и, кивнув ошарашенному бармену, топаю на выход.
Проходя мимо аквариума, отмечаю, что у рыбок еще осталось немного воды. Выйти я, однако, не успеваю. В зал влетают трое пэпээсников с короткоствольными калашами и в бронежилетах. Первый из ворвавшихся чуть не сбивает меня с ног. Ребята, судя по тому, как они лезут на рожон, не оценив ситуацию, либо не изжили еще в себе комплекс вседозволенности вооруженной власти, либо просто безнадежные кретины.
Одним ударом перебив первому менту кисть правой руки и мышцу левой, забираю у него автомат, - мент еще не понял, что случилось, а я уже, используя ту же его инерцию, посылаю парня, как крученый шар в пинг-понге, навстречу остальным. Пока неудачник перекрывает зону обстрела для калаша справа, ударом ствола в лоб укладываю второго полицейского. Прыжок в .сторону, удар в висок костяшками пальцев - и тот, что справа, тоже выходит из игры. Легкий мазок по горлу первого, уже мною обезоруженного мента завершает всю эту возню у выхода из зала. Полицейские не успели даже снять акээмы с предохранителей. Вытираю полой куртки автомат, бросаю его на пол, в общую кучу железа, кевлара и тупых мозгов.
Слышу одинокие аплодисменты. Это хлопает в ладоши блондинка Алла. Она просто заливается смехом, сгибаясь пополам.
- Браво, - стонет она. - Я тебя люблю.
Улыбнувшись и сделав тете ручкой, выбираюсь из уже осточертевшего мне кабака.
У входа стоит грозно разрисованная эмблемами полицейская машина - наш крутейший джип из Ульяновска. В "уазике" - только водитель.
- Найдется огонек, приятель? - спрашиваю у водилы в форме, достав сигарету. Тот кивает и подает мне зажигалку.
- Что там? - мотает он головой в сторону входа.
Пренебрежительно машу рукой:
- Разбираются там с пьяным придурком. Сейчас накостыляют и придут.
Водила хмыкает. Он не сомневается, что его орлы способны кому угодно навешать по башке. Возвращаю ему зажигалку.
- Спасибо. Ну, бывай, служивый, удачного тебе дежурства... - желаю шоферюге-менту и перехожу на другую сторону улицы.
Время уже позднее. Вечер, но солнце еще светит вовсю. Белые ночи. Давненько я не был в родном городе. И первый день пребывания в нем проходит весьма интересно.
Ухожу дворами и через квартал беру такси. У меня просто масса свободного времени, и куда его девать, я не сильно задумываюсь. Денег на первые дня три хватит. Вот если снять квартиру, тогда можно сказать, что денег у меня нет вообще. Если бичевать, то может хватить надолго. А чего?! Время теплое, можно покемарить и за городом, у какого-нибудь озера. Эх! Неплохо бы. Давно мечтал отдохнуть, но... Нужно делать дело, ради которого, собственно, я и прикатил в город, где прошли мои детство и юность. Доезжаю до Петроградской стороны и, пошатавшись по улицам, заруливаю снова в бар, Умный человек на моем месте после недавних событий попытался бы на время затаиться. Мне ведь даже переодеться не во что, а по ментовским патрульным машинам скоро пойдет ориентировочка на некоего парня с моей наружностью по кличке Герасим, как он сам себя назвал на месте учиненного им разгрома. Да, умный бы свалил от греха подальше, я же в силу обстоятельств должен положить с прибором на личную безопасность. Вот я и кладу. И вот еще: был бы я каким-нибудь невзрачным и щупленьким типчиком, может, и не светился бы так, но мой гвардейский рост вкупе с отлично отлаженной мускулатурой выдрессированного бойца делают меня более чем заметным. Да и фишка не подкачала - дамы очень даже обращают внимание. На мне легкая японская куртка, модная нынче темная рубашка со стоячим воротником, темные летние брюки и модельные туфли. Такой у меня прикид на сегодняшний день. Сумку я оставил в камере хранения, но в ней только нижнее белье, туалетные принадлежности и третий том из собрания сочинений Александра Ивановича Куприна, который я купил по дешевке у замызганного бича в Бологом.
На Петроградской бар получше того, откуда я приехал. Интерьерчик с потугами на западный стиль.
Устраиваюсь за столиком в углу, чтобы видеть все помещение, и окидываю взглядом публику. Народу немного. Сейчас, наверно, так везде. Чтобы оттягиваться в таких местах, нужно все-таки иметь деньги, а не зарплату.
Подходит официантка. Девочки из обслуживающего персонала здесь просто обалденные. И где их только набрали таких? Предлагает мне богатый выбор ассортимента разнообразной пищи и напитков. Я сыт, но, взглянув на ее стройные ножки, чувствую, что снова проголодался... Улыбаюсь ей, она отвечает мне тем же, только у нее, к сожалению, эта улыбка входит в служебные обязанности.
- Принесите, пожалуйста, то, что вы сами решили бы заказать для себя... - прошу ее любезно. Мне лень выбирать самому.
Девушка, кивнув, удаляется. Провожаю ее взглядом. Хоть бы сказала что-нибудь приятное, а то, кроме "здрасте" и "приятно вас видеть в нашем баре", ничего от них не добьешься. Обидно, в самом деле. Хочется, чтобы она отнеслась ко мне с особенным вниманием... Ведь я же столько лет видел баб лишь по телевизору да еще во сне.
В бар вваливается шумная компания: два крепких парня стандартного бандитского вида с сотовыми трубками в руках, и с ними парочка девочек, словно сошедших со страниц "Плейбоя".
Компания с грохотом устраивается через столик от меня. Парни по-хозяйски оглядывают зал и, мазнув по мне хмурыми взглядами, поворачиваются к своим дамам.
Я лениво наблюдаю за отдыхающим в зале народом.
Приходит официантка и с улыбкой расставляет на столе все, что может предшествовать обильной еде.
- Эй! - кричит ей один из только что прибывших парней. - Иди сюда! Долго тебя ждать?!
Ребятки, видимо, нетерпеливы в своих желаниях. Их поддатые спутницы веселятся, гордые крутостью своих мальчиков.
- Подождите минутку. Я принимаю заказ, - оборачивается к ним девушка с извиняющейся улыбкой.
- Че, подожди?! Ты сюда иди! - рычит на официантку второй, увешанный внушительными цепями и браслетами, как пишут менты, из "желтого металла".
С лица официантки сползает улыбка, и оно принимает совершенно беззащитный вид.
- Занимайтесь своим делом, - тихо говорю я девушке, прикоснувшись к ее плечу.
Девчушка растерянно поворачивается в мою сторону. Я поднимаюсь и подхожу к парням. Они настороженно ждут, что будет дальше, - не встают со своих мест, держат понт до конца.
Мне их понты по барабану. Могу их сожрать в любом виде.
- Слушай сюда, орлы... - хищно оскаливаюсь, имитируя улыбку. - Метлы свои привяжите и сидите на жопе ровно, пока вам это позволяют...
Я сказал, что хотел, и собираюсь отчалить к своему столику.
- А ну-ка, подожди... - слышу голос за спиной.
Не оборачиваясь, останавливаюсь и жду. Качку приходится обойти меня, чтобы сказать в глаза, что он обо мне думает. Второй, я слышу, приготавливается у меня за спиной. Могу не глядя определить дистанцию до него.
- Ты откуда такой деловой? - спрашивает крепыш, наморщив лоб и нос, таким образом он изображает презрение. Смотрю ему в глаза, выдерживая паузу. Может, сплющить ему все, что имеется у него на роже? Если я его обработаю, может спокойно сниматься в фильмах Хичкока, уже не прибегая к мимическим упражнениям.
- Кто много знает - долго не дышит, - напоминаю ему известную истину нашего времени.
- Да ты че такой, в натуре?! - бесится крепыш, но к решительным действиям не переходит. А жаль. - Ты с кем работаешь?
Его интересует, к какой группировке я принадлежу.
- Я - Герасим. Запомни, - говорю спокойно и внятно. - А теперь иди и засохни на своем месте.
Оставляю его в растерянности и устраиваюсь за своим столиком.
Официантка так и стояла все это время, ожидая, чем закончится наш разговор.
- Не обращайте на них внимания, - говорю ей. - Так что бы вы могли мне предложить на ваш вкус?
Девушка кисло улыбается, потом берет себя в руки и уже более уверенно отвечает:
- Спасибо. Сейчас я все вам подам...
Она убегает. Парни плюхаются за свой столик, что-то обсуждают, искоса поглядывая в мою сторону.
Я курю, лениво откинувшись на мягком стуле.
Есть у меня в городе старый кореш, который теперь стал очень серьезным мэном. Но искать его я сам не хочу, просто сделаю так, чтобы он нашел меня. Мою давнюю кликуху он знает, тем более я ею теперь кидаюсь направо и налево. Знает он и о том, что я раньше служил в спецназе воздушно-десантных войск и командовал ротой разведки в диверсионно-штурмовой бригаде. Это вполне официальная версия. Затем случилась неприятность, и меня, как последнего уголовника, кинули на четыре года в зону. Три из них я честно оттрубил, а освободился по амнистии. Теперь у меня на руках портянка "волчьего билета" из мест лишения свободы и скромный багаж с небольшим количеством денег в кармане, которые довольно скоро закончатся. Но это все ерунда. Важно, чтобы мой приятель меня нашел сам - в этом весь смысл моих, на первой взгляд, бессмысленных сегодня приключений. Один из парней, которых я только что обломил, дозвонился куда-то по своей трубе и теперь бдительно на меня посматривает. Наверно, ребята хотят затеять разборку, и сейчас их волнует, как бы я не отвалил отсюда до приезда подкрепления. На этот счет могут не беспокоиться, я с удовольствием поговорю с ними и с их друзьями и вообще готов сразиться с кем угодно, где угодно, когда угодно и на чем господам будет угодно: на шпагах, пистолетах... Впрочем, оружия у меня нет, да оно и ни к чему пока. При известных обстоятельствах все, что попадет под руку, может служить отличным и грозным средством как защиты, так и нападения, надо только уметь этим пользоваться. Я умею. Иногда достаточно и двух листков из записной книжки, чтобы перерезать противнику глотку, невзирая на толщину его шкуры.
Официантку зовут Оля - мы с ней уже познакомились. Ольга устроила мне на столе праздник. Правда, она тактично поинтересовалась, не сильно ли это ударит по моему карману, дескать, она хочет сделать мне приятное, но опасается, что высокие цены могут испортить общее впечатление. Я заверил ее, что все о'кей! Девушка действительно постаралась, и жаль, что она не имеет возможности посидеть со мной. Работа есть работа. Можно ее, конечно, пригласить куда-нибудь после смены, но я почему-то не могу решиться на это. Зато теперь она улыбается мне совсем не так, как вначале. Выбираю момент, когда она проходит мимо меня, и тихо подзываю ее.
- Скажите, Оля, - говорю я смущенно, - что бы вы ответили на мое предложение?.. Ну, если бы я пригласил вас провести со мной вечер...
Оля улыбается. Черт! Она, конечно, видит мое замешательство.
- У меня смена заканчивается в одиннадцать... - вдруг говорит она.
Я чуть не подпрыгиваю на стуле. Она согласна, будь я проклят!
- Тогда давайте так: что бы здесь ни случилось вон с теми быками, говорю я, - давайте в полдвенадцатого встретимся в центре. Назовите любой клуб. Я не очень в них ориентируюсь, если честно.
Оля отвечает, посерьезнев:
- Вы думаете, Гера, у вас могут быть неприятности из-за меня?
- Глупости! - возмущаюсь я. - Просто ублюдки, вроде этих, не любят, когда их приземляют. Но я не прочь поговорить с ними на их языке. Так что не волнуйтесь, пусть хоть ядерная война разразится, ровно в полдвенадцатого вечера я буду там, где вы скажете... Она улыбается:
- Я почему-то уверена, что вам действительно ничто не сможет помешать. - Мне чертовски приятно слышать от девушки такое. - Тогда давайте так... - и она называет место, куда подъедет после работы.
Я киваю, запоминая, и тоже улыбаюсь, - и улыбка у меня, должно быть, дурацкая и счастливая.
- Я побегу, хорошо? А то мне влетит от начальства.
- Да, конечно же, - соглашаюсь с ней. - Я буду в назначенное время там, где вы сказали.
Оля кивает и убегает в зал.
У меня великолепное настроение после разговора с Олей. Сейчас я способен и сам взорваться, как ядерная бомба. Между тем в бар входят семеро. Их цепкие, хмурые взгляды и вкрадчивые движения говорят о том, что сюда они приехали исключительно по делу. Скорее всего, по мою душу пожаловали, тут к гадалке ходить не надо. Компания проходит к столику, где сидят те двое с подругами.
Его Звали Герасим (Книга Первая)
Анонс
Майор одной из спецслужб, Олег Веселов, получает задание внедриться в мафиозную структуру международного масштаба и выявить ее руководителей.
Выполняя задание, майор в то же время не может пройти мимо отвратительных фактов нынешней обыденной жизни и вступает в борьбу с преступниками на всех уровнях: от "лотерейщиков" у метро и до "крутых бандитов".
Случайно ему становится известно, где находится пропавшая после революции царская казна...
ПРОЛОГ
Высокий, мощно сложенный мужчина с убеленной сединой головой, неопределенного возраста - на первый взгляд ему можно было дать и сорок лет, и шестьдесят, - сидя за пластиковым "под орех" офисным столом, придвинул к себе тонкую темно-красную папку с допотопными завязками-тесемками по бокам и, развязав их, открыл тисненый золотом переплет, на котором внушительно выделялись вдавленные строгие буквы - "ОПЕРАТИВНЫЙ МАТЕРИАЛ". Материал в двадцать семь машинописных листов убористого текста через пол-интервала, поданный три дня назад из аналитического отдела генералу Северо-Западного отделения специальной учебно-тренировочной базы Главного управления внешней разведки России, был им уже тщательно изучен и проработан.
Генерал, бегло просмотрев выделенные им самим места на страницах, бросил взгляд в сторону молча сидящего напротив него молодого, атлетически скроенного мужчины в темных солнцезащитных очках и джинсовом синем костюме, который, ожидая реплик своего шефа, свободно развалился в удобном кожаном кресле и, изредка попыхивая сигаретой, пил крепкий турецкий кофе из мизерной, китайского фарфора чашечки.
Немногие из подопечных генерала могли вот так вот вальяжно вести себя в его присутствии. Но человек, сидящий перед ним, давно заслужил такое право и, не сильно смущаясь, вовсю им пользовался в те редкие дни, когда имел возможность посещать этот кабинет.
Будучи в чине капитана, мужчина в темных очках имел, несмотря на молодость, обширный послужной список высококвалифицированного разведчика-диверсанта, потому что именно к этой элитной категории службы внешней разведки и относился.
- По данным, собранным нашим оперативным отделом за последние два года, наблюдается необычайный всплеск активности организованного криминалитета по всей территории России, - откашлявшись, продолжил генерал. - Исходя из последних полученных нами разведданных по деятельности крупных бандформирований как в самой столице, так и по остальным регионам можно сделать неутешительный вывод: несомненно вся преступная деятельность крупных российских авторитетов ОПГ находится под негласным контролем заинтересованных лиц, находящихся как в Европе, так и в Новом Свете... Точной установочной фактурой мы на данный момент не располагаем, но первоначальные вводные выглядят так: европейская глубоко законспирированная группа НОДР раскрыта нами буквально в этом месяце. Ее возможности крайне опасны. Несомненное финансовое и политическое влияние, а также реальность силового давления этого народно-освободительного движения России как в странах ближнего зарубежья, так и непосредственно в нашей стране наводят на более глубокие размышления о создавшемся за последние годы критическом состоянии в безопасности России. Именно это движение, по проверенным данным, вплотную пересекается с руководителями масонской ложи, которые ищут прямых контактов с лидерами правительственной власти у нас в Москве. Но также нельзя исключать и основного момента, что эти контакты давно налажены и политические процессы России могут уже частично контролироваться из-за границы... Генерал перевел дух и продолжил:
- Нами выявлены особо беспрецедентные факты о почти повсеместном проникновении западных разведслужб в стратегически важные объекты развития страны, которые сейчас переживают глубокий и затянувшийся кризис, как финансовый, так и структурный. Создается вполне определенное представление, подкрепляемое неопровержимыми фактами, о целенаправленном развале оборонной мощи бывшего СССР. Инспирированная сегодняшними политиками демократичность выводит нынешнюю Россию на грань катастрофы.
Контрразведка молчит, как будто ее у нас нет вообще! Служба безопасности борется со своей тенью... Страной в данный момент фактически управляют мощные преступные синдикаты, и именно руками таких организованных бандформирований, имеющих своих ставленников в полностью коррумпированном МВД, других силовых структурах и ведомствах, парламенте, Центральном банке России, а также во всех властных структурах всех регионов страны, - именно через авторитетов преступного мира разведслужбы Европы и США ведут планомерную работу по внедрению своих людей в управление экономикой и политикой России. Сейчас погоду делают деньги, а в России денег нет... Значит, управлять могут только те, кто даст звонкую монету и станет поддерживать этот поток столько, сколько будет необходимо, чтобы взять под контроль все, на что и сделаны высокие ставки. Подобные реанимационные услуги в полном объеме под силу только одной стране - США. Естественно, что большая часть ставленников нашего Белого дома от ЦРУ даже не будет знать о том, кто их истинные хозяева. Такое положение дел суть вещей не меняет. Нашу родину продают, и продадут до конца - не задумываясь...
Генерал помолчал, хмуро собираясь с мыслями и пытаясь унять накатившие отрицательные эмоции.
- Я вправе сделать все, чтобы помешать этим и подобным им процессам... - снова заговорил он. - Эта наша с тобой присяга, наша честь, наш долг... В моих словах нет ложного пафоса - есть боль и искреннее желание помочь Родине. Спасти свою страну. Надеюсь, ты меня понимаешь...
Двое в кабинете помолчали, каждый думал об одном и том же.
- Что я должен делать, Степаныч? - подал спокойный голос готовый к действиям мужчина, которого генерал по-отцовски назвал по имени.
- Начнем с простого... - помолчав, сказал старый разведчик. - У тебя, помимо всего, что будет залегендировано, должно быть настоящее уголовное прошлое... А в последующем...
На столе генерала лежала книга А. Воронина "Муму". Генерал посмотрел на обложку, и в глазах его зажглись озорные огоньки.
- Значит, так... Отныне ты больше не Олег Дмитриевич Веселов, а... отныне ты будешь зваться Герасимом. И чем больше ты этих "муму" уничтожишь, тем лучше.
Лишь через десять часов после начала разговора в кабинете генерала мужчины расстались, крепко пожав на прощание друг другу руки.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Я собирался закурить, когда подвалил этот сученок. Я, видите ли, не так посмотрел на его даму... Охренеть можно от его базара. Нет, ну надо же - не так посмотрел! Да я смотрел на нее более чем ласково, хотя она этого и не стоила. У нее же на физиономии написано, что сняли ее с ближайшего угла.
Отвык, отвык я от женщин за долгие годы, да и, признаться, фигурка у этой козы за соседним столиком - ничего не скажешь, что есть, то есть.
У меня уже в области паха потеплело, и вдруг этот бычок недоношенный, лет под двадцать пять, с дурацкими своими претензиями. Вот ведь гад, разозлил все-таки.
- Слушай, парень, - прикуриваю сигарету, - я против твоей телки ничего не имею. Посему рули в обратку и не серди дядю, - говорю я так ласково, что даже сам удивляюсь.
- Кого сердить? Это тебя, что ли, козел?! - щерится бычок, наклоняясь над моим столиком, мощные бицепсы распирают рукава его ублюдочного цветастого пиджака.
"Так... А вот насчет козла - это он не подумавши сказал, сгоряча... Но ведь сказал же, сученок..." - рассуждаю я вслух сам с собой. Бычок слышит и внимает. Он насторожился и внимательно сечет за мной.
Удивительно! Завсегдатаи этого гадюшника полагают, что можно вот так запросто обозвать меня рогатым животным. Это даже не смешно. Парень, всхлипнув по-детски, валится на пол, задевает мой столик и смахивает с него сметанницу.
Веснушчатой мордой бычок нахально тычется в носок моего ботинка. Впрочем, его можно извинить, он в бессознательном состоянии и глазки прикрыл вряд ли от удовольствия. Я как сидел, так и сижу, только отодвинул ногу в сторону. Нечего ему вытирать сопли о мою модельную обувь. Телке с лошадиной мордой и великолепной фигурой безразлично, что случилось с ее другом, она не выказывает никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Стерва, - о чем базар. Озираю горизонт. А на горизонте, оказывается, полно вражеских крейсеров. Ко мне на всех парах шурует целая эскадра - четыре типа, такие же выпуклые, как и тот бычок, который уже отдыхает под моим столиком. Скучно, господа. Все равно что в детском садике избивать малышей. Дымя сигаретой, лениво наблюдаю, как приближаются ко мне желающие получать до конца своих дней пособие по инвалидности.
- Ты че, падла, приборзел?! - рычит самый здоровый из них.
Невозмутимо курю и жду, какая форма общения будет мне предложена. Может, чтобы не базарил зря, сразу пасть ему порвать? Неплохая мысль. Но нет, думаю, не стоит. Я ведь с утречка, как только прикатил в Питер, дал себе слово, что сегодня никого убивать не буду. Завтра - не знаю, а вот сегодня точно... Черт! Сколько раз говорил себе: не спеши с обещаниями, ан нет - опять напортачил...
Парни окружают меня. Ну-ну. Пусть потешатся.
А ведь правда хреново, что дал себе зарок, Смотрю на часы. День еще не закончился.
О'кей! Значит, ребяткам повезло. Немногочисленная публика этого заведения, скорее всего, формируется из таких же выпуклых, - вижу любопытные взгляды парней за другими столиками.
- У тебя, дурачок, еще есть время передумать и остаться вполне здоровым и счастливым... - увещеваю крепыша, выпуская дым от затяжки ему в лицо.
Чувствую движение за спиной. Научила меня жизнь чувствовать опасность спиной, а также и боковым зрением улавливать шевеление возможного противника, и во сне слышать все, что происходит наяву, - в общем, уметь опережать наступление неприятных событий.
Подавшись чуть вперед, легко ухожу от удара. Храбрец, атакующий сзади, нарывается на удар моего локтя. Чмяк - по переносице, и заискрились у родимого звездочки в глазах. Очень неприятное ощущение, но сам этого и хотел, чудик. Чиркнув спрашивавшего меня бычка напряженными пальцами по сонной артерии, винтом внедряюсь в пространство между двух парней, опешивших от быстроты разворачивающихся событий. Одному попадаю пальцем в глаз, второй наполовину проглатывает свой кадык. Заставили все-таки подняться, сволочи, а я-то хотел спокойно посидеть после сытного обеда, послушать музыку наедине со своими мыслями. Не дали. Теперь снова садиться за столик не хочется, настроение испорчено. К тому же распластанные вокруг стола тела вызывают ассоциацию с приемным покоем травматологического отделения. Оглядываю зал. Вроде никто больше не собирается мериться со мной силенками. Хмыкаю и подхожу к стойке бара. Бармен смотрит на меня хмуро, но молчит.
- Что я должен за тот столик? - спрашиваю его.
Он поворачивается к замершей у стойки официантке. Та подает мне счет, и пальчики у нее дрожат. Разбитая посуда в счет не включена. Не успели, наверно. Достаю деньги, выкладываю их на стойку. Кошусь на бармена. Он замер, как мраморное изваяние (очень бледно выглядит), и смотрит как бы сквозь меня. Неужели я такой прозрачный?
- А ну-ка лапки в гору, - слышу голос сзади.
Я заметил, как он подкрадывался, этот тип, но специально делал вид, что поглощен отсчитыванием денег. Глупо с его стороны подкрадываться, когда передо мной зеркала за стойкой бара.
Поднимаю медленно руки, но делаю при этом еще несколько незначительных на первый взгляд движений: правая нога смещается чуть в сторону и прогибается в колене, корпус уходит вправо на треть оборота. Быстрый взгляд через плечо, - и тяжелый длинный стакан, поднимаясь со стойки, летит в голову любителя подкрадываться сзади. Отмечаю, что расчет верен. Почти как на занятиях по стрельбе в темноте на звук. Давно это было. Здесь - проще. При соприкосновении с каменным лбом самоуверенного пацана стакан разлетается вдребезги, а зажатая в его правой руке тэтэха, дернувшись, громко плюется свинцом. Колется зеркало стенда и какие-то бутылки. Пуля, срикошетив, лупит по светильнику на дальней стене справа и с дребезжащим визгом разносит прозрачную стенку двухсотлитрового аквариума перед входом в зал. Рыбкам сегодня не повезло - началась засуха...
Часть клиентов спешно покидает веселый кабачок. Парень роняет пистолет и укладывается спать рядом со своей пушкой. Удивляюсь, что тэтэшка не шмальнула снова, ударившись о цементный пол.
- Сдачи не надо... - говорю бармену, выглядывающему из-за стойки, куда он присел от страха за свою шкуру. Странно, что женского визга в баре не слышно, хотя дам здесь предостаточно.
Блондинистая коза вальяжно подходит ко мне, виляя при ходьбе бедрами. На полу возле моего столика начинается копошение - народ постепенно приходит в себя. Стонов и проклятий не слышно, лишь легкий русский мат...
- А ты интересно тут все устроил, парень... - улыбается блондинка и подает мне руку. - Алла... - представляется она. Слегка пожимаю ее пальцы.
- Герасим, - сообщаю о себе. Блондинка смеется. Смех у нее приятный, зубы ровные и белые. Сначала она мне активно не понравилась, но сейчас я как-то даже привык, что ли, к ее неординарной внешности. Кого-то она мне напоминает, то ли из певичек эстрадных, то ли из киноактрис. Не важно.
- Тебе, парень, надо уходить отсюда... - кивает она на выход. Хотелось бы с тобой снова встретиться...
Пожимаю плечами:
- Как повезет.
Блондинка резко поднимает ногу, и ее аккуратная, небольшого размера туфелька припечатывает острым концом физиономию попытавшегося подняться супермена. Парень хрюкает и снова вырубается. Блондинка с невозмутимой улыбкой смотрит на меня.
- Неплохо, - хвалю ее искренне и, кивнув ошарашенному бармену, топаю на выход.
Проходя мимо аквариума, отмечаю, что у рыбок еще осталось немного воды. Выйти я, однако, не успеваю. В зал влетают трое пэпээсников с короткоствольными калашами и в бронежилетах. Первый из ворвавшихся чуть не сбивает меня с ног. Ребята, судя по тому, как они лезут на рожон, не оценив ситуацию, либо не изжили еще в себе комплекс вседозволенности вооруженной власти, либо просто безнадежные кретины.
Одним ударом перебив первому менту кисть правой руки и мышцу левой, забираю у него автомат, - мент еще не понял, что случилось, а я уже, используя ту же его инерцию, посылаю парня, как крученый шар в пинг-понге, навстречу остальным. Пока неудачник перекрывает зону обстрела для калаша справа, ударом ствола в лоб укладываю второго полицейского. Прыжок в .сторону, удар в висок костяшками пальцев - и тот, что справа, тоже выходит из игры. Легкий мазок по горлу первого, уже мною обезоруженного мента завершает всю эту возню у выхода из зала. Полицейские не успели даже снять акээмы с предохранителей. Вытираю полой куртки автомат, бросаю его на пол, в общую кучу железа, кевлара и тупых мозгов.
Слышу одинокие аплодисменты. Это хлопает в ладоши блондинка Алла. Она просто заливается смехом, сгибаясь пополам.
- Браво, - стонет она. - Я тебя люблю.
Улыбнувшись и сделав тете ручкой, выбираюсь из уже осточертевшего мне кабака.
У входа стоит грозно разрисованная эмблемами полицейская машина - наш крутейший джип из Ульяновска. В "уазике" - только водитель.
- Найдется огонек, приятель? - спрашиваю у водилы в форме, достав сигарету. Тот кивает и подает мне зажигалку.
- Что там? - мотает он головой в сторону входа.
Пренебрежительно машу рукой:
- Разбираются там с пьяным придурком. Сейчас накостыляют и придут.
Водила хмыкает. Он не сомневается, что его орлы способны кому угодно навешать по башке. Возвращаю ему зажигалку.
- Спасибо. Ну, бывай, служивый, удачного тебе дежурства... - желаю шоферюге-менту и перехожу на другую сторону улицы.
Время уже позднее. Вечер, но солнце еще светит вовсю. Белые ночи. Давненько я не был в родном городе. И первый день пребывания в нем проходит весьма интересно.
Ухожу дворами и через квартал беру такси. У меня просто масса свободного времени, и куда его девать, я не сильно задумываюсь. Денег на первые дня три хватит. Вот если снять квартиру, тогда можно сказать, что денег у меня нет вообще. Если бичевать, то может хватить надолго. А чего?! Время теплое, можно покемарить и за городом, у какого-нибудь озера. Эх! Неплохо бы. Давно мечтал отдохнуть, но... Нужно делать дело, ради которого, собственно, я и прикатил в город, где прошли мои детство и юность. Доезжаю до Петроградской стороны и, пошатавшись по улицам, заруливаю снова в бар, Умный человек на моем месте после недавних событий попытался бы на время затаиться. Мне ведь даже переодеться не во что, а по ментовским патрульным машинам скоро пойдет ориентировочка на некоего парня с моей наружностью по кличке Герасим, как он сам себя назвал на месте учиненного им разгрома. Да, умный бы свалил от греха подальше, я же в силу обстоятельств должен положить с прибором на личную безопасность. Вот я и кладу. И вот еще: был бы я каким-нибудь невзрачным и щупленьким типчиком, может, и не светился бы так, но мой гвардейский рост вкупе с отлично отлаженной мускулатурой выдрессированного бойца делают меня более чем заметным. Да и фишка не подкачала - дамы очень даже обращают внимание. На мне легкая японская куртка, модная нынче темная рубашка со стоячим воротником, темные летние брюки и модельные туфли. Такой у меня прикид на сегодняшний день. Сумку я оставил в камере хранения, но в ней только нижнее белье, туалетные принадлежности и третий том из собрания сочинений Александра Ивановича Куприна, который я купил по дешевке у замызганного бича в Бологом.
На Петроградской бар получше того, откуда я приехал. Интерьерчик с потугами на западный стиль.
Устраиваюсь за столиком в углу, чтобы видеть все помещение, и окидываю взглядом публику. Народу немного. Сейчас, наверно, так везде. Чтобы оттягиваться в таких местах, нужно все-таки иметь деньги, а не зарплату.
Подходит официантка. Девочки из обслуживающего персонала здесь просто обалденные. И где их только набрали таких? Предлагает мне богатый выбор ассортимента разнообразной пищи и напитков. Я сыт, но, взглянув на ее стройные ножки, чувствую, что снова проголодался... Улыбаюсь ей, она отвечает мне тем же, только у нее, к сожалению, эта улыбка входит в служебные обязанности.
- Принесите, пожалуйста, то, что вы сами решили бы заказать для себя... - прошу ее любезно. Мне лень выбирать самому.
Девушка, кивнув, удаляется. Провожаю ее взглядом. Хоть бы сказала что-нибудь приятное, а то, кроме "здрасте" и "приятно вас видеть в нашем баре", ничего от них не добьешься. Обидно, в самом деле. Хочется, чтобы она отнеслась ко мне с особенным вниманием... Ведь я же столько лет видел баб лишь по телевизору да еще во сне.
В бар вваливается шумная компания: два крепких парня стандартного бандитского вида с сотовыми трубками в руках, и с ними парочка девочек, словно сошедших со страниц "Плейбоя".
Компания с грохотом устраивается через столик от меня. Парни по-хозяйски оглядывают зал и, мазнув по мне хмурыми взглядами, поворачиваются к своим дамам.
Я лениво наблюдаю за отдыхающим в зале народом.
Приходит официантка и с улыбкой расставляет на столе все, что может предшествовать обильной еде.
- Эй! - кричит ей один из только что прибывших парней. - Иди сюда! Долго тебя ждать?!
Ребятки, видимо, нетерпеливы в своих желаниях. Их поддатые спутницы веселятся, гордые крутостью своих мальчиков.
- Подождите минутку. Я принимаю заказ, - оборачивается к ним девушка с извиняющейся улыбкой.
- Че, подожди?! Ты сюда иди! - рычит на официантку второй, увешанный внушительными цепями и браслетами, как пишут менты, из "желтого металла".
С лица официантки сползает улыбка, и оно принимает совершенно беззащитный вид.
- Занимайтесь своим делом, - тихо говорю я девушке, прикоснувшись к ее плечу.
Девчушка растерянно поворачивается в мою сторону. Я поднимаюсь и подхожу к парням. Они настороженно ждут, что будет дальше, - не встают со своих мест, держат понт до конца.
Мне их понты по барабану. Могу их сожрать в любом виде.
- Слушай сюда, орлы... - хищно оскаливаюсь, имитируя улыбку. - Метлы свои привяжите и сидите на жопе ровно, пока вам это позволяют...
Я сказал, что хотел, и собираюсь отчалить к своему столику.
- А ну-ка, подожди... - слышу голос за спиной.
Не оборачиваясь, останавливаюсь и жду. Качку приходится обойти меня, чтобы сказать в глаза, что он обо мне думает. Второй, я слышу, приготавливается у меня за спиной. Могу не глядя определить дистанцию до него.
- Ты откуда такой деловой? - спрашивает крепыш, наморщив лоб и нос, таким образом он изображает презрение. Смотрю ему в глаза, выдерживая паузу. Может, сплющить ему все, что имеется у него на роже? Если я его обработаю, может спокойно сниматься в фильмах Хичкока, уже не прибегая к мимическим упражнениям.
- Кто много знает - долго не дышит, - напоминаю ему известную истину нашего времени.
- Да ты че такой, в натуре?! - бесится крепыш, но к решительным действиям не переходит. А жаль. - Ты с кем работаешь?
Его интересует, к какой группировке я принадлежу.
- Я - Герасим. Запомни, - говорю спокойно и внятно. - А теперь иди и засохни на своем месте.
Оставляю его в растерянности и устраиваюсь за своим столиком.
Официантка так и стояла все это время, ожидая, чем закончится наш разговор.
- Не обращайте на них внимания, - говорю ей. - Так что бы вы могли мне предложить на ваш вкус?
Девушка кисло улыбается, потом берет себя в руки и уже более уверенно отвечает:
- Спасибо. Сейчас я все вам подам...
Она убегает. Парни плюхаются за свой столик, что-то обсуждают, искоса поглядывая в мою сторону.
Я курю, лениво откинувшись на мягком стуле.
Есть у меня в городе старый кореш, который теперь стал очень серьезным мэном. Но искать его я сам не хочу, просто сделаю так, чтобы он нашел меня. Мою давнюю кликуху он знает, тем более я ею теперь кидаюсь направо и налево. Знает он и о том, что я раньше служил в спецназе воздушно-десантных войск и командовал ротой разведки в диверсионно-штурмовой бригаде. Это вполне официальная версия. Затем случилась неприятность, и меня, как последнего уголовника, кинули на четыре года в зону. Три из них я честно оттрубил, а освободился по амнистии. Теперь у меня на руках портянка "волчьего билета" из мест лишения свободы и скромный багаж с небольшим количеством денег в кармане, которые довольно скоро закончатся. Но это все ерунда. Важно, чтобы мой приятель меня нашел сам - в этом весь смысл моих, на первой взгляд, бессмысленных сегодня приключений. Один из парней, которых я только что обломил, дозвонился куда-то по своей трубе и теперь бдительно на меня посматривает. Наверно, ребята хотят затеять разборку, и сейчас их волнует, как бы я не отвалил отсюда до приезда подкрепления. На этот счет могут не беспокоиться, я с удовольствием поговорю с ними и с их друзьями и вообще готов сразиться с кем угодно, где угодно, когда угодно и на чем господам будет угодно: на шпагах, пистолетах... Впрочем, оружия у меня нет, да оно и ни к чему пока. При известных обстоятельствах все, что попадет под руку, может служить отличным и грозным средством как защиты, так и нападения, надо только уметь этим пользоваться. Я умею. Иногда достаточно и двух листков из записной книжки, чтобы перерезать противнику глотку, невзирая на толщину его шкуры.
Официантку зовут Оля - мы с ней уже познакомились. Ольга устроила мне на столе праздник. Правда, она тактично поинтересовалась, не сильно ли это ударит по моему карману, дескать, она хочет сделать мне приятное, но опасается, что высокие цены могут испортить общее впечатление. Я заверил ее, что все о'кей! Девушка действительно постаралась, и жаль, что она не имеет возможности посидеть со мной. Работа есть работа. Можно ее, конечно, пригласить куда-нибудь после смены, но я почему-то не могу решиться на это. Зато теперь она улыбается мне совсем не так, как вначале. Выбираю момент, когда она проходит мимо меня, и тихо подзываю ее.
- Скажите, Оля, - говорю я смущенно, - что бы вы ответили на мое предложение?.. Ну, если бы я пригласил вас провести со мной вечер...
Оля улыбается. Черт! Она, конечно, видит мое замешательство.
- У меня смена заканчивается в одиннадцать... - вдруг говорит она.
Я чуть не подпрыгиваю на стуле. Она согласна, будь я проклят!
- Тогда давайте так: что бы здесь ни случилось вон с теми быками, говорю я, - давайте в полдвенадцатого встретимся в центре. Назовите любой клуб. Я не очень в них ориентируюсь, если честно.
Оля отвечает, посерьезнев:
- Вы думаете, Гера, у вас могут быть неприятности из-за меня?
- Глупости! - возмущаюсь я. - Просто ублюдки, вроде этих, не любят, когда их приземляют. Но я не прочь поговорить с ними на их языке. Так что не волнуйтесь, пусть хоть ядерная война разразится, ровно в полдвенадцатого вечера я буду там, где вы скажете... Она улыбается:
- Я почему-то уверена, что вам действительно ничто не сможет помешать. - Мне чертовски приятно слышать от девушки такое. - Тогда давайте так... - и она называет место, куда подъедет после работы.
Я киваю, запоминая, и тоже улыбаюсь, - и улыбка у меня, должно быть, дурацкая и счастливая.
- Я побегу, хорошо? А то мне влетит от начальства.
- Да, конечно же, - соглашаюсь с ней. - Я буду в назначенное время там, где вы сказали.
Оля кивает и убегает в зал.
У меня великолепное настроение после разговора с Олей. Сейчас я способен и сам взорваться, как ядерная бомба. Между тем в бар входят семеро. Их цепкие, хмурые взгляды и вкрадчивые движения говорят о том, что сюда они приехали исключительно по делу. Скорее всего, по мою душу пожаловали, тут к гадалке ходить не надо. Компания проходит к столику, где сидят те двое с подругами.