Угрюмова Виктория. Имя богини

   И тогда в народе поползли слухи, что герцог Арра прогневил кого-то из богов. Ведь он слишком могущественный маг, чтобы не суметь преодолеть препятствия, вставшие у него на пути. А вот если в дело вмешались бессмертные – тогда, знаете ли, магия уже не поможет. Одним словом, герцог проиграл какую-то свою игру... А вы сами здесь давно?
   – Со вчерашнего вечера, – ответила Каэ и подивилась тому, как много событий произошло за неполные двое суток.
   – Может, – осторожно предложил альв, – расскажете мне все-таки, что с вами случилось? А я, знаете ли, посоветую что-нибудь. Если, конечно, вам самой .хочется поделиться...
   – Хочется, Воршуд, – горячо сказала Каэ. – Если бы ты знал, как хочется. У меня голова кругом от всех вопросов, которые я себе задаю. Только сначала скажи мне – ты-то что делал около замка?
   – Так ведь трикстеры по-прежнему хозяевами гуляют по Эламу – то один отряд появится, то другой. Прежде мы с людьми жили в мире – и альвы, и эльфы, и гномы, и домовые, – ну, всех не перечислишь. А трикстеры нас на дух не переносят, знаете ли, истребляют, как кроликов. Вот я и отсиживался в кустах поближе к замку – думал, что туда они в последнюю очередь сунутся.
   – А со мной вышла вот какая история: еще в моем мире – мне стал сниться очень странный сон, будто я стою на лесной тропинке недалеко от огромного замка...
   Несколько часов ушло у Каэтаны, чтобы подробно рассказать альву, что с ней произошло. Воршуд оказался на редкость благодарным слушателем. Он задавал множество вопросов, внимательно дожидался конца ответа и просил рассказать еще. Мир, из которого пришла Каэ, его заинтересовал, но разговор о нем он предложил отложить до лучших времен, а сейчас обсудить создавшееся положение.
   – Я понимаю так, что все-таки герцог Арра вызвал вас из вашего мира с непонятной для нас целью, а К Ночи Непоминаемый хотел ему в этом воспрепятствовать, что удалось только наполовину, – он не смог предотвратить ваше появление и – что еще важнее – так, наверное, и не понял, что вы уже здесь. Зато герцог не смог добиться, чтобы вы вспомнили что-то очень важное, хотя бы вспомнили, кто вы. Должен вам сказать, что если он заплатил за это всем герцогством и, в конце концов, собственной жизнью, то это действительно очень серьезная штука. Но вот продолжение истории лично у меня вызывает сомнение.
   – Почему?
   – Вы остались совсем без поддержки, благородная госпожа. Это герцогу по старой привычке легко сказать – иди в ал-Ахкаф. У него и корабли были, и воины, и денег уйма, и власть. А вот как вы доберетесь до Урукура, я не знаю. В одиночку такое путешествие предпринимать – это безумие. Разве что пристроиться к каравану – но они тоже не все доходят до цели. Урукур лежит на самой границе с пустыней, а в пустыне кочуют племена саракоев, и это тоже не подарочек, знаете ли. Туда редко ездят по своей воле.
   – Ох, Воршуд, – вздохнула Каэ. – Так ведь и я не по своей. Но должна же я узнать, кто я такая, да и Арре поклялась, что дойду, доползу до этого проклятого ал-Ахкафа, – что мне остается делать?
   – Не знаю, – честно ответил альв.
   – Расскажи мне еще про этот мир, – попросила Каэ несколькими минутами позднее.
   – А что рассказать?
   – Про богов. Впервые слышу о мире, где боги действительно существуют во плоти и крови, а не являются легендой. Их у вас много?
   – Даже слишком, – улыбнулся альв. – Во-первых, есть Древние боги, но они сейчас не у власти, хотя уверяют, что тем, кто им по-прежнему поклоняется, могут и помочь существенно. Во-вторых, Новые боги. Ну, кое с кем из них вы уже познакомились, но их, конечно, гораздо больше. Самым главным почитается Джоу Лахатал. Его символом является Змей Земли – Аврага Могой. А его брат А-Лахатал состоит, знаете ли, при водной стихии. К Ночи Непоминаемый, как вы уже догадались...
   – Не то чтобы догадалась, но откуда-то их знаю – будто читала или слышала когда-то. Нет, этот мир мне совсем не чужой, но я полностью забыла, что меня с ним связывает... Продолжай, пожалуйста.
   – Еще в пантеон богов входят Шуллат – Бог Огня, Баал-Хаддад – Повелитель Подземного Царства, Верет-рагна – Бог Обмана и Лжи. Трикстеры – те вообще поклоняются первоящеру Мурутану. А всеми лесными тварями повелевает Кодеш. Есть еще Альмина – Богиня Чувственной Любви и еще чего-то. Говорят, что в незапамятные времена она была женой Арескои, но скоро надоела ему, и он заточил ее в скалах где-то на юге. Иногда Джоу Лахатал порождает демонических существ и ставит их богами какого-нибудь небольшого племени.
   Так что богов сейчас почти столько, сколько и людей, всех не перечислить.
   Вы помните, что наша планета называется Арнемвенд, а материк, на котором мы сейчас находимся, – Вард? Он невероятно велик, и на нем расположено очень много королевств. Самые важные на западе: это Алла-элла, Мерроэ и княжество Тевер. Южнее самое большое государство – Курма. На востоке необъятными землями владеют тагары. Их страна носит название Джералан. Урукур тоже не маленький, но стоит на краю пустыни. К морю на юге выходит государство хаанухов – Хадра – маут. На севере от Мерроэ и Тевера лежат огромные пространства Аллефельда – эти земли никто не стремится назвать своими, потому что там слишком много нечисти. А на северо-востоке, за Джераланом, за хребтом Онодонги, – Запретные земли. По слухам, там существует громадная страна, но если кто в ней и побывал, то назад уже не возвратился. Что-нибудь вам знакомо?
   – Смутно, – призналась Каэтана. – Очень смутно.
   – Ну, думаю, карту вы изучите на досуге, – а сейчас, может, поторопимся? Я боюсь трикстеров, а вам надо бояться чего угодно. И все-таки я бы не советовал вам отправляться в Урукур. Поживете несколько дней в Ак-кароне, подумаете. Деньги-то есть?
   – Арра что-то собрал мне в дорогу. – Каэ было замялась. Деньги во все времена могли стать причиной разногласий, но альв был ей симпатичен, и она надеялась, что он не изменится, увидев золото. Она показала ему полный кошель.
   – Спрячьте, – замахал руками Воршуд. – Спрячьте! Потому что такое показывать нельзя никому. На ваши деньги можно купить себе пристойное графство с замком и фамильными привидениями. И еще – снимите браслет... Он стоит не меньше, и в Аккароне вам не дадут проходу. Зачем привлекать к себе внимание?
   Этот браслет Каэ оставила себе, переодеваясь в комнате, потому что не могла с ним расстаться. Два крокодила с изумрудной чешуей кусали друг друга за хвосты, немыслимо изогнувшись. Она вздохнула и сняла украшение.
   – Так гораздо лучше, – мягко сказал альв.
   За разговорами и прошел этот длинный день. Ехали, они довольно быстро, только устроили короткий привал, чтобы пообедать припасами, которые оказались в мешке у Каэтаны.
   Несколько раз вдалеке метались подозрительные тени, и Каэтана тянулась было за мечами, но напасть на них никто не решился, и уже к вечеру взмыленные кони вынесли их к переправе.
   Великий Дер недаром назывался великим. Даже в самом узком своем месте он достигал многих лиг в ширину, так что противоположного берега не было видно;
   Где-то там, за синей далью, находился Аккарон – столица одного из самых могучих западных королевств – Аллаэллы.
   У пристани стояло несколько небольших кораблей и толпились люди. Было ясно, что всем не уместиться на них и кому-то придется задержаться до завтрашнего утра в ожидании других судов.
   Каэтана сразу облюбовала себе уютный и ладный кораблик под названием «Морская звезда» – во всяком а: случае, без претензий на вычурную фантазию – и отправилась потолковать с капитаном, справедливо полагая, что звон золота во всех странах и во все времена вызывает одинаковую реакцию.
   – Я бы не советовал на ночь глядя отправляться в путешествие по столь зыбкому пространству, как река, – заявил вынырнувший из-за плеча Каэтаны Воршуд. – Не только в лесах, знаете ли, развелось всякой нечисти.
   – Прости, Воршуд, – отрезала она. – Я могу распрощаться с тобой здесь, хоть и с глубоким сожалением, но сама должна ехать сейчас же. У меня нет в запасе лишних минут, не говоря уже о часах.
   – Не люблю я воду ночью, – смущенно пробормотал альв, спускаясь вместе с ней к реке, – но – что поделаешь? – еще больше я не люблю одинокие странствия.
   Каэтана с интересом разглядывала публику на пристани. Здесь были представители не только разных человеческих, но и нечеловеческих народов. Путешествовали с громоздкой поклажей насупленные гномы, на лицах которых было написано глубокое отвращение ко всему сущему вообще, включая и себя самих. Громко и азартно спорили тонкие черноглазые ингевоны – их темперамент просто поражал. Невозмутимо ждали посадки на корабль светловолосые могучие ромерты. Изысканный эльф стоял в стороне, стараясь не смешиваться с шумной людской толпой.
   Сколько же людей стремилось попасть в Акка-рон этим теплым летним вечером! «Кстати, – подумала она, – а почему именно летним? Я ведь не удосужилась узнать у Воршуда, лето сейчас или зима».
   Но гораздо больше ее волновали причины, заставившие столько народу сдвинуться с места и направиться в Аккарон.
   – Завтра ярмарка. Большая ежегодная ярмарка. А это опаздывающие. Нам не очень повезло, благородная госпожа, – проинформировал ее Воршуд. – Официально – ярмарка. А неофициально многие, так же как и я, стремятся убраться подальше из этих мест.
   Капитан Таг всегда считал, что перевозить пассажиров через Дер – промысел весьма прибыльный, хоть и хлопотный. Особенно в последнее время; С одной стороны, пассажиры не жалеют денег, чтобы добраться до Аккарона, да и вообще попасть на другой берег широкой и полноводной реки, – не обходить же ее у истока, который, по слухам, находится где-то на громадном горном хребте далеко на севере. С другой стороны, ладить с пассажирами стало почти невозможно: все они теперь нервные, запуганные, злые.
   Неладные дела творятся нынче в Аллаэлле. Говорили, что на реке появились какие-то чудовища, но сам капитан их пока не видел и надеялся на то, что все эти байки – не более чем пьяная болтовня матросов в портовых кабаках.
   «Кому слава, а кому – прибыль», – считал капитан. Тем более что настают смутные времена, а их приближение он чуял за версту своим крючковатым, свернутым на сторону носом. Почему свернутым? Молод еще был, глуп и горяч.
   Вот и молодая госпожа со странным мажордомом (кто же берет в мажордомы альва? – заговорит ведь до смерти) выложила за проезд такую сумму, что капитан чуть было сам не сошел с корабля и не уступил ей место на капитанском мостике. Чудно, что она как две капли воды похожа на безумную дочь эламского герцога. Таг сам перевозил их из Аккарона несколько лет тому назад. Только тогда девица просидела всю дорогу не шелохнувшись и разумения в ней было что в твоем полене.
   Но герцогство Эламское пало. От него остался один только замок, стоящий в самом сердце священного леса Арескои.
   Старый герцог, говорили, был магом. Но на правду не похоже. Потому что ни дочь вылечить не смог, ни владения свои защитить.
   Трикстеры свалились на Аллаэллу как снег на голову, но это еще не повод, чтобы порядочный колдун не смог их всех истребить. Дело-то нехитрое. Вызываешь легион демонов, продаешь им свою душу – и пожалуйста. Так представлял себе занятия магией капитан Taг – нечто среднее между войной и коммерцией.
   «Да и с дочерью, – продолжал размышлять капитан, – с дочерью тоже дело темное. Уехал лет эдак на десять, а вернулся с вполне взрослой девицей, хоть сейчас на выданье, – беда только, , что не при уме».
   Запутавшись во всех этих загадках, капитан махнул рукой и приказал отчаливать. Корабль был изрядно перегружен, но погоды стояли спокойные, штормов не было, и бравый морской волк надеялся уже к утру добраться до Аккарона, забрать отъезжающих, кой-какой товарец и двинуться к полудню назад, на правый берег Дера. Но, как известно, человек только предполагает, а вот по поводу того, кто располагает, мнения очень и очень расходятся.
   «Морская звезда», подгоняемая попутным ветром, уверенно разрезала спокойную гладь реки. Они прошли большую часть пути и на рассвете должны были пристать в самом большом порту столицы, где собирались корабли со всех концов света. Многие из них поднимались с моря, вверх по Деру. Другие спускались вниз по течению.
   Морской флот был славой, гордостью и силой Алла-эллы. И во множестве бороздили далекие моря и океаны могучие корабли с изображением Йа Тайбрайя – Ужаса Моря – на носу.
   Неприятности начались неожиданно (как и положено уважающим себя неприятностям), под самое утро, когда сон крепче всего. Небо было еще темным, но узкая полоска света уже скользила по агатовой поверхности.
   Солнце было готово вот-вот вырваться из воды навстречу облакам, когда всех пассажиров «Морской звезды» разбудил дикий вопль вахтенного. Он не кричал ничего конкретного, просто вопил от ужаса, указывая рукой куда-то вперед, и капитан Таг, выскочивший на палубу не в самом парадном одеянии, сначала отвесил вопящему здоровенную оплеуху, которая сразу заставила матроса замолкнуть. И только после этого Таг посмотрел в ту сторону, куда указывал трясущийся от ужаса моряк.
   Сначала, спросонья, он решил, что им навстречу несется флагманский корабль морского флота – известный всем морякам «Гигант Аккарона». Но, приглядевшись понял: нет, не было во всей Аллаэлле корабля такого размера.
   Тем временем нечто приближалось с невероятной скоростью; и одновременно солнце тугим шаром выстрелило в серо-зеленое полотно рассветного неба и покатилось вверх, разбрызгивая лучи света. И в этих розовых и золотых утренних лучах стал виден во всей красе гигантский левиафан – огромный водяной змей; замшелое, покрытое водорослями чудовище, которое неизвестно какой силой было вызвано из глубин Дера. Змей лениво поводил треугольной годовой, и вот наконец его немигающие глаза уставились на крохотный беззащитный кораблик, который несся прямо навстречу своей гибели.
   Змей был приблизительно раза в четыре больше «Морской звезды», и она впервые показалась своему капитану утлым и ненадежным суденышком. В одном бравый капитан был уверен точно: если он живым доберется до Аккарона, то поставит ведерную чашу вина в храме Йа Тайбрайя и никогда больше не ступит ногой на палубу корабля – с него довольно. Таг не был трусом, но он был реалистом и понимал: ничто, кроме чуда, не спасет его, команду и пассажиров, если змей вздумает напасть.
   – Я же говорил, я же предчувствовал, благородная Каэтана, – прошептал взъерошенный альв, вцепившись в плечо Каэ, которая одной из последних продрала глаза и выбралась на палубу, чтобы узнать, что там происходит.
   Не то давали себя знать бессонные ночи, нервное перенапряжение и усталость и мозг все еще пребывал в некотором отупении; не то страх был слишком велик, чтобы бояться, но Каэтана так и не испугалась. Поразилась грандиозности зрелища – это да. Она как завороженная смотрела на исполинское чудовище, которое остановилось и теперь свивало и развивало свои кольца на расстоянии нескольких полетов стрелы от корабля. Расстояние это левиафан при желании мог преодолеть меньше чем за полминуты. Но он оставался на месте, завораживая людей странной и изысканной пляской, от которой громадные волны закачали корабль, сбивая людей с ног и окатывая их холодной водой.
   Левиафан разевал страшную пасть с зубами в человеческий рост, и альв заметил неожиданно просто и бесстрашно:
   – А ведь зверушка-то явно не растительноядная. Вы как думаете, благородная госпожа? Придется, что ли, богов просить о защите...
   – Да я не очень-то умею, – призналась Каэ.
   – Нам же умирать через пять минут!.. – похоже, даже слегка оскорбился Воршуд.
   И неизвестно откуда вырвались слова:
   – Отец Барахой!
   И этот крик утонул в жутком реве чудовища. Змей изогнулся еще несколько раз, распрямился и нацелил мощную треугольную голову прямо на судно. Многоголосый вопль потряс равнодушную тишину водного простора, но никак не подействовал на левиафана.
   Тут уже и Каэтана не на шутку испугалась и совершенно по-детски, отчаянно закричала.
   Словно в ответ сорвался мощный порыв ветра, глухой рокот прокатился по реке. Левиафан застыл, покачиваясь на волнах невероятной башней. Сейчас он был виден в мельчайших подробностях и ничуть не напоминал галлюцинацию.
   У многих женщин случился обморок. Дети истошно ревели, цепляясь за родителей. Кто-то в панике бросился за борт. Капитан Таг прикипел к штурвалу, губы его тряслись. Он беспрерывно возносил молитвы Йа Тайбрайя – Ужасу Морей. Но что одному исполину до другого?
   Змей замер, наклонил голову, словно прислушивался к чьим-то словам. Затем в последний раз свился в тугой клубок, распрямился и бесконечной лентой потек в глубину вод.
   Он уже давно исчез из виду, а люди на палубе все еще находились в состоянии некоторой прострации.
   Кто-то начинал тихо всхлипывать, переживая происшедшее, кто-то ошарашенно мотал головой, еще до конца не осознав степень грозившей им опасности и то что ее удалось избежать.
   – Однако счастлив ваш бог, благородная госпожа, – сказал альв.
   До самого конца путешествия больше ничего не произошло, и уже через четыре часа «Морская звезда» благополучно вошла в порт.
   Аккарон потряс Каэтану своей величиной и невиданной красотой. Она-то рассчитывала увидеть обычный город-крепость с узкими темными улочками и серыми каменными стенами.
   Когда ошалевшие от невероятного плавания пассажиры с шумом покинули корабль и двинулись в город, Каэтана и Воршуд отстали от них. Сам порт уже был несказанно хорош, и путешественники не могли отказать себе в удовольствии насмотреться на него вдоволь.
   Большая просторная гавань с двумя высокими башнями-маяками казалась построенной на века. Удивленная Каэтана задала вопрос о ней Воршуду, и тот не замедлил с ответом:
   – А как же может быть иначе, если гавань, как и весь город, строили еще при Древних богах. Народ тогда был другой, знаете ли, – и ученее, и искуснее, и красивее, если судить по статуям. Вот так...
   – А Новые боги не карают за то, что так часто вспоминают Древних? – осведомилась Каэ.
   – Они вовсе не глупы, дорогая госпожа. Просто Древние боги не отзываются на просьбы своих верующих, а Новые являются людям буквально по любому поводу. Так что верить в Древних богов никто и не запрещает, но смысла нет. Храмы все еще действуют, но туда почти никто не ходит. А со временем и вовсе перестанут...
   Несмотря на то что сравнение старых и новых времен было явно не в пользу последних, Каэтана не уставала восхищаться окружающим. Перед ее изумленным взглядом проплывали похожие на огромных белых птиц корабли, способные выдержать любой океанский шторм. Крутые бока, четко очерченные линии корпуса, цветные паруса.
   Здесь можно было увидеть любые суда: и боевые корабли Аллаэллы и Мерроэ, и торговые суда Тевера, и галеоны хаанухов – морского народа, издревле славящегося своим талантом и призванием мореходов. Хаанухи поклонялись А-Лахаталу – Богу Морей и брату грозного Джоу Лахатала, имя которого упоминали не иначе как шепотом. Однако почти на всех кораблях присутствовало изображение Йа Тайбрайя – морского чудовища, возникшего из небытия вместе с этой планетой, если верить древним легендам. Йа Тайбрайя создали прежние боги, и моряки его очень почитали и приносили ему жертву перед выходом в море.
   Весь порт оглашался всевозможными наречиями, скрипели доски, стучала вода о борта кораблей, над волнами с криками носились чайки...
   Страшная тень левиафана постепенно изглаживалась из памяти, и вскоре Каэтане стало казаться, что все ей просто почудилось в предрассветном тумане. Растворился в пространстве и капитан Таг, и множество лиц, ставших знакомыми за эту длинную ночь на корабле.
   В полдень две маленькие фигурки прошли между сторожевых башен и смешались с шумной толпой. Город с нетерпением доживал последний день перед Большой ярмаркой. В столицу съехалась вся знать, прибыли заграничные вельможи; ну а купцы вообще почитали бесчестьем пропустить это событие. В гавань заходили все новые и новые корабли, и носильщики тянулись с пристани в город, сгибаясь под тяжестью грузов. У изысканных особняков, сложенных из белого и коричневатого камня, один за другим останавливались экипажи – это богачи прибывали из своих поместий в городские дома. На улицах царили шум, суета и веселье.
   Предпраздничное настроение не обошло никого, хотя проблем у приезжающих хватало. Все гостиницы, постоялые дворы и даже захудалые таверны были забиты постояльцами. Плата за ночлег была воистину астрономической, но люди, с нетерпением ожидавшие двухнедельных праздников, не останавливались ни перед какими расходами. Аккарон бурлил и кипел, расцветая на глазах яркими флагами, вымпелами, полотнищами и бог знает чем еще.
   Вокруг городских стен были возведены шатры и палатки; по всему городу разносился веселый стук топоров и молотков – возводили последние помосты, достраивали временные здания торговых дворов.
   В специально оборудованных помещениях блеяла, лаяла, мычала и ржала всякая живность. Каэтана и Воршуд надолго задержались у нагромождения клеток, в которых метались хищные животные, привезенные для продажи в королевский и частные зверинцы. Здесь можно было увидеть и волков, и барсов, и львов. Многие клетки были закрыты плотной тканью, и там, в темноте, возились и шуршали таинственные невидимые существа.
   На одной из площадей возвели гигантский аквариум для морских тварей. Среди кораллов и причудливых водорослей лениво плавали рыбы, похожие на драгоценные камни, скользили быстрые и мощные тела акул, прятались среди валунов осьминоги и омары.
   Тут же, в небольшой палатке, подавали экзотические блюда, приготовленные на глазах у посетителей. Животное или рыбу вылавливали из воды, чистили, разделывали, обильно сдабривали специями, клали на жаровни или большие сковороды и уже через считанные минуты ставили на стол перед клиентом. В этом месте царил восхитительный аромат свежей вкусной еды, и проголодавшимся спутникам пришлось задержаться здесь подольше. Не в силах оторваться от огромного блюда с нежным и сочным мясом, они пытались договориться о своих планах с набитыми ртами.
   Каэтана взмахнула вилкой и объявила:
   – Я... м-м-м, как вкусно... должна ехать дальше. – Последовала долгая пауза, в течение которой она пыталась разгадать рецепт густого соуса, раз и навсегда поразившего ее воображение.
   – Это невозможно, – категорически заявил Воршуд, накидываясь на запеченный плавник, обложенный жареными улитками. – Лучше попробуйте вино, оно выше всяких похвал. А из Аккарона раньше чем через две недели вы не уедете – все караваны двинутся в обратный путь только после окончания ярмарки. А в одиночку идти через пустыню – это безумие.
   – Да я и не спорю, – согласилась Каэ и благоговейно пригубила вино. – Хозяин! Еще вон тот маленький кувшинчик.
   – А вот где ночевать – действительно проблема...
   – Ладно, что-нибудь придумаем. – С этими словами Каэ развязала кошель, чтобы заплатить за обед.
   Хозяин палатки, с интересом следивший за странной парочкой, не упустил из виду, что у гостей полно денег, – ведь в горсти монет, которые женщина выудила из кожаного кошеля, не было ни одной медной – только золотые и серебряные. Он откашлялся и приблизился к столику.
   – Если господа позволят...-начал он и выжидательно замолчал.
   Альв поощрительно покивал:
   – Да?
   – Я мог бы предложить вам две комнаты со всеми удобствами в своем доме напротив восточных ворот. Мой всегдашний постоялец их освободил вчера вечером – не по своей, надо сказать, воле, – и теперь они пустуют.
   И Каэтана, и альв с радостью приняли предложение. О двух комнатах, да еще с удобствами, они и мечтать не смели.
   Сам же хозяин был доволен больше всех. В своей короткой речи он не упомянул, что выбывший постоялец заплатил за две недели вперед, так что на этот раз ярмарка сулила ему двойную прибыль. Не сказал он также и о том, что постоялец был зарезан вчера в пьяной драке, оставив его наследником довольно большого имущества. Всего этого гостям знать не полагалось.
   Хозяина несколько удивил тот факт, что его новые жильцы путешествуют без поклажи, но, имея такие деньги, можно позволить себе любые чудачества. Пока Каэтана и Воршуд, успокоенные возможностью никуда не торопиться до наступления темноты, с удвоенным рвением накинулись на вторую смену морских яств, хозяин разглядывал их из-за плиты, на которой готовил сам особо изысканные блюда.
   Его более всего заинтересовала внешность дамы. Она была явно молода, но серьезна: даже когда смеялась, глаза оставались строгими и какими-то печальными, что ли. Со своим спутником она обращалась свободно, деньги тоже находились у нее. Речь и манеры выдавали в ней знатную госпожу. Правда, одежда ее была больше похожа на наряд воина, только из очень дорогих материалов. И высокие сапоги на шнуровке стоили месячного жалованья наемника. Наметанный глаз торговца привычно подмечал все эти мелочи.