Уилкинсон Ли. Гостья замка Лорримор

   Бросив любопытный взгляд на Саманту, Диана продолжала:
   – Когда я увидела лошадей, то решила, что с тобой Ричи.
   – Он уехал по делам.
   – Кажется, мы не виделись уже целую вечность.
   Он игриво потрепал ее за подбородок.
   – Всего неделю.
   – Ну раз уж ты здесь, то обязан остаться пообедать.
   – Я рассчитывал пообедать в гостинице.
   – Ой, пожалуйста, оставайся! У нас свежий салат, и я попрошу миссис Ламберт взбить нам суфле.
   – Ну как тут откажешься! – Обняв девушку за плечи, он перевел взгляд на Саманту и со странной ноткой в голосе добавил: – Познакомься с мисс Самнер... Саманта приехала из Штатов и гостит в Лорриморе.
   Он не упомянул об их помолвке с Ричи. Впрочем, не стоило и ожидать этого, ведь Саманта прекрасно знала, как он к этому относится.
   – Саманта, это мисс Телфорд.
   – Очень приятно. – Саманта постаралась приветливо улыбнуться.
   Но сердечность немедленно улетучилась с лица девушки, и оно превратилось в холодную маску.
   – Рада вас видеть, – натянуто произнесла она и, отвернувшись, взяла Кэла под руку, – Идем в дом и выпьем перед обедом шерри. Грант позаботится о лошадях.
   Саманта поняла, что ее присутствие здесь крайне нежелательно, и первым ее побуждением было уйти. Но воспитание подсказывало, что это недопустимо, и она скрепя сердце последовала за ними.
   Пока все трое пили шерри, Саманта старалась оставаться дружелюбной. Хозяйка же игнорировала ее, как только могла. А последовавший обед показался Саманте одним из самых невыносимых обедов, на которых ей доводилось бывать. Кэл словно бы ничего не замечал. Они с Дианой оживленно болтали, но едва он пытался вовлечь в разговор Саманту, Диана немедленно перебивала ее.
   Когда обед подошел к концу и кофейные чашки опустели, Кэл сказал, что им пора. Саманта поднялась с чувством облегчения и, вежливо поблагодарив хозяйку, быстро вышла. Однако услышала, как Диана капризно спросила:
   – С какой стати ты притащил ее? Ты ведь знаешь, каково мне!
   Саманта не разобрала ответ Кэла, но легко уловила прочувствованный возглас Дианы:
   – О Господи, как я надеюсь!
   Пока Саманта надевала свою шапочку, послышалось цоканье копыт, и пожилой мужчина вывел лошадей.
   – Спасибо. – Она приняла поводья Шелты и села в седло. Предоставив Кэлу возможность прощаться с Дианой наедине, она развернула лошадь и направила ее вдоль аллеи.
   Удрученная, подавленная, погруженная в невеселые раздумья, Саманта ехала по пестрой от солнечных пятен тропинке, вьющейся между деревьями. Вскоре Кэл догнал ее. Бросив взгляд на неподвижное лицо девушки, он молча пустил Люцифера шагом рядом с кобылой и нарушил молчание только когда они выехали из рощи.
   – Я должен извиниться за Диану, но вы и сами, должно быть, поняли, что она жестоко ревновала. Не в ее обычае проявлять невоспитанность.
   – Это абсолютно неважно, – холодно произнесла Саманта.
   – Вам, должно быть, никогда не приходилось испытывать ревность, – произнес он раздраженно.
   Вот тут он ошибался, и сильно. Не получив ответа, Кэл продолжал:
   – Наверное, ее расстроила ваша красота. И все же я уверен, что для вас это в порядке вещей. Вы, должно быть, сталкиваетесь с ревностью постоянно.
   – А ее ревность явилась для вас неожиданностью?
   – Не совсем, – признал он. – Но я не ожидал, что она выкажет свои чувства так откровенно... Однако вы сохранили присутствие духа и вели себя как истинная леди...
   Заподозрив в похвале насмешку, Саманта коротко ответила:
   – Премного вам благодарна.
   – ...в ситуации весьма для вас неприятной, – сочувственно добавил он.
   – Это знакомство в самом деле не доставило мне радости, – сухо подтвердила Саманта и, будучи не в состоянии дольше скрывать досаду, спросила: – Зачем вы привезли меня туда?
   – А что, должна быть какая-то причина?
   – Не верится, что вы способны на беспричинные поступки.
   – Как проницательно с вашей стороны.
   – Так почему?
   – Мне показалось, что у вас с Дианой есть что-то общее. Вы обе молоды, красивы, обе хотите стать леди Лорримор...
   Итак, она права. Слабая надежда, что она неправильно истолковала отношения между Дианой и Кэлом, исчезла, уступив место острой тоске. Потрясенная до глубины души, Саманта поняла, что отдала бы все на свете, если бы только могла поменяться местами с Дианой.
   – Как правило, она веселая и милая, – продолжал Кэл. – Если бы Диана не позволила ревности одержать верх, она бы вам понравилась.
   Старания Кэла оправдать свою подругу явились последней каплей. Поддавшись бессмысленному гневу на свою судьбу, Саманта огрызнулась:
   – Может быть, когда вы обручитесь с ней и подарите красивое колечко, она почувствует себя более счастливой и уверенной.
   Секунду он выглядел растерянным, потом хитровато улыбнулся:
   – Разве ваше кольцо принесло вам счастье и уверенность?
   К замку они подъехали, не обмолвившись больше ни словом. Перед подъемным мостом он поравнялся с ней и, поймав кобылу за поводья, остановил ее. Саманта метнула на него настороженный взгляд. Он провел указательным пальцем по ее щеке, по подбородку.
   – Я виноват. Вы меня простите?
   Ее сердце дрогнуло и так забилось, что Саманта едва не задохнулась. Стараясь казаться спокойной и безразличной, она спросила:
   – За что?
   – За то, что расстроил вас.
   – Я ничуть не расстроилась.
   Его скептический взгляд дал ей понять, что он ей не верит, но настаивать Кэл не стал.
   – Значит, мы снова друзья?
   Разве они когда-то были друзьями?
   – Конечно, – проговорила она севшим голосом.
   Он улыбнулся и, наклонившись вперед, слегка прикоснулся к ее губам. По ее телу пробежала стремительная волна удовольствия и желания. В этот миг Саманта не сомневалась, что все, без чего она не может жить, он держит в своих руках.
   Ну почему небрежный поцелуй этого мужчины пробуждает в ней такие глубокие чувства, тогда как более страстные поцелуи других оставляли ее равнодушной?
   Он отстранился и, не сводя глаз с ее лица, тихо спросил:
   – Почему вы так холодны? Вам же хочется...
   Это была правда. Саманта, хотя и продолжала внешне оставаться безучастной, тем не менее жаждала вернуть ему поцелуй. Но поддаваться чувствам было бы глупо и опасно. Она знала, что Кэл Лорримор только играет с ней.
   Молча покачав головой, Саманта отобрала у него поводья и поскакала через мост.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Когда они подъехали к конюшням, Кэл спешился и, не успела Саманта последовать его примеру, подхватил ее на руки и поставил на землю. Его руки нежно обхватили ее талию, и он с особой интимностью заглянул ей в глаза, словно был ее любовником.
   Запыхавшаяся и взволнованная, Саманта почувствовала, как у нее запылали щеки. Чтобы укрыться от его взгляда, она резко отвернулась и погладила кобылу, которая в ответ с легким ржанием ткнулась ей мордой в шею.
   – Еще одна победа, – поддразнил ее Кэл.
   Саманта вспомнила, как, увидев, что она подружилась с Ханом, Кэл заметил: «Вы, должно быть, привыкли, что все мужчины находят вас неотразимой», и колко ответила:
   – Какая жалость, что я не села на Люцифера.
   Он мгновенно понял ее намек и рассмеялся, блеснув белоснежными зубами.
   Уже поднимаясь по лестнице, Кэл спросил:
   – Как вы хотите провести остаток дня?
   Испытывая потребность удрать от него, Саманта быстро сказала:
   – Принять душ и отдохнуть.
   – Поездка в Доувкот показалась бы чересчур долгой любому человеку, который давно не садился на лошадь... Надеюсь, что в целом вы нашли ее приятной?
   – Мне она доставила удовольствие, – не сильно покривив душой, ответила Саманта.
   В конце галереи Кэл остановился и взял ее за руку.
   – Сегодня вечером у меня назначена встреча, так что, боюсь, ужинать вам придется в одиночестве.
   Это заявление поразило ее как гром среди ясного неба.
   – О... – Стараясь превозмочь внезапное разочарование, Саманта внутренне содрогнулась, представив, как сидит одна-одинешенька за длиннющим столом.
   Кэл, словно обладая провидческим даром, предложил:
   – Если хотите, вам подадут в гостиную...
   – Да, так будет лучше, спасибо. – Испугавшись, что он догадается о ее разочаровании, она торопливо пробормотала: – Тогда давайте сразу попрощаемся.
   Отняв у него руку, она повернулась и пошла. Зная, что он смотрит ей вслед, она всеми силами постаралась изобразить спокойствие и хладнокровие. Это оказалось непросто, и уже не впервые Саманта поблагодарила свою профессиональную выучку.
   Добравшись до своей комнаты, Саманта упала на кровать и отдалась во власть мрачных мыслей. Она не сомневалась, что у Кэла свидание с Дианой. Очевидно, он собирался загладить свою оплошность. Но зачем он взял с собой в «Доувкот-Мэнор» другую женщину, зная, что Диана будет ревновать, оставалось загадкой. Его объяснения, несмотря на вежливую форму, были странно уклончивы и неубедительны.
   Может, он хотел вызвать в ней ревность, чтобы потешить свое мужское самолюбие? Иначе почему он сразу не объяснил Диане, что Саманта – невеста Ричи?
   Но, вспомнив, как смягчилось лицо Кэла, когда он глядел на Диану, Саманта не смогла убедить себя, что он способен намеренно огорчить эту девушку. Ей хотелось горько возроптать на свою судьбу, которая хотя и свела ее с единственным мужчиной, сумевшим пробудить ее чувства, но чересчур поздно и в крайне невыгодных обстоятельствах.
   Однако тосковать о невозможном – бессмысленное занятие, поэтому следовало продолжить дело, ради которого она сюда приехала.
   Еще утром она решила, – что следующим шагом будет ознакомление с фамильным древом, изображение которого висит в старой библиотеке. Осторожность подсказывала Саманте, что надо дождаться, когда Кэл уйдет. Меньше всего ей хотелось повторения утренней сцены и новых обвинений.
   Она поднялась и решила принять ванну. Горячая вода всегда расслабляет, успокаивает тело и ум... Через некоторое время настроение Саманты улучшилось. Вытершись мягким полотенцем, она облачилась в платье из темно-зеленого шелка и босоножки, а волосы аккуратно уложила на затылке.
   Ее часики показывали половину седьмого. До обеда – уйма времени. Она тихонько отворила дверь и увидела, что ее поджидает Хан. Виляя хвостом, он поднялся. Саманта молча погладила его, потом осторожно подошла к арке и заглянула в галерею. Все двери были закрыты, Кэл наверняка уже ушел.
   В сопровождении пса Саманта прошла в западное крыло и затворила за собой дверь, а потом двинулась прямо в библиотеку.
   Уже у входа ноздри ей защекотал кислый запах запустения. С полуопущенными шторами комната выглядела мрачной и неуютной. Саманта нажала выключатель, но он не работал. Тогда она подняла на ближайшем окне штору, подошла к камину и нетерпеливо всмотрелась в поблекший манускрипт. С сильно бьющимся сердцем Саманта прочла: «Джон Дэвид Джошуа Лорримор, 1880 года рождения, сочетался браком с Абигайль Айрис в 1906 году». Видимо, это дедушкины родители, значит, его история правдива.
   По утверждению дедушки, Абигайль и Джон имели двух сыновей, старшим из которых был он. Дедушку звали Генри Джеймс Роберт, и родился он в тысяча девятьсот семнадцатом.
   Но здесь был только один сын – Альберт Вильям Якоб, рожденный в 1919 году.
   Все выглядело вполне убедительно, и у Саманты упало сердце. Но, приглядевшись повнимательнее, она увидела некоторую асимметрию. Словно было нарушено равновесие...
   Она придвинула к камину стул и влезла на него, чтобы взглянуть поближе. Да, несомненно!
   Раньше на этом месте была еще одна ветвь, но ее довольно грубо сломали, стерев надпись. Саманта была поражена. Поставив стул на место, она вместе с Ханом двинулась обратно в южное крыло. Итак, дедушкино имя стерто намеренно, выходит, нужно искать Библию, где записаны даты рождений, смертей и бракосочетаний всех Лорриморов. Подделать что-либо там – гораздо сложнее.
   Если бы только отыскалось какое-нибудь не-опровержимое свидетельство подлинности дедушкиной истории, ее присутствие в замке выглядело бы более оправданным, и она чувствовала бы себя более уверенно. Хотя в глазах Кэла или Ричи ей вряд ли удастся оправдаться. Оба они охарактеризуют ее действия как вероломные и корыстные, и будут правы.
   Саманта не считала, что для Ричи это окажется глубоким потрясением. Очень возможно, что Кэл прав и его младший брат жалеет о своей импульсивности. Она от души желала, чтобы так и было. Это значительно упростит дело и успокоит ее совесть.
   Она едва успела сесть за стол в гостиной, как Мейтклифф вкатил столик с ужином. Со свойственным ему торжественным видом дворецкий постелил ей на колени камчатную салфетку, после чего подал на стол цыпленка зиргёте. Поблагодарив, Саманта сказала:
   – Извините, что причиняю вам такие хлопоты.
   – Всегда к вашим услугам, мисс. – Он выпрямился и добавил с расстановкой: – Сегодня у повара выходной, и я сам приготовил это блюдо. Надеюсь, вам понравится.
   – Ммм... Это великолепно! – искренне воскликнула Саманта.
   Она улыбнулась дворецкому и увидела, как мочки его больших ушей порозовели. А он славный, подумала она. Вовсе не такой уж надутый и чопорный, каким кажется. Повинуясь внезапному порыву, она спросила:
   – Давно вы служите в замке, Мейтклифф?
   – Всю жизнь, мисс. И мой отец был здесь дворецким, а до него мой дед. А моя матушка в молодости была камеристкой леди Абигайль.
   У Саманты сильно забилось сердце.
   – Леди Абигайль? – переспросила она ободряюще.
   – Прабабушка теперешнего хозяина.
   – Как интересно! – горячо проговорила она. – Когда я была в старой библиотеке, мне, кажется, попадалось на глаза имя леди Абигайль на фамильном древе Лорриморов. – И она продолжала как можно беспечнее: – Ведь у нее был один сын?
   – Нет, мисс, леди Абигайль имела двух сыновей. Они оба были уже подростками, когда я появился на свет.
   – А ваша матушка тогда жила в замке?
   – Конечно, мисс. Я родился здесь.
   – Неужели?! Лорриморы должны относиться к вам как к члену семьи.
   – Надеюсь, что так и есть, мисс. – И дворецкий с гордостью добавил: – Мое рождение было занесено в семейную Библию.
   – В семейную Библию? Наверное, она хранится в часовне?
   – Уже нет, мисс. Насколько мне известно, ее поместили в семейный архив.
   – Это здесь, в замке?
   – Да, мисс.
   Пока она колебалась, сознавая, что неразумно дальше расспрашивать Мейтклиффа, он поклонился и величественно удалился. Боже мой, какая удача! Сыновей было двое!
   Может быть, она сумеет вытянуть из Кэла местонахождение архива? Но необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Слишком большое количество вопросов вызовет подозрение, а Кэл и так относится к ней с подозрением. Нет, о Кэле ей не хотелось думать!
   Вернулся дворецкий и спросил, не желает ли она еще чего-нибудь.
   – Нет, спасибо... Да, Мейтклифф, можно ли попасть в сады, не проходя через подъемный мост?
   – Конечно, мисс. Если угодно, я покажу вам дорогу.
   Они прошли через главный зал в комнату для слуг, откуда двери вели в крытый двор, выходивший к мосту, который Кэл назвал входом для торговцев.
   – В сады быстрее всего пройти под аркой справа от вас и мимо гимнастического зала, – указал Мейтклифф.
   Она улыбкой поблагодарила его и вошла в арку. Дверь в гимнастический зал была распахнута, и она увидела, что он хотя и небольшой, зато прекрасно оснащен. Если Кэл регулярно тренируется в этом зале, ездит верхом и плавает, то неудивительно, что он выглядит крепким и энергичным.
   Воздух был неподвижным и теплым, как в тропиках. Саманта пересекла по пешеходному мостику ров и вошла в первый сад, окруженный стеной. Хан следовал за ней по пятам. В одном конце сада на краю пруда с лилиями стояла старинная беседка. Ее деревянные перила густо увивала глициния. Как чудесно, подумала Саманта, сидеть здесь, наблюдая за стрекозами. Может быть, Диана и Кэл сидят в одном из садов и, держась за руки, тихо беседуют...
   Отогнав тягостные мысли, она напомнила себе, что решила не думать о Кэле.
   Когда Саманта повернула назад к мосту, пламенеющее солнце уже закатилось и сумерки прозрачной синевой окутали округу.
   Саманта села на теплую траву у края рва, а Хан расположился рядом. Вздохнув, она рассеянно принялась наблюдать за утенком, плескавшимся в камышах. Через какое-то время он скрылся, рябь на воде исчезла, и поверхность сделалась ровной, как зеркало. Саманта наклонилась и увидела себя, отраженную в темной воде. Пока она смотрела, рядом возникло другое отражение.
   Ахнув, она повернулась. Кэл, одетый в элегантный вечерний костюм, стоял рядом. Потрясенная его неожиданным появлением, девушка воскликнула:
   – Зачем вы подкрались ко мне?
   Его это развеселило. Он помог ей подняться.
   – Зачем, по-вашему, мне это нужно?
   – Затем, что дает моральное преимущество.
   – Интересная теория. Но на самом деле я вовсе не подкрадывался. Если бы вы не углубились настолько в свои мысли, вы услышали бы мои шаги. Хан, например, услышал.
   – Как вы узнали, где я?
   – Мейтклифф сказал, что вы прошли в эту сторону. – Он заметил насмешливо: – Кажется, вы одержали еще одну победу.
   – Не понимаю, о чем вы.
   – О Мейтклиффе.
   Усмотрев в его словах благоприятную возможность, она признала:
   – Мы просто побеседовали, и он сказал, что родился в Лорриморе. Он очень гордится, что его имя занесено в старую семейную Библию. – И, помолчав, спросила, стараясь не выказать свой интерес: – Может быть, и я могу взглянуть на нее?
   – Почему бы и нет?
   В его тоне проскользнуло скрытое удовлетворение, и Саманта поспешно добавила:
   – Только не думайте, будто я лезу не в свои дела.
   – Кто же посмеет обвинить вас в этом? – Улыбка Кэла была только чуть-чуть насмешливой. – Завтра я покажу вам архив. – И он добавил с ноткой сарказма: – Если только вы не предпочитаете, чтобы вас сопровождал Мейтклифф. В течение этого, как он выразился, весьма приятного вечера он сделался вашим преданным поклонником.
   Решив не позволять ему дальше дразнить себя, Саманта отрывисто спросила:
   – Полагаю, вы тоже нашли сегодняшний вечер приятным?
   – Насколько приятным может быть вечер, посвященный бизнесу.
   Саманта мгновенно воспрянула духом.
   – О!
   Видимо, это междометие было слишком откровенным, поскольку он приподнял темную бровь.
   – А вы думали, что у меня свидание с Дианой?
   – Я совсем об этом не думала, – быстро возразила Саманта. Чересчур быстро.
   – Значит, предполагаете, что Диана не единственная? – спросил он, прищурившись.
   – Не понимаю, о чем вы, – повторила она и закусила губу.
   – Вы отлично знаете, что я имею в виду.
   – Если вы намекаете на то, что я ревную...
   – А разве нет?
   – Ну разумеется, нет!
   – Мне почему-то кажется, что вы лжете, моя прелесть.
   – Мне хотелось бы, чтобы вы перестали меня так называть.
   – Против какого конкретно слова вы возражаете – существительного или притяжательного местоимения? – Саманта не ответила, и он сменил тему: – Кажется, вы не особенно страдаете от последствий нашей верховой прогулки? Может быть, искупаемся?
   – Сейчас?
   – А что? Все еще очень тепло, и луна как раз всходит. Вы когда-нибудь купались при луне?
   – Нет, – призналась она.
   – Тогда вам не следует упускать такой возможности.
   Сердце у нее сильно забилось, и она покачала головой:
   – У меня нет с собой купальника.
   – Не вижу здесь никакой проблемы, – мягко сказал он.
   – Зато я вижу. Если вы хоть на миг вообразили, что я купаюсь голой...
   Он засмеялся, и на его щеках появились ямочки, добавившие ему привлекательности.
   – Я не совсем это имел в виду. – Глаза его блеснули. – Хотя мысль и неплохая. – Его усмешка свидетельствовала о том, что он специально дразнит ее. – Мы не пойдем против приличий. К счастью, Марсия примерно вашего роста и телосложения. Она оставила здесь абсолютно новый купальник, который должен вам подойти.
   Он, кажется, твердо решил навязать ей это купание.
   – Кто такая Марсия?
   – Моя знакомая, – многозначительно произнес Кэл. Он взял ее за руку и заглянул в глаза. – Так что вы решили?
   Уступив соблазну, она произнесла нерешительно:
   – Ну хорошо.
   Держась за руки, словно влюбленные, они перешли через пешеходный мост. Кэл кивнул псу, и тот затрусил на кухню, а сам хозяин повел Саманту в раздевалку рядом со спортзалом. В ней были две кабинки с душем и большой шкаф, до-верху наполненный полотенцами, мылом и чем-то вроде фехтовальных принадлежностей. Увидев, как она с любопытством разглядывает рапиры и маски, Кэл поинтересовался:
   – Это тоже одно из ваших хобби?
   – Нет. Но мне всегда хотелось научиться фехтовать.
   – Пока вы в Лорриморе, буду рад дать вам несколько уроков. Уверен, что вы окажетесь достойным противником...
   Он снял с верхней полки коробку и протянул Саманте. Внутри оказался очень открытый черный купальник в магазинной упаковке.
   Указав на кабинки, Кэл сказал:
   – Здесь можно переодеться. – Усмехнувшись, добавил: – Если хотите, мы можем сделать это в одной кабинке... Впрочем, я не настаиваю...
   Оказавшись одна, Саманта натянула купальник и, взглянув в высокое зеркало, поняла, что выглядит идеально. Почувствовав прилив уверенности в себе, она надела белый махровый халат и затянула пояс.
   Быстро и ловко переодеваться научила Саманту ее профессия, и они с Кэлом вышли из кабинок одновременно. Он произнес немного удивленно:
   – А в Штатах неплохо поставлено обучение моделей. Большинство женщин копались бы целый час.
   На нем были только элегантные темно-синие плавки. Волосы слегка растрепались, и черная прядь упала на лоб.
   – Вы просто женоненавистник, – укоризненно улыбнулась Саманта, с нескрываемым восхищением глядя на него. До чего он все-таки красив! Высокий, гибкий, атлетически сложенный, с длинными прямыми ногами и изящными ступнями. Его загорелая кожа блестела.
   Саманта с усилием отвела глаза. Они вышли на освещенную террасу. Стояла прелестная ночь. Полная луна только что взошла над замком и посеребрила воду у дальнего берега рва. Но в тени высоких стен она казалась непроглядно черной, кроме тех мест, где свет желтого фонаря превращал ее в жидкое золото.
   – Какая здесь глубина? – спросила Саманта с некоторым сомнением.
   – Достаточно большая, чтобы нырять, – сказал он. – Но если хотите, можно спуститься и по ступенькам.
   Саманта замялась. Она привыкла к плавательному бассейну, и ров вокруг замка немного пугал ее.
   Наблюдая за ее выразительной мимикой, Кэл сказал:
   – Ничего страшного не произойдет, если вы спуститесь в воду по ступеням. Большинство гостей, у которых хватает смелости искупаться, так и поступают.
   Едкая насмешка, прозвучавшая в его словах, подхлестнула Саманту, и она, скинув халат, не раздумывая нырнула.
   Вода была чистой и холодной. После стоявшей весь день жары Саманта думала, что она гораздо теплее.
   Не успела она вынырнуть на поверхность, как рядом возникла голова Кэла.
   – Если плаваете вы так же хорошо, как ныряете, предлагаю сделать полный круг.
   Они поплыли рядом неторопливым брассом. Вода расходилась серебристой рябью и ласкала тело, как прохладный шелк. Очень скоро Саманта согрелась и перевернулась на спину. Звезды казались крохотными и очень далекими, зато ослепительный диск луны висел совсем низко, и казалось, стоит только протянуть руку, и прикоснешься к нему.
   В тишине плескалась вода, и где-то рядом выводил свои трели соловей.
   Завершив круг, они вернулись к террасе. Кэл первым выбрался из воды. Когда Саманта подплыла к ступеням, он уже ждал ее с халатом наготове. Она быстро закуталась в него, чувствуя на себе оценивающий взгляд.
   – Ну и какое впечатление произвело на вас первое в вашей жизни ночное купание?
   – Просто волшебное, – тихо отозвалась она. – Вряд ли я когда-нибудь его забуду.
   На террасе появилась кипа полотенец и еще один халат, на столике ожидал горячий кофейник. Пока Саманта вытаскивала шпильки и вытирала волосы, Кэл облачился в свой халат и разлил кофе в чашки. Усевшись в шезлонги и наслаждаясь прелестью летней ночи, они выпили его в дружеском молчании.
   Когда чашки опустели, Кэл сказал:
   – Пожалуй, пора возвращаться в дом.
   – Я могла бы сидеть так целую ночь, – ответила она.
   Он покачал головой и помог ей подняться.
   – Долго сидеть в мокром купальнике вредно.
   – Да, наверное, теплый душ все-таки не помешает.
   – Я не душ имел в виду. – Он обнял ее за талию и повел в дом.
   Они прошли через внутреннюю дверь в комнату с мраморным полом. На потолке сверкали лампы дневного освещения, у стен стояло несколько удобных кресел. Большую часть помещения занимало джакузи с булькающей водой. Не успела Саманта что-либо возразить, как он снял с нее халат.
   – Это куда более полезно! – Лукаво блеснув глазами из-под густых черных ресниц, он предложил: – Давайте снимем мокрые костюмы и сядем рядышком в первозданной красоте!
   Его взгляд и слова содержали в себе вызов, который Саманта не собиралась принимать. Во рту у нее пересохло, и, не отводя глаз от его крепкой бронзовой шеи, она пробормотала: