Уилкинсон Ли. Гостья замка Лорримор

   Когда беседа приняла более общий характер, Саманта обнаружила, что Кэл – занимательный собеседник с живым умом и приятным чувством юмора.
   После кофе с ликером Кэл наконец встал и подал ей руку.
   – Сегодня прекрасный вечер. Может быть, немного прогуляемся?
   Они вышли на улицу. Кругом было так тихо, словно воздух застыл. Солнце уже село, но жара еще не спала. Саманта в элегантных вечерних босоножках на высоких каблуках чувствовала все неровности мощенного булыжником двора. А он, должно быть, угадывал все ее мысли и чувства, потому что, взглянув вниз, заметил:
   – Может, вам переобуться?
   – Думаю, я и так обойдусь, – возразила она. – В конце концов, вы предложили прогулку, а не поход.
   Когда они проходили по подъемному мосту, она невинным голосом спросила:
   – А как давно вы модернизировали южное крыло замка?
   – Работы были начаты еще при жизни моих родителей, – ответил он спокойно. – Я завершил их, уже вступив во владение замком.
   – Кажется, вы сказали, что прочие части замка необитаемы?
   – В западном крыле жили еще во времена моего деда, а вот северным и восточным не пользовались гораздо дольше. В них сейчас размещаются гаражи и конюшня.
   – Так вы держите лошадей?
   – Всего двух – для меня и какого-нибудь гостя, увлекающегося верховой ездой. Вы, я думаю, вряд ли ездите верхом – это не слишком согласуется с вашим образом жизни.
   Уловив в его тоне насмешку, она живо возразила:
   – Я научилась верховой езде еще в детстве и обожаю ее, хотя должна признаться, что не садилась на лошадь уже несколько лет.
   – В таком случае завтра мы должны это исправить. Только если вы чувствуете себя достаточно уверенно.
   – А в каком крыле находится часовня?
   – Откуда вам известно, что здесь есть часовня? – спросил он тихо.
   Чувствуя, как кровь прилила к щекам, Саманта выговорила запинаясь:
   – Я... я просто предположила... Мне почему-то казалось, что в большинстве старинных замков есть часовня. Если я ошиблась...
   – Нет, вы не ошиблись. В Лорриморе в самом деле имеется часовня. Потайная.
   – Почему потайная?
   – Она была построена во времена религиозных преследований.
   – А давно в ней последний раз была служба? – осторожно спросила Саманта.
   – Наверное, лет пятьдесят назад.
   Несомненно, дедушка говорил об этой самой часовне!
   – Мне бы очень хотелось увидеть ее. – Надеясь, что не выказывает слишком большого нетерпения, она добавила: – Сказать по правде, я хотела бы осмотреть весь замок.
   – Как-нибудь я покажу его вам.
   – А почему не сейчас? – спросила она как можно беспечнее.
   Кэл покачал головой.
   – В таких туфельках вам не многое удастся посмотреть. В старой части замка приходится быть очень осторожным из-за обвалившихся ступеней и каменной кладки.
   Он так и не сказал ей, где расположена часовня, но, понимая, что продолжать расспросы нельзя, Саманта заметила сочувственно:
   – Печально, что такое прекрасное здание ветшает.
   – Надеюсь, в будущем я восстановлю его былую красоту, – твердо произнес Кэл, и они направились по тропинке, ведущей вдоль рва.
   Был тот час сумерек, когда небо отливает перламутром, предметы принимают неясные очертания, а жимолость и левкои наполняют воздух своим благоуханием. В другое время Саманта безоглядно наслаждалась бы подобным вечером, но сейчас, помня о своей досадной обмолвке, она никак не могла избавиться от напряжения.
   С задней стороны замка через ров был переброшен еще один широкий и прочный мост, который упирался в подобие внутреннего двора под крышей.
   – Южный мост, – сказал Кэл и с улыбкой добавил: – Вход для торговцев.
   Дальше был пешеходный мостик, который вел на террасу, обнесенную невысокой каменной стеной, нависавшей над рвом. Здесь стояли красивые столики со стульями и пара шезлонгов. Над арочной двустворчатой дверью, которая вела в замок, висел громадный чугунный фонарь. Стену украшали кадки с пестрыми цветами. Цветущие побеги вьющихся растений свешивались к самой воде. Пока Саманта разглядывала их, один цветок оторвался и медленно уплыл под мост.
   – Похоже, что здесь есть течение?
   – Да.
   – Мне всегда представлялось, что вода во рву стоячая.
   – Ров соединяется с рекой, поэтому вода остается чистой и свежей. Здесь даже можно плавать... Вы плаваете?
   – Я не прочь, когда представляется возможность. Но только в нашем спортивном центре. А вы купаетесь во рву?
   – И регулярно. В летние месяцы, разумеется. – Он улыбнулся. – Поскольку я все же не мазохист, то с октября по апрель пользуюсь закрытым бассейном.
   Внимание Саманты привлекли какие-то темные силуэты, порхающие в сумеречной синеве.
   – Летучие мыши! – вскричала она.
   – Вы их боитесь?
   – Нет. Я видела их в детстве. Тогда они мне нравились.
   – Расскажите мне о вашем детстве.
   – Рассказывать особенно не о чем, – попробовала уклониться она от ответа.
   – Вы были единственным ребенком?
   – Да.
   – Вы говорили, что ваша мать не слишком вас любила.
   – Это правда. Но я не хотела сказать, что обо мне не заботились. Я была обеспечена всем необходимым. У моей матери просто отсутствовали материнские чувства.
   – А отец?
   – Он любил меня и был не прочь иметь еще детей.
   – Наверное, без сестер и братьев вам было до-вольно одиноко.
   – Не помню, чтобы я особенно страдала от одиночества. Я много читала.
   – А где вы жили?
   Несмотря на то что вопрос был задан как бы мимоходом, Саманта поняла, что именно это интересует Кэла. После секундного колебания она чистосердечно ответила:
   – В Суссексе.
   – Не так далеко отсюда, – отметил он. – А прежде вам доводилось видеть замок Лорримор?
   – Нет. – Саманта не собиралась вдаваться в подробности и с досадой подумала, что это ей следует задавать ему вопросы.
   – Вон окно вашей комнаты. Взгляните туда. – Следуя взглядом за указательным пальцем Кэла, она подняла глаза на зубчатую башню, ощутив трепет волнения.
   – Ночь в средневековой башне – просто-таки романтическое приключение, – заметила она. – И окна выходят в сад. Я начинаю чувствовать себя как Леди из Шалотта.
   – Ах да, – сказал он. – «Четыре серые башни угрюмо глядят на цветущий розовый сад...» Но вы же знаете, что случилось с Леди из Шалотта еще до того, как она решилась покинуть свою башню?.. – Неожиданно он наклонился и осторожно дунул ей в шею. – Жучок, – объяснил он ошеломленной девушке. А еще спустя секунду добавил: – Всходит луна. Может быть, пойдем в сад? Там очень красиво при лунном свете.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Хотя Саманта знала, что у Кэла и в мыслях нет ничего похожего на флирт, все же перспектива прогулки с ним при лунном свете крайне ее напугала. Его присутствие оказывало на нее чересчур сильное воздействие.
   – Я не хотела бы слишком поздно возвращаться в свою комнату, – торопливо отказалась она. – Я еще не успела распаковать вещи. – Ей пришлось усилием воли заставить свои ослабевшие ноги не дрожать. Кэл усмехнулся. Саманта поняла, что он догадывается об охватившей ее панике. Когда они завершили обход замка, она прибавила: – И я устала. Наверное, сказывается разница во времени.
   – Даже после ночи, проведенной в Лондоне? – Внезапно Кэл поинтересовался: – Кстати, почему вы сразу не направились в Лорримор?
   – Хотелось немного посмотреть город, – сказала она первое, что пришло в голову.
   – А может быть, вы сомневались, стоит ли вообще приезжать сюда?
   И снова это было так близко к правде, что у Саманты перехватило дыхание. Помолчав, она решительно солгала:
   – Нет. А что мне сомневаться?!
   Они шли по темному тоннелю под сторожевой башней. Днем солнце лишь едва заглянуло сюда и не успело согреть старые камни. Кэл произнес вкрадчиво:
   – Прислушаться к сомнениям иногда означает проявить мудрость.
   Саманта пыталась уверить себя, что дрожит от промозглого холода, царившего в тоннеле, но прекрасно сознавала, что дело вовсе не в этом. Когда они пересекали двор, Кэл повернулся к ней испросил:
   – А вам интересно было бы познакомиться с историей замка?
   – О да!
   – Тогда, вероятно, вы захотите поближе взглянуть на наш колодец. – Лицо его скрывала тень, но глаза сверкали, как два бриллианта. – Он упоминается в некоторых древних летописях...
   Саманта, как зачарованная, перегнулась через каменный парапет и всмотрелась сквозь тяжелую решетку в темноту.
   – А в нем еще есть вода?
   – Да, конечно, и даже пригодная для питья. Он пополняется из подземного источника.
   – А какая здесь глубина?
   – Колодец считается бездонным... То, что он очень глубокий, очевидно. Шахта уходит вниз на добрых сто футов. Но еще в начале девятнадцатого века туда спускались рабочие и чистили его.
   – Разве это так уж необходимо, если вода ключевая?
   – Крайне необходимо, – уверил ее Кэл и пояснил странно изменившимся голосом: – По преданию, хозяева отправляли туда непрошеных гостей.
   Несмотря на то что вечер был очень теплым, по спине Саманты пробежали мурашки. Она резко выпрямилась и отвернулась. Ему не удастся напугать ее!
   Когда они вошли в зал, Саманта глубоко вздохнула и сказала беззаботно, отгоняя неприятные мысли:
   – Но это всего лишь предания.
   Кэл пожал плечами.
   – Кое-какие наши дальние предки были людьми беспринципными.
   – Не только дальние, – пробормотала Саманта. Она храбро встретила его взгляд. Серые глаза, казалось, пронзили ее насквозь. Саманта первая отвела глаза, и тогда он сказал:
   – По крайней мере один человек погиб в этом колодце. Так замок Лорримор обрел свое привидение.
   – И вы видели его?
   – Я – нет, но есть несколько не вызывающих сомнений свидетельств людей, которые видели.
   Саманта отважилась посмотреть на него. Худое, с резкими чертами лицо казалось абсолютно серьезным.
   – Давайте выпьем что-нибудь, – пригласил он, – и я расскажу вам об этом.
   Каждая лишняя минута, проведенная в обществе Кэла Лорримора, была чревата опасностью. Девушка рассчитывала, что после прогулки ей удастся сразу подняться к себе, но не успела она ответить отказом, как обнаружила, что следует за ним через зал в гостиную.
   – Садитесь.
   Осмотрительно обойдя диванчик, на который он указал, Саманта устроилась в одном из кресел. На губах Кэла промелькнула улыбка, и он подошел к буфету.
   – Что бы вы хотели выпить, Саманта?
   Больше всего ей сейчас хотелось горячего шоколада, но, не желая сознаваться в этом, она попросила:
   – Немного бренди, пожалуйста.
   Вручив ей рюмку, он сел напротив и принялся изучать ее лицо. Смущенная такой беззастенчивостью, она поспешила напомнить:
   – Вы хотели рассказать, как в замке завелось привидение.
   – А у вас крепкие нервы?
   – Я не верю в привидения.
   – Вы вполне уверены? – спросил Кэл, понизив голос.
   – Нет, – твердо сказала Саманта.
   – Это случилось в шестнадцатом веке... Несмотря на то что Карл Эдуард Генри Лорримор был человеком семейным, он прославился тем, что содержал в замке своих любовниц. Его жена Катарина обезопасила себя, родив ему сына и наследника, и закрывала на это глаза. Все шло гладко до тех пор, пока его любовницей не стала Элеонора Толленд, вдова графа Чартсбури. Нелл отличалась не только красотой, но и хитростью, коварством и безграничным честолюбием. Когда некоторое время спустя стало очевидно, что дама надоела Карлу, она сообщила ему, что ждет ребенка, и пригрозила обратиться к королю и обвинить его в государственной измене, если он не женится на ней.
   – Но ведь он уже был женат! – воскликнула Саманта.
   – Именно. Когда он напомнил об этом, Нелл хладнокровно посоветовала ему избавиться от Катарины.
   – И он столкнул свою жену в колодец? – выдохнула помимо своей воли потрясенная Саманта.
   – В колодец он столкнул любовницу, – поправил Кэл. – Она, видите ли, ошиблась в расчетах. Карл любил жену. – И добавил многозначительно: – А даже если бы не любил – ни один Лорримор не позволит посягать на безопасность его семьи.
   Стараясь не вдумываться в смысл сделанного им заключения, Саманта спросила как можно равнодушнее:
   – Значит, ваше привидение – усопшая графиня?
   – Нет. Это душа Карла никак не может найти покой.
   – Его мучает раскаяние?
   – Едва ли. Пережитый шок, по всей видимости, навсегда отвратил его от прекрасного пола. С тех пор, кроме Катарины, ни одна женщина не переступала порога его покоев.
   Угадав, что сейчас последует продолжение, Саманта не сводила глаз с его лица. И Кэл добавил с угрюмой усмешкой:
   – Очевидно, он ненавидит их до сих пор.
   – Откуда вам это известно? – Она даже не пыталась скрыть иронию.
   – Дело в том, что до сих пор он являлся только женщинам.
   – И, вне всякого сомнения, дух Карла обитает именно в башне?
   – Как вы догадались?
   Саманта закусила губу, чтобы не засмеяться.
   – Теперь, когда вы знаете, может быть, вам хочется перебраться в другую комнату?
   – Нет, спасибо, – сказала она вежливо. – Я не верю в привидения. В любом случае ваше вряд ли меня побеспокоит.
   Он окинул ее внимательным взглядом, задержавшись на стройных ножках и пленительных округлостях.
   – Нет, я решительно отказываюсь верить, что вы – переодетый мужчина. Скажите же, ради Бога, почему оно не побеспокоит вас?
   – Мое второе имя – Катарина.
   Его лицо мгновенно прояснилось, и на нем заиграла такая очаровательная улыбка, что Саманте показалось, будто комната наполнилась мягким светом.
   – А вы, оказывается, женщина с характером и одновременно с чувством юмора. Не хотите еще бренди, перед тем как мы пожелаем друг другу спокойной ночи?
   – Нет, благодарю. – Спеша вырваться из-под власти его обаяния, она стремительно поднялась. Кэл схватил ее за запястье:
   – Однако вы не настолько смелы, чтобы, когда нужно, дать отпор.
   Итак, он решил, что она просто его боится. Саманта вздохнула с некоторым облегчением, но он добавил:
   – Мне кажется, вы испытываете ко мне некоторое влечение...
   Она покачала головой, решительно отвергая подобную мысль. Устремив взгляд на ее губы, он предложил осторожно:
   – А не проверить ли мне мою теорию?
   – Нет! Я не хочу, чтобы вы меня целовали.
   – Лжете, – вкрадчиво сказал он. – Именно этого вы хотите. – Его глаза сверкали, но она еще не видела их такими мрачными, и у нее начала кружиться голова. Продолжая сжимать ее запястье, Кэл притягивал ее к себе и, наклонившись, легко коснулся губами ее губ. Прикосновение было едва ощутимым, но каждый нерв Саманты затрепетал.
   Тогда он привлек ее к себе и начал целовать по-настоящему. Сознавая свою беззащитность, Саманта должна было испугаться. Но, отдаваясь бездумному наслаждению, она знала только, что счастлива... И счастье это было странного свойства, словно она уже испытывала его прежде, в какой-то другой жизни. Его губы казались такими знакомыми, как будто ее целовал человек, которого она любила когда-то, но потом забыла, и теперь воспоминания о старой любви возвращались к ней.
   Только когда он наконец поднял голову и немного отстранился от нее, здравый смысл вернулся к Саманте, и она осознала, кто ее целовал и зачем.
   – Лучше бы вы этого не делали, – с трудом выговорила она.
   – Потому, что я оказался прав?
   – Потому, что я помолвлена с вашим братом.
   – Да, это серьезный аргумент. – Он положил руки ей на плечи и всмотрелся в лицо – пухлые губы еще слегка дрожали, в зеленых глазах застыло изумление, щеки пылали. – А что, если вы разорвете помолвку? – И мягко добавил: – Это откроет заманчивую перспективу...
   – Я не собираюсь разрывать помолвку.
   – А имеет смысл. – Его голос внезапно сделался резким. – Рано или поздно Ричи опомнится и сам бросит вас.
   – Вы хотите сказать, что постараетесь сделать для этого все?
   – И добьюсь своего. Я не намерен позволить вам втереться в нашу семью.
   Его презрительный тон заставил сидевшего в ней чертенка напомнить:
   – У меня есть оружие, которого нет у вас.
   Серые глаза Кэла потемнели от ярости.
   – Что правда, то правда, – признал он. – И, должен отметить, вы пользуетесь им довольно умело. Но есть несколько способов убить кошку...
   Недосказанные слова «даже не бросая ее в колодец», казалось, повисли в воздухе. Угрюмо улыбнувшись, он повернулся к двери.
   – Не стоит провожать меня, – сказала она и, проскользнув мимо него, взлетела вверх по лестнице.
   Она вела себя как круглая дура! Идя торопливыми шагами по галерее, Саманта ругала себя на чем свет стоит. Она могла – и должна была – уклониться от конфликта. Ну почему благоразумие не удержало ее? Вечер и так прошел в напряжении, а тут еще эта жутковатая история об убийстве и призраке...
   Комната в башне, когда она наконец добралась до нее, показалась ей раем. Саманта быстро вошла и закрыла дверь. Тяжелая старинная щеколда только усилила чувство беспокойства, и девушка не решилась ею воспользоваться.
   Пересекая комнату, она поймала взглядом свое отражение в зеркале. Темное платье подчеркивало бледность лица, глаза возбужденно горели. Чтобы успокоиться, девушка твердо решила не терзаться из-за происшедшего. Она неторопливо распаковала и разложила вещи, приготовила на ночь вместо эффектной атласной ночной рубашки другую, попроще, ситцевую. Почистив зубы и приняв душ, она не стала надевать кольцо Ричи – ей почему-то расхотелось носить его – и убрала в дедушкину табакерку.
   Оконные рамы с частым переплетом были подняты, и в комнату проникал ароматный воз-дух. Чувствуя, что не сможет заснуть, она подсела к окну и облокотилась на подоконник. Далеко внизу виднелся ров с водой, а на юг и запад простирались обширные сады. Все заливал серебряный свет луны, делая тени густо-черными. Приглядевшись, Саманта неожиданно заметила между деревьями какое-то движение.
   У нее замерло сердце. Не могло быть сомнений, кому принадлежала высокая широкоплечая фигура. Как видно, не одной ей не спалось... Кэл в сопровождении верного Хана вышел прогуляться перед сном.
   Саманта довольно долго .наблюдала за ними. Потом Кэл и пес исчезли из виду и несколько минут спустя вновь появились на дорожке.
   Он поднял голову, взглянул на ее освещенное окно и помахал рукой. Жалея, что он успел ее заметить, девушка торопливо отошла в глубь комнаты. Через минуту она осторожно выглянула наружу, но ни Хана, ни его хозяина уже не было. Тогда она снова села, немного опустила раму и прислонилась лбом к прохладному стеклу. И мысли, которые она гнала от себя, завладели ею.
   Почему она позволила ему целовать ее? И хуже того, почему она ответила на его поцелуй? Это было глупо и опасно, ведь она ни на миг не забывала ни о цели своего приезда, ни о неприязни Кэла. И все же не смогла справиться с собой. Желание оказаться в его объятиях, ощутить его губы оказалось непреодолимым...
   Из ее груди вырвался глухой стон. Влечение, которое вспыхнуло в тот самый миг, как она увидела его, было для Саманты чем-то совершенно неизведанным. Прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного. Во время учебы в колледже, а затем в медицинском институте у Саманты было несколько приятелей. Их поцелуи доставляли ей удовольствие, но не больше. Кровь они не горячили. Ни один из молодых людей не заставил сердце биться сильнее, замирать от восторга. Разумеется, и сейчас счастье было лишь иллюзией, но на протяжении бесконечно долгих мгновений оно казалось таким реальным... Внезапно в дверь постучали.
   – Кто там?
   – Это я, Кэл. Если вы еще не легли, я хотел бы поговорить с вами.
   – Я... я как раз собиралась ложиться.
   – Я задержу вас всего лишь на минуту. – Прежде чем Саманта успела возразить, дверь открылась, и он вошел в комнату. Он успел снять галстук-бабочку, и под распахнутым воротом рубашки виднелась крепкая шея. Выглядел он великолепно. У Саманты перехватило дыхание. – Ну, не стоит так нервничать. – В его голосе прозвучала явная насмешка. – До полуночи еще далеко, и мы оба одеты. Да, я вижу, что на вас ночная рубашка, – продолжал он, не давая Саманте открыть рот. – Но вам нет причин беспокоиться. Она вас укрывает, словно палатка, и примерно так же соблазнительна, так что мне вряд ли грозит опасность перевозбудиться. И потом, я же сказал, что хочу только поговорить.
   – О чем? – спросила Саманта внезапно севшим голосом, отступая к окну. Он приподнял бровь.
   – Судя по тому, с какой стремительностью вы обратились в бегство, вы неправильно истолковали мои слова.
   – Вы хотите сказать, что не имели намерений угрожать мне?
   – Это была просто фраза. Но поскольку она вас явно встревожила, я, как хозяин дома, счел необходимым объясниться и принести извинения.
   То, что он пришел извиниться перед женщиной, к которой испытывал неприязнь и которую считал коварной интриганкой, казалось невероятным. Это было вовсе не в его характере, насколько Саманта успела его узнать. Убежденная, что причина, которой он объяснил свое появление здесь, явно фальшива, девушка бросила на него быстрый подозрительный взгляд. Его лицо было невинным, как у младенца.
   – Теперь, когда я извинился, может, заключим перемирие?
   Саманта колебалась. Как все это согласовать с его заявлением о том, что он не знает пощады и сражается до победного конца? Что, если это начало более изощренной и опасной игры? Но если он искренне протягивает ей оливковую ветвь, то лучше – безопаснее – согласиться на предложенное перемирие, чем продолжать войну.
   – Ну что же, Саманта?
   – Конечно. – Ей даже удалось улыбнуться.
   – Вы полагаете, Ричи стал бы возражать, если бы я поцеловал вас, чтобы скрепить наш договор?
   Он наклонился и приподнял ее подбородок. Она посмотрела ему в лицо, и протест замер на губах. Сперва его поцелуй был почти братским, но затем, когда она не предприняла попытки освободиться, начал утрачивать целомудрие и сделался требовательным. Саманта стояла околдованная и беспомощная, а он продолжал целовать ее до тех пор, пока все вокруг нее не закружилось, и она прильнула к нему, ища поддержки. Но тут он вдруг отстранился и направился к выходу, повергнув в изумление обессиленную Саманту. Взявшись рукой за щеколду, он обернулся.
   – Моя дверь – первая в галерее, – сказал он тихо, – на случай, если вам что-нибудь понадобится...
   Так вот зачем он приходил, зачем целовал ее! Он надеялся соблазнить ее, рассчитывал, что она прибежит к нему ночью!
   – Я уверена, что ничего не понадобится, благодарю вас, – ответила она, постаравшись взять себя в руки.
   – Да, еще одно, – сказал он серьезно. – Вы не передумали? Надеюсь, я не напугал вас историей о призраке? Вам уютно здесь? – Похоже было, что его искренне это тревожит.
   – Вполне. Спокойной ночи.
   – Спокойной ночи, Саманта. – Секунду спустя дверь закрылась, и она услышала неторопливо удаляющиеся шаги.
   Все еще взволнованная, она погасила свет, забралась в постель и закрыла глаза. Прошедший день был долгим и изнурительным. Она чувствовала усталость и упадок сил и в то же время неприятное возбуждение и тоску. Эти опущения были новыми для нее и гораздо более сильными, чем она могла себе представить. Они захватили ее врасплох.
   К черту его! – яростно думала Саманта. К черту!
   Саманта проснулась как от толчка и открыла глаза. В освещенной луной комнате было тихо, как в склепе. Но все же какой-то звук потревожил ее покой. Некоторое время она лежала, прислушиваясь, но только слабое тиканье старинных часов на площадке нарушало тишину. Она уже начала снова погружаться в сон, когда услышала глухой стук. С замирающим сердцем она рывком приподнялась на постели. Через мгновенье стук повторился.
   Саманта окаменела от ужаса.
   – Кто там? – громко спросила она.
   Ответа не последовало. Однако кто-то явно находился за дверью. Может быть. это шутки Кэла? Саманта твердо сказала себе, что не верит в привидения. А если они и существуют, зачем им стучать, если они могут просто пройти сквозь стену?
   Звук повторился снова. Девушка выпрыгнула из кровати и, подняв щеколду, резко толкнула дверь.
   После освещенной лунным светом комнаты площадка показалась черной дырой. Несколько секунд Саманта ничего не видела. Затем во мраке что-то зашевелилось... Хан поднялся и потянулся.
   – Ах ты, дуралей! – воскликнула она. – Напугал меня до полусмерти.
   Пес ткнулся носом ей в колени и виновато вильнул хвостом.
   – Что ты тут делал? – спросила она, потрепав его за уши. – Ловил кошек? Или тебе одиноко? Вот что, если ты обещаешь не мешать, можешь войти и лечь на коврике.
   Словно поняв каждое ее слово, пес вошел в комнату и улегся перед камином. Возможно, не стоило пускать Хана в спальню, подумала она, снова устраиваясь в кровати и закрывая глаза. Но присутствие живого существа успокаивало...
   Когда она снова открыла глаза, лунный свет сменился ярко-розовой зарей. Часы показывали половину шестого. Саманта соскочила с кровати. Пока все спят, можно сходить на разведку.
   Хан поднял голову и уставился на нее своими янтарными глазами, но желания встать не проявил.
   Саманта приняла душ, натянула джинсы, надела полотняную блузку в бело-голубую полоску, а черные шелковистые волосы собрала на затылке в длинный хвост.
   Откуда же начать? После недолгого раздумья девушка решила исследовать то, что Кэл назвал старой лестницей на башню.
   Открыв маленькую дверцу, она вгляделась в полумрак. Слева от нее неровные каменные ступени поднимались по спирали вверх, справа – спускались куда-то вниз. Пока Саманта ждала, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению, к ней подошел Хан и встал рядом. Решившись, она прикрыла дверь и принялась осторожно спускаться. Тьма быстро сгущалась, и девушка начала нервничать.