Уилсон Френсис. Апостол зла

   А потом произошло неизбежное - явился Дэнни.
   Он замер на месте, увидев ее. Широкая улыбка, маленькие белые зубки~
   - Привет, Сара!
   Она прямо засветилась, услышав свое имя.
   - Ты запомнил!
   - Конечно, запомнил. Я умный.
   - Не буду спорить. Что вы проходили сегодня в школе?
   И снова Билл в изумлении наблюдал, как Дэнни спокойно стоит рядом с ней, сложив за спиной ладошки. На сей раз он не держал ее за руку, никакого физического контакта между ними не было. И все-таки он стоял тихо, и отвечал на вопросы, и дошел до того, что начал рассказывать о своих друзьях и любимых играх.
   А Сара~
   Билл видел свет в ее глазах, теплоту; она полностью сосредоточилась на Дэнни, превратив его на это время в центр мироздания. Он ощущал в ней страстную тягу к ребенку и позволил себе подумать, что все, кажется, устраивается волшебным образом.
   Дэнни повернулся к нему.
   - Она мне нравится. Она ми-и-илая.
   - Да, Дэнни, Сара очень милая.
   - Мне можно с ней жить?
   Вопрос застал Билла врасплох: В голове у него промелькнуло название старой песенки "Ты так легко меня забыл?". Но он отогнал болезненное чувство и перенес все внимание на Дэнни. Он должен быть крайне осторожным.
   - Не знаю, Дэнни. Нам надо подумать.
   - Ну пожа-а-алуйста!
   - Я еще не знаю, Дэнни. Я не говорю "нет" и не говорю "да". Нам надо еще очень многое сделать, прежде чем мы подойдем к этому.
   - А в гости можно?
   - И об этом нам тоже надо подумать. Саре, ее мужу и мне надо сначала многое обсудить. Так что, почему бы тебе не пойти умыться перед обедом и позволить нам поработать.
   - Ладно. - Когда он оглядывался на нее, в глазах его, как маяк, сияла надежда. - Пока, Сара.
   Она обняла его, потом отодвинула на расстояние вытянутой руки.
   - Пока, Дэнни.
   И Дэнни поскакал по коридору.
   - Мне кажется, вы обрели друга, - сказал Билл Саре.
   - Мне тоже так кажется, - с теплой улыбкой ответила Сара. Потом устремила на Билла ровный взгляд. - Надеюсь, этому другу позволят стать моим сыном, отец Райан?
   - Делая свое дело, Сара, я научился одному - никогда не давать обещаний. Я не могу быть абсолютно уверенным, что сумею удержаться от этого по отношению к родителям, но, безусловно, всегда удержусь по отношению к мальчикам. Мы положили неплохое начало. Посмотрим, что из этого выйдет.
   Ее глаза расширились, голос вдруг зазвучал глухо и хрипло:
   - Вы хотите сказать, что передумали?
   Он кивнул, она закрыла лицо руками и всхлипнула. Слезы ее взволновали Билла и укрепили зарождавшуюся в нем мысль, что он нашел для Дэнни идеальный вариант. Только в крошечном уголке его души все еще таилось недоверие.
   Глава 17
   Проверка шла гладко. И Герб, и Сара имели прекрасные баллы в Техасском университете, он - по бухгалтерскому учету, она - по дошкольному воспитанию. Их кредитоспособность не подлежала ни малейшим сомнениям. Осмотр дома дал великолепные результаты - двухэтажный особняк в колониальном стиле с центральным холлом, в тихом пригороде, в Астории, где Ломы были активными прихожанами местной церкви. Билл дошел до того, что позвонил старому пастору Сары в Хьюстон. Отец Джиери знал Сару Бейнбридж это ее девичья фамилия - и помнил ее милой и замечательной девушкой; Герб происходил из богатой семьи, был не столь ревностным прихожанином, как Сара, но местный священник считал его хорошим человеком.
   Вообще все шло гладко. Воскресные визиты проходили без инцидентов, и Дэнни иногда проводил в гостях целую неделю сряду. Ему это нравилось. Он полюбил Сару. Казалось, он полностью поглощен ею, полностью восхищен. Он по-прежнему каждый день заскакивал в кабинет Билла, по-прежнему сиживал у него на коленях, по-прежнему нарушал субботние шахматные партии. Но говорил только о Саре - Сара~ Сара~ Сара~ Билл находил ее прекрасной женщиной, может быть, даже исключительной, но, Бог свидетель, как ему надоело о ней слушать.
   На исходе осени Дэнни уже не был тем Дэнни, который все лето носился по территории приюта. Поначалу это было незаметно, но постепенно, от случая к случаю, Билл стал отмечать решительные перемены. В ходе проверочного и испытательного процесса Билл наблюдал, как Дэнни постепенно успокаивается. Не разом, резко нажав на тормоза, а как мчащийся грузовик, водитель которого медленно, но неуклонно снижает скорость, подъезжая по скоростному шоссе к школьной зоне. Мотор еще ревет, но скорость падает. Сестры, опекающие Дэнни во втором классе, сообщали, что дисциплинарных проблем возникает теперь гораздо меньше, он способен дольше сосредоточиваться, и в результате лучше успевает в школе.
   Это было почти чудо. Чересчур хорошо, чтобы быть правдой.
   И Билл все же слегка беспокоился. Проведя у Фрэнси два десятка лет, он редко видел, чтобы адаптация проходила так гладко. И поэтому, когда он, лежа ночью в постели, в одиночестве, в темноте, искал и не находил никаких поводов для упрека, пробуждался ворчливый голосок и нашептывал в уши туманные сомнения.
   В результате он пережил едва ли не облегчение, когда за неделю до Рождества обнаружился первый небольшой повод.
   Герб торопился до Рождества завершить процесс усыновления, объясняя, что хочет встретить Новый год вместе, втроем, целой семьей. Билл не сомневался в этом, но подозревал, что Герб с его познаниями в бухгалтерском Деле отлично знает, что Дэнни будет считаться на обеспечении приемных родителей полный год, если усыновление официально утверждено в любой момент до полуночи 25 декабря.
   Он относился к этому с пониманием. Растить ребенка в Нью-Йорке чертовски дорого, и родители заслуживают любых финансовых послаблений, каких только можно добиться. Это не повод.
   Повод дал Дэнни. У мальчика появились какие-то тайные соображения.
   - Не хочу я идти, - заявил он Биллу как-то вечером за неделю до Рождества.
   Билл похлопал себя по колену.
   - Может быть, прыгнешь сюда и расскажешь мне, по чему ты не хочешь?
   - Потому что боюсь, - объяснил Дэнни, устраиваясь на своем обычном месте.
   - Боишься Сары?
   - Нет. Она ми-и-илая.
   - А Герб? Ты боишься его?
   - Нет. Я просто боюсь там жить.
   Билл улыбнулся про себя и ободряюще обнял Дэнни. Он почти рад был услышать признание мальчика. Это обычное, совершенно нормальное дело, которого в случае Дэнни особенно следовало ожидать. В конце концов, Фрэнси был его домом дольше, чем любое другое место во всей жизни. Обитатели и работники приюта составляли единственную его семью вот уже два с половиной года. Скорее, следовало бы беспокоиться, если бы он не переживал в преддверии расставания.
   - Все немножко боятся, когда уходят, Дэнни. И точно так же боятся, когда приходят сюда. Помнишь, как на прошлой неделе уходил Томми, чтобы жить с мистером и миссис Дэвис? Он боялся.
   Дэнни крутнулся, чтобы заглянуть ему в глаза.
   - Томми Лурье? Не может быть! Ничего он не боялся!
   - Нет, боялся: Но держался великолепно. Он ведь вчера приходил и рассказывал всем, как там здорово.
   Дэнни медленно кивнул и повторил:
   - Томми Лурье боялся?
   - И не забывай, ты уезжаешь недалеко. Сможешь звонить мне в любое время, когда пожелаешь.
   - А вернуться и прийти в гости, как Томми, смогу?
   - Ну, разумеется, сможешь. Тебе здесь будут рады в любой момент, когда ты захочешь прийти, и когда Ломы сумеют тебя привезти. Но очень скоро ты будешь так счастлив и так занят с Гербом и Сарой, что совсем позабудешь про нас и про Фрэнси.
   - Никогда не забуду.
   - Хорошо. Потому что мы тоже тебя любим. Ломы тебя любят. Все тебя любят. Потому что ты, Дэнни, хороший мальчик.
   Билл внушал это всем мальчикам - обитателям приюта, ибо почти все они поначалу чувствовали себя брошенными и никому не нужными. С того самого момента, как они перешагивали порог, Билл принимался твердить это.
   - Вас здесь любят. Вас ценят. Вы нужные. Вы хорошие.
   И через какое-то время добрая доля мальчишек обретала веру в то, что они в самом деле чего-то стоят.
   По отношению к Дэнни это был не просто механический психологический прием. Билл будет ужасно тосковать по нему. Ему казалось, что он расстается с собственным сыном.
   И он сидел, и сердце его разрывалось, когда он держал Дэнни на коленях, рассказывая, как чудесно ему будет у Ломов и как Билл собирается сообщить Санта-Клаусу новый адрес Дэнни и удостовериться, что он принесет ему много подарков на Рождество.
   И Дэнни сидел, слушал и улыбался.
   Остаток недели Дэнни провел спокойно. Но в канун Рождества, когда подписывались последние документы, он начал плакать.
   - Я не хочу с ней идти! - всхлипывал он, а из глаз лились слезы и текли по щекам.
   Сара сидела у стола Билла; набитый чемодан, содержащий все земные пожитки Дэнни, стоял у ее ног. Билл поднял глаза и заметил, что она потрясена. Он повернулся и присел на корточки рядом с Дэнни.
   - Не беда, что ты немножко боишься, - сказал он. - Помнишь, о чем мы с тобой говорили? Помнишь, что я рассказывал тебе о Томми?
   - Мне все равно! - крикнул он, и голосок его разлетелся в тишине кабинета. - Она плохая! Она подлая!
   - Ну-ну, Дэнни! Нельзя так~
   Мальчик обхватил Билла за шею руками и приник к нему, весь дрожа.
   - Она собирается причинить мне зло! - визжал он. - Не отдавайте меня! Пожалуйста, не отдавайте меня! Она хочет причинить мне зло!
   Билла поразила эта вспышка. Не было никаких сомнений в истинности охватившего Дэнни ужаса. Он буквально трясся от страха.
   Краешком глаза он заметил, что Сара встала и шагнула к ним. Глаза ее были полны боли.
   - Я~ я не понимаю, - проговорила она.
   - Просто нервы в последний момент, - объяснил Билл, пытаясь умерить боль в ее глазах. - Вместе с гиперактивном воображением.
   - Мне кажется, это нечто большее, чем просто нервы, - возразила Сара.
   Билл мягко отстранил от себя Дэнни и удержал его на расстояний вытянутой руки.
   - Дэнни, послушай меня. Тебе никуда не придется идти, если ты не захочешь. Но ты должен мне объяснить все эти ужасные вещи, о которых ты говоришь. Откуда все это? Кто тебе это сказал?
   - Никто, - пробормотал он, всхлипывая и сморкаясь.
   - Тогда как ты можешь так говорить? Почему ты так говоришь?
   - Потому.
   - "Потому" - это не объяснение, Дэнни. Откуда у тебя такие мысли?
   - Ниоткуда. Я просто~ знаю!
   Сара сделала шаг вперед. Она медленно, неуверенно приблизилась, положила руку на голову Дэнни, принялась нежно поглаживать его вьющиеся белокурые локоны.
   Билл почувствовал, как Дэнни под прикосновением Сары застыл, потом расслабился; он видел, как бегали его глаза, потом взгляд снова сосредоточился. Мальчик перестал всхлипывать.
   - Ты будешь моим малышом, - заговорила Сара мягким, почти гипнотизирующим голосом, гладя его по голове. - А я буду твоей мамой. И мы втроем вместе с Гербом будем чудесной семьей.
   Дэнни заулыбался.
   И в этот момент Билл почувствовал почти необоримое желание немедленно все отменить, подхватить Дэнни на руки, выставить Ломов из своего кабинета и никогда больше не позволять им переступать порог Святого Франциска.
   И он это желание подавил. Это в его эгоистичной собственнической душе витают отцовские чувства. Он должен отпустить мальчика.
   - Ты ведь на самом деле меня не боишься, Дэнни? - ворковала Сара.
   Он оглянулся и посмотрел на нее.
   - Нет, я просто боюсь там жить.
   - Не бойся, Дэнни, мой милый. Сегодня вечером должен пойти снег, значит, завтра будет белое Рождество. Пойдем со мной, и я обещаю, что это Рождество станет в высшей степени незабываемым.
   В словах ее прозвучало что-то, от чего Билла по спине прохватил озноб, но он заставил себя выпустить Дэнни и подтолкнул его к Саре. Когда Дэнни обхватил руками ее колени, а Сара заключила мальчика в объятия, у Билла перехватило горло. Он отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
   "Я должен его отпустить!"
   - Лучше отменим, Ник, - сказал Билл в трубку. - Снег валит как сумасшедший.
   Голос Ника в трубке имел какой-то металлический оттенок, и в нем зазвучала искренняя досада.
   - С каких это пор вас пугает небольшой снегопад? Либо вы сами сюда придете, либо - снег там или не снег - я приеду и вытащу вас.
   - Правда, Ник, мне и здесь хорошо.
   Квинны расстроятся, если вы не появитесь. А, кроме того, сама мысль сидеть одному в сочельник - особенно в этот сочельник - кажется мне не очень удачной.
   Билл понимал и ценил заботу Ника. Он всегда проводил несколько рождественских дней с мамой и папой. Но в этом году~
   - А я не один. Я проведу его с мальчиками. Это, кстати, напоминает мне, что я должен прямо сейчас пойти на них посмотреть. Увидимся в субботу вечером. Веселого Рождества тебе и Квиннам.
   - Ладно, - примирительно сказал он. - Ваша взяла. Веселого Рождества, отец Билл.
   Билл положил трубку и пошел по коридору посмотреть на мальчиков. В спальнях было тихо. Всю неделю в холлах царило волнение, достигшее пика при украшении елки и переросшее в экстаз часа два назад, когда он подсматривал, как наверху в столовой в старом, никогда не разжигавшемся камине подвешивали чулки. Но теперь все мальчики лежали в постелях, и те, кто еще не заснул, изо всех сил пытались задремать, ибо все знают, что Санта-Клаус не явится до тех пор, пока весь дом не погрузится в сон.
   Рождество. Любимый праздник для Билла. Благодаря окружающим его мальчикам. Они так волновались и радовались в это время, особенно малыши. Горящие глазки, радостные личики, невинные счастливые ожидания и предвкушения. Хорошо бы закупорить все это в бутылки, словно вино, и в течение года выпивать понемножку, когда дела идут ни шатко ни валко.
   Господь свидетель, бывают моменты, начиная с пожара прошлым мартом, когда он нуждался бы в паре подобных бутылок. Завтра своего рода рубеж, смертный порог на его жизненном пути: первое в жизни 25 декабря, когда он не сможет позвонить родителям и пожелать им веселого Рождества.
   В груди ширилась болезненная пустота. Он тоскует по ним. Никогда не думал, что будет, что сможет так тосковать. Но завтрашний день надо пережить. Мальчики ему помогут.
   Удостоверившись, что все спят или почти заснули, Билл спустился вниз и начал выгружать подарки из запертого буфета. Большинство из них было пожертвовано местными прихожанами и упаковано сестрами, обучавшими сирот в соседней начальной школе Лурдской Богоматери. Добрые люди позаботились, чтобы ни один мальчик не остался без пары подарков на Рождество.
   Разложив подарки под елкой, Билл отошел и окинул картину взглядом: пихта с тонкими веточками, увешанными разнообразными самодельными украшениями и яркими мерцающими огоньками, стояла на страже над грудами красочных разноцветных коробок, на каждой из которых был ярлычок с фамилией мальчика. Он улыбнулся. По правде сказать, дешевенькое убранство, но во всем этом присутствует подлинный дух Рождества. Похоже, Санта-Клаус здорово рисковал заработать грыжу, совершая в этом году путешествие к Фрэнси. Билл сам начинал ощущать отголоски прежнего рождественского волнения, думая о завтрашнем утре, о том, как он будет стоять на этом самом месте и слушать бешеный шорох бумаги, когда перевозбужденные мальчишки примутся разворачивать подарки трясущимися руками. Он не мог дождаться этого момента.
   Билл погасил огни на елке и стал подниматься по лестнице. На полпути он услышал, что в его кабинете звонит телефон, и побежал на звонок. Если это опять Ник~
   Но это был не он. Это был Дэнни. И он был в истерике.
   - Отец Билл! Отец Билл! - визжал он на высокой ноте пронзительным от ужаса голосом. - Придите за мной, заберите меня! Придите за мной, заберите меня отсюда!
   - Успокойся, Дэнни, - выговорил он, заставляя самого себя успокоиться. Хоть он и знал, что это просто очередной приступ боязни на новом месте, непритворный страх в голосе мальчика вызвал прилив адреналина в крови. Успокойся и расскажи мне.
   - Я не могу рассказывать! Он убьет меня!
   - Кто? Герб?
   - Придите за мной, заберите меня, отец! Только придите!
   - Где Сара? Позови ее к телефону и дай мне поговорить с ней.
   - Нет! Они не знают, что я у телефона!
   - Просто позови Сару~
   - Нет! Сары нет! Здесь нет никакой Сары! Он убьет меня!
   - Перестань, Дэнни!
   - Отец, пожалуйста, придите и заберите меня! Придии-ите! - Он начал всхлипывать, но слова еще можно было разобрать. - Отец, отец, отец, я не хочу умирать. Пожалуйста, придите и заберите меня. Не позволяйте ему убивать меня. Я не хочу умирать!
   Страх и униженная мольба в голоске Дэнни пронзили Билла в самое сердце. Он собрался отменить усыновление, покончить со всем этим делом. Мальчик просто не готов покинуть Фрэнси.
   - Позови Сару, Дэнни~ Дэнни?
   Трубка молчала.
   Билл рванул ящик стола, нашел в картотеке номер телефона Ломов. Рука тряслась, когда он набирал его. В ухе загудел сигнал "занято". Он хлопнул трубку, принялся набирать снова, потом остановился. Раз номер занят, возможно, Сара или Герб пытаются дозвониться ему. Если они будут набирать номер одновременно, никто не дозвонится. Он сел и заставил себя ждать. И ждать.
   Телефон не звонил.
   Он принудил себя прождать полных пять минут. Казалось, они длились вечность. И наконец прошли. Он кинулся к аппарату и снова набрал номер.
   Снова занято. Черт!
   Билл бросил трубку, прошелся по кабинету, вышел в коридор. В течение следующего получаса он раз двадцать набирал номер Ломов, но линия каждый раз была занята. Он снова и снова твердил себе, что беспокоиться не о чем. Дэнни вне опасности. Это все воображение мальчика, его проклятое сверхактивное воображение. Сара и Герб никогда не причинят ему вреда, никогда не допустят, чтобы с ним случилось что-то плохое. Дэнни сам впал в панику, и Сара наверняка успокоит его, как уже успокаивала сегодня.
   Но почему он не может пробиться по этому треклятому телефону? У него вдруг мелькнула мысль, и он позвонил оператору на коммутатор. Сказал девушке, что дело срочное и он просит вызвать номер; она перезвонила и сообщила, что номер не отвечает. Никого - мертвое молчание.
   Может быть, Дэнни не положил трубку на место? Так, должно быть, и есть.
   Но это объяснение не удовлетворило Билла. Он натянул пальто, схватил ключи от машины и выскочил на улицу. Он знал, что ни за что не заснет, пока не поговорит с Дэнни и не убедится, что с ним все в порядке. Воображаемые страхи пугают ничуть не меньше, чем настоящие. Так что дело не в том, что сам он уверен в безопасности Дэнни, надо удостовериться, что Дэнни чувствует себя в безопасности. Тогда, может быть, Билл сумеет остаток ночи провести в покое.
   Стояла прекрасная ночь, под легким углом падал снег, его хлопья вспыхивали, пролетая в пятнах света от иллюминации и уличных фонарей. Звуки города, уже приглушенные, ибо наступил сочельник, становились еще глуше на успевшем образоваться снежном покрове толщиной примерно в дюйм. Белое Рождество.
   Хорошо бы выкроить время полюбоваться окружающим, но внутреннее беспокойство Билла и стремление поскорее добраться до дома Ломов пересилили эстетические соображения о красоте ночи.
   Он вел старенький фургон вниз по улице, на которой жили Ломы, мимо засыпанных снегом домов, увешанных гирляндами Разноцветных огней, потом остановился у бровки тротуара перед номером 735. В доме было темно. Ни рождественских огоньков, ни освещенных окон. Спеша по дорожке к парадной двери, он отметил, что снежный покров идеален - ни одного следа.
   Нажал кнопку звонка, но изнутри не донеслось ни звука, так что он стукнул дверным молотком. Стук эхом разнесся в безмолвной ночи. Он стукнул снова. Дважды, трижды.
   Никакого ответа.
   Билл отступил от подъезда и взглянул на второй этаж. Дом оставался безмолвным и темным.
   Теперь Билл заволновался. Заволновался по-настоящему. Они должны быть дома. Машина стоит на подъездной дорожке. Его следы на снегу единственные.
   Что за чертовщина тут происходит?
   Он взялся за дверную ручку и попробовал повернуть. Дверь распахнулась внутрь. Несколько раз окликнул, но никто не ответил, и он шагнул в дом, продолжая звать.
   Стоя в темном фойе, освещенном лишь отблеском фонаря с улицы, ощутил, что внутри холодно, как снаружи. Дом казался~ пустым.
   Его охватил жуткий непреодолимый страх.
   Боже мой, где они? Что здесь случилось?
   И тут он понял, что не один. Он чуть не вскрикнул, взглянув вправо и заметив смутный силуэт сидящей в кресле у окна гостиной фигуры.
   - Эй! - окликнул Билл, шаря рукой в поисках выключателя. - Герб?
   Он нашел выключатель и повернул его. Это был Герб, неподвижно сидевший в кресле с прямой спинкой, глядя в пространство.
   - Герб? Что с вами? Где Дэнни? Где Сара?
   При упоминании ее имени голова Герба повернулась, он посмотрел на Билла, но не увидел его, взгляд скользнул мимо и продолжал блуждать. Через несколько секунд он снова смотрел в пространство.
   Билл стал осторожно к нему приближаться. Глубоко внутри что-то говорило ему, что здесь произошло нечто ужасное - а может быть, и сейчас еще происходит, - и кричало, чтоб он поворачивал и бежал прочь. Но он не мог убежать. Он не мог - и не смог бы - убежать отсюда без Дэнни.
   - Герб, скажите мне, где Дэнни? Скажите сейчас же, Герб. И скажите, что вы ничего с ним не сделали. Скажите мне, Герб.
   Но Герб Лом только смотрел вперед и вверх, в угол потолка.
   Вверх~ он смотрит вверх. Это что-нибудь значит?
   Включая по пути свет, нажимая на все попадавшиеся ему выключатели, Билл нашел лестницу и направился на второй этаж. Ужас сдавил ему горло, и он выкрикивал только два имени, которые мог сейчас вспомнить.
   - Дэнни? Сара? Дэнни? Есть здесь кто-нибудь?
   Единственным ответом было поскрипывание лестничных ступеней у него под ногами и слабый гудок из болтающейся телефонной трубки на столике в верхнем холле.
   Он остановился, позвал снова, и на этот раз услышал ответ - хриплый шепот из коридора сверху, с лестницы. Невнятный, но явно голос. Он бросился к темному прямоугольнику, нырнул в него, побрел вдоль стены, держась за нее рукой, нашел выключатель~
   ~свет~ большая спальня~ хозяйская спальня~ красное~ все красное~ ковер, стены, потолок, постельное белье~ он не припоминает, чтобы все было таким красным~ Дэнни тут~ у стены~ голый~ голова висит~ такой бледный~ такой бледный~ не у стены, а на стене~ руки раскинуты~ гвозди~ в ладошках~ в ступнях~ личико такое бледное~ а внутренности~ вывалились наружу~
   Билл почувствовал, что комната переворачивается; ноги его подогнулись, он сильно ударился коленями об пол, но не ощутил боли, свалился ничком на заскорузлый от крови ковер, корчась в приступе рвоты.
   Нет! Этого не может быть!
   - Отец Билл~
   Голова Билла дернулась. Голосок~ еле слышный~
   Глаза Дэнни были открыты и смотрели на него, губы его двигались, голос шелестел и дребезжал, как разбитое стеклышко.
   - Отец, мне больно.
   Билл заставил себя встать и закружился по красной комнате. Сколько крови. Не может быть в таком маленьком мальчике столько крови. Как он мог потерять столько крови и не умереть?
   Билл отвел глаза. Как можно было его так изувечить? Кто мог~
   Герб. Это, наверно, Герб. Сидит внизу в какой-то эпилептической прострации, тогда как здесь, наверху~ здесь, наверху~
   А где Сара?
   Гвозди. Он не может сейчас думать о Саре. Ему надо вытащить гвозди из ручек и ножек Дэнни. Он оглянулся в поисках инструмента, которым их можно вытащить, но увидел лишь окровавленный молоток. Билл перевел взгляд на бескровное лицо мальчика, посмотрел в измученные умоляющие глаза.
   - Я освобожу тебя, Дэнни. Ты только здесь обожди, и~ Господи, что я говорю? Я~ я сейчас вернусь.
   - Отец, очень больно!
   Дэнни начал поскуливать, издавая горлом хриплые звуки, преследовавшие Билла по пятам, сводя его с ума, когда он несся вниз. Он ворвался в гостиную и вышиб Герба из кресла. Он хотел разорвать его пополам и сделать это не сразу, а постепенно, но на это уйдет время, а времени у Дэнни осталось немного.
   - Инструменты, стервец! Где у тебя инструменты?
   Блуждающий взор Герба плавал над плечом Билла. Билл снова швырнул его в кресло, оно качнулось назад вместе с Гербом. Он вывалился, упал, скорчившись, на пол и так и остался лежать.
   Билл обыскал кухню, нашел дверь в подвал, побежал вниз по лестнице, все время боясь где-нибудь по дороге наткнуться на труп Сары. Он был уверен, что она мертва. Он обнаружил ящик с инструментами на пыльном рабочем столе. Схватил его и побежал назад на второй этаж.
   Дэнни все еще хрипел. Билл выхватил самые большие клещи, какие смог отыскать, и начал трудиться над гвоздями, вытаскивая их сперва из ступней, потом из ладошек.
   Когда смертельно белое тельце съехало на пол, глаза Дэнни закрылись и хриплые, сдавленные, едва слышные стоны смолкли. Билл подумал, что он умер, но остановиться сейчас не мог. Он стащил простыню с двуспальной кровати и завернул в нее мальчика. Потом пошел на улицу, неся Дэнни на руках, перебирая в памяти ближайшие больницы.
   На полдороге к машине Дэнни открыл глаза, посмотрел на него и задал вопрос, пронзивший сердце Билла.
   - Почему вы не пришли, отец Билл? - сказал он почти неслышным голосом. - Вы обещали прийти, если я позвоню. Почему вы не пришли?
   Следующие несколько часов пронеслись как в тумане; это был монтаж из заснеженных улиц, мелькающих за запотевшим ветровым стеклом, борьбы со скользящими шинами и неподатливым рулевым колесом, из срезанных разделительных линий на проезжей части, виляния и шараханья между встречными автомобилями в попытках в последний момент избежать столкновений - все под аккомпанемент почти беззвучных стонов Дэнни~ Прибытие в больницу, обморок медсестры в приемном покое, когда Билл, развернув простыню, обнажил истерзанное тело Дэнни, побелевшее лицо дежурного врача, когда он говорил, что в его небольшой клинике Дэнни не смогут оказать необходимую помощь~ Бешеная гонка в заднем отсеке машины "Скорой помощи", которая мчалась в Бруклин с включенной мигалкой и воющей сиреной, остановка у Медицинского центра Даунстейт, поджидающая их там полиция, мрачные лица полицейских, начавших задавать вопросы сразу же, как только Дэнни повезли в операционную.